Лора Энтони
Выигрыш Динни Холлис
Пролог
Она не могла пройти через это.
Динни Холлис сидела на старинной кровати с пологом в фермерском доме, который, если не считать последние пятнадцать лет, принадлежал четырем поколениям семьи Холлис. Динни даже зачата была именно в этой спальне. Сейчас все, что ей требовалось, чтобы заявить о своих правах — это подойти к алтарю и сказать «да» Броди Трубладу.
Так легко, и так непросто.
Слезы текли по щекам, капая на белые кружева свадебного платья. Букет белых роз дрожал в руке, а к горлу подступил горько-соленый ком. Крутя на пальце кольцо, подаренное Броди в день помолвки, Динни мотнула головой, стараясь изо всех сил подавить чувство вины, терзающее сердце. Жемчужные серьги в ее ушах качнулись в такт движению, а тонкая свадебная фата заструилась по плечам.
Она не может так поступить. Броди заслуживает лучшего.
Всхлипывая, Динни потянулась за носовым платком.
В дверь постучали.
— В-в-войдите, — запинаясь, пробормотала Динни и расправила широкую атласную юбку.
Будущая золовка, Пэтси Энн Трублад, просунула голову в дверь.
— Священник пришел. Все уже заждались.
— Можно еще десять минут?
Пэтси Энн проскользнула в комнату, благоухая лавандой, и закрыла за собой дверь.
— Струсила? — спросила она, присаживаясь на кровать рядом с Динни.
Динни кивнула.
— Ой, милая, ты же подцепила лучшего парня в округе Деф-Смит.
— Знаю, — в этом и беда.
Пэтси Энн похлопала ее по руке.
— Все будет хорошо, обещаю. Если ты любишь Броди, и он любит тебя, то все остальное не важно.
Но Пэтси Энн ошибалась. Сильно ошибалась. Ведь ей ничего не известно о страшной тайне Динни.
— Я знаю, что мой брак с Кенни не очень удачный, — щебетала Пэтси Энн, — но вроде все улаживается. И хочешь верь, хочешь не верь, но после этих семи лет наша совместная жизнь стала лучше, чем когда бы то ни было.
Динни знала это. Она видела собственными глазами, как изменился Кенни.
— Я рада, что ты с ним счастлива, — сказала она.
— Мы обязаны этим тебе и Броди. Если бы не вы, мы с Кенни сейчас бы уже развелись.
— Нет, Кенни — хороший человек. Со временем он бы и сам взялся за ум.
Пэтси Энн порывисто обняла Динни.
— Смелей, детка, не бойся замужества. Это того стоит.
Замужество Динни не пугало. Она боялась обмануть Броди Трублада.
— Мне нужно еще пять минут посидеть одной. Пожалуйста, Пэтси Энн.
— Ладно. — Подружка невесты с недоуменным видом вышла из комнаты.
У Динни от волнения перехватило дыхание. Она чувствовала себя зажатой в четырех стенах. Ей необходимо выбраться отсюда. Вырваться на свободу. Сбежать. Сегодня. Сейчас. В эту минуту. Пока не поздно.
Вскочив на ноги, она подбежала к окну и отдернула занавеску. Внизу стоял пикап Броди, уже размалеванный доброжелателями. На окнах белым обувным кремом было написано «Молодожены», а с бампера свисали гроздья пустых консервных банок. Даже если бы у Динни были ключи, на подъездной дорожке припарковано столько машин, что не проедешь.
Динни задумалась. Что же делать? Она не может встретиться с Броди, не может посмотреть ему в глаза. Она слишком труслива для этого.
Проклятье. Из гостиной уже доносятся звуки свадебного марша.
Динни представила себе празднично украшенную гостиную — вазы с цветами, белые бумажные гирлянды, атласные голубки, шелковые ленты. Малыш Бастер сжимает в руках подушечку с приколотыми к ней обручальными кольцами. Милая Энджел, вся в оборочках и кружевах, держит корзинку, наполненную лепестками белых роз. Друзья, в лучших своих нарядах, собрались в гостиной, чтобы увидеть бракосочетание Броди Трублада и Динни МакКеллан.
Только ее фамилия вовсе не МакКеллан.
Зажмурившись, Динни представила себе Броди, стоящего у алтаря. Его темные волосы зачесаны назад, карие глаза светятся любовью. Любовью, которая будет разрушена в тот миг, когда он узнает правду.
При этой мысли у Динни вырвался стон. Боль, которую она никогда раньше не испытывала, пронзила все ее тело. Лучше бросить его у алтаря, чем выйти за него замуж и жить во лжи.
Динни пыталась убедить себя, что любовь все оправдывает. Она и так зашла слишком далеко, но совесть не позволит ей продолжить этот спектакль. Истинная любовь основана на доверии. Как будет Динни строить свою жизнь с Броди, не имея возможности сказать ему правду? Нет, сейчас у нее остался только один выбор — уехать из города как можно скорее.
Но как же сбежать, не оставив следов?
Снова выглянув в окно, Динни осмотрела окрестности в отчаянной надежде найти выход. Она заметила коня Броди, Рейнджера, стоящего оседланным в загоне. Да. Она возьмет Рейнджера и смоется отсюда. А когда доберется до Ярборо, тогда и подумает, что делать дальше.
Решение было принято. Динни открыла окно, обеими руками вынула сетку от насекомых. Приподняв подол платья, она поставила на подоконник ногу, обутую в белый сапожок. При одном только взгляде на эти белые сапожки у нее комок подступал к горлу.
Каких-то две недели назад они с Броди ездили на ярмарку в Амарильо, и он купил ей эти сапожки специально к свадьбе, заявив, что это лучшая обувка для невесты ковбоя.
Не думай об этом, — напомнила себе Динни. — Просто иди.
На секунду она замерла, прикидывая расстояние до земли от окна второго этажа. Глубоко вздохнув, она собрала юбку вокруг талии.
— Оп-ля, — шепнула она и прыгнула.
Динни приземлилась удачно, но от удара не удержалась на ногах и упала на спину. Поднявшись, она бегом бросилась через двор к загону, распахнула ворота и, щелкая языком, подозвала Рейнджера.
Конь послушно подошел к ней. С бешено стучащим сердцем Динни вскочила в седло.
Прохладный сентябрьский ветер трепал ее волосы, когда она схватила поводья и погнала Рейнджера на запад. На горизонте клубились тучи, предвещая дождь.
В любую минуту бегство Динни может быть обнаружено. В любую минуту праздничное настроение гостей будет омрачено. Сердце Броди Трублада разобьется вдребезги, мечты и надежды будут растоптаны, как нежные розовые лепестки под чьими-то жестокими каблуками. О! Зачем она только позволила себе влюбиться в него?
Динни охватило глубокое чувство раскаяния. С глазами, полными слез, она мчалась галопом по прерии. Фата развевалась за ее спиной, шлейф бился по седлу. Руки в тонких белых перчатках сжимали поводья мертвой хваткой.
Несмотря на все свои усилия Динни не могла удержаться от воспоминаний. Память стремилась вернуть ее в тот роковой день четыре месяца назад. В день, когда она приехала в Ярборо, штат Техас, одержимая жаждой мести.
Динни Холлис сидела на старинной кровати с пологом в фермерском доме, который, если не считать последние пятнадцать лет, принадлежал четырем поколениям семьи Холлис. Динни даже зачата была именно в этой спальне. Сейчас все, что ей требовалось, чтобы заявить о своих правах — это подойти к алтарю и сказать «да» Броди Трубладу.
Так легко, и так непросто.
Слезы текли по щекам, капая на белые кружева свадебного платья. Букет белых роз дрожал в руке, а к горлу подступил горько-соленый ком. Крутя на пальце кольцо, подаренное Броди в день помолвки, Динни мотнула головой, стараясь изо всех сил подавить чувство вины, терзающее сердце. Жемчужные серьги в ее ушах качнулись в такт движению, а тонкая свадебная фата заструилась по плечам.
Она не может так поступить. Броди заслуживает лучшего.
Всхлипывая, Динни потянулась за носовым платком.
В дверь постучали.
— В-в-войдите, — запинаясь, пробормотала Динни и расправила широкую атласную юбку.
Будущая золовка, Пэтси Энн Трублад, просунула голову в дверь.
— Священник пришел. Все уже заждались.
— Можно еще десять минут?
Пэтси Энн проскользнула в комнату, благоухая лавандой, и закрыла за собой дверь.
— Струсила? — спросила она, присаживаясь на кровать рядом с Динни.
Динни кивнула.
— Ой, милая, ты же подцепила лучшего парня в округе Деф-Смит.
— Знаю, — в этом и беда.
Пэтси Энн похлопала ее по руке.
— Все будет хорошо, обещаю. Если ты любишь Броди, и он любит тебя, то все остальное не важно.
Но Пэтси Энн ошибалась. Сильно ошибалась. Ведь ей ничего не известно о страшной тайне Динни.
— Я знаю, что мой брак с Кенни не очень удачный, — щебетала Пэтси Энн, — но вроде все улаживается. И хочешь верь, хочешь не верь, но после этих семи лет наша совместная жизнь стала лучше, чем когда бы то ни было.
Динни знала это. Она видела собственными глазами, как изменился Кенни.
— Я рада, что ты с ним счастлива, — сказала она.
— Мы обязаны этим тебе и Броди. Если бы не вы, мы с Кенни сейчас бы уже развелись.
— Нет, Кенни — хороший человек. Со временем он бы и сам взялся за ум.
Пэтси Энн порывисто обняла Динни.
— Смелей, детка, не бойся замужества. Это того стоит.
Замужество Динни не пугало. Она боялась обмануть Броди Трублада.
— Мне нужно еще пять минут посидеть одной. Пожалуйста, Пэтси Энн.
— Ладно. — Подружка невесты с недоуменным видом вышла из комнаты.
У Динни от волнения перехватило дыхание. Она чувствовала себя зажатой в четырех стенах. Ей необходимо выбраться отсюда. Вырваться на свободу. Сбежать. Сегодня. Сейчас. В эту минуту. Пока не поздно.
Вскочив на ноги, она подбежала к окну и отдернула занавеску. Внизу стоял пикап Броди, уже размалеванный доброжелателями. На окнах белым обувным кремом было написано «Молодожены», а с бампера свисали гроздья пустых консервных банок. Даже если бы у Динни были ключи, на подъездной дорожке припарковано столько машин, что не проедешь.
Динни задумалась. Что же делать? Она не может встретиться с Броди, не может посмотреть ему в глаза. Она слишком труслива для этого.
Проклятье. Из гостиной уже доносятся звуки свадебного марша.
Динни представила себе празднично украшенную гостиную — вазы с цветами, белые бумажные гирлянды, атласные голубки, шелковые ленты. Малыш Бастер сжимает в руках подушечку с приколотыми к ней обручальными кольцами. Милая Энджел, вся в оборочках и кружевах, держит корзинку, наполненную лепестками белых роз. Друзья, в лучших своих нарядах, собрались в гостиной, чтобы увидеть бракосочетание Броди Трублада и Динни МакКеллан.
Только ее фамилия вовсе не МакКеллан.
Зажмурившись, Динни представила себе Броди, стоящего у алтаря. Его темные волосы зачесаны назад, карие глаза светятся любовью. Любовью, которая будет разрушена в тот миг, когда он узнает правду.
При этой мысли у Динни вырвался стон. Боль, которую она никогда раньше не испытывала, пронзила все ее тело. Лучше бросить его у алтаря, чем выйти за него замуж и жить во лжи.
Динни пыталась убедить себя, что любовь все оправдывает. Она и так зашла слишком далеко, но совесть не позволит ей продолжить этот спектакль. Истинная любовь основана на доверии. Как будет Динни строить свою жизнь с Броди, не имея возможности сказать ему правду? Нет, сейчас у нее остался только один выбор — уехать из города как можно скорее.
Но как же сбежать, не оставив следов?
Снова выглянув в окно, Динни осмотрела окрестности в отчаянной надежде найти выход. Она заметила коня Броди, Рейнджера, стоящего оседланным в загоне. Да. Она возьмет Рейнджера и смоется отсюда. А когда доберется до Ярборо, тогда и подумает, что делать дальше.
Решение было принято. Динни открыла окно, обеими руками вынула сетку от насекомых. Приподняв подол платья, она поставила на подоконник ногу, обутую в белый сапожок. При одном только взгляде на эти белые сапожки у нее комок подступал к горлу.
Каких-то две недели назад они с Броди ездили на ярмарку в Амарильо, и он купил ей эти сапожки специально к свадьбе, заявив, что это лучшая обувка для невесты ковбоя.
Не думай об этом, — напомнила себе Динни. — Просто иди.
На секунду она замерла, прикидывая расстояние до земли от окна второго этажа. Глубоко вздохнув, она собрала юбку вокруг талии.
— Оп-ля, — шепнула она и прыгнула.
Динни приземлилась удачно, но от удара не удержалась на ногах и упала на спину. Поднявшись, она бегом бросилась через двор к загону, распахнула ворота и, щелкая языком, подозвала Рейнджера.
Конь послушно подошел к ней. С бешено стучащим сердцем Динни вскочила в седло.
Прохладный сентябрьский ветер трепал ее волосы, когда она схватила поводья и погнала Рейнджера на запад. На горизонте клубились тучи, предвещая дождь.
В любую минуту бегство Динни может быть обнаружено. В любую минуту праздничное настроение гостей будет омрачено. Сердце Броди Трублада разобьется вдребезги, мечты и надежды будут растоптаны, как нежные розовые лепестки под чьими-то жестокими каблуками. О! Зачем она только позволила себе влюбиться в него?
Динни охватило глубокое чувство раскаяния. С глазами, полными слез, она мчалась галопом по прерии. Фата развевалась за ее спиной, шлейф бился по седлу. Руки в тонких белых перчатках сжимали поводья мертвой хваткой.
Несмотря на все свои усилия Динни не могла удержаться от воспоминаний. Память стремилась вернуть ее в тот роковой день четыре месяца назад. В день, когда она приехала в Ярборо, штат Техас, одержимая жаждой мести.
Первая глава
Четырьмя месяцами раньше
— Я ищу Рейфа Трублада, — сказала Динни Холлис мужчине, стоящему за стойкой.Она обвела взглядом погруженную в полумрак забегаловку. Даже в четыре часа дня в понедельник «Одинокая голубка» была переполнена. Печальное свидетельство тяжких времен, наступивших в округе Деф-Смит. Слишком многие лишились работы. Слишком многие растрачивают свое пособие по безработице, заливая тоску виски и пивом. Слишком многие ищут любовь не там, где надо.
— Ну, цыпочка, боюсь, ты опоздала недельки на две, — протянул бармен, облокотившись о стойку.
— Что вы хотите сказать? — Динни повысила голос, пытаясь перекричать музыкальный автомат, из которого доносилось пение Хэнка Вильямса младшего.
— Разве ты не слышала?
— Что?
— Рейф Трублад помер.
Динни ошеломленно взглянула на бармена. Быть того не может. Рейф умер? И это после того, как на протяжении пятнадцати долгих лет она вынашивала план мести человеку, выгнавшему ее папу из собственного дома. Она считала годы, месяцы, недели, дни, часы, пока не стала достаточно взрослой, достаточно хитрой и умелой в карточных играх, чтобы бросить вызов этому подлому ворюге Рейфу Трубладу, и выиграть у него в покер ферму, когда-то принадлежавшую ее семье.
— Ага. Откинул копыта прямо за карточным столом. Лично мне его будет не хватать. Рейф просаживал здесь по две сотни в неделю. И давал хорошие чаевые.
Динни перевела дыхание. Ее бросило в дрожь. Густой табачный дым, висящий в воздухе, вызывал у нее приступ удушья. Шум музыкального автомата эхом отдавался в ушах. Рот наполнился горькой, вязкой слюной. Моргнув, Динни ухватилась за стойку обеими руками.
— Цыпочка? — Круглое лицо бармена поплыло у нее перед глазами. — С тобой все в порядке?
Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова.
Бармен торопливо обежал вокруг стойки и осторожно усадил Динни на стул.
— Рейф был твоим другом?
— Просто я не ожидала.
— Ну, пятьдесят пять лет очень бурной жизни в конце концов свели старину Рейфа в могилу.
Разглядывая исцарапанный линолеум на полу, Динни пыталась переварить услышанную новость. Что делать теперь? Похоже, цель всей ее жизни — возвращение папиной фермы — умерла вместе с этим картежником.
— Сын Рейфа, Кенни, сейчас сидит в задней комнате, — сказал бармен, склонившись к ней. — Обычно я не пускаю туда незнакомцев, потому что иногда парни играют не очень честно, но раз уж ты была подружкой Рейфа…
— Спасибо, — прошептала Динни. Она совсем забыла про двух сыновей Рейфа Трублада. Ведь ей было всего семь лет, когда им с папой пришлось уехать из «Ивового ручья» и перебраться в жалкую однокомнатную квартирку в Амарильо.
Судя по словам бармена, Кенни Трублад пошел по стопам своего отца. Так зачем придумывать новый план? Динни выиграет ферму у Кенни так же запросто, как могла бы выиграть ее у Рейфа. А может, еще легче.
— Идем, — бармен взял девушку за руку и повел сквозь толпу глазеющих на нее посетителей.
Они прошли через две двери и оказались в кладовой, где за карточным столом собралась компания пузатых мужчин. Шесть пар глаз уставились на Динни.
— Кенни, — произнес бармен, обращаясь к самому молодому и самому привлекательному парню в комнате. — Эта девчушка разыскивает твоего отца.
Широкая улыбка вспыхнула на лице Кенни Трублада, когда он смерил взглядом Динни с головы до ног. Из-за его откровенного интереса девушка почувствовала себя раздетой. Скрестив руки на груди и сдвинув брови, она посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты слишком молода, — заявил Кенни, — даже для извращенных вкусов моего старика.
— Я не была его подружкой, — возразила Динни. Пристальный осмотр, которому ее подвергли, не лишил ее присутствия духа. Не в первый раз она оказывается в центре внимания. Большую часть своей жизни Динни провела в таких вот забегаловках, куда ее брал с собой папа, и умела за себя постоять.
— Пойду-ка поработаю, — сказал бармен, ткнув указательным пальцем в сторону стойки. — Удачной игры, ребята.
— А она у нас всегда удачная, — буркнул кто-то из парней, ополовинив одним глотком бутылку с пивом. Его замечание вызвало всеобщий смех.
Динни вздернула подбородок и попыталась изобразить нахальный вид. Вот и настал долгожданный момент. Хотя после известия о смерти Рейфа расклад был не совсем в ее пользу.
— А для чего тебе понадобился мой папаша? — спросил Кенни, стряхнув пыль со свободного стула и похлопав по сиденью. Динни медленно подошла и села рядом с Кенни. От него пахло пивом, орешками и одеколоном.
— Я пришла играть в карты, — объявила она. — Говорят, что если ты хочешь проверить свою удачу, лучшего противника чем Рейф Трублад не найти.
Кто-то присвистнул.
— Ты серьезно?
Парень, сидящий рядом с Динни, хлебнул пива и закашлялся. Сосед справа похлопал его по спине.
— Чего? — воскликнул огромный бородач, тасующий колоду. — Эта малявка решила, что может обыграть Рейфа?
Кенни поднял руку, пытаясь прикрыть хитрую усмешку.
— Эй, Лу, дадим девушке шанс.
— Так что, ей тоже раздавать? — недоверчиво переспросил Лу.
— А ты, что ли, не хочешь брать деньги с детей?
— Я не ребенок, — прошипела Динни сквозь зубы. — Мне двадцать два года.
— Хорошо. — Лу раздал карты. — По семь карт. Если ты настолько глупа, давай, девочка. Ставка не меньше десяти долларов.
Динни отбросила со лба прядь волос.
— Мне нужны фишки.
— Держи, цыпочка, — сказал один из мужчин, протягивая коробку с покерными фишками.
— Как тебя зовут? — Кенни придвинулся поближе, засунув спичку под ноготь большого пальца, чтобы зажечь сигару.
Динни вздрогнула, вспомнив, что у ее папы была такая же привычка.
— Динни МакКеллан, — ответила она, назвав девичью фамилию матери. Она не собиралась открывать им свое настоящее имя до тех пор, пока не выиграет ферму у Трубладов.
— Откуда ты, Динни?
— Из Амарильо.
— А где слыхала про Рейфа?
Динни пожала плечами.
— И там, и сям.
— Ты могла бы найти занятие получше. — Кенни изогнул бровь и небрежно опустил руку на спинку ее стула.
Динни глубоко вздохнула.
— Мой отец когда-то играл с человеком по имени Джил Холлис. Как я поняла, Рейф был настолько крутым картежником, что выиграл в покер ферму у мистера Холлиса. Это правда? — Стараясь сохранить самый невозмутимый вид, она с вызовом посмотрела на Кенни.
Почувствовав себя неуютно, Кенни откусил кончик сигары.
— Да. Верно.
— Должно быть, твой отец был настоящим игроком, мистер Трублад. Знаешь ли ты, что Джила Холлиса настолько расстроила потеря фермы, что он в конце концов покончил с собой? Он так и не смог пережить это поражение.
Кенни закашлялся и опустил глаза.
— Нет, я не знал этого. Жаль, конечно. Но ставка — есть ставка. Разве Рейф виноват, что этот Холлис оказался таким слабаком?
Динни до боли закусила нижнюю губу, чтобы сдержать вспышку гнева, охватившего ее при жестоких словах Кенни. Ведь он говорит об ее папе! Как же хочется высказать ему все, что она думает о нем и этих голодранцах Трубладах.
— Так мы играть будем или языком молоть? — проворчал Лу.
Дверь распахнулась. Подняв голову, Динни увидела в дверном проеме силуэт высокого, стройного мужчины.
Он вошел в комнату легкой, уверенной походкой. Его губы были недовольно поджаты, и карие глаза смотрели сурово. Сцепив пальцы на брючном ремне, он перевел взгляд с Динни на Кенни и обратно. По выражению его лица девушка догадалась, что он пришел к неверному выводу насчет ее отношений с Кенни Трубладом.
— Черт побери, Кенни, — взорвался парень, его громовой голос затопил все помещение. — Какого хрена ты торчишь здесь?
— Не кипятись, братишка, это не то, что ты думаешь.
— Эй, Броди, присаживайся, — окликнул его Лу.
— У меня есть дела получше, чем нажираться и просаживать деньги в карты, — ответил Броди Трублад и вновь повернулся к брату. — Между прочим, Кенни, пока ты здесь заигрываешь с какой-то малолетней шалавой, твоя жена рожает тебе третьего ребенка. Так что прими к сведению.
На Броди Трублада стоило посмотреть. Он высоко держал голову, его плечи были широко расправлены. Очевидно, он принципиальный человек. Динни могла вычислить его характер по его позе, осанке, по тому, как он подбирал слова. Ноздри Броди раздувались от ярости, губы были брезгливо поджаты.
Сердце Динни забилось в два раза быстрее. Этот мужчина похож на динамитную шашку. Он никогда не взорвется без причины, но упаси боже того, кто вызовет его гнев.
Кенни встал, ножки его стула громко скрипнули по цементному полу.
— Эй! Нечего мне указывать. Ты ведь не женат, и даже не знаешь, что это такое. Мы с Пэтси Энн расстались. Она сама ушла от меня, помнишь?
— Догадываюсь, почему, — холодно сказал Броди, затем повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Наступило молчание. На Кенни никто не смотрел.
— Так что, ты не будешь играть, а? — спросил Лу.
— С чего бы это? — Кенни с раздраженным видом допил пиво.
— Разве ты не поедешь в больницу? — Динни не удивило бесцеремонное поведение Кенни. В конце концов он же был сыном Рейфа Трублада.
— А. — Кенни махнул рукой. — Пэтси Энн будет рожать еще часов десять. Броди поторопился. У меня есть куча времени. Играем, ребята.
* * *
Иногда у Броди Трублада возникало желание взять своего старшего брата за шиворот и хорошенько встряхнуть. К сожалению, Кенни унаследовал все недостатки своего отца, включая пьянство и страсть к азартным играм. А сейчас, похоже, к ним добавилась и неуемная тяга к женскому полу.Скрипя зубами, Броди выехал с автостоянки. Что за рыжая девица сидела рядом с Кенни? Броди не смог узнать ее, хотя и был знаком почти со всеми в Ярборо.
Ее чересчур откровенное платьице уже говорит о многом. Изумрудно-зеленый цвет прекрасно оттеняет огненные волосы, и шелк струится по ее коже, словно потоки воды. Хоть Броди и старался не смотреть в ее сторону, но ведь нельзя не заметить такой глубокий вырез, наглядно демонстрирующий, что она чертовски гордится своим бюстом и по праву.
Надо признать, у Кенни хороший вкус. Эта женщина — настоящая красавица. Даже в полумраке бара нельзя было не заметить ее нежные черты лица, высокие скулы, тонкий, аристократический нос. Она гораздо шикарнее обычных ресторанных потаскушек.
Но какого черта она ошивается рядом с Кенни? Возможно, известие о том, что у брата будет третий ребенок, поставит крест на ее любви, — сухо подумал Броди и свернул по направлению к больнице округа Деф-Смит. Кто-то ведь должен находиться рядом с Пэтси Энн, раз у брата не хватает духу выполнять свои прямые обязанности. Иногда восстановление доброго имени Трубладов кажется слишком неблагодарным занятием.
Почему Кенни так жестоко обходится со своей женой? — размышлял Броди. Разве он не видит, какую боль причиняет матери своих детей? Чувство стыда за поступки брата жгло Броди изнутри. Остается надеяться, что Пэтси Энн никогда не узнает об этой рыжей девке.
И вновь Броди задумался о встреченной сегодня незнакомке. Была в ней какая-то изюминка. В наклоне головы, быть может, или в блеске ее холодных голубых глаз. Не важно. Он знал таких женщин, чертовски сексуальных, но интересующихся только одним — деньгами. Да. От этой рыжей могут быть одни неприятности. В жизни папы была целая вереница таких девчонок. И что они дали ему, кроме огорчений?
Броди поморщился. Он не любил вспоминать то зло, которое причинял маме отец. Обманывал, проигрывал накопленные деньги, исчезал на несколько дней и возвращался, пьяный как свинья. Или им звонили из тюрьмы, чтоб мама внесла залог за старика.
Единственный стоящий поступок, совершенный Рейфом Трубладом — то, что он выиграл «Ивовый ручей», но даже это приобретение было сделано нечестным путем.
Несмотря на мошеннический способ, с помощью которого Рейф завладел фермой, Броди полюбил «Ивовый ручей» всем сердцем. Это место много для него значило. Это был дом. Пока Рейф не умудрился выиграть ферму у Джила Холлиса, жизнь семьи Трубладов напоминала американские горки. Они переезжали из одной ночлежки в другую, сорили деньгами, когда папе везло в покер, и сидели на бобах, когда он все пропивал.
Затем Рейфу улыбнулась удача, и бедняга Джил Холлис поставил на кон все свое состояние.
Наконец у матери Броди появился собственный дом. Они с Кенни смогли окончить среднюю школу в Ярборо. Впервые в жизни они прожили в одном и том же месте достаточно времени, чтоб завести друзей. Хотя поначалу им было непросто. Мало кого из местных обрадовало, что одного из горожан обвел вокруг пальца такой бродячий картежник, как Рейф Трублад.
Броди пытался найти оправдание своему отцу. Джил Холлис сам виноват в том, что проиграл свою ферму. Разве можно было ставить на кон что-то настолько ценное, как «Ивовый ручей». Но впоследствии Броди узнал, что Джил Холлис начал пить и играть после трагической гибели своей жены.
Остановившись у светофора на углу Девятой улицы и Садовой, Броди вспоминал тот день, когда он пришел к отцу и попросил его вернуть ферму мистеру Холлису и его дочке. Рейф рассмеялся ему в лицо и обозвал жалостливым педиком. Милый старый папочка. Такой сентиментальный.
Отчаявшись помочь мистеру Холлису, Броди нашел себе не менее достойное занятие. Он поклялся сделать из «Ивового ручья» самую успешную ферму в округе Деф‑Смит. На протяжении долгих лет, без малейшей помощи от Рейфа и Кенни, Броди шел к своей цели.
Сейчас в «Ивовом ручье» насчитывалось более трехсот голов крупного рогатого скота и четыреста овец. Сено заготавливалось в огромных количествах, а о деловой хватке Броди ходили легенды. В прошлом году, когда большинство фермеров едва спаслись от разорения, доход от «Ивового ручья» составил больше ста тысяч долларов. Джил Холлис был бы доволен успехами Броди Трублада.
Да, Броди выполнил все, что пообещал себе в наивном четырнадцатилетнем возрасте. Он увлекся этим делом практически сразу, проводя большую часть свободного времени со старшим работником Кутером Гейтсом. Он узнал все, что можно, о скоте, сене и о том, что значит быть хорошим фермером. В восемнадцать лет, когда его мать умерла от лейкемии, Броди взял на себя управление фермой, в то время как Рейф и Кенни шлялись по барам и бильярдным залам, прожигая заработанные им деньги.
Загорелся зеленый, и Броди нажал на газ. Он так выкладывался на ферме, что на личную жизнь времени не оставалось. Сейчас, к двадцати девяти годам, он уже начал задумываться о женитьбе и детях. Впервые в жизни он завидовал Кенни. Завидовал и злился на старшего брата за то, что тот не ценит собственного счастья.
Удастся ли ему найти женщину, достойную любви? Добрую, нежную — такую, какой была его мама. Женщину, которая ценила бы «Ивовый ручей» так же, как и он. Женщину, мечтающую о детях и спокойной семейной жизни.
Как ни странно, перед глазами Броди вновь возник образ той рыжеволосой девушки.
Не дури, Броди, — сердито сказал он себе. Может, с ней и приятно поваляться на сеновале, но связываться с женщиной такого типа — чистое безумие.
* * *
Стопка покерных фишек перед Динни продолжала расти.Насмешки и подтрунивание со стороны ее соперников сменились уважением и завистью, в то время как она продолжала выигрывать раунд за раундом. В течение пятнадцати лет она сидела по ночам в крохотной спаленке, тасуя карты, раздавая, разучивая правила. В течение пятнадцати лет она шаталась следом за своим отцом по барам и игорным залам, впитывая как губка все, что может пригодиться ей для мести. В течение пятнадцати лет она желала только одного — выиграть ферму «Ивовый ручей» у этих ничтожных Трубладов.
Динни Холлис приехала сюда с определенной целью, но внезапно она поняла, что игра доставляет ей удовольствие. Ей стоило научиться играть хотя бы ради того, чтобы увидеть выражение лица Кенни, терпящего одну неудачу за другой. Единственное, о чем она жалела — что рядом с ней сейчас сидит не Рейф Трублад.
— Где ты научилась так играть в покер, девонька? — проворчал Лу, барабаня по столу толстенными пальцами и бросая на нее хмурые взгляды поверх карт.
— Папа научил.
— А кто твой папа? Наверняка, мы его знаем.
— Э… — Динни замялась, придумывая имя. — Джо МакКеллан.
Лу покачал головой.
— Ты когда-нибудь слышал о таком, Кенни?
— Нет, но должно быть Рейф его знал. Так говоришь, откуда ты, Динни? — Кенни искоса на нее посмотрел. Его взгляд обжигал, как огонь.
— Из Амарильо. Сколько карт хочешь взять? — спросила Динни, обрадовавшись возможности сменить тему. Она боялась, что ее могут уличить во лжи.
— Я пас. — Один из мужчин с расстроенным видом опустил карты.
— Я тоже, — кивнул еще один игрок.
— Для меня это слишком круто, — добавил третий.
— Беру четыре карты, — сказал Лу.
Динни взглянула на Кенни. Ее сердце замерло. Она не ожидала выиграть ферму за одну игру. Динни понимала, что для этого потребуется время и, наверное, намного больше спиртного, чем то количество, которое Кенни успел принять на грудь. Она уже вытянула из него семьсот долларов. Неплохо для начала.
— Ну, мистер Трублад?
Кенни положил карты на стол рубашками вверх.
— Благодаря вашим потрясающим способностям, мисс МакКеллан, боюсь, я остался без денег.
Динни поджала губы. Она не позволит ему так легко отделаться.
— Но ты можешь поставить что-нибудь другое.
— Сколько стоят мои часы? — спросил Кенни, помахав рукой. Внезапно его глаза округлились. — Е-мое, сколько уже времени. Поеду-ка я в больницу, пока Пэтси Энн не разродилась.
Динни накрыла его руку своей. Он поднял глаза. Их взгляды встретились.
— Еще один раунд, — сказала она.
— Зачем, ведь ты и так обчистила меня до нитки?
— Ах, да. Но ты же богатый человек, мистер Трублад. Готова поспорить, что твой сегодняшний проигрыш для тебя сущая мелочь.
— Тогда ты проиграла спор, мисс МакКеллан. — Кенни с иронией изогнул бровь.
Динни откинула голову и рассмеялась.
— Пожалуйста, не надо водить меня за нос, мистер Трублад. Я же видела твою ферму. Уверена, отец оставил тебе хорошее наследство.
— Вот ты к чему, — кивнул Кенни. — Я знаю, чего ты добиваешься.
— Понятия не имею, о чем ты.
— Ну же, судя по тому, как ты играешь, ты явно пытаешься нас раскрутить.
Динни взмахнула ресницами.
— Нужно же девушке как-то зарабатывать на жизнь. Так будешь делать ставку или нет? Меня устроят яхты, машины, даже фермы.
— Не хочу тебя расстраивать, дорогуша, но если ты гоняешься за сокровищами, то напала не на того Трублада. Старик завещал все хозяйство моему младшему брату, Броди.