Страница:
В целом общие итоги развития отечественной индустрии в
конце XIX - начале XX в. были весьма внушительны. По
объему промышленного производства Россия в 1913 г.
занимала 5-е место в мире, уступая лишь США, Германии,
Англии и Франции. При этом, хотя объем промышленной
продукции Франции был примерно вдвое больше, чем России,
такое превосходство достигалось главным образом за счет
ряда отраслей легкой и пищевой промышленности. По выплавке
же стали, прокату, машиностроению, переработке хлопка и
производству сахара Россия опережала Францию и находилась
на 4-м месте в мире. По добыче нефти Россия Б 1913 г.
уступала только США. Несмотря на впечатляя ющие успехи в
развитии промышленности, Россия оставалась все же
аграрно-индустриальной страной. Валовая продукция
земледелия и животноводства в 1913 г. в 1,5 раза превышала
валовую продукцию крупной промышленности. Весьма
значительно страна отставала от наиболее развитых
государств по производству промышленных товаров на душу
населения. По этому показателю США и Англия в 1913 г.
превосходили Россию примерно в 14 раз, а Франция в 10 раз.
Таким образом, несмотря на исключительно высокие темпы
промышленного роста, Россия по уровню экономического
развития по-прежнему уступала к началу первой мировой
войны другим великим державам.
Монополистические объединения в российской промышленности
С конца XIX в. в хозяйственной жизни России обозначились
те же самые тенденции, которые были свойственны в это
время экономике передовых стран. В промышленности шли
процессы концентрации производства. В 1890 г. крупные
предприятия (с годовым производством на сумму от 100 тыс.
руб. и выше) преобладали в 8 отраслях, доля которых в
валовой продукции промышленного производства составляла
42,4%, а в 1908 г. - в 23, производивших около 87 % всей
промышленной продукции. По уровню концентрации
производства российская промышленность занимала ведущее
место в мире. Однако высокая концентрация производства в
России являлась в значительной степени результатом высокой
концентрации легкой (прежде всего - текстильной)
индустрии, чья доля в общем объеме промышленного
производства превосходила долю тяжелой. Крупные
предприятия существовали здесь, так сказать, изначально, и
их возникновение не было связано с переходом российского
капитализма в монополистическую фазу. С другой стороны,
высокая концентрация тяжелой промышленности, в частности
машиностроения, была во многом обусловлена отсутствием на
внутреннем рынке достаточного спроса на ее продукцию. Это
обстоятельство вынуждало владельцев заводов выпускать
самый разнообразный ассортимент товаров, что было под силу
только очень крупным предприятиям. Таким образом, высокая
концентрация промышленности в значительной степени
отражала недостаточно интенсивное экономическое развитие
страны. Известную роль здесь играло, впрочем, также и
использование накопленного на Западе опыта организации
промышленности.
Концентрация производства была тесно связана с
концентрацией и централизацией капитала. Конец XIX -
начало XX в. стали временем бурного развития в России
акционерно-паевых предприятий. К 900-м годам они прочно
доминировали в отраслях промышленности, пыпускавших 2/3
всей продукции. Чрезвычайно большого размаха акционерное
учредительство достигло в период предвоенного
промышленного подъема (было открыто 757 обществ с
капиталом в 1112 млн руб.).
Концентрация производства, концентрация и централизация
капитала закладывали в принципе базу для возникновения
промышленных монополий. Правда, не всякая концентрация
производства вела с необходимостью к их образованию. Так,
высококонцентрированная московская текстильная
промышленность, занимавшая но объему производства
доминирующие позиции в спечественлой индустрии, оказалась
весьма слабо затронута процессом монополизации.
Функционировавшие в этой отрасли крупные предприятия, имея
перед собой огромный рынок, не испытывали затруднений со
сбытом и не ощущали сколько-нибудь остро потребности в
объединении. Вместе с тем в ряде отраслей тяжелой
промышленности наличие небольшого числа крупных
предприятий создавало благоприятные условия для
возникновения монополий, несмотря на относительно
невысокий уровень развития этих отраслей. Деятельность
монополистических объединений в России была запрещена
законом. Однако царские власти, как правило, не применяли
против них карательных мер, хотя нередко отношения
бюрократии с монополиями складывались далеко не
идиллически.
Первые монополистические объединения в форме картелей и
синдикатов появились в России еще в 80-е годы XIX в.
Важным этапом в процессе монополизации отечественной
промышленности стали 1900-1910 гг. В условиях
неблагоприятной экономической конъюнктуры
монополистические объединения (главным образом - в виде
синдикатов) создавались в различных отраслях
промышленности ("Продамета" - в металлургической.
"Продуголь" - в угольной и т.п.). Особенно быстрыми
темпами монополизация промышленности пошла в годы
предвоенного экономического подъема, когда укрепление
позиций старых объединений сочеталось с интенсивным
созданием новых. В этот период в России появляются
монополии высшего типа - тресты и концерны. Впрочем,
вплоть до начала первой мировой войны среди
монополистических объединений количественно по-прежнему
преобладали картели и синдикаты, что свидетельствовало о
сравнительно низком уровне развития монополистического
капитализма.
Банки и промышленность. Формирование финансового капитала
90-е годы XIX в. стали важнейшим этапом в развитии
акционерных коммерческих банков и складывании банковской
системы в России. За десятилетие капиталы и все пассивы
коммерческих банков увеличились более чем в два раза.
Особенно заметно возросла финансовая мощь петербургских
банков, которые приобрели действительно всероссийское
значение.
Экономический подъем 90-х годов XIX в. подтолкнул
российские, прежде всего петербургские, банки к
финансированию промышленности, что положило начало
процессу сращивания банковского и промышленного капитала.
Крупнейшие банки обзаводились своими сферами интересов в
промышленности. Так, к 1900 г. Петербургский Международный
банк был заинтересован более чем в 30, а Петербургский
учетный и ссудный банк - почти в 30 предприятиях. В
деятельности различных промышленных обществ активно
участвовали такие банки, как Русский для внешней торговли,
Русский торгово-промышленный, Петербургский частный. На
основе совместного финансирования промышленности начали
складываться банковские группы.
В 90-е годы XIX в. связи банков с промышленностью были еще
очень непрочными. Большую роль в развитии процесса
сращивания банковского и промышленного капиталов сыграл
экономический кризис 1900-1903 гг. В условиях крайне
неблагоприятной хозяйственной конъюнктуры банки стремились
порвать контакты с предприятиями, в финансировании которых
они участвовали в годы подъема. Однако сделать это
удавалось далеко не всегда. Более того, зачастую
приходилось поддерживать такие предприятия новыми
кредитами. В результате в период кризиса при
количественном сокращении связей банков с промышленностью
прочность уцелевших контактов повысилась.
Процесс слияния банков с промышленностью и формирования
финансового капитала приобрел значительный размах в годы
предвоенного экономического подъема. В 1914 г. Россия
обладала высокоразвитой банковской системой, главную роль
в которой играли Государственный банк и акционерные
коммерческие банки (активы последних достигали почти 5
млрд руб.). В 1914 г. в стране насчитывалось 53
акционерных коммерческих банка, имевших 778 филиалов, из
которых 574 принадлежало 13 петербургским банкам. В годы
подъема в России сложились мощные банковские монополии.
Пять крупнейших банков (Русско-Азиатский, Петербургский
Международный, Русский для внешней торговли,
Азовско-Донской и Русский торгово-промышленный) к 1914 г.
сосредоточили в своих руках почти половину ресурсов и
активных операций всех российских акционерных коммерческих
банков. Впрочем, растущая монополизация банковского дела
сочеталась в предвоенной России с исключительно быстрым
увеличением числа провинциальных банков (Обществ взаимного
кредита), кредитной кооперации.
Активно внедряясь в 1910-1914 гг. в промышленность, банки
стали той силой, которая обусловила рост монополистических
объединений. Русско-Азиатский банк выступил в роли
организатора мощного военно-промышленного концерна из
восьми контролируемых им металлообрабатывающих предприятий
с общим акционерным капиталом в 85 млн руб. Эта группа
сосредоточила в своих руках все частное производство
артиллерии в России, часть производства судов для
Балтийского флота, значительную долю выпуска снарядов и
мин. Под эгидой Международного коммерческого банка были
созданы тресты: "Коломна - Сормово", монополизировавший
судостроение в бассейне Волги, и "Наваль - Руссуд",
осуществлявший сооружение кораблей для Черноморского
флота. Помимо собственно промышленности, влияние банков
распространилось на железнодорожные и страховые общества,
пароходства и т.п.
Процесс сращивания банковского и промышленного капиталов
затронул главным образом отрасли тяжелой индустрии. На
основе внедрения в эти отрасли банков, прежде всего -
петербургских, и шел процесс формирования финансового
капитала, складывалась российская финансовая олигархия. В
цитадели отечественного промышленного капитализма -
московской текстильной промышлеиности - ситуация была
иной. Действовавшие здесь предприниматели (некоторые из
них имели свои банки), получая особо большую прибыль (она,
например, в 14 раз превышала валовую прибыль всех угольных
предприятий Донецкого бассейна) и располагая крупными
личными состояннями, расширяли свои заведения за счет
собственных средств или средств родственников. В этой
связи основа для внедрения банковского капитала в
текстильную промышленность отсутствовала. Таким образом,
обозначившиеся с конца XIX в. изменения в отношениях
банков с промышленностью еще не затронули крупнейшую
отрасль отечественной индустрии.
Иностранные капиталы в России. Экспорт российских
капиталов
В экономическом развитии России конца XIX - начала XX в.
значительную роль сыграли иностранные инвестиции. К концу
XIX в. в Западной Европе имелось немало свободных
капиталов, искавших приложения. Более низкая, чем на
Западе стоимость рабочей силы делала Россию весьма
подходящим объектом для инвестиций в глазах зарубежных
вкладчиков. Царское правительство стремилось создать
благоприятные условия для иностранных вложений в
российскую экономику, пытаясь тем самым возместить
нехватку отечественных капиталов. Иностранные капиталы
использовались с двоякими целями - для развития
производительных сил (вложения в народное хозяйство) и для
покрытия бюджетных дефицитов (государственные займы). При
этом производительные вложения реализовывались в двух
формах: предпринимательской (акционерной) и в ссудной
(облигационной). Капиталы импортировались в Россию в
основном из Франции, Англии, Германии и Бельгии.
Усилившийся к концу XIX в. приток иностранных капиталов в
российскую экономику направлялся в промышленность, главным
образом в тяжелую, в отраслях которой зарубежные
инвестиции достигали 3/5 всей суммы капиталовложений, в
банковское дело и т.п. В советской исторической литературе
с 30-х годов (под влиянием соответствующих оценок
И.В.Сталина) утвердилось представление о превращении
России в начале XX в. в полуколонию западноевропейских
держав. Исследования, проводившиеся во второй половине 50
- начале 60-х годов, показали необоснованность этого
тезиса. Действительно, иностранные капиталы,
направлявшиеся в колониальные и полуколониальные страны,
приспосабливали местную экономику к нуждам метрополии. В
России же была совершенно иная ситуация. Предприятия, куда
вкладывались зарубежные капиталы, становились органической
частью российской экономики, а не филиалами заграничных
монополий, как это имело место в колониях и полуколониях.
Устремлявшийся в народное хозяйство России иностранный
капитал был представлен различными финансовыми
группировками, между которыми шла острая конкурентная
борьба. Используя это обстоятельство, российский капитал,
при всей своей относительной слабости, мог выступать в
роли более или менее равноправного партнера зарубежных
финансовых центров. Вообще после экономического кризиса
1900-1903 гг., нанесшего чувствительный ущерб
действовавшим в России иностранным акционерным обществам,
зарубежные вкладчики стали направлять свои инвестиции в
российские компании, в рамках которых осуществлялось
широкое сотрудничество местной и иностранной буржуазии. В
период предвоенного экономического подъема удельный вес
российского капитала повысился практически во всех
отраслях промышленности.
Если зависимость народного хозяйства России от иностранных
капиталов обнаруживала явную тенденцию к ослаблению, то
финансовая зависимость царского правительства от
крупнейших держав, напротив, возрастала. К 1914 г. внешний
государственный долг страны составил 5,4 млрд. руб.
Главным кредитором России являлась Франция, спасшая
самодержавие с помощью огромного займа (843 750 тыс. руб.)
от финансового краха во время революции 1905-1907 гг.
Необходимо отметить, что, являясь сама объектом ввоза
иностранного капитала, Россия вместе с тем также
экспортировала капиталы за рубеж, прежде всего - в
отсталые государства Востока (Китай, Персия). Впрочем,
вывозились преимущественно государственные или даже
заемные капиталы. Их размещение в соответствующих странах
обусловливалось не столько экономическими, сколько
военно-политическими соображениями, а также стремлением
"застолбить" на будущее внешние рынки для частного
капитала. Важную роль в проведении этой линии играли
созданные в 90-е годы XIX в. Учетно-ссудный банк Персии
(фактически филиал Государственного банка) и
Русско-Китайский банк, который был основан на казенные и
иностранные деньги и контролировался правительством. В
целом достигнутый страной уровень экономического развития
еще не позволял частному капиталу активно действовать на
зарубежных рынках.
Аграрный строй России на рубеже двух веков
С быстрым промышленным прогрессом в пореформенной России
резко контрастировала ситуация, сложившаяся к началу XX в.
в сельском хозяйстве. Аграрный строй России являл собой
сложное сочетание полукрепостническнх,
раннекапиталистических и собственно капиталистических
структур. Разумеется, новые буржуазные отношения
прокладывали себе дорогу и в сельском хозяйстве, хотя этот
процесс шел замедленными темпами. Форсируя
капиталистическую индустриализацию страны, самодержавие
упорно консервировало в русской деревне архаичные
полукрепостнические порядки.
Вопрос о соотношении в сельском хозяйстве России
буржуазных и добуржуазных элементов, о характере ее
аграрного строя на рубеже веков до сих пор остается
дискуссионным.
После ликвидации крепостного права 4/5 надельных
крестьянских земель перешли в общинное землепользование.
Община отвечала за уплату ее членами податей, осуществляла
раскладку налогов между крестьянами, земельные переделы.
Царизм вплоть до революции 1905-1907 гг. поддерживал
общинные порядки, используя их для управления
многомиллионными крестьянскими массами, и рассматривал их
как средство, препятствовавшее чрезмерному обогащению
одних хозяйств и обеднению других.
К началу XX в. в деревне сложились взрывоопасная ситуация.
Особую остроту приобрела проблема крестьянского
малоземелья. Правда, в последние десятилетия XIX в.
площадь угодий, принадлежавших крестьянам, неуклонно
увеличивалась. Однако этот процесс, как и усилившийся
отток крестьян в города, не компенсировал высокого
естественного прироста сельского населения, который
оборачивался сокращением землеобеспеченности отдельных
хозяйств. Господство общинных порядков, отсутствие у
большинства крестьян необходимых средств препятствовали
переходу основной массы хозяйств на интенсивный путь
развития, базирующийся на совершенствовании
агротехнологии. Производительные силы деревни оставались
на весьма низком уровне. Правда, Россия давала в 90-е годы
XIX в. 50% мирового урожая ржи и выступала в качестве
одного из главных поставщиков на мировом хлебном рынке,
вывозя около 1/5 общего сбора зерновых. Однако урожайность
с гектара была низкой (6- 7 ц). Вызванный неурожаем голод
1891-1892 гг. (от него и от сопутствовавшей голоду
эпидемии холеры умерло по различным подсчетам от 375 до
более чем 500 тыс. человек) свидетельствовал о
неблагополучной ситуации, складывавшейся в сельском
хозяйстве страны. Показательно, что смертность в
российской деревне была выше, чем в городе, в то время как
в европейских странах наблюдалась обратная картина.
Мировой аграрный процесс конца XIX в., форсированная
индустриализация страны, осуществлявшаяся во многом за
счет перенапряжения платежных сил сельского населения,
усугубили положение российского крестьянства.
В этих условиях необходимость пересмотра политики
самодержавия в отношении деревни становилась все более
ощутимой. С 1902 г. данной проблемой занялись Особое
совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности под
руководством С.Ю.Витте и Редакционная комиссия при
Министерстве внутренних дел. Если Редакционная комиссия в
итоге высказалась лишь за некоторую модернизацию
традиционной политики правительства в крестьянском
вопросе, то позиция Особого совещания была иной и во
многом предвосхищала основные принципы столыпинской
аграрной реформы. Попытки власти разрешить наболевшие
проблемы российской деревни, однако, безнадежно
запаздывали. Ни один из предложенных рецептов не был
реализован до 1905 г. Некоторые изменения в
законодательстве (например, отмена круговой поруки) мало
что меняли в положении крестьян. Лишь в ходе революции
1905-1907 гг. самодержавие встало, наконец, на путь
преобразования российской деревни, что и нашло свое
отражение в аграрной реформе П.А.Столыпина.
Социальная структура России в конце XIX - начале XX в.
Конец XIX - начало XX в. отмечен быстрым уволичением
численности населения Российской империи. За период с 1897
г. (когда была проведена первая всероссийская перепись) по
1913 г. оно возросло на 1/3 и перед первой мировой войной
составляло 165,7 млн человек (без Финляндии). Такой
значительный рост достигался за счет высокого уровня
рождаемости (в 1909-1913 гг. на тысячу населения
приходилось 44 родившихся) и снижения смертности, которая,
впрочем, в России в 1913 г. была выше, чем в наиболее
экономически благополучных странах (в 1911-1913 гг. - 27,2
умерших на тысячу человек, в то время как, например, в
Дании - 12,9, Норвегии - 13,5 в Голландии - 13,6).
Ускоренное экономическое развитие страны сопровождалось
быстрым ростом городского населения, хотя его удельный вес
был по-прежнему невелик (в 1913 г. в городах проживало 16%
населения империи).
Социальная структура России в конце XIX - начале XX в.
отражала еще не завершившийся процесс становления в стране
индустриального, буржуазного общества. Многоукладность
экономики обусловливала обилие социальных слоев и групп,
большое число лиц с временным социальным статусом.
Самым многочисленным классом в общественной структуре
страны оставалось крестьянство, причем его численность и в
начале XX в., несмотря на усилившийся отток населения в
города, продолжала возрастать, хотя и более медленными
темпами, чем прежде. В состав зажиточных верхов деревни
входили как представители непроизводительного капитала
(лавочники, ростовщики и т.п.), так и представители
собственно аграрного капитализма. В процессе
капиталистической эволюции российской деревни формировался
и сельский пролетариат. Вместе с тем продолжала
увеличиваться в абсолютных размерах и численность
середняков. Полярные социальные группы в деревне в полной
мере еще не оформились.
Быстрый рост российской индустрии в конце XIX - начале XX
в. сопровождался ростом численности промышленного
пролетариата. В 1913 г. в стране насчитывалось 4,2 млн.
фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих
(общая численность пролетариата равнялась 18 млн.
человек). Состав рабочего класса России был неоднороден. В
крупной промышленности преобладали потомственные
пролетарии. В строительстве, на водном транспорте и т.п.
было много недавних выходцев из деревни. В целом связь
рабочих с сельским хозяйством неуклонно ослабевала, а доля
тех, для кого труд в промышленности был основным занятием,
увеличивалась. При этом более половины промышленных
рабочих было сосредоточено на крупных предприятиях. Очень
быстрыми темпами росла численность лиц, занятых
неквалифицированным трудом (чернорабочие, поденщики и
т.п.). Доля высококвалифицированных и соответственно
высокооплачиваемых рабочих была сравнительно невелика.
Средний заработок в обрабатывающей промышленности
существенно повысился после революции 1905-1907 гг.,
составив в 1913 г. около 24 руб. в месяц (при значительных
различиях в зависимости от профессии и квалификации), в то
время как прожиточный минимум даже в 1903 г. равнялся в
Петербурге 21 руб. для одиноких и 32 руб. для семейных, в
Москве соответственно примерно 20 и 30 руб.
Форсированная капиталистическая эволюция страны превратила
буржуазию в самый мощный экономически класс российского
общества. Слой средних предпринимателей при этом был
весьма тонок, а сама капиталистическая элита -
немногочисленна. В 1905 г. годовой доход от
торгово-промышленной деятельности на сумму свыше 20 тыс.
руб. получало лишь 12377 человек. И в начале XX в.
торговые элементы в составе российской буржуазии
преобладали над промышленными. Промышленная буржуазия
сформировалась в немногих крупнейших экономических центрах
и в основном на базе отраслей легкой индустрии. Важнейшим
центром притяжения национального промышленного и торгового
капитала стала московская буржуазия, сложившаяся на основе
стихийного, естественного роста капитализма "снизу".
Московские предприниматели (Рябушииские, Морозовы,
Мамонтовы и др.) обладали многомиллионными состояншши и
успешно претендовали на роль лидеров российского делового
мира. Однако в представителей финансовой олигархии они еще
не превратились, оставаясь владельцами крупных семейных
предприятий. Узкий слой российской финансовой олигархии
формировался главным образом за счет петербургской
буржуазии, сложившейся, в основном, в результате
"насаждения" капитализма сверху и оперировавшей в сфере
тяжелой индустрии. Среди представителей петербургского
делового мира преобладали не потомственные российские
предприниматели, как в Москве, а выходцы из среды
технической интеллигенции, чиновничества, а также
иностранные капиталисты. Представители этой группировки
российской буржуазии были теснейшим образом связаны с
царской бюрократией.
На положении первого сословия империи по-прежнему
находилось дворянство, сохранившее свой привилегированный
статус. Вместе с тем экономическая сила этого
класса-сословия, многие представители которого оказались
не в состоянии приспособиться к процессу капиталистической
эволюции российского народного хозяйства, неуклонно
падала. "Оскудение" дворянства громко заявляло о себе, в
частности, быстро прогрессировавшим размыванием среднего и
мелкопоместного землевладения. Однако, несмотря на
ослабление экономических позиций поместного дворянства,
оно по-прежнему было сильно своими связями с монархией и
бюрократией, своими сословными организациями, влиянием в
местном самоуправлении.
Характерной чертой социального развития России в конце XIX
- начале XX в. был рост маргинальных слоев, т.е. групп
людей, утративших традиционный статус и "непереваренных"
новой общностью. Значительно увеличилось количество
люмпенских деклассированных элементов, которые, например,
в Петербурге составляли примерно десятую часть населения.
Эти явления, будучи закономерным следствием быстрой
индустриализации, неизбежно оказывались одним из факторов
общественной нестабильности, создавая благоприятные
условия для распространения самых радикальных идей, в том
числе - нацеленных на решительный разрыв с прошлым.
Общественно-политическая жизнь России на рубеже XIX-XX вв.
Назревание революционного кризиса
Сложный и противоречивый процесс капиталистической
эволюции России породил мощные политические катаклизмы,
которые потрясли страну в первые десятилетия XX в. На
внутрироссийской политической арене выступали три основные
силы - самодержавие, либеральная оппозиция и революционный
лагерь. В острой борьбе этих сил решалась дальнейшая
судьба страны.
Рабочее и крестьянское движение. Революянонный лагерь
С самого начала нового столетня явственно обозначились
симптомы назревания в стране революционного кризиса.
Недовольство существующими порядками охватывало широкие
слои населения. Экономический спад 1900-1903 гг.,
разразившаяся в 1904 г. русско-японская пойна, ухудшив
положение народных масс, способствовали росту их
политической активности.
С конца XIX в. важнейшую роль в революционном движении
начинает играть российский пролетариат. Выступления
рабочего класса (забастовки, демонстрации) становятся
постоянным и существеннейшим фактором внутриполитического
развития страны. "Промышленная война" в Петербурге
(массовые стачки рабочих столицы в 1896-1897 гг.) показали
силу рабочего движения. Начало XX в. ознаменовалось
дальнейшим ростом выступлений российского пролетариата,
повышением уровня их организованности. Стачки и
демонстрации все более приобретали политический характер.
В феврале - марте 1903 г. в Петербурге, Москве, Харькове
конце XIX - начале XX в. были весьма внушительны. По
объему промышленного производства Россия в 1913 г.
занимала 5-е место в мире, уступая лишь США, Германии,
Англии и Франции. При этом, хотя объем промышленной
продукции Франции был примерно вдвое больше, чем России,
такое превосходство достигалось главным образом за счет
ряда отраслей легкой и пищевой промышленности. По выплавке
же стали, прокату, машиностроению, переработке хлопка и
производству сахара Россия опережала Францию и находилась
на 4-м месте в мире. По добыче нефти Россия Б 1913 г.
уступала только США. Несмотря на впечатляя ющие успехи в
развитии промышленности, Россия оставалась все же
аграрно-индустриальной страной. Валовая продукция
земледелия и животноводства в 1913 г. в 1,5 раза превышала
валовую продукцию крупной промышленности. Весьма
значительно страна отставала от наиболее развитых
государств по производству промышленных товаров на душу
населения. По этому показателю США и Англия в 1913 г.
превосходили Россию примерно в 14 раз, а Франция в 10 раз.
Таким образом, несмотря на исключительно высокие темпы
промышленного роста, Россия по уровню экономического
развития по-прежнему уступала к началу первой мировой
войны другим великим державам.
Монополистические объединения в российской промышленности
С конца XIX в. в хозяйственной жизни России обозначились
те же самые тенденции, которые были свойственны в это
время экономике передовых стран. В промышленности шли
процессы концентрации производства. В 1890 г. крупные
предприятия (с годовым производством на сумму от 100 тыс.
руб. и выше) преобладали в 8 отраслях, доля которых в
валовой продукции промышленного производства составляла
42,4%, а в 1908 г. - в 23, производивших около 87 % всей
промышленной продукции. По уровню концентрации
производства российская промышленность занимала ведущее
место в мире. Однако высокая концентрация производства в
России являлась в значительной степени результатом высокой
концентрации легкой (прежде всего - текстильной)
индустрии, чья доля в общем объеме промышленного
производства превосходила долю тяжелой. Крупные
предприятия существовали здесь, так сказать, изначально, и
их возникновение не было связано с переходом российского
капитализма в монополистическую фазу. С другой стороны,
высокая концентрация тяжелой промышленности, в частности
машиностроения, была во многом обусловлена отсутствием на
внутреннем рынке достаточного спроса на ее продукцию. Это
обстоятельство вынуждало владельцев заводов выпускать
самый разнообразный ассортимент товаров, что было под силу
только очень крупным предприятиям. Таким образом, высокая
концентрация промышленности в значительной степени
отражала недостаточно интенсивное экономическое развитие
страны. Известную роль здесь играло, впрочем, также и
использование накопленного на Западе опыта организации
промышленности.
Концентрация производства была тесно связана с
концентрацией и централизацией капитала. Конец XIX -
начало XX в. стали временем бурного развития в России
акционерно-паевых предприятий. К 900-м годам они прочно
доминировали в отраслях промышленности, пыпускавших 2/3
всей продукции. Чрезвычайно большого размаха акционерное
учредительство достигло в период предвоенного
промышленного подъема (было открыто 757 обществ с
капиталом в 1112 млн руб.).
Концентрация производства, концентрация и централизация
капитала закладывали в принципе базу для возникновения
промышленных монополий. Правда, не всякая концентрация
производства вела с необходимостью к их образованию. Так,
высококонцентрированная московская текстильная
промышленность, занимавшая но объему производства
доминирующие позиции в спечественлой индустрии, оказалась
весьма слабо затронута процессом монополизации.
Функционировавшие в этой отрасли крупные предприятия, имея
перед собой огромный рынок, не испытывали затруднений со
сбытом и не ощущали сколько-нибудь остро потребности в
объединении. Вместе с тем в ряде отраслей тяжелой
промышленности наличие небольшого числа крупных
предприятий создавало благоприятные условия для
возникновения монополий, несмотря на относительно
невысокий уровень развития этих отраслей. Деятельность
монополистических объединений в России была запрещена
законом. Однако царские власти, как правило, не применяли
против них карательных мер, хотя нередко отношения
бюрократии с монополиями складывались далеко не
идиллически.
Первые монополистические объединения в форме картелей и
синдикатов появились в России еще в 80-е годы XIX в.
Важным этапом в процессе монополизации отечественной
промышленности стали 1900-1910 гг. В условиях
неблагоприятной экономической конъюнктуры
монополистические объединения (главным образом - в виде
синдикатов) создавались в различных отраслях
промышленности ("Продамета" - в металлургической.
"Продуголь" - в угольной и т.п.). Особенно быстрыми
темпами монополизация промышленности пошла в годы
предвоенного экономического подъема, когда укрепление
позиций старых объединений сочеталось с интенсивным
созданием новых. В этот период в России появляются
монополии высшего типа - тресты и концерны. Впрочем,
вплоть до начала первой мировой войны среди
монополистических объединений количественно по-прежнему
преобладали картели и синдикаты, что свидетельствовало о
сравнительно низком уровне развития монополистического
капитализма.
Банки и промышленность. Формирование финансового капитала
90-е годы XIX в. стали важнейшим этапом в развитии
акционерных коммерческих банков и складывании банковской
системы в России. За десятилетие капиталы и все пассивы
коммерческих банков увеличились более чем в два раза.
Особенно заметно возросла финансовая мощь петербургских
банков, которые приобрели действительно всероссийское
значение.
Экономический подъем 90-х годов XIX в. подтолкнул
российские, прежде всего петербургские, банки к
финансированию промышленности, что положило начало
процессу сращивания банковского и промышленного капитала.
Крупнейшие банки обзаводились своими сферами интересов в
промышленности. Так, к 1900 г. Петербургский Международный
банк был заинтересован более чем в 30, а Петербургский
учетный и ссудный банк - почти в 30 предприятиях. В
деятельности различных промышленных обществ активно
участвовали такие банки, как Русский для внешней торговли,
Русский торгово-промышленный, Петербургский частный. На
основе совместного финансирования промышленности начали
складываться банковские группы.
В 90-е годы XIX в. связи банков с промышленностью были еще
очень непрочными. Большую роль в развитии процесса
сращивания банковского и промышленного капиталов сыграл
экономический кризис 1900-1903 гг. В условиях крайне
неблагоприятной хозяйственной конъюнктуры банки стремились
порвать контакты с предприятиями, в финансировании которых
они участвовали в годы подъема. Однако сделать это
удавалось далеко не всегда. Более того, зачастую
приходилось поддерживать такие предприятия новыми
кредитами. В результате в период кризиса при
количественном сокращении связей банков с промышленностью
прочность уцелевших контактов повысилась.
Процесс слияния банков с промышленностью и формирования
финансового капитала приобрел значительный размах в годы
предвоенного экономического подъема. В 1914 г. Россия
обладала высокоразвитой банковской системой, главную роль
в которой играли Государственный банк и акционерные
коммерческие банки (активы последних достигали почти 5
млрд руб.). В 1914 г. в стране насчитывалось 53
акционерных коммерческих банка, имевших 778 филиалов, из
которых 574 принадлежало 13 петербургским банкам. В годы
подъема в России сложились мощные банковские монополии.
Пять крупнейших банков (Русско-Азиатский, Петербургский
Международный, Русский для внешней торговли,
Азовско-Донской и Русский торгово-промышленный) к 1914 г.
сосредоточили в своих руках почти половину ресурсов и
активных операций всех российских акционерных коммерческих
банков. Впрочем, растущая монополизация банковского дела
сочеталась в предвоенной России с исключительно быстрым
увеличением числа провинциальных банков (Обществ взаимного
кредита), кредитной кооперации.
Активно внедряясь в 1910-1914 гг. в промышленность, банки
стали той силой, которая обусловила рост монополистических
объединений. Русско-Азиатский банк выступил в роли
организатора мощного военно-промышленного концерна из
восьми контролируемых им металлообрабатывающих предприятий
с общим акционерным капиталом в 85 млн руб. Эта группа
сосредоточила в своих руках все частное производство
артиллерии в России, часть производства судов для
Балтийского флота, значительную долю выпуска снарядов и
мин. Под эгидой Международного коммерческого банка были
созданы тресты: "Коломна - Сормово", монополизировавший
судостроение в бассейне Волги, и "Наваль - Руссуд",
осуществлявший сооружение кораблей для Черноморского
флота. Помимо собственно промышленности, влияние банков
распространилось на железнодорожные и страховые общества,
пароходства и т.п.
Процесс сращивания банковского и промышленного капиталов
затронул главным образом отрасли тяжелой индустрии. На
основе внедрения в эти отрасли банков, прежде всего -
петербургских, и шел процесс формирования финансового
капитала, складывалась российская финансовая олигархия. В
цитадели отечественного промышленного капитализма -
московской текстильной промышлеиности - ситуация была
иной. Действовавшие здесь предприниматели (некоторые из
них имели свои банки), получая особо большую прибыль (она,
например, в 14 раз превышала валовую прибыль всех угольных
предприятий Донецкого бассейна) и располагая крупными
личными состояннями, расширяли свои заведения за счет
собственных средств или средств родственников. В этой
связи основа для внедрения банковского капитала в
текстильную промышленность отсутствовала. Таким образом,
обозначившиеся с конца XIX в. изменения в отношениях
банков с промышленностью еще не затронули крупнейшую
отрасль отечественной индустрии.
Иностранные капиталы в России. Экспорт российских
капиталов
В экономическом развитии России конца XIX - начала XX в.
значительную роль сыграли иностранные инвестиции. К концу
XIX в. в Западной Европе имелось немало свободных
капиталов, искавших приложения. Более низкая, чем на
Западе стоимость рабочей силы делала Россию весьма
подходящим объектом для инвестиций в глазах зарубежных
вкладчиков. Царское правительство стремилось создать
благоприятные условия для иностранных вложений в
российскую экономику, пытаясь тем самым возместить
нехватку отечественных капиталов. Иностранные капиталы
использовались с двоякими целями - для развития
производительных сил (вложения в народное хозяйство) и для
покрытия бюджетных дефицитов (государственные займы). При
этом производительные вложения реализовывались в двух
формах: предпринимательской (акционерной) и в ссудной
(облигационной). Капиталы импортировались в Россию в
основном из Франции, Англии, Германии и Бельгии.
Усилившийся к концу XIX в. приток иностранных капиталов в
российскую экономику направлялся в промышленность, главным
образом в тяжелую, в отраслях которой зарубежные
инвестиции достигали 3/5 всей суммы капиталовложений, в
банковское дело и т.п. В советской исторической литературе
с 30-х годов (под влиянием соответствующих оценок
И.В.Сталина) утвердилось представление о превращении
России в начале XX в. в полуколонию западноевропейских
держав. Исследования, проводившиеся во второй половине 50
- начале 60-х годов, показали необоснованность этого
тезиса. Действительно, иностранные капиталы,
направлявшиеся в колониальные и полуколониальные страны,
приспосабливали местную экономику к нуждам метрополии. В
России же была совершенно иная ситуация. Предприятия, куда
вкладывались зарубежные капиталы, становились органической
частью российской экономики, а не филиалами заграничных
монополий, как это имело место в колониях и полуколониях.
Устремлявшийся в народное хозяйство России иностранный
капитал был представлен различными финансовыми
группировками, между которыми шла острая конкурентная
борьба. Используя это обстоятельство, российский капитал,
при всей своей относительной слабости, мог выступать в
роли более или менее равноправного партнера зарубежных
финансовых центров. Вообще после экономического кризиса
1900-1903 гг., нанесшего чувствительный ущерб
действовавшим в России иностранным акционерным обществам,
зарубежные вкладчики стали направлять свои инвестиции в
российские компании, в рамках которых осуществлялось
широкое сотрудничество местной и иностранной буржуазии. В
период предвоенного экономического подъема удельный вес
российского капитала повысился практически во всех
отраслях промышленности.
Если зависимость народного хозяйства России от иностранных
капиталов обнаруживала явную тенденцию к ослаблению, то
финансовая зависимость царского правительства от
крупнейших держав, напротив, возрастала. К 1914 г. внешний
государственный долг страны составил 5,4 млрд. руб.
Главным кредитором России являлась Франция, спасшая
самодержавие с помощью огромного займа (843 750 тыс. руб.)
от финансового краха во время революции 1905-1907 гг.
Необходимо отметить, что, являясь сама объектом ввоза
иностранного капитала, Россия вместе с тем также
экспортировала капиталы за рубеж, прежде всего - в
отсталые государства Востока (Китай, Персия). Впрочем,
вывозились преимущественно государственные или даже
заемные капиталы. Их размещение в соответствующих странах
обусловливалось не столько экономическими, сколько
военно-политическими соображениями, а также стремлением
"застолбить" на будущее внешние рынки для частного
капитала. Важную роль в проведении этой линии играли
созданные в 90-е годы XIX в. Учетно-ссудный банк Персии
(фактически филиал Государственного банка) и
Русско-Китайский банк, который был основан на казенные и
иностранные деньги и контролировался правительством. В
целом достигнутый страной уровень экономического развития
еще не позволял частному капиталу активно действовать на
зарубежных рынках.
Аграрный строй России на рубеже двух веков
С быстрым промышленным прогрессом в пореформенной России
резко контрастировала ситуация, сложившаяся к началу XX в.
в сельском хозяйстве. Аграрный строй России являл собой
сложное сочетание полукрепостническнх,
раннекапиталистических и собственно капиталистических
структур. Разумеется, новые буржуазные отношения
прокладывали себе дорогу и в сельском хозяйстве, хотя этот
процесс шел замедленными темпами. Форсируя
капиталистическую индустриализацию страны, самодержавие
упорно консервировало в русской деревне архаичные
полукрепостнические порядки.
Вопрос о соотношении в сельском хозяйстве России
буржуазных и добуржуазных элементов, о характере ее
аграрного строя на рубеже веков до сих пор остается
дискуссионным.
После ликвидации крепостного права 4/5 надельных
крестьянских земель перешли в общинное землепользование.
Община отвечала за уплату ее членами податей, осуществляла
раскладку налогов между крестьянами, земельные переделы.
Царизм вплоть до революции 1905-1907 гг. поддерживал
общинные порядки, используя их для управления
многомиллионными крестьянскими массами, и рассматривал их
как средство, препятствовавшее чрезмерному обогащению
одних хозяйств и обеднению других.
К началу XX в. в деревне сложились взрывоопасная ситуация.
Особую остроту приобрела проблема крестьянского
малоземелья. Правда, в последние десятилетия XIX в.
площадь угодий, принадлежавших крестьянам, неуклонно
увеличивалась. Однако этот процесс, как и усилившийся
отток крестьян в города, не компенсировал высокого
естественного прироста сельского населения, который
оборачивался сокращением землеобеспеченности отдельных
хозяйств. Господство общинных порядков, отсутствие у
большинства крестьян необходимых средств препятствовали
переходу основной массы хозяйств на интенсивный путь
развития, базирующийся на совершенствовании
агротехнологии. Производительные силы деревни оставались
на весьма низком уровне. Правда, Россия давала в 90-е годы
XIX в. 50% мирового урожая ржи и выступала в качестве
одного из главных поставщиков на мировом хлебном рынке,
вывозя около 1/5 общего сбора зерновых. Однако урожайность
с гектара была низкой (6- 7 ц). Вызванный неурожаем голод
1891-1892 гг. (от него и от сопутствовавшей голоду
эпидемии холеры умерло по различным подсчетам от 375 до
более чем 500 тыс. человек) свидетельствовал о
неблагополучной ситуации, складывавшейся в сельском
хозяйстве страны. Показательно, что смертность в
российской деревне была выше, чем в городе, в то время как
в европейских странах наблюдалась обратная картина.
Мировой аграрный процесс конца XIX в., форсированная
индустриализация страны, осуществлявшаяся во многом за
счет перенапряжения платежных сил сельского населения,
усугубили положение российского крестьянства.
В этих условиях необходимость пересмотра политики
самодержавия в отношении деревни становилась все более
ощутимой. С 1902 г. данной проблемой занялись Особое
совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности под
руководством С.Ю.Витте и Редакционная комиссия при
Министерстве внутренних дел. Если Редакционная комиссия в
итоге высказалась лишь за некоторую модернизацию
традиционной политики правительства в крестьянском
вопросе, то позиция Особого совещания была иной и во
многом предвосхищала основные принципы столыпинской
аграрной реформы. Попытки власти разрешить наболевшие
проблемы российской деревни, однако, безнадежно
запаздывали. Ни один из предложенных рецептов не был
реализован до 1905 г. Некоторые изменения в
законодательстве (например, отмена круговой поруки) мало
что меняли в положении крестьян. Лишь в ходе революции
1905-1907 гг. самодержавие встало, наконец, на путь
преобразования российской деревни, что и нашло свое
отражение в аграрной реформе П.А.Столыпина.
Социальная структура России в конце XIX - начале XX в.
Конец XIX - начало XX в. отмечен быстрым уволичением
численности населения Российской империи. За период с 1897
г. (когда была проведена первая всероссийская перепись) по
1913 г. оно возросло на 1/3 и перед первой мировой войной
составляло 165,7 млн человек (без Финляндии). Такой
значительный рост достигался за счет высокого уровня
рождаемости (в 1909-1913 гг. на тысячу населения
приходилось 44 родившихся) и снижения смертности, которая,
впрочем, в России в 1913 г. была выше, чем в наиболее
экономически благополучных странах (в 1911-1913 гг. - 27,2
умерших на тысячу человек, в то время как, например, в
Дании - 12,9, Норвегии - 13,5 в Голландии - 13,6).
Ускоренное экономическое развитие страны сопровождалось
быстрым ростом городского населения, хотя его удельный вес
был по-прежнему невелик (в 1913 г. в городах проживало 16%
населения империи).
Социальная структура России в конце XIX - начале XX в.
отражала еще не завершившийся процесс становления в стране
индустриального, буржуазного общества. Многоукладность
экономики обусловливала обилие социальных слоев и групп,
большое число лиц с временным социальным статусом.
Самым многочисленным классом в общественной структуре
страны оставалось крестьянство, причем его численность и в
начале XX в., несмотря на усилившийся отток населения в
города, продолжала возрастать, хотя и более медленными
темпами, чем прежде. В состав зажиточных верхов деревни
входили как представители непроизводительного капитала
(лавочники, ростовщики и т.п.), так и представители
собственно аграрного капитализма. В процессе
капиталистической эволюции российской деревни формировался
и сельский пролетариат. Вместе с тем продолжала
увеличиваться в абсолютных размерах и численность
середняков. Полярные социальные группы в деревне в полной
мере еще не оформились.
Быстрый рост российской индустрии в конце XIX - начале XX
в. сопровождался ростом численности промышленного
пролетариата. В 1913 г. в стране насчитывалось 4,2 млн.
фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих
(общая численность пролетариата равнялась 18 млн.
человек). Состав рабочего класса России был неоднороден. В
крупной промышленности преобладали потомственные
пролетарии. В строительстве, на водном транспорте и т.п.
было много недавних выходцев из деревни. В целом связь
рабочих с сельским хозяйством неуклонно ослабевала, а доля
тех, для кого труд в промышленности был основным занятием,
увеличивалась. При этом более половины промышленных
рабочих было сосредоточено на крупных предприятиях. Очень
быстрыми темпами росла численность лиц, занятых
неквалифицированным трудом (чернорабочие, поденщики и
т.п.). Доля высококвалифицированных и соответственно
высокооплачиваемых рабочих была сравнительно невелика.
Средний заработок в обрабатывающей промышленности
существенно повысился после революции 1905-1907 гг.,
составив в 1913 г. около 24 руб. в месяц (при значительных
различиях в зависимости от профессии и квалификации), в то
время как прожиточный минимум даже в 1903 г. равнялся в
Петербурге 21 руб. для одиноких и 32 руб. для семейных, в
Москве соответственно примерно 20 и 30 руб.
Форсированная капиталистическая эволюция страны превратила
буржуазию в самый мощный экономически класс российского
общества. Слой средних предпринимателей при этом был
весьма тонок, а сама капиталистическая элита -
немногочисленна. В 1905 г. годовой доход от
торгово-промышленной деятельности на сумму свыше 20 тыс.
руб. получало лишь 12377 человек. И в начале XX в.
торговые элементы в составе российской буржуазии
преобладали над промышленными. Промышленная буржуазия
сформировалась в немногих крупнейших экономических центрах
и в основном на базе отраслей легкой индустрии. Важнейшим
центром притяжения национального промышленного и торгового
капитала стала московская буржуазия, сложившаяся на основе
стихийного, естественного роста капитализма "снизу".
Московские предприниматели (Рябушииские, Морозовы,
Мамонтовы и др.) обладали многомиллионными состояншши и
успешно претендовали на роль лидеров российского делового
мира. Однако в представителей финансовой олигархии они еще
не превратились, оставаясь владельцами крупных семейных
предприятий. Узкий слой российской финансовой олигархии
формировался главным образом за счет петербургской
буржуазии, сложившейся, в основном, в результате
"насаждения" капитализма сверху и оперировавшей в сфере
тяжелой индустрии. Среди представителей петербургского
делового мира преобладали не потомственные российские
предприниматели, как в Москве, а выходцы из среды
технической интеллигенции, чиновничества, а также
иностранные капиталисты. Представители этой группировки
российской буржуазии были теснейшим образом связаны с
царской бюрократией.
На положении первого сословия империи по-прежнему
находилось дворянство, сохранившее свой привилегированный
статус. Вместе с тем экономическая сила этого
класса-сословия, многие представители которого оказались
не в состоянии приспособиться к процессу капиталистической
эволюции российского народного хозяйства, неуклонно
падала. "Оскудение" дворянства громко заявляло о себе, в
частности, быстро прогрессировавшим размыванием среднего и
мелкопоместного землевладения. Однако, несмотря на
ослабление экономических позиций поместного дворянства,
оно по-прежнему было сильно своими связями с монархией и
бюрократией, своими сословными организациями, влиянием в
местном самоуправлении.
Характерной чертой социального развития России в конце XIX
- начале XX в. был рост маргинальных слоев, т.е. групп
людей, утративших традиционный статус и "непереваренных"
новой общностью. Значительно увеличилось количество
люмпенских деклассированных элементов, которые, например,
в Петербурге составляли примерно десятую часть населения.
Эти явления, будучи закономерным следствием быстрой
индустриализации, неизбежно оказывались одним из факторов
общественной нестабильности, создавая благоприятные
условия для распространения самых радикальных идей, в том
числе - нацеленных на решительный разрыв с прошлым.
Общественно-политическая жизнь России на рубеже XIX-XX вв.
Назревание революционного кризиса
Сложный и противоречивый процесс капиталистической
эволюции России породил мощные политические катаклизмы,
которые потрясли страну в первые десятилетия XX в. На
внутрироссийской политической арене выступали три основные
силы - самодержавие, либеральная оппозиция и революционный
лагерь. В острой борьбе этих сил решалась дальнейшая
судьба страны.
Рабочее и крестьянское движение. Революянонный лагерь
С самого начала нового столетня явственно обозначились
симптомы назревания в стране революционного кризиса.
Недовольство существующими порядками охватывало широкие
слои населения. Экономический спад 1900-1903 гг.,
разразившаяся в 1904 г. русско-японская пойна, ухудшив
положение народных масс, способствовали росту их
политической активности.
С конца XIX в. важнейшую роль в революционном движении
начинает играть российский пролетариат. Выступления
рабочего класса (забастовки, демонстрации) становятся
постоянным и существеннейшим фактором внутриполитического
развития страны. "Промышленная война" в Петербурге
(массовые стачки рабочих столицы в 1896-1897 гг.) показали
силу рабочего движения. Начало XX в. ознаменовалось
дальнейшим ростом выступлений российского пролетариата,
повышением уровня их организованности. Стачки и
демонстрации все более приобретали политический характер.
В феврале - марте 1903 г. в Петербурге, Москве, Харькове