марта 1921 г. Москва, 1977, стр. 193). Впрочем, эту цифру следует считать,
видимо, завышенной. Как указывает тот же Семанов, по сведениям,
опубликованным в эмигрантской печати, в Финляндию бежало около 8 тыс.
человек (см. там же, стр. 188). Таким образом, можно, безусловно,
предположить, что декрет от 21 марта 1921 года был издан для предотвращения
возвращения кронштадтских беженцев, с одной стороны, и для легализации
арестов возвращавшихся, с другой.
87. См. С.У.РСФСР, 1921, ст. 138, 20 октября 1921 г.
Подобный закон в октябре того же года приняло и
советское правительство Украины (см. С. У. УССР, 1921,
ст. 710, от 28 ноября 1921 г.). См. также С.У.РСФСР,
1921, ст. 559. Февральским постановлением 1924 года
выдача разрешений иностранцам на въезд в СССР по
причинам, не связанным с сельскохозяйственной или
промышленной иммиграцией, производилась только НКИД
СССР (см. С.У.РСФСР, 1924, ст. 383; Вестник СТО, СНК и
ВЦИК, 1924, No 5, постановление от 19 февраля 1924 г.).
В 1925 году было введено в действие новое, общесоюзное, постановление о
въезде иностранцев в СССР. Согласно этому закону иностранцы, за исключением
случаев "краткосрочного перехода границ", могли въехать в Советский Союз
лишь с разрешения НКИД СССР, полномочных представительств или консульств
СССР за границей, либо же с разрешения специально уполномоченных на то
советских делегаций, находящихся за рубежом. Выехать из СССР иностранец мог
лишь при наличии выездной визы, налагаемой НКИД, его уполномоченными в
союзных республиках или особо уполномоченными на выдачу таких виз агентами
наркомата иностранных дел, либо по выездной визе, полученной в НКВД. Пропуск
на пребывание в пределах СССР экипажей иностранных судов регулировался
правилами, утвержденными СНК по представлению НКИД. А въезд в СССР трудовых
иммигрантов определялся особым постановлением (см. С.З.СССР, 1925, ст. 119,
постановление от 17 февраля 1925 г.).
88. См. С.У.РСФСР, 1921, ст. 533. Постановление СНК
от 6 октября 1921 г. "О порядке проверки личного со-
става иностранных торговых судов, пропуска и пребывании иностранных
моряков в портовых городах РСФСР".
89. Там же, 1922, ст. 222. Декрет СНК от 27 февраля
1922 г. за подписью Цюрупы. Через пять лет, 24 мая
1927 года, СНК принял это же постановление еще раз
(см. там же, 1927, ст. 348, "О производстве арестов
на иностранных торговых судах", за подписью А.
Смирнова).
90. Иностранцы, проживавшие за пределами СССР,
подавали заявление на имя председателя ВЦИКа и решение
по таким делам выносилось ВЦИКом. При переходе в
российское подданство обоих супругов их дети, если
им было меньше 18 лет, следовали гражданству роди
телей. Если же один из супругов сохранял свое старое
гражданство, их дети, если они были моложе 14 лет,
оставались в прежнем подданстве (если между супру
гами не было особого соглашения), а дети, достигшие
14-летнего возраста, имели право выбора и могли
принять российское или оставить прежнее гражданство.
О принятых в российское подданство иностранцах ВЦИК
и губисполкомы сообщали в НКИД для регистрации но
вых граждан и извещении заинтересованных иностран
ных государств (см. там же, 1921, ст. 437, декрет "О
принятии иностранцев в российское гражданство", от 22
августа 1921 г., в развитие декрета "О приобретении
российского гражданства" (см. там же, 1917-18, ст.
405). Аналогичный закон был принят на Украине. С 1922
года все иностранные граждане, достигшие совершен
нолетия, имели право подать прошение о приеме их в
украинское подданство. В постановлении также ука
зывалось, что все граждане, независимо от поддан
ства их родителей, родившиеся на территории Украины,
считались украинскими подданными, если в течение
года по достижении совершеннолетия ими не было
сделано заявления о желании приобрести гражданство
родителей (или одного из родителей, если у родителей
разное подданство). (См. С.У.УССР, 1922, ст. 237, от
28 марта 1922 г. "Об иностранцах в УССР и порядке
приобретения и утраты украинского гражданства".)
Наконец, в связи с образованием единого Советского
Союза в октябре 1924 года ЦИК СССР принял новое
положение о союзном гражданстве. Согласно этому
закону иностранные граждане, проживавшие на терри-
тории СССР для трудовых занятий и принадлежавшие к рабочему классу и не
пользующемуся наемным трудом крестьянству, имели все политические права
советских подданных. Советскими гражданами признавались все те, кто
находился на территории СССР и не мог доказать, что он иностранец. Лица, оба
родителя которых являлись гражданами СССР, также считались советскими
подданными, независимо от места рождения детей и родителей. Гражданами СССР
считались еще и лица, один из родителей которых к моменту рождения детей был
советским гражданином и проживал на территории СССР. Если же оба родителя,
один из которых не был советским гражданином, в момент рождения ребенка
проживали за границей, гражданство ребенка определялось по соглашению
родителей. По достижении совершеннолетия такое лицо могло получить советское
гражданство в упрощенном порядке. При заключении брака между лицами, одно из
которых имело советское подданство, каждый из вступавших в брак сохранял
свое гражданство. Изменение гражданства несоветского подданного в этом
случае могло быть произведено также в упрощенном порядке. Дети, не достигшие
14-летнего возраста, следовали гражданству родителей. Прием в советское
подданство иностранцев, проживающих в СССР, по новому закону производился
посредством подачи заявления в ЦИК союзной республики, но при запросе
политического убежища, а также в том случае, если иностранец проживал в СССР
"для трудовых занятий", гражданство можно было получить, подав заявление в
губернский или областной исполком. Порядок предоставления гражданства
сельскохозяйственным и промышленным иммигрантам, репатриантам, реэмигрантам
и людям, возвращающимся в СССР на основании международных договоров,
устанавливался особым законом. Но лица, потерявшие советское гражданство и
желавшие восстановить его, подавали прошение в ЦИК союзных республик через
НКИД СССР. Двойное гражданство советским правительством не признавалось (см.
С.З. СССР, 1924, ст. 202, положение о союзном гражданстве, от 29 октября
1924 г.). Несколько позже постановлением президиума ВЦИК от 17 августа 1925
года было признано необходимым сосредоточить в президиуме ЦИК все дела о
предоставлении советского гражданства иностранцам, проживающим в СССР.
Только трудовые иммигранты и по-
дающие на право политического убежища могли получить гражданство через
областные, губернские и другие исполкомы. Ходатайства оптантов об обратном
приеме их в советское гражданство рассматривалось только во ВЦИК, но от
социального положения оптанта не зависело. Закон "О принятии в гражданство
Союза ССР иностранцев" (С.У.РСФСР, 1926, ст. 85, от 1 февраля 1926 г., за
подписью Калинина) по существу не вносил никаких изменений в закон от 17
августа 1925 г.
91. Во всем остальном права и обязанности ино
странцев совпадали с правами и обязанностями совет
ских граждан.
92. См. СУ.УССР, 1922, ст. 237. Постановление
ВУЦИК за подписью заместителя председателя ВУЦИК
А. Иванова, от 28 марта 1922 г., "Об иностранцах в
УССР и порядке приобретения и утраты украинского
гражданства". Разумеется, в соответствии с между
народными законами, особое положение занимали дип
ломатические и консульские представители иностран
ных держав.
См. С.З.СССР, 1926, ст. 439. Постановление ЦИК
и СНК "Об иностранцах, имеющих временное пребывание
или постоянное местожительство в Союзе ССР", от 3
сентября 1926, за подписями Г. Петровского, А. Рыкова
и А. Енукидзе.
См. С.У.РСФСР, 1923, ст. 623. Декрет СНК от 4
июля 1923 г. "О регистрации находившихся за границей
русских военнопленных и интернированных и возвращении
их в РСФСР", за подписью Каменева. См. также поста
новление СНК ЗСФСР No 28, от 31 марта 1923 года, "О
призыве и учете военнообязанных граждан ЗСФСР, про
живающих за пределами Закфедерации", на основании
которого все постоянно проживавшие за границей под
данные ЗСФСР призывались в армию на общих основа
ниях, "по месту жительства, на основании применяе
мых к данной местности общих узаконений о призыве
в войска". Соответственно, уездные военные комис
сариаты брали таких закавказских граждан на "ме
стный учет военнообязанных" (см. С.У.ЗСФСР, 1923,
ст. 44).
Подробнее об этом см. Приложение No 2.
19 марта 1925 года Верховный суд СССР разъ
яснил, что "если постановление о восстановлении в
правах гражданства последовало в ответ на ходатай
ство об амнистии и за совершенные просителем пре
ступления с точным указанием этих преступлений, то
такое постановление президиума ЦИК Союза ССР необ
ходимо рассматривать одновременно и как акт частной
амнистии за указанные в ходатайстве преступления".
Однако "такое восстановленное в правах гражданства
лицо может быть привлечено к судебной ответствен
ности... за те более тяжкие преступления, о которых
оно сознательно утаило в своем ходатайстве или ска
зало заведомую неправду". (Сборник разъяснений Вер
ховного суда РСФСР. 3-е изд., Москва, 1932, стр. 312.)
19 марта 1925 года Верховный суд СССР разъ
яснил, что "постановление президиума ЦИК Союза ССР
о восстановлении в правах гражданства", последовав
шее в ответ на ходатайство о восстановлении "именно
в этих правах, без указания просителя на совершенные
им преступления... не может рассматриваться как од
новременный акт частной амнистии за все совершен
ные лицом контрреволюционные и иные преступления"
(там же).
98. См. СУ.УССР, 1922, ст. 287, постановление
ВУЦИК от 12 апреля 1922 г.
99. См. С.З.СССР, 1925, ст. 152, декрет ЦИК от 31
марта 1925 г.; там же, ст. 303, декрет СНК и ЦИК, за
подписью Рыкова и Калинина, от 26 июня 1925 г. В ча
стности, оставались в силе многочисленные постанов
ления о льготах реэмигрантам. Так, постановлением
ЦИК и СНК СССР от 8 января 1926 г. реэмигранты,
возвратившиеся на территорию Казакской АССР, были
освобождены на пять лет с момента возвращения от
уплаты единого сельскохозяйственного налога. (См.
С.З.СССР, 1923, ст. 23. Постановление ЦИК и СНК "Об
освобождении реэмигрантов, возвращающихся на терри
торию Казакской АССР, от единого сельскохозяйствен
ного налога в течение 5 лет со времени водворения их
на территории названной республики", за подписями А.
Червякова, А. Рыкова и А. Енукидзе.) ЦИК, однако,
имел право не распространять эту льготу на некоторые категории
хозяйств, что, разумеется, оставляло место для экономической борьбы с
"кулачеством". Декретом 26 июля 1926 года льготы были отменены для
реэмигрантов, вернувшихся в СССР до 1 января 1922 года. Льготы не
распространялись и на тех, кто пользовался наемным трудом, превышавшим
установленные 39-й статьей Земельного кодекса РСФСР нормы (см. СУ.РСФСР,
1926, ст. 363, декрет ВЦИК и СНК "О применении льгот по единому
сельскохозяйственному налогу для реэмигрантов, возвращающихся на территорию
Казакской Автономной ССР", за подписями Калинина и А. Смирнова). 8 октября
постановления эти были распространены и на Киргизскую автономную область
(см. там же, ст. 510, постановление ЦИК и СНК "Об освобождении реэмигрантов,
возвращающихся на территорию Киргизской автономной области, от единого
сельскохозяйственного налога в течение 5 лет со времени водворения их на
территории названной области", за подписями Калинина и Я. Рудзутака); а 3
января 1927 года - на только что образованную Киргизскую АССР (см. там же,
1927, ст. 41, постановление ВЦИК и СНК РСФСР "О применении льгот по единому
сельскохозяйственному налогу для реэмигрантов, возвращающихся на территорию
Киргизской АССР (ранее Киргизской автономной области)", за подписями
Калинина и А. Смирнова).
На основании постановление СТО СССР от 14 сентября 1926 г. "Об
обязательном окладном страховании в сельских местностях" Экономическое
совещание РСФСР полностью освободило от уплаты страховых платежей всех
иммигрантов и реэмигрантов, занятых в сельском хозяйстве (см. там же, 1926,
ст. 473, "Инструкция по применению льгот по обязательному окладному
страхованию в сельских местностях РСФСР на 1926-1927 год"). А 23 мая 1929
года постановлением Экономического совещания иммигранты и реэмигранты,
занимавшиеся рыбным промыслом, были полностью освобождены от платежей по
обязательному окладному страхованию на 1929 год (см. там же, 1929, ст. 487).
ЭМИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА, 1917-1927
Первая мировая война и распад Российской империи, приведшие, с одной
стороны, к образованию новых государств, а с другой -- к скоплению на
территориях "новорожденных" советских республик масс европейского населения,
заставили советское правительство сформулировать основы своей эмиграционной
политики уже в первые месяцы революции. Среди многочисленных вопросов,
поставленных на повестку дня, два казались первостепенно важными:
возвращение иностранных военнопленных на родину и право жителей местностей,
отошедших от РСФСР, оптировать несоветское гражданство. С возвратом
военнопленных Советы не торопились умышленно. В протоколах заседания ВЦИК
Второго созыва по этому поводу было записано следующее:
"Мы не гарантированы от того, как использует современное германское
правительство возвращаемых пленных солдат, употребление которых мы не можем
контролировать. Если бы в Германии правил Либкнехт, мы бы отпустили
пленных..."1
То же самое относилось и к Австро-Венгрии. Что касается оптации, то
после заключения в марте 1918 года Брест-Литовского мирного договора между
РСФСР и странами Четвертого союза, по которому от России отошли значительные
территории, оптации стали неизбежны. Уже в июле 1918 г., "впредь до издания
общего закона о выходе из российского гражданства", советское правительство
предоставило жителям местностей, отошедших от России, право возбудить перед
НКВД ходатайство о выходе из российского гражданства в течение месячного
срока со дня издания декрета2. Этот срок советское правительство
продляло трижды -- в августе, сентябре и октябре3, неизменно
оставляя оптантам лишь один месяц для обдумывания, возможно,
ответственнейшего шага их жизни - эмиг-рации.
Последним днем подачи заявлений считалось 16 ноября 1918 года , причем
правительство предоставило НКВД право вынесения окончательных решений по
делам оптантов, а, следовательно, даже те, кто обладал несомненным
доказательством принадлежности к территориям, отошедшим от РСФСР, не могли
быть уверены в том, что получат выездные визы. В случае пропуска указанного
срока НКВД рассматривал ходатайства лишь тогда, когда было доказано, что
опоздание произошло по уважительной причине. Во всех случаях заявление
подавалось в губисполком. К нему должно было быть приложено множество
справок и документов, в частности, свидетельство о том, что к оптанту
нет никаких исков и что он ничего не должен ни государству, ни
гражданам РСФСР. Для получения такой справки проситель обязан был за свой
счет опубликовать в местной газете заявление о том, что он подает документы
на выезд5. В течение следующих двух недель лица, имевшие к
отъезжающему какие-либо претензии, могли подать об этом заявление в
губисполком. Ходатайствующий обязан был также предъявить справку с
указанием, что за ним не числится никаких уголовных или "контрреволюционных"
преступлений. Справка эта получалась в соответствующих органах. Оптант
заполнял кроме того подробную анкету, где особое внимание уделялось вопросу
о месте жительства с 1914 года. Наконец, оптантом давалась подписка, что в
случае разрешения эмигрировать, он сделает это немедленно.
Принадлежность к отторгнутым областям доказывалась на основании
документов, выданных царским, временным или советским правительством России,
а в случае отсутствия документов - другими способами, в том числе и
свидетельскими показаниями. Право окончательного суждения о том, доказана
принадлежность к отторгнутым областям или нет, во всех случаях оставалось за
НКВД. За ложные показания заявитель подвергался штрафу или тюремному
заключению на срок до трех месяцев.
Через две недели после опубликования имени оптанта в местной газете
губисполком начинал рассматривать дело и в течение следующих двух недель
выносил положительное или отрицательное решение, которое отсылалось на
утверждение в НКВД. В случае, если НКВД давал положительный ответ, он
отсылал в губисполком для оптанта удостоверение. О своем решении НКВД
уведомлял, кроме того, НКИД и соответ-
ветствующий национальный наркомат. Гражданству вышедшего из советского
подданства оптанта следовали жена оптанта и его дети, в случае если ими
подавалось соответствующее заявление6.
Нужно отметить, однако, что уже 13 ноября, т. е. за три дня до
истечения сроков подачи заявлений об оптации, советское правительство
расторгло Брест-Литовский мирный договор и начало наступление на Запад в
надежде экспортировать революцию. В течение короткого времени Украина и
Белоруссия были захвачены Красной армией. Однако надежды советского
правительства на мировую революцию не оправдались. Революция в Германии была
подавлена быстро, а Финляндия, Польша и Прибалтика сумели отстоять свою
независимость. Украина, впрочем, осталась советской, и соглашения между
РСФСР и Украиной, заключенные ранее, в том числе соглашения об оптации
иностранного гражданства, потеряли смысл .
В 1919 году советская Украина с ее слабым правительством сама разрешила
постоянным жителям местностей, отошедших от России и Украины, оптировать
гражданство в пользу Финляндии, Польши, Германии и Румынии, аннексировавшей
в 1918 году Бессарабию8. Украинские граждане, считавшие себя
подданными отошедших от бывшей Российской Империи областей, могли теперь
подать заявление о выходе из украинского гражданства. До подачи такого
заявления, однако, все они считались украинскими гражданами и взятие их под
покровительство другими иностранными государствами не допускалось.
Согласно постановлению, принятому в марте, все подданные бывшей
Российской Империи, постоянно проживавшие на Украине, считались украинскими
гражданами. Исключение составляли финны и поляки,
покинувшие пределы Финляндии и Польши не ранее 19 июля 1914 года. Выйти
из украинского гражданства и оптировать подданство страны, отошедшей от
России, украинцы могли только в том случае, если жили в той стране по
крайней мере с 19 июля 1909 года, т. е. почти десять лет. Все разрешения на
выход из советского гражданства, данные не большевистскими украинскими
правительствами, считались недействительными9.
Тогда же, в марте, был принят закон о выходе из украинского
гражданства, согласно которому все бывшие подданные Российской Империи,
проживавшие в данный момент на территории Украины и не вышедшие из
украинского подданства, объявлялись украинскими гражданами. Лица, достигшие
17 лет, в течение двух месяцев со дня публикации закона могли возбудить
ходатайство о выходе из украинского подданства. По истечении этого срока
ходатайства возбуждались лишь в том случае, если опоздание произошло по
уважительной причине.
Ходатайства подавались в отдел управления губ-исполкомов по месту
жительства. Право оптации доказывалось документами или свидетельскими
показаниями, причем окончательное решение выносил НКВД "независимо от
характера представленных доказательств". К ходатайству должны были быть
приложены вид на жительство; удостоверение ЧК о том, что проситель не
состоит под судебным следствием; подписка о том, что за просителем не
числится никаких денежных или имущественных обязательств, для чего в местных
газетах за счет просителя публиковалось объявление о его намерении
эмигрировать; справка представителя страны, в которую собирался уехать
оптант, что она не возражает против его
въезда; подписка оптанта о том, что в случае получения разрешения на
выезд он выедет немедленно; сведения об имущественном положении, с указанием
имущества, рода деятельности до и после революции, месте службы, звании и
местах жительства с 1 января 1914 года.
За ложные показания виновные подлежали штрафу или тюремному заключению
на срок от 3 до 6 месяцев. Губисполком рассматривал прошения в течение двух
недель со дня его публикации в местной газете и выносил затем решение, а в
спорных случаях - передавал дело в НКВД. Все делопроизводство
препровождалось губисполкомом в иностранный отдел НКВД для утверждения
решения10. Нужно отметить, что даже бывшие граждане Российской
Империи, уже имевшие на руках заграничные паспорта, не рассматривались на
Украине как иностранцы, если не предъявляли одновременно с этим справку о
выходе из украинского гражданства11.
Неординарно развивались и советско-грузинские отношения. В декабре 1918
года, планируя захватить Грузию, советская Россия заявила, "что Грузия ныне
не признается" правительством РСФСР "самостоятельным государством" и что
"все лица, считающие себя грузинскими гражданами, признаются российскими
гражданами и, как таковые, подчинены всем декретам и постановлениям
советской власти"12. Но после того как первый раунд
коммунистического наступления на Запад захлебнулся, советская Россия
подписала с Грузией 7 мая 1920 года договор о признании независимости и
самостоятельности Грузии13 . По условиям договора Россия
передавала Грузии Тифлисскую, Кутаисскую и Батумскую губернии и Закатайский
и Сухумский округа. Россия
выражала также готовность признать в будущем вхождение в Грузию бывшего
Кавказского наместничества, если оно отойдет к Грузии по договорам с другими
государствами. Грузия, со своей стороны, обязалась "немедленно разоружить и
интернировать в концентрационные лагеря" находящиеся на ее территории в
момент подписания договора "команды и группы, претендующие на роль
правительства России, или части ее, или на роль правительства союзных с
Россией государств, а равно представительства и должностные лица,
организации и группы, имеющие своей целью ниспровержение правительства
России или союзных с нею государств". Интернирование предполагалось и в
случае возникновения подобных организаций в будущем. Это положение договора
распространялось и на экипажи стоящих в грузинских портах судов, равно как и
на сами суда. После разоружения все упомянутые категории лиц выдавались в
РСФСР, которая, по договору, обещала не применять к возвращенным смертной
казни.
Удалению из Грузии подлежали также все неправительственные войска,
находящиеся на ее территории. Их пребывание в Грузии не допускалось и в
будущем. Лица перечисленных категорий, не грузинского происхождения, не
могли вступать в Грузинскую армию даже в качестве добровольцев. Грузия
обязалась выполнить свои обязательства "в кратчайший срок, не останавливаясь
перед применением вооруженной силы". Подобные обязательства взяла на себя и
РСФСР, с той только разницей, что она их не выполнила.
Лица грузинского происхождения, достигшие 18-летия, по договору могли
оптировать грузинское гражданство. Наоборот, лица не грузинского
происхождения, проживавшие в Грузии, могли оптировать
русское гражданство. Для оптации устанавливался годичный срок. Грузия,
кроме того, объявляла полную амнистию и немедленно освобождала всех лиц,
арестованных за деяния, совершенные в пользу РСФСР или коммунистической
партии. На основании данного договора в Москве 9 декабря было подписано
отдельное соглашение "О порядке оптации грузинского гражданства". Оптировать
его могли грузины по национальности и все прочие уроженцы Грузии, независимо
от их национальности, если они сами или их родители были приписаны до 1
августа 1914 г. к городским, сельским или сословным обществам на территории,
ныне составляющей Грузию. Право оптации давалось лишь на один год и
устанавливалось на основании документов. Лишь грузины по национальности
могли доказать его "каким-либо иным" образом, если документов не было.
Лицо, желавшее оптировать грузинское гражданство, должно было подать в
посольство Грузии в РСФСР заявление вместе с приложенными документами. В
случае признания за заявителем права на оптацию представительство Грузии
выносило об этом постановление и передавало его в НКИД РСФСР. В течение
следующего месяца НКИД мог дать отрицательный ответ. Но если такового не
поступало, оптант автоматически переставал считаться советским подданным и
получал грузинское гражданство. В случае отрицательного ответа НКИД вопрос
разрешался смешанной комиссией. Новые грузинские подданные получали
специальные документы и должны были в течение года покинуть пределы РСФСР.
Однако в 1921 году Красная армия вторглась в Грузию и установила там
советскую власть, так что договором об оптации воспользоваться успели не-
многие. Не имели практического значения и договоры, заключенные со
вскоре захваченными "независимыми" Хорезмской и Бухарской советскими
республиками15. Согласно советско-хорезмскому договору к ХСНР
отошли территории бывшего Ханства Хивинского, присоединенные к России в 1873
видимо, завышенной. Как указывает тот же Семанов, по сведениям,
опубликованным в эмигрантской печати, в Финляндию бежало около 8 тыс.
человек (см. там же, стр. 188). Таким образом, можно, безусловно,
предположить, что декрет от 21 марта 1921 года был издан для предотвращения
возвращения кронштадтских беженцев, с одной стороны, и для легализации
арестов возвращавшихся, с другой.
87. См. С.У.РСФСР, 1921, ст. 138, 20 октября 1921 г.
Подобный закон в октябре того же года приняло и
советское правительство Украины (см. С. У. УССР, 1921,
ст. 710, от 28 ноября 1921 г.). См. также С.У.РСФСР,
1921, ст. 559. Февральским постановлением 1924 года
выдача разрешений иностранцам на въезд в СССР по
причинам, не связанным с сельскохозяйственной или
промышленной иммиграцией, производилась только НКИД
СССР (см. С.У.РСФСР, 1924, ст. 383; Вестник СТО, СНК и
ВЦИК, 1924, No 5, постановление от 19 февраля 1924 г.).
В 1925 году было введено в действие новое, общесоюзное, постановление о
въезде иностранцев в СССР. Согласно этому закону иностранцы, за исключением
случаев "краткосрочного перехода границ", могли въехать в Советский Союз
лишь с разрешения НКИД СССР, полномочных представительств или консульств
СССР за границей, либо же с разрешения специально уполномоченных на то
советских делегаций, находящихся за рубежом. Выехать из СССР иностранец мог
лишь при наличии выездной визы, налагаемой НКИД, его уполномоченными в
союзных республиках или особо уполномоченными на выдачу таких виз агентами
наркомата иностранных дел, либо по выездной визе, полученной в НКВД. Пропуск
на пребывание в пределах СССР экипажей иностранных судов регулировался
правилами, утвержденными СНК по представлению НКИД. А въезд в СССР трудовых
иммигрантов определялся особым постановлением (см. С.З.СССР, 1925, ст. 119,
постановление от 17 февраля 1925 г.).
88. См. С.У.РСФСР, 1921, ст. 533. Постановление СНК
от 6 октября 1921 г. "О порядке проверки личного со-
става иностранных торговых судов, пропуска и пребывании иностранных
моряков в портовых городах РСФСР".
89. Там же, 1922, ст. 222. Декрет СНК от 27 февраля
1922 г. за подписью Цюрупы. Через пять лет, 24 мая
1927 года, СНК принял это же постановление еще раз
(см. там же, 1927, ст. 348, "О производстве арестов
на иностранных торговых судах", за подписью А.
Смирнова).
90. Иностранцы, проживавшие за пределами СССР,
подавали заявление на имя председателя ВЦИКа и решение
по таким делам выносилось ВЦИКом. При переходе в
российское подданство обоих супругов их дети, если
им было меньше 18 лет, следовали гражданству роди
телей. Если же один из супругов сохранял свое старое
гражданство, их дети, если они были моложе 14 лет,
оставались в прежнем подданстве (если между супру
гами не было особого соглашения), а дети, достигшие
14-летнего возраста, имели право выбора и могли
принять российское или оставить прежнее гражданство.
О принятых в российское подданство иностранцах ВЦИК
и губисполкомы сообщали в НКИД для регистрации но
вых граждан и извещении заинтересованных иностран
ных государств (см. там же, 1921, ст. 437, декрет "О
принятии иностранцев в российское гражданство", от 22
августа 1921 г., в развитие декрета "О приобретении
российского гражданства" (см. там же, 1917-18, ст.
405). Аналогичный закон был принят на Украине. С 1922
года все иностранные граждане, достигшие совершен
нолетия, имели право подать прошение о приеме их в
украинское подданство. В постановлении также ука
зывалось, что все граждане, независимо от поддан
ства их родителей, родившиеся на территории Украины,
считались украинскими подданными, если в течение
года по достижении совершеннолетия ими не было
сделано заявления о желании приобрести гражданство
родителей (или одного из родителей, если у родителей
разное подданство). (См. С.У.УССР, 1922, ст. 237, от
28 марта 1922 г. "Об иностранцах в УССР и порядке
приобретения и утраты украинского гражданства".)
Наконец, в связи с образованием единого Советского
Союза в октябре 1924 года ЦИК СССР принял новое
положение о союзном гражданстве. Согласно этому
закону иностранные граждане, проживавшие на терри-
тории СССР для трудовых занятий и принадлежавшие к рабочему классу и не
пользующемуся наемным трудом крестьянству, имели все политические права
советских подданных. Советскими гражданами признавались все те, кто
находился на территории СССР и не мог доказать, что он иностранец. Лица, оба
родителя которых являлись гражданами СССР, также считались советскими
подданными, независимо от места рождения детей и родителей. Гражданами СССР
считались еще и лица, один из родителей которых к моменту рождения детей был
советским гражданином и проживал на территории СССР. Если же оба родителя,
один из которых не был советским гражданином, в момент рождения ребенка
проживали за границей, гражданство ребенка определялось по соглашению
родителей. По достижении совершеннолетия такое лицо могло получить советское
гражданство в упрощенном порядке. При заключении брака между лицами, одно из
которых имело советское подданство, каждый из вступавших в брак сохранял
свое гражданство. Изменение гражданства несоветского подданного в этом
случае могло быть произведено также в упрощенном порядке. Дети, не достигшие
14-летнего возраста, следовали гражданству родителей. Прием в советское
подданство иностранцев, проживающих в СССР, по новому закону производился
посредством подачи заявления в ЦИК союзной республики, но при запросе
политического убежища, а также в том случае, если иностранец проживал в СССР
"для трудовых занятий", гражданство можно было получить, подав заявление в
губернский или областной исполком. Порядок предоставления гражданства
сельскохозяйственным и промышленным иммигрантам, репатриантам, реэмигрантам
и людям, возвращающимся в СССР на основании международных договоров,
устанавливался особым законом. Но лица, потерявшие советское гражданство и
желавшие восстановить его, подавали прошение в ЦИК союзных республик через
НКИД СССР. Двойное гражданство советским правительством не признавалось (см.
С.З. СССР, 1924, ст. 202, положение о союзном гражданстве, от 29 октября
1924 г.). Несколько позже постановлением президиума ВЦИК от 17 августа 1925
года было признано необходимым сосредоточить в президиуме ЦИК все дела о
предоставлении советского гражданства иностранцам, проживающим в СССР.
Только трудовые иммигранты и по-
дающие на право политического убежища могли получить гражданство через
областные, губернские и другие исполкомы. Ходатайства оптантов об обратном
приеме их в советское гражданство рассматривалось только во ВЦИК, но от
социального положения оптанта не зависело. Закон "О принятии в гражданство
Союза ССР иностранцев" (С.У.РСФСР, 1926, ст. 85, от 1 февраля 1926 г., за
подписью Калинина) по существу не вносил никаких изменений в закон от 17
августа 1925 г.
91. Во всем остальном права и обязанности ино
странцев совпадали с правами и обязанностями совет
ских граждан.
92. См. СУ.УССР, 1922, ст. 237. Постановление
ВУЦИК за подписью заместителя председателя ВУЦИК
А. Иванова, от 28 марта 1922 г., "Об иностранцах в
УССР и порядке приобретения и утраты украинского
гражданства". Разумеется, в соответствии с между
народными законами, особое положение занимали дип
ломатические и консульские представители иностран
ных держав.
См. С.З.СССР, 1926, ст. 439. Постановление ЦИК
и СНК "Об иностранцах, имеющих временное пребывание
или постоянное местожительство в Союзе ССР", от 3
сентября 1926, за подписями Г. Петровского, А. Рыкова
и А. Енукидзе.
См. С.У.РСФСР, 1923, ст. 623. Декрет СНК от 4
июля 1923 г. "О регистрации находившихся за границей
русских военнопленных и интернированных и возвращении
их в РСФСР", за подписью Каменева. См. также поста
новление СНК ЗСФСР No 28, от 31 марта 1923 года, "О
призыве и учете военнообязанных граждан ЗСФСР, про
живающих за пределами Закфедерации", на основании
которого все постоянно проживавшие за границей под
данные ЗСФСР призывались в армию на общих основа
ниях, "по месту жительства, на основании применяе
мых к данной местности общих узаконений о призыве
в войска". Соответственно, уездные военные комис
сариаты брали таких закавказских граждан на "ме
стный учет военнообязанных" (см. С.У.ЗСФСР, 1923,
ст. 44).
Подробнее об этом см. Приложение No 2.
19 марта 1925 года Верховный суд СССР разъ
яснил, что "если постановление о восстановлении в
правах гражданства последовало в ответ на ходатай
ство об амнистии и за совершенные просителем пре
ступления с точным указанием этих преступлений, то
такое постановление президиума ЦИК Союза ССР необ
ходимо рассматривать одновременно и как акт частной
амнистии за указанные в ходатайстве преступления".
Однако "такое восстановленное в правах гражданства
лицо может быть привлечено к судебной ответствен
ности... за те более тяжкие преступления, о которых
оно сознательно утаило в своем ходатайстве или ска
зало заведомую неправду". (Сборник разъяснений Вер
ховного суда РСФСР. 3-е изд., Москва, 1932, стр. 312.)
19 марта 1925 года Верховный суд СССР разъ
яснил, что "постановление президиума ЦИК Союза ССР
о восстановлении в правах гражданства", последовав
шее в ответ на ходатайство о восстановлении "именно
в этих правах, без указания просителя на совершенные
им преступления... не может рассматриваться как од
новременный акт частной амнистии за все совершен
ные лицом контрреволюционные и иные преступления"
(там же).
98. См. СУ.УССР, 1922, ст. 287, постановление
ВУЦИК от 12 апреля 1922 г.
99. См. С.З.СССР, 1925, ст. 152, декрет ЦИК от 31
марта 1925 г.; там же, ст. 303, декрет СНК и ЦИК, за
подписью Рыкова и Калинина, от 26 июня 1925 г. В ча
стности, оставались в силе многочисленные постанов
ления о льготах реэмигрантам. Так, постановлением
ЦИК и СНК СССР от 8 января 1926 г. реэмигранты,
возвратившиеся на территорию Казакской АССР, были
освобождены на пять лет с момента возвращения от
уплаты единого сельскохозяйственного налога. (См.
С.З.СССР, 1923, ст. 23. Постановление ЦИК и СНК "Об
освобождении реэмигрантов, возвращающихся на терри
торию Казакской АССР, от единого сельскохозяйствен
ного налога в течение 5 лет со времени водворения их
на территории названной республики", за подписями А.
Червякова, А. Рыкова и А. Енукидзе.) ЦИК, однако,
имел право не распространять эту льготу на некоторые категории
хозяйств, что, разумеется, оставляло место для экономической борьбы с
"кулачеством". Декретом 26 июля 1926 года льготы были отменены для
реэмигрантов, вернувшихся в СССР до 1 января 1922 года. Льготы не
распространялись и на тех, кто пользовался наемным трудом, превышавшим
установленные 39-й статьей Земельного кодекса РСФСР нормы (см. СУ.РСФСР,
1926, ст. 363, декрет ВЦИК и СНК "О применении льгот по единому
сельскохозяйственному налогу для реэмигрантов, возвращающихся на территорию
Казакской Автономной ССР", за подписями Калинина и А. Смирнова). 8 октября
постановления эти были распространены и на Киргизскую автономную область
(см. там же, ст. 510, постановление ЦИК и СНК "Об освобождении реэмигрантов,
возвращающихся на территорию Киргизской автономной области, от единого
сельскохозяйственного налога в течение 5 лет со времени водворения их на
территории названной области", за подписями Калинина и Я. Рудзутака); а 3
января 1927 года - на только что образованную Киргизскую АССР (см. там же,
1927, ст. 41, постановление ВЦИК и СНК РСФСР "О применении льгот по единому
сельскохозяйственному налогу для реэмигрантов, возвращающихся на территорию
Киргизской АССР (ранее Киргизской автономной области)", за подписями
Калинина и А. Смирнова).
На основании постановление СТО СССР от 14 сентября 1926 г. "Об
обязательном окладном страховании в сельских местностях" Экономическое
совещание РСФСР полностью освободило от уплаты страховых платежей всех
иммигрантов и реэмигрантов, занятых в сельском хозяйстве (см. там же, 1926,
ст. 473, "Инструкция по применению льгот по обязательному окладному
страхованию в сельских местностях РСФСР на 1926-1927 год"). А 23 мая 1929
года постановлением Экономического совещания иммигранты и реэмигранты,
занимавшиеся рыбным промыслом, были полностью освобождены от платежей по
обязательному окладному страхованию на 1929 год (см. там же, 1929, ст. 487).
ЭМИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА, 1917-1927
Первая мировая война и распад Российской империи, приведшие, с одной
стороны, к образованию новых государств, а с другой -- к скоплению на
территориях "новорожденных" советских республик масс европейского населения,
заставили советское правительство сформулировать основы своей эмиграционной
политики уже в первые месяцы революции. Среди многочисленных вопросов,
поставленных на повестку дня, два казались первостепенно важными:
возвращение иностранных военнопленных на родину и право жителей местностей,
отошедших от РСФСР, оптировать несоветское гражданство. С возвратом
военнопленных Советы не торопились умышленно. В протоколах заседания ВЦИК
Второго созыва по этому поводу было записано следующее:
"Мы не гарантированы от того, как использует современное германское
правительство возвращаемых пленных солдат, употребление которых мы не можем
контролировать. Если бы в Германии правил Либкнехт, мы бы отпустили
пленных..."1
То же самое относилось и к Австро-Венгрии. Что касается оптации, то
после заключения в марте 1918 года Брест-Литовского мирного договора между
РСФСР и странами Четвертого союза, по которому от России отошли значительные
территории, оптации стали неизбежны. Уже в июле 1918 г., "впредь до издания
общего закона о выходе из российского гражданства", советское правительство
предоставило жителям местностей, отошедших от России, право возбудить перед
НКВД ходатайство о выходе из российского гражданства в течение месячного
срока со дня издания декрета2. Этот срок советское правительство
продляло трижды -- в августе, сентябре и октябре3, неизменно
оставляя оптантам лишь один месяц для обдумывания, возможно,
ответственнейшего шага их жизни - эмиг-рации.
Последним днем подачи заявлений считалось 16 ноября 1918 года , причем
правительство предоставило НКВД право вынесения окончательных решений по
делам оптантов, а, следовательно, даже те, кто обладал несомненным
доказательством принадлежности к территориям, отошедшим от РСФСР, не могли
быть уверены в том, что получат выездные визы. В случае пропуска указанного
срока НКВД рассматривал ходатайства лишь тогда, когда было доказано, что
опоздание произошло по уважительной причине. Во всех случаях заявление
подавалось в губисполком. К нему должно было быть приложено множество
справок и документов, в частности, свидетельство о том, что к оптанту
нет никаких исков и что он ничего не должен ни государству, ни
гражданам РСФСР. Для получения такой справки проситель обязан был за свой
счет опубликовать в местной газете заявление о том, что он подает документы
на выезд5. В течение следующих двух недель лица, имевшие к
отъезжающему какие-либо претензии, могли подать об этом заявление в
губисполком. Ходатайствующий обязан был также предъявить справку с
указанием, что за ним не числится никаких уголовных или "контрреволюционных"
преступлений. Справка эта получалась в соответствующих органах. Оптант
заполнял кроме того подробную анкету, где особое внимание уделялось вопросу
о месте жительства с 1914 года. Наконец, оптантом давалась подписка, что в
случае разрешения эмигрировать, он сделает это немедленно.
Принадлежность к отторгнутым областям доказывалась на основании
документов, выданных царским, временным или советским правительством России,
а в случае отсутствия документов - другими способами, в том числе и
свидетельскими показаниями. Право окончательного суждения о том, доказана
принадлежность к отторгнутым областям или нет, во всех случаях оставалось за
НКВД. За ложные показания заявитель подвергался штрафу или тюремному
заключению на срок до трех месяцев.
Через две недели после опубликования имени оптанта в местной газете
губисполком начинал рассматривать дело и в течение следующих двух недель
выносил положительное или отрицательное решение, которое отсылалось на
утверждение в НКВД. В случае, если НКВД давал положительный ответ, он
отсылал в губисполком для оптанта удостоверение. О своем решении НКВД
уведомлял, кроме того, НКИД и соответ-
ветствующий национальный наркомат. Гражданству вышедшего из советского
подданства оптанта следовали жена оптанта и его дети, в случае если ими
подавалось соответствующее заявление6.
Нужно отметить, однако, что уже 13 ноября, т. е. за три дня до
истечения сроков подачи заявлений об оптации, советское правительство
расторгло Брест-Литовский мирный договор и начало наступление на Запад в
надежде экспортировать революцию. В течение короткого времени Украина и
Белоруссия были захвачены Красной армией. Однако надежды советского
правительства на мировую революцию не оправдались. Революция в Германии была
подавлена быстро, а Финляндия, Польша и Прибалтика сумели отстоять свою
независимость. Украина, впрочем, осталась советской, и соглашения между
РСФСР и Украиной, заключенные ранее, в том числе соглашения об оптации
иностранного гражданства, потеряли смысл .
В 1919 году советская Украина с ее слабым правительством сама разрешила
постоянным жителям местностей, отошедших от России и Украины, оптировать
гражданство в пользу Финляндии, Польши, Германии и Румынии, аннексировавшей
в 1918 году Бессарабию8. Украинские граждане, считавшие себя
подданными отошедших от бывшей Российской Империи областей, могли теперь
подать заявление о выходе из украинского гражданства. До подачи такого
заявления, однако, все они считались украинскими гражданами и взятие их под
покровительство другими иностранными государствами не допускалось.
Согласно постановлению, принятому в марте, все подданные бывшей
Российской Империи, постоянно проживавшие на Украине, считались украинскими
гражданами. Исключение составляли финны и поляки,
покинувшие пределы Финляндии и Польши не ранее 19 июля 1914 года. Выйти
из украинского гражданства и оптировать подданство страны, отошедшей от
России, украинцы могли только в том случае, если жили в той стране по
крайней мере с 19 июля 1909 года, т. е. почти десять лет. Все разрешения на
выход из советского гражданства, данные не большевистскими украинскими
правительствами, считались недействительными9.
Тогда же, в марте, был принят закон о выходе из украинского
гражданства, согласно которому все бывшие подданные Российской Империи,
проживавшие в данный момент на территории Украины и не вышедшие из
украинского подданства, объявлялись украинскими гражданами. Лица, достигшие
17 лет, в течение двух месяцев со дня публикации закона могли возбудить
ходатайство о выходе из украинского подданства. По истечении этого срока
ходатайства возбуждались лишь в том случае, если опоздание произошло по
уважительной причине.
Ходатайства подавались в отдел управления губ-исполкомов по месту
жительства. Право оптации доказывалось документами или свидетельскими
показаниями, причем окончательное решение выносил НКВД "независимо от
характера представленных доказательств". К ходатайству должны были быть
приложены вид на жительство; удостоверение ЧК о том, что проситель не
состоит под судебным следствием; подписка о том, что за просителем не
числится никаких денежных или имущественных обязательств, для чего в местных
газетах за счет просителя публиковалось объявление о его намерении
эмигрировать; справка представителя страны, в которую собирался уехать
оптант, что она не возражает против его
въезда; подписка оптанта о том, что в случае получения разрешения на
выезд он выедет немедленно; сведения об имущественном положении, с указанием
имущества, рода деятельности до и после революции, месте службы, звании и
местах жительства с 1 января 1914 года.
За ложные показания виновные подлежали штрафу или тюремному заключению
на срок от 3 до 6 месяцев. Губисполком рассматривал прошения в течение двух
недель со дня его публикации в местной газете и выносил затем решение, а в
спорных случаях - передавал дело в НКВД. Все делопроизводство
препровождалось губисполкомом в иностранный отдел НКВД для утверждения
решения10. Нужно отметить, что даже бывшие граждане Российской
Империи, уже имевшие на руках заграничные паспорта, не рассматривались на
Украине как иностранцы, если не предъявляли одновременно с этим справку о
выходе из украинского гражданства11.
Неординарно развивались и советско-грузинские отношения. В декабре 1918
года, планируя захватить Грузию, советская Россия заявила, "что Грузия ныне
не признается" правительством РСФСР "самостоятельным государством" и что
"все лица, считающие себя грузинскими гражданами, признаются российскими
гражданами и, как таковые, подчинены всем декретам и постановлениям
советской власти"12. Но после того как первый раунд
коммунистического наступления на Запад захлебнулся, советская Россия
подписала с Грузией 7 мая 1920 года договор о признании независимости и
самостоятельности Грузии13 . По условиям договора Россия
передавала Грузии Тифлисскую, Кутаисскую и Батумскую губернии и Закатайский
и Сухумский округа. Россия
выражала также готовность признать в будущем вхождение в Грузию бывшего
Кавказского наместничества, если оно отойдет к Грузии по договорам с другими
государствами. Грузия, со своей стороны, обязалась "немедленно разоружить и
интернировать в концентрационные лагеря" находящиеся на ее территории в
момент подписания договора "команды и группы, претендующие на роль
правительства России, или части ее, или на роль правительства союзных с
Россией государств, а равно представительства и должностные лица,
организации и группы, имеющие своей целью ниспровержение правительства
России или союзных с нею государств". Интернирование предполагалось и в
случае возникновения подобных организаций в будущем. Это положение договора
распространялось и на экипажи стоящих в грузинских портах судов, равно как и
на сами суда. После разоружения все упомянутые категории лиц выдавались в
РСФСР, которая, по договору, обещала не применять к возвращенным смертной
казни.
Удалению из Грузии подлежали также все неправительственные войска,
находящиеся на ее территории. Их пребывание в Грузии не допускалось и в
будущем. Лица перечисленных категорий, не грузинского происхождения, не
могли вступать в Грузинскую армию даже в качестве добровольцев. Грузия
обязалась выполнить свои обязательства "в кратчайший срок, не останавливаясь
перед применением вооруженной силы". Подобные обязательства взяла на себя и
РСФСР, с той только разницей, что она их не выполнила.
Лица грузинского происхождения, достигшие 18-летия, по договору могли
оптировать грузинское гражданство. Наоборот, лица не грузинского
происхождения, проживавшие в Грузии, могли оптировать
русское гражданство. Для оптации устанавливался годичный срок. Грузия,
кроме того, объявляла полную амнистию и немедленно освобождала всех лиц,
арестованных за деяния, совершенные в пользу РСФСР или коммунистической
партии. На основании данного договора в Москве 9 декабря было подписано
отдельное соглашение "О порядке оптации грузинского гражданства". Оптировать
его могли грузины по национальности и все прочие уроженцы Грузии, независимо
от их национальности, если они сами или их родители были приписаны до 1
августа 1914 г. к городским, сельским или сословным обществам на территории,
ныне составляющей Грузию. Право оптации давалось лишь на один год и
устанавливалось на основании документов. Лишь грузины по национальности
могли доказать его "каким-либо иным" образом, если документов не было.
Лицо, желавшее оптировать грузинское гражданство, должно было подать в
посольство Грузии в РСФСР заявление вместе с приложенными документами. В
случае признания за заявителем права на оптацию представительство Грузии
выносило об этом постановление и передавало его в НКИД РСФСР. В течение
следующего месяца НКИД мог дать отрицательный ответ. Но если такового не
поступало, оптант автоматически переставал считаться советским подданным и
получал грузинское гражданство. В случае отрицательного ответа НКИД вопрос
разрешался смешанной комиссией. Новые грузинские подданные получали
специальные документы и должны были в течение года покинуть пределы РСФСР.
Однако в 1921 году Красная армия вторглась в Грузию и установила там
советскую власть, так что договором об оптации воспользоваться успели не-
многие. Не имели практического значения и договоры, заключенные со
вскоре захваченными "независимыми" Хорезмской и Бухарской советскими
республиками15. Согласно советско-хорезмскому договору к ХСНР
отошли территории бывшего Ханства Хивинского, присоединенные к России в 1873