Страница:
— Если ты появишься на ранчо в таком виде, каждому станет ясно, что мы не только любовались видами. Как подумаю, что будет с твоей бесценной репутацией… нет уж, раз я вбил себе в голову стать джентльменом, придется позаботиться о том, на что нашей леди, как я погляжу, глубоко наплевать.
Тэра испепелила его взглядом. Скажите на милость, какая тонкость чувств!
Она оглянулась на рощицу. Та состояла по большей части из тополей, ветви которых начинались слишком высоко, чтобы за ними укрыться.
Так как Тэра медлила в нерешительности, Стоун сделал первый шаг. Он протянул руку и расчесан пальцами ее волосы. Уложив их по возможности аккуратно, Прескотт поправил какую-то прядку и отступил полюбоваться на дело своих рук. Потом взгляд его двинулся ниже и задержался на груди. Тэра посмотрела туда же и — о ужас! — две верхние пуговки платья были расстегнуты. Прежде чем она сумела что-то предпринять, смуглые пыльцы медленно, одну за другой застегнули пуговки, слегка прикасаясь при этом к обнаженной коже.
— Так будет куда приличнее, — произнес Стоун негромко.
Солнце уже начинало клониться к закату и скоро должно было скрыться за стеной каньона, но его лучи все еще пронизывали волосы Тэры, превращая их в золотую пряжу. Стоун засмотрелся, поймал себя на этом и с досадой передернул плечами. Почему его так влекло к этой девушке? Что отличало ее от других? Он видывал женщин и красивее. Вот Джулия Рассел, например. Рыжая кошечка с зелеными глазами, которую стоит только погладить по шерстке, чтобы она потом всю жизнь терлась о ногу.
Стоун еще раз оглядел девушку. В ее ответном взгляде были тревога и бессознательный призыв. Судя по ее реакции, она мало знала о физической стороне отношений и стыдилась того, что чувствовала. Но она тянулась к нему, она ему отвечала, и трудно было не переступить с ней воображаемую грань, за которую не следует заходить с женщиной, если уважаешь ее.
Сам того не замечая, Стоун коснулся нежного округлого подбородка. Он не думал больше ни о чем, но это простое прикосновение заставило его потерять контроль над собой.
— Пропади они пропадом, хорошие манеры! — процедил он сквозь стиснутые до боли зубы. — В Сент-Луисе я, может, и строил бы из себя джентльмена, а здесь, в Пало-Дуро, я лучше останусь мужчиной!
Тэра вскрикнула, оказавшись в объятиях, которых так жаждала. Тела прижались друг к другу, и с протяжным стоном она ответила на поцелуй. Стоун целовал ее с жадностью, словно не мог насытиться, и она смутно сознавала, что чувствует ту же неутолимую жажду, не только в теле, но и в душе ее горел испепеляющий огонь. Тэра ощущала мужское тело, вдыхала его запах и хотела большего! Она желала мужчину и сознавала это со страхом и бесшабашностью.
Тэра очнулась и рванулась с такой силой, что объятия разжались. Боже, до чего она дошла! Осталось только отдаться едва знакомому человеку!
— Нам… надо поскорее вернуться… потому что иначе… иначе…
Два беспокойных серо-синих озера смотрели на нее. Она хотела еще что-то добавить, но голос отказывался повиноваться. Наконец, не в силах выдержать напряжения, Тэра отвернулась.
— Не доверяешь мне, правда? — раздалось за ее спиной. Она медленно, неохотно повернулась. Стоун стоял, сжав руки в кулаки, с таким видом, будто мог в любую минуту наброситься на нее.
— Все дело в том, что ты… — Она прикусила дрожащую губу, помолчала и добавила: — Ты слишком напорист, Стоун.
Тэра не знала, прилично ли обсуждать с мужчиной такой деликатный вопрос. Но он уже не раз был с ней честен, и разумнее ответить ему тем же. Поговорив начистоту, они могли положить конец своим безрассудствам. Невозможно уважать женщину, которая вешается на шею при первой встрече.
— Я никогда прежде не позволяла мужчине так много, Стоун, — сказала Тэра, опуская взгляд. — Не знаю, что ты вообразил себе, но для меня это внове. Неизвестно, с кем ты имел дело до меня, но могу предположить, что с более доступными женщинами. Если ты привык, что тебе все предоставляется по первому же требованию, то прости, я так не умею. Понимаешь?
— Разумеется, — ответил он с мрачной усмешкой. — Ты, значит, думаешь, что я согласился учиться джентльменским манерам только потому, что при случае собирался попробовать настоящую леди?
Тэра не ответила, продолжая пристально разглядывать землю под ногами, словно могла прочесть там ответ на все вопросы.
— Очень похоже на то, — наконец произнесла она совсем тихо. — Я прожила всю жизнь в Сент-Луисе, а там не принято распускать руки. Может быть, в Техасе все по-другому, но тогда это не по мне. Я нахожу твое поведение бессовестным, Стоун.
На этот раз Прескотт откликнулся не сразу. Он приблизился, приподнял лицо Тэры за подбородок и некоторое время молча смотрел ей в глаза. Она поежилась, этот настойчивый взгляд мог прочесть все, что она хотела скрыть.
— Ты вроде была не против, — напомнил он низким, волнующим голосом. — Ей-богу, мне показалось, что мое бессовестное поведение тебе нравится.
«Более чем нравится», — мысленно ответила Тэра и заскрипела зубами от досады на себя. У нее обнаружилась слабость к грубой и наглой породе мужчин, которые не спрашивают разрешения, а просто берут то, что им нравится. Ее тянуло к Стоуну, как металл тянет к сильному магниту, и было совершенно ясно, что это не доведет до добра. Однажды она могла поступить безрассудно и потом жестоко пожалеть об этом.
«Нужно бежать, — думала Тэра, — бежать как можно дальше от него. Но на прощание…»
Она взяла в ладони лицо, колючее от дневной щетины, приподнялась на цыпочки и поцеловала Стоуна в губы.
— Да, я не против, совсем не против… поцелуев, — прошептала девушка, отстраняясь, — но я не одобряю того, что их сопровождает.
В этот момент Стоун чувствовал себя наверху блаженства. Он был бы счастлив принять правила, на которых настаивала Тэра, тем самым предлагая шаг за шагом идти но дороге сближения. Пусть она и сама не сознавала этого, но Тэра готова была на развитие их взаимоотношений. Однако если он согласится, то полностью выйдет из роли, которую играет. Да и не так уж он хотел робких, нежных ласк. Стоун знал в жизни много женщин и не привык обуздывать свой аппетит в отношениях с ними.
Вместо ответа Прескотт притянул девушку ближе, так что ей волей-неволей пришлось ощутить бедром его напряженную плоть. Тэра ахнула и попыталась высвободиться.
— Хочешь приручить меня, девочка? — произнес он голосом, напоминавшим глухое рычание. — Не выйдет! Даже если ты положишь жизнь, чтобы обтесать ковбоя, все равно не получишь высушенного хлыща, вроде тех, что из Сент-Луиса. И я рад!
Тэра в ужасе застыла, осознав, что готова была отдаться Стоуну Прескотту! Боже, да он бы потом просто посмеялся над ней!
Эта мысль отрезвила девушку.
— Я еще раз прошу отвезти меня домой, — сказала она решительно. — Мы должны были дать друг другу несколько уроков, и мне кажется, что на сегодня каждый выполнил свою часть обязательств.
— Не так быстро, девочка! — воскликнул Стоун, схватив ее за руку, когда она вознамерилась гордо прошествовать к лошади. — Давай-ка выскажемся до конца, чтоб уж ничего не оставалось на душе. Ты знаешь, что мне нужно от любой женщины, и от тебя в том числе. Ты не так глупа, чтобы этого не понимать. Сегодня мы оба играли с огнем, а огонь жжется. Не забывай этого сама и передай той молодой леди, которая просила обтесать меня. За такую услугу ей придется заплатить, так что уж пусть знает, на что идет.
— Ну и наглец же ты, Стоун Прескотт! — вскричала Тэра, и ее фиалковые глаза потемнели от гнева. — Что это тебе взбрело в голову? Что любая будет счастлива броситься к твоим ногам? Ну так я тебе от души советую придержать свой неумеренный аппетит, а если он разгорится так, что не будет сладу, отправляйся в ближайший бордель и окажи честь какой-нибудь потаскушке!
Голос ее звенел от ярости, лицо пылало, и она с такой силой толкнула Стоуна в грудь, что тот пошатнулся. Где-то в глубине души Тэра сознавала, что переигрывает.
— Впрочем, для тебя все женщины по природе потаскухи, не так ли? Кто дал тебе право высказывать мне подобные низости? Не смей больше никогда прикасаться ко мне!
— Даже сидя на одной лошади? Уж и не знаю, как это у тебя выйдет… — Стоун сопроводил свои слова ехидной усмешкой, хотя и наслаждался каждым словом получаемой отповеди. — Ты же сама так и терлась об меня…
Дальнейшего он не успел высказать, получив увесистую пощечину.
Повернувшись на каблуках, Тэра промаршировала к лошади, вскочила в седло и помчалась по широкому лугу, поросшему густой сочной травой. Стоун покачал головой усмехнулся. Девчонка держалась отменно, как будто родилась в седле.
Стоун потер щеку, на которой медленно проступал отпечаток изящной пятерни. Злиться не хотелось. Он сыграл свою роль как нельзя лучше и многое думал о девушке, которой увлекся. Строгое воспитание не помешало Тэре Уинслоу остаться горячей штучкой. К тому же девушка умела постоять за себя. Интересно, как бы на отреагировала на рассказ о минутах, проведенных нажине с ним в некоей хижине? Вряд ли упала бы в обморок, скорее постаралась бы выцарапать ему глаза. Если Тэра надеялась навсегда избавиться от него посте этой пощечины, то ее ожидал сюрприз. Меньше чем когда-либо Стоун желал оставить ее в покое. То, что случилось между ними в этот день, граничило с физической близостью.
А ведь это вполне возможно, думал Стоун. Более того, это будет только справедливо, если он пойдет до конца. Тэра Уинслоу ворвалась в его жизнь непрошено, заставила мучиться от вожделения, позволила себе кое-какие вольности и теперь намерена с достоинством удалиться. Как бы не так! Маленькая хорошо воспитанная глупышка не понимает, что значит разбудить в мужчине зверя. Это не могло, не должно пройти для нее безнаказанно.
Стоун дал себе слово, что встречу с ним Тэра запомнит на всю жизнь, что настанет день, когда она будет умолять любить ее снова и снова, что впредь одно только слово «джентльмен» будет вызывать у нее презрение. Да и в самом деле, что ей делать с джентльменом? Чтобы сладить с такой, как она, нужен настоящий мужчина. Такой темперамент требует не вежливо испрошенного разрешения на малейшую вольность, а яростного натиска, под стать ответной страсти. Стоун готов был дать ей вес это, но только на собственных условиях. И так тому и быть. Ему случалось укрощать лошадей настолько строптивых, что другие объездчики считали их безнадежными.
Глава 6
Тэра испепелила его взглядом. Скажите на милость, какая тонкость чувств!
Она оглянулась на рощицу. Та состояла по большей части из тополей, ветви которых начинались слишком высоко, чтобы за ними укрыться.
Так как Тэра медлила в нерешительности, Стоун сделал первый шаг. Он протянул руку и расчесан пальцами ее волосы. Уложив их по возможности аккуратно, Прескотт поправил какую-то прядку и отступил полюбоваться на дело своих рук. Потом взгляд его двинулся ниже и задержался на груди. Тэра посмотрела туда же и — о ужас! — две верхние пуговки платья были расстегнуты. Прежде чем она сумела что-то предпринять, смуглые пыльцы медленно, одну за другой застегнули пуговки, слегка прикасаясь при этом к обнаженной коже.
— Так будет куда приличнее, — произнес Стоун негромко.
Солнце уже начинало клониться к закату и скоро должно было скрыться за стеной каньона, но его лучи все еще пронизывали волосы Тэры, превращая их в золотую пряжу. Стоун засмотрелся, поймал себя на этом и с досадой передернул плечами. Почему его так влекло к этой девушке? Что отличало ее от других? Он видывал женщин и красивее. Вот Джулия Рассел, например. Рыжая кошечка с зелеными глазами, которую стоит только погладить по шерстке, чтобы она потом всю жизнь терлась о ногу.
Стоун еще раз оглядел девушку. В ее ответном взгляде были тревога и бессознательный призыв. Судя по ее реакции, она мало знала о физической стороне отношений и стыдилась того, что чувствовала. Но она тянулась к нему, она ему отвечала, и трудно было не переступить с ней воображаемую грань, за которую не следует заходить с женщиной, если уважаешь ее.
Сам того не замечая, Стоун коснулся нежного округлого подбородка. Он не думал больше ни о чем, но это простое прикосновение заставило его потерять контроль над собой.
— Пропади они пропадом, хорошие манеры! — процедил он сквозь стиснутые до боли зубы. — В Сент-Луисе я, может, и строил бы из себя джентльмена, а здесь, в Пало-Дуро, я лучше останусь мужчиной!
Тэра вскрикнула, оказавшись в объятиях, которых так жаждала. Тела прижались друг к другу, и с протяжным стоном она ответила на поцелуй. Стоун целовал ее с жадностью, словно не мог насытиться, и она смутно сознавала, что чувствует ту же неутолимую жажду, не только в теле, но и в душе ее горел испепеляющий огонь. Тэра ощущала мужское тело, вдыхала его запах и хотела большего! Она желала мужчину и сознавала это со страхом и бесшабашностью.
Тэра очнулась и рванулась с такой силой, что объятия разжались. Боже, до чего она дошла! Осталось только отдаться едва знакомому человеку!
— Нам… надо поскорее вернуться… потому что иначе… иначе…
Два беспокойных серо-синих озера смотрели на нее. Она хотела еще что-то добавить, но голос отказывался повиноваться. Наконец, не в силах выдержать напряжения, Тэра отвернулась.
— Не доверяешь мне, правда? — раздалось за ее спиной. Она медленно, неохотно повернулась. Стоун стоял, сжав руки в кулаки, с таким видом, будто мог в любую минуту наброситься на нее.
— Все дело в том, что ты… — Она прикусила дрожащую губу, помолчала и добавила: — Ты слишком напорист, Стоун.
Тэра не знала, прилично ли обсуждать с мужчиной такой деликатный вопрос. Но он уже не раз был с ней честен, и разумнее ответить ему тем же. Поговорив начистоту, они могли положить конец своим безрассудствам. Невозможно уважать женщину, которая вешается на шею при первой встрече.
— Я никогда прежде не позволяла мужчине так много, Стоун, — сказала Тэра, опуская взгляд. — Не знаю, что ты вообразил себе, но для меня это внове. Неизвестно, с кем ты имел дело до меня, но могу предположить, что с более доступными женщинами. Если ты привык, что тебе все предоставляется по первому же требованию, то прости, я так не умею. Понимаешь?
— Разумеется, — ответил он с мрачной усмешкой. — Ты, значит, думаешь, что я согласился учиться джентльменским манерам только потому, что при случае собирался попробовать настоящую леди?
Тэра не ответила, продолжая пристально разглядывать землю под ногами, словно могла прочесть там ответ на все вопросы.
— Очень похоже на то, — наконец произнесла она совсем тихо. — Я прожила всю жизнь в Сент-Луисе, а там не принято распускать руки. Может быть, в Техасе все по-другому, но тогда это не по мне. Я нахожу твое поведение бессовестным, Стоун.
На этот раз Прескотт откликнулся не сразу. Он приблизился, приподнял лицо Тэры за подбородок и некоторое время молча смотрел ей в глаза. Она поежилась, этот настойчивый взгляд мог прочесть все, что она хотела скрыть.
— Ты вроде была не против, — напомнил он низким, волнующим голосом. — Ей-богу, мне показалось, что мое бессовестное поведение тебе нравится.
«Более чем нравится», — мысленно ответила Тэра и заскрипела зубами от досады на себя. У нее обнаружилась слабость к грубой и наглой породе мужчин, которые не спрашивают разрешения, а просто берут то, что им нравится. Ее тянуло к Стоуну, как металл тянет к сильному магниту, и было совершенно ясно, что это не доведет до добра. Однажды она могла поступить безрассудно и потом жестоко пожалеть об этом.
«Нужно бежать, — думала Тэра, — бежать как можно дальше от него. Но на прощание…»
Она взяла в ладони лицо, колючее от дневной щетины, приподнялась на цыпочки и поцеловала Стоуна в губы.
— Да, я не против, совсем не против… поцелуев, — прошептала девушка, отстраняясь, — но я не одобряю того, что их сопровождает.
В этот момент Стоун чувствовал себя наверху блаженства. Он был бы счастлив принять правила, на которых настаивала Тэра, тем самым предлагая шаг за шагом идти но дороге сближения. Пусть она и сама не сознавала этого, но Тэра готова была на развитие их взаимоотношений. Однако если он согласится, то полностью выйдет из роли, которую играет. Да и не так уж он хотел робких, нежных ласк. Стоун знал в жизни много женщин и не привык обуздывать свой аппетит в отношениях с ними.
Вместо ответа Прескотт притянул девушку ближе, так что ей волей-неволей пришлось ощутить бедром его напряженную плоть. Тэра ахнула и попыталась высвободиться.
— Хочешь приручить меня, девочка? — произнес он голосом, напоминавшим глухое рычание. — Не выйдет! Даже если ты положишь жизнь, чтобы обтесать ковбоя, все равно не получишь высушенного хлыща, вроде тех, что из Сент-Луиса. И я рад!
Тэра в ужасе застыла, осознав, что готова была отдаться Стоуну Прескотту! Боже, да он бы потом просто посмеялся над ней!
Эта мысль отрезвила девушку.
— Я еще раз прошу отвезти меня домой, — сказала она решительно. — Мы должны были дать друг другу несколько уроков, и мне кажется, что на сегодня каждый выполнил свою часть обязательств.
— Не так быстро, девочка! — воскликнул Стоун, схватив ее за руку, когда она вознамерилась гордо прошествовать к лошади. — Давай-ка выскажемся до конца, чтоб уж ничего не оставалось на душе. Ты знаешь, что мне нужно от любой женщины, и от тебя в том числе. Ты не так глупа, чтобы этого не понимать. Сегодня мы оба играли с огнем, а огонь жжется. Не забывай этого сама и передай той молодой леди, которая просила обтесать меня. За такую услугу ей придется заплатить, так что уж пусть знает, на что идет.
— Ну и наглец же ты, Стоун Прескотт! — вскричала Тэра, и ее фиалковые глаза потемнели от гнева. — Что это тебе взбрело в голову? Что любая будет счастлива броситься к твоим ногам? Ну так я тебе от души советую придержать свой неумеренный аппетит, а если он разгорится так, что не будет сладу, отправляйся в ближайший бордель и окажи честь какой-нибудь потаскушке!
Голос ее звенел от ярости, лицо пылало, и она с такой силой толкнула Стоуна в грудь, что тот пошатнулся. Где-то в глубине души Тэра сознавала, что переигрывает.
— Впрочем, для тебя все женщины по природе потаскухи, не так ли? Кто дал тебе право высказывать мне подобные низости? Не смей больше никогда прикасаться ко мне!
— Даже сидя на одной лошади? Уж и не знаю, как это у тебя выйдет… — Стоун сопроводил свои слова ехидной усмешкой, хотя и наслаждался каждым словом получаемой отповеди. — Ты же сама так и терлась об меня…
Дальнейшего он не успел высказать, получив увесистую пощечину.
Повернувшись на каблуках, Тэра промаршировала к лошади, вскочила в седло и помчалась по широкому лугу, поросшему густой сочной травой. Стоун покачал головой усмехнулся. Девчонка держалась отменно, как будто родилась в седле.
Стоун потер щеку, на которой медленно проступал отпечаток изящной пятерни. Злиться не хотелось. Он сыграл свою роль как нельзя лучше и многое думал о девушке, которой увлекся. Строгое воспитание не помешало Тэре Уинслоу остаться горячей штучкой. К тому же девушка умела постоять за себя. Интересно, как бы на отреагировала на рассказ о минутах, проведенных нажине с ним в некоей хижине? Вряд ли упала бы в обморок, скорее постаралась бы выцарапать ему глаза. Если Тэра надеялась навсегда избавиться от него посте этой пощечины, то ее ожидал сюрприз. Меньше чем когда-либо Стоун желал оставить ее в покое. То, что случилось между ними в этот день, граничило с физической близостью.
А ведь это вполне возможно, думал Стоун. Более того, это будет только справедливо, если он пойдет до конца. Тэра Уинслоу ворвалась в его жизнь непрошено, заставила мучиться от вожделения, позволила себе кое-какие вольности и теперь намерена с достоинством удалиться. Как бы не так! Маленькая хорошо воспитанная глупышка не понимает, что значит разбудить в мужчине зверя. Это не могло, не должно пройти для нее безнаказанно.
Стоун дал себе слово, что встречу с ним Тэра запомнит на всю жизнь, что настанет день, когда она будет умолять любить ее снова и снова, что впредь одно только слово «джентльмен» будет вызывать у нее презрение. Да и в самом деле, что ей делать с джентльменом? Чтобы сладить с такой, как она, нужен настоящий мужчина. Такой темперамент требует не вежливо испрошенного разрешения на малейшую вольность, а яростного натиска, под стать ответной страсти. Стоун готов был дать ей вес это, но только на собственных условиях. И так тому и быть. Ему случалось укрощать лошадей настолько строптивых, что другие объездчики считали их безнадежными.
Глава 6
Тэра вихрем вырвалась из-за угла конюшни и так резко натянула удила, что Хезел взвилась на дыбы. Поскольку в этот момент она думала о своем полном и абсолютном торжестве над Стоуном, то на губах ее играла самодовольная улыбка, а щеки раскраснелись. Помогая ей спешиться, старший конюх Кэл Джонсон засмотрелся на нее с открытым ртом.
— А где же Прескотт? — спохватился он, начиная расседлывать уставшую лошадь.
Это был длинный и немного нескладный молодой человек с ничем не примечательными чертами лица. Когда Тэра оглянулась, чтобы ответить, ей пришло в голову, что природа чаще всего несправедлива, когда наделяет людей внешней красотой. Иначе откуда берутся обаятельные негодяи вроде Стоуна Прескотта? Впрочем, ей не особенно нравились и бегающие глаза старшего конюха.
— Ваш несравненный Прескотт сейчас там, где ему самое место, а именно пасется в одном из табунов.
Пока она закручивала в узел светлые волосы, Кэл исподтишка любовался ею. До этой минуты ему и в голову не приходило соперничать с Прескоттом за внимание красавицы о фиалковыми глазами, хотя он и досадовал, что Меррик Рассел не ему поручил сопровождать ее на прогулке. Но судя по всему, Стоун не имел особого успеха, и в Кэле вспыхнули разом надежда и злорадство. Пару раз он навязывал старшему объездчику свою компанию во время вылазок в ближайший городок, но потом оставил это. Женщины всегда предпочитали Прескотта, буквально висли на нем, и это раздражало. Что же случилось на сей раз? Должно быть, позволил себе лишнего, подумал Кэл.
Он решил не упускать представившуюся возможность.
— Не вышло, значит, из него хорошего кавалера? Может, я на что сгожусь?
— Я подумаю, мистер Джонсон, — вежливо откликнулась Тэра и поспешила к дому.
Ей не терпелось остаться одной, чтобы передохнуть и привести в порядок растрепанные чувства.
— Ну что? — спросил Кэл, стоило только Стоуну появиться перед конюшней, и насмешливо ухмыльнулся. — Как поездка с нашей красавицей гостьей? Все прошло удачно?
Стоуну это не понравилось. Он терпеть не мог тех, кто заискивает перед хозяином, а Кэл Джонсон только что не ползал на брюхе перед Мерриком Расселом. Поэтому он ограничился неопределенным хмыканьем и прошел мимо, считая вопрос исчерпанным. Однако от Кэла, прилипчивого, как пиявка, было не так-то просто отделаться.
— Так что было-то, Стоун, расскажи? На этот раз не сработало? Ничего, на ошибках учатся… другие.
— Думаешь, тебе больше повезет? — проворчал Стоун. — Может, она и в твоем вкусе, но ты уж точно не в ее.
Он вывел из стойла свою лошадь и начал седлать ее, демонстративно повернувшись к собеседнику спиной. Тот не унимался.
— С лица не воду пить, так что не очень-то заносись. Притом я умею добиться своего.
— Слыхал я кое-какие разговоры. — Стоун помедлил, прежде чем вскочить в седло, и бросил на Кэла долгий испытующий взгляд. — Это правда, что тебе по душе насильно задирать женщинам юбки? Даже и не думай о таком с мисс Уинслоу, а то я тебе шею сверну.
— Тебе-то что за дело? — сразу ощетинился конюх. — Кто она тебе, жена или невеста? А если никто, то и не суйся.
— Не больно радуйся, что сегодняшний день у меня не задался, — холодно произнес Стоун, сузив глаза. — В другой раз лучше получится. Держись подальше от мисс Уинслоу.
Джулия заглянула в комнату Тэры, вся горя от нетерпения.
— Ну, говори! Как прошел первый урок? Надеюсь, ты хорошо сыграла свою роль? Стоун ничего не заподозрил?
— Все прошло как нельзя хуже! — сердито воскликнула Тэра. — Я предупреждала, что ничего не получится. Чтобы терпеть общество этого типа, нужно иметь стальные канаты вместо нервов. В конце концов он так меня взбесил, что я вскочила на лошадь и ускакала. — Она сделала гримаску и сдвинула брови. — Послушай, Джулия, почему бы тебе не подобрать другую кандидатуру? Лорен Маршалл кажется мне приятным человеком. Вот из него кавалер получится, а Стоуну Прескотту самое место среди лошадей. Он настолько неотесан, что целой жизни не хватит сгладить только самые острые углы. Прости, но у меня нет на это ни времени, ни терпения.
— Лорен? — повторила Джулия, усаживаясь на край кровати. Потом покачала головой и вздохнула. — До появления Стоуна я… словом, заглядывалась на него, даже думала, что влюблена, но теперь вижу, то это было всего лишь увлечение. По правде сказать, я не знаю, в чем разница.
— Оно и видно, — иронично хмыкнула Тэра. — По-моему, ты вообще натура увлекающаяся, и лучше тебе быть :осторожнее. Оставь Стоуна Прескотта в покое, тем более что он предпочитает оставаться диким, как мустанг. К твоему сведению, у него нет ни малейшего желания становиться джентльменом.
— Я догадывалась. Но ведь именно это в нем самое привлекательное, не правда ли?
— Это качество не из тех, которым стоит восхищаться с близкого расстояния, — рассудительно заметила Тэра, — иначе сама не заметишь, как перестанешь быть леди.
— И за что ты его так невзлюбила?
— Невзлюбила? — вскричала Тэра, вскакивая. — Это недооценка, милая моя. Я его терпеть не могу, просто не выношу! Когда я слышу, как он тянет слова на этом идиотском сленге, у меня уши вянут! А заносчивости в нем не меньше, чем в принце крови!
— Вот-вот, и я об этом! — оживилась Джулия. — Он держится, как принц крови, и я от него без ума. Если бы только он согласился провести со мной вечер, там бы дело пошло легче. Тэра, милочка, ну попробуй еще разок! Я-то думала, ты настоящая подруга, а ты!..
— Ты не понимаешь, какую трудную задачу поставила, — возразила Тэра резче, чем собиралась. — Ввести в приличное общество человека, который этого не кочет! Не могу же я силой заставить его учиться танцевать. Если ты хочешь дружеской услуги, попроси меня приручить африканского льва, и я охотно возьмусь за дело. Или, может быть, медведя? Говорят, медведи легко и охотно учатся танцевать.
— Издеваешься, да? — возмутилась Джулия. — Вот и верь после этого в дружбу. Я бы из кожи вон лезла, лишь бы удружить тебе.
— Я прошу только об одном, Джулия: прекратим этот беспредметный спор раз и навсегда. У меня от него уже голова болит.
— Ну хорошо, прекратим так прекратим, — кротко согласилась Джулия, но тут же лукаво улыбнулась. — Только хотелось бы освежить в твоей памяти один случай, Тэра, милочка. Когда я гостила у твоего дедушки в Сент-Луисе, некий джентльмен — не буду называть его имени — явился с визитом. Я спустилась к нему и не моргнув глазом солгала, что мы вот-вот отправимся навестить моих родственников и что, к твоему великому сожалению, вам не придется наслаждаться обществом друг друга не только в этот вечер, но и всю неделю. Помнится, этот джентльмен в то время тебе нисколечко не нравился.
— И теперь не очень нравится, но я все же обручена с ним, — вздохнула Тэра и сдвинула брови, поскольку чувствовала, что в долгу перед подругой. — Ладно, твоя взяла. Я стисну зубы покрепче и буду сносить общество Стоуна . Прескотта. Вот чем кончается дело, когда тебе делают одолжение: приходится платить за него втридорога. Только, ради Бога, не ожидай от меня чудес. Я не волшебница и не умею превращать лягушат в принцев.
— Зато отныне я в долгу у тебя, — напомнила Джулия и расхохоталась при виде несчастного выражения на лице подруги. — Неужели благодарность ничего не стоит? Поверь, я вполне сознаю, какую жертву ты приносишь. И все же, Тэра, все же… пусть даже вы со Стоуном не ладите! Признайся, он красив.
— Красив с точки зрения тех, кому нравятся мужланы! — вспылила Тэра и бросилась за ширму, чтобы переодеться.
— Значит, мне нравятся мужланы, — констатировала Джулия. — Ничего себе характеристика.
— Я не имела в виду тебя, — смутилась Тэра. — Впрочем, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Увидев тебя в компании Стоуна Прескотта, многие так подумают. Не лучше ли сразу предпочесть Лорена Маршалла? Он явно тебе симпатизирует, в то время как Стоуна интересуют только лошади. И потом, ты слишком неопытна, Джулия, и можешь попасться в ловушку сомнительного обаяния. Предмет твоего обожания хочет от женщин только одного… — Она многозначительно умолкла.
— Вот и объясни ему, что у каждой женщины есть не только тело, но и душа, — упорствовала Джулия. — Поверь, он лишь кажется невежей.
— А исправлять это ты предоставляешь мне.
— Ты ведь не сердишься? — заискивающе спросила Джулия, но непоседливая натура не позволяла ей долго предаваться раскаянию, поэтому уже через пару секунд она беспечно махнула рукой. — Зато подумай о том, как ты станешь гордиться собой, если из железной болванки по имени Стоун Прескотт удастся выковать идеального джентльмена, такого, чтобы ни одна леди не постыдилась взять его в мужья.
Тэра молча, с угрюмым видом продолжала натягивать палевое ситцевое платье. Покончив с этим, она оправила складки подола и вздохнула.
— Сделаю, что смогу. Только обещай не сваливать на меня вину за то, что твои сладкие сны, воплотившись, обернутся кошмаром. Помнишь притчу о том, как волка пытались превратить в овцу и для этого надели на него овечью шкуру? Если бы все зависело от того, во что чело-зек одет и как держится…
— Посмотрим, посмотрим. — Джулия ухватилась за протянутую руку и поднялась с кровати. — Если бы у каждой девушки была подруга вроде тебя, все кругом были бы счастливы. Ты больше беспокоишься за меня, чем я сама. Ничего со мной не случится, ты только объясни Стоуну, как правильно ухаживают…
В ответ Тэра обреченно вздохнула.
После ужина Джулия сообщила, что вынуждена на время оставить гостью в одиночестве, так как ей нужно обсудить с отцом кое-какие детали предстоящего бала. Тэра отправилась побродить вокруг особняка. По правде сказать, она была даже рада, что ее оставили в покое. Девушке хотелось разобраться в происходящем. Почему-то она никак не могла выкинуть Стоуна Прескотта из головы. Нужно было что-то делать.
Однако как ни была Тэра погружена в размышления, ее внимание вскоре привлекло белое пятно, которое появилось из густой тени между деревьями и вновь исчезло в отдалении. Девушка всмотрелась — и сердце ее замерло. Это был всадник на белом коне, белый-пребелый и одновременно словно сотканный из лунного света. Вот он снова появился между купами кустарника, постепенно удаляясь. Тэра смутно помнила, каким впервые увидела Ночного Всадника, но она тотчас его узнала. Казалось, животное и всадник парят над землей в густеющих сумерках.
Несмотря на инстинктивный страх, Тэра не замедлила взнуздать лошадь и броситься следом. Седлать не было времени, она боялась потерять из виду то, что считала редким атмосферным явлением, возможно, связанным с испарениями. Ей хотелось раз и навсегда развенчать легенду Пало-Дуро.
В какой-то момент ей показалось, что привидение растаяло бесследно, но вскоре оно появилось чуть в стороне, как будто прямо из крупной скалы. Тэра продолжала, стиснув зубы, двигаться по направлению к нему, снова и снова напоминая себе, что привидений не существует. Отныне она не могла бы спать спокойно, если бы не докопалась до истины.
Когда наконец она достигла скалы, там никого не было, только цикады стрекотали в сгустившейся тьме. Стук копыт заставил их притихнуть, но ненадолго. Тэра натянула удила и огляделась. Никого. Но кто-то же недавно слонялся вокруг дома!
На этот раз девушка заметила движение краем глаза, а когда повернулась, что-то белое, бесформенное плавно спланировало сверху на высокий валун, метрах в десяти от нее. Испуганная лошадь взвилась на дыбы, а поскольку она была не оседлана, Тэра соскользнула с крупа и с воплем свалилась на землю. В первый момент она была слишком ошеломлена и просто сидела на колючей траве, дожидаясь, пока перед глазами перестанут мелькать разноцветные круги. Ей с трудом удалось подняться на ноги. Судя по звукам, доносившимся из кустарника, лошадь запуталась поводьями и пыталась освободиться. Тэра сделала шаг в ту сторону, но вспомнила о причине своего падения и резко повернулась. Призрак оставался в полной неподвижности и при этом как бы парил в воздухе благодаря легким складкам плаща, перебираемого ветром. Он был настолько белым, что белизна его слепила глаза в темноте.
«Боже милостивый! — подумала Тэра с трепетом. — Любопытство меня погубит!»
— Кто ты? — чуть слышно спросила она.
Ноги подкашивались, липкая испарина покрыла лицо. Можно было сколько угодно повторять себе, что привидений не бывает, но вот одно из них колыхалось в воздухе, совершенно невесомое и нереальное на вид.
— Кто ты? — повторила Тэра, откашлявшись. Раздался тихий, полный горечи смех. Вея скорбь мира соединилась в нем. Он был совершенно нечеловеческим, пот короткий смех, и от него кровь стыла в жилах.
— Ответь мне! — взмолилась Тэра в отчаянии. — Я должна знать! Человек ты или призрак, ответь мне!
Порыв ветра взметнул полу плаща, как крыло странной потусторонней птицы. Тэра непроизвольно отступила на пару шагов. Вместо головы у привидения был белый колпак с прорезями для глаз — в точности как она помнила, — только в темноте невозможно было различить, пуст он или скрывает что-нибудь ужасное… череп?
— Кто ты?
— Algun dia se lo contare, — произнес глухой замогильный голос.
«Что это может означать, — лихорадочно подумала девушка, — и на каком языке он говорит?»
— Что тебе от меня нужно? — Это прозвучало почти как рыдание.
— Мне. ничего от тебя не нужно, — последовал глухой ответ, — но вот зачем ты бросилась за мной в погоню?
— Чтобы понять… чтобы знать, кто ты на самом деле… зачем бродишь вокруг!
Длинное полупрозрачное облако наконец проползло мимо полной луны, и одеяние призрака озарилось сиянием, отражая лунный свет.
— Пока не будет выплачен давний долг, не будет мне покоя на том свете. В Пало — Дуро меня называют Ночным Всадником, на деле же… — Долгий тоскливый вздох поставил точку на этом откровении.
— Кто ты?
— Мне не дано права ответить.
— За кем остался этот долг? За Мерриком Расселом?
Тэра говорила, постукивая зубами, воображая, что чувствует запах тлена. Почему она не находит в себе сил повернуться и броситься прочь, бежать и бежать, пока выдержит сердце? Зачем пытается проникнуть в чужую тайну? Есть тайны, способные уничтожить того, кто их хранит.
— Тот, кто знает слишком много, может слишком скоро покинуть бренную землю, — произнес Ночной Всадник, словно прочтя ее смятенные мысли. — Заклинаю тебя не рассказывать о нашей встрече ни одной живой душе.
Потрясенная, Тэра невольно подумала, что призрак может быть совершенно спокоен: она сохранит секрет. Нужно совсем выжить из ума, чтобы рассказывать всем подряд о беседе с привидением!
— А теперь оставь меня, дитя, — с неизъяснимой печалью продолжал призрак. — Иди с миром. .
— Но как же… ведь я так и не узнала, зачем…
Голос ее прервался, потому что белая фигура растаяла в густой тени. С минуту Тэра стояла, будто пригвожденная к месту, потом чисто механически ущипнула себя за руку, охнув от боли. Нет, на сей раз это было не сновидение. Она подождала еще, надеясь уловить хоть какой-то звук. Однако ночь молчала. За исключением треска цикад, шороха ветра в сухой траве и попискивания ночной птицы все было тихо вокруг.
— А где же Прескотт? — спохватился он, начиная расседлывать уставшую лошадь.
Это был длинный и немного нескладный молодой человек с ничем не примечательными чертами лица. Когда Тэра оглянулась, чтобы ответить, ей пришло в голову, что природа чаще всего несправедлива, когда наделяет людей внешней красотой. Иначе откуда берутся обаятельные негодяи вроде Стоуна Прескотта? Впрочем, ей не особенно нравились и бегающие глаза старшего конюха.
— Ваш несравненный Прескотт сейчас там, где ему самое место, а именно пасется в одном из табунов.
Пока она закручивала в узел светлые волосы, Кэл исподтишка любовался ею. До этой минуты ему и в голову не приходило соперничать с Прескоттом за внимание красавицы о фиалковыми глазами, хотя он и досадовал, что Меррик Рассел не ему поручил сопровождать ее на прогулке. Но судя по всему, Стоун не имел особого успеха, и в Кэле вспыхнули разом надежда и злорадство. Пару раз он навязывал старшему объездчику свою компанию во время вылазок в ближайший городок, но потом оставил это. Женщины всегда предпочитали Прескотта, буквально висли на нем, и это раздражало. Что же случилось на сей раз? Должно быть, позволил себе лишнего, подумал Кэл.
Он решил не упускать представившуюся возможность.
— Не вышло, значит, из него хорошего кавалера? Может, я на что сгожусь?
— Я подумаю, мистер Джонсон, — вежливо откликнулась Тэра и поспешила к дому.
Ей не терпелось остаться одной, чтобы передохнуть и привести в порядок растрепанные чувства.
— Ну что? — спросил Кэл, стоило только Стоуну появиться перед конюшней, и насмешливо ухмыльнулся. — Как поездка с нашей красавицей гостьей? Все прошло удачно?
Стоуну это не понравилось. Он терпеть не мог тех, кто заискивает перед хозяином, а Кэл Джонсон только что не ползал на брюхе перед Мерриком Расселом. Поэтому он ограничился неопределенным хмыканьем и прошел мимо, считая вопрос исчерпанным. Однако от Кэла, прилипчивого, как пиявка, было не так-то просто отделаться.
— Так что было-то, Стоун, расскажи? На этот раз не сработало? Ничего, на ошибках учатся… другие.
— Думаешь, тебе больше повезет? — проворчал Стоун. — Может, она и в твоем вкусе, но ты уж точно не в ее.
Он вывел из стойла свою лошадь и начал седлать ее, демонстративно повернувшись к собеседнику спиной. Тот не унимался.
— С лица не воду пить, так что не очень-то заносись. Притом я умею добиться своего.
— Слыхал я кое-какие разговоры. — Стоун помедлил, прежде чем вскочить в седло, и бросил на Кэла долгий испытующий взгляд. — Это правда, что тебе по душе насильно задирать женщинам юбки? Даже и не думай о таком с мисс Уинслоу, а то я тебе шею сверну.
— Тебе-то что за дело? — сразу ощетинился конюх. — Кто она тебе, жена или невеста? А если никто, то и не суйся.
— Не больно радуйся, что сегодняшний день у меня не задался, — холодно произнес Стоун, сузив глаза. — В другой раз лучше получится. Держись подальше от мисс Уинслоу.
Джулия заглянула в комнату Тэры, вся горя от нетерпения.
— Ну, говори! Как прошел первый урок? Надеюсь, ты хорошо сыграла свою роль? Стоун ничего не заподозрил?
— Все прошло как нельзя хуже! — сердито воскликнула Тэра. — Я предупреждала, что ничего не получится. Чтобы терпеть общество этого типа, нужно иметь стальные канаты вместо нервов. В конце концов он так меня взбесил, что я вскочила на лошадь и ускакала. — Она сделала гримаску и сдвинула брови. — Послушай, Джулия, почему бы тебе не подобрать другую кандидатуру? Лорен Маршалл кажется мне приятным человеком. Вот из него кавалер получится, а Стоуну Прескотту самое место среди лошадей. Он настолько неотесан, что целой жизни не хватит сгладить только самые острые углы. Прости, но у меня нет на это ни времени, ни терпения.
— Лорен? — повторила Джулия, усаживаясь на край кровати. Потом покачала головой и вздохнула. — До появления Стоуна я… словом, заглядывалась на него, даже думала, что влюблена, но теперь вижу, то это было всего лишь увлечение. По правде сказать, я не знаю, в чем разница.
— Оно и видно, — иронично хмыкнула Тэра. — По-моему, ты вообще натура увлекающаяся, и лучше тебе быть :осторожнее. Оставь Стоуна Прескотта в покое, тем более что он предпочитает оставаться диким, как мустанг. К твоему сведению, у него нет ни малейшего желания становиться джентльменом.
— Я догадывалась. Но ведь именно это в нем самое привлекательное, не правда ли?
— Это качество не из тех, которым стоит восхищаться с близкого расстояния, — рассудительно заметила Тэра, — иначе сама не заметишь, как перестанешь быть леди.
— И за что ты его так невзлюбила?
— Невзлюбила? — вскричала Тэра, вскакивая. — Это недооценка, милая моя. Я его терпеть не могу, просто не выношу! Когда я слышу, как он тянет слова на этом идиотском сленге, у меня уши вянут! А заносчивости в нем не меньше, чем в принце крови!
— Вот-вот, и я об этом! — оживилась Джулия. — Он держится, как принц крови, и я от него без ума. Если бы только он согласился провести со мной вечер, там бы дело пошло легче. Тэра, милочка, ну попробуй еще разок! Я-то думала, ты настоящая подруга, а ты!..
— Ты не понимаешь, какую трудную задачу поставила, — возразила Тэра резче, чем собиралась. — Ввести в приличное общество человека, который этого не кочет! Не могу же я силой заставить его учиться танцевать. Если ты хочешь дружеской услуги, попроси меня приручить африканского льва, и я охотно возьмусь за дело. Или, может быть, медведя? Говорят, медведи легко и охотно учатся танцевать.
— Издеваешься, да? — возмутилась Джулия. — Вот и верь после этого в дружбу. Я бы из кожи вон лезла, лишь бы удружить тебе.
— Я прошу только об одном, Джулия: прекратим этот беспредметный спор раз и навсегда. У меня от него уже голова болит.
— Ну хорошо, прекратим так прекратим, — кротко согласилась Джулия, но тут же лукаво улыбнулась. — Только хотелось бы освежить в твоей памяти один случай, Тэра, милочка. Когда я гостила у твоего дедушки в Сент-Луисе, некий джентльмен — не буду называть его имени — явился с визитом. Я спустилась к нему и не моргнув глазом солгала, что мы вот-вот отправимся навестить моих родственников и что, к твоему великому сожалению, вам не придется наслаждаться обществом друг друга не только в этот вечер, но и всю неделю. Помнится, этот джентльмен в то время тебе нисколечко не нравился.
— И теперь не очень нравится, но я все же обручена с ним, — вздохнула Тэра и сдвинула брови, поскольку чувствовала, что в долгу перед подругой. — Ладно, твоя взяла. Я стисну зубы покрепче и буду сносить общество Стоуна . Прескотта. Вот чем кончается дело, когда тебе делают одолжение: приходится платить за него втридорога. Только, ради Бога, не ожидай от меня чудес. Я не волшебница и не умею превращать лягушат в принцев.
— Зато отныне я в долгу у тебя, — напомнила Джулия и расхохоталась при виде несчастного выражения на лице подруги. — Неужели благодарность ничего не стоит? Поверь, я вполне сознаю, какую жертву ты приносишь. И все же, Тэра, все же… пусть даже вы со Стоуном не ладите! Признайся, он красив.
— Красив с точки зрения тех, кому нравятся мужланы! — вспылила Тэра и бросилась за ширму, чтобы переодеться.
— Значит, мне нравятся мужланы, — констатировала Джулия. — Ничего себе характеристика.
— Я не имела в виду тебя, — смутилась Тэра. — Впрочем, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Увидев тебя в компании Стоуна Прескотта, многие так подумают. Не лучше ли сразу предпочесть Лорена Маршалла? Он явно тебе симпатизирует, в то время как Стоуна интересуют только лошади. И потом, ты слишком неопытна, Джулия, и можешь попасться в ловушку сомнительного обаяния. Предмет твоего обожания хочет от женщин только одного… — Она многозначительно умолкла.
— Вот и объясни ему, что у каждой женщины есть не только тело, но и душа, — упорствовала Джулия. — Поверь, он лишь кажется невежей.
— А исправлять это ты предоставляешь мне.
— Ты ведь не сердишься? — заискивающе спросила Джулия, но непоседливая натура не позволяла ей долго предаваться раскаянию, поэтому уже через пару секунд она беспечно махнула рукой. — Зато подумай о том, как ты станешь гордиться собой, если из железной болванки по имени Стоун Прескотт удастся выковать идеального джентльмена, такого, чтобы ни одна леди не постыдилась взять его в мужья.
Тэра молча, с угрюмым видом продолжала натягивать палевое ситцевое платье. Покончив с этим, она оправила складки подола и вздохнула.
— Сделаю, что смогу. Только обещай не сваливать на меня вину за то, что твои сладкие сны, воплотившись, обернутся кошмаром. Помнишь притчу о том, как волка пытались превратить в овцу и для этого надели на него овечью шкуру? Если бы все зависело от того, во что чело-зек одет и как держится…
— Посмотрим, посмотрим. — Джулия ухватилась за протянутую руку и поднялась с кровати. — Если бы у каждой девушки была подруга вроде тебя, все кругом были бы счастливы. Ты больше беспокоишься за меня, чем я сама. Ничего со мной не случится, ты только объясни Стоуну, как правильно ухаживают…
В ответ Тэра обреченно вздохнула.
После ужина Джулия сообщила, что вынуждена на время оставить гостью в одиночестве, так как ей нужно обсудить с отцом кое-какие детали предстоящего бала. Тэра отправилась побродить вокруг особняка. По правде сказать, она была даже рада, что ее оставили в покое. Девушке хотелось разобраться в происходящем. Почему-то она никак не могла выкинуть Стоуна Прескотта из головы. Нужно было что-то делать.
Однако как ни была Тэра погружена в размышления, ее внимание вскоре привлекло белое пятно, которое появилось из густой тени между деревьями и вновь исчезло в отдалении. Девушка всмотрелась — и сердце ее замерло. Это был всадник на белом коне, белый-пребелый и одновременно словно сотканный из лунного света. Вот он снова появился между купами кустарника, постепенно удаляясь. Тэра смутно помнила, каким впервые увидела Ночного Всадника, но она тотчас его узнала. Казалось, животное и всадник парят над землей в густеющих сумерках.
Несмотря на инстинктивный страх, Тэра не замедлила взнуздать лошадь и броситься следом. Седлать не было времени, она боялась потерять из виду то, что считала редким атмосферным явлением, возможно, связанным с испарениями. Ей хотелось раз и навсегда развенчать легенду Пало-Дуро.
В какой-то момент ей показалось, что привидение растаяло бесследно, но вскоре оно появилось чуть в стороне, как будто прямо из крупной скалы. Тэра продолжала, стиснув зубы, двигаться по направлению к нему, снова и снова напоминая себе, что привидений не существует. Отныне она не могла бы спать спокойно, если бы не докопалась до истины.
Когда наконец она достигла скалы, там никого не было, только цикады стрекотали в сгустившейся тьме. Стук копыт заставил их притихнуть, но ненадолго. Тэра натянула удила и огляделась. Никого. Но кто-то же недавно слонялся вокруг дома!
На этот раз девушка заметила движение краем глаза, а когда повернулась, что-то белое, бесформенное плавно спланировало сверху на высокий валун, метрах в десяти от нее. Испуганная лошадь взвилась на дыбы, а поскольку она была не оседлана, Тэра соскользнула с крупа и с воплем свалилась на землю. В первый момент она была слишком ошеломлена и просто сидела на колючей траве, дожидаясь, пока перед глазами перестанут мелькать разноцветные круги. Ей с трудом удалось подняться на ноги. Судя по звукам, доносившимся из кустарника, лошадь запуталась поводьями и пыталась освободиться. Тэра сделала шаг в ту сторону, но вспомнила о причине своего падения и резко повернулась. Призрак оставался в полной неподвижности и при этом как бы парил в воздухе благодаря легким складкам плаща, перебираемого ветром. Он был настолько белым, что белизна его слепила глаза в темноте.
«Боже милостивый! — подумала Тэра с трепетом. — Любопытство меня погубит!»
— Кто ты? — чуть слышно спросила она.
Ноги подкашивались, липкая испарина покрыла лицо. Можно было сколько угодно повторять себе, что привидений не бывает, но вот одно из них колыхалось в воздухе, совершенно невесомое и нереальное на вид.
— Кто ты? — повторила Тэра, откашлявшись. Раздался тихий, полный горечи смех. Вея скорбь мира соединилась в нем. Он был совершенно нечеловеческим, пот короткий смех, и от него кровь стыла в жилах.
— Ответь мне! — взмолилась Тэра в отчаянии. — Я должна знать! Человек ты или призрак, ответь мне!
Порыв ветра взметнул полу плаща, как крыло странной потусторонней птицы. Тэра непроизвольно отступила на пару шагов. Вместо головы у привидения был белый колпак с прорезями для глаз — в точности как она помнила, — только в темноте невозможно было различить, пуст он или скрывает что-нибудь ужасное… череп?
— Кто ты?
— Algun dia se lo contare, — произнес глухой замогильный голос.
«Что это может означать, — лихорадочно подумала девушка, — и на каком языке он говорит?»
— Что тебе от меня нужно? — Это прозвучало почти как рыдание.
— Мне. ничего от тебя не нужно, — последовал глухой ответ, — но вот зачем ты бросилась за мной в погоню?
— Чтобы понять… чтобы знать, кто ты на самом деле… зачем бродишь вокруг!
Длинное полупрозрачное облако наконец проползло мимо полной луны, и одеяние призрака озарилось сиянием, отражая лунный свет.
— Пока не будет выплачен давний долг, не будет мне покоя на том свете. В Пало — Дуро меня называют Ночным Всадником, на деле же… — Долгий тоскливый вздох поставил точку на этом откровении.
— Кто ты?
— Мне не дано права ответить.
— За кем остался этот долг? За Мерриком Расселом?
Тэра говорила, постукивая зубами, воображая, что чувствует запах тлена. Почему она не находит в себе сил повернуться и броситься прочь, бежать и бежать, пока выдержит сердце? Зачем пытается проникнуть в чужую тайну? Есть тайны, способные уничтожить того, кто их хранит.
— Тот, кто знает слишком много, может слишком скоро покинуть бренную землю, — произнес Ночной Всадник, словно прочтя ее смятенные мысли. — Заклинаю тебя не рассказывать о нашей встрече ни одной живой душе.
Потрясенная, Тэра невольно подумала, что призрак может быть совершенно спокоен: она сохранит секрет. Нужно совсем выжить из ума, чтобы рассказывать всем подряд о беседе с привидением!
— А теперь оставь меня, дитя, — с неизъяснимой печалью продолжал призрак. — Иди с миром. .
— Но как же… ведь я так и не узнала, зачем…
Голос ее прервался, потому что белая фигура растаяла в густой тени. С минуту Тэра стояла, будто пригвожденная к месту, потом чисто механически ущипнула себя за руку, охнув от боли. Нет, на сей раз это было не сновидение. Она подождала еще, надеясь уловить хоть какой-то звук. Однако ночь молчала. За исключением треска цикад, шороха ветра в сухой траве и попискивания ночной птицы все было тихо вокруг.