Катриона Флинт
Похищенное сокровище
ПРОЛОГ
Февраль 1897 г.
— И запомни, сынок, паршивая овца все стадо портит.
Рука Нила Блейда дрогнула, и брызги алого вина полетели на его отменно сшитый шерстяной кремовый костюм. Поезд качнулся в этот момент, но именно слова отца вывели юношу из состояния равновесия.
— Папа, не забывайте, здесь дамы, — тихо произнес Нил, пытаясь скрыть истинную причину раздражения. Его изящная рука плавно двигалась вверх и вниз, смахивая капли вина.
— Знаю, мой мальчик, благодарю за внимание. Не стоит беспокоиться: глаза еще ни разу меня не подводили. Кстати, как и другие части тела. А как насчет твоих?
Нил взял небольшой кусочек жареного картофеля и задумчиво поднес витую серебряную вилку ко рту. В отличие от своих старших братьев, которые обычно проявляли некоторое раздражение в ответ на отцовские причуды, Нил давно открыл для себя единственный надежный способ избежать недоразумений: не обращать на Симаса никакого внимания. Однако сейчас соблазн задушить несносного старика был чрезвычайно велик.
— А ты все-таки поглядываешь по сторонам, — с удовлетворением старый Блейд кивнул в сторону удаляющейся цветущей рыжеволосой дамы в темно-лиловом платье.
— Вы же знаете, отец, я обручен.
Погруженный в раздумья, Нил медленно и тщательно пережевывал картофель, памятуя, какие непредсказуемые последствия вызывает иногда это блюдо. Симас может довести до белого каления, если его не остановить вовремя. Непривычная усталость охватила Нила. Ему не хотелось сегодня обострять отношения с отцом.
— Вижу, что поглядываешь, — уверенно повторил Симас. Его глаза оживились и шаловливо заблестели.
— Красивая женщина, — осторожно проронил Нил. Конечно, он обратил на нее внимание и даже проводил взглядом. Но проклятье! Он же абсолютно здоровый мужчина. Естественно, что клятва верности сдерживала его, но не настолько, чтобы он не почувствовал искушения.
Дикая утка оказалась жесткой даже для молодых здоровых зубов Нила. Он отодвинул тарелку, желая сменить тему разговора. Эта поездка казалась долгой и утомительной. Вдобавок ко всему капли вина, просочившиеся на брюки, не высыхали.
— Еще вина, отец?
Симас молча протянул бокал и Нил присоединился к нему. Официант, все это время находившийся рядом, быстро подошел к столу и наполнил фужеры. Вино, как впрочем и обслуживание, было превосходным.
— Такое долгое одиночество не приносит мужчине ничего хорошего. Я уверен. Послушай меня: рядом всегда должна быть женщина, — настойчиво продолжал Симас.
— Харриет Мод…
— Я имею в виду не просто болтовню в гостиной, сынок. Я говорю о «помятой постели». С тех пор, как мы уехали из Денвера, ты ни разу не побывал в «веселом доме».
Упрек повис в воздухе. Нилу нечего было возразить. Он действительно не посещал бордель с того дня, когда отец впервые привел его, четырнадцатилетнего юношу, в это заведение, чтобы ввести в волшебное царство секса. Он предпочитал не выставлять своих чувств и желаний напоказ. И сейчас Нилу хотелось, чтобы их частная беседа, особенно некоторые щекотливые вопросы, не стали достоянием публики.
Нил не смог удержаться и посмотрел на официанта, пытаясь определить, какое впечатление их разговор произвел на него. Безукоризненно одетый цветной сосредоточенно убирал посуду со стола, его четкие движения и бесстрастное лицо ничего не выражали. Нил сделал над собой усилие, стараясь собраться с мыслями и обойти опасную и неприятную тему разговора.
— Папа, вы, должно быть, забыли, что накануне следующего Рождества я женюсь на Харриет Мод.
— Впереди у тебя слишком много времени, Корнелий. Всякое может случиться. Все еще может измениться.
— Отец! — предостерегающе произнес Нил.
— Ты мой сын.
— Спасибо за напоминание. Только поэтому я вас пока не выбросил из окна!
Ехидное замечание сына привело старика в восторг, и он самодовольно ухмыльнулся. Затем подозвал официанта и поинтересовался десертом.
Благодаря Бога за передышку, Нил потягивал вино и оглядывал сидящих в салоне. Рыжеволосая красавица, о которой они говорили, пристально смотрела на него. Нил легким кивком ответил на ее ослепительную улыбку и быстро перевел взгляд на льняную скатерть. Не то чтобы он не замечал и не ценил внимания женщин, нет: просто он давно привык к нему и воспринимал знаки женского расположения как нечто привычное и обыденное. Нил по праву считался самым привлекательным мужчиной семейства Блейдов. Поэтому с юношеских лет женщины всех возрастов баловали его своим вниманием. Однако он научился уклоняться от него, а врожденное чувство юмора помогало удерживать дам на расстоянии.
Нил глубоко вздохнул — скука одолевала его. Уже не первый раз за прошедший месяц он ловил себя на мысли о поразительном однообразии своего существования.
Молодой человек надеялся, что предстоящая женитьба оживит его. Харриет Мод Вудвард — подходящая пара… Красивая, уравновешенная, с хорошими манерами, к тому же состоятельная и образованная. Нил еще не встречал такого миролюбивого и спокойного создания, как она.
— Ну что, хочешь попробовать этот лакомый кусочек?
Глаза Нила округлились от изумления. Неожиданный вопрос отца поверг его в смятение. Казалось, голос старика эхом отозвался в салоне.
— Сметанный пирог с вишнями, сэр, — произнес официант. — Очень вкусный.
— О, — Нил понял, что ослышался. — Да, да. Вишневый пирог — это замечательно. И кофе.
— Уже перед вами, сэр.
Нил смущенно кивнул.
— Извините, задумался и не заметил.
— О рыженькой? — язвительно уточнил Симас, как только официант ушел.
— О Харриет Мод.
— А-а! — протянул старик разочарованно и замолчал. Он даже не считал нужным скрывать свою неприязнь к невесте Нила. Он не находил ничего интересного в этой бледной тощей простушке с плоской грудью. А ее отец с выпученными, как у рыбы, глазами, конгрессмен Генри Вудвард, нравился ему еще меньше. Черт бы побрал их обоих вместе с деньгами! И куда только смотрит Нил?!
— Она прекрасна, папа. Она само совершенство.
— На мой взгляд, Господь Бог явно перестарался с ее совершенством, сынок. Не забывай, что ты Блейд, и как истинному Блейду тебе нужна настоящая женщина, а не фарфоровая статуэтка.
Поданный десерт прервал их разговор. Нил попробовал пирог и одобрительно кивнул официанту. Пирог со спелыми сочными вишнями был изумительный, хрустящая корочка таяла во рту.
— Вы мистер Симас Блейд?
Нил поднял глаза. У стола остановился лысеющий мужчина с покатым лбом и хищным крючковатым носом, одетый в темный костюм. Он обращался к отцу.
— Верно. А вы кто?
— Поверенный мистера Эмета Вестона Йорка-Второго, сэр. Мистер Йорк просит оказать ему честь и посетить его частный салон сегодня вечером в девять часов.
Глаза Симаса сузились, но он утвердительно кивнул головой.
— Я и мой сын обязательно будем.
Как только человек мистера Йорка ушел, Симас принялся за пирог и отрезал большой кусок.
— Что за дьявол этот Эминет Вестерли Йоркшир Второй?
Нил взял чашку с кофе и улыбнулся. Отец всегда сознательно коверкал имя, желая подчеркнуть, что человек не произвел на него никакого впечатления. Потом ответил:
— Эмет Вестон Йорк занимается грузовыми перевозками. Раньше его семья жила на Восточном Побережье, но после войны они переехали на юг.
— Проходимцы-саквояжники?
— Биржевые дельцы, папа. Инвесторы.
Симас неопределенно фыркнул и с заметным удовольствием проглотил кусок пирога. Невысокого роста и довольно щуплый, он обладал волчьим аппетитом. Нил продолжал:
— Я где-то читал, что семья Йорков разбогатела в Галвестоне, хотя у них есть обширные владения в других местах. Очевидно, они хорошо преуспели, ведь путешествие с такой роскошью, в личном вагоне обходится в целое состояние.
Сообщение не произвело на Симаса должного впечатления, он только пренебрежительно усмехнулся и заметил:
— В таком случае будем надеяться, что у Его Преосвященства подают соответствующий коньяк.
Старый Блейд и Нил переступили порог салона ровно в девять. Игра в покер была в самом разгаре. Рыжеволосая незнакомка, которая проявила в ресторане заметный интерес к Нилу, теперь была одета в пурпурное платье и не отходила от мужчины в зеленом клетчатом жилете.
— Итак, кто же сегодня выиграет? — спросил Симас, когда они прохаживались по салону.
— Сейчас удача улыбается парню в пестром жилете, но я уверен, что выиграет вон тот красноносый. Девушка перемигивается с ним.
— Но она прямо прилипла к этому, в клеточку.
— Все правильно: она подыгрывает мистеру с красным, как бутон розы, носом.
Симас и не собирался возражать. Нил нюхом чуял удачные сделки и победителей в покере, кроме того, его интуиция была проверена временем. Он унаследовал этот дар от престарелой больной тетушки Симаса, которая осталась в далекой Ирландии и уже давно балансировала между жизнью и смертью. Симас не раз полностью доверялся интуиции Нила и всегда выигрывал.
Нилу приходилось путешествовать и в более изысканных и роскошных частных вагонах, чем у Эмета Вестона Йорка Второго, но он не мог отрицать, что этот салон был прекрасно обставлен и оборудован и имел все необходимое, причем высшего качества, включая, кстати, и французский брэнди.
Когда прислуга разносила коньяк, Нил заметил, что напиток был разлит в знаменитые тонкие бокалы из Вотерфорда. Голос мистера Йорка, который стоял с фужером в руке, повернувшись к Симасу, прервал размышления юноши.
— Благодарю вас за то, что приняли мое приглашение и почтили нас своим присутствием, мистер Блейд. Разумеется, нам приятно видеть и вашего сына. Разрешите представить моих друзей и деловых партнеров: Арон Вестман и Гиром Джонсон.
Нил с интересом рассматривал хозяина салона. Йорк выглядел лет на тридцать пять. Невысокого роста и среднего телосложения, он, однако, благодаря своему положению и богатству, а также умению держаться казался довольно внушительным и солидным. Прямые пшеничные волосы, густые брови и бесцветные глаза делали его лицо по-своему привлекательным. Но что-то неуловимое в очертании губ насторожило Нила. Рот был по-женски небольшой и изящный, полные яркие губы контрастировали со светлыми волосами и глазами. В этом человеке определенно проскальзывает двусмысленность, отметил про себя Нил. Похоже, мистер Йорк может оказаться подлецом. Интуиция никогда не подводила Нила и предположение незаметно переросло в уверенность.
Интересно, чего хочет этот прохвост? Нил не сомневался, что подобная мысль беспокоит и отца.
Вместе с тем юноша был уверен, что выяснить это можно довольно просто.
— Что вы скажете о грузовых перевозках, мистер Блейд? Вам не хотелось бы вложить деньги в Галвестоне? Уверяю вас, у этого города большое будущее.
Несвойственная ему тревога охватила Нила, и хотя в помещении было тепло, он почувствовал озноб и кожу покрыли мурашки. Он знал, но не мог объяснить, почему Галвестон — подходящее место для денег Блейдов. Внутренний голос настойчиво предостерегал юношу. Поймав вопрошающий взгляд отца, он потер переносицу.
— Вы мне льстите, ваши сведения явно преувеличены: ну какой из меня вкладчик? — скромно сказал Симас, сознательно принижая свои деловые способности. — Я всего лишь владелец горной шахты, который всю жизнь работал не покладая рук и которому наконец-то немного повезло.
Йорк понимающе кивнул. Он почти ничего не слышал о клане Блейдов, да и не очень стремился услышать. Но его друг Арон Вестман, который вел дела респектабельных людей, обладающих властью и состоянием, и которому он полностью доверял, сообщил, что старый Блейд никогда не упустит возможности пополнить свое богатство. И он спросил:
— Вы теперь отправляетесь в Таксон на прииск, не правда ли?
Нил выпрямился, мышцы его напряглись. О месте назначения знали только управляющий их владениями и проводник поезда. Внезапно появившиеся жесткие складки у рта старого Симаса подсказали Нилу, что отец, также, как и сын, находит этот разговор все более подозрительным.
— Я собираюсь заняться разведением лошадей, — сказал Симас, — и поэтому хотел бы приобрести немного земли недалеко от Патагонии.
Йорк бросил взгляд на Вестмана, выразительно приподняв белесую густую бровь. Вестман грузно опустился в обитое красным бархатом кресло, затем провел пальцами по волосам, взъерошил редкие бакенбарды. Все его движения выдавали нервозность.
Гиром Джонсон, высокий смуглый человек с густыми черными усами и живыми карими глазами, слегка приподнялся, наклоняясь вперед, и спросил:
— Так вы собираетесь жить на ранчо, мистер Блейд? Я вас правильно понял?
— Мы с Корнелием подыскиваем землю для моей несчастной рано овдовевшей дочери. У Джозефины двое маленьких сыновей, их нужно вырастить, привить хорошие манеры и дать приличное воспитание. Она хочет найти подходящее место, где ее дети смогут вырасти здоровыми и получить шанс в жизни.
Нил с восхищением слушал отца, отдавая должное его изворотливости. Старик заливался соловьем. Его голубые глаза невинно смотрели на слушателей в ожидании сочувствия. Симас вдохновенно описывал все превратности судьбы Джоди: моментально она превратилась из самоуверенной и обеспеченной хозяйки дома, чьи сыновья были уже приняты в колледж, в обездоленную серую мышку.
Кроме того, Симас воспользовался предоставленной возможностью и подал себя в лучшем свете, красочно расписав свою беспредельную преданность и любовь к детям, готовность в любой момент пожертвовать всем ради них. Затронул он и известные слухи о миссионерском золоте, которое якобы было зарыто отважными священниками во время одного из жестоких нападений индейцев.
— Что касается дочери, то, возможно, я могу оказать вам услугу, мистер Блейд, — заметил Йорк.
Мордастый Вестман подавил злорадную усмешку, поднеся к губам бокал с коньяком, Джонсон выпрямился в кресле. Ничто не осталось незамеченным и не ускользнуло от цепкого взгляда Нила. Он поудобнее уселся, отодвинувшись назад, и приготовился внимательно следить за поворотом событий. Им, видимо, собираются морочить голову.
— Я являюсь совладельцем золотоносного прииска, расположенного недалеко от Таксона. Мне принадлежит половина, — продолжал Йорк.
Симас молча слушал. Нил старательно вживался в образ ленивого и глуповатого папенькиного сыночка, который с трудом сдерживает зевоту, стараясь принять при этом благопристойный вид, и тщетно пытается придать своему лицу выражение хотя бы легкой заинтересованности. Он с удовлетворением заметил, что его усилия не пропали даром: друзья Йорка обменялись многозначительными взглядами. Желаемый результат был достигнут — рыбка клюнула на наживку.
Йорк повернулся к Нилу:
— А вы тоже, как и отец, занимаетесь приисками, мистер Блейд?
Нил недоуменно захлопал глазами, потом, наконец, сделал вид, что понял вопрос, обращенный к нему.
— Нет, мне нравится музыка.
— Так вы музыкант?
— Мой сын предпочитает слушать музыку, — пояснил Симас.
— О-о, — разочарованно протянул Йорк, потеряв к Нилу всякий интерес. — Но вернемся к вопросу о прииске. Мой отец учился в школе с неким Джоном Стюартом, геологом, переехавшим ныне в Аризону. Когда-то отец выручил Стюарта и дал ему взаймы определенную сумму денег. После смерти отца я обнаружил, что получил в наследство половину прииска. Меня не интересуют рудники, мистер Блейд. Я бы хотел продать свою долю.
— В таком случае, почему бы вам не предложить ее самому Стюарту?
Йорк досадливо поморщился.
— Джон Стюарт сейчас не в состоянии купить мою долю. Он находится в Юмской Территориальной тюрьме по обвинению в убийстве. Всеми делами в его отсутствие заправляет его дочь.
— И вы думаете, что моя Джозефина и дочь Стюарта смогут удержать на плаву золотой прииск?
— Едва ли. Женщине нечего делать за порогом собственного дома: ее место в гостиной или в постели мужа.
Симас вспыхнул от негодования, глаза его гневно сверкнули. Он любил женщин, хотя сам и бывал с ними груб. Пусть его назовут похотливым негодяем, но он тем не менее преклоняется перед многочисленными женскими добродетелями. Симас не мог не ценить и не восхищаться женщинами. Его покойная супруга Мэгги была рядом с ним все долгие годы сплошных неудач и безысходности и горячо поддерживала его. Именно Мэгги удержала его от опрометчивых поступков и решений, не позволив бросать деньги на ветер, когда фортуна, наконец, повернулась к нему лицом и Симас разбогател. Только благодаря жене он понял, что такое богатство, что оно означает. Симас глубоко уважал деловые качества Мэгги. И сейчас, когда она, уйдя в мир иной, покинула его, он мучительно тосковал по ней. Поэтому Симас не хотел иметь ничего общего с человеком, оскорбившим святое — женщину, венец творенья Божьего. Это был враг, личный враг Симаса, который не мог рассчитывать на пощаду. Глаза старика ярко горели, когда он посмотрел на сына.
Слабая улыбка Нила могла ввести в заблуждение самого дьявола.
— Желаете еще брэнди, мистер Блейд?
Отправив слугу за очередной порцией коньяка, Эмет Йорк продолжал излагать суть дела.
— Ваша дочь и ее дети смогут получать стабильную прибыль от работающего золотого прииска. У вас будет возможность, сэр, с помощью экспертов удостовериться в полной надежности и законности операции. Никакого риска.
— А каково мнение дочери Джона Стюарта по данному вопросу? — вставил Нил. В глубине души у него уже не было и тени сомнения в том, что Симас готов содрать шкуру с Йорка. И он не собирался оспаривать решения отца, какие ни были на то причины. Ему просто хотелось получить как можно большее сведений о вероятном партнере, прежде чем Йорк откроет карты.
— Она прекрасно знает, что я не проявляю особого интереса к рудникам, и сама просила продать мою долю, — ответил Йорк.
Когда оба приятеля Эмета Йорка снова обменялись ехидными взглядами, Нил был почти уверен, что дочь Стюарта чем-то не угодила самовлюбленному торговцу. Должно быть, спустила на него собак или совершила что-нибудь в такой же степени унизительное. Это служит убедительным объяснением настойчивой попытке Йорка столкнуть ее с иностранцем.
Мысль о прииске Стюарта прочно засела в голове Нила. Она не давала ему покоя. Юноша всегда безошибочно угадывал выигрыш, но первый раз в жизни ему самому страстно захотелось участвовать в игре. Медленно и непринужденно он вытянул перед собой руку и погрузился в созерцание сапфира, украшающего кольцо. В нежно-васильковом с легкой голубизной камне мерцали отраженные от лампы языки пламени.
Симас потеребил ухо и загадочно кашлянул. У него появилась идея.
— Я готов внимательно выслушать все, что вы сообщите, несмотря на то что в данный момент меня больше занимают породистые лошади, нежели рудники.
Йорк не преминул воспользоваться предоставленной возможностью. Из его повествования следовало, что прииск, который он настойчиво предлагал Симасу, был чуть ли не самым доходным на близлежащей территории.
— И сколько вы хотите за эту дыру в земле? — уточнил Симас. Его мозг лихорадочно работал, тщательно обдумывая каждый ход. Старик искал способ обвести Йорка вокруг пальца и приобрести прииск за бесценок.
— Десять тысяч долларов. Наличными.
Симас громко рассмеялся и поднялся с кресла.
— Пойдем, Корнелий. Мы напрасно теряем время и отрываем занятых людей от важных дел.
Нил встал вслед за отцом, кинув на Йорка виноватый взгляд.
— Уверяю вас, десять тысяч — справедливая и разумная цена. — Йорк передернулся от возмущения, его маленькие пухлые губы увлажнились и раздраженно искривились.
— Может, ты и прав, парень, а может, и нет. У меня, кроме твоих слов, ничего, а им я не склонен верить. Еще неизвестно, что ты за птица и можно ли с тобой иметь дело.
Йорк почувствовал себя глубоко оскорбленным, краска залила его лицо.
— А я думал, что вы игрок. Извините, ошибся, — язвительно произнес он.
— Так значит мы здесь играем? Просто перекидываемся в карты? Я же думал, что мы обсуждаем покупку рудника, — Симас тряхнул головой, как будто его осенило. — Так вы говорите, игра? Тогда совсем другое дело.
Нил безучастно ожидал отца у выхода, слушая стук колес и ощущая каждый поворот поезда. Обычно Нила мало волновали выигрыши и проигрыши отца, он оставался равнодушным свидетелем. Но сегодня вечером его просто мучила жажда победы, он от души желал старику победы. Так хотелось получить долю Йорка во владении прииском! И еще Нил желал проучить самого Йорка. Симас покачал головой.
— Каким же идиотом нужно быть, чтобы купить рудник, который в глаза не видел, да еще у первого встречного. Никто никогда не называл Симаса Блейда глупцом. Но в одном ты прав, парень, — я люблю азартную игру. И вот что я собираюсь сделать: предлагаю пари. Делаю ставку на прииск.
Йорк перевел взгляд с Вестмана на Джонсона, затем снова вернулся к Вестману. Ход дела не устраивал его — продуманный план терпел крах. Он явно обманулся в ожиданиях. Замысел был гениально прост: спихнуть бесполезную, приносящую чересчур скромную прибыль дыру невежественному ирландцу и сорвать с него солидный куш. И одним махом отомстить этой стерве Стюарт, оттолкнувшей и унизившей его.
— Что вы ставите?
— Открытую карту. Одно движение руки и… Если выиграете вы, я плачу десять тысяч долларов. Если я, вы переписываете прииск на мое имя, не получая ни гроша.
Йорк колебался. Все выглядело слишком просто. Удача редко баловала его за карточным столом. И к тому же Йорк всегда сторонился сомнительных ситуаций, которые не мог контролировать.
— Боитесь? Предлагаю Другой вариант, — сказал Симас. — Вернемся в салон к игровым столам. Вероятно, игра еще не закончилась. Понаблюдаем немного, затем каждый из нас выберет себе игрока и станет за его спиной. Те же условия, те же ставки. Одно движение руки…
Йорк согласился на этот вариант. Не обязательно быть искусным картежником, чтобы заранее угадать возможного победителя. В этом он не сомневался.
— Я захвачу с собой документы, — проронил он.
— Корнелий, принеси деньги прямо сейчас, — парировал Симас.
Нил, не раздумывая, быстро выполнил просьбу отца и присоединился к спорящим. Выбор был уже сделан. Эмет Йорк с друзьями стоял рядом с роскошной рыжеволосой дамой за спиной мужчины в зеленом жакете. Симас с мрачным видом расположился вплотную к креслу обладателя массивного красного носа. Куча монет рядом с Красноносым заметно увеличилась за время отсутствия всей компании, но все же была меньше, чем у Пестрого Жилета.
От волнения Нил почувствовал урчание в животе, дрожь пробежала по всему телу. Дама была всецело поглощена игрой и лишь бросила быстрый мимолетный взгляд на юношу. Карты были перетасованы и розданы, напряжение возрастало.
Через минуту все закончилось.
Йорк уставился на раскрытые карты, не веря своим глазам. Его избранник в клетчатом жилете проиграл больше тысячи долларов! Эмет Вестон Йорк Второй потерял золотоносный прииск.
С трудом приходя в себя и пытаясь собраться с мыслями, Йорк подошел к свободному столу и одним росчерком пера подписал бумаги. Затем отвернулся и устремился прочь из салона. Его компаньоны, сконфуженные и потрясенные, без промедления последовали за ним.
— Болезненная утрата, — заметил Симас.
— Вы правы, — согласился Нил.
Симас вручил сыну подписанный документ на владение прииском.
— Отнеси это в спальный вагон.
— Хорошо, отец. Вы собираетесь ложиться спать?
Симас посмотрел на рыжеволосую красавицу.
— Пожалуй, я останусь. Удача сопутствует мне сегодня. А ты не хочешь рискнуть, а, сынок?
Нил оглянулся на даму. Она не сводила с него глаз — в ее взгляде был вызов. Нил испытал легкое волнение.
Однако он решительно тряхнул головой и спрятал бумагу в карман.
— Нет, покорно благодарю, — тихо проронил юноша. — Харриет Мод доверяет мне и я обязан оправдать ее доверие.
— И запомни, сынок, паршивая овца все стадо портит.
Рука Нила Блейда дрогнула, и брызги алого вина полетели на его отменно сшитый шерстяной кремовый костюм. Поезд качнулся в этот момент, но именно слова отца вывели юношу из состояния равновесия.
— Папа, не забывайте, здесь дамы, — тихо произнес Нил, пытаясь скрыть истинную причину раздражения. Его изящная рука плавно двигалась вверх и вниз, смахивая капли вина.
— Знаю, мой мальчик, благодарю за внимание. Не стоит беспокоиться: глаза еще ни разу меня не подводили. Кстати, как и другие части тела. А как насчет твоих?
Нил взял небольшой кусочек жареного картофеля и задумчиво поднес витую серебряную вилку ко рту. В отличие от своих старших братьев, которые обычно проявляли некоторое раздражение в ответ на отцовские причуды, Нил давно открыл для себя единственный надежный способ избежать недоразумений: не обращать на Симаса никакого внимания. Однако сейчас соблазн задушить несносного старика был чрезвычайно велик.
— А ты все-таки поглядываешь по сторонам, — с удовлетворением старый Блейд кивнул в сторону удаляющейся цветущей рыжеволосой дамы в темно-лиловом платье.
— Вы же знаете, отец, я обручен.
Погруженный в раздумья, Нил медленно и тщательно пережевывал картофель, памятуя, какие непредсказуемые последствия вызывает иногда это блюдо. Симас может довести до белого каления, если его не остановить вовремя. Непривычная усталость охватила Нила. Ему не хотелось сегодня обострять отношения с отцом.
— Вижу, что поглядываешь, — уверенно повторил Симас. Его глаза оживились и шаловливо заблестели.
— Красивая женщина, — осторожно проронил Нил. Конечно, он обратил на нее внимание и даже проводил взглядом. Но проклятье! Он же абсолютно здоровый мужчина. Естественно, что клятва верности сдерживала его, но не настолько, чтобы он не почувствовал искушения.
Дикая утка оказалась жесткой даже для молодых здоровых зубов Нила. Он отодвинул тарелку, желая сменить тему разговора. Эта поездка казалась долгой и утомительной. Вдобавок ко всему капли вина, просочившиеся на брюки, не высыхали.
— Еще вина, отец?
Симас молча протянул бокал и Нил присоединился к нему. Официант, все это время находившийся рядом, быстро подошел к столу и наполнил фужеры. Вино, как впрочем и обслуживание, было превосходным.
— Такое долгое одиночество не приносит мужчине ничего хорошего. Я уверен. Послушай меня: рядом всегда должна быть женщина, — настойчиво продолжал Симас.
— Харриет Мод…
— Я имею в виду не просто болтовню в гостиной, сынок. Я говорю о «помятой постели». С тех пор, как мы уехали из Денвера, ты ни разу не побывал в «веселом доме».
Упрек повис в воздухе. Нилу нечего было возразить. Он действительно не посещал бордель с того дня, когда отец впервые привел его, четырнадцатилетнего юношу, в это заведение, чтобы ввести в волшебное царство секса. Он предпочитал не выставлять своих чувств и желаний напоказ. И сейчас Нилу хотелось, чтобы их частная беседа, особенно некоторые щекотливые вопросы, не стали достоянием публики.
Нил не смог удержаться и посмотрел на официанта, пытаясь определить, какое впечатление их разговор произвел на него. Безукоризненно одетый цветной сосредоточенно убирал посуду со стола, его четкие движения и бесстрастное лицо ничего не выражали. Нил сделал над собой усилие, стараясь собраться с мыслями и обойти опасную и неприятную тему разговора.
— Папа, вы, должно быть, забыли, что накануне следующего Рождества я женюсь на Харриет Мод.
— Впереди у тебя слишком много времени, Корнелий. Всякое может случиться. Все еще может измениться.
— Отец! — предостерегающе произнес Нил.
— Ты мой сын.
— Спасибо за напоминание. Только поэтому я вас пока не выбросил из окна!
Ехидное замечание сына привело старика в восторг, и он самодовольно ухмыльнулся. Затем подозвал официанта и поинтересовался десертом.
Благодаря Бога за передышку, Нил потягивал вино и оглядывал сидящих в салоне. Рыжеволосая красавица, о которой они говорили, пристально смотрела на него. Нил легким кивком ответил на ее ослепительную улыбку и быстро перевел взгляд на льняную скатерть. Не то чтобы он не замечал и не ценил внимания женщин, нет: просто он давно привык к нему и воспринимал знаки женского расположения как нечто привычное и обыденное. Нил по праву считался самым привлекательным мужчиной семейства Блейдов. Поэтому с юношеских лет женщины всех возрастов баловали его своим вниманием. Однако он научился уклоняться от него, а врожденное чувство юмора помогало удерживать дам на расстоянии.
Нил глубоко вздохнул — скука одолевала его. Уже не первый раз за прошедший месяц он ловил себя на мысли о поразительном однообразии своего существования.
Молодой человек надеялся, что предстоящая женитьба оживит его. Харриет Мод Вудвард — подходящая пара… Красивая, уравновешенная, с хорошими манерами, к тому же состоятельная и образованная. Нил еще не встречал такого миролюбивого и спокойного создания, как она.
— Ну что, хочешь попробовать этот лакомый кусочек?
Глаза Нила округлились от изумления. Неожиданный вопрос отца поверг его в смятение. Казалось, голос старика эхом отозвался в салоне.
— Сметанный пирог с вишнями, сэр, — произнес официант. — Очень вкусный.
— О, — Нил понял, что ослышался. — Да, да. Вишневый пирог — это замечательно. И кофе.
— Уже перед вами, сэр.
Нил смущенно кивнул.
— Извините, задумался и не заметил.
— О рыженькой? — язвительно уточнил Симас, как только официант ушел.
— О Харриет Мод.
— А-а! — протянул старик разочарованно и замолчал. Он даже не считал нужным скрывать свою неприязнь к невесте Нила. Он не находил ничего интересного в этой бледной тощей простушке с плоской грудью. А ее отец с выпученными, как у рыбы, глазами, конгрессмен Генри Вудвард, нравился ему еще меньше. Черт бы побрал их обоих вместе с деньгами! И куда только смотрит Нил?!
— Она прекрасна, папа. Она само совершенство.
— На мой взгляд, Господь Бог явно перестарался с ее совершенством, сынок. Не забывай, что ты Блейд, и как истинному Блейду тебе нужна настоящая женщина, а не фарфоровая статуэтка.
Поданный десерт прервал их разговор. Нил попробовал пирог и одобрительно кивнул официанту. Пирог со спелыми сочными вишнями был изумительный, хрустящая корочка таяла во рту.
— Вы мистер Симас Блейд?
Нил поднял глаза. У стола остановился лысеющий мужчина с покатым лбом и хищным крючковатым носом, одетый в темный костюм. Он обращался к отцу.
— Верно. А вы кто?
— Поверенный мистера Эмета Вестона Йорка-Второго, сэр. Мистер Йорк просит оказать ему честь и посетить его частный салон сегодня вечером в девять часов.
Глаза Симаса сузились, но он утвердительно кивнул головой.
— Я и мой сын обязательно будем.
Как только человек мистера Йорка ушел, Симас принялся за пирог и отрезал большой кусок.
— Что за дьявол этот Эминет Вестерли Йоркшир Второй?
Нил взял чашку с кофе и улыбнулся. Отец всегда сознательно коверкал имя, желая подчеркнуть, что человек не произвел на него никакого впечатления. Потом ответил:
— Эмет Вестон Йорк занимается грузовыми перевозками. Раньше его семья жила на Восточном Побережье, но после войны они переехали на юг.
— Проходимцы-саквояжники?
— Биржевые дельцы, папа. Инвесторы.
Симас неопределенно фыркнул и с заметным удовольствием проглотил кусок пирога. Невысокого роста и довольно щуплый, он обладал волчьим аппетитом. Нил продолжал:
— Я где-то читал, что семья Йорков разбогатела в Галвестоне, хотя у них есть обширные владения в других местах. Очевидно, они хорошо преуспели, ведь путешествие с такой роскошью, в личном вагоне обходится в целое состояние.
Сообщение не произвело на Симаса должного впечатления, он только пренебрежительно усмехнулся и заметил:
— В таком случае будем надеяться, что у Его Преосвященства подают соответствующий коньяк.
Старый Блейд и Нил переступили порог салона ровно в девять. Игра в покер была в самом разгаре. Рыжеволосая незнакомка, которая проявила в ресторане заметный интерес к Нилу, теперь была одета в пурпурное платье и не отходила от мужчины в зеленом клетчатом жилете.
— Итак, кто же сегодня выиграет? — спросил Симас, когда они прохаживались по салону.
— Сейчас удача улыбается парню в пестром жилете, но я уверен, что выиграет вон тот красноносый. Девушка перемигивается с ним.
— Но она прямо прилипла к этому, в клеточку.
— Все правильно: она подыгрывает мистеру с красным, как бутон розы, носом.
Симас и не собирался возражать. Нил нюхом чуял удачные сделки и победителей в покере, кроме того, его интуиция была проверена временем. Он унаследовал этот дар от престарелой больной тетушки Симаса, которая осталась в далекой Ирландии и уже давно балансировала между жизнью и смертью. Симас не раз полностью доверялся интуиции Нила и всегда выигрывал.
Нилу приходилось путешествовать и в более изысканных и роскошных частных вагонах, чем у Эмета Вестона Йорка Второго, но он не мог отрицать, что этот салон был прекрасно обставлен и оборудован и имел все необходимое, причем высшего качества, включая, кстати, и французский брэнди.
Когда прислуга разносила коньяк, Нил заметил, что напиток был разлит в знаменитые тонкие бокалы из Вотерфорда. Голос мистера Йорка, который стоял с фужером в руке, повернувшись к Симасу, прервал размышления юноши.
— Благодарю вас за то, что приняли мое приглашение и почтили нас своим присутствием, мистер Блейд. Разумеется, нам приятно видеть и вашего сына. Разрешите представить моих друзей и деловых партнеров: Арон Вестман и Гиром Джонсон.
Нил с интересом рассматривал хозяина салона. Йорк выглядел лет на тридцать пять. Невысокого роста и среднего телосложения, он, однако, благодаря своему положению и богатству, а также умению держаться казался довольно внушительным и солидным. Прямые пшеничные волосы, густые брови и бесцветные глаза делали его лицо по-своему привлекательным. Но что-то неуловимое в очертании губ насторожило Нила. Рот был по-женски небольшой и изящный, полные яркие губы контрастировали со светлыми волосами и глазами. В этом человеке определенно проскальзывает двусмысленность, отметил про себя Нил. Похоже, мистер Йорк может оказаться подлецом. Интуиция никогда не подводила Нила и предположение незаметно переросло в уверенность.
Интересно, чего хочет этот прохвост? Нил не сомневался, что подобная мысль беспокоит и отца.
Вместе с тем юноша был уверен, что выяснить это можно довольно просто.
— Что вы скажете о грузовых перевозках, мистер Блейд? Вам не хотелось бы вложить деньги в Галвестоне? Уверяю вас, у этого города большое будущее.
Несвойственная ему тревога охватила Нила, и хотя в помещении было тепло, он почувствовал озноб и кожу покрыли мурашки. Он знал, но не мог объяснить, почему Галвестон — подходящее место для денег Блейдов. Внутренний голос настойчиво предостерегал юношу. Поймав вопрошающий взгляд отца, он потер переносицу.
— Вы мне льстите, ваши сведения явно преувеличены: ну какой из меня вкладчик? — скромно сказал Симас, сознательно принижая свои деловые способности. — Я всего лишь владелец горной шахты, который всю жизнь работал не покладая рук и которому наконец-то немного повезло.
Йорк понимающе кивнул. Он почти ничего не слышал о клане Блейдов, да и не очень стремился услышать. Но его друг Арон Вестман, который вел дела респектабельных людей, обладающих властью и состоянием, и которому он полностью доверял, сообщил, что старый Блейд никогда не упустит возможности пополнить свое богатство. И он спросил:
— Вы теперь отправляетесь в Таксон на прииск, не правда ли?
Нил выпрямился, мышцы его напряглись. О месте назначения знали только управляющий их владениями и проводник поезда. Внезапно появившиеся жесткие складки у рта старого Симаса подсказали Нилу, что отец, также, как и сын, находит этот разговор все более подозрительным.
— Я собираюсь заняться разведением лошадей, — сказал Симас, — и поэтому хотел бы приобрести немного земли недалеко от Патагонии.
Йорк бросил взгляд на Вестмана, выразительно приподняв белесую густую бровь. Вестман грузно опустился в обитое красным бархатом кресло, затем провел пальцами по волосам, взъерошил редкие бакенбарды. Все его движения выдавали нервозность.
Гиром Джонсон, высокий смуглый человек с густыми черными усами и живыми карими глазами, слегка приподнялся, наклоняясь вперед, и спросил:
— Так вы собираетесь жить на ранчо, мистер Блейд? Я вас правильно понял?
— Мы с Корнелием подыскиваем землю для моей несчастной рано овдовевшей дочери. У Джозефины двое маленьких сыновей, их нужно вырастить, привить хорошие манеры и дать приличное воспитание. Она хочет найти подходящее место, где ее дети смогут вырасти здоровыми и получить шанс в жизни.
Нил с восхищением слушал отца, отдавая должное его изворотливости. Старик заливался соловьем. Его голубые глаза невинно смотрели на слушателей в ожидании сочувствия. Симас вдохновенно описывал все превратности судьбы Джоди: моментально она превратилась из самоуверенной и обеспеченной хозяйки дома, чьи сыновья были уже приняты в колледж, в обездоленную серую мышку.
Кроме того, Симас воспользовался предоставленной возможностью и подал себя в лучшем свете, красочно расписав свою беспредельную преданность и любовь к детям, готовность в любой момент пожертвовать всем ради них. Затронул он и известные слухи о миссионерском золоте, которое якобы было зарыто отважными священниками во время одного из жестоких нападений индейцев.
— Что касается дочери, то, возможно, я могу оказать вам услугу, мистер Блейд, — заметил Йорк.
Мордастый Вестман подавил злорадную усмешку, поднеся к губам бокал с коньяком, Джонсон выпрямился в кресле. Ничто не осталось незамеченным и не ускользнуло от цепкого взгляда Нила. Он поудобнее уселся, отодвинувшись назад, и приготовился внимательно следить за поворотом событий. Им, видимо, собираются морочить голову.
— Я являюсь совладельцем золотоносного прииска, расположенного недалеко от Таксона. Мне принадлежит половина, — продолжал Йорк.
Симас молча слушал. Нил старательно вживался в образ ленивого и глуповатого папенькиного сыночка, который с трудом сдерживает зевоту, стараясь принять при этом благопристойный вид, и тщетно пытается придать своему лицу выражение хотя бы легкой заинтересованности. Он с удовлетворением заметил, что его усилия не пропали даром: друзья Йорка обменялись многозначительными взглядами. Желаемый результат был достигнут — рыбка клюнула на наживку.
Йорк повернулся к Нилу:
— А вы тоже, как и отец, занимаетесь приисками, мистер Блейд?
Нил недоуменно захлопал глазами, потом, наконец, сделал вид, что понял вопрос, обращенный к нему.
— Нет, мне нравится музыка.
— Так вы музыкант?
— Мой сын предпочитает слушать музыку, — пояснил Симас.
— О-о, — разочарованно протянул Йорк, потеряв к Нилу всякий интерес. — Но вернемся к вопросу о прииске. Мой отец учился в школе с неким Джоном Стюартом, геологом, переехавшим ныне в Аризону. Когда-то отец выручил Стюарта и дал ему взаймы определенную сумму денег. После смерти отца я обнаружил, что получил в наследство половину прииска. Меня не интересуют рудники, мистер Блейд. Я бы хотел продать свою долю.
— В таком случае, почему бы вам не предложить ее самому Стюарту?
Йорк досадливо поморщился.
— Джон Стюарт сейчас не в состоянии купить мою долю. Он находится в Юмской Территориальной тюрьме по обвинению в убийстве. Всеми делами в его отсутствие заправляет его дочь.
— И вы думаете, что моя Джозефина и дочь Стюарта смогут удержать на плаву золотой прииск?
— Едва ли. Женщине нечего делать за порогом собственного дома: ее место в гостиной или в постели мужа.
Симас вспыхнул от негодования, глаза его гневно сверкнули. Он любил женщин, хотя сам и бывал с ними груб. Пусть его назовут похотливым негодяем, но он тем не менее преклоняется перед многочисленными женскими добродетелями. Симас не мог не ценить и не восхищаться женщинами. Его покойная супруга Мэгги была рядом с ним все долгие годы сплошных неудач и безысходности и горячо поддерживала его. Именно Мэгги удержала его от опрометчивых поступков и решений, не позволив бросать деньги на ветер, когда фортуна, наконец, повернулась к нему лицом и Симас разбогател. Только благодаря жене он понял, что такое богатство, что оно означает. Симас глубоко уважал деловые качества Мэгги. И сейчас, когда она, уйдя в мир иной, покинула его, он мучительно тосковал по ней. Поэтому Симас не хотел иметь ничего общего с человеком, оскорбившим святое — женщину, венец творенья Божьего. Это был враг, личный враг Симаса, который не мог рассчитывать на пощаду. Глаза старика ярко горели, когда он посмотрел на сына.
Слабая улыбка Нила могла ввести в заблуждение самого дьявола.
— Желаете еще брэнди, мистер Блейд?
Отправив слугу за очередной порцией коньяка, Эмет Йорк продолжал излагать суть дела.
— Ваша дочь и ее дети смогут получать стабильную прибыль от работающего золотого прииска. У вас будет возможность, сэр, с помощью экспертов удостовериться в полной надежности и законности операции. Никакого риска.
— А каково мнение дочери Джона Стюарта по данному вопросу? — вставил Нил. В глубине души у него уже не было и тени сомнения в том, что Симас готов содрать шкуру с Йорка. И он не собирался оспаривать решения отца, какие ни были на то причины. Ему просто хотелось получить как можно большее сведений о вероятном партнере, прежде чем Йорк откроет карты.
— Она прекрасно знает, что я не проявляю особого интереса к рудникам, и сама просила продать мою долю, — ответил Йорк.
Когда оба приятеля Эмета Йорка снова обменялись ехидными взглядами, Нил был почти уверен, что дочь Стюарта чем-то не угодила самовлюбленному торговцу. Должно быть, спустила на него собак или совершила что-нибудь в такой же степени унизительное. Это служит убедительным объяснением настойчивой попытке Йорка столкнуть ее с иностранцем.
Мысль о прииске Стюарта прочно засела в голове Нила. Она не давала ему покоя. Юноша всегда безошибочно угадывал выигрыш, но первый раз в жизни ему самому страстно захотелось участвовать в игре. Медленно и непринужденно он вытянул перед собой руку и погрузился в созерцание сапфира, украшающего кольцо. В нежно-васильковом с легкой голубизной камне мерцали отраженные от лампы языки пламени.
Симас потеребил ухо и загадочно кашлянул. У него появилась идея.
— Я готов внимательно выслушать все, что вы сообщите, несмотря на то что в данный момент меня больше занимают породистые лошади, нежели рудники.
Йорк не преминул воспользоваться предоставленной возможностью. Из его повествования следовало, что прииск, который он настойчиво предлагал Симасу, был чуть ли не самым доходным на близлежащей территории.
— И сколько вы хотите за эту дыру в земле? — уточнил Симас. Его мозг лихорадочно работал, тщательно обдумывая каждый ход. Старик искал способ обвести Йорка вокруг пальца и приобрести прииск за бесценок.
— Десять тысяч долларов. Наличными.
Симас громко рассмеялся и поднялся с кресла.
— Пойдем, Корнелий. Мы напрасно теряем время и отрываем занятых людей от важных дел.
Нил встал вслед за отцом, кинув на Йорка виноватый взгляд.
— Уверяю вас, десять тысяч — справедливая и разумная цена. — Йорк передернулся от возмущения, его маленькие пухлые губы увлажнились и раздраженно искривились.
— Может, ты и прав, парень, а может, и нет. У меня, кроме твоих слов, ничего, а им я не склонен верить. Еще неизвестно, что ты за птица и можно ли с тобой иметь дело.
Йорк почувствовал себя глубоко оскорбленным, краска залила его лицо.
— А я думал, что вы игрок. Извините, ошибся, — язвительно произнес он.
— Так значит мы здесь играем? Просто перекидываемся в карты? Я же думал, что мы обсуждаем покупку рудника, — Симас тряхнул головой, как будто его осенило. — Так вы говорите, игра? Тогда совсем другое дело.
Нил безучастно ожидал отца у выхода, слушая стук колес и ощущая каждый поворот поезда. Обычно Нила мало волновали выигрыши и проигрыши отца, он оставался равнодушным свидетелем. Но сегодня вечером его просто мучила жажда победы, он от души желал старику победы. Так хотелось получить долю Йорка во владении прииском! И еще Нил желал проучить самого Йорка. Симас покачал головой.
— Каким же идиотом нужно быть, чтобы купить рудник, который в глаза не видел, да еще у первого встречного. Никто никогда не называл Симаса Блейда глупцом. Но в одном ты прав, парень, — я люблю азартную игру. И вот что я собираюсь сделать: предлагаю пари. Делаю ставку на прииск.
Йорк перевел взгляд с Вестмана на Джонсона, затем снова вернулся к Вестману. Ход дела не устраивал его — продуманный план терпел крах. Он явно обманулся в ожиданиях. Замысел был гениально прост: спихнуть бесполезную, приносящую чересчур скромную прибыль дыру невежественному ирландцу и сорвать с него солидный куш. И одним махом отомстить этой стерве Стюарт, оттолкнувшей и унизившей его.
— Что вы ставите?
— Открытую карту. Одно движение руки и… Если выиграете вы, я плачу десять тысяч долларов. Если я, вы переписываете прииск на мое имя, не получая ни гроша.
Йорк колебался. Все выглядело слишком просто. Удача редко баловала его за карточным столом. И к тому же Йорк всегда сторонился сомнительных ситуаций, которые не мог контролировать.
— Боитесь? Предлагаю Другой вариант, — сказал Симас. — Вернемся в салон к игровым столам. Вероятно, игра еще не закончилась. Понаблюдаем немного, затем каждый из нас выберет себе игрока и станет за его спиной. Те же условия, те же ставки. Одно движение руки…
Йорк согласился на этот вариант. Не обязательно быть искусным картежником, чтобы заранее угадать возможного победителя. В этом он не сомневался.
— Я захвачу с собой документы, — проронил он.
— Корнелий, принеси деньги прямо сейчас, — парировал Симас.
Нил, не раздумывая, быстро выполнил просьбу отца и присоединился к спорящим. Выбор был уже сделан. Эмет Йорк с друзьями стоял рядом с роскошной рыжеволосой дамой за спиной мужчины в зеленом жакете. Симас с мрачным видом расположился вплотную к креслу обладателя массивного красного носа. Куча монет рядом с Красноносым заметно увеличилась за время отсутствия всей компании, но все же была меньше, чем у Пестрого Жилета.
От волнения Нил почувствовал урчание в животе, дрожь пробежала по всему телу. Дама была всецело поглощена игрой и лишь бросила быстрый мимолетный взгляд на юношу. Карты были перетасованы и розданы, напряжение возрастало.
Через минуту все закончилось.
Йорк уставился на раскрытые карты, не веря своим глазам. Его избранник в клетчатом жилете проиграл больше тысячи долларов! Эмет Вестон Йорк Второй потерял золотоносный прииск.
С трудом приходя в себя и пытаясь собраться с мыслями, Йорк подошел к свободному столу и одним росчерком пера подписал бумаги. Затем отвернулся и устремился прочь из салона. Его компаньоны, сконфуженные и потрясенные, без промедления последовали за ним.
— Болезненная утрата, — заметил Симас.
— Вы правы, — согласился Нил.
Симас вручил сыну подписанный документ на владение прииском.
— Отнеси это в спальный вагон.
— Хорошо, отец. Вы собираетесь ложиться спать?
Симас посмотрел на рыжеволосую красавицу.
— Пожалуй, я останусь. Удача сопутствует мне сегодня. А ты не хочешь рискнуть, а, сынок?
Нил оглянулся на даму. Она не сводила с него глаз — в ее взгляде был вызов. Нил испытал легкое волнение.
Однако он решительно тряхнул головой и спрятал бумагу в карман.
— Нет, покорно благодарю, — тихо проронил юноша. — Харриет Мод доверяет мне и я обязан оправдать ее доверие.
Глава 1
По двум причинам Кэт Стюарт прибыла в отель «Орндорф» задолго до назначенной встречи с Эметом Вестоном Йорком Вторым. Во-первых, она постоянно стремилась поставить на место мужчин, которые полагали, что женщины всегда опаздывают, и выработала в себе привычку всегда приходить раньше на встречу с ними. Во-вторых, она, выигрывая время и готовясь к схватке, предпочитала ждать противника на его территории.
В том, что Эмет Йорк был ее врагом и представлял опасность, Кэт не сомневалась. Два месяца назад Йорк с двумя друзьями приехал в ее дом, расположенный недалеко от озера Панан на юго-востоке от Таксона. Он сообщил, что его отец скончался и что половина золотого прииска с романтическим названием «Фэнси Леди» соответственно перешла в его владение. Йорк также представил документ, подтверждающий права совладельца.
Сначала все шло чинно и спокойно. Конечно. Йорк не предполагал, что ему придется вести деловой разговор с женщиной, он рассчитывал вести дела с давним другом своего отца Джоном Стюартом. Кэт объяснила, что Стюарт по случайному недоразумению обвинен в убийстве и заключен в Юмскую Территориальную тюрьму.
Последнее сообщение сразу же нарушило установившееся равновесие и согласие. Подобно свирепому хищнику, Йорк почуял добычу. Он самонадеянно решил, что Кэт находится теперь в его власти. Внезапно он набросился на нее, на ходу расстегивая одежду.
В том, что Эмет Йорк был ее врагом и представлял опасность, Кэт не сомневалась. Два месяца назад Йорк с двумя друзьями приехал в ее дом, расположенный недалеко от озера Панан на юго-востоке от Таксона. Он сообщил, что его отец скончался и что половина золотого прииска с романтическим названием «Фэнси Леди» соответственно перешла в его владение. Йорк также представил документ, подтверждающий права совладельца.
Сначала все шло чинно и спокойно. Конечно. Йорк не предполагал, что ему придется вести деловой разговор с женщиной, он рассчитывал вести дела с давним другом своего отца Джоном Стюартом. Кэт объяснила, что Стюарт по случайному недоразумению обвинен в убийстве и заключен в Юмскую Территориальную тюрьму.
Последнее сообщение сразу же нарушило установившееся равновесие и согласие. Подобно свирепому хищнику, Йорк почуял добычу. Он самонадеянно решил, что Кэт находится теперь в его власти. Внезапно он набросился на нее, на ходу расстегивая одежду.