Гацунаев Николай. Пришельцы

- Не догадываетесь?
- Нет.
- Я был о вас лучшего мнения, полковник. Вы, что, не знакомились с
личными делами членов комиссии?
- С вашим - да.
- А с остальными?
- Не дошли руки.
- Ну так знайте: личного дела Маклейна у вас нет. Вместо него должен
был приехать профессор Лунц, но перед самым вылетом старика хватил инфаркт
и его заменили Маклейном. На инструктаж времени не оставалось, так что он
пребывает в полном неведении.
- А жетон? - жестко спросил Плэйтон. - Вы приготовили его заранее, не
так ли?
- Вы неподражаемы, Плэйтон! - расхохотался физик. - Не было никакого
жетона!
- Как не было? - опешил полковник. - Я видел его собственными глазами.
- И все-таки его не было. Дело в том, Ричард, что Хейлигер -
экстрасенс. А они и не такое умеют.
- Так... - Плэйтон наконец закурил, машинально, не ощущая вкуса. Если
Стэнли говорит правду, то и визит Маклейна, и его рассказ, и феномен,
наблюдавшийся с Дитрихом, обретают под собой реальную почву. Остается
необъяснимым то, что он, Плэйтон, видел в казарме. Но если Хейлигер
экстрасенс, то почему бы ему не подшутить над старым воякой? Наверное, так
и есть, иначе куда могло подеваться удостоверение Стэнли? С этим, стало
быть, тоже более или менее ясно.
Плэйтон вдруг ощутил огромную, ни с чем не сравнимую усталость.
"Пропади все пропадом, - подумал он с тупым безразличием. - В конце
концов, я всего лишь исполнитель. И мое участие в комиссии такая же липа,
как и все остальное. Старая крыса Розенблюм даже не посчитал нужным ввести
меня в курс дела..."
И все-таки что-то не укладывалось в схему, нарисованную физиком.
- Эдвард, - полковник кашлянул, прочищая горло. - Вы уверены, что все
обстоит именно так?
- Не пойму, куда вы клоните.
- У вас не возникает никаких сомнений?
- Сомнений? - задумался физик. - А в чем именно?
- Перед вами у меня был Хейлигер.
- Любопытно, - заинтересовался Стэнли. - И что он?
- Уверяет, будто нащупал космический корабль пришельцев.
- Вот как? И что же он предлагает? Всадить в него контейнер с бетоном?
- Для начала арестовать Крейна.
- Какого еще Крейна?
- Моего дежурного офицера.
- Господи! Этот-то тихоня чем ему не угодил?
- Уверяет, что Крейн пришелец.
- В каком смысле?
- В прямом. И даже потребовал, чтобы я записал его заявление на пленку.
- Он что, рехнулся?
- Вначале мне тоже так показалось.
Стэнли пристально взглянул на полковника.
- Неужели вы всерьез допускаете, что...
- Не знаю. Единственное, в чем я убежден, это в том, что я зря впутался
в эту историю. Хотя, что от меня зависело?
Казалось, физик его не слышит.
- Вы полагаете - Хейлигер прав?
- А почему бы и нет?
- И что ЦПП взорвали пришельцы?
- А почему бы и нет? - повторил Плэйтон. - Хейлигер, правда, этого не
утверждал, но за последнее время я здесь такого насмотрелся и наслышался,
что меня уже ничем не удивишь. Было официальное сообщение о неопознанном
объекте в космосе?
- Да, но...
- Было или нет?
- Ну, было.
- И что он рухнул где-то в этих краях?
- Да.
- А тогда почему не предположить, что это была диверсия?
- Ну, знаете! На это даже наши ультра не решились.
- И почему он шлепнулся именно здесь, а не у русских? И прямехонько на
секретный ЦПП?
- Да не было никакого космического объекта! - взорвался физик. - Я же
вам человеческим языком объяснил. - Не бы-ло! Вранье все это!
Но полковника не так-то легко было остановить.
- И где гарантия, что не пришельцы или не красные подсунули мне в
качестве дежурного офицера своего агента?
Стэнли восхищенно присвистнул.
- А вы, я смотрю, не промах, Плэйтон! Выходит, Хейлигер решил
переплюнуть этих болванов из правительства? Пропади он пропадом этот
секретный центр, пусть горят голубым огнем те, кто скрывал его от МАГАТЭ.
Он, Хейлигер, в одиночку раскрыл заговор против нации! Разгадал и сорвал
агрессивные планы красных и их космических единомышленников! Молодчина
Хейлигер! Кандидат в национальные герои!
- Поговорим серьезно, Стэнли. Вы действительно не находите ничего
странного во всей этой истории?
- А тут и искать не надо. Странного во всей этой истории столько, что
голова кругом идет. Начать хотя бы с того, что в результате взрыва всегда,
- я подчеркиваю, - всегда образуется грибовидное облако. В этот раз его
практически не было.
Дальше: уровень радиации. Вначале он был таким, как и следовало
ожидать. Но только вначале. И сразу же резко пошел на убыль. Уже через
несколько часов радиация в зоне катастрофы снизилась до нормы.
Ну и еще целый ворох загадок, не укладывающихся ни в какие рамки. Вы
это имели в виду, Плэйтон?
- И это тоже. - Полковник вдруг понял, что теряет интерес к разговору.
- Пойдемте, Стэнли. Я что-то продрог. И вообще, утро вечера мудренее.
Некоторое время они шли молча. В кронах деревьев по-осеннему шумел
ветер. Где-то далеко-далеко сонно прокукарекал петух-полуночник.
- Знаете, что меня больше всего бесит, полковник?
Плэйтон покосился на физика. Тот шел, опустив голову, сосредоточенно
думая о чем-то своем.
- Что?
- Наша идиотская система секретности, когда правая рука не ведает, что
творит левая. - Стэнли угодил ногой в лужицу, чертыхнулся вполголоса. -
Ну, сказочки о пляшущих вокруг жертвенной коровы эльфах и шестерке бравых
молодцов, которые вышли из лесу, шиты белыми нитками. Но ведь парни с
восемьдесят седьмого поста действительно исчезли!
- Откуда вам это известно? - спросил Плэйтон. - Вы в самом деле
побывали на посту?
- Нет, конечно. И О Брайена в глаза не видел. Я ведь вам говорил, что
Хейлигер - экстрасенс. Так вот он может по голосу определить, врет человек
или говорит правду.
- И он считает, что О'Брайен...
- Да, полковник. И очень этим встревожен.
Они поравнялись с штаб-квартирой. В приемной горел свет, и желтый
квадрат окна казался нарисованным на черном фоне ночи.
- Стэнли, - физик и располагал к себе, и настораживал чем-то, - что
понадобилось Хейлигеру в вашей комнате минувшей ночью?
- Хейлигеру? - Физик удивленно взглянул на Плэйтона. - Ночью?
- На рассвете, - уточнил Плэйтон.
- Так бы и говорили. Это было уже сегодня утром. Джон приходил взять у
меня сигарету.
- Хейлигер курит?
- Изредка. Он бросил курить, но иногда... А откуда вам это известно,
полковник?
- Не имеет значения, Эдвард. Считайте, что я вас ни о чем не спрашивал.
Стэнли отвел взгляд от лица полковника и покачал головой.
- Ладно. - Он помолчал. - И все-таки, что вы намерены делать, Плэйтон?
- Выполнять приказ. - Плэйтон зябко передернул плечами. - Прикажу
вывести людей из зоны и обстрелять ЦПП ракетами с Пайнвуда. А теперь
спокойной ночи, Эд. - Полковник протянул руку и с удовольствием ощутил
крепкое мужское пожатие. - И выкиньте из головы все постороннее. В этой
сумасшедшей ситуации главное для всех нас - голову сохранить трезвой.


Капитан спал за своим столом, устало откинув голову на спинку стула.
Слегка приоткрытый рот придавал его лицу что-то детское; доверчивое и
беззащитное одновременно. Несколько секунд Плэйтон всматривался в лицо
Крейна, стараясь понять, что необычного нашел в нем Хейлигер. Лицо как
лицо. Самое что ни на есть заурядное. Такой пороха не выдумает. И по
службе вряд ли пойдет дальше полковника.
"Можно подумать, я пошел дальше", - горько усмехнулся Плэйтон и тронул
капитана за плечо. Больно было наблюдать, как мучительно расстается с
миром грез Генри Крейн. Дрогнули ресницы, по лицу пробежала судорога,
капитан медленно открыл глаза. Вначале взгляд их оставался пустым и
бессмысленным, но мгновенье спустя Крейн вскочил со стула и виновато
заморгал.
- Прошу прощения, господин полковник!
- Оставьте, Генри. Звонил кто-нибудь в мое отсутствие?
- Генерал Розенблюм. Я доложил ему обстановку.
- Какие-то указания?
- Нет, сэр. Сказал, что позвонит через два часа.
- Что еще?
- Звонила дама.
- Дама?
- Да. Себя не назвала.
- И чего же она хочет?
Крейн замялся.
- Ну, что же вы молчите?
- Не имею привычки соваться в чужие дела, господин полковник.
Предупредил, что включаю магнитофон и отсоединил динамик.
- Ясно. - Крейн все больше и больше нравился Плэйтону. - Что-нибудь
еще?
- Все, господин полковник.
- Вы свободны, Генри. Отправляйтесь спать.
- Благодарю, господин полковник. Пожалуй, я пройдусь перед сном.
- Дело ваше. Спокойной ночи. Генри.
- Спокойной ночи, господин полковник.


Плэйтону было уже не до Крейна. Он прошел в кабинет, прикрыл за собой
дверь и, не зажигая света, опустился в кресло. В душе боролись
противоречивые чувства. Он потянулся было к магнитофону, но, почувствовав,
как дрожит рука, опустил ее на стол и сжал пальцы в кулак. Теперь он уже
почти не сомневался, что знает, кто была звонившая ему женщина.
Полковник мысленно взглянул на себя со стороны: пожилой, начинающий
грузнеть мужчина с глубокими залысинами на посеребренных сединой висках и
рублеными чертами лица. Когда-то лицо это нравилось женщинам, они находили
его мужественным. Но с той поры минуло много лет, и теперь, пожалуй, даже
самая отчаянная из оптимисток прекрасного пола вряд ли взяла бы на себя
смелость повторить этот эпитет пусть даже в качестве комплимента. Впрочем,
изрядная доля преувеличения наверняка имела место и прежде.
Плэйтон усмехнулся и вытянул из пачки сигарету, хотя курить не
хотелось. С куда большим удовольствием он выпил бы сейчас неразведенного
виски, но для этого надо было вставать, идти в соседнюю комнату, лезть в
холодильник...
Полковник на ощупь отыскал пепельницу, положил на нее сигарету и
включил запись. Предчувствие не обмануло - это была Элен.
"Ричард! - голос был до обидного будничный, но, как ни странно, у
Плэйтона сразу же отлегло от сердца. - Может быть, и к лучшему, что я не
застала тебя на месте. Монологи всегда давались мне легче диалогов.
Наберись терпения и выслушай меня до конца. Для того чтобы говорить о
любви спустя двадцать пять лет после расставанья, надо, наверное, обладать
огромным чувством юмора или не иметь его вовсе. Так что на этот счет
можешь быть абсолютно спокоен. Просто я узнала от Джека, что там у вас
стряслось, и вдруг поняла, что, наверное, никогда тебя больше не увижу. Я
решила приехать к тебе, Ричард. Не спрашивай, зачем и надолго ли. Вообще,
не надо вопросов, все равно я не смогу на них ответить. Будь я
двадцатилетней дурехой, я назвала бы это самопожертвованием. Но мне, увы,
сорок шесть, я трезво смотрю на вещи, и уж если я решила быть с тобой в
эту трудную для тебя пору, значит так надо. Завтра я прилечу к тебе.
Оркестр ни к чему. Цветы тоже. И не вздумай напялить свой парадный мундир.
Просто поцелуй меня, когда встретимся. С меня этого вполне достаточно. А
теперь - до свиданья".
Плэйтон еще некоторое время слушал, как шуршит и пощелкивает в динамике
чистая лента, потом спохватился и выключил аппарат. Только Элен не хватало
в сумасшедшей кутерьме, которая здесь творится и в которую он вот-вот
должен вмешаться самым решительным образом!
Полковник взглянул на часы и сорвал трубку с аппарата секретной связи.
Генерал был у себя.
- В чем дело, Плэйтон? Я, кажется, предупреждал, что позвоню сам!
- Вы один в кабинете, Джек?
- Что?!
- Я спрашиваю, один вы в кабинете или нет?
- Один, - недовольно буркнул Розенблюм.
- Где Элен?
- Элен?! - изумился генерал. - Дома, наверное. А вам-то какое дело?
- Насколько мне известно, Джек, она настроилась лететь сюда.
- Что-что?!
- Остановите ее, Джек.
- Ничего не понимаю... Элен... к вам... Зачем?
- Ну вот что, Розенблюм, - оборвал его Плэйтон, - я счел своим долгом
предупредить вас. И я это сделал. Все, генерал. Дальше решайте сами.
Плэйтон бросил трубку на место, решительными шагами направился в
приемную. Позади отчаянно заверещал телефон секретной связи.
Не обращая на него внимания, Плэйтон сел за стол дежурного офицера и
принялся неумело манипулировать кнопками селектора.
- Пайнвуд? Полковник Плэйтон. Кто на связи? Доложите готовность, майор
Янг. Контейнеры на месте? Отлично. Действуйте по инструкции. Что? Да, все
до единого. Как? Ориентировочно в девять утра. Пуск по моей команде. Все,
Янг.
Он отключил Пайнвуд и нажал другую кнопку.
- Полковник Плэйтон. Кто на связи? Соедините с подполковником Линдоном.
Ну так разыщите его! Жду у аппарата.
Плэйтон машинально поискал на столе сигарету, вспомнил, что она
осталась в кабинете, и сердито хмыкнул.
- Линдон? Доложите обстановку. Понятно. Слушайте меня внимательно,
подполковник. Немедленно приступайте к эвакуации войсковых подразделений с
территории зоны. Наблюдателей, технический и медицинский персонал. До
единого человека. К девяти часам утра в зоне не должно оставаться ни души.
С девяти утра зона закрыта для всех видов авиации. Судам береговой
охраны отойти от полуострова на сто миль. Как поняли? Все верно.
Слушайте дальше. Распорядитесь немедленно закрыть военный и гражданский
аэродромы в Гринтауне. Пусть известят все наземные службы до самой
столицы. У меня все, Линдон. Есть вопросы? Прекрасно. Действуйте,
подполковник.
Он откинулся на спинку стула, вытер платком взмокший лоб и только потом
выключил продолжавшую мигать контрольную лампочку селектора.
В кабинете по-прежнему надрывался телефон секретной связи. Плэйтон
коротко вздохнул и, тяжело ступая, пошел к себе.
Снял трубку.
- Плэйтон! - казалось, генерал вот-вот лопнет от негодования. - Где вас
носит? Битые полчаса...
- Плэйтон на связи. Докладываю обстановку. В соответствии с вашими...
- Плэйтон! - дурным голосом взвыл Розенблюм. - Ради всего святого! Где
Элен?! Что вы о ней знаете?
- Только то, что она звонила сюда и сообщила, что приедет.
- Зачем?! - истерически взвизгнул генерал.
- Полчаса назад вы уже задавали мне этот вопрос, Розенблюм. Я не желаю
на него отвечать.
- Где она может быть?! - казалось, Розенблюма с минуты на минуту хватит
удар.
- Успокойтесь, Джек. Элен объявится.
- У вас?!
- Если это случится, я немедленно отправлю ее обратно.
- Это невозможно! - простонал Розенблюм.
- Что невозможно! - не понял Плэйтон.
- Ей нельзя у вас появляться!
- Знаю, Джек. Только что я приказал закрыть аэродромы в Гринтауне.
- Ничего-то вы не знаете, - не то вздохнул, не то всхлипнул генерал, не
обращая внимания на вторую часть фразы. - Ладно, рассказывайте, что у вас
там.
Впервые за многие годы Плэйтон представил себе Розенблюма в его
огромном мрачном кабинете, одинокого и растерянного, и испытал нечто
похожее на сочувствие.
- Все идет, как вы хотели, Джек. Пайнвуд приведен в готовность номер
один. Из зоны срочно эвакуируются люди. Если не произойдет ничего
непредвиденного, в девять утра ракеты выйдут на цель. - Плэйтон умолк,
ожидая, что скажет генерал. "Сейчас спросит о пришельцах", - Плэйтон ждал
этого вопроса и боялся его услышать. Вопроса не последовало. Розенблюм
молчал.
- Джек! - Опять, как тогда, в лесу, удушливой волной накатилась
усталость. - Вы меня слышите?
- Да, - хрипло откликнулся Розенблюм.
- Для чего вам понадобилось делать из меня дурака?
- Дурака? - насторожился генерал. - Из вас?
- Не прикидывайтесь, Розенблюм. - Плэйтон сам уже пожалел, что затевает
этот разговор. Сейчас Розенблюм начнет изворачиваться и лгать и никакими
силами правды из него не вытянуть. - Членам комиссии известно, что в
действительности произошло на полуострове.
- Естественно. - Генерал был обезоруживающе спокоен. - Они прошли
инструктаж и дали подписку о неразглашении.
- Для чего же, если не на посмешище, вы поручили мне руководить этой
комиссией? Чтобы унизить в глазах Элен? Это не по-мужски, Джек.
- При чем тут Элен? - повысил голос Розенблюм. - Оставьте ее в покое!
- Я сделал это много лет назад, Джек. Раз и навсегда. И уж кому-кому, а
вам это известно. - Плэйтон помолчал. - Ну и все-таки, почему вы не
просветили меня насчет аварии на ЦПП?
- Перестаньте морочить мне голову! - возмущенно пробасил генерал. -
Вас, что - надо было вызывать сюда и инструктировать персонально?
- Для таких случаев существует кабель секретной связи.
- Вот именно. Вы пьяны, Плэйтон, или у вас память отшибло?
- Вы хотите сказать...
- Довольно. - Розенблюм говорил спокойно, но спокойствие это дышало
угрозой. - Я давно ожидал от вас подвоха. Рано или поздно вы должны были
попытаться свести со мной счеты. Но вы промахнулись, Плэйтон. Как видите,
я не настолько глуп. Разговор, который вы пытаетесь отрицать, записан на
пленку. Весь. От начала и до конца. Хотите услышать?
- Да. - Плэйтон облизнул внезапно пересохшие губы. - Если это вас не
затруднит.
- Нисколько.
Не отнимая телефонной трубки от уха, Плэйтон вытряхнул из пачки
последнюю сигарету. В трубке раздавалось еле уловимое гудение, шорохи
далеких разрядов. Потом что-то щелкнуло и голос Розенблюма произнес:
"Плэйтон?" - "Да, господин генерал", - ответил полковник.
Плэйтон замер с недонесенной до губ сигаретой.
"О нашем разговоре не должна знать ни одна живая душа. Вы меня поняли?"
- "Да, господин генерал".
Сомнений не оставалось: голос принадлежал ему, Ричарду Плэйтону. Ему и
никому больше.
"Завтра к вам прибудут трое ученых - члены правительственной комиссии.
Вы - четвертый член этой комиссии и ее председатель. Решение
правительственного кабинета о создании комиссии и ее задачах вам передаст
Эдвард Стэнли. Завтра оно будет опубликовано в газетах. Думаю, вам незачем
читать его, Плэйтон. Разве что интереса ради". - "Почему, господин
генерал?" - "Потому, что это блеф чистейшей воды. Отвлекающий маневр. На
самом деле в центре полуострова произошла авария на секретном центре по
производству плутония. Секретном, вы меня поняли, Плэйтон?" - "Да,
господин генерал". - "Так вот, вам надлежит забросать его жидким бетоном.
Послезавтра на ракетную базу Пайнвуд доставят боеголовки, начиненные этим
самым бетоном. Майор Янг проинструктирован и ждет только вашей команды.
Замуруйте проклятый ЦПП в бетон, Ричард. Воздвигните над его останками
пирамиду Хеопса-Плэйтона". - "Хеопса-Розенблюма, господин генерал". - "Не
возражаю, - генерал хохотнул. - А пока ведите себя так, будто в самом деле
охотитесь за пришельцами. И ничему не удивляйтесь. Понятно?" - "Понятно,
господин генерал". - "Надеюсь, не надо напоминать, что полагается за
разглашение государственной тайны?" - "Я не первый год в армии, господин
генерал". - "Вот и отлично. Действуйте, Ричард. До свидания".
- Ну что? - торжествующе осведомился Розенблюм. - Убедились?
- Да, Джек. - Полковник с шумом выпустил струю дыма из ноздрей. - Вы
меня убедили, старина. Наставили на путь истинный. Видно, у меня в самом
деле с памятью непорядок.
Иронический тон, которым были произнесены эти слова, насторожил
Розенблюма.
- Чему вы так радуетесь?
- А вы бы на моем месте рвали на себе волосы? Я тут теряюсь в догадках,
а все оказывается проще простого. Нет никаких пришельцев, меня об этом
предупредили, а я просто-напросто запамятовал. По гроб жизни вам
благодарен, Джеки.
Слово "гроб" неприятно резануло Розенблюму слух.
- Ну и юмор у вас, Плэйтон!
- Юмор висельника, хотели вы сказать?
- Типун вам на язык! - суеверно пробормотал генерал. - За него вас
когда-нибудь и повесят.
- Возможно, господин генерал, возможно. Не забудьте напомнить об этом
палачу, когда меня поволокут на виселицу.
- Идите вы знаете куда, Плэйтон!
- Не уточняйте, Розенблюм, я догадаюсь. До свидания, господин генерал,
- вежливо произнес Плэйтон и опустил трубку. Недоуменно взглянул на
сигарету, положил ее в пепельницу и сосредоточенно уставился в темноту за
окном.
Трюк с записью только в самом начале ввел Плэйтона в заблуждение.
Где-то в середине разговора он усомнился в ее подлинности, а в конце - уже
точно знал, что его пытаются обмануть. Голос, манера говорить - все было
его, плэйтонское, но вот содержание... Тут генерал Розенблюм сел в калошу.
Эти угодливые "да, господин генерал", "понял, господин генерал" на
протяжении всего разговора с головой выдавали Розенблюма. Генералу
_хотелось_, чтобы полковник Плэйтон разговаривал с ним в таком
подобострастном тоне. Хотелось потому, что Плэйтон никогда с ним в таком
тоне не говорил.
И еще: не далее как утром Розенблюм сообщил, что ракетная база Пайнвуд
с сегодняшнего дня подчинена Плэйтону. А по записи получалось, что майор
Янг ждет его, Плэйтона, команды с позавчерашнего дня.
Итак, генерал Розенблюм сознательно не хотел сообщать полковнику
Плэйтону об аварии на секретном ЦПП, но на всякий случай подстраховал себя
липовой записью. Зачем?
Скрип входной двери прервал размышления Плэйтона.
- Это вы, Крейн?
- Я, господин полковник. - Капитан заглянул в кабинет.
- Надышались свежим воздухом?
- Еще как! Теперь можно до утра глаз не смыкать.
Плэйтон посмотрел на часы.
- А я, пожалуй, вздремну. Не будите меня, Генри, даже если наступит
конец света.
- Хорошо, - улыбнулся Крейн. - Приятных вам сновидений.
- Райских, - уточнил Плэйтон, вставая из-за стола. - Наяву мне туда все
равно не попасть.


В смежной с кабинетом комнате он разделся, с аккуратностью старого
холостяка повесил одежду на плечики и убрал в шкаф. Затем принял душ,
проглотил таблетку снотворного, выключил свет, лег на застеленный свежими
простынями диван, досчитал до ста тридцати девяти и уснул. Шел четвертый
час утра.


- Джон!
Стэнли постучал костяшками пальцев по филенке и, не дожидаясь ответа,
распахнул дверь. Комната тонула в зеленоватом сумраке. Торшер под зеленым
абажуром неярко высвечивал лицо лежавшего на диване Хейлигера.
- Что с вами, Джон? - Стэнли наклонился над биологом, тронул за руку.
Рука была влажная и пугающе холодная. - Вам плохо?
Хейлигер не отвечал. Физик попытался нащупать пульс, понял, что это
бесполезно, и выбежал из комнаты.
- Маклейн! Вы у себя?
- В чем дело? - сонно откликнулся медик.
- Хейлигер умирает! - Не отдавая себе отчета, Стэнли изо всех сил
забарабанил кулаком в дверь. - Скорее! Да скорее же!
Реакция была мгновенной: дверь распахнулась, едва не сбив с ног физика,
и Маклейн в пижаме стремглав промчался через холл в комнату Хейлигера.
Стэнли сорвал трубку с телефонного аппарата и дрожащими пальцами принялся
вертеть диск.
- Бросьте, Эд! - донеслось из комнаты биолога. - Лучше помогите сделать
укол...
Прошло несколько минут, прежде чем Хейлигер открыл глаза и слабо
поморщился. Стэнли выпрямился и с облегченным вздохом швырнул на пол комок
смоченной спиртом ваты.
- Как вы себя чувствуете, Джон?
- Лучше. - Биолог попытался улыбнуться. - Спасибо, док.
- Не дергайтесь. - Маклейн еще раз измерил пульс и удовлетворенно
кивнул. - Закройте глаза и полежите несколько минут не двигаясь.
- Что с ним? - шепотом спросил физик.
- Нервное истощение. - Маклейн, близоруко щурясь, взглянул на Стэнли. -
У вас случайно нет с собой термоса?
- Термоса? - удивленно переспросил физик. - Есть, а что?
- Серьезно? - обрадовался Маклейн. - И в нем есть кипяток?
- Чай. - Стенли все еще не мог понять, чего от него хотят.
- Тащите сюда! - скомандовал Маклейн. - А я принесу сахар. Стакан
сладкого чая - как раз то, что требуется сейчас Хейлигеру.
Чай и в самом деле взбодрил биолога. Он даже попытался сесть, но
Маклейн решительно воспрепятствовал этому.
Медик зевнул, закрывая рот ладонью.
- Вы побудете здесь, Эдвард?
- Конечно.
- Когда станет невмоготу, будите меня. Я вас сменю.
- Договорились, док. Спокойной ночи. Спасибо.
- Было бы за что, - отмахнулся Маклейн. - Ну, я пошел.
Стэнли проводил его до двери.
- Эд! - негромко позвал Хейлигер.
- Да, Джон? - Стэнли вернулся и присел на край дивана. - Как вы себя
чувствуете?
- Сносно. - Хейлигер провел ладонью по лицу. - Хорошо, что вы
поблизости, Эдвард, иначе вы бы меня не услышали.
- Я не собирался уходить, Джон. Просто закрыл дверь за Маклейном.
- Я звал вас раньше, Эд. Когда мне стало совсем плохо.
"Бредит", - подумал физик с тревогой.
- Нет, - Хейлигер отрицательно покачал головой. - Вы проходили по
холлу, и я вас окликнул.
- Вы молчали, как рыба, Джон. Ничего не видели и не слышали. - Стэнли
коснулся пальцами запястья биолога. - Я случайно толкнулся к вам в дверь.
Сам не знаю, что мне взбрело в голову. И, как видите, вовремя.
- Да, - согласился Хейлигер. - Как раз вовремя. События принимают
скверный оборот, Стэнли.
- Какие события?
- Генерал Розенблюм затевает страшное дело.
- Черт с ним, с Розенблюмом. Вам надо поспать, Джон.
- Эдвард, - Хейлигер привстал, опираясь на локоть. - Все гораздо
серьезнее, чем вы думаете.
- А я ничего не думаю.
- Сейчас начнете, - хмуро пообещал Хейлигер. - Этот негодяй рвется в
министры национальной обороны.
- Ну и что? Пусть рвется на здоровье.
- Не в этом дело, - поморщился Хейлигер. - Сам Розенблюм - пустое
место. Ноль. Идею вбивает ему в башку супруга. А она не из тех, кто
останавливается на полпути.
- Назовите мне хоть одну женщину, которая не мечтала бы стать женой
министра.
- Да поймите же вы наконец - готовится преступление!
- Преступление?
- Одна из боеголовок, доставленных вчера в Пайнвуд, - настоящая!
- Откуда вам это известно? - насторожился физик.
- Из первых рук. Час назад чета Розенблюмов обсуждала это в своей
спальне. Хотите знать, как она выглядит?
- Боеголовка?
- Спальня!
- Не хочу. - Стэнли пересел на стул и вытащил сигареты. - Плевать мне
на их спальню!
- Не курите, Эд, - попросил Хейлигер. - Мне и без того муторно.
- Простите, Джон. - Стэнли запихнул сигарету обратно. - Он что -
окончательно тронулся? Не соображает, чем это грозит?
- Розенблюм уверен, что до них это не докатится.
- Черта с два! Рванут уцелевшие реакторы - и полуостров поминай как
звали! Да что полуостров! Надо что-то делать, Джон!
- А я с вами о чем толкую?
- Следует срочно предупредить Плэйтона.
- Так он нам и поверил.
- А вы на что? Внушите ему. Заставили же вы поверить в эту историю с