Страница:
Вирусолог кубарем скатился с седла на землю:
– Кармен! Ты жива! Бог мой, я уже думал, никогда тебя не найду…
– Я сама тебя нашла, – улыбнулась испанка, приближаясь. Правда, пылких объятий, вопреки ожиданиям молодого врача, ему не обломилось. – Ты принес феникса?
– Принес, само собой… – Аркаша озадаченно смотрел на нее.
К радости от долгожданной встречи примешивалось какое-то неприятное чувство. С одной стороны, тут бы и схватить любимую в охапку, прыгнуть в седло, да и дать деру как можно скорее, но… Что-то определенно было не так!
– А где твой Педро? – спросил медик, изучая пристальным взглядом не перестающую улыбаться девушку.
Испанка пренебрежительно махнула рукой:
– Ах, неважно! Мне нет до него дела… Это – яйцо феникса?
– Да… – поник головой Аркадий. – Не уберегли мы его… Но он скоро вылупится! Вот, видишь, скорлупа уже трещину дала!
Он вытянул руки и откинул полотенце. Девушка отступила на шаг:
– Дай его мне! Только… заверни, мало ли что…
– Оно тяжелое, Кармен… Слушай, садись в седло скорее, надо ноги уносить! Я эту колдунью не видел и видеть не хочу! Черт с ним, с Педро, тебя нашел, и ладно…
Тонкая рука протянулась к уздечке.
– Хорошо! Давай мне яйцо, я подержу…
Мул дернул мордой, взревел и отшатнулся от законной хозяйки. Аркаша вытаращил глаза:
– Ты чего, дурачина?! Нашел время характер показывать! Стой смирно! Карменсита, давай я помогу…
Легче было сказать, чем сделать… Мул взвился на дыбы, молотя в воздухе копытами. Испанка сузила черные глаза:
– Ах ты, упертая скотина! А ну, успокойся! Аркадий, дай мне феникса!
– Не дам. – Вирусолог покрепче прижал яйцо к груди и пристально посмотрел на девушку.
Такого злобного выражения на смуглом хорошеньком личике он никогда прежде не видел. И кроме того, какой бы у непарнокопытного ни был мерзкий характер, как бы он там себя ни вел, Кармен никогда даже голоса на него не повышала! А тут – «скотина»…
– Не дашь? – сдвинула брови красавица, и розовые губы угрожающе скривились. – Почему? Разве ты не для этого сюда его принес? Мы должны отдать яйцо Белой Колдунье, иначе она не выпустит нас отсюда!
Вирусолог молча смотрел на Кармен. Происходящее ему совершенно не нравилось.
– Ну же, Аркадий… – Девушка снова ласково улыбнулась. – Ведь ты пришел спасти меня! Неужели ты больше этого не хочешь? Ты оставишь меня здесь? Феникс тебе дороже, чем я?
Ильин заколебался. Мягкий голос убаюкивал, прогонял все страхи, усыплял недоверие. Девушка сделала шаг вперед и обвила руками шею вирусолога. Черные глаза лучились нежностью.
– Я думала, ты любишь меня… Любишь?
– Да… – как зомби, кивнул Аркаша.
Испанка улыбнулась:
– Тогда отдай мне феникса! Я отнесу его колдунье, и мы уйдем отсюда! Уйдем вместе…
– Хорошо…
Сбитый с толку медик, не обращая внимания на взбесившегося мула, покорно протянул ей яйцо. Полотенце соскользнуло с гладкой поверхности, и на какой-то миг, рассеивая густой черный туман, золотая скорлупа вспыхнула ярким солнечным светом. Испанка взвизгнула не своим голосом и отшатнулась, закрывая лицо широким рукавом…
Аркадий вздрогнул и пришел в себя, отчаянно моргая слезящимися от едкого тумана глазами. Яйцо мирно покоилось в его руках, играя желтыми бликами. Мул успокоенно притих, сочувственно поглядывая на растерянного героя… Кармен как в воду канула.
– Кондра-ат Касьяныч! – прозрев, ахнул медик. – Так меня тут только что чуть как дурачка не развели?!
Мул снисходительно кивнул, настороженно поглядывая по сторонам. Аркаша свел брови на переносице, подобрал упавшее на землю полотенце, хорошенько закутал в него теплое яйцо и взгромоздился обратно в седло:
– Ну уж нет! Черта с два я им птичку так просто отдам! Это же надо – чуть не нагрели, как лоха ушастого! Ничего… теперь если кого и встречу, буду три раза на вшивость проверять! – Он похлопал мула по шее. – А ты молоток, дружище! Сразу понял, что не она это… Ты если что – сигналь, договорились? А то – сам видел…
Мул важно кивнул.
– Ну вот и ладушки! – Аркаша выпрямился в седле и задумчиво проронил: – Только вот бабку найти все-таки надо! Сто к одному – где она, там Кармен! А без Кармен я отсюда никуда не уйду.
Они снова двинулись вперед. На ощупь, наугад, предельно напрягая слух, чтобы в случае чего их не застали врасплох. Шли вроде бы и недолго, но Аркадию, потерявшему все ориентиры и не видевшему вокруг ничего, кроме черной плотной завесы, казалось, что он бродит здесь целую вечность и еще два года сверху… Разнообразие вносили только периодически появляющиеся химеры в виде его друзей: лже-Карменситой Разлом не ограничился. Потом был Лир, потом – Барбуз, потом даже Хайден, но тут Аркаша и с мула спускаться не стал – знал, что барона в Разломе нет и по определению быть не может! Все призраки как один кидались вирусологу на шею с изъявлением любви и верности и навязчиво упрашивали отдать яйцо. При предъявлении требуемого (путем отдергивания полотенца и сования под нос) пугались, отскакивали на безопасное расстояние и исчезали, не простясь… В общем, Аркаша даже как-то попривык к постоянным претензиям зловредных фантомов, тем более что нападать и силой вырывать феникса у него из рук химеры не пытались. Но вот когда морок набрался наглости принять облик самого Феликса (разумеется, в виде живой птицы) и заявить, что он, дескать, дух древнего мифа и для скорейшего возрождения ему непременно нужно яйцо – желательно в мешке, а не так… тут уж Ильин не утерпел!
– Бабуля! – возмущенно воззвал он, задрав голову кверху. – Вы меня за мальчика держите?! Я вам что, детский сад – манная каша?! Неужели не понятно – я абы кому птичку не отдам! И если вам оно надо – извольте, уважаемая, явиться лично со всеми предложениями! Кстати, маленький нюанс. Пока мне не предъявят Кармен – я имею в виду настоящую, а не эту голограмму, что я уже видел, – Феликса я даже из рук не выпущу!
– Ты смотри какой настырный… – угрюмо-недовольно прошелестел вдруг в воздухе надтреснутый старческий голос. – Ну хорошо… А мне, стало быть, отдашь?
– Это я еще посмотрю! – воодушевился медик. – Кстати говоря, советую улучшить погодные условия!
– Чего?
– Видимость верните, гражданка! А то знаю я эти штучки, подсунете в темноте какой-нибудь суррогат…
– Ишь ты, еще и с претензиями! – хмыкнул голос. – Ну как хочешь…
Черный туман колыхнулся, зашипел и начал потихоньку рассеиваться. Обнажились донные камни… Стали видны неровные, уходящие кверху стены Разлома… Воздух стал чистым…
А прямо перед вирусологом, в каких-то ста метрах, выступил из копошащейся темноты мрачный дворец в стиле ранней готики с криво торчащей над крышей высокой башней. Гранитные плиты дворца были покрыты толстым слоем черной сажи.
– Уже лучше… – Ильин внимательно посмотрел по сторонам, но, к своему удивлению, никого не увидел.
– Меня ищешь? – ехидно поинтересовался все тот же старческий голос где-то у него над головой, и на ступени дворца бесшумно спикировал крылатый гад длиной метров шесть, с шипастым хребтом, мощным хвостом, заканчивающимся костяным набалдашником, и с высохшей старушенцией на спине.
Старушенция была замызганная, приземистая и страха особенного не внушала. Маленькие злые глазки ее прямо-таки светились от плохо скрываемого нетерпения…
– Ну вот она я! – торжествующе произнесла Белая Колдунья, сверля глазами-буравчиками недоверчивого героя. – Отдавай феникса!
– Минуточку! – поднял брови вирусолог. – А Кармен?
– Вот далась она тебе! – дернулась бабка. – Другую найдешь, молодой еще…
– Во-первых, мне нужна конкретно эта девушка, – твердо заявил молодой врач, – а во-вторых – другую я найти точно не успею! Жизнь вообще штука короткая, а иногда бывает еще короче… В общем, вот что, тетенька! Сначала – деньги, потом – стулья! Верните мне Кармен, и разойдемся по-хорошему.
– Да забирай, что мне, жалко, что ли?! – Колдунья с досадой плюнула на землю, пробормотала себе что-то под нос и крикнула: – Хугглы!
Плевок завертелся между камней, разделился на две равные части и принялся расти.
– Уй, е-мое!! – вырвалось у Аркаши.
Перед старухой, тупо глядя узкими глазками-щелочками в пространство, стояли двое… двое… Одним словом, называлось вот ЭТО, судя по всему, именно «хугглами». Что-то очень отдаленно человекоподобное, с толстыми ручищами, висящими до колен, морды – как дубленая кожа, в глазах – ни проблеска мысли, пасть – как тумбочка, а зубы – чистый компостер для билетов на тот свет!
Нет, не то чтобы Аркаша испугался… Но потряхивать его от такого зрелища слегка начало.
– Приведите девчонку! – велела колдунья. – И этого… психа ненормального! Надоел хуже горькой редьки…
Оба архантропа развернулись и бросились вверх по лестнице, к настежь распахнутым дверям.
– Дисциплинка, однако… – одобрительно присвистнул вирусолог, но тут же сменил тон на деловой: – Ну, гражданочка, я так понимаю, дело почти улажено… А где гарантии нашей дальнейшей безопасности?
– Чего-чего?! – захохотала колдунья. – Гарантии… это я не знаю, что такое, а вот про безопасность – это мы не договаривались!
– Какая прелесть! И кто вы после этого?!
– Я – Белая Колдунья, сиречь молвить – душа темная, мысли злобственные! – отрезала бабка. – Так что неча с меня какие-то – тьфу, пропасть! – «гарантии» требовать… Ты герой?
– Э-э…
– Герой! Значит, сам справишься…
Ильин приуныл. Мнения старухи по поводу своей несомненной геройской сущности он не разделял абсолютно. Впрочем, отметил про себя медик, альтернатив, кроме как «справиться самому», у него попросту не было…
Хугглы, несмотря на всю внешнюю неповоротливость, оказались ребятами на удивление шустрыми. Не прошло и двух минут, как они появились снова, таща за собой упирающуюся Кармен и еще одного типа – молодого, чертовски привлекательного, в порванной шелковой куртке и с типичной латиноамериканской внешностью.
«Педро!» – сразу понял Аркадий и перевел взгляд на девушку.
– У-у, каррамба! – гневно вопила та, норовя пнуть ножкой держащего ее страшилу. – Отпусти меня, пугало! Дьос мио, я могу идти сама! Не смей меня волочь! Не смей! О, эсто эс импосибле! Дэмоньо, дай мне только до тебя дотянуться… О-о-о?! Аркадий?! Пор фин! Я знала, что ты придешь!
– Кармен! – на радостях завопил Аркаша, едва ли не на крыльях слетая с седла и бросаясь навстречу счастливой испанке.
В том, что это именно она, на сей раз сомнений даже не возникало.
Хуггл с видимым удовольствием отпустил брыкающуюся девушку, и она с размаху влетела в руки вирусолога, обливаясь слезами восторга:
– Я так ждала, так ждала, а ты все не шел… А тут такое началось! Сначала за окошком ночь среди дня наступила, потом привидения сквозь стены полезли, такие противные, хорошо, что Педро их разогнал, хотя у меня уши до сих пор от его воплей… А потом дверь – ба-бах! – и упала, а там эти вот… Я об них кинжал сломала, а им хоть бы что, а потом они нас наверх… а тут ты… а я…
– Тсс, – улыбаясь, Ильин осторожно прижал Кармен к себе одной рукой, но не удержался, спросил: – А тебе феникс, часом, не нужен?
– Это он ей нужен! – сердито блеснула мокрыми глазами испанка, зло глядя на старуху. – Она тебя заманила! Я знаю зачем – заклятие…
– Успокойся, – Аркадий легонько чмокнул ее в лоб, – я тоже знаю. Мне диктатор рассказал. И чем он, дурила, думал? Его королевство к Разлому ближе всех! Пойди пойми этих королей… Ну хватит плакать. Все же в порядке! Гхм… Кстати, твой жених ревновать не будет? Это ведь он, я правильно понял?
– Он, – шмыгнула носом девушка, утирая слезы рукавом и оборачиваясь к дону Педро, который начал вопить еще в камере и сейчас успешно сводил с и без того невеликого ума второго хуггла.
Его лексикону и доскональному знанию всех святых позавидовал бы и патриарх…
– Аве Мария! – верещал красавец прямо в ухо своему сопровождающему. – За что?! За что мне это?! О Мадонна, о святой Варфоломей Ламанчский, о преподобный Августин, оплот нашего духовного здравия и силы… ты мне кости переломаешь, порождение дьявола! Не дави… О-о, Пресвятая Дева, в муках покидаю этот мир, и ведь никто даже не вспомнит, не оросит слезами мою безымянную могилу, и только одинокие кактусы печально зашумят над моей головой… О, дьос мио! Убери же ты когти, да осенит тебя святым крылом архангел Михаэль… причем трижды!!! Это же ручная вышивка, как тебе не совестно, о волдырь на лбу праведника Сан-Лоренсо! Аве Мария, ну сделай же хоть что-нибудь!!
– Твой жених всегда такой… – вирусолог запнулся, подыскивая выражение помягче, – мм… экспрессивный?
– Да, – с досадой ответила Кармен, у которой снова заложило уши – хуггл, еле держась на ногах, подволок к нашей парочке голосящего дона Педро, бросил его на землю и поспешно ретировался. – У меня от него такая мигрень! Аркадий, – она виновато заглянула медику в глаза, – прости меня, что я так вот из дворца убежала! Я не знала, я еще не понимала, я… Педро, херес тебе в перес!! Прекрати орать в конце концов! Тебя уже давно никто не держит!
– Да? – Истеричный «жених» открыл глаза, огляделся и поднялся на ноги. – Ох, Мадонна…
Кармен заскрипела зубами… Педро все понял.
– Молчу! – быстро сказал он и неприязненно посмотрел на Аркашу. – Значит, это – он?
– Он! – заявила испанка, потершись щекой о жилет вирусолога. – И тебе, Педро, придется с этим смириться! Вот так!
Молодые люди внимательно изучали друг друга глазами.
«Грязный, оборванный, стрижка невообразимая, манеры, судя по всему, кошмарные… – с горечью думал дон Педро. – И вот на это меня променяли! Как порой несправедлива жизнь! Ах, всегда любил Карменситу, но ее вкусы… увы, далеки от совершенства! Что же делать… придется связать себя узами брака с сеньорой Ауророй Маурисио Гонзалес де Мартинез! Очень добропорядочная женщина, в свои пятьдесят три года… набожная… Опять же у нее два салуна и хорошее ранчо, кроме того, мамочка ее всегда так любила!»
«Черт побери, никакой он не Гомес! – думал Аркаша, рассматривая соперника с головы до ног. – То есть Гомес, но не… Короче, зря я так разорялся, кажется… Смазливый, конечно, до неприличия, а так вроде нормальный парень… Фу, это от него так несет?! Духами нервнопаралитического действия, выпуска химвойск шестидесятого года… Пьет он их, что ли? То-то его козел жрать побрезговал, ничего удивительного…»
– Эй, ты! – Белой Колдунье наскучила трогательная картина встречи. – Герой! Где мой феникс?!
Аркаша отвлекся от неуместных раздумий и вернулся к насущным проблемам.
– Ну, во-первых, он не ваш, – начал вирусолог. Отдавать Феликса бабке он не хотел категорически. – Во-вторых, он еще не вылупился, а про яйцо разговора не было! Ну и в-третьих…
– В-третьих, – зашипела старуха, приподнимаясь на спине летучего гада, – я тебя, паршивца, по стенке сейчас размажу, ежели ты мне не отдашь то, что обещал!! Глядите-ка как заговорил! Герой, чтоб тебе без штанов на муравейник сесть!
– Спокойно, гражданочка! – вспылил Аркадий, на всякий случай задвигая себе за спину Кармен.
Девушка, подумав, покрепче ухватила за руку Педро и потянула его за собой – не ровен час, зловредная колдунья еще раз надумает жениха в качестве приманки использовать, а он, хоть уже и не жених и неврастеник редкостный, но ведь друг детства, да и жалко же!
– Спокойно, говоришь?! – окончательно рассвирепела старуха, потрясая посохом. – Я тебе покажу сейчас, щенок, «спокойно»! Отдавай яйцо, последний раз повторяю, иначе силой слуги мои отберут и вас всех на тот свет отправят, не будь я Белая Колдунья!!
– Ничего они не отберут! – вдруг звонко выкрикнула испанка, высунувшись из-за плеча вирусолога. – Боятся они его! Нечисть птицу феникс взять ни за что не сможет, если ей добровольно не отдадут! Аркадий, не верь ей! И не бойся, никто нас тронуть не посмеет! Мне кошка сказала, что, пока герой собственноручно феникса Белой Колдунье не отдаст, заклятие нельзя снять! А если она нас убьет, это уже будет совсем не «собственноручно»…
Старуха злобно чертыхнулась:
– Вот мерзавка черномазая! Вот же шельма хвостатая! Мало того что сбежала, так еще и все секреты выболтала, чтоб ей марта до конца жизни не видать!
Аркадий нахально усмехнулся:
– Ага, стало быть, не вы тут, бабушка, условия диктуете? Кармен, спасибо, девочка моя, вовремя сказала, а то я уже чуть было не…
– Аркадий! – разнесся по Разлому радостный мальчишеский голос. – Вот вы где! С вами все в порядке?!
Ильин вздрогнул и обернулся. К ним, спотыкаясь и размахивая руками, бежал горе-проводник.
– Уже нет… – тоскливо выдохнул медик, осознав, что на этот раз Лир явился настолько не вовремя, что дальше просто уже некуда…
Белая Колдунья не растерялась.
– Хугглы! – крикнул он. – Взять!!
Слуги-дуболомы метнулись выполнять приказ. Незадачливый потомок лесных князей и «мама» сказать не успел, как его скрутили в бараний рог и поставили перед старухой.
– Ну так что, герой? – тоненько хихикнула бабка. – Мой теперь феникс али как?!
Аркаша ссутулился и посмотрел на доверчиво лежащее в его руках золотистое яйцо. Выбирать не приходилось. Феникс возродится, а Лир…
– Прости, страус, – только и смог сказать медик, дрожащими пальцами погладив многочисленные трещины на гладкой поверхности. – Что я могу сделать? И тебя жалко, и его – тоже, дурака мелкого! Да только легенды не умирают, в отличие от людей… Пусти меня, Кармен.
Девушка, державшая его за локоть, убрала руку и тихонько всхлипнула. Стоящий рядом дон Педро, хотя и не очень понимал, что вообще происходит, но в кои-то веки нашел в себе силы промолчать…
Аркаша закутал яйцо в полотенце, на деревянных ногах приблизился к крылатому гаду и протянул сверток старухе. Белая Колдунья сцапала вожделенное яйцо и торжествующе захохотала:
– Принес-таки ты мне его, герой бездарный, безнадежный! Прине-ос! А раз сам, своими руками, прямо в Разлом, да мне и отдал – то, значит, и конец моему проклятию!! Эй, слуги мои верные!!!
Земля под ногами вздрогнула и затряслась. Воздух сгустился, хоть ножом его режь, со всех сторон послышался треск и зловещие шорохи. Над дворцом Белой Колдуньи начали собираться странные черные тучи… Аркадий присмотрелся пристальнее и отступил на шаг – он увидел, откуда эти самые «тучи» взялись! Со звоном лопались пыльные стекла, трескались старые каменные стены, распахивались двери, и из каждого окна, из каждой арки, из каждой щели, трещины взвивались кверху темные вихри, соединяясь в огромную грозовую тучу над крышей дворца. Туча набухла, заколыхалась, запульсировала – и прорвалась!
– Аркадий!! – в панике закричала Кармен, но вирусолог и так уже безумными скачками несся к ней, крепко держа за руку перепуганного Лира.
– Кармен, прыгай на мула, и уходите! – рявкнул медик.
– А ты?! – Испанка тряхнула кудрями. – Нет! Я без тебя не уйду!
– Педро! – рассвирепел Аркаша, цепляя сапогами камни и оглядываясь назад, на наплывающую живую тучу. – Хватай ее в охапку и увози! Делай, что я сказал, быстро!
– Но…
– Ни за что! – Испанка шарахнулась от мула, как будто он в одночасье подхватил коровье бешенство. – Педро, даже не вздумай!
– Эх, жизнь моя, колба стеклянная… – в отчаянии опустил плечи медик.
Добежать-то он до своих добежал. Только вот из Разлома им всем было уже не уйти – черное облако зловещим пчелиным роем неумолимо накрывало их сверху. И к пчелам это облако не имело никакого отношения!
– О, каррамба!! – обомлела девушка, подняв глаза.
Лир прижался к мулу, будто надеясь на защиту, и мелко затрясся. Аркадий бессильно ругался сквозь зубы, вспоминая оставленное наверху оружие: разумеется, и дураку понятно, что один разнесчастный меч делу уже не помог бы, но ведь хоть не зазря умереть можно было и врагу по сусалам дать на прощание… Что касается неуравновешенного жениха в отставке, то он с открытым ртом пялился вверх и даже думать ни о чем не мог от страха.
И винить латиноамериканца было грешно. Потому как призванные колдуньей жуткие порождения Мрака могли свести с ума человека с психикой куда более устойчивой… В сплошном мельтешении лап, когтей, щупалец и крыльев на товарищей летела сама смерть. И это, наверное, даже не было страшно… потому что это определенно был конец всем приключениям.
– То-то у меня поясница так чесалась… – ни к селу ни к городу брякнул вирусолог. – Седалищный нерв тонко чувствует приближающиеся неприятности! Кармен, секунды три у меня еще есть, поэтому я успею сказать тебе, что…
– Я знаю! – шепнула девушка, прижимаясь к нему всем телом. – И я… я тоже… надо было раньше…
Лир тихо заплакал. У мула подкосились все четыре ноги. Летящее первым что-то большое и вредоносное, широко разинув зловонную пасть, взвыло и бросилось на сбившихся тесной кучкой друзей…
И тут дона Педро прорвало!
– Дьос мио!! – истошно завопил он во всю глотку. – Да что же это делается?! О Мадонна, отпусти нам грехи наши, пока еще есть кому их отпускать! Святой архангел Михаэль, огради нас своим сияющим крылом! Отпусти души рабов твоих на покаяние! Не дай сгинуть от лап мерзостных! О святой Самбуччо!! О Пресвятая Дева Мария, защитница и утешительница! О святой Варфоломей, Тьму пронзающий! О ангелы и апостолы! О…
Пикирующий демон, уже практически накрывший всю компанию своей глянцевой тушей, взревел и отшатнулся назад, будто получил прямо в темечко как минимум десницей самого Иоанна Крестителя! Остальные тоже несколько поубавили пыл…
Аркадий, у которого как раз перед глазами стремительно проносились особо живописные кадры из собственной жизни, приостановил «просмотр» и выпучил глаза:
– Педро?!
– А? – повернул голову бывший жених, на секунду прекратив верещать.
Чем тут же воспользовались нападающие…
Аркаша замахал руками, видя, что прямо на отвлекшегося от причитаний соперника громадными прыжками и с разинутой на метр пастью несется один из армии слуг Белой Колдуньи:
– Не замолкай!! Сожрут к чертям!
Педро, тоже узрев разохотившегося монстра, уговаривать себя не заставил. Замер в позе чтеца-декламатора, молитвенно сложил руки на груди и на раз выдал речитативом такой список непорочных праведников, что едва не спровоцировал среди оторопевшей нечисти массовый заворот кишок! Подыхать и спасаться бегством кошмарные создания, конечно, не начали, но паре десятков особо впечатлительных определенно сделалось дурно…
– Так их! – воспрянул духом вирусолог, приходя в себя и подбирая с земли увесистый булыжник, коих, на его счастье, вокруг валялось в превеликом множестве. – Дави, дави, а мы поможем! Лир! Кончай реветь! Кармен, помогай!
– Я только две молитвы знаю…
– Да не ему! Мне! – Аркаша прицелился и запустил камнем в ближайшее чудовище.
Глазомер у медика был что надо, это еще светлой памяти деревенский староста на своей козлиной шкуре испытал…
Под непрекращающимся «артиллерийским обстрелом», щедро сдобренным когортой всех существующих святых, нежити пришлось отступить… Вирусолог пораскинул мозгами, понял, что даже памятливого Педро надолго не хватит, и постановил:
– Двигаем ко дворцу! В помещении этим тварям негде будет не развернуться… Лир! Ты меня слышишь?!
– Слышу… – Паренек напряженно глядел вверх. – Подождите… Они не все разумные… Я попробую!
– С ними поговорить? – догадался врач. – Рискни… Но времени у нас мало!
Горе-проводник кивнул и сосредоточился. Булыжники, находящиеся в пределах досягаемости Кармен и Аркадия, неумолимо заканчивались. У дона Педро запершило в горле…
– Аркадий! Лир! Я зде-эсь! – просочился сквозь вой и рев знакомый бас. – Я иду-у!
– Барбуз, старина! – радостно подпрыгнул вирусолог, силясь разглядеть в скоплении врага трусливого людоеда. Долго приглядываться не потребовалось – бородавчатый, скалясь и размахивая мечом, выданным герою еще диктатором Наордом, целеустремленно пробивался к ним, расшвыривая в стороны наседающую нежить. – Пришел-таки?! И оружие мое прихватить додумался! Растешь, зеленый! Давай, помогай, надо с открытой местности убираться, пока у сеньора Гомеса запас праведников не кончился…
Барбуз деловито кивнул, сунул медику в руки его законный меч и, оставшись с одним только копьем в руках, принялся методично истреблять кружащих над головами гадов. Аркадий, зверски улыбаясь, бросился на драконоподобное существо, крутящееся поблизости и все норовящее зайти с тыла. Меч вжикнул, гибкую шею чудовища перерубило одним движением.
– Одна голова – хорошо, – удовлетворенно заметил вирусолог, принимаясь за следующего, – но без нее смешнее… А ну иди сюда, кашалот саблезубый! Иди, иди! Ап! И ты тоже? Пожалуйста, мне не жалко! Э-ге-гей!! Поднажми, ребятушки! Нагоним страху на непокорных!
Колдунья, кружа у самого верха Зияющего Разлома, скрежетала зубами, глядя на то, что происходит внизу. А ничего, с ее точки зрения, особенно хорошего там не происходило! Жалкая кучка никуда не годных людишек мало того что сопротивлялась подавляющему большинству ее слуг, так еще и сопротивлялась успешно… Кроме того, этот хитрый герой, ни дна ему, ни покрышки, медленно, но верно отводил свой маленький отряд к ступеням дворца.
Замысел его был ясен как день – далеко не каждый из призванных в силу внушительных размеров, сможет передвигаться внутри замка. Это пока они только формировались, пока лезли из котла, они могли просочиться даже сквозь игольное ушко! А теперь-то обратно не воротишь!
– Кармен! Ты жива! Бог мой, я уже думал, никогда тебя не найду…
– Я сама тебя нашла, – улыбнулась испанка, приближаясь. Правда, пылких объятий, вопреки ожиданиям молодого врача, ему не обломилось. – Ты принес феникса?
– Принес, само собой… – Аркаша озадаченно смотрел на нее.
К радости от долгожданной встречи примешивалось какое-то неприятное чувство. С одной стороны, тут бы и схватить любимую в охапку, прыгнуть в седло, да и дать деру как можно скорее, но… Что-то определенно было не так!
– А где твой Педро? – спросил медик, изучая пристальным взглядом не перестающую улыбаться девушку.
Испанка пренебрежительно махнула рукой:
– Ах, неважно! Мне нет до него дела… Это – яйцо феникса?
– Да… – поник головой Аркадий. – Не уберегли мы его… Но он скоро вылупится! Вот, видишь, скорлупа уже трещину дала!
Он вытянул руки и откинул полотенце. Девушка отступила на шаг:
– Дай его мне! Только… заверни, мало ли что…
– Оно тяжелое, Кармен… Слушай, садись в седло скорее, надо ноги уносить! Я эту колдунью не видел и видеть не хочу! Черт с ним, с Педро, тебя нашел, и ладно…
Тонкая рука протянулась к уздечке.
– Хорошо! Давай мне яйцо, я подержу…
Мул дернул мордой, взревел и отшатнулся от законной хозяйки. Аркаша вытаращил глаза:
– Ты чего, дурачина?! Нашел время характер показывать! Стой смирно! Карменсита, давай я помогу…
Легче было сказать, чем сделать… Мул взвился на дыбы, молотя в воздухе копытами. Испанка сузила черные глаза:
– Ах ты, упертая скотина! А ну, успокойся! Аркадий, дай мне феникса!
– Не дам. – Вирусолог покрепче прижал яйцо к груди и пристально посмотрел на девушку.
Такого злобного выражения на смуглом хорошеньком личике он никогда прежде не видел. И кроме того, какой бы у непарнокопытного ни был мерзкий характер, как бы он там себя ни вел, Кармен никогда даже голоса на него не повышала! А тут – «скотина»…
– Не дашь? – сдвинула брови красавица, и розовые губы угрожающе скривились. – Почему? Разве ты не для этого сюда его принес? Мы должны отдать яйцо Белой Колдунье, иначе она не выпустит нас отсюда!
Вирусолог молча смотрел на Кармен. Происходящее ему совершенно не нравилось.
– Ну же, Аркадий… – Девушка снова ласково улыбнулась. – Ведь ты пришел спасти меня! Неужели ты больше этого не хочешь? Ты оставишь меня здесь? Феникс тебе дороже, чем я?
Ильин заколебался. Мягкий голос убаюкивал, прогонял все страхи, усыплял недоверие. Девушка сделала шаг вперед и обвила руками шею вирусолога. Черные глаза лучились нежностью.
– Я думала, ты любишь меня… Любишь?
– Да… – как зомби, кивнул Аркаша.
Испанка улыбнулась:
– Тогда отдай мне феникса! Я отнесу его колдунье, и мы уйдем отсюда! Уйдем вместе…
– Хорошо…
Сбитый с толку медик, не обращая внимания на взбесившегося мула, покорно протянул ей яйцо. Полотенце соскользнуло с гладкой поверхности, и на какой-то миг, рассеивая густой черный туман, золотая скорлупа вспыхнула ярким солнечным светом. Испанка взвизгнула не своим голосом и отшатнулась, закрывая лицо широким рукавом…
Аркадий вздрогнул и пришел в себя, отчаянно моргая слезящимися от едкого тумана глазами. Яйцо мирно покоилось в его руках, играя желтыми бликами. Мул успокоенно притих, сочувственно поглядывая на растерянного героя… Кармен как в воду канула.
– Кондра-ат Касьяныч! – прозрев, ахнул медик. – Так меня тут только что чуть как дурачка не развели?!
Мул снисходительно кивнул, настороженно поглядывая по сторонам. Аркаша свел брови на переносице, подобрал упавшее на землю полотенце, хорошенько закутал в него теплое яйцо и взгромоздился обратно в седло:
– Ну уж нет! Черта с два я им птичку так просто отдам! Это же надо – чуть не нагрели, как лоха ушастого! Ничего… теперь если кого и встречу, буду три раза на вшивость проверять! – Он похлопал мула по шее. – А ты молоток, дружище! Сразу понял, что не она это… Ты если что – сигналь, договорились? А то – сам видел…
Мул важно кивнул.
– Ну вот и ладушки! – Аркаша выпрямился в седле и задумчиво проронил: – Только вот бабку найти все-таки надо! Сто к одному – где она, там Кармен! А без Кармен я отсюда никуда не уйду.
Они снова двинулись вперед. На ощупь, наугад, предельно напрягая слух, чтобы в случае чего их не застали врасплох. Шли вроде бы и недолго, но Аркадию, потерявшему все ориентиры и не видевшему вокруг ничего, кроме черной плотной завесы, казалось, что он бродит здесь целую вечность и еще два года сверху… Разнообразие вносили только периодически появляющиеся химеры в виде его друзей: лже-Карменситой Разлом не ограничился. Потом был Лир, потом – Барбуз, потом даже Хайден, но тут Аркаша и с мула спускаться не стал – знал, что барона в Разломе нет и по определению быть не может! Все призраки как один кидались вирусологу на шею с изъявлением любви и верности и навязчиво упрашивали отдать яйцо. При предъявлении требуемого (путем отдергивания полотенца и сования под нос) пугались, отскакивали на безопасное расстояние и исчезали, не простясь… В общем, Аркаша даже как-то попривык к постоянным претензиям зловредных фантомов, тем более что нападать и силой вырывать феникса у него из рук химеры не пытались. Но вот когда морок набрался наглости принять облик самого Феликса (разумеется, в виде живой птицы) и заявить, что он, дескать, дух древнего мифа и для скорейшего возрождения ему непременно нужно яйцо – желательно в мешке, а не так… тут уж Ильин не утерпел!
– Бабуля! – возмущенно воззвал он, задрав голову кверху. – Вы меня за мальчика держите?! Я вам что, детский сад – манная каша?! Неужели не понятно – я абы кому птичку не отдам! И если вам оно надо – извольте, уважаемая, явиться лично со всеми предложениями! Кстати, маленький нюанс. Пока мне не предъявят Кармен – я имею в виду настоящую, а не эту голограмму, что я уже видел, – Феликса я даже из рук не выпущу!
– Ты смотри какой настырный… – угрюмо-недовольно прошелестел вдруг в воздухе надтреснутый старческий голос. – Ну хорошо… А мне, стало быть, отдашь?
– Это я еще посмотрю! – воодушевился медик. – Кстати говоря, советую улучшить погодные условия!
– Чего?
– Видимость верните, гражданка! А то знаю я эти штучки, подсунете в темноте какой-нибудь суррогат…
– Ишь ты, еще и с претензиями! – хмыкнул голос. – Ну как хочешь…
Черный туман колыхнулся, зашипел и начал потихоньку рассеиваться. Обнажились донные камни… Стали видны неровные, уходящие кверху стены Разлома… Воздух стал чистым…
А прямо перед вирусологом, в каких-то ста метрах, выступил из копошащейся темноты мрачный дворец в стиле ранней готики с криво торчащей над крышей высокой башней. Гранитные плиты дворца были покрыты толстым слоем черной сажи.
– Уже лучше… – Ильин внимательно посмотрел по сторонам, но, к своему удивлению, никого не увидел.
– Меня ищешь? – ехидно поинтересовался все тот же старческий голос где-то у него над головой, и на ступени дворца бесшумно спикировал крылатый гад длиной метров шесть, с шипастым хребтом, мощным хвостом, заканчивающимся костяным набалдашником, и с высохшей старушенцией на спине.
Старушенция была замызганная, приземистая и страха особенного не внушала. Маленькие злые глазки ее прямо-таки светились от плохо скрываемого нетерпения…
– Ну вот она я! – торжествующе произнесла Белая Колдунья, сверля глазами-буравчиками недоверчивого героя. – Отдавай феникса!
– Минуточку! – поднял брови вирусолог. – А Кармен?
– Вот далась она тебе! – дернулась бабка. – Другую найдешь, молодой еще…
– Во-первых, мне нужна конкретно эта девушка, – твердо заявил молодой врач, – а во-вторых – другую я найти точно не успею! Жизнь вообще штука короткая, а иногда бывает еще короче… В общем, вот что, тетенька! Сначала – деньги, потом – стулья! Верните мне Кармен, и разойдемся по-хорошему.
– Да забирай, что мне, жалко, что ли?! – Колдунья с досадой плюнула на землю, пробормотала себе что-то под нос и крикнула: – Хугглы!
Плевок завертелся между камней, разделился на две равные части и принялся расти.
– Уй, е-мое!! – вырвалось у Аркаши.
Перед старухой, тупо глядя узкими глазками-щелочками в пространство, стояли двое… двое… Одним словом, называлось вот ЭТО, судя по всему, именно «хугглами». Что-то очень отдаленно человекоподобное, с толстыми ручищами, висящими до колен, морды – как дубленая кожа, в глазах – ни проблеска мысли, пасть – как тумбочка, а зубы – чистый компостер для билетов на тот свет!
Нет, не то чтобы Аркаша испугался… Но потряхивать его от такого зрелища слегка начало.
– Приведите девчонку! – велела колдунья. – И этого… психа ненормального! Надоел хуже горькой редьки…
Оба архантропа развернулись и бросились вверх по лестнице, к настежь распахнутым дверям.
– Дисциплинка, однако… – одобрительно присвистнул вирусолог, но тут же сменил тон на деловой: – Ну, гражданочка, я так понимаю, дело почти улажено… А где гарантии нашей дальнейшей безопасности?
– Чего-чего?! – захохотала колдунья. – Гарантии… это я не знаю, что такое, а вот про безопасность – это мы не договаривались!
– Какая прелесть! И кто вы после этого?!
– Я – Белая Колдунья, сиречь молвить – душа темная, мысли злобственные! – отрезала бабка. – Так что неча с меня какие-то – тьфу, пропасть! – «гарантии» требовать… Ты герой?
– Э-э…
– Герой! Значит, сам справишься…
Ильин приуныл. Мнения старухи по поводу своей несомненной геройской сущности он не разделял абсолютно. Впрочем, отметил про себя медик, альтернатив, кроме как «справиться самому», у него попросту не было…
Хугглы, несмотря на всю внешнюю неповоротливость, оказались ребятами на удивление шустрыми. Не прошло и двух минут, как они появились снова, таща за собой упирающуюся Кармен и еще одного типа – молодого, чертовски привлекательного, в порванной шелковой куртке и с типичной латиноамериканской внешностью.
«Педро!» – сразу понял Аркадий и перевел взгляд на девушку.
– У-у, каррамба! – гневно вопила та, норовя пнуть ножкой держащего ее страшилу. – Отпусти меня, пугало! Дьос мио, я могу идти сама! Не смей меня волочь! Не смей! О, эсто эс импосибле! Дэмоньо, дай мне только до тебя дотянуться… О-о-о?! Аркадий?! Пор фин! Я знала, что ты придешь!
– Кармен! – на радостях завопил Аркаша, едва ли не на крыльях слетая с седла и бросаясь навстречу счастливой испанке.
В том, что это именно она, на сей раз сомнений даже не возникало.
Хуггл с видимым удовольствием отпустил брыкающуюся девушку, и она с размаху влетела в руки вирусолога, обливаясь слезами восторга:
– Я так ждала, так ждала, а ты все не шел… А тут такое началось! Сначала за окошком ночь среди дня наступила, потом привидения сквозь стены полезли, такие противные, хорошо, что Педро их разогнал, хотя у меня уши до сих пор от его воплей… А потом дверь – ба-бах! – и упала, а там эти вот… Я об них кинжал сломала, а им хоть бы что, а потом они нас наверх… а тут ты… а я…
– Тсс, – улыбаясь, Ильин осторожно прижал Кармен к себе одной рукой, но не удержался, спросил: – А тебе феникс, часом, не нужен?
– Это он ей нужен! – сердито блеснула мокрыми глазами испанка, зло глядя на старуху. – Она тебя заманила! Я знаю зачем – заклятие…
– Успокойся, – Аркадий легонько чмокнул ее в лоб, – я тоже знаю. Мне диктатор рассказал. И чем он, дурила, думал? Его королевство к Разлому ближе всех! Пойди пойми этих королей… Ну хватит плакать. Все же в порядке! Гхм… Кстати, твой жених ревновать не будет? Это ведь он, я правильно понял?
– Он, – шмыгнула носом девушка, утирая слезы рукавом и оборачиваясь к дону Педро, который начал вопить еще в камере и сейчас успешно сводил с и без того невеликого ума второго хуггла.
Его лексикону и доскональному знанию всех святых позавидовал бы и патриарх…
– Аве Мария! – верещал красавец прямо в ухо своему сопровождающему. – За что?! За что мне это?! О Мадонна, о святой Варфоломей Ламанчский, о преподобный Августин, оплот нашего духовного здравия и силы… ты мне кости переломаешь, порождение дьявола! Не дави… О-о, Пресвятая Дева, в муках покидаю этот мир, и ведь никто даже не вспомнит, не оросит слезами мою безымянную могилу, и только одинокие кактусы печально зашумят над моей головой… О, дьос мио! Убери же ты когти, да осенит тебя святым крылом архангел Михаэль… причем трижды!!! Это же ручная вышивка, как тебе не совестно, о волдырь на лбу праведника Сан-Лоренсо! Аве Мария, ну сделай же хоть что-нибудь!!
– Твой жених всегда такой… – вирусолог запнулся, подыскивая выражение помягче, – мм… экспрессивный?
– Да, – с досадой ответила Кармен, у которой снова заложило уши – хуггл, еле держась на ногах, подволок к нашей парочке голосящего дона Педро, бросил его на землю и поспешно ретировался. – У меня от него такая мигрень! Аркадий, – она виновато заглянула медику в глаза, – прости меня, что я так вот из дворца убежала! Я не знала, я еще не понимала, я… Педро, херес тебе в перес!! Прекрати орать в конце концов! Тебя уже давно никто не держит!
– Да? – Истеричный «жених» открыл глаза, огляделся и поднялся на ноги. – Ох, Мадонна…
Кармен заскрипела зубами… Педро все понял.
– Молчу! – быстро сказал он и неприязненно посмотрел на Аркашу. – Значит, это – он?
– Он! – заявила испанка, потершись щекой о жилет вирусолога. – И тебе, Педро, придется с этим смириться! Вот так!
Молодые люди внимательно изучали друг друга глазами.
«Грязный, оборванный, стрижка невообразимая, манеры, судя по всему, кошмарные… – с горечью думал дон Педро. – И вот на это меня променяли! Как порой несправедлива жизнь! Ах, всегда любил Карменситу, но ее вкусы… увы, далеки от совершенства! Что же делать… придется связать себя узами брака с сеньорой Ауророй Маурисио Гонзалес де Мартинез! Очень добропорядочная женщина, в свои пятьдесят три года… набожная… Опять же у нее два салуна и хорошее ранчо, кроме того, мамочка ее всегда так любила!»
«Черт побери, никакой он не Гомес! – думал Аркаша, рассматривая соперника с головы до ног. – То есть Гомес, но не… Короче, зря я так разорялся, кажется… Смазливый, конечно, до неприличия, а так вроде нормальный парень… Фу, это от него так несет?! Духами нервнопаралитического действия, выпуска химвойск шестидесятого года… Пьет он их, что ли? То-то его козел жрать побрезговал, ничего удивительного…»
– Эй, ты! – Белой Колдунье наскучила трогательная картина встречи. – Герой! Где мой феникс?!
Аркаша отвлекся от неуместных раздумий и вернулся к насущным проблемам.
– Ну, во-первых, он не ваш, – начал вирусолог. Отдавать Феликса бабке он не хотел категорически. – Во-вторых, он еще не вылупился, а про яйцо разговора не было! Ну и в-третьих…
– В-третьих, – зашипела старуха, приподнимаясь на спине летучего гада, – я тебя, паршивца, по стенке сейчас размажу, ежели ты мне не отдашь то, что обещал!! Глядите-ка как заговорил! Герой, чтоб тебе без штанов на муравейник сесть!
– Спокойно, гражданочка! – вспылил Аркадий, на всякий случай задвигая себе за спину Кармен.
Девушка, подумав, покрепче ухватила за руку Педро и потянула его за собой – не ровен час, зловредная колдунья еще раз надумает жениха в качестве приманки использовать, а он, хоть уже и не жених и неврастеник редкостный, но ведь друг детства, да и жалко же!
– Спокойно, говоришь?! – окончательно рассвирепела старуха, потрясая посохом. – Я тебе покажу сейчас, щенок, «спокойно»! Отдавай яйцо, последний раз повторяю, иначе силой слуги мои отберут и вас всех на тот свет отправят, не будь я Белая Колдунья!!
– Ничего они не отберут! – вдруг звонко выкрикнула испанка, высунувшись из-за плеча вирусолога. – Боятся они его! Нечисть птицу феникс взять ни за что не сможет, если ей добровольно не отдадут! Аркадий, не верь ей! И не бойся, никто нас тронуть не посмеет! Мне кошка сказала, что, пока герой собственноручно феникса Белой Колдунье не отдаст, заклятие нельзя снять! А если она нас убьет, это уже будет совсем не «собственноручно»…
Старуха злобно чертыхнулась:
– Вот мерзавка черномазая! Вот же шельма хвостатая! Мало того что сбежала, так еще и все секреты выболтала, чтоб ей марта до конца жизни не видать!
Аркадий нахально усмехнулся:
– Ага, стало быть, не вы тут, бабушка, условия диктуете? Кармен, спасибо, девочка моя, вовремя сказала, а то я уже чуть было не…
– Аркадий! – разнесся по Разлому радостный мальчишеский голос. – Вот вы где! С вами все в порядке?!
Ильин вздрогнул и обернулся. К ним, спотыкаясь и размахивая руками, бежал горе-проводник.
– Уже нет… – тоскливо выдохнул медик, осознав, что на этот раз Лир явился настолько не вовремя, что дальше просто уже некуда…
Белая Колдунья не растерялась.
– Хугглы! – крикнул он. – Взять!!
Слуги-дуболомы метнулись выполнять приказ. Незадачливый потомок лесных князей и «мама» сказать не успел, как его скрутили в бараний рог и поставили перед старухой.
– Ну так что, герой? – тоненько хихикнула бабка. – Мой теперь феникс али как?!
Аркаша ссутулился и посмотрел на доверчиво лежащее в его руках золотистое яйцо. Выбирать не приходилось. Феникс возродится, а Лир…
– Прости, страус, – только и смог сказать медик, дрожащими пальцами погладив многочисленные трещины на гладкой поверхности. – Что я могу сделать? И тебя жалко, и его – тоже, дурака мелкого! Да только легенды не умирают, в отличие от людей… Пусти меня, Кармен.
Девушка, державшая его за локоть, убрала руку и тихонько всхлипнула. Стоящий рядом дон Педро, хотя и не очень понимал, что вообще происходит, но в кои-то веки нашел в себе силы промолчать…
Аркаша закутал яйцо в полотенце, на деревянных ногах приблизился к крылатому гаду и протянул сверток старухе. Белая Колдунья сцапала вожделенное яйцо и торжествующе захохотала:
– Принес-таки ты мне его, герой бездарный, безнадежный! Прине-ос! А раз сам, своими руками, прямо в Разлом, да мне и отдал – то, значит, и конец моему проклятию!! Эй, слуги мои верные!!!
Земля под ногами вздрогнула и затряслась. Воздух сгустился, хоть ножом его режь, со всех сторон послышался треск и зловещие шорохи. Над дворцом Белой Колдуньи начали собираться странные черные тучи… Аркадий присмотрелся пристальнее и отступил на шаг – он увидел, откуда эти самые «тучи» взялись! Со звоном лопались пыльные стекла, трескались старые каменные стены, распахивались двери, и из каждого окна, из каждой арки, из каждой щели, трещины взвивались кверху темные вихри, соединяясь в огромную грозовую тучу над крышей дворца. Туча набухла, заколыхалась, запульсировала – и прорвалась!
– Аркадий!! – в панике закричала Кармен, но вирусолог и так уже безумными скачками несся к ней, крепко держа за руку перепуганного Лира.
– Кармен, прыгай на мула, и уходите! – рявкнул медик.
– А ты?! – Испанка тряхнула кудрями. – Нет! Я без тебя не уйду!
– Педро! – рассвирепел Аркаша, цепляя сапогами камни и оглядываясь назад, на наплывающую живую тучу. – Хватай ее в охапку и увози! Делай, что я сказал, быстро!
– Но…
– Ни за что! – Испанка шарахнулась от мула, как будто он в одночасье подхватил коровье бешенство. – Педро, даже не вздумай!
– Эх, жизнь моя, колба стеклянная… – в отчаянии опустил плечи медик.
Добежать-то он до своих добежал. Только вот из Разлома им всем было уже не уйти – черное облако зловещим пчелиным роем неумолимо накрывало их сверху. И к пчелам это облако не имело никакого отношения!
– О, каррамба!! – обомлела девушка, подняв глаза.
Лир прижался к мулу, будто надеясь на защиту, и мелко затрясся. Аркадий бессильно ругался сквозь зубы, вспоминая оставленное наверху оружие: разумеется, и дураку понятно, что один разнесчастный меч делу уже не помог бы, но ведь хоть не зазря умереть можно было и врагу по сусалам дать на прощание… Что касается неуравновешенного жениха в отставке, то он с открытым ртом пялился вверх и даже думать ни о чем не мог от страха.
И винить латиноамериканца было грешно. Потому как призванные колдуньей жуткие порождения Мрака могли свести с ума человека с психикой куда более устойчивой… В сплошном мельтешении лап, когтей, щупалец и крыльев на товарищей летела сама смерть. И это, наверное, даже не было страшно… потому что это определенно был конец всем приключениям.
– То-то у меня поясница так чесалась… – ни к селу ни к городу брякнул вирусолог. – Седалищный нерв тонко чувствует приближающиеся неприятности! Кармен, секунды три у меня еще есть, поэтому я успею сказать тебе, что…
– Я знаю! – шепнула девушка, прижимаясь к нему всем телом. – И я… я тоже… надо было раньше…
Лир тихо заплакал. У мула подкосились все четыре ноги. Летящее первым что-то большое и вредоносное, широко разинув зловонную пасть, взвыло и бросилось на сбившихся тесной кучкой друзей…
И тут дона Педро прорвало!
– Дьос мио!! – истошно завопил он во всю глотку. – Да что же это делается?! О Мадонна, отпусти нам грехи наши, пока еще есть кому их отпускать! Святой архангел Михаэль, огради нас своим сияющим крылом! Отпусти души рабов твоих на покаяние! Не дай сгинуть от лап мерзостных! О святой Самбуччо!! О Пресвятая Дева Мария, защитница и утешительница! О святой Варфоломей, Тьму пронзающий! О ангелы и апостолы! О…
Пикирующий демон, уже практически накрывший всю компанию своей глянцевой тушей, взревел и отшатнулся назад, будто получил прямо в темечко как минимум десницей самого Иоанна Крестителя! Остальные тоже несколько поубавили пыл…
Аркадий, у которого как раз перед глазами стремительно проносились особо живописные кадры из собственной жизни, приостановил «просмотр» и выпучил глаза:
– Педро?!
– А? – повернул голову бывший жених, на секунду прекратив верещать.
Чем тут же воспользовались нападающие…
Аркаша замахал руками, видя, что прямо на отвлекшегося от причитаний соперника громадными прыжками и с разинутой на метр пастью несется один из армии слуг Белой Колдуньи:
– Не замолкай!! Сожрут к чертям!
Педро, тоже узрев разохотившегося монстра, уговаривать себя не заставил. Замер в позе чтеца-декламатора, молитвенно сложил руки на груди и на раз выдал речитативом такой список непорочных праведников, что едва не спровоцировал среди оторопевшей нечисти массовый заворот кишок! Подыхать и спасаться бегством кошмарные создания, конечно, не начали, но паре десятков особо впечатлительных определенно сделалось дурно…
– Так их! – воспрянул духом вирусолог, приходя в себя и подбирая с земли увесистый булыжник, коих, на его счастье, вокруг валялось в превеликом множестве. – Дави, дави, а мы поможем! Лир! Кончай реветь! Кармен, помогай!
– Я только две молитвы знаю…
– Да не ему! Мне! – Аркаша прицелился и запустил камнем в ближайшее чудовище.
Глазомер у медика был что надо, это еще светлой памяти деревенский староста на своей козлиной шкуре испытал…
Под непрекращающимся «артиллерийским обстрелом», щедро сдобренным когортой всех существующих святых, нежити пришлось отступить… Вирусолог пораскинул мозгами, понял, что даже памятливого Педро надолго не хватит, и постановил:
– Двигаем ко дворцу! В помещении этим тварям негде будет не развернуться… Лир! Ты меня слышишь?!
– Слышу… – Паренек напряженно глядел вверх. – Подождите… Они не все разумные… Я попробую!
– С ними поговорить? – догадался врач. – Рискни… Но времени у нас мало!
Горе-проводник кивнул и сосредоточился. Булыжники, находящиеся в пределах досягаемости Кармен и Аркадия, неумолимо заканчивались. У дона Педро запершило в горле…
– Аркадий! Лир! Я зде-эсь! – просочился сквозь вой и рев знакомый бас. – Я иду-у!
– Барбуз, старина! – радостно подпрыгнул вирусолог, силясь разглядеть в скоплении врага трусливого людоеда. Долго приглядываться не потребовалось – бородавчатый, скалясь и размахивая мечом, выданным герою еще диктатором Наордом, целеустремленно пробивался к ним, расшвыривая в стороны наседающую нежить. – Пришел-таки?! И оружие мое прихватить додумался! Растешь, зеленый! Давай, помогай, надо с открытой местности убираться, пока у сеньора Гомеса запас праведников не кончился…
Барбуз деловито кивнул, сунул медику в руки его законный меч и, оставшись с одним только копьем в руках, принялся методично истреблять кружащих над головами гадов. Аркадий, зверски улыбаясь, бросился на драконоподобное существо, крутящееся поблизости и все норовящее зайти с тыла. Меч вжикнул, гибкую шею чудовища перерубило одним движением.
– Одна голова – хорошо, – удовлетворенно заметил вирусолог, принимаясь за следующего, – но без нее смешнее… А ну иди сюда, кашалот саблезубый! Иди, иди! Ап! И ты тоже? Пожалуйста, мне не жалко! Э-ге-гей!! Поднажми, ребятушки! Нагоним страху на непокорных!
Колдунья, кружа у самого верха Зияющего Разлома, скрежетала зубами, глядя на то, что происходит внизу. А ничего, с ее точки зрения, особенно хорошего там не происходило! Жалкая кучка никуда не годных людишек мало того что сопротивлялась подавляющему большинству ее слуг, так еще и сопротивлялась успешно… Кроме того, этот хитрый герой, ни дна ему, ни покрышки, медленно, но верно отводил свой маленький отряд к ступеням дворца.
Замысел его был ясен как день – далеко не каждый из призванных в силу внушительных размеров, сможет передвигаться внутри замка. Это пока они только формировались, пока лезли из котла, они могли просочиться даже сквозь игольное ушко! А теперь-то обратно не воротишь!