Forester Cecil. Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии

   – Пустяк для отчаянного человека, Ваше превосходительство.
   – А может быть и нет. Ну а потом? После того, как Вы оказались в воде? За Вами гнались?
   – Насколько я понимаю, нет, Ваше превосходительство. Вероятно, прошло некоторое время, прежде чем они заметили мое отсутствие. Даже в таком случае они должны были сначала сбросить лестницу и спуститься по ней. Я ничего не слышал.
   – По какой же дороге Вы пошли? – задал вопрос Хорнблоуэр.
   – Я держался реки, милорд, идя вниз по течению. Если Вы помните, милорд, когда мы делали первые наши наблюдения, то пришли к выводу, что она впадает в море в районе Монтего-бей.
   – Это было несложно? – поинтересовался Хорнблоуэр. Что-то шевелилось в его уме, требуя его внимания, не смотря на сильные ощущения, которые он сейчас переживал.
   – Не совсем так, милорд, в темноте. Местами встречались перекаты, скользкие каменные глыбы. Я убежден, что русло реки очень узкое, хотя и не мог его видеть.
   – А как в Монтего-бей? – задал вопрос Хупер.
   – Там находился патруль, полурота Вест-Индского полка, Ваше Превосходительство. Я разбудил из офицера, он раздобыл для меня лошадь и я отправился в путь через Кембридж и Ипсвич.
   – Вы меняли лошадей по дороге?
   – Я говорил, что выполняю поручение крайней важности, Ваше превосходительство.
   – Даже в этом случае Вы показали неплохое время.
   – В Мандевиле я узнал у патруля, что милорд находится на пути к Вашему Превосходительству, так что я направился прямиком сюда.
   – Очень умный поступок.
   Ряд воображаемых картин в мозгу Хорнблоуэра, замерший на прыжке в темноту, пополнился теперь другими: кошмарное путешествие вниз по реке, падения на скользких каменных глыбах, неожиданные погружения в коварные омуты, прокладывание дороги между невидимыми берегами, а затем – бесконечная, изматывающая скачка.
   – Я доложу о Вашем поведении лордам-комиссионерам, мистер Спендлов, – сказал он, выдерживая формальный тон.
   – Благодарю Вас, милорд.
   – А я сделаю доклад государственному секретарю, – добавил Хупер.
   – Вы слишком добры, Ваше превосходительство.
   Тут Хорнблоуэр обнаружил, что это не последний подвиг Спендлова: тот, рассказывая о своих приключениях, успел каким-то образом проглотить целую порцию стейка с луком, о чем свидетельствовала его пустая тарелка. Видимо, этот человек был наделен талантом есть, не разжевывая пищу.
   – Довольно комплиментов, – произнес Хупер, собрав остатки соуса кусочком хлеба. – Теперь нам надлежит уничтожить этих пиратов. Это их логово – вы говорите оно неприступно?
   Хорнблоуэр предоставил ответить Спендлову.
   – Недоступно для прямой атаки, Ваше Превосходительство.
   – Ммм… Как вы думаете, они все еще там?
   В течение последних нескольких минут спорил сам с собой об этом. Что оставалось им делать – оставшимся без вожака, да еще ошеломленным провалом их хитрого плана?
   – Они могли рассеяться по острову, Ваше Превосходительство, – сказал Спендлов.
   – Могли. В таком случае, я обязан переловить их. Поставить заставы на каждую дорогу, направить подвижные отряды в горы. А списки больных и так уже многочисленны.
   Здесь, в Вест-Индии, солдаты, будучи расквартированными на достаточно долгий срок под открытым небом, мерли, как мухи. А было вполне вероятно, что на поимку беглецов потребуется несколько недель.
   – Возможно, они рассеются, – произнес Хорнблоуэр, и затем, словно противореча сам себе, продолжил, – однако, я думаю, Ваше Превосходительство, что они этого не сделают.
   Хупер бросил на него заинтересованный взгляд:
   – Вы так считаете?
   – Да, Ваше превосходительство.
   Когда он находился среди пиратов, он ощутил, что шайка испытывает чувство совершенной растерянности с одной стороны, и полного отчаяния – с другой. В них, оставшихся без вожака, проглядывалось что-то, делающее их похожими на детей. Утес давал им укрытие, пищу – он был для них домом, если позволить себе так выразиться. Они не покинут его так просто.
   – Но вы говорите, что это место неприступно. Это будет означать длительную осаду?
   – Я мог бы очень быстро расправиться с ними силами флота, Ваше превосходительство, если Вы позволите мне попытаться сделать это.
   – Я дозволяю Вам, милорд, сделать все, что позволить сберечь людей. – Хупер смотрел на него с любопытством.
   – В таком случае, я должен отдать некоторые распоряжения, – сказал Хорнблоуэр.
   – Вы пойдете морем к Монтего-бей?
   – Да.
   Хорнблоуэр едва удержался от того, чтобы сказать «разумеется».
   Сухопутные всегда с трудом понимают те удобства, которые предоставляет море для быстрой и секретной переброски войск.
   – Я не стану пока снимать патрули, на случай, если они разбегутся, когда Вы выкурите их из гнезда, – заявил Хупер.
   – Благодарю Ваше превосходительство за столь мудрую предосторожность. Я уверен, что мой план не потребует длительного времени на его осуществление. Позвольте мне откланяться …
   Хорнблоуэр поднялся из-за стола.
   – Вы уходите прямо сейчас?
   – Нам дорога каждая минута, Ваше превосходительство.
   Хупер посмотрел на него еще более внимательно, чем прежде.
   – Флот демонстрирует свои скрытые резервы, – произнес он. – Ну что же, прекрасно. Прикажите подать экипаж адмирала. Я разрешаю Вам действовать по своему усмотрению, милорд. Поддерживайте со мной связь через курьеров.
   И вот они уже в карете, все трое: Хорнблоуэр, Спендлов и Джерард.
   – В доки, – отрывисто приказал Хорнблоуэр. Он повернулся к Спендлову, – Из доков Вы отправитесь на борт «Клоринды» и передадите капитану Феллу, чтобы он был готов к выходу в море. Я подниму свой флаг в течение часа. После этого я приказываю Вам отдохнуть.
   – Есть, милорд.
   В доках, капитан-суперинтендант делал все возможное, чтобы не выказать удивления, видя приехавшего с неожиданным визитом адмирала, который, по слухам, был похищен.
   – Мне нужна шлюпочная мортира, Холмс, – сказал Хорнблоуэр, прерывая излияние бурной радости со стороны суперинтенданта.
   – Шлюпочная мортира, милорд? Да-а, милорд. Одна такая имеется на складе, я помню.
   – Доставьте ее на борт «Клоринды», немедленно. К ней есть боеприпасы?
   – Да, милорд. Незаряженные, разумеется.
   – Я распоряжусь, чтобы артиллерист «Клоринды» снарядил их, пока мы будем в пути. Двадцать фунтов на штуку, как мне кажется. Пошлите двести фунтов, с запалами.
   – Есть, милорд.
   – Еще мне нужна плоскодонка. Две плоскодонки. Я видел, как ваши люди конопатили и смолили их. Двадцатифутовые, не так ли?
   – Двадцатидвух, милорд, – ответил Холмс, он был рад, что может ответить на такие вопросы, в то время как адмирал не настаивал на точных цифрах в таком темном вопросе, как вес зарядов для шлюпочной мортиры.
   – Мне нужны две лодки. Они должны быть подняты на палубу.
   – Слушаюсь, милорд.
   Капитан сэр Томас Фелл надел лучший мундир, чтобы поприветствовать адмирала.
   – Я получил Ваш приказ, милорд, – произнес он, едва замерли последние трели боцманских дудок.
   – Прекрасно, сэр Томас. Мы должны отплыть, как только все заказанное мной снаряжение будет доставлено на борт. Вы можете отверповать корабль. Мы направляемся в Монтего-бей, чтобы покончить с пиратами.
   – Слушаюсь, милорд.
   Фелл старался не выдавать брезгливости, с какой смотрел на две заляпанных смолой плоскодонки, которые ему предстояло погрузить на свою чисто выдраенную палубу – это ведь были всего лишь плавучие приспособления, использовавшиеся во время ремонта кораблей в доках – и на две тонны густо смазанных мортирных бомб, которые он тоже не имел понятия, где разместить.
   Не обрадовал его и приказ приготовить большую часть экипажа – двести сорок человек и весь отряд морской пехоты, для использования в качестве десанта. Члены экипажа естественно, были обрадованы перспективой избавиться на время от рутины и поучаствовать в живом деле. Артиллерист, взвешивающий порох и засыпающий по два фунта в бомбу, оружейник, осматривающий вместе с адмиралом абордажные пики, вид шлюпочной мортиры, массивной и неуклюжей, покоящейся на своем лафете на баке, все это развлекало их. Каким удовольствием было мчаться на запад, подняв все паруса, до последнего клочка, оставить на траверсе мыс Портленд, обогнуть мыс Негрил на закате, удачно поймать несколько порывов морского бриза, которые позволили им завладеть пассатом, красться сквозь тьму тропической ночи, измеряя глубину лотом, и, наконец, бросить на рассвете якорь среди отмелей Монтего-бей, глядя, как зеленые горы Ямайки сверкают в лучах восходящего солнца.
   Хорнблоуэр находился на палубе и мог наблюдать это. Он лег спать на закате и проснулся в полночь – две почти совершенно бессонных ночи полностью выбили его из колеи, и теперь расхаживал по квартердеку, в то время, как охваченные возбуждением матросы толпились на палубе. Он внимательно наблюдал за приготовлениями. Шлюпочная мортира весила не более четырехсот фунтов – сущий пустяк для стеньгового блока, с помощью которого ее опускали в лодку. Стрелки проходили проверку своего снаряжения. Команда была явно озадачена тем, что кроме людей, вооруженных мушкетами, были еще оснащенные пиками, топорами, молотами и даже ломами. Когда солнце поднялось выше и начало припекать, десант стал грузиться на шлюпки.
   – Катер у борта, милорд, – доложил Джерард.
   – Прекрасно.
   На берегу Хорнблоуэр ответил на приветствие изумленного субалтерн-офицера, командовавшего подразделением Вест-индского полка, охранявшего лодки – тот поднял по тревоге своих людей, решив, по всей видимости, что ему угрожает не меньше, чем вторжение французов. Хорнблоуэр отпустил его, затем бросил последний взгляд на стройные шеренги морских пехотинцев: красные куртки, белое перекрестье ремней и все такое. К концу этого дня они не будут выглядеть столь браво.
   – Вы можете отправляться, капитан, – сказал он. – Держите меня в курсе, мистер Спендлов, если это не затруднит Вас.
   – Есть, милорд.
   Ведомые Спендловом в качестве проводника, морские пехотинцы начали марш – они служили авангардом, выдвинутым вперед для того, чтобы обезопасить главные силы. Наступило время отдать приказ первому помощнику с «Клоринды».
   – Теперь, мистер Сефтон, Ваша очередь.
   Вход в устье реки преграждала небольшая отмель, но плоскодонки, везущие мортиру и снаряжение, просто обошли ее кругом. В течение мили вдоль берега даже шла тропа, что позволило им буксировать лодки, и делало продвижение довольно быстрым. Кроны деревьев сомкнулись над ними: тень сначала была приятной, но чем дальше они шли, тем становилось удушливее, темнее, дышать было трудно. Москиты набросились на них с яростью вампиров. Люди поскальзывались и с громким плеском падали в предательские грязевые ямы. Потом они достигли первой полосы порогов, где вода, устремляясь вниз по длинному перекату, шумела, зажатая между крутых берегов, освещаемая лучами, пробивающимися сквозь листву деревьев.
   В конце концов, они выиграли хотя бы милю с небольшим с помощью путешествия по воде. Хорнблоуэр внимательно оглядел севшие на мель плоскодонки, грунт, деревья. Он размышлял о том, что неплохо было бы провести один эксперимент, прежде чем заставлять людей заниматься перетаскиванием мортиры с помощью лишь грубой физической силы.
   – Мы попробуем соорудить здесь дамбу, если Вы не возражаете, мистер Сефтон.
   – Есть, милорд. Топоры, пики, молоты!
   Люди все еще находились в приподнятом настроении, для того, чтобы избавить их от излишнего энтузиазма понадобился бы труд немалого количества тупоголовых офицеров. Линия пик, воткнутых остриями в землю, там, где мягкость грунта позволяла это, образовала первый контур дамбы. Матросы, вооруженные топорами, принялись валить деревья с присущей только детям страстью к разрушению. С помощью ломов корчевали корневища и выковыривали валуны. На реку обрушилась маленькая лавина. Вода зажурчала между кучами грунта, препятствие оказалось уже достаточным, чтобы задержать ее. Хорнблоуэр заметил, что уровень реки растет буквально на глазах.
   – Еще камней! – проревел Сефтон.
   – Приглядывайте за лодками, мистер Сефтон, – сказал Хорнблоуэр, так как неуклюжие суденышки уже снялись с мели.
   Куча сваленных деревьев и камней росла, становилась выше, все более укрепляя дамбу. Вода еще ухитрялась найти маленькие лазейки, но это уже не играло существенной роли.
   – Ведем лодки вверх по реке, – приказал Хорнблоуэр.
   Четыре сотни рук, с охотой берущихся за работу, могут достигнуть многого. Вода поднялась настолько, что покрыла перекат на две трети его длины.
   – Если Вы не возражаете, я думаю, что нужна еще одна дамба, мистер Сефтон.
   Теперь они уже немало знали о сооружении временных дамб. Казалось, что путь реке был перегорожен в одно мгновение. По колено в воде, моряки продолжали тянуть плоскодонки вверх по течению. Они то и дело цепляли дно, но, с помощью последнего мощного усилия их удалось перетащить через мель и вывести на чистую воду.
   – Превосходно, мистер Сефтон.
   Чистый выигрыш составил четверть мили до следующего переката.
   Пока они готовились к работе над очередной плотиной, раскаленный жарой воздух донес до них эхо мушкетного выстрела, за которым последовала еще дюжина. Прошло несколько минут, прежде чем они услышали объяснение происходящему, которое принес запыхавшийся посыльный.
   – Капитан Сеймур докладывает, сэр. Мы стреляли в кого-то, кто прятался среди деревьев, но ему удалось уйти.
   – Очень хорошо.
   Значит, пираты выслали вниз по течению дозорного. Теперь им известно, что против них направлен отряд. Только время покажет, что они собираются делать дальше. Тем временем, лодки снова оказались на плаву, нужно было двигаться в путь. Река петляла из стороны в сторону, подмывая обрывистые берега, ухитряясь, на время, сохранить достаточную глубину для прохода лодок. Взамен, однако, их приходилось время от времени проводить через небольшие стремнины. Хорнблоуэру стало казаться что он уже целый день напролет занят этой работой, то ослепляемый лучами солнца, то скрываясь в полосах тени, ощущая журчание воды, в которую он погрузился до колен, поскальзываясь на гладких камнях. Пока строили очередную дамбу, он позволил себе присесть, позволив капелькам пота свободно стекать по его телу. Но едва лишь он уселся, прибыл новый посланец от авангарда.
   – Капитан Сеймур докладывает, сэр. Он говорит, что пираты поднялись наверх. Они укрылись на уступе, сэр, прямо на утесе.
   – Как далеко отсюда?
   – О, не очень далеко, сэр.
   Хорнблоуэр отметил про себя, что не мог бы услышать в ответ ничего более приятного.
   – Они стреляли в нас, сэр, – добавил посыльный.
   Это точнее обрисовывало дистанцию: они уже долгое время не слышали выстрелов, значит, логово пиратов находилось на расстоянии большем, чем распространяется звук от выстрела.
   – Прекрасно. Мистер Сефтон, продолжайте, пожалуйста. Я пойду вперед. Идемте, Джерард.
   Он заставил себя подняться и вскарабкался на берег реки. Было заметно, что слева от него берег становится все выше и круче. Это действительно начинался утес. Еще полоса перекатов на повороте, и затем перед ним отрылся совершенно новый вид. Вот он, утес, такой, каким он запомнил его, нависающий, с водопадом, с рокотом низвергающимся в воды реки у его подножья, и почти ровная площадка на полпути к утесу: покрытая зеленью поляна с группкой деревьев справа, можно было разглядеть даже несколько мулов, пасущихся на узкой полоске травы между рекой и скалой. Одетые в красные куртки морские пехотинцы рассредоточились по поляне широким полукругом, имеющим своим центром уступ.
   Хорнблоуэр, забыв про усталость, ринулся по направлению к тому месту, где ему удалось разглядеть Сеймура, стоящего в окружении группы своих людей, и рассматривающего утес. Спендлов стоял рядом. Офицеры встретились и поприветствовали друг друга.
   – Они здесь, милорд, – сказал Сеймур. – Они сделали по нам несколько выстрелов, пока мы подходили.
   – Спасибо, капитан. Как Вы оцениваете это место теперь, Спендлов?
   – Так же как и раньше, милорд, ни больше, ни меньше.
   – Прыжок Спендлова, – сказал Хорнблоуэр. Он прошел вперед, вдоль берега реки, к пещере, устремив взор вверх.
   – Будьте осторожны, милорд! – вскричал Спендлов.
   Мгновение спустя Хорнблоуэр услышал резкий свист прямо у себя над головой, над парапетом уступа появилось облачко дыма, и, отражаемый поверхностью утеса, раскатился звук выстрела. Потом над парапетом показались маленькие, из-за большого расстояния, фигурки людей, потрясающих оружием, они что-то кричали, но разобрать что именно, было невозможно.
   – У кого-то там, наверху, есть винтовка, милорд, – сказал Сеймур.
   – Правда? Наверное, будет лучше уйти с дистанции выстрела, прежде чем он успеет перезарядить ее.
   До этого инцидента все происходящее производило на Хорнблоуэра весьма слабое впечатление. Теперь он вдруг осознал, что почти легендарная уже карьера великого лорда Хорнблоуэра могла закончиться здесь и сейчас, что его будущий биограф получит возможность поиронизировать над тем, что после стольких опасных сражений, он нашел свою смерть от рук подлых преступников в Богом забытом уголке Вест-индского острова. Он повернулся и зашагал прочь, остальные последовали за ним. Он чувствовал, что его спина неестественно выпрямлена, мышцы напряжены – прошло уже немало времени с тех пор, как его жизнь в последний раз подвергалась опасности. Ему пришлось приложить усилие к тому, чтобы выглядеть естественно.
   – Сефтон с мортирой должны прибыть уже скоро, – произнес он, после того, как некоторое время подбирал в уме фразу, которая могла бы прозвучать более естественно, если не для него, то хотя бы для окружающих.
   – Да, милорд.
   – Где мы ее установим? – Он огляделся вокруг, прикидывая расстояния на глаз. – Будет лучше, если вне пределов досягаемости этой винтовки.
   Увлеченность тем, что он делал сейчас, вытеснила из его памяти мысль об опасности. Снова клуб дыма над парапетом, снова раскатистый звук выстрела.
   – Кто-нибудь слышал пулю? Нет? В таком случае, мы можем допустить, что здесь мы находимся на безопасном расстоянии.
   – Если позволите, милорд, – задал вопрос Спендлов. – Какова, по Вашему мнению, дальнобойность шлюпочной мортиры?
   – Наша ходячая энциклопедия признается в неведении!? Семьсот ярдов с однофунтовым зарядом, время полета – пятнадцать секунд. Однако здесь нам предстоит попасть в цель, которая находится на шестьдесят футов выше точки выстрела. Интереснейшая задача из баллистики. – Хорнблоуэр излагал все это с видом полного безразличия, будучи уверенным, что никто не знает о том, что в час ночи он проштудировал все эти вещи с помощью руководства. – Вон те деревья могут оказаться полезны когда мы станем устанавливать мортиру. А в двадцати футах от них есть ровная площадка. Превосходно.
   – А вот и они, милорд.
   Передовой отряд главных сил показался из-за дальнего угла утеса, торопливо двигаясь вдоль берега реки. Как только им стала ясна ситуация, люди там стали кричать и бросились бежать, скользя и спотыкаясь на неровном грунте. Хорнблоуэру пришло на ум сравнение с собаками, прыгающими и лающими при виде добычи, попавшей в западню.
   – Тихо, там, – закричал он. – Мичман, Вы что, не можете справиться со своими людьми? Запишите их имена для наказания, а насчет Вас я переговорю с мистером Сефтоном.
   Пристыженные, матросы притихли. Показались лодки, скользящие, словно по гладкой поверхности пруда, их тянули группы моряков, прокладывающих себе путь вдоль берега.
   – Какие будут приказания, милорд? – спросил Сефтон.
   Прежде, чем отдать их, Хорнблоуэр еще раз оглядел окрестности. Солнце уже давно перевалило за полдень, когда матросы ревностно взбирались на деревья, чтобы закрепить на них тали, вскоре мортира уже висела, раскачиваясь, на крепком суку, в то время как ее станок был выгружен и установлен на выровненной площадке, артиллерист суетился над ним, выверяя с помощью уровня, горизонтально ли он расположен. Затем, в результате тяжелой ручной работы, мортира была окончательно водворена на место, и пушкарь установил шплинты в болты с прорезью.
   – Разрешите открыть огонь, милорд? – спросил Сефтон.
   Хорблоуэр бросил взгляд через реку, на далекую кромку отверстия, различимого на фоне утеса. Пираты наверняка наблюдают за ними. Узнали ли они этот неуклюжий предмет, небольшой по размеру, неопределенной формы, который означает для них смерть? Вполне возможно, что они не понимают, что это такое, вероятно, они высовываются из-за парапета, пытаясь понять, что же приковывает к себе внимание такого большого количества людей.
   – Какое установлено возвышение, артиллерист?
   – Шестьдесят градусов, сэр…, простите, милорд.
   – Попробуйте бомбу с фитилем на пятнадцать секунд.
   Пушкарь производил заряжание очень кропотливо, отмерил пороховой заряд, засыпал его в камору, прочистил запальное отверстие с помощью специальной спицы, после чего заполнил его отборным порохом из рога. Он взял коловорот и аккуратно просверлил отверстие в деревянном фитиле, в точно отмеренном пункте – это были новейшие фитили, на которых чернилами были нанесены линии, обозначающие время горения – и вставил его в бомбу. Затем опустил ее в ствол, на пыж.
   – Запальник, – скомандовал он.
   Кто-то высек искру с помощью кремня и огнива, которая подожгла трут. От него подожгли запальник, который передали пушкарю. Тот, согнувшись, выверял прицел орудия.
   – Фитиль, – сказал он.
   Помощник опустил запальник в ствол и фитиль вспыхнул. Затем артиллерист поднес огонь к запальному отверстию. Грохот и облако порохового дыма.
   Стоя в отдалении от мортиры, Хорнблоуэр заранее поднял голову, чтобы проследить полет снаряда. На фоне яркой голубизны неба ничего невозможно было разглядеть, нет, вот на пике траектории промелькнула маленькая черная точечка, почти мгновенно опять исчезнувшая из виду. Снова ожидание, холодящая душу мысль, что фитиль мог погаснуть, затем – далекий разрыв и фонтан дыма – внизу, у подножия утеса и немного правее от уступа. Последовал стон разочарования, прокатившийся среди моряков.
   – Тихо, вы! – рявкнул Сефтон.
   – Еще попытка, артиллерист, – сказал Хорнблоуэр.
   Наводку мортиры слегка подкорректировали, пробанили ствол. Засыпая заряд, пушкарь достал из кармана небольшую мензурку и досыпал еще мерку пороха. Он снова высверлил фитиль, опустил бомбу в дуло, отдал последний приказ и выстрелил. Ожидание, а затем плотный клуб дыма повис в воздухе, точно на уровне убежища пиратов. Бедняги теперь могли воочию увидеть, какая судьба их ждет.
   – Фитиль чуть короче, – распорядился Хорнблоуэр.
   – Я думаю, на одно деление, милорд, – отозвался артиллерист.
   Следующий выстрел вызвал появление облака пыли и небольшой камнепад прямо над парапетом, мгновением позже раздался взрыв снаряда, упавшего на землю на ближнем берегу реки.
   – Так лучше, – сказал Хорнблоуэр. Он познакомился с принципами пристреливания мортиры (это было большое, тринадцатидюймовое орудие) во время осады Риги, около двадцати лет тому назад ^[5].
   Еще два выстрела – оба мимо – снаряды взорвались на пике траектории, высоко, слишком высоко. Определенно, эти новоизобретенные фитили оказались не вполне удачными. Когда осколки падали в реку, поверхность воды вскипала от маленьких фонтанов. Тем не менее, пираты должны были теперь составить полное представление о том, для чего предназначена мортира.
   – Дайте мне подзорную трубу, Джерард.
   Он навел инструмент на кромку уступа. Теперь он мог разглядеть все, до мельчайших подробностей: грубый каменный парапет, водопад, низвергающийся с одного из его концов, однако ему не удавалось разглядеть никаких признаков гарнизона. Люди или укрылись в дальнем конце выступа, или залегли за парапетом.
   – Еще выстрел.
   Долгие пятнадцать секунд ожидания. Затем он увидел осколки, падающие с высоты.
   – Отличный выстрел, – произнес он, продолжая наблюдение.
   Снаряд должен был упасть прямо на уступе. Но в ту же секунду над парапетом появилась темная фигура со сложенными вместе руками. На фоне скалы он разглядел маленький черный диск бомбы, летящий вниз, и затем облако дыма. Кто-то схватил горячий снаряд прямо руками и успел перебросить его через парапет. Отчаянный поступок.
   – Отправьте туда еще один снаряд с фитилем на деление короче, и все будет кончено, – заявил он. Но тут же добавил – Подождите.
   Без сомнения, эти беспомощные люди должны были сдаться, а не ждать, пока их всех убьют. Что можно предложить им? Он хорошо знал, что.
   – Выслать белый флаг, милорд? – спросил Спендлов, прочитав его мысли.
   – Я подумываю об этом, – отозвался Хорнблоуэр.
   Это будет опасное поручение. Если пираты не намерены сдаваться, они не станут уважать белый флаг, а значит, будут стрелять в парламентера. У них есть мушкеты, и даже винтовка, по крайней мере, одна. Хорнблоуэр не решался ни назначить парламентера, ни вызвать добровольца.
   – Я пойду, милорд, – сказал Спендлов. – Они знают меня.
   «Такова цена, – подумал Хорнблоуэр, – за высокий пост, за то, что стал адмиралом». Теперь ему приходиться посылать своих друзей на верную смерть. Хотя с другой стороны…
   – Хорошо, – сказал он.
   – Позвольте воспользоваться твоей пикой и рубашкой, дружище, – обратился Спендлов к одному из матросов.