Гамильтон Диана. Дочь миллионера

   – Давайте поедим.
   От его глубокого теплого голоса по спине у нее предательски побежали мурашки. Каролина подняла глаза и нечаянно встретилась с ним взглядом. Поблескивающая серебристая глубина его чувственных глаз притягивала, и против этого зова устоять было невозможно.
   – Я не голодна, – наконец обрела голос Каролина. Он был странно охрипшим. Этот призывный взгляд, думала она, лишь хорошо отработанный прием, заставляющий трепетать женские сердца. Но только не ее сердце!
   У нежной наивной Кейти не хватало чувства собственного достоинства, и она оказалась доступной добычей. Два года назад ее младшая сестра, которой только что исполнилось восемнадцать, встретила этого человека, поверила его лживым обещаниям и жестоко поплатилась за это.
   – Понимаю, слишком жарко, – сочувствен но отозвался Финн. – Но все же постарайтесь что-нибудь съесть.
   Его слова заставили ее смягчиться.
   – Попытаюсь, – ровным голосом ответила она, быстрым шагом подошла к столу и деловито оглядела предлагаемые блюда: холодная отварная лососина, грудка цыпленка в лимонном соусе, разнообразные салаты…
   Каролина почти не слушала, что говорил Финн о жаре, шуме и загрязненном воздухе никогда не засыпающей столицы, о нежелательности растить ребенка в городе. Она сидела, опустив глаза в тарелку, или смотрела в окно на улицу и деревья с запыленной листвой. И подняла взгляд только тогда, когда Финн сказал:
   – Как идут дела в агентстве? Я слышал, оно очень быстро приобрело популярность.
   В его голосе проскользнуло сомнение. Однако он был не из тех людей, которых интересуют досужие вымыслы. Каролина знала также и то, что его отец после смерти ее деда помог бабушке инвестировать средства в различные фонды.
   Может, Финн знает, что капитал одного из фондов был использован агентством? Но вряд ли, такая мелочь недостойна внимания могущественного директора-распорядителя. Знать об этом могли только более низкие чины.
   И ее распространенную фамилию он вряд ли может связать с именем вчерашней школьницы, которую два года назад соблазнил и бросил. Да и имя Кейти он, скорее всего, уже забыл.
   К тому же, если бы ее фамилия вызвала у него ассоциацию с ее сестрой, он уж наверняка сказал бы об этом.
   Нет, решительно успокоила себя Каролина, он ни о чем не догадывается. Тайна ее не раскрыта, и весь этот разговор – пустая болтовня. Она взяла нетронутый бокал с вином и медленно покрутила его за ножку.
   – Откуда мне знать? Я работаю у них недавно. Пресса агентство хвалит.
   – Понятно. И давно вы работаете няней?
   Финн откинулся на спинку стула, наблюдая, как щеки ее окрасились в розовый цвет, и она уткнулась в бокал с вином. Было ясно, она что-то скрывает и говорит неправду.
   Прищурив глаза, он смотрел на ее изящную шею, пока она, запрокинув голову, допивала вино. Наверняка не догадывается, что ему многое известно о ней. Видимо, на новую работу она вынуждена была пойти из-за денег.
   Естественно, ни Каролина, ни ее компаньонка – приятная и весьма неглупая женщина средних лет, которая с ним беседовала, – не хотели бы, чтобы стало известно, что их престижное агентство испытывает финансовые затруднения.
   – Недавно, – ответила на его вопрос Каролина, когда бокал ее опустел и затянувшееся молчание стало неловким. По крайней мере, хоть это было правдой. В новой должности она не дольше суток. Ей стало вдруг страшно весело, и она едва не хихикнула. Очевидно, просто немного опьянела.
   Итак, Каролина не хочет раскрывать своих карт, думал Финн. Ничего, он подождет. Он снова наполнил ее бокал заказанным к обеду мозельвейном. В конце концов, она едва с ним знакома и вряд ли так скоро пойдет на откровенность. А принуждать ее к этому, признаваться, что ему известно, кто она на самом деле, не хотелось.
   Пусть лучше она сама доверится ему, поделится с ним своими проблемами и разрешит ему помочь ей. Безликий номер отеля в таких случаях не годится. Чтобы добиться ее доверия, нужна более интимная обстановка.
   – Я хотел бы, чтобы завтра с утра вы занялись упаковкой вещей для себя и Софи. – Ему снова удалось привлечь ее внимание. Она вопрошающе и без всякого притворства посмотрела на него широко раскрытыми золотистыми глазами. Такими красивыми глазами! – Мы переезжаем за город, – мягко сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Коттедж вполне просторный, для нас троих там достаточно места. В тихом укромном уголке, где можно подышать хорошим воздухом.
   Теперь его взгляд невольно был прикован к ее губам цвета клубники и, наверное, таким же сладким. Не в силах отвести взгляд от этих приоткрытых губ, он спросил, не узнавая свой собственный голос: – Ну как, вам нравится эта идея?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   – Не очень! – без раздумий выпалила Каролина.
   Загородный коттедж в укромном месте, и они втроем. Маленький ребенок вряд ли может служить для нее защитой. Нет, этого определенно надо избежать, ведь Финн вряд ли удержится от приставаний…
   В словах его ничего предосудительного не прозвучало, но то, как он сказал их, заставило ее насторожиться. Чтобы не выдать себя, ей следовало бы подчиниться желанию хозяина и спокойно ответить: «Конечно, сэр, как скажете».
   Но она только смотрела на него с непроницаемым выражением лица и ожидала, что он предпримет в ответ на ее неповиновение. Странно, но он едва сдерживал смех.
   – Значит, вы городская жительница.
   Финн заметил напряженность Каролины. По всей вероятности, это была естественная реакция женщины, чье детство прошло в Хартфордшире, в огромном имении, где она была обречена на одиночество и моральную зависимость от суровой бабушки Элинор Фарр. Ее можно было понять, По крайней мере, она откровенно сказала об этом. Начало их сближению положено. – Идите сюда. – Он встал из-за стола. Каролина с подозрением посмотрела на него. Выглядел он великолепно. Природа одарила его безукоризненной фигурой, добавила к ней обаяние и обильно сдобрила все чувственностью.
   Проглотив комок в горле, она неохотно последовала за ним к дивану. Села рядом на место, по которому он похлопал рукой.
   В окна заглядывало вечернее солнце, золотило кожу Финна, высвечивало медные блики в густых темных волосах. Каролина снова сглотнула и отвела глаза, уставившись на пачку рекламок, присланных агентствами по продаже недвижимости, которые хозяин дома достал из блестящей папки.
   Она упрямо не желала замечать в нем привлекательных черт. Это было бы предательством по отношению и к ней самой, и к ее дорогой сестре. Она должна напоминать себе об этом каждый раз, как только залюбуется им.
   – Я вам уже говорил, что подыскиваю себе дом. Вот получил подробную информацию о трех имениях в Бедфордшире. Все они как будто мне подходят, но надо их осмотреть. – Длинные пальцы листали глянцевые страницы. – У моего друга как раз в этом районе оказался коттедж, где он проводит уик-энды. Он любезно предложил мне им воспользоваться, пока он и его семья отдыхают заграницей. Мне кажется, мы могли бы там пожить какое-то время.
   Финн отклонился назад, опершись широкими плечами об угол дивана, и, лукаво улыбаясь, с вызывающей откровенностью посмотрел ей в глаза.
   – Заманчивое предложение, не так ли?
   Скорее пугающее, потому что Финн Хеллиар явно с ней заигрывал. Слова о том, что они могли бы пожить в уединенном коттедже, были полны намеков, о которых она и думать не желала.
   Но Каролина мудро промолчала и была горда своей выдержкой, тем более что Финн вполне безобидно продолжал:
   – Оттуда будет удобно ездить и осматривать все три поместья. Кроме того, нам полезно подышать чистым воздухом. Мне так хочется увидеть, как Софи отреагирует на поля с коровами и на яблоки с деревьев, а не из магазина.
   Ишь, расчувствовался! Каролина бросила на него уничтожающий взгляд, извинилась и отправилась спать.
   Проснулась она от детского лепета. Комната была залита утренним светом.
   – Привет, малышка! – Она встала с постели, одернула низ старой майки, в которой спала, и вынула из кровати жизнерадостную малышку.
   Софи, как она обнаружила, вполне членораздельно выговаривала немало слов, причем очень громко. Настойчивее других она выкрикивала слово «Хорн», до тех пор пока не высыпала из ящика все игрушки и не нашла на дне мягкого голубого вельветового зайца с висящими ушами.
   – Хорн! – счастливо крикнула Софи, прижимая зайца к груди. Ее огромные карие глаза сияли от восторга. Каролина уселась на корточки.
   – Пора одеваться. Но сначала, я думаю, тебе надо принять ванну. Да?
   – Не, не, не! – Девчушка отчаянно затрясла светлой головкой. Золотистые кудри запрыгали. – Мишку! Сделай мишку!
   Каролина не стала настаивать. Софи вывернулась из ее рук и поползла на четвереньках по комнате, волоча за собой Хорна.
   Смех и визг Софи были так заразительны, что Каролина, зарычав, поползла вслед за своей подопечной, забыв об обязанностях няни. Давно она так не веселилась!
   – Неужели необходимо подымать такой, шум! – Мрачный голос, раздавшийся сзади, словно облил ее ушатом холодной воды.
   Каролина поспешно поднялась, натягивая как можно ниже майку на бедра. Финн был явно раздражен. Естественно, что за дикий вид: полуголая, с красным от рычания лицом…
   – Софи должна быть уже одета, – сухо проговорил Финн. Нахмурясь, он наблюдал, как его дочь, заливаясь веселым смехом, молниеносно скрылась под кроваткой. – Завтрак подадут через пять минут. Вы сложили вещи? Я же сказал, мы уезжаем рано, помните?
   Каролина попала в глупейшее положение. От стыда и унижения у нее горела вся кожа. Где же та хладнокровная, деловая женщина, полная решимости отомстить Финну?
   И куда делись его выдержка и обаяние? Ничего от них не осталось в этом хмуром, раздраженном мужчине, одетом в черную хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами и темные облегающие джинсы. От его вида веяло опасностью.
   Каролина шагнула к кроватке, но резкий голос Финна ее остановил:
   – Я займусь ею сам. Хорошо, если она не раскапризничается. Вы ее перевозбудили.
   Он нагнулся и вытащил из-под кроватки извивающуюся Софи. Да, похоже, он уверен, дело кончится полным бедламом, если он оставит дочь на попечении горе-няньки.
   – Оденьтесь и уложите вещи, – коротко бросил Финн.
   Прижав к груди одной рукой вырывающуюся девочку, он подхватил ее одежду и вышел, собираясь, видимо, искупать ребенка опять в своей ванной. Каролина же осталась стоять посреди комнаты, едва дыша, чувствуя себя совершенно лишней.
   Но она сумела взять себя в руки, методично уложила вещи, не забыв прихватить и Хорна, наскоро приняла душ, надела синюю хлопчатобумажную юбку прямого покроя и белую блузку с короткими рукавами, аккуратно причесалась и чуть тронула губы бледно-розовой помадой. Выглядела она деловой и собранной, хотя Финн так не считал. Вчера вечером он явно с ней заигрывал, флиртовал, зондировал почву, так сказать. Но если она неверно истолковала его поведение и его сладострастный голос и возбужденный блеск глаз были только плодом ее воображения, тогда он наверняка уволит ее за вопиющую некомпетентность и попросит агентство прислать ему новую няню.
   Любой другой хозяин давно бы ее уже выгнал за полную бесполезность. Кстати, на ближайшие несколько дней Финну и не нужна будет няня. Он прекрасно управляется с ребенком сам, знает, что надо делать, а уехав за город, он не встретится со знойной Сандрой. Так что не так уж важно, будет у ребенка няня или нет. Если он любящий муж, то отправит ее восвояси. Но если он соблазнитель и обманщик и на деется развлечься с ней, тогда другое дело. В ближайшие полчаса все станет ясно.
   И действительно. Спустя полчаса новенький блестящий джип мчался по автостраде, оставив позади город. Софи была надежно пристегнута ремнями безопасности.
   Каролина приготовилась высказать Финну все, что она думает о его аморальном поведении с Кейти. И ждала только момента… Но слова застряли у нее в горле, когда она вышла из своей комнаты и Финн встретил ее такой обезоруживающей улыбкой, что сразу стало понятно: мрачное настроение его покинуло.
   – Готовы? – Он медленно обвел взглядом ее затрепетавшее тело. А когда поднял наконец голову, она увидела в его глазах совсем не понравившийся ей блеск. – Вы ни в чем не виноваты… И незачем было суетиться…
   Он будто вспоминал и смаковал задним числом зрелище, которое она собой представляла, ползая по полу, одетая только в старую, выцветшую майку, которая едва скрывала самые интимные места.
   Каролина не нашлась что ответить, а тем более что-то возразить. Невозможно думать, когда в голове царит полный сумбур!
   Похоже, увольнять ее он не собирается, что полностью подтверждает ее предположения. Но это также означает, что провести с ним несколько дней в уютном деревенском гнездышке равносильно тому, чтобы сунуть голову в пасть льву.
   Наверное, было бы лучше высказать ему все сейчас, заставить раскаяться за то горе, какое он причинил Кейти. Если бы не их садовник Дэвид Паркер, молодой сильный парень, случайно оказавшийся поблизости, то Кейти утопилась бы в пруду…
   А потом можно уйти и никогда больше не иметь дела с коварным Казановой. И ненависть к нему постепенно перестанет терзать ей душу.
   Так было бы, пожалуй, лучше всего. Но если ей достанет храбрости, можно попробовать и по-другому, мелькнула у нее соблазнительная мысль. Безумная мысль, которую надо было гнать из головы. Только Каролина почему-то ответила:
   – Да, готова.
   – Боюсь, вторая спальня тесновата, – извиняющимся тоном сказал Финн. – У моих друзей, Бена и его жены Джоанны, двое мальчиков. Одному четыре года, другому – девять месяцев. Поэтому здесь и стоят односпальная и детская кровати. Но если вы почувствуете, что вам здесь неудобно, мы можем поменяться комнатами.
   Финн поднял Софи, пристроил ее у себя на коленях и пристально взглянул на свою спутницу. Каролина Фарр – настоящая леди, думал Финн. Попала в беду, но решительно стремится найти выход. Борец, не то что ее сестра Кейти.
   Впервые он увидел Кейти на торжестве в честь восьмидесятилетия ее бабушки. Она показалась ему букетом свежих весенних цветов среди старых пыльных аспидистр. Но, к сожалению, он скоро убедился, что в присутствии бабушки она старалась казаться незаметной.
   Элинор – старая властная леди – уважала только тех, кто был способен ей противостоять. Финну было отчаянно жаль красивую молоденькую девушку, и как-то так получилось, что он, мягко говоря, оказался в сложном положении.
   С Каролиной таких затруднений не возникло бы. Она была совершенно другой породы. Не из прилипчивых…
   – Прекрасная комната, – сухо ответила Каролина, разглядывая красивые хлопчатобумажные шторы в цветочек и удивляясь собственной глупости: что она здесь делает?
   Но потом вспомнила, зачем она приехала сюда, и вся похолодела, лихорадочно соображая, как осуществить задуманное.
   – Отлично. Тогда я вас оставлю. Устраивайтесь, но помните: если передумаете, предложение остается в силе. Может быть, вы застелете постели, пока я познакомлю Софи с садом? А как управитесь, съездим в деревню за провизией. – В дверях он обернулся и добавил: – И снимите, пожалуйста, это тюремное одеяние. – Он ободряюще улыбнулся.
   Бедняжка была такой притихшей после того, как он накричал на нее за поднятый утром шум. Но злость его была вызвана внезапно нахлынувшим, неодолимым желанием схватить ее в объятия и поцеловать.
   Но она, конечно, даже не подозревала об этом. Сейчас необходимо снять напряжение, успокоить ее, а потом заставить чистосердечно во всем признаться.
   Однако Каролина – независимая женщина и, если верить тому, что о ней рассказывала ее бабушка, умна, целеустремленна и исключительно добросовестна. Финн понимал, что, пока не завоюет ее доверие, она не скажет ничего. И он решил, что займется этим всерьез.
   Оставшись одна, Каролина опустилась на край постели. Она презирала себя. Приняв решение, она никогда прежде не отступала от него, всеми силами добиваясь своей цели. А вот сейчас растерялась. В ней боролись противоречивые чувства. Ее разум побуждал ее осуществить задуманное – заставить страдать этого бессердечного соблазнителя, потом сообщить, кто она и ради чего так долго терпела его ненавистную компанию.
   Внутренний голос, однако, настойчиво советовал ей все бросить и бежать отсюда. Взять чемодан, спуститься вниз, вызвать такси, высказать негодяю все, что она о нем думает, и вернуться домой, где она будет в безопасности. Вот что ее тревожило больше всего. Ее безопасность. Она инстинктивно чувствовала, что осуществление ее замысла грозит ей бедой.
   Обаяние Финна уже начинало на нее действовать, а некоторые черты этого мерзавца ей даже нравились – его внимательность к людям, преданность своей дочери, манера мягко и непринужденно отдавать распоряжения, не так, как это делают некоторые богатые и удачливые мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться и которых она ненавидела за их холодное высокомерие.
   А кроме того, в отличие от других мужчин, с которыми она время от времени встречалась, Финн Хеллиар пробуждал в ней сильное чувственное желание. Сближаться с ним чрезвычайно опасно!
   Но она ведь его ненавидит! Разве это недостаточная защита?
   Скрипнув зубами в ярости на себя за то, что не может ничего решить, Каролина выглянула из окна. Лучше бы она этого не делала! Финн был в саду. Присев на корточки, одной рукой он поддерживал ребенка, а другой показывал на кусты обильно цветущих роз.
   При этом он покачивал головой, явно давая дочке один из первых жизненных уроков: у розы есть шипы.
   Потом встал, взял Софи за ручку, и они продолжили свое неторопливое знакомство с садом. Каролина взглянула на его сильные широкие плечи, узкую талию, и в животе у нее что-то судорожно сжалось. А при взгляде на обтянутые джинсами бедра остро кольнуло где-то внутри.
   Она отвернулась от окна, ухватилась за край небольшого комода и закрыла глаза, пытаясь сдержать обуревавшие ее чувства.
   Негодяй! Без зазрения совести пользуется своим обаянием как оружием, оставляя позади окровавленные сердца. Нельзя поддаваться его сексуальной притягательности!
   Разве его жена оставила бы его после двух лет совместной жизни? Значит, у нее открылись глаза, и она уехала, оскорбленная в своих лучших чувствах, – пусть сам нанимает няню для их обворожительной дочурки и выбирает место, где они будут жить.
   Ну, а ей, решила Каролина, чтобы избавиться от воздействия колдовских чар Финна, достаточно представить Кейти, ее страдальческое бледное лицо, боль и муку в глазах, когда она рассказала, что с ней произошло.

* * *

   Вскоре после того, как Каролина стала совладелицей агентства, она сняла себе квартиру в Хайгейте. Во время учебы в бизнес-колледже ей приходилось жить вместе с двумя другими студентками. И вот теперь она впервые наслаждалась отдельной квартирой. Однажды, когда она наводила там лоск, позвонила мать.
   – Ты должна на уик-энд приехать домой! – с отчаянием в голосе заявила она.
   Каролина обеспокоенно сдвинула брови. Мать никогда ни на чем не настаивала. Каждый в их семье всегда сам решал, что ему делать.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она, уверенная, что так оно и есть.
   – Что-то с Кейти. Я не могу ничего от нее добиться, но ты сможешь. Она тебя слушается. И бабушке не решаюсь сказать. Ты же знаешь, какая она. Она уже несколько дней не встает с постели, со дня несчастного случая. Я считала это несчастным случаем, но сейчас не уверена в этом. Она просто лежит в кровати. Не встает. Не ест. Если я спрашиваю, что случилось, отвечает «ничего» и отворачивается к стене. Не смотрит на меня. Ничего не говорит. Все время плачет. Стоит сказать слово, как на глазах у нее тут же появляются слезы.
   – О каком несчастном случае ты говоришь?
   – Кейти купалась в пруду, и вдруг силы оставили ее. Во всяком случае, я так предполагаю. Если бы Дэвид Паркер, который оказался поблизости, не вытащил ее, она бы утонула. Она ведь всегда боялась воды и так и не научилась как следует плавать.
   Каролина невольно содрогнулась. Северная часть поместья с прудом и давно заброшенным карьером считалась гиблым местом. Там среди густых деревьев всегда было холодно, даже в середине лета. Неподвижная вода глубокого пруда казалась черной.
   – Она, наверное, еще не оправилась от шока, – попыталась приободрить мать Каролина. – Постарайся успокоиться. Я приеду к вечеру, и если к утру к ней не вернется нормальное состояние, мы вызовем врача и попросим ее обследовать.
   Про себя Каролина подумала, что матери следовало бы посоветоваться с доктором Грайсом сразу после несчастного случая. Как ни хотелось ей провести конец недели в своей новой квартире, она отложила все дела и поехала домой. С десятилетнего возраста, как только у нее появилось собственное мнение, все вопросы в семье решала Каролина. Она же защищала мать и сестру от злого языка бабушки.
   Свою невестку и младшую внучку Элинор считала жеманными дурами и терпела их присутствие только потому, что могла за ними приглядывать и командовать ими. Распоряжаясь бюджетом семьи, она держала их в строгости, наслаждаясь, как подозревала Каролина, ощущением собственной власти.
   Защищая свою небольшую семью, Каролина хладнокровно доказывала, что ее мать и сестра вовсе не жеманные или какие-то там еще дуры. Что у них обеих добрый характер, что они скромные и любящие. Только боятся ее, бабушку. А кто в здравом уме ее не боится?
   – Например, ты! – усмехалась старуха, одобрительно поблескивая выцветшими глазами. – Я сама в жизни ничего не боялась. Слава Богу, ты пошла в наш род.
   Каролине очень хотелось верить, что это не так. Она, правда, знала, чего хочет, и упорно добивалась цели, но надеялась, что никогда не превратится в сварливую каргу.
   Каролина грустно улыбнулась и притормозила у сторожки привратника. Она была уверена, что у Кейти нет ничего серьезного, просто она не оправилась еще от падения в пруд. Когда они были детьми, сестра всегда боялась этого места. Но сейчас, видно, избавилась от детского страха, раз забрела туда…
   Увы, Кейти выглядела даже хуже, чем говорила мать. Каролина раздвинула шторы в спальне сестры, и Кейти заморгала, закрыв лицо руками и отвернувшись.
   Стараясь не выдать своей тревоги, Каролина присела на край постели и мягко сказала:
   – Мама сообщила мне, что с тобой произошло… У тебя свело ногу, да?
   Кейти вдруг крепко к ней прижалась и разразилась судорожными рыданиями. У Каролины перехватило дыхание.
   – В чем дело, дорогая? – тихо спросила она, когда рыдания утихли. – Да, ты чуть не утонула. Это, конечно, было для тебя шоком. Но Дэйв оказался поблизости и вытащил тебя. Все кончилось благополучно. – Каролина ободряюще улыбнулась, но Кейти не видела ее улыбки. Голова ее была опущена. – Я могу дать тебе только один совет: если захочешь пойти на пруд, бери с собой Дэйва. Он симпа тичныйпарень, ты не находишь? – Каролина нежно приподняла подбородок сестры, заставив ее взглянуть на себя. То, что она увидела, было ужасно.
   Кейти исполнилось восемнадцать всего несколько недель назад. У нее всегда был по-детски широко открытый, простодушный взгляд. Сейчас на Каролину взглянули старые, до предела усталые глаза. Некогда гладкие красивые щеки ввалились, персиково-кремовый. цвет лица стал пепельно-серым. Выглядела сестра крайне изможденной.
   – А мне все равно, спас бы меня Дэйв или нет. Невелика важность! – Глаза ее снова наполнились слезами. – Разве ты не понимаешь? Мне все безразлично – что будет сейчас и по том.
   Каролина похолодела.
   – Ты хочешь сказать, что оказалась у пруда и стала тонуть не случайно?
   Кейти подняла голову, взглянула на нее пустыми глазами и едва слышно произнесла:
   – А ты как думаешь?
   Каролина не знала, что и думать.
   – Ты можешь объяснить, почему тебе все безразлично?
   – Я любила его. И думала, что и он меня любит, – дрожащим голосом произнесла Кейти. Потянулась к ночному столику, вытащила из ящика аккуратно сложенную вырезку из газеты и протянула сестре. – А потом увидела вот это.
   Это был снимок новобрачных. Каролина пробежала глазами сопровождавший его текст. «Известный банкир по имени Финн Хеллиар и его молодая очаровательная жена Флер Ферранд, французская певица, недавно завоевавшая признание публики». Фамилия банкира показалась ей знакомой.
   – У них будет ребенок. А жить… жить они будут в Канаде, – дрогнувшим голосом пояснила Кейти.
   – Это тот мужчина, в которого, как тебе казалось, ты влюблена?
   – Мне не казалось. Я любила и продолжаю любить его, – упрямо возразила Кейти, воспрянув духом, что обрадовало Каролину. – И я верила, что и он меня любит. Ты не представляешь, как он был добр ко мне в тот день! Правда, сказал, что я еще слишком молода. Но я ответила, что мне почти восемнадцать и что я уже достаточно взрослая, чтобы поступать как хочу.
   – Когда это случилось? – стараясь сохранять спокойствие, спросила Каролина. Что было нужно тридцатидвухлетнему преуспевающему банкиру от семнадцатилетней девочки, только что окончившей школу? Глупейший вопрос! Из глаз Кейти покатились слезы.
   – В последний день, когда я его видела. Он уезжал. Мы находились у него в квартире. Он привез меня туда, – простодушно призналась Кейти. – У меня порвалась блузка. Он был так любезен, что даже позвонил в офис и попросил секретаршу купить новую блузку и привезти. Он единственный человек в мире, кто относился ко мне с уважением. Конечно, не так, как ты или мама.