Похоже, представление с крысой Главный Повар пропустил и не знает, из-за кого всё началось. Если только Оранжевый Платок не наябедничает, что Бублик подставил ему ножку из-под стола.
Но когда они вошли в кухню, повар в оранжевом платке безмятежно резал капусту на ужин и даже словом не обмолвился о том, что был в круглом зале. На Бублика он смотрел, как обычно, – словно ничего и не было.
И Бублик засомневался: может быть, тот человек только был похож на Оранжевого Платка? Может быть, во дворце есть двойник?
Долго сомневаться не пришлось: Главный Повар сразу приставил Бублика к резке лука, не дожидаясь возвращения в родную Акватику.
Часа через два вернулась от объевшихся тётушка Гирошима.
Она тоже заметила дневное отсутствие Бублика и не на шутку разволновалась.
Но, увидев его плачущим над луком, успокоилась:
– Вот и хорошо, вот и славно…
– Да жив ваш пациент, что с ним сделается, – раздражённо сказал Главный Повар. – Чуть с Императором меня не поссорил. Нашли о ком волноваться, о поварёнке! Вы лучше скажите, что там? Поправились советники после вашего слабительного?
– Да что же им, бедным, оставалось? – пробурчала тётушка Гирошима и передразнила Главного Повара:
– Нашли о ком волноваться! Сидят ваши сановники на горшках, как младенцы, и только улыбаются счастливо. Второй тур мы выиграли, – это я вам по секрету говорю.
– Ура!!! – завопили хором повара, поварята и посудомойки.
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Но когда они вошли в кухню, повар в оранжевом платке безмятежно резал капусту на ужин и даже словом не обмолвился о том, что был в круглом зале. На Бублика он смотрел, как обычно, – словно ничего и не было.
И Бублик засомневался: может быть, тот человек только был похож на Оранжевого Платка? Может быть, во дворце есть двойник?
Долго сомневаться не пришлось: Главный Повар сразу приставил Бублика к резке лука, не дожидаясь возвращения в родную Акватику.
Часа через два вернулась от объевшихся тётушка Гирошима.
Она тоже заметила дневное отсутствие Бублика и не на шутку разволновалась.
Но, увидев его плачущим над луком, успокоилась:
– Вот и хорошо, вот и славно…
– Да жив ваш пациент, что с ним сделается, – раздражённо сказал Главный Повар. – Чуть с Императором меня не поссорил. Нашли о ком волноваться, о поварёнке! Вы лучше скажите, что там? Поправились советники после вашего слабительного?
– Да что же им, бедным, оставалось? – пробурчала тётушка Гирошима и передразнила Главного Повара:
– Нашли о ком волноваться! Сидят ваши сановники на горшках, как младенцы, и только улыбаются счастливо. Второй тур мы выиграли, – это я вам по секрету говорю.
– Ура!!! – завопили хором повара, поварята и посудомойки.
Глава четырнадцатая
Война продолжается
После второго тура такого праздничного гуляния, как после первого, не было: команды отмечали победы и поражения по своим башням-свечкам.
Поскольку команд стало в два раза меньше, результаты Император объявил не следующим утром, а сегодня же, поздно вечером.
Из двадцати четырех команд осталось двенадцать. У них был впереди день отдыха, а затем наступал третий тур.
Счастливые акватиканцы сидели в кухне за накрытым столом, а тётушка Гирошима рассказывала всё, что она узнала про Архипелаг от своих важных больных.
– Круглый зал недаром так разделён, как на ломтики нарезан! Сколько в Архипелаге обитаемых островов, столько и частей в зале. Самые маленькие островки необитаемы, но на остальных живут с давних пор. У каждого острова свой правитель. А чтобы решать дела всего Архипелага, сюда, на самый большой и богатый остров, остальные направляют представителей, которые и становятся советниками Императора. На островах растут пряности, орехи, тростник, из которого делают сахар, и, конечно, какао-бобы. Поэтому они все здесь сладкоежки и знают толк в печеньях и тортах. А объелись до беспамятства два советника с самых маленьких островов: у них нет возможности часто устраивать кулинарные безумства, вот они сил и не рассчитали.
– Что бы мы без вас делали, госпожа Гирошима! – заявил растрогавшийся Главный Повар и велел принести из кладовых ещё вина, фруктов и сладостей.
Пир продолжился.
Повара разводили руками, – все были на пиру, после победы про военное положение забыли, и вот на тебе!
Курятник усеивали перья, и в кладовой кто-то похозяйничал от души: в корзинах вместо яиц была липкая каша из скорлупок, белков и желтков, на полу – грязное месиво, в которое превратилась отборная мука.
Главный Повар даже заикаться стал, когда увидел всё это.
Трясущимися руками он перебирал корзины в поисках хоть одного целого яйца, – но напрасно. Муки осталось на донышке маленького мешка, который ночные гости просто не заметили.
Повар высыпал муку, взвесил – получилось чуть больше кило. Тогда он сел в углу кладовой и заплакал.
Увидев эту страшную картину, перепуганные насмерть повара побежали за тётушкой Гирошимой.
Через час успокоительное подействовало, Главный Повар утих и перестал заикаться. Велел всё прибрать, а сам, посадив Бублика за возницу на тележку, запряжённую осликами, отправился в город.
Целый день они колесили по столице Архипелага, пытаясь купить яиц и муки – напрасно.
Найти в городе во время кондитерского турнира молоко, масло, яйца, муку и сахар – было практически невозможно. Всё раскупили на неделю вперёд.
Не теряя надежды, они стали ездить по пригородам и окрестным поселениям, – но бесполезно. Добыча составила три яйца и маленький мешочек муки.
– Вот турнир закончится, – милости просим, – слышалось везде в ответ. – А сейчас нет ничего. Последние яйца рано утром купили, да ещё заказ на завтрашние оставили, деньги вперёд заплатили. И муки даже полплошки теперь не найти.
С горя, проголодавшийся Главный Повар съел купленные три яйца, прямо сырыми. Уже вечерело, было ясно, что поиски ничегошеньки не дали.
– Домой, – мрачно сказал он.
Бублик поворотил осликов и они поехали обратно во дворец-торт. До дворца добрались, когда совсем стемнело.
Главный Повар сидел на повозке, и идти во дворец ему совершенно не хотелось.
– Завтра третий тур, у нас ни муки, ни яиц… – сказал он, глядя в звёздное небо. – А я никогда не подводил свой Город…
Он тяжело слез на землю и пошёл к входу.
Появившись в башне, Главный Повар не сказал никому не единого слова и сразу отправился спать.
А Бублик, которому весь день пришлось протрястись на облучке, пошёл ужинать.
Он сидел на темной пустой кухне в компании с огарком свечи, ел давно остывшую, невкусную кашу и думал обо всём, что произошло за последнее время.
Чем больше он думал, тем больше ему казалось, что неприятности, которые на них свалились, связаны между собой и начались значительно раньше турнира.
“Похоже, всё закрутилось на «Невесте ветра» с нападения на нового повара, – решил Бублик. – А потом они отстали от Оранжевого Платка и стали докапываться до меня… Знать бы, что же им от меня нужно?”
И тут он услышал в коридоре лёгкие шаги.
Ничего хорошего для себя ни от каких шагов Бублик давно не ждал, – он заметался по кухне, ища, куда бы спрятаться.
Шаги были всё ближе.
“Не паникуй!” – уговаривал себя Бублик, бегая между столами и табуретами. Говорить “не паникуй” было легко, а вот не паниковать на самом деле – трудно.
В последний момент он нашёл убежище: забрался в духовой шкаф, который, по счастью был холоден: ведь сегодня после кражи яиц и муки ничего не пекли и не стряпали.
Благодаря оставленной щели между дверцей и духовкой было слышно, как Лёгкие Шаги обошли всю кухню, потом загремели крышками кастрюль, – оказывается, пришедшие были голодны и хотели есть. По шагам стало понятно: их двое.
Убедившись, что это не по его душу, Бублик немножко успокоился, и теперь изнывал от желания увидеть Лёгкие Шаги хоть одним глазком. Но такой возможности не было, пришлось бы распахивать дверцу духового шкафа настежь.
Лёгкие Шаги что-то жевали и чем-то хлюпали. Наверное, вылавливали кусочки мяса из борща.
И тут сквозь хлюп и чавканье, Бублик услышал ещё шаги, – но теперь тяжёлые и решительные.
Тяжёлые Шаги топали по коридору прямо к кухне.
Лёгкие Шаги услышали топот Тяжёлых Шагов. Раздался всплеск, – видно плюхнулся обратно в борщ кусок мяса, – Лёгкие Шаги заметались по кухне, как Бублик до этого.
Поваренок услышал тихий голос одного их тех, кто ходил лёгким шагом.
– Покровитель всех перловиц, здесь нет окон!
Бублик понял, что Лёгкие Шаги хотели сбежать через окно, – оно было бы правильно, но пойди, найди окна в подвале!
Тяжёлые Шаги уверенно приближались.
Лёгкие Шаги, наконец, заметили духовые шкафы.
Ухватиться было не за что, – никаких ручек с внутренней стороны не предполагалось.
Бублик приготовился, в случае чего, выскочить из духовки и пробиваться к полке с кухонной утварью, чтобы устроить там тарарам, поднять шумом и грохотом всю башню на ноги, раз кричать он не может.
Но Лёгкие Шаги вполне логично выбрали соседний духовой шкаф, побольше: ведь их было двое. И спрятались.
В пустую кухню вошли Тяжёлые Шаги. Встали на пороге. Этих было больше, чем Лёгких.
Незнакомый Бублику голос сказал:
– Проверьте здесь. Раз поварёнка в лазарете нет, а вернулся он давно, где же ему быть, как не на кухне?
Тяжёлые Шаги разделились: затопали и вдоль столов, и около плит, и рядом с ящиками для утвари.
Перепуганный насмерть Бублик перестал дышать и постарался вжаться в самую дальнюю стенку своего убежища.
“Попался!” – подумал он. – “Меня даже вытаскивать отсюда не надо, разведи печь под духовкой – и всё. Сам выскочу, как миленький. Или испекусь заживо…”
Тяжёлые Шаги исследовали столы и ящики, и пошли к духовым шкафам.
Первым они открыли большой шкаф.
От безумного, дикого воя вздрогнул не только Бублик, хотя на самом деле это был не вой, а боевой клич, просто на незнакомом языке: Лёгкие Шаги выскочили из духовки. И сцепились с Тяжёлыми Шагами.
С грохотом падали столы и табуреты, зазвенела, рухнув на каменные плиты, полка с поварёшками, тёрками и мясорубками – Лёгкие Шаги устроили тарарам по рецепту Бублика.
И шум услышали в башне.
– Уходим, – приказал главарь Тяжёлых Шагов. – Повара идут.
Тяжёлые Шаги организовано отступили.
Вслед за ними исчезли в коридоре Лёгкие Шаги.
В кухню вбежали повара во главе с тётушкой Гирошимой.
Там царил полный разгром, ещё хуже, чем в кладовой утром.
Услышав знакомые голоса, Бублик тяжело выбрался из духовки, чуть не свалившись на пол.
Хотя он и ничего не делал, только тихо сидел, пока дрались Лёгкие и Тяжёлые Шаги, но устал так, словно в одиночку вымыл всю посуду на Замковой Кухне Акватики.
Тётушка Гирошима первой заметила поваренка и увела в лазарет, отмахиваясь от всех вопросов.
Там она дала ему лекарства, и измученный приключениями Бублик крепко уснул.
Поскольку команд стало в два раза меньше, результаты Император объявил не следующим утром, а сегодня же, поздно вечером.
Из двадцати четырех команд осталось двенадцать. У них был впереди день отдыха, а затем наступал третий тур.
Счастливые акватиканцы сидели в кухне за накрытым столом, а тётушка Гирошима рассказывала всё, что она узнала про Архипелаг от своих важных больных.
– Круглый зал недаром так разделён, как на ломтики нарезан! Сколько в Архипелаге обитаемых островов, столько и частей в зале. Самые маленькие островки необитаемы, но на остальных живут с давних пор. У каждого острова свой правитель. А чтобы решать дела всего Архипелага, сюда, на самый большой и богатый остров, остальные направляют представителей, которые и становятся советниками Императора. На островах растут пряности, орехи, тростник, из которого делают сахар, и, конечно, какао-бобы. Поэтому они все здесь сладкоежки и знают толк в печеньях и тортах. А объелись до беспамятства два советника с самых маленьких островов: у них нет возможности часто устраивать кулинарные безумства, вот они сил и не рассчитали.
– Что бы мы без вас делали, госпожа Гирошима! – заявил растрогавшийся Главный Повар и велел принести из кладовых ещё вина, фруктов и сладостей.
Пир продолжился.
* * *
А утром стало известно, что у акватиканцев похитили кур, перебили яйца в кладовой и высыпали всю муку из мешков на пол, втоптав её в грязь.Повара разводили руками, – все были на пиру, после победы про военное положение забыли, и вот на тебе!
Курятник усеивали перья, и в кладовой кто-то похозяйничал от души: в корзинах вместо яиц была липкая каша из скорлупок, белков и желтков, на полу – грязное месиво, в которое превратилась отборная мука.
Главный Повар даже заикаться стал, когда увидел всё это.
Трясущимися руками он перебирал корзины в поисках хоть одного целого яйца, – но напрасно. Муки осталось на донышке маленького мешка, который ночные гости просто не заметили.
Повар высыпал муку, взвесил – получилось чуть больше кило. Тогда он сел в углу кладовой и заплакал.
Увидев эту страшную картину, перепуганные насмерть повара побежали за тётушкой Гирошимой.
* * *
Тётушка Гирошима нацедила из своего бочонка успокоительного и пошла отпаивать Главного Повара.Через час успокоительное подействовало, Главный Повар утих и перестал заикаться. Велел всё прибрать, а сам, посадив Бублика за возницу на тележку, запряжённую осликами, отправился в город.
Целый день они колесили по столице Архипелага, пытаясь купить яиц и муки – напрасно.
Найти в городе во время кондитерского турнира молоко, масло, яйца, муку и сахар – было практически невозможно. Всё раскупили на неделю вперёд.
Не теряя надежды, они стали ездить по пригородам и окрестным поселениям, – но бесполезно. Добыча составила три яйца и маленький мешочек муки.
– Вот турнир закончится, – милости просим, – слышалось везде в ответ. – А сейчас нет ничего. Последние яйца рано утром купили, да ещё заказ на завтрашние оставили, деньги вперёд заплатили. И муки даже полплошки теперь не найти.
С горя, проголодавшийся Главный Повар съел купленные три яйца, прямо сырыми. Уже вечерело, было ясно, что поиски ничегошеньки не дали.
– Домой, – мрачно сказал он.
Бублик поворотил осликов и они поехали обратно во дворец-торт. До дворца добрались, когда совсем стемнело.
Главный Повар сидел на повозке, и идти во дворец ему совершенно не хотелось.
– Завтра третий тур, у нас ни муки, ни яиц… – сказал он, глядя в звёздное небо. – А я никогда не подводил свой Город…
Он тяжело слез на землю и пошёл к входу.
Появившись в башне, Главный Повар не сказал никому не единого слова и сразу отправился спать.
А Бублик, которому весь день пришлось протрястись на облучке, пошёл ужинать.
Он сидел на темной пустой кухне в компании с огарком свечи, ел давно остывшую, невкусную кашу и думал обо всём, что произошло за последнее время.
Чем больше он думал, тем больше ему казалось, что неприятности, которые на них свалились, связаны между собой и начались значительно раньше турнира.
“Похоже, всё закрутилось на «Невесте ветра» с нападения на нового повара, – решил Бублик. – А потом они отстали от Оранжевого Платка и стали докапываться до меня… Знать бы, что же им от меня нужно?”
И тут он услышал в коридоре лёгкие шаги.
Ничего хорошего для себя ни от каких шагов Бублик давно не ждал, – он заметался по кухне, ища, куда бы спрятаться.
Шаги были всё ближе.
“Не паникуй!” – уговаривал себя Бублик, бегая между столами и табуретами. Говорить “не паникуй” было легко, а вот не паниковать на самом деле – трудно.
В последний момент он нашёл убежище: забрался в духовой шкаф, который, по счастью был холоден: ведь сегодня после кражи яиц и муки ничего не пекли и не стряпали.
Благодаря оставленной щели между дверцей и духовкой было слышно, как Лёгкие Шаги обошли всю кухню, потом загремели крышками кастрюль, – оказывается, пришедшие были голодны и хотели есть. По шагам стало понятно: их двое.
Убедившись, что это не по его душу, Бублик немножко успокоился, и теперь изнывал от желания увидеть Лёгкие Шаги хоть одним глазком. Но такой возможности не было, пришлось бы распахивать дверцу духового шкафа настежь.
Лёгкие Шаги что-то жевали и чем-то хлюпали. Наверное, вылавливали кусочки мяса из борща.
И тут сквозь хлюп и чавканье, Бублик услышал ещё шаги, – но теперь тяжёлые и решительные.
Тяжёлые Шаги топали по коридору прямо к кухне.
Лёгкие Шаги услышали топот Тяжёлых Шагов. Раздался всплеск, – видно плюхнулся обратно в борщ кусок мяса, – Лёгкие Шаги заметались по кухне, как Бублик до этого.
Поваренок услышал тихий голос одного их тех, кто ходил лёгким шагом.
– Покровитель всех перловиц, здесь нет окон!
Бублик понял, что Лёгкие Шаги хотели сбежать через окно, – оно было бы правильно, но пойди, найди окна в подвале!
Тяжёлые Шаги уверенно приближались.
Лёгкие Шаги, наконец, заметили духовые шкафы.
Ухватиться было не за что, – никаких ручек с внутренней стороны не предполагалось.
Бублик приготовился, в случае чего, выскочить из духовки и пробиваться к полке с кухонной утварью, чтобы устроить там тарарам, поднять шумом и грохотом всю башню на ноги, раз кричать он не может.
Но Лёгкие Шаги вполне логично выбрали соседний духовой шкаф, побольше: ведь их было двое. И спрятались.
В пустую кухню вошли Тяжёлые Шаги. Встали на пороге. Этих было больше, чем Лёгких.
Незнакомый Бублику голос сказал:
– Проверьте здесь. Раз поварёнка в лазарете нет, а вернулся он давно, где же ему быть, как не на кухне?
Тяжёлые Шаги разделились: затопали и вдоль столов, и около плит, и рядом с ящиками для утвари.
Перепуганный насмерть Бублик перестал дышать и постарался вжаться в самую дальнюю стенку своего убежища.
“Попался!” – подумал он. – “Меня даже вытаскивать отсюда не надо, разведи печь под духовкой – и всё. Сам выскочу, как миленький. Или испекусь заживо…”
Тяжёлые Шаги исследовали столы и ящики, и пошли к духовым шкафам.
Первым они открыли большой шкаф.
От безумного, дикого воя вздрогнул не только Бублик, хотя на самом деле это был не вой, а боевой клич, просто на незнакомом языке: Лёгкие Шаги выскочили из духовки. И сцепились с Тяжёлыми Шагами.
С грохотом падали столы и табуреты, зазвенела, рухнув на каменные плиты, полка с поварёшками, тёрками и мясорубками – Лёгкие Шаги устроили тарарам по рецепту Бублика.
И шум услышали в башне.
– Уходим, – приказал главарь Тяжёлых Шагов. – Повара идут.
Тяжёлые Шаги организовано отступили.
Вслед за ними исчезли в коридоре Лёгкие Шаги.
В кухню вбежали повара во главе с тётушкой Гирошимой.
Там царил полный разгром, ещё хуже, чем в кладовой утром.
Услышав знакомые голоса, Бублик тяжело выбрался из духовки, чуть не свалившись на пол.
Хотя он и ничего не делал, только тихо сидел, пока дрались Лёгкие и Тяжёлые Шаги, но устал так, словно в одиночку вымыл всю посуду на Замковой Кухне Акватики.
Тётушка Гирошима первой заметила поваренка и увела в лазарет, отмахиваясь от всех вопросов.
Там она дала ему лекарства, и измученный приключениями Бублик крепко уснул.
Глава пятнадцатая
Третий тур
Узнав, что Главный Повар не нашёл ни муки, ни яиц, акватиканцы поняли: третий тур пройдёт без них.
Утром за завтраком они печально обсуждали предстоящий отъезд.
Но на кухню вошёл выспавшийся Главный Повар и строго сказал:
– Почему сидим? Все по местам!
– Но что мы будем стряпать, муки-то нет? – подумали, что он сошёл с ума, повара.
– Есть сахар, есть варенье, есть мармелад пятнадцати сортов, есть орехи, есть какао, – сухо перечислил Главный Повар. – Это я навскидку назвал. Продуктов для конфет более чем достаточно. За работу.
Повара быстро заняли свои места и принялись варить карамель, чистить и дробить орехи, открывать все семь бочонков с вареньем.
Они смешивали какао-порошок, масло, сахар и тёртые орехи, делая массу для шоколадных конфет, разливали по формочкам подогретый мармелад, чтобы получились разноцветные мармеладные фигурки. Уваривали варенье для начинки круглых карамелек.
На кухне сладко пахло чуть подгоревшим сахаром, ванилью, шоколадом, малиновым и клубничным вареньем, персиковым и вишнёвым конфитюром, ликерами всех шестнадцати сортов сразу.
У поварят была своя работа: они кололи грецкие орехи и миндаль, а потом вставляли ядрышки вместо косточек в сушеный чернослив и курагу. Повара окунали эти заготовки в растопленный шоколад, и получались вкуснейшие конфеты.
А Главный Повар, вопреки своему обыкновению, ни во что не вмешивался, лишь ходил из угла в угол и о чём-то сосредоточенно думал. В руке он сжимал клочок бумаги.
Главный Повар хмурился и кривил рот, потом скомкал бумажку в маленький комочек и кинул около печей.
Продолжил ходить, и лишь некоторое время спустя спросил:
– Готово?
Свежеприготовленные конфеты ровными рядами лежали на листах. Переливались яркими красками прозрачные бока карамелек, мягко поблёскивал шоколад, как ежики топорщились осыпанные ореховыми хлопьями пирамидки.
Поэтому повара с заслуженной гордостью сказали:
– Готово!
– Хорошо. А теперь – все вон с кухни! – решительно скомандовал Главный Повар.
В глубоком недоумении повара, поварята и посудомойки покинули кухню.
Главный Повар тщательно заперся изнутри и крикнул сквозь дверь:
– Три часа меня не беспокоить! Кто в это время подойдёт к двери, – убью! И не шуметь!
На цыпочках все покинули опасную зону.
А чтобы кто-нибудь случайно не нарушил запрет и не пал от руки Главного Повара на пороге кухни, коридор перегородили креслами и стульями.
И всем было безумно интересно: ну что же там делает Главный Повар? Ест конфеты в одиночестве? Или строит из них что-нибудь грандиозное? А что?
Повара гадали, коротая время за картами. Посудомойки судачили, больше озабоченные ценами на здешнем рынке, чем исходом турнира.
А поварята выбрались во двор и носились там с визгом, радуясь свободному времени, яркому солнцу и всему, что вокруг.
На кухне было тихо.
По-прежнему сладко пахло карамелью.
Самый смелый повар робко постучал в дверь.
Дверь распахнулась.
– Заходите, – недружелюбно пригласил всех Главный Повар.
Акватиканцы зашли на кухню и ахнули:
На столе, на серебряном подносе стоял неописуемой красоты ларец с узорчатыми янтарными стенками. Сквозь полупрозрачные бока были видны заполнившие его доверху конфеты.
Каким-то чудом Главный Повар, словно стеклодув из стекла, отлил из расплавленного сахара чудо-сундучок. Он выложил причудливые узоры из миндаля, фундука и сушёной вишни внутри леденцовых стенок. Собрал стенки и дно, приладил крышку. Украсил края сахарного ларчика шоколадными уголками, точно так же, как оковывают мастера металлическими оковками сундучки и коробочки.
В сказочном ларце и конфеты теперь смотрелись драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами, жёлтыми топазами.
– Неужели это мы такую красоту сделали? – поразились конфетам повара.
– Вы, вы, – пробурчал Главный Повар. – Не очень-то зазнавайтесь!
Пока все любовались ларцом, он придирчиво рассматривал укреплённые на специальной полочке скалки, выстроенные там по ранжиру: от самой маленькой до самой большой.
Наконец снял свою любимицу, не большую и не маленькую, вырезанную из плотного дерева и раскатавшую за свою скалочную карьеру не одну тысячу кусков теста.
– Готовьте стол в круглом зале, выставляйте ларец, – приказал Главный Повар, зажимая скалку под мышкой. – А я сейчас.
И вышел из кухни.
Радостные акватиканцы поспешили в круглый зал накрывать свой стол.
Настроение у всех было приподнятое, ещё бы, хоть и без молока, без яиц и без муки, но они по-прежнему участвовали в кулинарном турнире!
Посмотреть на чудо решился даже Главный Мажордом, – окруженный со всех сторон лакеями, он покинул лазарет и пришёл в круглый зал.
Посмотрел – и устроил страшный разнос своим людям.
– Это кто скатерти подбирал? – кричал он. – Кто, я вас, лодыри, спрашиваю! Всех повыгоню за элементарное отсутствие вкуса. Вам на глаз навозная муха села? Сейчас же скатерти заменить! Вон!
Перепуганные лакеи помчались за новыми, вышитыми золотой нитью.
Пока они бегали, Мажордом велел убрать большой стол и принести взамен совсем маленький, больше похожий на постамент.
“Да, под таким не спрячешься!” – подумал Бублик.
Лакеи задрапировали вышитой скатертью стол, водрузили на него ларец.
– Ну вот, теперь немножко похоже на то, к чему надо стремиться, – проворчал Главный Мажордом, стянул конфетку из ларца и вернулся в лазарет.
Акватиканцы стояли без него и слушали Императора Архипелага:
– Ну вот, мои драгоценные кондитеры, мы всё ближе к финалу. Сегодняшнее обсуждение представленных шедевров будет кратким, поэтому жду вас здесь после захода солнца.
Сдув последние пылинки со своих сладостей, двенадцать команд покинули зал.
Главного Повара там по-прежнему не было.
И никто не имел ни малейшего представления, куда он мог пойти.
А Бублика поймала по пути из круглого зала тётушка Гирошима.
– Пойдем-ка в лазарет, пока освещение хорошее.
Освещение во всех трёх комнатах лазарета, действительно, было вполне сносным: склоняющееся на закат солнце било в окна.
Тётушка Гирошима подвела Бублика к окну в той комнате, где стояли сундуки:
– Открой рот и скажи “а”.
Бублик послушно раскрыл рот и сказал “а”.
“А”!
“А”!!!
Не “ы-ы”, не “э-э”, а простое, чистое “А-а-а!!!”
– Так я и думала, – осталась очень довольной тётушка Гирошима. – Все, дружок, язык твой пришел в норму, ты можешь говорить. Скажи “мама”.
– Мама, – повторил Бублик.
Звуки слушались, и язык во рту больше не казался чужим.
– Ну, скажи ещё что-нибудь, – подбодрила поварёнка тётушка Гирошима.
Бублик подумал.
– Кухня. Скалка. Турнир. Духовка! – слова, к его удивлению, произносились вполне сносно.
– Пер – хоть – жор! – вспомнил Бублик слово потруднее.
И колдун Перхотьжор сдался без боя.
Тут Бублика прорвало:
– Тётушка Гирошима, а в этой комнате что-то скрипит по ночам! А как вы думаете, где Главный Повар? А на языке у меня шрамы остались? А теперь мне можно кашу не есть? А…
– Стой, стой, стой, стой! – замахала руками тётушка Гирошима. – Ты решил наговориться за месяц? Успеешь, не спеши.
– А кашу? – упрямо переспросил Бублик.
– Одну жидкую кашу тебе теперь хлебать необязательно. Можешь есть, что хочешь, – разрешила тётушка Гирошима. – Но и про кашу не забывай, она полезная. Шрамы на языке у тебя останутся, но не волнуйся, – ты растёшь, и язык твой тоже растет. Поэтому со временем шрамы сдвинутся к корню. Да даже если и не сдвинутся, – ты же не показываешь язык каждому встречному – поперечному.
– Но где Главный Повар? – спросил Бублик.
– А я знаю? – пожала плечами тётушка Гирошима. – Где-то бродит. Может быть, пошёл в город в надежде найти яиц и муки – после третьего тура команд останется мало, всего шесть. Вдруг продуктов в столице стало больше?
– Но тогда бы он меня взял, – сказал Бублик. – Я тележкой правлю.
– Отгадать мысли Главного Повара так же сложно, как рецепты его печенья, – довольно ехидно заметила тётушка Гирошима. – Может быть, он решил в одиночестве прогуляться. А скрипеть, кстати, в этой комнате нечему. Наверное, за окном что-нибудь поскрипывало.
– Не знаю, – не стал спорить Бублик. – Но мне казалось, что здесь.
– Кстати, что за тарарам был ночью? – поинтересовалась тётушка Гирошима.
– Какой тарарам? – переспросил из соседней комнаты уютно устроившийся на лежанке Мажордом.
– Вчера ночью, пока вы храпели, нам чуть кухню не разнесли, – нелюбезно объяснила ему тётушка Гирошима, которой страшно надоело, что давно выздоровевший Мажордом не уходит из лазарета.
– Тарарам, как интересно! – отозвался Мажордом. – У нас в этой поездке кругом один тарарам, никакого порядка. А всё потому, что власть у Кухни. Вот и результат. Это же просто хаос какой-то! Нет, я серьёзно подумываю об отставке и выходе на пенсию. Так и скажу Королю: или я, или он!
– Так что же случилось? – не отвечая Мажордому, переспросила тётушка Гирошима.
– Да не знаю я, – вздохнул Бублик. – Когда мы вернулись из города, все уже поужинали. Я пошёл на кухню. А там пусто. Я ел кашу и тут кто-то затопал в коридоре. Я испугался и спрятался в малую духовку. А потом затопали ещё громче. Те, кто пришел раньше, тоже спрятались, только в большую духовку, а те, кто пришёл потом, стали искать меня, но сначала нашли тех, в другой духовке. И давай драться. А тут наши прибежали – вот и всё.
– Тресни мои склянки с настойками, если я что-то понимаю! – шумно вздохнула тётушка Гирошима. – Какую-то заразу мы подцепили, но какую – убей не пойму. И где, главное?!
– Мы же нигде, кроме Перекрестка, не останавливались, – робко сказал Бублик. – Может быть там?
– Всё может быть, – пробурчала тетушка Гирошима и, повысив голос, чтобы было слышно в соседней комнате, спросила:
– Господин Мажордом, а вы за купленные на Перекрёстке скатерти расплатились? Может быть, нас разгневанный продавец преследует?
– Уж если кто и не расплатился, – фыркнул Главный Мажордом, – так это ваш драгоценный Главный Повар. Вполне в его характере! Такого бандита ещё поискать! Да он маму родную обчистит, за шоколадный торт с нее втридорога возьмет, я знаю! Пират – чистейшей воды пират! Ему бы не кухней командовать, а с саблей в зубах корабли на абордаж брать. Вот погодите, недолго лазарету пустовать. Держу пари, он снова за старое принялся: пошёл кого-то караулить. Небось, и скалку взял.
Бублик вспомнил странное поведение Главного Повара.
– Взял! Тётушка Гирошима, точно, он скалку взял и вышел!
– Не мели ерунды… – строго, но с небольшим сомнением в голосе сказала тётушка Гирошима. – Во всяком случае, волноваться рано.
– А когда пора? – спросил Бублик.
– Подождём до захода солнца, – подумав, сказала тетушка Гирошима. – Если до этого времени не появится, – вот тогда и начнём волноваться. А пока тебе задание: иди, попробуй съесть что-нибудь потвёрже жидкой каши.
Бублик со всех ног побежал на кухню.
Все конфеты унесли в круглый зал, а что не унесли, – то бессовестно съели, пока Бублик был в лазарете.
Кладовая была под охраной, – и караульные ничего не выдавали без письменного разрешения Главного Повара.
А Главного Повара не было.
Одну конфетку Бублик всё-таки получил. Её спрятал Укропчик, хотел съесть позже. Но, узнав, что Бублик заговорил, вытащил конфету из-под своего колпака и протянул:
– На! С выздоровлением!
Остальные поварята окружили Бублика.
– Мы так рады, что ты поправился! – наперебой кричали они.
– Без тебя скучно!
– Да я же тут был? – жуя конфету, удивлялся Бублик.
– Ну и что? Пока ты молчал, тебя всё равно, что и не было, – мудро сказал Укропчик. – Ты был совсем чужой и отдельный. А теперь – снова весь здесь, как будто только что приехал откуда-то.
– А ну тихо! Перестаньте гомонить! – приказал один из поваров. – Чтобы сию минуту все умылись и пригладились. Пора в круглый зал идти. Солнце зашло.
Утром за завтраком они печально обсуждали предстоящий отъезд.
Но на кухню вошёл выспавшийся Главный Повар и строго сказал:
– Почему сидим? Все по местам!
– Но что мы будем стряпать, муки-то нет? – подумали, что он сошёл с ума, повара.
– Есть сахар, есть варенье, есть мармелад пятнадцати сортов, есть орехи, есть какао, – сухо перечислил Главный Повар. – Это я навскидку назвал. Продуктов для конфет более чем достаточно. За работу.
Повара быстро заняли свои места и принялись варить карамель, чистить и дробить орехи, открывать все семь бочонков с вареньем.
Они смешивали какао-порошок, масло, сахар и тёртые орехи, делая массу для шоколадных конфет, разливали по формочкам подогретый мармелад, чтобы получились разноцветные мармеладные фигурки. Уваривали варенье для начинки круглых карамелек.
На кухне сладко пахло чуть подгоревшим сахаром, ванилью, шоколадом, малиновым и клубничным вареньем, персиковым и вишнёвым конфитюром, ликерами всех шестнадцати сортов сразу.
У поварят была своя работа: они кололи грецкие орехи и миндаль, а потом вставляли ядрышки вместо косточек в сушеный чернослив и курагу. Повара окунали эти заготовки в растопленный шоколад, и получались вкуснейшие конфеты.
А Главный Повар, вопреки своему обыкновению, ни во что не вмешивался, лишь ходил из угла в угол и о чём-то сосредоточенно думал. В руке он сжимал клочок бумаги.
Главный Повар хмурился и кривил рот, потом скомкал бумажку в маленький комочек и кинул около печей.
Продолжил ходить, и лишь некоторое время спустя спросил:
– Готово?
Свежеприготовленные конфеты ровными рядами лежали на листах. Переливались яркими красками прозрачные бока карамелек, мягко поблёскивал шоколад, как ежики топорщились осыпанные ореховыми хлопьями пирамидки.
Поэтому повара с заслуженной гордостью сказали:
– Готово!
– Хорошо. А теперь – все вон с кухни! – решительно скомандовал Главный Повар.
В глубоком недоумении повара, поварята и посудомойки покинули кухню.
Главный Повар тщательно заперся изнутри и крикнул сквозь дверь:
– Три часа меня не беспокоить! Кто в это время подойдёт к двери, – убью! И не шуметь!
На цыпочках все покинули опасную зону.
А чтобы кто-нибудь случайно не нарушил запрет и не пал от руки Главного Повара на пороге кухни, коридор перегородили креслами и стульями.
И всем было безумно интересно: ну что же там делает Главный Повар? Ест конфеты в одиночестве? Или строит из них что-нибудь грандиозное? А что?
Повара гадали, коротая время за картами. Посудомойки судачили, больше озабоченные ценами на здешнем рынке, чем исходом турнира.
А поварята выбрались во двор и носились там с визгом, радуясь свободному времени, яркому солнцу и всему, что вокруг.
* * *
Когда три часа истекли, повара осторожно разобрали баррикаду, прислушиваясь, что творится за кухонной дверью.На кухне было тихо.
По-прежнему сладко пахло карамелью.
Самый смелый повар робко постучал в дверь.
Дверь распахнулась.
– Заходите, – недружелюбно пригласил всех Главный Повар.
Акватиканцы зашли на кухню и ахнули:
На столе, на серебряном подносе стоял неописуемой красоты ларец с узорчатыми янтарными стенками. Сквозь полупрозрачные бока были видны заполнившие его доверху конфеты.
Каким-то чудом Главный Повар, словно стеклодув из стекла, отлил из расплавленного сахара чудо-сундучок. Он выложил причудливые узоры из миндаля, фундука и сушёной вишни внутри леденцовых стенок. Собрал стенки и дно, приладил крышку. Украсил края сахарного ларчика шоколадными уголками, точно так же, как оковывают мастера металлическими оковками сундучки и коробочки.
В сказочном ларце и конфеты теперь смотрелись драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами, жёлтыми топазами.
– Неужели это мы такую красоту сделали? – поразились конфетам повара.
– Вы, вы, – пробурчал Главный Повар. – Не очень-то зазнавайтесь!
Пока все любовались ларцом, он придирчиво рассматривал укреплённые на специальной полочке скалки, выстроенные там по ранжиру: от самой маленькой до самой большой.
Наконец снял свою любимицу, не большую и не маленькую, вырезанную из плотного дерева и раскатавшую за свою скалочную карьеру не одну тысячу кусков теста.
– Готовьте стол в круглом зале, выставляйте ларец, – приказал Главный Повар, зажимая скалку под мышкой. – А я сейчас.
И вышел из кухни.
Радостные акватиканцы поспешили в круглый зал накрывать свой стол.
Настроение у всех было приподнятое, ещё бы, хоть и без молока, без яиц и без муки, но они по-прежнему участвовали в кулинарном турнире!
* * *
Каждый, кто видел сахарный ларец с конфетами, просто столбенел от изумления и восхищения.Посмотреть на чудо решился даже Главный Мажордом, – окруженный со всех сторон лакеями, он покинул лазарет и пришёл в круглый зал.
Посмотрел – и устроил страшный разнос своим людям.
– Это кто скатерти подбирал? – кричал он. – Кто, я вас, лодыри, спрашиваю! Всех повыгоню за элементарное отсутствие вкуса. Вам на глаз навозная муха села? Сейчас же скатерти заменить! Вон!
Перепуганные лакеи помчались за новыми, вышитыми золотой нитью.
Пока они бегали, Мажордом велел убрать большой стол и принести взамен совсем маленький, больше похожий на постамент.
“Да, под таким не спрячешься!” – подумал Бублик.
Лакеи задрапировали вышитой скатертью стол, водрузили на него ларец.
– Ну вот, теперь немножко похоже на то, к чему надо стремиться, – проворчал Главный Мажордом, стянул конфетку из ларца и вернулся в лазарет.
* * *
Третий тур начался, – а Главный Повар так и не появился.Акватиканцы стояли без него и слушали Императора Архипелага:
– Ну вот, мои драгоценные кондитеры, мы всё ближе к финалу. Сегодняшнее обсуждение представленных шедевров будет кратким, поэтому жду вас здесь после захода солнца.
Сдув последние пылинки со своих сладостей, двенадцать команд покинули зал.
* * *
– Ну и где он? – спрашивали друг у друга повара, вернувшись на кухню.Главного Повара там по-прежнему не было.
И никто не имел ни малейшего представления, куда он мог пойти.
А Бублика поймала по пути из круглого зала тётушка Гирошима.
– Пойдем-ка в лазарет, пока освещение хорошее.
Освещение во всех трёх комнатах лазарета, действительно, было вполне сносным: склоняющееся на закат солнце било в окна.
Тётушка Гирошима подвела Бублика к окну в той комнате, где стояли сундуки:
– Открой рот и скажи “а”.
Бублик послушно раскрыл рот и сказал “а”.
“А”!
“А”!!!
Не “ы-ы”, не “э-э”, а простое, чистое “А-а-а!!!”
– Так я и думала, – осталась очень довольной тётушка Гирошима. – Все, дружок, язык твой пришел в норму, ты можешь говорить. Скажи “мама”.
– Мама, – повторил Бублик.
Звуки слушались, и язык во рту больше не казался чужим.
– Ну, скажи ещё что-нибудь, – подбодрила поварёнка тётушка Гирошима.
Бублик подумал.
– Кухня. Скалка. Турнир. Духовка! – слова, к его удивлению, произносились вполне сносно.
– Пер – хоть – жор! – вспомнил Бублик слово потруднее.
И колдун Перхотьжор сдался без боя.
Тут Бублика прорвало:
– Тётушка Гирошима, а в этой комнате что-то скрипит по ночам! А как вы думаете, где Главный Повар? А на языке у меня шрамы остались? А теперь мне можно кашу не есть? А…
– Стой, стой, стой, стой! – замахала руками тётушка Гирошима. – Ты решил наговориться за месяц? Успеешь, не спеши.
– А кашу? – упрямо переспросил Бублик.
– Одну жидкую кашу тебе теперь хлебать необязательно. Можешь есть, что хочешь, – разрешила тётушка Гирошима. – Но и про кашу не забывай, она полезная. Шрамы на языке у тебя останутся, но не волнуйся, – ты растёшь, и язык твой тоже растет. Поэтому со временем шрамы сдвинутся к корню. Да даже если и не сдвинутся, – ты же не показываешь язык каждому встречному – поперечному.
– Но где Главный Повар? – спросил Бублик.
– А я знаю? – пожала плечами тётушка Гирошима. – Где-то бродит. Может быть, пошёл в город в надежде найти яиц и муки – после третьего тура команд останется мало, всего шесть. Вдруг продуктов в столице стало больше?
– Но тогда бы он меня взял, – сказал Бублик. – Я тележкой правлю.
– Отгадать мысли Главного Повара так же сложно, как рецепты его печенья, – довольно ехидно заметила тётушка Гирошима. – Может быть, он решил в одиночестве прогуляться. А скрипеть, кстати, в этой комнате нечему. Наверное, за окном что-нибудь поскрипывало.
– Не знаю, – не стал спорить Бублик. – Но мне казалось, что здесь.
– Кстати, что за тарарам был ночью? – поинтересовалась тётушка Гирошима.
– Какой тарарам? – переспросил из соседней комнаты уютно устроившийся на лежанке Мажордом.
– Вчера ночью, пока вы храпели, нам чуть кухню не разнесли, – нелюбезно объяснила ему тётушка Гирошима, которой страшно надоело, что давно выздоровевший Мажордом не уходит из лазарета.
– Тарарам, как интересно! – отозвался Мажордом. – У нас в этой поездке кругом один тарарам, никакого порядка. А всё потому, что власть у Кухни. Вот и результат. Это же просто хаос какой-то! Нет, я серьёзно подумываю об отставке и выходе на пенсию. Так и скажу Королю: или я, или он!
– Так что же случилось? – не отвечая Мажордому, переспросила тётушка Гирошима.
– Да не знаю я, – вздохнул Бублик. – Когда мы вернулись из города, все уже поужинали. Я пошёл на кухню. А там пусто. Я ел кашу и тут кто-то затопал в коридоре. Я испугался и спрятался в малую духовку. А потом затопали ещё громче. Те, кто пришел раньше, тоже спрятались, только в большую духовку, а те, кто пришёл потом, стали искать меня, но сначала нашли тех, в другой духовке. И давай драться. А тут наши прибежали – вот и всё.
– Тресни мои склянки с настойками, если я что-то понимаю! – шумно вздохнула тётушка Гирошима. – Какую-то заразу мы подцепили, но какую – убей не пойму. И где, главное?!
– Мы же нигде, кроме Перекрестка, не останавливались, – робко сказал Бублик. – Может быть там?
– Всё может быть, – пробурчала тетушка Гирошима и, повысив голос, чтобы было слышно в соседней комнате, спросила:
– Господин Мажордом, а вы за купленные на Перекрёстке скатерти расплатились? Может быть, нас разгневанный продавец преследует?
– Уж если кто и не расплатился, – фыркнул Главный Мажордом, – так это ваш драгоценный Главный Повар. Вполне в его характере! Такого бандита ещё поискать! Да он маму родную обчистит, за шоколадный торт с нее втридорога возьмет, я знаю! Пират – чистейшей воды пират! Ему бы не кухней командовать, а с саблей в зубах корабли на абордаж брать. Вот погодите, недолго лазарету пустовать. Держу пари, он снова за старое принялся: пошёл кого-то караулить. Небось, и скалку взял.
Бублик вспомнил странное поведение Главного Повара.
– Взял! Тётушка Гирошима, точно, он скалку взял и вышел!
– Не мели ерунды… – строго, но с небольшим сомнением в голосе сказала тётушка Гирошима. – Во всяком случае, волноваться рано.
– А когда пора? – спросил Бублик.
– Подождём до захода солнца, – подумав, сказала тетушка Гирошима. – Если до этого времени не появится, – вот тогда и начнём волноваться. А пока тебе задание: иди, попробуй съесть что-нибудь потвёрже жидкой каши.
Бублик со всех ног побежал на кухню.
* * *
Только кухня была пустая.Все конфеты унесли в круглый зал, а что не унесли, – то бессовестно съели, пока Бублик был в лазарете.
Кладовая была под охраной, – и караульные ничего не выдавали без письменного разрешения Главного Повара.
А Главного Повара не было.
Одну конфетку Бублик всё-таки получил. Её спрятал Укропчик, хотел съесть позже. Но, узнав, что Бублик заговорил, вытащил конфету из-под своего колпака и протянул:
– На! С выздоровлением!
Остальные поварята окружили Бублика.
– Мы так рады, что ты поправился! – наперебой кричали они.
– Без тебя скучно!
– Да я же тут был? – жуя конфету, удивлялся Бублик.
– Ну и что? Пока ты молчал, тебя всё равно, что и не было, – мудро сказал Укропчик. – Ты был совсем чужой и отдельный. А теперь – снова весь здесь, как будто только что приехал откуда-то.
– А ну тихо! Перестаньте гомонить! – приказал один из поваров. – Чтобы сию минуту все умылись и пригладились. Пора в круглый зал идти. Солнце зашло.
Глава шестнадцатая
Без главного повара
Третий тур прошел для Акватики благополучно: она попала в число шести команд, прошедших в финал.
А если бы третий тур был окончательным, – Акватика взяла бы первый приз без труда.
От чудесного ларца даже крошек не осталось, – комиссия съела его подчистую.
– Знаю, так и положено, что же ещё с лакомством делать, – печально сказала тётушка Гирошима, – а всё равно жалко красоту… Неправильно как-то…
– Но он был такой аппетитный, – вздохнул, подойдя, один из тех советников, что она лечила. – Не удержались.
– Да вы, по-моему, и щепочки съедите, если их в шоколад обмакнуть, – поддела тётушка Гирошима.
– Съедим, – покладисто согласился советник. – Очень покушать любим. Разрешите пригласить вас на танец?
– На какой танец? – удивилась тётушка Гирошима.
– Сейчас Император всё объявит, – пояснил советник. – Но чур, я первый иду с вами танцевать!
– Ладно, – снисходительно разрешила тётушка Гирошима.
Император с высоты своего трона объявил:
– Теперь нас ждет праздник! Проигравших и победивших нет, веселятся все – таков мой императорский приказ!
Он важно сошел с возвышения, оттуда быстро убрали трон и кресла советников, а потом, со всех концов зала, бесцеремонно распихивая собравшихся, с шуточками и прибауточками побежали, пошли на руках, понеслись в немыслимых прыжках к центру зала циркачи: акробаты, жонглеры, силачи и эквилибристы.
Грянула музыка, приглашая всех танцевать. Сладостей было много, – на одиннадцати столах Император и советники не смогли съесть всё, как ни старались, только стол Акватики был пустым.
На возвышении, словно на арене, буйствовали циркачи, у подножия стояли и глазели на них любопытные, а вокруг танцевали, громко топая и подпрыгивая, раскрасневшиеся повара и посудомойки.
Кто-то жевал сладости, не обращая внимания на шум и музыку, кто-то, натанцевавшись до упаду, сидел вдоль стены и только притоптывал в такт.
А Главный Повар так и не появился.
Бублик и представление посмотрел, и прошёл пару кругов в весёлом хороводе, и съел несколько пирожных со столов разных команд, – и всё равно не мог веселиться в полную силу.
Он нашёл тетушку Гирошиму, которая, обмахиваясь платочком, отдыхала после танца, величественно сидя на императорском троне, задвинутом в тихое место. Смотрелась она на троне лучше Императора.
– Солнце зашло, Главного Повара нет, – сказал Бублик.
– Да, я заметила, – кивнула тётушка Гирошима. – Самое время разволноваться не на шутку. Пойдем-ка в местечко потише. Я сегодня пользуюсь бешеным успехом, приглашают танцевать со всех сторон. Прямо пожалела, что не взяла выходную шляпу с розами, хотя Учитель Лабео и уверяет, что она слишком вызывающа. Да где ему в красивых шляпах разбираться!
А если бы третий тур был окончательным, – Акватика взяла бы первый приз без труда.
От чудесного ларца даже крошек не осталось, – комиссия съела его подчистую.
– Знаю, так и положено, что же ещё с лакомством делать, – печально сказала тётушка Гирошима, – а всё равно жалко красоту… Неправильно как-то…
– Но он был такой аппетитный, – вздохнул, подойдя, один из тех советников, что она лечила. – Не удержались.
– Да вы, по-моему, и щепочки съедите, если их в шоколад обмакнуть, – поддела тётушка Гирошима.
– Съедим, – покладисто согласился советник. – Очень покушать любим. Разрешите пригласить вас на танец?
– На какой танец? – удивилась тётушка Гирошима.
– Сейчас Император всё объявит, – пояснил советник. – Но чур, я первый иду с вами танцевать!
– Ладно, – снисходительно разрешила тётушка Гирошима.
Император с высоты своего трона объявил:
– Теперь нас ждет праздник! Проигравших и победивших нет, веселятся все – таков мой императорский приказ!
Он важно сошел с возвышения, оттуда быстро убрали трон и кресла советников, а потом, со всех концов зала, бесцеремонно распихивая собравшихся, с шуточками и прибауточками побежали, пошли на руках, понеслись в немыслимых прыжках к центру зала циркачи: акробаты, жонглеры, силачи и эквилибристы.
Грянула музыка, приглашая всех танцевать. Сладостей было много, – на одиннадцати столах Император и советники не смогли съесть всё, как ни старались, только стол Акватики был пустым.
На возвышении, словно на арене, буйствовали циркачи, у подножия стояли и глазели на них любопытные, а вокруг танцевали, громко топая и подпрыгивая, раскрасневшиеся повара и посудомойки.
Кто-то жевал сладости, не обращая внимания на шум и музыку, кто-то, натанцевавшись до упаду, сидел вдоль стены и только притоптывал в такт.
А Главный Повар так и не появился.
Бублик и представление посмотрел, и прошёл пару кругов в весёлом хороводе, и съел несколько пирожных со столов разных команд, – и всё равно не мог веселиться в полную силу.
Он нашёл тетушку Гирошиму, которая, обмахиваясь платочком, отдыхала после танца, величественно сидя на императорском троне, задвинутом в тихое место. Смотрелась она на троне лучше Императора.
– Солнце зашло, Главного Повара нет, – сказал Бублик.
– Да, я заметила, – кивнула тётушка Гирошима. – Самое время разволноваться не на шутку. Пойдем-ка в местечко потише. Я сегодня пользуюсь бешеным успехом, приглашают танцевать со всех сторон. Прямо пожалела, что не взяла выходную шляпу с розами, хотя Учитель Лабео и уверяет, что она слишком вызывающа. Да где ему в красивых шляпах разбираться!