Страница:
И именно в этот момент ему стало ясно, что он любит ее. А так как Флинкс до этого еще ни разу не влюблялся, это состояние было ему совершенно не знакомо. Вот почему он понял все с таким опозданием. Его любовь к Матушке Мастифф была совершенно другого рода, точно так же, как и его скованные чувства к женщинам вроде Аты Мун. На этот раз все было совершенно по-другому.
Поначалу ведь именно Клэрити старалась сделать их отношения более близкими. Именно она держала палец на спусковом крючке страстей, а теперь ей вздумалось выйти из игры. Но ведь это несправедливо!
Флинкс с горечью обнаружил, что за годы, проведенные в изучении чувств других людей, он так и не смог подготовить себя к подобным испытаниям. Клэрити играла с ним, хотя должно было быть наоборот.
Но больнее всего его ранило то, что он никак не мог разглядеть истинных причин ее перемены к нему. Возможно, снова оказавшись среди друзей и коллег, Клэрити осознала, как все-таки ей не хватало их общества и их дружбы. Джейз остался в живых после нападения фанатиков. Может быть, ее отношения с ним на самом деле гораздо глубже, чем ему показалось вначале. И вообще, что она нашла в нем, зеленом еще юнце? Хотя, конечно, он вообще никогда не был зеленым юнцом.
Будь он такой, как все, не умей он читать эмоции, ему, возможно, удалось бы лучше справиться со всем этим. И без того больно, когда твою любовь отвергают, но куда больнее осознавать, что человек, которого любишь, тебя просто боится.
Ну почему он не такой, как все? Уж лучше быть в неведении, зато нормальным. Тогда ему не было бы так больно. Но в том-то и дело, что его талант просыпался именно тогда, когда ему безумно хотелось, закрыв глаза и заткнув уши, отгородиться от мира. И он никогда не срабатывал, когда Флинкс отчаянно в нем нуждался. Так ради чего тогда вся эта романтика?
По какой-то причине ей до него нет дела. Она даже боится его. Собственно, а почему бы и нет? Он ведь сам предостерег ее, сам в своем уродстве и расписался.
К тому же она старше его. Пусть ненамного, но уже пользуется уважением как ученый. Он спас ей жизнь, и в какое-то время она просто не знала, как бы ей получше выразить свою благодарность. Теперь же, среди друзей и коллег, где ей больше ничего не угрожает, она больше не нуждается в его защите. И теперь в ее глазах он предстал таким, каким был на самом деле. Собственно говоря, ничего не изменилось.
В горле у Флинкса защипало. Глаза тоже будто огнем жгло. Вот так оно всегда. Возможно, для него так навсегда и останется, пора бы уже и привыкнуть.
Нужно свыкнуться с мыслью, что ты таков, каков есть и научиться вести себя как Трузензузекс или Бран Цзе-Мэллори — спокойно, рассудительно и хладнокровно при любых обстоятельствах. Ведь куда проще впитывать в себя новые знания, не тратя времени на дешевую игру страстей. В конце концов, именно он наделен исключительным даром ощущать чувства других людей. Поэтому глупо становиться жертвой своих собственных чувств.
Надо заканчивать обед — и прочь отсюда, вообще прочь из этого Тоннеля.
Флинкс сделал большой глоток белкового напитка с каротином. Жидкость проскользнула внутрь, холодная и безвкусная. Нет, вовсе ничего не изменилось. Перед ним по-прежнему целый мир, все Содружество — изучай, путешествуй. И он отправится исследовать миры, как первоначально и задумывал. Возможно, в один прекрасный день вспомнит эту историю как одну из многих в ряду его приключений. Знание, как вещь в себе. Знание, как умение проникнуть в чувства другого человека. Бесценный урок. Удивительно, как все, оказывается, просто! Надо только хорошенько призадуматься. Главное — сохранить в себе способность рассудительно разобраться в самых мучительных переживаниях.
Улетай отсюда. Включи голографическую карту и ткни пальцем наугад в любую еще неизведанную точку. Пусть это будет случайный выбор. Лишь бы только не Новая Ривьера, где тотчас одолеет расслабляющая лень, и не Аляспин, где на каждом шагу подстерегает опасность. Пусть это будет нечто среднее, место, дышащее нормальностью. Обыкновенный, счастливый, довольный собой мирок, весело смотрящий в будущее. Нечто вроде Колофона или Касастана, где никому не известно о нем и его способностях, где ему не надо будет сознаваться, что он владелец космического судна, где у него будет возможность, затерявшись в толпе людей и транксов, незаметно для всех наблюдать и обретать зрелость.
Ему больше всего на свете сейчас хотелось обыденности, чтобы все оставили его в покое и никто не мешал ему. Однако, следует признать, это почти невозможно.
Флинкс продолжал сидеть за столом, довольный тем, что обрел, наконец, душевное равновесие, поборов мрачные мысли. Но его решительности как не бывало, когда ему показалось, что к столику возвращается Клэрити.
Но вместо Клэрити Флинкс оказался лицом к лицу с высоким мужчиной в униформе Службы Безопасности порта. Фуражка его была сдвинута на правое ухо, а правый рукав изорван полосками. Сквозь прорехи виднелся слой прозрачного дезинфектанта — видно врачи наскоро провели санацию раны.
— Это вы гость по имени Флинкс?
Пип поймала последний кусочек и проглотила его, не раскусывая. Офицер не замедлил обратить внимание на движение летучего змея, и Флинкс ощутил на мгновение вспышку страха.
— Теперь каждому встречному-поперечному известно, кто я, — вдруг до него дошло, насколько недружелюбно прозвучали его слова. — Извините. Мы с моими друзьями пережили тяжелые испытания. Подумать только, как быстро распространяются вести!
Это верно. Я — Фенг Кикойса, шеф местной Службы Безопасности, вернее, того, что от нее осталось.
На вид ему было немного за пятьдесят, он был еще крепок, как дюрасплав. Настоящий профессионал, которому по плечу служба на такой планете, как Длинный Тоннель.
— На геосинхронной орбите нами замечен корабль. Прибытие ближайшего судна ожидается только в конце месяца. Мне доложили, что это, возможно, ваш корабль.
Флинкс поводил пальцем под носом у Пип, наблюдая, как мини-драконша игриво пытается поймать его за палец.
— Сегодня у меня нет настроения вступать в препирательства. Скажите, я нарушил какие-то правила?
— Даже если бы и так, какая разница! Сейчас не до этого. Я даже рад, что вы сейчас здесь.
Флинкс повернул голову вполоборота и, прищурясь, взглянул на офицера.
— Приятно, однако, когда тебя все знают. Но мне почему-то кажется, что за этим что-то скрыто.
Флинкс уже догадывался, к чему клонит офицер.
— Вы производите на меня впечатление наблюдательного молодого человека. Наверняка от вас не ускользнуло, насколько ограничены здесь наши возможности. Мы никогда не предполагали, что нам когда-либо придется отражать вооруженное нападение. У нас не хватает техники, необходимых…
— Я всех заберу, — устало произнес Флинкс.
Офицер явно не ожидал, что юноша угадает его просьбу. Ему очень хотелось довести до конца свою заранее отрепетированную речь.
— Их не так уж много, — офицер говорил таким тоном, словно никак не мог поверить, что его просьба не вызывает возражений.
— Я сказал, что всех заберу. Что же еще ему оставалось? Нельзя же улизнуть втихаря, оставив за собой шлейф дурной славы.
— Правда, особых удобств не обещаю. У меня ведь не пассажирский лайнер. На судне всего три жилых помещения.
— Куда бы вы ни поместили раненых, уверен, им все равно будет удобнее у вас, чем здесь. Наши врачи рекомендуют в качестве пункта назначения Большую или Малую Талию.
— Я бы, пожалуй, доставил их на Горису. Расстояние примерно такое же.
— На Горису? Я сам там ни разу не бывал, но наслышан о ней. В этом секторе Гориса известна всем. Что ж, не вижу причин для возражений. К тому же мы не в том положении, чтобы приказывать вам или оспаривать ваши решения. Это ваше личное судно.
— Верно. Мое личное.
— Я доложу о вашем благородном согласии моим коллегам. Насколько мне известно, для некоторых пострадавших время — решающий фактор. А когда вы будете готовы к отлету?
— Хоть сию минуту.
— Какое благородство с вашей стороны!
Шеф охраны шел сюда в убеждении, что ему придется силой либо лестью вырывать согласие. Он был совершенно сбит с толку готовностью этого юноши прийти на помощь по первому зову. Собственно говоря, благородства тут было немного. Частично это объяснялось стремлением Флинкса сохранить защитную окраску, частично — желанием поскорее убраться с Тоннеля.
— Надеюсь, вы согласитесь захватить с собой официальное донесение о случившемся для властей? К сожалению, у нас даже нет описания судна, на котором сюда прибыли бандиты.
— Я отправлю ваше донесение по высокоскоростной связи, как только мы выйдем из сверхпространства, — заверил Флинкс офицера. — Сколько, по-вашему, мне понадобится сделать вылетов «шаттла», чтобы доставить всех на орбиту?
— Я взял на себя смелость и хорошенько рассмотрел ваш «шаттл». По-моему, двух рейсов будет достаточно. Вы возьмете с собой тех, кто лишился конечностей или внутренних органов. Здесь у нас, к сожалению, нет трансплантационных банков и регенерационной техники. Вместе с пострадавшими мы пошлем двух врачей, чтобы на время полета больные не остались без ухода. Право, я не знаю, как выразить вам мою…
— Не стоит благодарить меня. Любой на моем месте поступил бы точно так же.
Разумеется, это не совсем соответствовало действительности, но Флинкс не любил, чтобы его благодарили за доброе дело, даже когда он того заслуживал.
— Тем более спасибо.
Лейтенант повернулся и быстро зашагал из административной части. Флинкс не сомневлся, что он торопится сообщить добрую весть начальству колонии.
Юноша методично осушил стакан жидкости и задумался.
Глава 15
Поначалу ведь именно Клэрити старалась сделать их отношения более близкими. Именно она держала палец на спусковом крючке страстей, а теперь ей вздумалось выйти из игры. Но ведь это несправедливо!
Флинкс с горечью обнаружил, что за годы, проведенные в изучении чувств других людей, он так и не смог подготовить себя к подобным испытаниям. Клэрити играла с ним, хотя должно было быть наоборот.
Но больнее всего его ранило то, что он никак не мог разглядеть истинных причин ее перемены к нему. Возможно, снова оказавшись среди друзей и коллег, Клэрити осознала, как все-таки ей не хватало их общества и их дружбы. Джейз остался в живых после нападения фанатиков. Может быть, ее отношения с ним на самом деле гораздо глубже, чем ему показалось вначале. И вообще, что она нашла в нем, зеленом еще юнце? Хотя, конечно, он вообще никогда не был зеленым юнцом.
Будь он такой, как все, не умей он читать эмоции, ему, возможно, удалось бы лучше справиться со всем этим. И без того больно, когда твою любовь отвергают, но куда больнее осознавать, что человек, которого любишь, тебя просто боится.
Ну почему он не такой, как все? Уж лучше быть в неведении, зато нормальным. Тогда ему не было бы так больно. Но в том-то и дело, что его талант просыпался именно тогда, когда ему безумно хотелось, закрыв глаза и заткнув уши, отгородиться от мира. И он никогда не срабатывал, когда Флинкс отчаянно в нем нуждался. Так ради чего тогда вся эта романтика?
По какой-то причине ей до него нет дела. Она даже боится его. Собственно, а почему бы и нет? Он ведь сам предостерег ее, сам в своем уродстве и расписался.
К тому же она старше его. Пусть ненамного, но уже пользуется уважением как ученый. Он спас ей жизнь, и в какое-то время она просто не знала, как бы ей получше выразить свою благодарность. Теперь же, среди друзей и коллег, где ей больше ничего не угрожает, она больше не нуждается в его защите. И теперь в ее глазах он предстал таким, каким был на самом деле. Собственно говоря, ничего не изменилось.
В горле у Флинкса защипало. Глаза тоже будто огнем жгло. Вот так оно всегда. Возможно, для него так навсегда и останется, пора бы уже и привыкнуть.
Нужно свыкнуться с мыслью, что ты таков, каков есть и научиться вести себя как Трузензузекс или Бран Цзе-Мэллори — спокойно, рассудительно и хладнокровно при любых обстоятельствах. Ведь куда проще впитывать в себя новые знания, не тратя времени на дешевую игру страстей. В конце концов, именно он наделен исключительным даром ощущать чувства других людей. Поэтому глупо становиться жертвой своих собственных чувств.
Надо заканчивать обед — и прочь отсюда, вообще прочь из этого Тоннеля.
Флинкс сделал большой глоток белкового напитка с каротином. Жидкость проскользнула внутрь, холодная и безвкусная. Нет, вовсе ничего не изменилось. Перед ним по-прежнему целый мир, все Содружество — изучай, путешествуй. И он отправится исследовать миры, как первоначально и задумывал. Возможно, в один прекрасный день вспомнит эту историю как одну из многих в ряду его приключений. Знание, как вещь в себе. Знание, как умение проникнуть в чувства другого человека. Бесценный урок. Удивительно, как все, оказывается, просто! Надо только хорошенько призадуматься. Главное — сохранить в себе способность рассудительно разобраться в самых мучительных переживаниях.
Улетай отсюда. Включи голографическую карту и ткни пальцем наугад в любую еще неизведанную точку. Пусть это будет случайный выбор. Лишь бы только не Новая Ривьера, где тотчас одолеет расслабляющая лень, и не Аляспин, где на каждом шагу подстерегает опасность. Пусть это будет нечто среднее, место, дышащее нормальностью. Обыкновенный, счастливый, довольный собой мирок, весело смотрящий в будущее. Нечто вроде Колофона или Касастана, где никому не известно о нем и его способностях, где ему не надо будет сознаваться, что он владелец космического судна, где у него будет возможность, затерявшись в толпе людей и транксов, незаметно для всех наблюдать и обретать зрелость.
Ему больше всего на свете сейчас хотелось обыденности, чтобы все оставили его в покое и никто не мешал ему. Однако, следует признать, это почти невозможно.
Флинкс продолжал сидеть за столом, довольный тем, что обрел, наконец, душевное равновесие, поборов мрачные мысли. Но его решительности как не бывало, когда ему показалось, что к столику возвращается Клэрити.
Но вместо Клэрити Флинкс оказался лицом к лицу с высоким мужчиной в униформе Службы Безопасности порта. Фуражка его была сдвинута на правое ухо, а правый рукав изорван полосками. Сквозь прорехи виднелся слой прозрачного дезинфектанта — видно врачи наскоро провели санацию раны.
— Это вы гость по имени Флинкс?
Пип поймала последний кусочек и проглотила его, не раскусывая. Офицер не замедлил обратить внимание на движение летучего змея, и Флинкс ощутил на мгновение вспышку страха.
— Теперь каждому встречному-поперечному известно, кто я, — вдруг до него дошло, насколько недружелюбно прозвучали его слова. — Извините. Мы с моими друзьями пережили тяжелые испытания. Подумать только, как быстро распространяются вести!
Это верно. Я — Фенг Кикойса, шеф местной Службы Безопасности, вернее, того, что от нее осталось.
На вид ему было немного за пятьдесят, он был еще крепок, как дюрасплав. Настоящий профессионал, которому по плечу служба на такой планете, как Длинный Тоннель.
— На геосинхронной орбите нами замечен корабль. Прибытие ближайшего судна ожидается только в конце месяца. Мне доложили, что это, возможно, ваш корабль.
Флинкс поводил пальцем под носом у Пип, наблюдая, как мини-драконша игриво пытается поймать его за палец.
— Сегодня у меня нет настроения вступать в препирательства. Скажите, я нарушил какие-то правила?
— Даже если бы и так, какая разница! Сейчас не до этого. Я даже рад, что вы сейчас здесь.
Флинкс повернул голову вполоборота и, прищурясь, взглянул на офицера.
— Приятно, однако, когда тебя все знают. Но мне почему-то кажется, что за этим что-то скрыто.
Флинкс уже догадывался, к чему клонит офицер.
— Вы производите на меня впечатление наблюдательного молодого человека. Наверняка от вас не ускользнуло, насколько ограничены здесь наши возможности. Мы никогда не предполагали, что нам когда-либо придется отражать вооруженное нападение. У нас не хватает техники, необходимых…
— Я всех заберу, — устало произнес Флинкс.
Офицер явно не ожидал, что юноша угадает его просьбу. Ему очень хотелось довести до конца свою заранее отрепетированную речь.
— Их не так уж много, — офицер говорил таким тоном, словно никак не мог поверить, что его просьба не вызывает возражений.
— Я сказал, что всех заберу. Что же еще ему оставалось? Нельзя же улизнуть втихаря, оставив за собой шлейф дурной славы.
— Правда, особых удобств не обещаю. У меня ведь не пассажирский лайнер. На судне всего три жилых помещения.
— Куда бы вы ни поместили раненых, уверен, им все равно будет удобнее у вас, чем здесь. Наши врачи рекомендуют в качестве пункта назначения Большую или Малую Талию.
— Я бы, пожалуй, доставил их на Горису. Расстояние примерно такое же.
— На Горису? Я сам там ни разу не бывал, но наслышан о ней. В этом секторе Гориса известна всем. Что ж, не вижу причин для возражений. К тому же мы не в том положении, чтобы приказывать вам или оспаривать ваши решения. Это ваше личное судно.
— Верно. Мое личное.
— Я доложу о вашем благородном согласии моим коллегам. Насколько мне известно, для некоторых пострадавших время — решающий фактор. А когда вы будете готовы к отлету?
— Хоть сию минуту.
— Какое благородство с вашей стороны!
Шеф охраны шел сюда в убеждении, что ему придется силой либо лестью вырывать согласие. Он был совершенно сбит с толку готовностью этого юноши прийти на помощь по первому зову. Собственно говоря, благородства тут было немного. Частично это объяснялось стремлением Флинкса сохранить защитную окраску, частично — желанием поскорее убраться с Тоннеля.
— Надеюсь, вы согласитесь захватить с собой официальное донесение о случившемся для властей? К сожалению, у нас даже нет описания судна, на котором сюда прибыли бандиты.
— Я отправлю ваше донесение по высокоскоростной связи, как только мы выйдем из сверхпространства, — заверил Флинкс офицера. — Сколько, по-вашему, мне понадобится сделать вылетов «шаттла», чтобы доставить всех на орбиту?
— Я взял на себя смелость и хорошенько рассмотрел ваш «шаттл». По-моему, двух рейсов будет достаточно. Вы возьмете с собой тех, кто лишился конечностей или внутренних органов. Здесь у нас, к сожалению, нет трансплантационных банков и регенерационной техники. Вместе с пострадавшими мы пошлем двух врачей, чтобы на время полета больные не остались без ухода. Право, я не знаю, как выразить вам мою…
— Не стоит благодарить меня. Любой на моем месте поступил бы точно так же.
Разумеется, это не совсем соответствовало действительности, но Флинкс не любил, чтобы его благодарили за доброе дело, даже когда он того заслуживал.
— Тем более спасибо.
Лейтенант повернулся и быстро зашагал из административной части. Флинкс не сомневлся, что он торопится сообщить добрую весть начальству колонии.
Юноша методично осушил стакан жидкости и задумался.
Глава 15
Флинкс меньше всего ожидал увидеть Клэрити во время второго, последнего рейса «шаттла». Крошечное суденышко было набито до отказа, несмотря на заверения лейтенанта, что тяжело раненых будет немного. Но это не тревожило Флинкса. Какая разница, места хватит на всех. Жилые помещения уже заполнили койками и кислородными камерами, но вокруг фонтана все еще оставалось свободное пространство.
— Ты тоже ранена?
Клэрити поморщилась. Слова Флинкса прозвучали довольно резко, и он тотчас раскаялся.
— Нет, просто потребовалось отправить кого-то из официальных представителей компании. Необходимо передать отчет о нанесенном ущербе, чтобы потом приступить к заказу нового оборудования. Эйми пока что не в состоянии взять на себя эту миссию. Вот и послали меня, как ведущего генинженера. Вандерворт доставили сюда еще первым рейсом «шаттла». Да и потом там все разрушено, мне нечем заняться.
— Понятно.
Он повернулся, чтобы идти.
— Извини, — торопливо добавила она. — Я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Прости, если сделала тебе больно.
— Мне? Больно? Не смеши меня. Посмотри, разве я похож на раненого?
— Флинкс!
— Прекрати. Я знаю, что ты меня боишься. Боюсь, я наговорил тебе лишнего. А кое-что ты даже видела своими глазами. Но у меня не было выбора. Без помощи сумакреа им ни за что бы не выйти назад.
Из-за плеча Флинкса выпорхнул небольшой, ярко окрашенный силуэт. Это Поскребыш снова устроился на шее Клэрити и затеял игру с косицей за ее ухом. Флинкс заметил, что она вплела в волосы золотистую нить.
— Между прочим, кто-то рад тебя видеть.
Флинкс не смог сдержать улыбки, наблюдая, как Поскребыш забавляется с белокурыми волосами Клэрити. Та, хихикая, потянулась рукой, чтобы погладить змееныша.
— Когда он устраивает возню, бывает ужасно щекотно. Он ужасно рад тебе. Ты могла бы позволить ему остаться с тобой. К тому же он успел неплохо изучить корабль.
Клэрити посмотрела на Флинкса. На какой-то момент страх перед Флинксом оставил ее.
— Спасибо тебе, — просто произнесла она. Однако Флинксу уже пора было идти.
— Да ладно, забудем об этом, — произнес он.
Флинксу не особенно хотелось заводить с Клэрити разговор. Впереди был долгий путь сквозь сжатое пространство. Жилая же зона «Учителя» была слишком мала, а корабль переполнен. Находиться все время на мостике не было никакой необходимости, и Флинкс обнаружил, что у него масса свободного времени, проводить которое совершенно негде, кроме своей спальни. Но он не был таким нелюдимом, каким себе казался. Поэтому его встречи с Клэрити происходили довольно часто.
Они постепенно начали разговаривать, правда, теперь уже без той игривой интимности, которая сопровождала их прежние отношения.
Поначалу оба нервничали. Вторая встреча прошла довольно гладко, третья — непринужденно. Это радовало Флинкса, ведь если расставаться, то лучше Друзьями.
Несколько раз Флинксу казалось, что она вот-вот начнет изливать душу, попытается объяснить причину своего страха и неуверенности, но в последний момент она сдерживалась и меняла тему разговора. Если ей в чем-то хочется признаться, она все равно это рано или поздно сделает. Но он вовсе не был уверен, что захочет ее выслушать.
Большая и Малая Талия были по сравнению с Горисой основательно обжиты, а их жители страдали скукой и пресыщенностью. Репортажи о вооруженном нападении на научно-исследовательскую станцию наверняка встряхнут сонную публику. А когда прибудут раненые и их сопровождающие, то к ним наверняка хлынут потоком назойливые и дотошные репортеры вперемежку с секретными агентами. В отличие от обеих Талий Гориса не страдала от недостатка сенсаций, и факсы ее информационных агентств пекли новости двадцать четыре часа в сутки. Гориса была наглядным примером быстрорастущей колонии. Ее недра изобиловали тяжелыми металлами, океаны — дарами моря, а плодородные аллювиальные почвы как нельзя лучше способствовали развитию сельского хозяйства. Сама планета находилась на окраине Содружества по соседству с выступом Империи Ааннов и довольно далеко от края Галактики.
Гориса превратилась к этому времени в кишащий человеческий улей с населением более ста миллионов. Основная часть населения размещалась на втором по величине континенте, но еще с десяток быстро развивающихся городов были разбросаны по четырем другим материкам. Климат был умеренным, атмосфера богата кислородом, а сила тяжести чуть меньше земной, что было почти незаметно. Каждый новый день сулил прибывающим сюда иммигрантам радужные перспективы на будущее.
На этой планете, которой прочили судьбу самого процветающего мира Содружества, соперничали сто шестьдесят информационных и развлекательных каналов.
Прибывшие группы пострадавших исследователей и обслуживающего персонала с далекой пограничной колонии для крупнейших агентств новостей не заслуживали даже упоминания. Правда, один-единственный дотошный репортер заинтересовался, каким образом девятнадцатилетний юнец без громкого имени и без жизненного опыта сумел обзавестись собственным космическим судном. Причина же, которая привела Флинкса на Горису, показалась репортеру не столь интригующей. Впрочем, в суматохе прибытия и прохождения таможенного досмотра Флинкс потерял его из поля зрения.
Оунгрит был восьмимиллионным гигантом с тремя крупными космопортами и всем, что к этому полагается на планете, где не стесненные в средствах конкуренты наступали друг другу на пятки.
На Большой и Малой Талии раненым был бы, возможно, обеспечен чуть лучший уход, зато на Горисе их приняли без проволочек и лишних вопросов, ведь среди крупных лечебных учреждений планеты существовала жесточайшая конкуренция.
В распоряжение Эйми Вандерворт были предоставлены с полдесятка каналов космической связи для передачи доклада, который подготовила Клэрити. И еще до того, как с борта «Учителя» был доставлен последний раненый, в ее палате вовсю кипела разработка планов восстановления на Тоннеле исследовательского комплекса.
«Колдстрайп» был единственной фирмой, сильно пострадавшей от рук фанатиков. Понесли урон некоторые университеты и исследовательские институты. Требовалось поставить обо всем в известность Первого Советника Объединенной Церкви и власти Содружества. Очень быстро нашлось занятие буквально для каждого.
Клэрити наблюдала, с каким достоинством и уверенностью держал себя Флинкс в этом сложном и лихорадочном мире Горисы, и с каждым часом проникалась все большим уважением к своему спасителю. Он вел себя так, будто всю свою жизнь имел дело исключительно с торговцами-толстосумами и самодовольно-чванливыми бюрократами. Его манеры всегда оставались ровными. В них не было ни развязности или нахальства, ни заискивания перед чиновниками. Флинкс был учтив и почтителен. Но умел стоять на своем до конца, особенно если вопрос представлял для него особую важность. И при этом ему удавалось вести переговоры, не выдавая себя. Ему потребовалось целых десять лет, чтобы овладеть таким искусством. Правда, высокий рост теперь был помехой для того, чтобы, когда надо, оставаться в тени. Рыжая шевелюра тоже привлекала излишнее внимание. Он даже стал подумывать, не перекрасить ли ему волосы в более спокойный цвет. Но поскольку на Горисе в моде были яркие цвета типа электрик, он не стал этого делать.
Клэрити казалось, что она начала понемногу понимать Флинкса: то, как работал его ум, почему именно так он держал себя на людях и чего в действительности ему хотелось. Его юные годы и внешность многих вводили в заблуждение. Но Флинксу, как она подозревала, это было только на руку. Уж кому, как не ей знать, что за этими невинными зелеными глазами скрывается уникальный по своим возможностям ум, не знающий ни минуты покоя.
Флинкс рассказывал ей о своем трудном детстве. Интересно, стояло ли за этим нечто большее, чем желание выговориться? А может быть, он и в самом деле был милым, обыкновенным молодым человеком, пусть даже с редким талантом и пытливым умом?
Несмотря на все предостережения Вандерворт, Клэрити была уверена, что во Флинксе нет никакой потенциальной злокачественности. И разве не естественны ее опасения, если он сам страшится своей сущности?
Клэрити наблюдала, как он без лишней суеты помогал ухаживать за ранеными, как умел ободрить тяжелобольных. Чем дольше его не трогали, тем большее внимание он уделял остальным. Порой казалось, что он стесняется своего сочувствия к людям и особенно того, что кому-то оно может показаться чрезмерным.
Клэрити все больше убеждалась, что опасения Эйми необоснованы, а ее предостережения беспочвенны. Этот молодой человек заслуживал, чтобы его любили, даже жалели, но ни в коем случае не боялись.
Наконец-то сломанной рукой Вандерворт занялись первоклассные врачи.
Эйми и другие высшие представители колонии доложили обо всем местным властям, а те, в свою очередь, связались с Большой Талией. К Длинному Тоннелю было отправлено судно с миротворческими силами для расчистки завалов и поисков оставшихся в живых бандитов. Это был в большей степени широкий жест, нежели практическая мера, но широкие жесты зачастую оказываются очень важны для поддержания авторитета правительства среди населения. Вот почему на борту корабля в полной боеготовности находился корпус морских пехотинцев, несмотря даже на то, что уже некому было против них воевать.
Вандерворт сумела связаться также со спонсорами фирмы. Они расстроились не так сильно, как предполагала Клэрити, но в конце концов, она была генинженером, а не менеджером.
Большую часть убытков покрыла страховка. Невосполнимыми оказались лишь потери ведущих специалистов. Однако все с облегчением вздохнули, узнав, что Вандерворт, Хельд, Джейз и большинство исследовательского персонала остались в живых.
— Мы для них на вес золота, моя милая, — сказала Клэрити Вандерворт по видеосвязи. — Погоди, мы еще получим деньги за риск и щедрые премии. Возможно, мы лишимся части сотрудников, но смею надеяться, что большинство из них предпочтет сохранить за собой свои должности. Вскоре они вернутся к своей работе. А каковы твои планы?
— Я не собираюсь уходить, Эйми. Мне хочется вернуться на Тоннель, и чем скорее, тем лучше. Я бы хотела продолжить то, что прервано, и предложить кое-какие новые идеи.
Вандерворт улыбнулась ей с плоского экрана.
— Я так и думала, что ты сумеешь разглядеть новые перспективы, правда, слегка сомневалась. Ты Даже себе не представляешь, какой камень свалился с моей души, когда я это услышала! Я тебе обещаю — вскоре ты разбогатеешь и прославишься. И это при твоей молодости!
Вандерворт посмотрела куда-то в сторону.
— Мне бы хотелось, чтобы ты осмотрела нашу временную штаб-квартиру. Я буду координировать оттуда приобретение нового оборудования и инструментария. Мы уже приступили к закупкам.
Эйми нажала несколько кнопок, и на экране загорелся ряд цифр, из которых можно было узнать расположение штаб-квартиры в деловом пригородном районе к северу от Оунгрита. Теперь Клэрити будет легче связаться с начальством.
— А почему бы тебе не заглянуть ко мне сегодня вечером?
— Вообще-то я планировала встретиться с Флинксом.
Вандерворт изумленно приподняла брови.
— А я полагала, что ты по моему совету будешь держаться от этого молодого человека подальше.
— Я так и делаю. Но мне непонятно, что страшного в том, что я изредка навещаю его. Хоть он и держится молодцом, ему здесь очень одиноко. И вообще, Эйми, мне кажется, что ты не права. Если он для кого-то и опасен, так это для самого себя.
Вандерворт вздохнула.
— Я же говорила тебе, что если сейчас он и не представляет никакой опасности, то это вовсе не значит, что так будет продолжаться всегда. А вообще-то, какая разница? Сегодня он тоже будет у меня. Я послала ему приглашение, и он его принял. Поэтому, если хочешь, можешь повидать его у меня. Удобно и тебе, и мне.
Что-то в голосе Вандерворт заставило Клэрити насторожиться. Она хотела было задать еще пару вопросов, но передумала. Ведь Флинкс уже принял приглашение посетить их центр.
— Ладно, договорились. Я приду. Жди.
— Прекрасно. Как мне кажется, от этого зависит твое будущее. Для меня это тоже важно, моя дорогая.
Клэрити расплылась в улыбке.
— Уж не собираешься ли ты повысить меня в должности или что-нибудь в этом роде?
— Какая ты догадливая, моя милая. Верно, что-то в этом роде. Жду тебя около девяти по местному времени.
— До скорого.
Вандерворт отключила связь, и Клэрити оставалось только гадать, какое повышение замыслила для нее директриса. Она ведь и без того была ведущим генинженером целого отдела и к тому же представляла для их лаборатории слишком большую ценность, чтобы ее ни с того, ни с сего протолкнули на управленческий пост. Но, в конце концов, Эйми не говорила, что это именно повышение. Она просто сказала: «Что-то в этом роде». Любопытно, очень любопытно. Но Эйми всегда была любительницей сюрпризов.
Ужин в ресторане отеля был великолепным, хотя и немного тоскливым. «Колдстрайп» на расходы не скупился. Это было скорее отражением старой корпоративной политики, нежели воздаянием за пережитые испытания. Как когда-то заметила Эйми, персонал был дороже оборудования. И теперь фирма намеревалась сохранить ее, Джейза и всех остальных в работоспособном состоянии.
Клэрити доехала до узловой северной станции, пересела на местную линию и, наконец, взяла роботакси, чтобы добраться до места.
Временная штаб-квартира «Колдстрайпа» располагалась в только что выстроенном здании посреди искусно разбитого парка.
Ни один из корпусов не поднимался выше крон деревьев, привезенных из разных уголков Содружества. У входа в штаб-квартиру, словно часовые, застыли два раскидистых клена с красновато-ржавыми листьями. Вывеска над парадной дверью извещала, что здание арендовано компанией «Дакс Энтерпрайз». Клэрити сначала удивилась новому названию фирмы, но, подумав, решила, что смена вывески вызвана скорее всего соображениями конкуренции. Строчки слегка разъехались вкривь и вкось — следовало хорошенько настроить электронный экран.
Наступила ночь, и в просторном холле было пусто. Почти все соседние конторы закрылись до следующего утра, а те немногие, на которых еще светились вывески, располагались в дальней части комплекса.
На вахте никого не оказалось, да собственно, «Колдстрайп» и не нуждался в подобной роскоши.
Клэрити при помощи служебного удостоверения прошла через несколько автоматических контрольных постов и, наконец, встретила Эйми Вандерворт, едва не столкнувшись с ней нос к носу у дверей ее офиса.
— А ты вовремя. Молодчина.
— Вовремя? Да ведь рабочий день окончен. Кстати, как твоя рука?
Вандерворт подняла недавно перебинтованную руку.
— Как видишь, больше не надо держать ее в лангете. Повязка, правда, тоже весьма неудобна, ну да ладно. Рука ужасно чешется, но надеюсь, что это вскоре пройдет.
— Мне бы хотелось посмотреть, каких успехов мы уже достигли. Скажи, спонсоры дали согласие приобрести для лаборатории новый моделирующий проектор «Сентеген»?
— Вечно ты со своими игрушками. Вандерворт, вместо того, чтобы пойти с Клэрити в склад позади офиса, повела подругу к боковой двери.
— Проектор еще не привезли, но уверена, что его доставят со дня на день. Спонсоры не вмешиваются в наши дела, и я могу заказывать что угодно. Главное — как можно скорее возобновить наши работы на Длинном Тоннеле. Правительство согласно выделить для нас бесплатную охрану. Между прочим, оно пошло и на другие уступки. Даже готово снизить для нас сумму страховых отчислений.
— Ты тоже ранена?
Клэрити поморщилась. Слова Флинкса прозвучали довольно резко, и он тотчас раскаялся.
— Нет, просто потребовалось отправить кого-то из официальных представителей компании. Необходимо передать отчет о нанесенном ущербе, чтобы потом приступить к заказу нового оборудования. Эйми пока что не в состоянии взять на себя эту миссию. Вот и послали меня, как ведущего генинженера. Вандерворт доставили сюда еще первым рейсом «шаттла». Да и потом там все разрушено, мне нечем заняться.
— Понятно.
Он повернулся, чтобы идти.
— Извини, — торопливо добавила она. — Я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Прости, если сделала тебе больно.
— Мне? Больно? Не смеши меня. Посмотри, разве я похож на раненого?
— Флинкс!
— Прекрати. Я знаю, что ты меня боишься. Боюсь, я наговорил тебе лишнего. А кое-что ты даже видела своими глазами. Но у меня не было выбора. Без помощи сумакреа им ни за что бы не выйти назад.
Из-за плеча Флинкса выпорхнул небольшой, ярко окрашенный силуэт. Это Поскребыш снова устроился на шее Клэрити и затеял игру с косицей за ее ухом. Флинкс заметил, что она вплела в волосы золотистую нить.
— Между прочим, кто-то рад тебя видеть.
Флинкс не смог сдержать улыбки, наблюдая, как Поскребыш забавляется с белокурыми волосами Клэрити. Та, хихикая, потянулась рукой, чтобы погладить змееныша.
— Когда он устраивает возню, бывает ужасно щекотно. Он ужасно рад тебе. Ты могла бы позволить ему остаться с тобой. К тому же он успел неплохо изучить корабль.
Клэрити посмотрела на Флинкса. На какой-то момент страх перед Флинксом оставил ее.
— Спасибо тебе, — просто произнесла она. Однако Флинксу уже пора было идти.
— Да ладно, забудем об этом, — произнес он.
Флинксу не особенно хотелось заводить с Клэрити разговор. Впереди был долгий путь сквозь сжатое пространство. Жилая же зона «Учителя» была слишком мала, а корабль переполнен. Находиться все время на мостике не было никакой необходимости, и Флинкс обнаружил, что у него масса свободного времени, проводить которое совершенно негде, кроме своей спальни. Но он не был таким нелюдимом, каким себе казался. Поэтому его встречи с Клэрити происходили довольно часто.
Они постепенно начали разговаривать, правда, теперь уже без той игривой интимности, которая сопровождала их прежние отношения.
Поначалу оба нервничали. Вторая встреча прошла довольно гладко, третья — непринужденно. Это радовало Флинкса, ведь если расставаться, то лучше Друзьями.
Несколько раз Флинксу казалось, что она вот-вот начнет изливать душу, попытается объяснить причину своего страха и неуверенности, но в последний момент она сдерживалась и меняла тему разговора. Если ей в чем-то хочется признаться, она все равно это рано или поздно сделает. Но он вовсе не был уверен, что захочет ее выслушать.
Большая и Малая Талия были по сравнению с Горисой основательно обжиты, а их жители страдали скукой и пресыщенностью. Репортажи о вооруженном нападении на научно-исследовательскую станцию наверняка встряхнут сонную публику. А когда прибудут раненые и их сопровождающие, то к ним наверняка хлынут потоком назойливые и дотошные репортеры вперемежку с секретными агентами. В отличие от обеих Талий Гориса не страдала от недостатка сенсаций, и факсы ее информационных агентств пекли новости двадцать четыре часа в сутки. Гориса была наглядным примером быстрорастущей колонии. Ее недра изобиловали тяжелыми металлами, океаны — дарами моря, а плодородные аллювиальные почвы как нельзя лучше способствовали развитию сельского хозяйства. Сама планета находилась на окраине Содружества по соседству с выступом Империи Ааннов и довольно далеко от края Галактики.
Гориса превратилась к этому времени в кишащий человеческий улей с населением более ста миллионов. Основная часть населения размещалась на втором по величине континенте, но еще с десяток быстро развивающихся городов были разбросаны по четырем другим материкам. Климат был умеренным, атмосфера богата кислородом, а сила тяжести чуть меньше земной, что было почти незаметно. Каждый новый день сулил прибывающим сюда иммигрантам радужные перспективы на будущее.
На этой планете, которой прочили судьбу самого процветающего мира Содружества, соперничали сто шестьдесят информационных и развлекательных каналов.
Прибывшие группы пострадавших исследователей и обслуживающего персонала с далекой пограничной колонии для крупнейших агентств новостей не заслуживали даже упоминания. Правда, один-единственный дотошный репортер заинтересовался, каким образом девятнадцатилетний юнец без громкого имени и без жизненного опыта сумел обзавестись собственным космическим судном. Причина же, которая привела Флинкса на Горису, показалась репортеру не столь интригующей. Впрочем, в суматохе прибытия и прохождения таможенного досмотра Флинкс потерял его из поля зрения.
Оунгрит был восьмимиллионным гигантом с тремя крупными космопортами и всем, что к этому полагается на планете, где не стесненные в средствах конкуренты наступали друг другу на пятки.
На Большой и Малой Талии раненым был бы, возможно, обеспечен чуть лучший уход, зато на Горисе их приняли без проволочек и лишних вопросов, ведь среди крупных лечебных учреждений планеты существовала жесточайшая конкуренция.
В распоряжение Эйми Вандерворт были предоставлены с полдесятка каналов космической связи для передачи доклада, который подготовила Клэрити. И еще до того, как с борта «Учителя» был доставлен последний раненый, в ее палате вовсю кипела разработка планов восстановления на Тоннеле исследовательского комплекса.
«Колдстрайп» был единственной фирмой, сильно пострадавшей от рук фанатиков. Понесли урон некоторые университеты и исследовательские институты. Требовалось поставить обо всем в известность Первого Советника Объединенной Церкви и власти Содружества. Очень быстро нашлось занятие буквально для каждого.
Клэрити наблюдала, с каким достоинством и уверенностью держал себя Флинкс в этом сложном и лихорадочном мире Горисы, и с каждым часом проникалась все большим уважением к своему спасителю. Он вел себя так, будто всю свою жизнь имел дело исключительно с торговцами-толстосумами и самодовольно-чванливыми бюрократами. Его манеры всегда оставались ровными. В них не было ни развязности или нахальства, ни заискивания перед чиновниками. Флинкс был учтив и почтителен. Но умел стоять на своем до конца, особенно если вопрос представлял для него особую важность. И при этом ему удавалось вести переговоры, не выдавая себя. Ему потребовалось целых десять лет, чтобы овладеть таким искусством. Правда, высокий рост теперь был помехой для того, чтобы, когда надо, оставаться в тени. Рыжая шевелюра тоже привлекала излишнее внимание. Он даже стал подумывать, не перекрасить ли ему волосы в более спокойный цвет. Но поскольку на Горисе в моде были яркие цвета типа электрик, он не стал этого делать.
Клэрити казалось, что она начала понемногу понимать Флинкса: то, как работал его ум, почему именно так он держал себя на людях и чего в действительности ему хотелось. Его юные годы и внешность многих вводили в заблуждение. Но Флинксу, как она подозревала, это было только на руку. Уж кому, как не ей знать, что за этими невинными зелеными глазами скрывается уникальный по своим возможностям ум, не знающий ни минуты покоя.
Флинкс рассказывал ей о своем трудном детстве. Интересно, стояло ли за этим нечто большее, чем желание выговориться? А может быть, он и в самом деле был милым, обыкновенным молодым человеком, пусть даже с редким талантом и пытливым умом?
Несмотря на все предостережения Вандерворт, Клэрити была уверена, что во Флинксе нет никакой потенциальной злокачественности. И разве не естественны ее опасения, если он сам страшится своей сущности?
Клэрити наблюдала, как он без лишней суеты помогал ухаживать за ранеными, как умел ободрить тяжелобольных. Чем дольше его не трогали, тем большее внимание он уделял остальным. Порой казалось, что он стесняется своего сочувствия к людям и особенно того, что кому-то оно может показаться чрезмерным.
Клэрити все больше убеждалась, что опасения Эйми необоснованы, а ее предостережения беспочвенны. Этот молодой человек заслуживал, чтобы его любили, даже жалели, но ни в коем случае не боялись.
Наконец-то сломанной рукой Вандерворт занялись первоклассные врачи.
Эйми и другие высшие представители колонии доложили обо всем местным властям, а те, в свою очередь, связались с Большой Талией. К Длинному Тоннелю было отправлено судно с миротворческими силами для расчистки завалов и поисков оставшихся в живых бандитов. Это был в большей степени широкий жест, нежели практическая мера, но широкие жесты зачастую оказываются очень важны для поддержания авторитета правительства среди населения. Вот почему на борту корабля в полной боеготовности находился корпус морских пехотинцев, несмотря даже на то, что уже некому было против них воевать.
Вандерворт сумела связаться также со спонсорами фирмы. Они расстроились не так сильно, как предполагала Клэрити, но в конце концов, она была генинженером, а не менеджером.
Большую часть убытков покрыла страховка. Невосполнимыми оказались лишь потери ведущих специалистов. Однако все с облегчением вздохнули, узнав, что Вандерворт, Хельд, Джейз и большинство исследовательского персонала остались в живых.
— Мы для них на вес золота, моя милая, — сказала Клэрити Вандерворт по видеосвязи. — Погоди, мы еще получим деньги за риск и щедрые премии. Возможно, мы лишимся части сотрудников, но смею надеяться, что большинство из них предпочтет сохранить за собой свои должности. Вскоре они вернутся к своей работе. А каковы твои планы?
— Я не собираюсь уходить, Эйми. Мне хочется вернуться на Тоннель, и чем скорее, тем лучше. Я бы хотела продолжить то, что прервано, и предложить кое-какие новые идеи.
Вандерворт улыбнулась ей с плоского экрана.
— Я так и думала, что ты сумеешь разглядеть новые перспективы, правда, слегка сомневалась. Ты Даже себе не представляешь, какой камень свалился с моей души, когда я это услышала! Я тебе обещаю — вскоре ты разбогатеешь и прославишься. И это при твоей молодости!
Вандерворт посмотрела куда-то в сторону.
— Мне бы хотелось, чтобы ты осмотрела нашу временную штаб-квартиру. Я буду координировать оттуда приобретение нового оборудования и инструментария. Мы уже приступили к закупкам.
Эйми нажала несколько кнопок, и на экране загорелся ряд цифр, из которых можно было узнать расположение штаб-квартиры в деловом пригородном районе к северу от Оунгрита. Теперь Клэрити будет легче связаться с начальством.
— А почему бы тебе не заглянуть ко мне сегодня вечером?
— Вообще-то я планировала встретиться с Флинксом.
Вандерворт изумленно приподняла брови.
— А я полагала, что ты по моему совету будешь держаться от этого молодого человека подальше.
— Я так и делаю. Но мне непонятно, что страшного в том, что я изредка навещаю его. Хоть он и держится молодцом, ему здесь очень одиноко. И вообще, Эйми, мне кажется, что ты не права. Если он для кого-то и опасен, так это для самого себя.
Вандерворт вздохнула.
— Я же говорила тебе, что если сейчас он и не представляет никакой опасности, то это вовсе не значит, что так будет продолжаться всегда. А вообще-то, какая разница? Сегодня он тоже будет у меня. Я послала ему приглашение, и он его принял. Поэтому, если хочешь, можешь повидать его у меня. Удобно и тебе, и мне.
Что-то в голосе Вандерворт заставило Клэрити насторожиться. Она хотела было задать еще пару вопросов, но передумала. Ведь Флинкс уже принял приглашение посетить их центр.
— Ладно, договорились. Я приду. Жди.
— Прекрасно. Как мне кажется, от этого зависит твое будущее. Для меня это тоже важно, моя дорогая.
Клэрити расплылась в улыбке.
— Уж не собираешься ли ты повысить меня в должности или что-нибудь в этом роде?
— Какая ты догадливая, моя милая. Верно, что-то в этом роде. Жду тебя около девяти по местному времени.
— До скорого.
Вандерворт отключила связь, и Клэрити оставалось только гадать, какое повышение замыслила для нее директриса. Она ведь и без того была ведущим генинженером целого отдела и к тому же представляла для их лаборатории слишком большую ценность, чтобы ее ни с того, ни с сего протолкнули на управленческий пост. Но, в конце концов, Эйми не говорила, что это именно повышение. Она просто сказала: «Что-то в этом роде». Любопытно, очень любопытно. Но Эйми всегда была любительницей сюрпризов.
Ужин в ресторане отеля был великолепным, хотя и немного тоскливым. «Колдстрайп» на расходы не скупился. Это было скорее отражением старой корпоративной политики, нежели воздаянием за пережитые испытания. Как когда-то заметила Эйми, персонал был дороже оборудования. И теперь фирма намеревалась сохранить ее, Джейза и всех остальных в работоспособном состоянии.
Клэрити доехала до узловой северной станции, пересела на местную линию и, наконец, взяла роботакси, чтобы добраться до места.
Временная штаб-квартира «Колдстрайпа» располагалась в только что выстроенном здании посреди искусно разбитого парка.
Ни один из корпусов не поднимался выше крон деревьев, привезенных из разных уголков Содружества. У входа в штаб-квартиру, словно часовые, застыли два раскидистых клена с красновато-ржавыми листьями. Вывеска над парадной дверью извещала, что здание арендовано компанией «Дакс Энтерпрайз». Клэрити сначала удивилась новому названию фирмы, но, подумав, решила, что смена вывески вызвана скорее всего соображениями конкуренции. Строчки слегка разъехались вкривь и вкось — следовало хорошенько настроить электронный экран.
Наступила ночь, и в просторном холле было пусто. Почти все соседние конторы закрылись до следующего утра, а те немногие, на которых еще светились вывески, располагались в дальней части комплекса.
На вахте никого не оказалось, да собственно, «Колдстрайп» и не нуждался в подобной роскоши.
Клэрити при помощи служебного удостоверения прошла через несколько автоматических контрольных постов и, наконец, встретила Эйми Вандерворт, едва не столкнувшись с ней нос к носу у дверей ее офиса.
— А ты вовремя. Молодчина.
— Вовремя? Да ведь рабочий день окончен. Кстати, как твоя рука?
Вандерворт подняла недавно перебинтованную руку.
— Как видишь, больше не надо держать ее в лангете. Повязка, правда, тоже весьма неудобна, ну да ладно. Рука ужасно чешется, но надеюсь, что это вскоре пройдет.
— Мне бы хотелось посмотреть, каких успехов мы уже достигли. Скажи, спонсоры дали согласие приобрести для лаборатории новый моделирующий проектор «Сентеген»?
— Вечно ты со своими игрушками. Вандерворт, вместо того, чтобы пойти с Клэрити в склад позади офиса, повела подругу к боковой двери.
— Проектор еще не привезли, но уверена, что его доставят со дня на день. Спонсоры не вмешиваются в наши дела, и я могу заказывать что угодно. Главное — как можно скорее возобновить наши работы на Длинном Тоннеле. Правительство согласно выделить для нас бесплатную охрану. Между прочим, оно пошло и на другие уступки. Даже готово снизить для нас сумму страховых отчислений.