Фарнол Джеффери. Тайна Лоринг-Чейза

   Она лежала на траве, закинув под голову руку взамен подушки и глядя в ясное голубое небо. Дэвида словно молнией поразило: он вдруг заново увидел, как она красива. Ослепительная белизна грациозной шеи, прелестные контуры округлой груди под легким платьем, изящная линия бедер и длинных стройных ног – и все это в сочетании с небрежной, непринужденной позой. Гибкая, сильная, грациозная – настоящее «молодое красивое животное». Действительно, подходящее определение.
   Почувствовав его взгляд, девушка повернула голову, без малейшего усилия поднялась с травы и, сидя, хмуро посмотрела снизу вверх.
   – Что вам угодно? – недовольно спросила она, не узнав сначала Дэвида. Он поклонился. – А, это вы.
   – Да, сударыня.
   – Вы изменились. Что с вами произошло?
   – Всего лишь побывал у парикмахера, мэм.
   – Куда вы идете?
   – В Лоринг-Чейз.
   – Зачем? Что вам нужно?
   – Есть некоторые дела, сударыня.
   – Вы глупец!
   – Я и сам начинаю так думать.
   – Безрассудный глупец! – повторила она. – Вы могли бы уже добраться до Лондона или даже до побережья.
   – Полагаю, мог бы, мэм. – Он наклонил голову. – Но, правду говоря, у меня пропало желание ехать в Лондон и тем более на побережье.
   – Вы потеряли свою шляпу. Ночью.
   – Вот черт! – сказал Дэвид, вздрогнув. – В самом деле потерял.
   – Что привело вас туда?.. В этот дом, в такой час? – понизив голос почти до шепота, спросила Антиклея.
   – Как всегда, дурацкая привычка вмешаться в чужие дела. – Он усмехнулся. – Я надеялся предотвратить… то, что случилось.
   – Предотвратить? – с гневным презрением переспросила она.
   – Да, мэм, – твердо ответил он. – Услышав, что жизни сэра Невила угрожает опасность…
   – Что?! – отпрянув, вскричала она. – Вы имеете в виду мои слова? Те, что я говорила вчера в лесу?
   – Не ваши, сударыня.
   – Тогда чьи же?
   – Сударыня, я не могу вам этого сказать.
   – Можете! Вы должны мне сказать! – горячо воскликнула Антиклея. – Это был… Юстас Молверер?
   – Нет, мэм.
   – Значит, вы кого-то защищаете? Покрываете?
   – Поэтому я и забрал с собой кинжал, – мягко сказал Дэвид.
   Девушка мгновенно вскочила на ноги.
   – Какая низость! – закричала она. – Вы… вы посмели заподозрить…
   – Нет, сударыня, – со вздохом перебил он ее. – Только много бы я отдал, чтобы вы в ту минуту спокойно спали в своей постели…
   – О, я понимаю, – парировала она, глядя ему прямо в глаза. – Вместо того чтобы поймать вас с поличным!
   – Так и есть, сударыня.
   – Вы стояли над ним, когда я откинула шторы.
   – Именно так, мэм.
   – В таком случае, – сказала Антиклея, подхватывая плащ и узелок, лежавшие у ее ног, – самым разумным для вас было бы идти своей дорогой и позволить мне идти своей.
   – Разумеется, мэм! Моя дорога ведет в Лоринг-Чейз. А ваша?
   – Как можно дальше от этого ненавистного места!
   – Вот как, – проговорил Дэвид. – Значит, вы покидаете его. Надолго ли, смею спросить?
   – Навсегда! – страстно воскликнула она. – Слава Богу, я наконец свободна и молю, чтобы мне никогда не довелось вновь увидеть этот отвратительный дом.
   – Но… хм, – задумался Дэвид. – Уехать так внезапно, когда… Это похоже на бегство. Это неразумно.
   – Разумно или неразумно, я уезжаю!
   – Подумайте, сударыня, подумайте! – взывал он. – Вас начнут повсюду разыскивать, выслеживать! Вы опорочите свое имя, вас будут подозревать…
   – Тем лучше для настоящего убийцы, – возразила она, с вызовом разглядывая Дэвида из-под насупленных бровей.
   – На вас начнут охотиться, устроят облаву.
   – Ну и пусть, пусть! – яростно крикнула она. – Пусть меня схватят, пусть бросят в тюрьму, все равно я буду свободнее, чем здесь, потому что его там не будет! Потому что его нет!
   – Тише, сударыня, тише! И прошу, взвесьте все хорошенько еще раз. Бегство может только навредить.
   – Прочь с дороги! – приказала Антиклея.
   – Нет, – покачав головой, ответил Дэвид. – Я полагаю, в данных обстоятельствах вам следует вспомнить о своем долге.
   – О каком еще долге? Перед кем?
   – О долге перед вашим собственным добрым именем.
   – Позволите вы мне наконец пройти? Я жду.
   – Нет, мэм.
   Сказав это, Дэвид отпрянул, потому что Антиклея тигрицей прыгнула на него. Она схватила его за куртку и толкнула в сторону с такой неожиданной силой, что он едва устоял на ногах.
   – Как вы смеете? – зарычала она. – Что вы о себе возомнили? Думаете, вам удастся меня задержать?
   – Вот именно, мэм, – усмехнувшись одними губами, ответил Дэвид.
   Не успел он договорить, как она снова бросилась на него и, хотя Дэвид ожидал нападения, дважды чуть не сбила его с ног. Все в нем восставало против этой борьбы, но пришлось применить силу. Потом, вспомнив старый прием, он неожиданно отпустил ее, и Антиклея полетела на траву.
   Дэвид испуганно смотрел на задыхающуюся дикую кошку, готовую бросаться на него вновь и вновь, и не знал, что сказать.
   – О Боже! – простонал он. – Зачем вы заставляете меня это делать?
   От бешеного взгляда из-под растерзанной прически по спине Дэвида пробежали мурашки.
   – Зверь! – закричала она. – Подлый трус! Мерзавец! Скотина!
   – Сударыня, – сказал он, склоняясь в глубочайшем поклоне, – вы, может быть, считаете свой лексикон образцовым, но мне он столь же отвратителен, сколь неприятны рыжие волосы, которые к тому же сейчас в таком беспорядке, что совершенно вас не красят.
   Антиклея стала пунцовой и разразилась такой бранью, что Дэвид залился краской стыда. Тем не менее она поспешила привести в порядок сбившееся платье и поправить прическу.
   – А теперь, – продолжал Дэвид, – если вы взяли себя в руки, я провожу вас домой.
   – Вам придется тащить меня волоком! – злобно предупредила она.
   – Ну уж нет! – возразил он. – Хватит с меня этой вульгарной драки! Прошу вас, пойдемте, мэм.
   – Нет!
   – Как угодно, – вздохнул он, усаживаясь напротив нее. – Тогда посидим, поговорим. И первым делом…
   – Глупец! – презрительно бросила она. – Ваша свобода, ваша жизнь в моей власти!
   – Так ли это, сударыня?
   – Он еще сомневается! Если вы заставите меня вернуться в Лоринг… я скажу, где встретила вас прошлой ночью! Что тогда?
   – Вероятно, меня арестуют.
   – Так убирайтесь, пока не поздно!
   – Это невозможно, мэм.
   – Тогда не смейте останавливать меня!
   Антиклея попыталась встать, но Дэвид протянул руку и удержал ее на месте.
   – Прошу вас, давайте попробуем обойтись без насилия – оно не достойно ни вас, ни меня. Попытайтесь понять, мэм: даме не пристало добиваться своего грубостью, так же как и ругаться, словно пьяный матрос.
   – О, как я буду рада, – процедила она сквозь зубы, – я буду просто счастлива, когда вас посадят в тюрьму!
   – Природа, – как ни в чем не бывало продолжал Дэвид, – создала вас женщиной…
   – Проклятая природа! – в отчаянии простонала она. – Чего бы я ни отдала, чтобы родиться мужчиной! Я чувствую в себе силу, смелость, я и думаю по-мужски. Да я сильнее и смелее большинства из вас, я…
   – Стоп! – перебил ее Дэвид. Он был шокирован и рассержен. – Вы просто позорите женский род!.. – Он оборвал себя. – Ладно, давайте замнем это. Позвольте мне доставить вас живой и невредимой в Лоринг-Чейз и…
   – Нет! – крикнула Антиклея, яростно топнув ногой, но лежа это получилось комично. – Я ненавижу этот дом!
   – Вы не были в нем счастливы? – чуть смягчившись, спросил Дэвид.
   – Счастлива?! – с горьким сарказмом повторила она. – Лучше бы я умерла.
   – Но почему же в таком случае, почему вы не убежали раньше?
   – Я не хотела бросать Белинду… Но теперь, когда его нет, я свободна! И наконец-то начну жить!
   – Да, но миссис Белинда будет тревожиться о вас, ей будет очень одиноко, разве не так?
   Антиклея поникла головой. Потом, помолчав, выдавила из себя:
   – Подлая, самовлюбленная дрянь.
   – Я полагаю, если вы действительно…
   – Замолчите, сэр! Держите ваши идиотские мысли при себе.
   – Слушаюсь, мэм.
   И тут, к немалому удивлению Дэвида, она вдруг засмеялась, а потом, к его испугу, без всякого перехода расплакалась.
   – О, не надо! Прошу вас, не плачьте! Ради Бога, Антиклея, успокойтесь!
   Но она вместо этого упала лицом в траву и заплакала сильнее прежнего. Неудержимые рыдания сотрясали ее плечи.
   – Господи, Боже мой, – бормотал Дэвид, беспомощно озираясь по сторонам, – вот наказание. – Он встал подле нее на колени и, пытаясь успокоить, начал тихонько гладить ее по плечу, по голове…
   – Я так одинока, так одинока, – всхлипывала она. – И так устала…
   – Ох, бедная моя Антиклея, – вздохнул Дэвид. – И я ведь тоже, мы оба очень устали и совсем одиноки… И потому давайте станем друзьями. Пожалуйста.
   Она было затихла, но потом вновь зарыдала.
   – Вы… вы терпеть не можете… рыжих!
   – У вас длинные, шелковистые волосы.
   – Рыжие!.. Противные!
   – Нет!.. Не всегда… – брякнул он. – То есть, я хотел сказать… не у всех.
   Она повернула голову. Из глаз по ее щекам неудержимо струились слезы.
   – Что… что вы хотите этим сказать? – переспросила она, всхлипывая.
   На Дэвида напала странная робость.
   – Я хотел сказать, что… некоторые люди… возможно, считают рыжие волосы… самыми прекрасными в мире.
   – Какие люди?
   – Люди… зрелых суждений.
   Через секунду Антиклея села и принялась хмуро вытирать слезы.
   – Презираю плакс, – заявила она.
   – Но это… очень трогательно… и женственно.
   – Потому-то я себя и презираю… Это вы во всем виноваты! – Губы ее скривились и задрожали. – А рыжие волосы все равно отвратительны, особенно мои. Но тут уж вашей вины нет.
   Дэвид посмотрел на нее и как можно мягче сказал:
   – А сейчас в знак того, что вы меня простили, а главное, ради несчастной миссис Белинды позвольте мне проводить вас домой.
   – Ладно, будь по-вашему! – вздохнула Антиклея. – Придется вернуться… ради моей Белинды.
   – И ради… ради нашей дружбы, – несколько неуверенно добавил он, протягивая ей руку.
   Девушка секунду помедлила, потом ее теплая, сильная ладонь легла в его ладонь…
   В то же мгновение на них упала чья-то тень, и Дэвид, круто повернувшись, оказался лицом к лицу с мистером Молверером. Во взгляде секретаря сэра Невила промелькнуло узнавание. Степенный и внешне бесстрастный, мистер Молверер не засверкал свирепо глазами, не сжал кулаки и даже не нахмурился, но все же в том, как опустились его веки, как дрогнули, расширившись, его тонкие ноздри, в повороте его гибкой статной фигуры Дэвид прочитал угрозу.

Глава XXVI,

   повествующая об исчезновении улики

 
   – Боюсь, я вам помешал, – сняв шляпу и поклонившись Антиклее, сказал Молверер.
   – Вот именно! – нелюбезно ответила она.
   Он опустил веки.
   – Весьма сожалею. – Молверер едва заметно пожал плечами.
   – Что вам угодно? – холодно осведомилась девушка.
   – Я искал вас, – бесцветным голосом ответил секретарь. – Вы так неожиданно исчезли! Младший полицейский офицер два раза справлялся о вас, а миссис Чалмерз в совершенном расстройстве из-за вашего долгого отсутствия… и неожиданного ухода. Или вы собираетесь уехать?
   – Я вышла погулять, – недовольно сказала она.
   – С плащом и этим узлом? – Он улыбнулся и снова слегка пожал плечами. – Позвольте мне проводить вас.
   – Нет, – надменно отказалась Антиклея. – Можете, если угодно, вернуться и передать Белинде, что я вышла подышать свежим воздухом. А если я нужна этой назойливой скотине полицейскому, пусть сам меня ищет.
   – А ваш узел? Мне взять его? – напомнил Молверер.
   – Я справлюсь с ним сама.
   – Впрочем, у вас уже есть провожатый.
   – Я вас не задерживаю, Молверер! – гневно воскликнула девушка. – Оставьте меня, будьте добры, сию же минуту!
   – Я непременно уйду, – ответил он, – но прежде я обязан предостеречь вас…
   – Что еще такое? О чем вы?
   Похоже было, что Антиклея немного растерялась. Она огляделась и опустила голову, словно ее внезапно посетило дурное предчувствие.
   – Нет, нет! – печально сказал Молверер. – Не беспокойтесь, никто вас не преследует. Пока. Просто мой долг сообщить вам о том, что я уже видел этого… – Молверер на секунду замялся, но, посмотрев на Дэвида, отбросил колебания. – Этого джентльмена!
   Антиклея отвернулась и принялась нервно теребить траву.
   – А какое это ко мне имеет отношение? – осведомилась она, продолжая напряженно смотреть вдаль.
   – Об этом я предоставляю судить вам самой, мисс Антиклея! Но не далее, как позавчера, я видел этого джентльмена в кабинете сэра Невила…
   Антиклея вдруг рассмеялась.
   – Позавчера! – повторила она и отбросила в сторону пучок травы. – Шли бы вы к своим перьям и чернилам, Молверер! Что мне за дело, чем вы занимались или кого видели позавчера?
   Мистер Молверер оставался по-прежнему невозмутимым, лишь его губы скривились в слабой усмешке. Увидев эту усмешку, Дэвид глянул искоса на полоску шеи секретаря, не закрытую стоячим воротничком, и не пожалел: он заметил, что шея Молверера слегка вспухла и порозовела.
   – Да, это случилось позавчера, – сдержанно повторил секретарь. – И по этому поводу сэр Невил тогда же сделал весьма примечательное заявление, которое касалось как раз присутствующего здесь джентльмена. Заявление, которое, в свете недавнего страшного события, я просто обязан пересказать вам. А дальше уж предоставляю вам право судить, следует ли мне обнародовать этот факт.
   Антиклея промолчала, но Дэвид видел, что ее пальцы снова выдергивают и теребят травинки.
   – Ну? – поторопила она, не поднимая головы.
   – Я буду краток, – начал Молверер. – В день, о котором идет речь, я вошел к сэру Невилу без стука. И очень удивился, обнаружив там этого джентльмена, который стоял перед сэром Невилом с пистолетом в руке, в самой угрожающей позе. Увидев меня, сэр Невил сделал мне знак подойти и сказал: «Молверер, хорошенько запомните внешность этого человека, и, если со мной случится беда, вам будет известно, кто мой убийца».
   Вздрогнув, Антиклея медленно стиснула побелевшие пальцы. А мистер Молверер впервые за все время обратился к Дэвиду:
   – Сэр, надеюсь, я точно передал смысл его слов? Ведь сэр Невил сказал именно так или почти так, верно?
   – Сэр, – насмешливо ответил Дэвид, – вы повторили его почти дословно! Поразительная память!
   – Ну, а теперь вы позволите мне отнести домой ваш узел? – спросил Молверер, обращаясь к стройной спине Антиклеи.
   – Нет! – не оборачиваясь, ответила девушка. – Оставьте меня! Скажите Белинде, где меня найти. Ступайте же!
   – А полицейский с Боу-стрит, «эта назойливая скотина»? Я полагаю, что, принимая в расчет все наши обстоятельства, мне лучше все-таки сразу отнести ваши вещи домой.
   – Ну, хорошо! – сдалась Антиклея и поднялась на ноги.
   Молверер шагнул вперед и нагнулся за вещами, но Дэвид, опередив его, отодвинул узел ногой.
   – Сэр, – с поклоном заявил он, – прошу вас известить всех, кого это может касаться, что в течение ближайших нескольких дней меня можно будет найти во «Вздыбившемся коне».
   Мистер Молверер хмуро прищурился. Поза Дэвида выражала готовность к немедленным действиям. Секретарь перевел задумчивый взгляд на молчащую Антиклею, потом поклонился и, ничего не ответив, зашагал прочь.
   – Скорее! – зашептала она, как только Молверер удалился настолько, что не мог ее услышать. – Живо в лес! Переждете до темноты, а там…
   – И тем самым признаю свою вину! – не дал ей закончить Дэвид.
   – Но… Как же вы?.. – забормотала девушка, всматриваясь в его лицо огромными встревоженными глазами. – О, вы сошли с ума! Просто спятили! Разве вы не слышали, что он сказал? Ну, живее! Они сейчас придут! Я прошу, я заклинаю вас, поторопитесь! Спрячьтесь! Пусть не ради себя, так хоть ради меня!.. Ради нашей дружбы…
   Растроганный ее горячностью, Дэвид позволил своим чувствам одержать верх над здравым смыслом и скрылся в перелеске. Но, оказавшись за ширмой густой листвы, снова в нерешительности остановился. Оглянувшись, он увидел белое платье миссис Белинды, как она, радостно причитая, торопится навстречу Антиклее, и услышал голос мистера Молверера, заметившего небрежным тоном:
   – Кажется, ваш кавалер покинул нас, мисс Антиклея. Что ж, при сложившихся обстоятельствах он, вероятно, принял самое мудрое решение…
   Охваченный негодованием, Дэвид хотел уж было вернуться, но, вспомнив, с какой целью шел в Лоринг-Чейз, подавил гнев и поспешил удалиться. Миновав перелесок и перейдя другой луг, он углубился в лес и вскоре оказался перед развалинами старой водяной мельницы. Ветхость и запустение при ярком солнечном свете стали еще заметнее. Дэвид даже издали почуял запах гнили, исходивший из дверного зева. В груди снова растекся холодок страха.
   В лесу жалобно закричала птица, что-то таинственно бормотал ручей в зарослях ольхи, и больше ни один звук не нарушал душной, знойной тишины.
   Стремясь поскорее разделаться со всем и уйти, Дэвид торопливо двинулся через травянистый луг. На полпути он, вздрогнув, остановился: трухлявое бревно, которое валялось в траве, на первый взгляд до холодка в животе напоминало скорчившегося мертвеца.
   Молодой Лоринг вспомнил, как старый лупил по этому бревну тростью. Наконец Дэвид пересек луг и вошел в зияющий дверной проем. Оказавшись в сыром полумраке мельницы, он вытащил бумажный сверток с предательским кинжалом и хотел развернуть его, но бумага присохла к окровавленному лезвию. Дэвид поежился и со страшной ношей в руке осторожно двинулся в знакомый темный угол. Там он нагнулся и поднял крышку люка. Колодец уходил в черную бездну. Из провала дохнуло затхлостью, откуда-то далеко снизу доносилось бульканье капель, падающих в воду.
   Дэвид поднял руку над люком и разжал пальцы. Проклятый кинжал полетел вниз. Дэвид задержал дыхание и застыл, дожидаясь всплеска. Он ждал, пока не кончился воздух в легких, и вынужден был шумно вздохнуть. Из груди его вырвался стон: кроме монотонного падения капель из колодца не донеслось ни звука.
   Потрясенный, Дэвид покрылся холодным потом; руки его задрожали. Пытаясь хоть что-нибудь разглядеть или расслышать, он наклонился над угольной тьмой…
   И тогда наконец услышал другие звуки… В зловещей мрачной глубине раздалось знакомое тяжелое сопение, хриплое дыхание с присвистом…
   Дэвид отпрянул, крышка с грохотом упала, он бросился прочь от жуткого места, а присвист и грохот еще долго стояли у него в ушах.

Глава XXVII,

   имеющая касательство к рыже-золотому локону

 
   «Вздыбившийся конь», как уже упоминалось, был тихой, неприметной гостиницей, расположенной на пригорке, в стороне от большой дороги. Мирное полусонное царство в тени деревьев. Сбоку от нее и впрямь имелась конюшня, где, видно, обитал норовистый прототип животного на вывеске. Там и сейчас приятно пахло сеном и лошадьми, но дремотный покой редко бывал теперь потревожен цоканьем копыт. По другую сторону раскинулся сад, в котором цвели фруктовые деревья и все заросло одичавшими цветами. Живая изгородь отделяла сад от дороги, а в самом укромном его уголке среди розовых кустов стояла уединенная беседка. Отсюда открывался прекрасный вид на сад, гостиницу, извилистую дорогу и простиравшуюся за ней холмистую равнину, темневшую лесами и перелесками.
   В этой-то укромной беседке, пронизанной лучами заходящего солнца, и сидел мистер Шриг. Мягкий свет окутывал кроны деревьев розоватым ореолом. Но Шриг ничего не замечал. Глиняная трубка в его руке давно остыла.
   Сыщик снова превратился в самого себя. На нем были тупоносые сапоги и знаменитая широкополая шляпа, а между ног стояла любимая узловатая палка. Бакенбарды исчезли, квадратная, начисто выбритая розовощекая физиономия, однако, утратила всегдашнюю безмятежность. Чело мистера Шрига бороздили глубокие морщины озабоченности. Глаза, равнодушные к красотам пейзажа, не отрываясь смотрели на носки сапог, а губы замерли, так и не вытянувшись для свиста. Наконец Шриг вздохнул, тряхнул головой и негромко позвал:
   – Дэниэл!
   Из дверей гостиницы тотчас вынырнул бесцветный человечек и припустил рысью по дорожке среди клумб к беседке. Добравшись до нее, остановился перед мистером Шригом и выжидательно мигнул невыразительными глазками.
   – Я здесь, Джаспер.
   – Угу, – сказал мистер Шриг, снова уставившись на носок своего сапога. – Дэниэл, если мистер Гиллеспи получил мою записку вовремя и успел на скорый почтовый, то должен прибыть в Льюис сегодня ночью, так?
   – Вполне возможно, Джаспер.
   – Угу. Тогда возьми лошадь с коляской – их можно нанять у Джима Крука – и съезди за мистером Гиллеспи.
   – Будет исполнено, Джаспер! Что-нибудь еще?
   – Ага! Скажи хозяину, чтобы принес мне пинту своего «старого»! Когда на душе у человека тяжело, Дэниэл, ничто так не утешит, как пинта старого эля… за исключением «Бесподобного» капрала Дика. А на душе у меня черным-черно.
   Дэниэл поскреб свои серые бакенбарды.
   – Это так не похоже на тебя, Джаспер.
   – Ты прав, Дэн, но, видишь ли, убийство потрясло меня, расстроило все мои планы… Еще вчера, перед тем как сэр Невил взял да и позволил прикончить себя, в руках у меня было полностью законченное дело. Я собрал все доказательства, черт бы их побрал! Улик хватило бы на то, чтобы отправить на виселицу не одного, а дюжину преступников… только налаживай веревку да петлю пропускай… И надо же – выхватили из-под самого носа, так сказать. Душераздирающая история, Дэниэл, одно слово – душераздирающая!
   – Да, Джаспер, это уж точно. Следовало его вздернуть! – кивнул человечек. – Жаль, очень жаль. Тяжелый удар для тебя. Судьба была к тебе неблагосклонна, все против тебя… Значит, пинту «старого»?
   Случайно подняв сумрачный взгляд, мистер Шриг обнаружил, что по дороге к саду приближается еще одно действующее лицо, широкие и быстрые шаги которого свидетельствовали об энергии юности, а равно о смятенном состоянии духа.
   – Две пинты! – поправил Шриг. – И сразу сгинь потом. Мне надо перекинуться несколькими словами вон с тем молодцом. А ты постой неподалеку и проследи, чтобы никто не вздумал подслушать, подсмотреть или сунуть сюда свой длинный нос.
   – Так точно, Джаспер!
   Кроткий Дэниэл послушно затрусил в харчевню, вскоре выскочил оттуда с двумя кружками в руках и, повинуясь кивку Шрига, исчез.
   Подойдя ближе, Дэвид увидел поднятую над кустами узловатую трость, которой кто-то призывно помахал, и свернул к утопающей в цветах беседке, где и обнаружил сыщика в компании с двумя увенчанными пеной кружками.
   – Ну, вот я и вернулся, – сказал он, пожимая протянутую руку.
   – И слава Богу. А вас как раз дожидается пинта старого эля. Присаживайтесь и пейте на здоровье… Мое почтение!
   Молодой человек жадно отпил сразу половину, поблагодарил и, пристроив кружку на колене, принял расслабленную позу. Помолчали. Потом Дэвид отвернулся и смущенно заговорил:
   – Вы, наверное, недоумевали, куда я подевался…
   – Нет, – ответил Шриг, качая головой. – Я недоумевал только, почему вы пропали так надолго.
   Дэвид удивленно посмотрел на него.
   – Значит, вы все знаете?
   – Само собой, – усмехнулся сыщик и понизил голос. – Вы были в Лоринг-Чейзе.
   – Но как?.. Откуда вы узнали? – От изумления Дэвид расплескал свой эль. – Кто вам сказал?
   – Ваши башмаки, дружище. Допивайте-ка, а то все будет на полу!
   – Башмаки? – повторил Дэвид, поглядев на них.
   – Ага! – закивал Шриг. На правом только полподметки, а на левом она с дыркой.
   – Точно! – сказал Дэвид, по очереди выворачивая ноги. – Ну, и что с того?
   – Наблюдательность, друг мой! Прошлой ночью вы перелезли через стену и спрыгнули на мягкую почву, оставив весьма-а четкие отпечатки… Как видите, все до смешного просто. Ну, а раз уж вы там перелезли, логично предположить, что на этом не остановились, разве не так? – И мистер Шриг сфокусировал свой пронзительный взгляд на лодыжке Дэвида.
   – Да, это логично.
   – И направились к дому, правда?
   Взгляд мистера Шрига скользнул вверх по колену Дэвида.
   – Да.
   – А может быть, даже проникли в дом…
   Взгляд Шрига подкрался уже к верхней пуговице жилета.
   – Да, Джаспер.
   – И значит, кое-что могли заметить… Что вы видели?
   – Я видел сэра Невила. Он сидел в кресле… мертвый.
   – В котором часу это было?
   – Я не уверен… Кажется, около полуночи.
   – Так вы обнаружили его уже мертвым?
   – Да, Джаспер.
   Взгляд сыщика метнулся к лицу Дэвида, и долгую минуту они смотрели друг другу в глаза.
   – В кресле, зарезанного насмерть?
   – Да, Джаспер.
   – Ясно! Ну что ж, присяги, клятвы мне от вас не нужно, дружище, вполне достаточно вашего слова…
   – Спасибо! – с чувством сказал Дэвид и порывисто протянул ему руку.
   – Но это мне… Я ведь не суд присяжных.
   – Да, да. Я понимаю, что оказался в щекотливом положении. Раз о моем ночном визите уже известно… – Дэвид замялся.
   – Вне всякого сомнения! – подтвердил Шриг – И в связи с этим я хочу спросить: что привело вас туда среди ночи?
   – Надеялся подоспеть вовремя, чтобы спасти жизнь сэра Невила.
   – Так вы знали об угрожавшей ему опасности?! О смертельной опасности?
   – Да, Джаспер.
   – От кого она исходила?
   – Этого я сказать не могу.
   – Что значит «не могу»? Знаете, но не скажете?