Страница:
— Я покажу как это делается.
— И тотчас попадешься в лапы органикам.
— Я сыт по горло бегствами и борьбой только в целях самообороны. — Глаза Дункана сверкали, лицо пылало.
— Спокойней. Ну, испортишь ты дюжину мониторов на углах. Ну и что? Всего лишь досадишь органикам.
— Это может походить на камень, брошенный в воду. Рябь распространится. Другие станут подражать мне. Множество камней полетит в воду. Круги пересекутся и вызовут бурю.
Сник поставила пару подносов полных еды на стол.
— Садись. Ешь. Ты собираешься ехать без горючего?
— Спасибо. Сейчас.
Он смотрел на нее. Руки сжимались и разжимались, как крылья большого орла перед взлетом.
— Правительство делает все возможное, чтобы все дни были совершенно изолированы между собой. Но между ними существует определенная неминуемая и легальная связь. Особенно между официальными департаментами и предприятиями. Обычные граждане разных дней имеют много безобидных способов общения. Например, оставлять послания для следующего дня или предыдущего. Обычно с помощью послания общаются с днем, плохо убравшим за собой квартиру.
По меньшей мере полмира прочло наши послания. Другая половина непременно это сделает. Можешь не сомневаться, что иммеры и их вспомогательные группы — не единственные подрывные организации в мире. Они тоже получат послания и захотят действовать. Если мы сумеем зажечь их одним лишь случаем саботажа — порчей мониторов, например, — они поступят также. А сколько еще недовольных, которые могут последовать за ними или придумать собственные способы выражения неудовлетворенности правительством и системой разделения дней. Особенно в случае, если правительство будет по-прежнему отрицать существование ФЗС.
Дункан сердито смотрел на нее — кулаки беспрестанно работали.
— Я не нуждаюсь в лекциях. Идею я поняла.
— Извини. Я слишком увлекся? Мы не добьемся успехов без организации, щупальца которой глубоко внедрились бы в правительство.
Сник рассмеялась.
— Похоже на спрута.
— Спрут — это правительство. Нам нужны противоспруты. Есть Старый Койот…
— СК. Та самая организация, которая пыталась убить нас, когда мы стали для нее опасны?..
— Да, мой дедушка признался нам, что он возглавлял ее. Он мертв. Либо СК так перепугалась, что самораспустилась, либо кто-то другой руководит организацией. И этот другой мог убедиться, что ситуация изменилась, и возжелал призвать нас вновь.
— Вряд ли.
— Но возможно. СК — единственная известная нам организация. Итак…
— Что?
— Вот что нам следует делать, я полагаю.
Сник слушала его, не прерывая, пока он говорил.
— А что еще нам остается? По крайней мере сейчас.
Четверг прошел быстро, хотя оба чувствовали себя не совсем спокойно. Несмотря на заверения Лэйра и Кингсли, кто-то из их коллег или приятелей мог позвонить. В промежутках между занятиями гимнастикой, коротким сном и едой Дункан и Сник следили за новостями на экранах. Более всего их интересовали успехи органиков — как там они ловят их. Краткие сообщения и официальные бюллетени органиков пытались внушить оптимизм.
В полночь следующего дня они приветствовали покинувшую цилиндры пару Пятницы. Дункан и Сник довольно резко прервали их протесты. Используя ТИ, прихваченный еще в полицейском участке Башни Университета, Дункан допросил их. Они поведали, что сегодня у них свободный день. Они собирались на парусную прогулку, как и жители Четверга. Затем была назначена встреча с друзьями и посещение спектакля в театре на 123-м уровне.
Дункан заставил их позвонить и отменить встречи, затем парочку препроводили обратно в стоунеры.
Уже завтракая, Дункан сказал:
— Не думаю, что мы сможем долго торчать здесь. Что если у Субботних бедолаг не будет выходного? А дети? Им надо будет идти в школу. Если родители оставят послание о болезни детей, власти тотчас пришлют докторов.
— Я тоже думала об этом, — откликнулась Сник. — А почему бы нам не двинуть в квартиру Ананды?
Он уставился на нее, словно не понимая, потом ухмыльнулся.
— Как я люблю такие дерзкие решения! Это последнее место на Земле, где они станут ждать нас!
Забыв о еде, он прошел к настенному экрану. Вызвал на экран план 125-го уровня. Квартира Ананды оставалась помеченной как незанятая. Она находилась вблизи запасной лестницы, ведущей к входному строению на крыше. Знакомое место — здесь он и Сник прятались в тот памятный день. Сюда полмили топать по коридорам под бдительным оком мониторов, а возможно, и самих органиков.
Наверняка, все мониторы в Лос-Анджелесе да и на Западном побережье запрограммированы на автоматическое распознание беглецов.
Гэнков, конечно, тоже ознакомили с их приметами. Да и граждане имеют удовольствие часто видеть их физиономии на экранах.
Используя идентификационные карты обитателей квартиры, Дункан и Сник извлекли из шкафов для личных вещей все необходимое; они выбрали себе парики, модную одежду, надели поверх формы длинные плащи, на голову водрузили шляпы с широкими полями. Потрудились над изменением походки. Сник следовало чуть больше сгибать ноги в коленях и не так раскачивать руками при ходьбе. Слегка ссутулиться. Ему необходимо пожертвовать твердостью и энергичностью шага, локти при ходьбе — ближе к телу. После тренировок в гостиной и прихожей обоим пришлось внести небольшие коррективы — укоротить шаг, Дункану приподнять подбородок. Сник немного наклонить голову влево. Она подкрасила губы, делая чуть больший рот. Оба подложили под верхнюю губу по маленькому ватному тампону.
8
9
— И тотчас попадешься в лапы органикам.
— Я сыт по горло бегствами и борьбой только в целях самообороны. — Глаза Дункана сверкали, лицо пылало.
— Спокойней. Ну, испортишь ты дюжину мониторов на углах. Ну и что? Всего лишь досадишь органикам.
— Это может походить на камень, брошенный в воду. Рябь распространится. Другие станут подражать мне. Множество камней полетит в воду. Круги пересекутся и вызовут бурю.
Сник поставила пару подносов полных еды на стол.
— Садись. Ешь. Ты собираешься ехать без горючего?
— Спасибо. Сейчас.
Он смотрел на нее. Руки сжимались и разжимались, как крылья большого орла перед взлетом.
— Правительство делает все возможное, чтобы все дни были совершенно изолированы между собой. Но между ними существует определенная неминуемая и легальная связь. Особенно между официальными департаментами и предприятиями. Обычные граждане разных дней имеют много безобидных способов общения. Например, оставлять послания для следующего дня или предыдущего. Обычно с помощью послания общаются с днем, плохо убравшим за собой квартиру.
По меньшей мере полмира прочло наши послания. Другая половина непременно это сделает. Можешь не сомневаться, что иммеры и их вспомогательные группы — не единственные подрывные организации в мире. Они тоже получат послания и захотят действовать. Если мы сумеем зажечь их одним лишь случаем саботажа — порчей мониторов, например, — они поступят также. А сколько еще недовольных, которые могут последовать за ними или придумать собственные способы выражения неудовлетворенности правительством и системой разделения дней. Особенно в случае, если правительство будет по-прежнему отрицать существование ФЗС.
Дункан сердито смотрел на нее — кулаки беспрестанно работали.
— Я не нуждаюсь в лекциях. Идею я поняла.
— Извини. Я слишком увлекся? Мы не добьемся успехов без организации, щупальца которой глубоко внедрились бы в правительство.
Сник рассмеялась.
— Похоже на спрута.
— Спрут — это правительство. Нам нужны противоспруты. Есть Старый Койот…
— СК. Та самая организация, которая пыталась убить нас, когда мы стали для нее опасны?..
— Да, мой дедушка признался нам, что он возглавлял ее. Он мертв. Либо СК так перепугалась, что самораспустилась, либо кто-то другой руководит организацией. И этот другой мог убедиться, что ситуация изменилась, и возжелал призвать нас вновь.
— Вряд ли.
— Но возможно. СК — единственная известная нам организация. Итак…
— Что?
— Вот что нам следует делать, я полагаю.
Сник слушала его, не прерывая, пока он говорил.
— А что еще нам остается? По крайней мере сейчас.
Четверг прошел быстро, хотя оба чувствовали себя не совсем спокойно. Несмотря на заверения Лэйра и Кингсли, кто-то из их коллег или приятелей мог позвонить. В промежутках между занятиями гимнастикой, коротким сном и едой Дункан и Сник следили за новостями на экранах. Более всего их интересовали успехи органиков — как там они ловят их. Краткие сообщения и официальные бюллетени органиков пытались внушить оптимизм.
В полночь следующего дня они приветствовали покинувшую цилиндры пару Пятницы. Дункан и Сник довольно резко прервали их протесты. Используя ТИ, прихваченный еще в полицейском участке Башни Университета, Дункан допросил их. Они поведали, что сегодня у них свободный день. Они собирались на парусную прогулку, как и жители Четверга. Затем была назначена встреча с друзьями и посещение спектакля в театре на 123-м уровне.
Дункан заставил их позвонить и отменить встречи, затем парочку препроводили обратно в стоунеры.
Уже завтракая, Дункан сказал:
— Не думаю, что мы сможем долго торчать здесь. Что если у Субботних бедолаг не будет выходного? А дети? Им надо будет идти в школу. Если родители оставят послание о болезни детей, власти тотчас пришлют докторов.
— Я тоже думала об этом, — откликнулась Сник. — А почему бы нам не двинуть в квартиру Ананды?
Он уставился на нее, словно не понимая, потом ухмыльнулся.
— Как я люблю такие дерзкие решения! Это последнее место на Земле, где они станут ждать нас!
Забыв о еде, он прошел к настенному экрану. Вызвал на экран план 125-го уровня. Квартира Ананды оставалась помеченной как незанятая. Она находилась вблизи запасной лестницы, ведущей к входному строению на крыше. Знакомое место — здесь он и Сник прятались в тот памятный день. Сюда полмили топать по коридорам под бдительным оком мониторов, а возможно, и самих органиков.
Наверняка, все мониторы в Лос-Анджелесе да и на Западном побережье запрограммированы на автоматическое распознание беглецов.
Гэнков, конечно, тоже ознакомили с их приметами. Да и граждане имеют удовольствие часто видеть их физиономии на экранах.
Используя идентификационные карты обитателей квартиры, Дункан и Сник извлекли из шкафов для личных вещей все необходимое; они выбрали себе парики, модную одежду, надели поверх формы длинные плащи, на голову водрузили шляпы с широкими полями. Потрудились над изменением походки. Сник следовало чуть больше сгибать ноги в коленях и не так раскачивать руками при ходьбе. Слегка ссутулиться. Ему необходимо пожертвовать твердостью и энергичностью шага, локти при ходьбе — ближе к телу. После тренировок в гостиной и прихожей обоим пришлось внести небольшие коррективы — укоротить шаг, Дункану приподнять подбородок. Сник немного наклонить голову влево. Она подкрасила губы, делая чуть больший рот. Оба подложили под верхнюю губу по маленькому ватному тампону.
8
В 4:30 после полудня с наплечными сумками — шлемы органиков и прочие необходимые вещи — они покинули квартиру. Коридор был многолюден — обитатели возвращались с работы. Дункан напрягся, заметив двигавшихся навстречу четверых гэнков. Однако они быстро прошли мимо, будто их ожидало где-то важное и срочное дело.
Через пятнадцать минут Дункан и Сник стояли у дверей в апартаменты Ананды. Дыра в двери была прикрыта специальной лентой, на ней — быстро сохнущий цемент. Через весь проем — концы приклеены к стене — широкие зеленые бумажные полосы. Крупными буквами написано: «ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ.»
Этих трех слов было достаточно для законопослушных граждан. Не было необходимости втолковывать им, что вход запрещен.
Осмотрев пломбы и подпись, Дункан и Сник прошли дальше. Монитор в дальнем конце коридора конечно же зафиксировал их, когда они открывали дверь к общему лестничному маршу.
Правда, сие ничем не грозит: монитор не передаст сигналов тревоги в штаб органиков, если не пользоваться этим выходом. Лишь несколько человек обычно проходят здесь, и у гэнков могут возникнуть подозрения… «Но, с другой стороны, — размышлял Дункан, — зачем монитору тревожить компьютер в штабе, если какие-то граждане воспользовались ходом?»
Беглецы поднялись по широкой лестнице во входное строение. Слава Богу, мониторов здесь не было. Они сняли с себя верхнюю одежду и парики и, надев шлемы, затолкали все в сумки. Мягкий ветерок встретил новых «органиков», когда они покинули безлюдное помещение. Легкие облака скользили в восточном направлении высоко в небе. Никого. Дункан и Сник прошли к люку над ангаром в покоях Ананды. Как и дверь в квартиру, люк был опечатан крест-накрест. Надпись повторялась: ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ. Ленты пришлось разрезать. Узким лучом пистолета Сник прошила запорный механизм. Тонкое лезвие ножа Дункана вошло под ребро легкой прочной крышки люка из пластика. Ему удалось отжать крышку и просунуть пальцы — крышка сдвинулась в нишу в полу. Сник, повиснув на вытянутых руках, спрыгнула вниз.
Вся их возня могла попасть в поле зрения спутника-наблюдателя, но это тоже было не очень опасно, пока монитор не установлен на режим тревоги. Режим тревоги включался, если на конкретном участке фиксировалась подозрительная деятельность. Вот тогда… Но шанс следовало не упустить. Сник приставила лестницу к краю люка. Уже стоя на лестнице, Дункан, манипулируя ножом, вернул крышку на прежнее место.
С пистолетами в руках они осмотрели каждую комнату. Сколько следов сражения осталось после их бегства: пятна засохшей крови, отбитые куски штукатурки, прожженные двери…
Здесь, в этих просторных комнатах, было все необходимое для существования. Следовало быть начеку: органики по какому-либо поводу могли сунуться в квартиру в любое время.
Сник спала, пока дежурил Дункан, а потом она оберегала его покой, хотя ничто не вызывало излишней обеспокоенности. Еды было вдоволь, подолгу они занимались в прекрасно оборудованном гимнастическом зале, много беседовали, правда, в основном ораторствовал Дункан, следили за каналами новостей, смотрели образовательные и развлекательные передачи. Увы, обоим было понятно, что до Среды им придется покинуть апартаменты Ананды. В этот день Лэйр и Кингсли выйдут из стоунеров с готовым рассказом, который потрясет гэнков. Узнав, что отъявленные преступники находятся (или находились) в башне, гэнки не пожалеют сил для их розыска.
В новостях ничего не сообщалось про аэролодку, которую Дункан отправил на дно причала. Право же — это ничего не значит. У органиков есть достаточно причин не информировать публику, даже если они обнаружили лодку. Разумнее проследить, не явятся ли бандиты за ней опять.
Во Вторник сразу после полудня он включил все каналы новостей. Сводки каждого дня уделяли много внимания ловкости Дункана и Сник, поскольку каждому дню следовало подробно рассказать, что натворила эта пара. Наряду с историей Дункана и Сник, как он и предполагал, немало времени отводилось на интервью с высокопоставленными деятелями. Они заявляли, что все в посланиях Дункана — сплошная ложь. Утверждение, будто население Земли составляет лишь два миллиарда, а не десять, как сообщает правительство, — очевидный абсурд и легко опровергается.
— Такими же методами они проводят переписи, — сказал Дункан. — Любая информация по их результатам формируется правительством.
Большинство комментариев в сводках новостей касались опровержения того, что, мол, ФЗС может семикратно увеличить продолжительность жизни. Однако, чтобы доказать публике ложность формулы, правительственные биологи собирались испытывать эликсир или ФЗС в экспериментах с дрозофилами. Эти двукрылые насекомые живут недолго, так что применение эликсира и его долговременные эффекты или их отсутствие можно научно подтвердить.
— Увеличение долголетия, возможность жить в семь раз дольше, — комментировал Дункан, — это штука, за которую люди станут биться. Когда власти обнародуют фальсифицированный отчет, мы поднимем вокруг этого чертовский шум. И конца ему не будет, покуда правительство не докажет убедительно, что ФЗС — утка. А оно не сможет это доказать.
По всем каналам каждые пять минут передавались объемные изображения Дункана и Сник, сведения о них.
«Вооружены и опасны», гласил один из заголовков. "Убийцы-психопаты, отщепенцы общества. Разыскиваются за нарушение дня, антиправительственную деятельность, вооруженные нападения, избиения, использование поддельных идентификационных карт, сопротивление при аресте, разрушение правительственной собственности, покушения на убийство, убийство и многие другие преступления.
МОЛНИЯ! Мы только что получили сообщение о том, что вознаграждение за опознание и указание местопребывания этих преступников увеличено до сорока тысяч кредитов. Однако любой гражданин, опознавший преступников, не должен предпринимать никаких самостоятельных действий. Немедленно сообщайте об их обнаружении и местонахождении в департаменты органиков. Повторяю, не предпринимайте усилий по задержанию преступников. Правительство озабочено тем, чтобы не пострадали невинные граждане".
— Невинные! — вскричала Сник. Немногое потрясало ее, но обида и гнев за несправедливые обвинения, так изменившие ее жизнь, прорвались наружу и обнажили раскаленную лаву, дышавшую огнем в ее душе. Он не осуждал ее за то, что она взорвалась.
Сник была типичным образцом органика. Она глубоко верила в свою миссию охранителя закона и никогда не отступала от этики гэнков, как она излагалась в уставе департамента и регламентировалась нормами поведения. Трижды на протяжении ее службы ей предлагались взятки, и она всякий раз решительно отказывалась без намека на колебания или сожаление.
— Убила бы этих подлецов! Сожгла бы дотла!
— Тебе представится возможность, — вставил Дункан. Он вертел головой от экрана к экрану, ловя новости. — Непременно.
Напряженное внимание к новостям объяснялось тем, что, по существу, могло быть надеждой — слабой, как тонкое перистое облачко. Ни он, ни Сник не представляли, что это может быть. Но если бы они увидели надежду — они узнали бы ее. Вероятно.
Он вскочил, будто выброшенный катапультой. Лицо словно лучилось. Он указывал пальцем на восьмой канал.
— Там! Вот оно, слава Богу!
Сник тоже вскочила, подхваченная его возбуждением.
— Что?
— Не что! Кто!
На всех каналах время от времени появлялись интервьюеры, опрашивавшие граждан на улицах. Часто люди просто отмахивались: «Не знаю». Но некоторые весьма энергично выражали свое мнение — за или против. Вот и сейчас убежденно говорила женщина — лицо ее на секунды заняло весь экран. Высветилось ее имя и идентификационный номер.
Донна Ли Клойд была привлекательной женщиной среднего роста, темнокожей блондинкой с голубыми глазами; цветом глаз она, очевидно, обязана депигментации. На ней было другое платье — не то, в котором он видел ее последний раз, хотя канареечного цвета туфли на высоких каблуках оставались те же.
— Лицо! Пятно на лбу! — воскликнул Дункан.
Сник, словно силясь вспомнить, нахмурила брови, потом улыбнулась.
— Та женщина, которая передала нам записку сразу же, как мы прибыли в Лос-Анджелес. Связная СК.
На лбу Донны Ла Клойд приютилась татуировка — маленькая черная свастика [от древнеиндийского «су» — хорошо, связано с благом и «асти» — есть; можно перевести как знак «счастливого существования»; изображается в виде креста с загнутыми (под углом или овально) концами; кроме широкого распространения в индийской культуре, встречалась в символике Китая, Древнего Египта, в раннем христианстве и т.д.] справа — знак принадлежности к подлинной секте Гаутама [(или Готама) в др.индийской мифологии один из семи великих риши (мудрец, провидец; медведь); согласно многим источникам, семь риши, в бытность медведями, образовали семичленное созвездие Большой Медведицы; в буддизме Гаутама — родовое имя Шакьямуни].
— Я не верю ни одному слову этого возмутительного лживого послания, — говорила женщина. Лицо ее оставалось серьезным. — Надеюсь, что гэнки, то есть органики, схватят этих жестоких, сумасшедших убийц, и правосудие воздаст им должное.
— Спасибо, гражданка, — поблагодарил интервьюер.
Мужское лицо сменило Клойд.
Дункан дал команду экрану вернуть запись изображения и задержать на экране лицо женщины. Он записал идентификационный номер Клойд в блокнот, лежавший на кофейном столике возле дивана. Затем Дункан вызвал на экран справочник жителей башни и выписал ее адрес.
— Она несомненно маскируется. Зритель должен верить, что она обожает правительство и смертельно ненавидит нас.
— Ты уверена, что она прикидывается?
Всего лишь несколько недель назад, когда Дункан, падре Кэбтэб и Сник вышли из иммиграционного центра, направляясь в Башни Комплекса Ла Бреа, к ним подошла женщина. Казалось, она намеревалась что-то сказать им. Вместо слов женщина сунула в руку Дункана записку и незаметно удалилась.
В записке для них содержалась инструкция встретиться с неизвестным в 9 часов вечера в Спортере — ближайшей таверне вблизи их квартир на двадцатом уровне западного блока башни. Неизвестный сам найдет их.
Клойд являлась связной подрывной группы, позднее получившей название Старый Койот — СК. СК выдала всем троим идентификационные карты и позаботилась о квартирах. Больше они Клойд не видели. До сегодняшнего дня.
Ее адрес: улица Трипитака, 12-й уровень. Профессия: систематизатор информации — исследователь, работает на неполном рабочем дне без контракта; имеет разрешение служить в любом неправительственном учреждении. НСП 0,5. (Это означает — наполовину субсидируемом правительством).
— Она живет в секции вииди, — сказала Сник.
— Калифорнийцы сказали бы — в секции блони.
— Слабаки… моллюски… — протянула она с неприязнью в голосе.
— Привет. Они же просто люди, предпочитающие не работать все время, чтобы иметь его для личных интересов, — успокаивал ее Дункан.
— Паразиты! А что станет, если каждый захочет работать от случая к случаю или вовсе бездельничать?
— Так поступают очень немногие. Забудь об этом. У нас есть заботы поважнее.
Заметив в справочнике сразу после Донны имя Барри Гарднера Клойда, Дункан выписал и его. Барри был мужем Донны, они жили в ее квартире. Он работал, когда это было так, официантом в высококлассном ресторане, постоянно посещавшемся высокими правительственными чиновниками и специалистами. Хотя Барри, как и Донна, числился человеком религиозным, ему разрешалось служить в ресторане, поскольку заведение было частным.
— Неплохой источник сведений для подпольщиков, — заметил Дункан. — Выпивка и закуска развязывают язык.
— Вряд ли он кому-нибудь передает услышанное. — Сник с пренебрежением относилась к организации, к которой она и Дункан принадлежали совсем недавно. Он не упрекал ее за это: СК пыталась уничтожить их, полагая, что они стали опасными для нее. Если бы им удалось глубже проникнуть в организацию, приблизиться к ее руководителю, они сумели бы лучше использовать возможности СК — так считал Дункан. Иммерман-Ананда создал группу, именовавшую себя среди прочих названий КУКОЛКОЙ и Старым Койотом. Но дедушка был мертв. Значит кто-то другой возглавил ее. Разве что СК распалась, когда не стало лидера. Но ведь Иммерман не являлся местным шефом, следовательно, тот, прежний, должно быть, и возглавляет группу.
Существовал только один путь узнать истину.
Указывая на планы 125-го и 12-го уровней на большом настенном экране, Дункан излагал Сник свой замысел.
— Тот лифт ограниченного доступа, которым мы поднимались вместе с Лэйрдом и Кингсли, расположен слева от двери в квартиру. Направо полно общественных лифтов. Поднимаемся на двенадцатый уровень. Оказываемся недалеко от Площади Голубой Луны. Идем по восьмирядной улице к четырем блокам, затем сворачиваем на улицу Трипитака. Придется миновать четыре угла с уличными мониторами.
— И кучей гэнков, разыскивающих нас, — вставила Сник. — Да, но ничего страшного. Они наверняка считают, что мы еще прячемся в лесах. — Сник усмехнулась. — Ты непременно должен съесть яблоко, чтобы узнать, не отравлено ли оно. Или сунуть яблоко кому-то другому, чтобы он откусил его вместо тебя.
Наплечные сумки были упакованы. Уже подхватив свою, Дункан начал отключать экраны.
— Погоди-ка! Я хочу взглянуть на это.
— Болтовня на двадцать восьмом канале? — спросила Сник.
— Да.
Рассказывалось об убийстве Ананды.
Через пятнадцать минут Дункан и Сник стояли у дверей в апартаменты Ананды. Дыра в двери была прикрыта специальной лентой, на ней — быстро сохнущий цемент. Через весь проем — концы приклеены к стене — широкие зеленые бумажные полосы. Крупными буквами написано: «ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ.»
Этих трех слов было достаточно для законопослушных граждан. Не было необходимости втолковывать им, что вход запрещен.
Осмотрев пломбы и подпись, Дункан и Сник прошли дальше. Монитор в дальнем конце коридора конечно же зафиксировал их, когда они открывали дверь к общему лестничному маршу.
Правда, сие ничем не грозит: монитор не передаст сигналов тревоги в штаб органиков, если не пользоваться этим выходом. Лишь несколько человек обычно проходят здесь, и у гэнков могут возникнуть подозрения… «Но, с другой стороны, — размышлял Дункан, — зачем монитору тревожить компьютер в штабе, если какие-то граждане воспользовались ходом?»
Беглецы поднялись по широкой лестнице во входное строение. Слава Богу, мониторов здесь не было. Они сняли с себя верхнюю одежду и парики и, надев шлемы, затолкали все в сумки. Мягкий ветерок встретил новых «органиков», когда они покинули безлюдное помещение. Легкие облака скользили в восточном направлении высоко в небе. Никого. Дункан и Сник прошли к люку над ангаром в покоях Ананды. Как и дверь в квартиру, люк был опечатан крест-накрест. Надпись повторялась: ЗОНА ДЕПАРТАМЕНТА ОРГАНИКОВ. Ленты пришлось разрезать. Узким лучом пистолета Сник прошила запорный механизм. Тонкое лезвие ножа Дункана вошло под ребро легкой прочной крышки люка из пластика. Ему удалось отжать крышку и просунуть пальцы — крышка сдвинулась в нишу в полу. Сник, повиснув на вытянутых руках, спрыгнула вниз.
Вся их возня могла попасть в поле зрения спутника-наблюдателя, но это тоже было не очень опасно, пока монитор не установлен на режим тревоги. Режим тревоги включался, если на конкретном участке фиксировалась подозрительная деятельность. Вот тогда… Но шанс следовало не упустить. Сник приставила лестницу к краю люка. Уже стоя на лестнице, Дункан, манипулируя ножом, вернул крышку на прежнее место.
С пистолетами в руках они осмотрели каждую комнату. Сколько следов сражения осталось после их бегства: пятна засохшей крови, отбитые куски штукатурки, прожженные двери…
Здесь, в этих просторных комнатах, было все необходимое для существования. Следовало быть начеку: органики по какому-либо поводу могли сунуться в квартиру в любое время.
Сник спала, пока дежурил Дункан, а потом она оберегала его покой, хотя ничто не вызывало излишней обеспокоенности. Еды было вдоволь, подолгу они занимались в прекрасно оборудованном гимнастическом зале, много беседовали, правда, в основном ораторствовал Дункан, следили за каналами новостей, смотрели образовательные и развлекательные передачи. Увы, обоим было понятно, что до Среды им придется покинуть апартаменты Ананды. В этот день Лэйр и Кингсли выйдут из стоунеров с готовым рассказом, который потрясет гэнков. Узнав, что отъявленные преступники находятся (или находились) в башне, гэнки не пожалеют сил для их розыска.
В новостях ничего не сообщалось про аэролодку, которую Дункан отправил на дно причала. Право же — это ничего не значит. У органиков есть достаточно причин не информировать публику, даже если они обнаружили лодку. Разумнее проследить, не явятся ли бандиты за ней опять.
Во Вторник сразу после полудня он включил все каналы новостей. Сводки каждого дня уделяли много внимания ловкости Дункана и Сник, поскольку каждому дню следовало подробно рассказать, что натворила эта пара. Наряду с историей Дункана и Сник, как он и предполагал, немало времени отводилось на интервью с высокопоставленными деятелями. Они заявляли, что все в посланиях Дункана — сплошная ложь. Утверждение, будто население Земли составляет лишь два миллиарда, а не десять, как сообщает правительство, — очевидный абсурд и легко опровергается.
— Такими же методами они проводят переписи, — сказал Дункан. — Любая информация по их результатам формируется правительством.
Большинство комментариев в сводках новостей касались опровержения того, что, мол, ФЗС может семикратно увеличить продолжительность жизни. Однако, чтобы доказать публике ложность формулы, правительственные биологи собирались испытывать эликсир или ФЗС в экспериментах с дрозофилами. Эти двукрылые насекомые живут недолго, так что применение эликсира и его долговременные эффекты или их отсутствие можно научно подтвердить.
— Увеличение долголетия, возможность жить в семь раз дольше, — комментировал Дункан, — это штука, за которую люди станут биться. Когда власти обнародуют фальсифицированный отчет, мы поднимем вокруг этого чертовский шум. И конца ему не будет, покуда правительство не докажет убедительно, что ФЗС — утка. А оно не сможет это доказать.
По всем каналам каждые пять минут передавались объемные изображения Дункана и Сник, сведения о них.
«Вооружены и опасны», гласил один из заголовков. "Убийцы-психопаты, отщепенцы общества. Разыскиваются за нарушение дня, антиправительственную деятельность, вооруженные нападения, избиения, использование поддельных идентификационных карт, сопротивление при аресте, разрушение правительственной собственности, покушения на убийство, убийство и многие другие преступления.
МОЛНИЯ! Мы только что получили сообщение о том, что вознаграждение за опознание и указание местопребывания этих преступников увеличено до сорока тысяч кредитов. Однако любой гражданин, опознавший преступников, не должен предпринимать никаких самостоятельных действий. Немедленно сообщайте об их обнаружении и местонахождении в департаменты органиков. Повторяю, не предпринимайте усилий по задержанию преступников. Правительство озабочено тем, чтобы не пострадали невинные граждане".
— Невинные! — вскричала Сник. Немногое потрясало ее, но обида и гнев за несправедливые обвинения, так изменившие ее жизнь, прорвались наружу и обнажили раскаленную лаву, дышавшую огнем в ее душе. Он не осуждал ее за то, что она взорвалась.
Сник была типичным образцом органика. Она глубоко верила в свою миссию охранителя закона и никогда не отступала от этики гэнков, как она излагалась в уставе департамента и регламентировалась нормами поведения. Трижды на протяжении ее службы ей предлагались взятки, и она всякий раз решительно отказывалась без намека на колебания или сожаление.
— Убила бы этих подлецов! Сожгла бы дотла!
— Тебе представится возможность, — вставил Дункан. Он вертел головой от экрана к экрану, ловя новости. — Непременно.
Напряженное внимание к новостям объяснялось тем, что, по существу, могло быть надеждой — слабой, как тонкое перистое облачко. Ни он, ни Сник не представляли, что это может быть. Но если бы они увидели надежду — они узнали бы ее. Вероятно.
Он вскочил, будто выброшенный катапультой. Лицо словно лучилось. Он указывал пальцем на восьмой канал.
— Там! Вот оно, слава Богу!
Сник тоже вскочила, подхваченная его возбуждением.
— Что?
— Не что! Кто!
На всех каналах время от времени появлялись интервьюеры, опрашивавшие граждан на улицах. Часто люди просто отмахивались: «Не знаю». Но некоторые весьма энергично выражали свое мнение — за или против. Вот и сейчас убежденно говорила женщина — лицо ее на секунды заняло весь экран. Высветилось ее имя и идентификационный номер.
Донна Ли Клойд была привлекательной женщиной среднего роста, темнокожей блондинкой с голубыми глазами; цветом глаз она, очевидно, обязана депигментации. На ней было другое платье — не то, в котором он видел ее последний раз, хотя канареечного цвета туфли на высоких каблуках оставались те же.
— Лицо! Пятно на лбу! — воскликнул Дункан.
Сник, словно силясь вспомнить, нахмурила брови, потом улыбнулась.
— Та женщина, которая передала нам записку сразу же, как мы прибыли в Лос-Анджелес. Связная СК.
На лбу Донны Ла Клойд приютилась татуировка — маленькая черная свастика [от древнеиндийского «су» — хорошо, связано с благом и «асти» — есть; можно перевести как знак «счастливого существования»; изображается в виде креста с загнутыми (под углом или овально) концами; кроме широкого распространения в индийской культуре, встречалась в символике Китая, Древнего Египта, в раннем христианстве и т.д.] справа — знак принадлежности к подлинной секте Гаутама [(или Готама) в др.индийской мифологии один из семи великих риши (мудрец, провидец; медведь); согласно многим источникам, семь риши, в бытность медведями, образовали семичленное созвездие Большой Медведицы; в буддизме Гаутама — родовое имя Шакьямуни].
— Я не верю ни одному слову этого возмутительного лживого послания, — говорила женщина. Лицо ее оставалось серьезным. — Надеюсь, что гэнки, то есть органики, схватят этих жестоких, сумасшедших убийц, и правосудие воздаст им должное.
— Спасибо, гражданка, — поблагодарил интервьюер.
Мужское лицо сменило Клойд.
Дункан дал команду экрану вернуть запись изображения и задержать на экране лицо женщины. Он записал идентификационный номер Клойд в блокнот, лежавший на кофейном столике возле дивана. Затем Дункан вызвал на экран справочник жителей башни и выписал ее адрес.
— Она несомненно маскируется. Зритель должен верить, что она обожает правительство и смертельно ненавидит нас.
— Ты уверена, что она прикидывается?
Всего лишь несколько недель назад, когда Дункан, падре Кэбтэб и Сник вышли из иммиграционного центра, направляясь в Башни Комплекса Ла Бреа, к ним подошла женщина. Казалось, она намеревалась что-то сказать им. Вместо слов женщина сунула в руку Дункана записку и незаметно удалилась.
В записке для них содержалась инструкция встретиться с неизвестным в 9 часов вечера в Спортере — ближайшей таверне вблизи их квартир на двадцатом уровне западного блока башни. Неизвестный сам найдет их.
Клойд являлась связной подрывной группы, позднее получившей название Старый Койот — СК. СК выдала всем троим идентификационные карты и позаботилась о квартирах. Больше они Клойд не видели. До сегодняшнего дня.
Ее адрес: улица Трипитака, 12-й уровень. Профессия: систематизатор информации — исследователь, работает на неполном рабочем дне без контракта; имеет разрешение служить в любом неправительственном учреждении. НСП 0,5. (Это означает — наполовину субсидируемом правительством).
— Она живет в секции вииди, — сказала Сник.
— Калифорнийцы сказали бы — в секции блони.
— Слабаки… моллюски… — протянула она с неприязнью в голосе.
— Привет. Они же просто люди, предпочитающие не работать все время, чтобы иметь его для личных интересов, — успокаивал ее Дункан.
— Паразиты! А что станет, если каждый захочет работать от случая к случаю или вовсе бездельничать?
— Так поступают очень немногие. Забудь об этом. У нас есть заботы поважнее.
Заметив в справочнике сразу после Донны имя Барри Гарднера Клойда, Дункан выписал и его. Барри был мужем Донны, они жили в ее квартире. Он работал, когда это было так, официантом в высококлассном ресторане, постоянно посещавшемся высокими правительственными чиновниками и специалистами. Хотя Барри, как и Донна, числился человеком религиозным, ему разрешалось служить в ресторане, поскольку заведение было частным.
— Неплохой источник сведений для подпольщиков, — заметил Дункан. — Выпивка и закуска развязывают язык.
— Вряд ли он кому-нибудь передает услышанное. — Сник с пренебрежением относилась к организации, к которой она и Дункан принадлежали совсем недавно. Он не упрекал ее за это: СК пыталась уничтожить их, полагая, что они стали опасными для нее. Если бы им удалось глубже проникнуть в организацию, приблизиться к ее руководителю, они сумели бы лучше использовать возможности СК — так считал Дункан. Иммерман-Ананда создал группу, именовавшую себя среди прочих названий КУКОЛКОЙ и Старым Койотом. Но дедушка был мертв. Значит кто-то другой возглавил ее. Разве что СК распалась, когда не стало лидера. Но ведь Иммерман не являлся местным шефом, следовательно, тот, прежний, должно быть, и возглавляет группу.
Существовал только один путь узнать истину.
Указывая на планы 125-го и 12-го уровней на большом настенном экране, Дункан излагал Сник свой замысел.
— Тот лифт ограниченного доступа, которым мы поднимались вместе с Лэйрдом и Кингсли, расположен слева от двери в квартиру. Направо полно общественных лифтов. Поднимаемся на двенадцатый уровень. Оказываемся недалеко от Площади Голубой Луны. Идем по восьмирядной улице к четырем блокам, затем сворачиваем на улицу Трипитака. Придется миновать четыре угла с уличными мониторами.
— И кучей гэнков, разыскивающих нас, — вставила Сник. — Да, но ничего страшного. Они наверняка считают, что мы еще прячемся в лесах. — Сник усмехнулась. — Ты непременно должен съесть яблоко, чтобы узнать, не отравлено ли оно. Или сунуть яблоко кому-то другому, чтобы он откусил его вместо тебя.
Наплечные сумки были упакованы. Уже подхватив свою, Дункан начал отключать экраны.
— Погоди-ка! Я хочу взглянуть на это.
— Болтовня на двадцать восьмом канале? — спросила Сник.
— Да.
Рассказывалось об убийстве Ананды.
9
— Чего я не понимаю, между прочим, так это каким образом предполагаемым преступникам удалось попасть в квартиру Мирового Советника? — сказал криминалист, профессор из Башни Университета. — В тех кратких сообщениях, которые мне довелось видеть, я, однако, не заметил признаков того, что в апартаменты проникали силой, если не считать повреждений входной двери органиками, когда они прибыли по звонку человека, назвавшего себя Кэрдом. И как могли, между прочим, три человека, хотя и хорошо вооруженные, убить всех тоже не безоружных охранников?
Кроме того, откуда предполагаемые преступники узнали, что Советник в квартире? Если верить сообщениям и тому, что мне поведали органики, квартира Мирового Советника не числилась в адресной книге города. Никто не знал, что у Советника есть здесь квартира. Кроме того…
Ведущий сказал:
— Извините, профессор Шинн. Давайте поочередно. Майор Хафиз, ответьте, пожалуйста, на первый вопрос: как преступники попали в квартиру Советника?
Майор Хафиз:
— Я не могу ответить в данное время, но я уверен…
Профессор Шинн:
— А как сумели предполагаемые преступники отменить все предохраняющие электронные схемы защиты и передать эти телевизионные послания?
Ведущий:
— Пожалуйста, профессор Шинн, не перебивайте.
— Как здорово, что есть люди, которые не проглатывают целиком все, что власти подсовывают им. Может, таких, как Шинн, станет больше, — проговорил Дункан.
Пока еще правительство разрешает гражданам свободно обсуждать действия его и Сник. Но, если оно действительно запретит широкий обмен мнениями — слишком многие задают вопросы типа профессорских — поднимется волна протестов. Более того, оскорбленные граждане задумаются, почему правительство лишает их конституционных прав.
Правительство встретится с серьезными неприятностями, но он, Дункан, увы, не переполняется сочувствием.
Облаченные в форму, они вышли тем же путем, каким попали сюда, и закрыли за собой люк. Солнце щедро светило. Спутники будут фиксировать их движение, пока они не окажутся во входном строении. Затем заботу на себя примут мониторы — фиксировать каждый шаг на лестнице, в холлах, на улицах.
Про запас — пока органики не получат приказ просмотреть записи, сделанные по всему Западному Побережью. Однако ж сил на такое просто не хватит, а начнут, конечно, с пустынь и лесов. Когда же до гэнков дойдет, что разыскиваемая пара была в башне, придется просматривать ленты, снятые в этом районе. Но будет поздно.
Во входном строении они опять переоделись — в ход пошли на сей раз другие парики, шляпы, плащи. В квартире Ананды в изобилии имелись и костюмы и парики — и его самого и его «придворных». Одетая совсем по-другому пара спустилась на десятый уровень. Здесь они вышли и окунулись в движущийся послеполуденный поток.
За исключением верхнего и нижнего уровней башни, остальные были распланированы одинаково во всем их полумильном диаметре. Если смотреть сверху, каждый из ста двадцати трех уровней походил на мишень лучника. Яблоко мишени — огромная центральная площадь. Пешеходные дорожки — круги. Четыре прямых авеню, отходящие от периметра, прорезали круги и встречались на центральной площади. И прямые и кольцевые автострады пересекали площади поменьше — здесь располагались склады, магазины, гимнастические залы, катки, кегельбаны, театры с настоящими «живыми» актерами, местные таверны и ратуши.
Путники по лестнице вышли на пересечении восьмирядной улицы — оживленной магистрали — кольцу внешнего периметра, и Блю Мун Стрит, которая рассекала башню с запада на восток. Они двигались по тротуару, заполненному пешеходами. Улица кишела велосипедистами, электромотоциклами и электромобилями. Мимо проехала патрульная машина органиков; двое внутри внимательно разглядывали прохожих через большие восьмиугольные темные очки. Дункан и Сник шли не торопясь, стараясь незаметно прикрывать себя — поближе к стене, примериваясь к шагу других пешеходов.
Гэнкам и в голову не могло прийти, что они не заметили преступную пару. Небесно-голубое перекрытие над десятым уровнем пестрело ленивыми белыми облаками. Изображение солнца медленно плыло над ними. Его положение согласовывалось с тем, настоящим, солнцем над башней. На всех уровнях, кроме верхнего и нижнего, днем красовалось солнце, ночью — луна (если луна и впрямь светила на земных небесах). Оптический обман убеждал, что солнце находится в правильном положении в «небе», стояли ли вы в восточном или западном конце улицы или на центральной площади. Движение воздуха всегда составляло три мили в час, а температура — 75 градусов по Фаренгейту.
Обрывки разговоров в потоке прохожих долетали до Дункана и Сник.
— …говорят, Ананда был похож на халифа Гарун аль-Рашида [арабский халиф с 786 г. нашей эры (763?-809); фигурирует в сказках «Тысячи и одной ночи»; переодевшись нищим, он бродил по Багдаду, чтобы узнать, что говорят о нем подданные], он запросто ходил среди граждан Лос-Анджелеса как будто такой же, как мы… переодетый… хотел узнать, что думает обычный человек… кто такой, черт возьми, этот Гарун-аль Рашид?
— Ты никогда не видел сериала «Тысячи и одной ночи?» Где ты провел всю свою жизнь?
— …Гэнки не отвечают на некоторые вопросы. Они уклоняются от них.
— …Если они действительно утаивают от нас этот ФЗС, им придется дорого заплатить за это и…
— …Многих это приведет в замешательство. Если он говорят правду, за что же его обвинять?
— …Парень врет. Всего два миллиарда? Откуда он взял такую чушь?
— …Прямо восхищаюсь ими. Ты когда-нибудь слышал, чтобы кому-то так долго удавалось дурачить органиков?
— …В семь раз дольше? Если это так, надо провести лабораторные испытания ФЗС. Потом правительству не удастся морочить нам голову.
— …Мразь, настоящая вонючая мразь. Этих убийц следует засадить навсегда — и никакого телевидения чтоб не было, и…
Шествуя словно пара порядочных граждан, вышедших на прогулку, беглецы добрались до площади. Здесь они оказались в большом универмаге и вошли в дверь, над которой светилась надпись: Комната отдыха. Сейчас здесь находилось несколько мужчин и женщин. Дункан и Сник заняли отдельные кабины и переоделись. Покинула магазин уже другая пара… Миновав несколько блоков, они оказались у общественных лифтов. В кабине без попутчиков они поднялись на двенадцатый уровень. Обитатели одного уровня редко посещали другой.
Кроме того, откуда предполагаемые преступники узнали, что Советник в квартире? Если верить сообщениям и тому, что мне поведали органики, квартира Мирового Советника не числилась в адресной книге города. Никто не знал, что у Советника есть здесь квартира. Кроме того…
Ведущий сказал:
— Извините, профессор Шинн. Давайте поочередно. Майор Хафиз, ответьте, пожалуйста, на первый вопрос: как преступники попали в квартиру Советника?
Майор Хафиз:
— Я не могу ответить в данное время, но я уверен…
Профессор Шинн:
— А как сумели предполагаемые преступники отменить все предохраняющие электронные схемы защиты и передать эти телевизионные послания?
Ведущий:
— Пожалуйста, профессор Шинн, не перебивайте.
— Как здорово, что есть люди, которые не проглатывают целиком все, что власти подсовывают им. Может, таких, как Шинн, станет больше, — проговорил Дункан.
Пока еще правительство разрешает гражданам свободно обсуждать действия его и Сник. Но, если оно действительно запретит широкий обмен мнениями — слишком многие задают вопросы типа профессорских — поднимется волна протестов. Более того, оскорбленные граждане задумаются, почему правительство лишает их конституционных прав.
Правительство встретится с серьезными неприятностями, но он, Дункан, увы, не переполняется сочувствием.
Облаченные в форму, они вышли тем же путем, каким попали сюда, и закрыли за собой люк. Солнце щедро светило. Спутники будут фиксировать их движение, пока они не окажутся во входном строении. Затем заботу на себя примут мониторы — фиксировать каждый шаг на лестнице, в холлах, на улицах.
Про запас — пока органики не получат приказ просмотреть записи, сделанные по всему Западному Побережью. Однако ж сил на такое просто не хватит, а начнут, конечно, с пустынь и лесов. Когда же до гэнков дойдет, что разыскиваемая пара была в башне, придется просматривать ленты, снятые в этом районе. Но будет поздно.
Во входном строении они опять переоделись — в ход пошли на сей раз другие парики, шляпы, плащи. В квартире Ананды в изобилии имелись и костюмы и парики — и его самого и его «придворных». Одетая совсем по-другому пара спустилась на десятый уровень. Здесь они вышли и окунулись в движущийся послеполуденный поток.
За исключением верхнего и нижнего уровней башни, остальные были распланированы одинаково во всем их полумильном диаметре. Если смотреть сверху, каждый из ста двадцати трех уровней походил на мишень лучника. Яблоко мишени — огромная центральная площадь. Пешеходные дорожки — круги. Четыре прямых авеню, отходящие от периметра, прорезали круги и встречались на центральной площади. И прямые и кольцевые автострады пересекали площади поменьше — здесь располагались склады, магазины, гимнастические залы, катки, кегельбаны, театры с настоящими «живыми» актерами, местные таверны и ратуши.
Путники по лестнице вышли на пересечении восьмирядной улицы — оживленной магистрали — кольцу внешнего периметра, и Блю Мун Стрит, которая рассекала башню с запада на восток. Они двигались по тротуару, заполненному пешеходами. Улица кишела велосипедистами, электромотоциклами и электромобилями. Мимо проехала патрульная машина органиков; двое внутри внимательно разглядывали прохожих через большие восьмиугольные темные очки. Дункан и Сник шли не торопясь, стараясь незаметно прикрывать себя — поближе к стене, примериваясь к шагу других пешеходов.
Гэнкам и в голову не могло прийти, что они не заметили преступную пару. Небесно-голубое перекрытие над десятым уровнем пестрело ленивыми белыми облаками. Изображение солнца медленно плыло над ними. Его положение согласовывалось с тем, настоящим, солнцем над башней. На всех уровнях, кроме верхнего и нижнего, днем красовалось солнце, ночью — луна (если луна и впрямь светила на земных небесах). Оптический обман убеждал, что солнце находится в правильном положении в «небе», стояли ли вы в восточном или западном конце улицы или на центральной площади. Движение воздуха всегда составляло три мили в час, а температура — 75 градусов по Фаренгейту.
Обрывки разговоров в потоке прохожих долетали до Дункана и Сник.
— …говорят, Ананда был похож на халифа Гарун аль-Рашида [арабский халиф с 786 г. нашей эры (763?-809); фигурирует в сказках «Тысячи и одной ночи»; переодевшись нищим, он бродил по Багдаду, чтобы узнать, что говорят о нем подданные], он запросто ходил среди граждан Лос-Анджелеса как будто такой же, как мы… переодетый… хотел узнать, что думает обычный человек… кто такой, черт возьми, этот Гарун-аль Рашид?
— Ты никогда не видел сериала «Тысячи и одной ночи?» Где ты провел всю свою жизнь?
— …Гэнки не отвечают на некоторые вопросы. Они уклоняются от них.
— …Если они действительно утаивают от нас этот ФЗС, им придется дорого заплатить за это и…
— …Многих это приведет в замешательство. Если он говорят правду, за что же его обвинять?
— …Парень врет. Всего два миллиарда? Откуда он взял такую чушь?
— …Прямо восхищаюсь ими. Ты когда-нибудь слышал, чтобы кому-то так долго удавалось дурачить органиков?
— …В семь раз дольше? Если это так, надо провести лабораторные испытания ФЗС. Потом правительству не удастся морочить нам голову.
— …Мразь, настоящая вонючая мразь. Этих убийц следует засадить навсегда — и никакого телевидения чтоб не было, и…
Шествуя словно пара порядочных граждан, вышедших на прогулку, беглецы добрались до площади. Здесь они оказались в большом универмаге и вошли в дверь, над которой светилась надпись: Комната отдыха. Сейчас здесь находилось несколько мужчин и женщин. Дункан и Сник заняли отдельные кабины и переоделись. Покинула магазин уже другая пара… Миновав несколько блоков, они оказались у общественных лифтов. В кабине без попутчиков они поднялись на двенадцатый уровень. Обитатели одного уровня редко посещали другой.