Филатов Леонид. Еще раз о голом короле (сборник)

 
   Начальник стражи
   (с гордостью)

 
Был день не зря сегодня отработан:
Хорёк попал в силок, мой господин!
 

   Эмир
   (нетерпеливо)

 
Давай-ка без метафор! Где он?
 

   Начальник стражи
   (выталкивая Мудреца вперед)

 
Вот он!..
 

   Эмир

 
И кто он, этот дервиш?
 

   Начальник стражи

 
Насреддин!..
 

   Эмир
   (он приятно удивлен)

 
Как удалось поймать вам Насреддина?..
Большой подарок сделали вы мне!
 

   Начальник стражи

 
Вся стража Бухары за ним следила.
Нашли в одной паршивой чайхане.
 

   Насреддин важным шагом подходит к Мудрецу и бесцеремонно оглядывает его с ног до головы.
 
   Насреддин

 
Вы все сошлись во мнении едином,
Что вами арестован Насреддин…
Но я не раз встречался с Насреддином
И должен вас расстроить: он блондин!..
 

   Эмир
   (мгновенно сменив милость на гнев)

 
За что ж казна вам денежки платила,
А вы их нагло смели получать,
Тогда как вы брюнета от блондина
Ещё не научились отличать!
 

   Начальник стражи
   (зло поглядывая на Насреддина)

 
Искали мы в подвалах и на крышах,
Всё обыскали в каждом мы дворе…
Брюнетов – тьма. Нашлось с десяток рыжих,
А вот блондинов нету в Бухаре!
 

   Эмир
   (ядовито)

 
Тогда проблему вы решили просто:
Нашли того, кто светел от седин,
Постановив про этого прохвоста,
Что в детстве он, возможно, был блондин!
 

   Насреддин
   (возмущенно подхватывая)

 
Какого-то нашли авантюриста,
Глубокого к тому же старика!..
Ведь этой развалюхе лет под триста,
А Насреддину нет и сорока!
 

   Мудрец
 
   (падая перед Эмиром на колени)

 
О да, луноподобный, так и было:
Сижу я тихо-мирно в чайхане,
Подходят здоровенных три дебила
И руки вдруг заламывают мне!
И говорят, мол, ты отныне будешь
Везде и всюду зваться Насреддин!..
А если это имечко забудешь —
Так мы тебе плетьми наподдадим!
Я говорю: кому же это надо,
Чтоб стал я Насреддином, если я
Мудрец и прорицатель из Багдада
И звать меня Гуссейном Гуслия?..
 

   Эмир (переводя обеспокоенный взгляд на Насреддина)

 
А ну-ка растолкуйте мне скорее,
Что это за конфуз в конце концов,
Что зрю одновременно в Бухаре я
Аж двух одноименных мудрецов?!
 

   Насреддин
   (Эмиру, тихо)

 
Как на меня вы не смотрели косо б,
Но знайте: прорицатель – это я!..
Как отличить, я знаю верный способ,
Прохвоста от Гуссейна Гуслия!..
 

   (мудрецу)

 
Готов ли ты – скажи определенно! —
Все звёзды в небесах пересчитать?..
 

   Мудрец
   (спокойно)

 
А что считать?.. Их триста миллионов
Шестьсот пятнадцать тысяч двести пять!
 

   Насреддин
   (неприятно поражен)

 
Довольно точно. Знаешь, очень странно,
Но вовсе не такой уж ты дебил,
Как выглядишь. Но вот звезду Гассана —
Новейшую! – ты сосчитать забыл!..
 

   Мудрец
   (сконфуженно)

 
Признаться, я не слыхивал про эту
Звезду… Придется глянуть в чертежи!..
 

   (спохватившись)

 
Да этакой звезды в природе нету!..
 

   Насреддин
   (твердо)

 
Есть!
 

   Мудрец

 
Нет!
 

   Насреддин

 
Есть!
 

   Мудрец

 
Нет!
 

   Насреддин

 
Есть!
 

   Мудрец

 
Нет!
 

   Насреддин

 
А докажи!..
 

   Мудрец замолкает, не зная, что ответить. Эмир наблюдает за ним с явным недоброжелательством.
 
   Эмир

 
Мудре-е-ец!.. Да в Бухаре таких до чёрта!..
Дурацким выражением лица
Он, может, и похож на звездочёта,
Но вовсе не похож на мудреца!
 

   Насреддин
   (Мудрецу, наступательно)

 
Так ты тот самый гений из Багдада,
Чье имя облетело все края,
Чей след поцеловать – и то награда
Для нас, обычных смертных?..
 

   Мудрец
   (гордо)

 
Это я!..
 

   Насреддин
   (круто меняя тон)

 
Ты жалкий самозванец и невежда!
Назвав себя Гуссейном Гуслия,
Ты станешь уверять, что и одежда,
Которая на мне…
 

   Мудрец
   (перебивает)

 
Она – моя!
 

   Насреддин

 
Из наглецов ты самый наглый в мире!..
Но главный свой секрет не утаи:
Скажи, чувяки, те, что на Эмире, —
Они ведь тоже, видимо…
 

   Мудрец
   (запальчиво)

 
Мои!..
 

   Эмир
   (разводит руками)

 
Ну, это уж вершина неприличья!
 

   Насреддин
   (буднично)

 
Не стоит продолжать. Диагноз прост:
Чудовищная мания величья.
Маниакальный бред на почве звёзд.
 

   Эмир
   (зевнув)

 
Число улик растет неудержимо!
Опасный оказался старикан!..
 

   (стражникам)

 
Поскольку это явный враг режима,
Швырнуть его немедленно в зиндан!
 

   Мудрец
   (плача)

 
За что?! Из-за интриги чьей-то грязной
Мне суждена пожизненно тюрьма?!
Вы тронулись умом, солнцеобразный!
Луноподобный, вы сошли с ума!
 

   Насреддин
   (Эмиру, тихо)

 
Я ненависти к деду не питаю,
Но, кажется, темнит чего-то он…
Позвольте-ка его я попытаю —
А вдруг да иудейский он шпион?!
 

   Эмир
   (с милостивой улыбкой)

 
Талантов у тебя и впрямь в избытке!
Таких умельцев прежде я не знал!
Так ты у нас ещё и мастер пытки?
 

   Насреддин
   (скромно)

 
Я дилетант. Непрофессионал.
 

   (лирически)

 
Бывает, попытаешь на досуге
Такого же… как этот вот… козла,
Но так, без вдохновения, от скуки,
Не чувствуя к пытаемому зла…
Ведь какова судьба у звездочёта?
Вся жизнь у неба звёздного в плену!
Сидишь вот так один – и безотчетно —
Нет-нет да и завоешь на луну!
Считаешь эти звёздочки, считаешь
И весь переполняешься тоской…
Но лишь кого-то малость попытаешь —
И все недомоганья как рукой!..
 

Эпизод одиннадцатый

   Помещение, предназначенное для пыток. На стенах развешаны всевозможные, устрашающие своим видом пыточные инструменты. В углу на корточках сидит печальный мудрец Гуссейн Гуслия в обречённой позе и с потухшими глазами.
   В скважине поворачивается ключ, и входит Насреддин. При появлении Насреддина узник вскакивает, взгляд его оживляется.
 
   Насреддин
   (останавливая Мудреца)

 
Не делай, о наивный, и попытки
Из этой славной комнатки удрать!
К тебе я применять не буду пытки,
Но ты обязан всё-таки орать!..
Когда тебя, дружок, начну пытать я,
Ты высунься в окошко и ори!
 

   Мудрец

 
А что орать?
 

   Насреддин
   (нетерпеливо)

 
Ругательства, проклятья,
Да что угодно, чёрт тебя дери!
Как будто бы железный прут я в брюхо
Тебе воткнул!..
 

   На лице Мудреца появляется выражение подлинного страдания.

 
Что, больно?.. Так ори,
Чтоб стукачи окрест лишились слуха,
Чтоб лопнули в округе фонари!..
 

   Мудрец пытается закричать, но производит лишь жалкий блеющий звук и сконфуженно умолкает.
 
   Насреддин
   (укоризненно)

 
Ты мне сейчас напоминаешь кошку,
Которую журавль клюнул в нос.
Пытать тебя я буду понарошку,
Но голосить-то следует всерьёз!..
Меняй приемы, маски, мизансцены,
Побольше гнева, боли и слезы!
Попробуй вой рожающей гиены!
Попробуй вопль недоенной козы!
Попробуй подражать степному зверю!
Тревожь свою фантазию, тревожь!..
 

   Мудрец производит ещё один невразумительный звук и исподлобья смотрит на своего мучителя.

 
Ну, что тебе сказать, дружок?.. Не верю!..
Весьма неубедительно орёшь!
Возможно, для ценителей вокала
Твой голос изумительно хорош…
Но в крике оскопленного шакала
Не чувствуется правды ни на грош!
Не любишь, ох, не ценишь ты работы!
Ох, на себя накличешь ты беду!
 

   Мудрец
   (жалобно)

 
Никак я не найду заветной ноты,
И верного я тона не найду!..
 

   Насреддин
   (жёстко)

 
Палач тебя научит верной ноте!
Все ноты и октавы знает он!
Загонит пару игл тебе под ногти,
И ты в момент отыщешь верный тон!..
Ты вот на чём вниманье заостри-ка:
В тебе к тиранам ненависть слаба!
Есть просто крик. А где же пафос крика?
Где яркие и гневные слова?..
 

   Мудрец
   (смущённо)

 
Хоть много слов в мозгу моём хранится,
Но всё ж словарный жалок мой улов.
Я не привык судиться и браниться
И потому не знаю крепких слов!..
 

   Насреддин
   (изумлённо)

 
Да что ты?.. Ни единого словечка?..
Я поделюсь одним-другим словцом!
(наклоняется к Мудрецу)
Давай-ка ухо, кроткая овечка!
Но не красней ушами и лицом!..
 

   Насреддин что-то шепчет Мудрецу на ухо, и по выражению лица последнего видно, что услышанное повергает его в ужас. Зато Насреддин вполне доволен произведенным эффектом.
 
   Насреддин
   (наставительно)

 
Ну да, ведь ты ж вдыхал особый воздух!
Ты не привык барахтаться во зле!..
Ты жизнь провел на выдуманных звёздах,
А жить-то надо было на Земле!..
Представь: тебе зажали пальцы дверью…
Ну, что ты сморщил рожу-то?.. Кричи!
 

   Мудрец
   (что есть силы)

 
Мерзавцы!.. Гады!.. Сволочи!..
 

   Насреддин

 
Не верю!..
Ты пропустил словечко «Палачи!».
 

   Мудрец
   (капризничая)

 
Трагедия случится, что ль, какая,
Коль я одно словечко… пропустю?
 

   Насреддин
   Пропустишь, глупой лени потакая,
   А главный социальный смысл – тю-тю!..
   Ты так кричи, чтоб сердце защемило,
   Мне искренний твой гнев необходим!
 
   Мудрец
   (неожиданно)
   А можно я скажу: долой Эмира?..
 
   Насреддин
   (опешив)

 
Пока не стоит. С этим погодим.
Придерживайся в жизни середины.
Жизнь коротка, а зла запас велик.
За правду пусть воюют насреддины,
А твой удел – художественный крик!..
Ну что же, мы довольно помолчали,
Пора и голос всё-таки подать!..
 

   Мудрец
   (истошно)

 
Гадьё!.. Волки позорные!.. Сучары!
Зарежу – век свободы не видать!..
 

   Насреддин
   (он ошеломлен)

 
Откуда вдруг из нашего народа,
Что солнцем и поэзией богат,
Попёрла эта тёмная природа,
Которая зовется – русский мат?..
Каких чудес не встретишь в этом мире!..
 

   (мудрецу)

 
Скажи мне – да простит меня Аллах! —
Ты не был… в этой… как её… в Сибири?..
Не сиживал ли… в этих… в кандалах?
 

   Мудрец
   (с достоинством)

 
Родился в предостойнейшей семье я
И рос послушным мальчиком. Как все.
И, склонность к философии имея,
С отличием окончил медресе!..
 

   Насреддин
   (пытаясь быть рассудительным)

 
Твой крик хорош. И гнева в нём в избытке.
Язык же твой для публики негож!..
 

   Мудрец
   (кричит)

 
Какой язык – когда такие пытки?!
Под пыткой не такое запоёшь!
 

   (высовывается в окошко)

 
Вперед, сыны Отечества!.. На приступ!..
Вперед!.. Алён занфан де ля патри!..
 

   Насреддин
   (хватается за сердце)

 
Послушай, у меня сердечный приступ…
Прошу тебя… не надо… не ори!..
 

Часть вторая
(эпизоды 12–20)

Эпизод двенадцатый

   Вечер в дворцовом саду. В окружении экзотических деревьев и диковинных птиц Эмир и Насреддин коротают время за игрой в кости.
 
   Эмир

 
Боюсь, мудрец, на женщин твой запрет
Потенции моей наносит вред.
Способности мои на эту тему,
Я чувствую, вот-вот сойдут на нет…
 

   Насреддин

 
Ах, стоит ли об этом причитать!
Вам всё ещё удастся наверстать!
 

   Эмир
   (рассудительно)

 
Но меч, когда он не в употреблении,
Печною кочергой рискует стать!..
 

   Насреддин
   (наставительно)

 
Поскольку под святой звездой
Абу Всевышний вашу поместил судьбу,
Впрягите ишака долготерпенья
В своих страстей безумную арбу!
 

   Эмир
   (свирепея)

 
Три дня уж я – глумливый ты прохвост! —
Смиренно жду благословенья звёзд…
Но тигр страсти в клетке воздержанья
Отсиживать устал свой гордый хвост.
 

   Насреддин
   (поднимая глаза к небу)

 
Светила нынче выстроились в ряд,
Они так выразительно горят.
Неужто, о собой затмивший солнце,
Они вам ни о чём не говорят?..
 

   Эмир
   (важно надувая щеки)

 
Светила услаждать лишь могут взор,
Но с ними невозможен разговор…
 

   Насреддин

 
Они вам говорят, о луноликий,
Что каждый ваш министр – отпетый вор!
 

   Эмир
   (насмешливо)

 
Чтоб осознать сей мысли глубину,
Не надо пялить зенки на луну.
Достаточно хотя бы раз в неделю
Заглядывать в эмирскую казну.
 

   Насреддин

 
Как низко пал наш просвещенный мир!
И как вы это терпите, Эмир?..
Не верю, чтоб такой миропорядок
Был вашему святому сердцу мил.
 

   Эмир
   (со вздохом)

 
Что делать?! Мир стоит на воровстве!
Воруют в Самарканде и в Хиве,
В Ширазе, в Тегеране и в Стамбуле,
И даже – страшно вымолвить – в Москве!..
Иной наворовался вроде всласть —
Уж некуда украденное класть!..
Уж обожрался. Уж глотать не может,
А сам всё наготове держит пасть…
Конечно, мне известно с давних пор,
Что каждый мой министр – стократный вор,
Но было бы ошибкой думать, будто
Ворует лишь один эмирский двор.
Народу – чтоб не вздумал бунтовать! —
Мы тоже разрешили воровать.
Пусть лучше сам ворует потихоньку,
Чем с воровскою властью враждовать!..
Но – неизобретателен народ:
Один в чужой залезет огород,
Другой обчистит пьяного, а третий
На улице подкову подберёт.
 

   Насреддин

 
Но если образ жизни здесь таков,
Откуда же так много бедняков?..
Боюсь, для благоденствия народа
У вас нехватка пьяных и подков.
 

   Эмир
   (злобно)

 
Кто беден, тот себя и виновать!..
Выходит, не умеешь воровать!..
И так уж дали полную свободу,
Так что ж – ещё пособья выдавать?..
 

   (не без гордости)

 
Рост воровства у нас неудержим,
И мы кривою роста дорожим:
Раз все воруют, значит, все при деле!
На этом-то и держится режим!..
 

   Насреддин

 
А не случалось вам ночной порой
Притихшей прогуляться Бухарой,
По образцу Гаруна-аль-Рашида
Проверить населения настрой?
Послушать у одних – других ворот,
Что об Эмире думает народ?..
 

   Эмир

 
Народ своё сужденье об Эмире
Мне каждый день под окнами орёт!
 

   Насреддин

 
И что же он орёт?
 

   Эмир

 
Ругает власть,
Да так, что хоть из дома не вылазь!..
 

   (со вздохом)

 
Такая уж традиция в народе —
Ему всегда кого-то надо клясть!..
 

   (решительно смахивает со стола игральные кости.)

 
Что ж, время расставаться, как ни жаль!..
Пора мне навестить свою Гюльджан.
Ни соком, ни шербетом, ни кумысом
Не загасить души моей пожар!..
 

   Насреддин
   (испуганно)

 
А как же воля звёзд?!
 

   Эмир

 
Увы и ах!..
Мне звёзды – не указчики в делах!
Свидание с наложницей моею
Мне может запретить один Аллах!..
 

   Входит Начальник стражи, буквально волоча за собой умирающего от страха Дворцового лекаря.

 
Случилось что?..
 

   Дворцовый лекарь
   (заикаясь)

 
Г-гюльджан…
 

   Насреддин
   (быстро)

 
Она жива?!
 

   Дворцовый лекарь

 
Ж-жива, но жизнь в ней теплится едва!
Бледна… в поту… Дрожит, как в лихорадке…
И говорит бессвязные слова!..
 

   Насреддин

 
Я крайне этой вестью удручен.
Но я, по счастью, здесь!..
 

   Эмир
   (удивленно)

 
А ты при чём?
 

   Насреддин
   (удивлен в свою очередь)

 
При чём тут я?!
Да по всему Востоку
Считаюсь самым лучшим я врачом!
 

   Начальник стражи
   (в сторону)

 
Ух, выскочка!..
 

   (Эмиру)

 
Уж больно он горяч!
Какой он врач?! Он попросту трепач!
 

   Эмир
   (Насреддину)

 
Немедленно займись её леченьем!
Пока тобой не занялся палач!
 

Эпизод тринадцатый

   Спальня Гюльджан в эмирском дворце. Самой Гюльджан не видно – она лежит в кровати, закрытой глухим пологом.
   Появляются Эмир, Начальник стражи, Дворцовый лекарь и Насреддин. Эмир со свитой останавливается в отдалении.
   Насреддин подходит к кровати больной.
 
   Насреддин
   (громко)

 
Гюльджан!..
 

   (быстрым шепотом)

 
Молчи!.. Не задавай вопросов!
Не вскрикивай, не ахай и не плачь!
 

   (громко)

 
Ты спрашиваешь: кто я?.. Я философ,
Мудрец и звездочёт, а также врач!..
Лечу прикосновением и взглядом
И множество иных творю чудес!..
 

   Гюльджан

 
Я счастлива, любовь моя, ты рядом!
 

   Эмир
   (успокаивающе)

 
Я здесь, моя любимая, я здесь!
 

   Насреддин

 
Гюльджан!.. Стряхни с себя недуг унылый
И жизнь к себе обратно позови!
 

   Гюльджан

 
Я от любви к тебе сгораю, милый!
 

   Эмир
   (растроганно)

 
А я – так просто плавлюсь от любви!
 

   Насреддин

 
Я тяжкий груз взвалил себе на плечи:
Не вылечу тебя – так сам умру!
 

   Гюльджан (испуганно)

 
Мне легче!.. Мне уже гораздо легче!..
Я непременно вылечусь к утру!
 

   Насреддин

 
Я приложу талант свой и старанье,
Чтоб из тебя изгнать твою болезнь!
 

   Эмир
   (обеспокоенно)

 
Но только… слышь?.. лечи на расстояньи!
А сам за занавеску к ней не лезь!
 

   Насреддин
   (твердо)

 
Чтоб применить я смог свою науку,
Чтоб выставить я смог диагноз свой,
Мне надобно больной потрогать руку!
 

   Эмир
   (язвительно)

 
А ногу не желаешь, дорогой?..
А чем плоха, к примеру, ягодица!
Или бедро?.. Иль, скажем, та же грудь?..
А если даже это не годится,
То назови ещё чего-нибудь!
Ах, медики! Вам только бы потрогать!..
Мне ближе метод старых докторов:
Больной врачу показывает ноготь,
Врач дунул-плюнул – и больной здоров!
Замечу, напугать тебя рискуя,
Что с вашим братом я бываю строг!
Врачам частенько головы секу я…
 

   Насреддин

 
За что?
 

   Эмир

 
Как говорится: за дотрог!..
 

   Начальник стражи
   (Эмиру, тихо)

 
Не по душе мне умник из Багдада!
Терпеть его ужимки нету сил!..
Сказать по правде, с первого же взгляда
Я этого нахала раскусил!
О, это скорпион с опасным жалом,
И не настолько мудр он, как хитёр!..
Ей руку не потрогал, а пожал он…
Пожал, помял, потискал и потёр!
Чтоб тяжких подозрений сбросить бремя,
Давайте срам пройдохе отсечём!
 

   Эмир

 
Зачем?
 

   Начальник стражи
   (досадуя)

 
Ведь он работает в гареме
И должен безопасным быть врачом!
 

   Эмир

 
Кастрировать врача?.. Совет не лучший!
Не все твои советы хороши!
 

   (подумав)

 
Ну разве только так… на всякий случай…
Для вящего спокойствия души?
 

   Начальник стражи
   (с жаром)

 
Он очевидный бабник! Просто явный!..
Идея появилась неспроста:
У нас скончался евнух. Самый главный.
Вакансия пока не занята!
 

   Дворцовый лекарь
   (кивая на Насреддина, одобрительно)

 
А доктор всё хлопочет у кровати!
Так рьяно служит делу не любой!
 

   Начальник стражи
   (Насреддину)

 
Эй!.. Подойди к Эмиру, врачеватель!
Он хочет побеседовать с тобой!
 

   Насреддин нехотя отходит от кровати Гюльджан и приближается к Эмиру.

 
Ты знаешь, место евнуха свободно,
Он умер, и, душой о нём скорбя,
Пресветлый повелитель наш сегодня
Назначил главным евнухом тебя!
 

   Насреддин

 
Меня?..
 

   Эмир

 
А что ты голову повесил?
Тебе дают ответственнейший пост!
 

   Начальник стражи
   (не скрывая злорадства)

 
Конечно, ты чуток убавишь в весе,
Зато ускоришь свой карьерный рост!
 

   Эмир

 
Тут нету для тебя партнерш возможных,
К чему ж тебе обуза между ног?
 

   Начальник стражи
   (с пафосом)

 
Клинок тогда клинок, когда он в ножнах,
Без ножен он стручок, а не клинок!
К тому же это лишние заботы
В карьере, в личной жизни и в судьбе:
Во-первых, отвлекает от работы,
А во-вторых, мешает при ходьбе!
 

   Насреддин
   (потерянно)

 
Но при ходьбе ничто мне не мешает!
 

   Эмир
   (наставительно)

 
Послушай-ка, любезный Гуслия!
Мешает или нет – здесь кто решает?
Да, правильно. Решаю только я!
 

   С грохотом обрушивается постельный полог, и перед присутствующими предстает разъярённая Гюльджан.
 
   Гюльджан

 
Эмир! А ну оставь врача в покое!
 

   Эмир
   (ошарашенно)

 
Болезни, я гляжу, простыл и след!
 

   Гюльджан

 
Оставь врача! Не то в мои покои
Ты не войдешь в ближайшие сто лет!
А если вы решили в злобном раже
Кому-нибудь оттяпать естество,
Есть лучше кандидат – Начальник стражи,
И надо сделать евнухом его!
В ту ночь, когда у отчего порога
Он взял меня, мерзавец, под арест, —
Поверите ль? – он всю меня потрогал,
Не пропустив и самых тайных мест!
Когда же приступил он к поцелую
И губы к моему приблизил рту,
То вы не представляете, какую
В тот миг я испытала тошноту!
 

   Эмир
   (ошеломлённо)

 
Так ты моих наложниц щупать начал?!
И – надо же! – такого подлеца
Я по своей наивности назначил
Охранником эмирского дворца!
Ах, сколько чувств во мне ты вызвал гневных,
Разбив мои надежды и мечты!
Теперь я знаю, кто мой главный евнух —
На эту роль годишься только ты!
 

   Гюльджан
   (брезгливо)

 
И эта-то блохастая собака
Эмирский пожелала съесть пирог!
 

   Эмир
   (задумчиво)

 
Придется оскопить тебя, однако!
 

   Начальник стражи

 
За что, мой повелитель?!
 

   Эмир

 
За дотрог!
 

   Начальник стражи
   (плача)

 
Что станется со мною – знаем всё мы,
Но вот жена… Она сойдет с ума!
 

   Эмир

 
Не бойся за неё! Свои проблемы
Она решит уж как-нибудь сама!
 

   Начальник стражи

 
Едва ль она воспримет это кротко,
Моя любвеобильная жена!
 

   Эмир
   (рассудительно)

 
Она же у тебя не идиотка
И мыслить государственно должна!
От нас ей будет выдана бумага,
Мы объясним ей правила игры,
Что муж её использован на благо
Великой и цветущей Бухары!
Снимай штаны!
 

   Не дожидаясь, пока до Начальника стражи дойдет смысл эмирского приказа, Насреддин коротким рывком сдергивает с него штаны.
 
   Начальник стражи
   (окончательно деморализованный)

 
Нельзя ль поменьше прыти?
Имейте совесть! Будьте же людьми!
 

   (рыдает)

 
Уж лучше вы башку мне отрубите,
Но только не орудие любви!
 

   Насреддин и Дворцовый лекарь присаживаются на корточки, чтобы поближе рассмотреть предмет, из-за которого возникло столько разногласий. Дворцовый лекарь пользуется при этом здоровенной лупой.
 
   Насреддин
   (презрительно)

 
И это называет он орудьем!
 

   Дворцовый лекарь
   (поддерживает Насреддина)

 
И было бы рыдать из-за чего!