Эшли Дженнифер. Пенелопа и прекрасный принц

   Деймиен мрачно кивнул:
   – Я ее слышал и тоже не понял.
   – Нигде не говорилось о восьмисотлетнем кольце и английской девушке, которая должна выйти замуж за принца.
   Деймиен прикрыл глаза.
   – Это потому, что она пока еще только пишется.
   Пенелопа проглотила комок в горле.
   – Лучше бы ты не глядел на меня так.
   – Как?
   Он подался вперед, темные волосы рассыпались по плечам, синие глаза смотрели внимательно и напряженно.
   – Как будто ты снова хочешь меня поцеловать, – чуть слышно ответила Пенелопа.
   – А разве это так уж плохо?
   «Да». Она и так в смятении, а еще один поцелуй окончательно лишит ее рассудка.
   – Плохо. Очень, очень плохо.
   – А я считаю иначе. – И он коснулся ее волос.
   – А я – так, – выдохнула Пенелопа. – Определенно это будет ужасно.
   Деймиен придвинулся ближе, тепло его тела окутало Пенелопу как одеяло.
   – Нет, Пенелопа. С тобой это всегда будет прекрасно. – Он наклонился и поцеловал ее в губы медленным, ласковым поцелуем.
   Пенелопа резко вдохнула. Деймиен улыбнулся. Глаза его потемнели. В синеве появились черные искры.
   – Перестань, – прошептала девушка.
   – Зачем? – Он снова коснулся ее губ. – Ты выходишь за меня замуж. Мы можем целоваться, сколько хотим.
   Пенелопа отстранилась.
   – Я не сказала, что выйду за тебя замуж.
   – Скажешь.
   – Ты слишком самонадеян.
   – Это не самонадеянность. Просто я знаю, что так и будет.
   Он произнес это таким тоном, что Пенелопа начала ему верить. Должно быть, она и правда сходит с ума.
   – О чем Майкл хотел поговорить?
   – Майкл?
   – Мистер Тэвисток. Он отослал меня и Меган из комнаты, чтобы поговорить с тобой. Похоже, разговор был короткий.
   Деймиен поцеловал уголок ее губ. Его горячее дыхание коснулось щеки Пенелопы.
   – У мистера Тэвистока и Саши сейчас очень оживленный спор. К нашему возвращению они закончат.
   – Разве тебе не следовало остаться и самому все закончить?
   Деймиен пожал плечами.
   – Я уже сказал Саше, что следует подготовиться. Не такой я дурак, чтобы полагать, будто вы поверите мне, когда я упаду вам как снег на голову. Я подготовился.
   Пенелопа сглотнула.
   – Ты всегда делаешь то, что хочешь?
   – Нет. – Он отбросил прядки со лба Пенелопы. – Я делаю то, что лучше. Не то, что хочу.
   – И ты думаешь, что лучше всего мне выйти за тебя замуж?
   – Пенелопа. – Он произнес ее имя так, будто пробовал его на вкус. – Как только я понял, что это на тебе я должен жениться, я возликовал. И не потому, что не считал твою мать достойной, просто в глубине души я знал, что это правильно. – Он взял в ладони лицо девушки. – Радуйся вместе со мной, Пенелопа.
   Он поцеловал ее. Его сильные грубоватые пальцы гладили се щеки. Пенелопа чувствовала холод серебряного кольца. Его язык скользнул ей в рот и принес с собой острый, пронзительный вкус.
   Она никогда не думала, что захочет поцелуев мужчины. По крайней мере, после Магнуса. Но сейчас с ней был Деймиен, вовсе не Магнус, совсем не Магнус.
   Она коснулась ладонью его щеки, повторяя его собственный жест.
   – Надо остановиться, прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость.
   – Влюбишься в меня? – Он поцеловал ее припухшие губы. – Это не глупость.
   – Ну пожалуйста!
   Пенелопа и сама не знала, что она имела в виду: «пожалуйста, прекрати» или «пожалуйста, продолжай».
   Почему ей хотелось улыбаться, когда улыбался он? Касаться его, когда он ее касался?
   Пенелопа помнила, как три года назад влюбилась в Рубена, ей тогда было восемнадцать лет. Она три дня не могла есть и не спала целую неделю. Лежала без сна с бьющимся сердцем, улыбкой на губах и непонятной болью в желудке.
   «Увлечение, – решила она позднее. – Не любовь».
   Теперь, когда ее целовал Деймиен, эта забытая дрожь снова вернулась и напомнила Пенелопе, какой дурочкой она может быть.
   Следует отослать его, отказаться от этого замужества и заняться делами. Запереться в комнате, закончить новое собрание сказок, которые она начала переводить нынешней весной. И никогда его больше не видеть.
   А вместо всего этого она сидела здесь и позволяла ему себя целовать. И сама хотела поцеловать его.
   Все повторялось снова и снова. Но на этот раз будет куда хуже.
   – Я знаю нвенгарские сказки и расскажу их тебе, – говорил он.
   Сама того не желая, Пенелопа вдруг заинтересовалась:
   – Правда?
   – Обязательно. – И он посмотрел на нее порочным взглядом. – Когда буду лежать рядом с тобой в постели.
   Пенелопа вообразила, как он раскинется на ее подушках с потемневшими от страсти глазами и своим бархатистым голосом будет рассказывать ей сказки. У нее закружилась голова.
   – Ты хочешь жениться на мне, потому что этого требует древнее пророчество?
   – Я всегда делаю то, что требуется.
   Пенелопа прерывисто вздохнула.
   – Вовсе нет. Ты делаешь именно то, чего тебе хочется. Позволяешь другим верить, что они действуют по своей воле, а сам направляешь их, не произнося при этом ни слова.
   – Возможно. – Он подмигнул ей. – Не выдавай меня.
   При этих словах Пенелопа не могла удержаться и улыбнулась. Что за человек!
   Он позволил ей несколько секунд смотреть прямо себе в глаза, потом его улыбка погасла, и он опустил взгляд на ее руки.
   – Ты видишь меня насквозь. Но не старайся увидеть лишнее. Тебе не понравится то, что ты увидишь.
   Пенелопа была озадачена. Она открыла уже было рот, чтобы продолжать задавать вопросы, но в этот момент на дорожке появилась Меган и позвала их:
   – Вы еще не кончили целоваться? Признаюсь, я уже давно прячусь вот за этим деревом.
   Пенелопа вспыхнула.
   – Меган, надо было показать, что ты здесь.
   – Я и показала, – весело воскликнула Меган, входя в павильон. – Только что. Так ты сказала «да», Пен? Наверняка сказала. Ведь ты так его целовала!
   Деймиен усмехнулся, мрачная тень в его глазах растаяла.
   – Я пытаюсь ее убедить.
   – И убедите, – уверенным тоном заявила Меган. Она опустилась на пол беседки, ее юбки взметнулись, открывая стройные щиколотки. – Моя самая-самая лучшая подруга выходит замуж за принца. Ах, я умираю. Веер мне, веер!
   Деймиен любезно помахал рукой у ее лица. Меган захихикала.
   – Ну-ка, вставай, негодница! – рассердившись, воскликнула Пенелопа.
   – Принц! Вы только подумайте! У вас в Нвенгарии много герцогов, принц Деймиен? Заставьте одного из них жениться на мне!
   – Герцоги в Нвенгарии – очень порочные люди, – отвечал Деймиен. – Я найду вам кое-кого в десять раз лучше.
   Меган приподнялась на локтях.
   – В десять раз лучше, чем герцог? Что ж, мне нравится.
   Деймиен говорил шутливым тоном, но Пенелопа чувствовала, он не шутит. И опять она заметила мрачный огонек в его взгляде, но Деймиен тут же его погасил.
   – Пенелопа, ты должна выйти за него замуж! – настаивала Меган. – Тогда мне достанется муж, который лучше герцога. Ты же не обездолишь свою будущую сводную сестру?
   Деймиен переплел свои пальцы с пальцами Пенелопы. Этот жест был таким интимным, что Пенелопа снова начала дрожать.
   – Вы видите? – спросил он. – Ваша подруга на моей стороне.
   Пенелопа попыталась ответить суровым тоном:
   – У нее легко кружится голова при виде красивых мужчин.
   – В облегающих панталонах, – закончила Меган.
   – Ага! – обратился Деймиен к Меган. – Это обнадеживает. Пенелопа считает меня красивым.
   – И ей нравится вас целовать, – добавила Меган. – Два очка в вашу пользу.
   Пенелопа выдернула у Деймиена свою руку.
   – Вот уж два сапога – пара.
   – Бедная Пенелопа уже обожглась, – с жалостью проговорила Меган. – Дважды. Вы должны доказать ей, принц Деймиен, что истинную любовь можно и подождать.
   – Отлично сказано, – одобрил Деймиен.
   Пенелопа вскочила на ноги. Деймиен и Меган посмотрели на нее, не выражая никакого беспокойства.
   – Я не сказала, что выйду за него замуж. И хочу напомнить тебе, Меган, что ты – мой друг и не должна поддерживать другую сторону. – Пенелопу раздражало, что Меган все еще сидит на полу.
   – Я помню, – отозвалась Меган. – Друзья должны делать то, что лучше всего для их друга. А для тебя лучше всего – выйти замуж за Деймиена.
   Пенелопа обхватила голову руками.
   – Неужели он и тебя околдовал?
   Деймиен поднялся на ноги. Меган с интересом наблюдала, как он обнял Пенелопу за талию.
   – Я понимаю, ты взволнована. Ты боишься меня. Я и сам сомневался. Пока не увидел тебя. Но тогда сразу понял, что все правильно.
   Сильные руки мягко, но надежно поддерживали ее за талию.
   – У тебя будет время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Предстоит многое подготовить, провести множество ритуалов. Я бы предпочел махнуть на них рукой, но они необходимы. Саша не допустит иного.
   У Пенелопы пересохло во рту. Она не могла выговорить ни слова, только слушала его голос, низкий, бархатный. Видела лишь синеву его глаз и ощущала тепло его рук.
   Меган, которую все это не беспокоило, продолжала щебетать:
   – Какие ритуалы?
   – Всякие, – отвечал Деймиен. – Кольцо надо официально передать Пенелопе. Потом будут праздники, развлечения, балы. Будет церемония обручения, потом церемония нашего первого соития.
   Глаза Пенелопы в ужасе расширились, Меган широко ухмыльнулась.
   – Соития? – выдавила из себя Пенелопа. – Ты сказал «соития»?

Глава 6

   Деймиену хотелось рассмеяться в ответ на ухмылку Меган, но он сдержался, заметив, с каким ужасом смотрит на него Пенелопа. Меган вскочила наконец, подхватила юбки и закружилась по павильону.
   Если бы Пенелопа так же радовалась, как она! Они бы взялись за руки и танцевали все втроем. Потом у них будет мало времени для радости. Надо пользоваться им сейчас.
   Пенелопа напряглась в его объятиях. Он заметил, что она становилась мягче, пока он целовал ее, но сейчас все вдруг изменилось, болезненно и внезапно.
   Деймиен решил изобразить дурачка. Принц отлично умел играть в эту игру.
   – Это ведь правильное слово, да? – Он пытался изобразить смущенную улыбку. – Уверен, у англичан должно быть соитие, вас ведь так много.
   – О, мы все знаем о соитиях, – весело заявила Меган.
   – Меган! – пыталась остановить ее Пенелопа.
   – Ты говоришь совсем как мой отец. А знаешь, он и твоя мама знают все про…
   – Меган!
   Меган фыркнула.
   – Не будь такой ханжой, Пенелопа. Ты обручишься, а мой отец женится на твоей маме. И все мы будем одна семья. Семья – это просто чудесно, правда, Деймиен?
   Деймиен, у которого никогда не было настоящей семьи, ничего не мог сказать в ответ. Разумеется, у него был отец, предыдущий принц-император, тиран, который заключил Деймиена в тюрьму и несколько раз пытался его убить. При всем своем воображении Деймиен не мог назвать это семьей.
   – Да, – наконец проговорил он. – Мне бы хотелось войти в вашу семью.
   Ему вдруг действительно этого захотелось, захотелось с отчаянной силой. Эгоистичное, наверное, желание, но что тут поделаешь? Если уж ему придется исполнять все формальности, то нужно извлечь из них как можно больше удовольствия.
   Пенелопа решительным движением убрала его руки со своей талии.
   – Мы – не одна семья.
   Казалось, она хочет еще что-то добавить, но слова замерли у нее на губах. Пенелопа чуть отстранилась, но они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал ее дыхание на своей щеке.
   Не обращая внимания на любопытный взгляд Меган, он склонил голову, собираясь еще раз поцеловать Пенелопу в губы. На вкус она напоминала ему теплый весенний бриз, который ему хотелось пробовать снова и снова.
   «Останься со мной, любовь».
   Однако девушка вывернулась из его объятий, юбки закрутились вокруг нее пышным водоворотом. Пенелопа бросила быстрый взгляд на Меган, потом на Деймиена, развернулась и выбежала из павильона. Ветер подхватил ее подол, и пока юбки не опустились, зрители могли любоваться полными икрами и изящными щиколотками.
   Но даже ее удаляющаяся спина продолжала приковывать взгляд Деймиена.
   Он позволил ей уйти. Слишком она была взволнована, слишком напугана. Он даст ей успокоиться, вернуть самообладание. А потом попробует еще раз.
   Какая-то часть его души радовалась этому ее сопротивлению. Подобная женщина не будет слепо идти туда, куда скажут. Сам Деймиен не боялся трудностей, и ему была нужна женщина, готовая к испытаниям. Женщина, способная дать ему отпор, и не только ему, но и его врагам тоже. Сердце Деймиена забилось быстрей – какая принцесса из нее получится!
   Меган сочувственно погладила его по плечу.
   – Пожалуй, я наговорила лишнего.
   – Боюсь, что не только вы, но и я тоже.
   Меган все не убирала руку с плеча Деймиена.
   – Ей и правда раньше не везло. Дважды. И очень серьезно. Теперь она боится кому-либо довериться.
   Деймиена охватил гнев.
   – Кто обидел ее?
   – Глупые джентльмены без чувства чести. Мистер Уайт был хуже всех. Он заставил Пенелопу поверить, что искренне любит ее, хотя на самом деле не любил. А Магнус Грейди был просто противный. – Пальчики Меган сильнее вцепились в его рукав. – О, принц Деймиен, у вас мускулистые руки. Не говорит ли ваше пророчество, что вам можно жениться на будущей сводной сестре невесты, если сама невеста откажется?
   Деймиен заглянул в ее дерзкие глаза и усмехнулся в ответ:
   – К сожалению, нет.
   – Ничего не поделаешь. – Она выпустила его руку. – Я видела, как вы смотрели на Пенелопу. Вы очень увлечены, правда? Я рада. Ей нужен мужчина, который влюбится в нее без памяти.
   Деймиен как раз и влюбился в нее без памяти, в точности так, как говорилось в древнем пророчестве.
   Он сам не верил в это пророчество и вообще никогда не верил ни в какую магию, считая, что совет магов – это лишь сборище шарлатанов, которые кроили свои предсказания так и эдак в зависимости от пожеланий принца-императора или герцога Александра.
   Однако может быть – только может быть, – что на сей раз они оказались правы.
   Деймиену нужна была Пенелопа и нужна не только по тем причинам, по которым мужчине бывает нужна женщина. И он размышлял, не перевесит ли в конце концов эта потребность вспыхнувшую в нем любовь?
   Пенелопа скрылась среди деревьев, но он все еще продолжал чувствовать ее присутствие. Если бы он встретил ее год назад, то сразу заставил бы лечь и чудесно позанимался бы с ней любовью.
   Нет, наверное, нет. Он понимал разницу между невинной девушкой и оголодавшей замужней дамой, а такие преследовали его толпами. Он бы смотрел на Пенелопу, страстно мечтал о ней, она царила бы в его сексуальных фантазиях, но он бы ее не тронул.
   А теперь он ее хотел и мог получить. И получит. Заставит ее изменить свое «нет» на «да», тогда их обручат, и согласно нвенгарскому обычаю они станут любовниками.
   В Нвенгарии помолвка соединяла так же законно, как и свадьба. Если пара была законно обручена, то нвенгарцы не считали ребенка, зачатого или даже рожденного до свадьбы, внебрачным.
   Деймиен никогда особенно не задумывался об этом обычае, но сейчас мысль о нем доставляла ему удовольствие.
   Она скажет «да», и он станет проводить все свое время в постели с ней, а Саша займется торжествами и празднествами в честь их помолвки.
   Деймиен всему ее научит. Какой любовницей она станет! Панталоны на нем натянулись так, что стали причинять боль.
   – Если хотите, я могу заключить в тюрьму джентльменов, которые разбили сердце Пенелопы, – вслух сказал он. – Могу приказать Саше бросить их в самый глубокий застенок, даже пытать.
   – О! Звучит замечательно, – весело отозвалась Меган, только она не понимала, что Деймиен действительно может это сделать.
   А вот отец Деймиена так и не понял, что если этого не делать, то будешь сильнее.
   Вдруг Меган склонила голову на плечо и уперлась кулаками в бока.
   – Мой отец прав в одном. Откуда мы узнаем, что вы – настоящий принц?
   Деймиен заглянул в ее удивительно проницательные глаза на треугольном личике.
   – Я думал, вы на моей стороне.
   – На вашей. Но Пенелопа – моя лучшая подруга. А скоро станет сводной сестрой. Я хочу, чтобы она вышла замуж за принца, а не за проходимца.
   – Понимаю вас. – Деймиен спустился со ступеней павильона и галантно предложил руку Меган. – Но я докажу.
   – Как?
   – Через неделю я устрою праздник для вашей семьи и ваших друзей. Для всей деревни. Саша уже начал приготовления. Приглашу множество знакомых из Лондона, включая человека, которому вы непременно поверите, если он скажет, что я – принц Деймиен Нвенгарский.
   Глаза Меган сузились.
   – Правда? И кто же этот человек?
   – Принц-регент.
   – О! – Меган задумалась, потом подала руку Деймиену, и они медленно пошли к дому. – Полагаю, это подействует. Конечно, при условии, что мы поверим, что он действительно принц-регент.
 
   Около полуночи Майкл Тэвисток вошел в спальню леди Траск и запер дверь.
   Леди Траск услышала его, но не обернулась, продолжая расчесывать волосы. Горничная помогла ей раздеться, надеть халат, а потом неслышно удалилась. Майкл должен был подойти, положить руки ей на плечи, приподнять ее голову и поцеловать. Леди Траск пребывала во взволнованном ожидании. Поцелуи Майкла жгли как огонь.
   Но он ничего этого не сделал. Сложив на груди руки, он остался стоять у двери, наблюдая за нею в зеркало.
   Она почувствовала острое разочарование. День выдался утомительный. Пенелопа вела себя ужасно, полностью игнорировала попытки леди Траск объяснить ей, что она никогда не получит лучшего предложения.
   Майкл, к раздражению леди Траск, стал на сторону Пенелопы. Разве он может понять, что это такое: иметь дочь, которая уже отказала двоим абсолютно порядочным лондонским джентльменам с деньгами и связями. Конечно, ни мистер Уайт, ни этот ужасный Магнус Грейди не были столь красивы и обаятельны, как принц Деймиен, но все же… Отказать принцу – это уж слишком.
   Леди Траск так ей и сказала. Майкл молча за всем наблюдал.
   Хоть у Меган есть какой-то здравый смысл. Если Пенелопа не поостережется, Меган уведет Деймиена прямо у подруги из-под носа. И пророчество не поможет.
   Весь оставшийся день и за обедом принц Деймиен говорил мало, только смотрел на Пенелопу. Он явно решился, вот в чем дело. Его не испугает девичье упрямство.
   Саша весь день и весь вечер не прекращал посвящать слушателей в историю Нвенгарии и славного рода принца Деймиена. Леди Траск уже не знала, куда от него деваться. Молчание Майкла ее нервировало, и взгляд его темных глаз – тоже.
   Вот и сейчас он ее нервирует.
   Наконец леди Траск положила щетку и посмотрела на Майкла в зеркало. Он по-прежнему стоял, выпрямившись, в дальнем конце комнаты.
   – Столько событий сегодня, правда? – оживленным тоном начала она.
   – Симона, – строгим тоном проговорил Майкл, – перестань.
   Его голос всегда очень сильно на нее действовал.
   – Перестать – что? – Леди Траск поднялась из-за туалетного столика и повернулась к Майклу.
   И как обычно, ее пронзила мысль о своей невероятной любви к нему. Он такой красавец. Такой высокий, сильный, мужественный. И ему нет дела до того, что ей уже пятьдесят и красота ее начала увядать. Каждый вечер леди Траск протирала лицо сливками и лимоном и считала, что оно оставалось таким же гладким, как у ее дочери. Казалось, Майклу тоже нравится ее кожа. Он так часто ее гладил, гладил везде, даже языком.
   Ни один мужчина так не волновал ее прежде.
   И он принадлежал ей одной. Человек вовсе не бедный, он мог выбрать любую красотку в Лондоне, тощую и костлявую, но он выбрал ее!
   Леди Траск подошла к нему, положила руки на плечи.
   – Дорогой!
   Майкл не шевельнулся. Мускулы его были напряжены, и, похоже, он не собирался раздеваться. Женщина забеспокоилась:
   – Дорогой, что случилось?
   Мужчина продолжал хмуриться.
   – Ты ведешь себя так, словно сегодняшний день – это лишь забавное развлечение, маленькое приключение для разнообразия. Но это не так. Дело обстоит очень серьезно.
   – Я понимаю. – Ее глаза расширились. – Только представь себе, принц проделал весь этот путь, чтобы жениться на мне! Так смешно!
   Взгляд Майкла оставался холодным.
   – «Смешно» – не то слово, которое бы я употребил. Ты ведь могла бы пойти на это, правда?
   Его взгляд начинал пугать леди Траск.
   – Разумеется, нет. И ты это знаешь. Ты же слышал, как я ему отказала. – Она притворно хохотнула. – Майкл, любимый, неужели ты думаешь, что из-за шкатулки с рубинами или принца я бы согласилась расстаться с тобой? – Она положила голову ему на грудь, стала гладить его руки, слушая, как медленно и тяжело бьется его сердце.
   – Но ты колебалась, – возразил он наконец.
   Женщина подняла голову, у нее перехватило дыхание.
   – Но, Майкл…
   – Ты прекрасно знаешь, что я никогда не смогу подарить тебе рубины, я не умею произносить красивые речи, и у меня нет королевства. Знаешь, что я могу тебе предложить очень немногое. Даже меньше, чем оставил тебе муж.
   – Знаю. Но его я ненавижу. – Она в отчаянии уцепилась за найденный аргумент. – Лучше самая малость, но с тобой!
   Правильно, это должно успокоить его гордость. Мужчины придают такое значение тому, что у них есть или чего нет.
   Майкл все еще не размыкал сложенных рук. Она сделала шаг назад и положила руки себе на бедра. От этого движения полы халата чуть распахнулись. Она надеялась, что мелькнувшая в разрезе теплая плоть заставит его подойти.
   Но Майкл не двинулся с места. Что за человек!
   – Что ж, если тебе хочется ревновать, можешь продолжать.
   Его взгляд сделался еще более мрачным.
   – Этот человек собирается жениться на твоей дочери и увезти ее бог знает куда. А ты стоишь здесь и лепечешь что-то о ревности. Неужели тебе нет дела до Пенелопы?
   Леди Траск почувствовала себя оскорбленной.
   – Разумеется, есть. Как ты можешь так говорить? Она – моя дочь.
   – Этот человек всего лишь погремел коробкой с рубинами и наговорил ерунды про старое кольцо. У Пенелопы по крайней мере хватило ума проявить скепсис. А ты готова отдать ее неизвестно кому, не получив почти никаких доказательств.
   В сердце леди Траск нарастала обида. Она вспомнила тот день, когда сэр Хилтон Траск стоял на верхней площадке лестницы их лондонского дома и кричал:
   – Симона, ты самая глупая женщина на свете!
   Она знала, что вовсе не так умна, как Пенелопа. Ей никогда не было дела до того, что пишут в книгах. Но она неплохо разбиралась в других вещах и прекрасно это знала. Ее муж – и ее дочь тоже – просто никогда не давали ей шанса.
   – Но ведь у меня есть ты, дорогой, ты подумаешь обо всем и проследишь, чтобы все было хорошо. – Льстить мужчине, расхваливая его мудрость, всегда полезно.
   Голос Майкла звучал бесстрастно:
   – Ты так была очарована видом этих рубинов. Ты даже забыла, что я стою рядом, пока Меган тебе не напомнила.
   Леди Траск изумленно взглянула на своего друга. Он что, рехнулся? Она всегда знает, когда он рядом, и ни за что не смогла бы об этом забыть. В его присутствии у нее начинает колотиться сердце, она чувствует себя взволнованной глупой девчонкой. Ей просто хотелось посмотреть, насколько далеко зайдет принц Деймиен. Только и всего.
   Она с усилием улыбнулась.
   – О, так ты ревнуешь, вот в чем дело. Ну, если хочешь дуться, можешь идти. – И она пошла к туалетному столику, распустила по дороге пояс пеньюара и позволила ему соскользнуть вниз, обнажив ее плечи.
   Он должен, непременно должен пойти за ней следом. Должен обнять ее за талию, коснуться губами изгиба шеи, сказать, как она красива. Потом он стянет с нее пеньюар, будет целовать ее грудь, а она погрузит пальцы в его взлохмаченные густые волосы. Он всегда занимался любовью с необузданной страстью.
   Голос Майкла долетел с другой стороны комнаты:
   – Да, полагаю, так будет лучше. Я останусь в доме, пока не будет улажено это дело с Пенелопой и тем человеком, а потом заберу Меган и уеду к себе.
   Леди Траск резко обернулась.
   – О чем ты говоришь?
   Несколько мгновений он смотрел на нее бесстрастным взглядом.
   – Я сказал, что уеду. Это к лучшему. Люди и так уже всякое говорят. – Он развернулся. – Спокойной ночи, Симона.
   Леди Траск потрясение смотрела, как он открыл дверь и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась.
   – Майкл, я не хотела…
   Из коридора доносились его удаляющиеся шаги.
   Резкая боль пронзила ей сердце. Она не может его потерять! Не может.
   Леди Траск никогда не умела достойно справляться с душевными бурями. Просто не было нужды. В детстве она была избалованным ребенком, потом вышла замуж, и муж ее игнорировал. Дочь обращалась с ней нежно, но в глубине души леди Траск знала, что Пенелопа ее не одобряет.
   В отчаянии она разрыдалась. Бросилась к туалетному столику, смела на пол пузырьки, щетки, косметику, духи, потом опустилась на пол среди осколков стекла и нестерпимо резких парфюмерных запахов и стала колотить по ковру кулаками, в кровь разбивая руки.

Глава 7

   Сидя перед камином в панталонах и нижней расстегнутой до пояса рубашке, Деймиен услышал шум и плач в комнате леди Траск.
   Петри подошел к двери и выглянул, несколько секунд он смотрел, потом захлопнул дверь и вернулся к своим делам – продолжил наливать Деймиену стакан бренди.
   – Это леди Траск, ваше высочество, – прокомментировал он. – Наверняка расстроена потерей рубинов.
   – Гм… Не думаю. – Он взял бренди и стал согревать бокал в ладонях. Он слышал, как только что открылась и тихонько закрылась дверь, и решил, что ее любовник Тэвисток зашел к ней о чем-то поговорить. – Полагаю, у нее есть кое-что поважнее рубинов.