Страница:
Когда мы получили более полную картинку того, что там есть, в ней может еще не быть движения. Тогда мы спрашиваем о том, что было до этого и после этого. Как ты попал в это место, куда ты шел? Затем постепенно запустите последовательный сюжет.
Такая помощь нужна новому, неуверенному клиенту. Более опытный исследователь может вскочить прямо в происшествие и сразу же полностью воспринимать его. Но первые несколько раз, большинству людей нужно много указаний о том, как получить происшествие. По ходу дела нужно разобраться со многими беспокойствами клиента, например, воображает он это или нет.
Не нужно пытаться убедить клиента в том, что это РЕАЛЬНО, что это действительно внутриутробные происшествия, или что это действительно прошлые жизни, и так далее. Суть не в этом. На самом деле, чем больше клиент готов воображать что-то, тем легче ему будет позволить появиться полезному материалу. Происшествия не подаются ему автоматически, ему нужно воображать их. Он может делать это с помощью механизма авотматического ответа, но ему нужно так или иначе воображать происшествия. Если просто сидеть и ждать, что что-то произойдет, то это не даст особой пользы.
Клиент является причиной, и в самих происшествиях, и в повторном переживании происшествий. Мы не собираемся насильно пичкать его этой идеей, но и конечно не собираемся скрывать это. Если он рассчитывает пережить что-то как следствие, то это не так эффективно. Это действует для некоторых людей, но как бы устанавливает им неверное направление. Если клиент сидит и ждет, что что-то произойдет, и говорит: "Я ничего не вижу", то нам нужно довести до его сознания идею: "Так увидь что-то!!". Мы не собираемся говорить это прямо, но идея именно такая. Вы видите что-то, видя его. Это не делается ВАМ. Если нужно, мы обсуждаем это с хорошим взаимопониманием, пока клиент не поймет, что ОН участвует в этом. Не опровергайте его реальность, просто мягко направляйте его.
Не нужно заставлять человека наблюдать происшествие с "его собственной" позиции. Нет ничего особо благородного в страдании от большой боли в происшествии. На самом деле ошибка прежде всего в том, что человек отождествляет себя с одним из персонажей происшествия и его ощущениями. Нам нужно вывести человека из этого, а не вводить еще глубже.
Если что-то в происшествии болезненно, можно сначала переживать его на некотором расстоянии. Желательно каждый раз наблюдать происшествие с удобной точки зрения, а не с самой болезненной позиции. По мере прохождения через происшествие все оно может стать более удобным и то, что было болезненным, может стать пустяком.
Пользу в прояснении происшествия дает не обязательно разрядка сильной боли, ее повторное переживание до безразличия. Это эффективно, но грубовато.
Что мы стараемся сделать--так это дать больше свободы и гибкости, чтобы человек перестал застревать в единственной неэффективной возможности. Вместо обязательного присутствия какого-то ощущения, желательно добавить свободы выбора. Можно в итоге превратить боль во что-то другое, но скорее мы разовьем способность с удобством НЕ быть в этой боли.
Когда мы получили происшествие, нам нужно пережить его. Клиент может считать это "прохождением через" происшествие, как будто он движется сквозь него. Это прекрасно. Но будет лучше, если он сможет дать происшествию произойти перед собой, а не проводить себя через происшествие.
Я обычно не использую слишком формальных указаний, чтобы провести человека через происшествие. Главное--поощрить его воспринимать то, что есть, включая последовательность происшествия. Если он делает это сам, отлично. Если нет, я направляю его через происшествие. Что происходит дальше, что ты видишь, куда ты идешь?
Клиент обычно рассказывает мне, что он переживает. Разговор об этом часто делает происшествие реальнее, а также держит события на некотором расстоянии. И вы можете лучше помогать клиенту, если все время знаете, где он находится.
Может всплыть информация о времени, продолжительности или месте происшествия. Но она не существенна для прояснения происшествия. Такая информация может быть доступна и клиент может ее высказать, но я ее не требую. Подчеркивание даты и времени часто поощряет вычисление того, каким должен быть логический ответ. И это к тому же может закрепить жесткое представление о линейности времени. Можно обойтись без этого убеждения.
Итак, вы просите клиента пройти через происшествие с какого-то места, где оно началось, до какого-то места, где оно закончилось. Обычно человек это довольно хорошо знает. Просто после определенного момента это уже другое происшествие. Нам только нужно убедиться в том, что клиент не остановился из-за чего-то в происшествии.
Часто клиент застывает как раз перед тем, как происходит что-то бурное и невыносимое. Эта остановка может быть неожиданной для клиента. Часто происшествие снова приходит в движение, если просто спросить, происходит ли дальше то, на что человеку не хочется смотреть. Если вопрос не помогает, то может быть, есть более безопасная точка зрения, с которой можно пережить происшествие и оно будет более терпимо. Или же можно просто еще раз пройти через первую часть происшествия, или посмотреть, можно ли перепрыгнуть в часть после "плохой" части.
Когда мы один раз прошли через происшествие, у нас есть несколько возможностей в зависимости от того, как у нас обстоят дела.
Может быть вполне очевидно, что происшествие не центральное, просто какая-то включенная реакция. В таком случае нужно сразу же добраться до более глубокого происшествия.
Если клиент не совсем разобрался в том, что произошло, или не полностью пережил происшествие с главной точки зрения, то мы возвращаемся в начало и снова проходим через происшествие.
Если данная точка зрения стала довольно безобидной, можно попробовать пережить происшествие с другой точки зрения с самого начала.
Суть в том, чтобы мы нашли происшествие, в котором есть какое-то исходное, необработанное крупное потрясение. Мы проясняем происшествие, "примеривая" его к себе разными способами, понимая его, оценивая его, добавляя в него положительные качества, находя скрытый смысл, и так далее. Делая это, мы изменяем подсознательную программу, которая неблагоприятно влияла на человека, и он учится наилучшим образом наслаждаться теперешней жизнью.
Фасилитатору нужно оценить, есть ли хорошая возможность достичь этой цели с помощью данного происшествия. Если нет, нам нужно найти что-то получше. Нет смысла тратить время на происшествия, которые не ведут к какому-то улучшению. Нет никаких происшествий, которые ДОЛЖНЫ быть прояснены ради их прояснения. Мы проясняем их ради клиента, потому что они могут дать клиенту что-то положительное.
Если происшествие слишком легкое и вряд ли даст существенный результат, желательно как можно быстрее перейти к следующему. Обычно в том происшествии, которое мы получили, есть какая-то подсказка, которая ведет к более существенному происшествию. Наша цель--это центральные происшествия, в которых есть обстоятельства, соответствующие застрявшим ощущениям, происшествия, с помощью которых можно преобразовать эти ощущения.
Иногда нужно пройти через цепь происшествий включения реакции, чтобы добраться до центрального происшествия. Но вам не стоит специально искать цепи. Я считаю, что гораздо лучше сразу идти к центральному происшествию и тщательно его проработать, а не проходить через много разных происшествий, прежде чем вы "найдете" центральное. Использование цепей более беспорядочно, может создать еще какие-то перекрестные реакции, и всегда занимает больше времени.
Я считаю, что если вы установили хороший контакт человека с ощущением, если он использует свою способность автоматического ответа, и если вы рассчитываете, что получите центральное происшествие, то вы его обычно получите. Если вы его не получили, то обычно можно использовать то, что мы все-таки получили, как ступеньку на пути к чему-то более увлекательному.
Происшествие, в котором есть только неразумная реакция, включение неприятных ощущений из другого места и времени, дает нам новую информацию для того, чтобы найти центральное происшествие. В происшествии включения реакции данное нежелательное ощущение может присутствовать, но только как реакция на нажатие "кнопки". Ощущение объективно не вписывается в происшествие, а просто появляется и позже оправдывается.
Интересно в происшествии включения реакции не оно само, а только момент включения ощущения. Нет смысла тратить время, выслушивая все связанные с происшествием осложнения. Нам нужно знать только то, что же именно включило спящую реакцию.
Один из способов проанализировать реакцию--попросить клиента пройти через происшествие и остановить кадр точно в тот момент, когда начинается ощущение. Затем можно исследовать, какие восприятия и мысли присутствовали в этот момент. В этой ситуации есть то, что подсознательно напомнило клиенту о каком-то другом происшествии. Если мы узнаем, какая кнопка активизировала ощущение, нам будет легче найти центральное происшествие. Если мы обнаруживаем, что это красная машина или слово "идиот", то мы получаем полезную информацию.
Итак, в происшествии включения реакции найдите то, что нажало на кнопку, а затем попросите клиента снова удерживать ощущение и дать появиться более глубокому происшествию.
Лучше избегать попадания в бесконечную цепь происшествий. Должно быть не больше пары ступенек на пути к центральному происшествию, максимум.
Когда мы получили центральное происшествие, мы работаем над ним до тех пор, пока не проясним его, или обнаружим, что он недостаточно существенно. В центральном происшествии есть ошеломляющие действия, которые человек не встретил в лицо и не прояснил, и их причина присутствует в самом происшествии.
Центральное происшествие можно переживать от начала до конца с любой из точек зрения. Сначала мы, рассмотрим его с той точки зрения, которую клиент считает "своей". Мы остаемся в ней и проходим происшествие несколько раз, пока это продолжает давать изменения. Если прохождение перестало давать изменения в содержании или ощущениях, или если эта точка зрения слишком ошеломляющая, чтобы посмотреть ей в лицо, можно переключиться на другую точку зрения. Вы можете спросить:
"Может быть, в этом происшествии есть еще какая-то точка зрения?"
"Переживи происшествие сначала, с этой точки зрения."
Другими точками зрения могут быть все участники происшествия. Еще это могут быть всевозможные взгляды на происшествие, например, сверху, в роли мухи на стене, в роли безучастного наблюдателя, и так далее, даже если никто физически не был в такой точке зрения в этом происшествии. Идея здесь в том, чтобы использовать точки зрения, которые важны или полезны для клиента. Сюда могут входить и групповые точки зрения, например: "все мои друзья", "общество", и так далее.
Переживание происшествия с разных точек зрения не означает, что нужно механически проработать все точки зрения, которые только можно вообразить. Только те, которые важны для клиента, и которые очевидно заряжены.
Само прохождение через происшествие должно дать частичное облегчение клиенту. Появится новый материал, станет легче терпеть отрицательные стороны происшествия, клиент лучше его поймет, и так далее.
Если реакции во время переживания начинают стихать, а клиент еще не прояснил для себя суть поисшествия, то можно предпринять дополнительные меры.
Можно спросить о принятых решениях. Это значит самостоятельно созданные истины, оценки, выводы, выбор направления. Наверное, "решения" вполне охватывают все это для большинства людей. Мы стремимся к точке зрения причины. То, что клиент решает, когда он является причиной, устойчивее всего. Вопросы о принятых решениях поощряют клиента смотреть с точки зрения причины, а не следствия. Это не обязательно те решения в происшествии, которые он воспринимает как свои собственные, это могут быть решения кого-то другого. Не спрашивайте о решениях до того, как затихнут эмоциональные реакции в происшествии. Но когда они затихли, спросите что-то вроде:
"Может быть, во время этого происшествия приняты какие-то решения?"
Еще хотелось бы знать, какие уроки есть в этом происшествии. Что клиент извлекает из него, чему он учится? Это, конечно, предполагает, что клиент так или иначе является причиной по отношению к тому, что произошло, и в этом-то и суть. Именно поэтому мы в первую очередь и прорабатываем происшествие: чтобы клиент смог понять, что он является причиной, и как и почему он был причиной того, что причинил.
"Какие уроки ты можешь извлечь из этого происшествия?"
Такой вопрос втолковывает клиенту, что никто не является следствием. То, что могло казаться ужасным и необоснованным нападением, становится самостоятельно созданным с целью обучения положительным переживанием. Это, конечно, полностью изменяет взгляд на происшествие.
Особенно нужно спрашивать об уроках, если клиент еще не принял точку зрения причины по отношению к происшествию. Если он врое бы следствие, хорошо, может быть он и следствие, но что он может извлечь из этого, зачем оно? Если он доказывает, что никак не мог добровольно выбрать такое, попросите его просто вообразить пользу от события. Пусть он выдумает какой-то дурацкий урок, который он может извлечь из происшествия. "После несчастного случая я узнал, что очень люблю шоколад", "Камин--отличная штука, чтобы держать ноги в тепле", или что-то в этом роде. Он поймет, что в чем угодно есть что-то хорошее, и все зависит от того, как его воспринимать.
Идея урока подразумевает, что происшествие организуется, чтобы создать положительный обучающий опыт. Драматическое содержание происшествия может просто быть наилучшим способом создать обучающую обстановку. Человеку может требоваться определенная острота необходимости, чтобы он изменил свое сознание. Например, человек мог не понимать, что надо быть добрым к другим, пока кто-то, кому он нагрубил, не вытащил ружье и не застрелил его в голову. Это, конечно, неприятно, но духовный урок может быть важнее, чем немного физической боли и страданий. Можно искать, например: "Что для меня настолько важно, что ради этого стоило страдать в этом происшествии?"
Уроки могут проявляться по-разному.
Может оказаться, что из происшествия был извлечен урок, но человек этого не заметил. Например, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стал больше наслаждаться жизнью после несчастного случая. Происшествие сработало, человек получил из него пользу, которая была для него ценнее, чем перенесенная боль. Просто поняв это, он может поменять свое представление о происшествии с трагедии, которая вдруг с ним произошла, на положительное событие.
Еще одна возможность--что в происшествии был или подразумевался урок, но он не произошел и остался непонятым. Что можно сделать--так это найти этот урок и усвоить его прямо здесь в сеансе, и тем самым завершить цикл. Может быть, в происшествии клиент упал с кухонного стола и ударился головой, когда пытался украсть печенье. Он не извлек из этого никакого урока, а вырос и стал мошенником-профессионалом, с нечистой совестью и длинной цепью происшествий, в которых он попадал в неприятности из-за нечестности. Но теперь, заново переживая и переоценивая происшествие в сеансе, он может понять: "Елки-палки, лучше быть честным" или что-то в этом духе. Он может наконец-то усвоить свой урок, и все отрицательные происшествия преобразуются во что-то другое.
Клиенту не нужно верить, что в происшествии специально подразумевался урок. Отлично, если он просто выдумывает что-то подходящее, что дает ему получить пользу от происшествия. Главное--превратить происшествие в положительный опыт и дать ему завершиться.
Есть и другие вещи, которые можно сделать, чтобы прояснить любые нежелательные последствия происшествия. Еще один очень эффективный подход--добавить в происшествие новые ресурсы.
Можно сказать, что происшествие перегрузилось и застряло, потому что у человека тогда было недостаточно ресурсов. Под "ресурсами" я имею в виду: полезные способности, вдохновляющие чувства, восприятия, точки зрения, рассудительность. Умственные, эмоциональные, духовные качества, с помощью которых легче справляться с ситуациями. Если у человека не совсем хватает того, что нужно, чтобы справиться с ситуацией, то ситуация может его ошеломить, он может пойти в неэффективном направлении, и застрять в каком-то нежелательном побочном последствии происшествия. Если мы сможем изменить происшествие обратно, вложив в него требуемые ресурсы, то последствия могут измениться.
Почти все, что мы делаем для прояснения происшествия, сводится к добавлению в него новых ресурсов. В любом случае мы добавляем способность сознательно исследовать и оценивать происходящее, способность, которой тогда не хватало. Если нужно, мы еще добавляем время, так как можно провести в сеансе любое требуемое количество времени, разбираясь с тем, что, возможно, первоначально заняло только несколько секунд. Еще мы добавляем накопившуюся мудрость клиента сегодня, у которого теперь больше опыта и больше ресурсов.
Но можно пойти дальше и специально ввести дополнительные ресурсы в происшествие. Можно попросить клиента посмотреть, чего именно ему тогда не хватало. Попросить его посмотреть на происшествие с некоторого расстояния, а не со своей "собственной" точки зрения в происшествии. Может, он поймет, что травматическая часть происшествия произошла потому, что у него было недостаточно сочувствия, настойчивости, он недостаточно широко смотрел на вещи, был недостаточно гибким, или что-то еще.
Обычно у личности всегда есть недостающие ресурсы где-то в другом месте. То есть у нее они были раньше, она развила их позже, она знает, как их получить, она знает того, у кого они есть, она оставила их где-то и может их вернуть, или что-то еще. В любом случае она может вообразить, что было бы, ЕСЛИ БЫ у нее были необходимые ресурсы. Если она так или иначе знает, как вызвать недостающие ресурсы, то их можно применить в происшествии.
Можно просто помочь клиенту построить контакт с какими-то подходящими ресурсами, а затем понять, что с их помощью происшествие обязательно случилось бы иначе. По сути дела именно к этому мы и стремимся: чтобы клиент был в таком состоянии, что не нуждался бы в повторении происшествия. Он извлек из него урок, оно больше не беспокоит клиента, и он умеет лучше справляться с ситуациями.
И можно пойти еще дальше и сильно переделать происшествие. ЕСЛИ БЫ у клиента были эти дополнительные ресурсы, КАКИМ было бы происшествие? Он может понять, что с дополнительными восприятиями он не поскальзывается на шкурке банана и происшествие становится другим. Любые отрицательные последствия этого происшествия прекращаются.
Нет ничего противозаконного в переделывании происшествия. Человек имеет право держать в своем прошлом, настоящем и будущем то, что ему нравится. Он не обязан носить с собой травматические происшествия, записанные как можно точнее. Если ему лучше превратить свою автомобильную аварию в прогулку в парке, это прекрасно.
Единственная предосторожность при изменении сюжета происшествия состоит в том, что можно потерять какой-то более глубокий смысл. Может быть очень легко превратить "отрицательное" происшествие в "положительное". Но этим можно просто прикрыть сверху то, что там было на самом деле. Вроде бы "плохое" переживание может оказаться чем-то совершенно другим, если его внимательно рассмотреть, и может быть полезно оставить в неприкосновенности первоначальный сюжет как символ прошлого переживания. Например, травматический период службы в армии может стать важным опытом для построения характера человека. Ему может быть лучше оставить это тяжелым временем, чем так радикально его переделывать, что оно окажется просто безобидной поездкой на природу.
Лично я прошу клиента переделать происшествие только тогда, когда более глубокая польза оказывается недоступной. Это может быть из-за недостатка времени или из-за того, что человек еще не готов посмотреть прямо в лицо слишком ужасным вещам. А обычно я просто делаю все необходимое, чтобы дополнительные ресурсы вошли в контакт с происшествием, чтобы оно больше не повторилось. В остальном я оставляю происшествие таким, каким оно было, но уже с положительным смыслом, и с большей гибкостью.
Можно сказать, что когда мы используем эту процедуру, мы проясняем происшествие. Но "прояснение" не значит, что мы избавляемся от происшествия. Мы преобразуем нежелательные эмоциональные реакции в желательные эмоциональные ресурсы и усвоенные уроки. Что исчезает--так это бесполезные застрявшие реакции. Происшествие преобразуется, завершается, переоценивается. Когда происшествие завершено для клиента, когда на него уже не обращено застрявшего внимания, то пора заканчивать его проработку.
Когда происшествие завершено и клиент готов двигаться дальше, я прошу его вернуться в настоящий момент, или, если он делает это сам, я проверяю, вернулся ли он. При этом полезно провести небольшой процесс заземления, чтобы снова ознакомить его с теперешней окружающей обстановкой.
Если вы умеете использовать чувствительные приборы биологической обратной связи, например гальванический измеритель кожного сопротивления, то он может быть очень удобным инструментом для приобщения клиента к повторному переживанию. Может быть полезно навести клиента на нежелательное ощущение с помощью реакций прибора, чтобы сделать для клиента реальнее его собственные реакции, и показать ему, что искать. Я сначала показываю клиенту, что прибор реагирует не нежелательное ощущение, а затем, если он говорит, что не может получить никакого происшествия, я навожу его на происшествие по реакциям, которые у него неизбежно появляются, говоря: "Что это?", "Что у тебя здесь?", и так далее при реакциях прибора. Мне достаточно сделать это пару раз, чтобы человек понял, что у него в уме действительно есть что-то такое. Без электронного прибора, "доказывающего" это, просто нужно чуть больше времени, чтобы укрепить уверенность клиента в себе.
И вот, после того как мы завершили центральное происшествие, я возвращаюсь обратно и проверяю, как поживает нежелательное ощущение. Видите ли, обычно нужно больше одного центрального происшествия, чтобы удерживать устойчивое нежелательное ощущение. Я обычно рассчитываю найти несколько наборов происшествий с похожими, но немного разными ощущениями.
Я прошу клиента почувствовать, какое теперь ощущение. Я НЕ прошу его почувствовать те же самые, очень конкретные восприятия, что и раньше. Я скорее спрашиваю о более общем описании ощущения, например: "Как теперь ощущается беспокойство?". Я НЕ говорю: "Попробуй ощутить зудящее давление в животе".
Нужно выяснить, как изменилось ощущение. Если сначала это была "тяжелая вращающаяся напряженность в груди", оно может теперь превратиться во "вращающуюся напряженность в плече". И когда мы проработаем еще один набор происшествий, оно может превратиться в "небольшое давление в плече", и затем оно может наконец-то исчезнуть.
Когда клиент замечает, что ощущение изменилось, это еще раз подтверждает те результаты, которые мы получили при повторном переживании происшествия. Это более вещественное доказательство того, что случилось. Изменение ощущения показывает, что мы продвигаемся вперед, и показывает, что еще осталось. Благодаря ему результат становится довольно осязаемым и объективным, а не субъективным и интеллектуальным.
Каким бы ни было ощущение теперь, оно становится основой для следующего набора происшествий. В каждом наборе есть немного отличающееся ощущение. В конце концов, нежелательных ощущений по данной теме уже нет, и мы заканчиваем эту тему.
Конечно, важно придерживаться одной общей темы и не смешивать вместе много разных вещей. Если клиент сказал, что хочет справиться с "беспокойством", то именно этого мы придерживаемся до тех пор, когда "беспокойства" уже не будет, или клиент будет очень доволен тем, что осталось. Даже если у него есть "страхи", "боли", "напряженности", и всевозможные другие вещи, мы не смешиваем их с первоначальной темой. Поэтому общая тема должна быть не слишком широкой. И еще она должна быть не слишком конкретной по ощущениям. Мы придерживаемся одной и той же темы, но в то же время рассчитываем, что структура ощущения будет изменяться после каждого витка процесса.
Я не обращаю особого внимания на то, чьими происшествиями мы занимаемся или кто именно ответственен за происшествие. Цепь скрепляется ощущением, а не кажущимся потоком причина-следствие. Обращение особого внимания на то, происшествие "собственное" или "чужое", может увести нас немного в сторону. Если клиент установил связь с происшествием, он установил связь с происшествием, вот и все. С чем нужно разобраться в происшествии, так это с разными точками зрения. У клиента неприятности, если он может переживать только одну точку зрения в происшествии, неважно, причина это или следствие. В каждом происшествии есть несколько разных точек зрения и векторов. Если оставить нетронутой какую-то из них, могут остаться непроясненные вещи. Нужно увеличивать гибкость человека, чтобы он прояснял разные точки зрения и принимал за них ответственность.
Такая помощь нужна новому, неуверенному клиенту. Более опытный исследователь может вскочить прямо в происшествие и сразу же полностью воспринимать его. Но первые несколько раз, большинству людей нужно много указаний о том, как получить происшествие. По ходу дела нужно разобраться со многими беспокойствами клиента, например, воображает он это или нет.
Не нужно пытаться убедить клиента в том, что это РЕАЛЬНО, что это действительно внутриутробные происшествия, или что это действительно прошлые жизни, и так далее. Суть не в этом. На самом деле, чем больше клиент готов воображать что-то, тем легче ему будет позволить появиться полезному материалу. Происшествия не подаются ему автоматически, ему нужно воображать их. Он может делать это с помощью механизма авотматического ответа, но ему нужно так или иначе воображать происшествия. Если просто сидеть и ждать, что что-то произойдет, то это не даст особой пользы.
Клиент является причиной, и в самих происшествиях, и в повторном переживании происшествий. Мы не собираемся насильно пичкать его этой идеей, но и конечно не собираемся скрывать это. Если он рассчитывает пережить что-то как следствие, то это не так эффективно. Это действует для некоторых людей, но как бы устанавливает им неверное направление. Если клиент сидит и ждет, что что-то произойдет, и говорит: "Я ничего не вижу", то нам нужно довести до его сознания идею: "Так увидь что-то!!". Мы не собираемся говорить это прямо, но идея именно такая. Вы видите что-то, видя его. Это не делается ВАМ. Если нужно, мы обсуждаем это с хорошим взаимопониманием, пока клиент не поймет, что ОН участвует в этом. Не опровергайте его реальность, просто мягко направляйте его.
Не нужно заставлять человека наблюдать происшествие с "его собственной" позиции. Нет ничего особо благородного в страдании от большой боли в происшествии. На самом деле ошибка прежде всего в том, что человек отождествляет себя с одним из персонажей происшествия и его ощущениями. Нам нужно вывести человека из этого, а не вводить еще глубже.
Если что-то в происшествии болезненно, можно сначала переживать его на некотором расстоянии. Желательно каждый раз наблюдать происшествие с удобной точки зрения, а не с самой болезненной позиции. По мере прохождения через происшествие все оно может стать более удобным и то, что было болезненным, может стать пустяком.
Пользу в прояснении происшествия дает не обязательно разрядка сильной боли, ее повторное переживание до безразличия. Это эффективно, но грубовато.
Что мы стараемся сделать--так это дать больше свободы и гибкости, чтобы человек перестал застревать в единственной неэффективной возможности. Вместо обязательного присутствия какого-то ощущения, желательно добавить свободы выбора. Можно в итоге превратить боль во что-то другое, но скорее мы разовьем способность с удобством НЕ быть в этой боли.
Когда мы получили происшествие, нам нужно пережить его. Клиент может считать это "прохождением через" происшествие, как будто он движется сквозь него. Это прекрасно. Но будет лучше, если он сможет дать происшествию произойти перед собой, а не проводить себя через происшествие.
Я обычно не использую слишком формальных указаний, чтобы провести человека через происшествие. Главное--поощрить его воспринимать то, что есть, включая последовательность происшествия. Если он делает это сам, отлично. Если нет, я направляю его через происшествие. Что происходит дальше, что ты видишь, куда ты идешь?
Клиент обычно рассказывает мне, что он переживает. Разговор об этом часто делает происшествие реальнее, а также держит события на некотором расстоянии. И вы можете лучше помогать клиенту, если все время знаете, где он находится.
Может всплыть информация о времени, продолжительности или месте происшествия. Но она не существенна для прояснения происшествия. Такая информация может быть доступна и клиент может ее высказать, но я ее не требую. Подчеркивание даты и времени часто поощряет вычисление того, каким должен быть логический ответ. И это к тому же может закрепить жесткое представление о линейности времени. Можно обойтись без этого убеждения.
Итак, вы просите клиента пройти через происшествие с какого-то места, где оно началось, до какого-то места, где оно закончилось. Обычно человек это довольно хорошо знает. Просто после определенного момента это уже другое происшествие. Нам только нужно убедиться в том, что клиент не остановился из-за чего-то в происшествии.
Часто клиент застывает как раз перед тем, как происходит что-то бурное и невыносимое. Эта остановка может быть неожиданной для клиента. Часто происшествие снова приходит в движение, если просто спросить, происходит ли дальше то, на что человеку не хочется смотреть. Если вопрос не помогает, то может быть, есть более безопасная точка зрения, с которой можно пережить происшествие и оно будет более терпимо. Или же можно просто еще раз пройти через первую часть происшествия, или посмотреть, можно ли перепрыгнуть в часть после "плохой" части.
Когда мы один раз прошли через происшествие, у нас есть несколько возможностей в зависимости от того, как у нас обстоят дела.
Может быть вполне очевидно, что происшествие не центральное, просто какая-то включенная реакция. В таком случае нужно сразу же добраться до более глубокого происшествия.
Если клиент не совсем разобрался в том, что произошло, или не полностью пережил происшествие с главной точки зрения, то мы возвращаемся в начало и снова проходим через происшествие.
Если данная точка зрения стала довольно безобидной, можно попробовать пережить происшествие с другой точки зрения с самого начала.
Суть в том, чтобы мы нашли происшествие, в котором есть какое-то исходное, необработанное крупное потрясение. Мы проясняем происшествие, "примеривая" его к себе разными способами, понимая его, оценивая его, добавляя в него положительные качества, находя скрытый смысл, и так далее. Делая это, мы изменяем подсознательную программу, которая неблагоприятно влияла на человека, и он учится наилучшим образом наслаждаться теперешней жизнью.
Фасилитатору нужно оценить, есть ли хорошая возможность достичь этой цели с помощью данного происшествия. Если нет, нам нужно найти что-то получше. Нет смысла тратить время на происшествия, которые не ведут к какому-то улучшению. Нет никаких происшествий, которые ДОЛЖНЫ быть прояснены ради их прояснения. Мы проясняем их ради клиента, потому что они могут дать клиенту что-то положительное.
Если происшествие слишком легкое и вряд ли даст существенный результат, желательно как можно быстрее перейти к следующему. Обычно в том происшествии, которое мы получили, есть какая-то подсказка, которая ведет к более существенному происшествию. Наша цель--это центральные происшествия, в которых есть обстоятельства, соответствующие застрявшим ощущениям, происшествия, с помощью которых можно преобразовать эти ощущения.
Иногда нужно пройти через цепь происшествий включения реакции, чтобы добраться до центрального происшествия. Но вам не стоит специально искать цепи. Я считаю, что гораздо лучше сразу идти к центральному происшествию и тщательно его проработать, а не проходить через много разных происшествий, прежде чем вы "найдете" центральное. Использование цепей более беспорядочно, может создать еще какие-то перекрестные реакции, и всегда занимает больше времени.
Я считаю, что если вы установили хороший контакт человека с ощущением, если он использует свою способность автоматического ответа, и если вы рассчитываете, что получите центральное происшествие, то вы его обычно получите. Если вы его не получили, то обычно можно использовать то, что мы все-таки получили, как ступеньку на пути к чему-то более увлекательному.
Происшествие, в котором есть только неразумная реакция, включение неприятных ощущений из другого места и времени, дает нам новую информацию для того, чтобы найти центральное происшествие. В происшествии включения реакции данное нежелательное ощущение может присутствовать, но только как реакция на нажатие "кнопки". Ощущение объективно не вписывается в происшествие, а просто появляется и позже оправдывается.
Интересно в происшествии включения реакции не оно само, а только момент включения ощущения. Нет смысла тратить время, выслушивая все связанные с происшествием осложнения. Нам нужно знать только то, что же именно включило спящую реакцию.
Один из способов проанализировать реакцию--попросить клиента пройти через происшествие и остановить кадр точно в тот момент, когда начинается ощущение. Затем можно исследовать, какие восприятия и мысли присутствовали в этот момент. В этой ситуации есть то, что подсознательно напомнило клиенту о каком-то другом происшествии. Если мы узнаем, какая кнопка активизировала ощущение, нам будет легче найти центральное происшествие. Если мы обнаруживаем, что это красная машина или слово "идиот", то мы получаем полезную информацию.
Итак, в происшествии включения реакции найдите то, что нажало на кнопку, а затем попросите клиента снова удерживать ощущение и дать появиться более глубокому происшествию.
Лучше избегать попадания в бесконечную цепь происшествий. Должно быть не больше пары ступенек на пути к центральному происшествию, максимум.
Когда мы получили центральное происшествие, мы работаем над ним до тех пор, пока не проясним его, или обнаружим, что он недостаточно существенно. В центральном происшествии есть ошеломляющие действия, которые человек не встретил в лицо и не прояснил, и их причина присутствует в самом происшествии.
Центральное происшествие можно переживать от начала до конца с любой из точек зрения. Сначала мы, рассмотрим его с той точки зрения, которую клиент считает "своей". Мы остаемся в ней и проходим происшествие несколько раз, пока это продолжает давать изменения. Если прохождение перестало давать изменения в содержании или ощущениях, или если эта точка зрения слишком ошеломляющая, чтобы посмотреть ей в лицо, можно переключиться на другую точку зрения. Вы можете спросить:
"Может быть, в этом происшествии есть еще какая-то точка зрения?"
"Переживи происшествие сначала, с этой точки зрения."
Другими точками зрения могут быть все участники происшествия. Еще это могут быть всевозможные взгляды на происшествие, например, сверху, в роли мухи на стене, в роли безучастного наблюдателя, и так далее, даже если никто физически не был в такой точке зрения в этом происшествии. Идея здесь в том, чтобы использовать точки зрения, которые важны или полезны для клиента. Сюда могут входить и групповые точки зрения, например: "все мои друзья", "общество", и так далее.
Переживание происшествия с разных точек зрения не означает, что нужно механически проработать все точки зрения, которые только можно вообразить. Только те, которые важны для клиента, и которые очевидно заряжены.
Само прохождение через происшествие должно дать частичное облегчение клиенту. Появится новый материал, станет легче терпеть отрицательные стороны происшествия, клиент лучше его поймет, и так далее.
Если реакции во время переживания начинают стихать, а клиент еще не прояснил для себя суть поисшествия, то можно предпринять дополнительные меры.
Можно спросить о принятых решениях. Это значит самостоятельно созданные истины, оценки, выводы, выбор направления. Наверное, "решения" вполне охватывают все это для большинства людей. Мы стремимся к точке зрения причины. То, что клиент решает, когда он является причиной, устойчивее всего. Вопросы о принятых решениях поощряют клиента смотреть с точки зрения причины, а не следствия. Это не обязательно те решения в происшествии, которые он воспринимает как свои собственные, это могут быть решения кого-то другого. Не спрашивайте о решениях до того, как затихнут эмоциональные реакции в происшествии. Но когда они затихли, спросите что-то вроде:
"Может быть, во время этого происшествия приняты какие-то решения?"
Еще хотелось бы знать, какие уроки есть в этом происшествии. Что клиент извлекает из него, чему он учится? Это, конечно, предполагает, что клиент так или иначе является причиной по отношению к тому, что произошло, и в этом-то и суть. Именно поэтому мы в первую очередь и прорабатываем происшествие: чтобы клиент смог понять, что он является причиной, и как и почему он был причиной того, что причинил.
"Какие уроки ты можешь извлечь из этого происшествия?"
Такой вопрос втолковывает клиенту, что никто не является следствием. То, что могло казаться ужасным и необоснованным нападением, становится самостоятельно созданным с целью обучения положительным переживанием. Это, конечно, полностью изменяет взгляд на происшествие.
Особенно нужно спрашивать об уроках, если клиент еще не принял точку зрения причины по отношению к происшествию. Если он врое бы следствие, хорошо, может быть он и следствие, но что он может извлечь из этого, зачем оно? Если он доказывает, что никак не мог добровольно выбрать такое, попросите его просто вообразить пользу от события. Пусть он выдумает какой-то дурацкий урок, который он может извлечь из происшествия. "После несчастного случая я узнал, что очень люблю шоколад", "Камин--отличная штука, чтобы держать ноги в тепле", или что-то в этом роде. Он поймет, что в чем угодно есть что-то хорошее, и все зависит от того, как его воспринимать.
Идея урока подразумевает, что происшествие организуется, чтобы создать положительный обучающий опыт. Драматическое содержание происшествия может просто быть наилучшим способом создать обучающую обстановку. Человеку может требоваться определенная острота необходимости, чтобы он изменил свое сознание. Например, человек мог не понимать, что надо быть добрым к другим, пока кто-то, кому он нагрубил, не вытащил ружье и не застрелил его в голову. Это, конечно, неприятно, но духовный урок может быть важнее, чем немного физической боли и страданий. Можно искать, например: "Что для меня настолько важно, что ради этого стоило страдать в этом происшествии?"
Уроки могут проявляться по-разному.
Может оказаться, что из происшествия был извлечен урок, но человек этого не заметил. Например, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стал больше наслаждаться жизнью после несчастного случая. Происшествие сработало, человек получил из него пользу, которая была для него ценнее, чем перенесенная боль. Просто поняв это, он может поменять свое представление о происшествии с трагедии, которая вдруг с ним произошла, на положительное событие.
Еще одна возможность--что в происшествии был или подразумевался урок, но он не произошел и остался непонятым. Что можно сделать--так это найти этот урок и усвоить его прямо здесь в сеансе, и тем самым завершить цикл. Может быть, в происшествии клиент упал с кухонного стола и ударился головой, когда пытался украсть печенье. Он не извлек из этого никакого урока, а вырос и стал мошенником-профессионалом, с нечистой совестью и длинной цепью происшествий, в которых он попадал в неприятности из-за нечестности. Но теперь, заново переживая и переоценивая происшествие в сеансе, он может понять: "Елки-палки, лучше быть честным" или что-то в этом духе. Он может наконец-то усвоить свой урок, и все отрицательные происшествия преобразуются во что-то другое.
Клиенту не нужно верить, что в происшествии специально подразумевался урок. Отлично, если он просто выдумывает что-то подходящее, что дает ему получить пользу от происшествия. Главное--превратить происшествие в положительный опыт и дать ему завершиться.
Есть и другие вещи, которые можно сделать, чтобы прояснить любые нежелательные последствия происшествия. Еще один очень эффективный подход--добавить в происшествие новые ресурсы.
Можно сказать, что происшествие перегрузилось и застряло, потому что у человека тогда было недостаточно ресурсов. Под "ресурсами" я имею в виду: полезные способности, вдохновляющие чувства, восприятия, точки зрения, рассудительность. Умственные, эмоциональные, духовные качества, с помощью которых легче справляться с ситуациями. Если у человека не совсем хватает того, что нужно, чтобы справиться с ситуацией, то ситуация может его ошеломить, он может пойти в неэффективном направлении, и застрять в каком-то нежелательном побочном последствии происшествия. Если мы сможем изменить происшествие обратно, вложив в него требуемые ресурсы, то последствия могут измениться.
Почти все, что мы делаем для прояснения происшествия, сводится к добавлению в него новых ресурсов. В любом случае мы добавляем способность сознательно исследовать и оценивать происходящее, способность, которой тогда не хватало. Если нужно, мы еще добавляем время, так как можно провести в сеансе любое требуемое количество времени, разбираясь с тем, что, возможно, первоначально заняло только несколько секунд. Еще мы добавляем накопившуюся мудрость клиента сегодня, у которого теперь больше опыта и больше ресурсов.
Но можно пойти дальше и специально ввести дополнительные ресурсы в происшествие. Можно попросить клиента посмотреть, чего именно ему тогда не хватало. Попросить его посмотреть на происшествие с некоторого расстояния, а не со своей "собственной" точки зрения в происшествии. Может, он поймет, что травматическая часть происшествия произошла потому, что у него было недостаточно сочувствия, настойчивости, он недостаточно широко смотрел на вещи, был недостаточно гибким, или что-то еще.
Обычно у личности всегда есть недостающие ресурсы где-то в другом месте. То есть у нее они были раньше, она развила их позже, она знает, как их получить, она знает того, у кого они есть, она оставила их где-то и может их вернуть, или что-то еще. В любом случае она может вообразить, что было бы, ЕСЛИ БЫ у нее были необходимые ресурсы. Если она так или иначе знает, как вызвать недостающие ресурсы, то их можно применить в происшествии.
Можно просто помочь клиенту построить контакт с какими-то подходящими ресурсами, а затем понять, что с их помощью происшествие обязательно случилось бы иначе. По сути дела именно к этому мы и стремимся: чтобы клиент был в таком состоянии, что не нуждался бы в повторении происшествия. Он извлек из него урок, оно больше не беспокоит клиента, и он умеет лучше справляться с ситуациями.
И можно пойти еще дальше и сильно переделать происшествие. ЕСЛИ БЫ у клиента были эти дополнительные ресурсы, КАКИМ было бы происшествие? Он может понять, что с дополнительными восприятиями он не поскальзывается на шкурке банана и происшествие становится другим. Любые отрицательные последствия этого происшествия прекращаются.
Нет ничего противозаконного в переделывании происшествия. Человек имеет право держать в своем прошлом, настоящем и будущем то, что ему нравится. Он не обязан носить с собой травматические происшествия, записанные как можно точнее. Если ему лучше превратить свою автомобильную аварию в прогулку в парке, это прекрасно.
Единственная предосторожность при изменении сюжета происшествия состоит в том, что можно потерять какой-то более глубокий смысл. Может быть очень легко превратить "отрицательное" происшествие в "положительное". Но этим можно просто прикрыть сверху то, что там было на самом деле. Вроде бы "плохое" переживание может оказаться чем-то совершенно другим, если его внимательно рассмотреть, и может быть полезно оставить в неприкосновенности первоначальный сюжет как символ прошлого переживания. Например, травматический период службы в армии может стать важным опытом для построения характера человека. Ему может быть лучше оставить это тяжелым временем, чем так радикально его переделывать, что оно окажется просто безобидной поездкой на природу.
Лично я прошу клиента переделать происшествие только тогда, когда более глубокая польза оказывается недоступной. Это может быть из-за недостатка времени или из-за того, что человек еще не готов посмотреть прямо в лицо слишком ужасным вещам. А обычно я просто делаю все необходимое, чтобы дополнительные ресурсы вошли в контакт с происшествием, чтобы оно больше не повторилось. В остальном я оставляю происшествие таким, каким оно было, но уже с положительным смыслом, и с большей гибкостью.
Можно сказать, что когда мы используем эту процедуру, мы проясняем происшествие. Но "прояснение" не значит, что мы избавляемся от происшествия. Мы преобразуем нежелательные эмоциональные реакции в желательные эмоциональные ресурсы и усвоенные уроки. Что исчезает--так это бесполезные застрявшие реакции. Происшествие преобразуется, завершается, переоценивается. Когда происшествие завершено для клиента, когда на него уже не обращено застрявшего внимания, то пора заканчивать его проработку.
Когда происшествие завершено и клиент готов двигаться дальше, я прошу его вернуться в настоящий момент, или, если он делает это сам, я проверяю, вернулся ли он. При этом полезно провести небольшой процесс заземления, чтобы снова ознакомить его с теперешней окружающей обстановкой.
Если вы умеете использовать чувствительные приборы биологической обратной связи, например гальванический измеритель кожного сопротивления, то он может быть очень удобным инструментом для приобщения клиента к повторному переживанию. Может быть полезно навести клиента на нежелательное ощущение с помощью реакций прибора, чтобы сделать для клиента реальнее его собственные реакции, и показать ему, что искать. Я сначала показываю клиенту, что прибор реагирует не нежелательное ощущение, а затем, если он говорит, что не может получить никакого происшествия, я навожу его на происшествие по реакциям, которые у него неизбежно появляются, говоря: "Что это?", "Что у тебя здесь?", и так далее при реакциях прибора. Мне достаточно сделать это пару раз, чтобы человек понял, что у него в уме действительно есть что-то такое. Без электронного прибора, "доказывающего" это, просто нужно чуть больше времени, чтобы укрепить уверенность клиента в себе.
И вот, после того как мы завершили центральное происшествие, я возвращаюсь обратно и проверяю, как поживает нежелательное ощущение. Видите ли, обычно нужно больше одного центрального происшествия, чтобы удерживать устойчивое нежелательное ощущение. Я обычно рассчитываю найти несколько наборов происшествий с похожими, но немного разными ощущениями.
Я прошу клиента почувствовать, какое теперь ощущение. Я НЕ прошу его почувствовать те же самые, очень конкретные восприятия, что и раньше. Я скорее спрашиваю о более общем описании ощущения, например: "Как теперь ощущается беспокойство?". Я НЕ говорю: "Попробуй ощутить зудящее давление в животе".
Нужно выяснить, как изменилось ощущение. Если сначала это была "тяжелая вращающаяся напряженность в груди", оно может теперь превратиться во "вращающуюся напряженность в плече". И когда мы проработаем еще один набор происшествий, оно может превратиться в "небольшое давление в плече", и затем оно может наконец-то исчезнуть.
Когда клиент замечает, что ощущение изменилось, это еще раз подтверждает те результаты, которые мы получили при повторном переживании происшествия. Это более вещественное доказательство того, что случилось. Изменение ощущения показывает, что мы продвигаемся вперед, и показывает, что еще осталось. Благодаря ему результат становится довольно осязаемым и объективным, а не субъективным и интеллектуальным.
Каким бы ни было ощущение теперь, оно становится основой для следующего набора происшествий. В каждом наборе есть немного отличающееся ощущение. В конце концов, нежелательных ощущений по данной теме уже нет, и мы заканчиваем эту тему.
Конечно, важно придерживаться одной общей темы и не смешивать вместе много разных вещей. Если клиент сказал, что хочет справиться с "беспокойством", то именно этого мы придерживаемся до тех пор, когда "беспокойства" уже не будет, или клиент будет очень доволен тем, что осталось. Даже если у него есть "страхи", "боли", "напряженности", и всевозможные другие вещи, мы не смешиваем их с первоначальной темой. Поэтому общая тема должна быть не слишком широкой. И еще она должна быть не слишком конкретной по ощущениям. Мы придерживаемся одной и той же темы, но в то же время рассчитываем, что структура ощущения будет изменяться после каждого витка процесса.
Я не обращаю особого внимания на то, чьими происшествиями мы занимаемся или кто именно ответственен за происшествие. Цепь скрепляется ощущением, а не кажущимся потоком причина-следствие. Обращение особого внимания на то, происшествие "собственное" или "чужое", может увести нас немного в сторону. Если клиент установил связь с происшествием, он установил связь с происшествием, вот и все. С чем нужно разобраться в происшествии, так это с разными точками зрения. У клиента неприятности, если он может переживать только одну точку зрения в происшествии, неважно, причина это или следствие. В каждом происшествии есть несколько разных точек зрения и векторов. Если оставить нетронутой какую-то из них, могут остаться непроясненные вещи. Нужно увеличивать гибкость человека, чтобы он прояснял разные точки зрения и принимал за них ответственность.