Смешав измельчённые до крошек кусочки бисквита с кремом, ликёром и орехами, одни поварята катали “картошки”. Другие (и Бублик в их числе) наполняли воздушной белковой массой трубочки, посыпали бантики сахарной пудрой.
Новый кондитер, отказавшийся сменить оранжевый платок на белоснежный колпак, но фартук всё-таки повязавший, железной рукой выписывал на пирожных затейливым почерком бесконечные: “С приветом из Акватики!”, “С приветом из Акватики!”, “С приветом из Акватики!”. Таких приветов должно было получиться двести штук.
Наконец пирожные были готовы, радовали и глаз, и нос, теперь хотелось порадовать ими язык.
У поваров наступил заслуженный отдых, а вот поварятам отдыхать было рано: вместе с посудомойками они принялись отмывать кухонную утварь.
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Новый кондитер, отказавшийся сменить оранжевый платок на белоснежный колпак, но фартук всё-таки повязавший, железной рукой выписывал на пирожных затейливым почерком бесконечные: “С приветом из Акватики!”, “С приветом из Акватики!”, “С приветом из Акватики!”. Таких приветов должно было получиться двести штук.
Наконец пирожные были готовы, радовали и глаз, и нос, теперь хотелось порадовать ими язык.
У поваров наступил заслуженный отдых, а вот поварятам отдыхать было рано: вместе с посудомойками они принялись отмывать кухонную утварь.
Глава девятая
Ночь и утро
Ближе к вечеру Бублик понял, что ему разонравилось спать в отдельной комнате – но как это сообщить Главному Повару, он не знал.
Попробуй-ка объясни с помощью жестов, что к тебе всю ночь кто-то ломился. И на бумаге не изложишь, – Бублик не знал, какие нужно написать слова, чтобы Главный Повар поверил. Вот Затычка бы написал, да. А у него, Бублика, как-то не получалось.
Поэтому он не стал ничего предпринимать, просто решил всю ночь не спать. Просидеть на кровати до утра.
Когда все разошлись по комнатам, Бублик, войдя в свою, тщательно задвинул засов, проверил решётку на окне. И решительно сел на покрывало.
Скряг и Солонка, уже поджидавшие его, недоуменно попискивали, не понимая, чего это Бублик спать не ложится.
“Да спите вы!” – грозно посмотрел на них Бублик – “И без вас тошно…”
На крыс его грозный взгляд не произвёл никакого впечатления. Наоборот, они явно решили бодрствовать за компанию. Но сидеть в тёмной комнате им скоро наскучило и Бублик, который незаметно для себя задремал, проснувшись, обнаружил, что остался один.
Крысы пошли прогуляться по ночному дворцу.
Бублик лишь вздохнул: со Скрягом и Солонкой было не так страшно, как одному. Он попытался найти дыру, через которую они уходили из комнаты, но не смог.
Потом сел на кровать и широко раскрыл глаза, приказав себе ни в коем случае не спать.
На улице было темно, но всё равно светлее, чем в комнате. Решетка на окне делила сиреневое ночное небо на квадратики.
“Убаюкивает специально своим цветом!” – рассердился на ни в чем не повинное небо Бублик, слез с кровати и решительно задвинул шторы.
И снова сел, радуясь, что теперь спать не хочется…
…На этот раз он проснулся, потому что пилили решётку на окне. И пилка была куда солиднее, чем прошлую ночь, она вгрызалась в железную решётку с противным визгом.
Первым желанием Бублика было броситься к двери сломя голову, распахнуть её и заорать на весь коридор.
Но он вовремя вспомнил, что заорать-то как раз и не сможет, нечего и пытаться.
Поэтому усилием воли сжал громадное желание “ринуться куда-нибудь сломя голову” до крохотного комочка, не мешающего думать, подошел к двери очень осторожно. И замер, вслушиваясь.
А потом похвалил себя: с той стороны двери его ждали.
Ждали, когда он, услышав царапанье пилки о решётку, выбежит в страхе в коридор, где и попадёт в мышеловку.
Боятся больше, чем он уже боялся, Бублик не смог, поэтому он даже успокоился немного.
“Ладно!” – подумал он. – “Тоже мне загонщики! Только я вам не заяц и на охотников не побегу! Шумите, сколько влезет. До утра всё равно не успеете выпилить такой кусок решетки, чтобы человек прошёл. Квадратики-то там узкие!”
Он стащил с кровати покрывало, подушку, скатал всё в тугой валик и сел на него около двери (подальше от окна).
И просидел так до утра, пока труба не пропела, что на Архипелаге Какао пришло новое утро.
Тётушка Гирошима была ещё в ночной рубашке и халате сверху. (Разумеется, цветастом). Не дав даже переодеться, Бублик потащил её в свою комнату. И подвёл к окну.
– Так-так… – сдержанно отреагировала тётушка Гирошима, увидев надпиленную решётку.
Бублик показал ей засов.
– Ого! – удивилась она. – Со всех сторон, значит, обложили. Но почему к тебе?
Бублик недоумённо и чуть виновато пожал плечами.
– Ладно, разберёмся! – мрачно пообещала тётушка Гирошима. – Поспишь в комнате для больных. Пойдём, скажу об этом Главному Повару.
Но получилось по-другому.
Они ещё только подходили к покоям Главного Повара, когда услышали страшный рев.
Повар в длинной ночной рубашке и шлёпанцах ревел и бесновался, словно панак весной.
– Убью!!! – кричал он и махал багровым кулаком перед носом замершего в страхе Главного Мажордома. – На кусочки, как для рагу, порежу! Или отобью, как отбивную!
Повара и поварята столпись в коридоре, боясь зайти в комнату и попасть под раскаты гнева Главного Повара.
Тётушка Гирошима решительно всех раздвинула и, кокетливо расправив оборки ночного чепчика, бесстрашно шагнула через порог. Бублик за ней. За ним робко, готовые в любую минут броситься наутёк повара и поварята.
– По какому поводу вой? – с интересом спросила тётушка Гирошима.
– Ненормальный какой-то! – тут же переместился за её спину Главный Мажордом. – Я зашёл спросить на каких скатертях и с какими салфетками будем первое конкурсное блюдо подавать, а он из меня чуть котлет не наделал! – объяснил он уже из коридора и пустился в бега.
– Толстый дурак! – громко крикнул он, добежав до своей комнаты и закрывшись в ней на все засовы.
– У меня украли книгу рецептов! – простонал Главный Повар и рухнул в кресло у стола. – У МЕНЯ УКРАЛИ КНИГУ РЕЦЕПТОВ!!! Вы понимаете, госпожа Гирошима? Утром встал, – а её нет! Вы понимаете?
– Да. Понимаю, – сказала тётушка Гирошима.
– Нет, не понимаете! – вскочил Главный Повар. – Ко мне никто, кроме этого подлеца Мажордома не заходил! А он на меня давно зуб точит, ещё с совета у Короля! Это он украл, спёр и стоит, ухмыляется! Убью гада!!! – завопил он, сжимая кулаки.
Поваров и поварят как приливной волной вынесло из комнаты.
Бублик растерялся и не успел выскочить вместе со всеми, поэтому остался стоять в центре.
“Может рвануть вперёд и под стол спрятаться?” – думал он быстро-быстро. – “Там скатерть длинная, до полу…”
Тетушка Гирошима, не обращая внимания на Главного Повара, словно его тут и не было, прошла в спальню и чем-то там загремела.
Главный Повар опешил и прекратил кричать. Вместо крика он, продолжая по-прежнему сжимать кулаки, стал прислушиваться, пытаясь отгадать, что делает тётушка Гирошима.
Бублик начал мелкими шагами двигаться к двери.
Тётушка Гирошима вышла, держа пузатую бутылку с узким горлышком. Без всякого почтения к содержимому, она взболтала бутылку и налила тягучей желто-медовой жидкости в кружку, стоящую на столе.
В комнате заблагоухало абрикосами.
– Это же мой лучший ликёр для ароматизации сиропов… – плачущим голосом сказал Главный Повар. – Я его как зеницу ока…
– Да какая разница! – невежливо оборвала его тётушка Гирошима. – Был ликёр, стал микстура от нервов. Пейте!
Повар послушно взял кружку.
– Какая гадость! – скривился он.
– Ну так и вы не сироп! – отрезала тётушка Гирошима. – Успокоились?
Повар кивнул и снова припал к кружке.
– Отнеси-ка, дружок и поставь на место, – нашла дело Бублику, который почти дошёл до выхода, тётушка Гирошима.
Пришлось вернуться, взять бутыль и идти в спальню.
Там, на полу возле кровати стоял небольшой сундучок с откинутой плоской крышкой. Внутри он был разделен на гнезда, в которых ждали своего звёздного часа бутылки с самыми разными ликёрами.
Бублик вернул на место абрикосовый и закрыл сундук.
Ему стало интересно, а где же хранил книжку рецептов Главный Повар?
Осмотрев всё, Бублик решил, что книга была на маленьком столике у кровати. Там сейчас лежала одинокая лупа и стоял подсвечник с оплавившейся свечой.
“Наверное, Повар вечером перечитывал с помощью лупы рецепты, готовясь к первому туру, – решил Бублик. – А потом вор схватил книгу, но не стал брать лупу. Может быть у него зрение, как у орла, а может он и не собирается рецепты читать…”
– Ты там заснул? – раздражённо крикнул Главный Повар.
Пришлось возвращаться.
Главный Повар сидел в одном кресле, тётушка Гирошима – в другом и они смотрели друг на друга, как два удава.
Бублик снова начал по стеночке отходить к выходу.
– Стой! – негромко сказала тётушка Гирошима, даже не смотря в его сторону. – Сядь.
– Не могу вспомнить, – взмолился Главный Повар.
– А вы подумайте! – угрожающе сказала тётушка Гирошима.
– Не могу я, сидя, думать! – Главный Повар вскочил и зашагал по комнате от стола к дверному проему и обратно.
Когда он шёл к выходу, повара и поварята отшатывались, и затаивались вдоль стен, когда поворачивался и шёл к столу – снова заглядывали в комнату. Бублик сидел на бочонке с миндальным маслом, которое, не доверяя никому, Главный Повар тоже хранил у себя.
Повар ходил туда-сюда долго, Бублик успел успокоиться и заметил, что ночные рубашки у тётушки Гирошимы и у Главного Повара похожи, как родные сёстры: мешкообразные, с тесёмками и круглыми воротничками. Он развеселился.
– Это конкуренты! – вдруг остановился и резко развернулся, не доходя до дверного проёма, Главный Повар. – Это они – другие участники турнира! Спёрли, чтобы оставить Акватику за бортом! Не выйдет! – погрозил он кулаком в окошко, хотя за окном найти других участников турнира было сложно: там за узким двориком тянулась каменная ограда, а за оградой были стойла с осликами.
– Теперь мне всё ясно! – продолжал грозить кулаком ослам Главный Повар. – Эти гады подговорили Мажордома, и он по их просьбе украл мою книгу рецептов!
– Перестаньте горячку пороть, – холодно сказала тётушка Гирошима. – Всё может быть так, а может быть и совсем не так. – Во всяком случае, из-за этой кражи турнир никто не отменит. Нам пора привести себя в нормальный вид и идти завтракать. У вас же на сегодня были великие планы?
– Планы… – вздохнул Главный Повар. – Перевёртышу под хвост все эти планы. Но похитителя я живьём натру солью с перцем и обжарю в кипящем масле, не будь я Главный Повар Замковой Кухни!
– Ну-ну, – скептически заметила, вставая, тётушка Гирошима. – Встретимся в столовой. Бублик, пошли, тебе пора полоскать рот.
Бублик нехотя встал с бочонка, где он так удобно устроился. В пылу всей этой истории тётушка Гирошима напрочь забыла, что пришла сюда сообщить о переезде Бублика в комнату для больных.
Но, похоже, после громкой кражи никого совершенно не интересовало, где будет жить поварёнок по имени Бублик, и будет ли он вообще жить дальше…
– Не бойся! – словно услышала его мысли тётушка Гирошима. – Бери свой сундучок и приходи. Посмотрела бы я на того, кто осмелится в моих комнатах пилить решётки и красть книги рецептов. Главный Повар только обещал зажарить злодея в масле, а я без всяких обещаний сделаю из него суфле с дырочками.
И в ночной рубашке тетушка Гирошима была так грозна, что хотелось ей верить.
Испуганный Мажордом сидел за закрытыми дверями и не выходил, – завтрак ему принесли лакеи.
Главный Повар хотел поставить у дверей забаррикадировавшегося Главного Мажордома караул из поваров, чтобы тот не сбежал, но в дело снова вмешалась тётушка Гирошима и посоветовала не дурить, пока она не прописала Главному Повару особо противного лекарства от самодурства.
Главный Повар махнул рукой и тоже заперся у себя в комнате сразу после завтрака.
Представленные сами себе, повара и поварята сели, подумали, да и пошли на кухню, где привычно принялись стряпать слоёные бантики и песочные корзинки с фруктами.
К вечеру Главный Повар сменил гнев на милость, отпер дверь и вышел для того, чтобы забрать выручку.
Главный Мажордом в своей комнате составлял донесение Королю о бесчинствах, творимых Главным Поваром. Это занятие его так увлекло, что он забыл про ужин, который принесли лакеи.
Все остальные с аппетитом поужинали и разбрелись по комнатам.
Бублик побаивался предстоящей ночи.
А ну как всё повторится? Тетушка Гирошима может сколько угодно обещать превратить злодеев в дырчатое суфле – ещё неизвестно, кто кого превратит на самом деле.
Он вздохнул, и постучал в дверь лазарета.
Тетушка Гирошима в комнате для приема больных сдвинула два кресла, чтобы получилась лежанка, выдала Бублику подушку, одеяло и простыню, пожелала спокойной ночи и ушла к себе.
В лазарете пахло травами: мятой, ромашкой, шалфеем. Этот уютный запах напоминал не о болезнях, а о сеновале. Кресла были большими, и на них Бублик уместился вполне нормально, хотя ноги пришлось поджать.
Он лежал на боку, засунув руки под подушку, смотрел открытыми глазами в темноту и слушал, готовый в любую минуту вскочить.
Слышно было, как за стенкой похрапывает тетушка Гирошима.
В комнате, где стояли сундуки, что-то поскрипывало и шуршало.
Бублик хотел встать и посмотреть, – но не успел.
Потому что неизвестно откуда на его одеяле объявились Скряг и Солонка собственной персоной.
Солонка тут же полезла здороваться, то есть принялась тыкаться холодным носом в щёку Бублика. Скряг, бесцеремонно пихаясь, искал на одеяле местечко поуютнее.
“Ну и проныры! – в который раз поразился крысам Бублик. – Даже здесь меня нашли!”
От усов Солонки пахло свежим миндальным печеньем (уж в запахах печений Бублик разбирался) – где они провели время и какими лакомствами питались, – знал только Великий Торакатум.
От крыс помощь была никакая, но у Бублика словно сил и смелости прибавилось.
И сразу же глаза стали слипаться сами собой.
“Вот будет весело, если Солонку и Скряга увидит утром тётушка Гирошима…” – подумал, засыпая, Бублик. – “Тогда она сделает суфле с дырочками из меня!”
Попробуй-ка объясни с помощью жестов, что к тебе всю ночь кто-то ломился. И на бумаге не изложишь, – Бублик не знал, какие нужно написать слова, чтобы Главный Повар поверил. Вот Затычка бы написал, да. А у него, Бублика, как-то не получалось.
Поэтому он не стал ничего предпринимать, просто решил всю ночь не спать. Просидеть на кровати до утра.
Когда все разошлись по комнатам, Бублик, войдя в свою, тщательно задвинул засов, проверил решётку на окне. И решительно сел на покрывало.
Скряг и Солонка, уже поджидавшие его, недоуменно попискивали, не понимая, чего это Бублик спать не ложится.
“Да спите вы!” – грозно посмотрел на них Бублик – “И без вас тошно…”
На крыс его грозный взгляд не произвёл никакого впечатления. Наоборот, они явно решили бодрствовать за компанию. Но сидеть в тёмной комнате им скоро наскучило и Бублик, который незаметно для себя задремал, проснувшись, обнаружил, что остался один.
Крысы пошли прогуляться по ночному дворцу.
Бублик лишь вздохнул: со Скрягом и Солонкой было не так страшно, как одному. Он попытался найти дыру, через которую они уходили из комнаты, но не смог.
Потом сел на кровать и широко раскрыл глаза, приказав себе ни в коем случае не спать.
На улице было темно, но всё равно светлее, чем в комнате. Решетка на окне делила сиреневое ночное небо на квадратики.
“Убаюкивает специально своим цветом!” – рассердился на ни в чем не повинное небо Бублик, слез с кровати и решительно задвинул шторы.
И снова сел, радуясь, что теперь спать не хочется…
…На этот раз он проснулся, потому что пилили решётку на окне. И пилка была куда солиднее, чем прошлую ночь, она вгрызалась в железную решётку с противным визгом.
Первым желанием Бублика было броситься к двери сломя голову, распахнуть её и заорать на весь коридор.
Но он вовремя вспомнил, что заорать-то как раз и не сможет, нечего и пытаться.
Поэтому усилием воли сжал громадное желание “ринуться куда-нибудь сломя голову” до крохотного комочка, не мешающего думать, подошел к двери очень осторожно. И замер, вслушиваясь.
А потом похвалил себя: с той стороны двери его ждали.
Ждали, когда он, услышав царапанье пилки о решётку, выбежит в страхе в коридор, где и попадёт в мышеловку.
Боятся больше, чем он уже боялся, Бублик не смог, поэтому он даже успокоился немного.
“Ладно!” – подумал он. – “Тоже мне загонщики! Только я вам не заяц и на охотников не побегу! Шумите, сколько влезет. До утра всё равно не успеете выпилить такой кусок решетки, чтобы человек прошёл. Квадратики-то там узкие!”
Он стащил с кровати покрывало, подушку, скатал всё в тугой валик и сел на него около двери (подальше от окна).
И просидел так до утра, пока труба не пропела, что на Архипелаге Какао пришло новое утро.
* * *
Утром Бублик пошёл к единственному человеку, который мог помочь – к тётушке Гирошиме.Тётушка Гирошима была ещё в ночной рубашке и халате сверху. (Разумеется, цветастом). Не дав даже переодеться, Бублик потащил её в свою комнату. И подвёл к окну.
– Так-так… – сдержанно отреагировала тётушка Гирошима, увидев надпиленную решётку.
Бублик показал ей засов.
– Ого! – удивилась она. – Со всех сторон, значит, обложили. Но почему к тебе?
Бублик недоумённо и чуть виновато пожал плечами.
– Ладно, разберёмся! – мрачно пообещала тётушка Гирошима. – Поспишь в комнате для больных. Пойдём, скажу об этом Главному Повару.
Но получилось по-другому.
Они ещё только подходили к покоям Главного Повара, когда услышали страшный рев.
Повар в длинной ночной рубашке и шлёпанцах ревел и бесновался, словно панак весной.
– Убью!!! – кричал он и махал багровым кулаком перед носом замершего в страхе Главного Мажордома. – На кусочки, как для рагу, порежу! Или отобью, как отбивную!
Повара и поварята столпись в коридоре, боясь зайти в комнату и попасть под раскаты гнева Главного Повара.
Тётушка Гирошима решительно всех раздвинула и, кокетливо расправив оборки ночного чепчика, бесстрашно шагнула через порог. Бублик за ней. За ним робко, готовые в любую минут броситься наутёк повара и поварята.
– По какому поводу вой? – с интересом спросила тётушка Гирошима.
– Ненормальный какой-то! – тут же переместился за её спину Главный Мажордом. – Я зашёл спросить на каких скатертях и с какими салфетками будем первое конкурсное блюдо подавать, а он из меня чуть котлет не наделал! – объяснил он уже из коридора и пустился в бега.
– Толстый дурак! – громко крикнул он, добежав до своей комнаты и закрывшись в ней на все засовы.
– У меня украли книгу рецептов! – простонал Главный Повар и рухнул в кресло у стола. – У МЕНЯ УКРАЛИ КНИГУ РЕЦЕПТОВ!!! Вы понимаете, госпожа Гирошима? Утром встал, – а её нет! Вы понимаете?
– Да. Понимаю, – сказала тётушка Гирошима.
– Нет, не понимаете! – вскочил Главный Повар. – Ко мне никто, кроме этого подлеца Мажордома не заходил! А он на меня давно зуб точит, ещё с совета у Короля! Это он украл, спёр и стоит, ухмыляется! Убью гада!!! – завопил он, сжимая кулаки.
Поваров и поварят как приливной волной вынесло из комнаты.
Бублик растерялся и не успел выскочить вместе со всеми, поэтому остался стоять в центре.
“Может рвануть вперёд и под стол спрятаться?” – думал он быстро-быстро. – “Там скатерть длинная, до полу…”
Тетушка Гирошима, не обращая внимания на Главного Повара, словно его тут и не было, прошла в спальню и чем-то там загремела.
Главный Повар опешил и прекратил кричать. Вместо крика он, продолжая по-прежнему сжимать кулаки, стал прислушиваться, пытаясь отгадать, что делает тётушка Гирошима.
Бублик начал мелкими шагами двигаться к двери.
Тётушка Гирошима вышла, держа пузатую бутылку с узким горлышком. Без всякого почтения к содержимому, она взболтала бутылку и налила тягучей желто-медовой жидкости в кружку, стоящую на столе.
В комнате заблагоухало абрикосами.
– Это же мой лучший ликёр для ароматизации сиропов… – плачущим голосом сказал Главный Повар. – Я его как зеницу ока…
– Да какая разница! – невежливо оборвала его тётушка Гирошима. – Был ликёр, стал микстура от нервов. Пейте!
Повар послушно взял кружку.
– Какая гадость! – скривился он.
– Ну так и вы не сироп! – отрезала тётушка Гирошима. – Успокоились?
Повар кивнул и снова припал к кружке.
– Отнеси-ка, дружок и поставь на место, – нашла дело Бублику, который почти дошёл до выхода, тётушка Гирошима.
Пришлось вернуться, взять бутыль и идти в спальню.
Там, на полу возле кровати стоял небольшой сундучок с откинутой плоской крышкой. Внутри он был разделен на гнезда, в которых ждали своего звёздного часа бутылки с самыми разными ликёрами.
Бублик вернул на место абрикосовый и закрыл сундук.
Ему стало интересно, а где же хранил книжку рецептов Главный Повар?
Осмотрев всё, Бублик решил, что книга была на маленьком столике у кровати. Там сейчас лежала одинокая лупа и стоял подсвечник с оплавившейся свечой.
“Наверное, Повар вечером перечитывал с помощью лупы рецепты, готовясь к первому туру, – решил Бублик. – А потом вор схватил книгу, но не стал брать лупу. Может быть у него зрение, как у орла, а может он и не собирается рецепты читать…”
– Ты там заснул? – раздражённо крикнул Главный Повар.
Пришлось возвращаться.
Главный Повар сидел в одном кресле, тётушка Гирошима – в другом и они смотрели друг на друга, как два удава.
Бублик снова начал по стеночке отходить к выходу.
– Стой! – негромко сказала тётушка Гирошима, даже не смотря в его сторону. – Сядь.
– Не могу вспомнить, – взмолился Главный Повар.
– А вы подумайте! – угрожающе сказала тётушка Гирошима.
– Не могу я, сидя, думать! – Главный Повар вскочил и зашагал по комнате от стола к дверному проему и обратно.
Когда он шёл к выходу, повара и поварята отшатывались, и затаивались вдоль стен, когда поворачивался и шёл к столу – снова заглядывали в комнату. Бублик сидел на бочонке с миндальным маслом, которое, не доверяя никому, Главный Повар тоже хранил у себя.
Повар ходил туда-сюда долго, Бублик успел успокоиться и заметил, что ночные рубашки у тётушки Гирошимы и у Главного Повара похожи, как родные сёстры: мешкообразные, с тесёмками и круглыми воротничками. Он развеселился.
– Это конкуренты! – вдруг остановился и резко развернулся, не доходя до дверного проёма, Главный Повар. – Это они – другие участники турнира! Спёрли, чтобы оставить Акватику за бортом! Не выйдет! – погрозил он кулаком в окошко, хотя за окном найти других участников турнира было сложно: там за узким двориком тянулась каменная ограда, а за оградой были стойла с осликами.
– Теперь мне всё ясно! – продолжал грозить кулаком ослам Главный Повар. – Эти гады подговорили Мажордома, и он по их просьбе украл мою книгу рецептов!
– Перестаньте горячку пороть, – холодно сказала тётушка Гирошима. – Всё может быть так, а может быть и совсем не так. – Во всяком случае, из-за этой кражи турнир никто не отменит. Нам пора привести себя в нормальный вид и идти завтракать. У вас же на сегодня были великие планы?
– Планы… – вздохнул Главный Повар. – Перевёртышу под хвост все эти планы. Но похитителя я живьём натру солью с перцем и обжарю в кипящем масле, не будь я Главный Повар Замковой Кухни!
– Ну-ну, – скептически заметила, вставая, тётушка Гирошима. – Встретимся в столовой. Бублик, пошли, тебе пора полоскать рот.
Бублик нехотя встал с бочонка, где он так удобно устроился. В пылу всей этой истории тётушка Гирошима напрочь забыла, что пришла сюда сообщить о переезде Бублика в комнату для больных.
Но, похоже, после громкой кражи никого совершенно не интересовало, где будет жить поварёнок по имени Бублик, и будет ли он вообще жить дальше…
– Не бойся! – словно услышала его мысли тётушка Гирошима. – Бери свой сундучок и приходи. Посмотрела бы я на того, кто осмелится в моих комнатах пилить решётки и красть книги рецептов. Главный Повар только обещал зажарить злодея в масле, а я без всяких обещаний сделаю из него суфле с дырочками.
И в ночной рубашке тетушка Гирошима была так грозна, что хотелось ей верить.
* * *
Даже приятное известие о том, что напечённые вчера пирожные произвели фурор в избалованной кондитерскими сладостями столице Архипелага, не отвлекло Главного Повара от мрачных мыслей.Испуганный Мажордом сидел за закрытыми дверями и не выходил, – завтрак ему принесли лакеи.
Главный Повар хотел поставить у дверей забаррикадировавшегося Главного Мажордома караул из поваров, чтобы тот не сбежал, но в дело снова вмешалась тётушка Гирошима и посоветовала не дурить, пока она не прописала Главному Повару особо противного лекарства от самодурства.
Главный Повар махнул рукой и тоже заперся у себя в комнате сразу после завтрака.
Представленные сами себе, повара и поварята сели, подумали, да и пошли на кухню, где привычно принялись стряпать слоёные бантики и песочные корзинки с фруктами.
* * *
Эти пирожные тоже разошлись “на ура”.К вечеру Главный Повар сменил гнев на милость, отпер дверь и вышел для того, чтобы забрать выручку.
Главный Мажордом в своей комнате составлял донесение Королю о бесчинствах, творимых Главным Поваром. Это занятие его так увлекло, что он забыл про ужин, который принесли лакеи.
Все остальные с аппетитом поужинали и разбрелись по комнатам.
Бублик побаивался предстоящей ночи.
А ну как всё повторится? Тетушка Гирошима может сколько угодно обещать превратить злодеев в дырчатое суфле – ещё неизвестно, кто кого превратит на самом деле.
Он вздохнул, и постучал в дверь лазарета.
Тетушка Гирошима в комнате для приема больных сдвинула два кресла, чтобы получилась лежанка, выдала Бублику подушку, одеяло и простыню, пожелала спокойной ночи и ушла к себе.
В лазарете пахло травами: мятой, ромашкой, шалфеем. Этот уютный запах напоминал не о болезнях, а о сеновале. Кресла были большими, и на них Бублик уместился вполне нормально, хотя ноги пришлось поджать.
Он лежал на боку, засунув руки под подушку, смотрел открытыми глазами в темноту и слушал, готовый в любую минуту вскочить.
Слышно было, как за стенкой похрапывает тетушка Гирошима.
В комнате, где стояли сундуки, что-то поскрипывало и шуршало.
Бублик хотел встать и посмотреть, – но не успел.
Потому что неизвестно откуда на его одеяле объявились Скряг и Солонка собственной персоной.
Солонка тут же полезла здороваться, то есть принялась тыкаться холодным носом в щёку Бублика. Скряг, бесцеремонно пихаясь, искал на одеяле местечко поуютнее.
“Ну и проныры! – в который раз поразился крысам Бублик. – Даже здесь меня нашли!”
От усов Солонки пахло свежим миндальным печеньем (уж в запахах печений Бублик разбирался) – где они провели время и какими лакомствами питались, – знал только Великий Торакатум.
От крыс помощь была никакая, но у Бублика словно сил и смелости прибавилось.
И сразу же глаза стали слипаться сами собой.
“Вот будет весело, если Солонку и Скряга увидит утром тётушка Гирошима…” – подумал, засыпая, Бублик. – “Тогда она сделает суфле с дырочками из меня!”
Глава десятая
Первая жертва
Ночью их разбудили крики.
Крысы стрелой соскочили с кресла и растворились в темной комнате – и вовремя, потому что из спальни выбежала тётушка Гирошима со свечой в руке.
– Великий Торакатум! – воскликнула она в гневе. – Ну что за поездка!
Бублик дергал тяжелый засов на двери и никак не мог открыть.
Тетушка Гирошима пришла на помощь, вместе они отодвинули тяжелый брус и выбрались в коридор, заполненный встревоженными людьми, сбежавшимися сюда со всех ярусов башни.
… Как оказалось, Главный Повар по-прежнему считал Главного Мажордома вором и предателем.
И, не откладывая дела в долгий ящик, решил встретиться с ним один на один.
А встретившись, любой ценой вырвать признание, куда тот подевал книгу рецептов.
Главный Повар решил караулить ночью у дверей комнаты, где скрылся Главный Мажордом: среди его лакеев были люди, за монетку охотно рассказавшие, что их хозяин не ужинал сегодня.
И Главный Повар мудро рассудил: проголодавшийся вор-Мажордом обязательно выйдет ночью.
Он взял самую внушительную из всех своих скалок и притаился за углом.
Когда же и вправду проголодавшийся Мажордом отпер дверь и осторожно вышел в коридор, вооруженный скалкой Повар понёсся на него, страшный, как само Возмездие.
Крик ужаснувшегося Мажордома поднял пол-дворца – и когда все, кто был поблизости, сбежались, смущённый Главный Повар стоял и застенчиво вертел скалку в руках, а Главный Мажордом лежал без чувств на полу.
– Пугливый он какой-то… – почти виновато объяснил Главный Повар тётушке Гирошиме. – Я же только пошутил… Теперь он, похоже, ваш клиент.
– Да, – смерила Главного Повара от макушки до пяток тётушка Гирошима. – Я бочонок слабительного сюда привезла, а теперь вижу, что надо было три бочонка успокоительных капель брать. Клиентов у меня тут не меряно.
Она осмотрела лежащего на полу Мажордома, проверила пульс и сказала:
– Да, такого в два кресла не уложишь. Нужна лежанка.
Лакеи бросились на поиски подходящей мебели, а это было совсем не лёгким делом: в комнатах стояли такие громадные кровати, что, похоже, их строили прямо на месте: ни в двери, ни в окна они не проходили. Наконец в одной из комнат нашли какую-то кушетку для послеобеденного отдыха.
Печальная процессия понесла Главного Мажордома в лазарет.
А Главный Повар не успокоился, пока не проверил каждый уголок владений Главного Мажордома.
Убедившись, что книги рецептов там нет, он, крича и топая, разогнал спать всех, кто ещё оставался в коридоре и, держа скалку на плече, словно алебарду, ушел к себе.
В лазарете Главного Мажордома уложили на кушетку, поставленную в комнате для больных.
Тётушка Гирошима достала лекарства и попросила Бублика:
– Подержи ему голову, пожалуйста.
Бублик без особого желания, но всё-таки приподнял голову Мажордому.
Тётушка Гирошима сначала сунула больному под нос пузырек с вонючим нашатырем, а когда Главный Мажордом от запаха очнулся и дёрнулся, быстро, не давая опомниться, влила в рот сонную микстуру.
И Мажордом снова уснул.
– Опускай, – велела она, закрывая флакончик. – Теперь он готов до утра. Ну и дела у нас творятся… Как бы эта комната маленькой не оказалась. Боюсь, Главный Повар нам очень скоро забьёт её подозреваемыми до потолка, класть некуда будет.
Она ещё немножко поворчала, потом по новой пожелала Бублику “спокойной ночи” и пошла досыпать.
Бублик снова устроился на креслах, – и только вокруг воцарилась тишина, к нему под одеяло незамедлительно просочились Скряг и Солонка.
И Бублик уснул.
Крысы стрелой соскочили с кресла и растворились в темной комнате – и вовремя, потому что из спальни выбежала тётушка Гирошима со свечой в руке.
– Великий Торакатум! – воскликнула она в гневе. – Ну что за поездка!
Бублик дергал тяжелый засов на двери и никак не мог открыть.
Тетушка Гирошима пришла на помощь, вместе они отодвинули тяжелый брус и выбрались в коридор, заполненный встревоженными людьми, сбежавшимися сюда со всех ярусов башни.
… Как оказалось, Главный Повар по-прежнему считал Главного Мажордома вором и предателем.
И, не откладывая дела в долгий ящик, решил встретиться с ним один на один.
А встретившись, любой ценой вырвать признание, куда тот подевал книгу рецептов.
Главный Повар решил караулить ночью у дверей комнаты, где скрылся Главный Мажордом: среди его лакеев были люди, за монетку охотно рассказавшие, что их хозяин не ужинал сегодня.
И Главный Повар мудро рассудил: проголодавшийся вор-Мажордом обязательно выйдет ночью.
Он взял самую внушительную из всех своих скалок и притаился за углом.
Когда же и вправду проголодавшийся Мажордом отпер дверь и осторожно вышел в коридор, вооруженный скалкой Повар понёсся на него, страшный, как само Возмездие.
Крик ужаснувшегося Мажордома поднял пол-дворца – и когда все, кто был поблизости, сбежались, смущённый Главный Повар стоял и застенчиво вертел скалку в руках, а Главный Мажордом лежал без чувств на полу.
– Пугливый он какой-то… – почти виновато объяснил Главный Повар тётушке Гирошиме. – Я же только пошутил… Теперь он, похоже, ваш клиент.
– Да, – смерила Главного Повара от макушки до пяток тётушка Гирошима. – Я бочонок слабительного сюда привезла, а теперь вижу, что надо было три бочонка успокоительных капель брать. Клиентов у меня тут не меряно.
Она осмотрела лежащего на полу Мажордома, проверила пульс и сказала:
– Да, такого в два кресла не уложишь. Нужна лежанка.
Лакеи бросились на поиски подходящей мебели, а это было совсем не лёгким делом: в комнатах стояли такие громадные кровати, что, похоже, их строили прямо на месте: ни в двери, ни в окна они не проходили. Наконец в одной из комнат нашли какую-то кушетку для послеобеденного отдыха.
Печальная процессия понесла Главного Мажордома в лазарет.
А Главный Повар не успокоился, пока не проверил каждый уголок владений Главного Мажордома.
Убедившись, что книги рецептов там нет, он, крича и топая, разогнал спать всех, кто ещё оставался в коридоре и, держа скалку на плече, словно алебарду, ушел к себе.
В лазарете Главного Мажордома уложили на кушетку, поставленную в комнате для больных.
Тётушка Гирошима достала лекарства и попросила Бублика:
– Подержи ему голову, пожалуйста.
Бублик без особого желания, но всё-таки приподнял голову Мажордому.
Тётушка Гирошима сначала сунула больному под нос пузырек с вонючим нашатырем, а когда Главный Мажордом от запаха очнулся и дёрнулся, быстро, не давая опомниться, влила в рот сонную микстуру.
И Мажордом снова уснул.
– Опускай, – велела она, закрывая флакончик. – Теперь он готов до утра. Ну и дела у нас творятся… Как бы эта комната маленькой не оказалась. Боюсь, Главный Повар нам очень скоро забьёт её подозреваемыми до потолка, класть некуда будет.
Она ещё немножко поворчала, потом по новой пожелала Бублику “спокойной ночи” и пошла досыпать.
Бублик снова устроился на креслах, – и только вокруг воцарилась тишина, к нему под одеяло незамедлительно просочились Скряг и Солонка.
И Бублик уснул.
Глава одиннадцатая
Открытие
К своему удивлению, утром Бублик проснулся живым и здоровым.
“А ведь сегодня официальное открытие турнира!” – вспомнил он. “Все с вечера приготовили парадную одежду, а я с этой кутерьмой совсем про неё забыл!”
Он вскочил, как ошпаренный, и стал лихорадочно вытаскивать из сундучка аккуратно уложенные мамой бархатные штаны и курточку, жёлтые, с черными полосами. Гладить было поздно, да и где сейчас искать утюг и угли для него – Бублик не знал.
Он натянул костюм, надеясь, что складки и заломы, образовавшиеся от долгого лежания одежды в сундучке, разгладятся как-нибудь сами, и побежал на кухню.
Турнир открывался сразу после завтрака.
Все команды собрались в большом круглом зале, похожем на поднос для торта.
Какими яркими были костюмы собравшихся, какими толстыми – съехавшиеся сюда кулинарные маги и волшебники!
Горнисты протрубили в горны, похожие на слоёные трубочки, только что без крема – и на возвышение в центре поднялся Император Архипелага.
Он с удовлетворением оглядел зал и начал речь:
– Как я рад, дорогие мои искусники, что собрал всех вас здесь! Кулинарный цвет цивилизованного мира стоит в этом зале! Лучшие из лучших, блестящие магистры кулинарных наук и их опытные помощники. Сердце радуется, глядя на ваши ряды!
И ещё минут сорок Император радовался, глядя на собравшихся и склоняя на разные лады слово “кулинария”.
Повара переминались с ноги на ногу: они были рады, что Император узнал в них сливки кондитерского общества, но устали стоять.
Наконец Император перешёл к делу:
– Итак, сегодня у нас первый день турнира. Сейчас по моему сигналу команды отправятся на отведённые кухни и к заходу солнца должны будут доставить в этот зал приготовленные блюда. Разрешите представить вам тех, кто эти блюда будет оценивать!
На помост поднялись несколько человек – и среди них тощий Канцлер.
Это были советники Императора и по их физиономиям читалось, что они не дураки поесть.
Два человека поднесли Императору гонг и колотушку.
В зале встрепенулись даже те, кто давно занялся своими делами и, не обращая внимания на говорившего Императора, обменивался новостями и обсуждал самые громкие сплетни.
Зазвучал гонг.
Команды поваров бегом кинулись на кухни, словно до заката оставались считанные минуты.
Это расстроило Императора, – ведь он приготовился сказать ещё пару слов, на полчасика, не больше.
Недоуменно пожав плечами, Император сошёл с возвышения и в компании членов своего совета отправился на второй завтрак.
И не просто тортом, – а точной копией дворца (только чуть-чуть поменьше!)
В дело пошли те пласты бисквита, что ждали, выпеченные загодя, в прохладной кладовке.
Вооружившись палочкой с привязанной к ней верёвочкой, на конце которой была закреплена вилочка, Главный Повар размечал на громадном бисквитном прямоугольнике идеально ровный круг.
Для этого к потолку кухни, в балку над разделочным столом ввернули крюк, через который перебросили верёвку.
А верёвку привязали к поварёнку, который должен был держать палочку в центре бисквита.
Эта честь выпала Бублику: на диете из жидкой каши он давно стал самым тощим среди поварят.
Бублика обвязали и подняли к потолку, где он болтался, как паук на паутинке. Осталось только подвинуть под него стол с бисквитом.
– Стой!!! – вдруг завопил Главный Повар.
Повара, уже приподнявшие стол, опустили его и дружно повернулись в сторону Главного Повара.
– Опускай мальчишку! – приказал тот.
Самые крепкие из лакеев Мажордома принялись потихоньку отпускать верёвку. Бублик скачками поехал вниз.
– Стой! – опять приказал Главный Повар, подошёл к висящему Бублику и стянул с него башмаки. – Поднимай! Теперь нормально.
Бублика подняли и поставили стол с бисквитом на нужное место. Затем Бублика опустили.
Палочка встала строго в центре, вися вниз головой, Бублик её держал, а Главный Повар, туго натянув верёвочку, процарапывал на бисквите контур будущего торта. И так – на нескольких пластах.
Когда круглые коржи были готовы, их пропитали сиропом и склеили между собой шоколадным кремом.
Большой круг первого яруса, чуть поменьше – второго, ещё меньше – третьего…
Наступил главный момент: надо было украшать торт снаружи.
Масляные розы уже дожидались пересадки на торт с бисквитных лепёшечек. Топорщились на листах пергамента шоколадные усы. Целые кастрюли крема всех цветов были наготове.
И всё испортила тётушка Гирошима, заглянувшая на кухню.
Она обошла громадное колесо нижнего яруса торта кругом, посмотрела на второй и третий ярусы, которые повара готовились поставить на место и, хмыкнув, сказала:
– А он у вас в дверь не пройдёт…
– Тётушка Гирошима!!! – завопил Главный Повар. – Уйдите, добром прошу!
Тётушка Гирошима пожала плечами, взяла кувшин компота для Главного Мажордома и спокойно ушла.
– Померить двери!!! – страшным голосом приказал Главный Повар.
Двери оказались узки.
– Гори всё синим пламенем! – хлопнул колпак об пол Главный Повар, яростно топнул по нему, словно ядовитый гриб растоптал, и выбежал из кухни.
– За топором побежал, – сказал один из поваров уверенно.
Кухня загудела.
– Зачем ему топор? – испуганно спросил один из лакеев, недавно поступивший на службу и ещё не знавший характера Главного Повара.
– Как зачем? Дверной проем расширять, – серьёзно ответил повар.
– Так проще же торт обрезать? – пролепетал покрасневший лакей.
Вся кухня залилась громким смехом.
– Ха-ха-ха, гы-гы-гы, хо-хо-хо, хи-хи-хи-хи! – заходились повара и поварята на все лады.
– Ты нашего не знаешь! – снисходительно объяснил повар. – Да он скорее все двери здесь разнесёт, чем хоть на полпальца от торта отрежет.
Остальные продолжали смеяться.
В кухню вошёл Главный Повар.
Смех резко стих.
Главный Повар поднял и надел свой колпак, на котором так и остался грязный след от башмака, и спокойно сказал:
– Выносим ярусы боком, каждый ярус отдельно. Соберем и украсим уже в зале. Заденете торт о косяк, – убью без предупреждения и оштрафую на три месяца. К торту!
Наклонив лист с большим бисквитным кругом, повара стали осторожно протискивать его в дверь. Пот с них лился градом: быть убитыми они не боялись, а вот оштрафованными – очень.
Словно корабль в узкий проход, протолкнули они, наконец, “фундамент” торта в коридор. И понесли в круглый зал.
До заката было ещё далеко, но в зале уже стояли столы всех команд, сновали туда-сюда люди.
При виде соперников Главный Повар побагровел и что-то тихо скомандовал лакеям.
Лишившись своего начальства, которое тётушка Гирошима отпаивала сейчас в лазарете компотом, лакеи растерялись, и послушно выполняли все приказы Главного Повара, даже самые, на их взгляд, странные.
Будь Главный Мажордом на ногах, он нипочем бы не позволил так издеваться над своими скатертями: лакеи развернули их и встали вокруг стола, укрыв его от взглядов любопытных.
За полотняной стеной Повар сосредоточенно собирал торт: на большой круг повара поставили круг поменьше, на него – ещё поменьше. По краю первого яруса пошли возвышения-башенки, увенчанные свечками. Второй ярус украсили розы и шоколадные усы.
Не доверяя никому, Главный Повар рисовал кремом зубчики и завитушки, окна, двери и лепные карнизы дворца. Ломтики разноцветного желе изображали стёклышки в окнах, а отлитый из карамели шпиль увенчал торт сверху.
“А ведь сегодня официальное открытие турнира!” – вспомнил он. “Все с вечера приготовили парадную одежду, а я с этой кутерьмой совсем про неё забыл!”
Он вскочил, как ошпаренный, и стал лихорадочно вытаскивать из сундучка аккуратно уложенные мамой бархатные штаны и курточку, жёлтые, с черными полосами. Гладить было поздно, да и где сейчас искать утюг и угли для него – Бублик не знал.
Он натянул костюм, надеясь, что складки и заломы, образовавшиеся от долгого лежания одежды в сундучке, разгладятся как-нибудь сами, и побежал на кухню.
Турнир открывался сразу после завтрака.
Все команды собрались в большом круглом зале, похожем на поднос для торта.
Какими яркими были костюмы собравшихся, какими толстыми – съехавшиеся сюда кулинарные маги и волшебники!
Горнисты протрубили в горны, похожие на слоёные трубочки, только что без крема – и на возвышение в центре поднялся Император Архипелага.
Он с удовлетворением оглядел зал и начал речь:
– Как я рад, дорогие мои искусники, что собрал всех вас здесь! Кулинарный цвет цивилизованного мира стоит в этом зале! Лучшие из лучших, блестящие магистры кулинарных наук и их опытные помощники. Сердце радуется, глядя на ваши ряды!
И ещё минут сорок Император радовался, глядя на собравшихся и склоняя на разные лады слово “кулинария”.
Повара переминались с ноги на ногу: они были рады, что Император узнал в них сливки кондитерского общества, но устали стоять.
Наконец Император перешёл к делу:
– Итак, сегодня у нас первый день турнира. Сейчас по моему сигналу команды отправятся на отведённые кухни и к заходу солнца должны будут доставить в этот зал приготовленные блюда. Разрешите представить вам тех, кто эти блюда будет оценивать!
На помост поднялись несколько человек – и среди них тощий Канцлер.
Это были советники Императора и по их физиономиям читалось, что они не дураки поесть.
Два человека поднесли Императору гонг и колотушку.
В зале встрепенулись даже те, кто давно занялся своими делами и, не обращая внимания на говорившего Императора, обменивался новостями и обсуждал самые громкие сплетни.
Зазвучал гонг.
Команды поваров бегом кинулись на кухни, словно до заката оставались считанные минуты.
Это расстроило Императора, – ведь он приготовился сказать ещё пару слов, на полчасика, не больше.
Недоуменно пожав плечами, Император сошёл с возвышения и в компании членов своего совета отправился на второй завтрак.
* * *
В первом туре Главный Повар решил поразить всех тортом.И не просто тортом, – а точной копией дворца (только чуть-чуть поменьше!)
В дело пошли те пласты бисквита, что ждали, выпеченные загодя, в прохладной кладовке.
Вооружившись палочкой с привязанной к ней верёвочкой, на конце которой была закреплена вилочка, Главный Повар размечал на громадном бисквитном прямоугольнике идеально ровный круг.
Для этого к потолку кухни, в балку над разделочным столом ввернули крюк, через который перебросили верёвку.
А верёвку привязали к поварёнку, который должен был держать палочку в центре бисквита.
Эта честь выпала Бублику: на диете из жидкой каши он давно стал самым тощим среди поварят.
Бублика обвязали и подняли к потолку, где он болтался, как паук на паутинке. Осталось только подвинуть под него стол с бисквитом.
– Стой!!! – вдруг завопил Главный Повар.
Повара, уже приподнявшие стол, опустили его и дружно повернулись в сторону Главного Повара.
– Опускай мальчишку! – приказал тот.
Самые крепкие из лакеев Мажордома принялись потихоньку отпускать верёвку. Бублик скачками поехал вниз.
– Стой! – опять приказал Главный Повар, подошёл к висящему Бублику и стянул с него башмаки. – Поднимай! Теперь нормально.
Бублика подняли и поставили стол с бисквитом на нужное место. Затем Бублика опустили.
Палочка встала строго в центре, вися вниз головой, Бублик её держал, а Главный Повар, туго натянув верёвочку, процарапывал на бисквите контур будущего торта. И так – на нескольких пластах.
Когда круглые коржи были готовы, их пропитали сиропом и склеили между собой шоколадным кремом.
Большой круг первого яруса, чуть поменьше – второго, ещё меньше – третьего…
Наступил главный момент: надо было украшать торт снаружи.
Масляные розы уже дожидались пересадки на торт с бисквитных лепёшечек. Топорщились на листах пергамента шоколадные усы. Целые кастрюли крема всех цветов были наготове.
И всё испортила тётушка Гирошима, заглянувшая на кухню.
Она обошла громадное колесо нижнего яруса торта кругом, посмотрела на второй и третий ярусы, которые повара готовились поставить на место и, хмыкнув, сказала:
– А он у вас в дверь не пройдёт…
– Тётушка Гирошима!!! – завопил Главный Повар. – Уйдите, добром прошу!
Тётушка Гирошима пожала плечами, взяла кувшин компота для Главного Мажордома и спокойно ушла.
– Померить двери!!! – страшным голосом приказал Главный Повар.
Двери оказались узки.
– Гори всё синим пламенем! – хлопнул колпак об пол Главный Повар, яростно топнул по нему, словно ядовитый гриб растоптал, и выбежал из кухни.
– За топором побежал, – сказал один из поваров уверенно.
Кухня загудела.
– Зачем ему топор? – испуганно спросил один из лакеев, недавно поступивший на службу и ещё не знавший характера Главного Повара.
– Как зачем? Дверной проем расширять, – серьёзно ответил повар.
– Так проще же торт обрезать? – пролепетал покрасневший лакей.
Вся кухня залилась громким смехом.
– Ха-ха-ха, гы-гы-гы, хо-хо-хо, хи-хи-хи-хи! – заходились повара и поварята на все лады.
– Ты нашего не знаешь! – снисходительно объяснил повар. – Да он скорее все двери здесь разнесёт, чем хоть на полпальца от торта отрежет.
Остальные продолжали смеяться.
В кухню вошёл Главный Повар.
Смех резко стих.
Главный Повар поднял и надел свой колпак, на котором так и остался грязный след от башмака, и спокойно сказал:
– Выносим ярусы боком, каждый ярус отдельно. Соберем и украсим уже в зале. Заденете торт о косяк, – убью без предупреждения и оштрафую на три месяца. К торту!
Наклонив лист с большим бисквитным кругом, повара стали осторожно протискивать его в дверь. Пот с них лился градом: быть убитыми они не боялись, а вот оштрафованными – очень.
Словно корабль в узкий проход, протолкнули они, наконец, “фундамент” торта в коридор. И понесли в круглый зал.
До заката было ещё далеко, но в зале уже стояли столы всех команд, сновали туда-сюда люди.
При виде соперников Главный Повар побагровел и что-то тихо скомандовал лакеям.
Лишившись своего начальства, которое тётушка Гирошима отпаивала сейчас в лазарете компотом, лакеи растерялись, и послушно выполняли все приказы Главного Повара, даже самые, на их взгляд, странные.
Будь Главный Мажордом на ногах, он нипочем бы не позволил так издеваться над своими скатертями: лакеи развернули их и встали вокруг стола, укрыв его от взглядов любопытных.
За полотняной стеной Повар сосредоточенно собирал торт: на большой круг повара поставили круг поменьше, на него – ещё поменьше. По краю первого яруса пошли возвышения-башенки, увенчанные свечками. Второй ярус украсили розы и шоколадные усы.
Не доверяя никому, Главный Повар рисовал кремом зубчики и завитушки, окна, двери и лепные карнизы дворца. Ломтики разноцветного желе изображали стёклышки в окнах, а отлитый из карамели шпиль увенчал торт сверху.