Филлипс Сьюзен Элизабет. Первая леди

   Люси отшвырнула пакет с чипсами.
   — Осточертело! Не помешает немного развлечься!
   — Ты не захватила с собой книгу?
   — Я не в школе! С чего это вдруг читать книги?
   — И правда, Нелл, — ухмыльнулся Мэтт. — С чего это она вдруг будет читать книги?
   Самыми преданными друзьями Нили в детстве были книги. Поверить невозможно, чтобы кто-то не любил читать! Интересно, каким образом родители развлекают детей во время путешествия? К собственному стыду, первая леди Соединенных Штатов, символическая мать нации, не имела об этом ни малейшего представления.
   — Может, хочешь порисовать? — осведомилась она.
   — Рисова-а-ать? — протянула Люси так брезгливо, словно ей предлагали поиграть с дохлой крысой, и, фыркнув, снова стала изучать лак на ногтях.
   Мэтт весело улыбнулся:
   — На пороге третье тысячелетие, Нелл. Фломастеры и цветные карандаши вышли из моды. Лучше спроси, не требуются ли ей кокаин и пистолет.
   — Не смешно!
   — Ужасно смешно, — возразила Люси. — Первая остроумная шутка, которую я от тебя слышу, Джорик. — Она лениво поднялась с дивана. — Все равно нужно остановиться. Я хочу писать.
   — У нас есть туалет. Иди туда.
   — Еще чего! Там такой бардак!
   — В таком случае вымой его.
   Люси брезгливо скривилась:
   — Как же, побежала!
   Мэтт взглянул на Нили:
   — Тогда ты.
   — Как же, побежала! — повторила слова Люси Нили. Девочка хихикнула. Нили усмехнулась.
   — Сядь, — приказал Мэтт Люси. — И пристегнись. Тут есть ремни. Воспользуйся ими.
   Вместо ответа девочка схватила плейер и, отойдя в глубь фургона, плюхнулась на кровать, напялила наушники и заколотила кулаками по стене в ритм музыке.
   — Милый ребеночек. Настоящий ангел, — заметила Нили. — Думаю, в тюрьме она не пропадет. Заработает авторитет среди сокамерниц.
   — Если паршивка разбудит Демона, я сам придушу ее, прежде чем она туда сядет.
   Нили покачала головой.
   — Я никогда не путешествовала с детьми, но думаю, неплохо бы делать длительные остановки, чтобы как-то их развлечь. Пикники, игровые площадки, зоопарки.
   — Если увидишь вывеску змеепитомника, немедленно сообщи, чтобы я смог оставить там всех троих, включая тебя.
   — Чем это ты так ужасно раздражен?
   — А ты ужасно жизнерадостна для женщины, у которой в бумажнике всего двадцать долларов, а краденую машину только что угнали.
   — Она была не краденой, и, кроме того, материальные ценности ничто по сравнению с нашим духовным обогащением.
   — Да ну?
   — Люси сказала, что ее мать умерла. Когда это случилось?
   — Месяца полтора назад. У этой женщины вместо мозгов была каша, иначе она не села бы за руль в пьяном виде.
   — А отец девочек?
   — Отцы. Люси появилась на свет в результате случайного перепихона. Папашей Демона был последний дружок Сэнди. Он погиб вместе с ней.
   — Так вот почему Люси так озлоблена. Не может смириться со смертью матери.
   — Сомневаюсь. Мне почему-то кажется, что для Люси Сэнди мертва давным-давно. Думаю, она скорее напугана, но пытается это скрыть.
   — С вашей стороны очень благородно взвалить на себя заботу о девочках, тем более что вы, кажется, не любите детей.
   — Да, они милые крошки, которым бы не помешали парочка бетонных блоков и озеро поглубже.
   Нили улыбнулась. Прежде люди в ее присутствии всегда старались казаться лучше, чем они есть. Какое наслаждение — находиться в обществе столь восхитительно-испорченного негодяя!
   — А чем занимаетесь вы, когда не раскатываете по стране в компании чужих деток?
   Прежде чем ответить, он поднес к губам байку и сделал глоток.
   — Работаю на сталелитейном заводе.
   — Где?
   — В Питсбурге.
   Она откинулась на спинку сиденья, с удовольствием позволив себе болтать ни о чем. Совсем как обычные женщины!
   — Это интересно? Я имею в виду работу в сталелитейной промышленности.
   — О да! Поразительно интересно.
   Мэтт зевнул.
   — А что вы там делаете?
   — Так… то одно, то другое.
   — Просто невероятно, как быстро развивается промышленность, несмотря на конкуренцию с японцами! Правда, немного странно, что теперь ведущий производитель стали — Индиана, а не Пенсильвания. Причем Пенсильвания даже не на втором месте.
   Мэтт с недоумением вытаращился на нее, и Нили поняла, что невольно себя выдала.
   — Я прочитала об этом в «Нэшнл энкуайер», — поспешно добавила она.
   — «Нэшнл энкуайер»?
   — Или в «Пенсильвания энкуайер», не помню.
   — Может, и так.
   Нили неожиданно ощутила укол раздражения. Слишком много лет приходилось следить за каждым своим словом, как же это ей надоело!
   — У меня фотографическая память, — солгала она. — В голове вечно застревает всякая чепуха.
   — Жаль только, что ты не помнишь о ключах зажигания, — съехидничал Мэтт, снова отпив шипучки. — Так Пенсильвания идет третьим номером?
   — Собственно говоря, четвертым. После Огайо и Иллинойса.
   — Поразительно. — Мэтт снова зевнул.
   — Хочешь, я сяду за руль, пока ты дремлешь?
   — Ты когда-нибудь водила тяжелые фургоны? Не может же она признаться, что водила танки — как американские, так и русские!
   — Что-то в этом роде.
   — Пожалуй. Прошлой ночью я почти глаз не сомкнул. — Мэтт сбросил скорость и свернул на обочину.
   — Что у вас там творится? — окликнула Люси.
   — Я ложусь спать. Иди сюда и терзай Нелл. Хоть кровать освободишь. Можешь заодно научить ее всем известным тебе ругательствам.
   — Да потише вы оба! Разбудите… Мэриголд.
   Мэтт встал, Нили заняла его место, и вскоре фургон тронулся в путь. Мимо проносилась миля за милей, но Нили уже не обращала внимания на окружающий пейзаж. Слишком ее занимало то, что сейчас происходит в Белом доме.
 
   Лучи заходящего солнца, проникающие в высокие окна Овального кабинета, падали на идеально начищенные туфли начальника Секретной службы Френка Волински. Он сидел в одном из кресел работы Дункана Файфа под пейзажем девятнадцатого века. Главный советник президента стоял у одной из внутренних дверей кабинета, над которыми белели картуши. Джеймс Личфилд устроился у входа, украшенного лепниной.
   Главы ФБР и ЦРУ теснились бок о бок на диване. Генеральный прокурор и министр финансов расположились в противоположном конце комнаты, словно желая сохранить дистанцию и подчеркнуто отстраниться от происходящего.
   Гарри Лидз, директор ФБР, и Клемент Стоун, директор ЦРУ, уже ознакомились с докладом Волински. Все трое находились в постоянном контакте последние двадцать восемь часов, с тех пор как старший референт Корнилии обнаружила исчезновение первой леди. Это совещание созвал президент.
   В дверях появился Лестер Вандерворт, и Волински неловко заерзал в кресле. Напряжение становилось почти непереносимым. Волински был назначен начальником Секретной службы всего полгода назад, после бури, пронесшейся над этой почтенной организацией вслед за убийством Кейса, и теперь ему самому грозила отставка. Не дай Бог, он останется в истории первым начальником Секретной службы, ухитрившимся прошляпить побег первой леди!
   — Приступим к делу! — рявкнул президент.
   — Да, сэр.
   Каждый из присутствующих понимал, что Волински трясется от страха, и всем хотелось увидеть, как он справится с ситуацией.
   — Два часа назад мы получили сообщение из Пенсильвании об аресте некоего Джимми Бриггса. Ему предъявлено обвинение в вооруженном ограблении. Во время задержания Бриггс сидел за рулем голубого «шевроле-корейка», зарегистрированного на имя Деллы Тиммс. Номера на машине временные, от торговца подержанными автомобилями в Роквилле.
   При упоминании известного предместья Вашингтона те, кто еще не был знаком с отчетом Волински, насторожились.
   — Насколько мы смогли определить, Деллы Тиммс не существует в природе, — продолжал начальник Секретной службы.
   — Но безоговорочно утверждать это вы не можете.
   Клемент Стоун прекрасно понимал, что требуется куда больше времени, чтобы узнать все наверняка. Волински видимым усилием воли подавим раздражение.
   — Мы все тщательно проверяем. Каждому известно, что дилеры подобного рода готовы на все, чтобы побыстрее получить наличные, даже если ради этого приходится обойти закон. Этот человек не спросил у покупательницы водительское удостоверение! Мы допросили его, и он описал Тиммс как пожилую костлявую особу с завитыми седыми локонами и необычайно гладкой кожей. — Он помедлил, давая собравшимся время прийти к собственным выводам, и добавил: — Мы знаем, что миссис Кейс изменила внешность, чтобы ускользнуть от Секретной службы, и время совершения покупки почти совпадает с моментом ее побега.
   — Это вы считаете, что она использовала маскировку, — прошипел Личфилд, — но у нас еще нет доказательств, что мою дочь не похитили!
   Волински никогда не питал к Личфилду особо теплых чувств, но сейчас невольно ощутил нечто вроде участия. Всем в Вашингтоне была известна любовь бывшего вице-президента к дочери.
   — Все факты указывают на то, что миссис Кейс покинула Белый дом добровольно.
   Президент окинул Волински жестким взглядом.
   — И вы думаете, что она переоделась старухой, сумела выйти на улицу, добраться каким-то образом до Мэриленда и купить машину? Но все это лишь ваши предположения. Ничего существенного. Вам следует представить более веские доводы.
   — И у меня они есть, сэр. Полицейские штата Пенсильвания нашли в багажнике «шевроле» конверт с пятнадцатью тысячами долларов. — Волински съежился, с ужасом представляя реакцию на следующее сообщение. — Кроме того, они обнаружили пакет с женской одеждой и туалетные принадлежности, среди которых был седой парик.
   — Иисусе! — простонал Личфилд, вскакивая.
   — Возможно, тут нет никакой связи, — поспешно выпалил Волински, — но мы работаем с видеозаписями экскурсий, чтобы рассмотреть получше всех пожилых женщин, проходивших в то утро через Белый дом. Еще час — и результаты будут получены.
   Президент выругался, а Личфилд побледнел как полотно. Понимая, о чем они думают, Волински торопливо заверил:
   — Нет, никакого насилия. Бриггс клянется, что ключи были оставлены в замке зажигания и он лишь воспользовался оплошностью водителя. Говорит, что даже не видел его. Машину сейчас перегоняют в криминалистическую лабораторию.
   — А что вы сказали местным жителям? — нарушил наступившую тишину главный советник президента, славившийся маниакальной боязнью допустить любую утечку информации из Белого дома.
   — Объяснили, что ведется обычное расследование. Что канцелярией президента получены угрожающие письма от какого-то маньяка и мы подозреваем в причастности к их написанию бывшего владельца «шевроле».
   — И они поверили?
   — По-видимому, да.
   Советник покачал головой:
   — Пока все удавалось держать в секрете, но долго это не продлится.
   — Придется сделать все возможное, чтобы никто не пронюхал! — взорвался Личфилд. — Если папарацци узнают, что моя дочь… — Не договорив, он закрыл лицо руками.
   — Я уже отправил агентов в Пенсильванию, — попытался успокоить его Волински.
   — Этого недостаточно! — Президент обвел грозным взглядом Волински и Гарри Лидза. — Приказываю немедленно создать объединенную бригаду специального назначения из агентов ФБР и Секретной службы. Лучшие люди с обеих сторон.
   Волински не знал, кого больше встревожила эта идея — его или Лидза.
   — Но, сэр…
   — Сэр, позвольте…
   — Ничего не желаю слушать!
   Президент обернулся к генеральному прокурору и министру финансов:
   — Я прекрасно осведомлен о ваших дрязгах и никому не позволю перекладывать ответственность на других. Настаиваю на безупречном сотрудничестве между вашими службами. Объединенная бригада гарантирует такое сотрудничество. Надеюсь, всем понятно?
   — Да, сэр.
   — Да, сэр.
   — Прекрасно. — Глаза президента вновь сузились. — А сейчас принимайтесь за дело, иначе обещаю, что, если миссис Кейс не найдут в ближайшие дни, кое-кто из присутствующих в этой комнате останется без работы.

Глава 6

   — Ма-ма-маааа!
   Мэтту снилось, что он чистит отхожее место, а какой-то противный котенок подпрыгнул и впился коготками ему в руку.
   Мэтт медленно приоткрыл сначала один глаз, потом другой. Никакого котенка. Только пара огромных голубых глаз, ангельски взирающих на него поверх края кровати.
   — Ма-ма-ма-ма!
   Она стиснула его пальцы. Легкие светлые волосики сбились, на пухлой щечке виднелась складка от подушки. А уж запах от нее шел!
   Но несмотря на это, она была в отличной форме и хотела пообщаться.
   — Ма!
   — Ты не по адресу, крошка.
   Он осторожно высвободился, лег на спину и уставился в потолок фургона. Они стояли на месте. Очевидно, поэтому Демон бродит на свободе.
   — Нелл! Люси! Батт нужно сменить памперс.
   Молчание.
   — Па… па!
   Мэтт мигом слетел с постели и, вздрогнув, провел рукой по волосам. Потом заправил майку в джинсы и двинулся вперед, потирая затекшую шею. Люси нигде не было видно, зато Нелл сидела в пассажирском кресле, положив ноги на приборную панель и с выражением полнейшего блаженства на физиономии. Мэтт неожиданно для себя замер, рассматривая ее. Красноватый отблеск заходящего солнца превратил ее кожу в фарфор, а лицо в эту минуту было исполнено поистине неземной красоты.
   Нелл повернула голову и перехватила его взгляд, Мэтт сверился с часами. Судя по всему, он проспал довольно долго.
   — Младенец вырвался на волю.
   — Знаю. Нужно же ей немного размяться.
   Дверь распахнулась, и в фургон ворвалась Люси.
   — Я последний раз писаю в кустиках!
   — В таком случае вымой туалет, — посоветовала Нелл.
   Кто-то вцепился Мэтту в ногу. Он унюхал знакомый «аромат» и, опустив глаза, увидел Демона, прилипшего к его джинсам. Дружелюбно улыбаясь, Демоническое Дитя стало подпрыгивать. Нога Мэтта при этом использовалась как подпорка.
   — Па-па-па!
   Может, он умер во сне и попал в ад?
   — Не смей! — крикнула Люси, оттаскивая крошку. Опустившись на колени, она взяла маленькое личико в ладони и попросила: — Скажи «хмырь», Батт. Хмырь. Хмырь. Хмырь.
   У Нелл даже не хватило вежливости сдержать смех. Однако она неохотно взяла ребенка и отнесла на диван, чтобы сменить памперс.
   — Интересный у тебя фэн-клуб! Какая любовь!
   Мэтту стало душно. Все, что угодно, за глоток свежего воздуха!
   — Вернусь через несколько минут, но если дамам не терпится, не стесняйтесь отбыть в дорогу и бросить меня тут.
   Когда он вернулся, Демон был надежно пристегнут, а Нелл сидела за рулем.
   — Я поведу, — предложил он.
   Нили вывела машину на шоссе.
   — Не торопись. Сначала я найду, где бы нам поесть.
   — Еще нет и шести!
   — Люси голодна.
   — Пусть ест чипсы.
   — Но я тоже проголодалась, — возразила Нелл. — И Мэриголд нуждается в приличном обеде.
   — Перестань называть ее этой собачьей кличкой! — потребовала Люси. — Она ее ненавидит! Честное слово, ненавидит!
   — Вот какая-то забегаловка, — буркнул Мэтт.
   — Не здесь. Видишь вывеску? «Вкусная еда у Гренни Пег». Полторы мили.
   — Готов пари держать, какой-нибудь дорогущий ресторан, не иначе!
   — Откуда сталелитейщику знать о четырехзвездочных ресторанах?
   — Нечего вешать ярлыки. И опошлять тоже не стоит.
   — Ярлыки вешать не приучена. Поэтому и не нашла себе подходящей работы.
   Для особы, находившейся в столь отчаянном положении, Нелл казалась уж слишком довольной жизнью. Интересно, как бы она отреагировала, скажи Мэтт правду о своей настоящей профессии? Раньше он любил шокировать людей, говоря, кто он такой, но в последний год предпочитал помалкивать. Это стало решающим доводом в пользу увольнения — мужчина должен гордиться своей работой.
   — О, смотрите! У них пикник!
   Нелл сбросила скорость, чтобы получше разглядеть семейство, устроившееся у обочины дороги рядом с таким же, как у них, старым домиком на колесах. Синие глаза Нелл восхищенно блеснули.
   — Здорово! Мы тоже можем устроить пикник!
   — Еще чего! — пробурчала Люси.
   — Нам всем не помешает немного развлечься, — твердо заявила Нелл.
   — Жаль мне твоего ребенка, если все твои развлечения заключаются в том, чтобы есть припорошенные пылью сандвичи рядом с дерьмовым фургоном, — прошипела Люси.
   Но Нелл устремила взгляд на дорогу.
   — Я тебя не слышу. Не слышу ничего, кроме добрых слов.
   Мэтт улыбнулся. Ничего не скажешь, эта беременная леди кого хочешь развеселит!
 
   Нежно-розовая футболка цвета перьев фламинго, принадлежавшая Гренни Пег, черные леггинсы и длинные серебряные серьги, свисавшие до самых плеч, восхитили Нили. Гренни, пухленькая медноволосая женщина лет сорока двух, ей очень понравилась. Ресторан был отделан панелями под сосну, на стенке, отделявшей вход от зала, висели кашпо с искусственными цветами, а перед длинной стойкой из жароустойчивого пластика стояли черные виниловые табуреты. Она и не надеялась побывать в таком месте!
   Нили тихо радовалась, что сумела уговорить Люси взять на руки ребенка. Достаточно и того, что она испытала, меняя памперс на этой непоседливой, извивающейся проказнице. Нили опасалась, что каким-то образом причинит ребенку боль.
   Гренни Пег выступила из-за кассы и кивнула новым посетителям.
   — Эй, ребята, вам места для курящих или нет?
   — Для курящих, — выскочила Люси.
   — Для некурящих, — поправил Мэтт. Выражение лица Люси ясно показывало всю меру презрения, которую она испытывает к этому человеку. Нили перехватила решительный взгляд Мэтта, устремленный на стойку бара.
   — И не думай, — поспешно предупредила она. — Сядешь с нами, если не хочешь, чтобы Мэриголд привязали к табурету рядом с твоим.
   — Па-па! — в восторге завопила малышка.
   — Заставь ее замолчать! — рявкнул Мэтт. — Какой я ей папа?
   — Хмырь, хмырь, хмырь! — выпалила Люси.
   Мэтт вздохнул.
   Нили рассмеялась. Учитывая то, насколько неприятными оказались ее спутники, ей вряд ли следовало так радоваться, но она давно мечтала оказаться в кругу обычной американской семьи! Все они просто ни на что не способны. Если не считать Мэриголд. Уж малышка-то может все! Мэтт потянул носом.
   — Ты ее переодела?
   — По-моему, ей так понравилось, что она решила повторить.
   Одного взгляда на лицо Люси оказалось достаточно, чтобы понять: никакие уговоры не убедят девочку сменить сестре памперс. Ничего не поделаешь.
   Нили подхватила малышку и понесла в фургон.
   Вернувшись, она нашла Мэтта и Люси в отдельной кабинке. Люси злобно таращилась на Мэтта. Нили не интересовала причина очередной ссоры, но Люси не собиралась молчать.
   — Он не позволил мне заказать пиво, — тут же сообщила она.
   — Степень его гнусной бесчеловечности просто лишает меня дара речи! — притворно охнула Нили и нахмурилась при виде высокого детского стула. Кто знает, сколько детей, больных неведомыми хворями, успело побывать на этом месте? Нужно немедленно попросить продезинфицировать стул! Она осмотрелась в поисках официантки.
   — Что-то не так? — поинтересовался Мэтт.
   — Детский стул не слишком чистый.
   — Ничего страшного. Посади ее.
   Нили поколебалась, но все-таки осторожно опустила малышку на сиденье.
   — Только не заболей, детка. Пожалуйста, не заболей.
   Она долго возилась с детским лоточком, пока Люси не оттолкнула ее и не закрепила его сама.
   — У тебя руки не тем концом приставлены! До чего же мне жаль твоего малыша! Плохо ему придется!
   — Заткнись! — посоветовала Нили, и хотя в ее словах не было истинного жара, она таки сумела дать отпор. — И не выступай, — добавила она для пущего эффекта.
   — Ты ужасно груба.
   — Кто бы жаловался, — отмахнулась Нили. О, какое это счастье — говорить то, что думаешь!
   Мэтт с усмешкой покачал головой. Мэриголд весело зашлепала ручонками по лоточку, требуя внимания сестры.
   — Ма-ма-ма!
   Лицо Люси жалобно сморщилось.
   — Я не твоя мать. Она умерла!
   Нили умоляюще посмотрела на Мэтта, но тот уже изучал меню.
   — Люси, — прошептала она, — я знаю, каково это — потерять мать. Моя тоже погибла, когда я была совсем маленькой. Если хочешь поговорить о ней, я в любое время готова…
   — С чего это я буду тебе исповедоваться? — прошипела Люси. — Мы, кажется, не в церкви. И потом, я тебя совсем не знаю!
   — Тут она права. Попала в самую точку, — одобрил Мэтт. К столу подплыла седовласая официантка с блокнотом и карандашом наготове.
   — Ну, ребятки, что заказываете? Ах ты, лапочка! Что за чудный ребенок! Сколько ей?
   Нили растерянно моргнула.
   — Сорок семь, — огрызнулась Люси. — Она гном.
   — Не обращайте на нее внимания, — посоветовал Мэтт официантке. — Злится, потому что мы подумываем отдать ее в заведение для малолетних преступников с дурными манерами.
   Официантка понимающе кивнула:
   — Подростки все такие. Самое тяжелое время для родителей.
   Мэтт хотел было объяснить, что они вовсе не родители, но решил, что не стоит трудиться.
   — Я возьму чизбургер и жареный картофель. И пиво.
   — Нечестно! — взорвалась Люси. — Почему тебе пиво можно, а мне нельзя?
   — Потому что ты слишком стара, чтобы пить, — сообщил Мэтт, откладывая меню.
   Нили улыбнулась и задумалась над собственным заказом, поняв, что умирает с голоду.
   — Я возьму жареного цыпленка, картофельное торе и зеленые бобы. Салат посыпьте голубым сыром^[18] .
   — Сандвич с беконом, — попросила Люси. — Без латука. Помидор и майонез. На белом хлебе. И красное «Джелло»^[19] .
   — Сожалею, у нас только лаймовое.
   — Значит, проехали.
   Малышка шлепнула по лоточку и испустила требовательный вопль. Очевидно, звук собственного голоса ей понравился, потому что она немедленно повторила процедуру. Официантка умиленно закивала:
   — А что хочет ангелочек?
   Мэтт фыркнул.
   Нили, не знавшая, что ест ребенок, кроме обычного детского питания, снова обратила умоляющий взор на Люси.
   — Нарежьте мелкими кусочками зеленые бобы и курятину и разомните вилкой. Только масла не кладите, — сказала та официантке. — И принесите пока крекеры, чтобы ей было чем заняться. Можно еще немного яблочного соуса.
   — А как насчет яичницы или чего-нибудь такого, что легко жевать? — вмешалась Нили, поспешив на помощь.
   — Детям до года нельзя яичных белков. Неужели даже этого не знаешь?
   Официантка осуждающе уставилась на Нили, очевидно, посчитав ее самой худшей матерью на свете. Наконец, к великому облегчению Нили, она удалилась.
   — Ба-ба-ба! — завопила малышка во все горло. — Га!
   Мэтт с тоской посмотрел в сторону стойки бара.
   — И не думай, — повторила Нили.
   — Слишком уж она горластая, — пожаловался Мэтт. — Откуда у нее такой бас?
   — По-моему, она подражает тебе.
   Вообще-то Мэтт не старался кричать, просто так выходило. Голос вполне соответствовал его габаритам.
   Люси ехидно ухмыльнулась и вручила сестре ложку, которой та начала немедленно колотить. Молодая пара в соседней кабинке оглянулась и осуждающе нахмурилась. Нили осторожно забрала ложку.
   Крупная ошибка.
   Мэриголд взвыла.
   Мэтт застонал.
   Люси довольно осклабилась.
   Нили поспешно отдала малышке ложку.
   — Га!
   — Не выражайся, Батт, — пожурила Люси. — Ты расстраиваешь Джорика.
   — Где мое пиво? — окликнул Мэтт официантку.
   Та оказалась довольно расторопной и вскоре уже расставляла тарелки. Нили с аппетитом ела цыплячью ножку, не позволяя детям лишить ее удовольствия от посещения «Гренни Пег». И это она, обедавшая в лучших ресторанах мира, начиная от «Тур Л’Аржан» и кончая «Рейнбоу рум»! Правда, ни в одном не было такой уютной атмосферы и американского духа.
   Только при виде счета она вспомнила о небольшой, но весьма неприятной проблеме.
   — Мэтт, буду крайне благодарна, если дашь мне взаймы. Совсем немного и ненадолго. Я хочу сама расплачиваться за еду. Кроме того, мне необходима смена одежды, а также кое-что на мелкие расходы. Думаю, обойдусь пятью сотнями.
   Мэтт был потрясен.
   — Хочешь, чтобы я дал тебе пятьсот долларов?!
   — Я отдам, честное слово, отдам!
   — Ну да, разумеется.
   Вообразить только, что кто-то усомнился в слове Корнилии Кейс! Но ведь теперь она не Корнилия Кейс, а беременная бродяжка Нелл Келли. Стоит ли возмущаться?
   — Говорю же, я все отдам. У меня есть деньги, просто пока я не могу до них добраться.
   — Угу.
   Кажется, она влипла. Карточек у нее нет, потому что воспользоваться ими означает сразу же выдать себя. Но и без денег долго не протянешь.
   — Могу занять пятьдесят гринов, — внезапно предложила Люси.
   Нили, потрясенная таким великодушием, воспрянула было духом:
   — Спасибо.
   — Без проблем. Но за это будешь делать все, что я прикажу.
   — Да… ничего не скажешь, сплошное благородство.
   — Так и быть, ссужу тебе пятьдесят, — неохотно пробурчал Мэтт.
   — Подумай хорошенько, — процедила Люси. — Я по крайней мере не заставлю тебя раздеваться за такие бабки!
   — Кто-нибудь уже говорил, что ты начинаешь повторяться и при этом невыносимо скучна? — осведомился Мэтт.
   — Видела я, как ты на нее пялился сегодня, — огрызнулась Люси.
   — Просто она ужасно похожа на Корнилию Кейс.
   — Еще чего!
   Словно какой-то хитрый маленький дьяволенок подтолкнул Нили:
   — Многие так считают, не только Мэтт.