Страница:
– Вы меня окончательно успокоили, мальчики! – засмеялся Мастер Халиб. – Оба. Каждый по-своему. Правда то, что вы видели на террасе, уже не тайна и это знает любой мало-мальски хороший кузнец. Просто старая привычка сработала. В кусках руды, которые рудокопы откалывают в забое, кроме железа есть много других минералов. Ну, что-то вроде леденца с орехами. Если вам нужны орехи, то проще всего раздробить леденец на кусочки и положить в воду. Сахар растворится, а орехи нет. И тут руду измельчают, а потом промывают. Легкие примеси всплывают, тяжелая руда оседает внизу. Это называется “обогащать руду”. Так что, видите, все просто.
– Мастер Халиб, а как попасть в штольню? – спросил Шустрик. – Там крепкие запоры?
– В штольне нет ни дверей, ни запоров, – удивился Мастер Халиб. – Зачем они там? Это же не сокровищница с сундуками. Ночью она безлюдна. Пирры охотно сделали бы работу круглосуточной, но, к их сожалению, для этого мало пленников. А что вы задумали?
– Шустрик хочет просверлить гору насквозь! – сообщил Затычка.
– Такое возможно, Мастер Халиб? – затаив дыхание, спросил Шустрик. – Ведь, правда? Пробить ход на свободу? Продолжить штольню?
Мастер Халиб надолго задумался.
– Хм… Клянусь Горной Девой, в твоем предложении нет ничего невозможного. Технически это вполне осуществимо, – наконец сказал он. – Ты думаешь, это поможет нам уйти?
– Конечно! – радостно воскликнул Шустрик. – Если надо, мы будем работать днем и ночью!
– Ну, вряд ли это понадобится. Труд забойщика тяжел и под силу взрослым, здоровым мужам. Я просто направлю одну из выработок в нужном направлении. Пирры разбираются в горном деле, как учитель пения в шитье сапог. Они не способны отличить рудное тело от известкового массива и сначала ничего не поймут.
Мастер Халиб увлекся идеей Шустрика и с воодушевлением продолжал:
– И как я, старый дурак, сам не додумался до этого?
– Но вы же не знаете куда бежать… – напомнил ему Затычка. – А мы знаем. И знаем почти всех пленников. Сын Мастера Горна сидит у нас в классе на задней парте и ловко сечет в математике. А сын Мастера Наковальни учится в выпускном. Он здорово поет, и занял первое место среди молодых вагантов Города. А кто были те пленники, чьим трудом поднимали рудник?
– Пирры захватывали их с северной стороны Кряжа, среди своих же соплеменников. Они привели в порядок Серую Башню и обустроили пещеры. Расчистили заброшенную штольню, построили плавильную печь, но быстро надрывались и умирали. Было несколько партий, ни одна не протянула дольше пяти месяцев. За две недели перед налетом на ваш город умерло двенадцать последних пленников. Они просто не проснулись утром. Да и толку от них, честно говоря, было мало. Руды добыли с гулькин нос. Наверное, поэтому пирры и спустились к нам, в Союз Королевств. Плавить руду и ковать оружие могут только Мастера. Сейчас руды мало и Оружейникам придется работать в забоях, как простым рудокопам, пока пирры опять не совершат набег на какое-нибудь селение. Если Горная Дева будет к нам благосклонна, мы успеем до тех пор пробить штольню на ту сторону горы…
Мастер Халиб допил чай, встал и спросил:
– Вы охотились когда-нибудь ночью с острогой?
– Нет! – сказал за всех Полосатик.
– Пойдемте, я вам покажу. Я частенько так рыбачу по ночам. Это позволяет ненадолго забывать, где я нахожусь. Мне кажется, что я опять в Аквилоне. А вам ваш Великий Торакатум не запрещает есть рыбу? Ведь он тоже, в некотором роде, сом?
– Нет, не запрещает! – рассмеялся Полосатик. – Учитель Лабео говорил, что грех истреблять Старший Народ, живущий в воде, ради прихоти и баловства, но для еды ловить можно. Ведь рыба рыбу тоже ловит? И мы рыбу любим. Жареную и вареную. Только всегда прощения просим, за то, что поймали.
– Тогда пошли! – скомандовал Мастер Халиб.
Они направились вниз по течению реки. Дойдя до нужного места, Мастер Халиб снял со спины котомку, и вытащил оттуда пару непромокаемых кожаных сапог.
– Запалите факел, мальчики! – попросил Мастер.
Затычка своим кресалом высек огонь и поджег смолистый факел. Яркое пламя сразу сделало угольно-черной темноту за границей света.
Мастер Халиб взял в левую руку факел, в правую – острогу, вошёл в реку и медленно пошел вверх по течению, высматривая добычу. Вода отекала его сапоги, словно стволы деревьев или валуны. Данюшки шли поодаль, наблюдая со стороны.
Наконец Мастер нашел то, что искал.
У берега, головой к течению стояла большая сонная щука. Она не слышала приближения человека и не могла почувствовать его: течение уносило вниз муть, поднимаемую сапогами.
Сильная рука Мастера Халиба безошибочно всадила острогу в мощное тело сразу за головой. Уверенным движением он выкинул рыбу на берег.
– Есть одна! – тихонько сказал Мастер. – Вот вам на уху. Сейчас еще поймаем.
Чуть погодя, Мастер Халиб так же загарпунил еще две.
– Вот и троица. Хватит, – решил он.
Одну рыбину Мастер отдал данюшкам, остальные оставил себе: пирры изымали у него половину улова в свою пользу. Данюшки положили щуку под кустом пошли его немного проводить.
Уже давно перевалило за полночь. Луна серебрила реку, сверкая желтым глазом. Деревья отбрасывали на тропу чернильные тени, делая ее загадочной и необычной. Данюшкам не было страшно, темный лес их не пугал. Наоборот, он укрывал, давал защиту от глаз-бойниц Серой Башни.
– А кто такая Горная Дева? – нарушил общее молчание Затычка.
– Горная Дева – Хранительница Гор, – объяснил Мастер Халиб. – Все, что находится в их недрах, от крошечной песчинки до золотого самородка, она берет под свою защиту. Когда мы, Кузнецы, вгрызаемся в недра штольнями и шахтами, мы просим у Девы прощения и приносим искупительную жертву. Тому, кто это не сделает, Дева Гор может жестоко отомстить, хоть она и не злая. Нам, народу Халиб, она является юной девушкой, поэтому мы зовем ее Девой. Другие кузнецы видели ее прекрасной зрелой женщиной и называют Мать Гор. А может, есть и Мать, и Дочь. Кто знает?
– А вы просили прощения у Девы и приносили жертву здесь? – спросил Затычка.
Под рассказ Мастера они незаметно подошли к началу дороги, ведущей с отмели Угдакита к Серой Башне.
– Конечно… – сказал удивленный Мастер Халиб, присаживаясь на камень, чтобы передохнуть перед подъемом.
– А пирры об этом знают? – не унимался Затычка.
– Нет, – еще больше удивился Мастер Халиб. – Они и про Горную Деву ничего не ведают. Им плевать на чужих богов, да и со своими, похоже, не очень ладят.
– А на чьей стороне будет Горная Дева? На стороне пленников или надзирателей? Она шутки понимает? – задал последние, очень странные вопросы Затычка и замолк до утра.
– На нашей стороне она! – твердо сказал Мастер. – А что до второго твоего вопроса… Любое умное создание ценит и смех, и шутку. Чем Горная Дева хуже?
Он перекинул через плечо веревочку, соединяющую головы рыбин так, чтобы одна щука болталась на спине, а другая на груди и пошел к дороге.
Шустрик с Полосатиком смотрели ему вслед, Затычка куда-то исчез.
Поднявшаяся над горами луна сделала тени короче, ярче высветила фигурку старика, медленно поднимающегося к громаде Серой Башни.
Осветила она и ковыряющегося в пирровой помойке Затычку, который что-то упорно искал. Шарил он в отбросах довольно долго, Мастер Халиб успел подняться доверху.
Наконец Затычка вернулся, держа в руках грязное платье принцессы и, не отвечая на расспросы друзей, понес его в лагерь.
Работа горняков завершилась, когда зашло солнце, и уже не было видно ни кусков руды, ни корыт с водой.
Пирры согнали пленников в большую пещеру, притащили туда же котел с невкусно пахнущим варевом и до утра закрыли тяжелые двери, врезанные в проем входа. Точно так же заперли принцессу Бурунди и пошли пировать в Серую Башню, вспоминать старые набеги и предвкушать новые.
Постепенно стало светлее: поднявшаяся луна освещала террасу и заглядывала в темный провал штольни.
Данюшки ждали, пока луну закроют тучи.
Только тогда они поднялись и, крадучись, пошли к пещерам.
Друзья не прошли и половины пути, когда хлопнула дверь Серой Башни.
Прятаться было некуда, данюшки просто упали плашмя на землю и замерли. Лежать было больно. В этом месте дробильщики разбивали куски руды, все было в пыли, песке и камешках.
Сначала покинувший Башню шел прямо на них, но пачкать башмаки не захотел и обогнул дробильную площадку, не заметив данюшек.
“Я камень… Я камень…” – мысленно повторял Затычка, одним глазом следя за темной фигурой.
В носу у него щекотала пыль, а камни под животом были страшно острыми. Затычка крепился, как мог.
Человек подошел к Круглой пещере, где сидела принцесса Бурунди, и принялся возиться с висящим замком, боязливо оглядываясь по сторонам.
Замок не поддавался.
– Клянусь Стихиями, эти сволочи надежно заперли девчонку! – чертыхнулся человек, и данюшки узнали голос Казуара.
Он еще немного повоевал с замком, но, в конце концов, сдался. Погрозив двери кулаком, Казуар прошипел:
– Ну, погоди, племянница, я до тебя еще доберусь! – и, шаркая, побрел обратно.
И тут Затычка почувствовал, что сейчас чихнет!
Коварный чих неотвратимо приближался. Затычка зажмурился, плотно сжал рот и заткнул пальцами нос, не давая чиханью вырваться наружу.
И чихнул.
Ему показалось, что чих вылетел через уши, грохоча на всю округу, хотя на самом деле наружу не вырвалось ни звука. И все же Затычка непроизвольно дернулся.
Остроухий Казуар тут же обернулся на шорох. Данюшки застыли.
– Со страху мерещится! – буркнул Казуар. – Проклятые горы, чтобы им пусто было!
Когда дверь за ним затворилась, данюшки в несколько прыжков добрались до штольни и укрылись там.
В штольне было темно и тихо.
Друзья немного отошли от входа и стали ждать Мастера Халиба, который обещал показать, где будет начинаться ход на свободу.
Ждали данюшки недолго. На этот раз Мастера Халиба ничто не задержало и он, бормоча на ходу:
– И где я мог его оставить? – вошел в штольню.
– Что вы забыли? – шепотом спросил Шустрик.
– Свой молоток, – также шепотом ответил Мастер Халиб. – Это отговорка для пирров. Я прекрасно знаю, где он лежит.
Он запалил масляный светильник и повел данюшек вглубь горы.
Свод у штольни был полукруглый, арочный. От неё по бокам отходили узкие извилистые проходы. Протиснуться туда могли только очень худые люди. Или мальчишки.
– Это старая часть штольни, – объяснял Мастер Халиб. – Она пробита еще тем, ушедшим народом.
– А ходы по бокам зачем? – удивились данюшки.
– Не знаю… – пожал плечами Мастер Халиб. – Их никто не исследовал. Слишком узко, да и пирров не интересуют какие-то там ходы не по размеру. А раз не интересуют, то они и сами не заглядывают, и другим не дают. Для тех же, кто здесь жил раньше, это было священное место, а не просто штольня и пещеры. Значит, все имеет какой-то смысл. Вот, смотрите, отсюда начинается рудное тело. Видите, светлые известняки сменяются бурой рудой? Осторожно, яма!
Если бы не предупреждение, Полосатик обязательно ступил бы в выдолбленную в полу яму, полную воды.
– А это зачем? – удивился он.
– Для стока. Видите, прямо по стенкам бежит вода? Сюда стекают подземные воды и их вычерпывают кожаными ведрами.
Приглядевшись, данюшки увидели, что стены штольни, действительно, мокрые. Вода словно сочилась из каменных пор горы.
– Если бы не такие ямы, туннели бы затопило, – объяснил Мастер Халиб. – А вот это – для проветривания, – он показал на пробитые в своде воздухоходы на поверхность. – Но даже с ними дышать в разгар работы тяжело. Вот мы и дошли до квершлага. Видите, впереди перекресток туннелей? Мы идем по штольне, а под прямым углом к ней проходит квершлаг. От квершлага по всей его длине отходят рассечки: они пересекают рудное тело. Нам направо.
Квершлаг привел к вертикальному туннелю, уходящему вниз. В нем были выдолблены уступки для ног. Рядом был установлен ворот, как в колодцах, с толстой, крепкой веревкой и плетеной корзиной на конце.
– Это слепая шахта, – объяснил Мастер Халиб. – По ней мы спустимся на нижний ярус выработок.
– А что, есть зрячая шахта? – удивился Затычка.
– Да нет, – рассмеялся Мастер Халиб. – Чем шахта отличается от штольни?
Данюшки недоуменно переглянулись. Таких тонкостей они не знали, да и сами слова “шахта”, “штольня”, квершлаг” услышали от Мастера Халиба.
– Если мы со склона горы пробиваем внутрь горизонтальный туннель – это штольня. А если с поверхности земли туннель вниз, вглубь – это шахта.
– А если с верхушки горы вниз, внутрь ее? – прищурился Затычка.
– Это тоже шахта. Такая шахта и есть “зрячая”, как ты ее обозвал, то есть простая. Но если шахту делают внутри горы, с верхнего яруса рудника на нижний, то зовут “слепой шахтой”.
– Угу… – буркнул Затычка, первым спускаясь вниз. – Слепая шахта, зрячая штольня, квершлаг-мершлаг… Язык сломать можно. Лучше быть Гонцом. Бежишь себе по земле, солнце видишь, звездочки – а тут только вода с потолка капает!
– Ты не прав! – не согласился Мастер Халиб. – И внутри гор есть своя красота. Просто ее надо уметь видеть. А это дается не сразу, особенно жителям равнин. Все спустились? Теперь нам по этой выработке.
Они прошли по небольшому, недавно сделанному туннелю. В конце его валялись кайла, которыми пленники отбивали руду.
– Вот он, мой молоточек! – Мастер Халиб подобрал аккуратно лежащий у стены молоток для отбивания образцов пород. – Лежит себе, как я его и оставил. Вот здесь мы и будем долбить наш путь на свободу.
– Замечательно! – сказал Затычка. – А теперь давайте вернемся к началу штольни. Очень интересно там полазить.
Данюшки занимались мелкими делами.
Все шло своим чередом.
Глава десятая
– Мастер Халиб, а как попасть в штольню? – спросил Шустрик. – Там крепкие запоры?
– В штольне нет ни дверей, ни запоров, – удивился Мастер Халиб. – Зачем они там? Это же не сокровищница с сундуками. Ночью она безлюдна. Пирры охотно сделали бы работу круглосуточной, но, к их сожалению, для этого мало пленников. А что вы задумали?
– Шустрик хочет просверлить гору насквозь! – сообщил Затычка.
– Такое возможно, Мастер Халиб? – затаив дыхание, спросил Шустрик. – Ведь, правда? Пробить ход на свободу? Продолжить штольню?
Мастер Халиб надолго задумался.
– Хм… Клянусь Горной Девой, в твоем предложении нет ничего невозможного. Технически это вполне осуществимо, – наконец сказал он. – Ты думаешь, это поможет нам уйти?
– Конечно! – радостно воскликнул Шустрик. – Если надо, мы будем работать днем и ночью!
– Ну, вряд ли это понадобится. Труд забойщика тяжел и под силу взрослым, здоровым мужам. Я просто направлю одну из выработок в нужном направлении. Пирры разбираются в горном деле, как учитель пения в шитье сапог. Они не способны отличить рудное тело от известкового массива и сначала ничего не поймут.
Мастер Халиб увлекся идеей Шустрика и с воодушевлением продолжал:
– И как я, старый дурак, сам не додумался до этого?
– Но вы же не знаете куда бежать… – напомнил ему Затычка. – А мы знаем. И знаем почти всех пленников. Сын Мастера Горна сидит у нас в классе на задней парте и ловко сечет в математике. А сын Мастера Наковальни учится в выпускном. Он здорово поет, и занял первое место среди молодых вагантов Города. А кто были те пленники, чьим трудом поднимали рудник?
– Пирры захватывали их с северной стороны Кряжа, среди своих же соплеменников. Они привели в порядок Серую Башню и обустроили пещеры. Расчистили заброшенную штольню, построили плавильную печь, но быстро надрывались и умирали. Было несколько партий, ни одна не протянула дольше пяти месяцев. За две недели перед налетом на ваш город умерло двенадцать последних пленников. Они просто не проснулись утром. Да и толку от них, честно говоря, было мало. Руды добыли с гулькин нос. Наверное, поэтому пирры и спустились к нам, в Союз Королевств. Плавить руду и ковать оружие могут только Мастера. Сейчас руды мало и Оружейникам придется работать в забоях, как простым рудокопам, пока пирры опять не совершат набег на какое-нибудь селение. Если Горная Дева будет к нам благосклонна, мы успеем до тех пор пробить штольню на ту сторону горы…
Мастер Халиб допил чай, встал и спросил:
– Вы охотились когда-нибудь ночью с острогой?
– Нет! – сказал за всех Полосатик.
– Пойдемте, я вам покажу. Я частенько так рыбачу по ночам. Это позволяет ненадолго забывать, где я нахожусь. Мне кажется, что я опять в Аквилоне. А вам ваш Великий Торакатум не запрещает есть рыбу? Ведь он тоже, в некотором роде, сом?
– Нет, не запрещает! – рассмеялся Полосатик. – Учитель Лабео говорил, что грех истреблять Старший Народ, живущий в воде, ради прихоти и баловства, но для еды ловить можно. Ведь рыба рыбу тоже ловит? И мы рыбу любим. Жареную и вареную. Только всегда прощения просим, за то, что поймали.
– Тогда пошли! – скомандовал Мастер Халиб.
Они направились вниз по течению реки. Дойдя до нужного места, Мастер Халиб снял со спины котомку, и вытащил оттуда пару непромокаемых кожаных сапог.
– Запалите факел, мальчики! – попросил Мастер.
Затычка своим кресалом высек огонь и поджег смолистый факел. Яркое пламя сразу сделало угольно-черной темноту за границей света.
Мастер Халиб взял в левую руку факел, в правую – острогу, вошёл в реку и медленно пошел вверх по течению, высматривая добычу. Вода отекала его сапоги, словно стволы деревьев или валуны. Данюшки шли поодаль, наблюдая со стороны.
Наконец Мастер нашел то, что искал.
У берега, головой к течению стояла большая сонная щука. Она не слышала приближения человека и не могла почувствовать его: течение уносило вниз муть, поднимаемую сапогами.
Сильная рука Мастера Халиба безошибочно всадила острогу в мощное тело сразу за головой. Уверенным движением он выкинул рыбу на берег.
– Есть одна! – тихонько сказал Мастер. – Вот вам на уху. Сейчас еще поймаем.
Чуть погодя, Мастер Халиб так же загарпунил еще две.
– Вот и троица. Хватит, – решил он.
Одну рыбину Мастер отдал данюшкам, остальные оставил себе: пирры изымали у него половину улова в свою пользу. Данюшки положили щуку под кустом пошли его немного проводить.
Уже давно перевалило за полночь. Луна серебрила реку, сверкая желтым глазом. Деревья отбрасывали на тропу чернильные тени, делая ее загадочной и необычной. Данюшкам не было страшно, темный лес их не пугал. Наоборот, он укрывал, давал защиту от глаз-бойниц Серой Башни.
– А кто такая Горная Дева? – нарушил общее молчание Затычка.
– Горная Дева – Хранительница Гор, – объяснил Мастер Халиб. – Все, что находится в их недрах, от крошечной песчинки до золотого самородка, она берет под свою защиту. Когда мы, Кузнецы, вгрызаемся в недра штольнями и шахтами, мы просим у Девы прощения и приносим искупительную жертву. Тому, кто это не сделает, Дева Гор может жестоко отомстить, хоть она и не злая. Нам, народу Халиб, она является юной девушкой, поэтому мы зовем ее Девой. Другие кузнецы видели ее прекрасной зрелой женщиной и называют Мать Гор. А может, есть и Мать, и Дочь. Кто знает?
– А вы просили прощения у Девы и приносили жертву здесь? – спросил Затычка.
Под рассказ Мастера они незаметно подошли к началу дороги, ведущей с отмели Угдакита к Серой Башне.
– Конечно… – сказал удивленный Мастер Халиб, присаживаясь на камень, чтобы передохнуть перед подъемом.
– А пирры об этом знают? – не унимался Затычка.
– Нет, – еще больше удивился Мастер Халиб. – Они и про Горную Деву ничего не ведают. Им плевать на чужих богов, да и со своими, похоже, не очень ладят.
– А на чьей стороне будет Горная Дева? На стороне пленников или надзирателей? Она шутки понимает? – задал последние, очень странные вопросы Затычка и замолк до утра.
– На нашей стороне она! – твердо сказал Мастер. – А что до второго твоего вопроса… Любое умное создание ценит и смех, и шутку. Чем Горная Дева хуже?
Он перекинул через плечо веревочку, соединяющую головы рыбин так, чтобы одна щука болталась на спине, а другая на груди и пошел к дороге.
Шустрик с Полосатиком смотрели ему вслед, Затычка куда-то исчез.
Поднявшаяся над горами луна сделала тени короче, ярче высветила фигурку старика, медленно поднимающегося к громаде Серой Башни.
Осветила она и ковыряющегося в пирровой помойке Затычку, который что-то упорно искал. Шарил он в отбросах довольно долго, Мастер Халиб успел подняться доверху.
Наконец Затычка вернулся, держа в руках грязное платье принцессы и, не отвечая на расспросы друзей, понес его в лагерь.
* * *
Следующей ночью данюшки пробрались в штольню. Для этого им пришлось засветло подняться по склону к террасе и сидеть в скалах до темноты, слушая крики пирров прямо над головой.Работа горняков завершилась, когда зашло солнце, и уже не было видно ни кусков руды, ни корыт с водой.
Пирры согнали пленников в большую пещеру, притащили туда же котел с невкусно пахнущим варевом и до утра закрыли тяжелые двери, врезанные в проем входа. Точно так же заперли принцессу Бурунди и пошли пировать в Серую Башню, вспоминать старые набеги и предвкушать новые.
Постепенно стало светлее: поднявшаяся луна освещала террасу и заглядывала в темный провал штольни.
Данюшки ждали, пока луну закроют тучи.
Только тогда они поднялись и, крадучись, пошли к пещерам.
Друзья не прошли и половины пути, когда хлопнула дверь Серой Башни.
Прятаться было некуда, данюшки просто упали плашмя на землю и замерли. Лежать было больно. В этом месте дробильщики разбивали куски руды, все было в пыли, песке и камешках.
Сначала покинувший Башню шел прямо на них, но пачкать башмаки не захотел и обогнул дробильную площадку, не заметив данюшек.
“Я камень… Я камень…” – мысленно повторял Затычка, одним глазом следя за темной фигурой.
В носу у него щекотала пыль, а камни под животом были страшно острыми. Затычка крепился, как мог.
Человек подошел к Круглой пещере, где сидела принцесса Бурунди, и принялся возиться с висящим замком, боязливо оглядываясь по сторонам.
Замок не поддавался.
– Клянусь Стихиями, эти сволочи надежно заперли девчонку! – чертыхнулся человек, и данюшки узнали голос Казуара.
Он еще немного повоевал с замком, но, в конце концов, сдался. Погрозив двери кулаком, Казуар прошипел:
– Ну, погоди, племянница, я до тебя еще доберусь! – и, шаркая, побрел обратно.
И тут Затычка почувствовал, что сейчас чихнет!
Коварный чих неотвратимо приближался. Затычка зажмурился, плотно сжал рот и заткнул пальцами нос, не давая чиханью вырваться наружу.
И чихнул.
Ему показалось, что чих вылетел через уши, грохоча на всю округу, хотя на самом деле наружу не вырвалось ни звука. И все же Затычка непроизвольно дернулся.
Остроухий Казуар тут же обернулся на шорох. Данюшки застыли.
– Со страху мерещится! – буркнул Казуар. – Проклятые горы, чтобы им пусто было!
Когда дверь за ним затворилась, данюшки в несколько прыжков добрались до штольни и укрылись там.
В штольне было темно и тихо.
Друзья немного отошли от входа и стали ждать Мастера Халиба, который обещал показать, где будет начинаться ход на свободу.
Ждали данюшки недолго. На этот раз Мастера Халиба ничто не задержало и он, бормоча на ходу:
– И где я мог его оставить? – вошел в штольню.
– Что вы забыли? – шепотом спросил Шустрик.
– Свой молоток, – также шепотом ответил Мастер Халиб. – Это отговорка для пирров. Я прекрасно знаю, где он лежит.
Он запалил масляный светильник и повел данюшек вглубь горы.
Свод у штольни был полукруглый, арочный. От неё по бокам отходили узкие извилистые проходы. Протиснуться туда могли только очень худые люди. Или мальчишки.
– Это старая часть штольни, – объяснял Мастер Халиб. – Она пробита еще тем, ушедшим народом.
– А ходы по бокам зачем? – удивились данюшки.
– Не знаю… – пожал плечами Мастер Халиб. – Их никто не исследовал. Слишком узко, да и пирров не интересуют какие-то там ходы не по размеру. А раз не интересуют, то они и сами не заглядывают, и другим не дают. Для тех же, кто здесь жил раньше, это было священное место, а не просто штольня и пещеры. Значит, все имеет какой-то смысл. Вот, смотрите, отсюда начинается рудное тело. Видите, светлые известняки сменяются бурой рудой? Осторожно, яма!
Если бы не предупреждение, Полосатик обязательно ступил бы в выдолбленную в полу яму, полную воды.
– А это зачем? – удивился он.
– Для стока. Видите, прямо по стенкам бежит вода? Сюда стекают подземные воды и их вычерпывают кожаными ведрами.
Приглядевшись, данюшки увидели, что стены штольни, действительно, мокрые. Вода словно сочилась из каменных пор горы.
– Если бы не такие ямы, туннели бы затопило, – объяснил Мастер Халиб. – А вот это – для проветривания, – он показал на пробитые в своде воздухоходы на поверхность. – Но даже с ними дышать в разгар работы тяжело. Вот мы и дошли до квершлага. Видите, впереди перекресток туннелей? Мы идем по штольне, а под прямым углом к ней проходит квершлаг. От квершлага по всей его длине отходят рассечки: они пересекают рудное тело. Нам направо.
Квершлаг привел к вертикальному туннелю, уходящему вниз. В нем были выдолблены уступки для ног. Рядом был установлен ворот, как в колодцах, с толстой, крепкой веревкой и плетеной корзиной на конце.
– Это слепая шахта, – объяснил Мастер Халиб. – По ней мы спустимся на нижний ярус выработок.
– А что, есть зрячая шахта? – удивился Затычка.
– Да нет, – рассмеялся Мастер Халиб. – Чем шахта отличается от штольни?
Данюшки недоуменно переглянулись. Таких тонкостей они не знали, да и сами слова “шахта”, “штольня”, квершлаг” услышали от Мастера Халиба.
– Если мы со склона горы пробиваем внутрь горизонтальный туннель – это штольня. А если с поверхности земли туннель вниз, вглубь – это шахта.
– А если с верхушки горы вниз, внутрь ее? – прищурился Затычка.
– Это тоже шахта. Такая шахта и есть “зрячая”, как ты ее обозвал, то есть простая. Но если шахту делают внутри горы, с верхнего яруса рудника на нижний, то зовут “слепой шахтой”.
– Угу… – буркнул Затычка, первым спускаясь вниз. – Слепая шахта, зрячая штольня, квершлаг-мершлаг… Язык сломать можно. Лучше быть Гонцом. Бежишь себе по земле, солнце видишь, звездочки – а тут только вода с потолка капает!
– Ты не прав! – не согласился Мастер Халиб. – И внутри гор есть своя красота. Просто ее надо уметь видеть. А это дается не сразу, особенно жителям равнин. Все спустились? Теперь нам по этой выработке.
Они прошли по небольшому, недавно сделанному туннелю. В конце его валялись кайла, которыми пленники отбивали руду.
– Вот он, мой молоточек! – Мастер Халиб подобрал аккуратно лежащий у стены молоток для отбивания образцов пород. – Лежит себе, как я его и оставил. Вот здесь мы и будем долбить наш путь на свободу.
– Замечательно! – сказал Затычка. – А теперь давайте вернемся к началу штольни. Очень интересно там полазить.
* * *
Миновало еще несколько дней.Данюшки занимались мелкими делами.
Все шло своим чередом.
Глава десятая
Утро начиналось как обычно.
Только рассвело, пирры выгнали пленников на работу. Масляные светильники неярко освещали туннели рудника. В конце рассечек рудокопы вгрызались кайлами в рудное тело. Откатчики грузили куски руды на телеги и отвозили на террасу дробильщикам. Непрерывно скрипел ворот, поднимая с нижнего яруса корзины, наполненные рудой. Надсмотрщики подгоняли чуть замешкавшихся ударами хлыста, заставляя людей работать быстрее.
Сеченый и Резаный тоже были здесь. Стоя на развилке штольни и квершлага, они о чем-то горячо спорили.
Впрочем, пленники прекрасно знали о чем: братья считали, что добыча руды идет медленно, пуск плавильной печи откладывается слишком надолго. Спорили же они о том, как проще ускорить работы.
Сеченый предлагал медленно и жестоко казнить одного из пленников, чтобы остальные, вдохновленные примером, заработали быстрее.
Резаный же считал, что лучше выбить каждому пленнику по зубу и пообещать делать это каждый день.
Казуар вертелся тут же и в глубине души не понимал, почему атаманы ссорятся. По его мнению, надежнее всего было объединить оба способа: то есть казнить пленника, желательно Забияку, выбить остальным по зубу, а лучше по два и рудник заработает со страшной силой.
Внезапно в недрах горы раздался какой-то гул.
Удивленные и немного испуганные рудокопы и надзиратели стали прислушиваться, гадая, что же это.
Вдруг светильники штольни вспыхнули ярко-красным пламенем, и весь туннель заполонил невесть откуда взявшийся едкий дым. Остолбеневшие люди увидели, как в клубах дыма появилась неясная фигурка девушки в длинном платье. Фигурка пересекла штольню, начертила тонкой рукой в воздухе загадочную руну и исчезла. Светильники выбросили в воздух сноп искр и погасли.
Наступила темнота.
Рудокопы-пленники все, как по команде, бросились на землю, закрыв головы руками.
А храбрые, безжалостные, непобедимые пирры, обезумев от ужаса, как стадо баранов помчались к выходу, отпихивая друг друга.
Сбив с ног парочку пирров, попавшихся на пути, братья-атаманы первыми выскочили на террасу. Там они быстро опомнились, встали у входа и пинками заставили рвущихся на свободу сотоварищей вернуться обратно, зажечь светильники и выгнать из штольни всех пленников.
Наконец, и пленные, и пирры столпились на террасе.
– Что это было? – резко спросил Сеченый у Мастера Халиба.
Мастер Халиб поежился и тихо сказал:
– Это Хранительница Гор.
– Чего она хочет? – нахмурился Сеченый.
– Не знаю… – еще тише сказал Мастер Халиб, и плечи его поникли.
– Он лжет, атаман! – выкрикнул из толпы Мастер Горн.
Сеченый тут же обернулся к нему.
– Говори ты! – ткнул он в Мастера пальцем.
– Это предупреждение Девы Гор! – быстро заговорил Мастер Горн. – Дева Гор разъярена, что ей не принесли жертву и не попросили прощения за вторжение в тело горы перед началом работ в этом руднике. Она свела в могилу всех тех, кто работал здесь раньше. Но ее предупреждения не поняли и теперь она ставит нас перед выбором: либо мы принесем ей ту жертву, что она хочет, но все равно каждый второй, кто будет находиться в руднике, обречен на скорую гибель, либо она обрушит своды туннелей и заставит людей навсегда уйти из этих мест!
– Что-то ты гладко лепечешь! – прорычал Резаный. – Почему это мы ни рожна не поняли, чего она там руками махает, а ты враз сообразил?!!
– Наши сердца понимают Деву Гор. Мы ее подданные и она держит наши судьбы в своих руках! – смело ответил Мастер Горн.
– Какую жертву она требует?! – рявкнул Сеченый.
– Она требует мальчишку из народа Халиб! – сказал из толпы Мастер Наковальня и все рудокопы дружно кивнули.
– Не-е-ет! – пронзительно закричал Мастер Халиб, кидаясь в сторону Серой Башни.
Два пирра тут же подскочили к нему и скрутили за руки. Мастер Халиб упал на колени и, запрокинув лицо к небу, крикнул:
– Возьмите лучше меня! Эти глупцы все перепутали, Деве нужен просто человек из народа Халиб! Возьмите меня!!!
Не обращая на него внимания, Сеченый пальцем поманил Горна и Наковальню, и отошел с ними в сторонку.
– Слушайте сюда, Мастера! Сможете плавить руду и ковать клинки, если этот глупый старик прыгнет с обрыва или разобьет себе голову о камни?
– А что мы с этого будем иметь? – хитро прищурился Мастер Наковальня.
– Жизнь и хорошую жратву, глупцы! – прорычал Сеченый.
– Сможем! – сказал Мастер Горн и добавил: – Только Мастера Халиба не трогайте – пусть сам помрет. Он все равно недолго протянет без внука.
– Что-то вы добренькие… – нахмурился Сеченый.
– Мы не добренькие, мы жить хотим! – прямо посмотрел в глаза атаману Мастер Горн. – Нам с оружейниками работать и если узнают, что смерть старого Халиба на нашей совести, мы проживем ровно столько же, сколько проплывет в воде топор. Вот наш уговор!
– Вы и так будете повинны в его гибели. Кто указал на мальчишку? Я что ли? – возразил Сеченый.
– Нет, атаман Сеченый, – спокойно ответил Мастер Горн. – Горная Дева его выбрала. Это все видели.
– А что это за брехня про скорую смерть в руднике? – небрежно спросил Сеченый.
– Хотите, верьте – хотите, нет! – пожал плечами Мастер Наковальня. – Горная Дева коварна и мстительна. Лично я думаю, что меня она пощадит: от себя я просил у нее прощения.
Сеченый зло сплюнул и вернулся к гудящей толпе. Резко вскинул вверх руку и гул затих.
– Мы принесем в жертву Горной Деве мальчишку из народа Халиб! – громко крикнул он. – И попросим у Девы прощения. С этого дня пирры не будут входить в штольню, но если руды будет добываться меньше, мы не станем ждать, пока Дева Гор займется вами, а поможем ей и каждый второй расстанется с головой! Поняли, равнинные крысы?! Приведите мальчишку!
Четверо охранников вывели из Башни внука Мастера Халиба. Он имел такие же синие глаза и такую же смуглую кожу, как и дед. Только волосы были не белые, а совсем черные. Ему было колко идти по усыпанной камешками земле, и он медленно ступал босыми ногами, выбирая места поровнее. Лицо мальчика было серьезно и непроницаемо.
– Что еще? – спросил Сеченый.
– Его надо связать и отвести в старую выработку… – сказал Мастер Наковальня.
Резаный не поленился, и сам сходил за веревкой.
– В штольню пойдем мы, ты и ты! – ткнул он в Мастера Наковальню и Казуара. – И попробуй пикнуть! – прищурился он на изменившегося в лице младшего брата Короля.
Пирры связали руки внуку Мастера Халиба, и Сеченый втолкнул его в штольню. За ним вступили в туннель Мастер Наковальня и Казуар. Замкнули шествие атаманы.
Вчетвером они довели мальчика до квершлага, прошли по нему и свернули в одну из рассечек.
– Здесь и оставим! – буднично сказал Мастер Наковальня. – Ноги ему свяжите, господа атаманы.
Сеченый и Резаный заново связали внука Мастера Халиба так, чтобы он не мог шелохнуться. Тот не произнес не слова.
– Веди себя хорошо, малыш! – гоготнул Сеченый.
Мастер Наковальня поднял лампу и крикнул:
– Горная Дева! Прими нашу жертву и прости!
Эхо прокатилось по туннелям и затихло.
Они заторопились к выходу, оставляя связанного мальчика подкрадывающейся темноте.
Мастер Наковальня нес светильник, и что-то шептал на тайном языке Кузнецов. Братья громко топали и держали руки на рукоятках мечей. А Казуар плелся, втянув голову в плечи, словно боялся, что своды туннеля рухнут ему на макушку, и зажимал нос кружевным платочком с королевским гербом.
Наконец, в конце штольни забрезжил дневной свет. Неожиданно для остальных Казуар вырвался вперед и, часто перебирая ногами, побежал к выходу. На самом выходе он запнулся о камень, грохнулся навзничь, выронил платок и, не поднимаясь, на четвереньках выбрался наружу.
Держа марку, Сеченый и Резаный плечом к плечу вышли из штольни последними. Пирры радостными криками приветствовали вернувшихся вожаков, и никто из них уже не вспомнил, что братья-атаманы первыми позорно бежали от Горной Девы.
Неожиданно из штольни повалил дым.
– Жертва принята. Завтра можно приступать к работе, – сказал Мастер Наковальня, гася светильник.
– Эй, да у меня же платок там! – вспомнил Казуар, отряхивающий колени, и кинулся к штольне.
– Стой, дурак! – крикнул Мастер Горн, впрочем, негромко и ненастойчиво.
Казуар не обратил на предупреждение внимания, вбежал в клубы дыма. Затем дернулся и резко отскочил назад. Секунду он стоял неподвижно. Потом, заваливаясь набок, упал.
– Оттащите эту королевскую падаль в Башню, может, очухается! – скомандовал Резаный. – Запереть всех в большую пещеру! Старика суньте в круглую, к принцессе. К штольне не подходить! ВСЕ!!!
Пирры засуетились, выполняя приказы. Двое надзирателей как куль муки оттащили весело смеющегося Мастера Халиба в круглую пещеру.
– Совсем спятил старик! – сказал один, закрывая замок. – Спорим, что не доживет до утра?
– На что спорим? – заинтересовался второй.
– Мой пояс против твоего кинжала! – предложил первый.
– Согласен! – ударил по подставленной руке второй. – Ты проиграл, кинжал мой! Он протянет еще денька два!
– Посмотрим! – ухмыльнулся первый.
Тишина была живой: изредка шлепались со свода капли, слышалось легкое потрескивание, шорохи. Гора только казалась неподвижной – она жила своей загадочной жизнью.
Где-то далеко зародился звук легких шагов. Шаги приближались. Внук Мастера Халиба даже не пошевелился.
Вслед за звуком появился свет…
– Я так не играю! – обиженно сказал Затычка, появившись в начале рассечки и глядя на связанного мальчишку. За ним шел Шустрик.
– Если бы я был жертвой, я бы трясся от страха! Почему ты не боишься?! – накинулся Затычка на пленника.
Внук Мастера Халиба весело рассмеялся.
– Я же не такой дурак, как ты! – отрезал он. – Зачем Горной Деве человеческая жертва? Исстари мы даруем огонь, воду и пищу Хранительнице и оставляем самый красивый самородок, кусок породы или кристалл из тех, что добыли. У Девы Гор, наверное, своих забот хватает и без принесенных в жертву людей!
– Ну, ты прямо как свой дед рассуждаешь! – заметил Затычка, развязывая веревку. – И, вообще-то, сам дурак! Как еще, скажи на милость, можно было вывести тебя из Серой Башни, кроме как принести в жертву? Предупредить тебя мы не смогли, но Мастер Халиб сказал, что ты не подведешь.
– Конечно! Он же знал, что я сразу пойму, в чем дело. Человеческая жертва Деве Гор, надо же придумать такое! – внук Мастера Халиба засмеялся еще звонче.
– Кончай заливаться! – буркнул Затычка. – Его спасают, а он гогочет! Знакомься: это Шустрик, а меня зовут Затычка.
– Я – Пробой! – паренек вскочил на ноги и поклонился данюшкам. – Благодарю за спасение!
– Пойдем, Мастер Халиб ждет! – Шустрик осмотрел ноги Пробоя. – Да-а, босиком ты много не набегаешь. Хорошо, что Мухомор дал нам запасные башмаки, как в воду глядел. Мои тебе как раз в пору будут.
– А как вам удалось запудрить пиррам мозги? – с любопытством спросил Пробой, шагая за Затычкой. – Первый раз я видел их такими напуганными.
– Это все моя гениальная стратегия! – похвастался Затычка. – Я придумал, что их можно напугать Горной Девой. А Мастер Халиб дал порошок, делающий дым и порошок, от которого пламя краснеет. Оказывается, в Серой Башне такие залежи полезных вещей, о которых пирры и понятия не имеют! Видел бы ты, как светильники в нужный момент вспыхнули красным заревом, и дым повалили из всех щелей. Я в принцессином платье перед ними прошелся, так у них волосы дыбом встали! Правда, постоянно на него наступал, чуть не грохнулся в конце. А еще твой дед подсказал, где в горах можно самородную серу найти – оказывается, если ее поджечь – это смертельная штука. Кто-то из них нюхнул и тюкнулся.
Только рассвело, пирры выгнали пленников на работу. Масляные светильники неярко освещали туннели рудника. В конце рассечек рудокопы вгрызались кайлами в рудное тело. Откатчики грузили куски руды на телеги и отвозили на террасу дробильщикам. Непрерывно скрипел ворот, поднимая с нижнего яруса корзины, наполненные рудой. Надсмотрщики подгоняли чуть замешкавшихся ударами хлыста, заставляя людей работать быстрее.
Сеченый и Резаный тоже были здесь. Стоя на развилке штольни и квершлага, они о чем-то горячо спорили.
Впрочем, пленники прекрасно знали о чем: братья считали, что добыча руды идет медленно, пуск плавильной печи откладывается слишком надолго. Спорили же они о том, как проще ускорить работы.
Сеченый предлагал медленно и жестоко казнить одного из пленников, чтобы остальные, вдохновленные примером, заработали быстрее.
Резаный же считал, что лучше выбить каждому пленнику по зубу и пообещать делать это каждый день.
Казуар вертелся тут же и в глубине души не понимал, почему атаманы ссорятся. По его мнению, надежнее всего было объединить оба способа: то есть казнить пленника, желательно Забияку, выбить остальным по зубу, а лучше по два и рудник заработает со страшной силой.
Внезапно в недрах горы раздался какой-то гул.
Удивленные и немного испуганные рудокопы и надзиратели стали прислушиваться, гадая, что же это.
Вдруг светильники штольни вспыхнули ярко-красным пламенем, и весь туннель заполонил невесть откуда взявшийся едкий дым. Остолбеневшие люди увидели, как в клубах дыма появилась неясная фигурка девушки в длинном платье. Фигурка пересекла штольню, начертила тонкой рукой в воздухе загадочную руну и исчезла. Светильники выбросили в воздух сноп искр и погасли.
Наступила темнота.
Рудокопы-пленники все, как по команде, бросились на землю, закрыв головы руками.
А храбрые, безжалостные, непобедимые пирры, обезумев от ужаса, как стадо баранов помчались к выходу, отпихивая друг друга.
Сбив с ног парочку пирров, попавшихся на пути, братья-атаманы первыми выскочили на террасу. Там они быстро опомнились, встали у входа и пинками заставили рвущихся на свободу сотоварищей вернуться обратно, зажечь светильники и выгнать из штольни всех пленников.
Наконец, и пленные, и пирры столпились на террасе.
– Что это было? – резко спросил Сеченый у Мастера Халиба.
Мастер Халиб поежился и тихо сказал:
– Это Хранительница Гор.
– Чего она хочет? – нахмурился Сеченый.
– Не знаю… – еще тише сказал Мастер Халиб, и плечи его поникли.
– Он лжет, атаман! – выкрикнул из толпы Мастер Горн.
Сеченый тут же обернулся к нему.
– Говори ты! – ткнул он в Мастера пальцем.
– Это предупреждение Девы Гор! – быстро заговорил Мастер Горн. – Дева Гор разъярена, что ей не принесли жертву и не попросили прощения за вторжение в тело горы перед началом работ в этом руднике. Она свела в могилу всех тех, кто работал здесь раньше. Но ее предупреждения не поняли и теперь она ставит нас перед выбором: либо мы принесем ей ту жертву, что она хочет, но все равно каждый второй, кто будет находиться в руднике, обречен на скорую гибель, либо она обрушит своды туннелей и заставит людей навсегда уйти из этих мест!
– Что-то ты гладко лепечешь! – прорычал Резаный. – Почему это мы ни рожна не поняли, чего она там руками махает, а ты враз сообразил?!!
– Наши сердца понимают Деву Гор. Мы ее подданные и она держит наши судьбы в своих руках! – смело ответил Мастер Горн.
– Какую жертву она требует?! – рявкнул Сеченый.
– Она требует мальчишку из народа Халиб! – сказал из толпы Мастер Наковальня и все рудокопы дружно кивнули.
– Не-е-ет! – пронзительно закричал Мастер Халиб, кидаясь в сторону Серой Башни.
Два пирра тут же подскочили к нему и скрутили за руки. Мастер Халиб упал на колени и, запрокинув лицо к небу, крикнул:
– Возьмите лучше меня! Эти глупцы все перепутали, Деве нужен просто человек из народа Халиб! Возьмите меня!!!
Не обращая на него внимания, Сеченый пальцем поманил Горна и Наковальню, и отошел с ними в сторонку.
– Слушайте сюда, Мастера! Сможете плавить руду и ковать клинки, если этот глупый старик прыгнет с обрыва или разобьет себе голову о камни?
– А что мы с этого будем иметь? – хитро прищурился Мастер Наковальня.
– Жизнь и хорошую жратву, глупцы! – прорычал Сеченый.
– Сможем! – сказал Мастер Горн и добавил: – Только Мастера Халиба не трогайте – пусть сам помрет. Он все равно недолго протянет без внука.
– Что-то вы добренькие… – нахмурился Сеченый.
– Мы не добренькие, мы жить хотим! – прямо посмотрел в глаза атаману Мастер Горн. – Нам с оружейниками работать и если узнают, что смерть старого Халиба на нашей совести, мы проживем ровно столько же, сколько проплывет в воде топор. Вот наш уговор!
– Вы и так будете повинны в его гибели. Кто указал на мальчишку? Я что ли? – возразил Сеченый.
– Нет, атаман Сеченый, – спокойно ответил Мастер Горн. – Горная Дева его выбрала. Это все видели.
– А что это за брехня про скорую смерть в руднике? – небрежно спросил Сеченый.
– Хотите, верьте – хотите, нет! – пожал плечами Мастер Наковальня. – Горная Дева коварна и мстительна. Лично я думаю, что меня она пощадит: от себя я просил у нее прощения.
Сеченый зло сплюнул и вернулся к гудящей толпе. Резко вскинул вверх руку и гул затих.
– Мы принесем в жертву Горной Деве мальчишку из народа Халиб! – громко крикнул он. – И попросим у Девы прощения. С этого дня пирры не будут входить в штольню, но если руды будет добываться меньше, мы не станем ждать, пока Дева Гор займется вами, а поможем ей и каждый второй расстанется с головой! Поняли, равнинные крысы?! Приведите мальчишку!
Четверо охранников вывели из Башни внука Мастера Халиба. Он имел такие же синие глаза и такую же смуглую кожу, как и дед. Только волосы были не белые, а совсем черные. Ему было колко идти по усыпанной камешками земле, и он медленно ступал босыми ногами, выбирая места поровнее. Лицо мальчика было серьезно и непроницаемо.
– Что еще? – спросил Сеченый.
– Его надо связать и отвести в старую выработку… – сказал Мастер Наковальня.
Резаный не поленился, и сам сходил за веревкой.
– В штольню пойдем мы, ты и ты! – ткнул он в Мастера Наковальню и Казуара. – И попробуй пикнуть! – прищурился он на изменившегося в лице младшего брата Короля.
Пирры связали руки внуку Мастера Халиба, и Сеченый втолкнул его в штольню. За ним вступили в туннель Мастер Наковальня и Казуар. Замкнули шествие атаманы.
Вчетвером они довели мальчика до квершлага, прошли по нему и свернули в одну из рассечек.
– Здесь и оставим! – буднично сказал Мастер Наковальня. – Ноги ему свяжите, господа атаманы.
Сеченый и Резаный заново связали внука Мастера Халиба так, чтобы он не мог шелохнуться. Тот не произнес не слова.
– Веди себя хорошо, малыш! – гоготнул Сеченый.
Мастер Наковальня поднял лампу и крикнул:
– Горная Дева! Прими нашу жертву и прости!
Эхо прокатилось по туннелям и затихло.
Они заторопились к выходу, оставляя связанного мальчика подкрадывающейся темноте.
Мастер Наковальня нес светильник, и что-то шептал на тайном языке Кузнецов. Братья громко топали и держали руки на рукоятках мечей. А Казуар плелся, втянув голову в плечи, словно боялся, что своды туннеля рухнут ему на макушку, и зажимал нос кружевным платочком с королевским гербом.
Наконец, в конце штольни забрезжил дневной свет. Неожиданно для остальных Казуар вырвался вперед и, часто перебирая ногами, побежал к выходу. На самом выходе он запнулся о камень, грохнулся навзничь, выронил платок и, не поднимаясь, на четвереньках выбрался наружу.
Держа марку, Сеченый и Резаный плечом к плечу вышли из штольни последними. Пирры радостными криками приветствовали вернувшихся вожаков, и никто из них уже не вспомнил, что братья-атаманы первыми позорно бежали от Горной Девы.
Неожиданно из штольни повалил дым.
– Жертва принята. Завтра можно приступать к работе, – сказал Мастер Наковальня, гася светильник.
– Эй, да у меня же платок там! – вспомнил Казуар, отряхивающий колени, и кинулся к штольне.
– Стой, дурак! – крикнул Мастер Горн, впрочем, негромко и ненастойчиво.
Казуар не обратил на предупреждение внимания, вбежал в клубы дыма. Затем дернулся и резко отскочил назад. Секунду он стоял неподвижно. Потом, заваливаясь набок, упал.
– Оттащите эту королевскую падаль в Башню, может, очухается! – скомандовал Резаный. – Запереть всех в большую пещеру! Старика суньте в круглую, к принцессе. К штольне не подходить! ВСЕ!!!
Пирры засуетились, выполняя приказы. Двое надзирателей как куль муки оттащили весело смеющегося Мастера Халиба в круглую пещеру.
– Совсем спятил старик! – сказал один, закрывая замок. – Спорим, что не доживет до утра?
– На что спорим? – заинтересовался второй.
– Мой пояс против твоего кинжала! – предложил первый.
– Согласен! – ударил по подставленной руке второй. – Ты проиграл, кинжал мой! Он протянет еще денька два!
– Посмотрим! – ухмыльнулся первый.
* * *
Внук Мастера Халиба спокойно сидел у влажной стены, смотрел в темноту и слушал тишину.Тишина была живой: изредка шлепались со свода капли, слышалось легкое потрескивание, шорохи. Гора только казалась неподвижной – она жила своей загадочной жизнью.
Где-то далеко зародился звук легких шагов. Шаги приближались. Внук Мастера Халиба даже не пошевелился.
Вслед за звуком появился свет…
– Я так не играю! – обиженно сказал Затычка, появившись в начале рассечки и глядя на связанного мальчишку. За ним шел Шустрик.
– Если бы я был жертвой, я бы трясся от страха! Почему ты не боишься?! – накинулся Затычка на пленника.
Внук Мастера Халиба весело рассмеялся.
– Я же не такой дурак, как ты! – отрезал он. – Зачем Горной Деве человеческая жертва? Исстари мы даруем огонь, воду и пищу Хранительнице и оставляем самый красивый самородок, кусок породы или кристалл из тех, что добыли. У Девы Гор, наверное, своих забот хватает и без принесенных в жертву людей!
– Ну, ты прямо как свой дед рассуждаешь! – заметил Затычка, развязывая веревку. – И, вообще-то, сам дурак! Как еще, скажи на милость, можно было вывести тебя из Серой Башни, кроме как принести в жертву? Предупредить тебя мы не смогли, но Мастер Халиб сказал, что ты не подведешь.
– Конечно! Он же знал, что я сразу пойму, в чем дело. Человеческая жертва Деве Гор, надо же придумать такое! – внук Мастера Халиба засмеялся еще звонче.
– Кончай заливаться! – буркнул Затычка. – Его спасают, а он гогочет! Знакомься: это Шустрик, а меня зовут Затычка.
– Я – Пробой! – паренек вскочил на ноги и поклонился данюшкам. – Благодарю за спасение!
– Пойдем, Мастер Халиб ждет! – Шустрик осмотрел ноги Пробоя. – Да-а, босиком ты много не набегаешь. Хорошо, что Мухомор дал нам запасные башмаки, как в воду глядел. Мои тебе как раз в пору будут.
– А как вам удалось запудрить пиррам мозги? – с любопытством спросил Пробой, шагая за Затычкой. – Первый раз я видел их такими напуганными.
– Это все моя гениальная стратегия! – похвастался Затычка. – Я придумал, что их можно напугать Горной Девой. А Мастер Халиб дал порошок, делающий дым и порошок, от которого пламя краснеет. Оказывается, в Серой Башне такие залежи полезных вещей, о которых пирры и понятия не имеют! Видел бы ты, как светильники в нужный момент вспыхнули красным заревом, и дым повалили из всех щелей. Я в принцессином платье перед ними прошелся, так у них волосы дыбом встали! Правда, постоянно на него наступал, чуть не грохнулся в конце. А еще твой дед подсказал, где в горах можно самородную серу найти – оказывается, если ее поджечь – это смертельная штука. Кто-то из них нюхнул и тюкнулся.