Страница:
Иден молча прикидывала, не искажает ли Себастьян факты. Она все еще не могла разобраться, на чьей же он все-таки стороне — если вообще держит чью-либо сторону. По-видимому, он помогает тем, кто лучше заплатит, решила она.
— У британцев будет единственный путь для отступления — через залив к горе Глостер, — продолжал Себастьян. — Уверен, мы можем окружить Корнуоллиса, и помешать ему пересечь залив, и не дать таким образом соединиться с Клинтоном в Нью-Йорке. Но нам придется сражаться не на жизнь, а на смерть, чтобы зажать его между морем и прибрежными утесами. Лорда Корнуоллиса ожидает неприятный сюрприз, — усмехнулся Себастьян. — Он полагает, что нам нечего рассчитывать на помощь французского флота.
— А французы прибудут к сроку? — с тревогой спросил Энтони Уэйн.
— Мы непрерывно получаем сведения от наших агентов. Де Грае и его двадцать четыре боевых корабля с тремя тысячами французских войск уже на подходе, — кивнул Себастьян. — Вскоре они полностью перекроют залив, и британский военный флот не сможет прийти на выручку Корнуоллису. Талли доставил сообщение лично от генерала Вашингтона, который инсценирует выступление против Клинтона в Нью-Йорке. Континентальная армия оставила тысячи горящих в темноте лагерных костров, а сам Вашингтон со своими солдатами ночью совершил стремительный бросок на юг. Пока окончательно не рассвело, Клинтон не знал, что повстанцы ушли. А генерал Вашингтон скоро прибудет, чтобы принять участие в осаде Йорктауна.
Военные, заулыбавшись, приняли более непринужденные позы, а Иден продолжала недоверчиво глядеть на Себастьяна. А вдруг это опять ложь, которая приведет к поражению американцев? Развернув послание, которое Талли привез от главнокомандующего, Себастьян прочитал его собравшимся:
— «Мы на пути к вам и с нетерпением ожидаем встречи. Надеюсь, вы позаботитесь, чтобы, оставшись без боеприпасов и продовольствия, Корнуоллис все же достался нам живым».
Просьба Вашингтона вызвала негромкий смех.
— Конечно, мы обеспечим безопасность прославленному лорду Корнуоллису, — усмехнулся Лиланд Пембрук. — Он может сидеть в своем кресле в Йорктауне и наблюдать, как французский флот входит в залив, отрезая его от британских кораблей. Блокируя его с суши, мы лишим притока провизии и боеприпасов. Посудите сами: ему останется только капитулировать.
Иден с любопытством переводила взгляд с одного военного на другого. Неужели они действительно проглотили ту чушь, которую Себастьян запихивал им в глотки? Не разглядели хитроумной уловки, придуманной мастером шпионажа? О, они оказались такими же доверчивыми, как когда-то была она сама!
— Не позволяйте этому человеку убедить вас, что британцы загнаны в угол! — вскочив со стула, выкрикнула Иден.
— Иден, сядь! — властно приказал генерал Пембрук.
— Я не собираюсь молча выслушивать, как этот предатель продолжает обманывать вас! — Иден вызывающе вскинула голову. — Я видела, как курьер тори отдал кошелек с деньгами этому британскому шпиону в оплату за сведения о «Сынах свободы». Я видела, как он изображал старика, которому привозили сообщения…
— Иден, прекрати, черт возьми! — рассердился Лиланд. — Сейбер двойной агент, у него такое задание. Его выбрал лично генерал Вашингтон после того, как Себастьян первый год войны прослужил под его командованием. На самом деле Сейбер был в числе основателей гвардии телохранителей Вашингтона, он следил за посетителями и проверял секретную информацию, а теперь он возглавляет военную разведку. Вашингтон и Сейбер вот уже десять лет соседи и друзья. Иден растерялась окончательно, она не знала, чему верить, тем более что Себастьян был убедительным вне зависимости от того, в какой роли выступал.
— Я получал много донесений от Хамелеона — так называли Сейбера, потому что он человек со множеством лиц, — вмешался фон Штубен. — Однажды меня посетил бедно одетый старик фермер с жесткими рыжими волосами, он принес корзину яиц, в пустую скорлупу были вложены скрученные в трубочки послания.
— А я как-то получил Библию, в которой слова были подчеркнуты невидимыми чернилами. Их доставил калека-проповедник, — присоединился к разговору Лафайетт. — Месье Сейбер возглавляет сеть тайных агентов в Виргинии и Каролине. Именно он сопровождал меня к генералу Вашингтону, когда я прибыл предложить свои услуги. — Лафайетт лукаво взглянул на Себастьяна. — А сейчас месье играет роль верного тори.
Застыв в изумлении, Иден слушала.
— Как видите, мисс Пембрук, — добавил Энтони Уэйн, — не всегда можно доверять своим впечатлениям. Если бы не Сейбер и Рандолф, мы не заманили бы врага в ловушку в Йорктауне. На это ушли месяцы кропотливой работы.
— Извините меня за несдержанность, — чувствуя себя униженной, пробормотала Иден и торопливо покинула комнату.
Независимо от того, на чьей стороне воевал Себастьян, ему удалось поставить Иден в совершенно дурацкое положение перед всеми этими уважаемыми людьми и перед ее собственным отцом. Она твердо поклялась не разговаривать с ним всю оставшуюся жизнь — свою или его, в зависимости оттого, чья будет короче. Если Себастьян поддерживал британцев, она должна найти способ доказать, что ее обвинения справедливы. Если же он выступал на стороне Америки, то, следовательно, не счел возможным доверить ей тайны «Сынов свободы» — это ей, дочери генерала!
Как он, должно быть, забавлялся, наблюдая, как она выставляла себя круглой идиоткой перед людьми, которых боготворила. Проклятый Себастьян Сейбер! Сколько же еще у него в запасе способов унизить ее? И как только она могла в него влюбиться? В человека, у которого столько лиц и личностей, что никому не известно, кто он на самом деле?! Но Иден больше не позволит Себастьяну вторгнуться в ее жизнь, она забудет о его существовании и будет, как обычно, трудиться во имя победы патриотов. Укрепившись в своем решении, Иден перевела дыхание, расправила плечи и решительно зашагала вверх по лестнице, к своим подопечным.
Встреча с ними сотворила чудо с ее испорченным настроением, она была несказанно тронута, узнав, что раненые искали се и Бет.
— Неужели вы могли подумать, что мы останемся безучастны к вашей беде? Вы же столько для нас сделали — сказал Генри Мейнард.
— Я очень признательна вам за хлопоты, — ответила Иден, — но едва ли из-за меня стоило рисковать своим здоровьем.
— Как это не стоило рисковать, — прогудел Артемус Райли, — если нашего ангела похитили?
Иден больше не хотела быть ангелом, она не заслуживала, чтобы се так называли. После последних событий она чувствовала себя скорее дьяволом.
— Иден, дорогая! — В дверном проеме появилась седая голова отца. — Можно тебя отвлечь на несколько минут? У меня перерыв, и нужно срочно обсудить кое-что. Вскоре мне придется вернуться к своим войскам, но до отъезда я хотел бы навести порядок в наших делах.
— В каких делах? — Озадаченно нахмурившись, Иден доследовала за отцом.
Генерал спустился по лестнице и не спеша прошел в гостиную, где на диване восседали Себастьян и Талли. Испуганно вскрикнув, Иден остановилась на пороге. Меньше всего она хотела снова оказаться в одной комнате с этим человеком.
— Иди сюда, садись, — позвал ее отец.
Но Иден, не сдвинувшись с места, посмотрела на него так, словно он предложил ей искупаться в кишащей крокодилами реке. Ведь чтобы добраться до пустого кресла, ей пришлось бы пройти мимо Себастьяна.
— Я прекрасно слышу тебя отсюда, папа, — ответила она, ни на кого не глядя. — О чем ты хотел поговорить со мной?
— Себастьян Сейбер попросил твоей руки, — с гордостью объявил Лиланд.
Это еще что такое? Иден чуть не лишилась чувств.
— О, попросил руки, вот как? Он желает получить только кисть или руку по локоть?
— Иден! — Генерал в ужасе посмотрел на дочь. — Не думал, что в тебе столько злости. Ты всегда была так сдержанна и вежлива. Какой бес в тебя вселился?
— В этом повинно общество, в котором я провела последние несколько недель, — парировала Иден.
Нацеленная в Себастьяна стрела задела его за живое, но он, не подав виду, поднялся, неторопливо подошел к Иден и склонился перед ней в замысловатом поклоне.
— Позвольте заверить вас, мисс Пембрук, что у меня нет намерения отделять от вас кисть, локоть или какую-то другую часть тела. — Он обаятельно улыбнулся, не обращая внимания на ее колючий взгляд. — Дело в том, что» вы интересуете меня вся, целиком. Вы окажете мне честь выйти за меня замуж?
— Зачем?! Неужели вы не можете найти кого-нибудь другого, кто достаточно глуп, чтобы обвенчаться с вами, ваша светлость? — съязвила Иден, а Талли насмешливо хмыкнул.
— Иден, ради Бога, что на тебя нашло? Я думал, тебя обрадует это известие. Тебе уже двадцать один год…
— Мне двадцать четыре, — поправила она. — Время не остановилось, пока тебя не было дома. Мы жили и взрослели, хотя, должна признаться, я уже начинаю об этом жалеть.
— Двадцать четыре? Господи, дела обстоят еще хуже, чем я предполагал. Тебе уже давно пора иметь мужа и детей.
— Я решила остаться старой девой, — доложила она, дерзко вздернув подбородок и глядя мимо Себастьяна, как будто он был пустым местом. — Я приняла это решение несколько месяцев назад.
— Но это же нелепо, ты просто создана для того, чтобы стать прекрасной женой и идеальной матерью, — возразил Лиланд.
— Нелепо, что я хочу наслаждаться личной свободой, а не подчиняться чужому человеку? Нелепо, что меня вполне удовлетворяет моя жизнь? — Иден решительно тряхнула каштановыми кудрями. — Я не намерена выходить замуж ни за Себастьяна Сейбера, ни за кого бы то ни было другого ни сейчас, ни в будущем.
— Но почему? — Лиланд не понимал. — Сейбер не станет покушаться на твою независимость и ограничивать тебя в чем-то, он порядочный и разумный человек, в противном случае я не дал бы своего благословения на этот брак.
— Я уже чувствую его тиранию. — Иден не кривила душой, у нее на самом деле было такое ощущение. Она остановила взгляд на красивом смуглом лице. Ну что еще ей сделать, чтобы отправить этого негодяя обратно в Англию?!
— Я предлагаю обручальное кольцо, а не рабское ярмо, — уточнил Себастьян.
— Очевидно, я должна быть польщена. — Тон Иден недвусмысленно давал понять, как она далека от этого.
— Я был бы не против такой реакции, — обворожительно улыбнулся Себастьян.
— Вынуждена вас огорчить. Вы напрасно полагаете, что я когда-нибудь даже задумаюсь о возможности принять ваше предложение.
— Иден, по-моему, тебе вес достаточно хорошо объяснили, — вмешался генерал.
— Возможно, если мы с мисс Иден поговорим несколько минут наедине, нам удастся прийти к соглашению. — Резко обернувшись, Себастьян встретил насмешливую улыбку Талли и недоуменный взгляд Пембрука.
— Сомневаюсь, — упрямо буркнула Иден и собралась уже было удрать, но Себастьян схватил ее за локоть и втащил в комнату.
— Я должен вернуться в войска, — сообщил Лиланд, — Надеюсь, вы быстро решите эту проблему. — Он умоляюще посмотрел на дочь. — Мне хотелось бы, чтобы это сражение на домашнем фронте закончилось раньше, чем мы покончим с британцами в Йорктауне.
Иден не улыбнулась каламбуру отца, се сейчас волновало другое. Ей предстояло остаться наедине с мужчиной, которого она поклялась ненавидеть — по тысяче вполне обоснованных причин!
Глава 14
— У британцев будет единственный путь для отступления — через залив к горе Глостер, — продолжал Себастьян. — Уверен, мы можем окружить Корнуоллиса, и помешать ему пересечь залив, и не дать таким образом соединиться с Клинтоном в Нью-Йорке. Но нам придется сражаться не на жизнь, а на смерть, чтобы зажать его между морем и прибрежными утесами. Лорда Корнуоллиса ожидает неприятный сюрприз, — усмехнулся Себастьян. — Он полагает, что нам нечего рассчитывать на помощь французского флота.
— А французы прибудут к сроку? — с тревогой спросил Энтони Уэйн.
— Мы непрерывно получаем сведения от наших агентов. Де Грае и его двадцать четыре боевых корабля с тремя тысячами французских войск уже на подходе, — кивнул Себастьян. — Вскоре они полностью перекроют залив, и британский военный флот не сможет прийти на выручку Корнуоллису. Талли доставил сообщение лично от генерала Вашингтона, который инсценирует выступление против Клинтона в Нью-Йорке. Континентальная армия оставила тысячи горящих в темноте лагерных костров, а сам Вашингтон со своими солдатами ночью совершил стремительный бросок на юг. Пока окончательно не рассвело, Клинтон не знал, что повстанцы ушли. А генерал Вашингтон скоро прибудет, чтобы принять участие в осаде Йорктауна.
Военные, заулыбавшись, приняли более непринужденные позы, а Иден продолжала недоверчиво глядеть на Себастьяна. А вдруг это опять ложь, которая приведет к поражению американцев? Развернув послание, которое Талли привез от главнокомандующего, Себастьян прочитал его собравшимся:
— «Мы на пути к вам и с нетерпением ожидаем встречи. Надеюсь, вы позаботитесь, чтобы, оставшись без боеприпасов и продовольствия, Корнуоллис все же достался нам живым».
Просьба Вашингтона вызвала негромкий смех.
— Конечно, мы обеспечим безопасность прославленному лорду Корнуоллису, — усмехнулся Лиланд Пембрук. — Он может сидеть в своем кресле в Йорктауне и наблюдать, как французский флот входит в залив, отрезая его от британских кораблей. Блокируя его с суши, мы лишим притока провизии и боеприпасов. Посудите сами: ему останется только капитулировать.
Иден с любопытством переводила взгляд с одного военного на другого. Неужели они действительно проглотили ту чушь, которую Себастьян запихивал им в глотки? Не разглядели хитроумной уловки, придуманной мастером шпионажа? О, они оказались такими же доверчивыми, как когда-то была она сама!
— Не позволяйте этому человеку убедить вас, что британцы загнаны в угол! — вскочив со стула, выкрикнула Иден.
— Иден, сядь! — властно приказал генерал Пембрук.
— Я не собираюсь молча выслушивать, как этот предатель продолжает обманывать вас! — Иден вызывающе вскинула голову. — Я видела, как курьер тори отдал кошелек с деньгами этому британскому шпиону в оплату за сведения о «Сынах свободы». Я видела, как он изображал старика, которому привозили сообщения…
— Иден, прекрати, черт возьми! — рассердился Лиланд. — Сейбер двойной агент, у него такое задание. Его выбрал лично генерал Вашингтон после того, как Себастьян первый год войны прослужил под его командованием. На самом деле Сейбер был в числе основателей гвардии телохранителей Вашингтона, он следил за посетителями и проверял секретную информацию, а теперь он возглавляет военную разведку. Вашингтон и Сейбер вот уже десять лет соседи и друзья. Иден растерялась окончательно, она не знала, чему верить, тем более что Себастьян был убедительным вне зависимости от того, в какой роли выступал.
— Я получал много донесений от Хамелеона — так называли Сейбера, потому что он человек со множеством лиц, — вмешался фон Штубен. — Однажды меня посетил бедно одетый старик фермер с жесткими рыжими волосами, он принес корзину яиц, в пустую скорлупу были вложены скрученные в трубочки послания.
— А я как-то получил Библию, в которой слова были подчеркнуты невидимыми чернилами. Их доставил калека-проповедник, — присоединился к разговору Лафайетт. — Месье Сейбер возглавляет сеть тайных агентов в Виргинии и Каролине. Именно он сопровождал меня к генералу Вашингтону, когда я прибыл предложить свои услуги. — Лафайетт лукаво взглянул на Себастьяна. — А сейчас месье играет роль верного тори.
Застыв в изумлении, Иден слушала.
— Как видите, мисс Пембрук, — добавил Энтони Уэйн, — не всегда можно доверять своим впечатлениям. Если бы не Сейбер и Рандолф, мы не заманили бы врага в ловушку в Йорктауне. На это ушли месяцы кропотливой работы.
— Извините меня за несдержанность, — чувствуя себя униженной, пробормотала Иден и торопливо покинула комнату.
Независимо от того, на чьей стороне воевал Себастьян, ему удалось поставить Иден в совершенно дурацкое положение перед всеми этими уважаемыми людьми и перед ее собственным отцом. Она твердо поклялась не разговаривать с ним всю оставшуюся жизнь — свою или его, в зависимости оттого, чья будет короче. Если Себастьян поддерживал британцев, она должна найти способ доказать, что ее обвинения справедливы. Если же он выступал на стороне Америки, то, следовательно, не счел возможным доверить ей тайны «Сынов свободы» — это ей, дочери генерала!
Как он, должно быть, забавлялся, наблюдая, как она выставляла себя круглой идиоткой перед людьми, которых боготворила. Проклятый Себастьян Сейбер! Сколько же еще у него в запасе способов унизить ее? И как только она могла в него влюбиться? В человека, у которого столько лиц и личностей, что никому не известно, кто он на самом деле?! Но Иден больше не позволит Себастьяну вторгнуться в ее жизнь, она забудет о его существовании и будет, как обычно, трудиться во имя победы патриотов. Укрепившись в своем решении, Иден перевела дыхание, расправила плечи и решительно зашагала вверх по лестнице, к своим подопечным.
Встреча с ними сотворила чудо с ее испорченным настроением, она была несказанно тронута, узнав, что раненые искали се и Бет.
— Неужели вы могли подумать, что мы останемся безучастны к вашей беде? Вы же столько для нас сделали — сказал Генри Мейнард.
— Я очень признательна вам за хлопоты, — ответила Иден, — но едва ли из-за меня стоило рисковать своим здоровьем.
— Как это не стоило рисковать, — прогудел Артемус Райли, — если нашего ангела похитили?
Иден больше не хотела быть ангелом, она не заслуживала, чтобы се так называли. После последних событий она чувствовала себя скорее дьяволом.
— Иден, дорогая! — В дверном проеме появилась седая голова отца. — Можно тебя отвлечь на несколько минут? У меня перерыв, и нужно срочно обсудить кое-что. Вскоре мне придется вернуться к своим войскам, но до отъезда я хотел бы навести порядок в наших делах.
— В каких делах? — Озадаченно нахмурившись, Иден доследовала за отцом.
Генерал спустился по лестнице и не спеша прошел в гостиную, где на диване восседали Себастьян и Талли. Испуганно вскрикнув, Иден остановилась на пороге. Меньше всего она хотела снова оказаться в одной комнате с этим человеком.
— Иди сюда, садись, — позвал ее отец.
Но Иден, не сдвинувшись с места, посмотрела на него так, словно он предложил ей искупаться в кишащей крокодилами реке. Ведь чтобы добраться до пустого кресла, ей пришлось бы пройти мимо Себастьяна.
— Я прекрасно слышу тебя отсюда, папа, — ответила она, ни на кого не глядя. — О чем ты хотел поговорить со мной?
— Себастьян Сейбер попросил твоей руки, — с гордостью объявил Лиланд.
Это еще что такое? Иден чуть не лишилась чувств.
— О, попросил руки, вот как? Он желает получить только кисть или руку по локоть?
— Иден! — Генерал в ужасе посмотрел на дочь. — Не думал, что в тебе столько злости. Ты всегда была так сдержанна и вежлива. Какой бес в тебя вселился?
— В этом повинно общество, в котором я провела последние несколько недель, — парировала Иден.
Нацеленная в Себастьяна стрела задела его за живое, но он, не подав виду, поднялся, неторопливо подошел к Иден и склонился перед ней в замысловатом поклоне.
— Позвольте заверить вас, мисс Пембрук, что у меня нет намерения отделять от вас кисть, локоть или какую-то другую часть тела. — Он обаятельно улыбнулся, не обращая внимания на ее колючий взгляд. — Дело в том, что» вы интересуете меня вся, целиком. Вы окажете мне честь выйти за меня замуж?
— Зачем?! Неужели вы не можете найти кого-нибудь другого, кто достаточно глуп, чтобы обвенчаться с вами, ваша светлость? — съязвила Иден, а Талли насмешливо хмыкнул.
— Иден, ради Бога, что на тебя нашло? Я думал, тебя обрадует это известие. Тебе уже двадцать один год…
— Мне двадцать четыре, — поправила она. — Время не остановилось, пока тебя не было дома. Мы жили и взрослели, хотя, должна признаться, я уже начинаю об этом жалеть.
— Двадцать четыре? Господи, дела обстоят еще хуже, чем я предполагал. Тебе уже давно пора иметь мужа и детей.
— Я решила остаться старой девой, — доложила она, дерзко вздернув подбородок и глядя мимо Себастьяна, как будто он был пустым местом. — Я приняла это решение несколько месяцев назад.
— Но это же нелепо, ты просто создана для того, чтобы стать прекрасной женой и идеальной матерью, — возразил Лиланд.
— Нелепо, что я хочу наслаждаться личной свободой, а не подчиняться чужому человеку? Нелепо, что меня вполне удовлетворяет моя жизнь? — Иден решительно тряхнула каштановыми кудрями. — Я не намерена выходить замуж ни за Себастьяна Сейбера, ни за кого бы то ни было другого ни сейчас, ни в будущем.
— Но почему? — Лиланд не понимал. — Сейбер не станет покушаться на твою независимость и ограничивать тебя в чем-то, он порядочный и разумный человек, в противном случае я не дал бы своего благословения на этот брак.
— Я уже чувствую его тиранию. — Иден не кривила душой, у нее на самом деле было такое ощущение. Она остановила взгляд на красивом смуглом лице. Ну что еще ей сделать, чтобы отправить этого негодяя обратно в Англию?!
— Я предлагаю обручальное кольцо, а не рабское ярмо, — уточнил Себастьян.
— Очевидно, я должна быть польщена. — Тон Иден недвусмысленно давал понять, как она далека от этого.
— Я был бы не против такой реакции, — обворожительно улыбнулся Себастьян.
— Вынуждена вас огорчить. Вы напрасно полагаете, что я когда-нибудь даже задумаюсь о возможности принять ваше предложение.
— Иден, по-моему, тебе вес достаточно хорошо объяснили, — вмешался генерал.
— Возможно, если мы с мисс Иден поговорим несколько минут наедине, нам удастся прийти к соглашению. — Резко обернувшись, Себастьян встретил насмешливую улыбку Талли и недоуменный взгляд Пембрука.
— Сомневаюсь, — упрямо буркнула Иден и собралась уже было удрать, но Себастьян схватил ее за локоть и втащил в комнату.
— Я должен вернуться в войска, — сообщил Лиланд, — Надеюсь, вы быстро решите эту проблему. — Он умоляюще посмотрел на дочь. — Мне хотелось бы, чтобы это сражение на домашнем фронте закончилось раньше, чем мы покончим с британцами в Йорктауне.
Иден не улыбнулась каламбуру отца, се сейчас волновало другое. Ей предстояло остаться наедине с мужчиной, которого она поклялась ненавидеть — по тысяче вполне обоснованных причин!
Глава 14
Стоило только Лиланду и Талли выйти из гостиной, как Иден мгновенно выдернула руку и быстро отошла в самый дальний угол.
— Если вам пришло в голову совершить благородный поступок, то уверяю вас, что в этом жесте нет необходимости, — накинулась она на Себастьяна. — Ваше предложение вовсе не продиктовано чувством чести, поскольку таковое у вас полностью отсутствует.
— Почему это ты была со своими семью женихами любезна, а меня постоянно оскорбляешь? — Себастьян внимательно смотрел на раскрасневшуюся Иден.
— Разве не понятно? Вы пробудили все худшее, что есть во мне. Одно это служит доказательством, что наш брак был бы катастрофой.
— А мне думается, вовсе наоборот. — Себастьян подошел ближе.
— Я не собираюсь выходить за вас замуж ни при каких обстоятельствах. — Иден сделала шаг назад. — Я хочу, чтобы вы покинули этот дом и никогда не возвращались.
— Почему?
— Потому, что вы мне антипатичны.
— Но ты не раз говорила, что любишь меня. — Черная бровь вопросительно поднялась.
— Это было в другой жизни. Все изменилось, и я тоже. Я избавилась от своей любви к вам. Вам нечем заинтересовать меня…
— Мы не избавились друг от друга, Иден. — Этот глагол приводил его в бешенство. Он протянул руку и привлек к себе Иден. — А теперь будь добра, объясни, почему ты не хочешь за меня выйти?..
— Уберите руки, — зашипела она.
— Не уберу, пока ты не скажешь, в чем дело.
— Я не стану ничего объяснять, пока вы не отпустите меня и не отойдете.
Себастьян исполнил требуемое, а Иден демонстративно разгладила морщинки на рукавах.
— Не знаю, зачем вы сделали мне предложение, но я никогда не приму его потому, что вы лгали мне и использовали меня в своих интересах.
— Иден, у меня не было выбора…
— Выбор есть всегда, — перебила она. — Но вы так долго занимались шпионажем, что лжете легче, чем говорите правду. Из-за вас я побывала в аду. К вашему сведению, я и сейчас не убеждена, что верю всему сказанному вами на военном совете.
— Это была правда, — заверил ее Себастьян.
— Так ли? Вы единственный человек, который знает это наверняка. Очень удобно на случай, если ваша колеблющаяся верность внезапно склонится на сторону Британии.
— Черт возьми, Иден, что мне было делать, когда британцы решили похитить тебя? Отдать все в руки Локвуда? В этом случае ты бы испытала значительно больше мучений. Я не мог отказаться от задания, не вызвав у англичан подозрений. Нельзя было рисковать; ситуация в Виргинии стала складываться, как картинка-головоломка.
— Вы могли бы довериться мне, — уколола его Иден.
— И как бы ты вела себя с Локвудом? Убедительно играла отчаяние, зная при этом, что ни тебе, ни честному имени твоего отца ничего не грозит? Наверное, ты бы спокойно ждала окончания спектакля.
— Да, я не волновалась бы понапрасну. А также не блуждала бы по болотам, и нога Бет осталась бы…
— Твое спокойствие возбудило бы подозрения Локвуда, — не сдавался Себастьян. — Все мои хитроумные измышления, долженствующие изменить ход войны, пропали бы впустую.
— Короче, вы считаете, что мой куриный мозг был не способен осмыслить ситуацию, а убогие актерские данные не позволяли вести себя адекватно.
— Я ничего подобного не говорил.
— В общем, вы мне не доверяли, — подытожила Иден. — Поэтому обманывали, использовали вслепую и даже соблазнили меня, пока я была одурманена снотворным.
— Этого не было, — возразил Себастьян.
— Вы же сами сказали, что было, — быстро напомнила ему Иден.
— Я хотел посмотреть на твою реакцию. — Себастьян поморщился, ему следовало бы предвидеть, что эта проделка в итоге обернется против него. — Мне стыдно признаться, но любопытство в тот момент взяло верх.
— Если вы солгали тогда, почему я должна верить вам сейчас, Себастьян? — Иден в упор взглянула на него, а потом, отвернувшись, стала смотреть в окно. — Я отказываюсь выйти замуж за человека, который пренебрежительно относится к моим способностям или моему уму. Вы дразнили и оскорбляли меня, лгали до самого последнего момента, так что пеняйте на себя. Нам больше нечего сказать друг другу — ни сейчас, ни в будущем. И если в ближайшее время я увижу вас сражающимся в рядах британцев, то не удивлюсь этому.
— Если разговора не получается, придется применить другие методы, — Себастьяну не хотелось использовать свое преимущество, но Иден была чересчур упряма, а он был настроен решить проблему — любым способом.
— Вряд ли что-нибудь может изменить мое решение. — Иден по-прежнему не отводила взгляд от окна.
— Ничего? — с вызовом спросил Себастьян.
— Ничего, — твердо повторила она.
— Все дело в том, что на самом деле случилось с твоей матерью много лет назад. — Он повернул Иден к себе. — Я прав?
— Как?.. — Это было все, что она смогла произнести — язык отказался ей повиноваться. Иден пошатнулась, как будто Себастьян ее ударил, и ее пылающее лицо мгновенно стало белым как бумага.
— Ты говорила во сне, Иден. — Взяв девушку за подбородок, Себастьян заставил ее посмотреть ему в глаза. — Я ведь сразу заметил туманящую твой взор тень, слышал боль в твоем голосе, когда призраки выходили из своих склепов. Я помню, как ты в страхе кричала в гостинице, помню и другие кошмары, преследовавшие тебя, пока ты оставалась моей заложницей. Генерал знает, что случилось с его женой, или ты преподнесла ему какую-то сказку? Ты обманула отца, внушив ему мысль, что вас с матерью связывали какие-то отношения, но это вовсе не так. Так кто же из нас лгун и грешник — ты или я?
С каждым его словом лицо Иден становилось все бледнее, в жилах застыла кровь. Нет, он не может этого знать, он просто блефует. Даже под действием сильного снадобья она не… Взгляд серебристо-серых глаз пригвоздил се к месту. О Боже, он знал! Она сама себя выдала!
— Ты сама назначишь день свадьбы или это сделать мне? — медленно произнес он.
— Я… подумаю… над вашим предложением, — с трудом проглотив комок в горле, ответила Иден, но глаза ее полыхнули огнем.
— Нет, Иден, — покачал головой Себастьян, — на этот раз не выйдет. Я не дам тебе времени придумать, как улизнуть, — в этом ты мастерица. И учти, твой дар убеждения бессилен заставить меня передумать. Я не похож на всех остальных твоих женихов.
О, в этом он, без сомнения, прав! Другие были джентльменами, а этот — дьявольски нагл. Он унизился до шантажа, он взялся судить Иден за ее грех, хотя она сама всю жизнь искупала совершенное.
— Скрепим помолвку поцелуем? — шепнул Себастьян и решительно наклонился.
Иден застыла, не позволяя себе чувствовать ничего, кроме гнева, но лишь только его крупные чувственные губы коснулись ее рта, она позабыла обо всем. Больше всего на свете она не желала показывать своей незащищенности, но, черт возьми, Себастьян Сейбер по-прежнему имел над ней власть. Оно никуда не делось, это жгучее влечение, которое стало ее погибелью с момента их первой встречи.
Зачем Себастьяну жениться на ней? Должно быть, он снова что-то затевает, и она должна стать пешкой в его очередной игре. Иначе зачем он настаивал бы на таком поспешном обручении? Не в любви же, в конце концов, дело — значит, существует какая-то корысть.
— Ваша светлость? — Голос Талли ножницами разрезал тишину.
Иден отпрянула, стыдясь своей капитуляции. Проклятие, ей нельзя подходить к нему слишком близко, она совершенно теряет голову! А теперь, узнав правду о ее прошлом, он получил над нею и вовсе безграничную власть и легко сделает ее соучастницей своих хитроумных афер. Не дай ей Бог выйти замуж за Себастьяна Сейбера! Должен же быть какой-то выход, и она обязательно его найдет, как только у нее появится возможность собрать разбежавшиеся мысли.
— Маркиз просит вас прибыть к нему в лагерь, — доложил Талли, когда Себастьян повернулся к нему. — Думаю, нас ожидает еще одно задание.
— Я догоню тебя. — Оглянувшись на Иден, Себастьян нахмурился. Он не ожидал, что его предложение с восторгом примут, но и не собирался загонять ее в угол. Правда, оставшись одна, она непременно придумает способ ускользнуть от него — так же как она ускользала от всех своих бывших женихов. — Я хочу, чтобы ты назначила дату свадьбы сейчас, — потребовал он, когда Талли вышел.
— Думаю, самое подходящее время для свадьбы — через неделю после окончания войны, ваша светлость.
— Какой войны, ангел? — Себастьян не хотел дать себя обмануть. — Между Англией и Америкой или между нами?
— Разве мы воюем? — с притворной наивностью поинтересовалась Иден. — Благодарю, что предупредили. Мне понадобится время на подготовку оружия и доспехов.
— Свадьба состоится в начале недели. — Себастьян не даст ей подготовиться к битве, все должно решиться немедленно. — И не мучайся, выдумывая хитроумные способы избежать своей восьмой помолвки.
— Хитроумные? — Брови безупречной формы приподнялись вделанном изумлении. — Вы слишком высоко оцениваете пустоголовую насмешницу, которой нельзя доверять военные тайны.
— Нет, Иден, я достаточно хорошо тебя знаю и трезво оцениваю твои ум и проницательность.
— Правда? — Иден бросила на него задумчивый взгляд.
— Безусловно. Пожалуй, я знаю тебя лучше, чем ты сама.
— Поэтому мне следует предоставить вам решать мою судьбу? Вы слишком высокого о себе мнения. Но я захвачена врасплох и не понимаю, кто же такой настоящий Себастьян Сейбер. За кого я выйду замуж: за наглого авантюриста, старика Тедиеса или искушенного лорда Сейбера.
— У тебя будет целая жизнь, чтобы узнать это.
— Да, конечно, это блистательная перспектива, — насмешливо заметила Иден и взмахом руки указала Себастьяну на дверь. — А теперь вам стоит поторопиться. Вы заставляете Жильбера ждать.
— Жильбера?
— Жильбера, — подтвердила она. — Маркиз один из самых чистосердечных джентльменов, с которыми я имела удовольствие быть знакомой. Он открытый, верный и честный — эти качества всегда привлекали меня в людях.
— Другими словами, он обладает всем, чего, по-твоему, у меня нет.
— Вы сами это сказали, — бросила она Себастьяну.
— Ваша светлость! — поторопил его из холла Талли.
— Иду, черт побери, — раздраженно отозвался Себастьян. Он боялся предоставить Иден самой себе. Себастьян всячески припирал ее к стенке, но она не собиралась сдаваться. Все равно Иден станет его женой, поклялся он. Ему просто нужно время, чтобы доказать ей, что он не так плох, и дать ей почувствовать его нежность и заботу. Он непременно убедит ее в своей искренности.
— Иден, я…
— Жильбер ждет, ваша светлость, — перебила его Иден.
— По поводу свадьбы…
— Долг зовет, — настаивала она. — Вы сами сказали, что чувство долга у вас на первом месте.
— Я еще вернусь, — пообещал Себастьян и, сжав зубы, резко повернулся к двери. Иден всегда успешно удавалось втыкать шпильки в самые больные места.
— Благодарю за предупреждение, ваша светлость.
Себастьян замер и угрюмо оглянулся, Она в ответ улыбнулась этой проклятой жизнерадостной улыбкой, и он совсем помрачнел.
Нет, о свадьбе не может быть и речи, решила Иден, задумчиво глядя ему вслед. По ее мнению, для счастливого брака требовался точный баланс сил. Между мужем и женой необходимы взаимное доверие и уважение. Мужчина, который пытался шантажировать свою будущую жену, никогда не станет уважать ее, никогда не будет видеть в ней ровню. И кроме того, Себастьян никогда не полюбит ее так, как она когда-то любила его. Надо успокоиться и обдумать свое положение. Можно собрать веши и убежать. Можно уйти в монастырь… Это хорошая идея, решила она, тем более что ее и так причисляют к ангелам и святым. Она могла бы заявить, что услышала зов. Кто осмелится возражать против такого? Но что, если… Иден сжала кулаки. Что, если она носит дитя Себастьяна? Тогда она не годится в монахини. Нужно найти другой вариант. Все, что ей требовалось, — это успокоиться и подумать.
Однако это было легче сказать, чем сделать!
— Ну что, ваша светлость, мисс Иден назначила дату свадьбы? — поинтересовался Талли, когда они отъехали на милю от плантации Пембрук.
— Не знаю, — хмуро бросил Себастьян.
— То есть как это?
— Если я не ошибаюсь, — Сейбер с шумом выдохнул воздух, — Иден восприняла мое предложение как объявление войны.
— Войны? — как попугай повторил Талли. — Когда мужчина говорит женщине, что любит ее и хочет на ней жениться, разве это повод для битвы?
— Кто говорил о любви? — мрачно спросил Себастьян.
— Очевидно, не вы.
— Тебе прекрасно известно, что я уже это проходил. И ты знаешь, куда привело меня откровенное изъявление чувств.
— Но леди Пенелопа была птицей совсем другого полета. Мисс Иден не самовлюбленная светская пташка, помешанная на титулах и богатстве.
— Что бы я ей ни сказал, это ничего бы не изменило, — отмахнулся Себастьян. — Она считает, что я обманул и предал ее, и не может этого простить.
— Я так и знал, что от этого задания будут одни неприятности. — Талли громко выругался. — Но мисс Иден, безусловно, понимает, что в данной ситуации брак — единственный разумный выход.
— Иден убеждена, Что всегда есть выбор, независимо от того, как далеко в угол загнали человека, — коротко усмехнулся Себастьян.
— Что вы имеете в виду, ваша светлость?
— То, — Себастьян холодно взглянул на приятеля, — что Иден Пембрук, несмотря на все свои добродетели, самое упрямое и несговорчивое создание из сотворенных Богом. Она отказывается снисходительно отнестись к моему поведению, хотя безоговорочно прощает другим их прегрешения. Она заявляет, что я пробудил в ней самое дурное и, следовательно, не обладаю качествами, которые требуются, чтобы быть ее мужем.
— Если вам пришло в голову совершить благородный поступок, то уверяю вас, что в этом жесте нет необходимости, — накинулась она на Себастьяна. — Ваше предложение вовсе не продиктовано чувством чести, поскольку таковое у вас полностью отсутствует.
— Почему это ты была со своими семью женихами любезна, а меня постоянно оскорбляешь? — Себастьян внимательно смотрел на раскрасневшуюся Иден.
— Разве не понятно? Вы пробудили все худшее, что есть во мне. Одно это служит доказательством, что наш брак был бы катастрофой.
— А мне думается, вовсе наоборот. — Себастьян подошел ближе.
— Я не собираюсь выходить за вас замуж ни при каких обстоятельствах. — Иден сделала шаг назад. — Я хочу, чтобы вы покинули этот дом и никогда не возвращались.
— Почему?
— Потому, что вы мне антипатичны.
— Но ты не раз говорила, что любишь меня. — Черная бровь вопросительно поднялась.
— Это было в другой жизни. Все изменилось, и я тоже. Я избавилась от своей любви к вам. Вам нечем заинтересовать меня…
— Мы не избавились друг от друга, Иден. — Этот глагол приводил его в бешенство. Он протянул руку и привлек к себе Иден. — А теперь будь добра, объясни, почему ты не хочешь за меня выйти?..
— Уберите руки, — зашипела она.
— Не уберу, пока ты не скажешь, в чем дело.
— Я не стану ничего объяснять, пока вы не отпустите меня и не отойдете.
Себастьян исполнил требуемое, а Иден демонстративно разгладила морщинки на рукавах.
— Не знаю, зачем вы сделали мне предложение, но я никогда не приму его потому, что вы лгали мне и использовали меня в своих интересах.
— Иден, у меня не было выбора…
— Выбор есть всегда, — перебила она. — Но вы так долго занимались шпионажем, что лжете легче, чем говорите правду. Из-за вас я побывала в аду. К вашему сведению, я и сейчас не убеждена, что верю всему сказанному вами на военном совете.
— Это была правда, — заверил ее Себастьян.
— Так ли? Вы единственный человек, который знает это наверняка. Очень удобно на случай, если ваша колеблющаяся верность внезапно склонится на сторону Британии.
— Черт возьми, Иден, что мне было делать, когда британцы решили похитить тебя? Отдать все в руки Локвуда? В этом случае ты бы испытала значительно больше мучений. Я не мог отказаться от задания, не вызвав у англичан подозрений. Нельзя было рисковать; ситуация в Виргинии стала складываться, как картинка-головоломка.
— Вы могли бы довериться мне, — уколола его Иден.
— И как бы ты вела себя с Локвудом? Убедительно играла отчаяние, зная при этом, что ни тебе, ни честному имени твоего отца ничего не грозит? Наверное, ты бы спокойно ждала окончания спектакля.
— Да, я не волновалась бы понапрасну. А также не блуждала бы по болотам, и нога Бет осталась бы…
— Твое спокойствие возбудило бы подозрения Локвуда, — не сдавался Себастьян. — Все мои хитроумные измышления, долженствующие изменить ход войны, пропали бы впустую.
— Короче, вы считаете, что мой куриный мозг был не способен осмыслить ситуацию, а убогие актерские данные не позволяли вести себя адекватно.
— Я ничего подобного не говорил.
— В общем, вы мне не доверяли, — подытожила Иден. — Поэтому обманывали, использовали вслепую и даже соблазнили меня, пока я была одурманена снотворным.
— Этого не было, — возразил Себастьян.
— Вы же сами сказали, что было, — быстро напомнила ему Иден.
— Я хотел посмотреть на твою реакцию. — Себастьян поморщился, ему следовало бы предвидеть, что эта проделка в итоге обернется против него. — Мне стыдно признаться, но любопытство в тот момент взяло верх.
— Если вы солгали тогда, почему я должна верить вам сейчас, Себастьян? — Иден в упор взглянула на него, а потом, отвернувшись, стала смотреть в окно. — Я отказываюсь выйти замуж за человека, который пренебрежительно относится к моим способностям или моему уму. Вы дразнили и оскорбляли меня, лгали до самого последнего момента, так что пеняйте на себя. Нам больше нечего сказать друг другу — ни сейчас, ни в будущем. И если в ближайшее время я увижу вас сражающимся в рядах британцев, то не удивлюсь этому.
— Если разговора не получается, придется применить другие методы, — Себастьяну не хотелось использовать свое преимущество, но Иден была чересчур упряма, а он был настроен решить проблему — любым способом.
— Вряд ли что-нибудь может изменить мое решение. — Иден по-прежнему не отводила взгляд от окна.
— Ничего? — с вызовом спросил Себастьян.
— Ничего, — твердо повторила она.
— Все дело в том, что на самом деле случилось с твоей матерью много лет назад. — Он повернул Иден к себе. — Я прав?
— Как?.. — Это было все, что она смогла произнести — язык отказался ей повиноваться. Иден пошатнулась, как будто Себастьян ее ударил, и ее пылающее лицо мгновенно стало белым как бумага.
— Ты говорила во сне, Иден. — Взяв девушку за подбородок, Себастьян заставил ее посмотреть ему в глаза. — Я ведь сразу заметил туманящую твой взор тень, слышал боль в твоем голосе, когда призраки выходили из своих склепов. Я помню, как ты в страхе кричала в гостинице, помню и другие кошмары, преследовавшие тебя, пока ты оставалась моей заложницей. Генерал знает, что случилось с его женой, или ты преподнесла ему какую-то сказку? Ты обманула отца, внушив ему мысль, что вас с матерью связывали какие-то отношения, но это вовсе не так. Так кто же из нас лгун и грешник — ты или я?
С каждым его словом лицо Иден становилось все бледнее, в жилах застыла кровь. Нет, он не может этого знать, он просто блефует. Даже под действием сильного снадобья она не… Взгляд серебристо-серых глаз пригвоздил се к месту. О Боже, он знал! Она сама себя выдала!
— Ты сама назначишь день свадьбы или это сделать мне? — медленно произнес он.
— Я… подумаю… над вашим предложением, — с трудом проглотив комок в горле, ответила Иден, но глаза ее полыхнули огнем.
— Нет, Иден, — покачал головой Себастьян, — на этот раз не выйдет. Я не дам тебе времени придумать, как улизнуть, — в этом ты мастерица. И учти, твой дар убеждения бессилен заставить меня передумать. Я не похож на всех остальных твоих женихов.
О, в этом он, без сомнения, прав! Другие были джентльменами, а этот — дьявольски нагл. Он унизился до шантажа, он взялся судить Иден за ее грех, хотя она сама всю жизнь искупала совершенное.
— Скрепим помолвку поцелуем? — шепнул Себастьян и решительно наклонился.
Иден застыла, не позволяя себе чувствовать ничего, кроме гнева, но лишь только его крупные чувственные губы коснулись ее рта, она позабыла обо всем. Больше всего на свете она не желала показывать своей незащищенности, но, черт возьми, Себастьян Сейбер по-прежнему имел над ней власть. Оно никуда не делось, это жгучее влечение, которое стало ее погибелью с момента их первой встречи.
Зачем Себастьяну жениться на ней? Должно быть, он снова что-то затевает, и она должна стать пешкой в его очередной игре. Иначе зачем он настаивал бы на таком поспешном обручении? Не в любви же, в конце концов, дело — значит, существует какая-то корысть.
— Ваша светлость? — Голос Талли ножницами разрезал тишину.
Иден отпрянула, стыдясь своей капитуляции. Проклятие, ей нельзя подходить к нему слишком близко, она совершенно теряет голову! А теперь, узнав правду о ее прошлом, он получил над нею и вовсе безграничную власть и легко сделает ее соучастницей своих хитроумных афер. Не дай ей Бог выйти замуж за Себастьяна Сейбера! Должен же быть какой-то выход, и она обязательно его найдет, как только у нее появится возможность собрать разбежавшиеся мысли.
— Маркиз просит вас прибыть к нему в лагерь, — доложил Талли, когда Себастьян повернулся к нему. — Думаю, нас ожидает еще одно задание.
— Я догоню тебя. — Оглянувшись на Иден, Себастьян нахмурился. Он не ожидал, что его предложение с восторгом примут, но и не собирался загонять ее в угол. Правда, оставшись одна, она непременно придумает способ ускользнуть от него — так же как она ускользала от всех своих бывших женихов. — Я хочу, чтобы ты назначила дату свадьбы сейчас, — потребовал он, когда Талли вышел.
— Думаю, самое подходящее время для свадьбы — через неделю после окончания войны, ваша светлость.
— Какой войны, ангел? — Себастьян не хотел дать себя обмануть. — Между Англией и Америкой или между нами?
— Разве мы воюем? — с притворной наивностью поинтересовалась Иден. — Благодарю, что предупредили. Мне понадобится время на подготовку оружия и доспехов.
— Свадьба состоится в начале недели. — Себастьян не даст ей подготовиться к битве, все должно решиться немедленно. — И не мучайся, выдумывая хитроумные способы избежать своей восьмой помолвки.
— Хитроумные? — Брови безупречной формы приподнялись вделанном изумлении. — Вы слишком высоко оцениваете пустоголовую насмешницу, которой нельзя доверять военные тайны.
— Нет, Иден, я достаточно хорошо тебя знаю и трезво оцениваю твои ум и проницательность.
— Правда? — Иден бросила на него задумчивый взгляд.
— Безусловно. Пожалуй, я знаю тебя лучше, чем ты сама.
— Поэтому мне следует предоставить вам решать мою судьбу? Вы слишком высокого о себе мнения. Но я захвачена врасплох и не понимаю, кто же такой настоящий Себастьян Сейбер. За кого я выйду замуж: за наглого авантюриста, старика Тедиеса или искушенного лорда Сейбера.
— У тебя будет целая жизнь, чтобы узнать это.
— Да, конечно, это блистательная перспектива, — насмешливо заметила Иден и взмахом руки указала Себастьяну на дверь. — А теперь вам стоит поторопиться. Вы заставляете Жильбера ждать.
— Жильбера?
— Жильбера, — подтвердила она. — Маркиз один из самых чистосердечных джентльменов, с которыми я имела удовольствие быть знакомой. Он открытый, верный и честный — эти качества всегда привлекали меня в людях.
— Другими словами, он обладает всем, чего, по-твоему, у меня нет.
— Вы сами это сказали, — бросила она Себастьяну.
— Ваша светлость! — поторопил его из холла Талли.
— Иду, черт побери, — раздраженно отозвался Себастьян. Он боялся предоставить Иден самой себе. Себастьян всячески припирал ее к стенке, но она не собиралась сдаваться. Все равно Иден станет его женой, поклялся он. Ему просто нужно время, чтобы доказать ей, что он не так плох, и дать ей почувствовать его нежность и заботу. Он непременно убедит ее в своей искренности.
— Иден, я…
— Жильбер ждет, ваша светлость, — перебила его Иден.
— По поводу свадьбы…
— Долг зовет, — настаивала она. — Вы сами сказали, что чувство долга у вас на первом месте.
— Я еще вернусь, — пообещал Себастьян и, сжав зубы, резко повернулся к двери. Иден всегда успешно удавалось втыкать шпильки в самые больные места.
— Благодарю за предупреждение, ваша светлость.
Себастьян замер и угрюмо оглянулся, Она в ответ улыбнулась этой проклятой жизнерадостной улыбкой, и он совсем помрачнел.
Нет, о свадьбе не может быть и речи, решила Иден, задумчиво глядя ему вслед. По ее мнению, для счастливого брака требовался точный баланс сил. Между мужем и женой необходимы взаимное доверие и уважение. Мужчина, который пытался шантажировать свою будущую жену, никогда не станет уважать ее, никогда не будет видеть в ней ровню. И кроме того, Себастьян никогда не полюбит ее так, как она когда-то любила его. Надо успокоиться и обдумать свое положение. Можно собрать веши и убежать. Можно уйти в монастырь… Это хорошая идея, решила она, тем более что ее и так причисляют к ангелам и святым. Она могла бы заявить, что услышала зов. Кто осмелится возражать против такого? Но что, если… Иден сжала кулаки. Что, если она носит дитя Себастьяна? Тогда она не годится в монахини. Нужно найти другой вариант. Все, что ей требовалось, — это успокоиться и подумать.
Однако это было легче сказать, чем сделать!
— Ну что, ваша светлость, мисс Иден назначила дату свадьбы? — поинтересовался Талли, когда они отъехали на милю от плантации Пембрук.
— Не знаю, — хмуро бросил Себастьян.
— То есть как это?
— Если я не ошибаюсь, — Сейбер с шумом выдохнул воздух, — Иден восприняла мое предложение как объявление войны.
— Войны? — как попугай повторил Талли. — Когда мужчина говорит женщине, что любит ее и хочет на ней жениться, разве это повод для битвы?
— Кто говорил о любви? — мрачно спросил Себастьян.
— Очевидно, не вы.
— Тебе прекрасно известно, что я уже это проходил. И ты знаешь, куда привело меня откровенное изъявление чувств.
— Но леди Пенелопа была птицей совсем другого полета. Мисс Иден не самовлюбленная светская пташка, помешанная на титулах и богатстве.
— Что бы я ей ни сказал, это ничего бы не изменило, — отмахнулся Себастьян. — Она считает, что я обманул и предал ее, и не может этого простить.
— Я так и знал, что от этого задания будут одни неприятности. — Талли громко выругался. — Но мисс Иден, безусловно, понимает, что в данной ситуации брак — единственный разумный выход.
— Иден убеждена, Что всегда есть выбор, независимо от того, как далеко в угол загнали человека, — коротко усмехнулся Себастьян.
— Что вы имеете в виду, ваша светлость?
— То, — Себастьян холодно взглянул на приятеля, — что Иден Пембрук, несмотря на все свои добродетели, самое упрямое и несговорчивое создание из сотворенных Богом. Она отказывается снисходительно отнестись к моему поведению, хотя безоговорочно прощает другим их прегрешения. Она заявляет, что я пробудил в ней самое дурное и, следовательно, не обладаю качествами, которые требуются, чтобы быть ее мужем.