Энтони Пирс. Голем в оковах

   — Но я не люблю тебя, — с удивлением возразила девушка.
   — При чем тут любовь? Мне нужна подходящая супруга родом не с нашего дерева. Ты годишься по всем статьям.
   — Но я люблю другого.
   Глаза Штопора сузились:
   — Вот как! Кого же?
   — Голема Гранди, — призналась Рапунцель.
   — Но он не эльфийского происхождения.
   Ты должна выйти замуж за представителя своего народа.
   — Почему? — спросила она с очаровательной наивностью.
   — Потому что так принято. Я объявлю о помолвке, и через пару недель…
   — Нет!
   — Ты предпочитаешь выйти за голема? — Принц выглядел удивленным.
   — Именно так.
   Едва успев порадоваться услышанному, Гранди понял, что все обстоит хуже, чем представлялось поначалу.
   — Коли так, — заявил Штопор, — знай: твой голем пребывает в узилище, и, если ты не примешь мое великодушное предложение, его казнят.
   — О нет! — вскричала девушка.
   — А вот и да! — отозвался принц. — Последний раз спрашиваю, выйдешь ты за меня, или…
   Этого Гранди вынести не мог.
   — Никогда! — завопил он с крыши.
   — Гранди! — радостно воскликнула Рапунцель.
   — Как ты сюда попал? — вне себя от ярости взревел принц и выхватил свое оружие — острый закрученный штопор с деревянной ручкой. Он нацелил острие вверх. Рапунцель взвизгнула. Гранди оступился и, соскользнув с ветки, провалился сквозь лиственный потолок. Падая, он ухватился за руку принца, пытаясь вырвать оружие, но уже в следующий миг понял, что ничего не получится.
   Дело было даже не в том, что голем устал, — здесь, в кроне вяза, эльф обладал невероятной силой. Он схватил Гранди за шиворот, поднял его одной рукой, словно тряпичную куклу, и нацелил на него свой штопор:
   — Сейчас я пробуравлю тебя насквозь, как следовало сделать гораздо раньше.
   — Нет! — закричала Рапунцель.
   — Нет? А почему, собственно? — поинтересовался принц, прижимая острие штопора к животу голема.
   Рапунцель в ужасе схватилась за голову. Она оказалась перед выбором потерять любимого живым или мертвым.
   — Отпусти его, — бессильно пролепетала она, — я.., выйду за тебя. — Девушка упала на пол и зарыдала.
   — Надо же, оказывается, и от паршивого големишки может быть польза, — улыбнулся принц. — Признаюсь, когда мы столкнулись с тобой в башне, мне это и в голову не приходило.
   Зато теперь я вижу, как использовать тебя с толком. Убивать голема ни к чему — достаточно пригрозить ему, и девица сделает, что велят. До поры до времени я сохраню тебе жизнь, но ты останешься под стражей. — Принц повернулся к люку в центре пола:
   — Стража! Ко мне!
   — Башня! — воскликнул Гранди, только сейчас поняв ужасную правду. — Вот оно что. — ты не принц, а морская ведьма!
   — Проклятье! — буркнул Штопор. — Ну кто меня за язык тянул? Вечно сболтнешь лишнее, а потом жалеешь. Впрочем, неважно. Я женюсь на девице, покончу с собой, и она станет королевой эльфов. А потом я вселюсь в ее тело.
   — Она никогда на это не согласится! — возразил Гранди.
   — Неужто? Даже зная, что ее отказ будет стоить тебе жизни?
   Гранди понял, что расчет ведьмы верен.
   Рапунцель любила его по-настоящему, и в этом была ее погибель. А он-то сдуру поверили, что раз ведьма не ужалила девушку, будучи в теле правительницы пчелок, то она отступилась. Нет, старая колдунья принялась искать другой путь к достижению своей цели — и нашла.
   В комнату поднялись стражники.
   — Заприте этого негодяя в темницу, — приказал принц, — да следите за ним как следует, чтобы он не сбежал во второй раз.
   — Не слушайте его, — закричал Гранди, — это вовсе не ваш принц! Это морская ведьма!
   — Голем спятил, — прошипела ведьма. — Вы сами видите, что я вовсе не изменился.
   — А вот и изменился! — не унимался Гранди. — Все вы наверняка заметили, что в последнее время принц ведет себя странно. Это потому, что в его тело вселилась ведьма. Он никакой не Штопор, а подлый самозванец.., даже самозванка.
   Стражи заколебались. Слухи о странном поведении принца до них безусловно доходили, но внешне он оставался прежним, так что, в конце концов, эльфы двинулись к Гранди.
   — Разве ваш принц, настоящий принц, приказал бы отравить ручного дракона? — громко спросил голем.
   — Что? — подняла голову Рапунцель.
   — Да то, что они отравили Стэнли, а меня бросили в подземелье. И еще называют себя эльфами!
   — Бежать! Бежать отсюда! — отчаянно завопила девушка и непроизвольно увеличилась.
   Пол под ней опасно прогнулся.
   — Только попробуй, и он умрет! — Принц упер штопор в живот Гранди.
   Девушка расплакалась и вновь уменьшилась, сделавшись ростом с эльфа.
   — Не уступай ведьме, — сказал ей Гранди, — она все равно убьет меня, как только захватит твое тело. Спасайся. Спускайся вниз, к Стэнли, и беги в замок Ругна. Дракон знает дорогу.
   Рапунцель не смогла вынести всего этого. Раздавленная отчаянием и страхом, она упала без чувств.
   — Уведите голема! — приказала ведьма. — Девицей я займусь сам.
   — Не слушайте ведьму! — отчаянно заверещал Гранди. — Спросите хоть служанок, какой из нее принц — одна видимость. Да разве эльфийский принц стал бы угрожать смертью невинным созданиям?
   Стражи переглянулись — они и сами заметили странную перемену в поведении принца, и им было над чем задуматься.
   — t— Повинуйтесь, — злобно взвизгнула ведьма, — не то я пробуравлю вас насквозь!
   — Вот те на! — промолвил один из эльфов. — Голем-то, похоже, говорит дело.
   — Негодяй! — Ведьма сделала выпад штопором.
   Однако стражи мгновенно достали свое оружие — отвертку и напильник. Металл звякнул о металл, высекая искры. Здесь, на вершине вяза, каждый из стражей обладал такой же силой, что и принц, но их было двое.
   — Дело темное, — промолвил второй страж. — Думаю, необходимо наладить суд.
   — Только через мой труп! — вскричала ведьма с такой злобой, что эльфийские черты исказились; миловидный принц сделался похожим на старую каргу из башни.
   Но стражи не дрогнули. Будучи народом свободолюбивым и честным, эльфы не намеревались делать того, что считали несправедливым. Сейчас они поняли, что, подсыпав яда дракону и бросив в подземелье голема, опозорили свое племя.
   Ведьма тоже сообразила, что перегнула палку. Она не хотела ввязываться в спор, опасаясь, что, не будучи эльфийского рода, выдаст себя какой-нибудь оплошностью и окончательно потеряет доверие своих подданных.
   — Ладно, — провозгласила она устами принца, придав своей физиономии выражение спокойной уверенности, — в таком случае, я требую судебного поединка. Мы померяемся силой с големом, и победитель получит девушку.
   — Звучит разумно, — сказал Напильник. — Решено, поединок состоится завтра утром.
   Гранди не спорил, ведь возразить — значило быть убитым на месте, но и особого восторга не испытывал. Пребывая в теле эльфа, ведьма обладала чудовищной силой, и голем не рассчитывал одолеть ее в бою. Похоже, ему удалось лишь добиться отсрочки своего конца. Зато Рапунцель мигом повеселела.
   — Ты победишь, Гранди! — радостно воскликнула она. — И все будет хорошо.
   Или плохо, угрюмо подумал голем. Но в любом случае он подарил девушке ночь надежды, и одно это кое-чего стоило.
 
 

Глава 16
ИСПЫТАНИЕ

 
   Поутру Гранди все еще чувствовал себя таким усталым, что не мог ни согнуться, ни разогнуться. Страшное напряжение предыдущего дня продолжало сказываться, хотя ночь он провел не в подземной темнице, а в уютной лиственной каморке. Голема накормили, а его стертые до крови руки эльфийские девы обработали целебным бальзамом. Жаловаться не приходилось, хотя его и содержали под стражей, — точно так же эльфы караулили и ведьму. Гранди знал, что до окончания тяжбы Рапунцель не позволят встретиться ни с одним из соперников.
   Эльфийские нравы суровы, но чувствовалось, что этот народ привержен справедливости.
   В должное время в каморку вошел страж по имени Безмен. В руках он держал подвешенную на шнурке гирьку, позволявшую безошибочно определить, вертикальна ли та или иная стена.
   Чувствовалось, что этот эльф любит во всем точность и определенность.
   — Голем, — промолвил он, — ты не сведущ в наших обычаях. Известны ли тебе правила судебного испытания?
   — Откуда же?
   — Ты заявил, что наш принц не тот, за кого себя выдает. Принц твое обвинение отвергает. Поскольку каждый из вас стоит на своем, мы не видим другого способа установить истину, кроме поединка. Обвинителем выступил ты, а потому право выбора формы поединка принадлежит Штопору. Он выбрал игру в лозы и площадки.
   — Во что?
   — Кажется, у вас ее называют игрой в черточки — коробочки.
   — Черточки-коробочки? — недоверчиво переспросил Гранди, припоминая состязание с муральвом в замке доброго волшебника. Тогда это вовсе не походило на поединок, хотя в случае проигрыша ему тоже грозила смерть.
   — Условия таковы: противники раскачиваются на лозах от площадки к площадке, при этом каждый обрезает лозу позади себя ножом. Загнав своего соперника на площадку, ты можешь низвергнуть его в Петлю.
   Игра явно отличалась от той, к которой привык Гранди, но некоторое сходство имелось. Не исключено, что удастся использовать знакомую стратегию.
   — Сдается мне, раньше я в такие игры не игрывал, — осторожно проговорил Гранди.
   — Естественно. Особенность этого состязания состоит в том, что сила и рост не дают ни одному из соперников преимущества. Чтобы победить, нужны смекалка и проворство.
   Это внушало надежду.
   — А что это за Петля — так ты, кажется, сказал?
   — Нечто, издревле пребывающее возле нашего вяза. Природа этого явления нам неизвестна, но все, что попадает в Петлю, исчезает бесследно, разве что бросишь туда что-нибудь на привязи, вот как мой безмен, и тут же вытащишь обратно.
   — Похоже на Пустоту, — поежившись, пробормотал Гранди.
   — На что?
   Кажется, эльфы этого племени плохо представляли себе северный Ксанф.
   — Пустота — это черная дыра, которая никогда не возвращает того, что попадает внутрь.
   — Может, и так, — согласился Безмен. — Тот из вас, кто провалится в Петлю, назад точно не вернется.
   Стало быть, поединок и впрямь предстоит смертельный. Попавший в Петлю исчезнет навеки.
   Если удастся спихнуть туда ведьму, Рапунцель наконец-то будет свободна. Ну а если карга отправит туда его…
   Безмен проводил голема к месту испытания — находившейся рядом с вязом площадке. С ветвей свисало почти до самой земли множество тонких лоз. Площадки были установлены на вершинах вбитых в землю шестов, достигавших чуть ли не половины высоты ствола. Они мягко покачивались на ветру. Присмотревшись, Гранди увидел, что на каждой площадке имеются тонкие перила, за которые можно держаться, но они все равно казались ненадежными. Лично он предпочел бы довериться лозе, только бы хватило сил. Впрочем, эльфийская мазь сотворила чудо — ладони зажили, хотя на них остались шрамы.
   Далеко внизу, в центре образованного шестами круга, виднелась большая воронка, а на дне ее — маленькая черная дыра. Петля.
   Безмен вручил голему небольшой, как раз по его руке, отточенный с обеих сторон нож.
   — Один хлесткий удар разрубит лозу, — пояснил эльф. — Чтобы перерезать шест, требуется больше усилий и больше времени. Имей это в виду.
   Гранди пожал плечами — он изучал игровое поле, пытаясь выработать подходящую тактику.
   Площадок было шесть. На каждую приходилось по четыре лозы — по углам. Казалось, будто площадки находятся не так далеко одна от другой, однако в действительности расстояние было таким, что попытка перепрыгнуть с площадки на площадку без помощи лозы неминуемо привела бы к падению. Итак, задача заключалась в том, чтобы изолировать ведьму на одной из площадок, а потом сбросить в воронку.
   Удастся ли ему это? Должно удаться, сказал себе голем. Другого выхода нет.
   Эльфийские девы подвели к месту состязания Рапунцель. Ей предстояло наблюдать за ходом поединка с одной из ветвей могучего вяза.
   — О, Гранди! — воскликнула она. — Мои недобрые предчувствия оправдались. Мы пришли сюда на свою беду.
   Голем и сам видел, что его упрямое стремление познакомить девушку с эльфийским народом обернулось несчастьем. Теперь Рапунцель могла стать частью этого сообщества, но таким образом, что не порадуешься.
   Появился принц, облаченный в удобную легкую тунику. Он отдал свой штопор одному из воинов, а взамен получил нож — такой же, как у Гранди, только побольше. Принц имел явное преимущество в росте и силе, но если противники соприкоснутся, это не должно иметь значения.
   На шатких площадках лишний рост и вес могли даже оказаться помехой. Ну что ж, возможно, испытание и впрямь пройдет честно.
   — Соперники готовы? — осведомился один из эльфов.
   — Хм, я готов, — буркнул Гранди, надеясь, что это действительно так.
   — Начинайте!
   Принц ухватился за лозу и перелетел на ближайшую площадку. Гранди поступил так же.
   Мускулы заныли, но это еще не было настоящей проблемой. Поединок начался.
   Принц взялся за другую лозу и перепрыгнул образованный шестами круг. Гранди удивленно разинул рот и лишь в последний момент заметил нацеленный на него клинок. Вот так игра! Штопор вознамерился попросту пырнуть его ножом, а потом сбросить в Петлю. Какая разница, как умер проигравший?
   Едва успев ухватиться за ближайшую лозу, голем прыгнул, промахнулся, не попал на площадку и завис, покачиваясь в воздухе, но потом все же нашел опору. Эльф уже летел следом, выставив острый нож. На сей раз Гранди повел себя иначе. Он перелетел на другую сторону круга и мигом обрезал за собой лозу, чтобы ею не мог воспользоваться Штопор. Он начинал учиться.
   Эльф ухватился за другую лозу и вновь устремился в погоню. Гранди вынужден был уходить, двигаясь по кругу и обрезая за собой лозы, — он не мог позволить себе столкнуться с неизмеримо превосходящим его силой принцем. Перелетая с площадки на площадку, он и не заметил, как угодил в ловушку. Выпустив из рук лозу, Гранди внезапно понял, что стоит на площадке, вокруг которой уже обрезаны все лозы. Пути отсюда не было.
   В отчаянии Гранди выставил нож, готовясь отразить — или хотя бы попытаться отразить — удар принца. Но тот не стал нападать. Зависнув на лозе, он спустился ниже уровня площадки, на которой стоял Гранди, раскачавшись, подлетел к шесту и принялся пилить его ножом.
   Понимая, что еще чуть-чуть, и он полетит в Петлю вместе с площадкой, Гранди принялся судорожно дергать лозу, на которой висел принц.
   Штопор держался рукой за лозу, а ногами за шест. Если бы голему удалось вырвать лозу из рук эльфа, тот остался бы на шесте и попал в весьма затруднительное положение.
   Однако эльф был несравненно сильнее голема. Легко удерживая лозу, он продолжал пилить шест. Вздумай Гранди скользнуть вниз по лозе, Штопор прикончит его ножом. Но и оставаться на месте нельзя. И тут голему пришло в голову как следует тряхнуть лозу, возможно, тогда…
   Зависнув на лозе, Гранди перерезал ее над собой и полетел вниз. Он рассчитывал, что при падении его вес дернет эльфа так резко, что тот отпустит и лозу, и шест.
   Все вышло, как было задумано. Штопор издал пронзительный крик, сорвался с шеста и полетел в воронку.
   Только сейчас до Гранди дошло, что в его блистательном плане имелся существенный изъян.
   Эльф падал вниз, но и голем падал тоже. Оба летели навстречу гибели.
   Гранди шлепнулся в воронку первым и заскользил к центру. Следом со стуком упал эльф. Ни один из них не пострадал — поверхность воронки оказалась эластичной, но совершенно гладкой, а потому остановить скольжение было невозможно.
   Гранди успел услышать испуганный крик Рапунцель, а потом провалился в непроглядную тьму.
   Через некоторое время голем обнаружил, что плавает в странной субстанции — то ли в жидкости, то ли в густом воздухе, затем он приземлился на полу пещеры. Спустя мгновение рядом с ним стоял принц. Точнее, морская ведьма.
   — Негодяй! — вскричала она. — Посмотри, что ты наделал!
   — Прихватил тебя с собой, — не без удовольствия произнес голем. — Уж теперь-то ты точно не получишь тело Рапунцель.
   Ведьма огляделась по сторонам:
   — Посмотрим. Мозговитый Коралл иногда отпускает своих пленников, если им есть что предложить взамен.
   — Мозговитый Коралл?
   — Разве ты не распознал Петлю, голем? Это один из входов в царство Коралла. Никто не возвращался отсюда, ведь Коралл удерживает свои приобретения и освобождает кого-нибудь, лишь если ему вздумается.
   Гранди вспомнил, как давным-давно он вместе с Бинком, кентавром Честером, солдатом Кромби и добрым волшебником Хамфри посетил нижний мир Ксанфа. Тогда ему довелось пройти сквозь страшные испытания и повстречаться с самим Иксанаэнным — демоном, источником всей магии Ксанфа.
   Гранди знал, что резиденция Коралла расположена под черным озером, воды которого затягивают все живое и сохраняют бесконечно долго в промежуточном между жизнью и смертью состоянии. Здесь же воды не было. Голем с эльфом стояли в просторной сухой пещере, дальняя стена которой походила на… Гранди поежился.
   — Может, Мозговитый Коралл отпустит меня, если я предложу ему тебя? — размышляла между тем вслух ведьма. — Или еще лучше, отдам ему тело принца, вселюсь в твое и вернусь за Рапунцель. Вот будет здорово! Думая, будто я — это ты, она сделает для меня все что угодно. Потом я…
   — Это не резиденция Коралла, — перебил ведьму Гранди.
   — Не мели чушь, я узнала Петлю. Мне, конечно, прежде не доводилось здесь бывать, но я не первый век живу в Ксанфе и про Мозговитый Коралл знаю все, что положено.
   — Может, когда-то Петля и вела к Кораллу, — сказал Гранди, — но она дала сбой. Это… — Он поймал себя на мысли, что не может произнести страшные слова.
   — Думаешь, тебе удастся пустой болтовней заморочить мне голову? — фыркнула ведьма и схватила Гранди за воротник.
   Голем рванулся в сторону и высвободился.
   — Хоть ты и в теле принца, но мы теперь не возле вяза, — пояснил он. — Так что силенки у тебя не те. Кроме того…
   — Я все равно с тобой разделаюсь! — завопила ведьма и бросилась к нему.
   Гранди увернулся. Ведьма пролетела мимо и внезапно замерла. Тонко очерченный эльфийский рот раскрылся, глаза изумленно вытаращились. Затем инерция движения пронесла ведьму на шаг вперед, и она вновь ожила:
   — Что.., что это было?
   — Ты попала в поток сознания, — ответил Гранди.
   — Куда?
   — Тыщу лет прожила, а как была невеждой, так и осталась. Да будет тебе известно, что сознание формирует невидимые потоки. Это даже в Обыкновении знают.
   — Но там что-то невероятное. Я был.., была… было…
   — Вот-вот. Сунься-ка туда еще разок, небось тогда приобретешь настоящий опыт.
   — Но…
   — Это не озеро Мозговитого Коралла, — заявил Гранди, — а пещера самого Иксанаэнного. И если мы его разбудим…
   — Не может быть. — Ведьма снова шагнула к голему:
   — Ты говоришь это только для того, чтобы выбраться отсюда…
   — На твоем месте я бы поменьше двигался, не то…
   Предупреждение запоздало. Ведьма снова вступила в поток сознания и замерла. Отпрянув от нее, голем угодил туда же.
   …он был распластан на жертвенном камне.
   Некая сущность, именуемая Сириусом, — непостижимый аспект другого, более обширного разума, — жаждала кровавого жертвоприношения…
   Когда Гранди выпал из потока сознания, его била дрожь. Ему вовсе не улыбалось быть принесенным в жертву.
   Спустя миг очнулась и ведьма.
   — Невообразимо! — сплюнула она. — Я должна выбраться отсюда.
   — Не дергайся! — крикнул Гранди и опять опоздал. Ведьма бросилась вперед, запнулась в очередном потоке сознания, по инерции пролетела сквозь него и неуклюже ударилась о стену пещеры. — Похоже, мы влипли, — пробормотал Гранди.
   Каменная стена имела форму гротескного лика, и эльфийское тело шмякнулось прямо в огромный нос.
   Нос поморщился. Каменное веко поднялось.
   Демон пробуждался. Лицо ожило, и по пещере пробежала дрожь. Ведьма замерла в ужасе и изумлении. Она прожила тысячи лет, но никогда прежде не встречалась с этим существом. Гранди же с ним встречался, а потому знал, что, как бы скверно ни складывались обстоятельства несколько мгновений назад, сейчас все стало неизмеримо хуже. Каменные губы разверзлись.
   — Кто посмел меня потревожить? — прозвучал леденящий кровь голос.
   Ведьма молчала, и отвечать пришлось Гранди.
   — Это.., несчастный случай, — пролепетал он.
   — Действительно несчастный. Ибо случай, мешающий моему отдыху, подлежит устранению.
   Таких случаев не должно быть.
   Именно этого голем и опасался. Иксанаэнному было наплевать на обычных существ, он лишь хотел, чтобы они держались от него подальше.
   Предполагалось, что магический щит надежно оберегает его прибежище от вторжения, но видимо, через Петлю шел обходной путь. Теперь демон, источник всей магии этой земли, был раздосадован. А с досады он способен прихлопнуть Гранди, ведьму, а возможно, и весь Ксанф — как человек раздавил бы надоедливую муху.
   Возражать демону казалось немыслимым. Но Гранди знал, что терять все равно нечего, а потому вступил в спор.
   — Ты никогда не поступил бы так, будь у тебя хоть малейшее представление о настоящих проблемах настоящих живых существ! — выкрикнул голем.
   Мысль, что он может о чем-то не иметь представления, показалась демону столь нелепой и забавной, что Иксанаэнный снизошел до ответа:
   — Кто дерзнул спорить со мной?
   Гранди уже понесло, и он забыл об опасности.
   — Ты всемогущ! — выпалил голем в лицо демону. — У тебя нет никаких проблем, а потому тебе нет дела до наших. Но случись тебе побывать на моем месте, хоть на минутку, ты изменил бы мнение!
   Демон призадумался.
   — Это что, пари? — осведомился он уже не столь сурово.
   — Называй как хочешь! Ты ничего не знаешь о реальной жизни.
   — Ну-ну…
   В следующее мгновение сознание Гранди проникло в разум и тело демона. Его мысленный взор без труда пронзал толщу камня и прозревал сущность мироздания. Голем ощутил себя демоном, и этот демон пребывал не в лучшем расположении духа. На протяжении многих десятилетий он неуклонно терял свою значимость и не видел способа переломить эту тенденцию. В физическом смысле он оставался всемогущим, но в социальном аспекте все обстояло сложнее. Прочие демоны Системы обретали все большее уважение в ущерб его статусу. Ничем непримечательная демонесса Земли, которую прежде и не называли иначе, как Землянкой или Земляникой, теперь считалась весьма цивилизованной особой.
   Самое обидное, что она ради этого и пальцем о палец не ударила, — все было достигнуто стараниями ничтожных людишек, которым эта особа якобы покровительствовала. Демонесса Венеры приобрела
 
   несомненную пикантность — многие посматривали на нее с интересом и говорили, что в ней определенно есть что-то по-настоящему венерическое. Юпитер раздулся до невероятных размеров, а Нептун обзавелся целым океаном самоуважения. Даже обитавший в отдаленнейшем захолустье Плутон прославился удачливостью в делах. Разумеется, его успехи объяснялись в первую очередь плутовством, но демоническая этика этого отнюдь не осуждала. Некоторые уже уважительно называли его не просто Плутоном, а Плутократом. Повсюду наблюдался прогресс, лишь Иксанаэнный пребывал в застое. А ведь он представлял собой подлинный Икс, изначальную загадку мироздания. Однако ныне складывалось впечатление, будто эта загадка неразрешима лишь потому, что ни у кого нет охоты ее решать. Возобладало мнение, будто подлинное значение Икса весьма невелико и на что его ни умножай, ничего путного не получишь. Иные договорились до того, что он вообще равен нулю. Демон готов был на что угодно, лишь бы восстановить свой былой статус.
   В сознании демона времени не существовало, но вне его оно продолжало идти, и, спустя минуту, голем снова оказался големом. Головка у него шла кругом. Он и представить себе не мог, что у могущественного Иксанаэнного есть серьезная проблема — и эта проблема сродни его собственной. Различие заключалось только в масштабе. И тот и другой мечтали обрести уважение и стать значительными персонами — каждый на своем уровне.
   Огромное каменное лицо приобрело задумчивое выражение.
   — Я понял твою озабоченность, голем, — промолвил демон. — Ты бесконечно мал, но твоя цель так же велика, как моя. Только, в отличие от меня, ты имеешь возможность ее добиться.
   — Правда? — удивился голем.
   — На самом деле тебе нужны всего лишь любовь и уважение хорошей женщины. И ты получишь их, если, конечно, сумеешь выпутаться из нынешнего нелегкого положения.
   Голем понял, что демон прав. Сумев выбраться отсюда, он окажется победителем и сможет на полном основании предъявить права на Рапунцель. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что она ни при каких обстоятельствах не захочет жить среди эльфов. Уважение Рапунцель позволит Гранди обрести самоуважение, а это самое главное. О чем еще ему мечтать?
   Однако все это может осуществиться лишь в том случае, если он останется в живых и выберется наверх, — а последнее представлялось весьма сомнительным. Демон ознакомил его со своими проблемами, но не принял на себя никаких обязательств. И не примет, если только не…
   — У меня есть предложение, — заявил Гранди. — Ты предоставишь мне возможность добиться моей цели, если я покажу тебе, как добиться твоей?