Еникеева Диля. Женщин обижать опасно

   Теперь он понял, что и деньги, и власть - слишком эфемерные понятия. За деньги, и даже за очень большие деньги, не купить любовь этой женщины. Единственной женщины, которая ему нужна. И вся его немалая власть - ничто, потому что над ним властвует Алла Дмитриевна Королева, в честь которой Слава Миронов, на шестом десятке лет ставший сентиментальным, назвал и свою самую крупную фирму, и все свои заграничные виллы, и был готов назвать её именем даже новую звезду.
   Но ей всего этого не нужно. Алла - независимая женщина, привыкшая жить так, как хочет, и делать только то, что хочет.
   - Слав, я по тебе соскучилась, - нежно сказала она, улыбаясь и глядя ему в глаза, и у него встал ком в горле.
   Два месяца назад, когда её ранили, и любимая женщина была на грани жизни и смерти, Слава сказал Олегу Павловичу Меркулову, что от того, выживет ли Алла, зависит и его жизнь тоже. И ничуть не покривил душой. Отнюдь не любитель высокопарных фраз, Слава Миронов не собирался давить врачу на нервы. Никому и никогда не рассказывал он о ней, а Олегу рассказал. Слава прекрасно видел, что Алла произвела сильное впечатление на хирурга, - она и в самом деле женщина редкой красоты. Он сознавал, что врач не сможет остаться к ней равнодушным, и был уверен - потом у Аллы с хирургом будет роман. Но тогда для него это было не важно. Его единственная цель на тот момент - убедить врача сделать для неё все возможное и даже невозможное.
   Слава не хотел думать о том, что Алла может погибнуть. Что было бы с ним, если бы это случилось? Конечно, он не наложил бы на себя руки. Самоубийство - удел слабых людей. Но можно умереть не телесно, а душевно. Без этой женщины Слава бы заживо умер, оставшись в бренной оболочке.
   Алла выжила. А он?..
   Застыв неподвижно в ожидании окончания операция, а потом ещё почти сутки, пока любимая женщина балансировала между жизнью и смертью, Слава умирал вместе с нею. Когда мимо него из операционной провезли каталку с неподвижной Аллой, и он увидел её застывшее белой маской лицо, внутри будто лопнула какая-то струна. Если бы можно было отдать всю свою кровь ради спасения любимой женщины, - Слава сделал бы это, ни секунды не колеблясь. Но хирург сказал, что даже цистерна крови не поможет - слишком большая кровопотеря.
   Что ему оставалось?.. Только сидеть, застыв в оцепенелом ожидании, и уповать на Бога и искусство врачей. Слава был готов озолотить хирургов и реаниматологов, но отчетливо понял, что это ещё одна ситуация, когда деньги не помогут. Только вера. Единственное, что ему оставалось, - верить и надеяться.
   В тот день, когда Алла умирала в реанимации, Слава Миронов впервые в жизни переступил порог церкви. Он никогда ничего не делал "как все", и презирал новомодные ритуалы - приглашать священника, чтобы освятить создание новой фирмы или иное мало-мальски важное событие. Слава не был крещен, но решил, что дело не в обрядах, а в вере. И он пошел в храм, поговорил со священником, поставил свечку и, встав на колени, молился, как умел, своими словами. Слава Миронов стал верующим человеком.
   Что помогло Алле вернуться буквально с того света? Его вера? Или её собственный сильный дух - мужской характер в теле красивой женщины? Да какое это имеет значение! Главное, что она выжила.
   За эти сутки, когда его любимая женщина погибала, Слава Миронов, в прошлом шатен с легкой проседью, совершенно поседел. Теперь, глядя на себя в зеркало по утрам, он видел другого человека.
   И вот он обрел её вновь - в физическом смысле. Но ещё десять минут назад думал о том, что все же потерял Аллу. Раньше, несмотря на её многочисленных любовников, Слава Миронов в глубине души верил, что когда-нибудь, пусть через много лет, любимая женщина будет с ним. Теперь в Аллиной жизни есть другой мужчина. И не просто очередной любовник. Олег заполнил её жизнь, и Слава с горечью думал, что теперь в ней нет места для него. Ее прежние легкие интрижки не в счет. С Олегом у неё все по-другому. Он, конечно же, не потерпит присутствия другого мужчины в её жизни. Да она и сама не захочет.
   Но если представить себе, что ситуацию можно было бы переиграть назад, - как бы он поступил, зная, что Олег займет место, о котором мечтал он сам? Однозначно - точно так же.
   Эти два месяца Слава Миронов молил лишь об одном - пусть эта женщина и дальше будет в его жизни, в любом качестве, - но пусть будет!
   Теперь Слава уже не тешил себя надеждой, что Алла и дальше будет с ним. Нет, он её потерял. Она выжила, но из его жизни уйдет навсегда.
   В данный момент Слава пытался справиться с собой, чтобы не дать ей понять, как ему тяжело.
   "Аллочка приехала сказать, что мы расстаемся... - печально думал он, отводя взгляд. - Наверное, ей трудно начать этот непростой разговор, она не любит надрыва. Решила подсластить пилюлю и, как всегда, выскажется в шутливой форме..."
   - Хочешь выпить? - чуть охрипшим голосом спросил Слава, чтобы заполнить повисшую паузу и не дать ей заметить свою душевную боль.
   - Хочу, - ответила она.
   Он отошел к бару, мысленно приказывая себе взять себя в руки, и вернулся к столу уже почти спокойным. Разлив коньяк, подал ей бокал, достал её любимые сигареты и дал прикурить.
   Тонкий психолог, Алла уже по одному взгляду все поняла и размышляла, как ей быть. Вообще-то, она пришла к нему по делу, но в такой момент неуместно говорить о делах. Или уместно? Хотя бы ради того, чтобы отвлечь Славу от тяжких дум и сделать вид, что все как всегда?..
   Боевая подруга частенько приезжала к нему за помощью, советом или информацией. Сейчас как раз такой случай, и ничего особенного не будет, если сразу заговорить с ним о деле.
   Ей не раз приходилось использовать сильный пол в собственных интересах, но то были мужчины, которые ничего не значили в её жизни. А Слава Миронов - почти родной человек.
   Теперь Алла уже не воспринимала его как любовника, даже бывшего. Скорее, как друга. И даже почти отца - он старше её на пятнадцать лет, но дело не только в этом. Слава всегда опекал и защищал её, тактично, ненавязчиво и незаметно, так что она об этом даже не подозревала и узнала совсем недавно. Он искренне любит её, и в его чувстве нет эгоистической подоплеки. Слава - человек душевно щедрый.
   Алла молча курила, цедила коньяк и незаметно разглядывала его.
   "Славка стал совсем седой... - с тихой грустью думала она. - Раньше я называла его "мой старичок". Больше никогда так не назову, потому что теперь он выглядит почти стариком, и ему это будет больно".
   И в этот момент к ней внезапно пришло осознание, что её любовь к риску невольно причиняет боль близким людям, которые искренне переживают за неё и молча страдают, потому что боевая подруга не терпит вмешательства в свою жизнь.
   Раньше Алла вообще не задумывалась, что думают люди о её поведении, с апломбом заявляя: "Веду себя, как хочу!"
   Пока ещё она и сама не знала - как будет жить дальше, станет ли жить спокойно и размеренно, без прежних острых ощущений. Скорее всего, не станет. Характер - это судьба, - так говорит её психиатр. Человек может измениться после какого-то драматического события, но все же основной стержень личности останется.
   Есть люди, которым нужна дополнительная порция адреналина в крови. Упорядоченной и предсказуемой жизнью они жить не хотят и не умеют. К таковым относила себя и Алла.
   Но дело не только в её любви к будоражащему кровь чувству опасности. Сейчас многие люди ощущают себя потерянными и незащищенными. В прежние времена они чувствовали себя под защитой государства. Пусть это больше декларировалось на словах, пусть и раньше царил милицейский беспредел, но все же не до такой степени, как в настоящее время. А сейчас людям не на кого опереться. Не у всех есть силы и возможности решать проблемы самостоятельно. В теперешней жизни царит власть денег, но ведь они есть не у всех, а всего лишь у минимального количества граждан. А что делать остальным?..
   У нее, Аллы Дмитриевны Королевой, состоятельной бизнес-леди, есть возможность помочь. Пусть не всем, а лишь тем, кого она знает, но ведь нужно с чего-то начинать. Если каждый, у кого есть возможность, поможет хотя бы нескольким людям, - и то дело. Может быть, и другие коммерсанты, вместо того, чтобы ради рекламы или замаливания грехов отстегивать энные суммы на мифическую благотворительность, помогут нескольким конкретным людям и перестанут переводить деньги на какой-то счет, с которого потом все будет разворовано.
   Поставив бокал на столик, она улыбнулась Славе. Чуть поколебавшись, встала с кресла, подошла к нему и погладила его по голове здоровой рукой. Уткнувшись лицом в её грудь, Слава замер. Еще несколько месяцев назад, ощутив губами её грудь, пусть и через одежду, он бы тут же почувствовал желание. Сейчас - нет.
   Может быть, в нем что-то умерло, когда умирала любимая женщина... Может быть, он уже примирился с тем, что потерял ее... Сейчас он не думал об этом. Ощущая знакомый аромат её духов, тепло её тела и упругую мягкость груди, Слава вообще ни о чем не думал. Он только хотел, чтобы она стояла, легко касаясь его волос и прижимая его к своей груди.
   - Славка, а ведь я тебя люблю, - проникновенно произнесла Алла.
   Он тут же вскинул голову, вглядываясь в её лицо и пытаясь понять почему она это сказала? Просто хотела утешить? Но нет, Алла смотрела на него с непривычным ему выражением нежности. Именно так смотрит женщина, признаваясь мужчине в своих чувствах, и именно таким тоном произносит слова признания.
   - Правда-правда люблю, - повторила она. - Я только сейчас это поняла. Вернее, нет, я поняла это восемь месяцев назад, когда ты разделался с Саввиной бандой. Ты тогда спал, а я лежала рядом и думала, что ты единственный мужчина, который захотел понять меня и понял. Только ты догадался, что в моей душе уже много-много лет саднит незаживающая рана, и потому я веду себя как оторва. Ты понял, кто я на самом деле, и жалел меня. И мне это было совсем не обидно. Я благодарна тебе, Слав. Ты никогда не использовал меня, как другие мужики, только для койки. Хотя в койке с тобой было здорово...
   Она села к нему на колени и обняла за шею. Примерно так же было у них в самый первый раз, в его машине, когда Алла внезапно почувствовала, что хочет этого мужчину, которого видит всего второй раз в жизни. И когда она это вспомнила, её снова обдало знакомой жаркой волной.
   Ломая ногти, Алла стала торопливо расстегивать молнию на его брюках. Проделать это одной рукой было трудно, молнию перекосило и заклинило, а Слава так обалдел, что даже не пытался ей помочь. Потом спохватился и рванул молнию, сорвав бегунок. Он вмиг забыл о своих печальных размышлениях и опять потерял от неё голову, как бывало все эти четыре года.
   - Обожаю, когда ты меня раздеваешь, - прошептала она, когда лишние одежды наконец оказались на полу. - И как же я тебя люблю... И люблю с тобой трахаться...
   ... Когда Георгий Новицкий хотел произвести нужное впечатление, - он умел его произвести. И добиться своего, не мытьем, так катаньем. Именно это произошло три года назад, через неделю после того, как Регина устроила сцену в вестибюле Лефортовского нарсуда.
   Серафима была дома одна и, услышав трель дверного звонка, удивилась кто бы это мог быть? Открыв дверь, увидела на площадке мужа с букетом её любимых желтых тюльпанов.
   "А ведь по примете желтый цвет - к разлуке", - подумала она, глядя на мужа.
   Гоша смущенно улыбнулся и протянул ей букет:
   - Пустишь?
   - Конечно. - Взяв из его рук букет, Сима улыбнулась в ответ. Она даже не пыталась скрыть своей радости - он принес именно те цветы, которые любит жена, и это следует понимать как шаг к примирению. Только удивилась почему в этот раз Гоша не открыл дверь своим ключом? "Наверное, просто забыл ключ", - быстро нашла она оправдание.
   Муж повесил пальто в стенной шкаф и на секунду замешкался, не зная, куда пройти - в их спальню или на кухню? Эта заминка не ускользнула от её внимания, и Серафима поняла, что рано обрадовалась.
   "Этот дом для него уже чужой, и он ждет приглашения, будто гость, - с грустью сказала она себе, следуя за мужем на кухню. - В спальню ему идти не хочется - слишком интимно, по-семейному..."
   Чтобы заполнить паузу и дать Гоше освоиться в новом качестве, Сима поставила тюльпаны в вазу и занялась приготовлением кофе. Муж сел за стол, дождался, пока жена поставит перед ним его любимую кофейную чашечку, а себе нальет чаю и сядет напротив.
   - Сима, я тебя люблю... - начал он.
   - Я тебя тоже, - откликнулась она.
   - Но сейчас нам лучше не жить вместе.
   - Почему?
   - Я тебе потом все объясню.
   - Это из-за того, что на тебе висит большой долг?
   - Да, - кивнул муж. - И не только. Есть ещё некоторые обстоятельства, о которых тебе пока лучше не знать. Со временем узнаешь. А сейчас лучше, чтобы мы с тобой были разведены. Тогда к тебе никаких претензий.
   - Но, Гоша, мы всегда преодолевали трудности вместе, - возразила Серафима. - И в этот раз я хочу быть с тобой плечом к плечу.
   - Ты болеешь... - покачал он головой.
   - Но я не настолько беспомощна, как ты думаешь.
   - Ты женщина, и я не хочу втягивать тебя в свои дела. Я сам заварил эту кашу, сам и буду её расхлебывать.
   - Нет, Гоша, - твердо произнесла Серафима. - Мы всегда все проблемы решали вместе, и сейчас будем решать их вместе.
   - Пойми, Сима, мне будет проще, если у меня будут развязаны руки. Я должен быть уверен, что ни ты, ни Регина с Сережей не пострадаете.
   Она помолчала, раздумывая. Ее порадовало, что муж заботится о них. Развод уже не пугал. "Видимо, Гоша все обдумал и нашел способ выйти из сложной ситуации с наименьшим риском для близких людей".
   - Если ты так решил...
   - Да, я так решил. - Голос мужа был тверд. - Так будет лучше для всех нас.
   - Ладно, - согласилась Сима. - Тебе лучше знать.
   - Нам нужно развестись как можно скорее. Эта квартира останется тебе и детям, я скоро отсюда выпишусь, и никто не заставит вас отдать её в счет моего долга. Все три автомобиля записаны на вас, их тоже не будут требовать в погашение долга. Свою машину я уже переоформил на другого человека. Наш загородный дом я тоже на днях переоформлю.
   - Большой у тебя долг?
   - Большой, - вздохнул он.
   Серафима не стала его упрекать. Она вообще никогда не упрекала мужа, что бы тот ни делал. Какой смысл осыпать упреками! - что случилось, то случилось, словами тут уже не поможешь. Гоша рискнул, а в итоге проиграл. Это может случиться с каждым - бизнес занятие рисковое.
   - А как ты думаешь его выплачивать?
   - Что взять с банкрота? Частично я погасил долг, а больше нечем.
   - Тебе не угрожают?
   - Угрожают. Но от угроз денег на счетах не прибавится.
   - Ты не боишься?
   - Не боюсь.
   Сима с горделивой улыбкой посмотрела на него - все ж её Гоша настоящий мужчина - смелый, решительный, отважный и мужественный. Ошибся, но готов сам исправить собственную ошибку и принять всю тяжесть на свои плечи.
   - Мне пора. - Отодвинув кофейную чашку, муж поднялся. - Судебное заседание через неделю. Я приду один. - Видимо, он хотел предупредить её вопрос. - И ты приходи одна. Регина почему-то ведет себя как плохо воспитанный подросток. Честно говоря, я был шокирован её поведением.
   Ей и в голову не пришло спросить - почему её муж явился на судебное заседание в обществе молоденькой любовницы? Она сразу же придумала ему оправдание: Гоша хочет продемонстрировать кредиторам - развод не фиктивный, с целью оградить жену от финансовых претензий, а настоящий, потому, что у него есть другая женщина. Это её очень обрадовало, и Серафима провожала мужа, ощущая себя счастливой, и даже не отметила, что тот, против обыкновения, не поцеловал её на прощание. Просто сказал: "До свидания, Сима, встретимся через неделю в то же время".
   Через неделю Серафима пришла в Лефортовский суд одна, как и просил Гоша. Тот тоже был один. Процедура заняла всего двадцать минут.
   - Почему вы решили развестись, прожив почти три десятка лет? спросила судья.
   - Когда-то ведь надо пожить и врозь, - с улыбкой ответил Гоша. - Дети у нас уже взрослые, и мы с Симой решили пожить отдельно. Наверное, за столько лет устали друг от друга.
   Судья сделала попытку сохранить семью:
   - Поживите некоторое время врозь, не оформляя развода.
   - Мы уже все решили, ваша честь. - Чуть склонив голову, Гоша произнес эту фразу, подражая киноактерам американских фильмов, и Серафима невольно улыбнулась - он все ещё немного мальчишка. "Шалопай ты мой любимый", - с нежностью подумала она.
   От судьи не ускользнула её улыбка.
   - А почему вы молчите? - обратилась она к ней. - Вы согласны на развод?
   - Согласна, - кивнула Сима, продолжая улыбаться.
   Некоторое время судья внимательно разглядывала её - видимо, не так часто в этом зале супруги разводились, улыбаясь. Потом, очевидно, решила, что это всего лишь фиктивный развод - такое в её практике тоже бывало. Точно так же думала и Сима.
   - У вас есть имущественные разногласия?
   - Нет, - почти в унисон ответили оба.
   Наконец все закончилось, и они вышли из зала судебного заседания. Серафима была уверена, что муж, - она по-прежнему считала Гошу мужем и не собиралась называть "бывшим мужем", - предложит ей посидеть в уютном ресторане, поговорить об их будущем, о своих дальнейших планах, посоветует, как ей теперь держаться, что говорить кредиторам и общим знакомым, но тот, посмотрев на часы, с озабоченным видом произнес:
   - Мне нужно ехать, Сима.
   Торопливо чмокнув её в щеку, Гоша направился к своему "Крайслеру". Хотя по своему статусу он мог себе позволить иметь личного шофера, но предпочитал водить сам.
   Серафима молча следила взглядом, пока автомобиль мужа не скрылся из виду, потом вышла на мостовую и подняла руку. Сегодня она не рискнула сесть за руль своей машины. После долгой болезни Сима ещё не оправилась и ощущала слабость, у неё кружилась голова, периодически в глазах темнело. В таком состоянии опасно водить автомобиль.
   Вечером Серафима, не вникая в детали и умолчав о приходе Гоши, сказала дочери и сыну, что они с их отцом оформили развод. Выглядела она при этом спокойной, улыбалась, и дети тоже успокоились.
   И все же Регина втайне от матери решила поговорить с отцом. Кто его знает - а вдруг и в самом деле "седина в бороду, бес в ребро"! Возьмет да и женится на этой потаскухе Катьке!
   Но разыскать отца оказалось не так просто. Ей пришлось потратить почти месяц, чтобы выяснить, где он теперь трудится.
   Подъехав к трехэтажному особняку, на двери которого красовалась табличка со сверкающей золотом надписью "ЗАО "Атлант", Регина узнала у охранников, что кабинет отца находится на третьем этаже. В приемной за секретарским столом сидела Катя. Не обращая внимания на стоящих возле её стола двоих молодых людей, Регина яростно прошипела:
   - Пошла вон отсюда, сучка! И не вздумай подслушивать, паскуда, у меня серьезный разговор с отцом.
   Она решительно вытолкала за дверь вначале Катю, затем ошарашенных молодых людей и вдела ножку стула в ручку двери.
   - Папа, что за финты? - заявила Регина, едва переступив порог его кабинета. - Ты заявил маме, будто обанкротился, а у тебя новая фирма, новый особняк.
   - Это не моя фирма и не мой особняк, - с достоинством ответил тот.
   - И кабинет не твой? - ехидным тоном поинтересовалась дочь, сев наискосок от его кресла.
   - Кабинет мой. А фирма принадлежит моему другу Борису Бортнику. Учитывая обстоятельства, он взял меня на должность генерального директора. Я имею право подписи и принимаю решения, но не хозяин фирмы, а лишь наемное лицо и получаю фиксированную зарплату.
   - А Катьку-давалку Боря взял в качестве бесплатного приложения к тебе? Или она и ему периодически отсасывает?
   - Регина, в таком тоне я не желаю с тобой разговаривать. И вообще ты ведешь себя отвратительно.
   - А ты как себя ведешь, папа? Об этом ты задумывался? Или плотские радости совсем затуманили тебе мозги, и ты уже не способен думать?
   - Еще раз повторю, что общаться в подобном тоне не намерен.
   - Ладно, сменим тон, - примирительно сказала она. - Надеюсь, ты не совершишь глупость и не женишься на этой потаскухе?
   - Моя личная жизнь тебя не касается, - отрезал он. - Я твой родитель, а не наоборот.
   - Эх, ты, родитель... - Регина посмотрела на него с брезгливым удивлением. - Я-то думала, что ты умный, гордилась тобой, а ты...
   Безнадежно махнув рукой, она встала и вышла из кабинета, не попрощавшись.
   Предусмотрительная Катерина куда-то спряталась. Попадись она на глаза рассерженной Регине, ей бы прилично досталось. И не только словесно.
   - Слав, ну что мне с собой делать, а? - почти жалобно спросила Алла, уже сидя в своем кресле.
   - А что тебя беспокоит, моя дорогая?
   Слава сидел напротив, совершенно счастливый. Да не умер он, черт побери! Ну, может быть, ненадолго впал в анабиоз, решив, что потерял любимую женщину, но вот она, его любимая женщина, сидит рядом, затягиваясь сигаретой, и он вновь воскрес! И прочь все тягостные думы! Да пусть она будет со своим Олегом - разве мало в её жизни было любовников, о которых он знал, искусно создавая у неё иллюзию своего неведения! Может быть, когда-нибудь Алла расстанется с Олегом, а даже если и нет, это не смертельно. Главное не брать в голову, и можно убедить себя в чем угодно.
   - Ну как же я теперь? И тебя я люблю, и Олега... С другими мужиками я просто трахалась, но с тобой и с ним все по-другому. Не хочу терять вас обоих... Ты единственный мужчина на свете, которому можно это сказать, и ты меня поймешь.
   - Аллочка, я счастлив, что ты считаешь меня единственным мужчиной, способным тебя понять и достойным твоего доверия. Считается, что мужчины собственники, да и я раньше считал себя собственником, правда, не в отношении женщин, потому что до тебя у меня не было ни одной близкой женщины, а собственником в широком смысле. Но теперь у меня нет собственнических устремлений. Вот ты только что сказала, что любишь и меня, и Олега. А я вычленил из этой фразы, что на первое место ты поставила меня. Пусть он будет в твоей жизни, а я не буду об этом думать. Я ведь и о других твоих любовниках знал. Буду считать Олега твоим очередным любовником, вот и все. Хотя ты его любишь, но ведь и меня тоже...
   Слава посмотрел на неё с улыбкой, и в его лице не было ни капли ревности, обиды, - никаких негативных эмоций, - только искренняя радость, что он вновь обрел любимую женщину.
   - Славка, я тебя обожаю! - Вскочив с кресла, Алла опять села к нему на колени. - Я немножко посижу, а потом пересяду, а то от моих восьмидесяти девяти килограммов у тебя ноги отнимутся.
   - Не отнимутся. - Он зарылся лицом в её грудь, глубоко вздохнул и закрыл глаза. - Я так люблю, когда ты сидишь у меня на коленях...
   "Эх, стерва я эгоистичная и блядища, пробы негде ставить, - подумала она. - Славка так хотел, чтобы у нас с ним был ребенок, а теперь его мечта накрылась медным тазом..."
   - Знаешь, ещё недавно мне бы и в голову не пришло терзаться из-за того, что у меня сразу два любовника. Раз ты многое про меня знаешь, то в курсе, что у меня одновременно их бывало по десятку и больше. Но они были всего лишь постельными партнерами. А, оказавшись по ту сторону жизни и вновь воскреснув, я стала другой. И теперь в голову приходят мысли, которые меня никогда не посещали. Раньше чувства мужика, с которым я сплю, мне были до лампочки. Как мужчины используют телок для сексуальной разрядки, так и я использовала своих трахателей. А теперь...
   Алла призадумалась, глядя на любовника с каким-то непонятным ему выражением. Слава пока не заметил, что она стала другой. Разве что стала предельно откровенной, чего за ней никогда не наблюдалось... Но ему было безразлично - стала ли она другой или осталась прежней. Сейчас для него имело значение лишь то, что любимая женщина сидит у него на коленях и обнимает его за шею. И никуда не торопится.
   - Слав, я вот о чем недавно думала... И ты, и многие другие люди частенько говорили мне, что нельзя так рисковать жизнью...
   - И ты всегда сердилась, - с улыбкой добавил он.
   - Тогда меня это бесило, - призналась она. - Я ведь считала себя самой-самой. Самой умненькой-разумненькой. И была стопудово уверена, что только мне решать, что делать с собой и своей жизнью. В конце концов, это моя жизнь, и отвалите вы все! - так я тогда думала. Я не любительница лезть в чужую жизнь и такая же не любительница, когда лезут в мою. И вот только на тридцать седьмом году жизни поняла, почему мне так говорили...
   Слава молча смотрел на нее, думая, что слишком дорогой ценой далось это понимание.
   Разумеется, каждый человек вправе распоряжаться своей жизнью. Но ведь он не один на свете. Если этот человек никому не нужен, быть может, человечество ничего не потеряет, если он зайдет слишком далеко и в итоге погибнет.
   Но Алла не такой человек. За сутки, пока врачи боролись за её жизнь, десятки её подруг пролили море слез. И не только они. Не могли сдержать скупых мужских слез даже её друзья-мужчины, не желая верить, что верная боевая подруга погибнет, и одновременно страшась, что это случится.
   Но Слава не хотел говорить этого Алле. Зачем слова? Она же и так все поняла.
   И вместе с тем он догадывался, что если возникнет ситуация, когда потребуется её помощь, его любимая женщина не останется в стороне. Слава давно уже понял, что ею движет отнюдь не стремление к риску. Алла никогда не совершала бессмысленных поступков всего лишь ради острых ощущений. Да, ей нравится ощущение опасности, но она не лезет по-глупому на рожон. Была бы она глупа и безрассудна, её бы давно уже не было в живых - случалось немало ситуаций, представляющих реальную угрозу для её жизни. Однако, будучи хорошим стратегом и тактиком, к тому же, неплохим психологом, боевая подруга умела мгновенно все просчитать и даже, казалось бы, проигрышную ситуацию обернуть выигрышем. Неплохие качества для мужчины, если он избрал соответствующее поприще, но этими качествами обладает женщина. Сожалеть ли об этом или восхищаться ею? Хотя Слава не раз отговаривал её от участия в рискованных делах, но прекрасно понимал, что Алла не станет прислушиваться к его доводам. Она привыкла жить своим умом. И даже мнение близких людей для неё мало значит.