Фрей Стивен. Инсайдер

   — Пять миллионов долларов.
   — Это же нелепо! — И Оливер, снова озверев, изо всей силы ударил по столу. — Да я получил премию в пять миллионов за один прошлый год. А вы теперь хотите купить меня за эту сумму. Я хочу больше пяти миллионов.
   — Мне плевать, что вы хотите, — рявкнул Маккарти. — Речь идет не о том, что вы хотите. Вы получите пять миллионов и все. Вспомните: у вас есть и другое с нами соглашение.
   — По которому я еще какое-то время не смогу ничего получить, — сказал Оливер.
   — Надеюсь, — буркнул Маккарти и перекрестился.
   — Моих партнеров это не обрадует, — предупредил Оливер, заметив жест Маккарти. И снова подумал о Тони Вогеле.
   — Ё-моё. Да они увязли в этом с головой. Им, как и вам, придется подождать своих акций, — с вызовом произнес Маккарти. — А если они окажут на меня нажим, то пойдут в тюрьму. Так им это и передайте, Оливер. Но не забудьте сказать, что я буду навещать их каждое воскресенье, когда они будут за решеткой. Потому что я такой славный малый. — И самодовольная улыбка тронула уголки его рта. — Я не желаю слышать ваши жалобы на бедность. Не пытайтесь сказать мне, что пяти миллионов долларов недостаточно, чтобы вести тот образ жизни, к которому вы привыкли. У вас полно денег. — Он помолчал. — Или следует сказать, что у Барбары и ее отца полно денег. Уж они позаботятся о вас.
   Оливер кипел. Ему хотелось схватить биту и раскроить широкое лицо Маккарти, превратить его в кровавую пульпу.
   Впервые в жизни он готов был убить. Он опустил руки под стол и крепко сжал кулаки, так что пальцы вот-вот сломаются. Через какое-то время он их разжал и, с трудом владея собой, откинулся на спинку кресла.
   — Хорошо, — ровным тоном произнес он, несмотря на бушевавшую в нем бурю.
   — Отлично. — Маккарти поднялся. Все прошло не так уж и плохо. — Будущая неделя будет вашей последней, Оливер. «Маккарти и Ллойд» объявит, что вы с Баллоком увольняетесь, через несколько часов после того, как Джея выведут в наручниках из здания.
   — Как будет, так и будет.
   Маккарти секунду поколебался, глядя вниз на Оливера. Этот человек заработал для него миллионы, сотни миллионов, но сострадания он не чувствовал. Оливер был просто пешкой, и настала пора принести в жертву пешку для защиты короля. Маккарти повернулся и прошел в гостиную. О'Ши сидел на диване и читал «Дейли ньюс».
   — Я готов ехать, — объявил Маккарти.
   О'Ши отбросил газету и поднялся.
   — Как реагировал Оливер?
   Утром он узнал от своего вашингтонского связного, что Оливеру не разрешат остаться у «Маккарти и Ллойда» после ареста Джея. О'Ши организовал этот звонок из Вашингтона, чтобы изменить планы и ускорить задержание Джея. Молодой человек подбирался слишком близко к тому, чего ему не следовало знать.
   Маккарти усмехнулся:
   — Как видите, я все еще жив.
   «Потому что, к сожалению, хорошее происходит с плохими людьми», — подумал О'Ши.
   — Ваша машина ждет у подъезда.
   Маккарти повернулся к выходу.
   — Билл! — окликнул его О'Ши.
   — Да?
   — Непременно вернитесь в Нью-Йорк к концу будущей недели. Крайний срок — в четверг. Вам придется выступить перед прессой.
   — Угу, хорошо. — И Маккарти вышел из дома к ожидавшей его машине.
   О'Ши проследил за ним в окно, затем прошел на кухню. Оливер сидел, упершись подбородком в стол.
   — Выше голову, Оливер. Все устроится.
   Оливер медленно поднялся и потер глаза.
   — Да нет, не устроится, — тихо ответил он. — Меня выгнали.
   О'Ши подошел к креслу рядом с Оливером и сел.
   — Я знаю.
   — Конечно, вы знаете, — с несчастным видом произнес тот. — Один только я в неведении. Этакая марионетка на ниточке.
   — Могло быть и хуже.
   — Ну-ка скажите как.
   — Вас могли посадить в тюрьму.
   Оливер почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он пытался подавить желание сдаться. Перед его мысленным взором то и дело вспыхивало лицо Эбби. Как ни глупо, но он все время думал о том, что им следовало быть вместе. Он уткнулся лицом в руки. Господи, как ему нужен белый порошок!
   О'Ши увидел, как остекленели глаза Оливера, и отвел от него взгляд. Хотя он презирал Маккарти за то, что тот бесчувственно относится к людям и думает только о себе, он одновременно проникся симпатией к Оливеру. Он не считал Оливера святым — отнюдь. Оливер был эгоистом, как и Маккарти, и, как и Маккарти, совершил за последние два-три года ряд вызывающих омерзение поступков. Но под яркой внешностью и развязным поведением скрывался уязвимый человек, угодивший в скверный переплет. Этот человек отчаянно хотел быть хорошим, но у него не было сил бороться с дурными влияниями и соблазнами, постоянно подстерегавшими его.
   И Оливер испытывал сожаление. Сожаление о том, что подставил Джея Уэста, и сожаление о том, что случилось с Эбби. О'Ши научился распознавать это чувство за годы своего пребывания в конторе генерального прокурора США и сейчас видел следы его на лице Оливера. А вот Маккарти никакого сожаления не испытывал.
   О'Ши уставился в кухонное окно. Детективы, расследовавшие смерть Эбби Купер, хотели побеседовать с Оливером, но из-за того, что происходило у «Маккарти и Ллойда», разговор с ним отложили. Следователь обнаружил в трупе Эбби семя, и детективы, как и О'Ши, были уверены, что это семя Оливера. О'Ши знал об их романе уже давно, задолго до того, как детективы отыскали в отеле «Плаза» горничную, которая видела, как Оливер и Эбби несколько раз входили в номер, в том числе и вечером на прошлой неделе — в тот последний вечер, когда Эбби Купер видели живой. По всей вероятности, в тот вечер Эбби настаивала на том, чтобы Оливер расстался с женой: детективы нашли и прочитали несколько ее писем, выброшенных Оливером. Он отказался выполнить требование Эбби, и она в припадке ярости пригрозила позвонить его жене и все ей рассказать. А потом вдруг исчезла, пока полиция не нашла ее задушенной на свалке в Бронксе.
   У Оливера были мотив и возможность ее убить, и он теперь — главный подозреваемый. Детективы уверены, что он — преступник, хотя в лабораториях не было доказательств того, что семя, найденное в Эбби, принадлежит Оливеру, так как его не могли допросить и получить образец его семени. И детективам не терпелось взяться за него.
   — А что будет с моими партнерами? — спросил Оливер — в глазах его читалось отчаяние. — С теми четырьмя людьми, которые сообщали мне о предстоящих перекупках последние пять лет.
   — Я вызову поочередно каждого на Федеральную площадь в Нижнем Манхэттене и призову каждого молиться Богу.
   — Что это значит?
   — Я посажу их у себя в кабинете, не забыв положить на стол наручники, и скажу все, что знаю, о темной стороне их жизни. В течение доброго получаса я подробно опишу им, какое обвинение в совершении сделок на основе инсайдерской информации я могу им предъявить. Затем возьму наручники, несколько секунд поиграю с ними и продолжу. Изложу подробно все, что мне известно об их личной жизни. Расскажу им о женщинах, с которыми они обманывали своих жен, о налогах, которые не платили, и так далее. Словом, обычные вещи. И когда я буду уверен, что вижу страх перед Богом и дьяволом в их глазах, скажу, что это самый счастливый день в их жизни. По причинам, о которых им нет нужды знать, правительство не станет их преследовать, если они будут держать рот на замке. — О'Ши улыбнулся. — После этого люди обычно падают на пол в моем кабинете и восхваляют Господа, к какой бы вере они ни принадлежали. — Он увидел, каким озадаченным стало у Оливера лицо. — Что не так?
   Оливер потряс головой:
   — Мне непонятно, почему правительство идет на такую сделку. В эту группу входят очень известные брокерские дома. Это был бы такой подарок для вашего офиса. Неужели Маккарти действительно дал столько денег, что стал неприкасаемым?
   — Да. И обещал дать много больше.
   — Значит, все сводится к деньгам.
   — Как всегда. И вы это знаете. — О'Ши взглянул на свои часы. — Послушайте, мне надо возвращаться в город.
   — Кевин!
   О'Ши поднял на него взгляд. Он услышал в голосе Оливера безнадежность.
   — Вы ничего больше не знаете про то, как идет расследование убийства Эбби Купер? — Голос у Оливера сорвался.
   О'Ши ответил не сразу. Да, собственно, ему и нечего было сказать.
   — Нет. Оливер кивнул и поднялся.
   — О'кей, мне тоже пора.
   О'Ши проводил Оливера до входной двери, шепнул ему что-то поощрительное и проследил, как он исчез в сгущавшихся сумерках.

Глава 20

   — Вы позвонили в корпорацию «Турбо-Тек». Чем могу быть полезен?
   — Пожалуйста, Джека Трэйнера. — Джей, говоря по телефону-автомату с телефонисткой «Турбо-Тека», оглядел парковку у бензозаправки. Мобильный телефон был при нем, но он не хотел им пользоваться. Он знал, что если позвонить по мобильному, телефонная компания сможет проследить звонок.
   — Одну минуту.
   — Спасибо.
   После дикой гонки, которую он проделал накануне по глостерскому лесу, Джей стал бесконечно более осторожным — чуть не до паранойи. Прошедшую ночь он провел в «Бостон Хайатт» под вымышленным именем. И сейчас звонил по карточке, которую купил за наличные.
   — Алло.
   Джей узнал голос Трэйнера.
   — Джек, это Джей Уэст.
   — Где вас черти носят? — поинтересовался Трэйнер.
   — Я в Лос-Анджелесе, — солгал Джей на случай, если линия «Турбо-Тека» прослушивается. — Скажите, вам не звонили вчера или сегодня, разыскивая меня?
   Он услышал раздражение в голосе Джека Трэйнера и был почти уверен в ответе.
   — Еще бы нет. Два раза вчера и десять раз сегодня, — со злостью ответил Трэйнер. — Меня просто берут за горло, требуя, чтобы я сказал, где вы. Мне говорили, что вы должны были встретиться со мной вчера или сегодня. Какого черта, что происходит, Джей?
   Прежде чем уехать из Нью-Йорка, Джей подумывал о том, чтобы предупредить Трэйнера о возможных звонках, но ему показалось лучше оставить Джека в неведении.
   — Джек, я планировал приехать и встретиться с вами на будущей неделе, но по ошибке написал в своем поминальнике, что должен быть в Ныо-Гэмпшире на этой неделе. Я перепутал в своем расписании Лос-Анджелес и Нью-Гэмпшир, и секретарши, видевшие записи, вполне понятно, все напутали, — пояснил он. — Извините, пожалуйста. Это моя ошибка.
   — Люди, которые звонили сюда, просто какие-то психи, — в сердцах сказал Трэйнер. — Они орали на меня. Точно найти вас было для них вопросом жизни и смерти.
   — Я занят в паре краткосрочных сделок. Это связано с большими деньгами. Вы же знаете, что такое Уолл-стрит.
   — Угу-угу, — произнес Трэйнер, на которого это не произвело никакого впечатления. — Так вы собираетесь навестить меня на будущей неделе? Мы ведь говорили о такой возможности некоторое время назад, когда вы впервые заинтересовались инвестированием в «Турбо-Тек».
   — Потому я и звоню.
   — Отлично. Жду встречи. А то давно не виделись.
   Джей назначил встречу с Трэйнером, но сомневался, что поедет в Нью-Гэмпшир на будущей неделе. Собственно, он ведь позвонил для того, чтобы узнать, проверяют ли его. Значит, вчера Трэйнеру звонили всего дважды, а сегодня десять раз. Следовательно, после того как он сумел уйти от синей машины в Глостере, интерес к тому, где он находится, существенно возрос. Так что, может быть, он вовсе не такой уж параноик.
   Он повернулся и пошел по улицам Южного Бостона, который местные жители называют просто Югом. Эта часть города принадлежала рабочему классу и была населена разными народностями, которые жили в строго разграниченных районах, похожих на квадратики лоскутного одеяла. Только эти квадратики были не все одинакового размера. Сейчас Джей находился в самом сердце Малой Ирландии, занимавшей один из самых крупных квадратов.
   Утром Джей отыскал «ЕЗ Трэйвел». Компания находилась в большом торговом центре «Брэйнтри», к югу от города, и Джей в течение нескольких часов наблюдал за тем, что там происходит. В конторе за металлическими столами сидели четверо сотрудников, которые обслуживали приходивших посетителей, но главным образом болтали друг с другом или играли на компьютере. Ничего необычного там не происходило, а он не мог тратить время попусту.
   Огорченный тем, что не продвинулся в своих изысканиях, Джей вернулся к своей арендованной машине без бампера — он оторвал покореженную полосу металла, отъехав на несколько миль от места столкновения, — и отправился в Южный Бостон. Он должен был еще кое-что проверить. По всей вероятности, это мало что даст, но он не мог оставить это без внимания.
   Почта находилась всего в двух кварталах от бензозаправки, откуда Джей звонил Трэйнеру, и он быстро нашел здание. Это был старый кирпичный дом, у которого с проржавевшего шеста свисал потрепанный флаг Соединенных Штатов. Шест стоял посреди маленького пыльного дворика, пересеченного растрескавшимися дорожками. На площадке слева, за высоким забором из металлических звеньев, по верху которого была проложена колючая проволока, он увидел десяток белых фургонов, развозящих почту. Джей взглянул на свои часы. Было без двадцати пять. Кто-то еще наверняка зайдет с работы, чтобы получить почту.
   Джей вошел в дверь и направился по потертому серому кафелю к большому блоку ящиков, среди которых он быстро нашел ящик с номером, соответствовавшим адресу на переводе, который Пол Лопес принес в понедельник вечером в операционный зал. Джей нагнулся и заглянул в стеклышко старинного ящика. Внутри лежала почта. Он подошел к прилавку и сделал вид, будто пишет адрес на большом ярлыке.
   За несколько минут до пяти Джей взглянул на входные двери. Почтовый служащий стоял возле них, громко разговаривая с женщиной в цветастом платье и то беря в руку, то выпуская ключ, болтавшийся на цепочке, которая была пристегнута к ремню его серых форменных брюк. По всей вероятности, это ключ от входных дверей, понял Джей. Дверей, которые вот-вот запрут на ночь. Он покачал головой. Господи, он же провел целый день в Бостоне! Конечно, он скорее всего уже лишился работы, избив Баллока в операционном зале, так что не имеет значения, сколько времени он провел в Бостоне. Да, пожалуй, он и не хочет возвращаться к «Маккарти и Ллойду», зная, что кто-то, вне всякого сомнения, следит за его передвижениями и что Салли Лэйн не та, за кого себя выдает.
   В этот момент входные двери распахнулись. С секунду Джей смотрел на приземистого блондина с пронзительными голубыми глазами и светлой кожей, у которого в левом ухе сверкал бриллиант, затем быстро опустил взгляд на ярлык, на котором он бесцельно что-то рисовал, чтобы провести время. Краешком глаза он наблюдал за тем, как этот мужчина прошел к почтовым ящикам, а когда он сбавил шаг, Джей быстро обвел взглядом помещение. Мужчина остановился как раз напротив тех ящиков, среди которых был тот, что соответствовал номеру на авизо. Джей не мог со своего места точно определить, какой ящик открыл мужчина, но это не имело значения. Ни в одном из ящиков вокруг того, который интересовал Джея, не было почты. Джей это проверил, прежде чем отойти к прилавку.
   Джей прошел по залу к входным дверям и, стараясь не привлекать к себе внимания, как ни в чем не бывало вышел на улицу. Покинув поле зрения находившихся в здании людей, он быстро обежал почту по растрескавшейся дорожке и завернул за угол. Тут он, остановившись, выглянул, чтобы посмотреть на входные двери, и перевел дух. Он ничего не обнаружил в «ЕЗ Трэйвел», но, быть может, получит теперь ответ на очень простой вопрос: какого черта авизо на перевод денег от «Маккарти и Ллойда» фирме «ЕЗ Трэйвел» было отправлено на почтовый ящик в Южном Бостоне, рабочем районе, находящемся на другой стороне города от туристического агентства?
   Приземистый блондин с бриллиантовой серьгой вышел из почты с несколькими конвертами и направился прямо к углу здания, за которым скрывался Джей. Джей повернулся и побежал дальше по тротуару, затем нырнул в проход между фургоном «шевроле» и зеленым «фордом». Он присел возле переднего левого колеса фургона. Через несколько минут он узнал красные с черным кроссовки мужчины, шедшего мимо фургона. Джей выждал секунд десять и медленно поднялся.
   Мужчина отошел уже на сорок ярдов и быстро удалялся, несмотря на то что, как заметил Джей на почте, прихрамывал.
   — У вас проблема, приятель?
   Джей подскочил, испугавшись оклика пожилого мужчины, который сидел за рулем «шевроле» и курил сигарету. Джей не потрудился посмотреть, есть ли кто-нибудь в фургоне.
   — Нет, извините.
   Он повернулся и последовал за блондином, держась на расстоянии пятидесяти ярдов и надеясь, что тот не вскочит неожиданно в машину и не умчится прочь.
   Но на этот счет можно было не беспокоиться. Через пять кварталов блондин нырнул в бар, находившийся на углу тихого перекрестка. Джей остановился, не дойдя до конца квартала, и оглядел темно-зеленую дверь, над которой висела вывеска «Местечко Мэгги». Мужчина легко может вспомнить, что видел его на почте, но Джей понимал, что должен зайти в бар.
   В баре было темно, и первые несколько секунд, войдя с яркого солнечного света, Джей почти ничего не видел. Он подошел к стойке бара и сел на деревянный табурет — в помещении пахло застоявшимся пивом, под ногами шуршали опилки, а из глубины доносились звуки ирландской музыки.
   — Что будете пить? — спросил тучный бармен с сильным ирландским акцентом.
   — Темное, какое вы порекомендуете.
   — Угу. — Бармен отошел, взял охлажденную кружку и стал наполнять ее из крана.
   А Джей смотрел на опилки, покрывавшие пол под его табуретом. Глаза его постепенно привыкали к плохому свету. Через несколько табуретов от него двое мужчин громко обсуждали футбольный матч и, казалось, были на грани спора.
   Бармен вернулся к Джею и поставил перед ним кружку пива.
   — Я думаю, это вам понравится.
   — Спасибо.
   — С вас три доллара.
   — Конечно. — Джей вытащил пятерку из кармашка рубашки и протянул бородачу. — Пожалуйста. Сдачи не надо.
   — Угу. — Бармен кивнул, опустил пятерку в ящик старой кассы, достал две бумажки по доллару, бросил их в пластмассовый кувшин и громко позвонил в золотой колокольчик.
   Джей вздрогнул. Он вполне обошелся бы без фанфар. И тут он заметил красные с черным кроссовки на полу рядом с его табуретом. Джей взял кружку и сделал глоток.
   — Здравствуй, Патрик, — громко произнес бармен, широко расставив руки на липкой поцарапанной деревянной стойке бара.
   — Привет, Фрэнки. — У приземистого блондина был сиплый голос, точно в горле у него что-то застряло. — Налей мне то, что он пьет, — приказал он Фрэнки, указывая на кружку Джея. Он тоже говорил с ирландским акцентом.
   — О'кей.
   Ухо Джея уловило, что разговор в нескольких табуретах от него становился более разгоряченным.
   — Никогда прежде не видел вас тут, — заметил Патрик, поворачиваясь к Джею.
   Наступил момент истины, подумал Джей. Он посмотрел в глаза Патрика, старательно выискивая признаки узнавания.
   — Приехал навестить друга. Я не здешний.
   Патрик взял свое пиво и сделал большой глоток.
   — А откуда вы?
   — Из Филадельфии.
   — Из города братской любви.
   — Так его называют.
   Джей заметил, что мужчина в конце предложения повысил голос, словно задавал вопрос, тогда как на самом деле это была констатация. Значит, Патрик из Северной Ирландии. Дядя Джея, воевавший во время Второй мировой войны вместе с несколькими ирландцами-иммигрантами, однажды говорил ему, что люди с севера Ирландии к концу фразы неизменно повышают голос, будь это вопрос или нет.
   — Вы кажетесь мне знакомым, — заметил Патрик.
   — Сомневаюсь, — спокойно ответил Джей.
   — А к кому вы приехали? — спросил Патрик, в упор глядя на Джея. Его сиплый голос стал ледяным.
   Джей почувствовал, как в висках запульсировала кровь.
   — К старому приятелю по колледжу.
   — И кто же это?
   — Джимми Линч. Мы вместе ходили в Бостонский колледж.
   — Я такого не знаю. — Патрик снова глотнул пива. — Я знаю кучу Линчей, и среди них есть Джимми, но ни один не ходил в Бостонский колледж.
   — Вы же не можете знать всех.
   — Знаю, — уверенно произнес Патрик.
   Джей передернул плечами:
   — В таком случае я не знаю, что вам сказать.
   — Скажите, что вы тут делаете, мистер, — потребовал Патрик.
   — Я же сказал вам: жду приятеля.
   Несколько секунд они смотрели друг на друга. Тут входная дверь открылась, впустив в бар яркий свет. Затем быстро закрылась, и какой-то мужчина, пройдя мимо Патрика, дотронулся до его плеча и жестом указал на лестницу в глубине бара. Патрик не отрываясь смотрел на Джея, затем повернулся и направился к лестнице. Подойдя к нижней ступеньке, он приостановился, снова обернулся, посмотрел на Джея и наконец стал подниматься.
   Джей еще минут десять посидел на табурете, потягивая пиво, затем направился в маленькую уборную. Выйдя оттуда, он подошел к телефону-автомату на стене и сделал вид, будто набирает номер. Повесив трубку, он вернулся к бару и жестом подозвал Фрэнки.
   — Окажете мне услугу? — спросил Джей.
   — Может, и окажу.
   Двое мужчин, находившиеся на расстоянии нескольких табуретов от них, поднялись с мест и теперь кричали друг на друга. Джей взглянул на них и закатил глаза, показывая Фрэнки, что уходит из-за этого шума, а не из-за расспросов Патрика, так как Джей понимал, что Фрэнки все слышал.
   — Когда мой приятель Джимми Линч появится тут, он спросит обо мне. Скажите ему, что я вернулся в мотель, хорошо?
   Фрэнки посмотрел на Джея.
   — Хорошо, — не сразу ответил он.
   — Он может позвонить мне туда. У него есть мой номер.
   — О'кей.
   — Спасибо.
   Джей повернулся и направился к двери. Выйдя на улицу, он прислонился к кирпичной стене у зеленой двери и громко выдохнул воздух. Патрик явно почувствовал, что с Джеем не все в порядке. И Джей почувствовал то же самое в отношении Патрика.

Глава 21

   Оливер медленно шел по Центральному парку, обходя катающихся на роликах и бегунов, старавшихся воспользоваться послеполуденным солнцем. Шагая, он раздумывал о том, как же все произошло. Как он оказался вовлеченным в этот непристойный бизнес.
   Пять лет назад, в холодный дождливый апрельский вечер, он встретился с Биллом Маккарти в дымном баре в Гринвич-Виллидже, куда не ступает нога никого с Уолл-стрит, и они составили план, как стать феноменально богатыми. Схема эта была сопряжена с риском, но награда их ждала огромная.
   У Оливера, работавшего в еще не оперившейся группе, которая занималась оценкой уставного капитала в фирме «Дж.П. Морган», возникли проблемы. Руководство фирмы не слишком приветствовало несколько приобретений крупных пакетов акций, которые он недавно совершил. Директора придирались к нему, требуя ответа, получил ли он на то соответствующее одобрение и, следовательно, имел ли право совершать сделки. Важнее было то, что среди сотрудников пошли разговоры, будто Оливер, прежде чем приобрести акции фармацевтической компании, получил о ней необнародованную для публики информацию, а затем через месяц, когда компания объявила, что Управление по пищевым продуктам и лекарствам одобрило новый дорогостоящий медикамент, быстро продал акции с большой прибылью.
   Руководство «Моргана» забеспокоилось, так как они понимали, что безупречная репутация фирмы может подвергнуться атаке со стороны прессы и конкурентов, если разразится крупный скандал, связанный со сделками на основе инсайдерской информации. Старинный коммерческий банк в этот момент перестраивался, чтобы стать инвестиционным, и директора меньше всего хотели оказаться вовлеченными в скандал, о котором будут кричать передовые полосы всех газет мира. В тот вечер Оливер прежде всего обсудил план с Маккарти, а он только что покинул совещание со своим начальством в банке «Морган» по поводу вышеупомянутых сделок и чувствовал, что стало горячо. Он готов был уйти из банка, и его готовы были отпустить. В ту пору Оливер был до того зол на своего тестя, что мог пойти на что угодно, лишь бы иметь побольше собственных денег.
   А Билл Маккарти только что потерял своего давнего партнера по бизнесу и лучшего друга Грэма Ллойда, погибшего при катастрофе на яхте. Теперь у него были новые партнеры. Маккарти приобрел принадлежавшие Ллойду пятьдесят процентов акций фирмы «Маккарти и Ллойд», которые он купил у вдовы Ллойда на основе соглашения, заключенного между двумя партнерами в 1989 году, когда они основали фирму. Но финансировала эту сделку какая-то сомнительная европейская группа, так как у Маккарти не было денег, чтобы заплатить за акции Ллойда. Пакет акций стоил недорого — «М. и Л.» находилась на грани банкротства, — но у Маккарти не было почти ничего на личных банковских счетах, так что ему пришлось взять партнеров.
   Новые партнеры хотели, чтобы Маккарти быстро сделал им деньги, и их не слишком интересовало, каким образом.
   За год до встречи с Оливером «Маккарти и Ллойд» — по личному приказанию Маккарти — вложила деньги в одну флоридскую компанию современной техники, что оказалось гибельным. Ухудшающееся состояние финансов флоридской компании и неумение ее руководства набрать новый капитал почти обесценили вложения «Маккарти и Ллойда», что, в свою очередь, могло подорвать и без того скромный капитал «Маккарти и Ллойда». Но в конечном счете фирма все-таки выжила — с помощью новых партнеров. Маккарти не слишком радовался столь внезапному и, казалось, позитивному повороту в делах, но его новые партнеры, первоначально заявлявшие, что они будут пассивными инвесторами, мгновенно стали агрессивными, требуя от него больше того, что он мог когда-либо вообразить.