Страница:
Алекса выдавила жалкую улыбку, извинилась перед Клинтом и направилась на террасу. Ей хотелось немного побыть одной, собраться с мыслями. Она тяжело вздохнула, оперлась на перила и устремила взгляд в бездонное море мерцающих звезд. Ну почему это Джессика помешала им сегодня днем? Лучше уж услышать, в конце концов, его признание, чем выносить это мучительное ожидание.
– Я так надеялась, что мы сможем поговорить наедине. – Джессика тихо приблизилась и остановилась в нескольких шагах от Алексы. – Не знаю, что именно Кин скрыл от вас, дорогая, но думаю, вам надо знать всю правду. Я вижу, вы не совсем уверены в вашей брачной договоренности.
Алекса предпочла бы услышать эти душераздирающие новости от Кина, но, кажется, Джессика намеревалась сама прояснить обстановку. Здесь и сейчас. Алекса смело повернулась к ней и приготовилась к худшему.
– Кин любит меня, Алекса, – тихо сказала Джессика. – И я тоже люблю его. Но не понимала этого, пока не стало слишком поздно. – Она посмотрела вниз, потом подняла глаза на Алексу. – В то время я была молода и глупа, ослеплена богатством Чанлера и его обещанием сделать меня самой счастливой женщиной в мире. Меня очень влекло к его сводному брату, но он приходил и уходил когда вздумается. Я постаралась убедить себя, что Чанлер прав – мы с ним будем превосходной парой.
Джессика подошла еще на шаг и увидела слезы, навернувшиеся на глаза Алексы.
– За годы, последовавшие за свадьбой, мы с Кином слишком часто встречались при самых разных обстоятельствах, и в конце концов неизбежное случилось. – Она помолчала, вздохнула, потом продолжила: – Чанлер знает о наших с Кином чувствах друг к другу, но отказывается отпустить меня. Он застал нас вдвоем, но все равно не желает давать мне свободу. Он держит меня при себе, как любимую безделушку на цепочке, чтобы помахивать перед носом у Кина. Чанлер вызвал его на поединок еще прошлой осенью, но Кин ночью уехал в Сент-Луис, отказался драться с собственным братом. Чтобы спасти Кина, я поклялась Чанлеру, что больше никогда не уступлю своему чувству. – Джессика посмотрела куда-то вдаль и вытерла набежавшую слезу. – Но не могу, сдержать свое слово. Каждый раз, когда Кин возвращается в Новый Орлеан, я просто не в состоянии держаться на расстоянии. Он женился на тебе, чтобы убедить брата: наш с ним роман окончен. Но это не так, Алекса. Он не окончен и никогда не будет окончен, пока мы оба дышим и стремимся друг к другу.
Алекса была подавлена. Ей хотелось разрыдаться, но она не могла позволить сопернице насладиться ее душераздирающими всхлипываниями. Да разве это возможно – любить кого-то так глубоко и ревниво? Алекса теперь уже знала, что ее любовь к Кину такова, что никакой другой мужчина никогда не сможет занять его место в ее сердце.
Да, она выйдет замуж, будет жить с другим, но навсегда сохранит это чувство, эту слабость к Кину.
Джессика не отрываясь смотрела на Алексу с сочувственной улыбкой.
– Ты не первая женщина, которая полюбила Кина, чтобы вскоре потерять. И не последняя. Из-за моей глупости мы не можем любить друг друга открыто, как муж и жена. Я знаю, что частично ответственна за боль, которую причинила тебе, Алекса, так же как и другим женщинам. – Она схватила невестку за руки, сжала их, взглянула умоляюще. – Оставь его, Алекса. Оставь, пока он не сломал и тебя. Я больше не вынесу, если еще кто-то пострадает из-за этой роковой любви, что связала меня и Кина.
Джессика отошла в сторону, а Алекса оперлась на перила и позволила себе отдаться горю. Слезы тихо катились по ее щекам. Все оказалось намного хуже, чем она представляла себе; она не могла даже презирать Джессику. На самом деле даже жалела ее. Ее любили двое мужчин, а она не могла наслаждаться по-настоящему ни с одним.
Алекса знала, что она должна делать. Она должна бежать, вернуться домой, на старую ферму, и позволить Кину думать, что это ее собственное решение. Но только никогда больше не выйдет замуж, это она знала точно уже сейчас. Она, Алекса, не будет вести себя, как Джессика, она не выйдет за другого мужчину, пока сердце ее рвется к Кину.
Алекса уже собиралась перепрыгнуть через перила и исчезнуть в темноте, как до нее донесся приглушенный звук голосов. Она напряглась и прислушалась – внизу разговаривали двое мужчин, их тени падали на лужайку перед особняком.
– Что, товар уже доставлен?
– Да, и твой братец даже не узнает, что там такое в трюме, в цепях. Вокруг не было ни души, когда я пригнал фургон в порт.
Алекса нахмурилась – одним из мужчин явно был Чанлер. Другой голос казался удивительно знакомым, но ей никак не удавалось вспомнить, где именно она его слышала. Слишком многих она встретила за свое пребывание в Новом Орлеане, чтобы выделить его среди остальных.
– Я специально затеял эту вечеринку, чтобы занять брата. Но в будущем я не собираюсь беспокоиться о том, повезет нам или не повезет. Удастся или не удастся скрыть от него, что за груз я перевожу. В следующий раз я позабочусь, чтобы он покинул город прежде, чем ты прибудешь. А теперь отправляйся обратно на шхуну и проследи, чтобы все было в полном порядке. Парусник отправится на рассвете, и я рассчитываю, что ты будешь оставаться на борту, пока мы не отчалим.
Какой груз? Что такое Чанлер прячет от Кина? Алекса не могла покинуть Новый Орлеан, пока не узнает, почему это Чанлер такой скрытный, что даже балы затевает, лишь бы отвлечь Кина. Ах, негодяй, так это не для того, чтобы загладить его хамское поведение в ресторане! Он попросту прикрывает какие-то темные махинации, по поводу которых Кин будет яростно возражать!
Когда тени растворились в темноте, Алекса оглянулась на залитый светом бальный зал и нерешительно нахмурилась. Потом, немного подумав, решила, что лучше незаметно исчезнуть. Алекса решительно перелезла через перила. Прежде чем уехать, она сделает Кину одолжение; но лучше, если он не узнает, кто именно раскрыл тайну сомнительных сделок его сводного брата. Долги должны быть оплачены полностью. И после сегодняшней ночи они с Кином ничего не будут должны друг другу, сказала себе Алекса, пробралась через кусты и направилась к особняку Родона на окраине Нового Орлеана.
Глава 21
– Я так надеялась, что мы сможем поговорить наедине. – Джессика тихо приблизилась и остановилась в нескольких шагах от Алексы. – Не знаю, что именно Кин скрыл от вас, дорогая, но думаю, вам надо знать всю правду. Я вижу, вы не совсем уверены в вашей брачной договоренности.
Алекса предпочла бы услышать эти душераздирающие новости от Кина, но, кажется, Джессика намеревалась сама прояснить обстановку. Здесь и сейчас. Алекса смело повернулась к ней и приготовилась к худшему.
– Кин любит меня, Алекса, – тихо сказала Джессика. – И я тоже люблю его. Но не понимала этого, пока не стало слишком поздно. – Она посмотрела вниз, потом подняла глаза на Алексу. – В то время я была молода и глупа, ослеплена богатством Чанлера и его обещанием сделать меня самой счастливой женщиной в мире. Меня очень влекло к его сводному брату, но он приходил и уходил когда вздумается. Я постаралась убедить себя, что Чанлер прав – мы с ним будем превосходной парой.
Джессика подошла еще на шаг и увидела слезы, навернувшиеся на глаза Алексы.
– За годы, последовавшие за свадьбой, мы с Кином слишком часто встречались при самых разных обстоятельствах, и в конце концов неизбежное случилось. – Она помолчала, вздохнула, потом продолжила: – Чанлер знает о наших с Кином чувствах друг к другу, но отказывается отпустить меня. Он застал нас вдвоем, но все равно не желает давать мне свободу. Он держит меня при себе, как любимую безделушку на цепочке, чтобы помахивать перед носом у Кина. Чанлер вызвал его на поединок еще прошлой осенью, но Кин ночью уехал в Сент-Луис, отказался драться с собственным братом. Чтобы спасти Кина, я поклялась Чанлеру, что больше никогда не уступлю своему чувству. – Джессика посмотрела куда-то вдаль и вытерла набежавшую слезу. – Но не могу, сдержать свое слово. Каждый раз, когда Кин возвращается в Новый Орлеан, я просто не в состоянии держаться на расстоянии. Он женился на тебе, чтобы убедить брата: наш с ним роман окончен. Но это не так, Алекса. Он не окончен и никогда не будет окончен, пока мы оба дышим и стремимся друг к другу.
Алекса была подавлена. Ей хотелось разрыдаться, но она не могла позволить сопернице насладиться ее душераздирающими всхлипываниями. Да разве это возможно – любить кого-то так глубоко и ревниво? Алекса теперь уже знала, что ее любовь к Кину такова, что никакой другой мужчина никогда не сможет занять его место в ее сердце.
Да, она выйдет замуж, будет жить с другим, но навсегда сохранит это чувство, эту слабость к Кину.
Джессика не отрываясь смотрела на Алексу с сочувственной улыбкой.
– Ты не первая женщина, которая полюбила Кина, чтобы вскоре потерять. И не последняя. Из-за моей глупости мы не можем любить друг друга открыто, как муж и жена. Я знаю, что частично ответственна за боль, которую причинила тебе, Алекса, так же как и другим женщинам. – Она схватила невестку за руки, сжала их, взглянула умоляюще. – Оставь его, Алекса. Оставь, пока он не сломал и тебя. Я больше не вынесу, если еще кто-то пострадает из-за этой роковой любви, что связала меня и Кина.
Джессика отошла в сторону, а Алекса оперлась на перила и позволила себе отдаться горю. Слезы тихо катились по ее щекам. Все оказалось намного хуже, чем она представляла себе; она не могла даже презирать Джессику. На самом деле даже жалела ее. Ее любили двое мужчин, а она не могла наслаждаться по-настоящему ни с одним.
Алекса знала, что она должна делать. Она должна бежать, вернуться домой, на старую ферму, и позволить Кину думать, что это ее собственное решение. Но только никогда больше не выйдет замуж, это она знала точно уже сейчас. Она, Алекса, не будет вести себя, как Джессика, она не выйдет за другого мужчину, пока сердце ее рвется к Кину.
Алекса уже собиралась перепрыгнуть через перила и исчезнуть в темноте, как до нее донесся приглушенный звук голосов. Она напряглась и прислушалась – внизу разговаривали двое мужчин, их тени падали на лужайку перед особняком.
– Что, товар уже доставлен?
– Да, и твой братец даже не узнает, что там такое в трюме, в цепях. Вокруг не было ни души, когда я пригнал фургон в порт.
Алекса нахмурилась – одним из мужчин явно был Чанлер. Другой голос казался удивительно знакомым, но ей никак не удавалось вспомнить, где именно она его слышала. Слишком многих она встретила за свое пребывание в Новом Орлеане, чтобы выделить его среди остальных.
– Я специально затеял эту вечеринку, чтобы занять брата. Но в будущем я не собираюсь беспокоиться о том, повезет нам или не повезет. Удастся или не удастся скрыть от него, что за груз я перевожу. В следующий раз я позабочусь, чтобы он покинул город прежде, чем ты прибудешь. А теперь отправляйся обратно на шхуну и проследи, чтобы все было в полном порядке. Парусник отправится на рассвете, и я рассчитываю, что ты будешь оставаться на борту, пока мы не отчалим.
Какой груз? Что такое Чанлер прячет от Кина? Алекса не могла покинуть Новый Орлеан, пока не узнает, почему это Чанлер такой скрытный, что даже балы затевает, лишь бы отвлечь Кина. Ах, негодяй, так это не для того, чтобы загладить его хамское поведение в ресторане! Он попросту прикрывает какие-то темные махинации, по поводу которых Кин будет яростно возражать!
Когда тени растворились в темноте, Алекса оглянулась на залитый светом бальный зал и нерешительно нахмурилась. Потом, немного подумав, решила, что лучше незаметно исчезнуть. Алекса решительно перелезла через перила. Прежде чем уехать, она сделает Кину одолжение; но лучше, если он не узнает, кто именно раскрыл тайну сомнительных сделок его сводного брата. Долги должны быть оплачены полностью. И после сегодняшней ночи они с Кином ничего не будут должны друг другу, сказала себе Алекса, пробралась через кусты и направилась к особняку Родона на окраине Нового Орлеана.
Глава 21
Джессика с довольной улыбкой наблюдала, как Алекса исчезла в темноте. Теперь, когда эта беспокойная девица устранена, она могла сосредоточиться на главной своей цели. Взгляд ее обежал толпу и остановился на Кине. Она пробилась через толпу гостей и приблизилась к нему.
– Пытаешься избегать меня, любовь моя? – промурлыкала она, невинно хлопая бледно-голубыми глазами. – Ты же знаешь, как мне хотелось потанцевать с тобой.
Кин обвел бальный зал неторопливым взглядом, отыскивая Алексу. Он так увлекся разговором со старым знакомым, что моментально потерял ее из виду. Наконец синие глаза вернулись к Джессике.
– Что, собираешься вбить очередной клин между мной и Чанлером? – спросил он. – Кажется, это стало твоим любимым занятием, когда я оказываюсь в Новом Орлеане. – Он внимательно смотрел Джессике прямо в глаза, чтобы оценить ее реакцию.
Она преувеличенно обиженно надула губки.
– Нет необходимости оскорблять меня еще больше, Кин. Ты и так занимался только этим после возвращения из Сент-Луиса.
– Думаю, для этого есть довольно весомая причина. – Тяжелый взгляд Кина буквально проткнул ее, заставив Джессику забеспокоиться. – У меня днем был долгий разговор с Ходжесом. Беседа показалась мне весьма интересной.
Джессика продолжала бесстрастно смотреть Кину прямо в глаза, но заметно побледнела.
– Я не понимаю, что это значит. Что ты имеешь в виду?
– Чанлер случайно упомянул, что ты пару недель назад отправила Ходжеса с каким-то таинственным поручением, и ему пришлось срочно нанимать конюха вместо него, – сообщил Кин совершенно невыразительным тоном. Выражение его лица было столь же бесстрастным, что и у Джессики.
– Я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к твоим беспардонным заявлениям, – прохладно ответила она.
Ходжес был ее самым преданным слугой, но далеко не самым умным человеком. Джессика про себя подумала, понял ли Ходжес вообще, что Кин пытался выпытать у него какие-то сведения. Но сама-то она далеко не глупа и не позволит Кину совать ей палец в рот.
– О, самое прямое отношение. – Кин криво ухмыльнулся, заметив легкую трещину в ее безупречном фасаде. – За какого же идиота ты меня держишь, а, Джессика?
Она отступила на шаг, ужасно смущенная, и попыталась собраться с мыслями.
– Да что же это такое? Уж не с ума ли ты сошел? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Кин.
– О да, теперь, безусловно, знаю, – согласился Кин угрожающим тоном, сверля ее глазами, заставив корчиться под его обвинительным взглядом. Джессика повернулась и собралась уже удрать, но Кин крепко схватил ее за руку и вернул на место. У него прямо руки чесались сжать тонкую шею и проучить за лживость. – Это уже второй раз, когда ты подставила меня и проиграла. Ты думала, что тебе нечего терять, как бы ни легли карты, правда, Джессика?
– Да ты с ума сошел! – Глаза ее метались по всему залу, отыскивая Чанлера. Она надеялась, что он придет ей на помощь. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня сию же минуту!
Но Кин не подчинился. Пальцы только сильнее сжали ее руку.
– Ты прекрасно знаешь, на что именно я намекаю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты уже однажды пыталась прийти ко мне в дом и соблазнить, превосходно зная, что Чанлер следует за тобой по пятам. Ты хотела, чтобы он вызвал меня на дуэль, а ты бы получила возможность запустить свои жадные пальчики во все состояние Родано.
– Это ложь, – возразила Джессика. – Я любила тебя. Кин презрительно усмехнулся.
– Твоя первая любовь – это деньги, а вторая страсть – попытки расстроить счастье всех окружающих. Поэтому ты угрожала рассказать Алексе, что я полукровка. Ты полагала, что этого будет довольно, чтобы отвадить ее от меня. Тогда, если мне вдруг не повезет и случится невзначай умереть, ты сумеешь наложить свою лапу и на мое состояние. Но это не сработало. Алекса знает о моем прошлом, и мое богатство теперь принадлежит ей и только ей. Так что все твои хитрые планы обратились против тебя самой, дражайшая Джессика. Какая жалость, что ты не осталась на сцене, там тебе бы платили за твое притворство.
– Это сумасшествие, настоящее безумие. Ты все выдумал! – яростно огрызнулась Джессика, покраснев от ярости. – Я отказываюсь дальше слушать тебя.
– Нет уж, ты услышишь все. – Кин притянул ее еще ближе и задышал в шею. – Ты планировала, что Ходжес убьет меня на реке из-за кустов. А когда твой приспешник не оправдал доверия, решила вернуться к первоначальному плану – заставить Чанлера ревновать и вынудить его вызвать меня на поединок. Хотя я уже однажды отказался принять вызов и подыграть твоей затее. – Губы Кина изогнулись в зловещей улыбке, пылающие синие глаза прожигали ее насквозь. – Неужели ты всерьез полагаешь, что твой супруг в состоянии убить меня в честном поединке, или, может, думала, Ходжес поможет ему из-за угла?
– Это самый дикий и смехотворный разговор изо всех, что мне доводилось когда-либо вытерпеть. – Джессика опустила голову, отказываясь смотреть Кину в глаза, и отчаянно молилась про себя, чтобы Чанлер пришел ей на выручку.
– Ничего, ты вытерпишь, Джессика, – сурово заявил Кин. – Сначала я мирился с тобой, потому что ты – жена Чанлера, но теперь сыт по горло и тобой, и твоей лживостью. В прошлом я пытался показать ему твое истинное лицо, но ты наговорила столько всякого вранья, что он не мог разобраться, где же все-таки правда. А теперь я расскажу ему о твоих последних делах, и пусть он поступает как сочтет нужным. Думаю, на этот раз Чанлер откроет глаза и увидит, кто же ты на самом деле.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что мой муж поверит ублюдку-полукровке, а не мне, своей жене? – Джессика неприязненно фыркнула. – Он презирает тебя так же сильно, как и я.
– Но не так, как бы тебе хотелось – особенно когда узнает правду. – Кин зловеще улыбнулся. – Думаю, это ты подстрекала его во всех наших конфликтах, а когда я был в Сент-Луисе, продолжала подливать масло в огонь.
Джессика запаниковала. Кин был абсолютно уверен в себе и своих словах, и эта его уверенность сокрушила ее. Она не может позволить ему высказать Чанлеру все его подозрения. Слишком уж часто ей приходилось раньше лгать, чтобы поддерживать соперничество между братьями. Тут в ее голове мелькнула мысль, и она злобно-презрительно усмехнулась и откинула голову, чтобы взглянуть Кину прямо в глаза.
– Чанлер обманывал и продолжает обманывать тебя в бизнесе. Он это делал, потому что верил, что мы с тобой провели не одну ночь вместе. Даже если ты отправишься к нему со своей правдой, то сомневаюсь, что сам сможешь простить то, что он сделал.
Ошеломленное лицо Кина подстегнуло самоуверенность Джессики, и она решила продолжать, надеясь, что он попадется в ее ловушку.
– Если ты наивно полагаешь, что между тобой и твоим сводным братом может быть мир и согласие, то чудовищно заблуждаешься. Слишком уж глубока его ненависть к тебе.
– О чем это ты говоришь, Джессика? – недоуменно спросил Кин.
Она самодовольно ухмыльнулась, хотя Кин едва не сломал ей руку.
– А ты спроси Чанлера, почему он собирается заходить в Карибское море. Спроси, какой товарец он загрузил в трюм. Какой товар он доставляет на борт лишь под покровом ночной темноты.
Кин обвел взглядом зал и остановился на Чанлере. Он оттолкнул Джессику и поспешил к брату. Тот оглянулся, вопросительно взглянул на Кина и тут же заметил зловещее выражение на его лице.
– Тебе что-то не нравится, дорогой брат, на этом балу? Что-то оскорбляет тебя? – Голос Чанлера был совершенно равнодушным.
– Кто-то оскорбляет, – ответил Кин, стараясь говорить спокойно, но усилие было велико, а результат – незначительным, особенно после перепалки с Джессикой.
– Что ж, тогда скажи, кто это такой, и я позабочусь, чтобы негодяя вышвырнули на улицу. – Чанлер самодовольно ухмыльнулся и отхлебнул бренди.
– Я сам позабочусь об этом, – заверил его Кин и отступил на шаг назад. – Это ты, Чанлер, оскорбляешь меня.
Он буквально пришпилил брата к стене своим огненным взглядом. Изумленный ропот пробежал по толпе приглашенных. Чанлер знал, что его гости выступят свидетелями, случись младшему брату перейти черту дозволенного, и он решил извлечь все возможные преимущества из сложившейся ситуации.
– Да что я такого сделал? Я ведь только принял на себя все расходы по празднованию твоей женитьбы да еще развлекал твою молодую супругу, пока ты не соизволил явиться. Между прочим, с опозданием на целый час.
– Ты отправляешь на шхуне груз, не обозначенный в описи, – заявил Кин с едва сдерживаемым гневом.
– Так ты что, хочешь сказать, что я лжец? – Чанлер подобрался, как для прыжка, и весь напрягся, всем своим видом выражая негодование.
– Может, «контрабандист» более подходящее слово? – возразил Кин. Слова его буквально сочились сарказмом.
– Эти джентльмены засвидетельствуют факт, что ты клевещешь на меня и позоришь мое честное имя. – Чанлер указал рукой на своих партнеров, потом снова повернулся к Кину. – Я однажды не стал стреляться с тобой, но убей меня Бог, если помню, почему решил пощадить тебя. – Чанлер насмешливо фыркнул. – Но на этот раз я не проявлю такого милосердия, брат мой!
– Ты отказался, потому что слишком ценишь свою никчемную жизнь, вот почему. – Кин гневно сжал губы, потом продолжил: – Ты прекрасно знаешь, что у тебя нет ни единого шанса против меня на пистолетах. И на этот раз снова отступишь, делая вид, что прощаешь меня из-за своих братских чувств, потому что ты – вечно хнычущий трус!
Чанлер задохнулся, глаза его вылезли из орбит. Кин никогда прежде не вел себя неуважительно по отношению к нему, даже если имел вескую на то причину.
– Твое самомнение и эти оскорбления доведут тебя до соснового ящика. Я не буду больше терпеть твое жалкое существование, Кин. Завтра на рассвете мы встретимся в тихом месте, и я наконец-то избавлюсь от тебя.
– Это мы еще посмотрим, – высокомерно усмехнулся Кин. – А тем временем давай-ка подъедем в порт и взглянем, что это за товар ты тайком погрузил на шхуну.
Только один-единственный человек знал об этих операциях Чанлера. Он бросил взгляд на Джессику. Сучка! Почему она сказала Кину? Она же поклялась, что даже не намекнет ему ни полсловечком. Будь она проклята! Пусть ее черти уволокут в ад!
Кин проследил за его взглядом.
– Да, это она мне сказала. – В голосе его слышался горький смех. – А после того, как узнаешь, почему она выдала твою тайну, спроси еще, зачем она пыталась убедить тебя, что мы с ней любовники. Я ее и пальцем не тронул, даже желания не имел ни малейшего. – Кин смотрел, как его брат побагровел, потом побелел как полотно. И быстро посеял еще одно семя сомнения: – А когда она ответит на эти вопросы, спроси еще, что Ходжес делал на Миссисипи. Не кажется ли тебе несколько странным: на меня напали из засады во время речного путешествия, а Ходжес уехал всего за несколько дней до того, как я должен был вернуться в Новый Орлеан? Твой конюх задержался, потому что я запаздывал на две недели.
– Кин, твоей леди нигде нет, – прервал его Клинт, потянув за рукав пиджака. – И никто не видел ее с тех пор, как она вышла с Джессикой на террасу.
Клинт подслушал разговор Кина с Джессикой и не пропустил, как Чанлер вызвал его на поединок. Тогда он решил привести Алексу в зал до начала праздничного фейерверка. Обыскав всю толпу и расспросив, не видел ли кто миссис Родон, он совершенно обезумел. Алекса, казалось, растворилась в воздухе.
Настойчивый встревоженный голос Клинта прорвался сквозь смятенные мысли Кина, и он повернулся к красивой блондинке в углу, злорадно упивающейся своим успехом.
– Тебе надо вызвать на поединок твою лживую жену, Чанлер, только избегай холодного оружия. Если клинок будет столь же острым и смертоносным, как и ее язык, то она из тебя фарш сделает. Я пытался тактично предупредить тебя, что она – лживое создание, но ты оказался слишком близорук, чтобы разглядеть ее дьявольские мотивы.
По толпе гостей, стоявших близко от Кина и Чанлера, пролетел удивленный шепоток, но Кин не обратил на него никакого внимания. Он рванулся к Джессике, уверенный, что теперь-то точно скрутит ее изящную шею, если она задумала причинить вред Алексе. Джессика не останавливалась ни перед чем, чтобы столкнуть братьев в смертельной схватке, а теперь она обратила свою злобу на Алексу. Решила отнять единственный источник радости и счастья в его нелегкой жизни.
– Что ты сделала с моей женой? – прошипел Кин. Хотя он и собирался отделить белокурую головку от красивых плеч, но сдержался и вместо этого прижал Джессику к стене. – Ты послала за ней Ходжеса? Говори сейчас же! Где она?
Но Джессика встретила его яростную атаку высокомерной улыбкой.
– Алекса уехала по своей собственной воле, и я очень сомневаюсь, что она позволит тебе найти ее.
– Пусти меня к ней, – прорычал Клинт.
– Жди своей очереди, – рявкнул Кин, не отрывая глаз от лица Джессики. Он схватил ее за плечи и потряс с такой силой, что она несколько раз ударилась головой о стену. – Что ты ей сказала?
Его резкое обращение только подхлестнуло ее ярость.
– Я ей сказала, что мы с тобой любовники, – мстительно выплюнула она в ответ. – Алекса такая наивная маленькая дурочка, что поверила каждому слову. Я убедила ее, что мы с тобой просто неразлучны, и единственное, что она может сделать, чтобы не терзать саму себя, это оставить тебя. – Ее пронзительный хохот разъярил Кина еще больше, и ему с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не убить ее голыми руками. – Алекса уехала, Кин, оставила тебя, а Ходжес позаботится, чтобы она никогда не вернулась! Ты потерял ее!
– Проклятие! Надеюсь, ты сгоришь в аду, сука! – Кин отшвырнул Джессику в сторону и кинулся к двери. Клинт не отставал от него ни на шаг.
Джессике некогда было ликовать и злорадствовать, что удалось сбить Кина с толку и отправить по ложному следу. Это займет его до тех пор, пока она не избавится от прекрасной Алексы. Когда она обернулась, Чанлер возвышался над ней с таким же яростным лицом, как только что до него – Кин. Он дернул ее к себе, и она задохнулась.
– Я много чего прощал тебе, Джессика, – мрачно проговорил он. – Но этого удара в спину не прощу никогда. – Он схватил и зажал в кулаке золотые кудри, заставив ее взвизгнуть от боли, и потащил в холл. – Ты хотела удрать к Кину, если он убьет меня, да? – спросил он. – Собиралась ползать у него под ногами и клясться, что любишь его, после того как стравила нас?
– Нет. Я приняла бы необходимые меры, чтобы ты застрелил его. Я презираю этого дикаря. – Джессика выругалась, когда Чанлер едва не выдернул волосы, и скривилась от боли.
– Ага, я уверен, ты так бы и сделала. – Чанлер нахмурился и скептически продолжил: – Ходжес напал бы из-за кустов и выстрелил ему в спину, а обвинили бы в этом меня. И повесили бы за братоубийство, а тебе достались бы и мои деньги, и Кина. Но тут появилась красавица Алекса и спутала все твои карты.
Чанлер описал ее план вплоть до мельчайших подробностей, и оба знали, что он прав – именно таков был ее гнусный замысел. Он показался простым и легко выполнимым, когда впервые пришел ей в голову. И главное, совершенно безопасным. Никто бы не заподозрил ее, если бы Кин погиб в стычке на Миссисипи. Или она была бы просто свидетельницей, если бы пистолет Чанлера нечаянно выстрелил раньше времени и убил Кина.
– Если ты еще будешь здесь, когда я вернусь, убью тебя собственными руками, – пригрозил Чанлер, оттолкнул ее в сторону и кинулся к двери.
– Но, Чанлер, я же люблю тебя. Всегда любила. Я сделала это для нас обоих, – лепетала Джессика, торопясь за ним.
– Для нас? – Чанлер остановился и кинул на нее полный убийственного презрения взгляд. – Да тебе плевать на всех, кроме себя самой. Я-то наивно полагал, что, когда ты оставила сцену, оставила и игру, но твоя любовь ко мне была еще одной блестяще исполненной ролью.
– Чанлер, Чанлер, пожалуйста, не уходи. Позволь мне все объяснить, – настаивала Джессика, вне себя от отчаяния. Увы, слова ее не были услышаны. Дверь захлопнулась прямо у нее перед носом, и Чанлер исчез.
Огромная грубая ладонь накрыла рот молодой женщины, и тревожный крик моментально замер. Перепуганную, с широко раскрытыми от ужаса глазами Алексу поволокли за угол особняка Родано и швырнули в ожидающую карету.
Экипаж загремел по мостовой, а она принялась отчаянно корчиться, стараясь освободиться от связывающих се веревок и кляпа, засунутого Ходжесом ей в рот. Почему ее похитил мужчина, которого она в жизни своей не видела? Кто он – простой вор, действующий по своему собственному почину, или наемный бандит? Может, это Чанлер решил таким образом отомстить Кину за то, что тот путается с его женой? Эти вопросы гудели в ее голове безо всякой надежды найти к ним правильные, логичные ответы.
Наконец карета остановилась, Алексу закинули на могучие плечи и перенесли на пристань. И тут она внезапно поняла, что ее несут на борт шхуны, где она или умрет с голоду, или выберется, когда будет слишком поздно возвращаться на берег. Алекса инстинктивно заизвивалась, но похититель только сильнее ухватил ее.
– Что у тебя там? – спросил Ходжеса первый помощник, который шагал по палубе так, будто владел всем судном.
– Подарочек капитану, чтобы забавлялся во время путешествия, – ответил Ходжес точно теми словами, что велела ему Джессика.
Он приостановился, чтобы пропустить мужчину, поднимающегося с нижней палубы, и Алекса почувствовала, как ее охватил бесконтрольный животный ужас. Выглядывая из-за широченного плеча Ходжеса, она увидела, как на нее упала длинная тень приближающегося Сайласа Грегора. Так это его голос она слышала раньше сегодняшним вечером. Будто адские челюсти распахнулись, готовясь проглотить ее… Неужто кому-то еще недостаточно выпавших на ее долю несчастий? Неужели ее вечно будет осаждать этот человек, который, не однажды пытался изнасиловать ее? Человек, заведший ее семью в смертельную ловушку? Человек, который пытался подстрелить ее на борту кильбота из засады?!
– Так-так, что это тут у нас? – Отвратительный масленый взгляд Сайласа остановился на Алексе и буквально прилип к ней. – Ты, девка, продолжаешь скакать по всей территории, так, что ли?
Не будь у нее во рту этого отвратительного кляпа, Алекса плюнула бы в это мерзкое лицо. Как же она презирала Этого хладнокровного безжалостного подонка! Он был самой сущностью жестокости и злобы и в этих мрачных темных одеждах вполне мог сойти за воплощение дьявола.
– Эта девка – собственность капитана, – сообщил Сайласу Ходжес. – Мне приказано следить, чтобы она не сбежала и отчалила на рассвете вместе с судном.
Жестокая улыбка заиграла на тонких губах Сайласа, когда он открыл дверь капитанской каюты.
– Я пригляжу за ней вместо тебя, – предложил он. – Чанлер дал мне строжайший приказ оставаться на борту, покуда это корыто не отвалит из порта.
– Убедись только, чтобы она не развязалась, – предупредил Ходжес, швырнул Алексу на койку и повернулся, бросив на Сайласа предостерегающий взгляд. – Гляди, она не должна больше появляться нигде поблизости Нового Орлеана.
– Пытаешься избегать меня, любовь моя? – промурлыкала она, невинно хлопая бледно-голубыми глазами. – Ты же знаешь, как мне хотелось потанцевать с тобой.
Кин обвел бальный зал неторопливым взглядом, отыскивая Алексу. Он так увлекся разговором со старым знакомым, что моментально потерял ее из виду. Наконец синие глаза вернулись к Джессике.
– Что, собираешься вбить очередной клин между мной и Чанлером? – спросил он. – Кажется, это стало твоим любимым занятием, когда я оказываюсь в Новом Орлеане. – Он внимательно смотрел Джессике прямо в глаза, чтобы оценить ее реакцию.
Она преувеличенно обиженно надула губки.
– Нет необходимости оскорблять меня еще больше, Кин. Ты и так занимался только этим после возвращения из Сент-Луиса.
– Думаю, для этого есть довольно весомая причина. – Тяжелый взгляд Кина буквально проткнул ее, заставив Джессику забеспокоиться. – У меня днем был долгий разговор с Ходжесом. Беседа показалась мне весьма интересной.
Джессика продолжала бесстрастно смотреть Кину прямо в глаза, но заметно побледнела.
– Я не понимаю, что это значит. Что ты имеешь в виду?
– Чанлер случайно упомянул, что ты пару недель назад отправила Ходжеса с каким-то таинственным поручением, и ему пришлось срочно нанимать конюха вместо него, – сообщил Кин совершенно невыразительным тоном. Выражение его лица было столь же бесстрастным, что и у Джессики.
– Я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к твоим беспардонным заявлениям, – прохладно ответила она.
Ходжес был ее самым преданным слугой, но далеко не самым умным человеком. Джессика про себя подумала, понял ли Ходжес вообще, что Кин пытался выпытать у него какие-то сведения. Но сама-то она далеко не глупа и не позволит Кину совать ей палец в рот.
– О, самое прямое отношение. – Кин криво ухмыльнулся, заметив легкую трещину в ее безупречном фасаде. – За какого же идиота ты меня держишь, а, Джессика?
Она отступила на шаг, ужасно смущенная, и попыталась собраться с мыслями.
– Да что же это такое? Уж не с ума ли ты сошел? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Кин.
– О да, теперь, безусловно, знаю, – согласился Кин угрожающим тоном, сверля ее глазами, заставив корчиться под его обвинительным взглядом. Джессика повернулась и собралась уже удрать, но Кин крепко схватил ее за руку и вернул на место. У него прямо руки чесались сжать тонкую шею и проучить за лживость. – Это уже второй раз, когда ты подставила меня и проиграла. Ты думала, что тебе нечего терять, как бы ни легли карты, правда, Джессика?
– Да ты с ума сошел! – Глаза ее метались по всему залу, отыскивая Чанлера. Она надеялась, что он придет ей на помощь. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня сию же минуту!
Но Кин не подчинился. Пальцы только сильнее сжали ее руку.
– Ты прекрасно знаешь, на что именно я намекаю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты уже однажды пыталась прийти ко мне в дом и соблазнить, превосходно зная, что Чанлер следует за тобой по пятам. Ты хотела, чтобы он вызвал меня на дуэль, а ты бы получила возможность запустить свои жадные пальчики во все состояние Родано.
– Это ложь, – возразила Джессика. – Я любила тебя. Кин презрительно усмехнулся.
– Твоя первая любовь – это деньги, а вторая страсть – попытки расстроить счастье всех окружающих. Поэтому ты угрожала рассказать Алексе, что я полукровка. Ты полагала, что этого будет довольно, чтобы отвадить ее от меня. Тогда, если мне вдруг не повезет и случится невзначай умереть, ты сумеешь наложить свою лапу и на мое состояние. Но это не сработало. Алекса знает о моем прошлом, и мое богатство теперь принадлежит ей и только ей. Так что все твои хитрые планы обратились против тебя самой, дражайшая Джессика. Какая жалость, что ты не осталась на сцене, там тебе бы платили за твое притворство.
– Это сумасшествие, настоящее безумие. Ты все выдумал! – яростно огрызнулась Джессика, покраснев от ярости. – Я отказываюсь дальше слушать тебя.
– Нет уж, ты услышишь все. – Кин притянул ее еще ближе и задышал в шею. – Ты планировала, что Ходжес убьет меня на реке из-за кустов. А когда твой приспешник не оправдал доверия, решила вернуться к первоначальному плану – заставить Чанлера ревновать и вынудить его вызвать меня на поединок. Хотя я уже однажды отказался принять вызов и подыграть твоей затее. – Губы Кина изогнулись в зловещей улыбке, пылающие синие глаза прожигали ее насквозь. – Неужели ты всерьез полагаешь, что твой супруг в состоянии убить меня в честном поединке, или, может, думала, Ходжес поможет ему из-за угла?
– Это самый дикий и смехотворный разговор изо всех, что мне доводилось когда-либо вытерпеть. – Джессика опустила голову, отказываясь смотреть Кину в глаза, и отчаянно молилась про себя, чтобы Чанлер пришел ей на выручку.
– Ничего, ты вытерпишь, Джессика, – сурово заявил Кин. – Сначала я мирился с тобой, потому что ты – жена Чанлера, но теперь сыт по горло и тобой, и твоей лживостью. В прошлом я пытался показать ему твое истинное лицо, но ты наговорила столько всякого вранья, что он не мог разобраться, где же все-таки правда. А теперь я расскажу ему о твоих последних делах, и пусть он поступает как сочтет нужным. Думаю, на этот раз Чанлер откроет глаза и увидит, кто же ты на самом деле.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что мой муж поверит ублюдку-полукровке, а не мне, своей жене? – Джессика неприязненно фыркнула. – Он презирает тебя так же сильно, как и я.
– Но не так, как бы тебе хотелось – особенно когда узнает правду. – Кин зловеще улыбнулся. – Думаю, это ты подстрекала его во всех наших конфликтах, а когда я был в Сент-Луисе, продолжала подливать масло в огонь.
Джессика запаниковала. Кин был абсолютно уверен в себе и своих словах, и эта его уверенность сокрушила ее. Она не может позволить ему высказать Чанлеру все его подозрения. Слишком уж часто ей приходилось раньше лгать, чтобы поддерживать соперничество между братьями. Тут в ее голове мелькнула мысль, и она злобно-презрительно усмехнулась и откинула голову, чтобы взглянуть Кину прямо в глаза.
– Чанлер обманывал и продолжает обманывать тебя в бизнесе. Он это делал, потому что верил, что мы с тобой провели не одну ночь вместе. Даже если ты отправишься к нему со своей правдой, то сомневаюсь, что сам сможешь простить то, что он сделал.
Ошеломленное лицо Кина подстегнуло самоуверенность Джессики, и она решила продолжать, надеясь, что он попадется в ее ловушку.
– Если ты наивно полагаешь, что между тобой и твоим сводным братом может быть мир и согласие, то чудовищно заблуждаешься. Слишком уж глубока его ненависть к тебе.
– О чем это ты говоришь, Джессика? – недоуменно спросил Кин.
Она самодовольно ухмыльнулась, хотя Кин едва не сломал ей руку.
– А ты спроси Чанлера, почему он собирается заходить в Карибское море. Спроси, какой товарец он загрузил в трюм. Какой товар он доставляет на борт лишь под покровом ночной темноты.
Кин обвел взглядом зал и остановился на Чанлере. Он оттолкнул Джессику и поспешил к брату. Тот оглянулся, вопросительно взглянул на Кина и тут же заметил зловещее выражение на его лице.
– Тебе что-то не нравится, дорогой брат, на этом балу? Что-то оскорбляет тебя? – Голос Чанлера был совершенно равнодушным.
– Кто-то оскорбляет, – ответил Кин, стараясь говорить спокойно, но усилие было велико, а результат – незначительным, особенно после перепалки с Джессикой.
– Что ж, тогда скажи, кто это такой, и я позабочусь, чтобы негодяя вышвырнули на улицу. – Чанлер самодовольно ухмыльнулся и отхлебнул бренди.
– Я сам позабочусь об этом, – заверил его Кин и отступил на шаг назад. – Это ты, Чанлер, оскорбляешь меня.
Он буквально пришпилил брата к стене своим огненным взглядом. Изумленный ропот пробежал по толпе приглашенных. Чанлер знал, что его гости выступят свидетелями, случись младшему брату перейти черту дозволенного, и он решил извлечь все возможные преимущества из сложившейся ситуации.
– Да что я такого сделал? Я ведь только принял на себя все расходы по празднованию твоей женитьбы да еще развлекал твою молодую супругу, пока ты не соизволил явиться. Между прочим, с опозданием на целый час.
– Ты отправляешь на шхуне груз, не обозначенный в описи, – заявил Кин с едва сдерживаемым гневом.
– Так ты что, хочешь сказать, что я лжец? – Чанлер подобрался, как для прыжка, и весь напрягся, всем своим видом выражая негодование.
– Может, «контрабандист» более подходящее слово? – возразил Кин. Слова его буквально сочились сарказмом.
– Эти джентльмены засвидетельствуют факт, что ты клевещешь на меня и позоришь мое честное имя. – Чанлер указал рукой на своих партнеров, потом снова повернулся к Кину. – Я однажды не стал стреляться с тобой, но убей меня Бог, если помню, почему решил пощадить тебя. – Чанлер насмешливо фыркнул. – Но на этот раз я не проявлю такого милосердия, брат мой!
– Ты отказался, потому что слишком ценишь свою никчемную жизнь, вот почему. – Кин гневно сжал губы, потом продолжил: – Ты прекрасно знаешь, что у тебя нет ни единого шанса против меня на пистолетах. И на этот раз снова отступишь, делая вид, что прощаешь меня из-за своих братских чувств, потому что ты – вечно хнычущий трус!
Чанлер задохнулся, глаза его вылезли из орбит. Кин никогда прежде не вел себя неуважительно по отношению к нему, даже если имел вескую на то причину.
– Твое самомнение и эти оскорбления доведут тебя до соснового ящика. Я не буду больше терпеть твое жалкое существование, Кин. Завтра на рассвете мы встретимся в тихом месте, и я наконец-то избавлюсь от тебя.
– Это мы еще посмотрим, – высокомерно усмехнулся Кин. – А тем временем давай-ка подъедем в порт и взглянем, что это за товар ты тайком погрузил на шхуну.
Только один-единственный человек знал об этих операциях Чанлера. Он бросил взгляд на Джессику. Сучка! Почему она сказала Кину? Она же поклялась, что даже не намекнет ему ни полсловечком. Будь она проклята! Пусть ее черти уволокут в ад!
Кин проследил за его взглядом.
– Да, это она мне сказала. – В голосе его слышался горький смех. – А после того, как узнаешь, почему она выдала твою тайну, спроси еще, зачем она пыталась убедить тебя, что мы с ней любовники. Я ее и пальцем не тронул, даже желания не имел ни малейшего. – Кин смотрел, как его брат побагровел, потом побелел как полотно. И быстро посеял еще одно семя сомнения: – А когда она ответит на эти вопросы, спроси еще, что Ходжес делал на Миссисипи. Не кажется ли тебе несколько странным: на меня напали из засады во время речного путешествия, а Ходжес уехал всего за несколько дней до того, как я должен был вернуться в Новый Орлеан? Твой конюх задержался, потому что я запаздывал на две недели.
– Кин, твоей леди нигде нет, – прервал его Клинт, потянув за рукав пиджака. – И никто не видел ее с тех пор, как она вышла с Джессикой на террасу.
Клинт подслушал разговор Кина с Джессикой и не пропустил, как Чанлер вызвал его на поединок. Тогда он решил привести Алексу в зал до начала праздничного фейерверка. Обыскав всю толпу и расспросив, не видел ли кто миссис Родон, он совершенно обезумел. Алекса, казалось, растворилась в воздухе.
Настойчивый встревоженный голос Клинта прорвался сквозь смятенные мысли Кина, и он повернулся к красивой блондинке в углу, злорадно упивающейся своим успехом.
– Тебе надо вызвать на поединок твою лживую жену, Чанлер, только избегай холодного оружия. Если клинок будет столь же острым и смертоносным, как и ее язык, то она из тебя фарш сделает. Я пытался тактично предупредить тебя, что она – лживое создание, но ты оказался слишком близорук, чтобы разглядеть ее дьявольские мотивы.
По толпе гостей, стоявших близко от Кина и Чанлера, пролетел удивленный шепоток, но Кин не обратил на него никакого внимания. Он рванулся к Джессике, уверенный, что теперь-то точно скрутит ее изящную шею, если она задумала причинить вред Алексе. Джессика не останавливалась ни перед чем, чтобы столкнуть братьев в смертельной схватке, а теперь она обратила свою злобу на Алексу. Решила отнять единственный источник радости и счастья в его нелегкой жизни.
– Что ты сделала с моей женой? – прошипел Кин. Хотя он и собирался отделить белокурую головку от красивых плеч, но сдержался и вместо этого прижал Джессику к стене. – Ты послала за ней Ходжеса? Говори сейчас же! Где она?
Но Джессика встретила его яростную атаку высокомерной улыбкой.
– Алекса уехала по своей собственной воле, и я очень сомневаюсь, что она позволит тебе найти ее.
– Пусти меня к ней, – прорычал Клинт.
– Жди своей очереди, – рявкнул Кин, не отрывая глаз от лица Джессики. Он схватил ее за плечи и потряс с такой силой, что она несколько раз ударилась головой о стену. – Что ты ей сказала?
Его резкое обращение только подхлестнуло ее ярость.
– Я ей сказала, что мы с тобой любовники, – мстительно выплюнула она в ответ. – Алекса такая наивная маленькая дурочка, что поверила каждому слову. Я убедила ее, что мы с тобой просто неразлучны, и единственное, что она может сделать, чтобы не терзать саму себя, это оставить тебя. – Ее пронзительный хохот разъярил Кина еще больше, и ему с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не убить ее голыми руками. – Алекса уехала, Кин, оставила тебя, а Ходжес позаботится, чтобы она никогда не вернулась! Ты потерял ее!
– Проклятие! Надеюсь, ты сгоришь в аду, сука! – Кин отшвырнул Джессику в сторону и кинулся к двери. Клинт не отставал от него ни на шаг.
Джессике некогда было ликовать и злорадствовать, что удалось сбить Кина с толку и отправить по ложному следу. Это займет его до тех пор, пока она не избавится от прекрасной Алексы. Когда она обернулась, Чанлер возвышался над ней с таким же яростным лицом, как только что до него – Кин. Он дернул ее к себе, и она задохнулась.
– Я много чего прощал тебе, Джессика, – мрачно проговорил он. – Но этого удара в спину не прощу никогда. – Он схватил и зажал в кулаке золотые кудри, заставив ее взвизгнуть от боли, и потащил в холл. – Ты хотела удрать к Кину, если он убьет меня, да? – спросил он. – Собиралась ползать у него под ногами и клясться, что любишь его, после того как стравила нас?
– Нет. Я приняла бы необходимые меры, чтобы ты застрелил его. Я презираю этого дикаря. – Джессика выругалась, когда Чанлер едва не выдернул волосы, и скривилась от боли.
– Ага, я уверен, ты так бы и сделала. – Чанлер нахмурился и скептически продолжил: – Ходжес напал бы из-за кустов и выстрелил ему в спину, а обвинили бы в этом меня. И повесили бы за братоубийство, а тебе достались бы и мои деньги, и Кина. Но тут появилась красавица Алекса и спутала все твои карты.
Чанлер описал ее план вплоть до мельчайших подробностей, и оба знали, что он прав – именно таков был ее гнусный замысел. Он показался простым и легко выполнимым, когда впервые пришел ей в голову. И главное, совершенно безопасным. Никто бы не заподозрил ее, если бы Кин погиб в стычке на Миссисипи. Или она была бы просто свидетельницей, если бы пистолет Чанлера нечаянно выстрелил раньше времени и убил Кина.
– Если ты еще будешь здесь, когда я вернусь, убью тебя собственными руками, – пригрозил Чанлер, оттолкнул ее в сторону и кинулся к двери.
– Но, Чанлер, я же люблю тебя. Всегда любила. Я сделала это для нас обоих, – лепетала Джессика, торопясь за ним.
– Для нас? – Чанлер остановился и кинул на нее полный убийственного презрения взгляд. – Да тебе плевать на всех, кроме себя самой. Я-то наивно полагал, что, когда ты оставила сцену, оставила и игру, но твоя любовь ко мне была еще одной блестяще исполненной ролью.
– Чанлер, Чанлер, пожалуйста, не уходи. Позволь мне все объяснить, – настаивала Джессика, вне себя от отчаяния. Увы, слова ее не были услышаны. Дверь захлопнулась прямо у нее перед носом, и Чанлер исчез.
Огромная грубая ладонь накрыла рот молодой женщины, и тревожный крик моментально замер. Перепуганную, с широко раскрытыми от ужаса глазами Алексу поволокли за угол особняка Родано и швырнули в ожидающую карету.
Экипаж загремел по мостовой, а она принялась отчаянно корчиться, стараясь освободиться от связывающих се веревок и кляпа, засунутого Ходжесом ей в рот. Почему ее похитил мужчина, которого она в жизни своей не видела? Кто он – простой вор, действующий по своему собственному почину, или наемный бандит? Может, это Чанлер решил таким образом отомстить Кину за то, что тот путается с его женой? Эти вопросы гудели в ее голове безо всякой надежды найти к ним правильные, логичные ответы.
Наконец карета остановилась, Алексу закинули на могучие плечи и перенесли на пристань. И тут она внезапно поняла, что ее несут на борт шхуны, где она или умрет с голоду, или выберется, когда будет слишком поздно возвращаться на берег. Алекса инстинктивно заизвивалась, но похититель только сильнее ухватил ее.
– Что у тебя там? – спросил Ходжеса первый помощник, который шагал по палубе так, будто владел всем судном.
– Подарочек капитану, чтобы забавлялся во время путешествия, – ответил Ходжес точно теми словами, что велела ему Джессика.
Он приостановился, чтобы пропустить мужчину, поднимающегося с нижней палубы, и Алекса почувствовала, как ее охватил бесконтрольный животный ужас. Выглядывая из-за широченного плеча Ходжеса, она увидела, как на нее упала длинная тень приближающегося Сайласа Грегора. Так это его голос она слышала раньше сегодняшним вечером. Будто адские челюсти распахнулись, готовясь проглотить ее… Неужто кому-то еще недостаточно выпавших на ее долю несчастий? Неужели ее вечно будет осаждать этот человек, который, не однажды пытался изнасиловать ее? Человек, заведший ее семью в смертельную ловушку? Человек, который пытался подстрелить ее на борту кильбота из засады?!
– Так-так, что это тут у нас? – Отвратительный масленый взгляд Сайласа остановился на Алексе и буквально прилип к ней. – Ты, девка, продолжаешь скакать по всей территории, так, что ли?
Не будь у нее во рту этого отвратительного кляпа, Алекса плюнула бы в это мерзкое лицо. Как же она презирала Этого хладнокровного безжалостного подонка! Он был самой сущностью жестокости и злобы и в этих мрачных темных одеждах вполне мог сойти за воплощение дьявола.
– Эта девка – собственность капитана, – сообщил Сайласу Ходжес. – Мне приказано следить, чтобы она не сбежала и отчалила на рассвете вместе с судном.
Жестокая улыбка заиграла на тонких губах Сайласа, когда он открыл дверь капитанской каюты.
– Я пригляжу за ней вместо тебя, – предложил он. – Чанлер дал мне строжайший приказ оставаться на борту, покуда это корыто не отвалит из порта.
– Убедись только, чтобы она не развязалась, – предупредил Ходжес, швырнул Алексу на койку и повернулся, бросив на Сайласа предостерегающий взгляд. – Гляди, она не должна больше появляться нигде поблизости Нового Орлеана.