Еникеева Диля. Женщин обижать опасно

   - А ты вошел?
   - Да я бы куда угодно вошел, а о том, что со мной охрана, и как я выгляжу со стороны, я в тот момент не думал.
   - Олег, наверное, догадался из-за Толяна. Вот уж у кого бандитский вид! - рассмеялась она. - Мне потом рассказывали медсестры, как они перепугались - Толян мчался по больничным коридорам с безумной физиономией, держа меня на руках, я вся была в крови, его руки тоже, и на пол капала кровь. С перепугу они не поняли, почему парень откровенно бандитского вида тащит на руках даму в голубой норковой шубе. Толян ногой распахнул дверь в операционную и заорал на медсестру, мол, живо дуй за врачом. Та рванула в ординаторскую и говорит, нервно заикаясь, что в операционную ворвался какой-то бандит весь в крови, притащил окровавленную женщину и требует врача.
   - Надо сказать, Олег оказался на высоте. Ведь к тому времени его рабочий день уже закончился, да и вообще, в их отделении не оперируют огнестрельные ранения, для этого существует травматологическое отделение. Но он сразу пошел в операционную и велел прийти ассистенту и анестезиологу. Если бы Олег чуть замешкался или приказал отвезти тебя в другую операционную...
   Слава замолчал. До сих пор его прошибал холодный пот, когда он думал, что Олег поступил бы иначе. А ведь имел полное право. В их отделении делают полостные операции, а не оперируют огнестрел. И уж подавно не положено врываться в стерильную операционную с улицы, в верхней одежде. Если бы к Алле отнеслись формально, отправив её в другое крыло здания... Тогда бы она сейчас не сидела напротив него. При таком интенсивном кровотечении счет шел на минуты.
   - Олег молодец... - тихо произнес Слава. - Я его безгранично уважаю. Руки золотые и очень порядочный человек. Я хотел дать ему свою визитку и пообещал, что больше у него никогда не будет проблем. Визитку он не взял и ответил, что у него и так почти нет проблем, а если бы всякие мерзавцы не стреляли в красивых женщин, так и вообще бы не было.
   - Он к тебе тоже хорошо относится. Напрасно ты думаешь, что Олег считает тебя криминальным авторитетом.
   - Да, теперь я это знаю.
   - Слав, давай не будем посвящать его в наши отношения, ладно?
   - Я и сам хотел тебе это предложить.
   - Что ж делать, если я люблю сразу двоих мужчин... Иду по стопам своей подружки. Ларка вон тоже любит и Казанову, и Виталика, и ни с одним не может расстаться. С Виталькой, правда, она сто раз решала разбежаться, да пока не получается.
   - Виталий знает про Казанову, и смирился. Если он может, то и я смогу.
   - Спасибо, мой дорогой.
   - Аллочка... - Слава на минуту замялся. - Ты сегодня приехала сказать, что бросаешь меня?
   - Нет, с чего ты взял? - искренне изумилась она, и у него отлегло от сердца. Он-то думал, что любимая поддалась минутному порыву, а через некоторое решит, что все же им лучше расстаться.
   - Ты выглядела такой серьезной и напряженной...
   Алла помолчала, обдумывая, стоит ли сейчас заговаривать о делах. И решила, что момент благоприятный, и раз Слава сам спросил, то теперь уместно поговорить о деле. С каширскими проблемами она уже в общих чертах разобралась - Леня Кудрявцев и его друзья на свободе, а Руслан с дружками с СИЗО, так что все идет свои чередом. А если Эдик Савватеев взбрыкнет, у неё есть фотографии, аудиокассета и видеокассета. Так что прокурор на крючке. Об этом деле верная боевая подруга решила пока умолчать - это будет резко контрастировать с её недавними высказываниями. А с Яковом Паршиным ещё не закончено.
   - Я познакомилась с одной девчушкой, с которой по-свински поступил муж. Ей ещё и восемнадцати нет, он соблазнил её в шестнадцать, а потом вышвырнул без гроша, беременную, ребенка не признал и алиментов платить не желал. А у неё ни работы, ни жилья, ни денег. И ребенок болен.
   - Ты хочешь помочь ей материально?
   - Помогла бы, да Роза не хотела. Она же не нищенка. С какой стати она будет брать деньги у незнакомых людей!
   - И ты решила вразумить её мужа? - догадался он.
   - Слав, ну не ругайся... Что бы ты сделал на моем месте?!
   Слава невольно улыбнулся - неужели он мог позволить себе "ругаться", как Алла выразилась!
   - Твоя улыбка означает: недолго музыка играла, недолго фраер танцевал? - спросила она, тоже улыбаясь. - Мол, я тут заливала тебе, что буду умненькой-благоразумненькой, а сама опять за старое?
   Любовник промолчал. В общем-то, именно так все и было. Но ведь он и не обманывался, что Алла в одночасье кардинально изменится. А с другой стороны, её участие в жизни несчастной Розы вполне объяснимо. Не только верная боевая подруга, но и любой сострадающий человек не остался бы в стороне.
   - Давай я сам с ним поговорю, - предложил Слава. - Как фамилия её мужа? Мои ребята выяснят, кто он таков, каким имуществом владеет, а потом я с ним встречусь.
   - Да имуществом-то этот сучонок владеет, и немалым... - сердитым тоном произнесла Алла. - Бизнесмен, етит его мать! Не обеднел бы, если бы выплачивал на сына алименты и хотя бы обеспечил Розу жильем и приличным содержанием.
   - Если он в бизнесе, может быть, я его знаю?
   - Вряд ли... Лично мне его паршивая фамилия - Паршин - ни о чем не говорит. Видно, не нашего полета птица.
   - Как его зовут?
   - Яков Борисович.
   - Наслышан.
   - Да ну? И что ты знаешь об этом паршивце по фамилии Паршин?
   - Редкостный подонок.
   - Ага, так я и думала. Нормальный мужик разве вышвырнет беременную девчушку, как помоечную кошку!
   - Яков Паршин опасный тип.
   - Конкурентов мочит, что ли? - пренебрежительным тоном отозвалась Алла.
   - Нет, на это у него духу не хватит. Он специалист по "кидалову". Втирается в доверие к начинающим бизнесменам, вначале строит более-менее приличные отношения, а когда партнер ему уже доверяет, "кидает" его. Он работает в связке с некоторыми банкирами и хорошо освоил "откат". Берет кредит под фиктивные гарантии, платит с него определенный процент тому, кто этот кредит устроил, а потом присваивает деньги. А его гарантии на поверку и гроша ломаного не стоят.
   - Поня-атно... - задумчиво проговорила боевая подруга. - Вообще-то на заре нашего грабительского капитализма так делали очень многие. Я думала, что сейчас это уже почти не практикуется. Банк поставит его на счетчик, и слупят с паршивого Якова всю сумму с процентами.
   - Так это же "откат" - он в доле с банкирами. Они же не свои средства ему дают. Потом банк банкротят, а деньги остаются у махинаторов. А вкладчикам предоставляют акции несуществующих или убыточных предприятий, принятый в обеспечение кредита.
   - Значит, наш Яшка - богатенький?
   - Да уж, своей махинаторской деятельностью он себя неплохо обеспечил. Помнишь ситуацию, случившуюся четыре года назад, когда "кидалы" из фирмы "Заря" обманули Ларису?
   - А то! Это был наш первый печальный опыт в джунглях бизнеса. И что Яшка в этом поучаствовал?
   - Да, он был одним из тех, кто "кинул" Ларису.
   - Что ты говоришь! Ты гляди, как мир тесен! Хорошенько проучить мерзавчика Яшку - это же мне бальзам на сердце, Славик!
   - Аллочка... - укоризненным тоном произнес он.
   - Ну, Сла-авик... - заныла она. - Ну, не вредничай! Душа горит - как хочется наказать этого подонка! За эти годы в суете все немного подзабылось, а тогда меня аж всю трясло. Помню, я вернулась из командировки, приезжаю к Ларке, а подружка аж вся белая, губы дрожат, руки ходуном ходят. Показывает мне платежку и чуть не плачет. Она же взяла у Ароныча партию товара под честное слово. А эти засранцы из "Зари" сунули ей поддельную банковскую платежку, забрали товар, и ищи ветра в поле! Ларка потом три дня караулила их возле их так называемого склада - они для видимости его сняли, - а ловкачей и след простыл! И подружка корила себя во все печенки. Она ведь не хотела заниматься бизнесом, я её полгода уламывала, еле уговорила. И всегда чувствовала за неё ответственность. Лариса - совсем из другого теста, не то, что я. Ей было стыдно и за то, что на ней такой огромный долг Аронычу, и за то, что не заметила подделки, и за то, что тебе доставила столько хлопот. Совсем закомплексовала, бедная. А вспомни, что потом было, когда она увязалась с нами на стрелку. Для меня это лишь острые ощущения, а Ларка со страху умирала, но изо всех сил старалась держаться. Я думаю, что неспроста у неё теперь стенокардия и без конца сердечные приступы. Она вообще любой пустяк переживает, а тут такие стрессы. Это ж святое дело - отомстить за любимую подружку! Ты же знаешь, Слав, я за Ларку десяток мерзавцев урою. А уж если она из-за этого подонка стенокардию заработала, - тем более.
   - Я сам с ним поговорю.
   - И о чем ты с ним поговоришь?
   - Заставлю обеспечить бывшую жену.
   - А Ларкины волнения сойдут ему с рук? Нет уж, Славик. Это дело чести. Причем, моей чести. Этого я паршивцу Яшке не спущу. Ведь я знать не знала, что Ларкин обидчик по-прежнему телепается в бизнесе. Думала, сучонок получил хорошую науку, когда ты заставил его выплатить долг, да ещё с процентами. А, оказывается, ему понравилось, и Яшка продолжает развлекаться "кидаловом". Святое дело - освободить деловой мир от такого подонка.
   - Что ты задумала? - встревожился Слава.
   - Не боись, - улыбнулась она. - Мочить мерзавца я не собираюсь, если он сам никого не замочил. Но наказать - накажу. Непременно. И даже не пытайся меня отговорить.
   - Ну ладно, - сдался он. - Но я дам тебе в помощь своих ребят.
   - Да зачем на такое дело идти целой толпой! Мне и Толяна хватит.
   - Ты обещаешь, что Толик будет с тобой?
   - Обещаю, - твердо сказала боевая подруга. - Верный оруженосец теперь всегда при мне, тем более, что я пока однорукая.
   Слава немного успокоился. Яков Паршин не решится на насилие - он трус. А Толик защитит Аллу даже ценой собственной жизни. Он всегда вооружен, отличный стрелок, и все пули из его ствола достигнут цели.
   - А кто же Яшку так хорошо прикрывает? - спросила она. - Что у него за "крыша"?
   - Раньше его "крышей" была группировка Саввы. А теперь не знаю.
   - Да, в общем-то, это не суть важно. Саввин трупешник уже могильные черви съели, а с теми, к кому Яшка прибился потом, ты, в случае чего, сам разберешься.
   - Разумеется, разберусь.
   - Вот видишь, Славик, я же не отказываюсь от твоей помощи, заискивающе произнесла Алла, а любовник рассмеялся - уж очень непривычны были эти интонации. Поняв, что переборщила, верная боевая подруга тоже засмеялась и сказала уже обычным тоном: - Я слегка видоизменила свой девиз: Женщины МОГУТ все, но не ДОЛЖНЫ делать все. И если есть возможность привлечь к своим делам мужчину, и он не против помочь, то почему бы женщине этим не воспользоваться? Зачем нам взваливать на свои хрупкие плечи то, что ДОЛЖЕН делать сильный пол? Верно я мыслю?
   - Верно, - кивнул Слава, уже успокоившись. - А что ты намерена сделать с Яковом Паршиным?
   - Да ничего особенного, - с честнейшим видом ответила Алла. - Поговорю с ним, сошлюсь на тебя, хорошенько пригрожу и заставлю поделиться. Вот и все.
   - Но только в присутствии Толика, - ещё раз предупредил Слава.
   - Я же обещала. - Она произнесла это столь твердо и уверенно, что любовник не усомнился.
   "Все равно я буду делать то, что считаю нужным, - мысленно усмехнулась боевая подруга. - А Славку привлеку по мере необходимости. Женщины могут ВСЕ, но не обязаны ВСЕ делать сами!"
   ... Три года назад Серафиму больше всего угнетало то, что по вине бывшего мужа ей с детьми пришлось резко изменить привычный образ жизни. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкать тяжело. Привыкнув покупать качественные продукты в супермаркете, нелегко перейти на сосиски и докторскую колбасу. Имея многие годы машину, не так-то просто привыкнуть ездить на общественном транспорте, а особенно когда плохо себя чувствуешь. Врачи рекомендовали Симе санаторное лечение, но у неё не было денег. Ей назначали сердечные препараты, а каждая упаковка стоила пятьдесят долларов. Консультация специалиста - минимум сто долларов. Обследование тоже стоило немалых денег.
   Деньги были нужны постоянно, и немалые. Новости, свалившиеся на Серафиму, вконец подорвали её здоровье. У неё и раньше поднималось давление, но обычно она принимала пару таблеток папазола или раувазана, и все проходило. Сердечно-сосудистая патология часто сопутствует занятию бизнесом, и Сима относилась к этому как к должному. Стрессов у коммерсантов немало, да и возраст...
   Теперь все болезни будто сговорились. Давление то поднималось до 200/140, и у Симы ломило затылок, перед глазами мелькали черные мушки, кружилась голова, то вдруг падало до 90/60, и тогда её буквально шатало от слабости, голова кружилась так, что казалось, будто сейчас она потеряет сознание и упадет. Ее лечащий врач никак не могла подобрать ей препараты стоило ей начать принимать гипотензивные средства, как давление резко падало, а назначать сосудосуживающие, чтобы поднять пониженной давление было опасно, - у Серафимы, как и у её покойной матери, была сердечно-сосудистая недостаточность и стенокардия. Узнав, что Симина мать перенесла два инфаркта и умерла в сорок семь лет от острой сердечно-сосудистой недостаточности, терапевт собрала консилиум светил медицины, но и те лишь разводили руками.
   Вдобавок к этому, у Симы обострился тромбофлебит - частое осложнение после операции на малом тазу. Под коленями у неё набухли варикозные узлы, которые нестерпимо болели. А оперировать узлы нельзя - сердце не позволяет. Вот и попала Серафима в заколдованный круг. Болезней много, а лечить их трудно.
   Ходить она не могла, да и лежать было тяжело. И вообще ей было очень плохо. Не только физически, но, в особенности, морально.
   Ее пичкали успокоительными, она перепутала день с ночью: до утра не могла уснуть, мучаясь тяжкими мыслями, а днем, обессиленная, дремала.
   "Региночка в точности как я в её возрасте, - думала Серафима. - Мои родители болели, денег не было, а я разрывалась на части... Надо же, насколько разные мои дети: Сережа весь в отца, и внешне, и по характеру, а Регина похожа на меня".
   Дочь и в самом деле самоотверженно ухаживала за ней. С прежней работы она ушла, чтобы больше времени проводить с матерью, и устроилась на полставки юрисконсультом в коммерческую фирму. Платили ей больше, чем на прежнем месте, но все равно с деньгами было туговато. Регина продала уже и машину матери, но все деньги ушли на лекарства, лечение, платные консультации. Сергей - студент, получает стипендию, которой ему хватает лишь на сигареты.
   Спустя полгода, наступив на собственную гордость, Регина сходила к отцу и рассказала, что мать тяжело больна, им очень нужны деньги.
   - Мне нечего тебе дать, - развел руками тот. - Ты же знаешь, что у меня ничего нет.
   Она молча смотрела на него, наливаясь мстительной злобой.
   Из проведенного частными сыщиками расследования Регина знала, что уже спустя месяц после развода её отец женился на своей любовнице - та принесла в ЗАГС справку от гинеколога, что у неё беременность 20 недель, и брак зарегистрировали в ускоренные сроки. Сейчас её отец, вместе со второй женой и их новорожденным сыном, живет в шикарной квартире площадью в четыреста двадцать квадратных метров, на улице Тверской-Ямской. Для того, чтобы получились такие хоромы, он объединил четыре квартиры и теперь занимает весь этаж. Официальной владелицей апартаментов является его новая супруга, Екатерина Савельевна Новицкая. Только полнейший идиот может поверить, что на свое секретарское жалованье дочь неимущих родителей Катя Зинчук, родом из Мухосранска, может приобрести квартиру из двенадцати комнат в самом центре Москвы, сделать в ней дорогостоящий евроремонт и обставить эксклюзивной мебелью и прибамбасами из элитного салона "Престиж", в котором кухонная поварешка с личным автографом модного дизайнера стоит две сотни долларов, а мебельные гарнитуры - свыше ста двадцати тысяч долларов. А во сколько обойдется меблировка двенадцати комнат и нежилых помещений?..
   Регина идиоткой не была и сейчас, глядя на своего невозмутимого отца, испытывала самую настоящую ненависть и к нему, и к мадам Новицкой номер два. За восемь месяцев по вине этой парочки её мать из цветущей, энергичной, деловой женщины превратилась в настоящую развалину, у которой все болит, нет сил и нет желания жить. Ей можно было бы помочь - любая болезнь лечится, но лечение у хорошего специалиста стоит дорого. Дорого в их теперешнем понимании, когда они вынуждены экономить на всем, зная, что денежных поступлений ждать неоткуда, но для отца несколько тысяч долларов, которые нужны её матери, чтобы не погибнуть, - сущая безделица, стоимость очередного Катькиного сногсщибательного туалета или какой-нибудь козетки с финтифлюшками в её будуаре. И как может отец смотреть с таким самодовольным видом на родную дочь и так нагло врать, что ему нечего ей дать, у него, мол, ничего нет! Ведь ему прекрасно известно, что в то, чем он и его молодая бездельница жена владеют, вложены пот и кровь, силы и здоровье её матери!
   "Неужели папаша полагает, что он один умный, а все остальные, и в первую очередь, мама, деловая женщина, его правая рука, и я, плоть от плоти его, - наивные простофили, готовые поверить топорно сляпанным махинациям!" - думала Регина.
   Разглядывая отца, она обнаруживала в его лице новые черточки, которых ранее не замечала, и все больше убеждалась - нет, её отец вовсе не умен. Во всяком случае, не так умен, каким она его себе представляла, и каковым оценивает себя сам. Он самоуверен и самодоволен, считает себя лучше всех и абсолютно убежден в собственной правоте, а умному эти черты не свойственны. Человека с такими качествами легко обмануть. Может и сам ошибиться, а в силу своей самоуверенности и не увидит просчета, и не сумеет его исправить. Ее папаша - законченный эгоист, а это тоже не от большого ума. Он совершенно некритичен к себе, а потому не способен измениться. Свою фирму оформил на нищего Бориса Бортника, и теперь каждому понятно, с какой целью это сделано. Значит, этот ход неверен. Был бы отец поумнее, подобрал бы более достойную кандидатуру, чтобы комар носу не подточил, но он выбрал Бортника, потому что тот управляем и целиком зависит от его щедрот. Дурость! А папаша упивается своей хитростью и изворотливостью, весьма довольный, что обвел вокруг пальца жену и детей. И счастлив, женившись на потаскухе Катьке, готов осыпать её деньгами и благами, не подозревая, что та его просто-напросто одурачила. И это умный человек?..
   Не только квартира, которая со всей начинкой тянет на полтора миллиона долларов, но и их загородный дом теперь по документам принадлежит Екатерине. Сказав: "Я его переоформлю на другого человека", - её отец почти не соврал, просто не упомянул - на какого именно человека. Свой "Крайслер" он уже продал и приобрел новенький "роллс-ройс" - по желанию молодой жены и тоже на её имя. Ловко? Ловко. Ай да Катерина! Ай да царица спальни из Мухосранска!
   - Я ничуть не сомневаюсь, что отольются кошке мышкины слезы, и ты за все поплатишься, - медленно выговаривая каждое слово, произнесла Регина. Подохнешь в нищете, умываясь кровавыми слезами, и шамкающим ртом умоляя подать тебе судно. Или не доживешь до этого, потому что твоя паскуда Катька наймет киллера, и все твое имущество и капитал останутся ей на законном основании. Посмотри на себя, отец. Несмотря на все твои попытки держаться в форме и махать гантелями, у тебя живот свисает над брюками. И ты считаешь себя привлекательным для ровесницы своей дочери? Неужели ты думаешь, что двадцатитрехлетняя продажная девка, прошедшая огни, воды и медные трубы, может прельститься твоим сморщенным достоинством? Ей твои деньги нужны, а не твое увядшее и оплывшее тело. Сходил бы ты к урологу и сделал анализ спермы. Вряд ли ты являешься отцом Катькиного ребенка. Да и само дитя, которое ты считаешь своим сыном, свози на генетический анализ, и поймешь, что Катька тебя элементарно обманула.
   - Регина, не забывайся! - не выдержал отец, медленно багровея.
   - Да я-то не забываюсь, - усмехнулась она, сохраняя спокойствие. Теперь её ненависть перешла в другую фазу. - Это ты забыл и о чести, и о порядочности. Наверное, их у тебя никогда не было. Ты всю жизнь искусно притворялся, как притворялся, когда пришел к матери с букетом желтых тюльпанов. Мне стыдно, что у меня такой отец. И если Катька закажет тебя киллеру, - туда тебе и дорога. А все твое богатство, ради которого ты совершил подлость, достанется такой же подлюке, как и ты, твоей теперешней жене. Вы стоите друг друга, и ты заслуживаешь той участи, которая тебя ожидает.
   Она вышла из его кабинета, держась прямо, и не стала хлопать дверью. В приемной сидела другая секретарша - став мадам Новицкой, Катерина уже больше не работала.
   Матери Регина не рассказала о разговоре с отцом. Поговорила с братом, и тот согласился, что придется продать и его машину - жить-то на что-то надо. Хорошая медицинская помощь нынче бедным не по карману. На самый крайний случай, оставалось продать их квартиру и купить дешевую двухкомнатную в районе новостроек.
   "Что же придумать? - уже в который раз размышляла Регина. - Может быть, докопаться, от кого Катька нагуляла дитя, и шантажировать её этим?.."
   Все упиралось в ту же проблему - финансовую. Можно было бы придумать красивую месть, но на это нужны деньги, а денег у неё не было.
   Раздался вежливый стук в дверь, и в палату вошла высокая медсестра, держа в руках небольшой пластмассовый поднос, покрытый белой салфеткой. На её лице была марлевая маска, белая шапочка надвинута по самые брови, но глазки вполне ничего, стреляет ими очень бойко. Да и фигуристая, в теле.
   Яков сразу оживился и решил, что попозже вечером пригласит эту сестричку к себе в палату. Черт его знает, этого Алексея Петровича, а вдруг докторишка и в самом деле пойдет на принцип, и к нему подселят троих вонючих старикашек, которые будут ходить на судно и храпеть ночами! И тогда симпатичную медсестричку уже не пригласишь.
   А эта вполне ничего. Даже если под медицинской маской у неё морда вся в угрях или шнобель на пол-лица, но формы вполне аппетитные. Со сломанной ногой не порезвишься, но за сотню рублей медсестра наверняка не откажется сделать ему минет, а то он уже давно в простое. Можно было бы вызвать секретаршу Маринку, да эти суки в приемном покое отобрали у него мобильник. А без мобилы он, как без рук. Пытался договориться, чтобы медсестры позвонили в Москву по указанному им телефону Маринке, пусть девка приедет сюда и расскажет, как дела в конторе, а заодно и ублажит его, но те отнекиваются, мол, звонок из московской области в столицу платный, и если заведующий узнает, им несдобровать.
   - Добрый день, - милым голоском произнесла медсестра, подходя к его кровати и поставив поднос на тумбочку.
   Яша растянул в довольной улыбке щербатый рот. Эта милашка точно не откажется прийти к нему вечерком - по повадкам видно, что оторва из категории "хоть куда". Да и заработать, видать, не прочь. Для местных шлюшек сотня деревянных за пятнадцать минут работы ртом - подарок судьбы.
   - Сейчас сделаем вам укольчик, - ворковала медсестра, не забывая кокетливо постреливать глазками и аппетитно повиливая бедрами.
   - А что за укольчик? - игривым тоном спросил он, протянув правую руку и погладив её по крутому бедру.
   Медсестра кокетливо погрозила ему пальчиком, но не отстранилась, наоборот, придвинулась ближе и наклонилась. В вырезе халата он увидел такую грудь, что его организм тут же выдал соответствующую физиологическую реакцию.
   - Слушай, запри дверь, а? - сказал Яша охрипшим голосом и запустил руку в вырез её халата.
   - Какой вы шалун... - Она кокетливо улыбнулась и убрала его руку, но было понятно, что вовсе не против, чтобы его рука там осталась.
   - Ну, чего ты ломаешься... - Он ухватил её за полу халата и попытался подтянуть поближе.
   - Врач ещё не ушел... - Медсестра непроизвольно оглянулась на дверь, потом перевела на него откровенно игривый взгляд.
   - Придешь, когда он уйдет?
   - Приду. - По её глазам было видно, что она улыбается. Значит, сама не прочь, и ему даже платить не придется. - А пока давайте я сделаю вам укольчик, чтобы вы быстрее встали на ноги.
   - Ну, давай, коли, - благодушным тоном разрешил Яша. - Только я повернуться не могу.
   - И не надо. Я вас в бедро уколю. Будет немного больнее, чем в ягодицу, но для настоящего мужчины это пустяк, - как комарик укусил, верно? Лежите тихонько и не трогайте меня, ладно? А то нечаянно дернитесь и сместите систему вытяжения.
   - Но потом-то я тебя трону, - пообещал Яков.
   - Потом - пожалуйста, - подмигнула ему медсестра.
   Яша довольно хмыкнул, подумав, что не так уж, оказывается, и плоха эта деревенская больница. По крайней мере, в Москве вряд ли найдешь таких сговорчивых сестричек, готовых обслужить "за так", а у этой, к тому же такие буфера...
   Она подняла одеяло, протерла его бедро смоченной спиртом ваткой и сделала укол. Предаваясь приятным размышлениям о её пудовой груди, Яков ничего не почувствовал.
   - Вот и все, - весело оповестила его медсестра. Подхватив поднос, она танцующей походкой направилась к двери, но Яша спохватился:
   - Эй, ты куда?
   - Меня другие пациенты ждут.
   - А когда зайдешь?
   - Сейчас ещё двоим лежачим больным сделаю уколы, и приду. - Приподняв салфетку на подносе, медсестра показала ему ещё два наполненных шприца.
   - Да ладно, потом сделаешь, - вальяжным тоном произнес Яша. - Ничего с этим старичьем не случится. Подождут.
   - Вы хотите, чтобы я побыла с вами? - Медсестра склонила голову на плечо и бросила на него взгляд искоса.
   - Побудь, а то я тут скоро с тоски завою.
   - Хорошо, я вернусь через минутку, - согласилась она и пояснила, сопроводив свои слова выразительным взглядом: - Узнаю, ушел ли Алексей Петрович.