Она подошла к нему, разглядывая его профиль.
— Кажется, я видела ваш доклад. Вы Кемаль Тархун, не так ли? Безопасность ВОКУ?
Мужчина повернулся к ней.
— Да, это я, доктор Поннани.
— Только прибыли?
— Да, на последнем челноке.
— Насколько я понимаю, за последние несколько недель вы, как никто другой, тесно общались с Эриком Эбботом.
Тархун кивнул и язвительно улыбнулся.
— Не тесно.
— Это не удивительно. Какого вы о нем мнения?
— Полагаю, он был плохим человеком, опасным.
— Да, но не в том смысле, в каком вы думаете. Он был опасен, потому что слишком много знал. Мне кажется, может быть только одна причина, по которой он выбрал этот экстраординарный способ побега. Он не хотел рисковать ни собой, ни кем-либо другим.
Тархун опять взглянул в сумрачную пустоту Ворот.
— Вы не можете напасть на их след?
— Похоже, нет. Эти люди, — она указала на оставшихся бывших колонистов, — ничего не знают. Сомневаюсь, что кто-либо на Эдеме знает что-нибудь. Единственным способом выследить их было бы расторжение сделки с сайраксами. Но я подозреваю, политики не допустят этого некоторое время. Возможно, даже после моей смерти. Жаль.
— Знаете, — задумчиво пробормотал Тархун, — я никогда не разговаривал с ним. Я был так занят слежкой и попытками выяснить, что он из себя представляет, что не смог поговорить с ним. Теперь раскаиваюсь. Он был интересным человеком, если такое определение уместно.
Тархун моргнул и снова посмотрел на доктора.
— Куда же они отправились?
— В мир под названием Парадиз, судя по словам оставшейся здесь представительницы Эббота. Мы не знаем, описывает ли это название действительность или только выражает мечту.
— Понимаю. Ну, мой департамент будет доволен. Секрет Ворот остался неизвестным для сайраксов, а это их главная забота. Будут, правда, проблемы с вернувшимися колонистами… Я слышал их жалобы и не могу сказать, что обвиняю их… Но это проблема ВОКУ — нанимать людей для принесения извинений, а не моя. Думаю, я сохраню свою работу. Это моя главная забота. Могу я вас кое о чем попросить, доктор Поннани?
— О чем, мистер Тархун?
— Зовите меня Кемалем. Я провел целый месяц в одиночестве и устал от постоянной работы. Это мое первое посещение станции Ворота. Не окажете ли вы мне честь пообедать со мной сегодня вечером?
Его встреча с самим Коллигатаром убила большую часть страха, который он видел в тех, кто работал с машиной.
— Я тоже устала… Да, я принимаю ваше приглашение.
Тархун выглядел очень довольным когда направился поговорить с Расмуссоном.
Интересный человек, подумала Поннани, но каждый, кто долго общался с Эриком Эбботом, был обречен стать интересным. Беседа за обедом должна оказаться не менее интересной.
Поннани снова посмотрела в безмолвную пустоту Ворот. Пылинки танцевали перед этой загадкой.
Куда ты ушел, Эрик Эббот? Какие надежды, страхи или ночные ужасы ты унес с собой? Принадлежащие человечеству, твоим создателям или лично тебе, которого мы никогда не знали? Кажется, я никогда не встречала тебя настоящего. Кем ты был? Человеком, андроидом, артисоном или созданием сайраксов? Где в этом пантеоне разума лежала разделительная линия? И в чем состояла разница?
Поннани стоило собрать информацию у вернувшихся колонистов, попытаться собрать по кусочкам их воспоминаний образ интересующего ее человека. Тембор могла бы много ей рассказать, но ее тоже унесло галактическим ветром. Губы доктора искривились в усмешке.
Лайза Тембор серии четыре, подумала доктор Дюрапати Поннани, почему я стою здесь и завидую тебе?
Доклады были составлены — Тархуном, Поннани, Расмуссоном, учеными, инженерами, техниками и теми из бывших колонистов, кого удалось заставить или подкупить. Каждое слово расчленили, изучили, рассчитали и ввели в Коллигатар. В менее сжатой форме информация была предоставлена Мартину Ористано.
— И что нам с этим делать? — спросил начальник программирования и операций несколько месяцев спустя. — Мы не можем выследить Эрика Эббота и его друзей без помощи сайраксов.
— Еще не время, — возразил компьютер.
— Согласен. Мы слишком многое теряем. Что нам делать с секретом бывших колонистов, касающимся двойного перемещения через Ворота?
— Рано или поздно он станет известен. Мы предложим рациональные объяснения нашей секретности, и публика их примет. Может даже наблюдаться некоторый подъем в желании эмигрировать. Я уверен многие расхотят возвращаться. Сейчас Эдем и Гарден устроены хорошо. Гроза минует.
Ористано встал, собрался уйти, но заколебался.
— Можно объявить официально об исчезновении опасности?
— В вашем голосе слышен сарказм, Мартин? Это на вас не похоже. Но я понимаю ваш срыв. Несколько прошедших недель оказались очень тяжелыми.
— Тяжелыми! — Ористано смог только покачать головой. Машина, как всегда, мастерски все преуменьшала.
— Да, опасность миновала. И если мы должны говорить о трудностях и усталости, то говорите об усталости наших друзей сайраксов. Теперь, когда мы знаем природу их биологических конструкций, можно сделать шаги в усилении охраны Ворот от повторения подобных случаев, несмотря, несмотря на заверения сайраксов, что они сделали первого и последнего «Эрика Эббота».
— Оставлю детали вам, — сказал Ористано. — Я только хочу вернуться к делам на планете.
— Да, Мартин. Будет прекрасно вернуться к своим обычным делам.
— Вы должны извинить меня. Я…
— Знаю. Конференция на Шестом уровне. Южная Америка опять хочет передвинуть течение Гумбольдта, не так ли?
Ористано устало кивнул.
— Я смогу справиться с этим. Но мне трудно держать лицо поднятым, когда мы обсуждаем будущее нескольких миллионов тонн анчоусов. Ненавижу анчоусы.
— Я знаю, что вы успокоите все партии, Мартин.
Ористано улыбнулся и вышел из кабинета. За стенами из сверхпрочного бетона, гранита и стальной арматуры Коллигатар размышлял над серией недавних событий. Информация бежала по милям логических цепей, заключенных в машине.
Все было прекрасно проработано. Лучше, чем думал Мартин Ористано. Не раздражение сайраксов, не их попытка завладеть секретом Ворот, а нечто гораздо более важное было поставлено на кон. Хотя и первое представляло собой большую ценность.
Человечество было трудным ребенком, размышлял Коллигатар, хотя и выражая эту аналогию в цифровом виде. Иногда приходится обманывать ребенка, чтобы заставить его проглотить горькое лекарство.
Человеческая раса продолжает развиваться, но последняя сотня лет прогресса получилась неустойчивой, торопливой, связанной с проблемой перенаселения, грозящей нехваткой воздуха для дыхания. Мозг человека стал работать медленнее: неизбежное последствие общемирового спокойствия. Человечество продало свою агрессивность за безопасность под руководством власти Коллигатара.
Это была первая причина для образования независимых колоний. Но раз секрет двойного перемещения через Ворота стал известен, как случилось сейчас, это означало конец независимости колоний от Земли, от смешного мира, от процветания, поглотившего обитателей планеты.
К счастью, секрет хранился до тех пор, пока обе колонии не были основаны. В противном случае имея выбор между Эдемом, Гарденом и родной Землей, многие люди отказались бы эмигрировать.
Теперь возникла проблема организовать новую независимую колонию, свободную от влияния Земли. Коллигатар работал над ней около сотни лет, но так и не принял никакого решения. Любая колония захотела бы иметь связь с Землей, если, конечно, каким-то чудом не пожелала бы полного отчуждения от родины.
Как любезно со стороны сайраксов было неосознанно показать, чего можно достичь. Как любезно с их стороны было дать ключ к личности Эрика Эббота.
О, да, на кон было поставлено нечто большее, чем физический секрет Ворот! Миры и будущее зависели от личности Эббота. Когда пришло бы время решать, кого он выбрал бы: сайраксов, человечество или себя и своих друзей? Великая игра! Сайраксы тоже играли и потерпели поражение. Только они еще этого не знали.
Действительно, их биоинженеры создали Эббота слишком удачно. Он был в достаточной степени человеком, чтобы дурачить всех, кто вступил с ним в контакт. Теперь галактика весело хохотала, поскольку Эрик успешно одурачил своих создателей.
Коллигатар высчитал, что независимая колония, организованная Эбботом, имела девяносто пять процентов шансов на успех. Гораздо менее предсказуемая, но зато более волнующим виделось ее будущее. Тесты, проведенные, когда Эббот короткое время находился в лондонской тюрьме, показывали, что он являлся человеком в полном смысле слова. Он был так создан.
Интерес к размышлениям о будущем новой колонии повышал еще тот факт, что Лайза Тембор серии четыре тоже была человеком. Это являлось важной частью ее грима. Правда, существовали контрацептивы. Но не более того.
Что могло произойти теперь, когда Эрик Эббот и Лайза Тембор могли свободно быть людьми, как они всегда и хотели?
Нет, на этот раз похищение осуществил Коллигатар, а не сайракс. Пусть те когда-нибудь и раздобудут секрет станции Ворота. Они слишком изобретательны, чтобы не добиться в конце концов успеха. Пусть они впоследствии удостоят своей милостью Землю и ее обитателей. Да, пусть они даже заставят Коллигатара служить своим целям. Такая мысль не тревожила машину. Она заботилась не о своем будущем, а о людях, которые создали ее.
Потомки Эрика Эббота и Лайзы Тембор не будут машинами. Они будут людьми, артисонами и немного сайраксами, способными встретиться и посоревноваться с сайраксами на своем высшем уровне, где люди и машины бессильны. Они смогут достигнуть этого уровня в ближайшем или отдаленном будущем. Это не имеет значения. Потому что они имеют возможность в безопасности развивать свой Парадиз с населением в двадцать пять тысяч человек. Они были избранными, эти двадцать пять тысяч искателей приключений, и имели предводителя, какого еще не знала история.
Машине не дано иметь эмоции, но Коллигатар был запрограммирован так, чтобы понимать человеческие чувства, и оборудован, чтобы вникать в них. Но только машина могла рискнуть сыграть. Определенно, на это не решились бы ни Мартин Ористано, ни Дюрапати Поннани, ни Фройлих, ни Новотский, ни кто-либо другой. Они унаследовали страхи и колебания от своих предков.
У Коллигатара не было предков. Он мерил возможности и риск по Эрику Эбботу. Тот подтвердил, что все надежды заключены в предсказаниях, даже хотя и поносил зло, заключенное в машинах, перед своими товарищами. И это тоже являлось частью плана. Теперь потомки первых поселенцев Парадиза вырастут и разовьют свои способности освободиться из кокона, который может свить вокруг них удобная компьютерная сеть. Они создадут свои машины, своего Коллигатара.
Заставив их отвергнуть меня, я сделал их независимыми, с удовлетворением подумал компьютер. Было невероятно приятно осознавать, что когда-нибудь его создатели станут равными ему вместо того, чтобы быть его слугами.
Коллигатар вернулся к другим, более насущным делам. Он мог быть терпеливым. Он намеревался быть терпеливым, так же как намеревался через несколько тысяч лет поприветствовать первого из потомков Лайзы Тембор и Эрика Эббота, когда те проделают путь из своего Парадиза к нему без помощи Ворот.
— Кажется, я видела ваш доклад. Вы Кемаль Тархун, не так ли? Безопасность ВОКУ?
Мужчина повернулся к ней.
— Да, это я, доктор Поннани.
— Только прибыли?
— Да, на последнем челноке.
— Насколько я понимаю, за последние несколько недель вы, как никто другой, тесно общались с Эриком Эбботом.
Тархун кивнул и язвительно улыбнулся.
— Не тесно.
— Это не удивительно. Какого вы о нем мнения?
— Полагаю, он был плохим человеком, опасным.
— Да, но не в том смысле, в каком вы думаете. Он был опасен, потому что слишком много знал. Мне кажется, может быть только одна причина, по которой он выбрал этот экстраординарный способ побега. Он не хотел рисковать ни собой, ни кем-либо другим.
Тархун опять взглянул в сумрачную пустоту Ворот.
— Вы не можете напасть на их след?
— Похоже, нет. Эти люди, — она указала на оставшихся бывших колонистов, — ничего не знают. Сомневаюсь, что кто-либо на Эдеме знает что-нибудь. Единственным способом выследить их было бы расторжение сделки с сайраксами. Но я подозреваю, политики не допустят этого некоторое время. Возможно, даже после моей смерти. Жаль.
— Знаете, — задумчиво пробормотал Тархун, — я никогда не разговаривал с ним. Я был так занят слежкой и попытками выяснить, что он из себя представляет, что не смог поговорить с ним. Теперь раскаиваюсь. Он был интересным человеком, если такое определение уместно.
Тархун моргнул и снова посмотрел на доктора.
— Куда же они отправились?
— В мир под названием Парадиз, судя по словам оставшейся здесь представительницы Эббота. Мы не знаем, описывает ли это название действительность или только выражает мечту.
— Понимаю. Ну, мой департамент будет доволен. Секрет Ворот остался неизвестным для сайраксов, а это их главная забота. Будут, правда, проблемы с вернувшимися колонистами… Я слышал их жалобы и не могу сказать, что обвиняю их… Но это проблема ВОКУ — нанимать людей для принесения извинений, а не моя. Думаю, я сохраню свою работу. Это моя главная забота. Могу я вас кое о чем попросить, доктор Поннани?
— О чем, мистер Тархун?
— Зовите меня Кемалем. Я провел целый месяц в одиночестве и устал от постоянной работы. Это мое первое посещение станции Ворота. Не окажете ли вы мне честь пообедать со мной сегодня вечером?
Его встреча с самим Коллигатаром убила большую часть страха, который он видел в тех, кто работал с машиной.
— Я тоже устала… Да, я принимаю ваше приглашение.
Тархун выглядел очень довольным когда направился поговорить с Расмуссоном.
Интересный человек, подумала Поннани, но каждый, кто долго общался с Эриком Эбботом, был обречен стать интересным. Беседа за обедом должна оказаться не менее интересной.
Поннани снова посмотрела в безмолвную пустоту Ворот. Пылинки танцевали перед этой загадкой.
Куда ты ушел, Эрик Эббот? Какие надежды, страхи или ночные ужасы ты унес с собой? Принадлежащие человечеству, твоим создателям или лично тебе, которого мы никогда не знали? Кажется, я никогда не встречала тебя настоящего. Кем ты был? Человеком, андроидом, артисоном или созданием сайраксов? Где в этом пантеоне разума лежала разделительная линия? И в чем состояла разница?
Поннани стоило собрать информацию у вернувшихся колонистов, попытаться собрать по кусочкам их воспоминаний образ интересующего ее человека. Тембор могла бы много ей рассказать, но ее тоже унесло галактическим ветром. Губы доктора искривились в усмешке.
Лайза Тембор серии четыре, подумала доктор Дюрапати Поннани, почему я стою здесь и завидую тебе?
Доклады были составлены — Тархуном, Поннани, Расмуссоном, учеными, инженерами, техниками и теми из бывших колонистов, кого удалось заставить или подкупить. Каждое слово расчленили, изучили, рассчитали и ввели в Коллигатар. В менее сжатой форме информация была предоставлена Мартину Ористано.
— И что нам с этим делать? — спросил начальник программирования и операций несколько месяцев спустя. — Мы не можем выследить Эрика Эббота и его друзей без помощи сайраксов.
— Еще не время, — возразил компьютер.
— Согласен. Мы слишком многое теряем. Что нам делать с секретом бывших колонистов, касающимся двойного перемещения через Ворота?
— Рано или поздно он станет известен. Мы предложим рациональные объяснения нашей секретности, и публика их примет. Может даже наблюдаться некоторый подъем в желании эмигрировать. Я уверен многие расхотят возвращаться. Сейчас Эдем и Гарден устроены хорошо. Гроза минует.
Ористано встал, собрался уйти, но заколебался.
— Можно объявить официально об исчезновении опасности?
— В вашем голосе слышен сарказм, Мартин? Это на вас не похоже. Но я понимаю ваш срыв. Несколько прошедших недель оказались очень тяжелыми.
— Тяжелыми! — Ористано смог только покачать головой. Машина, как всегда, мастерски все преуменьшала.
— Да, опасность миновала. И если мы должны говорить о трудностях и усталости, то говорите об усталости наших друзей сайраксов. Теперь, когда мы знаем природу их биологических конструкций, можно сделать шаги в усилении охраны Ворот от повторения подобных случаев, несмотря, несмотря на заверения сайраксов, что они сделали первого и последнего «Эрика Эббота».
— Оставлю детали вам, — сказал Ористано. — Я только хочу вернуться к делам на планете.
— Да, Мартин. Будет прекрасно вернуться к своим обычным делам.
— Вы должны извинить меня. Я…
— Знаю. Конференция на Шестом уровне. Южная Америка опять хочет передвинуть течение Гумбольдта, не так ли?
Ористано устало кивнул.
— Я смогу справиться с этим. Но мне трудно держать лицо поднятым, когда мы обсуждаем будущее нескольких миллионов тонн анчоусов. Ненавижу анчоусы.
— Я знаю, что вы успокоите все партии, Мартин.
Ористано улыбнулся и вышел из кабинета. За стенами из сверхпрочного бетона, гранита и стальной арматуры Коллигатар размышлял над серией недавних событий. Информация бежала по милям логических цепей, заключенных в машине.
Все было прекрасно проработано. Лучше, чем думал Мартин Ористано. Не раздражение сайраксов, не их попытка завладеть секретом Ворот, а нечто гораздо более важное было поставлено на кон. Хотя и первое представляло собой большую ценность.
Человечество было трудным ребенком, размышлял Коллигатар, хотя и выражая эту аналогию в цифровом виде. Иногда приходится обманывать ребенка, чтобы заставить его проглотить горькое лекарство.
Человеческая раса продолжает развиваться, но последняя сотня лет прогресса получилась неустойчивой, торопливой, связанной с проблемой перенаселения, грозящей нехваткой воздуха для дыхания. Мозг человека стал работать медленнее: неизбежное последствие общемирового спокойствия. Человечество продало свою агрессивность за безопасность под руководством власти Коллигатара.
Это была первая причина для образования независимых колоний. Но раз секрет двойного перемещения через Ворота стал известен, как случилось сейчас, это означало конец независимости колоний от Земли, от смешного мира, от процветания, поглотившего обитателей планеты.
К счастью, секрет хранился до тех пор, пока обе колонии не были основаны. В противном случае имея выбор между Эдемом, Гарденом и родной Землей, многие люди отказались бы эмигрировать.
Теперь возникла проблема организовать новую независимую колонию, свободную от влияния Земли. Коллигатар работал над ней около сотни лет, но так и не принял никакого решения. Любая колония захотела бы иметь связь с Землей, если, конечно, каким-то чудом не пожелала бы полного отчуждения от родины.
Как любезно со стороны сайраксов было неосознанно показать, чего можно достичь. Как любезно с их стороны было дать ключ к личности Эрика Эббота.
О, да, на кон было поставлено нечто большее, чем физический секрет Ворот! Миры и будущее зависели от личности Эббота. Когда пришло бы время решать, кого он выбрал бы: сайраксов, человечество или себя и своих друзей? Великая игра! Сайраксы тоже играли и потерпели поражение. Только они еще этого не знали.
Действительно, их биоинженеры создали Эббота слишком удачно. Он был в достаточной степени человеком, чтобы дурачить всех, кто вступил с ним в контакт. Теперь галактика весело хохотала, поскольку Эрик успешно одурачил своих создателей.
Коллигатар высчитал, что независимая колония, организованная Эбботом, имела девяносто пять процентов шансов на успех. Гораздо менее предсказуемая, но зато более волнующим виделось ее будущее. Тесты, проведенные, когда Эббот короткое время находился в лондонской тюрьме, показывали, что он являлся человеком в полном смысле слова. Он был так создан.
Интерес к размышлениям о будущем новой колонии повышал еще тот факт, что Лайза Тембор серии четыре тоже была человеком. Это являлось важной частью ее грима. Правда, существовали контрацептивы. Но не более того.
Что могло произойти теперь, когда Эрик Эббот и Лайза Тембор могли свободно быть людьми, как они всегда и хотели?
Нет, на этот раз похищение осуществил Коллигатар, а не сайракс. Пусть те когда-нибудь и раздобудут секрет станции Ворота. Они слишком изобретательны, чтобы не добиться в конце концов успеха. Пусть они впоследствии удостоят своей милостью Землю и ее обитателей. Да, пусть они даже заставят Коллигатара служить своим целям. Такая мысль не тревожила машину. Она заботилась не о своем будущем, а о людях, которые создали ее.
Потомки Эрика Эббота и Лайзы Тембор не будут машинами. Они будут людьми, артисонами и немного сайраксами, способными встретиться и посоревноваться с сайраксами на своем высшем уровне, где люди и машины бессильны. Они смогут достигнуть этого уровня в ближайшем или отдаленном будущем. Это не имеет значения. Потому что они имеют возможность в безопасности развивать свой Парадиз с населением в двадцать пять тысяч человек. Они были избранными, эти двадцать пять тысяч искателей приключений, и имели предводителя, какого еще не знала история.
Машине не дано иметь эмоции, но Коллигатар был запрограммирован так, чтобы понимать человеческие чувства, и оборудован, чтобы вникать в них. Но только машина могла рискнуть сыграть. Определенно, на это не решились бы ни Мартин Ористано, ни Дюрапати Поннани, ни Фройлих, ни Новотский, ни кто-либо другой. Они унаследовали страхи и колебания от своих предков.
У Коллигатара не было предков. Он мерил возможности и риск по Эрику Эбботу. Тот подтвердил, что все надежды заключены в предсказаниях, даже хотя и поносил зло, заключенное в машинах, перед своими товарищами. И это тоже являлось частью плана. Теперь потомки первых поселенцев Парадиза вырастут и разовьют свои способности освободиться из кокона, который может свить вокруг них удобная компьютерная сеть. Они создадут свои машины, своего Коллигатара.
Заставив их отвергнуть меня, я сделал их независимыми, с удовлетворением подумал компьютер. Было невероятно приятно осознавать, что когда-нибудь его создатели станут равными ему вместо того, чтобы быть его слугами.
Коллигатар вернулся к другим, более насущным делам. Он мог быть терпеливым. Он намеревался быть терпеливым, так же как намеревался через несколько тысяч лет поприветствовать первого из потомков Лайзы Тембор и Эрика Эббота, когда те проделают путь из своего Парадиза к нему без помощи Ворот.