Эшли Дженнифер. Загадочный поклонник

   Холодные глаза сверкнули.
   – Я утратил контроль над собой. Финли иногда выводит меня из себя.
   Александра глубокомысленно кивнула:
   – Согласна с вами, Грейсон, то есть виконт, может иногда раздражать.
   Женщина и мистер Хендерсон кивнули одновременно.
   –Да, – пылко проговорила женщина с французским акцентом.
   Александра продолжила, будучи не в силах остановиться:
   – Вот, например, он решает, что надо что-то сделать, и ты обязан это делать, хочется тебе того или нет. Он будто бы не замечает твоих возражений.
   Все трое кивнули.
   – Вы и меня собираетесь повесить? – спросила она Ардмора. – Мне бы очень этого не хотелось. У меня столько планов по поводу приема. Если я погибну от петли, леди Федерстон придется завершать список блюд самостоятельно, а это едва ли справедливо.
   – Уверяю, я не сделаю вам ничего плохого.
   – Вы уже привели в негодность мое платье.
   Он промолчал. Наверное, устал слушать пустые упреки по поводу платья. Александра вдруг осознала всю тяжесть своего положения. Увидит ли она когда-нибудь леди Федерстон? Эта леди так много сделала для нее. Она относилась к Александре как к дочери. При мысли о Грейсоне и Мэгги становилось страшно. И их она может больше никогда не увидеть. Из глаза выкатилась слеза и упала на руку.
   Ардмор отпустил рыжеволосую женщину.
   – Я буду говорить с миссис Аластер наедине.
   Женщина резко встала. Она поцеловала Ардмора и выскользнула через дверь на палубу. Безобразный матрос отправился следом. Мистер Хендерсон колебался:
   – Мне не хочется ее оставлять.
   Взгляд Ардмора был все таким же холодным.
   – Мистер Хендерсон.
   Хендерсон сцепил руки.
   – Сэр...
   Мистер Ардмор поднялся. Мгновение Хендерсон стоял неподвижно, затем извинился взглядом перед Александрой и вышел с мрачным видом. Ардмор закрыл за ним дверь.
   Шаги трех человек затихли вдали. Над ними скрипели на ветру шкивы. Порыв ветра распахнул окно в углу, но Ардмор не обратил на это внимания.
   Он вернулся к ней, затем оперся о стол, скрестив руки. Александра вызывающе поглядела в ответ, сожалея, что чувствует себя недостаточно хорошо для того, чтобы вскочить и убежать. О том, что делать дальше, она имела самое смутное представление. Бегать по палубе? С кем она встретится в этом непонятном месте? С добрыми людьми, которые пустят ее в свой дом? Или с негодяями на службе у капитана Ардмора?
   Он неторопливо разглядывал ее. Хотелось задать ему тысячу вопросов. Кто он на самом деле, какое отношение имеет к Грейсону и зачем она ему понадобилась?
   Александра открыла рот и задала первый же вопрос, который пришел на ум:
   – Откуда вы? У вас необычный акцент.
   – Из Чарльстона.
   – Это на юге США?
   Он кивнул:
   – Рожден и воспитан как джентльмен с Юга.
   – А что, все джентльмены с Юга становятся пиратами?
   – Я не пират, я охочусь за пиратами.
   – И вы преследуете Грейсона?
   – Частично.
   – Знаете, вы не должны охотиться за ним. Он стал виконтом и пэром Англии. А морское министерство хочет, чтобы он нашел короля Франции Людовика, графа де Лилля или как там ему угодно именоваться.
   – Откуда вы об этом знаете?
   – Грейсон рассказывал это вам в ту ночь, когда вы пытались его повесить. Вы не закрыли окно, я все слышала.
   Ардмор повеселел:
   – Понятно. Моя оплошность.
   – Счастье, что вы так поступили, иначе я бы ничего не узнала и не пришла бы на помощь. Я чрезвычайно удивлена, мистер Ардмор. Если бы вам удалось его убить, что стало бы с Мэгги?
   Он поджал губы.
   – О Мэгги есть кому беспокоиться. – Он взглянул на темноту за окнами. – Я всегда буду заботиться о Мэгги. Она дочь женщины, которую я когда-то очень любил.
   В глазах Ардмора была нежность, которую он не выказал бы ни перед кем и скрыл бы, поняв, что Александра что-то заметила.
   – Вы любили мать Мэгги? Как же вы могли? Она ведь была замужем за Грейсоном.
   Выражение его глаз стало прежним.
   – Вы думаете, брак с другим создает препятствия для любви?
   – Нет, – медленно проговорила она. – Моего мужа это никогда не останавливало.
   Зачем она это сказала? Наверное, из-за того, что в голове был еще туман. Иначе она никогда не заговорила бы с незнакомцем о муже. Александра покраснела.
   – Миссис Аластер, я знаю о вашем муже все – кем он был и как с вами поступал. Будь он все еще жив, я сам пристрелил бы его.
   Почему она испытала удовлетворение? Не следует радоваться такому заявлению кровожадного человека. Нужно упасть в обморок или сделать нечто, подобающее леди.
   – Грейсон угрожал, что застрелит вас? Вы поэтому так на него злитесь?
   Ардмор снова отвернулся.
   – Сара была красавицей: стройные ноги, смуглая кожа, обтягивающая мышцы, длинные черные волосы, блестевшие, словно шелковый водопад, полная и упругая грудь.
   – Мистер Ардмор, вам не следует говорить это мне.
   – Знаете, почему Финли женился?
   – Почему вы называете его Финли? Теперь он виконт, его следует называть лорд Стоук.
   – Миссис Аластер, я американец. Ваши английские титулы для меня пустой звук. Знаете, почему Финли женился на Саре?
   Александра почувствовала, что он волнуется все сильнее. Лучше сосредоточиться на его словах.
   – Потому что она была красавицей?
   – Нет, потому что я любил ее. Узнав об этом, он украл ее у меня. Он женился на ней ради шутки. Он посмеялся надо мной.
   – Но... – Александра дотронулась до губ дрожащей рукой. – Значит, вы ненавидите его из-за этой женщины?
   – С этого все только началось.
   – Но это же глупо.
   – Глупо?
   Он сжал кулаки. Им двигала такая ярость, что Александра не знала, как себя вести. Александра никогда не замечала в Грейсоне такого гнева. Она наедине с ним, и единственный возможный защитник, мистер Хендерсон, снаружи. Тот самый Хендерсон, который лишил ее спокойствия и силой привез сюда.
   Александра облизала пересохшие губы.
   – Стоит учесть и ее роль в данной истории. Кажется, она очень легко бросила вас ради Грейсона, хотя и знала, что вы близкие друзья. Но, если я понимаю правильно, потом она ушла и от него. А после рождения Мэгги разве она сделала все, что могла, чтобы найти его, хотя бы ради дочери? Нет. Она оставляла Мэгги первым попавшимся миссионерам и отправлялась путешествовать. Разве это та женщина, которая может разбить сердце?
   Он прищурился, глаза его стали похожими на зеленые щелки.
   – Я не говорил, что мое сердце разбито.
   – Вероятно, так и было, иначе вы не злились бы до сих пор. Мистер Ардмор, поверьте, она, как мне кажется, не та, из-за кого стоит сходить с ума. Если бы она была верна вам, а он украл ее, тогда другое дело. Боюсь, она слишком заурядна.
   – Заурядна, – повторил он.
   Что-то внутри отчаянно советовало замолчать, но не получалось.
   – Да, конечно. Не думаю, что когда-нибудь прощу ей то, что она оставила Мэгги с теми, кто пытался внушить ей, будто она – дитя дьявола. Слава Богу, им не удалось сломить ее дух.
   – Что? Кто говорил такую чушь? Это ей сказали миссионеры?
   Александра проигнорировала вопрос.
   – Мэгги сказала, что бедняжка уже умерла.
   – Да.
   – Все было очень давно, вам следует оставить это в прошлом. Я так понимаю, у вас новая жизнь, другая привязанность, которую вы мне, кстати, не представили. С вашей стороны это было довольно невежливо.
   – Ее зовут мадам д'Лоренц, леди не подобает с ней знакомиться.
   – Она француженка? А может быть, это она и похитила короля Франции?
   Ардмор прищурился:
   – Она изгнанница, как и он. Эмигрантка не станет передавать короля в руки Наполеона.
   – Понятно. Вы сильно ее любите?
   – Почему это вас интересует?
   – Я пытаюсь выяснить главное. Вы любите мадам д'Лоренц?
   – Нет.
   Ответ был жестким и грубым, но уверенным.
   – Вам следует сейчас же отпустить бедняжку. Жестоко внушать, будто питаете к ней чувства, которых нет. Мистер Ардмор, что вам на самом деле нужно, так это отказаться от любовниц и обзавестись женой. Такой, которая будет за вами присматривать. – Она указала на его обнаженную грудь. – Которая заставит вас носить рубашку.
   В его глазах блеснуло нечто иное. На губах появилась легкая улыбка.
   – Великолепная мысль. Вы красивая женщина. Окажете мне честь?
   Она отшатнулась:
   – Что? Боже, нет! – Она боролась со словами, готовыми сорваться с губ, пытаясь освободить руку. – Охотнику за пиратами я была бы никуда не годной женой. Я даже не знаю, что такое ют. Кроме того, вас разыскивает правительство Англии, а еще вы собираетесь стать убийцей. Да вас даже в список внести нельзя!
   – В какой еще список?
   – В моем списке есть даже Грейсон. Но он виконт и англичанин. Уж лучше выбрать его. А еще я не могу делать вид, что не замечаю мошенничества, не важно, что он об этом думает. Но он уже сказал, что брак его не интересует, так что все это не имеет значения.
   Капитан Ардмор был в замешательстве.
   – Миссис Аластер, так что же это за список?
   – Список моих женихов. – Александра махнула рукой. – Но вам это неинтересно. Вы похитили меня, хотите изнасиловать, продать в рабство или что вы там задумали. Хотелось бы покончить со всем этим поскорее.

Глава 11

   Ардмор посмотрел на нее странным взглядом:
   – А вы не робкого десятка.
   Александра вздохнула:
   – По крайней мере, еще в здравом уме. Ну разве что облила платье.
   – Что?
   – Грейсон видел, как свирепые пираты теряют присутствие духа, встретившись с вами лицом к лицу. По-моему, он преувеличивает. Может быть, я так думаю из-за той гадости, которой надышалась по вашей милости.
   Он почесал переносицу.
   – Давайте вернемся к списку женихов. Вы сказали, что хотите выйти замуж за Финли?
   – Не имеет никакого значения, хочу я этого или нет. Он недвусмысленно заявил, что не ищет невесту. Думаю, это из-за неудачного первого брака. Полагаю, его нужно вычеркнуть.
   – Сделайте милость.
   – Самый подходящий кандидат – герцог, но, думаю, он предпочел бы мне дебютантку.
   – Если он настолько глуп.
   Его слова были подобны дождевым каплям, коснувшимся снега.
   – Мистер Бартоломью – спокойный и вежливый джентльмен. А в том, что он заикается, его вины нет.
   – Он в высшей степени недостоин вас.
   – Теперь о мистере Берчарде. Тут все очень странно. Грейсон сказал, будто тот прожженный пират, а сегодня вечером...
   – Берчард? – Ардмор напрягся всем телом.
   – Он самый. Кажется, то же самое подумали мистер Хендерсон и мистер О'Малли. Они погнались за ним в театре, когда мы с леди Федерстон пытались с ним поговорить.
   Он встал.
   – Захария Берчард жив?
   – Да. Грейсон сказал, что вы его убили, но, полагаю, вы ошиблись. – Александра вздрогнула. – Не люблю говорить на такие темы.
   – Хендерсон!
   Ардмор не успел продолжить, как в дверь ударили чем-то тяжелым. Звук раскатился по каюте, точнее, по всему кораблю. Дверь распахнулась.
   В каюту ворвался виконт. Глаза его блестели от гнева, выражение лица было грозным. В нем пылала такая ярость, что от нее можно было зажечь огонь. За ним бежали матрос и Хендерсон. Грейсон схватил Джеймса Ардмора за фалду сюртука и бросил на стол. Стол, прикрепленный к полу, заскрипел. Ардмор сгреб Грейсона руками так, что побелели пальцы, но Грейсон не отпустил его.
   Мистер Хендерсон направил на Грейсона пистолет:
   – Назад, Финли.
   Александра вскочила.
   – Мистер Хендерсон, пожалуйста, не убивайте его!
   – Я же говорил, – невозмутимо произнес Грейсон, обращаясь к Ардмору, – ее не впутывать.
   – Это твои правила, а не мои.
   Грейсон ударил Ардмора о стол.
   – Все это касается и тебя. Ты давным-давно решил, что это между нами.
   – Значит, ты следовал правилам, когда решил убить моего брата?
   Александра испугалась. Господи! Она мельком взглянула на других, но, кажется, никто не удивился. Хотелось спросить, но слова замерли на губах.
   – Финли, отпусти его. Или я уложу тебя на месте, – проговорил Хендерсон дрожащим голосом.
   Напряжение было так сильно, что разболелась голова. Александра устремилась к мистеру Хендерсону:
   – Пожалуйста, прекратите.
   – Финли, ты расстраиваешь миссис Аластер.
   Грейсон не ответил. Кажется, он не замечал никого, кроме Ардмора.
   – Все в порядке, милорд. Мы с капитаном Ардмором всего лишь беседовали, – торопливо проговорила Александра.
   – Беседовали. – Он сказал это Ардмору. – Значит, вот как ты это называешь?
   – Финли, ты не заслуживаешь такой женщины. Тебе этого не понять.
   – Тронешь ее и узнаешь, в состоянии я понять или нет.
   Александра с тревогой наблюдала за ним.
   – Грейсон, он не причинил мне вреда. По правде говоря, меня похитил мистер Хендерсон. Мистер Ардмор со мной только разговаривал.
   Хендерсон вздрогнул.
   – Он будет следующим, – пообещал Грейсон. Хендерсон выругался.
   Ардмор высвободил руки.
   – Хендерсон, опусти пистолет.
   Мгновение тот вглядывался в капитана, потом выполнил приказ.
   Мужчины смотрели друг на друга, сжав губы.
   – Забирай ее и уходи, – проговорил Ардмор.
   Грейсон постоял мгновение, потом медленно освободил его и встал. Губы его были плотно сжаты, взгляд обещал смерть.
   Ардмор поднялся. Мужчины с подозрением наблюдали друг за другом. Мистер Хендерсон судорожно сжимал пистолет. Мадам д'Лоренц и матрос были готовы бежать в любой момент.
   Александра подошла и протянула Грейсону руку.
   – Милорд, прошу вас, давайте сядем и все спокойно обсудим...
   Глаза Грейсона вспыхнули, словно фейерверк.
   – Я не хочу ничего обсуждать. Я желаю вас спасти.
   – Милорд, в данный момент я не нуждаюсь в спасении. Вам с мистером Ардмором следует хладнокровно поговорить.
   – Александра, я вас защищу от него, хотите вы того или нет.
   Он быстро шагнул вперед, поднял ее, словно пушинку, и перекинул через плечо.
   Александра повисла головой вниз, уткнувшись лицом во влажный шерстяной плащ.
   – Что это вы творите? – послышался голос мистера Хендерсона.
   – Выручаю свою даму. Прочь с дороги!
   – Финли...
   Послышался звук удара. Александра поморщилась. Грейсон повернулся и быстро зашагал. Лица коснулся свежий соленый ветер. Она подняла голову, пытаясь взглянуть назад.
   – Видите? Я права. Он переступит через любого.
   Мадам д'Лоренц и матрос бежали. Мистер Хендерсон стоял в освещенной каюте, словно актер на сцене. На белый галстук капала алая кровь.
   – И почему он вечно бьет меня по лицу? – сетовал он.
   Это было всего лишь началом мучительного спасения. Грейсона ждала лодка с изумленным матросом на веслах. Грейсон попросил Александру обхватить его руками и ногами, а сам спустился по канату, закрепленному на перилах корабля абордажным крюком. Спускаться пришлось таким образом из-за того, что корабль был уже далеко от пристани. Теперь они находились посреди широкой реки. Берега ее скрывала темнота и туман.
   Она взглянула на ненадежную веревку.
   – А что будет, если они перережут канат или вынут крюк?
   – Тогда мы намокнем.
   До лодки они добрались без происшествий. Испуганный матрос налег на весла, а Грейсон сел к рулю. Александра осталась в одиночестве. Они двигались совсем не к берегу, а дальше по реке. Из тумана появился еще один мокрый деревянный корабль.
   Грейсон обмотал веревкой талию Александры и приказал держаться обеими руками. Она еще не совсем понимала, что происходит, когда резко взлетела вверх.
   Упряжь стала подниматься, управляемая матросом наверху. Александра вцепилась в веревки и крепко зажмурилась.
   С реки дул прохладный ветер, охлаждавший разгоряченное тело. Легкая юбка взлетела, любой мог увидеть чулки, подвязки. Александра рискнула взглянуть вниз. Грейсон смотрел на нее не отрываясь, его зубы белели при свете фонаря. Зрелище явно пришлось ему по вкусу. Александра знала, что не сможет освободиться от упряжи.
   Она взмывала все выше. Как раз в тот момент, когда Александра решила, что выше уже некуда, ее переправили через борт. Матрос медленно поставил ее на дощатый пол. Как только ноги наконец-то коснулись палубы, она отпустила канаты.
   Матрос отвязал ее. Александру уже начинала бить дрожь, когда Грейсон преодолел перила и очутился рядом.
   – Зачем мы здесь? Это ваш корабль?
   – Добро пожаловать на борт «Мэджести». – Грейсон показал на палубу, но, кажется, думал о другом. Отдав матросам распоряжения относительно лодки, он обратился к Александре: – Идемте.
   Она попыталась сделать шаг, но ноги не слушались. Грейсон подхватил ее на руки и отнес в каюту на корме.
   Каюта капитана на этом корабле была несколько иной, чем у Ардмора. Грейсон направился к койке и осторожно положил ее.
   Здесь оказалось всего одно помещение, чуть сужавшееся по сторонам, и не было никаких дверей. Койка находилась слева от входа, то есть по левому борту. Рядом стояли стол и кресло, у окон не было скамьи.
   Матрац на койке не шел ни в какое сравнение с пуховой периной у нее дома, но можно было свободно вытянуть руки и ноги. Если лежать, все вокруг не так сильно качается.
   В глазах Грейсона тлели искры гнева. Эти двое, испугавшие ее, злили сильнее, чем пистолет мистера Хендерсона. Ненависть заполняла каюту.
   Александру встревожило его молчание. Грейсон Финли был неразговорчив лишь тогда, когда придумывал остроумный ответ. И даже в тот момент его глаза светились озорством. Сейчас они безмолвствовали.
   – У капитана Ардмора каюта больше, – проговорила она, нарушая тишину. Грейсон взглянул на нее. – А у вас койка больше.
   Он не смягчился.
   – Чем у него?
   – Не знаю. Я имела в виду, ваша койка шире той скамьи, на которой я лежала. А еще скамья была гораздо жестче и совсем неудобная.
   – А что это вы делали, лежа у него на скамье?
   Александра удивилась – тон его совершенно изменился.
   – Мне было очень плохо от того зелья, что дал мистер Хендерсон.
   – Я задушу Хендерсона.
   – Нет-нет, он тут ни при чем. Он сожалел больше всех. Думаю, он вынужден выполнять приказы мистера Ардмора.
   – Я не разделяю вашего великодушия. Он мог ему не подчиниться, как это сделал Йен О'Малли.
   Александра села.
   – Он забрал Мэгги. С ней все в порядке?
   Грейсон придвинул к койке кресло и тяжело опустился в него, опершись локтями о колени.
   – Он отвез ее домой. Я их видел. Слава Богу, он предан Мэгги. Они с Джейкобсом и Оливером для нее надежная защита. Да, и гувернантка тоже.
   Александра просияла.
   – Миссис Ферчайлд приехала? Ах, это просто замечательно! Мне не терпится ее увидеть. Милорд, она лучшая леди, самая изысканная. Она...
   – Александра!
   Восклицанием Грейсон хотел сменить тему.
   – Да?
   – Он вам что-нибудь сделал?
   Он вглядывался в нее, наклоняясь вперед с таким видом, будто набросится при малейшем подозрении на ложь. Сейчас их с Ардмором отношения были выше ее понимания. Придется задать несколько вопросов потом, когда голова перестанет кружиться. Мог выйти длинный разговор, во время которого он сумел бы все хорошо объяснить, а она – понять.
   В это мгновение почему-то захотелось либо расхохотаться, либо немедленно уснуть.
   – М-м, что вы спросили?
   Он тихо пробормотал нечто похожее на ругательство. Вот это да! В конце концов, она леди. Или, по крайней мере, была ею до того, как джентльмены начали целовать ее посреди улицы, похищать и советовать ей спать без одежды.
   Вдруг он притянул ее к себе, обхватил за талию, поднял с койки и, вместо того чтобы усадить ее на колени, задрал юбки и устроил в кресле, раздвинув ей ноги.
   Александра смотрела ему прямо в глаза, лицо его находилось в нескольких дюймах. Но большее беспокойство доставляло то, что они так близко друг к другу. Бриджи Грейсона были немного влажными после путешествия на корабль, но под ними чувствовалось тепло. Руки его лежали у нее на бедрах, пальцы спрятались под юбкой.
   Становилось жарко. Александра заметила, что пульс у него бьется с той же силой, что и у нее.
   – Вы – моя леди, – произнес он низким голосом. – Скажите, что признаете это.
   От шрама на нижней губе рот его казался жестче.
   – По правде сказать, я вообще ничего не понимаю.
   Грейсон несколько раз провел по ее щеке большим пальцем.
   – Вы моя. Он вас не получит.
   Она распахнула глаза.
   – Конечно, нет. Вообще-то он хотел, чтобы я внесла его в список женихов, представляете? Он даже не англичанин.
   – Да будь он хоть турком, вас ему у меня не отнять.
   Он помрачнел.
   Горячая рука чертила круги на бедре Александры. Он хочет ее. Сердце затрепетало от предвкушения. С момента их последнего поцелуя прошла неделя. Она сидела у него на коленях, а он потешался над ее списком женихов.
   Но Грейсон ее не поцеловал. Глаза его, казалось, пронзали Александру насквозь. Он думал о чем-то другом, не о ней, приводя ее в смятение.
   Что ж, она продемонстрирует ему свое мнение по этому поводу. Если он собирается ее изнасиловать, пусть задумается о ней хоть немного. Она придвинулась поближе, наклонилась вперед и запечатлела на его губах нежный поцелуй.

Глава 12

   Грейсон вздрогнул. Какие жадные, нежные и невинные поцелуи, восхитительно сладкие дары! Ах, Александра, это опасный шаг!
   Она взглянула на него из-под ресниц. От этого взгляда он напрягся. Нет, это подождет. Посмотрим, как поступит она. Ее бедра немного качнулись – она бессознательно выгнулась ему навстречу. Он положил руку на нежное округлое бедро. Воображение нарисовало, как прекрасные бедра находятся в его ладонях, как она смотрит на него глазами, полными страсти, и выкрикивает его имя.
   Еще несколько легких поцелуев. Пальцы Александры коснулись края сорочки, с которой он сорвал воротник и галстук, бросив их куда-то в наемном экипаже. Грейсон улавливал любопытный взгляд, скользивший по шраму, начинавшемуся под горлом. Сейчас она сосредоточилась на рубце. Может, стоит поблагодарить Ардмора зато, что не прикончил его в тот день?
   Она подняла голову:
   – Ох!
   – Что? Не останавливайся.
   «Пожалуйста, не сейчас».
   Она разрумянилась, в глазах появилось смущение.
   – Я могу испортить хорошие бриджи.
   – Это почему же?
   – Не знаю. Я больше не могу. Такое же ощущение я испытывала, когда спала без одежды. В высшей степени странно.
   – Могу предположить, в чем дело.
   Он скользнул ладонями по внутренней стороне бедра и погрузил большие пальцы в сладостное тепло. От его прикосновения она затрепетала, горячая, страстная и влажная.
   – Ты такая красивая.
   – Как ты можешь такое говорить?
   Он вынул руку и дотронулся до ее губ.
   Когда Грейсон открыл глаза, она смотрела на него.
   – Прекрасная леди, могу я узнать, какая вы на вкус?
   Александра покраснела так, что стала почти одного цвета с волосами. Грейсон ждал, что она в любой момент превратится в миссис Аластер, внучку герцога, и спросит, как он посмел даже подумать такое.
   – Да, – прошептала она. – Пожалуйста.
   Грейсон замер. Господи, она просит его. Он поцеловал ее долго и настойчиво. Отодвинул, опустив на непослушные ноги и не прерывая поцелуя, задрал шелковое платье до пояса, завязанного под грудью.
   Бедра мягко закруглялись, темно-рыжие волоски между ног скрывали средоточие ее женственности. Живот был единственным несовершенным местом. На мягкой округлости выделялись неровные розовые линии, спускавшиеся вниз. Грейсон понял, что это за линии. Когда-то миссис Аластер была беременна. Свидетельством тому следы на коже. Но в доме детей не было, да и она никогда не говорила о них. Теперь он понял, откуда в глубине ее глаз боль. Возбуждение требовало разрядки. Если сможет, Грейсон постарается быть терпеливым и нежным.
   Он наклонился и провел языком по отметинам на животе. Под напором прикосновения кожа покрылась мурашками, живот поднимался и опадал, дыхание участилось. Грейсон наклонился и обвел языком то место между бедрами, которое манило больше всего.
   Александра вздрогнула. Он улыбнулся, целуя и лаская, вызывая мучительную дрожь. Ее аромат кружил голову, Хотелось вечно быть рядом, вдыхать ее запах и целовать. Грейсон дразнил ее языком и улыбнулся, когда она застонала. Ноги Александры раздвинулись, она открылась ему. Грейсон дотронулся до бугорка, поднявшегося и распухшего от прикосновения. Он пил самые изысканные вина на свете, вкушал королевский нектар, но все это было ничто по сравнению со вкусом этой женщины.
   А потом, к его огромному восхищению, она испытала оргазм. Александра вскрикнула и нагнулась к нему, ища губы. Он покорился.
   – Грейсон, пожалуйста...
   Он воспринял мольбу как приглашение к продолжению. Грейсон жадно упивался ею. Она вскрикнула снова, прижимаясь к нему, моля о продолжении.
   Выждав, он замедлил движение языка, доводя Александру до вершин экстаза, потом осторожно отодвинулся и взглянул на нее. Губы раскрыты, глаза – под густыми ресницами. Пальцы запутались в его волосах, стали нежнее, а руки дрожали.
   Грейсон встал и подхватил ее на руки. Тонкое платье превратилось в шелковую складку, собравшуюся вокруг талии, обнажив стройные ноги. Он положил их на свои бедра, прижимая ее к себе и вдыхая аромат ее волос.
   «Моя женщина».
   Желание рвалось наружу. Он обнимал прекрасную женщину, ту самую, которую только что заставил испытать прекраснейшие мгновения, но что дальше? Бросить ее на койку и завершить начатое? Нет, он лишь обнимал ее, уткнувшись носом в шею. Он ощущал ее тело, вдыхая запах и прикасаясь к коже.