Фридман Селия. В завоеваниях рожденные

   "Именно это он и предлагает, - подумала она. - Он - не ациа. Он понимает".
   - Я благодарю за честь, - сказала она, поклонившись. - Я согласна.
   На свой страх и риск.
   В кабинете Директора Академии Командир Сан ли Эран сказал Анже:
   - Садитесь, я хочу поговорить с вами.
   Неудобное кресло в неуютном кабинете. Командир ходил по комнате:
   - Мы все рады вашим успехам. Я хочу, чтобы вы знали это. (Мы были удивлены, что ты вообще справилась с программой.) Ваши характеристики превосходны. (Будь иначе, тебя бы исключили.) Я думаю, нам нужно обговорить планы на будущее.
   Анжа ничего не сказала, просто кивнула. Его мысли читались так четко, что она боялась перепутать их с его речью. Неужели он действительно столь недоброжелателен? Она еще только студент, а не мастер телепатических воздействий.
   - Вы включены, - медленно сказал он, - в основную программу. (Против моей воли). Могу я спросить, почему вы избрали именно этот путь?
   Ее голос был нейтрален:
   - Мой покровитель, Директор эр Лиц, посоветовала это. По ряду причин я согласилась.
   - (Да, ранг эр Лиц выше моего.) И каковы же эти причины?
   - Я хорошо знаю браксианскую психологию и надеюсь, что могу использовать эти знания против бракси. Чтобы сделать это, я должна обладать определенными полномочиями.
   - Или занимать позицию советчика. (Что было бы много предпочтительнее.)
   Против ее воли голос Анжи стал резким:
   - Советы могут не принимать всерьез.
   - (Ты хочешь власти, не так ли?) - Он заколебался, почувствовав долю сочувствия. - Студент Анжа ли, я буду откровенен. Твоя характеристика великолепна. Невзирая на отсутствие прецедента, я думаю, что желательно включить вас в программу Военных Действий. (Только потому что твой покровитель занимает должный пост.) Но в рамках этой программы вы не сможете продвигаться по службе. Империя никогда не потерпит не-ациа в качестве офицера в Великой Войне. Или в любой другой. Дело в том, что вы не ациа, поэтому для вас есть определенные пределы. Согласитесь с этим, и вы добьетесь определенных целей. Но так, как вы поступаете - значит, обрекать себя на неудачу. (Что доставит мне удовольствие. Но мы опасаемся неудовольствия Звездного Контроля).
   - Что вы предлагаете? - тихо спросила она.
   - Ваша цель - убивать бракси. (Ты любишь убивать бракси.) Станьте воином, борцом. Ситуация такова, что ваш покровитель обеспечит вам хорошее место. Ваш рост - огромное преимущество, и вы сможете...
   - Спасибо за заботу, Командир, но - нет, этого я не хочу.
   Он помрачнел, в нем взметнулась масса возмущения.
   - Вы делаете ошибку, студент.
   - Я приняла решение, сэр. Директор эр Лиц одобрила.
   - (Ты просто глупа, как и твоя покровительница! Послушайте меня: вы сможете продвигаться вверх в академических кругах, но получить офицерскую должность... Это требует Имперской санкции. А вы ее не получите никогда. (Никогда.) Вы теряете время, настаивая на изучении соответствующих дисциплин, которые не принесут вам успеха, (А зачем вообще ты здесь? Ты чужая, и никогда не станешь своей.) Вы понимаете меня?
   - (Более, чем ты думаешь.) Да, Командир.
   - Итак, с целью рассмотрения ваших личных амбиций, я рекомендую регулярное посещение лекций Морального Советника ли Даррена. Начиная с первого числа, в семь часов. Это не противоречит вашему расписанию.
   Она заставила себя говорить извиняющимся тоном:
   - Боюсь, что все непросто. Я должна быть на Лорне, и вернусь не раньше третьего числа. - Так как он совершенно забыл об особенностях ее обучения, Анжа добавила: В соответствии с моим учебным планом я обучаюсь в Академии и в Институте - до конца подготовки. Если нет на то возражений, сэр.
   - Нет, конечно, нет. (Убирайся домой, где ты будешь чужой!) Мы обсудим все после вашего возвращения. (Сделай одолжение и не возвращайся.)
   Он отпустил ее кивком головы и отвернулся, но его мысли - гневные и яростные - все еще пульсировали в его мозгу.
   - (Убирайся домой!)
   Домой? Куда?
   Как она ни не любила Институт, возвращение на Лорну было облегчением. Она была вновь в той атмосфере, которая вызывала доверие. Тысячи умов, стремящихся обогатить свой психический потенциал. Большинство из них не сформировались до конца, но это не имело значения: она сама еще тоже не сформировалась.
   Когда корабль вошел в психосоматическое поле, образы стали, ярче. Теперь она могла различать отдельные заботы и чаяния других. Пол, юноша с Куахана, вновь испытывал чувственные позывы. Это немного смущало, но среди экстрасенсов это было обычным делом, и Полу искренне сочувствовали.
   Сара Ной, талантливый телепат с Зулу, практиковал сложные ментальные конфигурации, мечтая о красной ленте Функционального Телепата. А Ерсек ли Дарамос, воспитанник Лорны, был в отчаянии из-за своей невнятной родословной...
   Лажа коснулась многих, с удовольствием отметив: "Мало что изменилось. Может быть, я сама?".
   Она высадилась на орбитальной станции - здесь окружающая природа нравилась ей больше, чем на поверхности планеты. Она больше доверяла искусственному спутнику под контролем человека, чем непредсказуемым порывам планеты. Всего несколько дней небольшое землетрясение нанесло урон крупнейшему городу на Лорне, и хотя население было своевременно эвакуировано (среди основных психических умений числилось и умение предвидеть катаклизмы), поле защиты было повреждено, и немало домов лежало в руинах. Стоит начать доверять этой планете, и та готова сыграть злую шутку.
   Раньше она не любила Институт - ее вернули к жизни, стали контролировать все аспекты ее существования - но сейчас она была рада очутиться здесь. Она не чувствовала себя чужой.
   "Хаша, помоги мне!"
   В одной из учебных аудиторий на стене сверкали мечи. Солнечные лучи, осторожно проникающие сквозь заснеженное окно, отбрасывали тусклые блики.
   Юмада учил ее: она не должна ограничивать себя. В галактике мало кто обладает ее даром, но развиваются другие навыки и умения. Она должна научиться компенсировать.
   Удовольствие от смены ритмов - перекресток ментальных полей: планы покупок, интимные секреты. Предугадывала движение до того, как движение было сделано. Радость телепатического соперничества.
   "Ты хочешь воевать с людьми без твоего дара? Тогда ты должна жить с ними, знать их обычаи. Этого тебе никогда не предоставит Институт. Здесь твое убежище, спасение, но он ограничивает тебя, ограждает от боли. Удовлетворение - враг твоей цели".
   Ее техника улучшилась - это было несомненно. Она хотела еще большего...
   "Чтобы разрушить браксианский мир, ты должна думать, как думают там".
   "Настоящий воин презирает удобства", - Диалоги 3/124.
   "Горе рождает силу" - Диалоги 12/9.
   Мысль свивалась с мыслью, сверкающие полосы сознания пересекались. Тело было готово следовать за страстным разумом. Это слияние по силе своей мог превзойти только сексуальный контакт, в чем она отказывала себе в надежде наверстать упущенное в будущем. В ее руке меч, жизнь пульсирует в теле. Что может сравниться с этим?
   Делать самое трудное - самая умная часть подготовки.
   Планета расстилалась перед ней, как на ладони, стоило только приникнуть к наблюдательному окошку. Она достигла поверхности с помощью ментального луча и вновь вернула его на станцию. Все знакомо - даже слишком. И хотя она ненавидела институтские интриги, Анжа была вынуждена признать, что Лорна - оазис для телепатов в этой пустынной галактике.
   Способна ли она покинуть это место? Она должна. В ее глазах нет места слабости, и эта слабость - привязанность к Лорне - была самой большой.
   - А вот и ты.
   Она обернулась и увидела Директора ли Пацуа. В соответствии с этикетом телепатов, он не прервал ее размышлений, и приблизился во плоти.
   - Говорят, ты уезжаешь.
   - Да.
   - Инструктор зи Лаур закончил анализ твоего продвижения.
   Она замолчала, предоставив себе психохарактеристику: "Ухудшение зеймофобии. Навязчивые идеи прогрессируют. Отказ выбрать взрослое имя свидетельствует об эмоциональной нестабильности".
   - Не секрет, что сенсорность улучшилась, - продолжал он. - И сильно. Самоконтроль несколько ниже нормы, но я анализировал ситуацию - ничего страшного. Нужно время, чтобы привыкать к изменениям. Ты удивлена? спросил он, заметив ее реакцию.
   - Не в том дело. Пожалуйста, продолжайте.
   Его вопрос коснулся ее разума, но она не ответила.
   - Зи Лаур говорит, что ты освоила пять курсов, остальные - на подходе. Он рассчитывает, что полная функциональная способность выработается в период от двух до пяти лет - за исключением, конечно, курса Физических Контактов.
   Она закрыла глаза:
   - И каков итог?
   - А ты думаешь, что твой непосредственный контакт на высоте?
   - Не знаю. Я избегала вступать в контакты с людьми, вы знаете. Если тесты говорят, что здесь нет улучшений... Наверное, это так. Я пыталась, и не раз, но этот курс мне не дается. Почему?
   - Ты узнаешь это в свое время. Зи Лаур поможет.
   Она нашла в себе мужество задать самый волнующий вопрос:
   - А если я действительно не смогу справиться с этим курсом? Какой полусертификат я получу? Или останусь студентом навсегда? (И останусь под вашим контролем.)
   В ее уме закипало раздражение. Директор тщательно подбирал слова:
   - Когда придет время и ты будешь проходить аттестацию на звание ФТ, я думаю, мы сможем избежать этого курса. Теоретически Функциональный Телепат обладает высокой коммуникативностью и должен окончить все курсы. Твои способности намного превышают обычный уровень. Будет преступлением не дать тебе должную квалификацию. Окончи все остальные курсы, и я прослежу за тем, чтобы ты получила заслуженную степень. Поступить по-другому - позор для Института.
   Она знала, что раньше его это не беспокоило, но не выдала себя:
   - Спасибо.
   - Теперь - о твоем расписании. Нет ли проблем в Академии? Я думаю, мы позаботились обо всем.
   Курс Контакта гарантировал бы ей независимость от людей, уравновесил бы эмоциональную нестабильность...
   - Директор... Я не вернусь.
   Наступило продолжительное молчание. В конце концов он спросил:
   - На Лорну?
   - На Лорну, в Институт.
   - А твоя подготовка?
   - Я хочу ее закончить. Мне это необходимо. Но не здесь.
   - Ты несчастлива здесь?
   - Счастье тут ни при чем. Достижение единственной моей цели возможно только вне стен Института.
   - Я не согласен.
   Он осмелится запретить? "И в конце концов их враждебность найдет себе выход? Она была даже рада.
   - У вас есть инструктора, которые могут покинуть Институт. Торжа может организовать их проживание в Академии. - Вновь она почувствовала его ненависть, когда упомянула имя Торжи.
   "Она заберет меня, я буду вне вашей власти. Поэтому ты так злиться?".
   - Вы обещали поддерживать Меня.
   - В твоей борьбе против бракси. Но не в этом...
   - Это шаг на пути...
   - Не знаю, что ты имеешь в виду.
   - Я понимаю. (Я не уверена сама.) Это связано с войной, я готовлюсь к ней, Директор. А это место... расслабляет меня. Я не могу себе этого позволить.
   - Но тебе нужна поддержка людей, подобных тебе.
   - Я не могу себе этого позволить. В Звездном Контроле нет подготовленных экстрасенсов. Империя не доверяет вашим "условным" программам. Я собираюсь провести свою жизнь среди людей без телепатических способностей. Это необходимо, Директор. Помогите мне, и я закончу обучение. Задержите меня... - она помолчала, - и мы станем врагами. (Если мы еще ими не стали.)
   Он медлил с ответом, обдумывая свои соображения. Контролируя верхние слои психики, он наконец сказал:
   - Хорошо. Я пошлю Инструктора. И не потому, что ты напутала меня. Я хочу проверить твое предложение. Пускай будет так, как ты хочешь, даже если нам будет не хватать Инструктора здесь. Я все же обещал тебе поддержку. У тебя она будет.
   В голосе чувствовалось раздражение.
   Она улыбнулась, стараясь не выдать радости в связи со своей победой. Каковы бы ни были ее планы, они требовали его поддержки. Постепенно она преодолеет эту зависимость...
   А сейчас Академия призывает ее, обещая силу и умение враждовать.
   - Спасибо, - сказала она тихо, - я уеду очень скоро.
   10
   Харкур: Если браксана или любой другой клан решили бы
   править бракси очень продолжительное время, им бы пришлось
   отказаться от всего браксианского. Они предстали бы
   людьми, которые стали бы столь чужеродными браксианской
   культуре, что никакая другая социальная группа не смогла
   бы сравниться с ними по мощи и власти. Тогда и только
   тогда никто не осмелился бы оспаривать право сильного.
   Огромная туша по имени Ламос вошла в дом. Этому человеку было нелегко подняться на третий этаж, где находились личные комнаты. Как обычно, он переводил дыхание на каждом пролете лестницы, проклиная законы, запрещающие наличие лифта в домах браксана. Садистское решение! И почему нужно каждый раз лезть вверх по ступеням только потому, что его кровь принадлежит привилегированной расе? Потом, когда его легкие вновь набирались силы после мучительного подъема, он продолжал свой путь. В один особенно тяжелый день, когда ему пришлось сделать четыре остановки, чтобы одолеть три лестничных пролета, он не смог удержаться от проклятий в адрес этой чертовой традиции - располагать комнаты Хозяина на верхнем этаже.
   Свехе, Хозяйка его Дома, как всегда стояла на верхнем этаже. Она уже не раз слышала его жалобы, и может послушать вновь. Она стремилась не думать о том, что он сам виноват. Архитектурные традиции браксана не поощряли сидячий образ жизни.
   Толстяк достиг наконец верхнего этажа. Победа далась нелегко. Он стоял, стараясь отдышаться, когда она протянула ему финансовый отчет за день и личную корреспонденцию. Ламос каждый день получал это с чувством самоуважения. Но никогда не читал.
   - Ванну, моя милая. И женщин. Ничего энергичного. Я устал сегодня. Пусть они все будут податливы. Я устал бороться с твоим полом.
   Он положил пухлую руку ей на плечо:
   - А мой сын - как он? Все хорошо?
   - Все так же, как и утром.
   - Маленький чистокровка! После ванны мне хотелось бы повозиться с ним. Свехе, ты принесешь его?
   - Как прикажете.
   Он зевнул.
   - Да, хорошо. И пришлите Берна помочь мне раздеться.
   Она кивнула. Берн был нечеловеческой расы, умный и пассивный. Хозяин любил подобные существа. Свехе подозревала, что он не гнушался возможностью использовать их как партнеров, хотя их сексуальность трудно было назвать человеческой, а большинство, по мнению Свехе, были просто отвратны.
   Ламос удалился в свои комнаты. Если быть откровенным, ему действительно нужна помощь, чтобы раздеться. Традиционная одежда браксана, столь плотно облегающая огромное тело, предполагала наличие застежек, дотянуться до которых Ламос был не в состоянии. Но плащ он скинул сразу - брошь, сдерживающая его, довольно сильно порезала шею, покрытую мощными складками.
   Берн прибыл тотчас - своеобразное шестипалое существо, которое Ламос находил весьма привлекательным, но которое легко подчинялось. Одно из преимуществ жизни на окраине... Ламос с легкостью пренебрег традицией - в Домах браксана избегали пользоваться услугами представителей нечеловеческой расы. Здесь, на Вранне, всем было безразлично, каких слуг он имеет, каких рабов он приобрел. Нация Берна породила превосходных слуг - еще до прихода бракси ее подавили другие, более высокоразвитые жители Вранны. Никому из них и в голову не приходило мечтать о другом образе жизни. Это вам не люди! Да, Ламос любил инородцев в своем доме, и это говорило о его стремлении к превосходству.
   "Почему я ищу извинений самому себе? - подумал он с раздражением... - Я поступаю верно. Эти социальные коды - общепринятые вещи. Они не имеют прав. Меня никто не накажет за то, что я презираю их. Но зачем тогда я ищу извинений для самого себя?".
   Берн помог Ламосу снять серую одежду, которую его Хозяин ненавидел. Здесь, окруженный только рабами, он позволил бесполому существу раздеть себя и обернуть алым огромным полотенцем. Влажное прикосновение лап Берна было приятным, успокаивающим после дня, в течение которого Ламос был вынужден ходить в этой ужасной одежде.
   "Следующий раз я буду рожден среди богатых людей, которые даже не будут знать такого слова - "серый", одежда будет черной!".
   Его ванна была сконструирована художником с планеты Мевиши и не походила на ванны в Домах браксана. Здесь, в этой комнате, куда входили только слуги и рабы, было особенно очевидно, что Ламос - не из бедного десятка. Круглый бассейн выложен золотыми плитами, по краю - драгоценные камни. Стоило продать одну из плит - и можно в довольстве прожить скромную жизнь...
   "Вот как нужно жить! Эти браксана из Центра - что они знают об удовольствии? Одна только дурацкая политика - вот что значит там принадлежать правящей расе! Богатство, свобода, привилегии - чего еще желать!"
   Фонтаны били вином, капли падали на полотенце Ламоса - оно потемнело от влаги. Он наслаждался своей неторопливостью. Дюжина женщин человеческой расы окружили бассейн - прекрасный набор представительниц различных планет. Казалось, они опасаются его - это хорошо. Появилась Свехе:
   - Господин?
   Он в раздражении повернулся. Его Хозяйка стояла в дверях! Его никогда не влекли к себе женщины, способные управлять Домом. Он давно дал понять это Свехе и не нуждался сейчас в ее присутствии. Но, может быть, что-то важное?
   - Что такое? - раздраженно спросил он.
   - Кеймири Затар. Он хочет поговорить с тобой, Господин!
   - Хорошо, договорись о времени.
   Он отпустил ее жестом руки и повернулся к сверкающему бассейну.
   - Господин Ламос, - она подождала, пока он повернется, - Затар здесь. Он прямо из Дома Войны, по государственному делу. Он должен возвращаться и поэтому хочет видеть себя сейчас.
   Требует аудиенции - это неприлично! Ламос решил было отдать Свехе записку для этого грубияна - пускай знает, с кем имеет дело! Но передумал: лучше не наживать себе врагов среди Кеймири. Они легко займутся его доходами и без труда сумеют разорить. Да и человек, прибывший из Дома Войны, был вдвое опасен - чего ему стоит разбомбить к черту эту планету, став во главе какого-нибудь флота или приказав кому-нибудь это сделать. "Не связывайся с военными", - сказал он сам себе...
   - Я пойду к нему, - произнес он вслух.
   Свехе вздохнула с облегчением.
   - Я пришлю кого-нибудь помочь с одеждой.
   - Я пойду как есть! - он ласково погладил алое полотенце. Если этот посетитель хочет его видеть таким, каким застал, то пускай видит!
   - Объяви, моя милая.
   Он медленно пошел за ней, пропустив Свехе вперед, чтобы она успела исполнить его приказ. Ламос остановился на верхнем этаже, чтобы раз глядеть посетителя. Внизу расстилался огромный зал, и Ламос увидел его разглядывающим детали интерьера, а потом и самого Хозяина. Их глаза встретились.
   Внутри Ламоса закипала ярость. Этот человек - Кеймири, представитель всего того, что ненавидел Ламос в браксана с центральных планет. Кеймири... Высок, худ, прекрасно сложен. (Они все таковы?) Одежда плотно облегала тело. На лице ясно читалось высокомерие. Все это было бы хорошо, если бы Ламос не был на гране срыва.
   - Затар, - посетитель небрежно поклонился. - Вы уже распорядились объявить ваше имя.
   В его голосе звучали лесть и насмешка.
   - Я сожалею, что не смог вас встретить должным образом. Но вы понимаете, что я не ждал вас.
   Затар смотрел на алую тряпку, обвивавшую тело Ламоса, с откровенным неприятием. И это браксана?
   - Я пришел по делу, - холодно сказал он.
   - Хорошо, я спускаюсь, - Ламосу показалось забавным, что его гость будет преодолевать эту чертову лестницу.
   - Нет, я поднимусь.
   Что за манеры - пригласить самого себя в личные апартаменты браксана. Тем не менее, Ламосу но придется потом вновь взбираться. Хозяин с неприязнью кивнул в знак согласия.
   Затар с легкостью поднимался по лестнице, и когда достиг верхнего этажа, его взгляд упал на руки Ламоса, не облаченные в перчатки.
   - Именем богов, Ламос, которые оставили нас, вы сошли с ума?
   Тот гордо выпрямился:
   - В моем доме, Кеймири, вы будете или уважать меня, или вам придется уйти.
   Затар пропустил это мимо ушей:
   - Я здесь по государственному делу, давайте пойдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. В ваши личные комнаты, - добавил он презрительно, - поскольку вы одеты соответственно.
   Ламос с глубоким чувством антипатии проводил Затара. Когда они вошли в одну из комнат, Ламос подчеркнуто важно закрыл дверь и включил звуконепроницаемую систему. Но его ирония осталась незаметной.
   - Чем могу служить, Великолепный?
   Если Затара и раздражал насмешливый тон, он ничем этого не выдал.
   - Я добровольно согласился доставить это сообщение, потому что из всех Кеймири я был ближе всех к вашей планете, - пояснил он. Тон выражал нетерпение, Затар явно торопился и не собирался задерживаться. - Говоря честно, я испугался. Вы считаете это приемлемым нарядом для общего зала?
   - Что, вот это? - Ламос нежно погладил мягкую поверхность полотенца, жест был вызывающим, он знал это. Ему нравилось раздражать этого человека, который ввалился в его Дом с массой высокомерия на лице, в хорошей физической форме, и осмелился критиковать Ламоса.
   - Это очень мягкая материя. Удобно. Люблю яркие цвета.
   - Мы все любим! Дело в том, что моя задача - создать Образ, в котором проявится личное самопожертвование, главное - это мощь. Какое значение имеет то, что именно мы предпочитаем? Мы должны заботиться об Образе. Вы можете носить, что хотите, в своих комнатах, традиция позволяет это. Но не там, где вас могут увидеть посторонние.
   Ламос презрительно скрестил руки на груди:
   - Ваши традиции меня мало интересуют.
   - Но они - краеугольный камень нашего общества.
   Ламос пожал плечами:
   - Меня это не касается.
   - Разве? Вы неплохо живете за счет государства, господин Ламос. А что будет, если правительство откажет вам в привилегиях? Вы будете столь же самодовольны? - Он указал на обнаженную руку Ламоса в искреннем негодовании. - Это уже не дело личного удовольствия. Мы не имеем права выставлять кожу для обозрения...
   - Ах, вас беспокоят мои обнаженные руки, - Ламос потер ладонь одной руки указательным пальцем другой.
   Темные глаза сузились, но Затар не выдал своего гнева:
   - Мы, конечно, видели своих людей без перчаток. Не вы изобрели половые различия. Вы хотите подчеркнуть что-то особенное?
   Вновь Ламос передернул плечами. Он начал получать удовольствие:
   - Я ничего особенного не сделал.
   - Это спорно.
   - Кеймири, здесь нет законов - только полузабытые традиции, которые мне безразличны. Я тоже высокородный, вы знаете. Вы можете просто... рассказать о том, что вам не понравился мой наряд. С точки зрения закона вам не в чем меня упрекнуть.
   Вот! Все сказано.
   - Это так. Я прилетел не для того, чтобы критиковать, хотя вы заслужили. Кеймири дали свое формальное согласие, предоставив вам право жить по своему разумению, и, естественно, у нас нет права вмешиваться и выдвигать какие-либо обвинения - лично против вас.
   Ламос самодовольно улыбнулся.
   - Тем не менее, мы считаем создание Образа для грядущих поколений в нашей юрисдикции. Итак, от имени Совета Кеймири я, должен проинформировать вас, что ваш сын получит воспитание в более традиционном Доме браксана, где он станет тем, кем должен стать по праву крови.
   Ламос побледнел.
   - Что?!
   На лице Затара нельзя было прочесть ничего:
   - Надеюсь, вы все поняли.
   - Вы шутите! - Они шутят. Отдать сына! Неслыханно!
   Затар молчал.
   - Я не сделаю этого!
   В голосе Кеймири зазвенела угроза:
   - Я должен передать, что вы против этого решения?
   - Нет... нет, я хотел сказать другое.
   - Значит я должен передать, что вы возражаете против нашего права принимать такие решения?
   - Да... я хотел сказать: нет! - Ламос был испуган. В браксианской истории еще не было случая, чтобы кто-нибудь смог противостоять Кеймири. Для Ламоса выступить против Кеймири означало поступить опрометчиво, это было почти прямое самоубийство.
   - Кеймири Затар, вы не понимаете... - он подыскивал нужные слова, - это - МОЙ СЫН.
   Теперь настало время улыбаться Затару. Ламос был в панике. Потерять сына... это ужасно! Родную кровь, источник радости, существо, о котором было радостно заботиться, надежду будущих лет! Самый проклятый нищий может растить своих сыновей. Необходимость вырастить ребенка самая естественная потребность человека. И ее должны уважать браксана!
   - Кеймири Затар! Скажите, что это неправда, - в его голосе уже не было презрения, тон стал учтивым. - Я не верю, что Совет Кеймири принял это решение.
   - Во что вы верите, не имеет значения. Остается факт. Вы должны подчиниться или противопоставить себя закону.
   - Но есть же какой-то выход...
   Голос Кеймири был холоден:
   - Я его не знаю.
   Тон абсолютной истины, использованный Загаром, испугал Ламоса еще больше:
   - Но может быть... - он забыл о гордости, - я изменюсь и создам Образ...
   - Слишком поздно.
   - Это - чушь! - он взорвался от гнева - естественное проявление чувств (Да, он уже думает, как они). - Дело только в этом? Все можно решить.
   Он ждал ответа Кеймири, затаив дыхание. Затар наслаждался его отчаянием.
   - Вам не поверят.