Галлахер Патриция. Искры под пеплом

   О Боже милостивый, молилась Лэси, дрожа от холода и сырости. Как долго она сможет выдержать в этой страшной, холодной яме?

Глава 23

   — Черт возьми, мне не становится лучше, — жаловался Фосс, пока доктор обследовал его рану. — После завтрака меня вырвало, и у меня, кажется, жар.
   Берт уже заметил признаки инфекции, включая несколько зловеще красных прожилок, расходящихся в разные стороны от раны.
   — У вас образуется дикое мясо, мистер Фосс.
   — А мое мясо никогда и не было ручным, док.
   — Необходимо специальное лечение.
   — Какое еще специальное?
   — Медикаменты тут бессильны. Теперь только прижигание может остановить дальнейшее распространение инфекции.
   Страх и недоумение вызвали ярость:
   — Вы хотите сказать, что я могу умереть от этой царапины? Что же вы за врач такой? На войне у людей бывает гангрена, и они потом ничего, живут.
   — Если им ампутируют конечности или удаляют органы, — пояснил Берт. — В вашем же случае хирургическое вмешательство невозможно. Промедление подобно смерти. Я сейчас попрошу принести горячих углей из кузницы, если вы согласны на лечение. Необходимые инструменты у меня с собой в сумке.
   — Угли? А если я откажусь?
   — Моя обязанность предупредить вас о возможных последствиях, мистер Фосс, но выбор за вами. Я ни к чему не принуждаю моих пациентов, если они в здравом уме и способны принимать решение.
   — Но всего лишь в воскресенье вы сказали, что рана заживает хорошо! — сердито напомнил Фосс.
   — Это было несколько дней назад. Обстоятельства меняются, иногда очень быстро и часто к худшему. К сожалению…
   — К сожалению для меня, — прервал его Фосс, — вы — чертов шарлатан! Если я умру, убийство будет на совести той шлюхи, и мои ребята позаботятся, чтобы она была повешена!
   — Я находился здесь, когда вы давали показания шерифу Фостеру, — сказал Берт. — Вы заявили, что это — несчастный случай и вы поранились сами, не забыли?
   — Я лгал. Мне надо наказать ее самому. Она пыталась убить меня, и это — сущая правда, доктор. Вы должны будете сообщить мое признание служителям закона, док. Вы должны!
   Берт вытряхнул из пузырька пару таблеток аспирина и подал Фоссу со стаканом воды.
   — Выпейте их, Фосс. Вам станет легче. Прижигание, может быть, позволит прекратить распространение инфекции. — Он подождал, пока тот проглотит таблетки. — Ну что, посылать за углями?
   Фосс резко откинулся на матрас, от чего кровь проступила через только что наложенную повязку. Боль пронзила его грудь, и он застонал.
   — Лежите смирно, — предостерег Берт. — Чем больше вы двигаетесь, тем большей риск пролиферации.
   — Забудьте свою медицинскую абракадабру и тащите угли, — прохрипел Фосс. — Хочу только вас предупредить, док. Если раскаленное железо не поможет мне выздороветь, вам выжгут клеймо прямо на лице!
   Доктор Уорнер уже много раз слышал подобные угрозы от раненых солдат на поле боя и от ковбоев на пастбище, наблюдавших, как железо калилось на костре. Но, чтобы удержать Фосса во время процедуры, требовался сильный помощник, и врач отправился его искать.
   — Я сейчас вернусь, — сказал он по-испански горничной-мексиканке, выполнявшей обязанности нянечки.
   Фелиция Перес понимающе закивала головой:
   — Си, сеньор док! Я закрою дверь и не выпущу его. Фосс плохой; Бешеный, — добавила она, многозначительно заводя глаза вверх. — Но я не буду прикасаться к нему. Приведите человека себе на помощь.
   — Я постараюсь, Фелиция, — озабоченно сказал доктор.
 
   В этот момент около фургона остановился фургон с ранчо Дюка.
   — Тпру! — скомандовал Брант, останавливая мулов.
   Спрыгнув на землю, он поприветствовал доктора Уорнера и вынул из кармана куртки сложенный вчетверо листок.
   — Доброе утро, Берт. Это список нужных лекарств. Я загляну попозже, сначала повидаю Сета.
   — Придется немного подождать. Мне надо произвести одну процедуру, Брант. Вы там на ранчо слышали о том, что случилось с Салли Фоссом?
   — Да, вакерос принесли эту новость в воскресенье из миссии Сан-Хуан. Падре служил мессу, когда ворвался один из людей Фосса и объявил о денежной премии тому, кто найдет Лэси. Двое прихожан хотели пристрелить его за то, что по пути в часовню он плюнул в купель со святой водой, но отец Анжелино не разрешил им это сделать. Не так много людей желают выздоровления Салли Фосса, Берт.
   — Все-таки я думаю, что высокая цена за голову Лэси заставит много подлецов броситься на поиски. Брант пристально посмотрел на него:
   — Есть ли у тебя какие-нибудь идеи о том, где она может быть, друг мой?
   — Нет, я практикующий медик, а не служитель закона, и сейчас иду за сильным помощником и за ведром горячих углей.
   — Чтобы прижечь гангренозную рану? — предположил Брант, много раз видевший такой способ лечения на войне. — Что ж, подпали его хорошенько, док, и без всякого морфия. Он того заслуживает.
   — Мне нужна помощь, чтобы справиться с ним, а его люди рыщут в поисках мисс Ли. Ты мне не поможешь?
   — Ты шутишь, Берт. Твой пациент и так зажился на этом свете. Если даже он выздоровеет, кто-нибудь все равно его пристукнет, рано или поздно.
   — Что презирать охранников Фосса? На десять тысяч баксов — такова новая цена — многое можно сделать. Приобрести землю или, быть может, выкупить семейную плантацию.
   — Я давно простился с этой мечтой, — угрюмо произнес Брант. — И я не выдал бы Салли Фоссу даже моего худшего врага за все золото, украденное у Конфедерации, и уж тем более за его грязные десять тысяч долларов. Эти кровавые деньги для меня то же самое, что тридцать сребреников.
   Берт Уорнер улыбнулся и похлопал его по плечу:
   — Я так и думал, что ты это скажешь. Просто я играю в Диогена, который тщетно ищет честного человека. Если ты найдешь мисс Ли и тебе потребуется помощь, можешь рассчитывать на меня.
   — Спасибо, док. Я знал, что ты славный малый. А теперь пойдем за углями?
   Брант пришел в ярость, увидев Фосса в постели Лэси, но еще больше разозлился Фосс, когда заметил ненавистного соперника.
   — Какого дьявола вы тут делаете? — спросил он, сверкая глазами.
   — Я попросил его помочь, — спокойно пояснил Уорнер, раздувая вместе с Брантом огонь до нужного состояния. Берт сунул в угли специальный инструмент.
   — Чтобы держать меня? Я не украденный ребенок, и Стилу лучше держаться подальше.
   — Да ради Бога, — согласился Брант. — Наблюдая за вашими страданиями, я ничуть не буду тронут.
   Фосс побледнел, его бравада быстро улетучивалась по мере того, как железо испытывали каплями воды.
   — Еще не готово, — определил доктор. — Кончик должен побелеть.
   — Плюньте на него еще раз, — пробормотал Фосс.
   — Позвольте мне, — предложил Брант. — А вы уверены, что выдержите это, Фосс? Раскаленное железо жжет сильней, чем карболовая кислота. Но все же я всегда считал, что насильникам к гениталиям надо прикладывать и то, и другое вместе с кастрационным ножом.
   — Я не насиловал ту суку! — проревел Фосс.
   — Только потому, что она остановила вас! — Брант с трудом сдержался, чтобы хорошенько не врезать ублюдку. — Если вам удастся выкарабкаться, Фосс, то лучше начать носить оружие.
   — Прекратите! — резко приказал доктор. — Подраться вы сможете и в другое время. — Очередная проба железа показала, что оно готово. — Вы не хотите подышать эфиром, Фосс?
   — Нет, лучше хороший глоток виски, — прорычал тот, схватив и откупорив бутылку, стоящую возле кровати.
   Фосс поспешно пил виски, отчего струйка потекла по подбородку, попав в открытую рану. Если бы не присутствие Бранта, Фосс, наверное, завизжал от боли.
   — Лучше зажать что-нибудь в зубах, — посоветовал Берт. — Так вы не откусите себе язык.
   Отвергнув презрительным жестом предложенное Брантом полотенце, Фосс пробормотал:
   — Давайте так, док.
   По сигналу Уорнера Брант схватил Фосса за обе руки и крепко сжал их у него за спиной. Одним коленом он уперся ему между лопатками, начисто лишив возможности двигаться.
   Фосс съежился, а затем зарычал от боли, когда дымящийся железный прут прижег гноящуюся плоть. Комната быстро наполнилась тошнотворным запахом. Несколько секунд процедуры показались больному бесконечными. Он выкрикивал бессвязные ругательства, пока инструмент, наконец, не был удален. Берт сунул железо в ведро с холодной водой, над которым поднялось облачко пара. Сплюнув кровавую слюну, Фосс завопил:
   — Вы, проклятые сучьи дети! Я вас разорву на куски! Вы слышите?
   Брант спокойно ответил:
   — Думаю, весь город слышал твой рев, бравый бычок. Ты наделал шума больше, чем молодой вол во время клеймения. Прикусив пулю, ты бы спас свой язык. И понимаешь ты это или нет, но мы с Бертом оказали тебе большую услугу.
   Затем обратившись у доктору, Брант спросил:
   — Теперь, думаю, ты один управишься, док?
   — Да, спасибо. Я приготовлю лекарства для Дюков как только доберусь до своей аптеки. Мне еще надо обработать и перебинтовать рану. Царапины от ногтей и следы от зубов в основном неглубоки, но эта дикая кошечка постаралась на славу. Думаю, и обезьянка тоже.
   Брант жестко посмотрел на Фосса и сказал:
   — Да, он еще будет проклинать тот день, когда связался с Лэси, особенно если не отменит обещанную награду.
   Казалось, его слова еще долго звучали в комнате даже после того, как он ушел.

Глава 24

   Сет Траверс работал со своими бухгалтерскими книгами, когда в лавку вошел управляющий ранчо Дюка. Неоплаченные счета за прошлый год поставили Сета на грань банкротства, но он упорно отказывался давить на клиентов или отказывать кому-нибудь в продлении кредита, хотя некоторые задолжали ему за два-три года. Чтобы сводить концы с концами, от него требовалось больше искусства, чем от канатоходца, прогуливающегося по веревке, натянутой над каньоном. И хотя деньги, обещанные Фоссом в качестве премии, могли бы быстро решить все проблемы Сета, подобная мысль даже не могла прийти ему в голову.
   Услышав спокойный, густой баритон Бранта, Лэси в холодном, темном погребе затрепетала так же сильно, как и тогда, когда занималась с ним любовью. О, как ей не хватало его сейчас! От мысли, что он ушел от нее навсегда, ей захотелось зарыдать.
   Гарнет, искавшая на складе нужный товар для покупательницы, неожиданно появилась на пороге с рулоном ткани в руках. Она сверкнула глазами при виде Бранта, но тут же отвела их в сторону.
   — Доброе утро, сэр. Брант улыбнулся:
   — И вам тоже, мадам. День ото дня вы выглядите все краше.
   — И лучше себя чувствую, — ответила она, пока сеньора Гальван исследовала материю.
   Ткань была произведена на мануфактуре Эшли, фабрике отца Гарнет, и та очень гордилась ее высоким качеством и фирменным знаком.
   — Прекрасная материя, сеньора. Мягкая, как шелк.
   — Си, мадама, — согласилась покупательница. — Я возьму ее для своей дочерей, Лола и Хуанита. Много ярдов.
   Разговор на смешанном англо-испанском языке развеселил Бранта, хотя он знал, что Гарнет смутится и рассердится, если он прокомментирует появившийся у нее техасский говорок и соответствующие манеры общения.
   Наконец, получив сверток с материей, сеньора Гальван удалилась.
   Когда они остались втроем, Брант обратился к Сету:
   — Я слышал о случившемся и видел афиши, расклеенные по всему городу. Вам что-нибудь известно?
   Сет кивнул.
   — Помоги мне убрать эти корзины и мешки, Брант. А племянница пока последит за улицей.
   Брант обо всем догадался еще до того, как по условному сигналу Сета беглянка осторожно приподняла крышку люка. Через мгновение Лэси уже с любовью смотрела на него.
   — Боже мой! — воскликнул Брант. — Сколько же времени ты просидела внизу?
   — С того дня, как все это случилось. Я не знаю, что мне делать дальше, Брант. Эти добрые люди приютили меня, и теперь мы все в сложной ситуации.
   О Иисус, подумал Брант. Ему уже надо было убить Салли Фосса. А вместо этого он, возможно, помог спасти никчемную жизнь ублюдка.
   Сет прервал его размышления:
   — Я видел, вы с Бертом несли в отель горячие угли. Прижигать рану?
   — Да. Теперь Фосс имеет шанс выжить. Лэси задрожала:
   — Боже милостивый! Я обречена! Лоллипоп тоже. Фосс вышибет из него мозги, потому что тот кусал и царапал его. Мы оба сражались, как звери, — зубами и когтями. Но он сильный и толстый, мне никак не удавалось пнуть ему, куда следует. Ножницы оказались моим последним шансом.
   — Я знаю, Лэси. Мне ужасно жаль. Фосс жив и, к сожалению, не в аду, где ему следовало бы находиться.
   Обезьянка, уже несколько успокоившаяся, спрятала мордочку на груди хозяйки.
   — Прости, пожалуйста, за наш вид и запах, — смущенно извинилась Лэси. — Комнатка внизу не слишком просторная.
   — Не думай об этом, — мягко успокоил ее Брант. Гарнет отвела глаза, не в силах смотреть на то, что казалось ей примирением любовников. — Лэси, не отчаивайся, мы что-нибудь придумаем.
   — Я молила Господа, чтобы ты поскорее приехал, дорогой.
   Столь пылкое выражение эмоций, похоже, смутило Бранта. Он сжал руку Лэси, стараясь приободрить ее. Такая заботливость вызвала у Гарнет раздражение, и она громко объявила, что какой-то человек вышел из «Серебряной шпоры». Мгновение спустя девушка прошептала:
   — Это же Роскоу Хэмлин. Боже правый, он направляется сюда!
   Тут же Лэси скрылась в погреб, а Сет с Брантом завалили крышку люка. Когда Хэмлин вошел, они уже стояли, облокотившись на прилавок, и изучали список заказов для ранчо Дюка.
   — Не думаю, что все это есть на складе, — произнес Сет, прежде чем взглянул на вновь пришедшего. — А, привет, Роскоу! Ты пришел за жевательным табаком? Сейчас загляну в ящик. «Коричневый мул», твой сорт, кажется?
   — В общем-то, да. — Он бросил кусок плитки в рот, от чего одна щека оттопырилась, как при флюсе. — Я заметил перед лавкой фургон старика Дюка и просто зашел сказать спасибо вот этому парню за то, что он помог доку справиться с Фоссом.
   — Не стоит благодарности, — холодно произнес Брант, не обращая внимания на протянутую ему для приветствия руку. — Я обязан доктору, но не его пациенту. Вообще-то это была твоя работа, Хэмлин.
   — Я был занят в салуне, проверял запасы и все такое. Мы мало заработаем на выпивке. Следующая доставка будет едва ли раньше субботы. А у нас осталось только три бочонка виски.
   — Разбавьте его водой в два раза больше обычного и вы утроите как количество этого пойла, так и свою прибыль, — невозмутимо посоветовал Брант.
   Хэмлин улыбнулся еще шире, показав потемневшие от табака зубы:
   — Думаю, ты нас больше не огорчишь своим присутствием, Стил, после того, как королева салунных представлений смоталась отсюда?
   — Зависит от того, кто будет выступать вместо нее, — соврал Стил.
   — Да, другие девочки разучивают новые номера, но должен признать, им не хватает… таланта. Бетти Лу поет, как кошка на крыше, а Сью Энн танцует почти так же грациозно, как хромая корова. Я собираюсь в ближайшее время пригласить какую-нибудь новую крошку из Сан-Антонио или Далласа. Собственно, главная цель объявленных Салли поисков и столь щедрого вознаграждения не в том, чтобы причинить этой шлюшке вред, а просто Салли хочет заставить ее работать на себя до тех пор, пока она не станет старой и страшной.
   — Что равносильно высшей мере наказания, — заключил Брант. — Не сомневаюсь, Лэси предпочтет умереть.
   Хэмлин засмеялся, смачно сплюнув в сторону плевательницы.
   — Собственно говоря, почему Фосс должен ей спустить с рук попытку убийства? Несколько хороших ударов хлыстом, и она станет как шелковая. А разве не так вы, плантаторы, держали в узде рабов? Бьюсь об заклад, вы на своей плантации пороли черных парней и заставляли любить себя не одну негритяночку.
   Брант рассвирепел:
   — Еще что-нибудь в этом роде, Хэмлин, и я за себя не отвечаю!
   — Ты рискнешь вызвать лучшего стрелка графства на дуэль?
   — Когда ты в последний раз стрелял на дуэли, лучший стрелок? Лет десять назад? Тебе уже за сорок и руки от пьянства трясутся. Ты в последнее время просто блефуешь, а те, кому ты платишь, хвалят тебя на каждом углу.
   — Ты мне надоел! — начал заводиться Хэмлин. — Скажите, как разволновался, услышав о нигерах. Кому заливаешь баки, Стил. Ты злишься из-за Лэси Ли. Кто теперь будет утешать тебя в постели? Ничего, найдется немало желающих.
   — Выбирай оружие, Хэмлин.
   — Что мне его выбирать, оно всегда при мне. Или ты рассчитывал стреляться на французских дуэльных пистолетах?
   — Назови время и место, — прорычал Брант. Гарнет встревоженно взглянула на Сета, который успокаивающе поднял руку:
   — Эй, эй, парни, ну-ка полегче. Не надо никого обижать. Все можно решить мирно.
   Хэмлин вызывающе подбоченился:
   — Что, испугался, что я выпущу из него кишки, Траверс?
   — Нет, испугался, что он выпустит их из тебя, — осадил его Сет. — Ты что, старый хвастун, не понимаешь, что у Стила преимущество и в возрасте, и в опыте? Он моложе тебя на полтора десятка лет и к тому же служил в кавалерии Конфедерации. Ты когда-нибудь слышал о солдате, особенно из наших, который не умел бы стрелять быстро и метко?
   Хэмлин схватился за обе кобуры, висевшие под его толстым животом, и попытался выпятить свою впалую грудь. Его соперник был высок, строен, широк в плечах и узок в бедрах, с волевым подбородком и острыми, ясными глазами. Он казался готовым к быстрым действиям, но в движениях Бранта не было ни малейшей суетливости.
   У Хэмлина екнуло сердце. Он подождал, надеясь, что миротворец снова вмешается или миссис Лейн начнет протестовать против столь варварского обычая разрешать споры мужчин. Но Стил был явно не намерен отказываться от своего вызова, и отступить для Хэмлина значило показать себя трусом. Он снова сплюнул, утерся и пробормотал:
   — Что ж, Стил, приступим?
   — Ну, Хэмлин, держись! — воскликнул Сет. — Это произойдет на площади и по всем правилам, или дуэль вообще не состоится.
   — А ты что, его секундант?
   — Я говорю о правилах, Роскоу! И о честности тоже. Никаких фокусов. Никакого мошенничества. Мне приходилось видеть, как ты дерешься на дуэли, — у тебя повадки бандита. Но если ты и на этот раз выстрелишь раньше команды, клянусь, я сам размозжу тебе голову. Я хочу, чтобы все происходило в присутствии свидетелей и доктора. И у тебя будет только один ствол, как и у твоего соперника. Это справедливо. Ты меня понял?
   Находившаяся под полом Лэси с трудом сдержала рыдания. От волнения она так сильно сдавила Лоллипопа, что тот протестующе засопел.
   Хэмлин стремительно развернулся на каблуках, глаза его с подозрением забегали по сторонам:
   — Что это?
   — Что именно? — невозмутимо спросил Сет.
   — Я слышал какой-то скрипучий звук.
   — Это скрипят твои старые кости, — съязвил Брант, подталкивая его к двери. — Давай, выходи, лучший стрелок!
   Противники вышли наружу и зашагали к площади. Сет схватил шляпу, куртку и карабин и выскочил следом. Изумленная быстрым развитием событий Гарнет крикнула:
   — Бешеные дураки! Останови их, дядя!
   — Не могу, моя радость. Дело зашло слишком далеко. Ни один мужчина теперь не смог бы отступить, не потеряв репутации.
   — Уж лучше потерять лицо, чем жизнь! Какое-то безумие! Они же убьют друг друга.
   — Именно это и есть цель дуэли, детка. Тебе лучше остаться дома, это зрелище не для тебя. Я должен идти.
   Гарнет бросилась к тете, которая, оцепенев от удивления, стояла на пороге кухни:
   — Они пошли стреляться на площадь, тетя Дженни!
   — Уверена, что Брант сможет защитить себя. Сет проследит, чтобы все было по-честному, да и я тоже, — заявила Дженни, снимая со стены заряженное ружье и направляясь к выходу;
   Гарнет в отчаянии заломила руки. В этот момент из-под пола раздался прерывающийся от волнения голос Лэси:
   — Гарнет, беги, скажи Сету, чтобы обыскал Хэмлина! Тот обычно в потайном кармане или в сапоге прячет еще один небольшой пистолет. Он мошенничает!
   Гарнет поспешно подхватила юбки и, едва не упав, кинулась на площадь. Когда она добежала до места поединка, то увидела, что в ее предостережении уже нет нужды. Зная о подлых замашках Хэмлина, Сет обыскал обоих дуэлянтов. Найдя спрятанное Хэмлином оружие, он откинул его в сторону и выругался:
   — Ты позор всего Техаса, Роскоу Хэмлин! Тот пожал плечами:
   — Просто я забыл об этой игрушке. К Дженни в качестве свидетелей присоединились доктор Уорнер и кузнец Джон Брим. Зрители, в основном мужчины, стали заполнять площадь. Привыкнув к неожиданно вспыхивающим перестрелкам, когда выигрывает тот, кто быстрее выхватит револьвер, горожане смотрели на дуэль по правилам, как на диковинку. Самые азартные начали делать ставки.
   — Пять баксов на Хэмлина, — сказал один заядлый игрок.
   — Десять — на луизианца, — откликнулся другой.
   Третий предположил, что попадут оба. Сет ознакомил с правилами:
   — Теперь вы, парни, встанете спина к спине, сделаете по десять шагов, повернетесь и выстрелите на счет три. Брим, вы сможете сосчитать до трех без запинки?
   — Я… я не ув-верен, — кузнец немного заикался.
   — Я это сделаю, — вызвался доктор. — Соперники удовлетворятся, если прольется чья-то кровь?
   Брант уступил право решать Хэмлину, который прорычал:
   — Ну нет! Или он, или я. Мы же деремся на пистолетах, доктор, а не на шпагах!
   — Пусть будет так. Джентльмены, по местам! Гарнет дрожала. Она забыла захватить свою шаль. Порывы северного ветра приподнимали полу ее черного платья и трепали кружева на нижних юбках Она постаралась обратить на себя внимание Бранта, чтобы взглядом выразить лучшие пожелания, но он сосредоточился на Хэмлине. Все ее обиды на Бранта улетучились, и она горячо молилась о его спасении. Словно в полусне, видела девушка, как мужчины, повернувшись друг к другу спиной, стали отсчитывать положенное количество шагов. Затем они развернулись и встали друг против друга.
   — Раз! — сосчитал Берт.
   Револьверы вынуты из кобур.
   — Ох, — пробормотала Гарнет. — Тетя, мне плохо.
   — Ш-ш, — прошептала Дженни. — Не отвлекай Бранта.
   — Два! — произнес доктор.
   Соперники подняли оружие и прицелились. Но еще до того, как третья команда «Огонь!» была произнесена, Роскоу Хэмлин выстрелил и промахнулся.
   — Чертов трус! — взревел Сет, вскидывая карабин. — Ты нарушил правила!
   Прозвучал выстрел Бранта. Пуля попала его противнику в руку, сломав несколько пальцев и заставив выронить револьвер. Однако вместо того, чтобы воспользоваться правом на повторный выстрел и прикончить соперника, Брант опустил оружие и позволил Хэмлину поднять свое.
   — Давай, давай, главный стрелок! — поторапливал он. — Я слышал, ты — амбидекструс! Ну-ка покажи нам свои способности!
   — Ну зачем он так рискует! — выдохнула Гарнет, но Дженни ее тут же строго одернула.
   Взяв револьвер в левую руку, Хэмлин прицелился и нажал на курок. Страх и боль затуманили ему взор, поэтому пуля лишь скользнула по рукаву куртки Бранта. Одновременно выстрелил и Брант, снова выбив оружие из руки соперника.
   — Ну что, лучший стрелок, по-прежнему или ты, или я? Если так, то куда ты хочешь получить пулю: в голову или в сердце — выбирай!
   Не в силах вымолвить ни слова от боли и унижения, Хэмлин повернулся и понуро побрел к салуну, оставляя за собой в пыли красную дорожку Он не смог заставить себя поднять глаза на окно отеля, откуда Салли Фосс, несомненно, наблюдал за его позорным поражением.
   Убедившись, что Стил невредим, доктор Уорнер пошел оказывать помощь проигравшему Брант убрал оружие в кобуру. Только тогда он обратил свой суровый взор на Гарнет, в глазах которой блестели слезы. Он не сказал ничего, а она настолько обессилела от волнения, что Дженни пришлось ей помочь дойти обратно до лавки.
   Сет говорил по пути:
   — Ты должен был отправить Хэмлина к праотцам, раз уж выдался такой шанс, сынок.
   — Думаю, он теперь совершенно безопасен, сэр, поскольку на обеих руках у него осталось не так много целых пальцев. А больше всего пострадала его гордость.
   — Да уж. Многие люди в городе будут благодарны тебе за то, что ты выщипал хвост этому старому петуху. На твоем месте он задрал бы нос и прыгал от радости. Ты поверь мне, если фортуна была бы на его стороне, то он убил бы тебя наповал. Я хотел пристрелить этого мерзавца за то, что он выстрелил раньше команды. Уж не знаю, как тебе удалось сдержаться, когда Хэмлин это сделал.
   — Я ожидал этого, Сет. И был готов. Люди его пошиба и понятия не имеют о кодексе чести. Его подвели настроение и нервы.
   Сет показал на разорванный пулей рукав куртки Бранта.
   — Он вполне мог подбить тебе правое крыло. Да не скромничай же, победитель! Сейчас отметим удачу хорошей бутылочкой виски.
   — Достаточно будет одного глотка, — улыбнулся Брант. — Лучший стрелок Фосса выведен из игры, но остальные-то продолжают выслеживать Лэси. Мы должны ее как-то вывезти отсюда.
   Услышав, что он опять в первую очередь заботится о Лэси, Гарнет саркастически произнесла:
   — Мои поздравления, мистер Стил, за то, что оставили жизнь этому пьяному хаму! Ах, если бы вы были столь же галантны и великодушны к своим юным пленникам на войне!
   Он только вздрогнул, как от боли, но промолчал.
   Зато Дженни просто взорвалась;
   — Это же нечестно, Гарнет! Извинись перед Брантом.
   — Ни за что! — упрямо вскинула голову Гарнет, входя со всеми в лавку. — Можете выходить из своей дыры, мисс Ли! — громко позвала она, выдав собственные чувства. — Ваш герой уже здесь!