Фьюри Мэгги. Ориэлла

   — Это невозможно, — мгновенно откликнулась Дульсина. — Приют контрабандистов — такая тайна, что Лейнард не открыл ее даже своему партнеру. Ваннор не будет знать, где ты, а я не скажу ему, если не случится чего-нибудь непредвиденного. Так что доверься мне, дорогая, и все будет в порядке.
   Занна заколебалась, но тут же представила себя замужем за богатым купцом, который ее ни капельки не любит. Девочка не питала иллюзий по поводу своей, внешности: она была низенькой и крепкой, как отец, с таким же простым, открытым лицом — не то что те изящные гибкие существа, которыми богатые купцы так любят украшать свои роскошные жилища. Она была способной и сообразительной, но, к ее величайшему огорчению, отец никогда не позволил бы дочери войти в дело.
   — Да слыханное ли дело — женщина-купец? — мягко останавливал ее он. — Такого никогда не бывало.
   «Но есть же женщины-маги, — упрямо думала Занна, — и женщины-воины. Так почему, хотела бы я знать, не быть и женщине-купцу?» Она опять вернулась мыслями к сегодняшней встрече в Пассаже. «Ну что ж, если ты хочешь быть как они, — сказала она себе, — может, это твоя судьба!» Девочка решительно повернулась к Дульсине:
   — Ты права, — сказала она. — Я готова!

***

   Янис поспешно покинул дом через заднюю дверь. Уши его горели от крепких выражений, которыми напутствовал его Ваннор. Боги, когда папашин старый партнер в ярости, можно просто свихнуться от страха!
   — Я не виноват, — беспомощно повторял он, но после пренеприятного вечера в обществе Ваннора это звучало неубедительно даже для самого Яниса.
   — Что же я сделал не так? — спрашивал он себя, пересекая ухоженный сад купца и направляясь к реке. Под высокими морскими сапогами юноши тихонько поскрипывал снег. Когда отец учил его, все казалось так просто. Лейнард показал ему дорогу к далекой укромной гавани — месту тайных встреч с южанами, и последовательность вспышек фонаря, которая обеспечивала безопасный проход в южные воды, но, к сожалению, забыл передать главный секрет, как торговать с этими скользкими южными ублюдками и не остаться при этом в дур…
   — Тссс, Янис!
   Контрабандист резко обернулся, схватившись за рукоять меча, и с изумлением увидел тетю Дульсину, машущую ему из кустов в конце сада, неподалеку от маленькой и аккуратной, но богато разукрашенной будки, где Ваннор держал свою яхту. В тусклом свете Янису показалось, что тетка держит большой сверток. На нем было накручено столько шалей, что он был почти круглым. Ухватив свободной рукой племянника за рукав, она втянула его в заросли.
   — Слушай, — сказала она ему без всякого вступления. — Ваннор хочет, чтобы ты на какое-то время отвез его детей к Ремане.
   Янис изумился.
   — Правда? Он об этом ничего не говорил. И почему ты прячешься в кустах, тетя Дульсина? Домоправительница вздохнула.
   — Потому что тебя здесь быть не должно, разве ты не понимаешь? Ваннор решил, что если ты выйдешь из дома с детьми, это привлечет слишком много внимания, вот я и привела их сюда. А теперь в путь — позаботься о них и передай матери мой привет. И, Янис, будь осторожен. Не попадись.
   И прежде чем Янис успел сообразить что к чему, она сунула ему в руки Антора и исчезла, обняв на прощание закутанное с головы до пят существо, которое, судя по всему, было дочерью купца. Ошарашенный Янис передал девочке свою извивающуюся ношу и нагнулся, чтобы вытянуть канат, которым была привязана его маленькая лодка, спрятанная под густым навесом ив, росших у самой воды. Каким-то образом ему удалось благополучно перетащить детей с обледеневшего берега в свою утлую посудину. Девчонка беспрерывно всхлипывала в кусок кружева, служивший ей платком, и Янис смущенно заерзал.
   — С тобой все в порядке? — обеспокоено спросил он.
   — Да, — отозвалась она почти шепотом. Потом, к его облегчению, села прямо, пристроила ребенка у себя на коленях и убрала платок. — Да, — твердо повторила она. — Прекрасно. Жаль уезжать от папы, но мне всегда хотелось приключений. Надоело сидеть дома, шить и заниматься прочей бабьей чепухой.
   Янис усмехнулся. Кажется, эта девчонка что надо.
   — Ты говоришь прямо как моя мать, — сказал он. — Та тоже жаждала приключений, а кончила тем, что вышла замуж за контрабандиста.
   Из-под капюшона раздался смешок.
   — Ну, значит, я по крайней мере направляюсь в нужное место! Похоже, с этой чертовкой не соскучишься. Задыхаясь от смеха, Янис взялся за весла и быстро погреб вниз по реке, сквозь мерцающую морозную ночь, к своему шустрому кораблику, пришвартованному в укромном заливчике за северной оконечностью Норберта.

***

   Радуясь, что ночи на Солнцеворот длинные, Янис велел поднять призрачно-серые паруса, и проведя свой верткий кораблик сквозь извилистый пролив, с огромным облегчением направился в открытое море. Непрошеные пассажиры, хвала богам, спокойно спали внизу, утомленные проделанным путешествием. Дети только мешались бы под ногами, пока он в темноте пробирался вдоль предательской береговой линии, избегая более безопасных фарватеров, которые кишели рыболовными флотилиями и неуклюжими плоскобрюхими посудинами законопослушных купцов.
   Кроме того, следовало держать детей подальше от команды, которая после неудачного путешествия на юг была на грани бунта. Матросы ясно дали понять капитану, что могли бы прекрасно обойтись и без ответственности за этих подкидышей. Пусть Ваннор со своими торговыми связями и обогатил Ночных Пиратов, но все знают, что ему опасно становиться поперек дороги.
   — А что, если начнется шторм? — вопрошал Геван, помощник Яниса. — Что, если малышня свалится за борт и утонет? Что скажет Ваннор, если патруль Форрала застукает нас с его потомством на борту? Этот мерзавец Форрал и так уже становится чересчур прытким.
   — Что если, что если, — передразнил Янис. — Ведь Ваннор сам отправил их с нами.
   — А девчонка? — не сдавался Геван. — Я всегда говорил, что корабль — не место для женщин.
   — Хорошо, что моя мать тебя не слышит, — усмехнулся Янис. — Она бы тебе показала, где раки зимуют.
   — Твоя мать, Янис, моряк по рождению и воспитанию, а эта девчонка, что внизу — нет. — И Геван отошел прочь, не переставая бормотать что-то себе под нос.
   По правде сказать, Яниса тоже одолевали сомнения, но совсем другого рода. Матросы видели только маленькую закутанную фигурку и считали, что Занна все еще ребенок — но он то уже видел ее там, у Ваннора и знал, что девчонка старше, чем кажется.
   За время долгого и утомительного путешествия вниз по реке Янис взвесил все и пришел к весьма неутешительным выводам. Почему Ваннор решил отправить своих детей к контрабандистам? Почему не предупредил об этом раньше? Почему тетя Дульсина появилась так неожиданно и так быстро исчезла? Ответ мог быть только один.
   — Проклятый ловкач, — пробормотал Янис. — Он послал свою дочь шпионить за мной.
   Это было очевидно. Ваннор, разозлившись на неудачную сделку с южанами, дал этой проклятой девчонке задание проникнуть к контрабандистам и выведать их тайны. И потом — Янис чертыхнулся, — власть! Купец наверняка планирует сместить его и взять дело в свои руки.
   — О.., мы уже в открытом море, да?
   Янис так и подскочил от неожиданности. Пока он предавался грустным мыслям, маленькая чертовка бесшумно подкралась и застала его врасплох. Он невольно укрепился в своих подозрениях.
   — Уже вынюхиваешь, да? Ну что ж, я знаю, что ты задумала, и предупреждаю
   — ничего у тебя не выйдет, ясно?!
   Совсем недавно капитан Янис был так добр с ней и Антором, что Занна была потрясена его внезапной враждебностью и чуть не расплакалась. Остальные матросы были явно недовольны их присутствием на корабле, и девочка рассчитывала, что Янис их защитит. Чем же она так рассердила его? Вспомнив серьезную, полную достоинства Дульсину, которая не дрогнув, отражала нападки Ваннора, Занна собралась с духом и выпрямилась во весь свой невысокий рост.
   — Если ты знаешь, что я задумала, — холодно произнесла она, — надеюсь, просветишь и меня, так как я не имею об этом ни малейшего понятия.
   — Ни малейшего понятия, как же! — передразнил Янис, — Вы с Ваннором воображали, что я так глуп, что ничего не соображу? Бедняга Янис — он никогда не догадается, что за ним следят. Он так твердолоб, что попался на удочку южан!
   Занна ничего не поняла из этой тирады, но уловила горечь в его голосе и расслышала имя Ваннора.
   — Отец? Да он даже не знает, что я здесь. Девочка с ужасом прикрыла рот рукой, но было уже поздно. Глаза капитана сузились.
   — Что? — воскликнул он. — Он не знает, что ты здесь? О боги! Похоже, он вышел из себя! Занна попятилась и, путаясь в словах, попыталась все объяснить.
   — Ну теперь-то он, должно быть, знает, потому что Дульсина, наверно, уже сказала ему, но он не знал, когда мы уезжали. — Она умолкла. С каменным лицом Янис смотрел на нее, ожидая продолжения.
   — Мне надо было сбежать от Сары, — сердито сказала Занна. — Она хотела сплавить меня какому-нибудь толстомордому купеческому сынку.
   — Значит, Ваннор не посылал тебя? — еще раз переспросил Янис, и Занна вздохнула. «Неудивительно, что южане обвели его вокруг пальца», — подумала она.
   — Нет, — повторила девочка. — Но Дульсина сказала, что ты не возьмешь нас, если узнаешь об этом, так что… — Она пожала плечами. — Боюсь, она малость покривила душой.
   — О боги! Я должен вернуть вас, прежде чем он обо всем узнает. — Янис крутанул штурвал, корабль накренился и закачался, паруса потеряли ветер. С палубы донеслись крепкие проклятия моряков, которые не удержались на ногах.
   — Нет, — выкрикнула Занна. — Не надо! — Не задумываясь, она вырвала у него штурвал, и корабль лег на прежний курс. Несколько секунд они боролись у руля, а корабль раскачивался и крутился на месте.
   — Дура! — наконец сдался Янис. — Мы же перевернемся! — Девчонка развернула корабль, и Янис облегченно вздохнул судно выровнялось, и серые паруса наполнились ветром.
   — Спускайся вниз! — заорал Янис. — А то выброшу тебя за борт!
   — Сначала послушай, что я тебе скажу, — гнула свое. Занна. — Ты не можешь вернуть нас назад. — Неужели этот дурак не понимает, что она пытается спасти его от неприятностей? Увидев Яниса в обществе исчезнувших детей, отец вряд ли будет долго разбираться, кто виноват. Девочка отчаянно пыталась найти способ переубедить контрабандиста. — Ты хочешь, чтобы вся команда узнала, как тебя обвели вокруг пальца? Да тебя засмеют!
   — Во имя всего святого, Янис, чем ты тут забавляешься? Ты что, хочешь отправить нас на дно? — протиснулся вперед Геван. Его обветренное лицо побледнело от гнева.
   — Это я виновата, — быстро сказала Занна, напуская на себя жалобный вид.
   — Я.., я думала, что смогу удержать его, но…
   — Ты доверил штурвал ребенку? — Геван повернулся к Янису. — Ты что, спятил? — Матросы, прихрамывая и потирая ушибленные места, начали собираться вокруг, с оживленным нетерпением ожидая продолжения ссоры.
   — Ваш капитан здесь ни при чем. Я сказала, что умею управлять кораблем, — настаивала Занна.
   — Что? — закрутил головой Янис. — Но… Занна со всей силы пнула его в лодыжку.
   — Мне действительно жаль.., мне только хотелось попробовать. — Она послала помощнику свою самую ослепительную улыбку и вздрогнула, когда Янис прошептал ей на ухо:
   — Возьми на минутку штурвал — просто держи его как он есть. — Не понимая, в чем дело, Занна, вспотев от волнения, трясущимися руками сжала штурвал.
   — Клянусь грудями Тары, — презрительно сплюнул Геван. — Не знаю, кто из вас больший дурак… — Конец фразы потонул в оглушительном хохоте, потому что Янис, ухватив помощника за рубаху, поднял его над палубой и перекинул через борт, так что его голова почти коснулась воды, которая бурлила и пенилась, разбиваясь о корпус судна.
   — А теперь, — сказал Янис, — сначала ты извинишься перед девушкой за свои гнусные слова, а потом — и передо мной! — Он слегка ослабил хватку, и Геван, с выпученными глазами, отфыркиваясь, пробормотал извинения. Янис поставил его на палубу и отступил в сторону, глядя на притихшую команду. — Я знаю, что вы невысоко меня цените, особенно по сравнению с отцом. Не отпирайтесь — я слышал ваше перешептывание и бормотание по углам. Но на корабле может быть только один капитан, а у контрабандистов — только один вожак, понятно? Если кто-нибудь претендует на это место, пусть скажет. Сейчас или никогда. Но сначала ему придется сразиться со мной — он получит командование только через мой труп! — Янис обвел команду долгим выразительным взглядом. Притихшие матросы, один за другим, начали отступать прочь.
   Занне хотелось кричать ура. Она смотрела на Яниса сияющими глазами, но тот уставился куда-то сквозь нее.
   — Не зевай! — Грубо отпихнув ее в сторону, он схватил штурвал и резко повернул. Корабль качнулся, накренился, оснастка заскрипела, и на фоне звездного неба мелькнула тень острой скалы и послышался грохот волн, разбивающихся об утесы.
   Когда судно выровнялось, Янис с усмешкой повернулся к девочке и протянул руку, чтобы помочь подняться на ноги.
   — Когда плывешь так близко к берегу, да еще ночью, надо глядеть в оба, — бодро сказал он. С бешено бьющимся сердцем, Занна уставилась на него, открыв рот. — Однако, не считая этого, — добавил он снисходительно, — для первого раза ты прекрасно справилась. Мы еще сделаем из тебя настоящего моряка.
   — Я бы на это не рассчитывала, — слабым голосом отозвалась Занна. — О боги, Янис — я же совсем не видела той скалы. Такая темень… Как ты ее разглядел?
   Янис подмигнул ей, и губы его растянулись в довольной улыбке.
   — Видишь? Не такой уж я и недотепа, правда? Даже если южане и проведи меня.
   — Я никогда не говорила, что ты недотепа, — возразила Занна.
   — Ты — нет, но твой отец — говорил, да и многие другие тоже. — Янис ответил спокойно, но она почувствовала в его голосе скрытую горечь.
   — Что случилось? — мягко спросила Занна. Янис вздохнул.
   — Эта торговля с южанами — можно сказать, наше семейное ремесло. Потом к отцу присоединился Ваннор, и благодаря его связям мы начали по-настоящему процветать. Мы торгуем с Корсарами, которые вообще-то должны защищать свое побережье, но на самом деле такой шайки проходимцев и негодяев еще свет не видывал. Чтобы набить себе карманы, они пойдут на все.
   — А чем вы торгуете? — загорелась Занна. Янис пожал плечами.
   — Всякой всячиной. Их страна — жаркая пустыня, там почти ничего не растет. В основном мы продаем шерсть, дерево, зерно — для нас это обычные вещи, а для южан — настоящее сокровище. В обмен мы получаем специи, шелка, драгоценности — по крайней мере должны получать, — мрачно добавил он. — Но на этот раз, когда мы вернулись назад и открыли сундуки, то сверху оказался настоящий товар, а под ним — обычный песок!
   — Но неужели вы не догадались проверить? — изумленно спросила Занна.
   — Проверить? — Янис сердито взглянул на нее. — Проклятие, это не игра, ты же знаешь. Это смертельно серьезно и смертельно опасно. У нас нет времени проверять! Мы причаливаем, как можно скорее обмениваемся товарами, а потом на всех парусах мчим домой!
   — Гммм… — Занна задумчиво нахмурилась. — Значит, все строится на взаимном доверии. — Она почувствовала прилив возбуждения: это настоящее дело! — Положись на меня! — сказала она Янису. — Я найду способ прищемить этим прощелыгам хвост, даю слово!
   Губы молодого контрабандиста на мгновение дрогнули, но ему удалось спрятать улыбку.
   — Ну конечно, — благодушно сказал он, словно обращаясь к маленькому ребенку. «Чертов олух! — подумала Занна. — Он не верит, что я смогу это сделать.»
   И все же Янис решил не отвозить ее к отцу, а это уже плюс. Ей не хотелось затевать новую ссору, и девочка отвернулась.
   — Мне надо возвращаться к Антору, — тихо сказала она. Это был предлог чтобы спуститься вниз и немножко поразмыслить. «Я ему докажу, — подумала Занна. — Дайте только время. Пусть он об этом и не догадывается, но ему нужен мой ум. Я смогу найти себе место среди контрабандистов, знаю, что смогу. Во что бы то ни стало я заставлю их меня уважать!»

Глава 13. ПРАЗДНИЧНЫЙ ПОДАРОК

   Откинувшись на стуле, Ориэлла пододвинула к себе кружку эля.
   — Я все удивляюсь, что Миафан с такой легкостью отнесся к нашей любви, особенно после того… — волшебница резко остановилась и закусила губу: она все еще не решалась рассказать Форралу о том, как Миафан домогался ее. — Если бы он только притворялся, то, думаю, это бы уже проявилось, но прошло почти четыре месяца… — Она пожала плечами. — Надо признать, последнее время я его редко вижу — он занят каким-то своим планом, — но когда мы встречаемся, он добр, как всегда. И сквозь пальцы смотрит на то, что ты ночуешь у меня, защищает нас от остальных… — Она вздохнула. — Все это довольно странно.
   — Ваша размолвка с Мериэль все еще беспокоит тебя, правда? — спросил Форрал.
   — Я ничего не могу с этим поделать, Форрал. На остальных мне плевать — Элизеф и Браггар всегда были испорченными до мозга костей, не говоря уже о Деворшане, но Мериэль… Я никогда бы не поверила, что она может быть так решительна! Она даже отказывалась учить меня, пока не вмешался Миафан. Ужасно вот так терять друзей, но даже Финбарр не смог переубедить ее.
   — Не мучай себя, любовь моя. — Форрал накрыл ее руку своей. — Все равно, ты ничего не можешь с этим поделать, а если бы она и правда была твоим другом, то порадовалась бы за тебя.
   — То же самое сказал Анвар, — Ориэлла выдавила из себя улыбку. — Он уже совсем не похож на то запуганное существо, которое мы спасли в прошлый Солнцеворот. Ты должен признать, что я была права тогда, разве нет?
   — Точно, и я рад. Он оказался добрым малым, Ориэлла, несмотря на все уверения Миафана.
   — Но кое-что не дает мне покоя, Форрал, — нахмурилась девушка. — Он превосходный слуга, но редко улыбается и по-прежнему боится Верховного, но не хочет сказать, почему. Кроме того, он упорно молчит о своем прошлом, о своей семье — слова не вытянешь. Мне хотелось бы ему помочь — он всегда выглядит таким несчастным, — но как это сделать, если он не будет мне доверять?
   Был канун Солнцеворота, и они решили начать празднование с визита в «Невидимый Единорог». Расположенная неподалеку от гарнизона таверна была излюбленным пристанищем свободных от службы солдат. Она представляла из себя низкую залу, обшарпанную, но уютную, с крепким балочным потолком, увешанным лампами, и огромным камином из красного кирпича, в котором всегда пылал огонь. Некогда белые стены были покрыты копотью, пол устилал толстый слой опилок, предназначенных для того, чтобы впитывать эль и кровь от частых и буйных потасовок, на которые (обычно) снисходительный хозяин смотрел сквозь пальцы. Компания здесь неизменно была хорошей, а пиво — превосходным. Ориэлла тоже любила эту забегаловку, но сегодня была слишком озабочена, чтобы расслабиться и наслаждаться праздником.
   Форрал взял со стола большой оловянный кувшин и наполнил кружки.
   — Парень не виноват, ты сама знаешь. Наверное, ужасно быть кабальным, даже с добрейшей в мире госпожой. Он потерял семью и будущее, а если у него раньше была девушка? Что с ней стало? Боги, какое же это варварство — кабала!
   Ориэлла задела больное место Форрала. Весь минувший год он постоянно, но безуспешно спорил об этом с другими членами Совета, особенно с Верховным Магом.
   — Но если Анвар не хочет довериться тебе, то что поделаешь? — добавил он.
   — Хотя, честно говоря, учитывая, что ты спасла его, мне это кажется странным. — Воин нахмурился:
   — Однако ты права. Отчего Миафан так его ненавидит? Других слуг он просто не замечает… — Взглянув на лицо Ориэллы, он попытался поднять ей настроение. — Не думай сейчас об этом, любовь моя. В канун Солнцеворота нужно радоваться жизни. Знаешь, что я придумал? Почему бы мне не взять Анвара с собой, пока ты будешь на волшебном пиру? Жаль, что тебе приходится туда идти, но мы можем устроить свой пир чуть попозже. Может, твоего бедолагу развеселит вечерок в компании с нашими ребятами?
   Ориэлла просветлела.
   — Прекрасная мысль, Форрал! Я скажу Элевину, когда вернусь в Академию. На празднике и так полно прислуги, так что обойдутся и без Анвара. Жаль, что я не могу пойти с тобой, но все же не нужно раздражать Миафана — особенно теперь, когда мы не в лучших отношениях с Волшебным Народом. Впрочем, мы с Финбарром все равно собирались сегодня немножко подбодрить Д'Арвана — ему нужно общество. Бедняге туго пришлось в этом году: брат то и дело шастает к Элизеф, а силы самого Д'Арвана еще под вопросом, и Миафан с каждым днем поглядывает на него все с большим неодобрением. Держу пари, Элизеф пытается убедить Верховного избавиться от парня, чтобы полностью заполучить Деворшана. Слава богам, Д'Арван нашел друзей в гарнизоне — особенно Мару — но в Академии ему становится все более одиноко… Мне жаль его.
   — Снова добрые дела, а? — усмехнулся Форрал, но по блеску его глаз Ориэлла поняла, что он одобряет ее.
   — Ну это праздничное благодушие и все такое прочее, — она состроила гримасу. — Но, похоже, мне лучше готовиться к обороне. Там еще осталось пиво?

***

   Сидя в одиночестве на кровати в комнате для слуг, Анвар наигрывал печальный мотив на маленькой деревянной флейте, которую давным давно вырезал для него дед. Это был единственный инструмент, который ему удалось пронести в Академию и, боги, как он тосковал по остальным! По просьбе хозяйки, Элевин освободил Анвара от обязанности прислуживать на сегодняшнем празднестве, и хотя он ценил доброту Ориэллы, проку в этом неожиданном выходном не видел. Все равно пойти ему некуда. Как обычно в это время года, мысли его унеслись к любимым людям, которых он потерял, — деду и матери — и Саре, которая тоже теперь потеряна навсегда. Безуспешно пытаясь отвлечься, Анвар продолжал играть, сплетая свое одиночество с печальными звуками дедушкиной флейты.
   Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял командующий Форрал.
   — Вот ты где! — сказал он. — А я тебя искал. Хватит сидеть в одиночестве, приятель! Ориэлла сегодня должна присутствовать на празднике, вот я и подумал, что, может, ты согласишься составить мне компанию? Пойдем, выпьем с ребятами пива. — Он буквально вздернул на ноги изумленного Анвара, едва дав тому время стянуть с крюка плащ. Поношенные лохмотья привлекли внимание Форрала.
   — Что это? — нахмурившись, спросил он. — Ты не можешь выйти на улицу в эдакой половой тряпке, приятель. Снег идет! Держи… — Он расстегнул свой собственный, непромокаемый солдатский плащ и, набросив его на Анвара, пинком зашвырнул старое одеяние под кровать.
   — Вот так-то лучше. Он тебе как раз, мы ведь с тобой одного роста и прочее. Знаешь, оставь его себе. Пусть это будет подарок на Солнцеворот, в благодарность за заботу об Ориэлле. У нее в комнате есть мой запасной, так что пошли, заберем его, и в путь.
   Анвар смутился. Второй раз он встречал Солнцеворот в Академии, и за это время никто не сделал ему ни одного подарка. С трудом проглотив комок в горле, он пробормотал слова благодарности. Форрал дружески хлопнул его по плечу.
   — Чепуха, приятель. А теперь идем в таверну. Там уйма желающих оценить по достоинству хороший эль, и мы просто обязаны получить свою порцию!
   Такого Солнцеворота у Анвара еще никогда не было. Воины гарнизона, полные праздничного подъема, поначалу даже испугали юношу, но щедрый Форрал заказал всем выпивку, и вскоре разговоры, смех и, конечно же, эль рекой полились за столами. Потом кто-то узнал, что Анвар умеет петь, и, несмотря на слабые протесты терпеливого хозяина, старую гитару сняли со стены, где она висела в качестве украшения. От радости играть на настоящем инструменте Анвар немедленно позабыл свою застенчивость, и воины с огромным энтузиазмом принялись подпевать. Стекла зазвенели от грубоватых казарменных баллад, чья откровенность и оглушительная громкость вскоре распугали всех более трезвых посетителей. (Хозяин, заметив, с какой быстротой опустошаются бочонки с элем, давным давно перестал протестовать.) Праздник на удивление быстро кончился, и новые друзья Анвара начали прощаться. Юноша неохотно повесил гитару на стену — для чего, кстати, потребовалось несколько попыток, так как он долго не мог решить, какой же из двух гвоздей настоящий, а потом они с Форралом с трудом побрели по свежему скрипучему снегу назад в Академию, обнимая друг друга за плечи. Оба несли в свободной руке по бутыли вина и распевали во все горло грубые народные баллады и непристойные солдатские песенки, грозя перебудить весь город своими оглушительными воплями. Правда, Анвара это не беспокоило — сегодня, впервые за долгое время, он был по-настоящему счастлив.

***

   Настроение у Мериэль было далеко не праздничное. Она не спеша потягивала вино и угрюмо поглядывала на веселую компанию за столом напротив.
   — Похоже, Финбарр сегодня счастлив, — Элизеф присела на свободный стул рядом с целительницей, и Мериэль нахмурилась: сегодня она вполне могла бы обойтись без мага Погоды и ее скользких намеков. Целительница пожала плечами, изобразив на лице безразличие.
   — Редко удается вытащить Финбарра из его архивов и усадить за стол. Он не привык к такому количеству вина, — несмотря на все усилия, гнев Мериэль вырвался на волю. — А вот нашей малышке хоть бы что — она привыкла напиваться в компании этих подонков из гарнизона…