Филлипс Сьюзен Элизабет. Спичка

   Кэл сжал челюсти, никак больше не отреагировав на это сообщение. Его самообладание встревожило Джоэла — сам-то ом не мог контролировать себя, как обычно. Но возможно, его тревога была вызвана чем-то другим — каким-то смутным желанием защитить свою несчастную дочь, к которой Кэл относился с едва скрываемой враждебностью. Эта мысль взбесила его, и голос Джоэла окреп.
   — Ей со своим хулиганом удалось найти достаточно наивного человека, который сделал заказ на их нелепую машину, — торговца электроникой в Долине. Это малый бизнес без прочного положения.
   — Понятно. — В комнате воцарилась тишина. Чашка Каэа тихонько звякнула о блюдце. — Из того, что вы мне рассказали, следует, что у них ненамного больше профессионализма, чем у ребят, торгующих прохладительными напитками. — Кэл передвинулся в кресле, и кожаная подушка мягко скрипнула. — Любители часто попадают впросак, когда начинают вести дела друг с другом.
   Реакция Кэла была точно такой, как ожидал Джоэл, но он все еще не мог подавить в себе чувство беспокойства.
   Кэл продолжил:
   — Если их дело столь незначительно, то малейшая неудача может оказаться губительной. Например, с тем парнем, что заказал у них эту игрушку. Если он откажется от нее, им уже не оправиться.
   — Если он откажется.
   — Трудно представить себе, что кто-то в его положении упустил бы шанс вести дела с ФБТ.
   Кэл наконец высказал эту идею, уже продуманную Джоэлом. И его удивила стремительность ответа босса.
   — Нет. Я не хочу, чтобы мы вмешивались. Никакого вмешательства — ты понимаешь, о чем я?
   У Кэла дрогнул мускул под подбородком.
   — Я несколько удивлен.
   — Это потому, что мы немного по-разному смотрим на это дело. Например, ты не понимаешь, как несчастна Сюзанна.
   Кэл сидел с каменным лицом. Было очевидно, что отповедь Джоэла удивила его, но еще больше удивил сам Джоэл. Неужели он действительно простил Сюзанну? Джоэл немедленно отступил.
   — Конечно, я не порицаю тебя. Просто я против любого нашего вмешательства.
   Кэл впервые позволил прорваться своей горечи.
   — Конечно, вы более склонны простить ее. Это неудивительно. Вы ведь отец Сюзанны, в конце концов.
   Джоэл вспомнил, как вчера Сюзанна позволила Гэмблу положить руку себе на грудь, и в нем снова поднялась волна праведного гнева.
   — О прощении не может быть и речи. Бог мой, Сюзанна должна ощутить все последствия того, что она натворила. Судя по тому, что я видел вчера, их крах — только вопрос времени. Ты меня понимаешь? Мы сделаем это по-моему, Кэл. Я не хочу становиться для нее козлом отпущения. Мне не хочется, чтобы Сюзанна считала, что могла бы добиться успеха, если бы не наше вмешательство.
   Напряжение Джоэла несколько спало. Сюзанне просто нужно немного времени. Прошло всего лишь несколько недель. Навестив ее вчера, он ускорил события. Она поняла убожество своей новой жизни, ее желание бунтовать должно утихнуть, и она вернется.
   Джоэл увидел, что лицо у Кэла все еще настороженное. Видимо, он замечает противоречивость его чувств, когда дело касается Сюзанны, Джоэл спокойно встретил его взгляд и перевел разговор в более безопасное русло.
   — Пейджи сказала мне, что в субботу ты пригласил ее на обед в яхт-клуб.
   — Да, — спокойно ответил Кэл, — мне очень нравится ее общество.
 
   I cant… get no… sa tis… fac tion…
   Пейджи закрыла глаза, ожидая, когда все кончится. Все-таки это гнусно — оказаться в постели с Кэлом Она даже не знала, почему позволила ему зайти так далеко. Может, потому, что сегодня ей позвонил Конти и заплакал в трубку, сообщив о возвращении на Восток.
   Кэл вдруг напрягся, а потом расслабился. Пейджи сначала насторожилась, но потом поняла, что этот небольшой спазм был оргазмом. Кэл не издал ни звука — она почти ничего не почувствовала. Несомненно, Кэл всегда вел себя прилично, даже во время оргазма.
   Пейджи выбралась из постели и пошла в его ванную в бронзовых и золотых тонах, благодарная за то, что все кончилось так быстро. Может, Кэлу не понравилось с ней? Эта мысль мучила ее, и позже, когда они оделись и он повез ее домой, она решила это выяснить.
   — Наверное, нам не стоит больше спать вместе, Кэл. Это как-то немного странно.
   В фарах встречной машины можно было заметить выражение неловкости, мелькнувшее на его лице.
   — Ты очень чувствительна, Пейджи. Я никогда не понимал этого до сегодняшнего вечера.
   Невероятно, но он протянул руку и похлопал ее по колену. Жест был скорее дружеский, чем сексуальный.
   — Не хочу показаться бестактным, но мне кажется, что тебе не очень-то легко в Фалькон-Хилле. Я уважаю Джоэла больше, чем кого-либо на свете, но он человек не из легких.
   Сочувствие и понимание Кэла тронули Пейджи.
   — Да, уж это точно. — Потом она с горечью добавила: — Особенно потому, что я не его драгоценная Сюзанна.
   Его лицо окаменело, как всегда, когда Пейджи упоминала имя сестры. Иногда она делала это сознательно — просто чтобы посмотреть, как у Кэла сжимаются губы.
   — Сюзанна манипулировала им, — ответил он. — Но ведь она манипулировала и всеми нами, не так ли? Когда я вспоминаю, как она обычно отзывалась о тебе… ту ложь, которую она распространяла за твоей спиной… И, что хуже всего, я верил ей. — Он взглянул на Пейджи: — Прости меня за это, Пейджи. Я чувствую себя так, будто чем-то тебе обязан. Если мы не будем любовниками, то мне бы хотелось остаться друзьями. Как ты думаешь, получится у нас?
   Пейджи относилась к мужчинам весьма цинично. Она знала, что Кэл хочет остаться в близких отношениях с Джоэлом, и, с его точки зрения, вторая дочь подходила для этого не хуже первой. Но он был такой добрый, такой симпатичный… Кроме того, Пейджи было просто необходимо, чтобы кто-нибудь о ней заботился.
   — А как насчет… секса? — спросила она. — Ты не будешь выходить из себя без всех этих дел?
   Кэл снова похлопал ее по колену.
   — Мне никогда не было особенно интересно оставлять зарубки на столбике кровати. Пойми меня правильно. Я обожаю секс, но это не самая важная вещь в моей жизни. Сейчас друг мне нужен больше, чем любовница. — Кэл протянул ей руку: — Мы друзья?
   Он был настолько искренен, что Пейджи не стала осторожничать.
   — Друзья, — повторила она, пожимая его руку.
   Они мило проболтали остаток пути до Фалькон-Хилла. Постепенно она расслабилась. Кэл понимал, как несправедлив был к ней Джоэл; впервые со времени смерти матери кто-то был на ее стороне. Когда они приехали домой, Пейджи чувствовала себя лучше, чем когда-либо, — как потрепанный бурей корабль, который наконец-то добрался до безопасной гавани.
 
   Сэм привез сорок компьютеров к Пинки в «З.Б. Электронике» точно в срок. Каждый аппарат был аккуратно упакован в деревянный ящик с выведенной золотыми буквами надписью «Сисвэл» и римской цифрой I, которые Сюзанна закончила наносить только этой ночью, уже перед рассветом.
   К ее облегчению, Пинки вовремя оплатил счет и они смогли расплатиться со «Спектра». Однако без долгов они прожили всего день — Сэм взял еще один кредит для покупки деталей, и начался новый цикл.
   В течение следующих нескольких недель Пинки продал несколько их одноплатных компьютеров таким же фанатикам электроники, как он сам, но машины не разлетелись с полок и Сюзанна не находила себе места от беспокойства. Они дали несколько объявлений в магазинах «Сделай сам» и получили несколько новых заказов, но немного. Янк уже начал работу над прототипом компьютера, который они хотели построить. Однако для того чтобы продержаться достаточно долго и приступить к его изготовлению, они должны были выиграть время. И нужны были деньги. Большие деньги. Сюзанна решила поступиться гордостью и попробовать их раздобыть.
   Каждый день она надевала свой старый костюм от Шанель и, сев либо в «дастер» Янка, либо в «тойоту» Анджелы, ездила на встречи со своими знакомыми — из той, как она начинала думать, прежней жизни. Она не стала тратить время на попытки связаться с друзьями Джоэла или кем-нибудь из сотрудников ФБТ. Сюзанна звонила старым знакомым матери и людям, рядом с которыми сидела на советах благотворительных организаций. Почти все они соглашались с ней встретиться, но, как быстро поняла Сюзанна, были больше заинтересованы в подтверждении ходивших о ней сплетен, чем в инвестировании «Сисвэл». Когда речь заходила о деньгах, они неловко вытягивались в своих креслах и неожиданно вспоминали о срочных встречах.
   Каждый день Сюзанна возвращалась усталая и разочарованная. В конце недели она вошла в гараж и сказала Сэму, что исчерпала список фамилий своих знакомых. Он сунул ей в руки банку коки и сказал:
   — Мы должны найти инвестора, который согласился бы впрыснуть в компанию пару сотен тысяч долларов. Тогда мы смогли бы выйти за рамки рынка любительских конструкций и построить компьютер, который действительно хотим создать.
   Он вынул плату из испытательного ящика и стал укладывать ее в деревянный футляр.
   Сюзанна покатала банку с тепловатой кокой между ладонями.
   — Респектабельный инвестор не захочет иметь с нами дело. Мы выглядим несерьезно.
   Тут зазвонил звонок, который Янк установил на рабочем столе. Сюзанна вздохнула, поставила банку и помчалась из гаража через двор к кухонной двери.
   Обычно она снимала трубку на пятом звонке, но сегодня споткнулась о ступеньку, и задержалась. Поднимая трубку, Сюзанна с тоской подумала о том дне, когда можно будет провести в гараж отдельную телефонную линию, а не пользоваться кухонным телефоном. Она понимала, что для компании более престижно, чтобы на телефонные звонки отвечала женщина, но иногда обижалась, что совершать пробежки через двор приходится ей одной.
   — «Сисвэл». Чем могу помочь?
   — У меня вопрос об уровнях напряжения на входе-выходе интерфейса.
   По крайней мере этот звонок был от покупателя, а не от подруг Анджелы.
   — Конечно, мы вам поможем. Пожалуйста, не кладите трубку, я соединю вас с отделом обслуживания.
   Она нажала кнопку на портативном радиоприемнике, который был настроен на музыкальную рок-станцию, и поставила приемник перед телефоном. Потом бросилась назад и помахала рукой Сэму, который выглядывал из гаражного окна. Он быстро пошел через двор отвечать на звонок.
   Внешний вид, повторила про себя Сюзанна, внешний вид — это все.
   Этой ночью они с Сэмом наслаждались возможностью спать вместе — Анджела отправилась на пару дней навестить своих приятелей в Сакраменто. Но даже любовь не могла вытеснить из головы деловые проблемы.
   — Я тут подумал, — сказал Сэм, его губы почти касались лба Сюзанны, — что нам нужен еще один партнер. Человек, который понимает в электронике и разбирается в маркетинге. С острым умом, не закупленный с потрохами системой. — Он приподнялся на локте. — Кто-нибудь изобретательный. И чтобы не был стервецом. Нам нужно нанять человека вроде Нелана Бушнелла из «Атари».
   — Я полагаю, у него уже есть работа, — сухо ответила Сюзанна, пропуская через пальцы пряди волос Сэма.
   — Или, что было бы прекрасно, кого-нибудь из больших людей в «Хьюлетт-Паккард».
   Сюзанна взглянула на него. «Хьюлетт-Паккард», с ее прогрессивным стилем управления, была единственной американской корпорацией, которой Сэм восхищался.
   — И зачем кому-либо из «Хьюлетт-Паккард» бесплатно работать с нами в этом гараже?
   — Если у них есть глаза, они будут работать с нами.
   Конечно, будут. А если у них нет глаз, они нам и не нужны.
   Вот за это Сюзанна и любила его, и приходила в отчаяние.
   — Нам не удастся привлечь в эту компанию человека с именем.
   — И когда ты перестанешь твердить мне, что и это невозможно, и то невозможно? От тебя только это и слышно! Скажи для разнообразия, что хоть что-то возможно!
   — Просто я смотрю на вещи с практической точки зрения.
   — Просто ты смотришь на вещи с позиции отрицания! Меня тошнит от этого! Я не могу так работать!
   Он выскочил из постели и отправился на кухню.
   У нее в желудке начались спазмы, но Сюзанна не пошла и ним. Она решила больше не прибегать к старому методу примирения. Гнев Сэма разгорался ярко и быстро, но скоро проходил. Все же она еще не спала, когда спустя несколько часов Сэм скользнул обратно в постель.
   Вскоре после их разговора Сэм начал караулить вице-президентов «Хьюлетт-Паккард» на автостоянке компании. Кое-кто смотрел на него с подозрением и запирался в своей машине, но несколько человек пришли в их гараж посмотреть на работу и дать совет. Как-то дождливым вечером Сэм умудрился подкараулить самого Билла Хьюлетта.
   Хьюлетт был любезен, но тверд. Он совершенно не собирался бросать основанную им миллиардную компанию и следовать за серебряным языком Сэма Гэмбла в волшебную страну малых компьютеров.
   После этого Сэм потерял всякое уважение к «Хьюлетт-Паккард».
 
   На День труда была назначена первая ярмарка малых компьютеров. Она проводилась в Атлантик-Сити, и Сэм объявил, что они поедут.
   — Мы должны утвердиться как национальная компания, выйти за рамки местного рынка, — сказал он.
   Сюзанна была в принципе согласна с ним, но считала, что расходы на поездку непосильны для компании, не продавшей и сорока собственных одноплатных компьютеров. Сэм деспотично отмел все ее возражения, и когда Сюзанна увидела, что не может изменить его решение, то предложила свои условия. Уж если они собираются участвовать в ярмарке, то сделают это по ее сценарию.
   Летом 1976 года Атлантик-Сити, отягощенный множествен социальных болезней, был похож на увядшую проститутку. В Трентоне готовился закон, разрешающий азартные игры, но, ожидая, пока он войдет в силу, город, который когда-то был самым веселым местом на атлантическом побережье, терял последние остатки былой красоты. Деревянный настил на пляже рассыпался, а отель, в котором они остановились, был облезлым и обшарпанным. Когда они устроились, Сюзанна окончательно уверилась, что их путешествие — напрасная затея, но все же заставила партнеров отправиться в выставочный зал устраивать стенд.
   К облегчению Сюзанны, ее худшие ночные кошмары не подтвердились — ящики с тем, что Сэм называл «проклятой придурью Сюзанны», пришли неповрежденными, и они начали их распаковывать.
   Изготовление стенда обошлось им почти в тысячу долларов — намного больше, чем они могли себе позволить. Но Сюзанна хотела, чтобы у посетителей создалось впечатление, будто их компания гораздо больше и мощнее, чем на самом деле; и, несмотря на сильнейшее противодействие Сэма, она настояла на его постройке. В случае неудачи ей придется вынести весь позор на своих плечах.
   Но, как оказалось, она приняла правильное решение. К полудню следующего дня выставку посетили несколько сотен человек, и все они подходили к стенду «Сисвэл». Компании в соседних кабинках демонстрировали свою продукцию на наспех задрапированных карточных столах, где были установлены стандартные белые таблички с отпечатанными названиями компаний. «Сисвэл» показывала свою машину на ярко раскрашенном стенде с театрально наклоненными стенками и названием фирмы, выведенным малиновыми лампочками. Только МИТС, выпускавшая «Альтаир», и ИМСАИ, ее ближайший конкурент, имели лучшие стенды. Без лишнего шума изготовленный Сюзанной стенд преподносил «Сисвэл» как третью по значению компанию, производящую одноплатные компьютеры, хотя в действительности она была одной из самых маленьких. Успех придал Сюзанне дерзости и уверенности в себе.
   К концу первого дня она подняла глаза и увидела Стива Джобса, стоящего перед их машиной. Они находились в похожих ситуациях, и Сюзанне было интересно наблюдать, как два Стива — Возник и Джобс — стараются пробудить интерес к своему одноплатному компьютеру «Эппл».
   Джобсу было двадцать два года, а Возняку — двадцать пять, и, как и ее партнеры, ни один из них не окончил колледжа. Однако по сравнению со Стивом Джобсом Сэм был образцом респектабельности. Джобс ходил нечесаным и неумытым, в грязных джинсах и дешевых стоптанных сандалиях. Сэм рассказал ей, что Джобс — вегетарианец и дзэн-буддист и путешествовал в Индию в поисках истины. Джобс все еще подумывал о том, чтобы вернуться туда и стать монахом.
   Вместо того чтобы смотреть на выставленный на стенде компьютер, Джобс внимательно оглядел созданный Сюзанной стенд. Они с Возняком продавали свои «Эпплы» с карточного стола на другом конце зала. Сюзанна наблюдала, как его живые глаза разглядывают разноцветный задник стенда и ярко светящееся название фирмы. Джобс знал, что «Сисвэл» — столь же небольшая и эксцентричная компания, как и его собственная. Тем не менее она смогла представить себя как более солидную. Джобс посмотрел на Сюзанну, и она почувствовала, что на мгновение между ними установилась близость и понимание. В это мгновение исчезли барьеры, разделяющие представителя высшего общества из Сан-Франциско и нечесаного хиппи из Кремниевой долины. Джобс понял, что стенд — ее рук дело. Сюзанна подозревала, что маленькая «Эппл компьютер компани», если только выживет, никогда больше не повторит этой ошибки — показывать свою продукцию на ярмарке с карточного стола.
   Поздно вечером в понедельник, когда ярмарка закрылась, Сюзанна, Сэм и Янк покинули Атлантик-Сити и направились в аэропорт Филадельфии, имея в кармане пятьдесят два новых заказа. Такой успех заставил разговориться даже Янка, и они поднялись в самолет с чувством победителей.
   Сэм уселся в кресло и вытащил из кармана переднего сиденья экземпляр «Уолл-стрит джорнэл».
   — Теперь, когда я становлюсь магнатом, придется изменить привычное чтиво, — пошутил он.
   С величественным видом он открыл газету и поднял ее перед собой. Он старался рассмешить Сюзанну, но она выдавила из себя лишь вежливую улыбку. Ей слишком часто приходилось видеть своего отца погруженным в чтение этой газеты.
   Череда воспоминаний, горьких и болезненных, прошла перед Сюзанной. Лишь через несколько секунд до нее дошло, что Сэм рядом с ней подозрительно неподвижен. Она взглянула на него и увидела, что лицо Сэма необычно серьезно.
   — Сэм?
   Он резко сложил газету и стиснул ее в руках.
   — Выходим из самолета!
   — Что?
   — Пойдем!
   — Сэм?
   — Поторапливайся! Сейчас закроют дверь.
   Сюзанна испуганно поднялась с кресла. Сэм подталкивал ее в спину.
   — Сэм? Что ты делаешь? Куда мы идем?
   Он повел ее мимо стюардессы.
   — Мы выходим. Поторопись!
   Сюзанна оглянулась через плечо на их партнера — Янк все еще сидел в кресле, и глаза его за стеклами очков были полны недоумения.
   — А что с Янком?
   — О нем кто-нибудь позаботится.
   Через несколько минут Сюзанна оказалась у аэровокзала, а немногая оставшаяся у нее одежда улетала в Сан-Франциско. Через три часа они с Сэмом летели в Бостон на поиски человека по имени Митчел Блейн.
   Блейн жил в дорогом доме в стиле английских Тюдоров, расположенном в Вестоне — одном из самых престижных пригородов Бостона. Полуденное солнце пробивалось через листву кленов и сверкало на плюще, карабкавшемся по стенам дома. Сюзанна шла рядом с Сэмом к воротам по старинной кирпичной дорожке, и ее не покидала надежда, что владелец находится в отпуске где-нибудь на Аляске. Хотя, конечно, это не остановило бы Сэма. Наверное, он настоял бы, чтобы они сели на следующий самолет до Фэрбенкса.
   Летя в Бостон, Сюзанна изучила статью из «Уолл-стрит джорнэл», привлекшую внимание Сэма, и узнала, что могла, о человеке, к которому они сейчас шли. Митчел Блейн был одним из вундеркиндов «Раут-128» — региона высокой технологии, возникшего вокруг Бостона, который был двойником Кремниевой долины в Калифорнии. Родившись на Среднем Западе, он получил степень бакалавра электротехники в Государственном университете Огайо, степень магистра в Массачусетском технологическом институте и магистра экономики управления в Гарварде. Но именно способности комбинировать технологические ноу-хау с колдовством маркетинга превратили его в мультимиллионера.
   В конце шестидесятых — начале семидесятых он сделал быструю карьеру в нескольких новых бостонских компаниях, работавших в области высоких технологий. В то же время он мудро использовал преимущества их раннего появления на общественной арене для устройства своих собственных дел. В журнале сообщалось, что к 1976 году его состояние достигло пяти миллионов долларов — не много по сравнению с мировыми лидерами, но вполне солидно для человека, который в семь лет остался сиротой. Аналитики считали его одним из ярких новых лидеров, которые будут определять лицо индустрии высоких технологий в восьмидесятые годы.
   Но неожиданно четыре дня назад его карьера, стремительная, как метеор, подошла к концу. В скупом пресс-релизе в один абзац, разосланном аналитикам промышленности, он сообщал, что отходит от дел. Блейну был всего тридцать один год.
   В статье не объяснялось его решение, но это не остановило Сэма, немедленно предложившего собственную версию.
   — Человеку надоело, Сюзанна. Ему только тридцать один год. Ему нужна новая трудная задача. «Сисвэл» — это как раз то, что встряхнет его!
   При всем своем старании Сюзанна не могла найти в статье подтверждения выводам Сэма: в ней описывались только факты из жизни Блейна, и больше ничего.
   Когда они подошли к ступенькам, Сюзанна схватила Сэма за руку:
   — Сэм, это ужасно. Мы должны сначала позвонить.
   — И дать ему возможность нас отшить? Кроме того, не думаешь ли ты, что мы позвоним в справочную службу н нам тут же выдадут номер его домашнего телефона? Тебе было достаточно непросто узнать, где он живет.
   Сюзанне стыдно было вспоминать, как она позвонила одному из представителей ФБТ в Бостоне и подняла его с постели в шесть тридцать утра, поведав нелепую историю о том, что ей нужен адрес Блейна для составления делового расписания отца.
   — Но не можем мы вот так просто заявиться к нему на порог, — настаивала она, — это ни на что не похоже!
   Сэм нажал на кнопку звонка.
   — Если ты боишься, что тебя вычеркнут из Общественного регистра, то уже поздновато. Достаточно было нашей маленькой эскапады на твоей свадьбе.
   — Черт бы тебя побрал, Сэм!
   — Ого! Мисс Паинька ругается! Ее надо поставить в угол.
   Он был невероятно противным, но Сюзанна достаточно хорошо знала Сэма и подозревала, что он понимает ее правоту и просто пытается снять напряжение.
   — Что ты собираешься ему сказать? Как ты объяснишь наше вторжение?
   — Я не собираюсь ничего объяснять. Ты скажешь, кто ты такая, и мы войдем. После этого говорить буду я.
   Именно этого она и боялась. Он позвонил еще несколько раз, но также безрезультатно.
   — Его нет, Сэм. Давай не будем…
   — Просто продолжай звонить!
   Сэм исчез за углом дома.
   Нарушая все правила этикета, Сюзанна позвонила еще два раза. Она отвернулась от двери, и тут снова появился Сэм.
   — В доме работает телевизор. Пойдем!
   — Сэм, это может быть горничная!
   — Он здесь, я знаю!
   Сюзанна стояла в нерешительности, и он потащил ее через живую изгородь из тиса. Перед ними лежал тенистый внутренний дворик, вымощенный плитами. Они ступили на плиты, и прозвучал сигнал тревоги.
   — Мы добьемся, что нас арестуют!
   — Не раньше чем поговорим с Блейном.
   Не отпуская Сюзанну, Сэм провел ее через дворик к черному ходу и начал колотить в дверь кулаком.
   — Эй, Блейн! — закричал он. — Я знаю, что ты здесь. Мне нужно с тобой поговорить! Со мной Сюзанна Фальконер. Фальконер, из ФБТ. Дочь Джоэла Фальконера. Ей не нравится торчать на твоих чертовых ступеньках! Впусти нас.
   — Ш-ш-ш! — зашипела она. — Замолчи! Замолчи немедленно!
   Она представила себе, как Блейн в ужасе прячется, ожидая полиции, чтобы его спасли от сумасшедшего, который ломится в дом.
   — Он подумает, что мы собираемся его прикончить!
   Не успели эти слова слететь с ее губ, как одна из дверей во дворик отворилась и они увидели того, за кем так долго охотились.
   В первые же несколько секунд Сюзанна быстро сообразила, что Митчела Блейна, по-видимому, не особо беспокоит, собираются его убивать или нет. Бостонская восходящая звезда маркетинга высоких технологий стояла, качаясь, во внутреннем дворике, и Сюзанна поняла, что Блейн слишком пьян, чтобы беспокоиться о чем-либо.
   Но даже пьяный он был великолепен. Всю свою жизнь Сюзанна провела в замкнутом братстве представителей могущественных корпораций, и, хотя Блейну шел всего тридцать второй год и он явно был не в лучшей форме, она моментально поняла, что Митчел из того же круга. Однако Сюзанна вряд ли смогла бы точно объяснить, на чем было основано ее заключение. Члены братства слишком дорожили своей властью, чтобы напиваться до потери памяти, как сейчас Блейн. И хотя он был одет по соответствующему стандарту — белая рубашка, сшитая на заказ, и серые брюки хорошего покроя, — одежда имела такой вид, как будто в ней спали.
   Его прямые волосы песочного цвета были подстрижены парикмахером, который хорошо разбирался в строгих правилах братства. Но причесан он был неаккуратно, и его волосы не были гладко зачесаны со лба вверх, а падали на лоб, что было допустимо только после партии в теннис.
   В его телосложении также были заметны отступления от канонов. Он был весьма высок, но чуть более мускулист, чем это полагалось члену корпоративной элиты, а живот был великоват. Но властность широко посаженных светло-голубых глаз была знакомой, как и холодное выражение резкого, чуть неправильного лица.