Энок Сюзанна. Не смотри свысока

   – Полиция не будет стучаться к тебе в дверь, Патти. Я позаботилась об этом. Только веди себя хорошо, тогда я тебя подстрахую.
   – Как это следует понимать? – чопорно спросила Патриция.
   – Я надеюсь, тебе не придется это выяснять, – сказала Саманта довольно обтекаемо, потому что она еще точно не знала, что записано на той ленте.
   – Прекрасно!
   – Ладно. А сейчас мне нужно идти работать, если ты не возражаешь. – Саманта нажала кнопку лифта и повернулась обратно к офису.
   – Но мы же собирались попить кофе? – недовольно заметила Патриция.
   Саманта на секунду прикрыла глаза. Черт! Она и так уже хотела в сортир.
   – Одну чашку, – сказала она, поворачиваясь кругом.
   На улице возле «Старбакса» грудилось с полдюжины столиков, разбросанных по тротуару. Патриция заняла место за одним из свободных.
   – Я хотела бы мокко со сливками, – сказала она, кладя на колени свою сумочку от Веры Вонг.
   – Так закажи сама, – сказала Саманта, прислонясь к стене. – Я вообще не пью кофе.
   Патриция помедлила.
   – Не люблю ничего заказывать, – тихим голосом сказала она. – Я чувствую себя здесь так неловко!
   Вероятно, это было ниже ее достоинства. Саманта тяжко вздохнула и пошла в кафетерий. Ладно, Патрицию приходилось терпеть из шкурных соображений. Сейчас от той женщины, когда-то поймавшей в сети Рика Аддисона, осталось не много. Видимо, как и его любви к Патти. К счастью, в «Старбаксе» нашлись не содержащие кофеина коктейли. Саманта попросила один из них с замороженной клубникой, а также кофе со сливками для «бывшей». Она заплатила в кассу, взяв обе чашки, и направилась к двери. Так в дополнение к своей свободе теперь Патриция имела в своем активе лишние четыре бакса.
   Саманта подошла к выходу и остановилась в дверях.
   В кресле рядом с Патрицией сидел высокий светловолосый мужчина. Миловидный, с флоридским загаром и конгломератом отличных брюшных мышц. Что-то в его чертах казалось очень знакомым. «Черт побери, да это же Дэниел Кунц, сын Чарлза!»
   Дэниел нагнулся и поцеловал Патрицию в губы. Саманта боялась, что он исчезнет. Она хотела узнать чуть больше о печальном событии, поэтому резко распахнула стеклянную дверь.
   – Вот твой мокко, Патти, – сказала Саманта, ставя кофе на стол. – Это твой друг?
   У Патриции в самом деле покраснели щеки.
   – Он… я…
   Пока она заикалась, Дэниел протянул Саманте руку:
   – Привет. Я – Дэниел Кунц. А вы, вероятно, Сэм Джеллико?
   – Да. Я с глубоким сожалением услышала известие о вашем папе. – Встряхнув его руку, Саманта отметила сильную и уверенную хватку.
   – Спасибо, Сэм, – сказал он, задержав на ней пристальный взгляд, затем снова посмотрел на Патрицию. – Увидимся завтра за ленчем, хорошо?
   – Конечно, Дэниел.
   – Рад был познакомиться с вами, Сэм, – сказал он, кивая Саманте.
   Дэниел еще раз быстро поцеловал Патрицию в губы и направился по улице в ту сторону, где сосредоточились офисы, сдающиеся за высокую арендную плату.
   Эта неожиданная ситуация обострила интерес Саманты и Патриции. Саманта не спешила, дожидаясь, когда Патриция сочинит какую-то удобную для себя версию.
   – Дэниел – старый друг семьи, – сказала «бывшая» через секунду, вертя вокруг своей чашки картонную прокладку. – Он очень сердечный.
   – Это правда, – сказала Саманта. – Меня он вот так не целовал. Ведь это он привел тебя тогда в клуб «Эверглейдс»? – Толково. Если даже для Рика было трудно достать билеты на тот раут, то для того, кто отсутствовал в Палм-Бич три года, такое было просто невозможно, тем более при относительно ограниченном доходе.
   – Ты не должна рассказывать Ричарду! – вспылила Патриция. – Если я одинока, это еще не значит, что между мной и Дэниелом что-то есть. Мы с ним просто друзья.
   – Ты уже это говорила. – Конечно же, Патриции было далеко небезразлично, что о ней может подумать Рик. Саманта скривила губы. Лично у нее этот эпизод вызывал несколько иной интерес. Дэниел Кунц в белой рубашке «поло» и шортах выглядел так, будто только что пришел с теннисного корта. Он был в прекрасной физической форме, расслабленный, отдохнувший и, несомненно, занятый мыслями как о пище, так и о женщинах. Парень явно любил проводить время в постели.
   Глядя на него, невозможно было представить, что он только что лишился отца. Он был не похож и на просто хорошего знакомого, скорбящего об утрате. Казалось, его совершенно не беспокоило, что с ним может произойти то же, что и с отцом.
   – Где у тебя ленч с ним? – спросила Саманта. Патриция замялась:
   – У него дома. Я буду помогать ему организовывать поминки.
   – Возьми меня с собой.
   – Что? Нет!
   – Отец Дэниела был… моим другом, – несколько неуверенно сказала Саманта. Она была уверена, что, будь у нее шанс узнать Чарлза Кунца ближе, они действительно могли подружиться. – Я тоже хотела бы помочь.
   – Мы не нуждаемся в твоей помощи. Я сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь устраивала вечера.
   – Я бывала на множестве вечеров, – сказала Саманта. Разумеется, она посещала их в целях разведки, чтобы позже ограбить, но в данном случае это к делу не относилось. – Может быть, мне удастся чем-то помочь моему другу, детективу Кастильо. Ему поручено дело Чарлза.
   – Ты дружишь с полицейскими? – Патриция подняла свою изящно изогнутую бровь. – Очаровательно!
   – Так или иначе, но ты возьмешь меня на этот ленч!
   – Нет, не возьму.
   «Ладно. Пора снимать перчатки».
   – У меня есть видеозапись, где зафиксировано, как ты берешь то кольцо.
   Патриция побелела.
   – Ты…
   – Я забрала ту ленту для твоей же защиты. Не вынуждай меня передавать ее моему другу, детективу.
   Патриция вцепилась в чашку с такой силой, что пластиковая крышка выстрелила вверх.
   – Ты не посмеешь это сделать!
   – Я посмею почти все. Взамен я хочу получить доступ в дом Кунца.
   – Я так полагаю, у меня нет выбора? Ты меня шантажируешь? – Bay! Право же, шантаж становился темой этого дня.
   – Правильно. Я тебя шантажирую. Так в котором часу я за тобой заеду?
   – В полдень. В «Брейкерсе». Я по-прежнему там. Но не заходи. Я встречу тебя у подъезда.
   – «Брейкере». Прекрасно. У них там великолепно поставлено дело со спа. «Мотель-б» не для тебя?
   – Помечтай, – пробормотала Патриция.
   И добавила что-то еще в свое мокко, но Саманта не разобрала ее слов. Да ее это не очень-то и беспокоило. Она все-таки нашла способ попасть в дом Кунца! Кто бы мог подумать, что Патриция Аддисон-Уоллис, укравшая то кольцо, окажется полезной?

Глава 9

   Понедельник, 10:48
   – Я надеюсь, ты не собираешься это подписывать? – спросил Том Доннер, пролистывая тридцатистраничный трактат. – Парень себе на уме. Для меня вообще будет неожиданностью, если Лидмонт будет загнан в угол с продажей «Кингдом фиттингз».
   – Можно подумать, что он пытается набить себе цену. Представь ему наш вариант, и посмотрим, можем ли мы заставить его открыть глаза. – Ричард развалился в своем кресле, рассматривая в окно пруд с японскими карпами. – Все-таки он приехал в Палм-Бич. Может, он соизволит выслушать доводы? Убери все те бесконечные оговорки. Составь ступенчатую систему льгот для давно работающих служащих. И пусть совет директоров подготовит разумные встречные предложения, чтобы мне не пришлось заниматься социальной поддержкой людей до конца их жизни.
   – Хорошо.
   В течение следующей минуты Ричард не слышал ничего, кроме шуршания бумаги. Где-то вдали, за прудом, занималась своими розысками Саманта Джеллико. Нужно было постараться ей доказать, что она может жить, не возвращаясь к старым привычкам, а не подталкивать ее к их использованию. Он должен был держать за зубами свой поганый язык. Надо было позаботиться, чтобы она проиграла это пари.
   – Ты принес доклад полиции? – спросил он наконец.
   – Принес. Капитан был не в восторге, когда передавал мне бумагу. Я начинаю зависеть от людей, а это значит, что ты тоже у них в долгу, Рик.
   – Я это улажу. – Рик повернулся и забрал у Тома папку. – Есть что-нибудь интересное?
   – Мы никогда не имели дела с такими вещами.
   – Времена меняются.
   – Да? Я хотел бы знать, почему? – Том шумно выдохнул воздух. – Рапорт неполный, так как расследование продолжается.
   – Недалеко же они продвинулись!
   – Убийство произошло всего пару дней назад. Я понимаю, почему это интересует Джеллико. Помимо ограбления, она чувствует, что…
   – Что ты под этим подразумеваешь?
   – Ну, она была здесь воровкой высшего ранга. И вдруг кто-то выхватывает у нее работу прямо из-под носа. Бьюсь об заклад, это ее разозлило.
   – Вряд ли, – холодно возразил Ричард.
   – Прекрасно. Тогда она просто чувствует себя виноватой перед Кунцем, что бросила его. Исключительно бескорыстная позиция.
   – А ты что думаешь по этому поводу?
   – Почему ты просишь меня достать доклад, а не она?
   Если бы Ричарда спрашивал кто-то еще, он не стал бы отвечать, но Том был его самым близким другом более десяти лет. И его мнение о Саманте имело решающее значение. Другого такого не существовало.
   – Я заключил с ней пари, – хрипло сказал Рик, устраиваясь в кресле, чтобы внимательнее просмотреть полицейский доклад. Том был прав: они мало что там написали.
   – А что это за пари? – спросил Том.
   – На сто долларов. Я поспорил с ней, что полиция своими законными методами раскроет убийство быстрее, чем она с любыми ее изобретениями.
   – Сотня баксов для таких ребят, как вы? Это сущий пустяк!
   – Дело не в деньгах. Даже если бы это были какие-то пять центов, суть нашего спора осталась бы прежней.
   – Таким образом ты подстрекаешь ее к нарушению закона?
   – Нет, Саманта так или иначе нарушит закон. Я ей внушал, что властям сподручнее проводить дознание.
   – И в результате оказался в долговой кабале у полиции. Ради получения секретных сведений, которых не знают даже родные Кунца.
   Ричард бросил на адвоката быстрый взгляд.
   – Я просто слежу за своим игроком. И буду делать это дальше.
   – Понятно. Что еще ты хочешь, чтобы я достал для тебя? Образцы китайского фарфора из буфетной Кунца? Или мне все-таки заниматься только этой сделкой с трубопроводной арматурой на двенадцать миллионов долларов?
   Ричард повернулся, мертвой хваткой сдерживая вспыхнувший в нем гнев.
   – Можешь ты поручить своему секретарю организовать для меня ленч с губернатором? Сегодня, если можно. Завтра тоже устроит.
   – Рик…
   – Не напрашивайся на сарказм, брит. Я собираюсь выиграть это пари. Считай, что ты получил новую заявку, Том.
   Рик встал и покинул конференц-зал, захватив с собой папку. Возможно, Доннер правильно расставил акценты. Но там, где есть одержимость, логике нет места. От Саманты не было ни слуху ни духу. Если нельзя узнать, где она находится, то выяснить, чем она занимается, можно. Для этого нужно было мыслить так же, как и она. Возможно, полицейская сводка даст какую-то подсказку.
   Да, в избранной им позиции он занял сторону полиции, но это не значит, что он должен просто сидеть здесь не отрывая зада и ждать. Он же может слегка подстегнуть события…
   – Рик?
   Он обернулся. Том нагнал его в коридоре.
   – Что?
   – Только не надо на меня сердиться. Если ты хочешь заключить сделку на приобретение «Кингдом фиттингз», моя команда переделает проект. Но имей в виду: для продажи фирмы этого будет недостаточно. Тебе все же придется убеждать Лидмонта. Он держит контрольный пакет.
   – Я над этим работаю.
   – Нет, не работаешь. Ты работаешь над тем, как выиграть пари в сто долларов, а не компанию в двенадцать миллионов.
   – Я делаю то и другое. А еще я являюсь координатором программы по гуманитарной помощи Восточной Африке, председателем комитета по использованию солнечной энергии, я занимаюсь также проверкой предварительного отчета о прибыли, пересмотром предложе…
   – Хорошо. Я это знаю.
   – Если ты собираешься разводить треп по поводу Саманты, что это слишком большой риск и вредно для здоровья, как ты внушал мне во время моего последнего приезда во Флориду, – не трать попусту силы, занимайся своим делом.
   – Я и занимаюсь.
   Ричард сделал шаг назад к Доннеру.
   – Если не можешь заниматься этим делом, ты свободен. Можешь отправить мне факс или e-mail с заявлением об увольнении.
   – Господь с тобой, Рик. Я не слежу за Джеллико. Я только говорю, что никогда не видел, чтобы ты потерял контроль во время деловых переговоров. Ты не был таким невнимательным, даже когда выдворял Патрицию. Это отли…
   – Это отличается. – Ричард вдохнул поглубже, заставив себя пойти на уступки. – Я не утратил контроль. Я его расширяю. Саманта вела честную жизнь три месяца, но у меня такое впечатление, что она… ищет предлог, чтобы потихоньку вернуться к старому.
   – Должен признаться, что нас ожидают трудности. Это все равно, что каскадера экстра-класса заставить работать клоуном на детском утреннике.
   – Спасибо за аналогию.
   – Пожалуйста. Но я еще не закончил. Что, если ей предложить поучаствовать в новом фильме Вин Дизела? Думаешь, она будет играть надувными зверушками?
   – У нее было кое-что получше.
   – Угу. Грозное предзнаменование…
   – Ну, положим, я для нее важнее, чем ее прежняя жизнь, – возразил Ричард. – Если мы с ней расстанемся, то не из-за каких-то моих действий, теперешних или прошлых. С Самантой у меня не будет промаха. Если в конечном счете все зависит от этого, остальное может катиться к черту! Я люблю ее.
   – Прекрасно. Это то, что мне нужно было знать, Рик. – Том взял его за плечо. – Я позабочусь, чтобы ничто не покатилось к черту. Я буду в офисе, если тебе что-то понадобится.
   Ричард наблюдал, как он спускается по лестнице.
   – Спасибо тебе, Том.
   – Угу. Если хочешь меня благодарить, хотя бы не увольняй.
   – Не обещаю, – съязвил Рик.
   На поясе у него зазвонил сотовый. Три такта знакомого рингтона означали, что звонит Саманта. Ричард встряхнулся и откинул крышку телефона.
   – Ты уже в каталажке? – спросил он.
   – Была и сбежала, жеребчик мой. Я…
   – Что? – прервал ее Рик. Он быстро вернулся в офис и закрыл дверь при появлении охранника, патрулировавшего в коридоре. – Что случилось? С тобой все в порядке?
   – Да-а, – ответила она умиротворенно и насмешливо. – А я думала, ты рассердишься за жеребчика.
   Стало быть, сейчас ей ничто не угрожало. Судя по голосу, игра ее шла неплохо. Ричард сел за свой письменный стол.
   – Я приберегу это на потом.
   – Тогда ладно. Я просто заскочила в офис к Фрэнку. Только не хватайся за сердце.
   Ричарду потребовалось мгновение, чтобы осмыслить это. Ее добровольный визит в полицейский участок, да еще тот факт, что она рассказывала об этом, являлись знаменательными.
   – Все нормально, никакого сердечного приступа.
   – Хорошо. Я просто хотела дать тебе знать, что я собираюсь на похороны Чарлза с Фрэнком, если ты не сможешь. Ты пойдешь?
   – Карточку прислали с нарочным сегодня утром, – сказал Рик. – Я подумал, что ты, возможно, захочешь пойти.
   – Великолепно. Тогда я позвоню Фрэнку и дам отбой. Я собираюсь тебе сообщить еще кое-что, но сначала мне нужно обдумать пару вопросов.
   У нее очень хорошо получалось выводить его из душевного равновесия.
   – Прекрасно, – сказал он спокойно, не желая попадаться на крючок. Доверие. Не важно, верит он или нет, что ей удастся избежать неприятностей. Пусть думает, что ей верят.
   – Ну пока. – Она умолкла на секунду. – Рик?
   – Да, любовь моя?
   – Я рада, что ты не остался в Англии.
   – Я тоже.
   Он расслабил плечи, улыбнулся и выключил телефон. Подобное признание? От нее? Это было все равно что поцелуй или ласка. А ответ на вопрос Тома Доннера был прост: да, покуда Саманта Джеллико опробует его образ жизни, он рискует проиграть дело или два.
   С легкой улыбкой Рик набрал номер своего нью-йоркского офиса и потом ввел пароль своего компьютера, чтобы вплотную заняться проверкой отчета. Он не собирался ничего проигрывать.
   Саманта вошла в маленькое телеателье в Помпано-Бич. Изможденного вида женщина отложила разговор по сотовому, передав трубку сидевшему за прилавком молодому человеку с редкой шевелюрой. Между ними громоздились большие телевизоры, а рядом валялись их потроха.
   – Привет, Тони, – сказала Саманта.
   – Джули! – Мастер поднял глаза. – Он там, в мастерской. – Саманта кивнула и стала пробираться через груды хлама.
   Тони принимал ее за наркоманку, а своего босса – за ее дилера. Но ей это было до лампочки.
   – Как дела, Бобби?
   Тучный лысоватый мужчина сидел в кресле. Оно выглядело слишком хлипким для человека его комплекции. Мужчина опустил свой байкерский журнал и пророкотал:
   – Джули Самакко! Давненько не виделись… – «О Боже!»
   Она каждый раз ежилась, слыша этот псевдоним. Слава Богу, что Рик не знал, а то умер бы от смеха.
   – Меня не было в городе. У меня к тебе вопрос. Ответ стоит сотню.
   Саманта положила пять двадцатидолларовых купюр рядом с телевизором.
   – Валяй, спрашивай!
   Бобби Лебарон – сбытчик невысокого пошиба. Он скупал бронзовые канделябры и тостеры. Судя по разнообразию дорогостоящих вещей, пропавших из дома Кунца, взломщик не был высокооплачиваемым эстетом, работавшим по контракту на разборчивого покупателя. Влезть и вылезть через уличную дымовую трубу невозможно, чтобы не насторожить домочадцев, но какой-нибудь домушник с опытом это – и Бобби знал множество таких парней.
   – Ты что-нибудь знаешь о недавно появившемся парне с увесистой пачкой денег в руке?
   – Ничего.
   – Ладно. А как начет рубинов или Ван Гога? – Конечно, это не было в компетенции Бобби, но задать вопрос было надо.
   – Никак.
   – А ты не мог бы для меня поспрашивать народ вокруг? Это будет стоить еще одну сотню.
   Бобби с трудом встал, слегка покряхтывая.
   – Ты знаешь, что это за мастерская? – Саманта нахмурилась.
   – Да.
   – По ремонту телевизоров. Ты понимаешь, что это значит?
   – Проясни мне, Бобби.
   – Это означает, что у нас тут множество включенных телевизоров. И все они работают полный день. Мы вынуждены смотреть все ток-шоу, мыльные оперы, ночные развлекательные программы в повторе и тому подобное дерьмо.
   – Как вам хорошо! – Саманта начинала раздражаться и с опаской посматривала на шуруповерт. Бобби Лебарон всегда был грубым и немного подловатым. Но, с другой стороны, Саманта считала, что он не опасен. Она ошибалась в редких случаях и потому не собиралась игнорировать закравшееся подозрение, чувствуя, как мурашки поползли по спине.
   – Угу, нам хорошо. А особенно мне нравится «Голливуд в семь». Они показывают премьеры вроде нового фильма с Расселом Кроу, что шел в Лондоне два месяца назад.
   Проклятие! Саманту не очень волновало, что несколько высококлассных воров, с которыми она контактировала, были в курсе, чем она сейчас занимается. Но такой подонок, как Бобби, черт бы его побрал, мог ее заложить. Да она и знать бы его не знала, если бы не Стоуни. Время от времени он бегал вместе с Бобби на стадионе. Но тогда она была еще ребенком.
   Конечно, копы знали, где она сейчас живет, поэтому Бобби не мог причинить ей что-то ужасное. Но сейчас это был вопрос принципа.
   – Значит, ты ничего не знаешь? – спросила она. – Не хочешь говорить, потому что я не сообщила тебе мое настоящее имя? Или ты действительно ничего не знаешь?
   Бобби зафиксировал на ней сердитый взгляд своих карих глаз.
   – Бред какой-то! Дочка Мартина Джеллико в детстве гонялась за мной на беговой дорожке, а Стоуни даже ничего мне не сказал. Это правда, что ты собираешься заняться легальным бизнесом?
   – Возможно.
   – Стыд и позор. Нет, я не слышал ни о каком парне со свежей пачкой баксов и картинами на миллион. И если ты теперь такая правильная, договаривайся о встрече также, как мои другие клиенты.
   – Прекрасно. – Саманта направилась обратно к выходу, забрав по пути восемьдесят долларов из оставленной ею стопки. – Тогда я плачу по той же таксе, как твои другие клиенты. На твоей вывеске у входа написано, что консультация стоит двадцать баксов. Удачи тебе.
   – Сука!
   Саманта позволила ему оставить за собой последнее слово. В конце концов она получила ответ и вернула восемьдесят долларов. Темные дела могут стоить дорого, так что деньги ей еще пригодятся.
   – Сколько у тебя набралось заказов для «Джеллико секьюрити»? – спросил Стоуни.
   – Один, – сказала Саманта, поворачивая к нему спину в желтом платье от Шанель, чтобы тот застегнул ей молнию. Приближалось время забирать Патти на ленч, и нужно было выглядеть соответственно. Саманта опустила штору. Какой смысл дарить Доннеру захватывающие ощущения?
   Стоуни застегнул молнию.
   – Этот один – Кунц? Или есть реальный заказ, по которому тебе заплатят деньги?
   – Реальный. И чистая плата – десять тысяч.
   – Ну, этого нам хватит по крайней мере на диетическую колу. И чей это дом? Одного из приятелей Аддисона?
   Саманта замялась.
   – Это не дом. И точно не одного из друзей Рика. Скорее, наоборот.
   – Ладно, Сэм. – Стоуни отошел назад, когда она повернулась. – Будет тебе рассказывать! Мне, тому парню, который тебе объяснял сказку про выпавший зуб*.
   Саманта коротко усмехнулась:
   – Вряд ли это ошибка! Она проникла туда как скалолаз.
   – Ты о ком? – спросил Стоуни. – Кстати, ты могла бы. мне рассказать, что происходит. Я ведь знаю, что ты все еще занимаешься Кунцем.
   – Ах, вероятно, поэтому я придумываю нового клиента? – Саманта приставила пальцы козырьком ко лбу. – У-у-у! Его нигде не видно.
   – Пока что не видно его денег. Кому-то просто неймется заплатить за твои услуги.
   – Я знаю, – сказала Саманта. – Он заплатит. Но это такой… необычный случай. Поэтому я хочу сначала поговорить с Риком.
   Стоуни выразительно посмотрел на нее:
   – Но не со мной.
   – Я стараюсь действовать правильно, Стоуни, но в этом деле я новичок.
   – Похоже, это дело занимает тебя куда больше, чем возможность заработать миллион за два дня работы в Венеции.
   «О Боже!»
   Саманта на секунду прикрыла глаза. Рик и Стоуни тянули ее в диаметрально противоположных направлениях. У нее начиналось раздвоение личности.
   – Может, это и не так занимательно, – заметила она, – но я пытаюсь совершать правильные поступки. Понятно?
   Стоуни сделал глубокий вдох.
   – Ладно. А что с тем мертвым… неплатежеспособным клиентом? Есть что-то новое?
   – Я по-прежнему пытаюсь понять, что именно произошло. Кунц обратился ко мне по поводу охранной системы и сразу же погиб. Мне кажется, между этими событиями есть какая-то связь…
   – Может быть, но это не твоя забота. Твоя проблема – это двенадцать тысяч долларов, которые ты должна платить за аренду. И тебе придется с этим что-то делать. Разумеется, ты пытаешься все это делать сама и начинаешь немного перенапрягаться.
   – Бизнес затягивает.
   – Сэм…
   – Ладно-ладно, я так не думаю. Во всяком случае, пока. Просто дай мне пару дней. Мы дадим несколько объявлений в газетах и по радио. Тогда мы начнем действовать подобно реальной компании.
   – Наконец-то что-то дельное. Я сейчас просмотрю ответные звонки. Да, кстати, как ты думаешь, сколько картин нам нужно для украшения офиса? – Саманта колебалась.
   – Смотря откуда эти картины…
   – Откуда и мебель. Я позабочусь об этом.
   – И это тоже на шесть недель аренды? – Стоуни ухмыльнулся.
   – Я еще не знаю.
   Саманта покопалась в своем кошельке и убедилась, что там есть пара канцелярских скрепок и медная проволока – дополнительное орудие для ее ремесла. Рик однажды обвинил ее, что она уподобляется Магуайру. Черт побери, но Магуайр из канцелярских скрепок ухитрился построить аэроплан! Она же этими скрепками умела только открывать двери.
   – Ты не хочешь мне рассказать, куда ты собралась, вся такая расфранченная?
   «Да, кто-то должен об этом знать, на всякий случай…»
   – Я еду на ленч с Патрицией. Она берет меня с собой в дом Кунца.
   Стоуни замер на месте.
   – Ты что делаешь?
   – Она знает его сына. Дэниела. Я сказала, что хочу помочь украсить комнаты, накрыть столы и приготовить все прочее для поминок.
   – О, погибель на мою голову, – тихо сказал Стоуни, беря Саманту за руку. – Только запомни две вещи, Саманта Элизабет Джеллико…
   «Даже второе имя! Уфф!» – удивилась Саманта.
   – Первая вещь. Ты можешь сближаться с этими людьми сколько угодно, но никогда не забывай, что ты обокрала половину из них. Они не твои друзья, они – твои лохи.
   – Клиенты, – поправила Саманта. – Теперь они мои клиенты. Во всяком случае, потенциальные. И вещь номер два?
   – Вещь номер два. Сколько бы ты ни притворялась, что у тебя с Риком Аддисоном все вошло в нормальную колею, я так не думаю. Он сильно увлечен тобой. Ты шляешься с его «бывшей», а это плохая затея. Очень плохая.
   Саманта была отнюдь не уверена, что она в чем-то притворяется.
   – Я собираю информацию о Кунце, только и всего.
   – Ну конечно. – «Да, конечно».
 
   Патриция ждала у бровки «Брейкерса», где ее подстраховывал работник отеля. Она была в прекрасном платье желто-зеленых пастельных тонов, с металлическими бусинками вокруг пояса и по краю подола. «Должно быть, Донна Каран или МаркЖакоб», – подумала Саманта. Сдерживая ухмылку, она открыла пассажирскую дверцу. Раньше она отслеживала самых популярных кутюрье только потому, что должна была вращаться среди «лохов». Они тратили огромную часть своих доходов, чтобы выглядеть модными, а теперь и Саманта вошла в круг фешенебельной элиты, являясь спутницей Рика.