Энтони Пирс. Огр! Огр!

   Но, облепленные липучкой, они не могли нормально двигаться. На липучке собиралась грязь, листья и мошки, что делало каждого чем-то похожим на вымазанную в помете гарпию. Задолго до того, как они набрели на горячий источник, послышался тяжелый топот бескрылого дракона.
   — Знаешь что? — гневно бросила сирена. — Эти мухи отдали нас на закуску драконам!
   — И ухо тоже, — воскликнула Джон, разглядев на земле знакомый предмет.
   — Это чтобы не вышло промашки, — заметила Голди. — Драконы решат, что мы убили одного из них, и изорвут нас в клочья.
   Загремел собрался с силами:
   — Я попытаюсь остановить их.
   — Ты еще недостаточно окреп, — возразила сирена. — А приближается множество больших драконов. Не пытайся драться. — Она взяла ухо у Джон и прислушалась: — Кто-то говорит о нас! Огр, кентавр и пять нимф.
   — Это нам не поможет, если нас сожрут драконы, — пробормотала Танди.
   — А что бывает, когда тебя едят? — поинтересовалась Бантик. Покрытая бумагой, она ничем не отличалась от остальных — металла не было видно.
   — Ну да, у тебя же еще меньше опыта жизни в Ксанфе, чем у меня, — заметила Танди. — Только тебя вряд ли когда-нибудь съедят. У тебя медное тело.
   — Ну, там, откуда я пришла, все медное, — ответила Бантик. — Моя канарейка медная, моя овечка медная, даже мой зад медный. Уж так устроен Медный город. Но какое отношение это имеет к еде?
   — Здешние монстры не едят медь, — объяснила Танди.
   — Меня нельзя съесть? — Голос Бантик звучал огорченно.
   — Ну, можешь попробовать, — сказала Джон. — Когда появится первый дракон, попроси, чтобы тебя съели первой. Но я думаю, тебя единственную не постигнет эта участь.
   — Интересно, — задумчиво протянула Бантик.
   Первый дракон был уже на подходе, здоровенный восьминогий бродяга, выдыхающий клубы дыма. Загремел вышел ему навстречу, зная, что такая тварь была бы ему вряд ли под силу даже в лучшие времена. И дело даже не в размерах дракона, он просто мог изжарить огра своим дыханием задолго до того, как тот успеет нанести хотя бы один удар. Но дракон атакует независимо от того, станут с ним драться или нет, обычай же огров предписывал драться. Может, удастся так швырнуть камень, чтобы заехать дракону по башке.
   И тут, опередив огра, подбежала Бантик. Дракон дохнул жаром, окатив ее огнем, но ей это не повредило. Она подошла прямо к его здоровенной морде.
   — Съешь сначала меня, дракон! — крикнула она. Дракон не заставил себя упрашивать. Он раскрыл жуткие челюсти и куснул...
   И сломал с полдюжины зубов о прочный металл.
   Бантик возмущенно выглянула из клубов дыма и стряхнула с себя обломки зубов.
   — Слабо, дракон! — возмущенно заявила она. Дракон попробовал еще раз — и сломал очередные пять зубов.
   — Ну, вперед, тварь! — подстрекала Бантик. — Покажи, на что ты способен. Меня больше оцарапали, когда уронили, но где оцарапали, я не скажу!
   Появилось еще несколько драконов. Они остановились, с любопытством созерцая эту сцену. Один из них, перехватив у первого дракона Бантик, попытался разгрызть ее тело — и тоже потерял шесть зубов.
   Медная девица была оскорблена:
   — И что, это все? Разве это приключение? Вот я, попавшая по неприятной случайности в этот огромный, мягкий, водянистый живой мир, перед вами, и вы совсем-совсем ничего не делаете? Тоже мне, монстры!
   Ошеломленные драконы уставились на нее. Она выглядела как человек из плоти и крови, — правда, одетый во что-то непонятное. Наконец третий дракон попробовал добраться до нее — и тоже расстался с несколькими зубами.
   — Если вы, тупицы, не можете съесть одну маленькую девочку, которая вам даже помогает, какой же от вас прок? — с отвращением поинтересовалась Бантик. Она снова стряхнула со своего тела обломки зубов, промаршировала к одному из самых больших чудовищ и дернула его за усы: — Ты! А ну, съешь меня, а не то!..
   Дракон выдохнул ужасающий столб пламени. Он сжег остальную бумагу, покрывавшую Бантик, но ей самой не причинил ни малейшего вреда. Увидев это, монстр ошеломленно отступил. Если эту штуку нельзя ни прокусить, ни сжечь, значит, с ней вообще не справиться.
   — Знаете, я думаю, нам повезло, — заметила сирена. — Драконы, наверно, решили, что мы все такие же, как она.
   — Повезло? — переспросила Джон. — Бантик знает, что делает! Она знает: чтобы вернуться назад в свой мир, ей нужны мы. Поэтому она помогает нам выпутаться из передряги.
   Тут снова включился Загремелов интеллект: — Может, воспользуемся ее помощью? Нам нужен теплый душ, чтобы смыть эту бумагу.
   — Да, неплохо бы искупаться под душем, — подтвердила сирена. — Только под слабым.
   Бантик решила попытаться. Она подошла к здоровенному водяному дракону.
   — Искупай меня, монстр, или я заставлю тебя съесть меня, — приказала она не терпящим возражений тоном.
   Испуганный дракон повиновался. Он испустил поток кипящей воды и пара. Через мгновение медная девица стояла, сверкая отчищенным до блеска металлом; с нее бесследно смыло остатки бумаги и пепел.
   — А теперь окати моих друзей! — приказала Бантик. — И не усердствуй так с жаром, они покруче меня, и если им не понравится...
   Он разыграла все как по нотам! Остальные, слегка нервничая, ждали, когда дракон выпустит поток похолоднее. Загремел и девушки вошли в него. Пар оказался довольно горячим, так что Джон едва могла терпеть, но, поскольку она уже потеряла свои крылья, вреда ей это не причинило. У остальных проблем не возникло. Всю липкую бумагу смыло потоком.
   Загремел вдруг обнаружил, что его блохи исчезли. Теперь, задумавшись об этом, он сообразил, что не чесался с тех пор, как они вошли в мушиные владения.
   Надо полагать, запах листьев, которыми они натерлись, подействовал не только на мух!
   Подошел еще один дракон, ведущий на поводке эльфа.
   — Кто-нибудь из вас, дураков, говорит по-людски? — осведомился эльф.
   Загремел обменялся взглядом с девушками. Все это время с монстрами разговаривала Бантик, медная бесстыдница, и те ее понимали. Или эльф не знает об этом? Лучше прикинуться глупыми.
   — Я, дурак, кое-как, — сказал он, имитируя речь обычного огра.
   Эльф разглядывал его. Выражение лица маленького человечка отражало целую гамму чувств — от страха перед монстром до презрения к его умственным способностям.
   — Что ты здесь делаешь с шестью женщинами?
   — Надо полагать, их вкусно жрать. — Загремел облизнулся.
   Снова боязливое презрение:
   — Я знаю, что огры едят людей. Но что вы делаете на драконьей территории?
   Загремел поскреб шерстистую голову, словно в затруднении: — Мух критиковали, которые жужжали.
   — О! Они вас спровадили.
   Эльф издал серию рычащих звуков, обращаясь к дракону, и Загремел понял, что он переводит — так же как голем Гранди для короля Ксанфа. Возможно, Бантик драконы поняли только потому, что она просила их о том, что они и так собирались сделать.
   Дракон прорычал что-то в ответ.
   — Вам придется предстать перед леди драконов.
   — Драконица не боится? — тупо спросил Загремел. Эльф фыркнул: — Таких, как вы? Вряд ли. Пошли, невежды.
   Невежды? Загремел мысленно улыбнулся. Вряд ли, пока он несет на себе интеллектуальное проклятие косящих глаз. Но он послушно поплелся за драконом, знаком показав девицам следовать за ним.
   Сирена на ходу пристроилась вслед за Загремелом.
   — Я послушала ухо, — тихо сказала она. — Голос, говоривший о нас, принадлежал эльфу; леди драконов о нас уже знает. А теперь ухо ревет, как ужасный шторм. Я не знаю, что это означает.
   — Может, мы попадем в этот шторм, — прошептал Загремел.
   Эльф обернулся, услышав, как они разговаривают, и им пришлось замолчать.
   Они подошли к огромному сетчатому тенту; в сетях расположилась леди драконов — блистательно-царственная владычица своего племени. Она полулежа покоилась в своем сверкающем бриллиантами большом гнезде; когда ей случалось пошевелиться, драгоценные камни поворачивались новыми гранями, разбрасывая яркие искры света, как глаза повелителя мух. Драконица нервно подергивала шипастым голубым хвостом и временами нетерпеливо рычала, выгибая яркую алую шею. Это производило потрясающее впечатление. Она читала чудовищные комиксы и, похоже, была не слишком довольна тем, что ее прервали.
   — Ее высочество блистательная леди драконов требует более подробных объяснений, придурок. — В отблесках величия своей владычицы эльф обретал высокомерие.
   Придурок, да? Загремел прикинулся еще более глупым, чем раньше.
   — Я не знаю, не понимаю, — пробормотал он.
   — Правда ли, что вы несъедобны?
   Загремел вытянул руку в стальной перчатке. Леди драконов осторожно потянулась к ней и попыталась укусить. Ее позолоченные зубки скользнули по металлу, и она поспешно отодвинулась, коротко взревев.
   — Если вы несъедобны, какая от вас польза, спрашивает ее высочество, — перевел эльф.
   — Что за вопрос! — возмущенно воскликнула Танди. — Люди правят Ксанфом!
   — Драконы правят Ксанфом, — возразил эльф. — Драконы терпят всех остальных только в качестве добычи.
   Но леди драконов промолчала. Загремел подозревал, что она вовсе не хотела начинать войну с королем-превращателем людского племени.
   В ответ на очередной рык своей госпожи эльф снова повернулся к Загремелу.
   — Что нам с вами делать? — спросил он. Загремел передернул плечами: — Не хочу туда, где вода. В воде посидеть — можно заржаветь.
   Вообще-то ни его рукавицы из нержавеющей стали, ни медь, из которой состояла Бантик, не ржавели; вода скорее нанесет ущерб огню драконов. Но он помнил о штормовом предупреждении уха; если ему удастся заставить леди драконов отправить их в этот шторм, хотя бы обманом, у них появится больше надежд выжить, чем здесь.
   — Металл — ржавчина... — задумался эльф. Леди драконов заревела.
   — Верно, наши железные драконы сторонятся воды. — Эльф с подозрением поглядел на Загремела: — Надеюсь, ты нас не дурачишь?
   — Я — вурдалак, большой дурак, — дружелюбно сообщил Загремел.
   — Разумеется, — с неприкрытым презрением согласился эльф.
   Итак, леди драконов приговорила всю компанию к отправке в воздушные сферы, коль скоро водные сферы не граничат с землей драконов. Одну сторону границы отличали зелень и деревья, другую сторону — стена грозовых облаков. Загремелу это не понравилось — он знал, что девушки не выдержат того наказания, которое способен выдержать он сам. Но шаг сделан, и он казался не таким уж плохим по сравнению с пребыванием среди драконов. Путешественники приняли некоторые меры предосторожности, связавшись веревкой Чем, чтобы никого не унесло ветром.
   Они перешли границу — и оказались в сердце штормового вихря, швырявшего им в лицо пыль. Это была не обычная, а пыльная буря! Летящие песчинки жестоко ранили кожу. Загремел подхватил девушек и прикрыл их своим массивным телом, чтобы защитить, и они продолжили движение вперед. Огр споткнулся, поскольку не видел собственных плоско-стопых ног в слепящем песчаном вихре, упал и покатился, стараясь не причинить вреда девушкам.
   Остановился он только в своеобразной долинке, возникшей под защитой валуна. Чем остановилась рядом с ним. Здесь основная масса песка летела мимо них, и они попытались открыть глаза. Благодаря веревке все были целы, хотя и изрядно потрепаны.
   — Что нам теперь делать? — испуганно спросила Танди.
   Сирена села и приникла к драконьему уху.
   — Ничего, — доложила она. — Но может быть, песчаная буря заглушает все звуки.
   Загремел взял ухо и прислушался.
   — Я слышу медный корабль, — сказал он. Бантик приняла эстафету: — Я слышу своих соплеменников! Они играют... Это духовой оркестр! Мне надо готовиться к возвращению домой!
   — Ты уверена? — спросила сирена.
   — Думаю, теперь да, — ответила медная девица. — Я достаточно испытала в вашем мире, чтобы понять, что мой мне нравится больше. Вы все, конечно, очень милые, но все-таки не медные.
   — Это верно, — согласилась сирена. — Надо найти еще одну тыкву, чтобы Загремел смог доставить тебя назад. Думаю, сейчас мы все предпочли бы оказаться в твоем мире.
   — Может, та тишина, которую ты слышала, и означает тыкву? — предположила Танди.
   — Нет, в тыкве очень шумно, — сказал Загремел. — Отличное местечко для огрских развлечений!
   — Давайте же найдем тыкву! — воскликнула Бантик. Песок ее не беспокоил, ее просто мучила тоска по дому.
   — Не сумеем, пока буря не утихнет, — уверенно сказала сирена. — Тыквы не растут в такую погоду.
   — Но это же воздушные сферы, — возразила Бантик. — Здесь ветер не утихает никогда. Чем согласно кивнула: — Я, как вам известно, составляла карту внутреннего Ксанфа, потому-то я и здесь. Мои предварительные исследования, подкрепленные теми сведениями, которые мне удалось собрать по дороге, предполагают существование пяти основных сфер в этой части Ксанфа, как-то: Воздух, Земля, Огонь, Вода и Пустота. Это, судя по всему, Воздух, и вероятно, буря здесь действительно никогда не утихает. Нам придется так или иначе выбраться отсюда.
   — Я знаю, как выбраться! — с энтузиазмом заявила Бантик. Она начала вращать медными руками и зарылась в наваленный горой песок. Через несколько мгновений перед путниками появилось начало тоннеля.
   — Хорошая мысль! — воскликнула Танди. — Я помогу!
   Она бросилась на землю позади медной девицы. Вскоре к ним присоединились остальные, поскольку чем глубже становился тоннель, тем больше требовалось усилий, чтобы убрать с дороги песок.
   Вскоре работали уже все, вытянувшись в цепочку, завершавшуюся Загремелом, который утрамбовывал песок позади себя. Продвигались медленно, но верно. Периодически Бантик выбиралась на поверхность, чтобы убедиться, что буря все еще бушует. Когда они добрались до какого-то утеса, дававшего защиту от ветра, на поверхность вылезли все, чтобы отдохнуть с комфортом.
   Пейзаж выглядел весьма уныло — песок и ничего, кроме песка. Были здесь и дюны, и долины, но нигде ни одного растения и ни капли воды. Ветер был неутомим. Он рычал, завывал и свистел. Он гнал облака, смерчи и вихри, создавая в небе мимолетные странные скульптуры.
   Частенько какой-нибудь смерч проносился рядом с утесом, пытаясь всосать путешественников в свою круглую пасть-воронку, но не мог удержаться рядом с камнем. Загремел сознавал, что для смерчей это страшное разочарование; своей мощью и безмозглостью они напоминали ему огров.
   Тут путешественники приблизились к другой границе; и когда они перешагнули невидимую черту, ветер внезапно стих. Одновременно очистился и воздух. Но облегчения это не принесло: буйство воздуха сменилось буйством земли. Она содрогнулась под их ногами, и не от огрской поступи — началось землетрясение!
   — О, мне это совсем не нравится! — сказала Чем. — Я привыкла скакать по твердой земле.
   Загремел уставился на нее. Кентаврица стояла, неловко расставив передние ноги, ее коричневая куртка запылилась, хвост подергивался, а груди вздрагивали — надо признать, весьма завлекательно.
   — Может, дальше к северу земля тверже, — предположил он.
   Они повернули на север — и наткнулись на действующий вулкан. В его жерле вспучивалась, устремляясь по склону потоком прямо к ним, раскаленно-красная лава.
   — Ой, тут еще хуже! — пожаловалась Чем, пытаясь погасить искру, упавшую на ее красивый хвост. Она казалась действительно потрясенной, эта земля явно не подходила для нее.
   Сирена снова прислушалась к драконьему уху.
   — Ого! — воскликнула она. — Звук меняется в зависимости от того, куда я поворачиваюсь! — Она повернулась, внимательно прислушиваясь. — На севере страшный треск и гром — это вулкан, который мы видим. Я слышу и вижу, как он извергается. К югу рев ветра — там мы уже были. На западе постоянный гул — землетрясение. На востоке... — Она улыбнулась прекрасной улыбкой. — Чудесная, покойная, тишайшая тишина.
   — Могилы тихи. — Танди содрогнулась.
   — Лучше уж кладбище, чем это, — сказала Чем. — Через него можно по крайней мере пройти.
   — Иногда, — согласилась Танди.
   Они повернули на восток. Земля постоянно смещалась под ногами, словно пытаясь помешать их продвижению вперед, но они были тверды в своем решении убраться отсюда.
   Когда солнце устало опустилось за вулканом, по счастью, не попав в его жерло, путники достигли новой границы сфер. Прямо за ней виднелась грядка гипнотыкв. Тишина была не кладбищенской. Просто огородной.
   — Никогда не думала, что обрадуюсь при виде такой грядки, — мрачно проговорила Танди.
   — Здесь мы и проведем ночь, — сказала сирена. — А пока давайте-ка выясним, съедобны ли эти тыквы.
   — Оставьте, оставьте одну! — закричала Бантик.
   — Разумеется, дорогуша. Попробуй вот эту. — Сирена протянула медной девице отличную большую тыкву.
   Бантик замешкалась в сомнении, потом заглянула в глазок. И снова подняла взгляд.
   — Там ничего нет, — сказала она.
   — Как — ничего нет? — Загремелу не приходило в голову, что какая-то из тыкв может не работать. Он забрал тыкву у Бантик и заглянул в нее.
   И оказался в устремившемся к земле корабле Он поспешно ухватился за рычаги управления и восстановил равновесие. Когда на нем не висела медная девица, он управлялся со всем просто прекрасно.
   В считанные мгновения Загремел доставил корабль назад в Медный город, к его дому-гавани. Он сумел повернуть корабль и аккуратно приземлиться. Потом вылез наружу и направился между движущихся домов к тому, в котором жила Бантик, к четвертому строению, идя по своему отмеченному бечевкой следу. Он машинально подумал о том, оставил ли за собой веревочный след по всему небу и возле луны. В Ксанфе он потерял эту бечевку, а здесь нашел. Что ж, неплохо. Медяки обступили его.
   — Где Блянтик? — спрашивали они. — Мы проводим репетицию медного духового оркестра, и она нам нужна.
   — Блянтик? Ах да, она сменила имя. Она вернется, как только я сумею ее доставить. Она услышала, как вы репетируете, и сказала, что скоро вернется.
   — Разумеется; мы все боимся высоты. Когда падаем с большой высоты, мы получаем царапины. У Блянтик уже была одна царапина на...
   — Не говорите об этом с чужаком! — оборвала мужчину-бесстыдника медная девица.
   — Дайте мне немного времени, и я верну ее, — сказал Загремел. — Теперь я знаю, как это сделать.
   Они были не слишком удовлетворены, однако оставили его в покое. Загремел уселся в нише, двигавшейся вместе со стеной, и задремал.

Глава 9
Гурманская тыква

   Он проснулся в Ксанфе, когда Танди убрала от него тыкву.
   — Я не знала, сколько тебе нужно времени. — Она подняла ухо провального дракона. — Я слушала его и, когда оно затихло, подумала, что, может быть, пора вытащить тебя оттуда. Я не уверена, что слышала именно тебя, но, поскольку твое здоровье мне небезразлично...
   Загремел взял в руки ухо. Он услышал утробный голос, говоривший: — Зеркало, слушай и исполняй — треснешь ли, нет, но дорогу мне дай. Последовал звон разбитого стекла.
   — Теперь там не так уж тихо, — доложил Загремел. — Звучит так, будто это я говорю.
   Танди улыбнулась:
   — Говори все, что тебе угодно, Загремел. Ты моя главная опора в этом странном поверхностном мире. И я тревожусь, когда тебя нет.
   Загремел накрыл ее маленькую ручку своей здоровенной волосатой лапой: — Я ценю это, Танди. Я знаю, тебе было бы тяжело остаться одной на просторах Ксанфа. Но я стараюсь справиться со своими проблемами там, в тыкве, и становлюсь сильнее.
   — Надеюсь, — сказала она. — Ты нужен нам всем, и не только для того, чтобы защищать нас от монстров. Чем говорит, что к северу, кажется, находится горная гряда, на которую мы не сможем взобраться, на востоке драконы, на юге пыльная буря. Нам придется направиться назад, на запад, через земную сферу, а вулкан до сих пор извергает лаву.
   — Нужно просто подождать, пока лава не остановится, — сказал Загремел.
   — Да. Но мы не знаем, сколько это займет времени, а она должна еще остыть, чтобы мы могли пройти по ней. Наверно, мы еще на некоторое время останемся здесь, на бахче.
   — Так и сделаем, — сказал Загремел. Он выпустил руку Танди, боясь, что его тяжелая лапа причинит ей боль. — Ты, кажется, говорила, что эти тыквы съедобны?
   — О да, конечно. Ты можешь съесть столько, сколько захочешь. Мы все уже наелись; тыквы — хорошая штука, когда не заглядываешь в глазок. И что смешно, там, внутри, нет ни следа иного мира: ни кладбища, ничего такого. — Она протянула ему тыкву глазком вниз.
   Загремел тут же набил пасть. Действительно вкусно — сладкая сочная мякоть и масса семян. Казалось странным, что вещь, способная воздействовать на его сознание, может быть еще и вкусной едой, но ведь не только тыквы обладают такой особенностью. Дракон бывает страшным врагом, но, побежденный, тоже превращается в неплохое блюдо.
   — Та тыква, в которую я только что заглядывал, — проговорил Загремел между двумя глотками, — почему она не вернула Бантик назад, когда та в нее заглянула?
   — Мы обсудили это, пока ты отсутствовал, — сказала Танди.
   Она бодрствовала, единственная из девушек; остальные, включая и медную девицу, спали. Загремел на минуту задумался, зачем металлическому человеку сон, но потом понял, что это ничуть не более странно, чем металлический человек, оживающий при нажатии кнопки.
   — Мы решили, что здесь она — только некое проявление себя, так же как и ты в тыкве. Потому она сама и не может пересечь эту границу, ее должен перевести кто-то из нас. И ее кажущееся тело исчезнет здесь, так же как твое исчезает там.
   — В этом есть смысл, — согласился Загремел, в несколько приемов уминая очередную тыкву. — Исчезала ли она, когда я взял ее на борт корабля «Шаттл — Луна»?
   — Да. Ты держал пустоту. Потом, когда мы убрали тыкву, она появилась снова, обняв тебя...
   — В рубке корабля не хватало места, — объяснил Загремел.
   — Понимаю, — несколько недоуменно откликнулась Танди.
   — Теперь я выбрался из корабля и вернулся в ее дом. На этот раз никаких проблем не будет.
   — Прекрасно. Но, пожалуйста, отдохни, прежде чем снова отправишься туда, — сказала Танди. — Время еще есть, пока лава не перестала течь. И...
   Загремел посмотрел на девушку. В слабом свете луны виделся только ее силуэт. Танди о чем-то размышляла, и Загремел поймал себя на совершенно неогрской мысли, что он находит ее очень милой.
   — Да?
   Она дернула плечом:
   — Будь осторожен, Загремел.
   — Огры осторожны, — ответил он, улыбнувшись. Ему показалось, что она хотела сказать что-то еще. Но ведь девушки всегда могут изменить решение, особенно хрупкие девушки, решения которых столь же хрупки.
   Наевшись до отвала, он растянулся среди тыкв и сразу уснул. Танди устроилась возле его заросшего шерстью плеча и тоже уснула. Загремел сквозь сон ощущал ее присутствие — и общество этой девушки, такой маленькой и ладненькой, нравилось ему. Временами он становился до огорчения непохожим на огра. Надо бы это исправить...
   Когда начал разгораться день, лава застыла. Вулкан поутих. Сирена прислушалась к уху и объявила, что там все тихо; это было воспринято как знак того, что надо подождать, пока лава остынет совсем. Время от времени сирена бросала кусочки тыквенной мякоти на поверхность ближайшего к ним застывшего потока — пока в ответ раздавались треск и шипение, двигаться вперед было рано.
   — Ты готова к возвращению домой, Бантик? — спросил Загремел у медной девицы, заранее зная ответ. — Я вернулся в здание.
   — Абсолютно готова, огр, — с готовностью ответила та и повернулась к остальным: — Не обижайтесь, вы все мне очень нравитесь. Но я боюсь открытого пространства. В медном здании намного безопаснее.
   — Уверена, что так оно и есть, дорогуша, — сказала сирена, обнимая ее. — Может быть, со временем каждый из нас найдет свой медный дом.
   — И то, что я здесь сплю и меня не отключают кнопкой, тоже странно.
   — Все существа по-своему странны, — сказала Чем. — Мы должны поблагодарить Тебя за то, что ты помогла нам в этой истории с драконами. Ты спасла наши шкуры.
   — Я ничем не рисковала, — сказала Бантик, однако медно покраснела от удовольствия.
   Загремел подцепил Бантик за бюстгальтер.
   — И держи руки подальше от ее колена! — предупредила Танди.
   Все рассмеялись, и Загремел заглянул в аппетитную на вид тыкву.
   На этот раз сработало. Они оба оказались в медном здании.
   Увидев их, вокруг сгрудились медяки. Раздались приветственные возгласы. Бантик была очень рада оказаться дома.
   — Теперь, если вы покажете мне еще какую-нибудь дорогу отсюда, я уйду, — сказал Загремел. — Мне не нужен корабль; должна быть какая-то другая, наземная дорога.
   — О да, конечно! — с энтузиазмом воскликнула Бантик. — Я покажу тебе ее!
   — Разве я тебе еще не надоел? — спросил Загремел.
   — Я чувствую себя обязанной и потому должна помочь тебе, — защищалась она. — Я покажу тебе путь в бумажный мир.
   — Как хочешь, — согласился Загремел. — Но я считаю, что ты уже достаточно помогла нам, — тоннель и все прочее...
   Ее лицо омрачилось, приобретя свинцовый оттенок.
   — Драконы меня так и не съели!
   Загремел не стал спорить. Вероятно, была еще какая-то причина странного поведения Бантик во время их встречи с драконами.
   Она провела его через потайную дверь в комнату поменьше. Загремелу пришлось пригнуться, чтобы поместиться в ней. Комната дернулась и начала двигаться, и Загремел ткнулся в стену.