Фостер Алан Дин. Время перехода

   Но попробовать стоило, потому что помочь дельфины все-таки могли.
   Если они видели пиратское судно и укажут направление, то Джон-Том и Мадж получат реальный шанс найти Виджи. Но о чем спеть? Откинувшись на резиновый борт, Джон-Том отметил, что в такой лодке хотя бы сидеть удобно – и то хорошо, – и начал негромко напевать морскую песню. Она вряд ли разнесется далеко над водой, но у дельфинов исключительно острый слух. Может, повезет.
   Но что-то не везло. Уже всходило солнце, Джон-Том почти испелся, когда лодка от внезапного удара чуть не вылетела из воды. Увидев, что это не дельфины, а огромный косяк живности помельче, Джон-Том совсем упал духом.
   Сбросив одежду, Мадж, чувствующий себя в воде как рыба, скользнул за борт. Юноша уже начал беспокоиться, когда голова выдра появилась над водой. Мадж облизывал усы, держа двух рыбешек с аккуратно откушенными головами.
   – Сардины. Вкусные, но дорогу укажут навряд ли.
   Забравшись в лодку, он отложил заготовленный завтрак в сторону, отряхнулся и взялся за полотенце.
   – Пой в таком духе, приятель. С голодухи мы не помрем, но и не найдем того, что ищем.
   Поверхность моря серебрилась от множества рыбьих косяков.
   – Суар работает что надо, – продолжал Мадж, – но до могущества нормальной дуары ему далеко. Ты выпевал большой корабль, а получил этот надувной матрас, выпевал дельфинов, а получил сардин. Должно быть, это магия в пропорции.
   – Что за магия в пропорции? – прочирикал незнакомый голос настолько внезапно, что Джон-Том едва не вывалился из лодки. За его спиной из воды высунулась блестящая ухмыляющаяся морда; за ней вторая, третья – будто очередь за кормежкой.
   – Сработало! – Джон-Том с видом победителя посмотрел на Маджа, и тот неохотно кивнул.
   – Что сработало? – поинтересовался один из дельфинов.
   – Мое чаропение. Моя музыка. Я воспользовался ими, чтобы призвать вас, и вот вы здесь.
   – Призвать нас? – Морские свиньи переглянулись. – Ты не звал нас, человек. Мы пришли за рыбой. Ни разу не видал ее в этих краях в таком множестве.
   Два дельфина нырнули.
   – Ну, как бы то ни было, результат есть, – промямлил Джон-Том. – Вместо дельфинов я вызвал сардин, а следом за рыбой и дельфины появились.
   – Парень, хватит расписывать, – натягивая шорты, ответил Мадж. – Раз уж они тут, надо как-то наладить контакт.
   – Контакт, – чирикнул оставшийся дельфин. – Кстати, о контакте! Вы слыхали анекдот?..
   Джон-Том обнял его и ласково похлопал по макушке. Ощущение было такое, будто хлопаешь раздутую грелку – раздались громкие шлепки. Кожа у гостя была гладкая и твердая, как автомобильная покрышка.
   Удивленный этим приветствием, дельфин взглянул на Маджа.
   – Скажи, житель обоих миров, этот человек всегда такой?
   – Он просто добрая душа, вот так.
   – Сперва моя очередь, – сказал Джон-Том, разработавший план действий заранее. – Об угре и капитане…
   – Хей, погоди!
   Дельфин издал несколько коротких высоких трелей, напоминавших паровозные гудки в миниатюре. Через секунду лодку со всех сторон окружили дельфины, целиком обратившиеся в слух.
   – Тока чтоб смешно было, – предупредил шепотом Мадж.
   – Не волнуйся.
   Следующие полчаса он выкладывал все, какие помнил, шуточки Ричарда Прайора и Вуди Аллена, по мере возможности сдабривая их китовыми хохмами. Слушатели то и дело прерывали его взрывами смеха.
   В таком подходе был лишь один недостаток: после каждого анекдота приходилось выслушивать ответный дельфиний. А они неизменно оказывались настолько же скверными, насколько сальными и грязными.
   Независимо от того, дошел смысл или нет, Джон-Том с Маджем каждую историю встречали громким хохотом.
   Непрерывно пополнявшийся запас пищи и анекдотов в конце концов настроил крайне переменчивых китовых на дружеский лад. Наконец убедившись, что доверие завоевано и можно не только шутить, но и просто говорить, Джон-Том задал вопрос. Дельфины начали передавать его из уст в уста, и вскоре подоспел ответ.
   – Ага, я видел описанный тобой корабль сухарей. – Над бортом показался небольшой бутылконос. – И что дальше?
   – Ты можешь показать, куда они поплыли?
   – Легко. Следуйте за мной, и я наставлю вас на верный путь.
   Он проплясал на хвосте в нужном направлении, повторив танец несколько раз, пока Джон-Том не выучил курс назубок.
   – Вы что, уплываете? – спросил желтобрюхий великан. – Вы слышали еще не все новые анекдоты.
   – Мы отчаянно торопимся. Кроме того, не хотелось бы услышать все сразу – побережем до следующей встречи.
   – А чего торопиться? – поинтересовался бутылконос. – В принципе, нам начхать, но для сухарей вы ужасно симпатичны.
   Его сородичи нестройным хором выразили согласие.
   Пока Мадж мысленно проклинал потерю драгоценного времени, Джон-Том изложил своим новоявленным друзьям историю нападения пиратов и похищения дамы. Последняя новость вызвала у членов стаи хор возмущенных выкриков: семейные узы для дельфинов святы.
   – Однако ничем помочь не можем, – с сожалением сказал бутылконос. – Мы никогда не лезем в дела сухарей, равно как и в подробности их мелких бесцельных жизней. Но мы проводим вас, чтобы убедиться, что вы на верной дороге.
   – Искренне благодарим.
   – Пожалуйста, – чирикнул хор тонких голосов.
   – Не пугайтесь вот этой штуки, – указал Джон-Том на мотор. – Это просто магия из другого мира. Он наделает много шума. Внизу у него лезвия, которые поранят, если подплыть к ним чересчур близко, так что лучше сдайте назад.
   После пары попыток юноши включить зажигание мотор вяло затарахтел, несколько раз чихнул и заглох. Стрелка на небольшой шкале подтвердила худшие опасения Джон-Тома.
   – Что, иссякла магия, приятель?
   – Нет, бензин. Впрочем, это одно и то же.
   – Тада поднимаем парус и будем надеяться, что не очень отстанем.
   Пока они возились с мачтой, бутылконос подплыл к лодке и положил голову на борт.
   – Оно не напугало нас, человек. Когда будет шумно?
   – Боюсь, он умолк навеки, – ответил Джон-Том. – Заклинание утратило силу.
   – Очень плохо.
   Дельфин помедлил, слегка подпрыгивая в воде, потом отплыл подальше и начал чирикать что-то своим товарищам. Те подхватили его призыв, и вскоре воздух вокруг лодки зазвенел от писка и ворчливых трелей. Затем бутылконос вновь появился у лодки.
   – Сухари часто возят любопытные штуковины, которые называют «веревки». У вас есть веревки?
   Озадаченный Джон-Том начал рыться в запасах. Помимо распакованных Маджем парусных снастей, обнаружилось несколько бухт прочного пенькового троса. Это пригодилось им скорее, чем парус – он просто не понадобился.
   Когда приготовления были закончены, бутылконос свистнул двум жителям суши:
   – Готовы?
   – Готовы, – ответил Джон-Том, устраиваясь понадежнее.
   – Тогда держись, человек!
   И они двинулись в путь: поначалу медленно, но, по мере знакомства дельфинов с импровизированной упряжью, все быстрее. Через пару минут зодиак мчался по волнам на двадцать миль в час быстрее, чем мог бы выжать мотор. То и дело убирая с лица развевающиеся на ветру длинные волосы, Джон-Том открутил навесной мотор и швырнул его за корму. Потом откинулся на надутый бок лодки и стал наблюдать, как четыре дюжины дельфинов синхронно всплывают и заныривают, увлекая крохотное суденышко вперед. Остальные члены стаи плыли рядом, высвистывая ободряющие возгласы и дожидаясь своей очереди.
   Теперь появилась возможность не только выйти на след пиратского кеча, но и настичь его к утру. Порой добрый анекдот лучше всяких чудес.

Глава 6

   Рассвело, но скрывшийся кеч все не показывался. Дельфины тянули без устали, пересмеиваясь, подхихикивая и устраивая соревнования: кто потянет сильнее или выдаст самую крутую хохму. Однажды Джон-Том едва не вылетел за борт, когда дельфины с правой стороны сделали очень мощный рывок. Мадж поймал его за рубашку в последний момент, а то пришлось бы худо – увлеченные собой добровольные рысаки продолжали плыть на восток, налегая на лямку и так жарко споря о том, кому это удается лучше, что не вспомнили бы о своем утерянном пассажире, пока не было бы слишком поздно.
   Утро сменилось полднем, а от пиратов не было ни слуху ни духу. На востоке показался берег – полоска желтого песка на фоне высоких зарослей. Лодка замедлила ход и остановилась, дельфины начали освобождаться от упряжи. Виноватая физиономия бутылконоса вновь показалась над планширом.
   – Тут мы вас покинем. Здесь мелко, и к соленой воде примешивается все больше пресной, а от нее у нас зуд по коже. Если б не это, мы дотащили бы вас до суши.
   – Все в порядке. – Джон-Том помогал Маджу ставить парус. – Вы и так сделали больше чем достаточно. Жаль только, что мы не нашли кеч.
   – Мы следовали точь-в-точь его курсом. Он где-то неподалеку – наверно, в последний момент развернулся и пошел к потайной стоянке.
   Глядите хорошенько и наверняка найдете то, что ищете.
   Уж постараемся, подумал Джон-Том, разглядывая негостеприимный берег. Ему меньше всего хотелось до скончания дней бесцельно шнырять по мелководью. К тому времени след пиратов может и вовсе простыть, если они ускользнут по суше, уводя с собой Виджи.
   Обменявшись напоследок несколькими мучительно плоскими остротами, стая развернулась и помчалась в открытое море.
   Да, это надо видеть, размышлял Джон-Том, глядя, как взлетают над водой дельфины, перебрасываясь шутками и смешками, будто толпа надышавшихся веселящего газа детишек.
   Пока они с Маджем плыли вдоль береговой линии, осматривая возможные стоянки, солнце стало припекать.
   – Вид малообещающий, – пробормотал Джон-Том.
   Берег являл собой кошмарную заболоченную путаницу кипарисовых и мангровых корней. От исполинских фикусовых лиан вниз свисали воздушные корни. Пробраться под этими хитросплетениями было можно, но в глубь зарослей они не пропускали.
   – Где-то поблизости непременно должен быть пролив или бухта.
   – Ты чертовски прав, парень. Даже лучший моряк на свете не пропихнет корабль размером с кеч через этот переплет. Ну, куда ж плыть?
   – Пожалуй, на юг.
   – А че именно туда?
   – Просто по наитию. Кроме того, наши края к северу отсюда, и плавание в том направлении очень смахивало бы на отступление.
   Выдр кивнул и развернул парус так, чтобы как можно эффективнее использовать силу жаркого бриза. Зодиак послушно свернул на юг.
   – Наверно, они неподалеку, – ближе к вечеру предположил Джон-Том. – Дельфины были уверены, что идут нужным курсом.
   – Да я гроша ломаного не дам за слова этих мокропутных пожирателей сардин. – Мадж, скрестив ноги, спиной прислонился к борту и лениво глазел на небеса. – Край тут неплох, хотя чуток сыроват.
   – На ночь причалим где-нибудь, – мрачно сказал Джон-Том, – а завтра пойдем дальше на юг. Если и тогда не найдем их, то развернемся и будем искать севернее. Ни за что не поверю, что дельфины намеренно провели нас.
   – Почему бы нет? Разве можно всерьез воспринимать тех, у кого и одной-то руки нет?
   Джон-Том вел лодку вдоль изгибавшегося к востоку побережья. Они уже готовились привязать швартовы к корню исполинского мангра, когда Мадж внезапно выронил шкот.
   – Слышь, шеф?
   Джон-Том выпрямился и уставился в сторону болота. Среди деревьев роилась мошкара, вечерний воздух наполнился шипением и уханьем летучих ящериц.
   – Ничего не слышу, Мадж.
   – Зато я до хрена четко слышу! – Выдр швырнул шкот обратно в лодку и указал в сумеречные заводи. – Вон там.
   Ухватившись за корень, он начал подтягивать туда лодку.
   – Мадж, – устало сказал Джон-Том, – если мы пойдем туда ночью, то к утру окончательно заплутаем.
   – Не волнуйся, приятель! Это рядышком.
   – Что «это»? Что рядышком?
   – Ну что, музыка, разумеется. Вроде как праздник. Можа, это наши друзья решили чуток упиться. Можа, они достаточно пьяны, чтоб не заметить нашего прибытия. Тада мы сможем подкрасться к ним, пока они будут соображать, где их дерьмовые штаны, и уволочем милашку Виджи.
   – Но я не слышу никакой музыки!
   – Верь мне, кореш. Во всяком случае, верь моим ушам.
   Джон-Том вздохнул и поправил парус.
   – Если ушам, то ладно.
   По мере того как лианы и сплетенные ветви все плотнее смыкались вокруг, предприятие казалось все более сомнительным. Богарт чертовски попотел, выводя двух африканских королев, из которых одна была кораблем, из похожего места, а им далековато до Богарта. Хорошо хоть, что жара не сказалась на Мадже – тот был ничуть не безумнее обычного.
   А затем впереди действительно послышалась музыка.
   Мадж стоял на носу, беспокойно принюхиваясь и насторожив круглые уши. Путаница корней и ветвей постепенно стала реже, и зодиак выплыл на гладь неспешной реки, обрамленной по берегам низко свисавшей растительностью. Ночь уже почти опустила на землю свой покров, но выдры отлично видят в темноте.
   – Во!
   Джон-Том, напрягая взор, сумел только разглядеть несколько лодок незнакомого вида. Пиратского кеча там не было.
   – Стоит на якоре еще где-то, – пробормотал выдр. – А можа, еще в море. Чтоб пробраться через болото, им пришлось пересесть на лодки.
   В лесу позади лежавших на берегу лодок горел большой костер. Это был первый участок твердого грунта, встретившийся друзьям с той самой поры, как они покинули Ярровл. На руку Джон-Тому свалилась какая-то мелкая скользкая тварь. Со сдавленным криком боли он прихлопнул ее, и оглушенная рептилия длиной около полудюйма, извиваясь, упала на дно лодки. У нее были тонкие перепончатые крылья и длинное заостренное рыло. Рука в месте укуса покраснела и опухла.
   Мадж покинул пост впередсмотрящего, поднял рептилию и после беглого осмотра швырнул за борт.
   – Вампир. Кровопивец. Клянусь, их тут выше головы. Во крылатая пакость, а?
   – Что-то я не вижу у лодок охрану.
   – А от кого их охранять? И потом, похоже, у них развлекаловка в полном разгаре. Ох-хо, да никак тут целый ряд клепаных домишек!
   Миленькая компания домоседов.
   Назвать домами шеренгу лачуг, хижин, навесов и хибар было бы преувеличением. Правильнее сказать – просто времянки. Казалось, некоторые из них стоят вопреки силе земного притяжения. Наличие жилищ озадачило Джон-Тома.
   – Мадж, что-то тут не то. Ни с того ни с сего дома, от кеча ни слуху ни духу, а пение, на мой взгляд, ничуть не похоже на хор перепившихся бандитов. Клянусь, там слышны женские голоса!
   – Есть тока один способ узнать.
   Привязав лодку к прибрежному кипарису, они осторожно направились в сторону деревушки. Стараясь не отставать от юркого товарища, Джон-Том клял вполголоса низко свисающие ветки и выступающие из земли корни.
   Меж двух лачуг был небольшой просвет, и друзья прокрались через проход в сторону света и пения. Все хибары были выстроены на приподнятых над землей помостах, без которых в этом болотистом краю просто не обойтись. Каждую весну деревушку, несомненно, заливал паводок.
   На окруженной полукругом строений площади полыхал замеченный ими с реки костер. Сборный оркестр наигрывал резвый мотивчик, под который лихо отплясывала почти вся маленькая община. По одежде на пиратов они не походили. Черный нос Маджа работал на всю катушку.
   – И стряпня у них не пиратская. Чудно пахнет! Знаешь что? – Он оглянулся на друга. – Я совершенно уверен, что мы попали не по адресу.
   Это не корсары.
   – Оно, конечно, так – мы не корсары. А вот как насчет вас?
   Джон-Том резко обернулся и увидел, что на них, свесившись из окна хижины, смотрит молодая ондатра. В углу рта ее дымилась трубка из кукурузного початка, а на голове была повязана желтая косынка в горошек.
   – Эгей, народ! – крикнула она.
   Пляска прервалась, музыка смолкла, и танцующие обернулись на крик.
   – Верно, не стоит злоупотреблять гостеприимством, которого нам никто не предлагал. – Мадж рванулся обратно, но Джон-Том удержал его.
   Выдр вывернулся и зашипел:
   – Приятель, ты что?! Чего ждешь? Бегом к лодке, пока не поздно!
   – И что дальше? Вслепую плыть вдоль берега, пока не наткнемся на острую корягу? Может, местные жители укажут нам путь.
   – Угу, укажут нам путь в котел, – заворчал стоявший на своем Мадж.
   Тут перед ними предстали лис, несколько белок и сонно помаргивающий дикобраз. Хотя потрепанный наряд лиса не отличался ни дорогими тканями, ни изысканным покроем, зато был чистым и вполне опрятным.
   Однако Джон-Том заметил и висевший в ножнах на поясе длинный разделочный нож. Одна из белок подошла к Маджу нос к носу и с интересом принюхалась. Тот отпрянул.
   – Эй, милка, без фамильярностей! Нас даже не познакомили.
   – Не обольщайся, водяная крыса. Я замужем. – Белка оглянулась на лиса. – Пахнет чистенько, кровь они не лили – то бишь, в последнее время.
   – Вы не пираты, – заметил Джон-Том.
   Лис и белка переглянулись и расхохотались. Дикобраз хрипло заухал.
   – Мы – пираты?! – выговорил наконец лис. – Мы рыбаки, краболовы, болотный народец. А вы кто такие? – Чтобы оглядеть Джон-Тома, ему пришлось отойти: ростом лис был не выше Маджа. – Большой человек, впервые вижу большого. Пираты, говорите. Голодны?
   Мысль о горячем ужине преодолела прежние опасения Маджа, а заодно и все последующие.
   – Раз уж ты помянул об этом, приятель, так я сжую толику рыбки с чайком.
   – Добро! – И лис гаркнул через плечо:
   – Валяй музыку! Приготовьте стол. – Он ухмыльнулся Джон-Тому, продемонстрировав острые зубы. – Все одно пора есть, тем паче в компании.
   Положив лапу на руку высокого человека, лис повел его к выстреливающему снопы искр костру.
   – Вай, Пордж, чего перестал играть?
   Сидевший перед оркестриком музыкант-полевка во все глаза смотрел на Джон-Тома.
   – Вай, сам не разумею.
   Музыкант вновь поднес ко рту двухрядную губную гармонику. Остальные подхватили мелодию, и несколько пар принялись лихо отплясывать, но большая часть жителей потянулась к ломившимся от яств грубо сколоченным столам. Блюда пестрели красными и желтыми тонами, но был ли это естественный цвет пищи, или его придали какие-то специи, Джон-Том определить не смог. Впрочем, его это и не волновало, особенно после сухого пайка, которым пришлось целый день довольствоваться в зодиаке.
   Зато не надо было бояться отравления: еда подавалась в общих горшках, кастрюлях и жаровнях. Джон-Том и Мадж вместе с местными жителями стали накладывать яства в миски.
   – Так откудова ж вы, забавная парочка? – поинтересовался лис.
   – С севера, – ответил Джон-Том. Кто-то плюхнул ему в миску полный половник овощного рагу и мяса. Он оглянулся и плюхнулся на колоду, которая могла сойти за табурет. – С севера. Здесь – проездом.
   Ни вилки, ни ложки никто не предложил, так что есть пришлось руками. После первого же куска глаза Джон-Тома полезли на лоб, и он, схватив стоявший поблизости большой кувшин с холодной водой, одним махом опорожнил его на треть, не теряя времени на поиски стакана.
   – Кушай понемножку, – посоветовала белка.
   Джон-Том кивнул и стал есть осторожно, завистливо поглядывая на Маджа, поглощавшего огнедышащую снедь в грандиозных количествах.
   Заметив его взгляд, выдр подошел и присел на землю рядом с колодой.
   – Любопытно, что это за народ и откуда они тут? – Он обвел широким жестом деревню, костер и пирующих. – Готовят здесь офигенно, что и говорить!
   – Значит, считаете нас пиратами? – Лис присел по другую сторону от Джон-Тома. – Ужасно забавно, человек. Для чего тебе пираты? Народ обычно предпочитает не встречаться с ними.
   Рот совершенно онемел от непрерывного потока перца и прочих специй, и говорить было трудно. Все пространство от губ до носоглотки было заполнено искрометным сочетанием еды и питья, чем-то напоминающим карбонизированный скипидар. Джон-Том сделал усилие и сумел выдавить:
   – Вчера ночью они атаковали корабль, на котором плыли мы с другом, и скрылись с его нареченной.
   – Теперь ясно, – серьезно кивнул лис. – Скверный поступок. Взять чуток деньжат и товару – это дело; а насчет того, чтоб воровать людей, мы несогласные.
   – А вы, случаем, не знаете стоянку этих головорезов, а? Нас уверяли, она где-то здесь.
   На мгновение Джон-Тому показалось, что в глазах лиса мелькнуло странное выражение. Тот оперся локтем о землю и поглядел на заплечный мешок Джон-Тома.
   – Вай, первый раз вижу такой инструмент. Курьезная штуковина.
   Музыкант? Может, выдашь народу чуток музыки? Кто знает, глядишь – и растрясешь чью-нибудь память!
   Лис подмигнул.
   – Разумеется, с удовольствием, – улыбнулся Джон-Том в ответ.
   – Тока осторожно. – Мадж отставил миску. – А то еще распугаешь всех по лесам.
   Джон-Том ответил ему укоризненным взором и направился к оркестрику у костра. Музыканты с любопытством поглядывали на суар. Решив не ошарашивать хозяев незнакомыми мелодиями, Джон-Том стал прислушиваться к местной музыке, чтобы настроиться на соответствующий лад. Это оказалось нетрудно: ритмы были просты, мелодии незамысловаты. В подходящий момент он заиграл, позволив ритму вести себя. Все быстрее перебирая струны, юноша и сам безумно наслаждался своей игрой, чуть ли не жалея, что держит суар, а не обычную гитару.
   Будь дуара в порядке, к музыке можно было бы добавить малую толику магии, но и одной мелодии было более чем достаточно. Пирующие бросили еду, чтобы затанцевать, кружась и прыгая вокруг костра. А одна цапля выкинула такое коленце, что Джон-Том покатывался со смеху добрых полчаса.
   Но несмотря на все его попытки влиться в оркестр и стать его частью, что-то не получалось. На суаре нельзя было играть по-другому, как поступали в сходных ситуациях гитаристы. И тут, будто по заказу, Джон-Том нашел то, чего не хватало. У отбивающей чечетку черепахи он отобрал инструмент, являвший собой нечто среднее между пилой и сырорезкой, но не такой острый, как они. Воспользовавшись им вместо смычка, юноша сумел заставить суар звучать почти как деревенскую скрипку.
   Танцы и пение не затихли, даже когда подрались ондатра и пьяный мангуст. Потасовка только подхлестнула музыкантов, и они заиграли быстрее.
   Веселье потихоньку выдыхалось, пары одна за другой разбредались в лес и по хижинам. Вскоре играли лишь черепаха да Джон-Том, но и они по взаимному согласию одновременно остановились. Пора было расходиться на ночлег. Джон-Том не чуял под собой ног от усталости, зато душа у него пела – играть так же приятно, как и творить чудеса, особенно перед отзывчивыми слушателями.
   Благодарный лис проводил гостей в пустующую хижину.
   – Ну, приятель, давай теперь о пиратах.
   Но лис пропустил требование выдра мимо ушей.
   – Вас накормили вволю?
   – Ага, от пуза, но…
   – Добро! Видите ли, к утру оголодаете. Может, среди ночи нежданно скоропостижно избавитесь от ужина. Болото такое. – Он хихикнул. – Остерегайтесь аллигаторов и змей, а то можете лишиться не только ужина.
   Посмеиваясь себе под нос, лис побрел обратно на площадь. Джон-Том обратил внимание, что он слегка колченог. Две мыши выгребали угли из костра.
   Улегшись, Джон-Том обнаружил, что постель не только мягкая, но и довольно длинная и почти вмещает его долговязое тело.
   Мадж присел на краешек соседней койки.
   – Ну, ты понял что-нибудь?
   – Фиг его знает, приятель, – задумчиво ответил выдр. – Довольно дружелюбны. Впервые вижу такое по-приятельски настроенное сборище.
   Впервые вижу, чтоб такая толпа побросала все дела и ринулась развлекаться с чужаками.
   – А еще я впервые вижу типов, из которых прямой ответ клещами не вытянешь.
   – Можа, они чересчур развеселились, парень?
   – Не исключено. А может, они не говорят о пиратах, потому что это не к добру. Вполне резонно, если мерзавцы, которых мы разыскиваем, во множестве шастают здесь. Узнаем об этом утром, если сумеем загнать в угол одного из этих жизнерадостных парнишек и привязать его к обеденному столу.
   – А до той поры постараемся выспаться.
   Джон-Том пробудился от прикосновения к плечу чьей-то лапы. Не слышно было ничего, кроме гвалта ночных тварей на болоте, зато в темноте виднелся склонившийся над ним мохнатый силуэт.
   – Мадж? – с трудом разлепляя веки, пробормотал Джон-Том.
   – Нет. Тихо, человек.
   Силуэт повернулся и подкрался к постели выдра.
   – Не беспокойся насчет меня, незнакомец, – услышал Джон-Том шепот своего друга. – Я проснулся, как тока ты ступил на помост.
   – Вижу.
   Посетитель, несомненно, видел также и отблеск луны на лезвии ножа выдра.
   – Для завтрака рановато, а для пожелания сладких снов чуток поздновато. Чего надо?
   – Помочь вам. Я слушал во время танцев, разговоров и всей этой чуши собачьей и услышал все до последнего. Пришел сказать вам.
   Джон-Том сел. Глаза его привыкли к темноте, и теперь он видел, что ночной гость ростом и осанкой напоминает Маджа. На первый взгляд казалось, что незнакомец надел маску, чтобы изменить внешность, но затем Джон-Том сообразил, что это естественная раскраска.
   – Звать меня Перестраховщик. – Во время разговора енот то и дело поглядывал в окно. – Я слышал большую часть ваших речей с лисом и прочими. Ты ищешь свою суженую.
   – Во всяком случае, любимую.
   – Дело как раз в любви.
   На Перестраховщике был жилет и короткие штаны с дыркой сзади для пушистого серого хвоста.