Энтони Пирс. Голем в оковах

   — Трава?! — возмутился куст. — Я — трава? Да я самый хлопучий в округе хлопковый куст. Знаменитый Топ-Хлоп. Обо мне всякий слыхал.
   — Хвастать все могут, — пренебрежительно бросил Гранди, — а вот хлопнуть как следует тебе наверняка слабо.
   — Мне слабо… — Хлопушки на кусте налились гневом.
   — Слабо, слабо. Хлопнуть-то ты, может, и хлопнешь, а выйдет один пшик.
   — Пшик?! Да я так хлопну, что у тебя уши заложит.
   Гранди отмахнулся.
   Хлопушки раскраснелись от ярости, взбухли.., и куст показал, на что он способен. Хлопушки начали лопаться одна за другой с таким грохотом, что можно было подумать, будто возле рва рвутся ананаски. Воздушные хлопья пуха полетели во все стороны, — разумеется, и через ров тоже.
   — Хлопух! — воскликнул хлопоухий единорог, энергично хлопая ушами и поедая нежданно объявившееся лакомство.
   — Но единороги не любят хлопка, — напомнил ему Гранди.
   — Пшел вон, голем, — с трудом выговорил единорог набитым хлопковым пухом ртом.
   — Как угодно, — отозвался Гранди и проследовал мимо хлопоуха, который так увлекся пиршеством, что не обратил на него ни малейшего внимания.
   Ворота, как ни странно, не были заперты, так что голем беспрепятственно вошел в замок. Еще чуть-чуть, и…
   — Ловко это у тебя вышло, козявка, — послышался громовой рык.
   Голем испуганно вскинул голову. Он стоял посреди небольшого двора, на плотно утоптанной земле, а над ним возвышался муралев, чудовище, способное проглотить голема целиком.
   — Я просто хочу попасть к доброму волшебнику. У меня к нему дело, — чуточку нервно пробормотал Гранди.
   — Само собой. — Муралев зевнул, показав огромные клыки. Он забавлялся, прекрасно зная, что голему не убежать. На своих шести муравьиных ногах, заканчивавшихся мягкими подушечками со втяжными когтями, муралев догнал бы его в долю секунды. — Я и не сомневаюсь, что ты хочешь к волшебнику. Сомнение вызывает другое: достаточно ли ты смышлен, чтобы отнимать его драгоценное время.
   Несмотря на страх, Гранди рассердился:
   — Чего-чего, а ума у меня побольше, чем у любого гривастого шестиногого. Если я не вымахал верзилой и не могу сражаться с чудовищами…
   — Сражаться нет никакой надобности, — промолвил муралев, томно потягиваясь. — А вот много ли у тебя ума — это мы скоро выясним. Я предлагаю тебе испытание. Докажешь, что ты и вправду смышлен, — добро
 
   пожаловать в замок.
   Звучало не слишком заманчиво, но…
   — Каким манером я могу доказать, что и вправду смышлен?
   — Мы с тобой три раза сыграем в черточки-коробочки. Победишь — впущу тебя в замок.
   Проиграешь — съем. Ну как, по-моему, справедливые условия?
   Гранди сглотнул. Его в этих условиях устраивало далеко не все.
   — А если мы сыграем вничью?
   — Все равно пропущу, ты ведь докажешь, что равен мне по уму. Мы, муральвы, вообще народ великодушный. Никто этого почему-то не замечает, ну да ладно. Я уступаю тебе первый ход в каждой игре.
   Гранди все это по-прежнему не восхищало, но он вспомнил о том, что ему действительно необходимо добраться до доброго волшебника, о том, что его всегда считали отменным игроком в черточки-коробочки, и согласился. В конце концов, есть шанс выиграть.
   — Вот и прекрасно! — весело промолвил муралев и неожиданно подпрыгнул на месте. Приземлился он на прямые ноги, которые под его весом погрузились в плотно утрамбованную землю. Муралев подтянул ноги, и в земле осталось шесть углублений. Затем он подпрыгнул снова, приземлившись на сей раз чуть в стороне. Три ноги попали в дырки, оставшиеся после первого прыжка, а еще три проделали новые.
   Чудовище осторожно отступило, перед ним красовались девять выбоин, причем та, что в центре, поглубже.
   — А вот и игровое поле. — провозгласил муралев.
   — Ну и поле, — удивился Гранди, — всего на четыре коробочки. Да на таком поле…
   — Что? — Муралев выпустил коготь, и голем благоразумно решил отложить акцию протеста до лучших времен. В конце концов, неважно, большое поле или маленькое, принципа игры это не меняет. К тому же первый ход за ним.
   Гранди ступил вперед и провел ногой линию между угловой и средней выемками со своей стороны. Муралев потянулся и провел когтем черту от точки, до которой довел линию Гранди, к другой угловой выемке. Одна сторона фигуры была завершена.
   Гранди провел линию из ближнего угла вверх, и муралев тем же манером завершил боковую сторону. Гранди провел черту с ближней к чудовищу стороны, муралев, чиркнув когтем, завершил и эту сторону. Затем каждый из противников провел линию по четвертой стороне. Теперь игровое поле представляло собой большой квадрат с единственной выемкой посредине, и голем с ужасом осознал, что победа ему не светит.
 

   Гранди ничего не оставалось, кроме как провести линию из центра к одной из сторон, что давало противнику возможность следующим ходом завершить первую коробочку, а затем и все остальные. Выхода не было.
   — Ходи или сдавайся! — проурчал муралев.
   Гранди вздохнул и сделал ход. Противник, естественно, поступил, как и следовало ожидать, — завершил все четыре коробочки и пометил каждую буквой М. Голем продул вчистую.
 

   — Думаю, теперь я уступлю тебе первый ход, — пробормотал Гранди.
   — Об этом не может быть и речи, — твердо возразил муралев. — Я обещал тебе право первого хода и слово свое сдержу. Ты уж не сомневайся. — Чудовище вновь выпустило коготь и со значением посмотрело на Гранди.
   Ну и попался! Преимущество явно было на стороне делавшего второй ход, а значит, дело шло к тому, что его, Гранди, съедят.
   И тут голем кое-что вспомнил. До сих пор ему не приходилось играть на поле со столь малым количеством коробочек, но принцип игры должен был оставаться неизменным. Возможно, ключ к победе в том, что игрок вовсе не обязан завершать коробочку, если имеет возможность сделать иной ход. Таким приемом пользовались редко, ведь это выглядело отказом от преимущества, но сейчас подобная стратегия могла сработать. Во всяком случае, попробовать стоило.
   Соперники начали вторую партию из условленных трех. Первый ход Гранди сделал точно такой же, как и в прошлый раз, и муралев продолжил таким же образом. Они завершили две стороны наружного квадрата, и тут Гранди неожиданно провел черту к центру.
 

   Муралев нахмурился.
   — Чудно ты ходишь, — проурчал он. — Вместо того чтобы строить коробочку…
   — Правила этого не запрещают, — перебил его голем. — Разве не так?
   Муралев пожал всеми тремя парами плеч.
   — Нет такого правила, чтоб дурака испортило, — проворчал он и завершил коробочку, поставив в ней букву «М». Затем он довел свою выигранную черточку до противоположной стороны, чтобы не делать Гранди такого же подарка. Гранди заполнил последнюю свободную точку. Теперь схема выглядела так:
 

   Муралев уже вознамерился было чиркнуть когтищем — и замер, уразумев, что любой его ход предоставит Гранди возможность заполнить сразу три коробочки.
   — Будь я проклят, — взревел он, — ты меня уделал!
   — Ходи или сдавайся, — отозвался голем его же недавними словами. Муралев неохотно провел черту, и Гранди завершил три коробочки, пометив их буквой «Г».
 

   Итак, каждый выиграл по одному кону. Когда соперники приступили к решающей партии, муралев выглядел весьма задумчивым. Началась эта игра так же, как и две предыдущие, но, когда Гранди пожертвовал первую коробочку, его противник жертвы не принял и вместо этого провел еще одну черту по внешнему периметру. Гранди задергался, — а ну как этот гривастый прохвост нашел еще один путь к победе?
   И тут голема осенило. Он сделал ход, завершив ту самую первую коробочку, и использовал свою призовую черточку, чтобы заполнить последнее, оставшееся свободным, пространство. Теперь схема выглядела так:
 

   Муралев долго таращился на землю, потом пожал плечами и соединил точки. Гранди завершил три оставшиеся коробочки.
   — Сегодня я кое-чему научился, — задумчиво промолвил муралев. — Оказывается, подарок может быть опасен и когда его принимаешь, и когда отвергаешь. Мои поздравления, голем. Ты доказал, что достаточно смышлен. Проходи. — С этими словами чудовище отступило в сторону.
   Гранди чувствовал слабость в коленках, ведь он едва не угодил в пасть страшного чудовища.
   Хотя, по здравом размышлении, Хамфри устанавливал свои препятствия для того, чтобы побудить просителей проявить изобретательность и упорство, а не для того, чтобы скармливать их всяческим бестиям.
   Голем прошел вторые ворота и встретил Горгону, лицо которой скрывала вуаль.
   — Ну, что у тебя, Гранди? — нетерпеливо спросила она.
   Голем был не в том настроении, чтобы откликнуться на это какой-нибудь дерзкой шуткой.
   — Мне нужно увидеть волшебника.
   — Пожалуйста. Но имей в виду — он сегодня не в духе.
   Она провела голема в кабинет. Хамфри восседал на высоком стуле, словно на насесте, погрузившись в какой-то громаднейший том. За пять лет, прошедших с той поры, как его окатили эликсиром молодости, волшебник подрос и сейчас выглядел лет на двенадцать.
   — Волшебник, мне нужен совет… — начал Гранди.
   — Проваливай, — буркнул Хамфри.
   — Но я просто хочу…
   — Один год службы. Вперед.
   Это было обычное требование, предъявляемое всякому, кто являлся к волшебнику за ответом. Однако Гранди уже, наконец, оправился от потрясения, вызванного встречей с муральвом, и к нему вернулась обычная манера говорить.
   — Слушай, ты, гномик омоложенный! Ты небось считаешь себя невесть каким умником, а сам уже пять лет не видишь очевидного. Я могу запросто вернуть тебе твой настоящий возраст. Ты снова станешь столетним и будешь должен мне сотню ответов — по ответу за год.
   Волшебник, словно по волшебству, преисполнился внимания:
   — А ну, докажи!
   — Тебе только и нужно, что обмакнуть веточку наоборотного дерева в сосуд с эликсиром молодости. Тогда он…
   — Станет эликсиром старости, — удовлетворенно закончил Хамфри. — И почему я об этом не подумал?
   — Потому что ты…
   — Ладно, это я уже слышал. Итак, голем, ты заслужил ответ. Задавай свой вопрос.
   — Я заслужил столько ответов, сколько мне вздумается задать! — воскликнул Гранди.
   — А вот и нет. Ты сослужил мне службу — указал на то, что я могу использовать в своих интересах. Сколько раз я это сделаю, тебя не касается. Валяй, спрашивай.
   Гранди понял, что переупрямить доброго волшебника не легче, чем муральва. Если не труднее — его ведь не обыграешь.
   — Как мне найти и вызволить паровика Стэнли?
   — А, вот ты во что впутался… — Хамфри бросил взгляд на страницу раскрытой перед ним книги. — Тут сказано, что ты должен отправиться на подкроватном чудовище в Башню из Слоновой Кости.
   — Ты хочешь сказать, что открыл книгу на нужной странице как раз к моему приходу? — воскликнул Гранди.
   — Это второй вопрос?
   Голем стиснул зубы. Добрый волшебник не давал просто так ничего и никому, — разве что другим волшебникам.
   — Скажи, по крайней мере, где эта башня находится.
   — Отслужишь год авансом или после того, как получишь ответ?
   — Ах ты гномская образина! Не прошло и минуты, как я вернул тебе истинный возраст!
   — А что ты сделал для меня после этого, голем?
   Гранди стремглав вылетел из комнаты. Волшебник вряд ли это заметил — он вновь погрузился в свою книгу.
 
 

Глава 2
ХРАПОВИК

 
   Вернувшись в замок Ругна, Гранди впал в состояние крайнего раздражения. Только сейчас до него дошло, что добрый волшебник даже не сказал ему, что Стэнли находится в Замке из Слоновой Кости. Он, Гранди, должен ехать в этот замок на подкроватном чудовище неведомо зачем. С другой стороны, Хамфри не сказал, что Поиск обречен на неудачу. Возможно, он просто не знал, жив ли Стэнли, и решил позволить Гранди разрешить, наконец, этот наболевший вопрос.
   Но первым делом следовало объяснить сложившееся положение Айви. Гранди подозревал, что это будет непросто, и его подозрения оправдались.
   — Ты хочешь забрать Храповика? — возмутилась она. — Но это мое чудовище!
   — Но ты или дразнишь его, или вовсе не обращаешь на него внимания, — указал Гранди.
   — Это к делу не относится, — заявила она в манере настоящей маленькой леди. — Он живет под моей кроватью, а не под чьей-то там еще.
   — Но добрый волшебник сказал, что я должен отправиться в Башню из Слоновой Кости на подкроватном чудовище, а Храповик единственный из таких чудовищ, кого я знаю достаточно хорошо, чтобы попросить о подобной услуге.
   — В Башню из Слоновой Кости? — Настроение Айви мигом переменилось. — Туда, где живет Рапунцель!
   Об этом Гранди как-то не подумал. Рапунцель была подружкой Айви по каламбурам. Они никогда не виделись, но постоянно обменивались посылками. Рапунцель присылала Айви каламбуры, а взамен получала всякую всячину, на взгляд Гранди, ничем не примечательную. Но какое отношение могла иметь Рапунцель к пропавшему дракону? Объявись он в башне, она наверняка написала бы об этом Айви.
   Но Гранди решил не обсуждать этот вопрос с Айви — проку все равно не будет.
   — Так ты хочешь, чтобы Стэнли вернулся, или нет? — строго спросил он.
   — Фу, какой ты… — Девочка осеклась и махнула ручкой. — Ну и ладно, делай, что хочешь.
   Но если с моим Храповиком случится дурное, я тебе никогда не прощу!
   Уладив вопрос с Айви, Гранди отправился поговорить с Храповиком.
   Подкроватники представляли собой весьма любопытную разновидность чудовищ, видеть которых могли только дети или очень уж доверчивые люди — нормальные взрослые просто не верили в их существование. Будучи вроде бы взрослым, Гранди имел столь малый рост, что мог без труда ощущать присутствие чудовища — по той же причине он предпочитал держаться от него подальше. Вот и сейчас он приблизился к логовищу чудовища не без некоторой робости.
   — Эй, Храповик! — позвал Гранди с почтительного расстояния.
   Во мраке под кроватью что-то зашевелилось.
   — Храповик, — позвал Гранди, — я знаю, ты меня понимаешь. Вылезай, мне нужна твоя помощь.
   Из глубокой тени высунулась здоровенная мохнатая лапа, словно собиравшаяся что-то схватить.
   Именно таково было предназначение этого вида чудовищ — хватать детей за лодыжки. Некоторые проказливые ребятишки нарочно свешивали ножки с кровати, болтали ими, а потом отдергивали как раз вовремя, но многие пугались — как и следовало.
   — Послушай, Храповик, я отправляюсь в Поиск. Мне нужна твоя помощь.
   — Ас какой стати я должен тебе помогать? — резонно поинтересовалось чудовище.
   — Дело в том, что я собираюсь выручить паровичка Стэнли. А для этого, как сказал добрый волшебник Хамфри, мне надо отправиться в Башню из Слоновой Кости на подкроватном чудовище.
   Храповик помолчал, подумал и сказал:
   — Прогуляться, конечно, можно, но не просто так.
   Гранди вздохнул. Он уже понял, — коли ввязался в Поиск, просто так ничего не получится.
   — Ну, и чего ты хочешь?
   — Романтического приключения.
   — Чего?!
   — Я восемь лет торчу под этой кроватью, хватая Айви за лодыжки и прячась от ее матушки…
   День за днем, ночь за ночью одно и то же. Неужто в жизни нет ничего другого? Большего?
   Лучшего?
   — Но ведь ты подкроватное чудовище, — возразил Гранди, — весь смысл твоей жизни и должен сводиться к тому, чтобы хватать девочку за лодыжки да прятаться от ее мамаши.
   — Но если смысл моей жизни только в этом, с какой стати я должен помогать тебе и тащиться в какую-то там Башню из Суровой Злости?
   — В Башню из Слоновой Кости.
   — Без разницы.
   По существу. Храповик прав, просто Гранди трудно было себе представить, что в жизни подкроватного чудовища может быть что-то более важное, чем лодыжки.
   — Хм, ну, а что ты понимаешь под романтическим приключением?
   — Не знаю. Но как встречу, тут же пойму, что это оно и есть.
   — А почему бы тебе не переползти под другую кровать и не найти женскую особь твоего вида, чтобы…
   — Так не делается. Подкроватные чудовища не делят свою территорию. Вот если бы я нашел такую, у которой еще нет кровати…
   — А где ты можешь ее встретить?
   Мохнатая лапища двинулась из стороны в сторону.
   — Понятия не имею. Наверное, я просто должен странствовать до тех пор, пока ее не встречу.
   — Вот и ладушки, — уцепился за эту мысль Гранди. — Если ты отправишься со мной в Поиск, тебе придется изрядно попутешествовать по Ксанфу.
   — Звучит заманчиво, — отозвался Храповик. — Пожалуй, я согласен везти тебя в эту твою башню.., или как ее там. Но лишь до тех пор, пока не встречу свое романтическое приключение.
   Гранди мигом сообразил, что это может поставить его в затруднительное положение, — а ну как Храповик встретит свою мечту где-нибудь в глубине Области Чудовищ? Но лучше что-то, чем ничего.
   — Заметано. Давай, двинем прямо сейчас.
   Вылезай из-под своей.,.
   — Не могу, — перебил его Храповик.
   — Но ты сказал…
   — Я сказал, что повезу тебя, но не сказал, что сделаю невозможное. Я не могу выйти из-под кровати до темноты.
   — Опаньки! А я-то собирался путешествовать днем.
   — Это как хочешь, но не со мной. Стоит мне вылезти на свет, как я рассыплюсь в пыль. Как ты думаешь, почему мы, подкроватные чудовища, никогда не забираемся на кровати, чтобы хватать детей за лодыжки там? Мы привязаны к самым глубоким теням… — Храповик на время задумался и добавил:
   — Что достойно сожаления.
   Надо думать, там, наверху, есть за что ухватить и помимо лодыжек.
   — Ладно, но почему вы не залезаете наверх, когда в спальне темно?
   Храповик как-то ухитрился развести одной рукой:
   — Ничего не поделаешь, это против правил.
   Должны же существовать какие-то ограничения, иначе подкроватные чудовища давно перебрались бы на постели, а детишек загнали вниз. Нам не положено тревожить никого, кого мы не можем ухватить, когда горит свет.
   — Но ночью ты можешь удаляться от своей кровати.
   — Ну, вроде бы могу.
   — Понятно. Тогда почему бы тебе не выйти и не поискать свое приключение на свой страх и риск.
   —  — Это в одиночку-то? Легко сказать. А вдруг меня настигнет свет?
   — И что тогда?
   — Я рассыплюсь в прах, — с дрожью в голосе ответил Храповик.
   — Хм… Но как же в таком случае ты собираешься везти меня куда бы то ни было и путешествовать по отдаленным краям?
   — Об этом я не подумал, — честно призналось чудовище.
   Пребывая в полной растерянности, Гранди явился к Айви и рассказал о новой проблеме.
   — Но выход наверняка есть, — заключил он, — иначе добрый волшебник Хамфри не велел бы мне поступить именно так.
   — Надо спросить Хамфгорга, — тут же заявила девочка. С временной потерей Храповика она, похоже, уже смирилась. Гранди даже заподозрил, что маленьким девочкам не так уж и нравится, что их хватают за лодыжки, когда они укладываются спать, хотя многие из них уверяют в обратном. — Это я возьму на себя.
   Сказано — сделано. Айви без промедления направилась к магическому зеркалу и вызвала Хамфгорга — сына доброго волшебника Хамфри и Горгоны, симпатичного тринадцатилетнего парнишку. Выслушав Айви, он тут же предложил очевидное решение:
   — Пусть он захватит кровать с собой.
   Айви повернулась к Гранди:
   — Видишь? Проще не придумаешь. Всего-то и нужно, что взять… — Тут она спохватилась:
   — Э, но ведь это моя кровать!
   — Всем нам приходится чем-то жертвовать, — промолвил Гранди, скрывая ухмылку.
   Но Айви тут же удивила его очередной переменой настроения:
   — А, забирайте. Подумаешь, кровать! Что я, кроватей не видела? Надоела она мне, да и вообще.., буду спать на подушках. Так оно и удобнее.
   Последнее утверждение вызывало у Гранди некоторые сомнения, но спорить он не стал. В конце концов, кому как.
   Вернувшись к Храповику, голем решительно заявил:
   — Проблема решена. Мы просто забираем кровать с собой и…
   — Это как? — не дослушав, поинтересовался Храповик.
   Ничего себе вопросик. Гранди и не подумал о том, что подкроватное чудовище не сможет одновременно служить ему скакуном да еще и таскать на себе кровать. И Айви, как назло, куда-то задевалась, а голем прекрасно знал, что без нее Хамфгорг не даст толкового ответа ни на один вопрос, потому как в норме он туповат. Придется выкручиваться самому.
   — Я думаю, нам придется найти подмогу, — пробормотал Гранди. Дело продолжало осложняться.
   — Дай знать, когда найдешь, — сказал Храповик, — а я покуда вздремну. — Спустя мгновение из темноты донесся могучий храп.
   Гранди принялся слоняться вокруг замка Ругна, размышляя, к кому же обратиться за помощью. Лучше всего подошел бы кто-нибудь достаточно крепкий, чтобы нести кровать, но не слишком сообразительный, чтобы не выспрашивал лишнее, — вроде огра Загремела, но на того рассчитывать не приходилось. С тех пор как он женился, Ганди держала его на короткой сворке. Ладно, придется обойтись без огра. Пусть даже помощник окажется не слишком глуп, лишь бы ему не было зазорно таскаться с кроватью по всему Ксанфу. Кто же для этого подойдет? И тут голема в очередной раз осенило.
   Он отправился к Бинку, дедушке Айви. В дела замка Ругна Бинк не совался, а в те периоды, когда его жена Хамелеоша становилась умной и безобразной, имел обыкновение отправляться в путешествие по Ксанфу. Может, он не откажется заодно и потаскать с собой кровать.
   — Почему бы и нет, — дружелюбно пробормотал Бинк, выслушав Гранди. Бинк уже приближался к шестидесяти, но оставался бодрым и крепким. — Но, по правде сказать, даже детская кроватка для меня одного малость тяжеловата.
   Может, я попрошу помочь своего друга Честера?
   — Ну и компания собирается! — проворчал Гранди. — А я-то рассчитывал, что этот Поиск будет легкой и приятной прогулкой.
   Бинк с улыбкой посмотрел на него:
   — Насколько я знаю свою внучку, она склонна к проказам. Тебя я тоже знаю, а потому склонен предположить, что ты стараешься удержать ее от опрометчивого поступка, но в чем дело, рассказывать не хочешь. Так?
   — Что-то в этом роде, — неохотно согласился Гранди.
   — Ну и ладно, мы тоже болтать не станем.
   Тем паче, что по нам все равно никто скучать не будет.
   — Все-то ты понимаешь, сэр Бинк, — промолвил Гранди. Вообще-то, видом Бинк вряд ли тянул на сэра, но ему довелось побывать королем Ксанфа, и, стало быть, он имел магический талант, соответствующий статусу волшебника. Правда, что это за талант, Гранди не знал. Вроде когда-то что-то на сей счет слышал, но забыл.
   — Давненько нам с Честером не выпадало настоящего приключения, — завершил разговор Бинк.
   Тем же вечером Бинк с Честером объявились в замке Ругна.
   — Вообще-то говоря, нашим женам эта идея не понравилась, — признался Бинк. — Отпустить-то они нас отпустили, но только на две недели. Стало быть, одна на дорогу туда, а вторая на возвращение. Как думаешь, Гранди, успеешь ты завершить за это время свой Поиск?
   — Надеюсь, — ответил голем, хотя понятия не имел, сколько времени уйдет на дорогу до Башни из Слоновой Кости, тем паче, что знать не знал, где эта башня находится. — Но должен признаться, мой опыт по части Поисков не слишком велик.
   — Ладно, — сказал Бинк, — давай сейчас и начнем. — При нем был здоровенный моток веревки.
   Честер остался стоять перед замком, а Бинк с Гранди на плече поднялся в спаленку Айви.
   Голему казалось, что кто-нибудь, — ну, к примеру, матушка Айви, королева Айрин, — непременно заинтересуется, чем это они занимаются, но ничего подобного не произошло.
   Айви, конечно же, не спала, хотя и была уже в ночной рубашке. Завидя Бинка, она радостно бросилась ему навстречу.
   — О, дедушка, как здорово! — воскликнула она. — Ты, верно, пришел за моей кроватью?
   — Так оно и есть, милая, — ответил Бинк.
   Он распахнул самое большое окно и поднял кровать.
   Испуганный Храповик метнулся в сторону.
   — Эй, не суетись, — урезонил его Гранди, — ты ведь теперь — мой конь, не забыл?
   В комнате было темно, и голем не мог как следует разглядеть подкроватное чудовище, но ему показалось, что Храповик проставляет собой узел из пяти или шести волосатых лап — и ничего более. Чуток робея, Гранди взобрался на него и поудобнее примостился у места соединения рук.
   Храповик не был большим чудовищем, ведь ему приходилось жить под детской кроваткой, но голема его габариты вполне устраивали.
   Бинк высунул кровать в окно и спустил ее вниз с помощью веревки. Кровать болталась, бряцая, стукалась о стену, но и на сей раз никто не обратил на это внимания. Какая невероятная удача!
   Когда кровать опустилась вниз. Честер подхватил ее своими мускулистыми руками и пристроил себе на спину. Кровать приторочили так, чтобы ее не приходилось держать, вес кровати ничуть не отягощал кентавра.
   Затем путники попрощались с Айви. Девочка была в восторге от этого тайного приключения. В душе она жалела, что не может сама отправиться в путешествие, но понимала: матушка никогда не позволила бы ей ввязаться в нечто подобное. А главное, все это делалось ради вызволения паровичка Стэнли.
   Гранди с Бинком тихонько, так и не возбудив никакого любопытства, спустились вниз и присоединились к Честеру. Все вместе они отошли от стен замка, пересекли ров и углубились в сад. Деревья шелестели ветвями, удивляясь происходящему, но ни во что не вмешивались.