Филлипс Сьюзен Элизабет. Неженка (Том 1)

   Понемногу хватка, с которой Далли держал Франческу, стала ослабевать, и Скит решил, что он может осторожно попытаться отвести девушку в сторону. Но как только Скит дотронулся до нее, Франческа впилась зубами в грудь Далли, Основательно прокусив его грудную мышцу.
   Вопль Далли был достаточно продолжительным для того, чтобы Скит успел слегка оттащить девушку в сторону.
   - Бешеная сука! - заорал Далли, готовясь обрушить на Франческу нешуточный удар. Холли Грейс вскочила между ними, чтобы послужить в качестве защитной преграды, поскольку сама мысль, что Далли выкинут из турнира, была для нее невыносима. Он остановился, положил руку ей на плечо и потер грудь своим узловатым кулаком. На его виске пульсировала жилка. Убери ее подальше от моих глаз! Я серьезно, Скит! Купи ей билет на самолет и сделай так, чтобы я ее больше никогда не видел!
   До того как Скит оттащил ее прочь, до Франчески донеслось эхо слов Далли, которые звучали теперь гораздо мягче, гораздо нежнее.
   - Прости меня, - сказал он.
   Прости... Это слово отдалось у нее в голове горьким рефреном. Всего два коротких слова извинений за разрушение того, что оставалось в ее жизни! А потом она услышала остальные слова, произнесенные Далли:
   - Прости меня, Холли Грейс.
   Франческа позволила Скиту усадить ее на переднее сиденье его "форда" и замерла словно в оцепенении, когда машина выехала на шоссе.
   Они провели несколько минут в молчании, когда Скит наконец произнес:
   - Послушай, Френси, я собираюсь заехать на заправочную станцию и позвонить оттуда одной из моих подруг, которая работает секретаршей в совете округа, может быть, она согласится чтобы ты у нее переночевала. Она действительно настоящая леди. Завтра я заеду за тобой и твоими вещами и отвезу тебя в аэропорт в Сан-Антонио. И глазом не успеешь моргнуть, как опять очутишься в Лондоне.
   Франческа не ответила, и Скит посмотрел на нее с тревогой. Первый раз с момента их встречи ему стало ее жаль. Она была милая малышка, когда молчала, а сейчас, как ему показалось, ей действительно было очень плохо.
   - Слушай, Френси, у тебя не было никаких причин переживать так в связи с Холли Грейс. Далли и Холли Грейс - столь же обычные вещи в жизни, как пиво и футбол. Но они уже давно перестали совать свои носы друг к другу в спальни, и, если бы ты своим поведением не довела Далли до белого каления, он держал бы тебя при себе и дальше.
   Франческа вздрогнула. Далли держал бы ее при себе - словно она была одной из его дворняжек! Она с трудом сдержала слезы стыда и раздражения, когда подумала, в какое унизительное положение себя поставила.
   Скит нажал на педаль акселератора посильнее, и через несколько минут они подъехали к заправочной станции.
   - Посиди здесь, я скоро вернусь.
   Франческа дождалась, пока Скит вошел в здание, вылезла из машины и бросилась бежать. Она бежала по шоссе, уворачиваясь от света фар встречных машин, отчаянно устремляясь в темноту ночи, словно так можно было убежать от самой себя. Приступ боли в боку вынудил ее замедлить бег, но не остановиться.
   Несколько часов Франческа бродила по пустынным улицам Вайнетта. Когда она проходила мимо закрытых магазинов и замерших на ночь домов, у нее возникло чувство, что последняя частичка ее прежнего "я" как будто умерла в ней - самая драгоценная частичка, вечный огонь и источник ее оптимизма. Как бы плохо ни шли ее дела после смерти Клоуи, у нее всегда оставалась уверенность, что все трудности - временные. Сейчас Франческа наконец поняла, что все это не так.
   Подошва босоножки скользнула по грязной оранжевой мякоти брошенного на тротуар тыквенного фонаря, и Франческа упала, больно ударившись бедром об асфальт. Она лежала так какое-то время, с неловко подвернутой ногой, с липкой оранжевой грязью вперемешку с засохшей кровью на исцарапанных руках. Она не принадлежала к тем женщинам, которых бросают мужчины: она была из тех, которые сами их бросают. Новые слезы поползли по щекам. Чем она заслужила все это? Неужели она была настолько ужасна? Неужели она принесла людям столько страданий, что все это ниспослано ей в наказание? Где-то вдалеке раздался лай собаки, а на верхнем этаже одного из домов загорелось окно в ванной.
   Не в силах решить, что делать дальше, Франческа лежала в грязи и тыквенной мякоти и плакала. Все ее мечты, все ее планы, все.., рухнуло. Далли не любил ее. Он не собирался на ней жениться. Им не суждено жить вместе счастливо до гробовой доски.
   Франческа не помнила, как решила подняться и снова идти, но через некоторое время она осознала, что опять бредет по какой-то новой улице. Затем в темноте она споткнулась о бордюрный камень и, подняв глаза, увидела, что стоит перед домом Далли.
   ***
   Холли Грейс, сидевшая за рулем "Ривьеры", свернула на подъездную дорогу и выключила зажигание. Было почти три часа утра. Далли, склонив голову, сидел на сиденье для пассажира, и, хотя глаза его были закрыты, Холли Грейс знала, что он не спит. Она вышла из машины и обошла ее, направляясь к дверце для пассажира. Опасаясь, что Далли может выпасть на землю, Холли Грейс начала медленно открывать дверцу, подпирая ее бедром. Далли не шелохнулся.
   - Выбирайся, малыш, - сказала она, наклонившись и подергав его за руку. - Давай попробуем отвести тебя в дом.
   Далли пробормотал в ответ что-то нечленораздельное и опустил одну ногу на землю.
   - Ну вот, отлично, - ободрила его Холли Грейс. - Теперь выбирайся сам.
   Далли встал и приобнял ее за плечи таким привычным в прежние времена движением. Какая-то часть Холли Грейс желала, чтобы он рухнул на землю и лежал там сложившись, словно старый аккордеон, но другая ее часть не позволила бы ему пропасть ни за что на свете, потому что Далли Бодин был человеком, которого она любила почти больше всех на свете. "Почти" - потому что человеком, которого она любила больше всех, была она сама. Этому научил ее Далли еще много лет назад.
   Далли преподал ей много отличных уроков, которые сам так никогда и не смог усвоить.
   Далли неожиданно отстранился от нее и начал обходить дом, направляясь к входной двери. Его походка была не совсем уверенной, но, учитывая количество выпитого, держался он молодцом. Холли Грейс некоторое время смотрела ему в спину. Прошло шесть лет, но Далли все еще не позволял Денни уйти из его жизни.
   Холли Грейс успела обойти фасад дома вовремя - Далли уже начал взбираться на последнюю ступеньку крыльца веранды.
   - Теперь можешь проваливать ко всем чертям, - произнес он спокойно.
   - Я остаюсь, Далли. - Холли Грейс поднялась по ступенькам на веранду, затем сняла шляпу и бросила ее на вешалку.
   - Уходи. Встретимся завтра, когда я приду в норму.
   Слова он выговаривал отчетливее обычного - явный признак того, что он пьян. Холли Грейс села невдалеке и стала всматриваться в темноту, решаясь втянуть его в разговор.
   - Знаешь, о чем я сегодня думала? - спросила она. - Я думала о том, как ты обычно ходил, усадив Денни себе на плечи, а тот орал, вцепившись тебе в волосы. А поскольку из пеленки беспрестанно капало, то на твоей тенниске сзади всегда оставалось мокрое пятно. Мне казалось это забавным: мой красавчик муж ходит в описанной ребенком тенниске. - Далли не отвечал. Холли Грейс немного помолчала и предприняла новую попытку:
   - А помнишь, какую ужасную потасовку мы устроили в тот день, когда ты сходил с малышом в парикмахерскую и там ему остригли его детские кудряшки? Я запустила в тебя ковбойским романом, а потом мы занялись любовью прямо на полу в кухне.., только ни один из нас не подметал там целую неделю, так что все то "Черио", что Денни выплевывал на пол, прилипло к моей спине, не говоря о некоторых других местах.
   Далли вытянул ноги и положил голову на руки, упершись локтями в колени. Холли Грейс коснулась его руки, голос ее стал мягче:
   - Вспоминай о том, что было хорошо, Далли. Прошло шесть лет. Забудь о плохом и думай только о хорошем.
   - Мы были никудышные родители, Холли Грейс.
   Она крепче сжала его руку.
   - Нет, это не так! Мы любили Денни. Не было на свете малыша, которого любили бы больше. Помнишь, как мы брали его ночью к себе в постель, хотя все говорили, что разбалуем его?
   Далли поднял глаза и сказал с горечью в голосе:
   - Я помню лишь то, как мы уходили на всю ночь и оставляли его под присмотром какой-нибудь двенадцатилетней приходящей няньки. Или тащили его с собой - ставили его маленький пластиковый стульчик в углу одной из кабинок бара, кормили картофельными чипсами или наливали ему в бутылочку "Севен-ап", когда начинал плакать. Боже мой...
   Холли Грейс вздрогнула и отпустила руку Далли:
   - Нам не было даже девятнадцати, когда родился Денни. В сущности, мы и сами были детьми. Но мы делали все, что могли.
   - Да-а? Не думаю, что от этого ему было лучше!
   Она не обратила внимания на его вспышку. Ей в большей степени, чем Далли, удалось примириться со смертью Денни, хотя она все еще вынуждена была отводить взгляд, когда встречала женщину со светловолосым малышом на руках. 31 октября, канун Дня Всех Святых, был самым тяжелым временем для Далли, поскольку это был день смерти Денни, а для нее таким временем был день рождения сына. Она всматривалась в темноту, в очертания покрытого густой листвой ореха-пекана и вспоминала события того дня.
   Хотя это была неделя экзаменов в университете и Далли надо было готовить письменную работу, он подбил нескольких фермеров провести турнир по гольфу, с тем чтобы на выигранные деньги они смогли купить детскую кроватку. Когда у Холли начали отходить воды, она побоялась ехать в больницу одна.
   Одолжив у жившего по соседству с ними студента инженерного факультета старый "форд", поехала на турнир к Далли. Хотя она подложила под себя сложенное в несколько раз купальное полотенце, воды все равно просачивались на стенке.
   Смотрителю площадки для гольфа понадобилось менее десяти минут, чтобы отыскать Далли и вернуться с ним к Холли Грейс.
   Когда Далли увидел, что его жена стоит, прислонившись к автомобилю, в своем старом бумажном джемпере, покрытом мокрыми пятнами, он выскочил из электрокара и бросился ей навстречу.
   - Ну ты даешь, Холли Грейс, - сказал он. - Я только что завел мяч восьмым номером на зеленую площадку, он остановился в нескольких дюймах от лунки. Ты что, не могла потерпеть еще чуть-чуть?
   Он засмеялся и поднял ее на руки, не обращая внимания ни на мокрый джемпер, ни на все остальное. Он прижимал ее к своей груди, пока она не закричала от начавшихся схваток.
   Вспоминая сейчас об этом, Холли Грейс почувствовала комок в горле.
   - Денни был таким славным малышом, - прошептала она Далли. - Помнишь, как мы были напуганы, когда забирали его из больницы домой?
   Далли ответил низким отрывистым голосом:
   - У вас требуют лицензию, когда вы заводите собаку, и в то же время позволяют забрать ребенка из больницы, не задав ни единого вопроса.
   Холли Грейс вскочила со ступеньки.
   - Черт побери, Далли! Я хочу помянуть нашего малыша. Я хочу помянуть его с тобой сегодня ночью, а не слушать, как ты чернишь все, что было раньше.
   Далли вдруг подался вперед, и голова его соскользнула с ладоней.
   - Ты не должна была приходить. Ты знаешь, что со мной творится в это время года.
   Холли Грейс положила ладонь на голову Далли, словно при крещении.
   - Пусть Денни больше тебя не мучит.
   - Как можно не мучиться, если убил его я?
   - Я тоже знала о той крышке на резервуаре с водой.
   - И говорила мне починить ее. - Он медленно поднялся, держась за перила веранды. - Ты мне дважды говорила, что там поломана петля и что соседские мальчишки все время стаскивают крышку и бросают туда камни. И это не ты оставалась с Денни в тот день. Это не ты должна была за ним присматривать.
   - Далли, ты тогда занимался. Ты ведь не валялся мертвецки пьяный на полу кухни, когда он выскочил на улицу.
   Холли Грейс закрыла глаза. Она не хотела думать о том, что тогда случилось: о своем двухлетнем малыше, ковыляющем через двор к тому резервуару, заглядывающем в него с безграничным любопытством. Теряющем равновесие. Падающем вниз. Ей не хотелось представлять, как крохотный мальчик борется в холодной воде за жизнь и плачет. О чем думал ее малыш в самом конце, когда все, что он мог видеть, - это кружок света высоко над головой? Думал ли он о своей маме, которая почему-то не спешила к нему, чтобы взять его на руки, или он думал о своем отце, который целовал его, тормошил и прижимал к себе так крепко, что мальчик начинал визжать? О чем думал малыш в тот последний миг, когда его крошечные легкие наполнялись водой?
   Поморгав, чтобы отогнать набегавшие слезы, Холли Грейс подошла к Далли сзади и обняла его, уткнувшись лбом в плечо.
   - Жизнь - это Божий дар, - сказала она. - И мы не имеем права выдвигать здесь свои условия.
   Далли начал дрожать, и Холли Грейс успокаивала его как только могла.
   Франческа наблюдала за ними, стоя в темноте под ореховым деревом, росшим рядом с верандой. Ночь была тихой, и она слышала каждое слово. Ей было плохо.., даже хуже, чем тогда, когда она бежала из ресторана. Ее собственные страдания казались ей ничтожными по сравнению с их горем. Она совсем не знала Далли. Она видела в нем только неунывающего зубоскала из Техаса, человека, который отказывался относиться к своей жизни серьезно. Он скрыл от нее - жены, смерть своего сына. Когда Франческа смотрела на этих двух убитых горем людей, она чувствовала, насколько прочна их близость, прочна, как этот старый дом. Такая близость может быть у тех, кто живет вместе, разделяя и счастье, и горести. Она также поняла, что они с Далли не делили ничего, кроме своих тел, и что у любви могут быть такие глубины, о которых она и не подозревала.
   Франческа видела, как Далли и Холли Грейс вошли в дом. В какой-то миг то лучшее, что в ней было, пожелало им найти успокоение друг в друге.
   ***
   Наоми никогда раньше не бывала в Техасе и, будь на то ее воля, никогда не приедет сюда опять. Когда мимо нее по правой полосе промчался грузовичок-пикап со скоростью не менее восьмидесяти миль в час, она решила, что принадлежит к тем людям, у которых страсть к приключениям вполне удовлетворяется предсказуемыми пробками на дороге и комфортным запахом выхлопных газов многочисленных желтых такси. Наоми была горожанкой и на открытой дороге чувствовала себя неуютно.
   Но возможно, ее дискомфорт был связан вовсе не с шоссе. Возможно, дело было в Джерри, который, съежившись, сидел рядом с ней и с недовольным видом разбалованного маленького ребенка смотрел через ветровое стекло.
   Когда накануне вечером она вернулась в свою квартиру собрать чемодан, Джерри заявил, что поедет в Техас вместе с ней.
   - Я должен уехать отсюда, иначе сойду с ума! - воскликнул он, запуская пальцы в волосы. - Некоторое время поживу в Мексике, уйду в подполье. Сегодня вечером я полечу с тобой в Техас - совместно путешествующая пара не вызовет подозрений у полицейских в аэропорту, - а затем подготовлюсь к переходу границы. У меня есть друзья в Дель-Рио. Они помогут мне. В Мексике все будет хорошо. Там мы проведем реорганизацию Движения.
   Наоми сказала Джерри, что он не может с ней ехать, но тот и слушать не стал. Поскольку она была не в силах остановить брата физически, на борту самолета компании "Дельта", направлявшегося в Сан-Антонио, рядом с ней сидел Джерри и держал ее за руку.
   Наоми потянулась, невольно нажав на педаль газа.
   Рядом с ней Джерри глубоко погрузил руки в карманы серых фланелевых брюк, которые раздобыл неизвестно где, чтобы походить на респектабельного бизнесмена. Но перевоплощение вряд ли можно было признать удачным, поскольку постричь волосы брат отказался.
   - расслабься, - сказала Наоми. - Никто не обратил на тебя никакого внимания, с тех пор как мы здесь.
   - фараоны никогда не позволят мне уйти так просто, - сказал Джерри, нервно оглядываясь, наверное, в сотый раз после того, как они покинули гараж отеля в Сан-Антонио. - Они играют со мной. Они подпустят меня так близко к границе, что я уже буду чувствовать ее запах, и тогда схватят. Грязные свиньи!
   Паранойя шестидесятых. Она уже почти забыла о ней. А он, узнав, что ФБР подслушивает телефонные разговоры, поверил, что за каждым углом прячется полицейский, что каждый новый член Движения является информатором и что всемогущий Дж. Эдгар Гувер собственноручно ищет улики подрывной деятельности в гигиенических тампонах "Котекс", которые женщины из антивоенного движения выбросили в мусор. Когда-то меры предосторожности были оправданны, но в конце концов страх стал изматывать больше, чем реальная опасность.
   - Ты уверен, что полиции есть до тебя дело? - спросила Наоми. - С тех пор как ты сел в самолет, никто даже не посмотрел на тебя дважды.
   Брат взглянул на нее, и Наоми поняла, что обидела его, преуменьшив значимость как нелегального деятеля среди радикалов.
   - Если бы я ехал один, - ответил он, - они засекли бы меня мгновенно.
   Наоми задумалась. Несмотря на все заверения Джерри, что полиция делает все, чтобы его схватить, у нее вовсе не создалось такого впечатления. От этой мысли у Наоми появилось странное грустное чувство. Она вспомнила те дни, когда полицию действительно волновала деятельность ее брата.
   "Кадиллак" взобрался на пригорок, и Наоми увидела знак, указывающий на пересечение дорогой городской черты Вайнетта. Она ощутила новый прилив возбуждения. Наконец.., после всех своих злоключений она увидит Дерзкую девчонку! Наоми надеялась, что не совершила ошибку, предварительно не позвонив, но в то же время она инстинктивно понимала, что на первой встрече должна присутствовать лично. Кроме того, фотографии иногда лгут. Ей нужно встретиться с этой девушкой лицом к лицу!
   Джерри посмотрел на табло часов на приборной доске:
   - Еще нет даже девяти часов. Она, наверное, еще в постели. Не понимаю, зачем надо было выезжать так рано?
   Наоми решила не утомлять себя ответом. Для Джерри ничего никогда не имело значения, кроме его миссии собственноручно спасти мир. Она свернула на заправочную станцию и спросила, как добраться до требуемого ей места. Джерри прижался к сиденью, прячась за раскрытой дорожной картой, словно прыщавый малый у бензоколонки был первоклассным правительственным агентом, охотящимся на врага народа Номер Один.
   Когда они вновь выехали на улицу, Наоми спросила:
   - Джерри, тебе уже тридцать два года. Ты не устал от подобной жизни?
   - Я не собираюсь предавать свое дело, Наоми.
   - По моему мнению, бегство в Мексику гораздо ближе к предательству, чем попытка остаться здесь и работать внутри системы.
   - А вот это уж не твое дело, понятно?
   То ли ей показалось, то ли действительно голос Джерри прозвучал сейчас не так уверенно?
   - Ты был бы прекрасным адвокатом, - настаивала Наоми. - Бесстрашным и неподкупным. Словно средневековый рыцарь, сражающийся за справедливость.
   - Я подумаю об этом, хорошо? - резко ответил Джерри. - Я подумаю об этом, когда доберусь до Мексики. Ты не забыла, что обещала до наступления темноты подбросить меня до Дель-Рио?
   - Боже мой, Джерри, ты способен думать о чем-нибудь еще, кроме себя?
   Он посмотрел на нее с явным неодобрением:
   - Мир готов взорвать себя, а все, о чем ты думаешь, - это продажа парфюмерии.
   Наоми решила не вступать в очередную перебранку с братом, и оставшуюся часть пути к нужному дому они проехали молча. Когда она остановила "кадиллак", Джерри настороженно осмотрел улицу. Не заметив ничего подозрительного, он расслабился и, наклонившись вперед, начал разглядывать дом.
   - Знаешь, а мне нравится это место! - Он указал на нарисованных американских зайцев. - От них исходят замечательные флюиды.
   Наоми взяла сумочку и портфель. Когда она уже собиралась открыть дверцу автомобиля, Джерри схватил ее за руку:
   - Это важно для тебя, да, сестричка?
   - Я знаю, что ты можешь не понять, Джерри, но я люблю свою работу.
   Он медленно кивнул головой и улыбнулся ей:
   - Удачи тебе, малыш!
   Франческу разбудил звук захлопнувшейся дверцы автомобиля. Сначала девушка не могла понять, где находится, а затем сообразила, что, словно животное, скрывающееся в пещере, чтобы умереть в одиночестве, она забралась на заднее сиденье "Ривьеры", где и заснула. На нее нахлынули воспоминания о прошедшей ночи, принеся с собой новые страдания. Она выпрямилась и тихо застонала, поскольку все ее мускулы протестовали против любого движения. Кот, свернувшийся клубком на полу под ней, поднял свою многострадальную голову и мяукнул.
   Затем она увидела "кадиллак".
   У нее перехватило дыхание. Всегда, сколько она себя помнила, большие роскошные машины приносили в ее жизнь нечто замечательное - богатых мужчин, шикарные заведения, блистательные приемы. У нее возникло ничем не объяснимое ощущение надежды. Может быть, один из старых друзей отыскал ее и приехал забрать обратно в ее прежнюю жизнь? Грязной дрожащей рукой она убрала волосы с лица, выбралась из машины и осторожно стала обходить дом, направляясь ко входной двери. Этим утром она не могла встретиться лицом к лицу ни с Далли, ни с Холли Грейс. Взбираясь по ступенькам крыльца, Франческа пыталась внушить себе, что надежды могут быть тщетными, что в автомобиле мог приехать репортер из журнала взять у Далли интервью или даже страховой агент, - но в каждом мускуле ее тела чувствовалось напряженное возбуждение. Через отворенную дверь девушка услышала незнакомый женский голос и остановилась, чтобы слушать дальше, оставаясь незамеченной.
   - ..мы искали ее повсюду, - говорила женщина. - Мне наконец удалось напасть на ее след, когда я навела справки о мистере Бодине.
   - Подумать только, сколько хлопот из-за какой-то рекламы в журнале, ответила мисс Сибил.
   - О нет! - запротестовал женский голос. - Это гораздо важнее. "Блэкмор, Стерн и Роденбаум" - одно из крупнейших рекламных агентств на Манхэттене! Мы планируем грандиозную кампанию в связи с выпуском новых духов, и нам нужна необыкновенно красивая женщина в качестве нашей Дерзкой девчонки. Она будет на телевидении, на презентациях. Она предстанет перед глазами всей страны. Мы планируем, что ее лицо станет самым узнаваемым во всей Америке. Все узнают Дерзкую девчонку!
   Франческа почувствовала, как к ней возвращается жизнь.
   Дерзкая девчонка! Они искали ее! Радость пульсировала в ее венах, вот оно, то чудо, что поможет ей покинуть Далли с высоко поднятой головой! Волшебная фея с Манхэттена возвращала ей чувство самоуважения.
   - Боюсь, что я понятия не имею, где она, - произнесла мисс Сибил. Мне жаль, что я должна разочаровать вас после столь утомительного путешествия, но если вы оставите мне свою визитную карточку, я передам ее Далласу. Он позаботится, чтобы она попала по адресу.
   - Нет! - Франческа схватила ручку наружной двери и отворила ее, боясь, словно ребенок, что эта женщина может исчезнуть, не встретившись с ней. Когда она вошла в дом, то увидела рядом с мисс Сибил стройную темноволосую женщину в темном деловом костюме. - Нет! - воскликнула Франческа. - Я здесь! Я прямо...
   - Что здесь происходит? - раздался вдруг чей-то гортанный голос. - Эй! Как поживаете, мисс Сибил? Мне не удалось поздороваться с вами прошлой ночью. Вы случайно не сварили кофе?
   Франческа застыла в дверном проеме, увидев спускающуюся по лестнице Холли Грейс Бодин, длинные ноги которой едва прикрывала одна из бледно-голубых рубашек Далли. Холли Грейс зевнула, и все альтруистические чувства, которые испытывала к ней Франческа этой ночью, исчезли. Даже без макияжа, со взлохмаченными после сна волосами соперница выглядела великолепно.
   Франческа кашлянула и вошла в гостиную, демонстрируя всем свое присутствие.
   Женщина в сером костюме не могла скрыть свой восторг:
   - Боже! Те фотографии были лишь жалким вашим подобием! - Широко улыбаясь, она сделала шаг вперед. - Разрешите мне первой принести поздравления нашей прекрасной новой Дерзкой девчонке!
   И затем она протянула руку Холли Грейс Бодин.
   Глава 16
   Судя по вниманию, которое на нее обращали, Франческа с таким же успехом могла бы быть невидимой. Оцепенело стоя в дверном проеме, она слышала чириканье той женщины из Манхэттена, рассказывающей Холли Грейс об эксклюзивных контрактах, расписаниях и серии ее фотографий, сделанных на благотворительном бенефисе в Лос-Анджелесе, куда ее пригласил один известный футболист.
   - Но я занимаюсь продажей спортивного инвентаря, - воскликнула Холли Грейс, улучив момент, когда собеседница замолчала. - По крайней мере занималась, пока несколько недель назад не ввязалась в небольшую рабочую дискуссию и не организовала неофициальную забастовку. По-видимому, вы не уловили, что я - не фотомодель.
   - Вы станете ею после того, как я поработаю с вами, - настаивала женщина. - Просто пообещайте не исчезать, не оставив номера телефона. С сегодняшнего дня сообщайте своему агенту, где вас можно найти.
   - У меня нет агента.
   - Об этом я тоже позабочусь.
   "А для меня здесь нет сказочной крестной, - подумала Франческа. Никого, кто позаботился бы обо мне. Никаких волшебных контрактов на моделирование, появляющихся под занавес, чтобы спасти меня". Она поймала свое отражение в зеркале, которое мисс Сибил вставила в раму из раковин. Волосы в беспорядке, поцарапанное лицо в синяках. Переведя взгляд, она стала разглядывать свои руки, грязные, все в запекшейся крови. Как ей могла прийти в голову мысль прошагать по жизни только за счет своей красоты? В сравнении с Холли Грейс и Далли она просто замухрышка! Клоуи ошиблась. Выглядеть красивой - еще не все: обязательно найдется кто-нибудь еще более красивый.