Федотова Надежда Григорьевна. Куда они уходят

   – С такими настроениями, сэр Аркадий, вас бы на поле брани в первой же атаке мечом проткнули, – покачал головой барон.
   – А я белобилетник! – до ушей улыбнулся вирусолог. – Меня в армию не забреют! Да ладно, Хайд, не гунди. Пусть себе бегает, впредь умнее будет…
   – Смотрите! – подпрыгнул успокоившийся было каннибал, тыча пальцем в лежащего на досках рогатого. – Он… тает!
   Молодые люди только рты пораскрывали – тело чудовища медленно исчезало, как ночной туман под утренним солнцем… Оно становилось все прозрачнее и прозрачнее, контуры фигуры постепенно стирались, и уже через несколько мгновений на полу перед замершей троицей не осталось даже намека на то, что здесь вообще кто-то лежал.
   – Мистика-а… – протянул Ильин. – Это что, типа магическая утилизация отходов?! Или оно обратно через часик пришлепает?
   – Нет, – вдруг раздалось снаружи. Голос был гулкий, будто сотканный из криков птиц и шелеста древесной листвы. – Я прощаю их, как вы простили, люди…
   – Что это?! – аж присел впечатлительный Барбуз, дико озираясь по сторонам и прикрываясь мешком с обожаемой супругой. – Откуда?!
   – Тихо ты. – Хайден, хоть и не чувствовал никакой опасности, но все-таки пока не выпуская из рук верного меча, двинулся к выходу. – Пойду посмотрю…
   – Я с тобой! – Лопающийся от любопытства медик увязался следом.
   На дворе уже начало светать. Гроза прекратилась.
   – Вот вы, значит, какие… – прошелестело в воздухе, и ребята замерли на недоломанном крыльце столбами: сплошная стена темного леса неуловимо принимала очертания… человеческого лица! Ветви-брови, глаза-просветы между деревьев, рот, улыбающийся кривыми стволами елок…
   – Хозяин леса! – пискнул за спинами приятелей людоед, вытаращив глаза.
   – Вот это спецэффект… – ахнул Аркадий.
   – Кто? – переспросил барон.
   – Не обзывайся, двуногий! – недовольно колыхнулась чаща. – Людоед прав – я Хозяин леса. Я – сам лес. Каждое дерево, каждый высохший пень, каждая букашка – это я!
   – А эти снусмумрики зубастые? Твоих зеленых лап дело? – прищурился медик.
   Лес зашумел, будто вздыхая:
   – Моих. Они были наказаны, и они за все ответили… Я их отпускаю.
   – А за что вы их так? – подал голос Хайден. – И кто они такие?
   – Те, кто убивал меня ради жестокой забавы, – нахмурились сосны, – кто не знал пощады, жалости и меры, те люди, которые когда-то жили здесь…
   – Пропавшие князья! – дошло до вирусолога. – Вот куда они делись-то! Сурово… А за что ты на нас их натравил, а, мечта бензопилы «Дружба»?! Мы тут и пальцем ноги никого даже в мыслях не трогали!
   – Вы – люди. Они – звери.
   – И чего?!
   – Я повелел им на собственной шкуре узнать вкус холодной стали. Каждый раз умирать от руки человека и снова возрождаться, чтобы снова умереть… Пока не истечет их срок или кто-нибудь не отпустит их, убрав меч в ножны, так, как в свое время не сделали они…
   Аркаша кинул мимолетный взгляд на тесак и смущенно спрятал его за спину.
   – Срок истек. Пускай покоятся с миром! – торжественно провозгласил лес.
   – Подождите. – Хайден сделал шаг вперед. – А тот, последний, лохматый, он ведь живой остался! Как же он «упокоится»?
   – А… да, – вспомнил Хозяин и неопределенно махнул разлапистой веткой. – Ну жив так жив. Пускай…
   – Так и…
   – Прощайте, люди! – Ветер пронесся по верхушкам деревьев, и лес снова стал ничем не примечательной глухой чащобой…
   Все трое переглянулись, но не успели и слова сказать, как из-за бревенчатого угла дома донеслось:
   – Здравствуйте…

ГЛАВА 5

   Аркадий скептически рассматривал стоящего перед ними растрепанного паренька лет семнадцати. Рязанская мордашка, заросший еще похлеще Хайдена, из одежки – такая рванина, что смотреть жалко, но в целом обычный такой парень…
   – Как звать-то тебя, Маугли? – со вздохом спросил медик, так и не найдя, к чему придраться.
   – Лир, – косясь на тесак в руке вирусолога, осторожно ответил юноша.
   – Лир? Король?!
   – Нет… А что, похож?
   – Боже упаси! Так, музыкой навеяло… Значится, это тебя я помиловал, что ли?
   – Меня… Ой! Спасибо! – опомнился паренек, бухаясь перед опешившим Аркадием на колени и впечатываясь лбом в мокрую землю.
   Ильин аж в сторону отскочил…
   – Это… Ты чего? А ну вставай!
   – Не могу… Я ваш вечный должник!
   – Да брось ты, ну… Поднимайся! Чтоб мне все так благодарны были… Слушай, серьезно, вставай уже, я сейчас смущаться начну!
   – А бить не будете? – на всякий случай поинтересовался парень.
   – Не будем, – ответил за Аркадия Хайден. – Хватит на сегодня. Сэр, ночь позади. Можем отправляться!
   – Тебе лишь бы по лесу шариться… – проворчал невыспавшийся медик. – А лошадка? Где она? Что-то мне пешком гулять не улыбается. И трава мокрая опять же…
   – Барбуз! – обернулся барон. – Сходи посмотри… Барбуз?
   В ответ – тишина… Экстренный обыск старой усадьбы не дал никаких результатов – трусливый людоед, пока Лир усердно отбивал поклоны, слинял, прихватив с собой мешок с любимой женой!
   – Вот зараза неблагодарная! – Поняв, что шустрого «проводника» теперь в лесу днем с огнем не сыщешь, злющий Ильин пнул носком сапога остатки крыльца и сжал кулаки. – Да если б не мы, его б тут сожрали уже три раза! Ни стыда, ни совести, ни чувства долга!
   – Ваш друг вас бросил? – поднимаясь с земли, спросил Лир.
   – Таких «друзей» – на вешалку да в музей! – сердито фыркнул Аркаша. – Он нам до деревни дорогу показать обещал, трепло бородавчатое! Что сбежал – невелика потеря, а вот как мы теперь людей найдем?
   – Я провожу! – с готовностью подался вперед паренек. – Я знаю короткую дорогу, всего сутки идти!
   – Ничего себе – короткая…
   – Если по протоптанной – так это берите неделю! – развел руками Лир. – Но вы как хотите, я же только предложил… А зачем вам в деревню надо?
   – Обстановку прояснить, – туманно отозвался барон, свистом подзывая куда-то запропастившегося коня. – Забыл представиться – Хайден Эйгон. Можно просто Хайден.
   Лир в ответ земно поклонился.
   – А это сэр Аркадий Ильин…
   – …можно просто Аркадий Михайлович! – надулся от важности вирусолог. – Так, по-домашнему… Хайд, коняшка где?! Они все издеваются, что ли?
   Хайден свистнул еще раз, огляделся и недоуменно развел руками:
   – У меня такое чувство, сэр, что мы остались без лошади…
   – Угнал, подлец?!
   – Барбуз?
   – А кто же еще?! Ну погоди, морда зеленая, встретимся – мало не покажется… Лир! Потопали… Где там твой «короткий путь»?
   И снова дорога… Собственно, особо комфортных условий изначально можно было даже и не ждать. Но чтобы настолько? Под ногами противно хпюпало. Сделав слишком резкий шаг вперед, Аркадий оступился, мокрая подошва баронского сапога соскользнула с кочки, и медик с громким «чвяк!» по пояс влетел в густую холодную и отвратительно вонючую жижу.
   – Тьфу ты! – карабкаясь обратно, сквозь зубы прошипел он. – Сколько Сусанина ни корми – все равно в болоте утопнешь! Лир! Тебе сказать, где я видел таких гидов, как ты?!
   – Где? – Бойко перепрыгивающий с кочки на кочку паренек обернулся. – Ой…
   – Вот тебе и «ой»! – буркнул вирусолог. – Руку дай, что ли! Хайден, хватит ухмыляться, меня сейчас на дно утянет… вместе с твоими, между прочим, сапогами!
   – Как носить – так они общие, – припомнил посмеивающийся в усы барон, но руку протянул. – Держитесь… р-раз!
   Плюх! Как ни крути, а питался Аркаша в последнее время явно лучше Хайдена. И – как следствие – перевесил. Да к тому же это было все-таки болото… Результат – вместо того чтобы вытащить медика, барон сам загремел в липкие объятия илистой топи по самое ничего себе.
   – Ай молодец… – вытирая с лица коричневую тину, с чувством сказал Ильин. – Силы нет, ума – подавно… И кто нас теперь отсюда вынет?
   – Тьфу… Гадость какая… – отплевываясь, Хайден ухватился за кочку. – Лир, иди сюда!
   Парень быстро допрыгал к нужной кочке и замер, задумчиво глядя сверху вниз на увязших уже почти по самые плечи товарищей:
   – Я вас двоих не вытяну! Вы тяжелые…
   – Ты нас сюда завел – вот и вынимай, как хочешь! – Вирусолог судорожно дернулся, чувствуя, как болото потихоньку затягивает его в свои вязкие глубины. – И быстро! Я твой спаситель или нет?!
   – Сейчас я как-нибудь… – Проводник попытался было наклониться, но сам едва не сверзился со своего бугорка и передумал. – Нет, так я тоже свалюсь…
   – Лир!! – хором взревели барон и медик, из последних сил цепляясь за кочку.
   – Я же думаю!
   – Ты не думай! – рявкнул Аркаша. – Ты – делай!
   – Что?
   – Да хоть что-нибудь! Меня засасывае-э-эт…
   – Говорил я вам, сэр, – прокряхтел Хайден, с трудом снимая с пояса меч. – Нечего было с ним сюсюкаться… а вы – «Красная книга, Красная книга»…
   – А кто ж знал-то?! Значит, в другой раз буду жесток и беспо… по… Кхе! Если я доживу до этого… кхе! раза… Хайд! Я тону!!
   – Сейчас. – Барон поднял меч над головой и шикнул: – Лир, а ну брысь!
   – Убивать будете?!
   – Будем, – острый клинок вонзился в кочку на треть длины, – как только вылезем. Сэр, держитесь за меня!
   – Угу… – промычал Аркаша. Он уже погрузился в грязь по самые ноздри…
   – А теперь прыгаем! – скомандовал Хайден, делая резкий рывок вверх.
   Жижа обиженно хлюпнула, на ее коричнево-зеленой поверхности, лопаясь, вздулись пузыри… но победа осталась за нашими товарищами!
   – Живы? – коротко бросил через плечо барон, стоя на кочке и вцепившись обеими руками в рукоять меча.
   – Жив… – отплевываясь, сообщил Аркадий.
   – Тогда отцепитесь от меня и догоните Лира. Как бы от нас второй проводник не сбежал…
   – Нечего было мечом в него тыкать. – Медик честно попытался «отцепиться», но тут же, ойкнув, замер. – Хайд, ты меня извини, конечно, но если я тебя отпущу, то грохнусь обратно, и мы на этом поганом болоте всю сознательную жизнь проторчим!
   – Так и что? Будем стоять, пока не околеем от холода?
   Аркадий пожал плечами и, вытянув шею, проорал:
   – Лир!
   – Да? – с безопасного расстояния отозвался провожатый.
   – Что – «да»?! Быстро подошел!
   – Ага, а вы меня – мечом?!
   – Совесть у тебя есть?! Ты же видишь, что мы и шага по-человечески сделать не можем! – разозлился барон, у которого от напряжения начало сводить ноги. Кусок суши, где они стояли, в диаметре – и это жуткий максимум! – был всего около двадцати сантиметров. Не взлетное поле, одним словом…
   – Ладно, Хайд, ну его! – наконец решил Аркадий, чувствуя, что пятки начинают неумолимо сползать с края кочки. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих… Ты танцевать умеешь?
   – Что, простите?!
   – Танцевать! Это когда под музычку, знаешь, костями трясут…
   – Да это я знаю! Но…
   – Так умеешь?
   – Умею…
   – Лады! Повернись-ка, избушка, к лесу задом, а ко мне передом…
   – Зачем?!
   – Тихо, поручик! Командовать парадом буду я! Повернулся! Умница… Вашу руку! А теперь – раз-два-три, раз-два-три! И в ритме танго…
   Ни одно болото еще не видывало такого шоу… Два грязных по самые брови молодых человека, грациозно, как бегемоты, прыгающие по кочкам с псевдобалетными ужимками, – это зрелище! Да такое, что и словами не выразишь! Борис Моисеев за такую подтанцовку отдал бы полжизни и любимые сережки…
   – Левую ногу – вправо…
   – Так она же левая!
   – Хайд, не умничай. Я веду, а раз я веду – ты, как приличная дама…
   – Кто?!
   – Да это образно! Оставь свой меч в покое, свалимся же!
   – Сами вы, сэр… дама! И уберите руки!
   – Ой, да нужен ты мне, как Мэрилин Монро – голос! Не дергайся, говорю, мы почти доскакали…
   – А что вы ко мне так прижимаетесь?!
   – Это танец такой, дубина! Та-нец! Он же не на двух мужиков в паре был рассчитан… И успокойся, бога ради, ты не в моем вкусе!
   – Э-э?!
   – Тьфу! Да не в том смысле! Я убежденный гетеросексуал, и хватит на меня так коситься недвусмысленно…
   – Убежденный… кто?!
   – Хайд, не зли… Я сейчас с ритма собьюсь… Раз-два-три…
   – А все-таки?
   – А по шее?!
   – А не выйдет, у вас руки заняты!
   – Могу отпустить!!
   – …Не надо…
   Вот так, в бодром темпе, оскальзываясь на поворотах и уже привычно переругиваясь, они благополучно добрались до края негостеприимного болота. Стоящий в сторонке, под обросшим мхом деревом, Лир радостно заулыбался:
   – Я знал, что вы сможете! Идем дальше?
   – Угу… – Слегка отдышавшись, Аркадий вопросительно посмотрел на барона. – Сейчас… Хайд, ты думаешь о том же, о чем и я?
   – Несомненно, сэр… Лир, поди-ка сюда!
   – А… зачем? – насторожился горе-проводник, делая робкую попытку спрятаться за ствол. Кровожадные ухмылочки двух недавних танцоров зародили в нем нехорошие подозрения…
   – По душам побеседовать! – зверски улыбаясь, просвистел Ильин.
   – Бить будете… – допетрил паренек.
   – Нет, – подумав, неожиданно ответил медик.
   – А что?
   – Убивать! Убивать на фиг! До стадии расщепления атомов!! Хайден, держи его, сейчас этот паршивец у нас быстро поймет, кто здесь кому тетя…
   – А-а-а!!!
   – Сэр, можно я первый ему в ухо двину?!
   – Ну… стой! Стой, кому говорят?! Ведь все равно догоним, а так еще и устанешь… Хайд, давай так – уши твои, а уж пятак начистить…
   – Как вам будет угодно, сэр! Заходите сбоку, а я… Ай! Он кусается!
   – Ну пусть кусается, пока есть чем… Ага-а?! Попался, друг сердешный?!
   – Пустите! Помилуйте! Я больше не буду-у-у… Шлеп!
   – Ай!
   Шлеп!
   – Уй!
   – И думай в другой раз, прежде чем не зная броду в сталкеры набиваться! – назидательно проговорил Аркаша, как ни в чем не бывало присаживаясь на камушек и стаскивая с ног полные грязи сапоги. – Обувке пришел полный «прощай!»… Разве что если просушить? Денька два-три…
   – Легче купить новые. – Барон оглянулся на медика, вздохнул – в память о хороших, почти не ношенных сапогах и поставил на землю зажмурившегося Лира. Оба «мстителя» вполне удовлетворились двумя крепкими затрещинами, поэтому пугать мальчишку дальше было уже неинтересно…
   – Жалко выбрасывать! – посетовал медик, выливая из левого сапога воду. – Может, на худой конец старьевщику пихнем за символическое вознаграждение, типа как секонд-хенд?
   – Можно…
   – Э… простите!
   – Чего тебе? – отвлеклись товарищи, поднимая головы.
   Озадаченный Лир, стоя на том же месте, куда его поставил Хайден, смотрел на них с откровенным недоумением:
   – А убивать что, не будете?!
   – Вот заладил, – поморщился Аркаша, выколачивая о камень мокрое голенище, – «убивать, убивать»… Нам что, заняться больше нечем? Чисто для профилактики по каске мы тебе настучали, а остальное не в нашей компетенции…
   – А в чьей?
   – Детской комнаты милиции! – Медик сунул в мешок испорченную обувь и поднялся. – Ладно, Хайден, почапали.
   – А я как же? – изумился паренек.
   – Пальцем покажи, в какую сторону идти, и – свободен! Хватит с меня таких прогулочек, я не вездеход-внедорожник…
   – Это что? – Барон отряхнулся.
   – Машина такая. Застрянет там, куда другая не доедет… Лир, у тебя язык отсох или ты пал смертью храбрых?
   – Вы меня бросаете?!
   – Нет, блин, с собой возьмем! – всплеснул руками вирусолог. – Да я отмываться неделю буду после твоих «коротких путей»! Нет уж, мелкий, мне адреналина и так в жизни хватает.
   – Где деревня? – сурово сдвинул брови Хайден.
   – Не скажу! – выпалил Лир. – Если с вами идти не позволите – нипочем не скажу, хоть убейте! Как я тут один останусь? Вы же остальных совсем убили, злодеи…
   – Нет, Хайд, ты это слышал?! – поразился Аркаша. – То есть нас тут в чем-то еще и обвиняют!
   – Возьмите меня с собой! Пожалуйста… – умоляюще пискнул Лир.
   Товарищи посмотрели друг на друга.
   – Ну?
   – Что – «ну»? – Хайден пожал плечами. – От него же толку никакого. Сегодня – болото, завтра – еще что-нибудь в таком же роде…
   – Н-да, – подумав, кивнул медик. – Прав, как есть прав… Не везет нам с провожатыми. Один лошадь спионерил, второй чуть в болоте не утопил… Так что, парниша, извиняй – тебе налево, нам направо, и асталависта, бэби!
   – Идем? – уточнил Хайден.
   – Идем. Я лай собачий слышал. Деревня там впереди, видать. На фига нам этот диверсант?
   Повертев головами, они определились с направлением и, углядев между зарослей тропинку, зашагали вперед, не оборачиваясь. Лир так и остался потерянно стоять, провожая взглядом две постепенно удаляющиеся спины…
   – Я же не хотел… – чуть не плача, пробормотал он, с тоской глядя на осточертевшие за столько лет сосны. – Я же не нарочно, я не виноват, что так вышло! Я полезный, я… Я им еще покажу! – Он сжал кулаки. – Я… я докажу, что от меня есть польза! Докажу, что я не хуже!
   На сих словах паренек нахмурился, задумчиво отследил направление, в котором скрылись «спасители», и тихонько двинулся следом…
   Слух Аркадия не обманул – не прошло и часа, как лес кончился, и на пригорке впереди возникла деревенька. Скромная такая… дворов на тридцать. Не Нью-Йорк, конечно, но после бесконечных елок…
   – Слава тебе господи! – с облегчением выдохнул вирусолог. – Прибыли! Хайд, что ты головой качаешь? Что опять не так?
   – Не был я здесь, – невесело сказал барон. – Места незнакомые. Надеялся, что вспомню…
   – И как?
   – Никак.
   – Могу только посочувствовать. – Медик утешительно похлопал товарища по плечу. – Ладно, не кисни, старик! Я тоже не здешний. А то, что все помню, мне в общем-то не особо помогает… Пошли, что ли? Жрать охота, извиняюсь…
   – Мне тоже. – Хайден, оставив тщетные попытки воскресить память, зашагал по дороге. – Интересно, здесь есть какой-нибудь трактир?
   – Он-то, может, и есть, – задумчиво проговорил Аркаша, шаря по карманам, – а вот как у нас с наличностью, мне интересно…
   – С чем?
   – Да все с тем же. У меня только… вот. – Вирусолог сунул под нос барону ладонь, на которой сиротливо зеленела мятая бумажка с портретом Франклина и циферкой «5».
   – Это что?
   – Деньги… Что ты на меня так смотришь?! Типа я сам не знаю, что пятью баксами только детей смешить! Но больше у меня нету!
   – Это… простите… деньги?!
   – Ты что, глухой? Я же только что сказал… Да, деньги! Теоретически…
   – Бумажные?!
   – Скажи спасибо – не деревянные… – Аркаша насупился и сунул злосчастные доллары обратно в карман. – Хорошо! Ты можешь предложить что-то посущественней?
   – Конечно. Золото.
   – И где оно, если не секрет? – ухмыльнулся вирусолог, окинув насмешливым взглядом скромный баронский прикид. Ни на рубашке, ни на кожаных штанах карманов не наблюдалось…
   Хайден чертыхнулся:
   – Было золото. В кошеле было! А кошель в седельной сумке…
   – А сумку вместе с лошадью у нас свистнули! – мрачно резюмировал Аркадий. – Так что с едой мы в конкретном пролете. Вот разве что…
   – Милостыню просить я не буду!
   – Да зачем же сразу – милостыню?! Можно в долг занять, под проценты…
   – У кого?
   – У кого-нибудь…
   – Так они нам и дали!
   – Тоже верно. Ей-богу, хоть на паперть… Да не куксись! Попрошайка из тебя все равно не получится.
   – Почему?
   – Ты лицо свое видел вообще? Прямо не плюнь рядом! Баронством несет за километр… Я б такому «нищему» и гроша ломаного не дал!
   – А я бы дал…
   – Мне?
   – Тебе. По шее!
   – Да где тебе, доходяге… Эй! Я не понял?!
   Бамс!
   – Хайд, ну и гад же ты все-таки…
   – Вы сами напросились, сэр. А в другой раз…
   Бумс!!
   – …а в другой раз борзеть не будешь! – свирепо заявил Аркаша, встав в боксерскую стойку и пружинисто подпрыгивая.
   Барон поставил на место скособочившуюся после встречи с Аркашиным кулаком челюсть и набычился:
   – Ах так?
   – А ты что думал, я тебе вторую щеку подставлю, как Библия учит? Так вот фиг тебе – я атеист!
   Хайден Эйгон атеистом не был. Но фамильная честь и собственная гордость иногда сильно меняют любые религиозные взгляды… А уж если отпрыску древнего рода ни за что ни про что дали в репу?! Да такие оскорбления смываются только кровью! Ну… хотя бы из носа!
   Разумеется, всерьез ни тот, ни другой калечить оппонента не собирался. Так, для разрядки кулаками помахать. Но так как оба были натурами увлекающимися, то, когда сквозь клубы пыли, ругань и топот босых пяток по земле до них донесся чей-то голос и скрип колес, внимания на это никто не обратил…
   – Прекратите наступать мне на ногу, сэр… Я охромею!
   – Ага, а как локтем под ребро со всей дури – так это нормально?!
   – Уй! Ну погоди…
   – Ухо! Ухо пусти, зараза!
   – Эй! Мучачос!
   – Ты как меня назвал?!
   – Это не я… И прекрати пинаться, Пентагон тебе в Интерпол!
   – А ты с ноги слезь!
   – Ухо – отпустишь?
   – У-у… отпущу, отпущу… наверное!
   – Ах ты враль! А еще – аристокра-атия! На, получи!!
   – Эй! О-о, каррамба! Вы меня есть слышать ухом?!
   – Хайд?
   – Сэр?
   – По-моему, мы что-то проморгали…
   Они замерли, навострив уши. Клубы дорожной пыли улеглись, и перед встрепанными товарищами обозначились полукруглые контуры здоровенного фургона модели «дикий-дикий Запад, совсем дикий, слушай…». Впряженный в фургон пофигистского вида мул, глядя куда-то в небо, раздумчиво жевал жвачку. Проблемы этого мира и плохие дороги его, по всей видимости, не волновали ни с какого боку. А вот на облучке…
   – Ух ты! – вырвалось у Аркаши.
   Хайден одобрительно кивнул.
   – О! Пор фин! Теперь я могу проехать?! – поинтересовалась сверху смуглолицая красавица с копной темно-каштановых кудрей.
   Черные глаза насмешливо блестели, изящные ручки поигрывали поводьями. Фигурка-гитара, узкая талия, зашнурованная в мягкий корсет с вырезом, не оставляющим простора для фантазии… В общем, ТАКИМ женщинам «нет» говорить просто не принято!
   – А… э… да, конечно! – спохватился таращащий глаза медик, услужливо отпрыгивая на обочину. – Хайд, уйди с дороги, не видишь – девушке проехать надо?! Кстати, барышня, вы не в деревню?
   – Деревня, си, – кивнула незнакомка.
   – Может, подбросите?! – разохотился Ильин. – Опять же втроем не скучно и…
   – Но! Вы мне тут не есть очень нужен!
   – А может, все-таки…
   В руке у красавицы блеснул тонкий длинный кинжал, изогнутые брови сошлись на переносице:
   – Я говорить «но»! И это значить – но!!
   – Так бы сразу и сказали, – попятился медик. – Э-э, экскюзе муа… Парле ву франсе?!
   – Но! – качнула головой девушка и тронула поводья. Мул вздохнул и лениво заперебирал копытами.
   Такой поворот событий Аркашу совершенно не устроил…
   – Постойте! – Потирая ноющие бока, вирусолог уцепился за деревянный борт повозки. – Мадемуазель! Мисс! Синьорина! Ей-богу, не подумайте дурного… а как вас зовут?!
   – Тогда вы есть убрать руки от мой фургон? – обернулась смуглянка.
   Ильин закивал, как китайский болванчик:
   – Клянусь Гиппократом! Только имя!
   Девушка белозубо улыбнулась, окончательно «добив» и без того прибалдевшего медика, и представилась:
   – Кармен!
   – Электра^[1]? – брякнул Аркадий, расплываясь в восторженной улыбке.
   – Но… Я есть Кармен Идальго де Эспиноса Эстебан Мария у Вальдес Хуан Муан Эскобара!
   – Аркадий! – представился медик, протягивая руку.
   Девушка не обратила на этот жест никакого внимания:
   – Приятно быть познакомиться. А теперь, пор фавор, вы быть так любезны отойти от мой фургон?!
   – Пожалуйста… – Вирусолог шагнул назад, зачарованно провожая взглядом покачивающийся и тающий в пыли купол повозки. – Кармен… Как там дальше-то? А, неважно…
   – Цыганка, – сказал Хайден.
   – Нет, – уверенно покачал головой Аркаша. – Испанка! Или мексиканка, они там тоже по-испански говорят… кака-ая девушка!
   – Вообще-то, сэр, мы хотели найти трактир.
   – Тьфу ты! Хайд, где твое чувство прекрасного?!
   – Когда я так голоден, сэр, мне как-то не до романтики… Так мы идем наконец?
   – Идем, – пожал плечами Ильин. – Тебя ж не переспоришь…
   Поймав на себе издевательский взгляд барона, вирусолог независимо передернул плечами:
   – И вовсе не потому я с тобой соглашаюсь, что она туда поехала! Я, может, тоже есть хочу…
   – Угу.
   – Хайд.
   – Что? – сделал удивленное лицо рыцарь. – Разве я что сказал?
   – Ну тебя… никакой мужской солидарности…
   – Будет вам солидарность, сэр, будет, – щедро пообещал барон. – Но – только после ужина!
   – И на том спасибо… – кисло отозвался Аркаша и, кинув прощально-мечтательный взгляд на исчезающий за пригорком фургон, вздохнул: – Эх, старик! Вот так всегда и бывает – не успел ты ее встретить, как – хоп! – и она ускользает… уходит, даже не обернувшись…
   – Да, – задумчиво сказал Хайден, – уходит. Навсегда…
   – Что? – обернулся вирусолог. – Ты чего?
   – Не знаю. – Что-то зашевелившееся было в душе барона утихло. – Не помню. Но когда-нибудь вспомню…
   Озадаченный странным выражением лица своего спутника, Аркадий открыл было рот, но почему-то промолчал. «Вспомнить-то он вспомнит, – вдруг подумалось медику. – А вот надо ли?»
 
   …Мешок грузно плюхнулся на землю. Заплатка на его холщовом боку надорвалась, и зерно с тихим шорохом посыпалось в пыль. Аркаша взвыл: