Энтони Пирс. Голубой адепт

   И все же он возразил. Правда, на этот раз более дипломатично.
   — Прелестная сидха, я не могу танцевать в воздухе. У меня нет крыльев, прости. — Он не собирался открывать ей правду о своих способностях мага, ибо понял, что воздушные существа не больно-то хорошо относятся к Адептам.
   — Тогда я присоединюсь к тебе внизу, — сказала феерическая девочка, плавно опускаясь на траву.
   Она представилась:
   — Фи-стле-пуф!
   Стайл спрыгнул со спины единорога на землю.
   — Я — Стайл.
   Он был почти на фут выше нее и рядом показался себе великаном. Неужели и Халку мир представляется подобным образом — с высоты?
   — Стайл? Мост между мирами?! — воскликнула Фистлепуф, буквально расшифровав его имя. Затем она сделала такой крутой пируэт, что подол платья задрался к самой голове, снова оголив прекрасные стройные ноги. Видимо, это было ее излюбленным движением. На Протоне, где большинство женщин ходят голыми, такой эффект не был возможен, но здесь это было завораживающе притягательное зрелище. Обыкновенный кувырок или прыжок казался эффектнее, чем был на самом деле, из-за того, что на миг с женского тела срывался тайный покров. Уж не была ли ее одежда колдовским манипулятором?!
   Большую часть своей жизни на Протоне Стайл проводил, участвуя в Большой Игре. Это были и состязания в ловкости и силе, и соревнования в танце. Стайл был атлетом-гимнастом, у него было развито чувство ритма, острый музыкальный слух. Он мог бы танцевать не хуже любого человека, а может, и гораздо лучше большинства. За то короткое время, пока он смотрел на хороводы сидхов, он запомнил основные танцевальные па. Если воздушная девочка решила свести его с ума, закружив в феерическом танце, или подурачить, чтобы повеселить своих друзей, то намерениям ее не суждено сбыться!
   И он смело вступил в сумасшедший танцевальный ритм, синхронно, без ошибок повторяя движения своей проворной партнерши.
   Раздался слабый вздох удивления:
   — О-О-О!
   Те из сидхов, кто не принимал участия в общем танце, слетелись к хороводу, чтобы повеселиться на славу, наблюдая за неповторимым эльфом-гигантом. Но все получилось по-иному.
   Стайл весело принял в свои объятья шагнувшую к нему партнершу и закружил ее в бешеном вихре. Хорошенькая головка касалась его плеча, девочка была невесома, как синяя дымка. Да, как же упоительно легка была она в танце и как чутко понимала едва уловимые движения партнера.
   Вытянув и высоко подняв ногу, как балерина (о, она любила показывать свои стройные ноги!), пока он вел ее одной рукой, она, крутнувшись, вернулась в его объятья, немного подпрыгнув, так что ее лицо достигло уровня его лица, и тут ее губы коснулись его губ в легком мимолетном поцелуе. Поцелуй вспыхнул и тут же растаял, подобно краткому дыханию тумана.
   Теперь они танцевали в стороне от хоровода. Он подкинул ее в элегантном воздушном броске и поймал за осиную талию. Фистлепуф была легка, как перышко, эта крошечная балерина, и Стайлу не составляло труда подбрасывать и подбрасывать ее. Он получал от этого неподдельное наслаждение. Рядом с нею он чувствовал себя сильным, рослым, и это льстило самолюбию мужчины, это было самоутверждение.
   Когда танец окончился, зрители разразились аплодисментами.
   — Ты так волшебно танцуешь, — воскликнула Фистлепуф, — а уверял, что ты — человек.
   — Человеческие создания тоже умеют танцевать, — возразил Стайл. — Леди, например, которой я служу, танцует великолепно… — Стайл надеялся, что это именно так! Он знал, что Леди мастерски владеет верховой ездой, но ему не случалось видеть ее танцующей. Да, оставалось только надеяться, что и это она делает превосходно.
   Нейса издала рогом предупреждающий звук, но было слишком поздно. Стайл допустил еще одну ошибку, похвалив свою спутницу. Фистлепуф, нахмурившись, ревниво взглянула на Леди.
   — Итак, ты сказал…
   Она стала допрашивать его противным трескучим голосом, как трещат зимой ветки под тяжестью снега.
   Стайл внутренне напрягся. Он впутал Леди в эту историю, он же должен ее и вызволить. Нужно блефовать, и он надеялся, что Леди поможет ему в этом. А пока он не будет перед нею извиняться.
   Он подошел к Леди, когда та спускалась с лошади, и протянул ей руку, приглашая на танец.
   Леди улыбнулась, оперлась на его руку. Это хорошо, она поняла свою роль. Было бы настоящей бедой, если бы партнером Леди оказался эльф, а сейчас Стайл увлечет ее в импровизированном танце, ведь им не доводилось репетировать! И еще Адепт надеялся, что наблюдательная Леди запомнила хоть некоторые танцевальные па так, как сделал он. Она должна дать ему понять, какие фигуры предпочитает.
   И она закружилась. Леди была выше Стайла и тяжелее Фистлепуф, но в то же время она была такой подвижной и гибкой, какой только может быть женщина. Да, она была тяжелее Фистлепуф, но движения ее были не менее грациозны и точны. Стайл не пытался ее подбросить, но она так хорошо чувствовала ритм, что он мог проделывать с ней самые замысловатые фигуры. Она повторяла все его движения, чутко улавливая их. Когда он подпрыгивал, она тоже взлетала в воздух, когда он делал шаг на себя, она послушно шла за ним. Он не ошибся в своем предположении — она была лучшей партнершей в танце, которую он когда-либо встречал.
   Это были минуты счастья, поистине райское блаженство — быть вот так близко к ней! Моментами даже казалось, что она уже принадлежит ему. Когда они танцевали поврозь, он видел, что она — чудо совершенства, грации и гармонии. Когда танцевали вместе, она была женственно обольстительна. Ему хотелось, чтобы этот танец длился вечно, и его мечта превратилась бы в явь.
   Но рог Нейсы перестал наконец источать танцевальную мелодию. Сидхи зааплодировали.
   — И эта умеет танцевать! — констатировала Фистлепуф. — Может, в ней есть маленькая частица крови сидхов? — допрашивала она Стайла. — Я согласна, ты посрамил нас, и мы должны заплатить штраф. Приходи сегодня вечером к нам в деревню.
   — Невозможно отклонить их гостеприимство! — шепнула Леди на ухо Стайлу. Она раскраснелась в танце, и ему захотелось обнять ее и расцеловать. Но он слишком хорошо знал, что это было бы ошибкой, и смирил свой порыв.
 
   Когда они подъехали к отвесной скале, Стайл увидел дверцу, которая была открыта и вела в зал. Там горел свет, тянуло теплом. Проход был настолько широк, что мог пропустить лошадей. Видимо, лошади тоже были желанными гостями сидхов.
   Так они вступили в деревню Маленького Народца.
   Это была выдолбленная в скале просторная пещера, на удивление просторная, но казалась лесным участком, расчищенным для земледельцев, темные своды пещеры тонули во мраке. Веселый живой огонек плясал в центре. Были накрыты праздничные столы — горы чудесно пахнувших зерен, свежие овощи, горшки с жареной картошкой, ведра с молоком, медом и утренней росой. Тут же — бочка с ликером. Для кобылицы и единорога — охапки ароматной травы, овес, сверкает прозрачная вода в небольшом углублении.
   Стайлу пришли на ум книжки, которые он читал в детстве. «Если человек разделит пищу с сидхами, — вспомнил он, — то будет обречен на вечную жизнь с ними». Неужели это так? Но ведь у него есть еще кое-какие дела на Фазе!
   Фистлепуф, глядя на него, рассмеялась. Точно капли дождя стали падать в тихий пруд.
   — Ты и вправду похож на существо нашего рода-племени. Как ты можешь верить в эти сказки? Все совсем наоборот: если кто-нибудь из сидхов откажется от себя самого и попробует пищу человека то умрет. Вот это — настоящая трагедия!
   Стайл вопросительно взглянул на Нейсу, она выдула утвердительную ноту: здесь нет опасности, Фистлепуф сказала правду или близко к правде, его сомнения беспочвенны. Итак, он снова ошибся, но несерьезно: сидха всего лишь развеселилась.
   Они поели все вместе, и это была чудесная трапеза. После, с приятностью расположившись, воспользовались случаем и познакомились с удобствами сидхов: они заключались в мягких кроватях из грибов поганок, а затем они выбрали для отдыха невидимые гамаки. В гамаке Стайлу было так удобно, что он сразу уснул и спал до тех пор, пока утренний луч света не ударил ему в лицо.
   Проснувшись, Стайл огляделся. Он лежал на земле в глубоком овраге. Ни пещеры, ни гамака, ни деревни. Над ним склонилась Леди, она уже сорвала плод с какого-то дерева и держала его в руках. Хинблу и Нейса паслись неподалеку.
   Стайл был озадачен.
   — Сегодняшней ночью, как я припоминаю… Сидхи… Или это мне приснилось?
   Он разглядел в ее руке гранат.
   — И танцевал с Маленьким Народцем? Разделил их трапезу? Ты выпил слишком много их вредоносной росы, так что уснул, как скала, в их невидимом гамаке.
   — Это должно быть сном, но я припоминаю, что это был не сон…
   Нейса издала веселую мелодичную ноту.
   — Пусть так, — согласился Стайл, сосредоточив все внимание на гранате. Интересно, когда он танцевал, было ли его лицо таким же красным, как этот плод? Все же сидхи посмеялись над ним. Но как радостно видеть обычно печальное лицо Леди веселым!
   — И все же ты очень причудливо танцевал в своих снах! — Леди с минуту в задумчивости помолчала, потом круто вернулась к делу. — Если ты сейчас же не поднимешь свой ленивый скелет, мы не успеем попасть к Платиновым эльфам. Не забывай, что тебе опять скоро понадобится перебираться в другой мир к своей механической любовнице!
   Какой язвительный, но проницательный ум! Она знала, что Большая Игра на Протоне не была для него забавой, а делом жизни или смерти.
   Стайл с живостью поднялся.
   — Еще один день и еще одна ночь — вот и все, чем я располагаю до отбытия на второй раунд Турнира.
   И вот они снова в пути. Чувствуют себя хорошо. И люди, и животные полны сил. Нейса и кобылица Хинблу резво перескакивают через препятствия — овраги, обломки скал, бугры. Нейса, помня о возможностях обыкновенной лошади, время от времени умеряет свой пыл, но тем не менее миля за милей летят и летят. Леди — лихая наездница. Если Стайл на Фазе наездник номер один, то она, без сомнения, номер два.
   Спустя час Стайл уловил что-то тревожное.
   — Остановись… — пробормотал он, обращаясь к Нейсе, но та и без того знала, что нужно остановиться.
   — Что-то неладно? — спросила удивленная Леди.
   — Черта… — сказал Стайл. — Мы подошли к Занавесу. Это место нужно запомнить, оно пригодно для переходов на Протон, здесь есть удобные ниши. Нужно поискать их… Да, в этих местах легко пересечь Занавес.
   — Сколько раз мне хотелось пересечь его, — задумчиво и грустно сказала Леди. — Но я даже приблизительно не могла узнать, где он находится.
   — А вот он! — Стайл повел рукой. — Идет с северо-востока на юго-запад, огибая Пурпурную Гряду. Конечно, в некоторых точках он может искривляться, но…
   Леди остановила его жестом.
   — Пересеки черту, мой господин, и определи, куда она ведет. Только не забудь вернуться, чтобы мне не прятаться с твоим единорогом!
   Стайл улыбнулся, прочел заклинание и перенес себя через черту.
   На другой стороне было не прикрыто уныло, зной спалил всю растительность. Вездесущие повсеместные облака смога были здесь толще, туман окутывал небосвод.
   Да, это не было подходящей нишей для перехода на Протон.
   Он перевел сдерживаемое дыхание и пожелал снова оказаться на Фазе. О, какой радующей глаз картиной представился ему пейзаж Фазы! Роскошная зелень лесов, прозрачные ручьи. И что же натворили граждане на своей планете во имя прогресса! Грязь, пустыри…
   — Я удовлетворен вылазкой. Поедем дальше, — сказал Стайл спутникам.
   — Да… Если бы я могла перейти черту, для Халка не нашлось бы ни одной из двух Леди! — сказала прекрасная наездница, пришпоривая свою кобылицу.
   В полдень они подошли к границе владений Платиновых эльфов. Стайл понял, что пришло время воспользоваться снадобьем Желтой Колдуньи. Он слегка помазал им себе лицо и руки. Предложил сделать это и Леди, но та отказалась: не нужно пахнуть так, как пахли Платиновые эльфы, поскольку вид ее явно ничем им не угрожает. Стайл решил не настаивать.
   Они обнаружили деревянный указатель «РТ-78» — подход к Платиновым Владениями. Стайл улыбнулся, узнав порядковый номер и научный символ атома платины. Это было результатом близости научного мира Протона или же Маленький Народец имел отличное чувство юмора.
   Они стали подниматься узкой тропой вверх. С двух сторон к тропе подступали отвесные скалы, вершинами упираясь в самое небо. Порою тропа шла вверх почти вертикально. Нечаянно вызвать камнепад в этой ловушке было делом нехитрым. Замаскировавшись, опасные камни манили к себе, хотелось на них опереться или хотя бы коснуться. Да, это была ловушка, но только не для Адепта. Стайл не выпускал из рук гармонику, мысленно составляя заклинание против камнепада. Конечно, не хотелось бы пользоваться колдовскими чарами постоянно, но и быть погребенным под лавиной тоже нежелательно.
   Им повстречался висячий мост. Он был перекинут через ущелье, по которому текла река, слишком широкая, чтобы Нейса могла ее перепрыгнуть. Но и висячий мост был слишком ненадежным, чтобы выдержать вес лошадей. Конечно, Нейса могла обернуться девушкой и пробраться вместе с Леди и Стайлом по зыбким канатам, натянутым над горной рекой, но Хинблу… Она-то ведь не была оборотнем!
   Стайл подумал о заклинании, которое перенесло бы лошадь на ту сторону, но это выдало бы в нем Адепта, а Платиновые эльфы могли наблюдать за ними. Нет, нужно выбрать трудный, но зато верный путь, а именно — пересечь реку вплавь. Не исключено, что это искусственное препятствие, чтобы подвергнуть испытанию на природу незваных гостей: нащупать барьер между естественным и сверхъестественным, или — что более вероятно — эльфы не желают, чтобы неизвестные всадники вторглись в их владения.
   Они нашли чуть заметную тропку, которая вела по склону ущелья вниз к воде. На том берегу она продолжалась, устремляясь вверх. Да, несомненно, это тропа, ведущая во владения Платиновых эльфов, разъединенная рекой.
   Стайл и Леди одолевали крутой спуск к воде верхом, и тем не менее Стайл был наготове и держал гармонику в руках, не пряча ее в карман. Странно… Он, обладатель магического инструмента, пустился в опасное путешествие, чтобы добыть другой магический инструмент. Платиновую Флейту. Но для чего ему она? Как может флейта, если и платиновая, быть ему полезной? Как с толком воспользоваться ею? Оракул этого не сказал. Флейта… Понадобится ли? Но вот в чем он действительно сейчас нуждается, так это в метком оружии. Однако — терпение! Все вскоре прояснится.
   К счастью, опасный спуск продолжался недолго. Тропа привела к широкой площадке, которая, нависая над пропастью, выдавалась вперед настолько, что лошади могли с края выступа допрыгнуть до противоположного берега. Это было настоящим везением!
   Так они благополучно миновали коварное ущелье, но Стайл уловил запах серных испарений, которые выделяли горячие источники, и ему это не понравилось. Они стали гуськом выбираться по тропинке вверх, благополучно поднялись к вершинам Пурпурной Гряды, миновали один из крутых перевалов, и перед ними как на ладони раскрылся ровный ландшафт. Равнина… Но что это?!
   Это было всего лишь обширное предгорье новой, еще более неприступной, чем первая, горной гряды. Пики гор терялись где-то в облаках. И на них лежал снег. Но снежные вершины были не белыми, а пурпурными. Это был пурпурный снег.
   Впереди появился относительно небольшой холм, покрытый дерном и виноградниками. Тропа вела к нему. На пути, как при входе, лежал большой камень.
   — Думаю, что мы пришли к цели, — пробормотал Стайл, спрыгивая с единорога на землю.
   — Надеюсь, вы не задержитесь с обратным отъездом? — раздался позади чей-то голос. Стайл обернулся и обнаружил маленького человечка, стоявшего на тропинке. Был он примерно на три дюйма ниже Стайла, но шире в кости. Кожа лица была прозрачно-голубой, одежда — серо-стального цвета.
   — Ты, должно быть, из тех, кто обитает в этих местах? Я пришел к мастерам по платине просить милости, — сказал Стайл.
   — Мы работаем по платине, — согласился эльф, — но мы не оказываем никаких милостей посторонним. И теперь ты просто наш пленник, и компаньон твой человечьего происхождения тоже наш пленник. — В его маленькой руке сверкнул блестящий меч. — Поговорим и о лошадях. Эти животные будут присоединены к нашим табунам.
   Нейса нацелила свой грозный рог на самонадеянного эльфа, но Стайл предостерегающе положил руку на ее круп и прошептал на ухо: «Мы должны добиться цели мирным путем. Нужно сдаться на их милость, притворившись больными; Ты сможешь придумать обморок или судороги. Но если меня свяжут или закуют в оковы, освободи меня, я сыграю на своей гармонике и…»
   Нейса чуть заметно качнула рогом. Она без слов знала, что до тех пор пока Стайл имел доступ к волшебному инструменту и мог свою магическую силу перелить в музыку, он был способен справиться с ситуацией. Стало быть, риск был меньше, чем вначале показалось. И он, и Леди позволили эльфу загнать себя внутрь холма.
   Там было мрачно, очень слабый свет проникал через вентиляционные отверстия. Несколько вооруженных эльфов, тоже в одежде стального цвета, прислонились к стене. Один из эльфов, по виду начальник стражи, стал оценивающе осматривать Стайла и Леди, будто они были только что отловленными в горах животными. Он сопел и принюхивался.
   — Этот — из породы эльфов, — сказал начальник стражи, указав на Стайла, — а женщина — человечьего племени. Его мы отправим работать в наши платиновые рудники, а ее отдадим червяку.
   — Вот как ты встречаешь гостей, которые с миром пришли к тебе! — воскликнул грозно Стайл. К сожалению, молчать больше было нельзя, он не мог допустить дальнейших оскорблений.
   — Молчать, раб! — выкрикнул начальник стражи и попытался ударить Стайла по лицу своим прозрачно голубым кулачком. Удар не пришелся, разумеется, по назначению: Стайл перехватил руку и вцепился в нее мертвой хваткой. Но тон его был увещевающим, даже кротким:
   — Не думаю, что все эльфы твоего племени столь же негостеприимны, как ты. Позови кого-нибудь выше тебя по положению. Пусть придет. Позови.
   — В этом нет необходимости! — раздался чей-то голос.
   У входа стоял хрупкого телосложения и болезненного вида старый эльф с длинной бородой. Руки его были черными и сморщенными.
   — Начальник стражи, ты свободен, я сам разберусь с пришлыми.
   Стайл выпустил руку своего пленника, и он вместе с другими эльфами просочился наружу через трещины в стенах.
   Старый эльф подошел к Стайлу.
   — Я — Пирефодж, вождь племени Платинового холма, народа Темных эльфов. Приношу извинения за негостеприимность нашей молодежи. Это из-за твоего роста. Они приняли тебя за великана-эльфа.
   — Великана? — воскликнул Стайл, пораженный его словами; — Но мой рост всего лишь четыре фута одиннадцать дюймов!
   — А мой — четыре фута пять дюймов, — сказал. Пирефодж. — К тому же запах твоего крема ввел нас в заблуждение так же, как твой рост. А ведь мы обязаны этим визитом хозяину и хозяйке Голубого Замка, не так ли?
   Разочарованная и унылая улыбка мелькнула на лице Стайла.
   — Я не думал, что мы столь очевидны.
   — Ты — нет. Тебя было трудно распознать. Я тщетно пересмотрел все мои рукописные книги с твоим описанием. Единорог — вот что в конце концов выдало тебя, хотя мы думали, что Адепт недавно погиб.
   — Нейса никогда…
   Старый эльф не дал договорить, поднял морщинистую ладонь.
   — Единорог ни при чем. Но, согласись, обычный человек не сможет остаться в целости и сохранности, усевшись на рогатого оборотня, да еще в компании нежной хрупкой Леди! Это сможет сделать только самозваный Адепт из Голубых Владений, который, думаю, недолго еще будет считаться самозванцем.
   Стайл немного расслабился.
   — О да! Конечно! Но у тебя, видимо, имеются очень точные, даже скрупулезные описания всех Адептов!
   — Это так. И все же мои справочные рукописные книги порою, подав ложную надежду, не оправдывают себя. Они неполны. Ответь мне ради научной точности моих книг. Правда ли, что после второго своего рождения уже на Фазе, когда единороги и оборотни вызвали тебя на состязание, ты использовал два магических действия?
   Пока Стайл молчал, ожидая, чем закончится вопрос, предводитель эльфов продолжал:
   — Так вот, ты использовал два действа. Одно — маловажное, несущественное, другое — мощное колдовство необыкновенной магической силы, которое до этого никто на Фазе не знал. Но правда ли, что после этого ты был признан самым могущественным магом на Фазе, хотя, по сути, был еще новичком? Отвечай!
   — Возможно, это и правда, — сказал Стайл.
   Да, в том первом состязании он и сам был поражен, какой странной магической силой вдруг обернулись его заклинания. Но в чем дело? В сверхъестественности или в душевном подъеме, который он испытал тогда? Пожалуй, скорее сила духа, чем первоначальные робкие познания в магии, помогла ему выйти победителем. Ему, новичку на Фазе.
   Видя, что любопытство сжигает Пирефоджа, Стайл пояснил:
   — Я — существо с планеты Протон. Я прибыл, чтобы снять мантию с моей Фаза-сущности и исправить зло, которое было совершено, когда мою фаза-сущность убили. Я хочу восстановить справедливость, или, если вам будет угодно, отомстить моему убийце. В магии я уже не новичок. Когда Жеребец потребовал от меня показать магическую силу, я составил заклинание — и его пастбище было обнесено неприступной стеной. Когда кобыла-единорог смирила передо мной свои амбиции, я дал ей Клятву Верности! Это был уже более широкий круг познаний, чем я ожидал.
   Пирефодж затряс бородой.
   — Да, да! Оборотни и вампиры с тех пор дружат с тобой. Да, ты действительно Адепт!
   — И все же я не всемогущ. Теперь я снова должен подтверждать свой статус. Должен встретиться в поединке с жеребцом на Унолимпике. Но магией я едва ли смогу одолеть его. Оракул послал меня к вам за Платиновой Флейтой.
   — Теперь я начинаю кое-что понимать… Так вот что привело тебя сюда! — Эльф смотрел на гостя холодно.
   — Я знаю, что музыка смягчает черствые души, но смягчает ли она душу единорога? — спросил Стайл.
   Пирефодж нахмурился.
   — Нам запрещено даже ненадолго давать в руки волшебную Флейту человеческому существу. И тем более запрещено передавать ее в руки Адепта. Знаешь ли ты, в чем сила Флейты?
   Стайл отрицательно качнул головой.
   — Я пришел сюда только по совету Оракула.
   — У меня нет необходимости соблюдать тайну. Владелец Флейты недосягаем для злых чар. У Флейты есть и другие достоинства, но противостояние вредоносной магии — главное.
   Стайл задумался. Для обычного человека Платиновая Флейта мало чем полезна, но магическому духу, такому, например, как оборотни, она может оказать неоценимую услугу. В критический момент волшебная Флейта сохранит способность остаться оборотнем, а известно, смена личины в поединке становится делом жизни и смерти. Что же касается Адепта, то…
   Став обладателем Флейты, Стайл может положиться на свою сверхъестественную силу, даже внутри магического кольца единорогов. Жеребец не сможет долго противостоять ему. Оракул не ошибся. Именно в этом волшебном инструменте Стайл нуждался.
   Но и ему стало ясно, почему Темные эльфы не хотят, чтобы Адепт завладел Флейтой. Существование различных видов магии ослабляет Адептов, но если кто-то из них станет владельцем Флейты, чарам его не будет предела, он будет диктовать свою волю.
   — Я понимаю твои сомнения, — сказал эльфу Стайл-Адепт, — и разделяю их. Но обещаю, что не воспользуюсь своим преимуществом во зло.
   Стайл посмотрел на Леди и встретился с нею взглядом, в котором читался вопрос: ты действительно не станешь злоупотреблять новой силой? Какие гарантии в этом ты дашь Маленькому Народцу?
   — Я обещаю не использовать Флейту для недобрых дел, но если ее у меня похитит другой Адепт, кто ограничит его злую волю, ведь он будет всемогущ?
   — Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнул головой старейшина. — Оракул часто дает странные советы, если даже в них заключена истина. Мы, эльфы, очень гордимся своим мастерством и обмениваем платиновые изделия на равноценные вещи. А о Флейте вообще разговор особый. Ее делали многие поколения эльфов, самые искусные мастера, и теперь Флейта — самое ценное, чем мы обладаем. Я не знаю предмета, равного ей, его нет ни у мастеров по золоту, ни по серебру, ни по железу, ни по дереву. Мы, Темные эльфы, единственные, кто работает с этим металлом металлов, мы единственные, кто охраняет платиновые месторождения, и у нас существуют магические заклятья, при которых бесформенный слиток превращается в ту или иную вещь. Правда, эти заклятья знают лишь избранные. Ты просишь не пустяк, Адепт!
   — Да, — согласился Стайл, — и все же неужели Оракул из тех, кто бросает свои слова на ветер! Кому нужны невыполнимые бесполезные советы?
   — Не в том дело. Я не употреблял слово «бесполезный», но есть, без сомнения, другой более простой способ одержать верх над вожаком-единорогом. Ты буквально понял слова Оракула и этим чуть не свел на нет его ценное прорицание, а в нем есть сокровенный смысл, он-то и является истиной. Поиски Флейты привели тебя к нам — вот где истина. Следовательно, мы должны не гнать тебя, а сообща искать верный путь. Один из путей — одолжить тебе Флейту ненадолго, но взять за нее залог.