Фоули Гэлен. Надменный лорд

   Алджернон покачал головой и с отвращением взглянул на пьяного сына. Открыв дверь своего кабинета, он сказал:
   — Каждый раз я думал, что уже видел всю бездну твоего скудоумия, но оказывается, ты еще глупее, чем я полагал.
   — По крайней мере я никогда не совершал братоубийства, — пробурчал Криспин.
   Виконт шагнул к сыну и направил на него пистолет.
   — Что произошло? Как ты узнал, что они любовники?
   — Это ясно. Я знаю Миранду. Я застал ее одну, но ворвался Уинтерли и, наверное, забил бы меня до смерти, если бы она не остановила его. Он слушается ее так, как не стал бы слушать ни одну другую женщину.
   — И что дальше? — спросил Алджернон, взяв сына за подбородок. — Что случилось потом?
   — Они уехали.
   — Одни?
   — Думаю, да. Хотя я не очень-то хорошо соображал, когда поднялся на ноги, — добавил Криспин с усмешкой.
   Отец с сыном зашли в кабинет. Криспин тотчас же подошел к столу и налил себе вина. Внезапно на пороге появился Иганн.
   — Милорд! Милорд! — закричал слуга.
   — Что еще? — Виконт подошел к двери и закрыл ее за спиной Иганна.
   Тот поклонился и, задыхаясь, проговорил:
   — Я следил из экипажа за Найт-Хаусом, как вы приказали. И я видел, что мисс Фицхьюберт и лорд Уинтерли возвратились с бала, но потом снова уехали. На санях.
   — Ты проследил за ними? Слуга кивнул.
   — Конечно, я поехал за ними. Они остановились на Бат-роуд.
   Отпустив слугу, Алджернон надолго задумался. «Неужели Криспин не ошибся? Неужели они решили сбежать вместе?» — спрашивал он себя, расхаживая по кабинету.
   Алджернон знал, что владения Уинтерли находились в Беркшире, недалеко от Виндзорского замка. Он узнал об этом, прочитав парламентский указ о присвоении Найту титула графа.
   Но если они поженятся, то все деньги Миранды получит Уинтерли.
   — Нужно остановить их, — пробормотал виконт.
   — Послушай, отец…
   — Заткнись! — рявкнул Алджернон.
   Виконт по-прежнему расхаживал по комнате. Он пытался выстроить план действий. К сожалению, его предыдущие замыслы рухнули. Ни Иганн, ни Криспин не справились с заданием. Что ж, пришло время самому взяться за дело… Конечно, рискованно встречаться с Уинтерли лицом к лицу, но ведь у него есть союзники — «Ястребы». Уж они-то с удовольствием отомстят за своих людей, убитых в Бирмингеме.
   Алджернон криво усмехнулся. Он прекрасно знал, где искать этих мерзавцев. Да, пусть «Ястребы» и разделаются с Уинтерли. А о своей очаровательной племяннице он позаботится самостоятельно. Сначала он получит то, в чем ее мать когда-то так опрометчиво ему отказала, а потом перережет ей горло.
   Даже не взглянув на сына, виконт направился к выходу. Накинув плотный черный плащ, он миновал холл и исчез в темноте зимней ночи.
   Что-то волшебное и чарующее было в этом бегстве в ночи. Высоко в небе светила полная луна, вокруг поблескивал снег, лошади с легкостью влекли сани по белой тихой дороге, убегавшей вдаль среди заснеженных холмов и спящего леса. Деймиен правил санями, а Миранда сидела рядом с ним и крепко прижималась к нему, согреваясь его теплом. Оба молчали, потому что больше не нуждались в словах.
   Чуть приподнявшись, чтобы удобнее было натягивать поводья, граф погнал лошадей вниз по холмам, так что ветер свистел вокруг них, обжигая щеки Миранды. У Дей-миена было странное настроение: в груди бушевала радость, сдерживаемая только усилием воли, — наконец-то он принял решение и теперь не чувствовал ничего, кроме свободы. В тот момент, когда он увидел Криспина Шербрука, пытавшегося поцеловать Миранду, что-то словно взорвалось у него в мозгу, и казалось, этим взрывом снесло плотину, перекрывавшую его чувства. Он вдруг забыл обо всех доводах рассудка, и даже воспоминания о войне уже не тревожили его. Теперь он знал только одно: Миранда не должна томиться в неизвестности после всего, что сделала для него. Она упорно шла ему навстречу, шла снова и снова. Он пытался ее оттолкнуть, но она вновь протягивала ему руку помощи. Ее терпение и нежность укротили его необузданный нрав, ибо ласковое и терпеливое обращение укрощает даже самых норовистых коней.
   Деймиен взглянул на Миранду и улыбнулся. Ее черные волосы выбились из-под шляпки с вуалью и от ветра разметались по плечам. Перехватив его взгляд, Миранда тоже улыбнулась — она улыбалась всякий раз, когда он смотрел на нее. И конечно же, она знала, о чем он думал, глядя на нее, она чувствовала, как возбуждает его ее близость.
   Деймиен никак не мог забыть о том, что Миранде грозила опасность, хотя после странной выходки Кокетки, ничего подобного не случалось. Впрочем, сейчас он был хорошо вооружен, поэтому не очень беспокоился. Они уехали из Лондона ночью, и никто не знал, куда они направлялись.
   «К счастью, Миранда не принадлежит к тому типу женщин, которым для любви необходима соответствующая обстановка и толпа слуг, которые бы сопровождали ее повсюду», — подумал Деймиен. Он мечтал остаться с ней. наедине — чтобы никого, кроме нее, не было рядом.
   Ночь была не очень холодная, и ярко светила луна, так что Деймиен не опасался, что может сбиться с пути или что опрокинутся сани из-за какого-нибудь случайного препятствия на дороге. За четыре часа они уехали на сорок миль от Лондона. Миновав городок Литтлуик-Грин, Деймиен свернул на север, проехал еще две с половиной мили, и наконец-то вдали показалась присыпанная снегом крыша Бейли-Хауса. Граф пустил лошадей рысью, и вскоре сани подкатили к воротам.
   Выскочив из саней, Деймиен привязал поводья к столбу и взглянул на Миранду. Она с любопытством разглядывала особняк. Деймиен тоже повернулся к дому.
   — Тебе здесь может не понравиться, — проговорил он. — Тогда мы уедем обратно в Лондон. Дом, конечно же, в плачевном состоянии, я тебя уже предупреждал. Но если хочешь, то мы пойдем туда.
   Миранда посмотрела на него с беспокойством.
   — Деймиен, я больше не смогу терпеть неизвестность. Я никуда не уеду отсюда, пока ты не скажешь, зачем привез меня сюда.
   Он тихо рассмеялся и откинул вуаль с ее лица.
   — Может быть, ты снимешь шляпу и позволишь мне рассмотреть тебя как следует?
   Она вытащила руки и из муфты, но ее пальцы дрожали от волнения. Деймиен улыбнулся и помог ей развязать ленты. Миранда сняла шляпку, затенявшую ее лицо. Деймиен тоже снял шляпу и бросил ее на сиденье рядом с корзиной с запасом провизии. Протянув руку, он взял из корзины алую розу, которую вытащил из букета, стоявшего на столе в лондонском доме. Прикоснувшись нежными лепестками к щеке Миранды, граф вручил ей цветок.
   На глаза девушки навернулись слезы, и теперь глаза ее сияли как звезды в темноте ночи; кожа же казалась мра-морно-белой, а волосы — чернее воронова крыла. Деймиен смотрел на нее и улыбался; он думал о том, что она, возможно, даже не догадывается, как он ее обожает.
   — Что же это значит? — проговорила она в смущении.
   — Ты очень нетерпелива, дорогая.
   — Мне кажется, напротив… Ведь я очень долго ждала.
   — Да, ты права. — Он прикоснулся к ее щеке. — И я благодарен тебе за это.
   — Пожалуйста, — прошептала она, чуть не плача, — скажи мне, что это значит. Деймиен, прошу тебя…
   — Я люблю тебя, — прошептал он в ответ. — Я люблю тебя, Миранда.
   Она замерла, не сводя с него глаз. Он провел пальцем по ее губам и вновь заговорил:
   — Именно поэтому я отказывал всем твоим поклонникам — Олли, Криспину, даже Гриффу. Я берег тебя для себя. Прости меня за это, но это так. Я не могу без тебя. Почему ты плачешь, моя милая?
   Миранда не могла выговорить ни слова. Слезы, сверкавшие в лунном свете, струились по ее щекам — она плакала от счастья, плакала от любви к Деймиену.
   Теперь на щеках Миранды вспыхнул румянец, придававший ей неизъяснимую прелесть, и граф, глядя на нее, чувствовал, как таял лед, так долго сковывавший его сердце. Поцеловав ее, он проговорил:
   — Я полюбил тебя с того мгновения, когда ты вошла в кабинет мистера Рида. Ты была тогда в белых перчатках и в школьном платье, гордая и недоверчивая, готовая воевать со всем миром. Я любил тебя уже тогда, когда ты пыталась сбежать из гостиницы. Любил больше всех на свете…
   — Мне так стыдно за тот случай, — прошептала она, улыбаясь сквозь слезы. — Прости меня, пожалуйста.
   — Тебе нечего стыдиться, моя алая роза. И не за что просить прощения. Впрочем, я в любом случае простил бы тебя.
   — Правда?..
   — Конечно, дорогая, ведь я люблю тебя. Помнишь, как ты каталась на толстом смешном пони и дулась на меня за то, что я привел тебе такого неподходящего коня. Я любовался тобой в те минуты… Миранда, я хочу, чтобы наша любовь соединила нас навсегда. Согласна ли ты стать моей женой?
   Она опустилась на сиденье и, закрыв лицо ладонями, снова заплакала. Потом, взглянув на Деймиена, воскликнула:
   — Да-да, конечно, я согласна!
   Деймиен привлек девушку к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо, осушая слезы, все еще бежавшие у нее по щекам. Он чувствовал, как она дрожала в его объятиях, и видел, какой страстью был полон ее взгляд.
   — Деймиен, возьми меня… — прошептала она.
   Он вздрогнул и замер на мгновение. Потом спросил:
   — Зайдем?
   Она молча кивнула.
   Он снова поцеловал ее, затем помог ей выбраться из саней и зажег фонарь, висевший на столбе. Обнимая Миранду свободной рукой, граф повел ее к дому.
   Ненадолго оставив девушку у входа, Деймиен распряг лошадей и отвел их в конюшню, чтобы они отдохнули как следует. Он дал лошадям воды и сена, накрыл их теплыми попонами и поспешил вернуться к Миранде.
   Они вошли в дом, и девушка, остановившись на несколько мгновений, окинула взглядом холодный и мрачный холл. Затем граф провел ее в гостиную — там хранились кое-какие вещи Деймиена. Все выглядело точно так же, как в тот день, когда приехал Люсьен, сообщивший ему о смерти Джейсона.
   Взглянув на стоявший в углу топор и на паутину на стенах, Миранда с улыбкой заметила:
   — Н-да, у тебя своеобразный взгляд на то, каким должен быть интерьер.
   Деймиен усмехнулся.
   — Подержи фонарь, а я принесу дров, чтобы развести огонь.
   Миранда вышла следом за ним из дома.
   — Это твои арендаторы так с тобой расплачиваются? — спросила она, увидев целую пирамиду дров.
   — Нет, я сам наколол.
   — Неужели сам! — со смехом воскликнула Миранда; ответ Деймиена привел ее в восторг.
   Он с улыбкой кивнул и, набрав побольше дров, направился к дому. Десять минут спустя в камине запылал огонь, и в гостиной сразу же стало гораздо уютнее.
   Деймиен расстелил на полу плащ, чтобы закрыть щели, и они с Мирандой, расположившись на матрасе, лежавшем у камина, приступили к ужину. Граф налил девушке вина и придвинулся поближе к камину — чтобы время от времени подбрасывать в огонь поленья. Миранда же вытащила из корзины с провизией бутылку бренди и протянула ее Деймиену.
   Они выпили немного и утолили голод. Когда же Миранда пододвинулась к Деймиену и прижалась к нему, он пристально взглянул на нее и проговорил:
   — Ты уверена, что хочешь этого именно сейчас? Я мог бы дождаться брачной ночи, если ты…
   — Я уверена. — Она улыбнулась и, поднявшись с матраса, принялась расстегивать свое роскошное бальное платье.
   «Неужели он действительно хочет подождать? — думала Миранда. — Подождать?.. Господи, какая глупость!»
   Он пристально посмотрел на нее. Миранда стояла перед ним уже нагая; освещенная пламенем камина, она была неописуемо хороша. Деймиен взглянул ей в глаза и увидел в них неукротимый огонь желания, гораздо более яркий, чем тот, что пылал в камине. Еще месяц назад он даже представить себе не мог, что будет находиться здесь, в заброшенном доме, наедине с той, которая станет для него дороже всего на свете и которая согласится стать его женой. Она понимала его без слов — понимала так, как до этого не понимал никто. И она действительно была прекрасна… Темные волнистые волосы струились по ее плечам, отливая иссиня-черным в свете пламени, а чудесные зеленые глаза сверкали словно драгоценные камни.
   Какое-то время она молча смотрела на него, потом снова опустилась на матрас и, протянув к нему руки, прошептала:
   — Деймиен, ты ведь всегда будешь любить меня? Он провел ладонью по ее щеке и прошептал в ответ:
   — Да, всегда, обещаю.
   — Ты никогда не полюбишь другую женщину?
   — Нет, Миранда, никогда. Я всегда буду твоим.
   Он привлек ее к себе, и тут она принялась расстегивать пуговицы на его бриджах и на рубашке. Вскоре ее ладони заскользили по его обнаженным плечам и по спине, а он принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом вдруг отстранился, взял розу, лежавшую рядом с матрасом, и осторожно провел лепестками по шее девушки. Возбужденная этими прикосновениями, Миранда застонала, и Деймиен тут же склонился над ней и стал целовать ее груди. Она еще громче застонала, и он, прикоснувшись пальцами к ее лону, почувствовал, что она готова принять его. Она принялась поглаживать его отвердевшую плоть, и ее ласки становились все более смелыми, а поцелуи — все более страстными. Тело Миранды пылало, источая жар желания, сердце же колотилось так гулко, что Деймиен слышал, как оно стучит.
   — Любовь моя… — прошептал он, целуя ее в губы; ему еще никогда не приходилось лишать девушку девственности, и поэтому в каждом своем движении он был предельно осторожен.
   Крепко прижимаясь к нему, Миранда обвила ногами его бедра.
   — О, Деймиен… — ; простонала она. — Деймиен, любимый мой, сделай меня своей… навсегда… навечно.
   Чуть приподнявшись, он закрыл глаза, затем опустился и с силой прижался к ней бедрами. Она громко вскрикнула, но Деймиен тут же заглушил ее крик страстным поцелуем. Потом заглянул ей в глаза и прошептал:
   — Тише, любимая, тише…
   Он покрывал поцелуями ее щеки и лоб и шептал ей ласковые слова любви, он просил у нее прощения за то, что так долго не отвечал на ее чувства и заставил ждать.
   — О, Деймиен, я ужасно страдала, — прошептала она, глядя на него сияющими глазами. — Ведь я ждала этого так долго…
   Он поцеловал ее в кончик носа и едва заметно улыбнулся.
   — Любимая, теперь все будет по-другому, обещаю… Она обвила руками его шею и тихонько застонала. Он снова приподнялся, а затем стал двигаться очень медленно и осторожно; Миранда же, по-прежнему обвивая руками его шею, отдавалась незнакомым ей прежде удивительным ощущениям.
   Пламя отбрасывало на стены гостиной их гигантские тени, но Деймиен их не замечал, в эти мгновения он видел лишь лицо Миранды, видел ее сияющие глаза, смотревшие на него с любовью и нежностью. Она крепко его обнимала, и Деймиена переполняло удивительное чувство — казалось, что этот некогда забытый и заброшенный дом снова ожил, вновь наполнился радостью, любовью и теплом.
   Наконец он почувствовал, как по телу Миранды пробежала дрожь, и услышал ее громкий крик. В тот же миг его семя хлынуло в ее лоно, и он, глухо застонав, прижался к ней и затих.
   А потом они долго лежали рядом и молча смотрели друг другу в глаза. «Наконец-то мы вместе, наконец-то он мой», — думала Миранда, уже засыпая.
   Алджернон и пятнадцать наемных убийц подъезжали к Бейли-Хаусу, когда ярко-красное солнце еще только поднималось над горизонтом.
   — Окружите дом и найдите их, — сказал виконт, — но помните: девчонку не трогать, она моя.
   Всадники в черном кивнули в ответ и поскакали к дому, лишь один из них остался рядом с виконтом. Алджернон коротко кивнул ему, и они направили коней к воротам особняка.
   Подъехав к парадному входу, спутник виконта спешился и, вытащив пистолет, подошел к двери. Дверь была заперт та, и он, вытащив из-за пояса длинный и тонкий нож, принялся ковыряться в замке с осторожностью швейцарского часовщика. Взломав замок почти бесшумно, он спрятал нож и открыл дверь. Следом за ним в дом вошел Алджернон. В холле виконт остановился и окинул взглядом степы, затянутые паутиной. Затем молча кивнул своему спутнику, и оба направились к лестнице, ведущей наверх.
   Деймиен не понял, что его разбудило. На сей раз ночные кошмары его не мучили, и он не слышал ни звука. Но в мозгу его вдруг словно что-то щелкнуло — граф почувствовал, что рядом враги. Он взглянул на Миранду — она по-прежнему спала рядом с ним. К счастью, они перед сном решили одеться, так как в доме было довольно прохладно.
   Деймиен покосился на окно — ярко-оранжевое солнце только поднималось из-за холмов. Он прислушался и уловил какой-то странный скрип.
   Да, в доме кто-то находился.
   «Но кто же это? — думал Деймиен. — Ведь дверь заперта… А такое поскрипывание можно услышать в любом старом доме».
   И все же граф решил подняться, дабы удостовериться, что им с Мирандой ничего не угрожает. Стараясь ступать как можно осторожнее, он подошел к окну — и замер на мгновение, увидев во дворе множество всадников. В следующую секунду прогремели выстрелы, и граф отскочил от окна.
   «Что за дьявол? — думал Деймиен, отступая в глубину комнаты. — Кто они, эти люди, и что привело их сюда?»
   Наклонившись над Мирандой, он разбудил ее и прошептал:
   — У дома враги. Не говори ни слова.
   Деймиен подвел Миранду к двери гостиной и тут же бросился в дальний угол комнаты, чтобы забрать оружие — пистолеты, шпагу и кинжал. Когда он вернулся, Миранда прошептала:
   — Кто там? Кто пришел?
   — Пришли за тобой, и мы скоро узнаем, кто именно. Но не бойся, дорогая, я тебе обещаю, что все будет в порядке. Тише…
   Граф достал из ножен кинжал и прислушался. Теперь уже было очевидно: кто-то поднимался по лестнице. Что ж, пришло время выяснить, кто пытался убить Миранду и кто следил за ней все это время. Неведомые враги были уже совсем близко — он слышал каждый их шаг и понял, что по лестнице поднимались двое.
   Деймиен затаил дыхание и занес для удара кинжал — надо было бить без промаха, иначе на шум сбежались бы все остальные. «Но как они посмели напасть на Бейли-Хаус?» — думал граф, едва сдерживая гнев. Враги подходили все ближе, и он крепко сжал рукоять кинжала.
   Наконец дверь отворилась, ..
   В следующее мгновение Деймиен нанес удар, и человек, переступивший порог комнаты, рухнул на пол с перерезанным горлом. Второй противник успел отскочить в сторону и дважды выстрелил, но пули угодили в стену. Стрелявший тотчас же скрылся за дверью, — очевидно, он решил дождаться подкрепления.
   Деймиен разорвал плащ убитого и увидел на его плече татуировку — хищную птицу, державшую в когтях кинжал. «Черт побери, „Ястребы“, — подумал он, — Но почему они преследуют Миранду?» На этот вопрос пока не было ответа, но граф не сомневался, что скоро обо всем узнает.
   Он подошел к Миранде, обнял ее за плечи и увел в дальний угол гостиной — там стояли дубовые панели, когда-то приготовленные для ремонта.
   — Спрячься за них, пригнись… — Деймиен передал Миранде пистолеты. — Оставайся здесь, что бы ни случилось. Если тебя заметят, сразу стреляй.
   — Но, Деймиен…
   — Тихо. Не бойся ничего. Я сумею их встретить.
   Вытащив из ножен шпагу, Деймиен направился к двери — он решил именно там встретить противников. Но уже в следующее мгновение в гостиную ворвались человек . десять, и граф отступил к середине комнаты. Тут раздались выстрелы и зазвенели стекла — по окнам стреляли со двора. К счастью, ни одна из пуль не задела Деймиена.
   Однако граф, не желая рисковать, отступил подальше от окна. И почти тотчас же на него бросились трое противников. Но Деймиен, ловко увернувшись, проткнул двоих из них шпагой, а третьему перерезал горло кинжалом.
   Граф оборонялся столь уверенно и действовал с такой стремительностью, что многие из нападавших в замешательстве отступили. В этот момент Деймиен бросил взгляд в сторону двери и увидел Алджернона, только что вошедшего в комнату.
   Деймиен сразу же понял, что это означает. Было совершенно очевидно, что именно лорд Хьюберт преследовал Миранду все это время.
   Алджернон смотрел на него с насмешливой улыбкой, но граф не мог до него добраться — он был вынужден отбиваться от наемных убийц.
   — Какая приятная встреча, Уинтерли, — проговорил виконт. — Оказывается, вы здесь с моей племянницей предаетесь разврату.
   — Негодяй! — в бешенстве закричал Деймиен.
   — Ах, зачем же так? Думаю, Уинтерли, вы не станете отрицать очевидное: ее мать была известной развратницей. Так чего же можно ожидать от дочери Фанни Блэр? Разумеется, она стала такой же похотливой сучкой, как и ее мамаша.
   Деймиен сделал очередной выпад шпагой, и еще один из противников рухнул на пол. Разразившись проклятиями, граф повернулся к следующему врагу.
   Виконт же обвел взглядом комнату и вдруг, рассмеявшись, направился к панелям, стоявшим в углу, — вероятно, он догадался, что Миранда скрывается именно там.
   — Негодяй! — снова закричал граф; он твердо решил, что будет защищать Миранду до последней капли крови.
   Виконт остановился и направился к высокому шкафу, — возможно, подумал, что племянница прячется за ним.
   Нападавшие же пытались оттеснить Деймиена в угол комнаты, но он, уклоняясь от их выпадов, наносил удар за ударом, и число трупов на полу гостиной все возрастало.
   — Хьюберт, не ищи, ее здесь нет! — закричал Деймиен, взглянув на виконта.
   — О нет, она где-то тут, эта маленькая потаскушка. Мы все обыщем.
   — Ты покойник, Хьюберт! — прорычал Деймиен.
   — Не я, а ты, Уинтерли! — с усмешкой прокричал Алджернон.
   Деймиен проткнул шпагой еще одного противника и тут же, выбросив вперед руку с кинжалом, пригвоздил к стене другого.
   Прячась за панелями, Миранда слышала крики, стоны и лязг металла. Она абсолютно ничего не видела, но прекрасно понимала, что Деймиен сражается с целой шайкой головорезов. Внезапно она услышала голос дяди Алджернона — тот с презрением говорил о ней и о ее матери. «Господи, что же это значит? Неужели дядя привел сюда этих негодяев? Но почему? И почему Криспин на балу вел себя так странно?»
   Внезапно Деймиен издал яростный вопль, и Миранда похолодела. «Что с ним случилось? — пронеслось у нее в голове. — Неужели он ранен?»
   Миранда не могла понять, что означал этот крик, и попыталась выглянуть из-за панелей. Ей ничего не удалось разглядеть, но она, как и прежде, слышала топот и крики.
   «Но если Деймиена ранили, то он, конечно же, нуждается в помощи», — подумала Миранда, сжимая рукоять пистолета.
   Он приказал ей оставаться в укрытии, но кто же знал, что все сложится таким образом?.. Да, она должна помочь ему, должна преодолеть свой страх и вмешаться. Ведь если Деймиена убьют, то тогда… Нет, его не убьют, она не допустит этого! Она непременно вмешается и поможет ему, спасет своего будущего мужа.
   Снова послышался звон металла, и Миранда поняла: если Деймиен и ранен, то не очень опасно, иначе не смог бы отбиваться от врагов.
   Миранда нисколько не сомневалась: она сумеет вовремя нажать на спусковой крючок, если это потребуется для того, чтобы спасти Деймиена. Собравшись с духом, девушка стала отодвигать панель. Она старалась не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимание — ведь надо было появиться внезапно, неожиданно для врагов.
   Сунув под мышку еще один пистолет, Миранда выскользнула из своего укрытия и выбежала на середину комнаты. В следующее мгновение ее заметили, но она уже подняла пистолет и прицелилась в грудь стоявшего перед ней врага. Взглянув в его карие глаза, она мысленно воскликнула: «Господи, прости меня!» — и спустила курок. Раздался вопль, и противник рухнул на пол.
   — Какого черта?! — закричал граф. — Я же сказал, чтобы ты не выходила! — Но Миранда чувствовала, что Деймиен торжествует и гордится ею.
   Она посмотрела на него и сказала:
   — Я тебе помогаю, дорогой.
   В следующее мгновение она снова подняла пистолет. Раздался выстрел, и еще один из противников рухнул на пол.
   — Миранда, предоставь мне с ними разделаться! — закричал граф.
   Она бросила ему один из пистолетов, и Деймиен ловко поймал его. Заметив, что один из головорезов приближается к девушке сбоку, он выстрелил в него, и тот, покачнувшись, повалился на пол. Миранда же, вскинув пистолет, прицелилась в очередного противника, но пистолет дал осечку, и она, отбросив его в сторону, в растерянности взглянула на графа. Но Деймиен в этот момент отбивал натиск сразу нескольких противников.
   Миранда в панике попятилась — к ней приближались двое ухмылявшихся мерзавцев. Заметив топор, все еще стоявший неподалеку от камина, она схватила его и повернулась лицом к врагам, держа свое оружие в обеих руках. Но негодяи громко рассмеялись, — конечно же, они не верили, что девушка пустит в ход топор. Она отступила еще на несколько шагов и вдруг услышала крик Деймиена:
   — Миранда, сзади!
   Она резко развернулась и оказалась лицом к лицу с дядей Алджерноном — тот выходил из соседней комнаты.
   — Подойди, девочка моя, поцелуй своего дядюшку, — проговорил виконт с издевательской улыбкой. Взглянув на головорезов, он указал на Деймиена и закричал: — Пора прикончить его! Неужели испугались?
   Снова повернувшись к племяннице, Алджернон расхохотался и сказал;
   — Иди сюда, моя милая.
   — Не приближайся ко мне! — закричала Миранда. — Что тебе нужно от меня?!
   — То же, что мне было нужно от твоей матери, моя милая. Когда они прикончат твоего опекуна, я смогу насладиться тобой. Я слишком долго этого ждал.
   Она занесла над головой топор, но Алджернон снова расхохотался.
   — Что ты знаешь о моей матери?! — в бешенстве прокричала Миранда.
   — Только то, что она ошиблась в выборе, когда предпочла твоего отца. У него не было будущего.