Фейст Раймонд. Королевский пират

   - Мартину требуется помощь в оснащении бэйранского гарнизона, - сказал Арута, - а Бэйран расположен севернее Крайди. Все оружие и амуниция уже погружены на "Королевский Орел", и он готов к отплытию. Почему бы тебе не отправиться на нем к Дальнему берегу, не оставить мальчишек в Крайди, а на обратном пути из Бэйрана не погостить у Мартина и Брианы пару недель?
   Амос усмехнулся и потряс головой:
   - Ты предлагаешь мне напоследок побывать там, откуда пошли все мои несчастья.
   - Несчастья? - притворно удивился Арута.
   - Вот именно. Главным из коих было то, что я повстречал вас, ваше высочество! Ведь ты с тех пор только и знаешь, что мешаешь мне радоваться жизни!
   Эта старая шутка Амоса неизменно приводила их обоих в прекрасное настроение. Вот и теперь принц и адмирал посмеялись над ней от души.
   - Для бывшего пирата ты держался все эти годы совсем неплохо, - улыбнулся Арута.
   - Старался как мог, -в тон ему ответил Амос. - Но ежели ты больше ничего не имеешь мне сказать, с вашего позволения я бы отправился на боковую. Час-то ведь уж поздний.
   - Ступай, друг мой. Но боюсь, ты ошибешься дверью и вместо своей спальни чего доброго очутишься в покоях принцессы Алисии, - лукаво прищурившись, предположил Арута.
   - Всякое может статься, - кивнул адмирал и удалился, напоследок хлопнув принца по плечу.
   Арута вновь обратил взор к морю и стал вспоминать детали своего разговора с Амосом. Но одиночество его длилось всего каких-нибудь несколько минут. Он очнулся от задумчивости, внезапно ощутив чье-то присутствие рядом с собой. Резко повернувшись вправо, принц обнаружил, что на расстоянии вытянутой руки от него у перил балкона стоит коротышка исалани.
   - Мне непременно надо было переговорить с вами, - невозмутимо произнес Накор. - Я долго ждал, пока вы останетесь один.
   - Но как же тебе удалось пройти мимо стражи в коридоре? - изумился Арута.
   Накор пожал плечами и беззаботно бросил:
   - Это было нетрудно. - Он почесал лысую макушку и сказал таким тоном, словно был уверен, что принц обязан давать ему отчет в своих поступках: - Значит, вы все же решили отправить сына в дальнюю сторону.
   Арута опешил от этого заявления и с некоторым испугом спросил:
   - Так кто же ты такой? Пророк, шпион, ясновидящий, мудрец?
   Накор пренебрежительно махнул рукой.
   - Полно вам! Где уж мне тягаться с мудрецами или шпионами. Я всего лишь игрок. - С этими словами он ловко поймал в воздухе невесть откуда взявшуюся колоду карт и подбросил ее на ладони. - Этим и зарабатываю свой хлеб. - Он сделал едва заметное движение рукой, и колода исчезла. - Но порой мне случается угадывать будущее. - Арута молча разглядывал этого странного маленького человечка, который держал себя с ним так непринужденно и проделывал такие странные вещи, и терпеливо ждал, что за этим последует. Исалани подошел к каменной скамье, не спрашивая позволения, взгромоздился на нее и лукаво взглянул на принца снизу вверх. - Много лет тому назад, когда я повстречал Боуррика, мне стало ясно, что я должен держаться возле него. И ведь я был прав! - На несколько мгновений он умолк, о чем-то задумавшись, а потом все так же невозмутимо добавил: - Я многого не знаю, принц. Я не знаю толком, как мне удается проделывать мои фокусы и откуда мне становится известно, чему суждено случиться. Но я верю своим предчувствиям. Они меня еще ни разу не подвели. К примеру, мне стало ведомо, зачем я здесь. Для того, принц, чтобы приглядеть теперь за вашим младшим сыном. Ну, чтоб с ним не приключилось какой беды.
   - Беды?! - изумленно и недоверчиво переспросил Арута.
   - Ему грозит большая опасность.
   - В чем же она заключается? Откуда исходит?
   Накор в который уже раз пожал плечами:.
   - Почем мне знать?
   Слова исалани не на шутку встревожили Аруту.
   - А что, если я оставлю его здесь? - с беспокойством спросил он.
   - Вы не можете его не отпустить. Вернее, нет, я не то хотел сказать. Вы не должны его здесь удерживать.
   - Но почему?
   Безмятежная улыбка, во все время разговора не сходившая с губ уродца, внезапно погасла, и он протяжно вздохнул.
   - Когда-то давно мне довелось повстречать вашего друга Джеймса. Он мне много о вас порассказал. Коли ему верить, то вы - человек бывалый и не робкого десятка. И если только он не лгал, то вы всяко меня поймете.
   - Я видел мертвецов, которые бились на поле брани, - нахмурившись, медленно произнес Арута, - волшебников из других миров и их ужасные деяния, я видел драконов, как вижу сейчас тебя, и даже говорил с ними...
   - Значит, вы мне поверите, - кивнул исалани. - Вы сделали свой выбор. Останьтесь ему верны. Но позвольте мне и Гуде сопровождать вашего сына.
   - А почему ты решил взять с собой еще и Гуду?
   - А вот уж Гуда приглядит за мной, - ответил Накор и снова обнажил в ухмылке свои мелкие острые зубы. - Чтоб со мной не стряслось чего худого.
   - Боуррик уверял меня, что ты - чародей.
   Накор снова пренебрежительно махнул рукой.
   - Я могу себя выдать за кого хотите, когда мне это выгодно. Но ваш друг Паг подтвердит: в том, что я и он умеем делать, нет ничего волшебного.
   - Так ты и Пага знаешь?
   - Нет. Но он уже успел здорово прославиться, когда я повстречал Боуррика. А кроме того, я одно время жил в Звездной Пристани.
   Арута сказал на это с неподдельной грустью:
   - Я не видел Пага уже двенадцать лет. По слухам, он перебрался на Остров Колдуна и обитает там совсем один. Прежних друзей он больше не желает видеть, и я не смею посягать на его право жить, как он хочет.
   Накор спрыгнул со скамьи и вытянулся перед Арутой во весь свой карликовый рост.
   - А теперь настало время его потревожить. Нам не обойтись без его помощи. Скажите своему капитану, что по пути на запад мы сделаем остановку на этом острове.
   - Так тебе известно, куда я посылаю Николаса?
   Накор помотал головой.
   - В точности - нет. Но когда я после долгой разлуки впервые увидел Гуду, он любовался закатом. И я сразу понял, что путь наш будет лежать на запад, туда, куда по вечерам убегает солнце. - Он протяжно зевнул и скороговоркой пробормотал: - Пожалуй, мне пора соснуть.
   Аруте не оставалось ничего другого, кроме как кивком отпустить маленького человечка восвояси, и тот чинно прошествовал в коридор, куда выходила балконная дверь.
   Принц в который уже раз за этот вечер предался невеселым мыслям. Он на все лады перебирал в памяти слова Амоса и маленького чародея и тщетно пытался найти какой-нибудь способ заслонить Николаса от грозившей ему опасности. Ведь младший сын был самым беззащитным, самым уязвимым из всех, кого он любил. Одно лишь было ему ясно: предчувствие его не обмануло, и появление двоих кешианцев и впрямь знаменовало собой приближение неведомой беды.
   Никто больше не нарушал одиночества Аруты, и он простоял на балконе до самого рассвета.

Глава 2
ПЛАВАНИЕ

   С самого утра в Крондорском дворце царила невообразимая суматоха.
   Арута провел начало дня наедине с женой, и во время завтрака ему удалось без особого труда убедить ее, что их Николасу просто необходимо провести год или два вдали от родителей, переменить обстановку и приобщиться к какому-нибудь полезному занятию. Анита была довольна тем, что Арута решил отправить Николаса именно в Крайди. Этот маленький уютный городок на Дальнем берегу, где она побывала совсем юной девушкой, в год завершения Войны Врат, был навек овеян для нее дымкой светлых, нежных воспоминаний. Ведь именно там она уверилась в своей любви к Аруте и узнала о его ответном чувстве. Разговор с Арутой о Крайди оживил в ее воображении картины прошлого - Крайдийский залив, освещенный яркими лучами полуденного солнца, маяк Лонгпойнт, близ которого Аруте пришлось однажды вести неравный бой с лазутчиками неприятеля, темная громада утеса, что недаром назывался Грозой моряка, крепостной двор с многочисленными службами и конечно же сам замок - резиденция герцогов Крайдийских, где выросли Арута, Лиам и Каролина, где долгие годы служил главным егерем Мартин, внебрачный сын их отца герцога Боуррика. Лишь в час своей кончины герцог открыл Лиаму тайну рождения Мартина. Став вскоре после этого королем, Лиам возвел Мартина в герцогское достоинство и поручил Крайди его заботам. При мысли о том, как много лет минуло с тех пор, Анита, грустно вздохнула. Однако жизнь в Крайди, как ей было известно, почти не переменилась и осталась такой же простой и суровой, как в те давние времена. Той роскоши, тех удобств и комфорта, коими окружили себя правители Крондора, там не было и в помине. И ей хотелось верить, что, очутившись в Крайди, в новой и непривычной для него обстановке приграничного герцогства, Николас и в самом деле возмужает, станет тверже, бойчее и решительнее. Анита разделяла тревоги Аруты, связанные с будущностью Николаса, и соглашалась, что излишняя мягкость его манер и чрезмерная осторожность в поступках ставили эту будущность под угрозу. Властителю огромной страны такой уступчивый и кроткий нрав мог сулить лишь всяческие беды и напасти. Как, впрочем, и всем его подданным. А ведь Николас был третьим по счету из возможных претендентов на королевский престол, и случай, управляющий мирскими судьбами, вполне мог бы бросить корону к его ногам, как уже случилось однажды с его дядей Лиамом. Анита молила богов о том, чтобы этого не случилось, чтобы двое ее старших сыновей остались живы и невредимы и всей душой на это уповала, но полностью сбрасывать такую возможность со счета они с Арутой не могли.
   Анита слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не заметить, как неотступно его гнетет еще что-то помимо непосредственного предмета их разговора, но она не решалась напрямую спросить его о причинах этого беспокойства, чтобы своими словами не огорчить его еще пуще. Она постаралась внушить себе, что все это - лишь плод ее разыгравшегося воображения, что тревога Аруты объясняется только предстоящей разлукой с сыном и сомнениями относительно того, сумеет ли Николас проявить себя в Крайди с наилучшей стороны, не покажется ли он дяде и кузену слишком избалованным и изнеженным. В том, что подобное вполне могло случиться, она совершенно ясно отдавала себе отчет и догадывалась, как горько Арута корит себя в душе за то, что должным образом не подготовил Николаса к самостоятельной жизни со всеми ее заботами, тревогами и опасностями.
   А тем временем челядь дворца сбилась с ног, собирая младшего из принцев и его сквайра в дальний путь. Пажи и лакеи, горничные, камеристки и старик дворецкий сновали туда и сюда с ворохами одежды и корзинами съестных припасов, и главный камергер двора лишь благодаря своему немалому авторитету и опыту сумел-таки придать всей этой суете более или менее организованный характер. Арута вполне полагался на него и был уверен, что к следующему утру, когда Николае и Гарри выйдут из дворцовых ворот, все что им необходимо, будет доставлено на борт "Королевского Орла" и размещено в его каютах и трюмах.
   Арута не любил откладывать на долгий срок выполнение своих решений, и в этом заключалась одна из причин той поспешности, с какой он отправлял сына к Дальнему берегу. А кроме того, промешкав с отплытием одну-две недели, Амос рисковал бы на обратном пути из Крайди в Крондор попасть в шторм в Проливе Тьмы, соединяющем Горькое и Безбрежное моря. Арута до сих пор с ужасом вспоминал о том, как много лет тому назад, в разгар Войны Врат они с Траском миновали этот пролив глубокой осенью и остались живы лишь по великой милости богов.
   Амос в глубокой задумчивости брел по коридору, что вел в покои принца Аруты и его семьи. Траск был единственным из высокопоставленных вельмож Крондора, кто за долгие годы службы при дворе так и не озаботился приобретением собственного дома вне стен дворца и довольствовался отведенными ему двумя комнатами на среднем этаже. По правде говоря, ему даже и в голову не приходило обзавестись собственным жилищем. Прежде всего потому, что был он холост и ему не было нужды печься о благоустройстве семьи, а кроме того, как всякий истинный моряк, адмирал Траск настоящим домом своим почитал морской простор и палубу корабля, где он провел едва ли не четыре десятка лет из тех шести, что прожил на свете.
   Теперь же он не без некоторой тревоги размышлял о том, как круто изменится его жизнь после возвращения из Крайди. Подойдя к одной из дверей, он немного помедлил, а затем решительно постучал в нее. Слуга проворно распахнул обе створки и с поклоном предложил ему войти. Принцесса Алисия при виде адмирала поднялась с дивана, на котором до этого сидела, мечтательно глядя сквозь растворенную дверь балкона на синее небо и плывшие по нему розоватые облака, радостно улыбнулась и пошла навстречу гостю.
   Она протянула ему обе руки, и он схватил их своими широкими ладонями, поднес к губам и поцеловал одну за другой, а затем чмокнул Алисию в слегка зардевшуюся щеку. Лакею и горничной принцессы было доподлинно известно, что адмирал провел минувшую ночь не где-нибудь, а в соседней комнате, служившей их госпоже спальней, но, будучи великолепно вышколенными слугами, они делали вид, что даже не подозревают об этом. Амос покинул апартаменты Алисии еще до рассвета и крадучись пробрался в собственные покои этажом ниже. Соснув лишь час или два, он позавтракал и отправился в гавань, чтобы там осмотреть "Орла" и определить, готов ли он к отплытию.
   - Какая приятная неожиданность, Амос, - сказала принцесса. - Признаться, я была уверена, что увижу вас не раньше вечера.
   Траск не сразу нашелся с ответом, и это удивило и встревожило Алисию. Она еще ночью заметила, что он держится с ней немного иначе, чем прежде, так, словно его гнетут какие-то тайные мысли и он не может решиться сказать ей о чем-то важном.
   Когда слуги оставили их одних, адмирал жестом предложил Алисии занять место на диване, сам уселся подле нее и, тяжело вздохнув, выдавил из себя:
   - Алисия, дорогая, я все как следует обдумал, и...
   - Что именно вы обдумали? - полюбопытствовала принцесса.
   - Ох, не перебивайте меня, ради всех богов! Ежели вы не дадите мне договорить, то я еще чего доброго передумаю и сбегу отсюда!
   Алисия сразу же безошибочно догадалась, о чем он собирался вести речь. Ей не составило труда понять также, в каком смятении пребывали в эту минуту чувства старого холостяка. Подавив улыбку, она молча кивнула.
   - Я старею, дорогая моя...
   - Да вы совсем еще мальчишка! -игриво возразила она.
   - Тысяча проклятий, женщина, или вы хотите льстивыми своими замечаниями совсем сбить меня с толку?! - прорычал адмирал, но в голосе его было больше мольбы и отчаяния, чем злости, и принцесса не обиделась на его резкое высказывание. В глазах ее мелькнули веселые искорки, но лицо оставалось серьезным. Она снова кивнула и всем своим видом выразила живейший интерес.
   - Вы хорошо знаете, Алисия, что на совести моей лежит великое множество грехов, - с усилием продолжил Траск. - В иных из них я вам покаялся, а о других умолчал. - Он тряхнул головой и ненадолго задумался, подыскивая слова. - Короче говоря, я не приму за обиду, коли вы мне откажете наотрез. Праведные боги, да я на вашем месте именно так и поступил бы!
   - Но от чего же это я по вашему разумению должна отказаться? - осторожно спросила принцесса.
   - Ну... - адмирал вконец смешался, - от супружества, разумеется... Я ведь предлагаю вам стать моей женой.
   Алисия засмеялась своим звонким серебристым смехом, взяла адмирала за руку и быстро чмокнула его в щеку.
   - Вот еще выдумали! Разве в мои годы пристало отказываться от такой выгодной партии? А к тому же я ведь без ума от вас, адмирал Траск! Неужто вы об этом не знали?
   Амос просиял и заключил ее в объятия. На лице его отразилось такое облегчение, словно он только что счастливо избежал если не гибели, то во всяком случае огромного несчастья, и Алисия вновь едва сдержала улыбку.
   - Значит, между нами все решено? - спросил он, заглядывая ей в глаза. - И вы уверены, что не передумаете и не пожалеете о своем выборе?
   - Друг мой, я уже не в том возрасте, когда принимают поспешные, необдуманные решения и потом о них сожалеют. Поверьте, на мою долю выпало немало страданий, и я теперь, на склоне лет, вовсе не намерена отказываться от тех радостей, что предлагает мне жизнь. Я вышла за Эрланда потому лишь, что он был братом короля, а я - дочерью герцога Тимонса. Никаких нежных чувств друг к другу мы с ним не питали. Потом уже, после нескольких лет брака, я сердечно полюбила этого доброго, кроткого, умного и заботливого человека, прекрасного супруга и отца, мудрого правителя. Да упокоят боги его душу! Но я никогда не была в него влюблена, понимаете? - Амос сдержанно кивнул, не выпуская ее из объятий, и принцесса продолжала: - Когда он умер, я примирилась с мыслью, что должна жить лишь памятью о нем и заботами о дочери, что жизнь моя близится к закату и не сулит мне никаких перемен. Но тут появились вы, и я снова почувствовала себя молодой... - Адмирал выпрямился и взглянул на Алисию с гордой радостью, она же, счастливо улыбнувшись, потрепала его по щеке. - Нет, на ошибки мне просто не достанет времени, какой бы юной я себе ни казалась. Что и говорить, Амос, вы бываете порой несдержанны и грубоваты, но у вас золотое сердце и цепкий, бойкий ум. Все ваши прошлые грехи остались в прошлом, и нечего теперь даже поминать о них. К тому же вы их искупили многолетней верной службой Аруте и всей нашей стране. А внуки мои привыкли относиться к вам, как к своему родному деду, хотя никто из них не отважился бы сознаться вам в этом. Нет, сами боги послали вас всем нам, адмирал Траск, и я счастлива, что вы оказали мне честь, предложив стать вашей женой.
   Алисия положила голову на грудь Траску, и он снова крепко прижал ее к себе. Принцесса с трудом сдерживала слезы радости, набежавшие ей на глаза. Она знала, что столь бурное проявление чувств смутило бы ее Амоса. Связь их длилась долгие годы, и Алисия совсем было смирилась с мыслью, что адмирал никогда не пожелает узаконить эти отношения. Он был слишком независим и бесконечно дорожил своей свободой. Арута и все его домашние и в самом деле относились к нему как к члену своей семьи, но Амос, ценя их участливое внимание и платя им за это искренней привязанностью, всегда с огромной радостью покидал берег и всех, кого любил, пускаясь в очередное плавание. Алисия, страдавшая от этих частых и долгих его отлучек, хорошо его понимала и со свойственными ей умом и душевным тактом никогда не позволяла себе упреков и жалоб, никогда не уговаривала остаться с ней подольше, а уж тем паче не требовала, чтобы он сделал решительный выбор между нею и морем.
   Амос с тяжелым вздохом разжал объятия и виновато улыбнулся.
   - Как ни хорошо мне с вами, Алисия, но служба прежде всего. Мне придется опять вас покинуть, чтоб выполнить одно очень важное поручение вашего зятя.
   - Но как же так, Амос? - Принцесса не верила своим ушам. - Возможно ли это, в самом деле? Ведь вы едва успели вернуться из плавания!
   - Так решил Арута. Он отправляет Николаса, а с ним и его сквайра на год-другой к Мартину в Крайди, чтоб парнишка там окреп и возмужал, а кроме того, надо доставить в Бэйран, что на северо-западном побережье, оружие и амуницию. Герцог Крайдийский разместил там целый гарнизон. - Он с мольбой заглянул в ее серо-зеленые глаза и добавил: - Но зато я обещаю Вам, бесценная моя Алисия, что это плавание станет для меня последним! Я обернусь довольно скоро, и тогда уж выйду в отставку и на веки вечные останусь на берегу. Вам это еще поди надоест, и вы сами станете просить меня уйти в море хоть ненадолго. Алисия с улыбкой покачала головой.
   - Не надейтесь на это, друг мой. У вас здесь появится великое множество новых забот. Ведь я рассчитываю на вашу деятельную помощь в управлении моими обширными землями. Да и Арута привык во многом на вас полагаться. Уж он-то вас без дела не оставит!
   Пробыв в покоях Алисии совсем недолго, Амос стал прощаться. Вдовствующей принцессе очень хотелось бы удержать его у себя до самого обеда, чтобы вволю наговориться с ним о будущей совместной жизни, о приготовлениях к свадьбе, которые она намерена была начать незамедлительно, но она, как всегда, принудила себя покориться неизбежному и без возражений предоставила будущего супруга его неотложным заботам.
   Запечатлев нежный поцелуй на челе возлюбленной, Амос вышел из ее гостиной, миновал коридор и заторопился к выходу из дворца. Ему надо было еще так много успеть до завтрашнего утра! Он настойчиво гнал от себя тревожные мысли о скором неизбежном конце его холостяцкой жизни и старался сосредоточиться на подготовке к предстоявшему плаванию. Свернув в один из дворцовых закоулков, он едва не столкнулся с седовласым воином-кешианцем и поспешно сделал шаг назад.
   Гуда Буле смущенно поклонился и пробормотал:
   - Прошу извинить меня, сэр.
   Амос с улыбкой помотал головой и ответил на кешианском языке:
   - Вам не в чем передо мной извиняться, уважаемый. ..
   - Гуда Буле, - подсказал старый солдат.
   - Гуда, - кивнул Амос. - Я думал о своем и потому мчался вперед, не разбирая дороги. Это я перед вами виноват, потому как едва не сшиб вас.
   Гуда внимательно, с прищуром оглядел адмирала с головы до ног.
   - Простите, сэр, но сдается мне, что я вас уже где-то видел.
   Амос пожал плечами.
   - Вполне может статься. Ведь я в былые времена нередко захаживал в Кеш.
   - Империя так велика, - не без некоторого лукавства сказал Гуда, - и я, как бывший охранник торговых караванов, исходил ее всю вдоль и поперек.
   Амос с охотой ответил на этот невысказанный вопрос:
   - Мы с вами могли друг друга встретить не иначе как в одном из портовых городов. Ведь на континенте нам, морякам, делать почитай что нечего. Скорее всего, это был Дурбин.
   Гуда коротко кивнул.
   - Наверное, именно там я вас и видел. - Он огляделся по сторонам и посетовал: - Мой попутчик бросает меня одного, когда ему только вздумается. Вот я и решил от скуки побродить по этому замку, поглядеть, каков он изнутри. - Задумчиво покачав головой, он добавил: - Мне довелось однажды побывать в городе Кеше, во дворце императрицы. Я тогда путешествовал по империи с сыном вашего принца. - Взгляд его скользнул по высоким сводчатым окнам, выходившим на городскую площадь. - Здесь все устроено совсем по-другому, но тоже очень красиво - глаз не отвести!
   Амос усмехнулся. Его позабавило наивное восхищение бывшего воина.
   - Что ж, - заключил он. - Глазей на крондорский дворец сколько пожелаешь, чтоб было потом о чем вспомнить. Завтра с утренним приливом мы поднимем якорь, и поминай как звали!
   Известие это ошеломило Гуду.
   - Мы? - Недоверчиво переспросил он. - Мы?! То есть, вы хотите сказать, что и я тоже?!
   Ухмылка на лице Амоса стала еще шире.
   - Вот именно. К твоему сведению, я - адмирал Траск. Принц Арута сказал мне минувшим вечером, что вы двое тоже поплывете со мной на "Королевском Орле".
   - Но куда? - слабым голосом спросил Гуда.
   - Так выходит, этот твой потешный приятель вовсе ничего тебе не рассказал? - удивился Амос. - Ну так знай, все мы отправляемся на запад, в герцогство Крайди.
   Гуда повернулся, чтобы уйти, и вполголоса пробормотал:
   - Конечно же, он ничего мне об этом не говорил. Он вообще никогда и ничего мне не рассказывает.
   Амос дружески хлопнул его по спине.
   - Добро пожаловать на "Королевский Орел". Тебе придется делить каюту с этим коротышкой, но ведь вы с ним, похоже, уже друг к другу притерпелись. Вам обоим надлежит еще до рассвета выйти к воротам дворца и ждать там меня и всех остальных.
   - Конечно же, мы там будем, - покорно пробормотал Гуда и, когда Амос торопливо удалился, заговорил сам с собой, жестами и мимикой подчеркивая значение каждого слова: - Зачем бы это нам плыть в Крайди, Гуда? Не имею ни малейшего понятия. Гуда. А не разыскать ли нам Накора, Гуда? Именно этим мы сейчас и займемся. Гуда. А не задушить ли нам его. Гуда? - Наемник утвердительно кивнул: - С преогромным удовольствием. Гуда!
   Николас обошел двор, миновал просторный плац близ гарнизонных казарм и направился к парку. Принц искал своего друга Гарри.
   Оруженосец оказался именно там, где Николас рассчитывал его найти: он с жадным интересом следил с одной из дощатых трибун за ходом тренировочного футбольного матча, который вели между собой команды Крондора и Илита. Футбол, до которого в молодости своей был большим охотником сам принц Арута, с годами сделался любимейшим видом спорта во всей обширной западной части Королевства Островов. Потому-то два с лишним десятка лет тому назад позади дворцового парка было расчищено небольшое поле, а впоследствии некий зажиточный купец, большой любитель подвижных забав с мячом, выстроил там на свои средства настоящий стадион с трибунами, вмещавшими до сорока тысяч зрителей. В шестой день нынешней недели трибунам этим предстояло заполниться до отказа, ибо "Львы Севера" из Илита намеревались в решительном поединке с Крондорской "Зарей" завоевать титул чемпионов Запада.
   Пока Николас поднимался по ступенькам трибуны туда, где сидел Гарри, крондорцы, смело атаковав ворота соперников, сумели забить первый в этой игре гол. Гарри издал возглас одобрения и приветствовал подошедшего принца словами:
   - Ты видел это, да? Вот так игра! Наши разобьют "Львов" в пух и прах и нынче, и в шестой день. Как жаль, что нам не доведется увидеть настоящий матч!