Энтони Марк. Кровь тайны (Последняя Руна - 4)

   Да, осматривая круг, он пришел к выводу, что не ошибся.
   - Дарж, - сказала Лирит, - ты изучал движение небесных тел, верно?
   Рыцарь кивнул.
   - Некоторые алхимические опыты можно ставить только при определенном благоприятном расположении солнца, луны и звезд. - Он обошел круг. - Если я ничего не забыл, то на закате дня Летнего Солнцестояния этот камень отбросит тень, которая коснется центрального обелиска. - Он показал на северо-западную колонну. - А этот, - он ткнул пальцем в соседнюю, отбросит тень на центр на закате дня Праздника Парования.
   - Теперь я понимаю, - сказал Сарет, который стоял между двумя восточным колоннами. - Эти камни отбросят тени в центр на рассвете, один в день Пробуждения, другой в день Среднезимья.
   Тревис знал, что Парование и Пробуждение - дни осеннего и весеннего равноденствия. А Среднелетье и Среднезимье - дни летнего и зимнего солнцестояния. Тревиса охватило возбуждение, но Лирит заговорила первой.
   - Мы можем сосчитать прошедшие года и вернуться в свое время, не так ли? - Она повернулась к Тревису.
   Эмпирей улыбался и кивал. Он вновь сделал движение руками, будто что-то ломает.
   Ждать не имело никакого смысла. Друзья собрались в северной части круга, постаравшись встать как можно ближе друг к другу. Тревис видел все четыре колонны, а также центральный обелиск. Он сжал руну времени неожиданно вспотевшими руками. На земле сейчас 1883 год. Оставалось лишь отсчитать год, когда он покинул дом. Но как выбрать нужный день?
   Как уже бывало не раз, решение нашел Дарж.
   - Мы победили демона в конце ревендата. Нужно отсчитать до следующего Парования, которое наступило через неделю. Так мы исключим любую возможность...
   Рыцарь помрачнел.
   - Встречи с самими собой, - закончила Лирит, и Дарж кивнул.
   Сарет усмехнулся.
   - Надеюсь, считаешь ты лучше, чем читаешь, Тревис?
   Тревис с трудом сглотнул.
   - Да. И спасибо тебе за полное отсутствие веры.
   Эмпирей улыбнулся и сделал жест.
   - Удачи, мастер Уайлдер.
   Потом повернулся, словно собрался уйти.
   - Подожди! - испуганно воскликнул Тревис. - Разве ты не пойдешь с нами, Эмпирей?
   Молодой человек сделал серию знаков.
   - У меня много других дел. Не тревожьтесь - я буду вас ждать, когда вы вернетесь.
   Страх перерос в удивление. Конечно, Эмпирей не может отправиться с ними. Он должен провести какое-то время в Серой Башне. И кто знает, какие проблемы ему еще нужно решить? Молодой человек помахал им, после чего спустился по лестнице и исчез из виду, оставив их на вершине Черной Башни. Тревис глубоко вздохнул, затем поднял перед собой каменный диск.
   Дарж бросил на него внимательный взгляд.
   - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
   - Честно говоря, нет, - ответил Тревис и сломал диск.
   Все получилось на удивление легко. Тревис лишь представил себе руну разрушения Рет, и на каменном диске появилась трещина, которая разделила его на две части - одновременно грянул гром. Возник столб черно-золотого света.
   Считай, Тревис! Во имя глаза Орлига, считай!
   Голос Джека привел Тревиса в чувство. Он стал следить за солнцем, которое мчалось по небосводу, его преследовала луна. Тени стремительно удлинялись, исчезали и появлялись вновь. Звезды кружили над ними в диком хороводе, гасли и зажигались опять. Дни проносились все быстрее и быстрее, и вскоре восход следующего дня уже совпадал с закатом предыдущего. Казалось, кто-то накладывает фотографию восхода на изображение заката, быстро листая страницы.
   Длинные тени протянулись вдоль круга с севера на юг. А потом все произошло так быстро, что он едва не пропустил нужный момент. Тень западной колонны коснулась центрального обелиска - Парование, - затем двинулась дальше.
   Не обращай внимания на другие колонны, Тревис. Смотри только на западную. Всякий раз, когда тень будет касаться центра, прибавляй один год.
   Задача оказалась гораздо более сложной, чем он предполагал. Скорость продолжала увеличиваться. Сначала тени требовалась минута, чтобы вернуться к обелиску. Потом полминуты. Затем секунды.
   Иногда все вдруг становилось серым; должно быть, в некоторые дни облака закрывали солнце. Однако Тревис привык к ритму движения и успевал зафиксировать момент равноденствия, когда тень западной колонны перемещалась с севера на юг, словно темный маятник.
   Он смутно ощущал присутствие своих друзей, но не мог повернуться, чтобы посмотреть на них. Шел ли дождь? Или снег? Видит ли кто-нибудь четыре застывшие на вершине башни фигуры?
   Тревис продолжал считать. Он дошел до девяноста, скорость движения тени продолжала нарастать. Сто. Сто двадцать. Он держал глаза широко раскрытыми, не позволяя себе моргать.
   Пора!
   Тень коснулась центрального камня. Тревис сложил две половинки диска и чуть не выронил одну из них. Тень начала уходить от обелиска...
   Стань целой! - мысленно закричал Тревис.
   Половинки диска срослись - голубая вспышка едва не ослепила Тревиса, и безумный танец теней прекратился. Тревис покачнулся, но сильная рука Даржа поддержала его за плечи.
   Сарет сделал шаг вперед, его деревянная нога отрывисто стукнула по камню.
   - У тебя получилось? - спросил он.
   Стояла ночь. Но какого дня? И какого года?
   Дарж внимательно посмотрел на усыпанное звездами небо.
   - Если судить по расположению созвездий, прошло около месяца после Парования.
   Тревис провел ладонью по гладкому диску руны: она вновь стала целой.
   - У меня возникли небольшие проблемы, когда я останавливал время.
   - Надеюсь, не слишком серьезные, - заметил Сарет. - Как ты думаешь, какой сейчас год? Мы достаточно продвинулись вперед?
   - Да, - сказала Лирит, показывая рукой. - Взгляните.
   Над южной линией горизонта пульсировал рубиновый свет.
   - Звезда Тиры, - продолжала колдунья. - Она появилась летом, до нашего ухода. Значит, мы попали в правильный год.
   Если только не ушли слишком далеко, хотел сказать Тревис, и не прошли годы после нашего исчезновения.
   В этот момент все ахнули. Звезда исчезла.
   - Что произошло? - спросил Сарет, протирая глаза. - Может быть, звезда нам лишь привиделась? Возможно, мы просто хотели ее увидеть, чтобы убедиться в том, что попали в нужное время.
   Дарж бросил на морниша мрачный взгляд.
   - Со мной такого не бывает. Звезда только что сияла на небе.
   - Дарж прав, - вмешался Тревис. - Мы видели звезду Тиры.
   Но только несколько мгновений. Куда она исчезла? Но им не удалось обсудить диковинное происшествие - послышались шаги. Они обернулись и увидели, что к ним направляется человек.
   - Эмпирей! - с облегчением сказал Тревис.
   Молодой человек откинул капюшон коричневой рясы и улыбнулся. Эмпирей совершенно не изменился с момента их предыдущей встречи. А ведь прошло больше ста лет.
   Эмпирей сделал несколько быстрых движений руками.
   - Я вас ждал.
   Тревис робко улыбнулся.
   - Извини, я немного ошибся, и мы опоздали.
   Улыбка Эмпирея исчезла. Он с тревогой оглянулся через плечо, а потом вновь взглянул на Тревиса.
   - Возможно, следовало прибыть еще позднее. Опасность приближается.
   Тревису не терпелось задать юноше множество вопросов. Что он делал все предыдущее столетие? Однако он понимал, что не имеет права терять время.
   - Какого рода опасность?
   Эмпирей сделал из пальцев когти - жест, говорящий о многом.
   - Я вижу приближение теней, - сказал Дарж. Рыцарь подошел к краю круга и принялся вглядываться сквозь темноту вниз. Остальные поспешили к нему. Кажется, это фейдримы.
   Тревис прекрасно видел в темноте.
   - Ты прав, Дарж, это фейдримы. Не меньше сотни, они быстро приближаются. Но почему они появились здесь?
   Эмпирей коснулся плеча Тревиса. Молодой человек сделал серию сложных жестов обеими руками.
   - Следовало ожидать их появления. Он знал, что ты появишься здесь, а теперь это стало известно и Бледному Королю.
   - Кто знал о моем появлении?
   Эмпирей продолжал энергично жестикулировать.
   - Я передам сообщение леди Грейс. Мне по силам... быстро связаться с ней. Однако ее путешествие к башне займет много недель. Будет лучше всего, если ты переместишься в день Среднезимья, чтобы встретиться с ней.
   Тревис попытался понять смысл "слов" Эмпирея. Почему сюда направляется Грейс?
   - Они приближаются к башне, - сказал Дарж.
   Раздался негромкий скрежет - рыцарь вынул меч.
   Лирит бросила испуганный взгляд на Сарета.
   - Мы оставили открытой дверь в башню?
   Морниш молча кивнул.
   - Не беспокойтесь, - вновь замелькали руки Эмпирея. - На обратном пути я закрою дверь.
   - Но ты не можешь с ними сражаться в одиночку, - сказал Дарж.
   - Не думаю, что в этом возникнет необходимость. Как только исчезнете вы, уйдут и фейдримы. Они ищут Сумеречный Камень. - Эмпирей взмахнул рукой. - Вам пора уходить, мастер Уайлдер. До встречи в день Среднезимья.
   Эмпирей повернулся и начал быстро спускаться вниз по лестнице. Почти сразу же над ними пролетела тень. Ворон, который вскоре скрылся в темноте.
   Лирит испуганно посмотрела на Тревиса.
   - Что будем делать?
   - То, что сказал Эмпирей.
   И Тревис вновь сломал руну времени.
   На сей раз он действовал более уверенно. Теперь он не сводил глаз с юго-восточной колонны, стараясь следить не за последовательностью закатов, а за рассветами. Тревис наблюдал, как тень колонны постепенно перемещается к центральному обелиску.
   Пора. Тревис сложил половинки диска и мысленно приказал им стать единым целым. Неожиданно он ощутил сопротивление, и ему пришлось надавить сильнее. Голубой свет пробежал по его пальцам; две половинки слились вместе. Солнце прекратило свой стремительный бег по небу и зависло над западным горизонтом, медленно опускаясь вниз.
   Дарж выступил вперед, чтобы поточнее оценить положение солнца.
   - На сей раз ты немного поторопился Тревис. Сейчас канун дня Среднезимья.
   Изо рта рыцаря шел пар. Лирит дрожала, и Сарет обнял колдунью за плечи. Ночь выдалась ясной и холодной. Все были одеты в расчете на осень.
   - Я боялся опоздать, - сказал Тревис. - И если бы не возникшая у меня проблема, я остановил бы время еще раньше. Почему-то, мне было трудно...
   Каменный диск рассыпался в его руках. В ладонях осталась лишь белая пыль.
   Сарет негромко выругался на морниш.
   - Что ты с ним сделал?
   - Я... точно не знаю. - Холодный ветер подхватил белую пыль и развеял ее. - Возможно, диск просто не выдержал перегрузок.
   Лирит покачала головой.
   - Теперь это не имеет значения. Нам больше не потребуется руна времени. Эмпирей сказал, что нам необходимо появиться именно здесь-точнее, именно в это время.
   Кстати, а где сам Эмпирей? Тревис ожидал, что молодой человек вновь поднимется к ним по лестнице, но ни один звук не нарушал тишину.
   - Тревис, - позвал Дарж. - Иди сюда, взгляни.
   Рыцарь смотрел вниз через внешнюю стену, и его друзья подошли к нему. Далеко внизу, по покрытой снегом земле к башне со всех сторон стекались темные тени.
   - Кажется, Эмпирей сказал, что они уйдут, - сказал Сарет.
   - Возможно, они вернулись. - Тревис вспомнил о вороне, который пролетал над башней, когда он готовился вновь сломать руну времени. - Может быть, они знали, что мы вернемся. Точнее, что вернусь я.
   Он ощутил тяжесть Камня в кармане.
   Солнце продолжало садиться. Красный свет упал на снег, окрасив его в цвет крови.
   - Дверь, - напомнила Лирит. - Как вы думаете, Эмпирей закрыл ее, как обещал?
   Они переглянулись и бросились вниз по ступенькам.
   К счастью, лестница, которую создал Тревис, осталась на месте. Они пробежали через помещение, где висел рунный камень, и устремились вниз, к двери. Дарж поднял руку: теперь требовалось соблюдать осторожность.
   Они замедлили шаг, услышав шум схватки, потом звук тяжелого удара. Кто-то издал пронзительный животный вопль. Затем крик боли - человек. Мужчина.
   - Эмпирей, - сказал Тревис, удивленно посмотрев на остальных.
   Они ускорили шаг. Первым двигался Дарж, за ним Тревис, Сарет и Лирит. Наконец они оказались на площадке лестницы, над большим залом.
   Эмпирей стоял у основания лестницы, голыми руками отбиваясь сразу от пяти фейдримов. Злобные существа рычали, разбрызгивая вонючую слюну, царапали каменный пол. Эмпирей умудрялся уходить от их атак. Однако он уже хромал. Тревис заметил, что его коричневая ряса разорвана и залита кровью.
   Еще два фейдрима бросились на молодого человека. Откуда они берутся? Железная дверь башни была закрыта. Казалось, они возникают прямо из темного алькова. Двое фейдримов мчались к Эмпирею слева. Он их не видел.
   - Эмпирей! - крикнул Тревис, и его голос эхом разнесся по залу.
   Тот повернулся, увидев новых врагов, и сделал резкое движение обеими руками. Скуля, фейдримы отлетели назад.
   Один из них упал на пол и больше не поднялся. Второй потряс головой и осторожно двинулся вперед.
   - Мы должны ему помочь, - сказал Дарж.
   Сжимая рукоять меча, он начал спускаться по лестнице. После секундной паузы Тревис последовал за ним. Но в этот момент из темного алькова появился незнакомец - человек, одетый в черный плащ. Держа в руке кинжал, он решительно направился к Эмпирею. Фейдримы увидели человека в черном, заскулили и попятились. Эмпирей повернулся как раз в тот момент, когда человек в черном поднял кинжал.
   - Эмпирей! - вновь крикнул Тревис.
   Молодой человек посмотрел на Тревиса и улыбнулся.
   Лезвие кинжала разорвало коричневую рясу и вонзилось ему в грудь. Глаза Эмпирея широко раскрылись. Руки метнулись к рукояти кинжала, но тут же безвольно повисли. Тревис наткнулся на плечо Даржа; рыцарь застыл на месте.
   - Нет! - крикнул Тревис.
   Пять оставшихся фейдримов уже мчались вверх по лестнице. Человек в черном вытащил кинжал из груди Эмпирея. Возникла вспышка голубого света, а когда она погасла, оказалось, что Эмпирей исчез. Послышался стук камня о камень, коричневая ряса упала на пол. Человек в черном опустился на колени, ощупывая коричневую ткань.
   - Тревис, Дарж! - кричала стоявшая позади них Лирит.
   Тревис оторвал взгляд от человека в черном. Фейдримы бежали вверх по ступеням. Им оставалось десять ступеней. Пять.
   - Будь наготове! - прорычал сквозь зубы Дарж, держа перед собой меч.
   Тревис вытащил малакорский стилет. Рубин на рукояти яростно пылал. Фейдримы оскалили клыки; их желтые глаза горели от голода и боли.
   С оглушительным грохотом железная дверь башни распахнулась, и зал наполнился серебряным светом.
   ГЛАВА 66
   Для Грейс путешествие было окутано дымкой нереальности.
   Время шло какими-то рывками, будто во сне. Вот она стоит на носу белого корабля, наблюдая за восходом солнца. Затем, не успела Грейс моргнуть глазом, как солнце исчезло, и рогатая луна плывет по черному океану неба. Иногда звезды начинали безумное кружение в небесах вокруг невидимых осей, или вдруг появлялось солнце, висевшее над горизонтом долгие часы, превращая море в расплавленную медь.
   А Маленький народец, управлявший кораблем, представлялся ей волшебными существами из снов. Грейс никак не удавалось как следует разглядеть хотя бы одного из них. Лучше всего на них было смотреть краем глаза, а если она быстро поворачивала голову, то видела лишь серебристое мерцание в воздухе, а потом и вовсе все исчезало.
   Впрочем, пару раз им удалось разглядеть команду корабля. Однажды Грейс стояла с Бельтаном возле кормы, наблюдая за полной луной. И они увидели круг сатиров, резвящихся возле трех стройных женщин с веточками вместо пальцев и листьями вместо волос. Когда косматые сатиры сомкнулись вокруг женщин-деревьев, Грейс покраснела и отвернулась. Однако Бельтан лишь рассмеялся, продолжая наблюдать за удивительным танцем.
   Однажды, когда Грейс осталась в одиночестве, маленькое морщинистое существо с пушистыми волосами вновь подошло к ней, коснулось руки и посмотрело черными глазами-бусинками. Грейс показалось, что она прочитала в его глазах печаль и надежду.
   В другой раз зеленый человечек - низенький и коренастый, с бородой из дубовых листьев и глазами, коричневыми, точно желуди, - принес Фолкену деревянную чашку, наполненную жидкостью, очень похожей на воду. Бард плохо себя чувствовал, но стоило ему напиться, на бледных щеках вновь заиграл румянец. Несколько раз зеленый человечек приносил такие же чашки для Вани.
   Т'гол выглядела неважно. Не раз Грейс замечала, как Вани опирается на идущие вдоль борта поручни. Ее кожа приобрела зеленоватый оттенок, и она ходила по палубе, прижав руки к животу. Грейс предположила, что у т'гол морская болезнь. Однако настойка, которую приносил зеленый человечек, всякий раз помогала Вани прийти в себя.
   Море также выглядело сонным. Они проплывали мимо островов зеленовато-голубого льда, которые приобретали форму фантастических замков и дворцов с куполами, блестящими на солнце. Затем корабль свернул на юг, и берег, появившийся по правому борту, показался Грейс страшнее ночного кошмара.
   Отвесные черные скалы вздымались на высоту в триста футов, море бурлило и пенилось у их основания, словно острые камни ранили его плоть. Время от времени на вершинах утесов Грейс замечала выступающие пальцы черного камня. Она решила, что это естественные образования, но вскоре заметила, что из вершины одного из шпилей в небо поднимается желтый дымок.
   - Дозорные башни, - сказал стоявший у нее за спиной Фолкен. - И кузни.
   На корабле было тепло, но Грейс вдруг стало ужасно не по себе.
   - Что это за земли, Фолкен?
   - Имбрифайль. - мрачно ответил бард. - Доминион Бледного Короля.
   С этого момента Грейс старалась смотреть на северо-восток, пока корабль не оставил за кормой неприветливое побережье.
   Хотя на корабле поддерживалась приятная температура, Грейс не сомневалась, что море постепенно становится теплее. Им больше не попадались айсберги, над густыми лесами побережья кружили птицы. Тем не менее Грейс заметила, что и сюда пришла зима. Когда корабль приближался к берегу, Грейс видела хвойные деревья, ели и сосны, тут и там покрытые белым снегом. И нигде ни ферм, ни замков. Дикие земли.
   Грейс еще дважды разговаривала с Эйрин при помощи Паутины жизни, восхищаясь мастерством юной баронессы, способной преодолевать такие огромные расстояния. Грейс заворожено слушала Эйрин, которая рассказала ей все последние новости. Она понимала, что Фолкен должен знать о содержании письма Иволейны. Но не сейчас. После семисот тяжелейших лет бесконечных тревог бард заслужил хотя бы несколько недель покоя.
   Время шло, путешественники все меньше и меньше разговаривали друг с другом. И дело было не в усталости или нервном напряжении; просто необходимость в разговорах отпала, казалось, тишина передает их чувства лучше любых слов. Иногда Грейс садилась рядом с Фолкеном, брала его серебряную руку - теплую и гладкую - в свои, и они смотрели, как мимо борта проплывает лес. Случалось, она молча прогуливалась по палубе вместе с Вани или отдыхала, положив голову на грудь Бельтана. Они практически перестали спать; никто не чувствовал усталости, хотя изредка им хотелось немного полежать.
   Теперь Грейс часто видела Бельтана и Вани вместе. Ей показалось, что их неприязнь друг к другу осталась в Торингарте, а в отношениях появилось нечто новое. Нет, ничего романтического - оба всей душой любили Тревиса Уайлдера. И все же между ними возникла какая-то мягкость и даже нежность. Может быть, причина кроется в необычной атмосфере, царившей на корабле? Грейс не могла найти ответа на этот вопрос, но радовалась тому, что вражда исчезла.
   Отпала необходимость не только в сне и разговорах, но и в еде. Они пили прозрачную жидкость, которую периодически оставлял на столе Маленький народец, и этого вполне хватало. Впрочем, путешествие все больше напоминало сон еще по одной причине - Фелльринг, прохладный, сверкающий, ждущий прикосновения Грейс, всегда был рядом.
   Должно быть, тебе приснился увлекательный сон, Грейс. Иначе и быть и может. Ну, какая ты королева - меч не может тебе принадлежать.
   Вот только она знала, что это правда.
   Иногда Грейс брала меч в руки, и тогда Фелльринг начинал тихонько гудеть. В какой-то момент у него появилась рукоять из полированного светлого дерева - еще один дар Маленького народца. Фолкен сказал, что это валсиндар. Рукоять удобно ложилась в ладонь, а клинок был так идеально сбалансирован, что ей казалось, будто он способен сам наносить удары.
   Всякий раз, когда Грейс брала в руки меч, у нее возникало множество вопросов. Что означают выгравированные на нем руны? Хватит ли у нее сил, чтобы управляться с ним? И как - почему - Синдар принес себя в жертву, чтобы восстановить клинок, отдав ему свою кровь?
   - Он знал, Грейс, - сказал Бельтан однажды вечером, когда на пурпурном небе появились звезды.
   Он вновь начал учить Грейс фехтованию, и она уже делала успехи.
   Грейс опустила клинок и посмотрела на рыцаря.
   - Кто знал?
   - Синдар. Он знал, что иногда любить - означает отдать всего себя.
   Костяшки пальцев Грейс побелели на рукояти Фелльринга. Нет, это уже слишком.
   - Неужели меч стоит жизни, Бельтан?
   - Вонзи его в сердце Бледного Короля, Грейс. Помешай его армии вторгнуться в Доминионы. Не позволь найти Великие Камни и передать их Могу. И тогда задай себе тот же самый вопрос.
   Бельтан отвернулся и отошел в сторону, и только глядя в его растворяющуюся в вечернем сумраке спину, Грейс спросила у себя: кому на самом деле предназначались его слова?
   Любить - значит отдать всего себя...
   - Нет, Бельтан, - прошептала она. - Не отдавай себя. Ни за что. И никому.
   Но ее никто не услышал.
   Корабль плыл на восток до тех пор, пока они не достигли Серебряного океана. Затем повернули на юг, проскользнули мимо скалистого берега, где гигантские деревья тянули свои изогнутые ветви к безмолвному небу, вошли в устье огромной реки и на северном берегу широкого эстуария увидели город, высеченный из белого камня. В самом его центре в небо поднимался шпиль, серебряный, как сам океан. Путники с удивлением разглядывали город, но тут поднялся ветер, и на вершине башни появилось знамя, кровавое, точно кровь.
   - Заморье, - скорбно пробормотал Фолкен.
   Грейс положила руку на плечо барда. Именно сюда бежали те, кому удалось спастись после падения Малакора. В башню, построенную королем Мерандоном при помощи эльфов. Они воздвигли сияющий город в честь королевства, которое им пришлось покинуть.
   А затем появился Повелитель рун Келефон, словно змей в саду, и рай сгнил изнутри.
   Некоторое время они стояли, затаив дыхание, опасаясь, что из города выплывут черные корабли и, подняв алые паруса, отправятся за ними в погоню. Однако белый корабль нырнул в облако тумана, а к тому моменту, когда туман рассеялся, они успели уплыть вверх по огромной реке, оставив город далеко позади.
   Фолкен сказал, что река называется Форвандер, ее верховья располагались в сотнях лиг к востоку, возле Кельсиора. Сначала река была такой широкой, что Грейс с трудом могла разглядеть берега. Однако шли дни, они плыли все дальше и дальше, и река постепенно становилась все уже и уже.
   Наконец, в метель, они оказались возле слияния двух рек - южный приток нес свои быстрые воды в Форвандер. Корабль свернул в приток.
   - Силверфлад, - объяснил Фолкен, когда корабль продолжал плыть против течения, влекомый неведомой силой. - К востоку отсюда лежат земли Эридана.
   Силверфлад оказался узким и бурным, но маленький быстрый кораблик легко справлялся с течением. На правом берегу расстилалась равнина, а темная линия лесов с каждым днем все ближе продвигалась к побережью. На востоке путешественники видели города и замки. Все они выглядели уныло, стены домов покрывала сажа, в небо вздымались черные клубы дыма.
   - Клянусь Ватрисом, Эридан никогда не был таким, - сказал Бельтан, когда они наблюдали за проплывающими мимо печальными городами. - Что произошло с Доминионом?
   Впрочем, довольно скоро они заметили длинную процессию людей в черном, которые направлялись к городу. Грейс слышала, как они что-то скандируют, но слова разобрать ей не удалось. Однако она не сомневалась, что они возносят молитвы Ворону-то же самое путешественники видели в Омберфелле.
   Периодически им попадались и другие такие же шествия. Куда они направлялись и с какой целью, Грейс знать не могла, но у нее сложилось впечатление, что в паломничестве приняло участие большинство жителей Доминиона, корабль постоянно проплывал мимо заброшенных поселений и ферм, где на полях догнивал урожай. По дороге, идущей вдоль восточного берега реки, они пару раз замечали отряды черных рыцарей. Похоже, Келефон все еще правил Эриданом.
   Грейс боялась, что они заметят белый корабль и поднимут тревогу. Но рыцари проносились мимо, словно ничего не видели.
   Наконец, к всеобщему облегчению, они покинули пределы Эридана. Западный лес совсем близко подобрался к реке, которая становилась все уже и уже. Им стали попадаться пенистые пороги, которые белый кораблик ловко преодолевал.
   И вот наступил момент, когда маленький кораблик уже не мог двигаться дальше.
   Он остановился в месте слияния трех небольших речушек, ни одна из которых не была достаточно глубокой. Белый корабль причалил к западному берегу. В тускнеющем свете Маленький народец забегал по палубе, светлые сходни упали на песок.