Страница:
Пэрри не мог снова вызвать Лилу — Хронос двигался в обратном направлении, а значит, это надо было сделать несколькими годами раньше или же оставить ее с инкарнацией на продолжительное время, чтобы дьяволица жила его жизнью. Но во что это для нее выльется? К тому же Лила заслужила отдых — ведь она и так упорно пыталась ему помочь.
Как же поступить?
Пэрри мучительно искал выход. Затем его осенило — нужно сказать Хроносу правду, но так, чтобы тот воспринял это должным образом. Заодно Пэрри смог бы выяснить, чем обусловлена неприязнь Хроноса.
Пэрри отправил демонов собрать необходимые ему сведения. Потом, захватив портфель, отправился к Хроносу.
— Что привело тебя сюда, Повелитель Зла? — холодно осведомился Хронос.
— Да вот, выдалась свободная минутка — решил немного позлорадствовать,
— весело отозвался Пэрри, погружаясь в ложь.
— Злорадствуй где-нибудь в другом месте. Я изо всех сил пытаюсь быть вежливым даже с тобой…
— Мне бы хотелось доказать тебе, как бессмысленны твои попытки мне противостоять, — ядовитым тоном произнес Пэрри. — Ты управляешь временем, но не можешь уничтожить зло, которое я посеял в смертных. Показать подтверждения?
— С меня хватит и того, что ты покажешь мне свою спину, перед тем как уберешься отсюда! — пробурчал Хронос.
— Конечно, ты не желаешь ничего знать. Ведь так ты освобождаешь себя от ответственности за свою беспомощность.
Слова Пэрри больно ужалили Хроноса.
— Почему я должен выслушивать твое вранье?
— Потому что, когда я злорадствую, я не вру. То, чего я достиг, не вымысел. А моя ложь — лишь средство положить конец неисчислимому злу. Я все могу доказать — если у тебя хватит мужества признать поражение.
Хронос попался на крючок.
— Какое поражение?
— Возьмем, к примеру, мнимую победу сил добра в последней войне. Идиоты, вместе с Богом вы наивно считаете, будто с уничтожением нацизма все пойдет превосходно. Однако вы никогда не сможете устранить сопровождающее нацизм зло. Вскоре вместе с новыми кликами возникнут и новые бедствия. Даже если как таковой нацизм и побежден, его корни продолжают жить. Но тех, кто погибли, уже никогда не вернуть! Поэтому ты вместе со своими хвалеными Песочными Часами бессилен против меня. И я неизбежно одержу верх над вашим ко всему безразличным Богом. В этом заключается ваше настоящее поражение.
Хронос с трудом сдерживал ярость.
— О каких погибших ты говоришь? К сожалению, на войне часто умирают солдаты, но многие из них отправляются не в Ад, а в Рай.
— Взгляни на этих мертвецов. — Пэрри раскрыл портфель и достал оттуда фотографии, запечатлевшие горы трупов. — Мирные жители. Мужчины, женщины, дети. Они не сделали ничего, чтобы заслужить страшную участь — а их постигла ужасная смерть.
Хронос не мог отвести глаз от жутких свидетельств человеческих страданий — помощникам Пэрри удалось достать самые впечатляющие. На фотографиях во всех подробностях было последовательно изображено уничтожение евреев и цыган. Никаких сомнений относительно достоверности событий даже не возникало: настолько реально и почти осязаемо казалось исходившее со снимков зло.
— В Европе жертвой подобного стал практически каждый еврей, — с притворным удовлетворением заметил Пэрри. — И каждый цыган. Знаешь ли ты что-нибудь о цыганах? Они называются так потому, что считают, будто пришли на Запад через Египет, но на самом деле они проникли туда через Румынию. Что бы ни происходило в мире, эти люди ведут простую кочевую жизнь, по дороге развлекая другие народы песнями и танцами, а также занимаются кузнечным делом и приворовывают. Тебе может показаться, что воровство делает их моими подопечными, но они совершают этот грех по необходимости, из-за нищеты. В их душах перевешивает добро. Но теперь все они мертвы, а значит, уже никогда не станут источником будущих добрых душ — это надолго даст мне преимущество. То же самое и с евреями, истребление которых принижает их бога, Яхве, а следовательно, возвеличивает меня. В то же время зло, проникшее в души убийц этих двух народов, приносит пользу мне, потому что…
— Убирайся! — заорал Хронос. Багровый от гнева, он смахнул фотографии на пол.
— Можешь драть горло, сколько угодно, — спокойно ответил Пэрри. — Несмотря на всю свою власть, ты проиграл. И не в силах этого отрицать. Ты ничего не можешь сделать. Ничего!
Хронос бросился к нему, и Пэрри едва успел исчезнуть.
Он чувствовал себя опустошенным, однако выполнил то, за чем пришел. Ведь ему удалось не только довести до Хроноса весь ужас случившегося, но и поддразнить его за мнимую неспособность что-либо изменить. Теперь надо выяснить, пройдет ли его жестокий и отчаянный замысел. Ведь Хронос отсчитывал года в обратную сторону — скоро он окажется у самых истоков разыгравшегося в Европе бедствия. Если его злость на Сатану возымела должное действие…
Вернувшись в Ад, Пэрри вызвал Лилу.
— Извини, что пришлось поручить тебе то дело с Марсом. Затея оказалась бесполезной и к тому же весьма неприятной для тебя. Мне жаль, что мы так отдалились друг от друга, и если хочешь, можно это исправить.
— Мой господин, о чем ты говоришь? — непонимающе спросила его Лила. — С нынешним Марсом у меня ничего не было.
— Не пытайся лгать мне, дьяволица! — вспылил Пэрри. — Допустим, ты действительно рассержена, но я искренне стараюсь загладить свою вину.
— Мой господин, я никогда не лгу, разве что по твоему приказу. И уж тем более никогда не обманываю тебя. Должно быть, ты просто шутишь?
Что такое?!
— Так, значит, ты не бралась за то дело с Марсом, которое я тебе поручил?
— Ты никогда не поручал мне ничего подобного. Я бы исполнила любой твой каприз, хотя ценю твое общество превыше всего.
В душу Пэрри закралось подозрение. Возможно ли?..
— Лила, что случилось с евреями и цыганами в ходе войны, которая только что закончилась?
Лила была ошарашена.
— Ни с теми, ни с другими ничего не случилось, мой повелитель. А ты что-то против них замышляешь?
— Ничего не случилось? Но нацисты…
— Кто?
— Властители Германии, которые…
— Ты имеешь в виду Империю? Восстановленную Священную Римскую империю?
Так, значит, это правда! Хронос полностью изменил историю, перечеркнув истребление и все связанное с ним! И, конечно, после этого он возненавидел Пэрри. Но победа в конечном счете осталась за Сатаной. Об этом никто не узнает, поскольку никто ничего и не помнит, кроме самого Пэрри — ведь он больше всех остальных имел отношение к случившемуся.
В дверь постучали. Лила пошла открывать.
На пороге стоял Яхве, который выглядел значительно лучше, чем в предыдущий раз. Не говоря ни слова, он лишь с непостижимой проницательностью взглянул Пэрри в глаза.
Яхве тоже все помнил!
Пэрри приблизился к нему, и они обнялись. Затем гость удалился.
— Что это значит? — спросила Лила. — И с каких пор ты имеешь дело с чужими богами?
— С тех пор, как он оказал мне услугу. Теперь я отплатил ему тем же.
— Я ничего не понимаю, мой повелитель.
— Ну и хорошо.
Пэрри сгреб дьяволицу в охапку и предался с нею такой страсти, что, несмотря на весь свой тысячелетний опыт, она была поражена.
«Как это сладко!» — подумал Пэрри, обнимая скорее не дьяволицу, а весь мир.
Пэрри одержал победу, о которой знали очень немногие, а также изменил жизнь людей к лучшему, хотя и не рассчитывал на похвалу. Однако его битва с другими инкарнациями продолжалась, и Пэрри постоянно искал возможность выиграть ее, пока внучка Ниобы не положила конец этой схватке. Как только где-нибудь менялось воплощение, Пэрри спешил воспользоваться слабостью нового. Когда, умертвив прежнего Танатоса, его место занял следующий, Пэрри удалось запутать новичка. Однако сын Ниобы, колдун, сумел познакомить Танатоса со своей дочерью Луной. После этого, несмотря ни на какие провокации, Танатос решительно отказался забрать душу Луны.
Тогда, превысив свои полномочия, Мефистофель похитил Луну и обрек ее на мучения. Хотя Пэрри никогда не одобрил бы пытки, ему пришлось сделать вид, будто это его рук дело. К несчастью, Танатос так рассвирепел, что разрушил сплетенную Сатаной сеть обмана и доказал свое право называться воплощением Смерти. Искренне восхищенный, Пэрри был вынужден сделать вид, будто он в ярости, и удалиться в свои владения.
Затем поменялись все три аспекта Судьбы, но на защиту новых встала сама Ниоба.
После этого Пэрри все-таки удалось сместить Марса. Воспользовавшись удобным случаем, когда в царстве смертных наступило временное затишье, Пэрри усилил свое влияние и добился того, что на земле погасло последнее столкновение. Таким образом он избавился от Марса. Разумеется, очень скоро вражда разгорелась с новой силой — люди были не способны постоянно поддерживать мир, а воплощением Войны стал другой, тщательно подобранный человек. Пэрри удалось подтасовать нити Судьбы так, чтобы власть досталась именно этому — бывшему индийскому принцу, страдавшему заиканием. У Пэрри имелась приманка, на которую, по его расчетам, этот человек должен был непременно клюнуть.
Когда пришло время, Пэрри отправился в замок воплощения Войны. Рядом с замком он разбил иллюзорный сад, где появился вместе с Лилой в виде эротической скульптуры.
— Я поручаю тебе обольстить Марса, — приказал он дьяволице. — На это время ты будешь называться Лила или Лилит и не сможешь пользоваться словами, связанными с моим противником.
— Ты низводишь меня до положения обычного демона! — возроптала она.
— Я просто напоминаю тебе твое место. Выполни задание, и вернешь мою благосклонность.
— Как господину будет угодно, — без особого удовольствия согласилась Лила. — Вряд ли подобное задание окажется для меня слишком сложным.
— Не скажи, — возразил Пэрри. — У этого человека осталась на земле женщина, принцесса, и он любит ее.
— Вот оно что, — с пониманием протянула дьяволица. — Давненько не приходилось мне соблазнять мужчину, у которого была бы возлюбленная среди смертных.
— Семь сотен лет, — задумчиво проговорил Пэрри. На самом деле, являясь призраком, Джоли уже не была тогда его возлюбленной, однако это не имело значения. — Я хочу, чтобы ты соблазнила его, а если не сумеешь — отвлекла. Если же тебе и это не удастся, хотя бы замани его в Ад. В решающую минуту он должен выйти из игры. У тебя есть по меньшей мере несколько недель.
— Более чем достаточно, — самонадеянно бросила Лила. — Ты забываешь о моем огромном опыте.
— Вот и воспользуйся им, — посоветовал Пэрри. — Ну все, Марс идет сюда. Мне хочется убедить его в том, что ты просто наложница. Возможно, тогда он воспримет тебя проще, чем настоящую женщину.
— Ну спасибо, — пробормотала дьяволица, не сумев скрыть досады.
Приняв вполне конкретную позу, они застыли.
Приблизившись, воплощение Войны стал с интересом рассматривать привычное на его родине скульптурное изображение совокупляющихся тел.
Внезапно Пэрри ожил и повернул к нему голову.
— А, вот и сам хозяин замка!
Вздрогнув, воплощение Войны отпрянул назад. Встретить говорящую эротическую скульптуру он никак не ожидал.
По сигналу Пэрри Лила отодвинулась от него и присела на краешек пьедестала, свесив босые ноги и слегка разведя колени. Дьяволица была в превосходной форме…
— Иди же ко мне, — позвала она Марса, раскрывая объятия.
— Кто ты? — спросил Марс, и тут же на его лице застыло изумление. Пэрри понимал почему: ведь здесь, в воображаемом саду, который по сути являлся частицей Ада, он мог устранить любой человеческий недостаток, в том числе и заикание.
— Я Сатана, воплощение Зла, — сообщил Пэрри. — А это одна из моих бесчисленных супруг, каждая из которых еще сладострастнее и послушнее предыдущей.
Лила ничем не выдала своего недовольства, связанного с данным ей описанием. Естественно, из всех женщин она считала себя верхом совершенства. И, конечно, в этом она не ошибалась. Впрочем, так же, как и Пэрри — упоминая бесчисленное число своих супруг, он имел в виду только одну, которая постоянно меняла облик.
— Сатана? — удивился Марс. — Здесь, в моем замке?
Пэрри объяснил ему истинную сущность сада.
— Почему ты решил связаться именно со мной?
Пэрри сообщил, что желает лишь помочь. Спрыгнув с пьедестала, Лила взяла Марса за руку.
— У меня уже есть женщина, — возразил Марс, нисколько не ошибаясь в ее намерениях.
— Она не совсем подходящая любовница, — вкрадчиво заметил Пэрри. — Такому, как ты, недостаточно лишь одной…
— Допустим. Но принц не подбирает женщин из чужих постелей.
— Договорились. — Пэрри щелкнул пальцами, и Лила покорно растворилась в воздухе. Затем он снова щелкнул пальцами — дьяволица предстала перед ними в совершенно новом облике. — Это Лила — ни один мужчина еще не коснулся ее. Она всегда будет рядом, стоит тебе только пожелать.
Мановением руки Пэрри снова отослал дьяволицу прочь. Ее черед придет позже, когда он простится с Марсом.
Пока же Пэрри прогуливался с Марсом по саду, в дружеской беседе предлагая логическое обоснование войны, с которым могло бы согласиться новое воплощение.
— Человек неразумен. Он обманывает и порабощает своего ближнего, не задумываясь о последствиях. В конце концов остается единственное решение — восстановить справедливость силой. А значит — новая война. — Снова на поверхность выплывал все тот же ошибочный подход «Цель оправдывает средства», который неизбежно приводил к злу.
— Но война вовсе не восстанавливает справедливость! — возразил Марс.
— Поэтому и нужно, чтобы за ней следило воплощение Войны. — Заранее заготовленные доводы полились ручьем, почти не встречая сопротивления. — Ты превратишь войну в действительно полезное орудие для устранения несправедливости среди смертных.
Марс внимательно слушал. Пэрри воспользовался этим, объяснив ему, каким образом его возлюбленная могла бы питаться в саду, если ее не устроит пища Чистилища. Ведь в сад попадали продукты из царства смертных.
Марс был доволен — видимо, эта женщина немало для него значила.
Начало оказалось удачным. Вполне довольный собой, Пэрри откланялся. Он не ожидал, что установившееся дружелюбие продлится вечно, но кто знает — подобно прежнему Хроносу, Марс вполне мог стать ему другом. Это принесло бы огромные преимущества…
На следующий день Марс привел в сад свою возлюбленную, которую звали Малахитовый Восторг. Пэрри явился туда вместе с Лилой, объяснив Восторг, что, если она не против, Марс может взять Лилу к себе в наложницы. Немного подумав, девушка решила подождать несколько месяцев. Поскольку она была принцессой, то отнеслась к предложению со всем пониманием и серьезностью. Итак, состоялось второе важное знакомство.
Через несколько дней Лила уже успела подружиться с Восторг, заронив в ее хорошенькую восточную головку новейшие западные веяния. Подход был безупречен — ведь если бы удалось испортить еще и эту женщину…
Кончилось тем, что Марс отослал возлюбленную назад в мир смертных. Раскрепощенность, которая стала чувствоваться в ней после общения с Лилой, вовсе не привела воплощение Войны в восторг. Впрочем, теперь это не имело значения — за него принялась сама Дьяволица. Однажды она довела его до такого отчаяния, что Марс разрубил ее огромным Алым Мечом. Даже после этого Лила продолжала приводить неумолимые доводы, пока он не запаковал части ее тела в ящик и не отправил прямиком в Ад. На следующий день она вернулась как ни в чем ни бывало, чтобы снова искушать его.
Однако до победы было еще далеко. Марс не забывал о своих обязанностях, то и дело мешая Пэрри, который сеял среди смертных зло. Лиле так и не удалось соблазнить воплощение Войны — даже несмотря на то, что Малахитовый Восторг променяла его на какого-то смертного.
Наконец для Пэрри настало время осуществить на земле свой грандиозный замысел. Поскольку он имел отношение к войне, Марса требовалось отвлечь, и Лила перешла к последнему средству — она заманила Марса в Ад. Это удалось потому, что дьяволица рассказала о попавшей туда принцессе Лигее, которая нуждалась в помощи. Лила нисколько не обманывала — Пэрри действительно спас Лигею специально для этого случая. Она как будто предназначалась для Марса. Отлично сознавая, чем это кончится. Лила совсем не хотела их знакомить, однако у нее не оставалось выбора…
Пытаясь вызволить принцессу. Марс успел узнать и полюбить девушку. Не пожелав уйти без нее, он сам стал добровольным пленником Ада.
Таким образом, поймав Марса в западню, Пэрри спокойно занялся Землей и разжег среди смертных неприязнь. Вскоре мир захлестнет такая волна жестокости и насилия, что ряд правительств окажется на военном положении — и среди них американское, в котором Луне суждено сыграть решающую роль. Это лишит ее политического влияния и не даст возможности сделать тот шаг, который ознаменует окончательное поражение Сатаны. Поистине грандиозный замысел!
Но Марс, проявивший большее рвение, чем ожидал Пэрри, задумал собственный план и побудил проклятые души устроить бунт в самом Аду. Давно заправляющего там всеми делами Ассаргадона застали врасплох и вывели управление Преисподней из-под его контроля. Пэрри пришлось вернуться, чтобы навести порядок. Марса надо было продержать там хотя бы еще немного, пока события на Земле не станут необратимыми.
Когда Марс лишился Алого Меча, для встречи с инкарнацией прибыл Пэрри. Впрочем, физически он ничего бы с Марсом не сделал — воплощения не в силах ранить друг друга. Однако Пэрри мог пойти на обман и, вероятно, убедить Марса в том, что бунт в Аду обречен.
В свою очередь, Марс воспользовался слабостью воплощения Зла.
— Я собираюсь внедриться в твой разум, Сатана, — заявил он, действительно обладая способностью читать мысли смертных. — И когда я это сделаю, я узнаю все твои секреты. Все, что у тебя на уме.
Марс не блефовал. До сих пор Пэрри тщательно избегал непосредственного общения с ним. Если теперь Марс действительно его зацепит, то узнает о всех его проделках на Земле и немедленно вмешается. Пэрри предпочел отступить, хотя это и вело к тому, что приходилось преждевременно отпускать из Ада определенное число душ. Однако, если на Земле пока оставить все как есть, его ждет верная победа. Поэтому Сатана решил смириться с вынужденной и унизительной потерей.
Пэрри завершил на Земле последние штрихи — теперь, чтобы спасти положение, от Марса потребовались бы воистину героические усилия. Вернись он раньше, и все легко бы исправилось, но время было безнадежно упущено. Больше не пытаясь задерживать Марса в Аду, Пэрри даже обрадовался тому, что тот его наконец покидает.
Однако Марс снова оказался на высоте и не только не поддался Лиле, а, напротив, умудрился сбить с пути саму дьяволицу. Бросив Пэрри, она влюбилась в Марса и рассказала ему о том, как сорвать замысел Сатаны и одержать над ним победу.
Даже не помышляя о таком повороте событий, Пэрри пришел в ярость. По крайней мере, он мог сурово наказать Лилу, которая не знала тайны уничтожающего демонов заклятия. Если бы Пэрри прибег к нему, она рассеялась бы в прах и исчезла подобно другой нечисти — заклятие основывалось скорее не на колдовстве, а на психологическом воздействии. Его сила держалась на вере, а дьяволица твердо верила. Веками каждый Владыка Ада укреплял эту веру во всех бесах, включая и Лилу. Но сначала предстояло вырвать ее из-под защиты Марса.
Пэрри снова встретился с Марсом — на этот раз возле огромных Часов Судного Дня. Сатана знал то, чего не знал его противник — Лигея не отправилась в Рай, а предпочла вернуться на Землю и остаться с Марсом. И Пэрри привел с собою Лигею, предлагая обменять ее на Лилу.
Лигея вступилась за дьяволицу — одолеваемый сомнениями Марс все-таки решил спасти Лилу. Осуществить это было ему под силу, ведь воплощение Войны грозил перевести стрелки Часов Судного Дня на страшную полночь и ввергнуть смертных в последнюю войну, которая сметет их с лица земли. Смириться с этим Пэрри никак не мог — он стремился лишь упростить процесс распознавания в человеческих душах добра и зла, но не уничтожить людей. Уязвленный, Сатана который раз был вынужден принять поражение и уступить Лилу. Снова восторжествовала мнимая справедливость.
Пэрри отчетливо вспомнил: все беды его предшественника Люцифера начались именно тогда, когда его оставила Лила. Теперь, когда приближался срок окончательного сведения счетов с Богом, она преподнесла Сатане тот же самый сюрприз. Вероятно, дьяволица уже успела сделать для его поражения немало.
Пэрри пришлось временно отступить, и тогда, проникнув в Ад, Марс нарушил порядок, которого Сатана так долго добивался. Еще одно унижение…
Более того, Пэрри остался один. Ему вовсе не хотелось отзывать из поддельного Рая Нефертити, а подготовить Лиле другую замену он не успел. В действительности ни одна женщина не могла стереть из его памяти воспоминания о Джоли. Как бы ему хотелось снова увидеть ее призрак и просто поговорить!
Это напомнило ему о Рае — ведь если Джоли суждено когда-либо покинуть капельку крови на запястье Пэрри, она непременно отправится в Рай. Теперь по договоренности с Марсом он как раз отпускал туда души — воплощение Войны думал, что делает им одолжение! Что ж, прошло немало времени, возможно, в Раю многое переменилось к лучшему…
Решив проверить это, Пэрри проник в Пустоту и позвал Яхве. Иудейский бог был искренне рад его проводить — только он знал, что сделал для его народа Пэрри, а также то, что на самом деле его друг не творил зла.
Наконец Сатана достиг внешних пределов Рая. Там действительно оказалось значительно лучше, чем пять веков назад. От имени Бога Гавриил начал преобразования, и теперь души проводили досуг гораздо интереснее. Некоторые смотрели передачи по телевизору — хотя и подобранные таким образом, чтобы не нарушать возвышенного состояния праведных душ, все же довольно занимательные. Другие увлекались различными ремеслами, например, с огромным удовольствием плели из прядей эфира корзины…
Похоже, Рай стал вполне подходящим местом. Пэрри решил непременно рассказать обо всем увиденном у себя в Аду и, если захотят, отпустить в Рай заслуживающие этого души.
Яхве снова провел его через Пустоту. Поблагодарив товарища, Пэрри стал спускаться к Аду. Однако что-то угнетало его. Он знал, что будет там одинок и что теперь у него не осталось ни одного достойного замысла. Пэрри так долго находился у власти, что его грозила захлестнуть апатия. Ассаргадон неплохо правил Адом и не нуждался в помощи — Пэрри не мог обвинять царя за бунт, который поднял Марс. Ведь такое было по плечу только воплощению Войны.
Неужели пришло время все бросить? Какой смысл цепляться за службу, которая стала в тягость? Правда, Пэрри еще не разрешил спор с Гавриилом, но его вполне мог бы закончить преемник. В любом случае дело казалось проигранным — объединившись, другие инкарнации представляли собой несокрушимую силу.
Другие инкарнации… Впрочем, не все они выступали против Сатаны. Ведь существовала еще чарующая Нокс, воплощение Ночи…
Через мгновение Пэрри уже оказался в непроницаемой тьме.
— Зачем пожаловал. Повелитель Зла?
Снова этот невнятный разговор-сон! Снова не слова, а как будто обрывки далеких воспоминаний…
— Нокс, я вынудил Лилу уйти, и теперь меня почти не интересуют дела.
— Что же ты хочешь?
— Не знаю. Может быть, совета. А может, любви…
Распахнув плащ, Нокс туманом заструилась вокруг гостя. Неуловимая женственность окружила его — Пэрри почувствовал себя так, как будто летит. Зачем, чтобы прийти сюда, он ждал так много столетий? Ведь Нокс являла собой все, к чему он когда-либо стремился!
Вскоре так же, как в прошлый раз, воплощение Ночи оставила его.
— Не теперь. Повелитель Зла…
— Но все, что я хочу, — это ты!
— Быть может, ты меня и получишь — или я тебя. И все же наше время еще не пришло. Прежде тебя ждет еще одна смертная женщина. Ступай же сначала к воплощению.
Этот отказ наполнил его горьким разочарованием.
— Ни одно воплощение не захочет приблизиться ко мне!
— Ты должен добиться ее. Зло.
— Добиться кого?! — отчаянно вскричал Пэрри, пытаясь задержать Нокс. — Как? Я же говорю — ни одно воплощение не…
— Она предназначена тебе. Зло, но ты должен отвоевать ее от других и от нее самой. Одержи победу, и все станет твоим.
— Кого отвоевать?! — крикнул Пэрри, однако Нокс была уже далеко, оставив его еще более опустошенным, чем раньше.
Он пришел, чтобы получить облегчение, а от него отвернулись… Что ему оставалось?
Внезапно Пэрри постиг смысл того, что пыталась передать ему Нокс. Если он найдет это таинственное воплощение и завоюет ее, то получит все. Пэрри понимал, что это значит — наконец-то он одержит над Богом победу!
Нокс и раньше дала ему верную, хотя и довольно туманную подсказку. Вероятно, нынешняя задача тоже обещала быть не из легких.
Направляясь в Ад, Пэрри обнаружил, что его безразличие как будто улетучилось. Пусть Марс и сумел отбросить противника далеко назад, окончательная картина еще не прояснилась.
Кто знает, быть может, Повелитель Зла и дождется своего часа…
15. ГЕЯ
Как же поступить?
Пэрри мучительно искал выход. Затем его осенило — нужно сказать Хроносу правду, но так, чтобы тот воспринял это должным образом. Заодно Пэрри смог бы выяснить, чем обусловлена неприязнь Хроноса.
Пэрри отправил демонов собрать необходимые ему сведения. Потом, захватив портфель, отправился к Хроносу.
— Что привело тебя сюда, Повелитель Зла? — холодно осведомился Хронос.
— Да вот, выдалась свободная минутка — решил немного позлорадствовать,
— весело отозвался Пэрри, погружаясь в ложь.
— Злорадствуй где-нибудь в другом месте. Я изо всех сил пытаюсь быть вежливым даже с тобой…
— Мне бы хотелось доказать тебе, как бессмысленны твои попытки мне противостоять, — ядовитым тоном произнес Пэрри. — Ты управляешь временем, но не можешь уничтожить зло, которое я посеял в смертных. Показать подтверждения?
— С меня хватит и того, что ты покажешь мне свою спину, перед тем как уберешься отсюда! — пробурчал Хронос.
— Конечно, ты не желаешь ничего знать. Ведь так ты освобождаешь себя от ответственности за свою беспомощность.
Слова Пэрри больно ужалили Хроноса.
— Почему я должен выслушивать твое вранье?
— Потому что, когда я злорадствую, я не вру. То, чего я достиг, не вымысел. А моя ложь — лишь средство положить конец неисчислимому злу. Я все могу доказать — если у тебя хватит мужества признать поражение.
Хронос попался на крючок.
— Какое поражение?
— Возьмем, к примеру, мнимую победу сил добра в последней войне. Идиоты, вместе с Богом вы наивно считаете, будто с уничтожением нацизма все пойдет превосходно. Однако вы никогда не сможете устранить сопровождающее нацизм зло. Вскоре вместе с новыми кликами возникнут и новые бедствия. Даже если как таковой нацизм и побежден, его корни продолжают жить. Но тех, кто погибли, уже никогда не вернуть! Поэтому ты вместе со своими хвалеными Песочными Часами бессилен против меня. И я неизбежно одержу верх над вашим ко всему безразличным Богом. В этом заключается ваше настоящее поражение.
Хронос с трудом сдерживал ярость.
— О каких погибших ты говоришь? К сожалению, на войне часто умирают солдаты, но многие из них отправляются не в Ад, а в Рай.
— Взгляни на этих мертвецов. — Пэрри раскрыл портфель и достал оттуда фотографии, запечатлевшие горы трупов. — Мирные жители. Мужчины, женщины, дети. Они не сделали ничего, чтобы заслужить страшную участь — а их постигла ужасная смерть.
Хронос не мог отвести глаз от жутких свидетельств человеческих страданий — помощникам Пэрри удалось достать самые впечатляющие. На фотографиях во всех подробностях было последовательно изображено уничтожение евреев и цыган. Никаких сомнений относительно достоверности событий даже не возникало: настолько реально и почти осязаемо казалось исходившее со снимков зло.
— В Европе жертвой подобного стал практически каждый еврей, — с притворным удовлетворением заметил Пэрри. — И каждый цыган. Знаешь ли ты что-нибудь о цыганах? Они называются так потому, что считают, будто пришли на Запад через Египет, но на самом деле они проникли туда через Румынию. Что бы ни происходило в мире, эти люди ведут простую кочевую жизнь, по дороге развлекая другие народы песнями и танцами, а также занимаются кузнечным делом и приворовывают. Тебе может показаться, что воровство делает их моими подопечными, но они совершают этот грех по необходимости, из-за нищеты. В их душах перевешивает добро. Но теперь все они мертвы, а значит, уже никогда не станут источником будущих добрых душ — это надолго даст мне преимущество. То же самое и с евреями, истребление которых принижает их бога, Яхве, а следовательно, возвеличивает меня. В то же время зло, проникшее в души убийц этих двух народов, приносит пользу мне, потому что…
— Убирайся! — заорал Хронос. Багровый от гнева, он смахнул фотографии на пол.
— Можешь драть горло, сколько угодно, — спокойно ответил Пэрри. — Несмотря на всю свою власть, ты проиграл. И не в силах этого отрицать. Ты ничего не можешь сделать. Ничего!
Хронос бросился к нему, и Пэрри едва успел исчезнуть.
Он чувствовал себя опустошенным, однако выполнил то, за чем пришел. Ведь ему удалось не только довести до Хроноса весь ужас случившегося, но и поддразнить его за мнимую неспособность что-либо изменить. Теперь надо выяснить, пройдет ли его жестокий и отчаянный замысел. Ведь Хронос отсчитывал года в обратную сторону — скоро он окажется у самых истоков разыгравшегося в Европе бедствия. Если его злость на Сатану возымела должное действие…
Вернувшись в Ад, Пэрри вызвал Лилу.
— Извини, что пришлось поручить тебе то дело с Марсом. Затея оказалась бесполезной и к тому же весьма неприятной для тебя. Мне жаль, что мы так отдалились друг от друга, и если хочешь, можно это исправить.
— Мой господин, о чем ты говоришь? — непонимающе спросила его Лила. — С нынешним Марсом у меня ничего не было.
— Не пытайся лгать мне, дьяволица! — вспылил Пэрри. — Допустим, ты действительно рассержена, но я искренне стараюсь загладить свою вину.
— Мой господин, я никогда не лгу, разве что по твоему приказу. И уж тем более никогда не обманываю тебя. Должно быть, ты просто шутишь?
Что такое?!
— Так, значит, ты не бралась за то дело с Марсом, которое я тебе поручил?
— Ты никогда не поручал мне ничего подобного. Я бы исполнила любой твой каприз, хотя ценю твое общество превыше всего.
В душу Пэрри закралось подозрение. Возможно ли?..
— Лила, что случилось с евреями и цыганами в ходе войны, которая только что закончилась?
Лила была ошарашена.
— Ни с теми, ни с другими ничего не случилось, мой повелитель. А ты что-то против них замышляешь?
— Ничего не случилось? Но нацисты…
— Кто?
— Властители Германии, которые…
— Ты имеешь в виду Империю? Восстановленную Священную Римскую империю?
Так, значит, это правда! Хронос полностью изменил историю, перечеркнув истребление и все связанное с ним! И, конечно, после этого он возненавидел Пэрри. Но победа в конечном счете осталась за Сатаной. Об этом никто не узнает, поскольку никто ничего и не помнит, кроме самого Пэрри — ведь он больше всех остальных имел отношение к случившемуся.
В дверь постучали. Лила пошла открывать.
На пороге стоял Яхве, который выглядел значительно лучше, чем в предыдущий раз. Не говоря ни слова, он лишь с непостижимой проницательностью взглянул Пэрри в глаза.
Яхве тоже все помнил!
Пэрри приблизился к нему, и они обнялись. Затем гость удалился.
— Что это значит? — спросила Лила. — И с каких пор ты имеешь дело с чужими богами?
— С тех пор, как он оказал мне услугу. Теперь я отплатил ему тем же.
— Я ничего не понимаю, мой повелитель.
— Ну и хорошо.
Пэрри сгреб дьяволицу в охапку и предался с нею такой страсти, что, несмотря на весь свой тысячелетний опыт, она была поражена.
«Как это сладко!» — подумал Пэрри, обнимая скорее не дьяволицу, а весь мир.
Пэрри одержал победу, о которой знали очень немногие, а также изменил жизнь людей к лучшему, хотя и не рассчитывал на похвалу. Однако его битва с другими инкарнациями продолжалась, и Пэрри постоянно искал возможность выиграть ее, пока внучка Ниобы не положила конец этой схватке. Как только где-нибудь менялось воплощение, Пэрри спешил воспользоваться слабостью нового. Когда, умертвив прежнего Танатоса, его место занял следующий, Пэрри удалось запутать новичка. Однако сын Ниобы, колдун, сумел познакомить Танатоса со своей дочерью Луной. После этого, несмотря ни на какие провокации, Танатос решительно отказался забрать душу Луны.
Тогда, превысив свои полномочия, Мефистофель похитил Луну и обрек ее на мучения. Хотя Пэрри никогда не одобрил бы пытки, ему пришлось сделать вид, будто это его рук дело. К несчастью, Танатос так рассвирепел, что разрушил сплетенную Сатаной сеть обмана и доказал свое право называться воплощением Смерти. Искренне восхищенный, Пэрри был вынужден сделать вид, будто он в ярости, и удалиться в свои владения.
Затем поменялись все три аспекта Судьбы, но на защиту новых встала сама Ниоба.
После этого Пэрри все-таки удалось сместить Марса. Воспользовавшись удобным случаем, когда в царстве смертных наступило временное затишье, Пэрри усилил свое влияние и добился того, что на земле погасло последнее столкновение. Таким образом он избавился от Марса. Разумеется, очень скоро вражда разгорелась с новой силой — люди были не способны постоянно поддерживать мир, а воплощением Войны стал другой, тщательно подобранный человек. Пэрри удалось подтасовать нити Судьбы так, чтобы власть досталась именно этому — бывшему индийскому принцу, страдавшему заиканием. У Пэрри имелась приманка, на которую, по его расчетам, этот человек должен был непременно клюнуть.
Когда пришло время, Пэрри отправился в замок воплощения Войны. Рядом с замком он разбил иллюзорный сад, где появился вместе с Лилой в виде эротической скульптуры.
— Я поручаю тебе обольстить Марса, — приказал он дьяволице. — На это время ты будешь называться Лила или Лилит и не сможешь пользоваться словами, связанными с моим противником.
— Ты низводишь меня до положения обычного демона! — возроптала она.
— Я просто напоминаю тебе твое место. Выполни задание, и вернешь мою благосклонность.
— Как господину будет угодно, — без особого удовольствия согласилась Лила. — Вряд ли подобное задание окажется для меня слишком сложным.
— Не скажи, — возразил Пэрри. — У этого человека осталась на земле женщина, принцесса, и он любит ее.
— Вот оно что, — с пониманием протянула дьяволица. — Давненько не приходилось мне соблазнять мужчину, у которого была бы возлюбленная среди смертных.
— Семь сотен лет, — задумчиво проговорил Пэрри. На самом деле, являясь призраком, Джоли уже не была тогда его возлюбленной, однако это не имело значения. — Я хочу, чтобы ты соблазнила его, а если не сумеешь — отвлекла. Если же тебе и это не удастся, хотя бы замани его в Ад. В решающую минуту он должен выйти из игры. У тебя есть по меньшей мере несколько недель.
— Более чем достаточно, — самонадеянно бросила Лила. — Ты забываешь о моем огромном опыте.
— Вот и воспользуйся им, — посоветовал Пэрри. — Ну все, Марс идет сюда. Мне хочется убедить его в том, что ты просто наложница. Возможно, тогда он воспримет тебя проще, чем настоящую женщину.
— Ну спасибо, — пробормотала дьяволица, не сумев скрыть досады.
Приняв вполне конкретную позу, они застыли.
Приблизившись, воплощение Войны стал с интересом рассматривать привычное на его родине скульптурное изображение совокупляющихся тел.
Внезапно Пэрри ожил и повернул к нему голову.
— А, вот и сам хозяин замка!
Вздрогнув, воплощение Войны отпрянул назад. Встретить говорящую эротическую скульптуру он никак не ожидал.
По сигналу Пэрри Лила отодвинулась от него и присела на краешек пьедестала, свесив босые ноги и слегка разведя колени. Дьяволица была в превосходной форме…
— Иди же ко мне, — позвала она Марса, раскрывая объятия.
— Кто ты? — спросил Марс, и тут же на его лице застыло изумление. Пэрри понимал почему: ведь здесь, в воображаемом саду, который по сути являлся частицей Ада, он мог устранить любой человеческий недостаток, в том числе и заикание.
— Я Сатана, воплощение Зла, — сообщил Пэрри. — А это одна из моих бесчисленных супруг, каждая из которых еще сладострастнее и послушнее предыдущей.
Лила ничем не выдала своего недовольства, связанного с данным ей описанием. Естественно, из всех женщин она считала себя верхом совершенства. И, конечно, в этом она не ошибалась. Впрочем, так же, как и Пэрри — упоминая бесчисленное число своих супруг, он имел в виду только одну, которая постоянно меняла облик.
— Сатана? — удивился Марс. — Здесь, в моем замке?
Пэрри объяснил ему истинную сущность сада.
— Почему ты решил связаться именно со мной?
Пэрри сообщил, что желает лишь помочь. Спрыгнув с пьедестала, Лила взяла Марса за руку.
— У меня уже есть женщина, — возразил Марс, нисколько не ошибаясь в ее намерениях.
— Она не совсем подходящая любовница, — вкрадчиво заметил Пэрри. — Такому, как ты, недостаточно лишь одной…
— Допустим. Но принц не подбирает женщин из чужих постелей.
— Договорились. — Пэрри щелкнул пальцами, и Лила покорно растворилась в воздухе. Затем он снова щелкнул пальцами — дьяволица предстала перед ними в совершенно новом облике. — Это Лила — ни один мужчина еще не коснулся ее. Она всегда будет рядом, стоит тебе только пожелать.
Мановением руки Пэрри снова отослал дьяволицу прочь. Ее черед придет позже, когда он простится с Марсом.
Пока же Пэрри прогуливался с Марсом по саду, в дружеской беседе предлагая логическое обоснование войны, с которым могло бы согласиться новое воплощение.
— Человек неразумен. Он обманывает и порабощает своего ближнего, не задумываясь о последствиях. В конце концов остается единственное решение — восстановить справедливость силой. А значит — новая война. — Снова на поверхность выплывал все тот же ошибочный подход «Цель оправдывает средства», который неизбежно приводил к злу.
— Но война вовсе не восстанавливает справедливость! — возразил Марс.
— Поэтому и нужно, чтобы за ней следило воплощение Войны. — Заранее заготовленные доводы полились ручьем, почти не встречая сопротивления. — Ты превратишь войну в действительно полезное орудие для устранения несправедливости среди смертных.
Марс внимательно слушал. Пэрри воспользовался этим, объяснив ему, каким образом его возлюбленная могла бы питаться в саду, если ее не устроит пища Чистилища. Ведь в сад попадали продукты из царства смертных.
Марс был доволен — видимо, эта женщина немало для него значила.
Начало оказалось удачным. Вполне довольный собой, Пэрри откланялся. Он не ожидал, что установившееся дружелюбие продлится вечно, но кто знает — подобно прежнему Хроносу, Марс вполне мог стать ему другом. Это принесло бы огромные преимущества…
На следующий день Марс привел в сад свою возлюбленную, которую звали Малахитовый Восторг. Пэрри явился туда вместе с Лилой, объяснив Восторг, что, если она не против, Марс может взять Лилу к себе в наложницы. Немного подумав, девушка решила подождать несколько месяцев. Поскольку она была принцессой, то отнеслась к предложению со всем пониманием и серьезностью. Итак, состоялось второе важное знакомство.
Через несколько дней Лила уже успела подружиться с Восторг, заронив в ее хорошенькую восточную головку новейшие западные веяния. Подход был безупречен — ведь если бы удалось испортить еще и эту женщину…
Кончилось тем, что Марс отослал возлюбленную назад в мир смертных. Раскрепощенность, которая стала чувствоваться в ней после общения с Лилой, вовсе не привела воплощение Войны в восторг. Впрочем, теперь это не имело значения — за него принялась сама Дьяволица. Однажды она довела его до такого отчаяния, что Марс разрубил ее огромным Алым Мечом. Даже после этого Лила продолжала приводить неумолимые доводы, пока он не запаковал части ее тела в ящик и не отправил прямиком в Ад. На следующий день она вернулась как ни в чем ни бывало, чтобы снова искушать его.
Однако до победы было еще далеко. Марс не забывал о своих обязанностях, то и дело мешая Пэрри, который сеял среди смертных зло. Лиле так и не удалось соблазнить воплощение Войны — даже несмотря на то, что Малахитовый Восторг променяла его на какого-то смертного.
Наконец для Пэрри настало время осуществить на земле свой грандиозный замысел. Поскольку он имел отношение к войне, Марса требовалось отвлечь, и Лила перешла к последнему средству — она заманила Марса в Ад. Это удалось потому, что дьяволица рассказала о попавшей туда принцессе Лигее, которая нуждалась в помощи. Лила нисколько не обманывала — Пэрри действительно спас Лигею специально для этого случая. Она как будто предназначалась для Марса. Отлично сознавая, чем это кончится. Лила совсем не хотела их знакомить, однако у нее не оставалось выбора…
Пытаясь вызволить принцессу. Марс успел узнать и полюбить девушку. Не пожелав уйти без нее, он сам стал добровольным пленником Ада.
Таким образом, поймав Марса в западню, Пэрри спокойно занялся Землей и разжег среди смертных неприязнь. Вскоре мир захлестнет такая волна жестокости и насилия, что ряд правительств окажется на военном положении — и среди них американское, в котором Луне суждено сыграть решающую роль. Это лишит ее политического влияния и не даст возможности сделать тот шаг, который ознаменует окончательное поражение Сатаны. Поистине грандиозный замысел!
Но Марс, проявивший большее рвение, чем ожидал Пэрри, задумал собственный план и побудил проклятые души устроить бунт в самом Аду. Давно заправляющего там всеми делами Ассаргадона застали врасплох и вывели управление Преисподней из-под его контроля. Пэрри пришлось вернуться, чтобы навести порядок. Марса надо было продержать там хотя бы еще немного, пока события на Земле не станут необратимыми.
Когда Марс лишился Алого Меча, для встречи с инкарнацией прибыл Пэрри. Впрочем, физически он ничего бы с Марсом не сделал — воплощения не в силах ранить друг друга. Однако Пэрри мог пойти на обман и, вероятно, убедить Марса в том, что бунт в Аду обречен.
В свою очередь, Марс воспользовался слабостью воплощения Зла.
— Я собираюсь внедриться в твой разум, Сатана, — заявил он, действительно обладая способностью читать мысли смертных. — И когда я это сделаю, я узнаю все твои секреты. Все, что у тебя на уме.
Марс не блефовал. До сих пор Пэрри тщательно избегал непосредственного общения с ним. Если теперь Марс действительно его зацепит, то узнает о всех его проделках на Земле и немедленно вмешается. Пэрри предпочел отступить, хотя это и вело к тому, что приходилось преждевременно отпускать из Ада определенное число душ. Однако, если на Земле пока оставить все как есть, его ждет верная победа. Поэтому Сатана решил смириться с вынужденной и унизительной потерей.
Пэрри завершил на Земле последние штрихи — теперь, чтобы спасти положение, от Марса потребовались бы воистину героические усилия. Вернись он раньше, и все легко бы исправилось, но время было безнадежно упущено. Больше не пытаясь задерживать Марса в Аду, Пэрри даже обрадовался тому, что тот его наконец покидает.
Однако Марс снова оказался на высоте и не только не поддался Лиле, а, напротив, умудрился сбить с пути саму дьяволицу. Бросив Пэрри, она влюбилась в Марса и рассказала ему о том, как сорвать замысел Сатаны и одержать над ним победу.
Даже не помышляя о таком повороте событий, Пэрри пришел в ярость. По крайней мере, он мог сурово наказать Лилу, которая не знала тайны уничтожающего демонов заклятия. Если бы Пэрри прибег к нему, она рассеялась бы в прах и исчезла подобно другой нечисти — заклятие основывалось скорее не на колдовстве, а на психологическом воздействии. Его сила держалась на вере, а дьяволица твердо верила. Веками каждый Владыка Ада укреплял эту веру во всех бесах, включая и Лилу. Но сначала предстояло вырвать ее из-под защиты Марса.
Пэрри снова встретился с Марсом — на этот раз возле огромных Часов Судного Дня. Сатана знал то, чего не знал его противник — Лигея не отправилась в Рай, а предпочла вернуться на Землю и остаться с Марсом. И Пэрри привел с собою Лигею, предлагая обменять ее на Лилу.
Лигея вступилась за дьяволицу — одолеваемый сомнениями Марс все-таки решил спасти Лилу. Осуществить это было ему под силу, ведь воплощение Войны грозил перевести стрелки Часов Судного Дня на страшную полночь и ввергнуть смертных в последнюю войну, которая сметет их с лица земли. Смириться с этим Пэрри никак не мог — он стремился лишь упростить процесс распознавания в человеческих душах добра и зла, но не уничтожить людей. Уязвленный, Сатана который раз был вынужден принять поражение и уступить Лилу. Снова восторжествовала мнимая справедливость.
Пэрри отчетливо вспомнил: все беды его предшественника Люцифера начались именно тогда, когда его оставила Лила. Теперь, когда приближался срок окончательного сведения счетов с Богом, она преподнесла Сатане тот же самый сюрприз. Вероятно, дьяволица уже успела сделать для его поражения немало.
Пэрри пришлось временно отступить, и тогда, проникнув в Ад, Марс нарушил порядок, которого Сатана так долго добивался. Еще одно унижение…
Более того, Пэрри остался один. Ему вовсе не хотелось отзывать из поддельного Рая Нефертити, а подготовить Лиле другую замену он не успел. В действительности ни одна женщина не могла стереть из его памяти воспоминания о Джоли. Как бы ему хотелось снова увидеть ее призрак и просто поговорить!
Это напомнило ему о Рае — ведь если Джоли суждено когда-либо покинуть капельку крови на запястье Пэрри, она непременно отправится в Рай. Теперь по договоренности с Марсом он как раз отпускал туда души — воплощение Войны думал, что делает им одолжение! Что ж, прошло немало времени, возможно, в Раю многое переменилось к лучшему…
Решив проверить это, Пэрри проник в Пустоту и позвал Яхве. Иудейский бог был искренне рад его проводить — только он знал, что сделал для его народа Пэрри, а также то, что на самом деле его друг не творил зла.
Наконец Сатана достиг внешних пределов Рая. Там действительно оказалось значительно лучше, чем пять веков назад. От имени Бога Гавриил начал преобразования, и теперь души проводили досуг гораздо интереснее. Некоторые смотрели передачи по телевизору — хотя и подобранные таким образом, чтобы не нарушать возвышенного состояния праведных душ, все же довольно занимательные. Другие увлекались различными ремеслами, например, с огромным удовольствием плели из прядей эфира корзины…
Похоже, Рай стал вполне подходящим местом. Пэрри решил непременно рассказать обо всем увиденном у себя в Аду и, если захотят, отпустить в Рай заслуживающие этого души.
Яхве снова провел его через Пустоту. Поблагодарив товарища, Пэрри стал спускаться к Аду. Однако что-то угнетало его. Он знал, что будет там одинок и что теперь у него не осталось ни одного достойного замысла. Пэрри так долго находился у власти, что его грозила захлестнуть апатия. Ассаргадон неплохо правил Адом и не нуждался в помощи — Пэрри не мог обвинять царя за бунт, который поднял Марс. Ведь такое было по плечу только воплощению Войны.
Неужели пришло время все бросить? Какой смысл цепляться за службу, которая стала в тягость? Правда, Пэрри еще не разрешил спор с Гавриилом, но его вполне мог бы закончить преемник. В любом случае дело казалось проигранным — объединившись, другие инкарнации представляли собой несокрушимую силу.
Другие инкарнации… Впрочем, не все они выступали против Сатаны. Ведь существовала еще чарующая Нокс, воплощение Ночи…
Через мгновение Пэрри уже оказался в непроницаемой тьме.
— Зачем пожаловал. Повелитель Зла?
Снова этот невнятный разговор-сон! Снова не слова, а как будто обрывки далеких воспоминаний…
— Нокс, я вынудил Лилу уйти, и теперь меня почти не интересуют дела.
— Что же ты хочешь?
— Не знаю. Может быть, совета. А может, любви…
Распахнув плащ, Нокс туманом заструилась вокруг гостя. Неуловимая женственность окружила его — Пэрри почувствовал себя так, как будто летит. Зачем, чтобы прийти сюда, он ждал так много столетий? Ведь Нокс являла собой все, к чему он когда-либо стремился!
Вскоре так же, как в прошлый раз, воплощение Ночи оставила его.
— Не теперь. Повелитель Зла…
— Но все, что я хочу, — это ты!
— Быть может, ты меня и получишь — или я тебя. И все же наше время еще не пришло. Прежде тебя ждет еще одна смертная женщина. Ступай же сначала к воплощению.
Этот отказ наполнил его горьким разочарованием.
— Ни одно воплощение не захочет приблизиться ко мне!
— Ты должен добиться ее. Зло.
— Добиться кого?! — отчаянно вскричал Пэрри, пытаясь задержать Нокс. — Как? Я же говорю — ни одно воплощение не…
— Она предназначена тебе. Зло, но ты должен отвоевать ее от других и от нее самой. Одержи победу, и все станет твоим.
— Кого отвоевать?! — крикнул Пэрри, однако Нокс была уже далеко, оставив его еще более опустошенным, чем раньше.
Он пришел, чтобы получить облегчение, а от него отвернулись… Что ему оставалось?
Внезапно Пэрри постиг смысл того, что пыталась передать ему Нокс. Если он найдет это таинственное воплощение и завоюет ее, то получит все. Пэрри понимал, что это значит — наконец-то он одержит над Богом победу!
Нокс и раньше дала ему верную, хотя и довольно туманную подсказку. Вероятно, нынешняя задача тоже обещала быть не из легких.
Направляясь в Ад, Пэрри обнаружил, что его безразличие как будто улетучилось. Пусть Марс и сумел отбросить противника далеко назад, окончательная картина еще не прояснилась.
Кто знает, быть может, Повелитель Зла и дождется своего часа…
15. ГЕЯ
Отступив на край Пустоты, где никто не мог помешать ему думать, Пэрри мысленно вернулся к происшедшему. Нокс сказала, что предназначенная ему женщина — инкарнация, но он должен отвоевать ее у других и у нее самой. Среди главных воплощений Бессмертных женщинами были Судьба и Гея; ни та, ни другая ни за что не захотят иметь с ним дело…