Мы взбежали наверх и остановились, чтобы отдышаться. С другой стороны оврага на нас удивлённо смотрели вооружённые люди. Один держал в руке "лимонку" - гранату.
- Наши здесь? - крикнул я.
- Сам-то не видишь, что ли! Какие наши?
- Как какие! - рассердился я. - Матросы!
Люди вдруг засуетились, словно чего-то испугались. Один вскочил на коня, другие торопливо сдёргивали с плеч винтовки.
- На них погоны! Это беляки! - быстро шепнул Родион. - Бежим.
Мы в момент развернулись и побежали вниз по тропинке. Сзади, где мы только что стояли, взметнулось бурое облачко и громыхнула граната.
Над головами засвистели пули...
Белые, увидев, что у нас нет оружия, бросились в погоню. Родион вдруг упал и даже перевернулся через голову.
"Убит!" - ужаснулся я. А беляки уже совсем близко!
Но мальчик вскочил и отчаянно задрыгал ногой. В воздух взвился какой-то чёрный предмет... Несколько взмахов другой ногой - и снова мелькнуло что-то чёрное...
- Бомбы!! - испуганно крикнул бегущий впереди беляк, и все они как подкошенные упали на землю.
Мы выбежали на берег. С корабля затрещал пулемёт... Шлюпка быстро доставила нас на судно. Я увидел, как у Родиона вдруг скривилось лицо, словно от боли, и он зарыдал.
- Что с тобой? Ранило? - спросил я.
- Не-е! - горько плача, проговорил он. - Саа...пог жаа...алко. Если бы не споткнулся, не бросил бы! Пе...ервые сапоги! - Он опять заревел. - Да у нас в де...еревне ни у кого та..а..ких нет! Кто мне поверит, что такую награду получил! Са...апоги моря...яцкие, настоя...ящие!
- Ничего, - успокоил я мальчика. - Если бы не сапоги, пришлось бы телефон бросить белякам, а он дорого стоит! Будут тебе сапоги! Свои отдам, в крайнем случае!
Родион скептически посмотрел на меня и ухмыльнулся.
- Да в твои сапоги целый стог сена влезет, куда мне такие! Уж лучше подари мне наган, он мне очень нужен! А воевать я смогу и без сапог, эка невидаль!
Военный трофей
От перебежчиков мы узнали, что в татарском селении Азякуль, которое расположено на притоке реки Белой, стоит большая баржа с мукой. Её привели туда из Уфы для наших врагов - белых.
Красный фронт тогда вытянулся по реке Каме; берега вокруг частично занимали белые, а местами просто были ничьими.
Мы не всегда знали, где наши части, где неприятель. Продовольствия не хватало, паёк был очень скудный: чёрный хлеб и сушёная вобла. Вот и надумали мы забраться во вражеский тыл - пополнить продовольственные запасы.
Для разведки пошли на двух катерах. Вооружены они были хорошо. На носу и на корме стояли горные пушки. На палубе из броневых колпаков выглядывали пулемёты. А боевая рубка была обтянута тонкими листами брони. Посмотрел я на эту броню и подумал: "Да, броня! Комар её, конечно, не прокусит, а насчёт пуль слабовата! Но всё-таки лучше чем ничего".
Река, по которой мы поднимались, была такой узкой и извилистой, что на поворотах кормы наших катеров с шумом бороздили береговые кусты. Но кустарники шли неширокой полоской, а за ними простиралась бескрайняя степь.
Впереди в голубом мареве показалось большое село. Вокруг расстилались пашни, кое-где виднелись неубранные снопы пшеницы. В поле, недалеко от реки, работал крестьянин.
Катер уменьшил ход, и я крикнул:
- Эй, друг! На минутку, есть дело!
К берегу подошёл татарин. На нём была длинная белая рубаха, на ногах лапти.
- Скажи, кто в селении, белые или красные?!
- Никого нет! Давно ходил белый, теперь уехал. Далеко уехал! Совсем никого нет! - снова повторил крестьянин.
"Раз никого нет, тем лучше! - подумал я. - Значит, мы опередили белых!"
- Полный вперёд!
Чем выше мы поднимались по реке, тем уже она становилась. Но вот впереди открылся широкий плёс. В дальнем конце его, у берега, стояла большая баржа. Над рекою, на пригорке, лежала груда брёвен.
С командиром катера мы стояли у рубки, и я показывал рулевому, куда следует пристать.
И вдруг... "Та-та-та-та-та-та-та!" - захлебываясь, затрещал пулемёт. Мы едва успели вскочить в рубку, как пули горохом забарабанили по броне. Некоторые попадали в узкие прорези бойниц и с визгом ударялись о внутренние стенки рубки.
- Лево на борт! - Нос катера покатился влево. - Огонь!
Редко затакали наши пулемёты, оглушительно рявкнули пушки. Из-за брёвен поднялись вооружённые люди и бросились в кусты. Преследовать их было бесполезно, - они сразу же скрылись из виду. Но всё-таки несколько моряков бросились в погоню. С ними увязался Родион, - ему не терпелось обновить винтовку. Это был лёгкий кавалерийский карабин.
Случайно я взглянул на стенку рубки, на которую только что градом сыпались пули, и... ахнул от удивления! Хоть бы следы какие-нибудь остались или вмятины от пуль!! Кое-где лишь краска отлетела, а так вовсе ничего!
"Вот тебе и противокомариная броня!" Позже я узнал, что эта броня, толщиной всего в пять миллиметров, изготовлена из хромоникелевой стали.
Задерживаться здесь было нельзя, - белые могли вернуться с подкреплением.
- Все на перегрузку муки, быстро! - скомандовал я. С баржи на катера были спущены сходни, их скрепили
планками, и работа закипела. С тяжёлыми мешками, обгоняя друг друга, бегали моряки.
- Товарищи! - вдруг раздался из трюма радостный возглас. - Мука-то белая! Будем печь пироги с "карими глазками"!
Вернулись моряки после неудачной погони.
- Ну и бегают беляки! Куда зайцам до них! - рассказывал высокий моторист. - Я на линкоре первым бегуном считался, а догнать их не мог. Словно не бежали они, а летели! В селе никого не осталось, даже старики и старухи куда-то попрятались.
На берегу показался Родион. Винтовка его была закинута на спину, а в руках он что-то держал.
- Это ещё что такое? Трофей? - рассердился я. - Неужто не знаешь, что за воровство у населения - расстрел?! Неси обратно скорей! Ну, живо, бегом!
- Да это щенок, товарищ начальник! Они, видать, хотели его утопить в пруду, а верёвка была гнилая, камень оборвался. Я гляжу, сидит он у воды, мокрый, дрожит и верёвка на шее. Я пожалел и взял. Разрешите, товарищ начальник, пущай живёт у нас!
Опасная переправа
Однажды, во время переправы дивизии на левый берег реки Камы, в каюту начальника отряда вошёл Родион.
- Товарищ начальник! - мрачно сказал он. - Разреши, я пойду помогу ребятам перевезти лошадей на тот берег, можно?
- Давай, только ненадолго! Тральщики скоро кончат работу по разминированию, и мы пойдём дальше. Понятно?
- Есть, товарищ начальник! - так же мрачно ответил мальчик.
"Что это с ним? - подумал начальник отряда. - Тоже, наверно, переживает, что мы не воюем и отстали от армии из-за этих проклятых мин!"
Прошло немного времени, и в каюту прибежал вахтенный.
- Товарищ начальник! - взволнованно доложил он. - Плот с лошадьми перевернулся посередине реки, там Родион!
- Катер к борту, быстрее! - приказал начальник отряда.
Накинув на плечи бушлат, он выскочил на палубу. Далеко на реке виднелся плот, а около него на воде чернели головы людей и лошадей. Животные беспомощно кружились недалеко от плота, а людей разбросало сильное течение. Катер подошёл, и в него почти на ходу прыгнули моряки.
- Полный вперёд! - последовала команда. - Держать на крайнего левого человека! Приготовиться с правого борта принимать людей!
Катер рванулся и на полных оборотах помчался к плоту. Вот уже недалеко до первого бойца. Шинель его ещё не намокла и, раздувшись колоколом, поддерживает на воде.
- Меньше оборотов! - Катер чуть уменьшает свой быстрый бег.
Два моряка подхватывают тонувшего и на ходу втаскивают в катер. Так же они выуживают из воды ещё трёх человек. С них ручьями течёт вода, но они благодарно улыбаются своим спасителям. Впереди на воде виднеется человек. Видно, что он совсем обессилел, - несколько раз голова его скрывается под водой и ненадолго вновь появляется. Вот уже моряки готовы схватить его, но голова бойца уходит под воду и больше не показывается... Момент - и Василий Горяев, самый молодой из моряков отряда, сбрасывает с себя бушлат и с борта ныряет.
Катер стопорит машину, все напряжённо всматриваются в быструю воду... И вот моряк появляется, одной рукой он крепко держит за волосы тонущего бойца.
"Но где же Родион?!" - начальник отряда беспокойно осматривает реку. Людей больше не видно, чернеют только головы лошадей, большими кругами плавающих вокруг плота.
- Что-то не видать Родиона! Неужто утонул?! - заметил тревожно рулевой. - Да не должно этого быть, плавает он хорошо.
- Это вы о мальчике беспокоитесь? - спросил один из коноводов. - Он, как только плот перевернулся, сразу же уцепился за коня нашего начальника. Хорошо, ежели конь не потопит его, а то беда!
- Смотрите, смотрите! - вдруг воскликнул рулевой. - Вон где Родька. На переднем коне, видите?! Плывёт прямо к берегу!
Маленькая фигурка мальчика чуть виднелась рядом с плывущей лошадью.
- Правильно, это Родион! - подтвердил начальник отряда, опуская бинокль. - Давайте к нему! Вперёд! - За кормой катера вскипел бурун.
А с лошадьми, до сих пор беспорядочно кружившимися у плота, происходило что-то странное. Они, словно по команде, выходили из заколдованного круга, медленно вытягивались в одну линию и плыли к берегу.
- Вот это да! - восхищённо заметил рулевой. - Смотрите, как плывут! Настоящей кильватерной колонной! А впереди командир Родька!
Катер быстро приближался к плывущим животным. Когда он поравнялся с конём, за которого держался мальчик, начальник отряда сделал знак рулевому. Тот остановил машину.
- Родион! Немедленно давай на катер, живо!
- Не могу, товарищ начальник! Конь утопнет, если я его отпущу! взмолился Родион. - Это конь самого Азина!
- Никаких разговоров, выполняй приказание! Понятно?
Держа в руке повод, мальчик неохотно подплыл к катеру. Дюжие матросские руки подхватили его.
- Легче, легче, ребята! - завопил Родион. - Штаны утопите! Ремешок-то на узде! - Но было уже поздно. Штаны чёрной змеёй соскользнули с ног и медленно пошли ко дну...
- Ну вот! - с досадой проговорил мальчик. - Что я теперь буду делать?! Как на корабль явлюсь?! Ведь это не пляж! Всё время крепко их держал, а вы меня, как медведи, схватили!
- Не горюй, парень! - сказал один из коноводов. - За коня тебе командир новые подарит, с серебряными лампасами! Будешь как генерал ходить! Ну, а пока я тебе свои отдам...
Теперь лошади послушно плыли за катером и скоро были у берега.
Возвращение в Нижний Новгород
Перед праздником Октября
Наступила осень... Волжская военная флотилия вернулась на свою базу, в Нижний Новгород. Город готовился к празднованию второй годовщины Великой Октябрьской революции.
Всегда деятельные и жизнерадостные, моряки флотилии сразу же включились в эту работу. Организовали комиссию по проведению праздника, написали в Москву письмо, в котором просили приехать в Нижний на праздники артистов оперы и балета. Моряки обещали поделиться с ними знаменитыми "карими глазками" и... баранками. Ведь в то время в городах было плохо с продовольствием, так как везде была разруха и в первую очередь надо было снабжать фронт.
А наши коки за дни плаванья по ледяной реке здорово наловчились изготовлять баранки из муки, которую мы перехватили у белых в селении Азякуль. Наши моряки решили удивить москвичей белыми баранками. Вспомнили они и о Родионе. В швальню - матросскую портняжную мастерскую - был дан заказ срочно изготовить для него настоящий флотский костюм. А то парень воевал, воевал, а одежонку всё носил с чужого плеча. Сапоги ему выдали новые, пожалуй, даже более фасонистые, чем те, которые он потерял, спасаясь от белых. Но бушлат был велик, а брюки такие широченные, что Родион спокойно мог залезть в одну штанину и носить её вместо юбки!
Ну и обрадовался Родион, когда перед самым праздником его вызвали в швальню и вручили новый, аккуратно сшитый костюм. Теперь Родион Кирсанов стал настоящим моряком и ничем не отличался от своих взрослых товарищей! На чёрной ленточке бескозырки блестели золотые буквы: "Волжская военная флотилия".
Гордо шагал он по улицам города, и казалось ему, что все городские мальчишки смотрят на него и завидуют. "Эх, жалко, Митьки нет! - подумал Родион. - Вот он порадовался бы, чай, вместе воевали!"
Незаметно дошёл он до главной улицы и хотел уж свернуть на неё, как вдруг вспомнил, что сегодня будет вечер самодеятельности и он сам выступает в матросском танце. "Хорошо, что вспомнил! - обрадовался Родион. - Ведь Василий, комендант, обещал научить меня ещё одному колену! Надо бежать домой!" Он оглянулся вокруг - мальчишек не было видно - и полным ходом припустил к большому каменному дому, где разместились моряки флотилии.
В доме было шумно и весело. На разные голоса ревели трубы, трещали барабаны и свистели флейты. Моряки готовились к выступлению.
Ой ты, яблочко!
Куда ты котишься?!
К белякам попадёшь,
Не воротишься!!
выводил кто-то модную песенку.
Родиона встретили криками и смехом:
- Ай да Родька! Ишь как вырядился! Форменный матрос с "Авроры"! Беги скорее в роту, комендант тебя искал.
- Хорошо, что пришёл, Родион! - обрадовался комендант, внимательно рассматривая мальчика. - Вот теперь у тебя вид подходящий, как и подобает боевому моряку! Я уж боялся, что ты не придёшь, а дело, парень, серьёзное. Это я насчёт пляски говорю. Чечётку ты мастер плясать, а вот подхода у тебя нет. Надо, чтобы ты понял, как выходить на сцену. Вот смотри! - Комендант, напевая "Яблочко", прошёлся по кругу, припадая то на одну, то на другую ногу.
"Ишь ты, как поёт! - усмехнулся Родион. - Словно кот мурлыкает, и усы котиные!"
- Вот видишь, - остановился комендант. - Будто ты на корабле! Волна ударит в борт, палуба накренится, и ты, значит, чтобы не упасть, должен маленько накрениться. Потом так же в другую сторону.
Слушай музыку и топай по кругу, словно тебя качает. Давай! "Ой ты, яблочко!.." - запел он. - Давай, давай, чего ждёшь! "Ой ты, яблочко..." вновь повторил он. - Чего же ты, чертяка, кривишься, словно баба с квашнёй! - рассердился моряк. - Прямо держись, а ноги маленько поджимай! Начинай снова! "Ой ты, яблочко, куды котишься!..." - сиплым голосом тянул комендант. - Давай, давай, Родион, вроде получается! "Ой ты, яблочко..." прохрипел он. - Уморил ты меня, окаянный. И "Яблочко", пропади оно пропадом, поперёк горла встало! Понял маленько, ну и хорошо!
- Спасибо, дядя Вася, всё понял! Спляшем, не сомневайся!
Москвичи выступают
После торжественного заседания, посвящённого второй годовщине Великой Октябрьской революции, начался концерт.
Сначала выступали приезжие артисты из Москвы.
- Вот молодцы! - шепнул комиссар начальнику отряда. - Никто из них даже не поинтересовался, заплатят им или нет! Пообещали и приехали, вот это люди!
Родион, сидевший вместе с комендантом, во все глаза смотрел на артистов и восхищался.
- Здорово! - с восторгом шептал он, глядя, как балерина быстро-быстро крутилась и вдруг падала. А напарник -танцор подхватывал её почти у самого пола. - Василий! - шепнул он коменданту. - Я и не подумаю выступать после них, чего зря срамиться?! Это я говорю тебе по-товарищески! Как кончится представление, смотаюсь, и ты меня не ищи! Понятно?!
- Я тебе смотаюсь, чёртова салага! - злобно прошептал комендант. Теперь поздно отказываться, выступишь, ничего с тобой не станется!
- А ежели у меня живот заболел, тогда что делать? Всё равно выступать?!
- Вот доктор всыплет тебе тройную порцию касторки, сразу всё пройдёт и болеть больше не захочешь!
- Зачем касторки?! - недовольно поморщился Родион. - И так пройдёт.
- То-то же! - пробормотал комендант. - Да ты не бойся, чучело! - уже другим тоном заговорил он. - Ведь у нас самодеятельность, понимаешь?! А это артисты учёные, и за свою работу они деньги получают.
- Как деньги? - удивился мальчик. - Ты же сам говорил, что они без денег согласились у нас выступать!
- Это, брат, случай особый! Они из уважения к нам приехали, потому что народ сознательный, понимают что к чему! Вот уничтожим всех беляков, дадут они нам постоянные билеты в театр. Приходи туда, когда захочешь. Но для этого надо нам и себя показать, чтобы поняли они, какие мы есть революционные балтийские моряки! Спляшем и споём как умеем, и никто нас не осудит. Понятно, разведчик?!
Родион мрачно молчал.
"Ну и дурень же я: согласился выступать. Легче бы в самую опасную разведку идти, под пулями и снарядами! Эва сколько народу сидит, и все они будут глазеть и смеяться. Во, скажут, какой плясун объявился! От горшка два вершка, а тоже, выступает!" От огорчения он даже носом шмыгнул.
- Ты чего сопишь? - тихо спросил комендант. - Неужто всё переживаешь? Зря это ты, Родька, вот увидишь: всё будет по-хорошему. Главное, не трусь!
Морская самодеятельность
Концерт московских артистов закончился, и начали выступать моряки. Их появление на сцене было встречено дружными аплодисментами.
Первым номером самодеятельной программы был матросский танец "Яблочко". Лихие моряки в белоснежных форменках, в брюках с широкими раструбами и с развевающимися на бескозырках ленточками бешено носились по сцене, с грохотом отбивая ногами шумную чечётку. Зрительный зал взорвался бурей аплодисментов. Потом оркестр заиграл тише, танцоры образовали широкий полукруг - и на сцену выскочил Родион. С руками, поднятыми кверху, словно поднимая парус, мальчик плавно обежал всю сцену.
Потом под музыку, балансируя и припадая то на одну, то на другую ногу, как бывает во время качки на корабле, он приблизился к рампе и здесь, стоя на месте, ударил чечётку...
Победно заревели трубы, и песня, с которой балтийские моряки шли в атаку на офицерские полки, заполнила весь зал театра и смешалась с бурей рукоплесканий. Рабочие моряки и красноармейцы стоя дружно хлопали в такт музыке.
Пора было кончать танец, и дирижёр уже несколько раз подавал своей палочкой сигналы Родиону, но тот и не смотрел на него.
Словно заведённый, он отбивал ногами частую дробь, медленно кружась по сцене.
- Как бы его, чёрта, остановить? - шепнул соседу комендант. - Совсем парень обезумел! Ни на кого даже не смотрит, кружится, словно тетерев на току!
- Обожди! - тихо ответил моряк. - Завод окончится, он и перестанет.
- Не знаешь ты нашего Родьку, он и без завода полдня пропляшет!
В это время сидевшая в первом ряду московская артистка поднялась, подбежала к рампе и бросила мальчику букет цветов. Родион отскочил в сторону, словно это была бомба! Случайно он взглянул на дирижёра и увидел, что тот корчит ему страшные рожи и что-то сигналит палочкой. "Надо сматываться! - решил мальчик. - А то ещё запустит палкой!"
Под гром аплодисментов, слегка подтанцовывая, он подбежал к морякам и спрятался за ними. Зрители хлопали, кричали, вызывая танцора, но Родион больше не показался. Незаметно он пробрался за кулисы и... удрал.
Военный парад 1919 года
На другой день был военный парад и демонстрация трудящихся Нижнего Новгорода.
Революционным грозным шагом прошли перед трибунами моряки Волжской военной флотилии и бойцы морского десантного отряда. Чётко чеканя шаг, вступили на площадь красные курсанты. Они шли с винтовками наперевес, мягко поблёскивала синяя сталь штыков. За ними, грохоча по мостовой колёсами, пронеслись лихие тачанки с пулемётами...
Парад закончился, и площадь заполнили колонны нижегородцев. Впереди с большим Красным знаменем шли рабочие Красного Сормова. Над демонстрантами пролетело несколько самолётов. Радостно и весело прошёл праздник Великого Октября.
Новое задание
На следующий день, рано утром, к начальнику отряда пришёл комиссар.
- Что будем делать с Родионом? - спросил он. - Волга и Кама свободны, нас, наверное, перебросят в Сибирь. А мальчика брать с собой не следует ему надо учиться. Вопрос, примут ли его сейчас в школу, ведь прошло более двух месяцев, как начались занятия. Может быть, вы поговорите с директором подшефной школы, ведь вы с ним знакомы?
- Есть такое дело, комиссар! Попробую его уговорить. А Родион как, не будет артачиться, говорили с ним?
- Здесь полный порядок. Вначале он расстроился, когда узнал о решении послать его в школу. Но я разъяснил, что воевать нам больше не с кем, а флоту нужны грамотные моряки. Скоро у нас будут корабли с такой автоматикой, что все матросы и командиры должны быть техниками или инженерами. Поэтому надо учиться и учиться.
Когда же я сказал ему, что придёт время - и мы, участники мировой революции, во главе международной эскадры пойдём громить капиталистов, у Родьки даже глаза загорелись. "Вот здорово будет! - воскликнул он. - Ради этого стоит поучиться!" Так что он согласен, теперь дело за вами.
Начальник отряда немедленно отправился в школу. "Надо обязательно настоять, чтобы его приняли, - думал он. - Мы уедем, а парень останется один. Устроим его в хорошей семье какого-нибудь нашего моряка, и всё будет в порядке". Директор школы внимательно выслушал командира, но принять Родиона отказался.
- Скоро окончится четверть, - сказал он, - и вашему парню никак не догнать класс. А заниматься с ним отдельно мы не сможем. Придётся отложить до осени, ничего не поделаешь. Так-то, товарищ командир.
- Хорошо, а если мы, с вашей помощью, найдём учителя, который занялся бы с ним, согласитесь его принять? Уроки мы, конечно, оплатим. Мы очень заинтересованы в судьбе этого парня. Мать его убили, отец воюет где-то на фронте, и мальчик совсем один. Вот слушайте... - И моряк коротко рассказал про боевые дела Родиона.
Директор с удивлением выслушал рассказ и решительно сказал:
- Присылайте завтра вашего парня, устроим!
Обрадованный вернулся начальник в штаб флотилии.
- Полный порядок, товарищ комиссар, - радостно объявил он. - Родиона принимают, и завтра велено ему явиться в школу!
- Вот и хорошо! Срочно созываем общее собрание моряков и провожаем парня. Хорошо, если командиры смогут ему что-нибудь подарить. Может быть, у кого-нибудь сохранился старый кортик. Нам он не нужен, а мальчику лестно будет его иметь. Это - кроме ценного подарка, которым награждает его командование. Итак, через час собрание.
Проводы в школу
Каменный дом. В нём до революции помещалось купеческое собрание. Здесь загулявшие купцы били бутылками с шампанским огромные зеркала, а потом платили за хулиганство колоссальные деньги. "Брильянтовые зеркала", говорил начальник отряда...
Пронзительным свистом боцманских дудок и звуками горна, игравшего "Большой сбор", вдруг огласился весь дом.
Быстро, как по боевой тревоге, моряки заполнили большой зал клуба. Когда командиры и комиссары заняли свои места в президиуме, моряки увидели сидевшего среди начальства маленького разведчика Родиона Кирсанова.
Поднялся комиссар флотилии.
- Товарищи военные моряки! - сказал он. - Много раз мы собирались, провожая в последний путь наших доблестных товарищей, отдавших жизнь за дело революции. Сегодня у нас совсем другие, радостные проводы. Наш маленький отважный товарищ Родион Кирсанов уходит от нас, чтобы смело вступить на путь учения. Разрешите мне зачитать приказ командования.
"Пункт первый: за отличное выполнение ответственных заданий и безупречную дисциплину военному моряку Кирсанову Родиону объявляется благодарность, с вручением ценного подарка.
Пункт второй: военного моряка Кирсанова Родиона направить в среднюю школу, состоящую под шефством Волжской военной флотилии".
Товарищи военные моряки! Разрешите мне от всех вас и от себя лично пожелать Кирсанову успеха в учении, а после окончания школы совместного плавания по морям и океанам нашей свободной планеты!
Ура, товарищи!
Дружное "ура" и аплодисменты прокатились по залу.
- А теперь получай, разведчик, подарки, - сказал начальник отряда, передавая мальчику именные часы, морской бинокль с серебряной дощечкой, полученный командиром отряда за бои на Каме, и настоящий флотский кортик.
- Спасибо Советскому правительству и Волжской флотилии! - гаркнул Родион. - Кончу школу, ещё лучше буду воевать! - добавил он под дружный смех моряков.
Примечания
{1} Траверс - направление, перпендикулярное ходу судна.
{2} Флаг "Земля" - синие шашки на белом фоне - сигнал, что судно даёт задний ход.
{3} Баталёр - заведующий хозяйством корабля.
{4} Ратьер - сигнальный фонарь направленного света, с узкой щелью.
{5} Кабельтов - 185,2 метра. 10 кабельтовых составляют морскую милю.
- Наши здесь? - крикнул я.
- Сам-то не видишь, что ли! Какие наши?
- Как какие! - рассердился я. - Матросы!
Люди вдруг засуетились, словно чего-то испугались. Один вскочил на коня, другие торопливо сдёргивали с плеч винтовки.
- На них погоны! Это беляки! - быстро шепнул Родион. - Бежим.
Мы в момент развернулись и побежали вниз по тропинке. Сзади, где мы только что стояли, взметнулось бурое облачко и громыхнула граната.
Над головами засвистели пули...
Белые, увидев, что у нас нет оружия, бросились в погоню. Родион вдруг упал и даже перевернулся через голову.
"Убит!" - ужаснулся я. А беляки уже совсем близко!
Но мальчик вскочил и отчаянно задрыгал ногой. В воздух взвился какой-то чёрный предмет... Несколько взмахов другой ногой - и снова мелькнуло что-то чёрное...
- Бомбы!! - испуганно крикнул бегущий впереди беляк, и все они как подкошенные упали на землю.
Мы выбежали на берег. С корабля затрещал пулемёт... Шлюпка быстро доставила нас на судно. Я увидел, как у Родиона вдруг скривилось лицо, словно от боли, и он зарыдал.
- Что с тобой? Ранило? - спросил я.
- Не-е! - горько плача, проговорил он. - Саа...пог жаа...алко. Если бы не споткнулся, не бросил бы! Пе...ервые сапоги! - Он опять заревел. - Да у нас в де...еревне ни у кого та..а..ких нет! Кто мне поверит, что такую награду получил! Са...апоги моря...яцкие, настоя...ящие!
- Ничего, - успокоил я мальчика. - Если бы не сапоги, пришлось бы телефон бросить белякам, а он дорого стоит! Будут тебе сапоги! Свои отдам, в крайнем случае!
Родион скептически посмотрел на меня и ухмыльнулся.
- Да в твои сапоги целый стог сена влезет, куда мне такие! Уж лучше подари мне наган, он мне очень нужен! А воевать я смогу и без сапог, эка невидаль!
Военный трофей
От перебежчиков мы узнали, что в татарском селении Азякуль, которое расположено на притоке реки Белой, стоит большая баржа с мукой. Её привели туда из Уфы для наших врагов - белых.
Красный фронт тогда вытянулся по реке Каме; берега вокруг частично занимали белые, а местами просто были ничьими.
Мы не всегда знали, где наши части, где неприятель. Продовольствия не хватало, паёк был очень скудный: чёрный хлеб и сушёная вобла. Вот и надумали мы забраться во вражеский тыл - пополнить продовольственные запасы.
Для разведки пошли на двух катерах. Вооружены они были хорошо. На носу и на корме стояли горные пушки. На палубе из броневых колпаков выглядывали пулемёты. А боевая рубка была обтянута тонкими листами брони. Посмотрел я на эту броню и подумал: "Да, броня! Комар её, конечно, не прокусит, а насчёт пуль слабовата! Но всё-таки лучше чем ничего".
Река, по которой мы поднимались, была такой узкой и извилистой, что на поворотах кормы наших катеров с шумом бороздили береговые кусты. Но кустарники шли неширокой полоской, а за ними простиралась бескрайняя степь.
Впереди в голубом мареве показалось большое село. Вокруг расстилались пашни, кое-где виднелись неубранные снопы пшеницы. В поле, недалеко от реки, работал крестьянин.
Катер уменьшил ход, и я крикнул:
- Эй, друг! На минутку, есть дело!
К берегу подошёл татарин. На нём была длинная белая рубаха, на ногах лапти.
- Скажи, кто в селении, белые или красные?!
- Никого нет! Давно ходил белый, теперь уехал. Далеко уехал! Совсем никого нет! - снова повторил крестьянин.
"Раз никого нет, тем лучше! - подумал я. - Значит, мы опередили белых!"
- Полный вперёд!
Чем выше мы поднимались по реке, тем уже она становилась. Но вот впереди открылся широкий плёс. В дальнем конце его, у берега, стояла большая баржа. Над рекою, на пригорке, лежала груда брёвен.
С командиром катера мы стояли у рубки, и я показывал рулевому, куда следует пристать.
И вдруг... "Та-та-та-та-та-та-та!" - захлебываясь, затрещал пулемёт. Мы едва успели вскочить в рубку, как пули горохом забарабанили по броне. Некоторые попадали в узкие прорези бойниц и с визгом ударялись о внутренние стенки рубки.
- Лево на борт! - Нос катера покатился влево. - Огонь!
Редко затакали наши пулемёты, оглушительно рявкнули пушки. Из-за брёвен поднялись вооружённые люди и бросились в кусты. Преследовать их было бесполезно, - они сразу же скрылись из виду. Но всё-таки несколько моряков бросились в погоню. С ними увязался Родион, - ему не терпелось обновить винтовку. Это был лёгкий кавалерийский карабин.
Случайно я взглянул на стенку рубки, на которую только что градом сыпались пули, и... ахнул от удивления! Хоть бы следы какие-нибудь остались или вмятины от пуль!! Кое-где лишь краска отлетела, а так вовсе ничего!
"Вот тебе и противокомариная броня!" Позже я узнал, что эта броня, толщиной всего в пять миллиметров, изготовлена из хромоникелевой стали.
Задерживаться здесь было нельзя, - белые могли вернуться с подкреплением.
- Все на перегрузку муки, быстро! - скомандовал я. С баржи на катера были спущены сходни, их скрепили
планками, и работа закипела. С тяжёлыми мешками, обгоняя друг друга, бегали моряки.
- Товарищи! - вдруг раздался из трюма радостный возглас. - Мука-то белая! Будем печь пироги с "карими глазками"!
Вернулись моряки после неудачной погони.
- Ну и бегают беляки! Куда зайцам до них! - рассказывал высокий моторист. - Я на линкоре первым бегуном считался, а догнать их не мог. Словно не бежали они, а летели! В селе никого не осталось, даже старики и старухи куда-то попрятались.
На берегу показался Родион. Винтовка его была закинута на спину, а в руках он что-то держал.
- Это ещё что такое? Трофей? - рассердился я. - Неужто не знаешь, что за воровство у населения - расстрел?! Неси обратно скорей! Ну, живо, бегом!
- Да это щенок, товарищ начальник! Они, видать, хотели его утопить в пруду, а верёвка была гнилая, камень оборвался. Я гляжу, сидит он у воды, мокрый, дрожит и верёвка на шее. Я пожалел и взял. Разрешите, товарищ начальник, пущай живёт у нас!
Опасная переправа
Однажды, во время переправы дивизии на левый берег реки Камы, в каюту начальника отряда вошёл Родион.
- Товарищ начальник! - мрачно сказал он. - Разреши, я пойду помогу ребятам перевезти лошадей на тот берег, можно?
- Давай, только ненадолго! Тральщики скоро кончат работу по разминированию, и мы пойдём дальше. Понятно?
- Есть, товарищ начальник! - так же мрачно ответил мальчик.
"Что это с ним? - подумал начальник отряда. - Тоже, наверно, переживает, что мы не воюем и отстали от армии из-за этих проклятых мин!"
Прошло немного времени, и в каюту прибежал вахтенный.
- Товарищ начальник! - взволнованно доложил он. - Плот с лошадьми перевернулся посередине реки, там Родион!
- Катер к борту, быстрее! - приказал начальник отряда.
Накинув на плечи бушлат, он выскочил на палубу. Далеко на реке виднелся плот, а около него на воде чернели головы людей и лошадей. Животные беспомощно кружились недалеко от плота, а людей разбросало сильное течение. Катер подошёл, и в него почти на ходу прыгнули моряки.
- Полный вперёд! - последовала команда. - Держать на крайнего левого человека! Приготовиться с правого борта принимать людей!
Катер рванулся и на полных оборотах помчался к плоту. Вот уже недалеко до первого бойца. Шинель его ещё не намокла и, раздувшись колоколом, поддерживает на воде.
- Меньше оборотов! - Катер чуть уменьшает свой быстрый бег.
Два моряка подхватывают тонувшего и на ходу втаскивают в катер. Так же они выуживают из воды ещё трёх человек. С них ручьями течёт вода, но они благодарно улыбаются своим спасителям. Впереди на воде виднеется человек. Видно, что он совсем обессилел, - несколько раз голова его скрывается под водой и ненадолго вновь появляется. Вот уже моряки готовы схватить его, но голова бойца уходит под воду и больше не показывается... Момент - и Василий Горяев, самый молодой из моряков отряда, сбрасывает с себя бушлат и с борта ныряет.
Катер стопорит машину, все напряжённо всматриваются в быструю воду... И вот моряк появляется, одной рукой он крепко держит за волосы тонущего бойца.
"Но где же Родион?!" - начальник отряда беспокойно осматривает реку. Людей больше не видно, чернеют только головы лошадей, большими кругами плавающих вокруг плота.
- Что-то не видать Родиона! Неужто утонул?! - заметил тревожно рулевой. - Да не должно этого быть, плавает он хорошо.
- Это вы о мальчике беспокоитесь? - спросил один из коноводов. - Он, как только плот перевернулся, сразу же уцепился за коня нашего начальника. Хорошо, ежели конь не потопит его, а то беда!
- Смотрите, смотрите! - вдруг воскликнул рулевой. - Вон где Родька. На переднем коне, видите?! Плывёт прямо к берегу!
Маленькая фигурка мальчика чуть виднелась рядом с плывущей лошадью.
- Правильно, это Родион! - подтвердил начальник отряда, опуская бинокль. - Давайте к нему! Вперёд! - За кормой катера вскипел бурун.
А с лошадьми, до сих пор беспорядочно кружившимися у плота, происходило что-то странное. Они, словно по команде, выходили из заколдованного круга, медленно вытягивались в одну линию и плыли к берегу.
- Вот это да! - восхищённо заметил рулевой. - Смотрите, как плывут! Настоящей кильватерной колонной! А впереди командир Родька!
Катер быстро приближался к плывущим животным. Когда он поравнялся с конём, за которого держался мальчик, начальник отряда сделал знак рулевому. Тот остановил машину.
- Родион! Немедленно давай на катер, живо!
- Не могу, товарищ начальник! Конь утопнет, если я его отпущу! взмолился Родион. - Это конь самого Азина!
- Никаких разговоров, выполняй приказание! Понятно?
Держа в руке повод, мальчик неохотно подплыл к катеру. Дюжие матросские руки подхватили его.
- Легче, легче, ребята! - завопил Родион. - Штаны утопите! Ремешок-то на узде! - Но было уже поздно. Штаны чёрной змеёй соскользнули с ног и медленно пошли ко дну...
- Ну вот! - с досадой проговорил мальчик. - Что я теперь буду делать?! Как на корабль явлюсь?! Ведь это не пляж! Всё время крепко их держал, а вы меня, как медведи, схватили!
- Не горюй, парень! - сказал один из коноводов. - За коня тебе командир новые подарит, с серебряными лампасами! Будешь как генерал ходить! Ну, а пока я тебе свои отдам...
Теперь лошади послушно плыли за катером и скоро были у берега.
Возвращение в Нижний Новгород
Перед праздником Октября
Наступила осень... Волжская военная флотилия вернулась на свою базу, в Нижний Новгород. Город готовился к празднованию второй годовщины Великой Октябрьской революции.
Всегда деятельные и жизнерадостные, моряки флотилии сразу же включились в эту работу. Организовали комиссию по проведению праздника, написали в Москву письмо, в котором просили приехать в Нижний на праздники артистов оперы и балета. Моряки обещали поделиться с ними знаменитыми "карими глазками" и... баранками. Ведь в то время в городах было плохо с продовольствием, так как везде была разруха и в первую очередь надо было снабжать фронт.
А наши коки за дни плаванья по ледяной реке здорово наловчились изготовлять баранки из муки, которую мы перехватили у белых в селении Азякуль. Наши моряки решили удивить москвичей белыми баранками. Вспомнили они и о Родионе. В швальню - матросскую портняжную мастерскую - был дан заказ срочно изготовить для него настоящий флотский костюм. А то парень воевал, воевал, а одежонку всё носил с чужого плеча. Сапоги ему выдали новые, пожалуй, даже более фасонистые, чем те, которые он потерял, спасаясь от белых. Но бушлат был велик, а брюки такие широченные, что Родион спокойно мог залезть в одну штанину и носить её вместо юбки!
Ну и обрадовался Родион, когда перед самым праздником его вызвали в швальню и вручили новый, аккуратно сшитый костюм. Теперь Родион Кирсанов стал настоящим моряком и ничем не отличался от своих взрослых товарищей! На чёрной ленточке бескозырки блестели золотые буквы: "Волжская военная флотилия".
Гордо шагал он по улицам города, и казалось ему, что все городские мальчишки смотрят на него и завидуют. "Эх, жалко, Митьки нет! - подумал Родион. - Вот он порадовался бы, чай, вместе воевали!"
Незаметно дошёл он до главной улицы и хотел уж свернуть на неё, как вдруг вспомнил, что сегодня будет вечер самодеятельности и он сам выступает в матросском танце. "Хорошо, что вспомнил! - обрадовался Родион. - Ведь Василий, комендант, обещал научить меня ещё одному колену! Надо бежать домой!" Он оглянулся вокруг - мальчишек не было видно - и полным ходом припустил к большому каменному дому, где разместились моряки флотилии.
В доме было шумно и весело. На разные голоса ревели трубы, трещали барабаны и свистели флейты. Моряки готовились к выступлению.
Ой ты, яблочко!
Куда ты котишься?!
К белякам попадёшь,
Не воротишься!!
выводил кто-то модную песенку.
Родиона встретили криками и смехом:
- Ай да Родька! Ишь как вырядился! Форменный матрос с "Авроры"! Беги скорее в роту, комендант тебя искал.
- Хорошо, что пришёл, Родион! - обрадовался комендант, внимательно рассматривая мальчика. - Вот теперь у тебя вид подходящий, как и подобает боевому моряку! Я уж боялся, что ты не придёшь, а дело, парень, серьёзное. Это я насчёт пляски говорю. Чечётку ты мастер плясать, а вот подхода у тебя нет. Надо, чтобы ты понял, как выходить на сцену. Вот смотри! - Комендант, напевая "Яблочко", прошёлся по кругу, припадая то на одну, то на другую ногу.
"Ишь ты, как поёт! - усмехнулся Родион. - Словно кот мурлыкает, и усы котиные!"
- Вот видишь, - остановился комендант. - Будто ты на корабле! Волна ударит в борт, палуба накренится, и ты, значит, чтобы не упасть, должен маленько накрениться. Потом так же в другую сторону.
Слушай музыку и топай по кругу, словно тебя качает. Давай! "Ой ты, яблочко!.." - запел он. - Давай, давай, чего ждёшь! "Ой ты, яблочко..." вновь повторил он. - Чего же ты, чертяка, кривишься, словно баба с квашнёй! - рассердился моряк. - Прямо держись, а ноги маленько поджимай! Начинай снова! "Ой ты, яблочко, куды котишься!..." - сиплым голосом тянул комендант. - Давай, давай, Родион, вроде получается! "Ой ты, яблочко..." прохрипел он. - Уморил ты меня, окаянный. И "Яблочко", пропади оно пропадом, поперёк горла встало! Понял маленько, ну и хорошо!
- Спасибо, дядя Вася, всё понял! Спляшем, не сомневайся!
Москвичи выступают
После торжественного заседания, посвящённого второй годовщине Великой Октябрьской революции, начался концерт.
Сначала выступали приезжие артисты из Москвы.
- Вот молодцы! - шепнул комиссар начальнику отряда. - Никто из них даже не поинтересовался, заплатят им или нет! Пообещали и приехали, вот это люди!
Родион, сидевший вместе с комендантом, во все глаза смотрел на артистов и восхищался.
- Здорово! - с восторгом шептал он, глядя, как балерина быстро-быстро крутилась и вдруг падала. А напарник -танцор подхватывал её почти у самого пола. - Василий! - шепнул он коменданту. - Я и не подумаю выступать после них, чего зря срамиться?! Это я говорю тебе по-товарищески! Как кончится представление, смотаюсь, и ты меня не ищи! Понятно?!
- Я тебе смотаюсь, чёртова салага! - злобно прошептал комендант. Теперь поздно отказываться, выступишь, ничего с тобой не станется!
- А ежели у меня живот заболел, тогда что делать? Всё равно выступать?!
- Вот доктор всыплет тебе тройную порцию касторки, сразу всё пройдёт и болеть больше не захочешь!
- Зачем касторки?! - недовольно поморщился Родион. - И так пройдёт.
- То-то же! - пробормотал комендант. - Да ты не бойся, чучело! - уже другим тоном заговорил он. - Ведь у нас самодеятельность, понимаешь?! А это артисты учёные, и за свою работу они деньги получают.
- Как деньги? - удивился мальчик. - Ты же сам говорил, что они без денег согласились у нас выступать!
- Это, брат, случай особый! Они из уважения к нам приехали, потому что народ сознательный, понимают что к чему! Вот уничтожим всех беляков, дадут они нам постоянные билеты в театр. Приходи туда, когда захочешь. Но для этого надо нам и себя показать, чтобы поняли они, какие мы есть революционные балтийские моряки! Спляшем и споём как умеем, и никто нас не осудит. Понятно, разведчик?!
Родион мрачно молчал.
"Ну и дурень же я: согласился выступать. Легче бы в самую опасную разведку идти, под пулями и снарядами! Эва сколько народу сидит, и все они будут глазеть и смеяться. Во, скажут, какой плясун объявился! От горшка два вершка, а тоже, выступает!" От огорчения он даже носом шмыгнул.
- Ты чего сопишь? - тихо спросил комендант. - Неужто всё переживаешь? Зря это ты, Родька, вот увидишь: всё будет по-хорошему. Главное, не трусь!
Морская самодеятельность
Концерт московских артистов закончился, и начали выступать моряки. Их появление на сцене было встречено дружными аплодисментами.
Первым номером самодеятельной программы был матросский танец "Яблочко". Лихие моряки в белоснежных форменках, в брюках с широкими раструбами и с развевающимися на бескозырках ленточками бешено носились по сцене, с грохотом отбивая ногами шумную чечётку. Зрительный зал взорвался бурей аплодисментов. Потом оркестр заиграл тише, танцоры образовали широкий полукруг - и на сцену выскочил Родион. С руками, поднятыми кверху, словно поднимая парус, мальчик плавно обежал всю сцену.
Потом под музыку, балансируя и припадая то на одну, то на другую ногу, как бывает во время качки на корабле, он приблизился к рампе и здесь, стоя на месте, ударил чечётку...
Победно заревели трубы, и песня, с которой балтийские моряки шли в атаку на офицерские полки, заполнила весь зал театра и смешалась с бурей рукоплесканий. Рабочие моряки и красноармейцы стоя дружно хлопали в такт музыке.
Пора было кончать танец, и дирижёр уже несколько раз подавал своей палочкой сигналы Родиону, но тот и не смотрел на него.
Словно заведённый, он отбивал ногами частую дробь, медленно кружась по сцене.
- Как бы его, чёрта, остановить? - шепнул соседу комендант. - Совсем парень обезумел! Ни на кого даже не смотрит, кружится, словно тетерев на току!
- Обожди! - тихо ответил моряк. - Завод окончится, он и перестанет.
- Не знаешь ты нашего Родьку, он и без завода полдня пропляшет!
В это время сидевшая в первом ряду московская артистка поднялась, подбежала к рампе и бросила мальчику букет цветов. Родион отскочил в сторону, словно это была бомба! Случайно он взглянул на дирижёра и увидел, что тот корчит ему страшные рожи и что-то сигналит палочкой. "Надо сматываться! - решил мальчик. - А то ещё запустит палкой!"
Под гром аплодисментов, слегка подтанцовывая, он подбежал к морякам и спрятался за ними. Зрители хлопали, кричали, вызывая танцора, но Родион больше не показался. Незаметно он пробрался за кулисы и... удрал.
Военный парад 1919 года
На другой день был военный парад и демонстрация трудящихся Нижнего Новгорода.
Революционным грозным шагом прошли перед трибунами моряки Волжской военной флотилии и бойцы морского десантного отряда. Чётко чеканя шаг, вступили на площадь красные курсанты. Они шли с винтовками наперевес, мягко поблёскивала синяя сталь штыков. За ними, грохоча по мостовой колёсами, пронеслись лихие тачанки с пулемётами...
Парад закончился, и площадь заполнили колонны нижегородцев. Впереди с большим Красным знаменем шли рабочие Красного Сормова. Над демонстрантами пролетело несколько самолётов. Радостно и весело прошёл праздник Великого Октября.
Новое задание
На следующий день, рано утром, к начальнику отряда пришёл комиссар.
- Что будем делать с Родионом? - спросил он. - Волга и Кама свободны, нас, наверное, перебросят в Сибирь. А мальчика брать с собой не следует ему надо учиться. Вопрос, примут ли его сейчас в школу, ведь прошло более двух месяцев, как начались занятия. Может быть, вы поговорите с директором подшефной школы, ведь вы с ним знакомы?
- Есть такое дело, комиссар! Попробую его уговорить. А Родион как, не будет артачиться, говорили с ним?
- Здесь полный порядок. Вначале он расстроился, когда узнал о решении послать его в школу. Но я разъяснил, что воевать нам больше не с кем, а флоту нужны грамотные моряки. Скоро у нас будут корабли с такой автоматикой, что все матросы и командиры должны быть техниками или инженерами. Поэтому надо учиться и учиться.
Когда же я сказал ему, что придёт время - и мы, участники мировой революции, во главе международной эскадры пойдём громить капиталистов, у Родьки даже глаза загорелись. "Вот здорово будет! - воскликнул он. - Ради этого стоит поучиться!" Так что он согласен, теперь дело за вами.
Начальник отряда немедленно отправился в школу. "Надо обязательно настоять, чтобы его приняли, - думал он. - Мы уедем, а парень останется один. Устроим его в хорошей семье какого-нибудь нашего моряка, и всё будет в порядке". Директор школы внимательно выслушал командира, но принять Родиона отказался.
- Скоро окончится четверть, - сказал он, - и вашему парню никак не догнать класс. А заниматься с ним отдельно мы не сможем. Придётся отложить до осени, ничего не поделаешь. Так-то, товарищ командир.
- Хорошо, а если мы, с вашей помощью, найдём учителя, который занялся бы с ним, согласитесь его принять? Уроки мы, конечно, оплатим. Мы очень заинтересованы в судьбе этого парня. Мать его убили, отец воюет где-то на фронте, и мальчик совсем один. Вот слушайте... - И моряк коротко рассказал про боевые дела Родиона.
Директор с удивлением выслушал рассказ и решительно сказал:
- Присылайте завтра вашего парня, устроим!
Обрадованный вернулся начальник в штаб флотилии.
- Полный порядок, товарищ комиссар, - радостно объявил он. - Родиона принимают, и завтра велено ему явиться в школу!
- Вот и хорошо! Срочно созываем общее собрание моряков и провожаем парня. Хорошо, если командиры смогут ему что-нибудь подарить. Может быть, у кого-нибудь сохранился старый кортик. Нам он не нужен, а мальчику лестно будет его иметь. Это - кроме ценного подарка, которым награждает его командование. Итак, через час собрание.
Проводы в школу
Каменный дом. В нём до революции помещалось купеческое собрание. Здесь загулявшие купцы били бутылками с шампанским огромные зеркала, а потом платили за хулиганство колоссальные деньги. "Брильянтовые зеркала", говорил начальник отряда...
Пронзительным свистом боцманских дудок и звуками горна, игравшего "Большой сбор", вдруг огласился весь дом.
Быстро, как по боевой тревоге, моряки заполнили большой зал клуба. Когда командиры и комиссары заняли свои места в президиуме, моряки увидели сидевшего среди начальства маленького разведчика Родиона Кирсанова.
Поднялся комиссар флотилии.
- Товарищи военные моряки! - сказал он. - Много раз мы собирались, провожая в последний путь наших доблестных товарищей, отдавших жизнь за дело революции. Сегодня у нас совсем другие, радостные проводы. Наш маленький отважный товарищ Родион Кирсанов уходит от нас, чтобы смело вступить на путь учения. Разрешите мне зачитать приказ командования.
"Пункт первый: за отличное выполнение ответственных заданий и безупречную дисциплину военному моряку Кирсанову Родиону объявляется благодарность, с вручением ценного подарка.
Пункт второй: военного моряка Кирсанова Родиона направить в среднюю школу, состоящую под шефством Волжской военной флотилии".
Товарищи военные моряки! Разрешите мне от всех вас и от себя лично пожелать Кирсанову успеха в учении, а после окончания школы совместного плавания по морям и океанам нашей свободной планеты!
Ура, товарищи!
Дружное "ура" и аплодисменты прокатились по залу.
- А теперь получай, разведчик, подарки, - сказал начальник отряда, передавая мальчику именные часы, морской бинокль с серебряной дощечкой, полученный командиром отряда за бои на Каме, и настоящий флотский кортик.
- Спасибо Советскому правительству и Волжской флотилии! - гаркнул Родион. - Кончу школу, ещё лучше буду воевать! - добавил он под дружный смех моряков.
Примечания
{1} Траверс - направление, перпендикулярное ходу судна.
{2} Флаг "Земля" - синие шашки на белом фоне - сигнал, что судно даёт задний ход.
{3} Баталёр - заведующий хозяйством корабля.
{4} Ратьер - сигнальный фонарь направленного света, с узкой щелью.
{5} Кабельтов - 185,2 метра. 10 кабельтовых составляют морскую милю.