Фрай Макс. Гнезда Химер

умудрялись как следует испоганить мою распрекрасную жизнь!
- Может быть, ты хочешь поесть, пока мои слуги будут греть воду для
тебя? - предложил Таонкрахт. - Я сам как раз собирался позавтракать. Потом
мне будет не до того: думаю, посланцы Сох заявятся сюда, чтобы забрать
своего мертвого, а я собираюсь излить на них свой гнев.
- Да, излить гнев - дело стоящее! - с ехидным одобрением сказал я. -
Ладно уж, пошли завтракать, уговорил.
По дороге в главный зал - Таонкрахт скорее дал бы себя убить, чем
согласился бы принимать пищу в менее роскошном помещении! - у меня снова
случился тяжелый приступ депрессии. Я осознал, что провел здесь уже больше
суток, и единственное, что мне удалось сделать - так это выспаться, вылечить
зубы и убедиться, что мой гостеприимный хозяин не собирается отправлять меня
домой - по крайней мере, не раньше, чем получит от меня могущество и
бессмертие! Но я уже стал закаленным бойцом с собственным настроением:
просто стиснул облагодетельствованные местной медициной челюсти и сказал
себе: "Цыц!" А потом сочувственно добавил: "Теперь это и есть твоя жизнь,
дружок!"
За завтраком Таонкрахт осушил несколько кубков какого-то очередного
пойла - на сей раз оно было розового цвета и пахло, как хорошие дорогие
духи. После этого он окончательно разрумянился и разразился гневной тирадой
в адрес "этих ополоумевших, зарвавшихся колдунов". Имелись в виду загадочные
Сох - если я все правильно понял. Я отщипнул по кусочку от каждого из
многочисленных блюд и равнодушно сказал себе, что со жратвой под этим небом
все в полном порядке. Правда, легче от этого мне не стало.
Потом Таонкрахт торжественно завернулся в свой роскошный черно-белый
плащ, витиевато извинился передо мной за то, что лишает меня своего общества
- пережить это огорчение, разумеется, было почти невозможно! - и отправился
ругаться со своими оппонентами. А я пошел инспектировать его ванную комнату,
каковая оказалась очень даже ничего - при условии, что ведра с водой таскает
кто-то другой. Если бы у Таонкрахта не было такого количества слуг, на
которых можно свалить эту работу, я бы быстро расстался со своим имиджем
блюстителя личной гигиены!
Мне принесли чистую одежду и - что меня особенно порадовало! - белье,
довольно удобное, из тонкой прохладной ткани, похожей на небеленый шелк.
Признаться, я довольно долго сомневался: надевать все это, или нет. Не
потому, что одежда мне не понравилась - просто я боялся, что напялив на себя
местные тряпки, я окончательно растворюсь в этой чужой реальности. В конце
концов я махнул на все рукой и надел белье - поскольку в отличие от моего
оно было чистым. Потом натянул на себя широкие сиреневые штаны - в другое
время их покрой показался бы мне чересчур экстравагантным, но сейчас мне
было плевать - надел длинную тонкую белоснежную рубаху (тут у меня вообще не
было выбора: моя погибла в пламени), и еще одну длинную, не то рубаху, не то
куртку, тоже ослепительно-белую, из плотной ткани, похожей на бархат. Так
что из моих вещей у меня осталась только обувь - элегантное подобие мокасин.
Перед тем, как со мной стряслось это безобразие, я собирался на долгую
прогулку и поэтому надел самые удобные ботинки, которые нашлась в доме.
Переодевшись, я некоторое время прислушивался к своим ощущениям - вроде
бы, все было в полном порядке. Я помнил, что меня зовут Макс. Кроме того я
помнил великое множество замечательных вещей, которые успели со мной
случиться прежде, чем я попал в замок Таонкрахта. Тоска обрадовалась и
принялась грызть меня со свежими силами, словно я был спелым яблоком. Я вяло
отбивался. В конце концов я решил, что мне следует принимать более
решительные меры: как минимум - прогуляться по замку. Какое-никакое, а
все-таки развлечение!
Я довольно долго бродил наугад по сумрачным коридорам. Местные смерды,
завидев меня, смущенно скалились до ушей и шустро разбегались, как тараканы
по щелям. Я несколько раз пытался завести с ними интеллектуальную беседу в
манере антрополога-любителя, оказавшегося в какой-нибудь экзотической
стране, но мое обаяние явно на них не действовало: услышав звуки моего
голоса, ребята впадали в ступор, даже улыбки куда-то исчезали. Наконец я
добрел до двери, из-за которой мне в глаза брызнул ослепительный солнечный
свет. Я немного поморгал, привыкая к этой перемене, и вышел во двор. Первое,
что потрясло меня до глубины души - это воздух, свежий и неописуемо
ароматный. Светлое небо над головой показалось мне восхитительным: ему был
присущ совершенно неописуемый бирюзовый оттенок. Одно из маленьких солнышек,
самое белобрысое скорее даже бледно-голубое, стояло в зените, а два других -
янтарно-желтое и тускло-оранжевое - то ли уползали на покой, то ли наоборот
- старательно карабкались наверх. Я ведь пока не очень-то разбирался, где
тут у них какая сторона света. Теперь, когда количество светил больше не
повергало меня в тошнотворный ужас, я был вынужден признать, что мир, в
котором я оказался, обладает совершенно особенным очарованием... а толку-то!
Я хотел только одного: проснуться дома, в собственной постели, и никогда не
вспоминать это бирюзовое небо, ошеломительно свежий воздух и чертова колдуна
Таонкрахта, который устроил мне эту поучительную экскурсию!
Местная природа не скупилась на чудеса. Я убедился в этом, как только
сделал несколько нерешительных шагов по крупным неровным камням. Откуда-то
из-за угла появилось человеческое существо совершенно неземного вида.
Высокое и непомерно широкоплечее, с мощной грудной клеткой и феноменально
длинными руками, оно передвигалось на таких коротких ногах, что я восхитился
могуществом Создателя, умудрившегося снабдить его нижние конечности
коленями: разделить пополам отрезок, длина которого стремится к нулю -
совершенно особое искусство! Вся эта роскошь была одета в длинную зеленую
рубаху - я почти сразу углядел, что под рубахой ничего не было! Огромные
ступни коротеньких ног каким-то чудом втиснуты в растоптанные кожаные туфли,
которые вполне могли бы стать подходящей обувью для молодого слоненка. Его
физиономия была столь же ужасна, как и прочие подробности, но на ней лежал
отпечаток неописуемого дебильного добродушия и почти мистического
спокойствия. Создавалось впечатление, что существо пребывало в полной
гармонии с окружающим миром.
- О, Маггот! - Радушно осклабился он. - Кудой пышло, Маггот? Пы-пы
пышло? Пы-пы - тудом! - он указал своей чудовищной ручищей в направлении
высокой стены, окружающей двор.
Сначала я ничего не понял, и просто наслаждался неземными звуками его
мощного баса. Потом до меня дошло, что этот лепет - искаженная, но вполне
поддающаяся дешифровке версия местного языка. Кажется, существо решило, что
мне необходимо "пи-пи" и гостеприимно указывало мне место, где это следует
делать.
- Спасибо, пока не требуется, - вежливо сказал я. - А кто ты?
- Я Тыбака, я здеся самый гламный, - охотно объяснило сие небесное
создание. На этот раз мне не понадобились титанические умственные усилия,
чтобы разобрать его речь - и так все было вполне понятно.
- А Таонкрахт как же? - Удивился я. Скажу честно: в первое мгновение я
ему почти поверил - мало ли, как у них тут все устроено! Вполне могло
случиться, что пучеглазый чернокнижник Таонкрахт - всего лишь заместитель
этого голозадого красавчика, который, в свою очередь, является главным
местным святым, или даже царем, которого избирают на год, чтобы потом
торжественно принести в жертву каким-нибудь кровожадным покровителям
урожая...
- Иде Таонкрахт? - переполошилось существо. - Кудом пышло? Меня здеся
нету! - с этими словами оно поспешно засеменило своими коротенькими ножками
и скрылось за тем же углом, из-за которого только что вынырнуло. Я
озадаченно смотрел ему вслед.
- О, да ты решил прогуляться! - одобрительно сказал Таонкрахт из-за
моей спины. Мне оставалось только удивляться: бывают же ребята, до такой
степени легкие на помине!
- Тут только что бегало такое чудное создание в зеленой рубахе на
коротеньких ножках, - сообщил я, - говорило, что оно "здеся" самое
"гламное". Что это было?
- А, это Тыбака, мой скотник, - к моему величайшему изумлению, рожа
Таонкрахта не налилась кровью, более того, он даже заулыбался, - самое
глупое существо, которое когда-либо рождалось на этой земле, щедрой на
дураков. Настолько глупое, что это меня забавляет, а не гневает... И ты на
него не гневайся. Он - елба^viii, да еще и
муммайх^ix всех елб Альгана - думаю, этим все
сказано!
"Да уж! - ядовито подумал я. - Все сказано, видите ли! Хотел бы я
знать, что такое "муммайх", и на кой он нужен!" Но расспрашивать его не
стал, поскольку понял, что на самом деле мне это совершенно не интересно,
как и любая другая информация о специфике местного жизненного уклада:
обладание такого рода знаниями вряд ли могло помочь мне вернуться домой...
- А ты уже излил свой гнев? - равнодушно поинтересовался я. - Или у
тебя обеденный перерыв?
- Да, с Сох я уже разобрался, - гордо сообщил он. - Ко мне являлись
сразу пятеро Зиг-зликов - веришь ли?! Ну да, ты же, наверное, не знаешь, что
это у них не принято... Зиг-злики - очень большие люди в касте Сох, выше их
- только Кинхэшина, которые так долго крутились возле Ургов, что сами стали
чем-то вроде них... Чтобы подчеркнуть свое величие, Зиг-злики обычно повсюду
ходят в одиночестве, а вот сегодня ко мне пришли сразу пятеро. Они сказали,
что таким образом проявляют свое уважение, хотя я думаю, они просто
испугались, что ты захочешь на них напасть... Поэтому и вели себя столь
подобострастно. Они даже попросили прощения за то, что послали ко мне Габару
- а ведь Сох имеют полное право посылать своих соглядатаев, куда сочтут
нужным...
- А они попросили прощения за то, что по твоему дому шляются наемные
убийцы?
- Еще бы! - с пафосом сказал Таонкрахт. - Они торжественно поклялись,
что не посылали Хинфу в мой дом.
- Что, он сам пришел? - Я отчаянно зевнул, поскольку окончательно
понял, что мне совершенно не интересны эти проблемы.
- Нет, не сам. Габара очень испугался, - объяснил он.
- Кто испугался?
- Габара. Ну, этот невидимый, которого ты вчера углядел. Это же
невозможно! Вот он и испугался. И самовольно вызвал сюда Хинфу... На его
месте я бы и сам так сделал.
- И что ему за это будет? - Оживился я.
- А ничего ему не будет. В цакку по крайней мере не посадят: у них это
не принято... А зря! - неожиданно заржал Таонкрахт. - Пошли, выпьем, Маггот!
- Пошли, - флегматично согласился я: тоже какое-никакое, а
развлечение... И вообще - что мне оставалось делать? Если честно, я был
настолько глуп, что в глубине души все еще надеялся, что мне удастся убедить
Таонкрахта, будто ему совершенно необходимо немедленно отправить меня домой.
Главное - напоить его до нужной кондиции... Я так еще и не понял, с кем имею
дело!
- Зиг-злики очень хотели на тебя посмотреть, - доверительно сообщил
Таонкрахт, пока мы брели в его гостиную. - Они очень любопытны и живут ради
того, чтобы созерцать всевозможные чудеса... Но я решил, что они обойдутся!
Надо было с самого начала вести себя подобающим образом, тогда я еще
поглядел бы...
- Правильно, - одобрил я, - нечего всяким проходимцам на меня смотреть,
да еще и бесплатно!
- А сколько ты хочешь от них получить? - живо заинтересовался он. - Я
могу устроить! Они на все пойдут, чтобы взглянуть на тебя.
- Я хочу получить все сокровища мира, никак не меньше, - мрачно
усмехнулся я. - Что ж на пустяки размениваться!
- Сох очень могущественны, но они не владеют всеми сокровищами мира, -
серьезно сказал Таонкрахт. - Даже все сокровища Альгана им не принадлежат.
Думаю, у Сох вообще очень мало сокровищ. Они больше любят знания и власть,
чем вещи.
- Тогда представление отменяется! - ехидно заключил я.
Когда мы переступили порог гостиной, мне стало не до шуток. Меня
ожидало новое испытание, перенести которое оказалось еще труднее, чем
смириться с неканоническим количеством солнышек на здешнем небе. За накрытым
столом восседал человек с двумя головами - дядя выглядел в точности как
Джо-Джим из "Пасынков Вселенной" Хайнлайна. Только он был не в книжке, а на
самом деле. Судя по всему это чудовище твердо намеревалось стать
неотъемлемой частью моей единственной и неповторимой жизни, одним из моих
воспоминаний и - я был в этом совершенно уверен! - постоянным персонажем
грядущих ночных кошмаров. К моему величайшему изумлению Таонкрахт не стал
принимать меры, чтобы избавиться от жуткого наваждения. Напротив, он ужасно
обрадовался этому чудищу.
- Гальт, Бэтэнбальд! - завопил он дурным голосом, потрясая руками над
головой, - Йох! Унлах! Давно не виделись!
- Потому я и решил заехать, - кивнула одна из голов.
- Не так уж давно, - проворчала вторая. - Недели еще не прошло.
Почему-то слово "неделя" добило меня окончательно: с какой бы это стати
двухголовому чудовищу измерять время милыми моему сердцу неделями?! Моя
бедная голова отказалась обдумывать эту неразрешимую проблему и попыталась
всучить мне пессимистическую, но спасительную гипотезу: "все-таки у тебя
галлюцинации, дорогуша!"
Надо отдать мне должное: кажется, я хорошо держался. Во всяком случае,
я не убежал, не заорал дурным голосом, не стал закатывать истерику. Просто
стоял и не мигая смотрел на двухголового. Если честно, я терпеливо ждал,
когда он исчезнет, как и положено всякому уважающему себя наваждению. Но он
никуда не исчез, к моему величайшему разочарованию. Вместо этого головы
затеяли между собой спор: одна утверждала, что они целую вечность не видели
своего лучшего друга Конма Таонкрахта, другая долдонила, что сие радостное
событие имело место в их жизни чуть ли не позавчера.
- Кто это? - Наконец спросил я Таонкрахта, ткнув указательным пальцем в
нашего дорогого гостя. Думаю, этот хамский жест как нельзя лучше
согласовывался с моим демоническим имиджем.
- Это Гальт и Бэтэнбальд Ромрахты, наши соседи, владельцы замка Ромок и
мои старинные друзья, - охотно объяснил он. - Не гневайся, что я не стал
скрывать тебя от их глаз, Маггот! Эти ребята - проверенные люди. Мы прошли
вместе через такое, что даже ты наверняка изумишься, если узнаешь нашу
историю...
- Может быть и изумлюсь, - равнодушно согласился я. - Но почему они...
он... почему эти братья так выглядят?
- Что ты имеешь в виду? - Искренне удивился Таонкрахт. - Они одеты как
подобает знатному альганцу...
- Возможно, они одеты самым наилучшим образом. Но насколько мне
известно, у человека должна быть одна голова, - осторожно заметил я.
- Не обязательно, - пожал плечами Таонкрахт. - То есть, в других мирах
так оно и есть, наверное, но у нас, в Альгане - кому как повезет. Гальт и
Бэтэнбальд - не единственные. У них и дети двухголовые. Дочки, между прочим
- красавицы... Две головы на одном теле - это еще что! Бывает и больше. Вот
старший Эндонхэмт, к примеру - вообще трехголовый - и ничего...
- А у них одна душа на двоих, или все-таки две? - Ехидно спросил я. Я
старался говорить деловым тоном торговца недвижимостью, который имеет полное
право узнать, сколько спален в доме, выставленном на продажу.
- Две, разумеется, - совершенно серьезно ответил Таонкрахт. - Они ведь
не родились такими. Когда-то у каждого из них было свое собственное тело...
Но ты не думай, что они тоже собираются заключить с тобой сделку! Ты - мой,
Маггот! Я тебя призвал, и никто больше не посмеет беспокоить тебя своими
просьбами... Разве что, если сам пожелаешь - после того, как покончишь с
моим делом.
- Там видно будет, - неопределенно отмахнулся я.
- Сегодня хороший день! - торжественно сообщил мне Таонкрахт. - Ты
одолел Хинфу, которые до сих пор считались неуязвимыми, Сох принесли мне
извинения, как должно, ты сам не гневаешься на меня за то что эти непутевые
колдуны причинили тебе беспокойство, к тому же ко мне пожаловали мои лучшие
друзья. А посему будем веселиться...
У меня были серьезные сомнения касательно того, что день сегодня
действительно такой уж хороший, но я не стал ввязываться в дискуссию:
толку-то! Таонкрахт тем временем извлек из-под стола своих ухмыляющихся слуг
и принялся командовать:
- Пугыц, Ымба, Утюк, быстро несите сюда сибельтуунгские и халндойнские
вина из малого погреба. Да, и кувшин сиреневого пусть нацедят непременно. Но
если я узнаю, что кто-то слизнул хоть каплю... Одной цаккой дело не
обойдется, своими руками придушу!
Те, испуганно ухмыляясь, удалились. Я зачарованно следил за тем, как
виляют их упитанные зады, пока они проворно пересекали зал, не поднимаясь с
четверенек. Боковым зрением я постоянно видел двухголового, который вяло
препирался сам с собой глухими, немного гнусавыми голосами.
"А что, вот возьму и напьюсь! - обреченно подумал я, неохотно
усаживаясь в одно из величественных, но чертовски неудобных кресел. -
Находиться в обществе этих монстров на трезвую голову - еще чего не хватало!
И вообще..."
Скорость, с которой я капитулировал, пугала меня самого. До сих пор я
предполагал, что вполне способен бороться с обстоятельствами "до последней
капли крови" и искренне гордился этой чертой своего характера. Жизнь
показала, что моя гипотетическая стойкость гроша ломаного не стоит - просто
до сих пор мне доводилось бороться исключительно с благоприятными
обстоятельствами...
- Что ж, веселиться - так веселиться, - мрачно сказал я.
В этот момент в зал вернулись улыбчивые слуги - на сей раз они
передвигались на задних конечностях, поскольку передние были заняты
многочисленными кувшинами. Они быстро разместили свой груз на поверхности
стола, шустро юркнули на свое место и затихли.
- Я приказал подать для тебя лучшее вино, - проникновенно сказал
Таонкрахт, подвигая ко мне здоровенную посудину, которую он только что
заботливо наполнил. - У меня в погребе хранится бочонок с сибельтуунгским
сиреневым. Когда я впервые попробовал это вино, я понял, ради чего мы пришли
сюда, преодолев темноту бесконечности.
- Куда это вы пришли, "преодолев темноту бесконечности"? - равнодушно
спросил я, опасливо принюхиваясь к содержимому посудины. Я изо всех сил
старался найти в нежном аромате прозрачной бледно-сиреневой жидкости хоть
что-то отталкивающее, но у меня ничего не получилось: он был выше всяких
похвал! Наверное так могли бы пахнуть гиацинты - если бы они были
съедобными.
- Как это - куда? Сюда и пришли, - Таонкрахт залпом осушил свою
посудину и ткнул пальцем в направлении пола - для пущей наглядности. - В
Альган мы пришли, Маггот!
- Так вы не уроженцы этих мест... А откуда вы сюда пришли? - Все так же
равнодушно поинтересовался я, осторожно пробуя хваленое сибельтуунгское
вино. Оно оказалось таким восхитительным, что я чуть было не подавился - от
удивления.
- Оттуда! - Одна из голов чудовищного Ромрахта вмешалась в нашу беседу,
его рука с пафосом указала на потолок.
- Заткнись! - другая голова тут же зашипела на своего братца. - Сам не
знаешь, о чем болтаешь, балбес!
- Мы пришли из другого мира! - Драматическим шепотом сообщил мне
Таонкрахт. - Думаю, для таких, как ты, это сущий пустяк... Но ведомо ли
тебе, чтобы дети человеческие могли преодолеть тьму, что разделяет миры?!
Думаю, я был первым! - Гордо добавил он.
Я совершенно ошалел от его признания. Ничего себе ребята развлекаются!
А я-то еще удивлялся, что у этого дяди хватило могущества, чтобы зачем-то
похитить мое драгоценное тело оттуда, где ему было чертовски хорошо и
неаккуратно поместить его в свой камин...
- Я был великим чародеем! - Патетически провозгласил Таонкрахт, звонко
отхлебывая очередную порцию вина. - Возможно, самым великим из всех! Это не
нравилось святошам, которые называли себя моими собратьями по вере и
завидовали моему сану. И однажды они ополчились против меня. Они хотели
сжечь мои книги, мои снадобья, да и меня самого заодно. Но они не знали
самого главного: в одной из древних рукописей я нашел заклинание,
открывающее кратчайший путь в иные земли. Мне пришлось твердить его три дня
кряду, не двигаясь с места и не умолкая ни на мгновение, но в конце концов
мне удалось открыть Дверь во Тьму! Оказалось, что уйти туда, где нет этих
невежественных скотов - проще, чем их убить. И я ушел. Тогда я еще не знал,
куда иду. Вполне могло случиться, что Дверь ведет прямехонько в преисподнюю.
Но мне повезло - оказалось, что она вела в Землю Обетованную! Потом я еще
несколько раз открывал Дверь для своих товарищей, а после здесь начали
появляться незнакомцы, родившиеся на свет через много лет после моего
ухода... Видишь ли, пергамент с заклинаниями остался на земле и прошел через
великое множество рук. Думаю, в конце концов его все-таки уничтожили: по
крайней мере, здесь уже давно никто не появлялся... А поначалу они приходили
один за другим, чуть ли не каждый год. Некоторым из них удавалось совершить
чудо, но чаще всего я был вынужден приходить им на помощь... Вот Гальту и
Бэтэнбальду, например, не повезло: они заблудились во тьме, бестолковые, а
когда я нашел их там, мне удалось забрать из тьмы только одно тело. С тех
пор они так и живут...
- Да уж, ты мог бы постараться получше, Конм! - тут же буркнула одна из
голов.
- Не гневи провидение, Бэтэнбальд! Если бы не Конм, нас бы уже давно не
было среди живых, - тут же вмешалась вторая голова.
Я залпом допил сибельтуунгское вино и решительно потянулся за новой
порцией: мне чертовски понравилось тепло, разлившееся по телу, и веселое
спокойствие, которое оно принесло. "Дурак, это пройдет не позже, чем к
завтрашнему утру, и тебе станет еще хуже!" - честно предупредил меня
маленький мудрец, обитающий в одном из закоулков моей души. "Без тебя знаю.
Плевать! До завтра еще дожить надо..." - Мрачным хором огрызнулись все
прочие составляющие моей непомерно замысловатой личности. Я подумал, что это
ужасно похоже на непрекращающийся спор голов Гальта-Бэтэнбальда и улыбнулся.
Улыбка получилась не вымученная, а совершенно искренняя, к моему величайшему
изумлению.
- Вот так, Маггот! - горделиво резюмировал Таонкрахт. - Я искал способ
скрыться от инквизиции, а нашел нечто гораздо большее: эту чудесную землю...
На сей раз я действительно подавился и позорно закашлялся, выплевывая
крошки какой-то неизвестной вкуснятины растительного происхождения, которую
только что машинально потянул в рот.
- От кого ты хотел скрыться? Повтори! - Потребовал я.
- От инквизиции, - послушно повторил Таонкрахт. - А чему ты
удивляешься? Так называли себя святоши, которым были ненавистны обладатели
чудесных знаний...
- Да, я так и понял, - машинально согласился я. У меня голова кругом
шла - не то от сибельтуунгского сиреневого, не то от удивительных открытий.
Оказывается, Таонкрахт был моим "земляком", мы с ним издали свой первый крик
под одним и тем же небом - кто бы мог подумать! Правда, по моим расчетам, он
должен был родиться лет на семьсот раньше меня, если не больше... В мне вяло
зашевелилось мое знаменитое любопытство и захотелось расспросить Таонкрахта
поподробнее, но мысли путались, и я никак не мог сформулировать хороший
вопрос, так что вместо этого я снова приложился к своей посудине. Таонкрахт
расторопно подлил мне еще немного, а потом предложил:
- Попробуй халндойнское оранжевое, Маггот. Думаю, тебе понравится.
- Понравится, наверное, - обреченно согласился я. - Давай свое
оранжевое.
Некоторое время я сосредоточенно накачивался вином: мне очень
понравился веселенький сумбур в голове, и я искренне надеялся, что после еще
нескольких порций он сменится полным анабиозом - ха, я был готов заплатить
любую цену за невероятную возможность какое-то время вообще ничего не
соображать!
- Ой, а чего вы тут сидите? - жизнерадостно спросил звонкий женский
голос. В зал вошла крупная высокая женщина с роскошной рыжей шевелюрой. Ее
толстощекое лицо показалось мне образцом добродушия и жизнерадостности.
Умом, впрочем, эта милая дама явно не отличалась: ее маленький ротик был
приоткрыт, как у аквариумной рыбки, а круглые глаза казались двумя
блестящими голубыми бусинами.
- Пьете вино? - Приветливо спросила она. - Вот и молодцы! Но ведь вино
нужно пить вечером. А днем нужно обедать. Разве уже вечер?
- Вечер, вечер, - хмуро кивнул Таонкрахт, - можно сказать, уже ночь,
так что ступай спать, дорогая!
- Ой, правда что ли ночь? А почему еще светло? - простодушно удивилась
она.
- Потому что вот такая хреновая ночь! - Встрял я.
- Вот как! - искренне огорчилась она. - Ой, тогда я лучше и вправду
пойду спать...
- Вот и ступай, - нетерпеливо сказал Таонкрахт.
- А это и есть твой демон? - с опасливым любопытством спросила она,
указывая на меня.
- Ага, - ухмыльнулся я, - я самый, кто же еще!
- А на вид совсем мальчик - как какой-нибудь юный шархи! - умилилась
рыжая. - Ой, Конм, а давай его женим! У Наоргалей как раз дочка подросла, а
не понравится она - другую найдем... Глядишь, поживет, как человек, и
остепенится, а то такой славный мальчик - и почему-то демон!
Я расхохотался, уронив голову на руки. "Такой славный мальчик - и
почему-то демон" - да уж, лучше и не скажешь!
- Не гневайся на мою жену, Маггот, - нерешительно заступился за нее
Таонкрахт, - она дура дурой, но добрая женщина.
- Да и я не гневаюсь, - хмыкнул я.
- Ступай спать, Росрогниа, пока беду не накликала, - сурово велел жене
Таонкрахт.
- Да иду уже, иду, - она отобрала у него посудину с вином, одним