Страница:
Некоторые из присутствующих невольно рассмеялись.
Левон понизил голос:
– Производства О'о'йана.
Смех смолк.
– Война закончилась. Этого мы добились. Мы, люди. О, конечно, мы получили немалую материальную помощь от Узора, и массуды тоже повоевали, но это мы повернули ход событий. Ни одной расе не отнять у нас этого. – Но дело в том, что никто из них не хочет ничего нам дать взамен. Какое место займем мы теперь, когда работа, которую мы выполняем лучше всего, больше не нужна?
Кто-то из комнаты произнес:
– Я слышал, что Мазвек уже подал заявление о вступлении в Узор.
Послышался всеобщий ропот изумления.
Левон глубокомысленно кивнул.
– Наши прежние противники. Мы им перья пощипали на Летанте-2 и Коршууке. А теперь их приглашают вступить, а мы все еще стоим в сторонке с глупым видом, как уродина, которая ждет приглашения на танец. Он упер руки в бока и пристально обвел всех взглядом.
– Это если считать, что спустя полстолетия еще останется Узор, который пригласит кого-то на что-то. Без Назначения, против которого все они объединялись, вся система может рассыпаться. Она уже сейчас начинает трещать. Знаете, что это означает? Без надежных, традиционных межзвездных связей, вроде тех, что существуют между гивистамами и о'оми, например, все обжитые людьми миры мгновенно превратятся в галактические задворки. У нас нет ничего, что было бы нужно кому-то еще, и они не будут обязаны иметь с нами дело. Ничего себе благодарность за несколько столетий крови и жертв! О, анархии не будет! Для этого они слишком цивилизованны. Просто, если принять во внимание расстояния между звездами, все станет намного свободнее. И мы будем без помех плавать где-то с краю. Никакой галактической империи для человечества, как считали некоторые писатели в давние дни. Какая, к черту, империя! У нас даже и второстепенной роли не будет. Нас просто снова будут игнорировать.
– Может, существует доля и похуже, но я в этом не слишком уверен. О, человечество, конечно, выживет. У нас будет своя маленькая ассоциация миров с центром на старушке-Земле. Если, конечно, нам удастся не погубить самих себя. Неспокойствие – первое на это указание. Психосоциальные призраки нашего замкнутого одинокого прошлого. Тем временем остальная часть Галактики будет снова отталкивать нас – этого им всегда хотелось. Теперь он уже убеждающе жестикулировал. Аль-Хайким впервые обратил внимание, как обезображены и испещрены шрамами его руки, многократно восстанавливавшиеся при помощи регенеративной гивистамской хирургии.
– Как вы, наверное, уже догадались, я немало размышлял над послевоенным будущим человечества. По правде говоря, я думал об этом с самой Великой капитуляции в Аиле и Эиле, наблюдая и записывая, и могу сказать вам, что мне не нравится то, что я вижу. Я могу также сказать вам, что лично я, после того, как помог победить Амплитур и его союзников, не готов пассивно принять это будущее.
Гневно сжав зубы, он потряс кулаком.
– Это мы положили конец Назначению! Мы добились победы! А теперь от нас ждут, чтобы мы кротко вручили ее другим и без протеста отковыляли в забвение!
Поднялся задумчивый подполковник Стумбо. Он был знаком с Левоном дольше всех, дольше даже, чем Хайем.
– Я так понимаю, что ты что-то задумал, Николас. Военную диктатуру?
Его нахальный вопрос был встречен несколькими нервными смешками.
Левон снова заулыбался.
– У тебя всегда был вкус к мелодраме, Рашиди. Даже в бою. – Подполковник невесело улыбнулся. – Нет, у меня нет подобных планов. Несмотря на мой небольшой рост, я не мечу в Наполеоны или Мак-Артуры. – Теперь уже смех звучал решительнее. – У меня нет желания править империей – военной или какой-то иной. Я только хочу добиться, чтобы после всего, что мы сделали для народов Узора, человечество получило бы достойную награду.
Аль-Хайким увидел, что теперь они все поддерживали генерала. По крайней мере, большинство. Конечно, женщин и мужчин, которые сидели здесь сейчас, с самого начала тщательно отобрали, надо полагать потому, что Левон или кто-то другой решил, что они готовы принять его слова. Интересно, что сделал он, Аль-Хайким, чтобы попасть сюда. Сначала объяснение, потом атака, потом отрицание. Очень эффективный метод, который Левон убедительно применял.
– Больше тысячи лет Узор был эффективной организацией, – говорил тем временем Левон. – Лично я не люблю хаоса. Я считаю, что Узор надо сохранить. Если будет необходимо, то вопреки его собственному желанию. Это не несбыточное желание. Я считаю, что это можно сделать, и, по-моему, мы можем помочь это сделать. Я также считаю, что мы должны получить справедливое место в той структуре, которая в результате возникнет. Не только мы, но и Мазвек, и Т'ретури, и все остальные, которые были союзниками Амплитура. Черт возьми, если несчастные полудурки-лепары заслуживают полного членства, почему не мы?
На этот раз одобрительный хор нельзя было назвать сдержанным. Левон удовлетворенно кивнул.
– Как все это будет осуществлено, генерал? – спросил кто-то.
Левон посмотрел на спрашивавшую:
– Я всего лишь простой солдат. Я начал с работы над полевыми укреплениями и боезапасом и продвинулся по званиям, но не по утонченности. Я, к дьяволу, не философ. Я могу отдавать приказания, но на нововведения не способен.
– Есть под рукой подходящий с'ван? – пошутил кто-то. Раздались редкие смешки.
– Нет. Не думаю, чтобы с'ваны с одобрением отнеслись к каким-либо попыткам сохранить Узор нашими методами. Но здесь присутствует некто, мой гость, представляющий школу мысли, которая не уступает с'ванам в том, что касается осуществления прогнозов. Несмотря на вашу первоначальную реакцию и ваши личные мысли, я был бы благодарен, если бы вы выслушали его с полным вниманием. – Тут он пожал плечами. – Потом каждый может сам решать, что думает по этому поводу.
Он повернулся направо. Люди с любопытством подались вперед, глядя, как открывается дверь в следующий зал. Хотя Аль-Хайким не сразу увидел входящего, до него явственно донеслись изумленные восклицания тех, кто видел. Потом, когда гость Левона попал в его поле зрения, он увидел и сам. Гость прошел в глубь комнаты.
Вернее, проковылял вразвалочку.
Существо повернулось лицом к ним и остановилось, официально подвернув щупальца к сторонам лица, а его узкие золотые глаза свободно поворачивались в разные стороны на концах коротких стебельков, рассматривая аудиторию, полную былых врагов. Серебряные пятна расцветали и сжимались на оранжевой коже: хромофоры реагировали на сменяющиеся эмоции. Сумки-контейнеры были подвешены прямо за глазными стеблями, куда легко могли дотянуться гибкие щупальца. Необычной конструкции транслятор висел под глубоко утопленным ртом. На амплитуре не было ничего, что можно было бы определить как одежду.
Поскольку здесь не было ничего подходящего, чтобы он мог сесть или облокотиться, он остался стоять. При виде этого существа трудно было понять, как четыре коротенькие ножки выдерживают его большое рыхлое тело. Те, кто кое-что знал о старом неприятеле, понимали, что он чувствовал бы себя лучше в мелком бассейне с морской водой. Когда существо заговорило, воспитанные целой жизнью привычки заставили многих из присутствующих насторожиться, несмотря на то, что они знали: оно не может воздействовать на их разум так, как на другие расы Узора. Однако факты не могли уничтожить старинных страхов. Роговые пластинки рта издали скрежещущие, чавкающие звуки, которые транслятор попытался перевести на более или менее понятную гуму.
– Высказываю всем приветствия и пожелания здоровья. Я – Творящий-Ищущий, который благодарен за возможность быть сегодня в вашем обществе. Вы извините меня, если мне придется неожиданно уйти. Я нахожу здешнюю атмосферу слишком сухой и холодной. Это я временно стерплю ради радости общения.
– Мы могли бы усилить отопление, – предложил кто-то. – И попробовать раздобыть лейку.
Те, кто сидел рядом с говорившим, рассмеялись.
– Человеческий юмор, – без всяких эмоций заметил амплитур. – Черта, которую мы до конца не понимаем. Иногда нам кажется, что нам чего-то недостает.
Аль-Хайким потер усы – привычка при волнении. Это был, по сути, их старинный враг, и он обращался к ним так непринужденно, как комик к ребятишкам. Как Левон ни пытался их успокоить, Аль-Хайким поймал себя на том, что обдумывает методы побега и нападения. Он постарался заставить себя расслабиться, твердо сказав себе, что угрозы здесь нет. Но только часть его существа смогла с этим согласиться. Какого черта это существо оказалось на Даккаре, да еще в качестве гостя самого генерала Левина?
Постепенно опасения сменились любопытством. Это было неизбежно.
Большинство из присутствующих впервые оказались лицом к лицу с амплитуром. Желание слушать и узнавать оказалось непреодолимым. Аль-Хайкиму оно было свойственно не меньше, чем остальным здесь сидящим. Он сказал себе, что амплитур не сможет испоганить его, Аль-Хайкима, мозги, потому что он – человек. Существо не вооружено, оно скрежещет дружелюбные слова, и Левон, несомненно, тщательно его проверил, прежде чем пустить к себе в дом – и вообще на Даккар. В отсутствие криголита или мазвека, или еще какого-нибудь вооруженного сопровождающего, которым можно было бы манипулировать, оно практически беспомощно. Несмотря на это и на то, что война закончилась уже много лет назад, не все из присутствующих готовы были отнестись к происходящему с таким же пониманием. Нескрываемый гнев заставил подняться одного из офицеров.
– Что это создание здесь делает, генерал? Если мне захочется увидеть биологические курьезы, я схожу в зоопарк. Какое оно имеет отношение к нам? Левон не возмутился тоном говорящего.
– Может, и никакого. Единственное, что вам сейчас следует знать, это что Творящий-Ищущий – мой гость. Мы общались, обменивались идеями и мыслями довольно долгое время. – Чуть прищурив глаза, он обвел взглядом присутствующих. – До сегодняшнего дня наши отношения были абсолютно частными. Я бы хотел попросить, чтобы сведения об этой встрече не вышли за пределы этой комнаты.
Левон говорил вежливо, но настойчиво.
– Сравнительно недавно я достиг такого момента, когда почувствовал, что наш диалог заслуживает более широкой аудитории. Интересно будет посмотреть, согласитесь ли вы со мной. Кое-что вы от меня уже слышали.
Еще один подполковник нерешительно проговорил:
– Генерал, мы говорим здесь о какого-то рода союзе между нами и Амплитуром?
– Ну, и как, по вашему, отнесутся к этому известию? – сказал Левон. – Другие члены Узора этот не потерпят… Не то чтобы они могли что-нибудь поделать, – угрожающе прибавил он. – Творящий-Ищущий и его братья просто ищут точки соприкосновения с прежними противниками, чтобы мы могли лучше понимать друг друга и мирно сосуществовать. В мы нет ничего неестественною.
Развернув щупальца и жестикулируя ими, амплитур снова обратился к ним:
– Долгое время ваш народ и мой были врагами. Вызывающий сожаление факт, объясняющийся, как мы теперь твердо уверены, невежеством обеих сторон. Как вам известно, мы, амплитуры, ненавидим насилие, потому что оно устраняет хорошие умы из участия в Назначении.
– Похоже, вы его не ненавидели, когда атаковали Землю, – обвиняюще выпалил кто-то. Остальные присутствующие одобрительно загудели. Это обвинение не смутило чужака.
– Это случилось очень давно. В тот момент мы полагали, что необходимо это сделать. Нас привели в панику первые успешные действия солдат-людей, которых завербовал Узор. Как показало дальнейшее развитие событий, для нашей паники были все основания.
Неожиданно для самих присутствующих, многие из них при этих словах многозначительно улыбнулись.
– Мы отреагировали согласно директивам, сформулированным нашими лучшими мыслителями, функционировавшими в соответствии с принципами Назначения. В конце концов, что такое Назначение? – Кто-то застонал. – Я уверен, что вы знаете.
– Ага, мы знаем, – сказал какой-то лейтенант. – Мы просто с ним не согласны, вот и все.
– Я не хотел вас провоцировать. В конце концов, это старый спор, который мы, очевидно, не можем выиграть. Мы прорубаем Назначение, вы – нет. Так тому и быть. Пожалуйста, поверьте моим словам: хотя мы и воевали друг с другом, Амплитур никогда не испытывал по отношению к вам ничего, кроме глубочайшего уважения. Ваша редкостная целенаправленность нам ближе, чем все другие встреченные нами расы.
Пара присутствующих начала было возражать, но амплитур поспешно продолжил:
– Вы – единственная раса, на которую мы не можем мысленно влиять, не можем убеждать внушаемыми предложениями. Вы обладаете уникальной неврологической защитой, о которой мы совершенно не подозревали, пока не встретились с вами. О чем это говорит нам? Что мы – две единственные расы, чей ум работает в другой, более высокой плоскости, хотя и по-разному. Вам нельзя подсказать, а мы можем только подсказывать. Аль-Хайким напрягся помимо воли, но амплитур не обратил на него особого внимания. Как бы это существо отреагировало, узнай оно о Ядре и амплитуроподобных способностях его членов, подумал он.
– Какую мудрость могут внимательные аналитики извлечь из этого факта?
– Немедленного ответа не последовало, и амплитур не дал молчанию затянуться. Помахав высоко поднятым щупальцем, четыре подвижных окончания которого напоминали взлетевших червяков, существо продолжило:
– Разве это не подсказывает, что вопреки столь различной истории эволюции, мы в главном имеем больше общего, чем другие разумные существа? Среди собравшихся раздались возгласы несогласия и возмущения.
– Как можно так говорить! – задохнулся кто-то.
– К настоящему моменту вы достаточно долго подвергались галактическому разнообразию, чтобы понять, что в том, что касается совместимости различных рас, простое внешнее сходство ничего не значит. Нравится вам это или нет, но это древнее положение Назначения.
– Если даже наши умы похожи, – сказал пожилой бригадир Хайем, – а, не будучи биологом, я не готов это признать, наши цели и идеалы все же совершенно противоречат друг другу.
– Так ли это на самом деле? – Амплитур устремил на него оба глаза. – Очень долгое время мы тоже так думали. Когда мы сначала пригласили вас присоединиться к нам, вы отказались, как и ряд других рас. Но это – разногласие с долгой историей, и нам его здесь не разрешить. Главное то, что вы нас победили. Мы признаем это, а, как вы знаете, мы никогда не лжем. Я нахожусь здесь только как проситель, моля, а не требуя, вашего внимания.
– Так вы не предлагаете какого-то союза?
– Нет. Между победителем и побежденным не может быть союза, потому что они по определению не равны. Я нахожусь здесь, представляя свой народ, чтобы попросить вас как людей принять от нас мантию руководства. Левон шагнул вперед, чтобы справиться с замешательством и недоумением – первыми результатами неожиданного заявления амплитура.
– Леди и джентльмены, мы с вами стоим на перекрестке истории. Примем ли мы неподобающее положение, которое втихую навязывает нам Узор, или шагнем вперед и захватим для себя положение лидера, которое по праву заслужили? – Глаза его вспыхнули. – Новая эра зовет человечество. Почему бы ей не начаться здесь?
Циничный лейтенант, который говорил раньше, не колебался:
– Генерал, вы говорите о лидерстве. Лидерстве в чем: в Узоре… или Назначении?
– Вы не понимаете. – Амплитур переплел щупальца. – Позвольте мне объяснить. Когда вы были еще бутонами, вас научили ненавидеть Назначение. Что же такое, во-вашему, Назначение? Да всего лишь эвфемистическое обозначение сотрудничества разумов!
– Сотрудничество, в котором доминируете вы! парировал младший офицер.
– Мы не доминировали – мы вели. Кто-то должен вести. Кто-то должен давать направление. Очень долгое время это делал Амплитур. Теперь очевидно, что так больше продолжаться не может. Это нас не огорчает. Только врожденные дураки отказываются подчиниться реальности, а мы не дураки. Лидерство – это тяжелая ноша. Она может утомить сильного индивидуума, может утомить и целую расу. Мы стары и устали. Мысль о том, чтобы передать ответственность более молодому, полному жизни народу, нас не огорчает.
– Вы хотите, чтобы мы приняли Назначение? После того, как воевали, чтобы его уничтожить? – спросил какой-то майор.
– Называйте это, как хотите. Галактической цивилизацией, Узором, Империей, если это вам нравится. Кто-то должен принять на себя лидерство. Игнорируйте Назначение до поры до времени, если вас это устроит. С течением времени вы обнаружите, что Назначение вас не игнорирует. Возьмите, к примеру, Узор. Пока они не получили в лице Амплитура общего врага, против которого надо было объединиться, они были в лучшем случае неустойчивой ассоциацией взаимно недоверчивых рас с непонятными целями и неясным будущим. Они бесконечно лаялись и ссорились друг с другом. Это не цивилизация. Оставшись без лидерства, как в прошлом, они снова скатятся к взаимным обвинениям и войнам, когда каждая раса пойдет своим путем.
– Это – ваше мнение, – сказал неугомонный лейтенант. – Мы называем это независимостью.
– Да, ваша хваленая независимость. – Амплитур качнул телом. – Есть тонкое различие, мой юный противник, между независимостью и анархией. Свяжите мыслящие существа в реальный союз, и вы сохраните цивилизацию. А что, если вы когда-нибудь встретите еще одну новую расу: с нашими целями, но вашими регрессивными характеристиками поведения? Не лучше ли будет сражаться с ними с помощью великого и мощного Узора, а не того, который раздирают и ослабляют традиционные внутренние распри? Вселенная – громадное, опасное место, где слишком сильная «независимость» может в один прекрасный день оказаться роковой. Прислушайтесь к вашему собственному генералу! Кому как не вам взять на себя роль лидера? Не скрытным гивистамам, несмотря на их умение организовывать. Не с'ванам, несмотря на их гибкий разум. Не массудам – воинам, как и вы. Кому же, как не человечеству?
– Нам лидерство не нужно, – искрение отозвался майор. – Какую бы базу вы не подводили, мы не будем воевать с нашими прежними союзниками.
– Кто говорил о насилии? Не я, Амплитур всегда выступал за мир.
Неужели вы думаете, что они будут сопротивляться вам так же, как сопротивлялись нам, если станет известно, что две наши расы совместно трудятся ради общего благоденствия? Возможно, только массуды, но им долго не продержаться. Они могут не принимать идеи. О'о'йан, Лепар и все остальные? Но они не смогут противостоять реальности. Какие разумные расы попытаются вести войну против людей, которым помогают амплитуры? Боев не будет. Все можно будет устроить мирным путем, и ко всеобщему благоденствию.
– О'кей. И что с этого будете иметь вы? – резко спросил лейтенант.
– Мы? – Творящий-Ищущий печально уставился на говорящего древними глазами, в глубины которых невозможно было проникнуть. – Мы увидим, что между разумами сохранится кооперация. Мы увидим, что она расширяется и совершенствуется. Не называйте это Назначением. Называйте это здравым смыслом. В этом достаточно удовлетворения. Не забывайте, что я не могу лгать и не могу влиять на ваши мысли. Мы не будем искать доминирования или лидерства. Мы всегда будем рядом с помощью и советами, как те, кого называли визирями или министрами, которые когда-то давали советы отдельным личностям-правителям вашего старого мира. Полезная роль для состарившегося, мудрого народа, вроде нас. Или, если вы предпочтете, мы ничего не будем делать. Мы удалимся на наши родные планеты и предоставим вам действовать, как вы сочтете нужным.
– Но если вы избираете нашу помощь, мы сможем начать с того, что гарантируем вам помощь всех тех, кто был нашими союзниками: Мазвека и Ашрегана, Криголита и Т'ретури, Акарии и Сегуни, а также и Карата, и всех остальных. Могу обещать вам вот что: истинная трудность вашей задачи станет ясной только после того, как ваше верховенство перестанет оспариваться. Сейчас вы воюете и спорите друг с другом. Это происходит из-за того, что у вас нет альтернативного приложения вашей энергии. Лидерство в новом Узоре это изменит. Теперешний Узор только содействует вашим внутренним неурядицам.
– Узор не имеет к этому никакого отношения, – заспорил майор.
– Вот именно. Они не имеют к этому ровным счетом никакого отношения.
Они не делают попыток вмешаться, чтобы помочь, потому что их устраивает, чтобы вы ослабили себя. Таким образом они могут держать вас под контролем. Они вас боятся. Не забывайте, что мы – не боимся. В том, что касается дружбы, уважение желательнее, чем страх. Разве вы не видите? Лидерство – это то, к чему шла вся ваша эволюция. Вы подходите для этой задачи. Теперь, когда мы потерпели поражение, вы – единственный народ, который может скрепить галактический союз настолько прочно, чтобы он был надежным, блюдя сотрудничество среди множества спорящих различий. Никто из присутствующих не подозревал, что им придется решать вопросы чрезвычайной важности, когда они получили приглашение собраться в доме генерала Левона. Теперь они получили необъятный материал для размышлений.
– Я не привык издавать звуки, – сообщил слушателям амплитур. – Это утомительно, а я сказал уже достаточно. Но я попытаюсь ответить на все вопросы, которые у вас, возможно, еще остались. Задавая их, не забывайте, что я не в состоянии лгать.
– У вас действительно нет иных намерений, как только быть нашими советчиками? – осведомился один из подполковников.
– Больше никаких. Мы прежде всего стремимся к стабильности.
– Но ведь это не ваше Назначение – слияние разумов, о котором вы всегда твердили и за которое воевали, – донесся чей-то голос.
– Верно. Возможно, вы знаете, что мы славимся терпением. В отсутствии реальных альтернатив мы откажемся от активной агитации за Назначение, потому что мы твердо верим, что через тысячу лет, или две, или еще позднее, все расы придут к нашей точке зрения, увидят Вселенную так, как ее видим мы. Дополнительное ожидание вызывает сожаление, но, раз мы не сумели воевать, мы должны научиться ждать.
– Как мы можем вам доверять? Мы по-прежнему очень мало о вас знаем, – напомнил майор. Творящий-Ищущий широко развел щупальца.
– Мы разоружены. Приезжайте и изучайте нас. Наши биологи готовы сотрудничать с вашими. Узнавайте все, что хотите. Ничего не будет скрыто, ничего не будет замолчено. Мы можем поучиться друг у друга. Поглубже узнайте наш ум, как мы попытались узнать ваш. Это оказалось опасной оговоркой. Неспокойный ропот пронесся среди собравшихся, которые знали о случаях, имевших место во время войны, когда амплитуры препарировали захваченных в плен людей или пытались ими манипулировать. Пробудились неприятные воспоминания; Но Творящий-Ищущий говорил так открыто, что начальное волнение скоро улеглось. За исключением Аль-Хайкима, предки которого были подвергнуты именно таким экспериментам амплитуров. Однако на его лице совершенно не отразились обуревавшие его чувства. Как члену Ядра ему приходилось учиться сдерживать эмоции с самого раннего детства.
Левон обвел взглядом гостей.
– Чем мы рискуем? Если Творящий-Ищущий говорит правду, и его народ не хочет ничего, кроме того, чтобы мы заняли принадлежащее нам по праву место в ходе вещей, то что тут дурного? Мы, по крайней мере, сможем многому у них научиться. Лично я считаю, что в этом наша судьба. Это уж лучше, чем воевать и убивать друг друга.
– Я сейчас не прошу, чтобы вы безоговорочно меня поддержали. Я знаю, что здесь богатая почва для размышлений. Так что возвращайтесь к своим обязанностям, расходитесь по домам и подумайте над тем, что вы сегодня здесь видели и слышали. Единственное, о чем я прошу – не обсуждать этот вопрос с теми, кому нельзя доверять. На Даккаре и в других местах есть реакционные силы, которые не поймут того, что сегодня здесь происходило, и примут меры, чтобы помешать подобному в дальнейшем. Здесь решается наше будущее, леди и джентльмены. Не только наше с вами лично, но и всего нашего рода-племени. Я считаю, что наше общее предложение, – и он показал в сторону молчащего амплитура, – является хорошей моделью будущего развития человечества.
Он покровительственно улыбнулся.
– Я уверен, что каждый из вас будет осторожен и мудр. Иначе вас бы сегодня здесь не оказалось.
Творящий-Ищущий махнул щупальцем, призывая ко вниманию.
– Я на некоторое время останусь гостем генерала Левона. Если вам захочется еще поговорить со мной, я буду ждать таких встреч. Пожалуйста, воспользуйтесь моим присутствием. Я не голограмма, не внушение. Я считаю, что понимаю вас, вашу культуру и ваши потребности не хуже, чем любой из моих собратьев.
– Ксенопсихологи Узора изучали нас много десятилетий, и они нас не понимают, – сказал майор.
Левон понизил голос:
– Производства О'о'йана.
Смех смолк.
– Война закончилась. Этого мы добились. Мы, люди. О, конечно, мы получили немалую материальную помощь от Узора, и массуды тоже повоевали, но это мы повернули ход событий. Ни одной расе не отнять у нас этого. – Но дело в том, что никто из них не хочет ничего нам дать взамен. Какое место займем мы теперь, когда работа, которую мы выполняем лучше всего, больше не нужна?
Кто-то из комнаты произнес:
– Я слышал, что Мазвек уже подал заявление о вступлении в Узор.
Послышался всеобщий ропот изумления.
Левон глубокомысленно кивнул.
– Наши прежние противники. Мы им перья пощипали на Летанте-2 и Коршууке. А теперь их приглашают вступить, а мы все еще стоим в сторонке с глупым видом, как уродина, которая ждет приглашения на танец. Он упер руки в бока и пристально обвел всех взглядом.
– Это если считать, что спустя полстолетия еще останется Узор, который пригласит кого-то на что-то. Без Назначения, против которого все они объединялись, вся система может рассыпаться. Она уже сейчас начинает трещать. Знаете, что это означает? Без надежных, традиционных межзвездных связей, вроде тех, что существуют между гивистамами и о'оми, например, все обжитые людьми миры мгновенно превратятся в галактические задворки. У нас нет ничего, что было бы нужно кому-то еще, и они не будут обязаны иметь с нами дело. Ничего себе благодарность за несколько столетий крови и жертв! О, анархии не будет! Для этого они слишком цивилизованны. Просто, если принять во внимание расстояния между звездами, все станет намного свободнее. И мы будем без помех плавать где-то с краю. Никакой галактической империи для человечества, как считали некоторые писатели в давние дни. Какая, к черту, империя! У нас даже и второстепенной роли не будет. Нас просто снова будут игнорировать.
– Может, существует доля и похуже, но я в этом не слишком уверен. О, человечество, конечно, выживет. У нас будет своя маленькая ассоциация миров с центром на старушке-Земле. Если, конечно, нам удастся не погубить самих себя. Неспокойствие – первое на это указание. Психосоциальные призраки нашего замкнутого одинокого прошлого. Тем временем остальная часть Галактики будет снова отталкивать нас – этого им всегда хотелось. Теперь он уже убеждающе жестикулировал. Аль-Хайким впервые обратил внимание, как обезображены и испещрены шрамами его руки, многократно восстанавливавшиеся при помощи регенеративной гивистамской хирургии.
– Как вы, наверное, уже догадались, я немало размышлял над послевоенным будущим человечества. По правде говоря, я думал об этом с самой Великой капитуляции в Аиле и Эиле, наблюдая и записывая, и могу сказать вам, что мне не нравится то, что я вижу. Я могу также сказать вам, что лично я, после того, как помог победить Амплитур и его союзников, не готов пассивно принять это будущее.
Гневно сжав зубы, он потряс кулаком.
– Это мы положили конец Назначению! Мы добились победы! А теперь от нас ждут, чтобы мы кротко вручили ее другим и без протеста отковыляли в забвение!
Поднялся задумчивый подполковник Стумбо. Он был знаком с Левоном дольше всех, дольше даже, чем Хайем.
– Я так понимаю, что ты что-то задумал, Николас. Военную диктатуру?
Его нахальный вопрос был встречен несколькими нервными смешками.
Левон снова заулыбался.
– У тебя всегда был вкус к мелодраме, Рашиди. Даже в бою. – Подполковник невесело улыбнулся. – Нет, у меня нет подобных планов. Несмотря на мой небольшой рост, я не мечу в Наполеоны или Мак-Артуры. – Теперь уже смех звучал решительнее. – У меня нет желания править империей – военной или какой-то иной. Я только хочу добиться, чтобы после всего, что мы сделали для народов Узора, человечество получило бы достойную награду.
Аль-Хайким увидел, что теперь они все поддерживали генерала. По крайней мере, большинство. Конечно, женщин и мужчин, которые сидели здесь сейчас, с самого начала тщательно отобрали, надо полагать потому, что Левон или кто-то другой решил, что они готовы принять его слова. Интересно, что сделал он, Аль-Хайким, чтобы попасть сюда. Сначала объяснение, потом атака, потом отрицание. Очень эффективный метод, который Левон убедительно применял.
– Больше тысячи лет Узор был эффективной организацией, – говорил тем временем Левон. – Лично я не люблю хаоса. Я считаю, что Узор надо сохранить. Если будет необходимо, то вопреки его собственному желанию. Это не несбыточное желание. Я считаю, что это можно сделать, и, по-моему, мы можем помочь это сделать. Я также считаю, что мы должны получить справедливое место в той структуре, которая в результате возникнет. Не только мы, но и Мазвек, и Т'ретури, и все остальные, которые были союзниками Амплитура. Черт возьми, если несчастные полудурки-лепары заслуживают полного членства, почему не мы?
На этот раз одобрительный хор нельзя было назвать сдержанным. Левон удовлетворенно кивнул.
– Как все это будет осуществлено, генерал? – спросил кто-то.
Левон посмотрел на спрашивавшую:
– Я всего лишь простой солдат. Я начал с работы над полевыми укреплениями и боезапасом и продвинулся по званиям, но не по утонченности. Я, к дьяволу, не философ. Я могу отдавать приказания, но на нововведения не способен.
– Есть под рукой подходящий с'ван? – пошутил кто-то. Раздались редкие смешки.
– Нет. Не думаю, чтобы с'ваны с одобрением отнеслись к каким-либо попыткам сохранить Узор нашими методами. Но здесь присутствует некто, мой гость, представляющий школу мысли, которая не уступает с'ванам в том, что касается осуществления прогнозов. Несмотря на вашу первоначальную реакцию и ваши личные мысли, я был бы благодарен, если бы вы выслушали его с полным вниманием. – Тут он пожал плечами. – Потом каждый может сам решать, что думает по этому поводу.
Он повернулся направо. Люди с любопытством подались вперед, глядя, как открывается дверь в следующий зал. Хотя Аль-Хайким не сразу увидел входящего, до него явственно донеслись изумленные восклицания тех, кто видел. Потом, когда гость Левона попал в его поле зрения, он увидел и сам. Гость прошел в глубь комнаты.
Вернее, проковылял вразвалочку.
Существо повернулось лицом к ним и остановилось, официально подвернув щупальца к сторонам лица, а его узкие золотые глаза свободно поворачивались в разные стороны на концах коротких стебельков, рассматривая аудиторию, полную былых врагов. Серебряные пятна расцветали и сжимались на оранжевой коже: хромофоры реагировали на сменяющиеся эмоции. Сумки-контейнеры были подвешены прямо за глазными стеблями, куда легко могли дотянуться гибкие щупальца. Необычной конструкции транслятор висел под глубоко утопленным ртом. На амплитуре не было ничего, что можно было бы определить как одежду.
Поскольку здесь не было ничего подходящего, чтобы он мог сесть или облокотиться, он остался стоять. При виде этого существа трудно было понять, как четыре коротенькие ножки выдерживают его большое рыхлое тело. Те, кто кое-что знал о старом неприятеле, понимали, что он чувствовал бы себя лучше в мелком бассейне с морской водой. Когда существо заговорило, воспитанные целой жизнью привычки заставили многих из присутствующих насторожиться, несмотря на то, что они знали: оно не может воздействовать на их разум так, как на другие расы Узора. Однако факты не могли уничтожить старинных страхов. Роговые пластинки рта издали скрежещущие, чавкающие звуки, которые транслятор попытался перевести на более или менее понятную гуму.
– Высказываю всем приветствия и пожелания здоровья. Я – Творящий-Ищущий, который благодарен за возможность быть сегодня в вашем обществе. Вы извините меня, если мне придется неожиданно уйти. Я нахожу здешнюю атмосферу слишком сухой и холодной. Это я временно стерплю ради радости общения.
– Мы могли бы усилить отопление, – предложил кто-то. – И попробовать раздобыть лейку.
Те, кто сидел рядом с говорившим, рассмеялись.
– Человеческий юмор, – без всяких эмоций заметил амплитур. – Черта, которую мы до конца не понимаем. Иногда нам кажется, что нам чего-то недостает.
Аль-Хайким потер усы – привычка при волнении. Это был, по сути, их старинный враг, и он обращался к ним так непринужденно, как комик к ребятишкам. Как Левон ни пытался их успокоить, Аль-Хайким поймал себя на том, что обдумывает методы побега и нападения. Он постарался заставить себя расслабиться, твердо сказав себе, что угрозы здесь нет. Но только часть его существа смогла с этим согласиться. Какого черта это существо оказалось на Даккаре, да еще в качестве гостя самого генерала Левина?
Постепенно опасения сменились любопытством. Это было неизбежно.
Большинство из присутствующих впервые оказались лицом к лицу с амплитуром. Желание слушать и узнавать оказалось непреодолимым. Аль-Хайкиму оно было свойственно не меньше, чем остальным здесь сидящим. Он сказал себе, что амплитур не сможет испоганить его, Аль-Хайкима, мозги, потому что он – человек. Существо не вооружено, оно скрежещет дружелюбные слова, и Левон, несомненно, тщательно его проверил, прежде чем пустить к себе в дом – и вообще на Даккар. В отсутствие криголита или мазвека, или еще какого-нибудь вооруженного сопровождающего, которым можно было бы манипулировать, оно практически беспомощно. Несмотря на это и на то, что война закончилась уже много лет назад, не все из присутствующих готовы были отнестись к происходящему с таким же пониманием. Нескрываемый гнев заставил подняться одного из офицеров.
– Что это создание здесь делает, генерал? Если мне захочется увидеть биологические курьезы, я схожу в зоопарк. Какое оно имеет отношение к нам? Левон не возмутился тоном говорящего.
– Может, и никакого. Единственное, что вам сейчас следует знать, это что Творящий-Ищущий – мой гость. Мы общались, обменивались идеями и мыслями довольно долгое время. – Чуть прищурив глаза, он обвел взглядом присутствующих. – До сегодняшнего дня наши отношения были абсолютно частными. Я бы хотел попросить, чтобы сведения об этой встрече не вышли за пределы этой комнаты.
Левон говорил вежливо, но настойчиво.
– Сравнительно недавно я достиг такого момента, когда почувствовал, что наш диалог заслуживает более широкой аудитории. Интересно будет посмотреть, согласитесь ли вы со мной. Кое-что вы от меня уже слышали.
Еще один подполковник нерешительно проговорил:
– Генерал, мы говорим здесь о какого-то рода союзе между нами и Амплитуром?
– Ну, и как, по вашему, отнесутся к этому известию? – сказал Левон. – Другие члены Узора этот не потерпят… Не то чтобы они могли что-нибудь поделать, – угрожающе прибавил он. – Творящий-Ищущий и его братья просто ищут точки соприкосновения с прежними противниками, чтобы мы могли лучше понимать друг друга и мирно сосуществовать. В мы нет ничего неестественною.
Развернув щупальца и жестикулируя ими, амплитур снова обратился к ним:
– Долгое время ваш народ и мой были врагами. Вызывающий сожаление факт, объясняющийся, как мы теперь твердо уверены, невежеством обеих сторон. Как вам известно, мы, амплитуры, ненавидим насилие, потому что оно устраняет хорошие умы из участия в Назначении.
– Похоже, вы его не ненавидели, когда атаковали Землю, – обвиняюще выпалил кто-то. Остальные присутствующие одобрительно загудели. Это обвинение не смутило чужака.
– Это случилось очень давно. В тот момент мы полагали, что необходимо это сделать. Нас привели в панику первые успешные действия солдат-людей, которых завербовал Узор. Как показало дальнейшее развитие событий, для нашей паники были все основания.
Неожиданно для самих присутствующих, многие из них при этих словах многозначительно улыбнулись.
– Мы отреагировали согласно директивам, сформулированным нашими лучшими мыслителями, функционировавшими в соответствии с принципами Назначения. В конце концов, что такое Назначение? – Кто-то застонал. – Я уверен, что вы знаете.
– Ага, мы знаем, – сказал какой-то лейтенант. – Мы просто с ним не согласны, вот и все.
– Я не хотел вас провоцировать. В конце концов, это старый спор, который мы, очевидно, не можем выиграть. Мы прорубаем Назначение, вы – нет. Так тому и быть. Пожалуйста, поверьте моим словам: хотя мы и воевали друг с другом, Амплитур никогда не испытывал по отношению к вам ничего, кроме глубочайшего уважения. Ваша редкостная целенаправленность нам ближе, чем все другие встреченные нами расы.
Пара присутствующих начала было возражать, но амплитур поспешно продолжил:
– Вы – единственная раса, на которую мы не можем мысленно влиять, не можем убеждать внушаемыми предложениями. Вы обладаете уникальной неврологической защитой, о которой мы совершенно не подозревали, пока не встретились с вами. О чем это говорит нам? Что мы – две единственные расы, чей ум работает в другой, более высокой плоскости, хотя и по-разному. Вам нельзя подсказать, а мы можем только подсказывать. Аль-Хайким напрягся помимо воли, но амплитур не обратил на него особого внимания. Как бы это существо отреагировало, узнай оно о Ядре и амплитуроподобных способностях его членов, подумал он.
– Какую мудрость могут внимательные аналитики извлечь из этого факта?
– Немедленного ответа не последовало, и амплитур не дал молчанию затянуться. Помахав высоко поднятым щупальцем, четыре подвижных окончания которого напоминали взлетевших червяков, существо продолжило:
– Разве это не подсказывает, что вопреки столь различной истории эволюции, мы в главном имеем больше общего, чем другие разумные существа? Среди собравшихся раздались возгласы несогласия и возмущения.
– Как можно так говорить! – задохнулся кто-то.
– К настоящему моменту вы достаточно долго подвергались галактическому разнообразию, чтобы понять, что в том, что касается совместимости различных рас, простое внешнее сходство ничего не значит. Нравится вам это или нет, но это древнее положение Назначения.
– Если даже наши умы похожи, – сказал пожилой бригадир Хайем, – а, не будучи биологом, я не готов это признать, наши цели и идеалы все же совершенно противоречат друг другу.
– Так ли это на самом деле? – Амплитур устремил на него оба глаза. – Очень долгое время мы тоже так думали. Когда мы сначала пригласили вас присоединиться к нам, вы отказались, как и ряд других рас. Но это – разногласие с долгой историей, и нам его здесь не разрешить. Главное то, что вы нас победили. Мы признаем это, а, как вы знаете, мы никогда не лжем. Я нахожусь здесь только как проситель, моля, а не требуя, вашего внимания.
– Так вы не предлагаете какого-то союза?
– Нет. Между победителем и побежденным не может быть союза, потому что они по определению не равны. Я нахожусь здесь, представляя свой народ, чтобы попросить вас как людей принять от нас мантию руководства. Левон шагнул вперед, чтобы справиться с замешательством и недоумением – первыми результатами неожиданного заявления амплитура.
– Леди и джентльмены, мы с вами стоим на перекрестке истории. Примем ли мы неподобающее положение, которое втихую навязывает нам Узор, или шагнем вперед и захватим для себя положение лидера, которое по праву заслужили? – Глаза его вспыхнули. – Новая эра зовет человечество. Почему бы ей не начаться здесь?
Циничный лейтенант, который говорил раньше, не колебался:
– Генерал, вы говорите о лидерстве. Лидерстве в чем: в Узоре… или Назначении?
– Вы не понимаете. – Амплитур переплел щупальца. – Позвольте мне объяснить. Когда вы были еще бутонами, вас научили ненавидеть Назначение. Что же такое, во-вашему, Назначение? Да всего лишь эвфемистическое обозначение сотрудничества разумов!
– Сотрудничество, в котором доминируете вы! парировал младший офицер.
– Мы не доминировали – мы вели. Кто-то должен вести. Кто-то должен давать направление. Очень долгое время это делал Амплитур. Теперь очевидно, что так больше продолжаться не может. Это нас не огорчает. Только врожденные дураки отказываются подчиниться реальности, а мы не дураки. Лидерство – это тяжелая ноша. Она может утомить сильного индивидуума, может утомить и целую расу. Мы стары и устали. Мысль о том, чтобы передать ответственность более молодому, полному жизни народу, нас не огорчает.
– Вы хотите, чтобы мы приняли Назначение? После того, как воевали, чтобы его уничтожить? – спросил какой-то майор.
– Называйте это, как хотите. Галактической цивилизацией, Узором, Империей, если это вам нравится. Кто-то должен принять на себя лидерство. Игнорируйте Назначение до поры до времени, если вас это устроит. С течением времени вы обнаружите, что Назначение вас не игнорирует. Возьмите, к примеру, Узор. Пока они не получили в лице Амплитура общего врага, против которого надо было объединиться, они были в лучшем случае неустойчивой ассоциацией взаимно недоверчивых рас с непонятными целями и неясным будущим. Они бесконечно лаялись и ссорились друг с другом. Это не цивилизация. Оставшись без лидерства, как в прошлом, они снова скатятся к взаимным обвинениям и войнам, когда каждая раса пойдет своим путем.
– Это – ваше мнение, – сказал неугомонный лейтенант. – Мы называем это независимостью.
– Да, ваша хваленая независимость. – Амплитур качнул телом. – Есть тонкое различие, мой юный противник, между независимостью и анархией. Свяжите мыслящие существа в реальный союз, и вы сохраните цивилизацию. А что, если вы когда-нибудь встретите еще одну новую расу: с нашими целями, но вашими регрессивными характеристиками поведения? Не лучше ли будет сражаться с ними с помощью великого и мощного Узора, а не того, который раздирают и ослабляют традиционные внутренние распри? Вселенная – громадное, опасное место, где слишком сильная «независимость» может в один прекрасный день оказаться роковой. Прислушайтесь к вашему собственному генералу! Кому как не вам взять на себя роль лидера? Не скрытным гивистамам, несмотря на их умение организовывать. Не с'ванам, несмотря на их гибкий разум. Не массудам – воинам, как и вы. Кому же, как не человечеству?
– Нам лидерство не нужно, – искрение отозвался майор. – Какую бы базу вы не подводили, мы не будем воевать с нашими прежними союзниками.
– Кто говорил о насилии? Не я, Амплитур всегда выступал за мир.
Неужели вы думаете, что они будут сопротивляться вам так же, как сопротивлялись нам, если станет известно, что две наши расы совместно трудятся ради общего благоденствия? Возможно, только массуды, но им долго не продержаться. Они могут не принимать идеи. О'о'йан, Лепар и все остальные? Но они не смогут противостоять реальности. Какие разумные расы попытаются вести войну против людей, которым помогают амплитуры? Боев не будет. Все можно будет устроить мирным путем, и ко всеобщему благоденствию.
– О'кей. И что с этого будете иметь вы? – резко спросил лейтенант.
– Мы? – Творящий-Ищущий печально уставился на говорящего древними глазами, в глубины которых невозможно было проникнуть. – Мы увидим, что между разумами сохранится кооперация. Мы увидим, что она расширяется и совершенствуется. Не называйте это Назначением. Называйте это здравым смыслом. В этом достаточно удовлетворения. Не забывайте, что я не могу лгать и не могу влиять на ваши мысли. Мы не будем искать доминирования или лидерства. Мы всегда будем рядом с помощью и советами, как те, кого называли визирями или министрами, которые когда-то давали советы отдельным личностям-правителям вашего старого мира. Полезная роль для состарившегося, мудрого народа, вроде нас. Или, если вы предпочтете, мы ничего не будем делать. Мы удалимся на наши родные планеты и предоставим вам действовать, как вы сочтете нужным.
– Но если вы избираете нашу помощь, мы сможем начать с того, что гарантируем вам помощь всех тех, кто был нашими союзниками: Мазвека и Ашрегана, Криголита и Т'ретури, Акарии и Сегуни, а также и Карата, и всех остальных. Могу обещать вам вот что: истинная трудность вашей задачи станет ясной только после того, как ваше верховенство перестанет оспариваться. Сейчас вы воюете и спорите друг с другом. Это происходит из-за того, что у вас нет альтернативного приложения вашей энергии. Лидерство в новом Узоре это изменит. Теперешний Узор только содействует вашим внутренним неурядицам.
– Узор не имеет к этому никакого отношения, – заспорил майор.
– Вот именно. Они не имеют к этому ровным счетом никакого отношения.
Они не делают попыток вмешаться, чтобы помочь, потому что их устраивает, чтобы вы ослабили себя. Таким образом они могут держать вас под контролем. Они вас боятся. Не забывайте, что мы – не боимся. В том, что касается дружбы, уважение желательнее, чем страх. Разве вы не видите? Лидерство – это то, к чему шла вся ваша эволюция. Вы подходите для этой задачи. Теперь, когда мы потерпели поражение, вы – единственный народ, который может скрепить галактический союз настолько прочно, чтобы он был надежным, блюдя сотрудничество среди множества спорящих различий. Никто из присутствующих не подозревал, что им придется решать вопросы чрезвычайной важности, когда они получили приглашение собраться в доме генерала Левона. Теперь они получили необъятный материал для размышлений.
– Я не привык издавать звуки, – сообщил слушателям амплитур. – Это утомительно, а я сказал уже достаточно. Но я попытаюсь ответить на все вопросы, которые у вас, возможно, еще остались. Задавая их, не забывайте, что я не в состоянии лгать.
– У вас действительно нет иных намерений, как только быть нашими советчиками? – осведомился один из подполковников.
– Больше никаких. Мы прежде всего стремимся к стабильности.
– Но ведь это не ваше Назначение – слияние разумов, о котором вы всегда твердили и за которое воевали, – донесся чей-то голос.
– Верно. Возможно, вы знаете, что мы славимся терпением. В отсутствии реальных альтернатив мы откажемся от активной агитации за Назначение, потому что мы твердо верим, что через тысячу лет, или две, или еще позднее, все расы придут к нашей точке зрения, увидят Вселенную так, как ее видим мы. Дополнительное ожидание вызывает сожаление, но, раз мы не сумели воевать, мы должны научиться ждать.
– Как мы можем вам доверять? Мы по-прежнему очень мало о вас знаем, – напомнил майор. Творящий-Ищущий широко развел щупальца.
– Мы разоружены. Приезжайте и изучайте нас. Наши биологи готовы сотрудничать с вашими. Узнавайте все, что хотите. Ничего не будет скрыто, ничего не будет замолчено. Мы можем поучиться друг у друга. Поглубже узнайте наш ум, как мы попытались узнать ваш. Это оказалось опасной оговоркой. Неспокойный ропот пронесся среди собравшихся, которые знали о случаях, имевших место во время войны, когда амплитуры препарировали захваченных в плен людей или пытались ими манипулировать. Пробудились неприятные воспоминания; Но Творящий-Ищущий говорил так открыто, что начальное волнение скоро улеглось. За исключением Аль-Хайкима, предки которого были подвергнуты именно таким экспериментам амплитуров. Однако на его лице совершенно не отразились обуревавшие его чувства. Как члену Ядра ему приходилось учиться сдерживать эмоции с самого раннего детства.
Левон обвел взглядом гостей.
– Чем мы рискуем? Если Творящий-Ищущий говорит правду, и его народ не хочет ничего, кроме того, чтобы мы заняли принадлежащее нам по праву место в ходе вещей, то что тут дурного? Мы, по крайней мере, сможем многому у них научиться. Лично я считаю, что в этом наша судьба. Это уж лучше, чем воевать и убивать друг друга.
– Я сейчас не прошу, чтобы вы безоговорочно меня поддержали. Я знаю, что здесь богатая почва для размышлений. Так что возвращайтесь к своим обязанностям, расходитесь по домам и подумайте над тем, что вы сегодня здесь видели и слышали. Единственное, о чем я прошу – не обсуждать этот вопрос с теми, кому нельзя доверять. На Даккаре и в других местах есть реакционные силы, которые не поймут того, что сегодня здесь происходило, и примут меры, чтобы помешать подобному в дальнейшем. Здесь решается наше будущее, леди и джентльмены. Не только наше с вами лично, но и всего нашего рода-племени. Я считаю, что наше общее предложение, – и он показал в сторону молчащего амплитура, – является хорошей моделью будущего развития человечества.
Он покровительственно улыбнулся.
– Я уверен, что каждый из вас будет осторожен и мудр. Иначе вас бы сегодня здесь не оказалось.
Творящий-Ищущий махнул щупальцем, призывая ко вниманию.
– Я на некоторое время останусь гостем генерала Левона. Если вам захочется еще поговорить со мной, я буду ждать таких встреч. Пожалуйста, воспользуйтесь моим присутствием. Я не голограмма, не внушение. Я считаю, что понимаю вас, вашу культуру и ваши потребности не хуже, чем любой из моих собратьев.
– Ксенопсихологи Узора изучали нас много десятилетий, и они нас не понимают, – сказал майор.