Страница:
— А когда же?
Себастьян поклялся себе, что даст ей познать пик блаженства, не омраченного болью и испугом, какими бы усилиями это ему ни далось. Он сдерживался из последних сил, но хотел пройти весь этот путь вместе с Иден. Нежно припав к ее губам и бережно лаская се, он стал двигаться в извечном ритме. Постепенно расслабившись, Иден обняла Себастьяна за плечи и доверчиво отдалась ему. Прижимая ее к себе, он плыл на волнах наслаждения, которые накатывали, поднимали его ввысь и швыряли в бездну.
Боль ушла, уступив место тем ощущениям, которые одолевали ее раньше, что-то горячее и пульсирующее толчками двигалось внутри ее. А затем вдруг опять пришла эта бешеная дрожь, сотрясавшая ее и прежде, и она раскрылась как лепестки цветка, тянущегося навстречу солнцу. Не в силах совладать с нахлынувшим восторгом, Иден вонзила ногти в бугры мышц на спине Себастьяна. Она не могла дышать! Она умирала! О Боже, она и не предполагала, что страсть может быть такой! Тело Себастьяна сотрясла последняя судорога, и Иден, полная торжества и умиротворения, прижала его к себе. Но тут же ее постигла беспокойная мысль: она ничем не одарила Себастьяна, а только эгоистично смаковала удовольствие! Она обманула его ожидания, разочаровала его — Иден была в этом абсолютно уверена.
— Себастьян? — шепнула она, уткнувшись в его мускулистую грудь.
— Что, Иден? — Он никак не мог отдышаться.
— Я не потрогала тебя. Прости. Я забыла.
— Ты хочешь сказать, что я заставил тебя забыть? — Невидимая в темноте улыбка растянула его губы.
— Нет, — поспешно возразила Иден, — я вовсе не виню тебя за это.
— Полагаю, для этого нет оснований, — ответил он, давясь от смеха, — но не волнуйся: ты сможешь потрогать меня позже.
— То есть мы позже снова проделаем это? — Она обратила к нему лицо, и белки ее глаз блеснули при вспышке молнии. — Думаешь, это будет правильно?
Себастьян умиленно усмехнулся. Неудивительно, что он не получал такого удовольствия в объятиях других женщин. Он никогда не занимался любовью с ангелом, к тому же озабоченным своим невыполнением обязанностей в этом деле. Себастьяну се участия вполне хватило. Ему не на что было жаловаться.
— Конечно, мы еще займемся этим. — Он запечатлел поцелуй на ее губах. — Это просто необходимо.
— Правда?
— Для страсти нужна практика, и тебе еще многому нужно учиться, — ответил он, стараясь сохранить серьезность.
— Да? О, конечно! Ты же разбираешься в таких вещах, ведь ты специалист. Уверена, я вела бы себя гораздо лучше, если…
— Иден, ты все делала чудесно, — успокоил он од ее. — Более того, ты была просто великолепна.
— Спасибо, но я вообще ничего не делала…
Прижавшись губами к ее губам, Себастьян упивался сладостью невинности и добросердечия, столь характерной для Иден. Благодаря ее наивности он чувствовал себя так, словно и с ним все происходило в первый раз. Себастьян поклялся себе, что, пока жив, не забудет эту ночь. В его объятиях Иден стала женщиной, он чувствовал ее трепет и тягу к нему и понял, что не знал огня, подобного этому ангельскому…
Тут его тело, вспомнив о полученном наслаждении, напряглось, его губы скользнули к затвердевшим бутонам сосков, и его мужское естество вновь налилось силой.
— О Боже, — удивленно выдохнула она: внутри ее происходило что-то странное.
Знакомый огонь снова охватил ее, и Иден, поймав ритм, мгновенно подчинилась Себастьяну. На этот раз она знала, что се ожидает, и всеми мыслями, телом и душой тянулась к этой недосягаемой вершине, тоску по которой пробудил в ней Себастьян. Мерно, все быстрее и быстрее, они совершали свое восхождение, и мир вокруг нее покачнулся, завертелся и унес ее в небытие.
— Себастьян? — чуть обретя голос, прошептала Иден.
— Что теперь, дорогая? — У негр не хватало сил, даже чтобы поднять голову, щедрость Иден заставила его выложиться до конца.
— Я опять забыла тебя потрогать. Мне правда очень стыдно.
— Мы займемся этим позже, — усмехнулся Себастьян, подумав, что ни одна женщина так полно не удовлетворяла его — и не смешила.
Иден, доверчиво прильнув к Себастьяну, погрузилась в сон. Он нежно поцеловал ее в лоб, закрыл глаза и последовал за ней в волшебную страну грез, успев удивиться, какой покой приносит человеку близость с ангелом.
Многие годы Себастьян не спал так крепко.
Едва солнце заглянуло в комнату, Иден мгновенно проснулась — с пульсацией в висках, тяжестью в желудке и болью между бедрами. Она пошевелилась, но неприятные ощущения не исчезали, а, наоборот, становились все сильнее по мере того, как она переходила от сна к бодрствованию. Почувствовав что-то теплое рядом с собой, Иден блаженно потянулась, в мозгу стали всплывать смутные воспоминания о ночи… и, словно получив удар в лоб, она в ужасе замерла. Боже правый, в панике подумала она и открыла глаза: рядом с ней лежал довольно улыбающийся Себастьян.
Уже очень давно он не просыпался с улыбкой. Обычно утро у него начиналось с решения всяческих проблем, но сейчас его тревожило только одно — как отнесется Иден к случившемуся. Он увидел, что ее лицо густо покраснело, и забеспокоился, не началась ли у нее лихорадка.
— Доброе утро, — в замешательстве пролепетала она.
— Доброе утро. — Он выразительно посмотрел на окно. — Кто-то раздвинул шторы еще на рассвете. Зачем ты это сделала?
— Давняя привычка, — уклончиво ответила Иден, чуть отодвигаясь к краю кровати.
— Давняя привычка, вызванная чем?
— Просто люблю свет, — пожала она голыми плечами. Интересно, подумала Иден, кто из них должен подняться первым? Неужели, придется встать совершенно голой? Лежать обнаженной в объятиях Себастьяна в темноте — это совсем другое, но при свете белого дня?
— Иден, по поводу прошедшей ночи… — заговорил Себастьян у нее за спиной.
Она сглотнула, откашлялась и плотнее завернулась в простыню. Что она могла сказать ему, после того как поддалась тайному желанию, не дававшему ей покоя с самой первой их встречи?
— Ты жалеешь? — Протянув руку, он провел указательным пальцем по изгибу ее шеи.
— Да. А ты? — Иден замерла в предвкушении ответа.
— Гм-м… нет. — Себастьян постарался кашлем замаскировать смешок.
— О-о-о… — Иден оглянулась в поисках вещей, которые — проклятие! — оказывается, лежали на комоде в добрых шести футах от кровати.
— Я принесу, — предложил он, проследив за ее взглядом, и, откинув одеяло, встал.
Испуганно втянув воздух, Иден невольно скользнула взглядом по его ладной фигуре, по мускулам, напрягшимся при ходьбе, по шедшему вдоль ребер длинному шраму — единственному дефекту, не позволявшему назвать Себастьяна полным совершенством. Затем ее любопытный взгляд опустился ниже, и лицо Иден моментально залилось краской.
Себастьян взял одежду и подал ее Иден, представ перед ней во всей своей красе, а она завороженно смотрела на него круглыми, как у совы, глазами, не в силах изображать безразличие. Осознав свою нескромность, Иден, завернувшись в простыню, выхватила у него из рук одежду и бросилась за ширму.
— Я действительно сожалею о том, что случилось, — оправдывалась она, одеваясь. — Я так беспокоилась о Бет, что не могла думать ни о чем другом. Потом выпила и… Ну что ж, что произошло — то произошло.
Себастьян одевался и, неслышно посмеиваясь, слушал, как Иден снова берет на себя всю ответственность, но уже ничуть этому не удивлялся. Когда это было, чтобы она перекладывала вину на кого-нибудь другого? Ее благородная натура не позволяла ей обвинить Себастьяна, хотя именно он втравил ее в неведомую ей игру. Она и не думала требовать от него предложения руки и сердца во имя спасения своей репутации — это же Иден Пембрук! Она готова была забыть досадное недоразумение и продолжать свою деятельную жизнь. Как ни странно, Себастьян был чуточку расстроен тем, что она ничего не ожидала и не требовала от него.
Иден вышла из-за ширмы, чтобы взять сапоги, и ее взгляд метнулся к предательским следам на простынях. Иден охнула, а Себастьян не знал, что сказать в утешение. Он вовсе не собирался просить прощения за то блаженство, которое испытал с ней.
— Пожалуй, нам лучше спуститься порознь. Я пойду первая. — И Иден, собравшись, решительно двинулась к двери, но, задержавшись у порога, еще раз взглянула на Себастьяна своими беззащитными сапфирово-синими глазами. — Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом. Поверь мне, я хотела сделать тебе приятное, просто не знала как.
И она ушла, выскользнув в коридор словно тень.
— Вышла замуж? — Мэгги рухнула в кресло. — Надо же, что выдумала эта девчонка! Почему она сделала такую глупость?
— Она хотела снять с меня заботы о себе. — Сдернув с головы помятую шляпу, Иден опустилась на диван возле экономки.
— Значит, и в этом, по ее мнению, вы виноваты? — Прищуренные черные глаза обратились к Иден.
— Конечно, нет. Она влюблена в Питера Далтона, а я лишь подходящий предлог.
— Вышла замуж… — Мэгги всплеснула руками. — А где они собираются жить?
— Не знаю. У Бет была первая брачная ночь, а я даже не могла напутствовать ее. Уверена, у них все сложится хорошо. — Иден ободряюще похлопала по руке экономки, которая все еще ворчала что-то себе под нос. — Бет сообщит нам о своих намерениях, когда сочтет нужным. Между прочим, пора позаботиться о раненых, и вообще нас ждут о повседневные дела.
Иден встала и направилась к лестнице, но вопрос Мэгги остановил ее:
— Иден, где вы провели ночь?
— В той же гостинице, где остановились Бет и Питер. — Она виновато улыбнулась. — Прости, если я заставила тебя волноваться. Я очень переживала за Бет и не догадалась послать домой записку. Я оказалась такой же черствой, как и сестра.
— Я действительно очень беспокоилась, и слава Богу, что вы не угодили в какую-нибудь неприятность — одна, ночью, в грозу…
О, неприятностей у Иден было в избытке, но она не собиралась посвящать в них Мэгги. Заботливая экономка и так слишком переживает. Ни одна душа никогда не узнает о содеянном Иден.
— Вы заблудились, ваша светлость? — фыркнул Талли, когда Себастьян вошел в домик.
— Меня застигла гроза. — Отбросив плащ и отмахнувшись от недовольного Талли, Себастьян прошел на кухню.
— Да? Интересно, кто ее организовал? А что с отважной мисс Пембрук, которая едва не погибла от руки злодея Локвуда?
— Она в порядке. Благодаря тебе. — Себастьян возился у плиты, намереваясь отведать чашку крепкого чая — а не дерзость Талли.
— А вы тут ни при чем, держу пари, — последовало ехидное замечание.
— Мы получили какие-нибудь донесения? — Себастьян счел за лучшее направить разговор в другое русло.
— Донесение прибыло сегодня рано утром. — Оседлав, словно лошадь, стул, Талли положил на спинку свои ручищи. — Корнуоллис и его войско направляются к Питсбургу, чтобы соединиться с Бенедиктом Арнольдом. — Он бросил на Себастьяна недовольный взгляд. — Так как вас не было, я сам отправил новости Тарлтону.
— Повстанческую армию снова разгромят, как это уже было на юге, если она не получит подкрепления французов, — отозвался Себастьян, пропустив мимо ушей сердитое замечание Талли.
— С самого начала войны «Сынам свободы» не везет. Это может оказаться для них концом. И тогда я с удовольствием посмотрю, как кое-кто из нас займется другими делами.
— О чем ты?
— О мисс Пембрук, — без всякого выражения ответил Талли. — И не вздумайте отрицать. Вы не спали на полу гостиницы вместе с другими невезучими путешественниками.
— А ты откуда знаешь? — удивился Себастьян, наливая себе особо приготовленного чая.
— Потому что я спал на этом полу. Хозяин сообщил, что мужчина с мальчиком сняли последний свободный номер наверху. Это не входило в нашу миссию в Уильямсберге, — раздраженно добавил Талли. — Вы, ваша светлость, просто встали в один ряд с нашим похотливым другом Локвудом!
Выложив все, что у него накипело, Талли стремительно вышел, Себастьян, потягивая чай, смотрел, не отрываясь, на закрывшуюся за другом дверь. Он предполагал, что получит трепку от Талли, ставшего после неожиданного знакомства со святой Иден ее галантным рыцарем, но гораздо больше его расстроили тихие, полные безысходности слова Иден, смысл которых только сейчас полностью дошел до него.
Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом».
Боже, он все еще хотел ее, хотел сильнее, чем прежде, Но, как и Иден, Себастьян реально смотрел на веши и понимал, что их ночная встреча была фантастической случайностью, нечаянным воплощением грез. У Себастьяна была секретная миссия, долг диктовал ему его пути и поступки, но он никогда не забудет эту волшебную ночь, даже пытаться не будет.
Глава 7
Себастьян поклялся себе, что даст ей познать пик блаженства, не омраченного болью и испугом, какими бы усилиями это ему ни далось. Он сдерживался из последних сил, но хотел пройти весь этот путь вместе с Иден. Нежно припав к ее губам и бережно лаская се, он стал двигаться в извечном ритме. Постепенно расслабившись, Иден обняла Себастьяна за плечи и доверчиво отдалась ему. Прижимая ее к себе, он плыл на волнах наслаждения, которые накатывали, поднимали его ввысь и швыряли в бездну.
Боль ушла, уступив место тем ощущениям, которые одолевали ее раньше, что-то горячее и пульсирующее толчками двигалось внутри ее. А затем вдруг опять пришла эта бешеная дрожь, сотрясавшая ее и прежде, и она раскрылась как лепестки цветка, тянущегося навстречу солнцу. Не в силах совладать с нахлынувшим восторгом, Иден вонзила ногти в бугры мышц на спине Себастьяна. Она не могла дышать! Она умирала! О Боже, она и не предполагала, что страсть может быть такой! Тело Себастьяна сотрясла последняя судорога, и Иден, полная торжества и умиротворения, прижала его к себе. Но тут же ее постигла беспокойная мысль: она ничем не одарила Себастьяна, а только эгоистично смаковала удовольствие! Она обманула его ожидания, разочаровала его — Иден была в этом абсолютно уверена.
— Себастьян? — шепнула она, уткнувшись в его мускулистую грудь.
— Что, Иден? — Он никак не мог отдышаться.
— Я не потрогала тебя. Прости. Я забыла.
— Ты хочешь сказать, что я заставил тебя забыть? — Невидимая в темноте улыбка растянула его губы.
— Нет, — поспешно возразила Иден, — я вовсе не виню тебя за это.
— Полагаю, для этого нет оснований, — ответил он, давясь от смеха, — но не волнуйся: ты сможешь потрогать меня позже.
— То есть мы позже снова проделаем это? — Она обратила к нему лицо, и белки ее глаз блеснули при вспышке молнии. — Думаешь, это будет правильно?
Себастьян умиленно усмехнулся. Неудивительно, что он не получал такого удовольствия в объятиях других женщин. Он никогда не занимался любовью с ангелом, к тому же озабоченным своим невыполнением обязанностей в этом деле. Себастьяну се участия вполне хватило. Ему не на что было жаловаться.
— Конечно, мы еще займемся этим. — Он запечатлел поцелуй на ее губах. — Это просто необходимо.
— Правда?
— Для страсти нужна практика, и тебе еще многому нужно учиться, — ответил он, стараясь сохранить серьезность.
— Да? О, конечно! Ты же разбираешься в таких вещах, ведь ты специалист. Уверена, я вела бы себя гораздо лучше, если…
— Иден, ты все делала чудесно, — успокоил он од ее. — Более того, ты была просто великолепна.
— Спасибо, но я вообще ничего не делала…
Прижавшись губами к ее губам, Себастьян упивался сладостью невинности и добросердечия, столь характерной для Иден. Благодаря ее наивности он чувствовал себя так, словно и с ним все происходило в первый раз. Себастьян поклялся себе, что, пока жив, не забудет эту ночь. В его объятиях Иден стала женщиной, он чувствовал ее трепет и тягу к нему и понял, что не знал огня, подобного этому ангельскому…
Тут его тело, вспомнив о полученном наслаждении, напряглось, его губы скользнули к затвердевшим бутонам сосков, и его мужское естество вновь налилось силой.
— О Боже, — удивленно выдохнула она: внутри ее происходило что-то странное.
Знакомый огонь снова охватил ее, и Иден, поймав ритм, мгновенно подчинилась Себастьяну. На этот раз она знала, что се ожидает, и всеми мыслями, телом и душой тянулась к этой недосягаемой вершине, тоску по которой пробудил в ней Себастьян. Мерно, все быстрее и быстрее, они совершали свое восхождение, и мир вокруг нее покачнулся, завертелся и унес ее в небытие.
— Себастьян? — чуть обретя голос, прошептала Иден.
— Что теперь, дорогая? — У негр не хватало сил, даже чтобы поднять голову, щедрость Иден заставила его выложиться до конца.
— Я опять забыла тебя потрогать. Мне правда очень стыдно.
— Мы займемся этим позже, — усмехнулся Себастьян, подумав, что ни одна женщина так полно не удовлетворяла его — и не смешила.
Иден, доверчиво прильнув к Себастьяну, погрузилась в сон. Он нежно поцеловал ее в лоб, закрыл глаза и последовал за ней в волшебную страну грез, успев удивиться, какой покой приносит человеку близость с ангелом.
Многие годы Себастьян не спал так крепко.
Едва солнце заглянуло в комнату, Иден мгновенно проснулась — с пульсацией в висках, тяжестью в желудке и болью между бедрами. Она пошевелилась, но неприятные ощущения не исчезали, а, наоборот, становились все сильнее по мере того, как она переходила от сна к бодрствованию. Почувствовав что-то теплое рядом с собой, Иден блаженно потянулась, в мозгу стали всплывать смутные воспоминания о ночи… и, словно получив удар в лоб, она в ужасе замерла. Боже правый, в панике подумала она и открыла глаза: рядом с ней лежал довольно улыбающийся Себастьян.
Уже очень давно он не просыпался с улыбкой. Обычно утро у него начиналось с решения всяческих проблем, но сейчас его тревожило только одно — как отнесется Иден к случившемуся. Он увидел, что ее лицо густо покраснело, и забеспокоился, не началась ли у нее лихорадка.
— Доброе утро, — в замешательстве пролепетала она.
— Доброе утро. — Он выразительно посмотрел на окно. — Кто-то раздвинул шторы еще на рассвете. Зачем ты это сделала?
— Давняя привычка, — уклончиво ответила Иден, чуть отодвигаясь к краю кровати.
— Давняя привычка, вызванная чем?
— Просто люблю свет, — пожала она голыми плечами. Интересно, подумала Иден, кто из них должен подняться первым? Неужели, придется встать совершенно голой? Лежать обнаженной в объятиях Себастьяна в темноте — это совсем другое, но при свете белого дня?
— Иден, по поводу прошедшей ночи… — заговорил Себастьян у нее за спиной.
Она сглотнула, откашлялась и плотнее завернулась в простыню. Что она могла сказать ему, после того как поддалась тайному желанию, не дававшему ей покоя с самой первой их встречи?
— Ты жалеешь? — Протянув руку, он провел указательным пальцем по изгибу ее шеи.
— Да. А ты? — Иден замерла в предвкушении ответа.
— Гм-м… нет. — Себастьян постарался кашлем замаскировать смешок.
— О-о-о… — Иден оглянулась в поисках вещей, которые — проклятие! — оказывается, лежали на комоде в добрых шести футах от кровати.
— Я принесу, — предложил он, проследив за ее взглядом, и, откинув одеяло, встал.
Испуганно втянув воздух, Иден невольно скользнула взглядом по его ладной фигуре, по мускулам, напрягшимся при ходьбе, по шедшему вдоль ребер длинному шраму — единственному дефекту, не позволявшему назвать Себастьяна полным совершенством. Затем ее любопытный взгляд опустился ниже, и лицо Иден моментально залилось краской.
Себастьян взял одежду и подал ее Иден, представ перед ней во всей своей красе, а она завороженно смотрела на него круглыми, как у совы, глазами, не в силах изображать безразличие. Осознав свою нескромность, Иден, завернувшись в простыню, выхватила у него из рук одежду и бросилась за ширму.
— Я действительно сожалею о том, что случилось, — оправдывалась она, одеваясь. — Я так беспокоилась о Бет, что не могла думать ни о чем другом. Потом выпила и… Ну что ж, что произошло — то произошло.
Себастьян одевался и, неслышно посмеиваясь, слушал, как Иден снова берет на себя всю ответственность, но уже ничуть этому не удивлялся. Когда это было, чтобы она перекладывала вину на кого-нибудь другого? Ее благородная натура не позволяла ей обвинить Себастьяна, хотя именно он втравил ее в неведомую ей игру. Она и не думала требовать от него предложения руки и сердца во имя спасения своей репутации — это же Иден Пембрук! Она готова была забыть досадное недоразумение и продолжать свою деятельную жизнь. Как ни странно, Себастьян был чуточку расстроен тем, что она ничего не ожидала и не требовала от него.
Иден вышла из-за ширмы, чтобы взять сапоги, и ее взгляд метнулся к предательским следам на простынях. Иден охнула, а Себастьян не знал, что сказать в утешение. Он вовсе не собирался просить прощения за то блаженство, которое испытал с ней.
— Пожалуй, нам лучше спуститься порознь. Я пойду первая. — И Иден, собравшись, решительно двинулась к двери, но, задержавшись у порога, еще раз взглянула на Себастьяна своими беззащитными сапфирово-синими глазами. — Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом. Поверь мне, я хотела сделать тебе приятное, просто не знала как.
И она ушла, выскользнув в коридор словно тень.
— Вышла замуж? — Мэгги рухнула в кресло. — Надо же, что выдумала эта девчонка! Почему она сделала такую глупость?
— Она хотела снять с меня заботы о себе. — Сдернув с головы помятую шляпу, Иден опустилась на диван возле экономки.
— Значит, и в этом, по ее мнению, вы виноваты? — Прищуренные черные глаза обратились к Иден.
— Конечно, нет. Она влюблена в Питера Далтона, а я лишь подходящий предлог.
— Вышла замуж… — Мэгги всплеснула руками. — А где они собираются жить?
— Не знаю. У Бет была первая брачная ночь, а я даже не могла напутствовать ее. Уверена, у них все сложится хорошо. — Иден ободряюще похлопала по руке экономки, которая все еще ворчала что-то себе под нос. — Бет сообщит нам о своих намерениях, когда сочтет нужным. Между прочим, пора позаботиться о раненых, и вообще нас ждут о повседневные дела.
Иден встала и направилась к лестнице, но вопрос Мэгги остановил ее:
— Иден, где вы провели ночь?
— В той же гостинице, где остановились Бет и Питер. — Она виновато улыбнулась. — Прости, если я заставила тебя волноваться. Я очень переживала за Бет и не догадалась послать домой записку. Я оказалась такой же черствой, как и сестра.
— Я действительно очень беспокоилась, и слава Богу, что вы не угодили в какую-нибудь неприятность — одна, ночью, в грозу…
О, неприятностей у Иден было в избытке, но она не собиралась посвящать в них Мэгги. Заботливая экономка и так слишком переживает. Ни одна душа никогда не узнает о содеянном Иден.
— Вы заблудились, ваша светлость? — фыркнул Талли, когда Себастьян вошел в домик.
— Меня застигла гроза. — Отбросив плащ и отмахнувшись от недовольного Талли, Себастьян прошел на кухню.
— Да? Интересно, кто ее организовал? А что с отважной мисс Пембрук, которая едва не погибла от руки злодея Локвуда?
— Она в порядке. Благодаря тебе. — Себастьян возился у плиты, намереваясь отведать чашку крепкого чая — а не дерзость Талли.
— А вы тут ни при чем, держу пари, — последовало ехидное замечание.
— Мы получили какие-нибудь донесения? — Себастьян счел за лучшее направить разговор в другое русло.
— Донесение прибыло сегодня рано утром. — Оседлав, словно лошадь, стул, Талли положил на спинку свои ручищи. — Корнуоллис и его войско направляются к Питсбургу, чтобы соединиться с Бенедиктом Арнольдом. — Он бросил на Себастьяна недовольный взгляд. — Так как вас не было, я сам отправил новости Тарлтону.
— Повстанческую армию снова разгромят, как это уже было на юге, если она не получит подкрепления французов, — отозвался Себастьян, пропустив мимо ушей сердитое замечание Талли.
— С самого начала войны «Сынам свободы» не везет. Это может оказаться для них концом. И тогда я с удовольствием посмотрю, как кое-кто из нас займется другими делами.
— О чем ты?
— О мисс Пембрук, — без всякого выражения ответил Талли. — И не вздумайте отрицать. Вы не спали на полу гостиницы вместе с другими невезучими путешественниками.
— А ты откуда знаешь? — удивился Себастьян, наливая себе особо приготовленного чая.
— Потому что я спал на этом полу. Хозяин сообщил, что мужчина с мальчиком сняли последний свободный номер наверху. Это не входило в нашу миссию в Уильямсберге, — раздраженно добавил Талли. — Вы, ваша светлость, просто встали в один ряд с нашим похотливым другом Локвудом!
Выложив все, что у него накипело, Талли стремительно вышел, Себастьян, потягивая чай, смотрел, не отрываясь, на закрывшуюся за другом дверь. Он предполагал, что получит трепку от Талли, ставшего после неожиданного знакомства со святой Иден ее галантным рыцарем, но гораздо больше его расстроили тихие, полные безысходности слова Иден, смысл которых только сейчас полностью дошел до него.
Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом».
Боже, он все еще хотел ее, хотел сильнее, чем прежде, Но, как и Иден, Себастьян реально смотрел на веши и понимал, что их ночная встреча была фантастической случайностью, нечаянным воплощением грез. У Себастьяна была секретная миссия, долг диктовал ему его пути и поступки, но он никогда не забудет эту волшебную ночь, даже пытаться не будет.
Глава 7
Когда ранним весенним утром Майк Банкрофт прибыл на плантацию Пембрук, Иден и ее подопечное уже ждали его. Она настояла, чтобы все, кто был в состоянии перенести путешествие до прихода Брутон, поехали на церковную службу, и шесть молодых солдат — кто с рукой на перевязи, кто на костылях — заняли места в коляске Майка. Хотя он предполагал провести день наедине с Иден, он молча пожал плечами: святые всегда останутся святыми, и Иден прежде всего думает о милосердии.
Церковная служба была в полном разгаре, и Иден, стоя в стороне, наблюдала, как засветились лица солдат, когда они увидели бегающих по лужайке смеющихся детей и застенчиво улыбающихся молодых леди. Им, несомненно, полезно было подышать свежим воздухом, увидеть веселых, здоровых людей и хоть на время покинуть комнаты, битком набитые ранеными. Каждые несколько дней Иден передвигала мебель, чтобы разнообразить обстановку и утолить собственную потребность в переменах, но стены оставались все теми же. А здесь парни смогли наконец-то глотнуть воздух свободы и воочию убедиться, что не напрасно они сражались за счастье и независимость своей страны. Глядя на них, Иден радовалась и понимала, что вот оно — се истинное предназначение, а ночь, проведенная в объятиях Себастьяна, всего лишь сон.
— Иден, посмотри, кто пожаловал. — Сдавленное хихиканье Дафни Каннингем вывело се из задумчивости.
Она подняла глаза и увидела выходивших из экипажа Бет и Питера. У Бет был вид счастливой новобрачной, а у Питера — заботливого молодого супруга.
— Эти двое просто потрясли общество, — заметила Дафни. — Хотя по тому, как они на ярмарке не сводили глаз друг с друга, следовало бы догадаться, что они что-то затевают. Какое это все-таки чудо — любовь! На ярмарке я тоже бросала на Себастьяна Сейбера многозначительные взгляды, но он совсем не замечал меня, — добавила она. — Я даже пригласила Майка вместе с ним к себе играть в карты, но Майк сказал, что его кузен уехал. А ты с тех пор еще видела Себастьяна?
— В последнее время нет, — улыбнулась Иден.
— Если узнаешь, где он остановился, дай мне знать, — попросила Дафни.
Дождавшись, когда толпа любопытных вокруг молодоженов рассеялась, Иден подошла к сестре.
— Иден, ты должна что-то сделать! — беспомощно улыбнулась Бет, как только они остались вдвоем.
— Что случилось? — испугалась Иден. — У вас с Питером какие-то сложности?
— У нас вес прекрасно, — успокоила сестру Бет. — Осложнения возникли с Ангусом и Кэтрин Далтон, они грозят расторгнуть наш брак. Ангус все еще хочет, чтобы Питер в интересах их торгового дела женился на дочери Эдвина Виклхаймера. Ангус не разрешил нам пожить в их доме даже временно, пока мы не подыщем себе подходящее жилье. Мы вынуждены обитать в гостинице, но это слишком дорого. Иден, что делать? Я заварила такую кашу, а новая родня меня не выносит, потому что Пембруки — сторонники повстанцев!
— Я поговорю с Далтонами, — ободряюще улыбнулась Иден. — Они стремятся сохранить нейтралитет, не примыкая ни к тори, ни к повстанцам, но при чем здесь ваша любовь? А пока что вы можете пожить у нас.
— Нет, — возразила Бет, — смысл моего замужества именно в том, чтобы снять с тебя груз забот обо мне и не мешать твоим отношениям с Себастьяном. Я знаю, ты влюблена в него, я видела вас двоих…
— Смысл замужества? — Иден резко перебила сестру, уводя разговор от собственной личной жизни. — Значит, ты вышла замуж за Питера не потому, что любишь его?
— Ну конечно, я люблю его, но…
— И хочешь быть с ним, верно? Заботиться о нем, помогать ему и поддерживать его во всех его начинаниях?
— Естественно…
— А во время войны помолвка не всегда кончается встречей у алтаря…
— Я никогда всерьез не задумывалась…
— Наверняка задумывалась, — убеждала сестру Иден, — только эта мысль была подсознательной, и именно она заставила тебя действовать так стремительно.
— Ну, возможно, такая мысль действительно приходила мне в голову, — задумчиво промолвила Элизабет.
— Я непременно упомяну об этом в разговоре с Далтонами. А теперь не терзай себя понапрасну. Возвращайся домой вместе с Питером, и делу конец. Мэгги будет счастлива, сейчас она…
— Сердится? — предположила Бет, предоставляя Иден возможность опровергнуть ее.
— Пожалуй, скорее находится в состоянии крайнего удивления, — уточнила Иден. — Она обрадуется твоему приезду. Как раз сегодня утром она говорила, как сильно по тебе скучает.
— Сомневаюсь. Мэгги всегда считала меня избалованной взбалмошной девчонкой, которая не помогает тебе изо дня в день творить добрые дела.
— Ерунда. Ты же знаешь, как Мэгги любит поворчать. — Иден взяла сестру за плечи и повернула ее кругом. — Передай Питеру, чтобы он не переживал из-за ерунды. Его родные скоро поймут, что вы предназначены друг для друга. Я в этом абсолютно уверена.
— Иден, ты настоящая святая. Что бы я без тебя делалa? — Бет повеселела и упорхнула к мужу.
— Когда же меня перестанут называть святой? — тихо промолвила ей вдогонку Иден.
Друзья назовут ее не святой, а предвестницей беды, когда ша, собравшись с духом, сообщит им сведения, полученные накануне от Дэниела Джонстона. Иден молчала о приближении британской армии до тех пор, пока Майк не усадил раненых в экипаж и не отправил в поместье. Печальное известие омрачило церковную службу, но Иден со свойственным ей в такие минуты красноречием напомнила соотечественникам о солдатах, которые сражались за их счастье и свободу, и призвала всех оказать моральную и материальную помощь повстанцам. К ее радости, церковная служба окончилась сбором денежных средства и продовольствия для «Сынов свободы».
Теперь, после сообщения землякам о возможном скором приходе англичан, ей предстояло следующее: убедить Далтонов, что любовь гораздо более важная причина для создания семьи, чем деловые интересы. Вряд ли Ангус Далтон разделит се мнение, так как ни для кого не было секретом, что он женился на Кэтрин ради денег и положения в обществе, а в Уильямсберге содержал любовницу. Про Кэтрин Далтон тоже ходили слухи, будто она находит утешение в объятиях других мужчин. Так что Иден придется постараться, чтобы найти слова, которые убедят Далтонов, что любовь не такая уж плохая штука.
«Помоги мне, Господи!» — воззвала Иден, обратив взор к небесам.
Вернувшись домой из церкви, она отправилась проведать солдат, которые не смогли посетить службу, и, к своему величайшему удивлению, увидела Себастьяна, также пришедшего навестить ее пациентов. После той грозовой ночи неделю назад она впервые встретилась с ним.
— Мне очень жаль, что вы не смогли быть с нами сегодня днем, — взяв себя в руки, с улыбкой произнесла она, — для тех, кто оставался дома, я привезла прохладительные напитки и подарки от благодарных сограждан, а также их наилучшие пожелания. — Сделав паузу, Иден кивнула Себастьяну, который вел себя так, будто между ними ничего не произошло. Он выглядел спокойным и беспечным, в то время как она совершенно растерялась, а руки ее откровенно тряслись, когда она раздавала подарки и домашние пироги. — Все наши прихожане просили меня передать вам благодарность за ваше беззаветное служение делу «Сынов свободы», — обходя раненых, говорила Иден.
Сидя в кресле, Себастьян наблюдал эту картину едва ли не прыгая как мальчишка от радости оттого, что снова видит эту женщину. Она оказывала на него магическое воздействие, и он еще сам не понимал, как сильно скучал по Иден, пока они не встретились. Воспоминания о ночи, проведенной с Иден, нахлынули на него, и он резко выпрямился, пронзенный молнией желания. Проклятие! Любуясь Иден, одетой в ярко-розовое нарядное платье, он снова хотел ее! По-видимому, она и в самом деле обладает какой-то волшебной силой, столь безотказно действующей на него.
— А где же вы сами спите, после того как отдали свою спальню раненым? — с любопытством поинтересовался Себастьян, следуя за Иден по коридору.
Она жестом указала на тесную кладовую с широко распахнутым окном.
— В этом чулане? В тюремной камере и то больше места.
— Наши солдаты спят в еще худших условиях. — Иден расправила плечи. — Это совсем маленькая жертва, вы не находите?
— Это маленькая комната, — поправил ее Себастьян. Если у него и были какие-то надежды сей же момент обрести желаемое, то они мгновенно исчезли — в этом доме не было укромных уголков.
— Я не жалуюсь на неудобства, — бросила она, направляясь к лестнице.
— Ну еще бы! — буркнул он тихо.
— Дом заполнен до отказа, и я ума не приложу, куда поселить Бет и Питера.
— Поселить? — неверяще повторил Себастьян, глядя на чуть ли не бегом взбирающуюся по лестнице Иден.
Оглянувшись на ходу, Иден обожгла его предостерегающим взглядом. Как он хорош! Но ей сейчас не до того.
«Не забывайся, Идлин Рини. Ты от любви совсем потеряла голову!»
— Родители Питера против их брака, — пояснила она, заставляя себя сосредоточиться на теме разговора. — Ангус и Кэтрин Далтон хотели, чтобы их сын женился на дочери преуспевающего коммерсанта из Уильямсберга, делающего поставки и повстанцам, и тори. Союз Питера с Пембруками для сохраняющих нейтралитет Далтонов нежелателен.
— Для некоторых людей выгода гораздо важнее счастья, — с горечью согласился Себастьян.
— Сам Далтон женился по расчету, — продолжала Иден, с удивлением отметив прозвучавшую в его голосе горячность. — И считает, что так же следует поступить Питеру. Они не разрешили молодоженам пожить с ними даже временно, пока те не найдут себе подходящее жилье.
— И естественно, ангел милосердия распростер над ними крылья и пригласил заблудшую овечку обратно в стадо.
— Разумеется. Она же моя сестра.
— Ваша щедрость беспредельна.
— По-вашему, я должна вышвырнуть их на улицу? Что вы мне посоветуете, Себастьян?
— Например, предоставить Питеру и Бет самим решать свои проблемы, — предложил он. — Они никогда не станут самостоятельными, если будут бегать к вам всякий раз, как только у них возникнут какие-либо трудности.
— Что поделаешь, я уже пригласила их. Бет и Питер прибудут завтра утром. А вечером я пообещала поговорить с Ангусом и Кэтрин. Очень надеюсь убедить Далтонов, что брак по любви гораздо более выгоден, чем женитьба по расчету.
— Вы неисправимый идеалист, — хмыкнул Себастьян, — и всегда кидаетесь в гущу свалки. Но помните: большинством сердец управляют деньги, а не любовь.
— Вы всегда так циничны? — Иден вздернула подбородок, и традиционная улыбка исчезла с ее лица. — Однако некоторых скептиков удается убедить, что доброта и любовь вознаграждаются более щедро, чем забота о собственных интересах.
— Ангел, вы пытаетесь навязать мне свои высокие идеалы?
— А какие у вас идеалы? — спросила Иден после паузы. — И с кем вы? Все, что я знаю о вас… — Она густо покраснела, но все-таки заставила себя продолжить: — На самом деле, я ничего не знаю. Майк Банкрофт утверждает, что вы его кузен, с которым давно потеряна связь. Отчего мы так внезапно решили восстановить утраченные отношения?
— Вы же прилагаете усилия, чтобы наладить отношения новобрачных с рассерженной родней, — поддел ее Себастьян. — Где вы собираетесь поселить молодых? Тоже в каком-нибудь чулане? — Себастьян ушел от разговора о собственной персоне, и Иден не настаивала. Она его расспросит потом, а сейчас перед ней стоит забота, требующая немедленного решения. — Давайте-ка я помогу вам подобрать помещение для юных Далтонов, вместо того чтобы обсуждать мои добродетели или отсутствие таковых.
Иден устремилась за Себастьяном, размашисто шагавшим по коридору и останавливавшимся в дверях каждой комнаты.
— Вполне подойдет танцевальный зал, — резюмировал он, жестом указывая на просторную, залитую солнечным светом комнату. — Здесь им будет удобно: много места, вместе с тем достаточно уединенно. Сдвиньте диван и столик в северный угол и расставьте мебель, как в гостиной. У южной стены оставьте место для кровати, туалетных столиков и гардероба. Кровать будет достаточно далеко от двери, и проходящие мимо… — Он осекся и криво усмехнулся. — Думаю, вы уловили ход моих мыслей.
— Я… гм… — Иден вспыхнула от его двусмысленной улыбки и кивнула: — Я уловила вашу идею.
Словно не замечая его присутствия, она некоторое время оглядывала помещение, а затем, засучив рукава, взялась за столик, который следовало перенести в северный угол.
— Что вы, черт побери, делаете? — воскликнул Себастьян в изумлении.
— Передвигаю мебель, следуя вашему совету, — бросила она, не останавливаясь. — К приезду Бет и Питера все должно быть готово. Они должны почувствовать, что их ждали, рады их появлению и они никого не стеснят.
Церковная служба была в полном разгаре, и Иден, стоя в стороне, наблюдала, как засветились лица солдат, когда они увидели бегающих по лужайке смеющихся детей и застенчиво улыбающихся молодых леди. Им, несомненно, полезно было подышать свежим воздухом, увидеть веселых, здоровых людей и хоть на время покинуть комнаты, битком набитые ранеными. Каждые несколько дней Иден передвигала мебель, чтобы разнообразить обстановку и утолить собственную потребность в переменах, но стены оставались все теми же. А здесь парни смогли наконец-то глотнуть воздух свободы и воочию убедиться, что не напрасно они сражались за счастье и независимость своей страны. Глядя на них, Иден радовалась и понимала, что вот оно — се истинное предназначение, а ночь, проведенная в объятиях Себастьяна, всего лишь сон.
— Иден, посмотри, кто пожаловал. — Сдавленное хихиканье Дафни Каннингем вывело се из задумчивости.
Она подняла глаза и увидела выходивших из экипажа Бет и Питера. У Бет был вид счастливой новобрачной, а у Питера — заботливого молодого супруга.
— Эти двое просто потрясли общество, — заметила Дафни. — Хотя по тому, как они на ярмарке не сводили глаз друг с друга, следовало бы догадаться, что они что-то затевают. Какое это все-таки чудо — любовь! На ярмарке я тоже бросала на Себастьяна Сейбера многозначительные взгляды, но он совсем не замечал меня, — добавила она. — Я даже пригласила Майка вместе с ним к себе играть в карты, но Майк сказал, что его кузен уехал. А ты с тех пор еще видела Себастьяна?
— В последнее время нет, — улыбнулась Иден.
— Если узнаешь, где он остановился, дай мне знать, — попросила Дафни.
Дождавшись, когда толпа любопытных вокруг молодоженов рассеялась, Иден подошла к сестре.
— Иден, ты должна что-то сделать! — беспомощно улыбнулась Бет, как только они остались вдвоем.
— Что случилось? — испугалась Иден. — У вас с Питером какие-то сложности?
— У нас вес прекрасно, — успокоила сестру Бет. — Осложнения возникли с Ангусом и Кэтрин Далтон, они грозят расторгнуть наш брак. Ангус все еще хочет, чтобы Питер в интересах их торгового дела женился на дочери Эдвина Виклхаймера. Ангус не разрешил нам пожить в их доме даже временно, пока мы не подыщем себе подходящее жилье. Мы вынуждены обитать в гостинице, но это слишком дорого. Иден, что делать? Я заварила такую кашу, а новая родня меня не выносит, потому что Пембруки — сторонники повстанцев!
— Я поговорю с Далтонами, — ободряюще улыбнулась Иден. — Они стремятся сохранить нейтралитет, не примыкая ни к тори, ни к повстанцам, но при чем здесь ваша любовь? А пока что вы можете пожить у нас.
— Нет, — возразила Бет, — смысл моего замужества именно в том, чтобы снять с тебя груз забот обо мне и не мешать твоим отношениям с Себастьяном. Я знаю, ты влюблена в него, я видела вас двоих…
— Смысл замужества? — Иден резко перебила сестру, уводя разговор от собственной личной жизни. — Значит, ты вышла замуж за Питера не потому, что любишь его?
— Ну конечно, я люблю его, но…
— И хочешь быть с ним, верно? Заботиться о нем, помогать ему и поддерживать его во всех его начинаниях?
— Естественно…
— А во время войны помолвка не всегда кончается встречей у алтаря…
— Я никогда всерьез не задумывалась…
— Наверняка задумывалась, — убеждала сестру Иден, — только эта мысль была подсознательной, и именно она заставила тебя действовать так стремительно.
— Ну, возможно, такая мысль действительно приходила мне в голову, — задумчиво промолвила Элизабет.
— Я непременно упомяну об этом в разговоре с Далтонами. А теперь не терзай себя понапрасну. Возвращайся домой вместе с Питером, и делу конец. Мэгги будет счастлива, сейчас она…
— Сердится? — предположила Бет, предоставляя Иден возможность опровергнуть ее.
— Пожалуй, скорее находится в состоянии крайнего удивления, — уточнила Иден. — Она обрадуется твоему приезду. Как раз сегодня утром она говорила, как сильно по тебе скучает.
— Сомневаюсь. Мэгги всегда считала меня избалованной взбалмошной девчонкой, которая не помогает тебе изо дня в день творить добрые дела.
— Ерунда. Ты же знаешь, как Мэгги любит поворчать. — Иден взяла сестру за плечи и повернула ее кругом. — Передай Питеру, чтобы он не переживал из-за ерунды. Его родные скоро поймут, что вы предназначены друг для друга. Я в этом абсолютно уверена.
— Иден, ты настоящая святая. Что бы я без тебя делалa? — Бет повеселела и упорхнула к мужу.
— Когда же меня перестанут называть святой? — тихо промолвила ей вдогонку Иден.
Друзья назовут ее не святой, а предвестницей беды, когда ша, собравшись с духом, сообщит им сведения, полученные накануне от Дэниела Джонстона. Иден молчала о приближении британской армии до тех пор, пока Майк не усадил раненых в экипаж и не отправил в поместье. Печальное известие омрачило церковную службу, но Иден со свойственным ей в такие минуты красноречием напомнила соотечественникам о солдатах, которые сражались за их счастье и свободу, и призвала всех оказать моральную и материальную помощь повстанцам. К ее радости, церковная служба окончилась сбором денежных средства и продовольствия для «Сынов свободы».
Теперь, после сообщения землякам о возможном скором приходе англичан, ей предстояло следующее: убедить Далтонов, что любовь гораздо более важная причина для создания семьи, чем деловые интересы. Вряд ли Ангус Далтон разделит се мнение, так как ни для кого не было секретом, что он женился на Кэтрин ради денег и положения в обществе, а в Уильямсберге содержал любовницу. Про Кэтрин Далтон тоже ходили слухи, будто она находит утешение в объятиях других мужчин. Так что Иден придется постараться, чтобы найти слова, которые убедят Далтонов, что любовь не такая уж плохая штука.
«Помоги мне, Господи!» — воззвала Иден, обратив взор к небесам.
Вернувшись домой из церкви, она отправилась проведать солдат, которые не смогли посетить службу, и, к своему величайшему удивлению, увидела Себастьяна, также пришедшего навестить ее пациентов. После той грозовой ночи неделю назад она впервые встретилась с ним.
— Мне очень жаль, что вы не смогли быть с нами сегодня днем, — взяв себя в руки, с улыбкой произнесла она, — для тех, кто оставался дома, я привезла прохладительные напитки и подарки от благодарных сограждан, а также их наилучшие пожелания. — Сделав паузу, Иден кивнула Себастьяну, который вел себя так, будто между ними ничего не произошло. Он выглядел спокойным и беспечным, в то время как она совершенно растерялась, а руки ее откровенно тряслись, когда она раздавала подарки и домашние пироги. — Все наши прихожане просили меня передать вам благодарность за ваше беззаветное служение делу «Сынов свободы», — обходя раненых, говорила Иден.
Сидя в кресле, Себастьян наблюдал эту картину едва ли не прыгая как мальчишка от радости оттого, что снова видит эту женщину. Она оказывала на него магическое воздействие, и он еще сам не понимал, как сильно скучал по Иден, пока они не встретились. Воспоминания о ночи, проведенной с Иден, нахлынули на него, и он резко выпрямился, пронзенный молнией желания. Проклятие! Любуясь Иден, одетой в ярко-розовое нарядное платье, он снова хотел ее! По-видимому, она и в самом деле обладает какой-то волшебной силой, столь безотказно действующей на него.
— А где же вы сами спите, после того как отдали свою спальню раненым? — с любопытством поинтересовался Себастьян, следуя за Иден по коридору.
Она жестом указала на тесную кладовую с широко распахнутым окном.
— В этом чулане? В тюремной камере и то больше места.
— Наши солдаты спят в еще худших условиях. — Иден расправила плечи. — Это совсем маленькая жертва, вы не находите?
— Это маленькая комната, — поправил ее Себастьян. Если у него и были какие-то надежды сей же момент обрести желаемое, то они мгновенно исчезли — в этом доме не было укромных уголков.
— Я не жалуюсь на неудобства, — бросила она, направляясь к лестнице.
— Ну еще бы! — буркнул он тихо.
— Дом заполнен до отказа, и я ума не приложу, куда поселить Бет и Питера.
— Поселить? — неверяще повторил Себастьян, глядя на чуть ли не бегом взбирающуюся по лестнице Иден.
Оглянувшись на ходу, Иден обожгла его предостерегающим взглядом. Как он хорош! Но ей сейчас не до того.
«Не забывайся, Идлин Рини. Ты от любви совсем потеряла голову!»
— Родители Питера против их брака, — пояснила она, заставляя себя сосредоточиться на теме разговора. — Ангус и Кэтрин Далтон хотели, чтобы их сын женился на дочери преуспевающего коммерсанта из Уильямсберга, делающего поставки и повстанцам, и тори. Союз Питера с Пембруками для сохраняющих нейтралитет Далтонов нежелателен.
— Для некоторых людей выгода гораздо важнее счастья, — с горечью согласился Себастьян.
— Сам Далтон женился по расчету, — продолжала Иден, с удивлением отметив прозвучавшую в его голосе горячность. — И считает, что так же следует поступить Питеру. Они не разрешили молодоженам пожить с ними даже временно, пока те не найдут себе подходящее жилье.
— И естественно, ангел милосердия распростер над ними крылья и пригласил заблудшую овечку обратно в стадо.
— Разумеется. Она же моя сестра.
— Ваша щедрость беспредельна.
— По-вашему, я должна вышвырнуть их на улицу? Что вы мне посоветуете, Себастьян?
— Например, предоставить Питеру и Бет самим решать свои проблемы, — предложил он. — Они никогда не станут самостоятельными, если будут бегать к вам всякий раз, как только у них возникнут какие-либо трудности.
— Что поделаешь, я уже пригласила их. Бет и Питер прибудут завтра утром. А вечером я пообещала поговорить с Ангусом и Кэтрин. Очень надеюсь убедить Далтонов, что брак по любви гораздо более выгоден, чем женитьба по расчету.
— Вы неисправимый идеалист, — хмыкнул Себастьян, — и всегда кидаетесь в гущу свалки. Но помните: большинством сердец управляют деньги, а не любовь.
— Вы всегда так циничны? — Иден вздернула подбородок, и традиционная улыбка исчезла с ее лица. — Однако некоторых скептиков удается убедить, что доброта и любовь вознаграждаются более щедро, чем забота о собственных интересах.
— Ангел, вы пытаетесь навязать мне свои высокие идеалы?
— А какие у вас идеалы? — спросила Иден после паузы. — И с кем вы? Все, что я знаю о вас… — Она густо покраснела, но все-таки заставила себя продолжить: — На самом деле, я ничего не знаю. Майк Банкрофт утверждает, что вы его кузен, с которым давно потеряна связь. Отчего мы так внезапно решили восстановить утраченные отношения?
— Вы же прилагаете усилия, чтобы наладить отношения новобрачных с рассерженной родней, — поддел ее Себастьян. — Где вы собираетесь поселить молодых? Тоже в каком-нибудь чулане? — Себастьян ушел от разговора о собственной персоне, и Иден не настаивала. Она его расспросит потом, а сейчас перед ней стоит забота, требующая немедленного решения. — Давайте-ка я помогу вам подобрать помещение для юных Далтонов, вместо того чтобы обсуждать мои добродетели или отсутствие таковых.
Иден устремилась за Себастьяном, размашисто шагавшим по коридору и останавливавшимся в дверях каждой комнаты.
— Вполне подойдет танцевальный зал, — резюмировал он, жестом указывая на просторную, залитую солнечным светом комнату. — Здесь им будет удобно: много места, вместе с тем достаточно уединенно. Сдвиньте диван и столик в северный угол и расставьте мебель, как в гостиной. У южной стены оставьте место для кровати, туалетных столиков и гардероба. Кровать будет достаточно далеко от двери, и проходящие мимо… — Он осекся и криво усмехнулся. — Думаю, вы уловили ход моих мыслей.
— Я… гм… — Иден вспыхнула от его двусмысленной улыбки и кивнула: — Я уловила вашу идею.
Словно не замечая его присутствия, она некоторое время оглядывала помещение, а затем, засучив рукава, взялась за столик, который следовало перенести в северный угол.
— Что вы, черт побери, делаете? — воскликнул Себастьян в изумлении.
— Передвигаю мебель, следуя вашему совету, — бросила она, не останавливаясь. — К приезду Бет и Питера все должно быть готово. Они должны почувствовать, что их ждали, рады их появлению и они никого не стеснят.