Гамильтон Дональд. Разрушители

   Я остановился, дожидаясь его. Барнстоу замер передо мной, явно недовольный тем, что приходится немного задирать голову: он был массивнее, но уступал мне в росте. Хотя мне это вряд ли бы особенно помогло. Парень был не только силен как бык, но и по всей вероятности владел всевозможными приемами. С такими как он я предпочитаю не затевать рукопашной. В случае конфликта мне придется попросту его убить. Однако - по крайней мере, пока - этого желательно было избежать.
   - Терпеть не могу зазнавшихся типов, которые оговаривают меня за моей спиной.
   Я хотел было сказать, что всего-то и назвал его коброй, однако это показалось мне не слишком дипломатичным. Поэтому ограничился фразой:
   - Простите, я полагал, ей известно, что вы один из оперативников миссис Белл. И вовсе не хотел устраивать вам неприятности.
   Столь смиренное извинение его явно обескуражило. Парень раздраженно произнес:
   - Проклятие, до разговора с тобой малышка была сама приветливость. Мы с ней уже почти договорились, а теперь она видеть меня не хочет. Дерьмо!
   Из чего следовало, что приключения, недавно пережитые на борту "Лорелеи-3", по-видимому настроили Лори не только против одного конкретного работника тайных служб, но и против всего нашего зловещего племени. Что ж, тем лучше для нее. Как правило, мы не приносим счастья своим подругам. Барнстоу окинул меня горящим взглядом, явно напрашиваясь на драку. Потом оглянулся, дабы удостовериться, наблюдает ли за нами Лори; если да, он мог бы затеять драку и сам. Но, увы, сообразительная девушка не показалась, поэтому он резко развернулся и зашагал обратно к катеру.
   Миссис Белл раздвинула занавески рубки и включила прогреваться дизель, когда я присоединился к ней, отвязав все, за исключением кормового и носового, канаты. Она вышла довести дело до конца, после чего я вполне удачно вывел яхту, не налетев ни на что по дороге. Пока двигатель прогревался, я выдерживал малый темп, затем прибавил оборотов. Радиобашни в устье Сиверна мы миновали со скоростью, восемь с половиной узлов.
   - Быстрее разогнать не получится? - спросила миссис Белл.
   - Вряд ли. Можем спалить двигатель.
   - Ладно, как только свернем к нижней части залива, поставим паруса и посмотрим, что из этого выйдет. - Она посмотрела на меня. - Если вы не имеете ничего против, мистер Хелм.
   Что ж, умение извиняться доступно далеко не всем людям. Тем не менее, я понял, что она сожалеет о своей недавней властности. Учитывая ее высокомерие, сказанное вполне можно было счесть извинением.

Глава 20

   Моим первым навигатором в этом путешествии была девушка, которая выглядела как бесстрашный молодой викинг и управляла яхтой соответствующим образом. Нынешняя советник по вопросам навигации производила впечатление солидной деловой женщины среднего возраста, однако, когда дело дошло до поднятия парусов, в ней тоже пробудился дух отчаянных предков-мореходов. Робкие арабские купцы, плывущие на борту дау, вверенного заботам миссис Терезы Отман Белл, наверняка намочили бы свои бурнусы.
   Выйдя в залив Чесапик, мы установили маленькую бизань, закрепляемую на мачте традиционным способом и с помощью хитроумного устройства развернули значительно больший грот. Ветер, дующий с северо-востока, оказался в направлении четверти румба по левому борту, когда мы легли на курс, который утром следующего дня должен был привести нас в Норфолк. Разумеется, при условии, что нас не погубят погода, неприятель или миссис Белл.
   - Какая площадь у кливера? - спросила упомянутая дама, глядя прямо по курсу.
   - Около четырехсот квадратных футов, - ответил я. И беспокойно добавил: - Здоровенный парус.
   Собственно говоря, кливер, о котором шла речь, разворачивающийся так же, как и грот, был достаточно велик, чтобы упаковать "Лорелею-3" для отправки по почте. Он в два раза превосходил размерами грот и ввиду отсутствия спинакера был вне конкуренции. Что касается спинакера, то по-видимому, Трумэн Фанчер предпочел обойтись на своей пенсионной яхте без сражений с этим гигантским полотнищем, за что я ему был чрезвычайно признателен. С меня достаточно было и кливера, необъятной простыни из жесткого скользкого дакрона, в настоящий момент безопасно обмотанного вокруг головной опоры, которая поддерживала переднюю мачту с помощью внутренней опоры, позволяющей установить маленький фокаштаг, что, будь на то моя воля, я бы и сделал. Точнее, сделал бы, если бы пожелал возиться с парусами при этом, довольно жестком ветре, что представлялось маловероятным.
   - Ладно, попытаемся развернуть и посмотрим, что из этого получится, - объявила миссис Белл. - Вы поддерживайте с правого борта, а я развяжу крепежный трос.
   Мы стояли рядом на верхнем посту управления. День оставался все таким же серым, да еще в воздухе повис мелкий дождик - явление в эту пору года, видимо, обыденное для здешних мест - так что я набросил на себя свой дешевый желтый плащ. Дешевый потому, что счел излишним тратить кучу денег, пусть даже и не моих, покупая нечто более солидное всего лишь ради этого одного - будем надеяться! - задания. Доротие водонепроницаемые оранжевые штаны, куртка и поднятый капюшон моей спутницы делали ее похожей на забавного плюшевого медведя. Направляемая автопилотом "Лорелея-3" не спеша продвигалась вдоль побережья. Два уже установленных стандартных паруса и двигатель, работающий на малых оборотах, должны были поддерживать относительную стабильность, пока мы орудовали на палубе.
   - Слушаюсь, мэм, - сказал я.
   После чего трижды обернул полотнище по часовой стрелке вокруг большой лебедки правого борта, дабы под натяжением он не вырвался у меня из рук.
   - Готово, - послышался голос моего навигатора. Я подналег, лебедка щелкнула и застучала, и на противоположном конце яхты неохотно появился треугольник дакрона. Ветер подхватил его, и парус развернулся с напором, который лишь слегка смягчили попытки миссис Белл придержать его с помощью тонкого ведущего каната, протянувшегося к наматывающему барабану. Полотнище тут же тяжело заполоскалось на ветру, сотрясая всю яхту.
   Миссис Белл закрепила свой канат и сказала:
   - Давайте, я придержу это полотнище.
   Я с готовностью уступил, освобождая обе руки для борьбы с тяжелой лебедкой. Вытянувшись, парус тотчас перестал хлопать и наполнился ветром. Яхта изрядно накренилась.
   - Пожалуй, сойдет... - произнесла миссис Белл. - Проверьте-ка, все ли иллюминаторы закрыты внизу.
   - Слушаюсь, мэм.
   Цепляясь за любую подворачивающуюся опору, я пробрался в рубку и осмотрел яхту с носа до кормы. Никаких открытых иллюминаторов не обнаружилось. Усилившийся шум и возросшая скорость свидетельствовали, что миссис Белл прибавила обороты двигателя. Вернувшись в рубку, я увидел, что стрелка узломера показывает девять с половиной узлов. Мне припомнилось, что без парусов мы шли со скоростью восемь с половиной, и я невольно подумал, что вряд ли какая-то паршивая морская миля в час стоила всех наших трудов, однако у фанатичных поклонников парусов свои понятия о скорости. Например, ребята, сражающиеся за кубок Америки, не пожалеют и миллиона долларов за одну десятую узла.
   Когда я высунул голову из двери с наветренной стороны, миссис Белл сосредоточенно работала штурвалом на корме. Автопилот был отключен. Я получил приказание отдохнуть в сухой каюте и сменить ее через час, после чего не без труда заварил себе чашку растворимого кофе - приходилось удерживать кастрюлю на плите - и отнес ее в рубку полюбоваться туманной серой панорамой, проплывающей за мокрыми окнами. Далеко по левому борту нас миновал массивный сухогруз, направляющийся в верхнюю часть залива. "Гольфстример" не показывался.
   Яхта яростно содрогнулась, заставив меня выплеснуть немного кофе. "Это не имеет никакого смысла, - хмуро подумал я: - расположившаяся на корме дама с ястребиным ликом попросту издевается над моей яхтой - правда, последняя была куплена на деньги ее организации, однако оформлена на мое имя, да и с ремонтом я повозился немало. А теперь эта особа срывает на ней злость на весь мир". Лично я не сомневался, что если Казелиус с Дороти Фанчер вознамерятся нас потопить, они появятся вне зависимости от скорости нашего передвижения.
   Однако они не появились. И никто не появился. Разве что усилившийся ветер и еще несколько больших судов, возникших из тумана и снова растворившихся в нем. Время от времени вдали мелькал "Гольфстример", и наш радар свидетельствовал, что катер по-прежнему следует за нами.
   Настал мой черед встать за штурвал. Работа была нелегкая, и к вечеру при еще более усилившемся ветре я дважды едва не перевернул яхту: по-видимому мое мастерство рулевого не поспевало за ужесточающимися требованиями ситуации. А может, сама ситуация вышла из-под контроля - в конце концов "Лорелея-3" не гоночная яхта и не рассчитана на столь экстремальные условия. Во второй раз нашу участь решила чистая случайность: яхту успело развернуть почти боком к волнам, прежде чем наконец сработал руль...
   Очередная неприятность случилась без малейшего предупреждения. Впереди раздался резкий треск, громкий, как пушечный выстрел, и кливер рванулся к небу. Я даже не успел сообразить, что произошло, все мое внимание занимало управление яхтой. А в следующее мгновение появившаяся на палубе миссис Белл выкрикивала команды.
   - Сбрасывайте кливер... Ослабьте грот... Держите прямо по ветру, я попытаюсь закрепить парус...
   Стало понятно, что не выдержали износившиеся крепления на конце бушприта, в результате чего сорвались головная опора, приспособление для сворачивания кливера и сам парус. После того, как я отпустил крепление полотнища, кливер остался подвязанным к яхте двумя из трех концов. Прочный трос накрепко присоединял верхнюю часть паруса к верхушке мачты, а четвертьдюймовый ведущий канат - к бушприту. Миссис Белл пробралась вперед и пыталась с помощью последнего опустить нижний угол паруса в пределы досягаемости.
   Сосредоточенно работая штурвалом, я старался поймать наиболее благоприятное для нее направление ветра, однако пытаться лишить воздушного потока кливер с поверхностью четыре сотни квадратных футов - занятие неблагодарное. Тем не менее, на мгновение мне это удалось, о чем тотчас же пришлось пожалеть. Хлопающий кливер потерял ветер и обвис, и резко покачнувшаяся яхта швырнула тяжелый сворачивающий барабан, несколько футов стали и алюминия в воздух, наподобие гигантской булавы.
   Миссис Белл заметила его приближение и попыталась уклониться, но потеряла равновесие и была настигнута летящим снарядом. Барабан вскользь ударил ее по голове, и она, как бесформенная оранжевая кукла, рухнула на ограждение, угрожая соскользнуть за борт. Я поспешно оглянулся через плечо: "Гольфстример" виднелся на горизонте, но от нас его отделяло не меньше трех миль. Далее если бы я связался с ними по рации, они все равно не подоспели бы вовремя, чтобы спасти женщину, оказавшуюся в море, поднять же ее на борт самостоятельно, одной рукой, с беснующимся над головой кливером, можно было и не пытаться. Я уже перевел управление двигателем в нейтральное положение, чтобы хоть немного сбавить ход, однако времени перейти на автопилот или должным образом лечь в дрейф у меня не оставалось. Нужно было бросать штурвал и бежать на нос...
   Поэтому я сделал то, чего ни в коем случае нельзя делать ни на одном парусном судне, идущем по ветру, каким бы ни был этот ветер: одним махом застопорил проклятую посудину.
   Я принялся вращать штурвал вправо, и мир вокруг обезумел. Ветер ударил по парусам. Гик бизани рассек воздух там, где находилась бы моя голова, не успей я пригнуться. Грот обрушился между мачтами как огромный шлагбаум. Что случилось с кливером, я разглядеть не успел, поскольку изо всех сил вцепился в штурвал, пытаясь удержаться на ногах, тогда как яхта буквально опрокинулась и провалилась в следующую волну, перевалившую через нее.
   После чего выпрямилась, сотрясаясь как мокрая собака. С палуб стекала вода, мачты оставались на своих местах. Я ощутил гордость за старушку, сумевшую выстоять в таких условиях. Паруса оглушительно хлопали, все, за исключением кливера, который на этом галсе прибило ветром к переднему такелажу.
   А бесформенная оранжевая кукла впереди больше не свисала с ограждения правого борта - ее бросило на переднюю палубу, где фальшборт и леер удерживали от падения за борт. Отлично. Итак, если на правом носовом ограждении вашей яхты повисло нечто и вы хотите вернуть его на борт, но не можете взяться за дело самостоятельно, не отчаивайтесь. Достаточно резко развернуть яхту влево, подставить под большую волну, и та обо всем позаботится. А еще говорят, что мореходство - занятие не из простых.
   Я глубоко вздохнул и пришел к выводу, что как это не эгоистично, а мне весьма приятно видеть миссис Терезу Отман Белл лежащей без сознания. Во всяком случае, это позволяло спокойно управлять яхтой, не оглядываясь на знатока, который дышит тебе в затылок. Дальнейшие действия не вызывали ни малейших сомнений даже у такого ковбоя нью-мексиканских пустынь, как я: следовало добиться относительной устойчивости судна, перетащить женщину в каюту и избавиться от взбунтовавшегося паруса. Проще простого.
   Я очень быстро осознал истину, которую до меня, полагаю, освоили многие поколения мореходов: хорошее судно, как правило, не разваливается на части из-за небольшого ветерка, нескольких сорвавшихся парусов, воды, окатившей палубу, или даже повреждений такелажа, так что если не паниковать - ха! - и попросту сосредоточиться на одном деле за раз, не обращая внимания на все окружающее, в конце концов, со всем можно управиться...
   - Помощь нужна?
   Громогласный голос чуть было не заставил меня броситься за борт. Принадлежал он Лори Фанчер, но был искажен и усилен электроникой. Прямо над нами возвышался "Гольфстример". Девушка стояла на верхнем мостике, а Билли Барнстоу балансировал на высоком раскачивающемся носу катера, готовый преодолеть расстояние между судами. Однако в случае сближения, при всем умении Лори, в такую погоду не обошлось бы без соприкосновения. Последнее могло вылиться во что угодно - от небольших повреждений, до серьезной аварии. К тому же, я отнюдь не горел желанием видеть этого рыжего недоумка на борту своей яхты.
   Я махнул рукой.
   - Оставайтесь там. Просто держитесь неподалеку.
   - Где Ма Белл? - отозвался Барнстоу.
   - С ней все в порядке, - прокричал я и показал в сторону каюты.
   Собственно говоря, она вполне могла оказаться покойницей - у меня не было времени проверить - однако не вступать же в объяснения с этим типом. Я с облегчением вздохнул, когда "Гольфстример" отдалился и оставил меня наедине со следующей задачей: как управиться с кливером. Предстояло хоть чак-то распутать и закрепить сбившееся полотнище. Наступил вечер, и надвигались сумерки, но наконец я покончил и с этим делом, равно как и со всеми остальными, и управляемая автопилотом яхта спокойно, насколько позволяла погода, заскользила, подгоняемая попутным ветром.
   Остановившись у штурвала на корме, я оглядел свое небольшое судно с определенным удовлетворением. Позади меня, на кормовой палубе громоздилась не слишком аккуратная куча, состоящая из кливера и разнообразных обломков его сматывающего приспособления, однако в остальном яхта выглядела вполне прилично. Фал кливера был закреплен за конец бушприта и натянут так, чтобы заменить вышедшую из строя головную опору. Я смотал бизань и грот и установил фокаштаг, рассчитывая, что небольшой парус на носу облегчит задачу автопилоту.
   Похлопал по блестящему штурвалу и произнес, обращаясь к яхте:
   - Молодчина, старушка, так держать. Сейчас разберусь с курсом и направлю тебя в нужную сторону.
   Вернувшись в рубку, я обнаружил место на ковре, где перед этим оставил женщину, пустым. Похоже, дамочки с поврежденными головами просто не способны оставаться там, куда вы их положили. Осталось только мокрое пятно на ковре и верхнее, непромокаемое одеяние миссис Белл. Затем с носа донесся звук, который я сразу узнал - с выключенным двигателем на борту, несмотря на ветер снаружи, было довольно тихо. Что ж, если она достаточно жива для рвоты, значит, еще немного обойдется без моей помощи.
   Дневной свет, и без того не слишком яркий, быстро угасал. Я включил трехцветный габаритный огонь на мачте, все, что требуется при передвижении под парусами, зажег свет над навигационным столиком и нахмурился над свисающей с него картой. Предстояло определить, как далеко и в каком направлении нас отнесло со времени последних координат, отмеченных миссис Белл, а затем решить, куда следовать дальше, и я не испытывал особой уверенности, что мне удастся удачно справиться с этой задачей. Определив наши ориентировочные координаты, я взялся за параллельные линейки, дабы проложить предполагаемый курс. Припомнилось, что офицеры старинных парусных судов держали вопросы навигации в глубочайшей тайне, чтобы не допустить на борту мятежа: пока тупоголовые матросы уверены, что самим им домой не вернуться, они стерпят любые издевательства...
   - Не забудьте отклонение: около девяти градусов на запад.
   Миссис Белл остановилась на ступенях, ведущих в главную каюту. Лицо ее было серым.
   - Слушаюсь, мэм, - отозвался я.
   Я уже взял поправку на местное отклонение компаса, необходимость которой вызвана тем, что в мире существует всего несколько мест, где стрелка компаса показывает строго на север, и залив Чесапик не принадлежит к их числу.
   - И пора включить габаритные огни, - добавила она. - Правда, при выключенном моторе, достаточно трехцветного сигнала на мачте.
   - Слушаюсь, мэм. Как вы себя чувствуете?
   - Превосходно, - ответствовала она и рухнула на ступени.
   Что ж, место ничем не хуже любого другого. Я перевел взгляд на слабо очерченную карандашом линию курса и ощутил сильные сомнения: основывались они, по большей части, на догадках. Не питая особой надежды - в течение всего дня штуковина показывала полную чепуху - я включил лоран. К моему величайшему облегчению на маленьком двойном экране начали появляться вполне осмысленные цифры - по-видимому, диск-жокеи ВМС США ушли поужинать.
   Запечатлев истинные значения широты и долготы на клочке бумаги - я пообещал себе обзавестись в Норфолке настоящим судовым журналом взамен таинственно исчезнувшей книги Трумэна Фанчера - я воспользовался компьютером лорана, чтобы получить новый курс на юг. И с удовлетворением отметил, что мои предыдущие догадки, несмотря на отклонения в несколько градусов и миль, показывали нужное направление и не угрожали водить нас кругами.
   Вращением рукояти автопилота я добился появления на компасе управления нового курса. Затем поднялся наверх, чтобы оглядеть яхту, пока освещение позволяло это сделать. Удовлетворенный результатами осмотра, слегка повернул фокаштаг в соответствии с изменившимся курсом. Ветер был достаточно сильным, и маленький парус увлекал нас вперед со скоростью от двух до трех узлов. Я немного постоял на палубе, чувствуя, что управление яхтой может быть достаточно приятным занятием - лишь бы тебе не мешали своими советами и помощью всезнающие профессионалы.
   Когда я спустился вниз, миссис Белл восседала на ступеньках в том самом месте, где совсем недавно с такой же травмированной головой пребывала миссис Фанчер. Вновь пострадавшая сжимала голову руками, но подняла ее, чтобы посмотреть на меня.
   - Если вы управились с кливером, неплохо было бы завязать на носу фал вместо порванной опоры. Вряд ли внутренний фокаштаг достаточно крепок, чтобы выдерживать нагрузку слишком долго.
   - Слушаюсь, мэм. Позвольте взглянуть на вашу голову.
   - Когда подойдем к Норфолку, постарайтесь не слишком приближаться к Олд Поинт Комфорт. Там достаточно глубоко, но при таком ветре лучше держаться... 0х!
   - У вас тут изрядная шишка, но трещин в черепе не прощупывается, а капюшон, похоже, уберег и кожу: снаружи крови нет. Дайте-ка я взгляну вам в глаза. - Я на мгновение придержал ее лицо и отпустил.
   - Это еще зачем? - поинтересовалась она.
   - Может мне просто нравится смотреть в ваши прекрасные глаза, милая... Знаю, знаю, мне не позволено называть вас "милой". Впервые встречаю человека, который столь обостренно воспринимает то, как к нему обращаются. Вы вполне можете называть меня, скажем, тупоголовым Хелмом, и я не обижусь. Мы, скандинавы, значительно терпимее в этом отношении, чем вы, арабы. - Я улыбнулся и продолжал: - Если один зрачок меньше другого, это о чем-то свидетельствует. О чем именно, не знаю, но поскольку у вас они в точности одинаковые, это не имеет значения.
   - Собственно говоря, вы понятия не имеете, что делаете, не так ли?
   - Совершенно верно. А поскольку я понятия не имею, что делаю, то намерен вызвать "Гольфстример" и переправить вас к ним на борт, хотя такой ночью проделать это будет нелегко. С их двигателями Лори доставит вас в больницу Норфолка еще до утра.
   - Нет! - ожесточенно произнесла миссис Белл.
   Мгновение я задумчиво смотрел на нее.
   - Послушайте, леди, вы и в добром здравии причиняете мне немало хлопот. Теперь вы перепачкаете мне всю яхту своей рвотой, того и гляди, начнете сотрясаться в конвульсиях. Это сделает вас совершенно невыносимой, и мне придется вас пристрелить.
   - Не называйте меня "леди", черт бы вас побрал! - заявила она.
   - Именно об этом я и говорил. Вы абсолютно невыносимы.
   Я протянул руку за микрофоном рации. Миссис Белл встала и схватила меня за руку. Облизала губы и явно совершила над собой невероятное усилие.
   - Пожалуйста, - пробормотала она.
   Получилось довольно неуклюже; она явно давненько не пользовалась этим словом. Будучи с детства приученным считать "пожалуйста", "спасибо" и "извините" тремя чуть ли не наиболее важными словами в английском языке, я всегда поражаюсь, как некоторым людям удается обходиться без них.
   - Почему? - спросил я.
   Она облизала бледные губы.
   - Если я попаду в больницу, эти недоумки из Вашингтона спишут меня на больничный, а когда я оправлюсь, опять упрячут сортировать бесполезные бумаги в какой-нибудь крошечный кабинет.
   - Так или иначе, это все равно не срабатывает, - сказал я.
   - Что вы имеете в виду?
   - Противник не реагирует на нашу сумасшедшую гонку. Если они вообще наблюдали за нами в надежде перехватить, то должны были нанести удар, когда мы беспомощно дрейфовали. Однако даже на радаре и то не появилось ничего подозрительного. Мы разыгрываем спектакль перед пустым залом, миссис Белл. - Она никак не отреагировала. Я сказал: - Что ж, и контузия, и гематома, если таковые имеются, затрагивают исключительно вас. Тем не менее, я бы посоветовал немного полежать, впереди долгая ночь.
   Мгновение она молча смотрела на меня.
   - Спасибо, - наконец проговорила она. Приходилось признать, что временами эта женщина становится весьма похожей на человека.

Глава 21

   На следующий день, к полудню мы достигли южной оконечности Чесапика и миновали очередной маяк - как сказала миссис Белл, в заливе они встречаются на каждом шагу. Нынешний располагался в устье реки Джеймс, в которое нам предстояло свернуть, чтобы выйти к большой якорной стоянке в Хемптон Роудс и оживленному порту Норфолка.
   Ветер после полуночи поутих, и я развернул грот, чтобы прибавить ходу; теперь мы миновали отмели в Тимбл Шоулс Лайт и отыскали проходящий немного южнее судоходный форватер. Глубиномер взбунтовался, показывая маленькие красные вспышки по всей шкале, однако миссис Белл - ненадолго проснувшаяся - сказала, что это в порядке вещей, все они время от времени выкидывают подобные штучки и не стоит беспокоиться. Тем не менее, вкупе с недавним поведением лорана, это несколько подорвало мое доверие к электронным средствам навигации. Не исключено, что мореходы древности с их свинцовыми глубиномерами и примитивными компасами были не такими уж дураками.
   Утром прояснилось, и слева по борту на горизонте показались два мыса Чесапик, Генри и Джеймс, охраняющие вход в залив; позади них лежал Атлантический океан. Впереди, на суше, располагалась Вирджиния. Справа по борту остались Олд Поинт Комфорт и Хемптон Роудс. Неподалеку наблюдалось несколько судов, и чтобы не лавировать в столь оживленном движении под парусами, я развернул яхту против ветра и аккуратно смотал полотнища, после чего завел мотор и вернулся на прежний курс.
   Удобно расположившись на сидении рулевого на нижнем посту управления, я наслаждался путешествием. Миссис Белл подменяла меня с часу до трех, а агента тайных служб, не способного удовлетвориться двумя часами сна, можно, не задумываясь, списывать ввиду полной профнепригодности. К тому же я испытывал приятное чувство удовлетворения достигнутым: наконец-то я утер нос всем этим зазнавшимся мореходам. И если прежде во время проводимых на море операций я по большей части изображал умение управляться с судами, то теперь чувствовал, что и в самом деле овладел основами этого ремесла, во всяком случае настолько, чтобы без посторонней помощи провести старую посудину через залив, в темноте, под парусами. При достаточно ветреной погоде, не перевернув ее и не налетев ни на какое препятствие...