Гамильтон Дональд. Разрушители

   Тереза покачала головой.
   - Нет, я тоже не знаю этого побережья, но знаю, что большинство заливов из-за течений и штормов смещаются настолько часто, что за фарватерами способен уследить разве что кто-нибудь из местных, вроде того же Поля Рашида.
   - Тогда переходим к плану Б. Вызываем Береговую Охрану, но посылаем только сигнал бедствия. Чего и ожидают от нас наши друзья в случае, если нам удастся освободиться раньше, чем яхта пойдет ко дну. Наиболее существенную информацию придержим до тех пор, пока Береговая Охрана прибудет сюда, и мы сможем переговорить с ними непосредственно... Куда это ты собралась?
   - Как это куда? Разумеется, к рации!
   - Миссис Тереза Белл, вы самая нетерпеливая женщина из всех, с кем мне когда-либо доводилось иметь дело. Сядь, расслабься и выпей еще.
   - Но...
   - Садись, черт тебя подери! Господи, надо же иметь хоть немного терпения. Сегодня четверг. Интересующее нас событие состоится в субботу, а то и в воскресенье, так что нам вовсе ни к чему пороть горячку. Посиди спокойно, пока я наполню твой стакан - и попытайся угадать, что предпримет противник, когда заслышит нас в эфире.
   Когда я вернулся, она приняла протянутый стакан и сказала:
   - Полагаю, ты намекаешь на то, что, узнав о нашем чудесном спасении, они вернутся, дабы довести дело до конца.
   - Дороти, скорее всего, возвращаться не станет. Правда, нас она, мягко говоря, недолюбливает, да и с любовником ее я обошелся не лучшим образом, однако, с тобой она уже отвела душу, а девушка, которая на самом деле убила Хассима, мертва. Приближается большой фейерверк, и Дороти, думается, со всех ног бросится на север, дабы не пропустить шикарное зрелище, назначенное на выходные. Не каждый день предоставляется возможность полюбоваться грибовидным облаком. Казелиус - другое дело. Парень горит желанием отомстить, и уж он-то не преминет объявиться.
   - Даже после того, как мы вызовем Береговую Охрану?
   - Судя по лорану, мы находимся всего в двенадцати милях от ближайшего залива, вероятно, того самого, через который они проводили яхту на стоянку и назад в океан. Таким образом, Казелиус дважды побывал там с Полем Рашидом и в отличие от нас знает фарватер. Если он получит в свое распоряжение "Гольфстример", а он его, по всей вероятности, получит, то при скорости от двадцати до двадцати пяти узлов сможет добраться сюда меньше чем за час. Береговая Охрана прибудет раньше разве что в том, маловероятном случае, если один из их катеров случайно окажется поблизости. Таким образом, в распоряжении мистера Казелиуса остается достаточно времени, чтобы отправить нас на дно - если мы ему, конечно, позволим - и скрыться задолго до появления на горизонте стражей порядка... Попробуем эту штуковину?
   - Что?
   Я показал ей тюбик с мазью.
   - Тут указано, что она помогает при ожогах, содержит антибиотики, антисептики и все такое прочее.
   - Ладно, прикладывай свою мазь, будем надеяться, хоть бинт не прилипнет. - Чуть помолчав, Тереза спросила: - Так что же мы можем предпринять? Если мы вообще можем что-либо предпринять.
   - Нам явно не по плечу тягаться с двумя тысячами лошадиных сил этой трехэтажной громадины, а потому единственное, что мы пока в состоянии сделать - это затаиться и, не засоряя своими разговорами эфир, дождаться, пока наш скромный движок остынет настолько, что я смогу открыть радиатор - если на судах для него не придумали другого названия - и долить охлаждающую жидкость без неприятных последствий, как для себя, так и для мотора. Попытка переиграть "Гольфстример" в маневренности в любом случае дело не шуточное, а уж с одними парусами, и вовсе безнадежное.
   Какое-то время она молчала, потом спросила:
   - Мэтт, как мы могли наделать столько ошибок?
   - Не совсем верная формулировка. Нас подтолкнули на эти ошибки. Слишком уж доверчиво мы отнеслись к рассказу Дороти Фанчер о последнем путешествии Трумэна Фанчера. Собственно, у меня возникали некоторые сомнения в том, что бомбу Джерома Блама и правда погрузили на борт "Лорелеи-3" во Флориде, как она это утверждала. По всей видимости, ее загружали к югу от Коинджока, в Северной Каролине, и именно эту операцию застал внезапно проснувшийся старик. Она и стала причиной его сердечного приступа. Во всяком случае, так я представляю себе это теперь. Переход оттуда до Норфолка занимает пару дней - точнее, это у нас он занял два дня, а если поторопиться, можно добраться и за один. Итак, они проделали пятьдесят миль на север и посадили семя своего радиоактивного гриба. Но старик оказался не столь плох, как притворялся; он понял, что красотка-жена использует его яхту для каких-то грязных дел, и разыграл на той самой большой койке доходягу, рассчитывая узнать подробности. В Норфолке он увидел, как устройство извлекают из машинного отделения. Сквозь иллюминаторы кормовой каюты немного разглядишь, поэтому он понятия не имел, где находится, но сумел взглянуть на лоран и выцарапал координаты на полке над головой. А чтобы никто их не заметил, предпринял отвлекающий маневр: выбросил судовой журнал в иллюминатор. Когда Дороти обнаружила его отсутствие и забеспокоилась, Фанчер спокойно изложил свою сказку о якобы припрятанном журнале с координатами. В результате они не стали искать что-либо еще, а старик в последний раз отомстил жене - за предательство.
   - Не наматывай слишком много бинта, а то я не натяну туфлю... - сказала Тереза. - Но зачем им вообще было связываться с "Лорелеей-3"? Ведь они могли использовать одно из своих судов.
   - Респектабельность, - отозвался я. - Полагаю, причина именно в этом. Трумэн Фанчер был известным яхтсменом. И после того, как перестал участвовать в гонках, в течение нескольких лет ходил вверх-вниз по каналу. Думаю, его хорошо знали и в гавани Норфолка. Преступникам же свойственна параноидальная осторожность, особенно, преступникам из национальных меньшинств, которым кажется, что против них ополчился весь мир. Хотя, не исключено, что в какой-то степени так оно и есть. Полагаю, они побоялись, что если в гавани Норфолка появится дешевый катер со смуглокожей командой на борту, люди станут с подозрением оглядываться на него, мол как бы чего не украли. Другое дело - старина Фанчер, настолько примелькавшийся в канале, что на него никто и внимания не обращал. А благодаря присутствию жены никто не удивился, что сам он не появляется на палубе, и ребята смогли спокойно и незаметно выгрузить свою игрушку. - Я пожал плечами. - Они управились с делами и на следующий день помчались назад, на юг.
   - Почему? Почему они не последовали дальше, в залив Чесапик?
   Я пожал плечами.
   - На борту находился умирающий человек - а на случай, если он не удосужится умереть в нужное время, Дороти, наверняка, уже заготовила подушку. Позволить ему выжить и рассказать об увиденном, они не могли. Но если после сообщения Дороти о смерти горячо любимого мужа выяснится, что по пути яхта заходила в Норфолк, неизбежно возникнет вопрос: почему больного старика не поместили в городскую больницу? А так Дороти заявила, что приступ случился, когда они блуждали по бесконечным заводям и болотам к югу от Коинджока, а вызывать помощь по рации муж ей запретил, поскольку не хотел связываться с вертолетами и надеялся добраться до Норфолка своими силами. Разумеется, возникни у кого-нибудь желание проследить их маршрут, свидетели бы нашлись, например, смотритель Большого Моста, видевший яхту проходящей и в ту, и в другую стороны. Однако никому, даже Лори Фанчер, и в голову не пришло проводить расследование, вот им все и сошло с рук.
   Тереза кивнула.
   - Что ж, выглядит весьма правдоподобно. Что ты делаешь?
   - Вместо мокрой обуви обвяжу тебе ногу пакетом. Так она хоть на какое-то время останется сухой.
   - Мэтт?
   - Да?
   Она задумчиво нахмурилась.
   - Почему Норфолк? Не такой уж это большой и важный город. Всего в нескольких днях пути к северу находится Вашингтон и Балтимор. Почему эту компанию заинтересовал именно Норфолк? Я пожал плечами.
   - Что ж, там большая гавань, верфи... Боже мой!
   - В чем дело?
   - Авианосец!
   - Какой еще авианосец?
   - Ты спала в каюте, когда мы проходили мимо военных объектов. Нам повстречалась солидных размеров субмарина, а вскорости после нее мы миновали гигантский авианосец. Он стоял в сухом доке. Посудина размером с Манхеттен. И от гавани Тайдвотер его отделяло не больше одной или двух миль.
   - Ты думаешь...
   - Что-то все время крутилось у меня в голове. А сейчас я вспомнил. Угадай, как называлась эта громадина.
   Тереза облизала губы.
   - Какой-нибудь Ричард?
   - Почти угадала. - Я сделал небольшую паузу и продолжал: - Позвольте несколько освежить вашу память в том, что касается американской истории, мэм. Году в 1779, если не ошибаюсь - во всяком случае, во время революции - принадлежащее Соединенным Штатам судно под командованием некоего Джона Поля Джонса атаковало британский конвой, сопровождаемый фрегатом "Серапис". В самом начале сражения корабль Джонса получил такие сильные повреждения, что британцы предложили ему сдаться. На что Джонс ответил крылатой фразой: "Я еще не начал сражаться!" После чего ему удалось захватить "Серапис" и остальные суда и стать первым героем нашего военно-морского флота. Следует заметить, что с точки зрения янки корабль его назывался довольно странно "Бонноммэ Ричард". Тереза сделала глубокий вдох.
   - И как же назывался встреченный тобою авианосец?
   - Точно так же. Бьюсь об заклад, что команда именует его "Большим Диком".
   - Ха-ха. - Она допила свой стакан и отставила его в сторону. - Думаешь, они нацелились именно на него? Но ведь ты сказал, что от гавани его отделяло около мили.
   - Примерно так.
   Она нахмурилась.
   - Сможет ли маленькая самодельная бомба, пусть даже и атомная, причинить вред боевому кораблю на таком расстоянии? Ведь эти суда построены так, чтобы противостоять орудийному огню и взрывам в непосредственной близости, не так ли?
   - Что касается самого судна, то, возможно, взрыв на таком расстоянии не более чем встряхнет его. Но не забывай, что речь идет о церемонии, которая наверняка будет проводиться на открытой посадочной палубе. Помнится, в Хиросиме люди, оказавшиеся на открытой местности, даже в нескольких милях от эпицентра взрыва пережили его не лучшим образом. А Джером Блам, скорее всего стал жертвой плутония или другого используемого им материала еще и потому, что заказчик потребовал сделать бомбу как можно более грязной.
   - Грязной? А, ты имеешь в виду радиоактивной. - Чуть помолчав, Тереза добавила: - Интересно, почему они выбрали именно этот авианосец.
   - Сдается мне, по настоящему вопрос звучит так: что за церемония должна состояться на борту и кто будет в ней участвовать?
   - Хотя, это, конечно, не имеет значения, - быстро проговорила она. - Вне зависимости от чьего-либо присутствия, мы обязаны их остановить.
   - Не мы, а ты. Мое задание этого не предусматривает. Мне было поручено проследить за сохранностью этой яхты. Ни о каких атомных бомбах речь не шла... Успокойся. Я просто пошутил. Однако остановить их нам удастся лишь в том случае, если мы проживем достаточно долго, чтобы обо всем рассказать. Откуда следует, что прежде всего нам предстоит управиться с Казелиусом. Итак, в эфир мы выйдем лишь после того, как я приведу наш корабль в относительно боевое состояние. На палубе я все подготовлю сам, да и с двигателем, когда он остынет, совладаю, так что ты пока можешь отдыхать. Когда появится Казелиус, мне понадобится от тебя все, на что ты способна. Ложись на большую койку в кормовой каюте, там будет поудобнее.
   - Ладно, меня и правда слегка покачивает. - Она коротко рассмеялась. - Будь я помоложе и привлекательнее, настойчивость, с которой ты все время пытаешься уложить меня в кровать, могла бы показаться несколько подозрительной.
   Я окинул ее взглядом и сказал:
   - Ты отважная и красивая женщина, которой вовсе ни к чему напрашиваться на комплименты.
   - Я не... - она не договорила. А после минутной паузы произнесла: - Спасибо, Мэтт. Разбуди меня, когда понадоблюсь.
   - Слушаюсь, мэм.

Глава 28

   Я удостоверился, что ружье и винтовка с вновь установленным на ней лазерным прицелом надежно закреплены в соответствующих зажимах на верхнем посту управления. Амуниция заполняла карманы моих штанов: патроны для винтовки - в левом, ружейная дробь - в правом. Грот был вновь свернут: в предполагаемом сражении мне некогда будет возиться с парусами. Двигатель, полностью заправленный требуемой смесью воды и антифриза, похоже, не пострадал, во всяком случае звучал он вполне нормально и медленно уносил управляемую автопилотом яхту в сторону берега.
   Я присел за покачивающийся столик в рубке и занялся приготовлением коктейля Молотова. Опорожнил в раковину на камбузе бутылку "Шардонэ" - не без сожаления, хотя вино не из лучших - и наполнил ее бензином из красной канистры, предназначенного для навесного мотора надувной лодки. Вставил в горлышко полоску тряпки и прижал пробкой, оставив снаружи около шести дюймов. Извлек аккуратную связку динамита работы Блама, привязал к ней бутылку, а поверх всего закрепил принесенную с камбуза бутановую горелку, направив ее на фитиль, который зафиксировал лентой таким образом, чтобы пламя попадало точно на него. Теоретически, хорошо пропитав тряпку бензином, мне оставалось только нажать на курок горелки и забросить конструкцию на корабль противника. Бутылка разобьется, разливая бензин, который воспламенится от горящей тряпки и в свою очередь взорвет динамит. Что ж, в теории все выглядит красиво.
   Блам, конечно, предусмотрел для своей бомбы электрический детонатор, но я понимал, что попытка соорудить нечто из батареек, проводов и капсулой, в которых я ровным счетом ничего не понимаю, скорее всего кончится тем, что бомба взорвется у меня в руках. К тому же, я понятия не имел, что могло бы обеспечить надежный электрический контакт при ударе. Поэтому наиболее надежным решением представлялся огонь; даже если динамит не взорвется, разлившийся горящий бензин по меньшей мере смутит врага. Если, конечно, мне удастся добросить эту штуковину.
   Приготовленный таким образом суперкоктейль Молотова я оставил на кормовом посту управления под козырьком рубки. Затем на какое-то время остановился, глядя, как мое маленькое судно не спеша пробирается на запад; при полном отсутствии парусов оно тяжело раскачивалось на волнах. Невольно вспомнилось, сколько времени и сил затрачено на то, чтобы привести его в рабочее состояние. Я искренне привязался к крепкой старушке. Не хотелось думать о сломанной передней опоре, промокших коврах внизу - прошлый раз я потратил массу усилий, чтобы очистить их от морской воды - и разбитой двери. С хорошей яхтой так не обращаются, однако, судя по всему, уже в ближайшее время ей грозили гораздо более серьезные повреждения.
   Прежде чем спуститься вниз, я похлопал по большому крейсерскому штурвалу.
   - Прости, старушка. У нас нет выбора. Эсминцы противника надвигаются, и мы готовимся вступить в последнюю, решающую битву.
   Рубка освещалась только красноватым свечением компаса, двумя зеленоватыми прямоугольниками дисплеев лорана и большой красной цифрой шестнадцать над ними, указывающей частоту, на которую настроена рация. Я включил звук, но в эфире царило молчание. Возможно, этой ночью все одинокие любители пообщаться остались на берегу. Подумал было воспользоваться сигналом "SOS", но почти сразу отказался от этой мысли. Нам с Казелиусом следовало выяснить отношения наедине. Вовсе ни к чему впутывать в дело посторонних, которые из лучших побуждений бросятся на помощь. Ограничимся Береговой Охраной. Они как и я получают деньги за участие в перестрелках.
   Итак, герой, хватит тянуть время. Я извлек микрофон из зажима и нажал кнопку передачи.
   - Вызываю Береговую Охрану Соединенных Штатов, вызываю Береговую Охрану Соединенных Штатов. Говорит моторная яхта "Лорелея-3". Наши координаты... - Я считал с лорана цифры координат. - У нас аварийная ситуация, у нас аварийная ситуация. Повторяю, говорит моторная яхта "Лорелея-3", у нас вышел из строя двигатель, сильная течь. На борту два человека. Вызываю Береговую Охрану Соединенных Штатов. Наши координаты...
   Я еще раз повторил цифры и отпустил кнопку. И вознамерился ждать, но ребята оказались на высоте. Мне немедленно ответил молодой мужской голос.
   - Вызываю яхту, говорит Береговая Охрана Соединенных Штатов, переходите на канал двадцать два альфа.
   - Двадцать два альфа, вас понял.
   Я не имел ни малейшего представления, что может означать эта самая альфа, но время от времени мне доводилось слышать в эфире беседы Береговой Охраны, и я знал, что они поминают ее всегда. Равно как из собственного опыта знал, что для настройки на двадцать второй канал достаточно появления в окошке соответствующей цифры без каких-либо альф. Добившись вращением рукоятей желаемого результата, я нажал на кнопку.
   - Говорит "Лорелея-3".
   - Береговая Охрана слушает...
   Наладив связь на новом канале, я получил указание надеть спасательные жилеты на всех находящихся на борту, после чего последовало обычное бюрократическое выяснение подробностей, своеобразное заполнение анкеты: описание яхты - размеры, цвет, количество мачт, мощность двигателя (в рабочем состоянии), регистрационный номер, откуда и куда следует, фамилии и адреса всех присутствующих на борту, род аварии (тут я, боюсь, несколько сгустил краски) и, наконец, существует ли непосредственная угроза для жизни.
   - Думаю, пока нет, сэр, - ответил я на последний вопрос. - У нас на борту две электрические помпы, и пока они справляются с течью, однако при неработающем двигателе аккумуляторов надолго не хватит, а с одной ручной помпой нам на плаву не продержаться.
   - Мы доберемся к вам только через три часа. Сможете продержаться?
   - Ничего другого нам не остается.
   - Оставайтесь на этом канале и сообщайте о любых...
   - Вызываю Береговую Охрану, вызываю Береговую Охрану. - В разговор вмешался знакомый мне мужской голос. - Говорит "Гольфстример", шестидесятифутовый рыболовный катер. Мы находимся рядом с заливом Литтл Поджи. Подойдем к терпящему бедствие судну через полчаса и останемся с ним до вашего прибытия.
   Далее последовало обсуждение тех же бюрократических подробностей, что и в разговоре со мной, и лишь после того, как все статистические данные были должным образом зафиксированы, наверняка, предписанным цветом чернил и на предписанной бумаге - хотя теперь их, видимо, вводят в компьютер - представитель Береговой Охраны счел нужным осведомиться, устраивает ли меня подобный вариант. Я, конечно же, согласился. Покончив с переговорами, улыбаясь, вернул микрофон в зажим.
   Приятно было встретить молодого человека с твердыми жизненными принципами. Мне припомнилось, что Рональд Казелиус вырос в стране, где шрам от сабли почитается не уродством, а почетной отметиной. Он мог не вступать в разговор и попытаться застать меня врасплох, но предпочел намеренно предупредить о своем появлении. Парень явно видел себя вступившим в романтическую морскую дуэль с убийцей своего отца. Судно его обладало превосходством в скорости и тут уж он ничего поделать не мог, однако чувствовал себя обязанным сообщить, что в остальном намерен драться на равных и не станет подобно убийце коварно подкрадываться ко мне в темноте. Как на его месте сделал бы я.
   Кроме того, будучи человеком сообразительным, он, конечно, сознавал, что, по всей вероятности, заручился чуть большим временем, чтобы расправиться с нами. Зная, что кто-то подстрахует нашу тонущую яхту. Береговая Охрана не станет мчаться на помощь сломя голову.
   Я направился на корму, чтобы разбудить свою команду и обнаружил ее спящей настолько крепко, что включенная над головой лампа ничуть не произвела никакого впечатления на нее. Полагаю, мне следовало подсказать ей переодеться в сухую одежду, но дама она была самостоятельная и вряд ли стала бы слушать мужчину в том, как ей одеваться. И в результате лежала теперь на спине во все тех же промокших джинсах и майке. Мгновение я молча смотрел на нее. Во сне ее смуглое лицо сделалось более мягким, почти девичьим - не прекрасным, но прекрасные лица встречаются одно на дюжину. Правда, в настоящий момент ее внешний вид не имел особого значения. Я склонился над ней.
   - Просыпайся, Тереза. - Не получив ответа, я осторожно встряхнул ее. - Давай, просыпайся!
   Глаза ее оставались закрытыми. На мгновение я успел испугаться, что она умерла, однако при ближайшем рассмотрении обнаружились равномерный пульс и размеренное дыхание.
   Я встряхнул ее посильнее.
   - Терри, подъем!
   Ответа не последовало. Я глубоко вздохнул, наконец сообразив, что передо мной вызванная полнейшим истощением смерть в миниатюре: в безмолвном поединке с болью во время допроса она слишком сильно исчерпала себя. Спиртное несколько ослабило железный самоконтроль, и организм отключился, чтобы восстановить внутренние резервы.
   Я по мере сил осторожно приподнял ее с матраса и устроил в промежутке между койкой и столиком, чтобы покачнувшаяся яхта не бросила ее на пол. И вновь она никак не отреагировала. Она пребывала так далеко, что, наверное, и ведро холодной воды не заставило бы ее очнуться, а если бы и заставило, то привело бы к серьезной психической травме. В противном случае - к воспалению легких. Ничего не поделаешь, придется сражаться в одиночку.
   Вернувшись в рубку, я включил белый якорный свет на верхушке мачты: от меня ожидалось, что я подам Береговой Охране какой-то сигнал, минимум возможного, учитывая плачевное состояние аккумуляторов на борту. Затем отключил автопилот и перевел передачу в нейтральное положение, оставляя двигатель работать вхолостую. Выхлопные газы в темноте не заметны, а Казелиус может утратить бдительность, завидев яхту замершей неподвижно, предположительно, лишенную двигателя и беспомощную. Я взглянул на радар и без труда отыскал противника, довольно большое пятно, быстро приближающееся к нам со стороны берега. Его радар работал, отбрасывая на наш экран странную паутину линий, и, вне всяких сомнений, он так же хорошо видел нас.
   Я вышел на палубу и огляделся по сторонам. Казалось, никогда еще меня не окружало такое темное и пустое ночное море. Ни кораблей, ни звезд, ни горизонта, лишь иногда поблескивание пены на гребне большой волны, накатывающейся с юго-запада... Я сел и стал ждать, время от времени поглядывая на часы. Наконец с подветренной стороны проступило белое пятно. Несколько секунд спустя неподалеку появилось другое, потом - еще одно. Превосходно. "Гольфстример" приближался к нам полным ходом, рассекая большие океанские валы, отчаянно пеня воду, и, несомненно, несмотря на свои размеры, изрядно раскачивая пассажиров.
   Я, как и пристало, в очередной раз проверил свое оружие - при желании это можно счесть признаком нервозности. Вернул ружье на место и оставил себе винтовку, включив лазерный прицел и направив его в небо. Убедился, что заготовленная супербомба не соскользнула со своего места. Хотя интуиция подсказывала, что вне зависимости от нашей кажущейся беспомощности Казелиус поначалу проявит осторожность и не станет приближаться на расстояние ружейного выстрела, не говоря уже о дистанции, с которой можно добросить гранату. Придется его пригласить...
   Интуиция меня обманула. Катер, не сбавляя хода, надвигался на нас так, что я уже засомневался, не переквалифицировался ли мой противник в камикадзе - судно было достаточно большим, но ввиду отсутствия брони столкновение на такой скорости с крепкой двенадцатитонной яхтой закончилось бы для него весьма фатально. Однако в последний момент призрачный силуэт катера все же слегка отклонился, и я понял, что непозволительно ошибся в оценке его намерений: мне предоставлялся тот самый искомый шанс, поскольку Казелиус нацелился пройти совсем рядом с яхтой. Я мог забросить свою взрывчатку прямо ему на кокпит, или, окажись у меня в руках ружье, смести его зарядом дроби с верхнего мостика. Единственное, чего я не мог, это достаточно точно прицелиться сквозь закрывающий его пластик, чтобы попасть одной винтовочной пулей.
   Один мужчина стоял на передней палубе, еще один притаился на кокпите. Они открыли огонь уже с пятидесяти ярдов, но "Гольфстример" слишком сильно раскачивался, чтобы на таком расстоянии попасть куда-либо из паршивого маленького автомата. Когда расстояние сократилось до сорока ярдов, я услышал, как несколько пуль ударило в корпус "Лорелеи-3". Я выбрал мужчину на передней палубе, представляющего собой более доступную мишень, и рассчитывая, что, по всей вероятности, успею выстрелить не более одного раза, прежде чем они пройдут мимо. В тридцати ярдах мне, несмотря на стремительное движение приближающегося катера и палубу, раскачивающуюся под ногами, удалось навести на него красную точку. Мужчина опустил голову и увидел красную смерть, светящуюся на рубашке, но тяжелая пуля ударила его прежде, чем он успел что-либо предпринять. В следующее мгновение, когда я поворачивался в сторону мужчины на кокпите, нас настигла поднятая "Гольфстримером" волна.