Гамильтон Диана. Дочь миллионера

   Каролина чуть не поперхнулась. Она понятия не имела ни о каких теориях. Придется, видно, по ходу дела что-то сочинить. Слава Богу, что Финн ушел на свою половину. Правда, дверь в их комнаты он оставил открытой, с подозрением отметила Каролина. Наверное, хочет украдкой посмотреть, чем она займется в его отсутствие, хотя и сказал, что скоро вернется.
   Но это просто ужасно! Легко представить, что он подумает об ее неуклюжих попытках одеть ребенка. И вообще, от одной мысли, что он будет за ней наблюдать, ее бросило в жар.
   Каролина отправилась закрыть дверь и замерла на пороге.
   В гостиную вошла незнакомая женщина. Элегантная и красивая. Короткие темные волосы, модная, очень эффектная стрижка. Светлая кожа, ярко-красные губы. Темно-синее шелковое платье с блузоном оставляло открытой весьма соблазнительную ложбинку на груди.
   Закрыв за гостьей дверь, Финн обвил рукой ее тонкую талию, притянул к себе, склонился и поцеловал подставленные пухлые губы.
   Но поцелуй не был страстным, как заметила Каролина. Даже следов помады не осталось на его губах.
 
   Каролина нахмурилась и решила воспользоваться своим авторитетом няни и объявить ему – конечно, в подходящий момент, – что подобные сцены перед ребенком недопустимы. О Флер, разумеется, речи быть не может. Их брак ее не касается. Но ребенок – другое дело!
   Финн, заметив в открытую дверь, как бережно Каролина прижимает к себе малышку, улыбнулся.
   – Очень мило! Вы вдвоем представляете собой красивое зрелище!
   Безукоризненные брови гостьи приподнялись, а голубые глаза сделались вдруг ледяными. Небрежным взглядом она окинула выцветшее хлопчатобумажное платье Каролины и криво усмехнулась, встретив презрительный взгляд янтарных глаз.
   – Я смотрю, ты нашел подходящую няню, – равнодушным тоном заметила она и до бавила уже более оживленно: – У тебя хватало забот в отсутствие миссис Хеллиар, но теперь сможешь вернуться к привычной жизни.
   – Это Сандра, – представил ее Финн Каролине. – Мой личный секретарь лондонского отделения банка. – Неприкрытое осуждение в глазах Каролины заставило его отпустить талию женщины и слегка отодвинуться от ее соблазнительного, затянутого в шелк тела. – Я взял на несколько недель отпуск, займусь поисками дома. Хочу снова обосноваться в Англии. Ну, а Сандра держит меня в курсе всех дел.
   Сандра снова прижалась к нему. Не желает, видно, расставаться, со злостью подумала Каролина. Женщина победоносно улыбнулась и, глядя в лицо своего шефа, проворковала:
   – Ты получил сведения из агентств по продаже недвижимости? Я предупредила, что тебе они нужны срочно. – И, не ожидая ответа, добавила: – Может… как ее… няня приготовит нам кофе? И мы обсудим все детали, пока будем пить.
   – Это обязанность секретаря, а не няни, – огрызнулась Каролина и, выругавшись про себя, закрыла дверь.
   Он флиртует со всеми подряд! Причем даже не выбирает определенный тип женщин. А Сандра обойдется! Пусть сама себя обслуживает. В отсутствие жены она будет только рада сыграть роль хозяйки. И требовать многого не будет, и хлопот никаких не доставит. Ей достаточно конвертика с приличным вознаграждением. А когда вернется жена, согласится обслуживать хозяина сверхурочно.
   Кейти была другой. Она сломалась после того, как Финн ее соблазнил, пообещав бросить к ее ногам весь мир, а сам тут же женился на другой, ожидавшей от него ребенка.
   Да и на Флер он женился не по любви, иначе не стал бы соблазнять Кейти. Какой негодяй! Он явно не мог остановиться на одной женщине. Но все-таки попался в старую как мир ловушку. Против ребенка он, правда, не возражал. Да и обвинить его в недостаточном внимании к дочери тоже нельзя.
   Флер забеременела случайно, но Финн отнесся спокойно к предстоящему отцовству. Женился на матери своего ребенка и бросил бедную влюбленную Кейти. И еще, наверное, десяток других.
   Может быть, именно этим объясняется отсутствие Флер? Наверное, она обнаружила, что ее муж, по своей природе не способен к моногамии. И потому решила вернуться снова на сцену.
   Малышка стала крутиться, и Каролина опустила ее на пол.
   – Пойдем, солнышко, пора одеваться. – Она взглянула на счастливое личико и почувствовала, как ее захлестывает волна жалости. Похожее чувство у нее возникало каждый раз, когда бабушка набрасывалась на ее мать или на Кейти.
   Бедная крошка! Как не жалеть ее! Ведь с таким отцом, как Финн Хеллиар, ее матери нужно обладать необыкновенным терпением, чтобы сохранить семью.
   – Ленч доставят через пять минут, – сказал Финн.
   Каролина бросила на него недовольный взгляд. От Сандры он отделался быстро и упорно стоял у нее над душой, пока она купала и одевала его дочь, будто не доверял, что она сделает все как надо. И был все еще здесь, когда Софи, исследуя содержимое багажа няни, опутала себя одним из ее лифчиков – с кружевами и пунцовыми розочками.
   – Через пять минут, – повторил Финн, забирая у дочери лифчик. С настораживающим интересом он внимательно разглядел полоску кружев, а потом задержал взгляд на взволнованно трепещущей груди хозяйки лифчика.
   Наконец он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и дал Каролине возможность перевести дух.
   Этот мерзавец, похоже, теперь добирается и до нее. Как он на нее смотрел! От гнева сердце у молодой женщины заколотилось, а по коже побежали мурашки. Он возбуждал ее и прекрасно знал это.
   Каролина нервно расчесала свои взъерошенные волосы, стараясь не смотреть на себя. Соблазняющий взгляд мужчины пугающе преобразил ее лицо.
   Когда она неосторожно взглянула в зеркало первый раз, то с ужасом увидела золотистые блестящие глаза, припухшие, приоткрытые в ожидании губы.
   Господи! В ожидании чего? – спросила она себя. И сама испугалась очевидного ответа. Набухшие от томления груди свидетельствовали об ее состоянии лучше всех слов. Нет, надо взять себя в руки!
   Если уж Финн сумел пробудить желание у нее, Каролины Фарр, рассудительной женщины, никогда не позволяющей себе подчиняться чужой воле, то что тогда говорить о бедняжке Кейти? Разве у нее был хоть единственный шанс устоять против него? Совершенно никакого!
   Она сумела все-таки сохранить видимость спокойствия, пока он оценивающе скользил по ее телу взглядом, исполненным желания. Каролина поспешила в ванную и подставила руки под холодную воду. Через минуту-другую мужественно вошла в гостиную, стараясь ничем не выдать своих эмоций. Но на самом деле все оказалось не так ужасно, как она ожидала.
   Все внимание Финна было поглощено дочерью. Он усадил ее на высокий стул, повязав ей нагрудник, положил на тарелку овощей, размял вилкой цветную капусту, а потом полил ее сырным соусом. Чувствуя себя лишней, Каролина сказала:
   – После ленча я погуляю с Софи в парке. – По крайней мере, на час или два можно будет уйти отсюда.
   – После ленча Софи обычно спит.
   Что, он хочет окольным путем дать ей понять, что она ни черта не смыслит в детях? Ну что ж, он прав. Она попыталась оправдаться:
   – Разумеется, мистер Хеллиар. Я просто решила, что ей будет полезно поспать на свежем воздухе. – Она видела в передней складную детскую коляску. – Разве вы не знаете, как полезно почаще выводить ребенка из дому?
   Наблюдая, как Финн осторожно загибает пальчики Софи вокруг пластиковой вилки, Каролина с удовлетворением думала о том, что не позволила посадить себя в лужу. Фразой «я решила» она ловко отмела его подозрения насчет ее некомпетентности, если они у него возникли, и твердо взяла ситуацию в свои руки.
   – Хорошо, – сказал Финн, – пойдем вместе.
   В животе у молодой женщины что-то сжалось. Она опустила на тарелку вилку с кусочком запеченной рыбы. Хотела избежать его компании, а получилось наоборот!
   Ей так нужна хоть небольшая передышка! До сих пор у нее не нашлось ни одной свободной минуты, чтобы подумать, как отомстить ему за Кейти.
   – В этом нет необходимости, мистер Хеллиар, – любезным и, как ей показалось, убедительным тоном сказала она.
   Он с холодным вниманием взглянул на нее.
   – Меня зовут Финн. А командую здесь я.
   Что правда, то правда. Каролине нечего было возразить. Поэтому она решила изменить тактику и возобновить наступление, прикрывшись здравым смыслом.
   – Вы наняли меня ухаживать за ребенком, мистер… Финн, чтобы освободить себе время для других дел. – Разве знойная Сандра не ликовала, что наконец-то он сможет вернуться к нормальной жизни? Каролина и впрямь искренне удивлялась, что он не торопится немедленно воспользоваться обретенной свободой. – Если вы ставите под сомнение мою способность должным образом приглядеть за ребенком…
   Она так и не закончила фразу, пораженная собственной смелостью. Финн стоял рядом, когда она одевала Софи, и не мог не заметить, как она прикрепляла подгузник. Так перетянула на одну сторону липкую ленту, что с другой стороны подгузник едва держался, и то лишь благодаря изумрудного цвета шортикам Софи. Финн, наверное, понял, что ее фраза «должным образом» несоотносима с ее навыками ухода за детьми.
   Он не поднял головы, занятый едой, которой наслаждался с видом человека, находящегося полностью в ладу с самим собой.
   – Я ничего не ставлю под сомнение, – ска зал он. – Просто хочу пройтись и подышать свежим воздухом вместе с дочерью.
   Каролина была не вправе запретить ему поступать, как он хочет. Она снова взялась за вилку, раздумывая, не окажется ли она в дурацком положении и сможет ли заставить его признать свою вину по отношению к Кейти. Сомнений на этот счет у нее не осталось, когда он сказал, отвечая на ее предыдущее заявление:
   – Я нанял няню, то есть вас, чтобы Софи привыкла к другому человеку, пока я не начал снова работать с девяти до пяти.
   Он ни разу не упомянул, когда может вернуться жена, что не предвещало ничего хорошего для его дочери. Неужели ее мать решила уйти на сцену и только изредка видеться с малышкой? Неужели она так разочаровалась в браке?
   Каролина не собиралась ни о чем спрашивать, не желая вмешиваться в их семейные проблемы. По вине Финна у нее и без того достаточно забот.
   Они забрели в розарий. Теплый июльский воздух был густо напоен ароматом цветов. Финн обратил внимание на восторженное выражение лица Каролины. Для него это стало настоящим открытием. Она сбросила с себя официальный, накрахмаленный вид и поразила его своей красотой.
   На фотографиях, которые ему показывала Элинор Фарр, он видел серьезное лицо с правильными чертами и беспокойным взглядом широко открытых глаз. Едва взглянув на карточку, Финн сразу потерял интерес к любимой внучке Элинор. Она показалась ему педанткой. И сколько можно слушать, какая она замечательная, не то что ее мать или сестра, которых ему от души было жаль!
   Сейчас, когда она склонилась над цветком, взяв его в ладони и вдыхая пьянящий аромат, на лице ее играла чувственная улыбка. Блестящие каштановые волосы упали на лицо, лаская нежную загорелую кожу абрикосового оттенка, и обнажили длинную, изящную шею. А это прекрасное тело, такое хрупкое и удивительно женственное!
   В груди у Финна что-то дрогнуло. Ему вдруг безумно захотелось узнать, как у нее обстоят дела, не грозит ли ей потеря капитала. А заодно признаться, что ему известно, кто она, и что она может ему довериться. Он с удовольствием поможет ей.
   А еще, совершенно неожиданно, захотелось дотронуться до нее, погладить нежные руки и, покончив с игрой, предложить ей свои услуги опытного финансиста, причем совершенно бескорыстно.
   Но произнести это вслух он почему-то не решился. А потом и вовсе стало не до этого. Проснулась Софи, что-то залопотала на своем языке и стала крутиться, пытаясь выбраться из коляски.
   Они пойдут сейчас к озеру посмотреть на уток, а вечером за обедом, после того как уложат девочку спать, он поговорит с Каролиной, откроет ей всю правду.
   Важно, чтобы между ними не осталось непонимания. Но насколько это было важным, ему еще предстояло узнать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   – Еще ложечку! Вот и умница! – услышала Каролина свой сюсюкающий голос и пришла в ужас. Куда делся уверенный тон всезнающей строгой няни?
   Финн ушел принять душ, и ей так хотелось, пока его нет, заставить Софи съесть до конца ужин и тем самым доказать, что она прекрасно справляется со своими обязанностями.
   – Такой вкусный луковый супчик! – уже более бодрым тоном воскликнула Каролина, вспомнив, как любила его в детстве. Но Софи явно придерживалась противоположного мнения, поскольку с отвращением выплюнула суп и заплакала.
   – Что, неприятности?
   В гостиную вошел Финн, на ходу заправляя в узкие серо-синие брюки накрахмаленную белую рубашку. Он пристально взглянул на недовольное личико дочери.
   Увидев отца, Софи замолчала, потом плаксиво скривила ротик и собралась уже снова залиться слезами. Но Финн торопливо снял дочку с высокого стульчика и отвлек ее внимание от лукового супа.
   – На ужин она обычно ест вареное яйцо и фрукты, – сообщил он. Вид у него был невыносимо самодовольный, словно он устроил няне проверку и теперь, оказавшись прав, чувствовал свое превосходство.
   Каролина готова была наброситься на него с кулаками за то, что он не вовремя явился на их с Софи половину и стал свидетелем ее неудачи. И за то, что вообще пришел сюда. А она так надеялась, что после прогулки по парку не скоро его увидит. Уходя в ванную, он распорядился:
   – Софи в это время ужинает. Позвоните в ресторан. Персонал здесь весьма услужлив.
   Вся забрызганная луковым супом, Каролина наверняка выглядела нелепо. Чтобы как-то замять неловкость, она с достоинством, на которое только была способна в тот момент, произнесла:
   – Лук полезен для здоровья. Ведь это же азбучная истина!
   Финн поудобнее устроил ребенка на руках и пошел в гостиную к телефону. Каролина смотрела ему вслед, размышляя, что означает его усмешка.
   Что бы то ни было, ей наплевать, решила Каролина и принялась прибирать после Софи. Она старалась сохранять спокойствие. Ничего, скоро испытывать неловкость придется Финну.
   Он принял душ, переоделся, значит, куда-то уходит. Вот и прекрасно! Она искупает девочку, уложит ее спать и обдумает, как заставить его испытать муки совести.
   Услышав за спиной шум, Каролина повернулась и обмерла. В комнату с подносом в руках вошел официант. Он принес для Софи ужин: вареное яйцо в чашечке, расписанной зайчиками с голубыми бантиками, с таким же рисунком вазочку с измельченными фруктами и тарелку с тонкими тостиками, намазанными маслом.
   Но когда вслед за официантом в комнату вернулся Финн с Софи на руках, Каролине стало совсем худо. На малышке был свежий нагрудничек, а лицо сияло счастливой улыбкой. Каролина, подобрав с пола разбросанные Софи кусочки хлеба, стояла, чувствуя себя полной дурой. Мэри все-таки была права, когда говорила, что она сошла с ума.
   Нельзя заниматься не своим делом! Она привыкла работать в престижном агентстве с финансовыми документами, беседовать с женщинами, желающими получить место в богатых семьях Англии, Америки и Франции, с родителями, стремящимися обеспечить своих отпрысков всем самым лучшим… Но совсем другое дело – заниматься этими отпрысками непосредственно. Надо же быть такой идиоткой!
   Впервые в жизни она была готова отказаться от своего замысла. Хорошо бы связаться с Мэри и попросить срочно заменить ее кем-нибудь, кто уже оформлен и готов приступить сразу к работе. А самой откланяться.
   Финна ей все равно не переделать. Что бы она ни сказала ему, какие бы язвительные слова ни подобрала, все останется по-прежнему. Он всю жизнь будет волочиться за женщинами, а пресытившись, бросать их, не задумываясь, что их ждет в дальнейшем. Можно ли заставить человека страдать от угрызений совести, если у того совести вовсе нет?
   – Пойдите, освежитесь, а я пока покормлю этого маленького тирана, – весело предложил Финн и улыбнулся, показывая, что не намерен становиться в позу разъяренного хозяина.
   У нее был такой несчастный, такой побитый вид! Уголки рта печально опустились, в глазах блеснули слезы. Финн вдруг обнаружил, что ему невыносимо жаль ее.
 
   Что-то у нее случилось. Он хотел бы помочь, но, пока она не откроется ему, сделать этого не сможет. Что бы там ни думала Элинор Фарр, а ее любимая внучка не такая уж железная леди. Он готов взять на свои широкие плечи бремя, которое ее гнетет, ему не составит труда поддержать такую прелестную женщину, как Каролина Фарр. Даже приятно, неожиданно решил Финн.
   Он усадил Софи на высокий стульчик и, пока она жевала тост с маслом, подошел к одиноко стоявшей женщине в забрызганном супом платье. Она такая же няня, как и он, очевидно, знает об уходе за детьми еще меньше, чем он сам. Ему было наплевать на всякие педагогические теории, просто он делал все, что мог, так как любил дочь и желал ей счастья.
   – Передохните, – сказал Финн, удивившись неестественности собственного голоса – низкого и глухого. Каролина не тронулась с места. Теперь, стоя рядом, он ощущал исходящий от нее свежий цветочный аромат духов. А может, это присущий ей самой запах? Финн откашлялся.
   – Дайте мне это. – Он имел в виду кусочки хлеба, которые она держала в руках. Он коснул ся ее рук и… понял, что произошло нечто совершенно неожиданное. Им внезапно овладело острое, безудержно сладостное чувство.
   Каролина, кажется, испытала что-то похожее. По крайней мере, ее пушистые ресницы взлетели вверх и глаза удивленно вспыхнули.
   Но уже в следующее мгновение она горделиво вздернула подбородок.
   Нет, надо держать себя в руках! Иначе это может закончиться весьма плачевно, подумал Финн, наблюдая за покачиванием бедер уходившей женщины. Надо выяснить правду, узнать, почему она взялась за работу, которой явно не обучена, прежде чем…
   Прежде чем – что? Значит ли это, что потом произойдет еще что-то? Вздор! Или нет?

* * *

   Каролина нырнула в ванную и закрыла дверь. Прислонилась к ней, сожалея, что нет щеколды. Ей стало жарко и захотелось принять прохладный душ.
   Одна мысль, что Финн может войти, приводила ее в ужас. От него исходила невероятно притягательная сила, против которой, как она убедилась за несколько часов своего пребывания здесь, она так же беспомощна, как и все остальные женщины, встречавшиеся ему на пути.
   Каролина вспомнила свои ощущения, когда Финн тронул ее за руку. Он стоял так близко, что, качнись она хоть немного, непременно оказалась бы в его объятиях. Именно это желание пробудилось в ней от его прикосновения. Будто внутри нее что-то отозвалось на древний как мир зов.
   Хотя она прекрасно понимала, с каким беспринципным ловеласом имеет дело. Довольно лезть в пасть тигра – нет, ни за что! Она, конечно, сумасшедшая, но не до такой же степени!
   А в ванную, пока она принимает душ, он не войдет, благоразумно рассудила Каролина. Такие действия расцениваются как сексуальное домогательство. А за это можно и к ответственности привлечь!
   Вернув себе боевой настрой, Каролина разделась и включила воду. Нет, сдаваться она не намерена. Это не в ее натуре.
   Как она могла проявить подобную слабость, так раскиснуть от его доброй улыбки и заботливого предложения пойти освежиться, пока он присмотрит за Софи! От ужасного, непривычного ощущения собственной непригодности у нее даже слезы навернулись на глаза.
   Но нет, план ее останется в силе, не будь она Каролиной Фарр! Она продержится, сколько сможет, пока не придумает, в какую форму облечь свою месть.
   Двадцать минут спустя, надев белую майку и черные хлопчатобумажные брюки, высушив феном волосы, она бодро вышла из ванной.
   Финн мог обвинить ее в недостаточном умении обращаться с детьми, но доказать, что она недобросовестна, ему не удастся.
   Она нашла его в гостиной. Он лежал, растянувшись на диване, и смотрел по телевизору «Новости». Рядом, сияя карими глазищами, с ангельской улыбкой на личике, обрамленном тугими кудряшками, сидела совершенно голенькая малышка.
   – Мы воспользовались моей ванной, – спокойно сказал Финн. – Ей пора укладываться, а мы не хотели вам мешать.
   Наверное, как признательной прислуге ей следовало бы поблагодарить его за внимание к ней. Но Каролина не стала этого делать. Она не могла не обратить внимание, что он все время говорит «мы», будто бы его дочурка наравне с ним выражала свое отношение к происходящему.
   Опасаясь, что она может смягчиться, Каролина сухо ответила:
   – Хорошо, мистер Хеллиар. Я сейчас ее уложу.
   Она взяла девочку, моля Бога, чтобы та не расплакалась, потому что не знала, что в этом случае делать.
   Но опасения ее тут же развеялись. Малышка обвила ее шею руками и уютно устроила головку у нее под подбородком. Каролина понесла Софи в их спальню. Она шла, выпрямив спину, высоко подняв голову, будто гордясь, что ей с легкостью удалось совершить маленькое чудо.
   Но последовали и другие чудеса. Она сумела должным образом прикрепить подгузник. Ловко, без особых хлопот всунула мягкое, будто без костей, тельце в ночной комбинезончик, который обнаружила в одном из ящиков комода. И, наконец, без проблем уложила уже закрывающую глазки девочку в кроватку.
   Вот что значит конструктивное мышление, похвалила себя Каролина. Но радость ее была недолгой. Сзади послышался тихий голос Финна:
   – Мне убаюкать ее или вы сделаете это сами?
   От неожиданности у Каролины перехватило дыхание. Ну почему он так тихо подкрался, напугав ее до смерти? Не может оставить ее одну со своей дочерью даже на несколько минут. У нее до боли напряглись мышцы плеч. И почему он так близко к ней стоит?
   – Ей будет приятнее, если это сделает папочка, – с трудом ответила Каролина. – Я для нее еще чужая. – Она быстро вышла из комнаты и остановилась в гостиной перед выключенным телевизором, тупо уставившись на экран. Как Флер могла оставить столь прелестную дочку?
   – Уснула моментально.
   Опять Финн подкрался к ней сзади! И голос у него мягкий, теплый, прямо медовый.
   – Хорошо. – Что еще она могла сказать? Она отодвинулась на несколько шагов, и сердце немного успокоилось. Но ненадолго! Удивительно, как она вообще устояла на ногах, когда услышала его простые слова:
   – Мы пообедаем здесь. Заказ доставят с минуты на минуту.
   – Но вы же уходите, – с трудом вымолвила Каролина. Ей так хотелось, чтобы он дал ей возможность обдумать в одиночестве план мести. Думать, пока он рядом, она была не в состоянии.
   – Для меня это новость. – Он полистал телевизионную программу и бросил журнал на кофейный столик.
   Он не был похож на человека, способного спокойно провести вечер дома у телевизора или улечься пораньше в постель с книгой в руках.
   Судя по тому, что она о нем слышала, по вечерам он развлекается, встречается с друзьями, вернее, с подругами. И Сандра сказала, что теперь он может вернуться к привычной жизни. А по тому, как она смотрела на него, она явно была не прочь разделить с ним компанию.
   Так почему же он не воспользовался такой возможностью? Либо он не так ужасен, как рисует его молва, либо – что более вероятно – он не хочет оставлять ее одну со своей дочерью.
   Ну что ж, вполне логично! А логика всегда действовала на нее успокаивающе. Несмотря на то что с женщинами Финн ведет себя как жестокий, бездушный негодяй, никто не сможет отрицать, что дочь свою он обожает. А новая няня пробыла здесь меньше суток, но уже успела проявить полную некомпетентность.
   Каролина уверенно улыбнулась и спокойно сказала:
   – Если вас тревожит Софи, то с ней все будет в порядке. Я вполне способна справиться одна, если она проснется. Разве ваша секретарша, – Каролина сознательно сделала ударение на этом слове, – не сказала, что теперь вы сможете вернуться к привычной жизни? Так почему бы вам не воспользоваться такой возможностью? Я уверена, она будет счастлива помочь вам это осуществить.
   Каролина понимала, что грубо вмешивается не в свое дело, особенно если учесть ее подчиненное положение. Но ей было на все наплевать. Она провоцировала его, желая услышать из его собственных уст, что еще он может добавить к списку своих прегрешений. И добилась своего.
   – О, конечно, поможет. Не сомневаюсь, – сказал он, глядя на нее загадочными серебристыми глазами. – Но не сегодня.
   На сегодняшний вечер у него были другие планы. Он намеревался выпытать у нее, почему она здесь. Ему вдруг очень захотелось узнать ее получше, понять, чем живет эта женщина. Странно колючая, красивая и изящная, захватывающая дух женщина.
   Робкий стук в дверь возвестил, что прибыл официант со своим столиком на колесах.
   – А о Софи не беспокойтесь, – продолжал Финн. – Она никогда не просыпается. Но, поскольку в ближайшие два месяца нам с вами предстоит, жить бок о бок, я подумал, что нам следует получше узнать друг друга. А знакомство с городом может подождать.
   Каролина, наблюдавшая, как официант составляет на стол у окна блюда под крышками, почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось и заныло. Он, конечно, убедился в ее полной некомпетентности и захотел устроить ей решающий экзамен.
   Но с этим она как-нибудь выкрутится, предстоящее испытание почему-то не пугало. Гораздо больше ее заботило то, что он практически признал свою связь с секретаршей.
   «Не сегодня», – сказал он, имея в виду, что впереди у него будет еще много других вечеров, когда он сможет развлечься на стороне. Какой нормальный женатый мужчина мог бы сделать такое признание только что нанятой няне?
   Но Финн не был нормальным мужчиной. Он дал брачный обет, но соблюдать его не собирался. Человек, который мог так поступить с Кейти, был способен на все.