Страница:
Наконец я расслышал, как вдали завелась и отъехала машина. Тем временем Зигги пошевелилась и села, ощупывая землю в поисках своего пистолета. Не обнаружив его, она, покачиваясь, встала и взялась руками за голову. Я внезапно ощутил сильнейшее облегчение, видя, что девушка относительно не пострадала, если не считать, конечно, ее предыдущих ран. Чувство тем более странное, что я и разговаривал-то с ней в течение всего нескольких минут.
- Мэтт, - окликнула она. - Где ты, Мэтт?
И неожиданно замолчала. Оглянувшись, она наткнулась взглядом на мужчину, лежащего на земле. Мгновение смотрела на него, потом отвернулась и сломалась пополам. Даже на таком расстоянии до меня донеслись звуки отчаянной рвоты.
Я поднялся и поспешил к ней, не исключая вероятности того, что Казелиус мог остановиться неподалеку и незаметно вернуться назад. К тому же нам в любом случае не следовало задерживаться здесь. Один-другой выстрел еще могли сойти незамеченными в этой сельской местности, однако мы устроили такую перестрелку, что кто-нибудь наверняка вызвал полицию, констебля или шерифа, в зависимости от того, как именовались местные стражи правопорядка. Когда я приблизился, Зигги вытирала рот бумажной салфеткой.
- Это Роджер Хассим. Я... я никогда раньше не стреляла в человека, - дрожащим голосом промолвила она. - И опять напортачила, он все еще жив. Он лежит и смотрит на меня... О, Господи, опять!
Она отвернулась, извергая из себя то, что еще осталось в желудке. Я остановился над телом. Хассим и правда был еще жив. Жив, но не более. Пожалуй, лучше было бы ему умереть сразу. Приходилось признать, что внешность у него и в самом деле была примечательная. Лицо напоминало древнее изваяние, египетское или ассирийское, которое мне однажды довелось видеть в музее, однако с более мягко выраженными расовыми чертами. В нем лишь слегка проглядывало то жесткое, ястребиное выражение, которое с избытком присутствовало у миссис Белл и в достатке имелось у Дороти; просто на редкость красивое, как будто отлитое в бронзе мужское лицо с кожей, естественный цвет которой можно было принять за сильный загар.
Под стать лицу было и могучее тело, облаченное в легкие брюки и спортивную рубашку, однако три пули двадцать второго калибра, две из которых пробили грудь и одна - шею, по-видимому нарушили какие-то жизненно важные узлы, так что теперь мужчина просто лежал, глядя на нас своими большими, прозрачными глазами.
- Прости, - проговорила девушка, подходя и останавливаясь рядом со мной. - Я пряталась тут неподалеку и наблюдала за вами. Когда ты закричал, я не успела сразу прицелиться, и он выстрелил раньше меня. А потом у меня ушло целых три пули, чтобы утихомирить его.
- Ты отлично поработала, - сказал я. Лежащий на земле красавчик молча наблюдал за происходящим своими великолепными карими глазами. Зигги продолжала:
- Когда я закричала, чтобы отвлечь его, он попытался повернуться и выстрелить в меня, но моя первая пуля заставила его нажать на спуск раньше времени, так что дробь угодила в крышку стола. Тем не менее, он не сдался и чуть было не добился своего. Я поспешила со вторым выстрелом и промахнулась. Затем мне удалось дважды попасть в него, и только после этого он упал. Господи, на мгновение мне показалось, что эти крошечные пули вообще его не берут. И я уже испугалась, что мне придется добивать его вручную!
Нервная реакция делала ее излишне разговорчивой, но девушка заслужила такое право. Мужчина на земле издал невольный стон, но тут же сдавил его.
Я обратился к Зигги:
- Так это он поработал над тобой?
- Да, конечно. Я же тебе рассказывала. Роджер Хассим.
- Хочешь прикончить его?
- Что... О, Господи, нет! - Она облизала губы. - Странно, я столько мечтала расправиться с ним, но теперь...
Я вздохнул.
- В таком случае, видимо, это придется сделать мне.
Я начал было наводить револьвер, но тут заметил большое ружье, упавшее на землю неподалеку от стола с расколотой дробью крышкой. Я поднял его. Некогда, во времена технической неискушенности, мы именовали такую штуку автоматическим ружьем, нынче, точности ради, называем полуавтоматическим или самозаряжающимся. Обычно такие ружья изготавливаются под двенадцатый калибр и лишь немногие способны стрелять большими десятикалиберными зарядами, возможно, всего одна модель. Я давненько не заглядывал в каталог. Ружье было заряжено официально дозволенными для охоты тремя зарядами, один из которых все еще оставался в патроннике.
Я прицелился и выстрелил. Ружье выплюнуло все тот же впечатляющий огненный язык, сопровождающийся яростным грохотом, тяжелая отдача оттолкнула меня на шаг назад - к счастью, она напоминала скорее длинный сильный толчок, нежели резкий удар. Массивный заряд дроби на таком расстоянии превратил тело Хассима в кровавое месиво. Он не умер в то же мгновение, успев бросить тупой взгляд на жалкие остатки своего тела, после чего изумленно и обиженно посмотрел на меня. Затем прекрасные карие глаза подернулись пленкой, и он умер.
Девушка судорожно вцепилась мне в руку, сотрясая меня.
- Нет! - воскликнула она. - Нет, хоть я и ненавидела его, но не хотела... Ты не должен был так с ним поступать! Ох, это было грязно!
Обычно у людей уходит некоторое время, чтобы понять, что смерть есть смерть, вне зависимости от того, продырявил ли ты голову аккуратной пулей двадцать второго калибра или разворотил внутренности массивным зарядом дроби.
- Пошли, пора убираться отсюда, - сказал я.
- Черт бы тебя побрал, Мэтт Хелм, меня теперь будут преследовать кошмары...
В данную минуту меня меньше всего волновал ее здоровый сон. Поэтому я просто подхватил ее под руку и поспешил прочь. Выйдя на открытое место, остановился.
- Зачем ты... - пробормотала она.
- Бога ради, Кронквист, возьми себя в руки! Не то я поверю, что ты и правда ни на что не годишься. Не забывай, что животные, разгуливающие на двух ногах, делятся на два вида: они и мы. То, что здесь лежит, относилось к первому виду, а потому не нам переживать за его судьбу. А теперь сбегай к телефону и позвони миссис Белл, пока я разогрею дизель; нужно убраться отсюда до прибытия стражей порядка. Попроси миссис Белл поскорее приехать и навести здесь порядок. Потом бегом к яхте - поможешь мне отчалить... Да, держи. - Я протянул девушке свой револьвер. - Возможно, он тебе пригодится. Дороти Фанчер где-то неподалеку. Последний раз я видел ее плывущей по каналу, но не исключено, что ей удалось забраться на одну из яхт и стащить какое-нибудь оружие.
- Ладно, Мэтт.
Ее послушание было механическим, и в сторону автоматов она повернулась скованно, двигаясь наподобие зомби. Чтобы не оставаться с пустыми руками, я извлек из кармана крошечный пистолет Дороти. Теперь, когда эмоциональный пик вечера остался позади - во всяком случае, я на это надеялся - меня охватило неприятное чувство, которое всегда возникает, когда тебя, мокрого и грязного, окружают исключительно опрятные сухие люди. Вернее, почти исключительно. Из головы у меня не шел еще один вымокший экземпляр, на сей раз женского пола, находящийся где-то неподалеку. Я двинулся к ближайшему мостику и уже почти добрался до него, когда за спиной раздался голос Зигги.
- Мэтт, нет!
Я оглянулся и увидел ее, изо всех сил спешащей в мою сторону.
- Что...
- Туда идти нельзя! - Она остановилась передо мной, тяжело дыша. - Прости, я перенервничала так, что позабыла обо всем на свете. Пока вы с этой женщиной сидели в ресторане, на борт яхты поднялся какой-то мужчина с пакетом. На берег он вернулся с пустыми руками. Я уже собиралась выбраться из укрытия и предупредить тебя, когда заметила, что еще один с таким здоровенным ружьем прячется между деревьями. Из-за него я оказалась как бы в ловушке. Потому как боялась, что если попытаюсь проскользнуть мимо и обнаружу себя, некому будет предупредить тебя о яхте. Поэтому я стала ждать.
- Проклятие, мне следовало догадаться. Вот почему Дороти околачивалась неподалеку, пока я звонил - не подниматься же на борт заминированной яхты. Наверное, это был Казелиус-младший, тот самый, что напал на тебя сзади.
- Я наблюдала за ним, и мне показалось, что он ушел.
- Как долго он пробыл на борту?
- Не очень долго. Не больше десяти минут.
- Ладно, иди звони миссис Белл. Введи ее в курс дела.
- Но ведь там скорее всего бомба, не так ли? Я попрошу прислать специалиста.
Я покачал головой.
- Мы не можем ждать. Кто-нибудь наверняка вызвал полицию, и они уже мчатся сюда. Если нас застукают здесь, миссис Белл удастся вызволить нас не раньше, чем через несколько дней. Я поднимусь на борт и попробую осмотреться. Если этот тип пробыл на яхте всего десять минут, он вряд ли успел соорудить какую-нибудь хитроумную ловушку или упрятать взрывчатку как следует. - Я встряхнул головой. - Обычный отвлекающий маневр. Миссис Ф. устроила дымовую завесу, живописуя, как намеревалась меня соблазнить. И даже после покушения настояла на посещении ресторана, чтобы Хассим с Казелиусом успели спокойно подготовиться. Видимо, расчет строился на том, что если мне удастся избежать засады по пути на яхту, я возгоржусь настолько, что даже не подумаю принимать какие-либо меры предосторожности, поднимаясь на борт.
- Мэтт, тебе нельзя... Ты хоть представляешь, как обезвредить мину?
- Разумеется. Красный провод подсоединен к минусу, черный - к плюсу, или наоборот? - Видя, что она вновь намеревается возразить, я сказал: - Не теряй времени, иди звони. И не поднимайся на борт, пока я не дам сигнал, что все в порядке. Договорились?
Зигги помедлила и неохотно произнесла:
- Договорились, Мэтт.
После чего я почти сразу забыл о ней, полностью сосредоточившись на том, чтобы заставить чавкающие мокрыми туфлями ноги перенести меня через маленький деревянный мостик к длинному причалу. Мысль о работе со взрывчаткой никогда не вызывала у меня особого энтузиазма. Поворот налево, одиннадцать шагов, и я, остановился перед скользящей дверью, ведущей в рубку "Лорелеи-3".
Все вокруг выглядело как нельзя более привычно. Я не заметил никаких подозрительных проводков, присоединенных к двери, к тому же, судя по словам Зигги, Роланд Казелиус заходил внутрь. Думаю, если бы он всего лишь пробрался на боковую палубу, девушка не преминула бы об этом упомянуть.
"Ладно, для этого дела понадобятся обе руки, так что хлопушку спрячем... Теперь осторожно шагаем на борт, стараясь как можно меньше раскачивать проклятую посудину. Ключ в замок - кстати, как ему удалось его открыть? Хотя замок довольно простой. Щелчок. Ключ обратно в карман. Медленно и осторожно открываем дверь. Пока ничего не взрывается, превосходно. Проводков все еще не видать..."
Я оглядел знакомое помещение. Свет, который мы оставили включенным, продолжал гореть. Угол ковра выглядывает из-под деревянной окантовки - проверить. Кресло рулевого сдвинуто в сторону - проверить. Если этот парень не обладал исключительной фотографической памятью, можно предположить, что в машинное отделение он не спускался и устроил свою ловушку здесь, после чего постарался в точности расставить все по местам.
Далее: крышка маленького углового коктейльного столика выставлена в точности параллельно бортам яхты. Я оставлял ее слегка смещенной. Скорее всего, парень налетел на нее и поправил так, как предположительно должен был оставить аккуратный яхтсмен. Это радует. Стало быть, он тоже совершает ошибки. И кусок черной ленты, наклеенный мной в качестве отметки на одну из рукоятей штурвала - он помогал мне выставлять руль при маневрировании - находился в крайнем верхнем положении, вместо того, чтобы быть направленным на один из угловых болтов щитка...
Какое-то время я стоял неподвижно, пытаясь вжиться в образ мистера Роланда Казелиуса, проникшего на борт моей яхты с жаждой отмщения в сердце и бомбой в руках. Мне припомнилось, как он вызывающе отсалютовал, прежде чем расстаться на берегу. Ничего удивительного. Зачем ввязываться в рискованную перестрелку, когда на яхте меня ожидает смертельный сюрприз? По всей вероятности, сейчас он сидел в своей машине в четверти мили отсюда, с нетерпением ожидая грохота взрыва и огненной вспышки над деревьями.
Десять минут, повторил про себя я. Стало быть, нечто простое. О стол он мог зацепиться, направляясь куда угодно, но почему сдвинут штурвал?
Собственно говоря, а почему бы и нет? Ведь все соединения электрических цепей располагаются именно на щитке управления.
Наконец я решился и шагнул внутрь рубки. Взрыва не последовало, что убедительно свидетельствовало об отсутствии контактных мин под ковром. Я осторожно присел перед штурвалом и оглядел расположенную позади него маленькую пластмассовую дверцу, открывающую доступ внутрь щитка, где помимо всего прочего располагались два главных рубильника: один, включающий аккумуляторы двигателя, и второй, подающий питание от двух других, соединенных в параллель аккумуляторных батарей, - для освещения и холодильника. Повыше присутствовало и множество других проводов, однако, чтобы работать с ними, требовалось снять штурвал, открутить с полдюжины длинных болтов и снять всю переднюю панель щитка. За десять минут с этим не управиться.
Я осторожно потянулся, но рука тут же непроизвольно отдернулась. Пришлось обозвать себя сопляком и предпринять вторую попытку. Палец нащупал защелку, дверца открылась, взрыва, как и прежде, не последовало, а внутри...
- Мэтт.
Я испуганно отдернул руку и ударился головой о столик позади. Зигги остановилась у двери.
- Бога ради! - воскликнул я. - Надо же так напугать человека. Я ведь говорил тебе оставаться на берегу!
- Перестань, я же хочу помочь, - отозвалась она. По-видимому, ужасная смерть Роджера Хассима была, по крайней мере, на какое-то время забыта. - Что мне делать?
Ничего не поделаешь, не мне останавливать глупую девчонку, которой во что бы то ни стало требуется доказать свою отвагу. В том числе и ценой собственной жизни.
- Осторожно обойди меня. Достань фонарь с полки за сидением, прихвати с камбуза бумажные полотенца и возьми из моей коробки с инструментами, вон там, моток черной изоленты... Отлично. Теперь нагнись и свети так, чтобы я мог видеть, что делаю.
Я невольно вздрогнул, когда луч света упал на эту самую штуку, но по-видимому она не относилась к разряду светочувствительных. И потому продолжала безразлично покоиться на дне углубления.
Зигги прочистила горло.
- Это... это и в самом деле похоже на бомбу, правда?
Штуковина действительно походила на бомбу, но не на тот круглый черный шарик со свисающим фитилем, который швыряют анархисты из комиксов, а скорее на четыре соединенных вместе динамитных палочки с тянущимися от них проводами. Оба провода были черными. Что ж, не думаю, чтобы детонатор каким-либо образом зависел от полярности: он прекрасно срабатывает от любого тока.
- Чуть повыше, - попросил я.
Присевшая рядом со мной Зигги направила луч света вверх, тогда как я изогнул шею, пытаясь разглядеть, где именно, в невообразимой путанице бортовой проводки, заканчиваются черные провода. Есть. Две металлические прищепки, не особенно высоко. К чему они крепились? Спросите что-нибудь полегче. Я осторожно убрал руку, хотя представлялось маловероятным, чтобы штуковина срабатывала от прикосновения. Руки мои намокли от влажной одежды, а вода, как известно, проводит электричество. Я не испытывал ни малейшего желания подключать дополнительные проводники, а потому тщательно вытер руки протянутыми Зигги бумажными полотенцами. Затем взял моток ленты.
- Зачем это? - поинтересовалась девушка.
- Обмотаю зажимы сразу, как только отсоединю, чтобы они случайно не соприкоснулись друг с другом.
- Вряд ли это задействовало бы детонатор. У него явно отсутствует собственный источник питания, да и зачем тащить с собой батареи, когда можно воспользоваться бортовыми аккумуляторами?
- Кто из нас обезвреживает эту проклятую бомбу?
- Прости.
Я протянул руку и отсоединил один зажим. Ничего не произошло. Осторожно извлек его наружу, стараясь ни к чему не прикоснуться по пути, и обмотал черной изоляционной лентой - возможно, и в самом деле зря, но лента стоит недорого. Проделал ту же процедуру со вторым зажимом. Проще простого. Где тут ближайшая саперная бригада? Не желаете принять в свои ряды героя-добровольца?
- Кажется, других подсоединении нет, правильно? - сказал я.
- Похоже, что нет.
- Тогда попытаюсь извлечь эту штуковину. Если я ошибся, мы узнаем об этом сразу.
Я приподнял бомбу. Других соединений и правда не оказалось, и она не взорвалась. Я аккуратно смотал провода, прикрутил их к уже обмотанным лентой динамитным палочкам.
- Может, бросить ее за борт? - предложила Зигги. Я оглядел устройство. Разумеется, вдобавок к проводам вполне мог присутствовать часовой механизм, не говоря уже о дюжине всевозможных ловушек. Ни то, ни другое я бы все равно не заметил. В то же время только у киногероев имеется скверная привычка выбрасывать полезное оружие, случайно попавшее к ним в руки, и к тому же до сих пор РАЗРУШ не проявляла особой изобретательности, хотя приходилось признать, что сегодняшний дуплет был задуман неплохо.
- Никогда не помешает иметь под рукой немного динамита, - заметил я.
После чего отложил взрывчатку на дно ближайшего рундука и упрятал на место ленту, попутно подумав, что по количеству всевозможных мелочей, накопившихся за последние два месяца в коробке с инструментами, меня запросто можно было счесть гениальным механиком.
Зигги произнесла:
- Собственно говоря, я пришла сказать, что миссис Белл пообещала самостоятельно все уладить, если мы немедля отчалим и продолжим путь. Да, и еще я видела, как неподалеку на берег выбралась миссис Фанчер. Кстати, в мокром виде она весьма похожа на ондатру. А вот и сирена... К тому же довольно близко.
- Плевать на миссис Фанчер. Отчаливаем. Займись швартовыми, а я заведу мотор.
Зигги не двинулась с места, и я повел, что она ждет, пока я запущу двигатель. Она явно испытывала сомнения относительно правильности моего решения: Казелиус мог, например, упрятать один пакет повыше, в глубине щитка, а второй оставить нарочито на виду, дабы отвлечь наше внимание. Я исходил из предположения, что он не располагал достаточным временем, да и вообще не столь хитроумен, однако запросто мог ошибаться. Как бы то ни было, оставаться здесь нам было нельзя...
Я заставил себя медленно протянуть руку и повернуть ключ. Большой дизель ожил у нас под ногами. И ничего более. Зигги подмигнула мне и через боковую палубу перебралась на причал, несмотря на больную ногу, двигаясь достаточно грациозно. Мгновение спустя он перебросила последний трос и вернулась на борт.
- Можешь действовать, капитан; уводи нас отсюда. Приближающаяся сирена раздавалась уже совсем близко, однако отводя яхту, я расслышал на берегу и другой звук: странные звериные завывания, приличествующие скорее стране койотов, а не этим цивилизованным местам. Закрывавшая проход в ограждении Зигги тоже услышала его и удивленно огляделась по сторонам. Я убедился в безопасности на ближайшее время выбранного направления, выставил штурвал и присоединился к ней на боковой палубе, где слышимость была получше.
Завывание повторилось. На этот раз я понял, что они собой представляют: это был голос человека - точнее, женщины - зашедшейся в крике, вызванном безумной скорбью. Женщина по имени Айеша причитала над изувеченным телом своего любовника.
Глава 18
- Мэтт, - окликнула она. - Где ты, Мэтт?
И неожиданно замолчала. Оглянувшись, она наткнулась взглядом на мужчину, лежащего на земле. Мгновение смотрела на него, потом отвернулась и сломалась пополам. Даже на таком расстоянии до меня донеслись звуки отчаянной рвоты.
Я поднялся и поспешил к ней, не исключая вероятности того, что Казелиус мог остановиться неподалеку и незаметно вернуться назад. К тому же нам в любом случае не следовало задерживаться здесь. Один-другой выстрел еще могли сойти незамеченными в этой сельской местности, однако мы устроили такую перестрелку, что кто-нибудь наверняка вызвал полицию, констебля или шерифа, в зависимости от того, как именовались местные стражи правопорядка. Когда я приблизился, Зигги вытирала рот бумажной салфеткой.
- Это Роджер Хассим. Я... я никогда раньше не стреляла в человека, - дрожащим голосом промолвила она. - И опять напортачила, он все еще жив. Он лежит и смотрит на меня... О, Господи, опять!
Она отвернулась, извергая из себя то, что еще осталось в желудке. Я остановился над телом. Хассим и правда был еще жив. Жив, но не более. Пожалуй, лучше было бы ему умереть сразу. Приходилось признать, что внешность у него и в самом деле была примечательная. Лицо напоминало древнее изваяние, египетское или ассирийское, которое мне однажды довелось видеть в музее, однако с более мягко выраженными расовыми чертами. В нем лишь слегка проглядывало то жесткое, ястребиное выражение, которое с избытком присутствовало у миссис Белл и в достатке имелось у Дороти; просто на редкость красивое, как будто отлитое в бронзе мужское лицо с кожей, естественный цвет которой можно было принять за сильный загар.
Под стать лицу было и могучее тело, облаченное в легкие брюки и спортивную рубашку, однако три пули двадцать второго калибра, две из которых пробили грудь и одна - шею, по-видимому нарушили какие-то жизненно важные узлы, так что теперь мужчина просто лежал, глядя на нас своими большими, прозрачными глазами.
- Прости, - проговорила девушка, подходя и останавливаясь рядом со мной. - Я пряталась тут неподалеку и наблюдала за вами. Когда ты закричал, я не успела сразу прицелиться, и он выстрелил раньше меня. А потом у меня ушло целых три пули, чтобы утихомирить его.
- Ты отлично поработала, - сказал я. Лежащий на земле красавчик молча наблюдал за происходящим своими великолепными карими глазами. Зигги продолжала:
- Когда я закричала, чтобы отвлечь его, он попытался повернуться и выстрелить в меня, но моя первая пуля заставила его нажать на спуск раньше времени, так что дробь угодила в крышку стола. Тем не менее, он не сдался и чуть было не добился своего. Я поспешила со вторым выстрелом и промахнулась. Затем мне удалось дважды попасть в него, и только после этого он упал. Господи, на мгновение мне показалось, что эти крошечные пули вообще его не берут. И я уже испугалась, что мне придется добивать его вручную!
Нервная реакция делала ее излишне разговорчивой, но девушка заслужила такое право. Мужчина на земле издал невольный стон, но тут же сдавил его.
Я обратился к Зигги:
- Так это он поработал над тобой?
- Да, конечно. Я же тебе рассказывала. Роджер Хассим.
- Хочешь прикончить его?
- Что... О, Господи, нет! - Она облизала губы. - Странно, я столько мечтала расправиться с ним, но теперь...
Я вздохнул.
- В таком случае, видимо, это придется сделать мне.
Я начал было наводить револьвер, но тут заметил большое ружье, упавшее на землю неподалеку от стола с расколотой дробью крышкой. Я поднял его. Некогда, во времена технической неискушенности, мы именовали такую штуку автоматическим ружьем, нынче, точности ради, называем полуавтоматическим или самозаряжающимся. Обычно такие ружья изготавливаются под двенадцатый калибр и лишь немногие способны стрелять большими десятикалиберными зарядами, возможно, всего одна модель. Я давненько не заглядывал в каталог. Ружье было заряжено официально дозволенными для охоты тремя зарядами, один из которых все еще оставался в патроннике.
Я прицелился и выстрелил. Ружье выплюнуло все тот же впечатляющий огненный язык, сопровождающийся яростным грохотом, тяжелая отдача оттолкнула меня на шаг назад - к счастью, она напоминала скорее длинный сильный толчок, нежели резкий удар. Массивный заряд дроби на таком расстоянии превратил тело Хассима в кровавое месиво. Он не умер в то же мгновение, успев бросить тупой взгляд на жалкие остатки своего тела, после чего изумленно и обиженно посмотрел на меня. Затем прекрасные карие глаза подернулись пленкой, и он умер.
Девушка судорожно вцепилась мне в руку, сотрясая меня.
- Нет! - воскликнула она. - Нет, хоть я и ненавидела его, но не хотела... Ты не должен был так с ним поступать! Ох, это было грязно!
Обычно у людей уходит некоторое время, чтобы понять, что смерть есть смерть, вне зависимости от того, продырявил ли ты голову аккуратной пулей двадцать второго калибра или разворотил внутренности массивным зарядом дроби.
- Пошли, пора убираться отсюда, - сказал я.
- Черт бы тебя побрал, Мэтт Хелм, меня теперь будут преследовать кошмары...
В данную минуту меня меньше всего волновал ее здоровый сон. Поэтому я просто подхватил ее под руку и поспешил прочь. Выйдя на открытое место, остановился.
- Зачем ты... - пробормотала она.
- Бога ради, Кронквист, возьми себя в руки! Не то я поверю, что ты и правда ни на что не годишься. Не забывай, что животные, разгуливающие на двух ногах, делятся на два вида: они и мы. То, что здесь лежит, относилось к первому виду, а потому не нам переживать за его судьбу. А теперь сбегай к телефону и позвони миссис Белл, пока я разогрею дизель; нужно убраться отсюда до прибытия стражей порядка. Попроси миссис Белл поскорее приехать и навести здесь порядок. Потом бегом к яхте - поможешь мне отчалить... Да, держи. - Я протянул девушке свой револьвер. - Возможно, он тебе пригодится. Дороти Фанчер где-то неподалеку. Последний раз я видел ее плывущей по каналу, но не исключено, что ей удалось забраться на одну из яхт и стащить какое-нибудь оружие.
- Ладно, Мэтт.
Ее послушание было механическим, и в сторону автоматов она повернулась скованно, двигаясь наподобие зомби. Чтобы не оставаться с пустыми руками, я извлек из кармана крошечный пистолет Дороти. Теперь, когда эмоциональный пик вечера остался позади - во всяком случае, я на это надеялся - меня охватило неприятное чувство, которое всегда возникает, когда тебя, мокрого и грязного, окружают исключительно опрятные сухие люди. Вернее, почти исключительно. Из головы у меня не шел еще один вымокший экземпляр, на сей раз женского пола, находящийся где-то неподалеку. Я двинулся к ближайшему мостику и уже почти добрался до него, когда за спиной раздался голос Зигги.
- Мэтт, нет!
Я оглянулся и увидел ее, изо всех сил спешащей в мою сторону.
- Что...
- Туда идти нельзя! - Она остановилась передо мной, тяжело дыша. - Прости, я перенервничала так, что позабыла обо всем на свете. Пока вы с этой женщиной сидели в ресторане, на борт яхты поднялся какой-то мужчина с пакетом. На берег он вернулся с пустыми руками. Я уже собиралась выбраться из укрытия и предупредить тебя, когда заметила, что еще один с таким здоровенным ружьем прячется между деревьями. Из-за него я оказалась как бы в ловушке. Потому как боялась, что если попытаюсь проскользнуть мимо и обнаружу себя, некому будет предупредить тебя о яхте. Поэтому я стала ждать.
- Проклятие, мне следовало догадаться. Вот почему Дороти околачивалась неподалеку, пока я звонил - не подниматься же на борт заминированной яхты. Наверное, это был Казелиус-младший, тот самый, что напал на тебя сзади.
- Я наблюдала за ним, и мне показалось, что он ушел.
- Как долго он пробыл на борту?
- Не очень долго. Не больше десяти минут.
- Ладно, иди звони миссис Белл. Введи ее в курс дела.
- Но ведь там скорее всего бомба, не так ли? Я попрошу прислать специалиста.
Я покачал головой.
- Мы не можем ждать. Кто-нибудь наверняка вызвал полицию, и они уже мчатся сюда. Если нас застукают здесь, миссис Белл удастся вызволить нас не раньше, чем через несколько дней. Я поднимусь на борт и попробую осмотреться. Если этот тип пробыл на яхте всего десять минут, он вряд ли успел соорудить какую-нибудь хитроумную ловушку или упрятать взрывчатку как следует. - Я встряхнул головой. - Обычный отвлекающий маневр. Миссис Ф. устроила дымовую завесу, живописуя, как намеревалась меня соблазнить. И даже после покушения настояла на посещении ресторана, чтобы Хассим с Казелиусом успели спокойно подготовиться. Видимо, расчет строился на том, что если мне удастся избежать засады по пути на яхту, я возгоржусь настолько, что даже не подумаю принимать какие-либо меры предосторожности, поднимаясь на борт.
- Мэтт, тебе нельзя... Ты хоть представляешь, как обезвредить мину?
- Разумеется. Красный провод подсоединен к минусу, черный - к плюсу, или наоборот? - Видя, что она вновь намеревается возразить, я сказал: - Не теряй времени, иди звони. И не поднимайся на борт, пока я не дам сигнал, что все в порядке. Договорились?
Зигги помедлила и неохотно произнесла:
- Договорились, Мэтт.
После чего я почти сразу забыл о ней, полностью сосредоточившись на том, чтобы заставить чавкающие мокрыми туфлями ноги перенести меня через маленький деревянный мостик к длинному причалу. Мысль о работе со взрывчаткой никогда не вызывала у меня особого энтузиазма. Поворот налево, одиннадцать шагов, и я, остановился перед скользящей дверью, ведущей в рубку "Лорелеи-3".
Все вокруг выглядело как нельзя более привычно. Я не заметил никаких подозрительных проводков, присоединенных к двери, к тому же, судя по словам Зигги, Роланд Казелиус заходил внутрь. Думаю, если бы он всего лишь пробрался на боковую палубу, девушка не преминула бы об этом упомянуть.
"Ладно, для этого дела понадобятся обе руки, так что хлопушку спрячем... Теперь осторожно шагаем на борт, стараясь как можно меньше раскачивать проклятую посудину. Ключ в замок - кстати, как ему удалось его открыть? Хотя замок довольно простой. Щелчок. Ключ обратно в карман. Медленно и осторожно открываем дверь. Пока ничего не взрывается, превосходно. Проводков все еще не видать..."
Я оглядел знакомое помещение. Свет, который мы оставили включенным, продолжал гореть. Угол ковра выглядывает из-под деревянной окантовки - проверить. Кресло рулевого сдвинуто в сторону - проверить. Если этот парень не обладал исключительной фотографической памятью, можно предположить, что в машинное отделение он не спускался и устроил свою ловушку здесь, после чего постарался в точности расставить все по местам.
Далее: крышка маленького углового коктейльного столика выставлена в точности параллельно бортам яхты. Я оставлял ее слегка смещенной. Скорее всего, парень налетел на нее и поправил так, как предположительно должен был оставить аккуратный яхтсмен. Это радует. Стало быть, он тоже совершает ошибки. И кусок черной ленты, наклеенный мной в качестве отметки на одну из рукоятей штурвала - он помогал мне выставлять руль при маневрировании - находился в крайнем верхнем положении, вместо того, чтобы быть направленным на один из угловых болтов щитка...
Какое-то время я стоял неподвижно, пытаясь вжиться в образ мистера Роланда Казелиуса, проникшего на борт моей яхты с жаждой отмщения в сердце и бомбой в руках. Мне припомнилось, как он вызывающе отсалютовал, прежде чем расстаться на берегу. Ничего удивительного. Зачем ввязываться в рискованную перестрелку, когда на яхте меня ожидает смертельный сюрприз? По всей вероятности, сейчас он сидел в своей машине в четверти мили отсюда, с нетерпением ожидая грохота взрыва и огненной вспышки над деревьями.
Десять минут, повторил про себя я. Стало быть, нечто простое. О стол он мог зацепиться, направляясь куда угодно, но почему сдвинут штурвал?
Собственно говоря, а почему бы и нет? Ведь все соединения электрических цепей располагаются именно на щитке управления.
Наконец я решился и шагнул внутрь рубки. Взрыва не последовало, что убедительно свидетельствовало об отсутствии контактных мин под ковром. Я осторожно присел перед штурвалом и оглядел расположенную позади него маленькую пластмассовую дверцу, открывающую доступ внутрь щитка, где помимо всего прочего располагались два главных рубильника: один, включающий аккумуляторы двигателя, и второй, подающий питание от двух других, соединенных в параллель аккумуляторных батарей, - для освещения и холодильника. Повыше присутствовало и множество других проводов, однако, чтобы работать с ними, требовалось снять штурвал, открутить с полдюжины длинных болтов и снять всю переднюю панель щитка. За десять минут с этим не управиться.
Я осторожно потянулся, но рука тут же непроизвольно отдернулась. Пришлось обозвать себя сопляком и предпринять вторую попытку. Палец нащупал защелку, дверца открылась, взрыва, как и прежде, не последовало, а внутри...
- Мэтт.
Я испуганно отдернул руку и ударился головой о столик позади. Зигги остановилась у двери.
- Бога ради! - воскликнул я. - Надо же так напугать человека. Я ведь говорил тебе оставаться на берегу!
- Перестань, я же хочу помочь, - отозвалась она. По-видимому, ужасная смерть Роджера Хассима была, по крайней мере, на какое-то время забыта. - Что мне делать?
Ничего не поделаешь, не мне останавливать глупую девчонку, которой во что бы то ни стало требуется доказать свою отвагу. В том числе и ценой собственной жизни.
- Осторожно обойди меня. Достань фонарь с полки за сидением, прихвати с камбуза бумажные полотенца и возьми из моей коробки с инструментами, вон там, моток черной изоленты... Отлично. Теперь нагнись и свети так, чтобы я мог видеть, что делаю.
Я невольно вздрогнул, когда луч света упал на эту самую штуку, но по-видимому она не относилась к разряду светочувствительных. И потому продолжала безразлично покоиться на дне углубления.
Зигги прочистила горло.
- Это... это и в самом деле похоже на бомбу, правда?
Штуковина действительно походила на бомбу, но не на тот круглый черный шарик со свисающим фитилем, который швыряют анархисты из комиксов, а скорее на четыре соединенных вместе динамитных палочки с тянущимися от них проводами. Оба провода были черными. Что ж, не думаю, чтобы детонатор каким-либо образом зависел от полярности: он прекрасно срабатывает от любого тока.
- Чуть повыше, - попросил я.
Присевшая рядом со мной Зигги направила луч света вверх, тогда как я изогнул шею, пытаясь разглядеть, где именно, в невообразимой путанице бортовой проводки, заканчиваются черные провода. Есть. Две металлические прищепки, не особенно высоко. К чему они крепились? Спросите что-нибудь полегче. Я осторожно убрал руку, хотя представлялось маловероятным, чтобы штуковина срабатывала от прикосновения. Руки мои намокли от влажной одежды, а вода, как известно, проводит электричество. Я не испытывал ни малейшего желания подключать дополнительные проводники, а потому тщательно вытер руки протянутыми Зигги бумажными полотенцами. Затем взял моток ленты.
- Зачем это? - поинтересовалась девушка.
- Обмотаю зажимы сразу, как только отсоединю, чтобы они случайно не соприкоснулись друг с другом.
- Вряд ли это задействовало бы детонатор. У него явно отсутствует собственный источник питания, да и зачем тащить с собой батареи, когда можно воспользоваться бортовыми аккумуляторами?
- Кто из нас обезвреживает эту проклятую бомбу?
- Прости.
Я протянул руку и отсоединил один зажим. Ничего не произошло. Осторожно извлек его наружу, стараясь ни к чему не прикоснуться по пути, и обмотал черной изоляционной лентой - возможно, и в самом деле зря, но лента стоит недорого. Проделал ту же процедуру со вторым зажимом. Проще простого. Где тут ближайшая саперная бригада? Не желаете принять в свои ряды героя-добровольца?
- Кажется, других подсоединении нет, правильно? - сказал я.
- Похоже, что нет.
- Тогда попытаюсь извлечь эту штуковину. Если я ошибся, мы узнаем об этом сразу.
Я приподнял бомбу. Других соединений и правда не оказалось, и она не взорвалась. Я аккуратно смотал провода, прикрутил их к уже обмотанным лентой динамитным палочкам.
- Может, бросить ее за борт? - предложила Зигги. Я оглядел устройство. Разумеется, вдобавок к проводам вполне мог присутствовать часовой механизм, не говоря уже о дюжине всевозможных ловушек. Ни то, ни другое я бы все равно не заметил. В то же время только у киногероев имеется скверная привычка выбрасывать полезное оружие, случайно попавшее к ним в руки, и к тому же до сих пор РАЗРУШ не проявляла особой изобретательности, хотя приходилось признать, что сегодняшний дуплет был задуман неплохо.
- Никогда не помешает иметь под рукой немного динамита, - заметил я.
После чего отложил взрывчатку на дно ближайшего рундука и упрятал на место ленту, попутно подумав, что по количеству всевозможных мелочей, накопившихся за последние два месяца в коробке с инструментами, меня запросто можно было счесть гениальным механиком.
Зигги произнесла:
- Собственно говоря, я пришла сказать, что миссис Белл пообещала самостоятельно все уладить, если мы немедля отчалим и продолжим путь. Да, и еще я видела, как неподалеку на берег выбралась миссис Фанчер. Кстати, в мокром виде она весьма похожа на ондатру. А вот и сирена... К тому же довольно близко.
- Плевать на миссис Фанчер. Отчаливаем. Займись швартовыми, а я заведу мотор.
Зигги не двинулась с места, и я повел, что она ждет, пока я запущу двигатель. Она явно испытывала сомнения относительно правильности моего решения: Казелиус мог, например, упрятать один пакет повыше, в глубине щитка, а второй оставить нарочито на виду, дабы отвлечь наше внимание. Я исходил из предположения, что он не располагал достаточным временем, да и вообще не столь хитроумен, однако запросто мог ошибаться. Как бы то ни было, оставаться здесь нам было нельзя...
Я заставил себя медленно протянуть руку и повернуть ключ. Большой дизель ожил у нас под ногами. И ничего более. Зигги подмигнула мне и через боковую палубу перебралась на причал, несмотря на больную ногу, двигаясь достаточно грациозно. Мгновение спустя он перебросила последний трос и вернулась на борт.
- Можешь действовать, капитан; уводи нас отсюда. Приближающаяся сирена раздавалась уже совсем близко, однако отводя яхту, я расслышал на берегу и другой звук: странные звериные завывания, приличествующие скорее стране койотов, а не этим цивилизованным местам. Закрывавшая проход в ограждении Зигги тоже услышала его и удивленно огляделась по сторонам. Я убедился в безопасности на ближайшее время выбранного направления, выставил штурвал и присоединился к ней на боковой палубе, где слышимость была получше.
Завывание повторилось. На этот раз я понял, что они собой представляют: это был голос человека - точнее, женщины - зашедшейся в крике, вызванном безумной скорбью. Женщина по имени Айеша причитала над изувеченным телом своего любовника.
Глава 18
Впервые за все время этого путешествия я управлял яхтой с верхнего поста, хотя на моих глазах тут орудовали три женщины-навигатора. Зигги, последняя дама - мореход, вставшая за штурвал из нержавеющей стали, придержала его, пока я переодевался в сухую одежду и выстояла еще около часа, управляя яхтой, медленно ползущей в сгустившемся тумане. После чего я обратил внимание, что она вздрагивает каждый раз, когда приходится менять курс. Под нажимом она призналась, что перебинтованная рука дает о себе знать, и я взялся за штурвал под ее наблюдением.
Для неопытного рулевого задача выдалась не из простых. Временами мне казалось, что бушприт вот-вот окончательно растворится в ночном тумане, окрашиваемом габаритными огнями яхты в красный и зеленый цвета. Однако, как я уже говорил, канал был освещен не хуже городской улицы; огни на выступающих из води неподалеку от берега деревянных столбах располагались настолько близко друг к другу, что по достижении одного тут же появлялись смутные проблески следующего.
Положительной стороной представлялось то, что полицейскому катеру, отправленному в погоню, вряд ли удастся отыскать нас в этой непроглядной завесе. Правда, они могли воспользоваться радаром, и все-таки можно было надеяться, что туман задержит парней в голубом настолько, что миссис Белл успеет их отозвать.
- Возьми-ка немного влево, - проговорила Зигги, - ты опять теряешь глубину.
- Есть влево, - отозвался я.
Преимущество внешнего поста управления в том, что он обеспечивает рулевому хороший обзор; при столь отвратительной видимости совершенно ни к чему создавать себе дополнительные помехи, управляя из-за стекла. Однако имелась и обратная сторона медали. Помимо полной открытости внешним стихиям - настоящего дождя не было, но мы оба набросили плащи, чтобы защититься от пронизывающей сырости - на верхнем посту отсутствовали приборы: узломер, тахометр, датчики двигателя, лоран и радар.
К счастью, единственный имеющийся здесь - помимо компаса - прибор позволял определить удаление от берега: глубиномер. К несчастью, устанавливали его на уже оборудованный пост, а стало быть - туда, где оставалось свободное место: на низкую перегородку под штурвалом. Даже Зигги приходилось наклоняться, чтобы разглядеть показания, человеку же моего роста требовалось буквально опуститься на колени, при этом каждый раз поневоле теряя из виду канал впереди, так что при внезапном появлении из тумана огней встречного судна только мгновенная реакция рулевого, то есть вашего покорного слуги, могла спасти от неминуемого столкновения. Поэтому мы поместили Зигги на одно из задних сидений, откуда она могла без труда видеть светящиеся цифры и сообщать их мне.
- Хорошо, ты вернулся на двенадцать футов, - сообщила она.
Цифровой прибор, явно новейшая американская разработка, отличался от своего старомодного собрата в рубке еще и тем, что не давал показаний в метрах.
До меня вновь донесся голос Зигги.
- Я... я хочу извиниться.
- За что на этот раз?
- Наверное, я просто не привыкла видеть изувеченные тела - помимо моего собственного, разумеется. Но, принимая во внимание то, какие ужасные расправы я измышляла для этого садиста в надежде добраться до него, по меньшей мере удивительно, что во мне вдруг взыграла дурацкая сентиментальность... И все-таки, почему ты так с ним поступил? Я тебя не осуждаю, - тут же поспешно добавила она. - Просто интересно. В отличие от мистера Хассима, тебе вряд ли доставляют удовольствие страдания других людей.
- Дело в том, что отверстия двадцать второго калибра, которые ты проделала в нем, могли оказаться и не смертельными. Нам следовало избавиться от него раз и навсегда. Прежде всего потому, что мы имели дело с явным предводителем террористической группы. После его гибели Дороти Фанчер больше не удастся скрываться за его спиной, ей придется выйти из тени и принять командование. Это облегчит задачу миссис Белл. Мне же поручен Казелиус. В разговоре со мной Дороти не слишком лестно отзывалась о нем и его РАЗРУШ. Встав у руля, она могла бы уволить всю команду, но теперь не сделает этого. Жестокая расправа над ее дружком заставит нашу знакомую вступить в основанный Казелиусом клуб Хелмоненавистников и воспользоваться услугами упомянутого господина еще и для осуществления личной вендетты: ничто не сближает людей так, как общий враг.
- Понятно... Девять футов. Немного левее.
- Есть левее.
Какое-то время мы пробирались сквозь туман в полной тишине, нарушаемой лишь голосом Зигги, считывающей показания. Наконец она подняла голову и огляделась по сторонам.
- Кажется, немного прояснилось.
Я тоже заметил, что хоть мы и не поравнялись о очередным огоньком, вдали уже показался следующий, а по правому борту возникли призрачные очертания деревьев и кустарника на берегу. За кормой раздался какой-то звук. Оглянувшись через плечо, я увидел большой катер, появляющийся из тумана и быстро приближающийся к нам. Еще один шестидесятифутовый малый пассажирский корабль, наподобие того, что я видел стоящим у причала в Скеферсе. Мне доводилось читать, что несмотря на вызванное экономическим кризисом падение спроса на малые суда, большие раскупаются достаточно бойко.
Судя по всему, судно за кормой, так же как и мы, пробиралось от огонька к огоньку, а теперь воспользовалось улучшившейся видимостью и прибавило ходу, сворачивая к середине канала, чтобы обойти нас. В отличие от яхты у причала, каюта которой располагалась на корме, у этого судна корму занимал довольно низкий кокпит, посредине которого возвышалось большое комфортабельное рыболовное кресло. Я мысленно не позавидовал капитану, которому приходится маневрировать этой тридцатитонной громадиной, тогда как ее хозяин сражается с рыбой.
Для неопытного рулевого задача выдалась не из простых. Временами мне казалось, что бушприт вот-вот окончательно растворится в ночном тумане, окрашиваемом габаритными огнями яхты в красный и зеленый цвета. Однако, как я уже говорил, канал был освещен не хуже городской улицы; огни на выступающих из води неподалеку от берега деревянных столбах располагались настолько близко друг к другу, что по достижении одного тут же появлялись смутные проблески следующего.
Положительной стороной представлялось то, что полицейскому катеру, отправленному в погоню, вряд ли удастся отыскать нас в этой непроглядной завесе. Правда, они могли воспользоваться радаром, и все-таки можно было надеяться, что туман задержит парней в голубом настолько, что миссис Белл успеет их отозвать.
- Возьми-ка немного влево, - проговорила Зигги, - ты опять теряешь глубину.
- Есть влево, - отозвался я.
Преимущество внешнего поста управления в том, что он обеспечивает рулевому хороший обзор; при столь отвратительной видимости совершенно ни к чему создавать себе дополнительные помехи, управляя из-за стекла. Однако имелась и обратная сторона медали. Помимо полной открытости внешним стихиям - настоящего дождя не было, но мы оба набросили плащи, чтобы защититься от пронизывающей сырости - на верхнем посту отсутствовали приборы: узломер, тахометр, датчики двигателя, лоран и радар.
К счастью, единственный имеющийся здесь - помимо компаса - прибор позволял определить удаление от берега: глубиномер. К несчастью, устанавливали его на уже оборудованный пост, а стало быть - туда, где оставалось свободное место: на низкую перегородку под штурвалом. Даже Зигги приходилось наклоняться, чтобы разглядеть показания, человеку же моего роста требовалось буквально опуститься на колени, при этом каждый раз поневоле теряя из виду канал впереди, так что при внезапном появлении из тумана огней встречного судна только мгновенная реакция рулевого, то есть вашего покорного слуги, могла спасти от неминуемого столкновения. Поэтому мы поместили Зигги на одно из задних сидений, откуда она могла без труда видеть светящиеся цифры и сообщать их мне.
- Хорошо, ты вернулся на двенадцать футов, - сообщила она.
Цифровой прибор, явно новейшая американская разработка, отличался от своего старомодного собрата в рубке еще и тем, что не давал показаний в метрах.
До меня вновь донесся голос Зигги.
- Я... я хочу извиниться.
- За что на этот раз?
- Наверное, я просто не привыкла видеть изувеченные тела - помимо моего собственного, разумеется. Но, принимая во внимание то, какие ужасные расправы я измышляла для этого садиста в надежде добраться до него, по меньшей мере удивительно, что во мне вдруг взыграла дурацкая сентиментальность... И все-таки, почему ты так с ним поступил? Я тебя не осуждаю, - тут же поспешно добавила она. - Просто интересно. В отличие от мистера Хассима, тебе вряд ли доставляют удовольствие страдания других людей.
- Дело в том, что отверстия двадцать второго калибра, которые ты проделала в нем, могли оказаться и не смертельными. Нам следовало избавиться от него раз и навсегда. Прежде всего потому, что мы имели дело с явным предводителем террористической группы. После его гибели Дороти Фанчер больше не удастся скрываться за его спиной, ей придется выйти из тени и принять командование. Это облегчит задачу миссис Белл. Мне же поручен Казелиус. В разговоре со мной Дороти не слишком лестно отзывалась о нем и его РАЗРУШ. Встав у руля, она могла бы уволить всю команду, но теперь не сделает этого. Жестокая расправа над ее дружком заставит нашу знакомую вступить в основанный Казелиусом клуб Хелмоненавистников и воспользоваться услугами упомянутого господина еще и для осуществления личной вендетты: ничто не сближает людей так, как общий враг.
- Понятно... Девять футов. Немного левее.
- Есть левее.
Какое-то время мы пробирались сквозь туман в полной тишине, нарушаемой лишь голосом Зигги, считывающей показания. Наконец она подняла голову и огляделась по сторонам.
- Кажется, немного прояснилось.
Я тоже заметил, что хоть мы и не поравнялись о очередным огоньком, вдали уже показался следующий, а по правому борту возникли призрачные очертания деревьев и кустарника на берегу. За кормой раздался какой-то звук. Оглянувшись через плечо, я увидел большой катер, появляющийся из тумана и быстро приближающийся к нам. Еще один шестидесятифутовый малый пассажирский корабль, наподобие того, что я видел стоящим у причала в Скеферсе. Мне доводилось читать, что несмотря на вызванное экономическим кризисом падение спроса на малые суда, большие раскупаются достаточно бойко.
Судя по всему, судно за кормой, так же как и мы, пробиралось от огонька к огоньку, а теперь воспользовалось улучшившейся видимостью и прибавило ходу, сворачивая к середине канала, чтобы обойти нас. В отличие от яхты у причала, каюта которой располагалась на корме, у этого судна корму занимал довольно низкий кокпит, посредине которого возвышалось большое комфортабельное рыболовное кресло. Я мысленно не позавидовал капитану, которому приходится маневрировать этой тридцатитонной громадиной, тогда как ее хозяин сражается с рыбой.